[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Жизнь — интересная, хотя и сложная штука. Когда Маркус сбежал от родителей во взрослую, самостоятельную жизнь — это стало облегчением. Никто больше не указывал, как ему жить, чем заниматься и как себя вести. У него появилась долгожданная свобода, а соблазнительная мечта превратилась в цель жизни, к которой Маркус упрямо стремился.
В то же время, со всеми привлекательными плюсами, жизнь подкидывала и немало сложностей. Пока ровесники Маркуса брали кредит на обучение и занимались своим образованием, на нём самом висел кредит на дорогущую спортивную машину. Маркус постоянно обновлял её, модернизировал под современные требования, и это требовало немало вложений. А ему было всего девятнадцать, и он только-только познавал самостоятельность.
Подкрепившись девизом «плевать — справимся», Маркус хватался за почти любую работу, которая ему подходила. Не то чтобы он чем-то брезговал. Просто Маркус хотел стать профессиональным гонщиком, а это значило, что он постоянно тренировался. С часто занятыми утрами и редкими, но уже случающимися любительскими соревнованиями, Маркус был не самым желанным сотрудником.
В последнее время дела немного пошли в гору. Маркус поучаствовал в трёх съёмках за год, а также получил новые подработки. Чёрт, он даже попробовал себя в роли догситтера, это было более, чем забавно. Маркус старался не отчаиваться. Пускай он сегодня мыл посуду и выносил мусор в ресторане, завтра его цель станет ближе. С каждым заработанным долларом он приближался к ней, так что цель действительно оправдывала средства.
Иногда случались и падения. Например, в начале лета его буквально вышвырнули из предыдущей квартиры. Кто-то нажаловался, что Маркус якобы постоянно таскает к себе парней и устраивает вечеринки дома. Пусть это и была неправда, но, конечно, больше поверят престарелой болгарке и её невероятных объёмов мужу, чем юноше с накрашенными глазами.
По объявлениям Маркус находил много странных и ужасающих мест, но остановил свой выбор на настоящей квартире. Она была достаточно просторной, пусть и не в лучшем состоянии. Руки у Маркуса росли из нужного места, он мог свить своё гнёздышко в любой дыре. Располагалась она адекватно, и была внезапно приятной по цене. Чуть позже Маркус, кажется, понял, почему она была такой дешёвой.
На новом месте Маркус нашёл почти постоянную работу — бариста, где набирали студентов и рассчитывали на очень гибкий график. А потом жизнь снова пнула его. Через месяц Маркус расстался со своим вроде как уже ставшим постоянным партнёром, который «и так редко видел Маркуса, а теперь ещё и кататься через полгорода надо, чтобы увидеться». Маркус только фыркнул в стиле «не хочешь — никто тебя не держит», но в душе страшно переживал. Чёрт, а ведь казалось, что всё начало получаться. Почти полгода вместе были — это не шутки.
Потом забылся. Было много работы, несколько соревнований в летний, самый активный период, постоянные тренировки, клубная жизнь за поиском хоть каких-нибудь мало-мальских спонсоров, что облегчили бы Маркусу существование. Некогда было печалиться.
Так вот… что касается квартиры. Маркус переделал её в своё личное убежище в стиле лофта. Кирпичная кладка, деревянные балки — очень современно. И очень удобно, ведь первое, что Маркус приобрёл для дома — большую кровать и большой шкаф под одежду. Её было много. Очень-очень много.
И сегодня Маркус вернулся в своё логово под утро, стоптав ноги на очередном танцполе, но так и вернувшись без добычи. Он даже косметику не смог смыть с лица, устав настолько сильно, что вырубился, едва добравшись до кровати. На смену ему только к обеду, тренировки сегодня не было, и Маркус просто надеялся выспаться как следует.
Вместо же будильников раздалось Это. Низкая цена за приобретённую квартиру.
— Эй, тварь, давай просыпайся, здесь уже никто не спит в этом долбанном районе, вот и нехер в постели валяться!
Ладно, такого не было. Маркус вообще понятия не имел, что орали с улицы, потому что орали на итальянском, которого он ни грамма не разбирал. Зато чётко слышал, как к одному голосу подключился другой, а к тому третий, и вот не прошло и минуты, как на улице вовсю горланило итальянское вороньё, именуемое школьниками.
Угораздило же его поселиться на краю итальянского квартала, да ещё и так рядом со школой, в которую с сентября начали ходить ну очень крикливые детишки. А также ну очень крикливые подростки, которые, к тому же, ещё и дрались регулярно — то между собой, то отстаивая итальянское достоинство перед мексиканцами.
— Не-ет, — простонал в подушку Маркус. — Только не сегодня… ну пожалуйста.
Мольбы не помогали. Воронья стая только набирала свои обороты, в голосах слышалась то агрессия, то смех. Даже за несколько месяцев Маркус не особенно понимал в этом шторме из эмоций, что преобладало.
Понимая, что мог бы спать ещё два часа, Маркус решительно поднялся, чуть пошатнувшись спросонья. Он подошёл к окну, открывая створку и высматривая молодёжь, которая сгруппировалась прямо напротив его дома. Какое чудесное совпадение.
— Эй, — резковато окликнул подростков Маркус, напоминающий чудовищную панду с чёрными кругами туши под глазами. — Будьте так любезны заткнуться и дать человеку ПОСПАТЬ!
С каждым словом громкость Маркуса нарастала. Вообще он был довольно тихим парнем, но… поживёшь пять месяцев бок о бок с итальянцами и не такому научишься.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]На самом деле, всё было не так и плохо. Итальянцы — народ шумный, вспыльчивый, но при этом довольно дружелюбный. Так что, когда Маркус не просыпался ранним утром вместе с солнышком и громогласными школьниками, спешащими на первый урок, ему здесь нравилось. Ещё ни разу за прошедшие пять месяцев он не столкнулся с открытой агрессией, как было раньше, в дешёвом районе Бронкса.
Да, Маркус притягивал к себе удивлённые взгляды, когда шёл по местным улочкам при полном параде. Иногда за его спиной громко шептались, иногда на него показывали пальцем. Всё же он был не только китайцем в итальянском районе, но ещё и выглядел совершенно необычно. Вырвавшись из тисков родительской опеки и заполучив возможность выбирать свой стиль самостоятельно, Маркус понимал, что иногда перебарщивал со своим имиджем. Тем не менее, здесь, на новом месте жительства, его никто ещё не оскорблял в лицо и не хотел избить.
Честно, это так подкупало, что Маркус не думал съезжать. Он был не из трусливых и не жил в постоянном страхе из-за своей ориентации, но и тратить свои нервы на всяких деградирующих личностей не хотел. Ему вполне хватило двух лет жизнь в родительском доме после своего отвратительного каминг-аута.
Так что итальянские ребята были неплохими, но уж очень громкими, особенно для второго этажа, на котором жил Маркус. Вся улица как на ладони, но и звуки будто стремились проникнуть именно в его окно.
Заставить итальянцев закрыть рты — невозможная задача для многих. Маркус старался не причислять себя к большинству. Жизнь перед ним и не такие задачи ставила, что же он, не сможет справиться со школьниками?
Ладно, он не был так наивен. Маркус понимал, что эта громогласность произрастала буквально из генов, это был тот самый итальянский менталитет, который не вычеркнешь так просто. Но всё же людей можно было научить некоторым ограничениям. Например, не орать именно под его окнами, и именно к этому Маркус стремился.
Наверное, за второй месяц такого воспитания школьников, Маркус прослыл среди них как минимум чудаком, но это было неважно. Он старался верить в то, что когда-нибудь его голос начнёт тут хоть что-то весить.
Пацаны, все как на подбор нескладные и довольно худощавые в своём непростом возрасте, продолжали орать, надрывая голосовые связки. Они явно передразнивали Маркуса, хотя тот и не понимал языка — это было очевидно по их шкодливым лицам. Маркус не обижался, они ведь ещё глупые дети, а он сам совсем недавно вышел из этого возраста, так что всё прекрасно понимал, но отступать не собирался.
На повторную резкую просьбу понизить тональность школьники уже не отреагировали, вернувшись к своему оглушительному обсуждению. Только один паренёк выбился из группы, сжимая в руках новенькую камеру и снимая всё вокруг, включая Маркуса.
— Эй, красавчик, — окликнул теперь уже конкретно этого высокого парня Маркус. — Да-да, я про тебя.
Маркус чуть усмехнулся под нос, глядя на реакцию парня на такой зов. Тот был и правда очень симпатичным. Темные, чуть вьющиеся волосы, длинные ноги, высокий рост, из-за которого парня можно было принять за студента, и миленькое личико, из-за которого предыдущее предположение отпадало.
— Подойди сюда, — позвал Маркус. — Да не бойся, я с тобой ничего не сделаю. Пока.
Напрягать свой собственный голос Маркусу надоело. Так и голосовые связки потянуть недолго, он-то не был итальянцем. Поэтому созрела другая мысль, как он мог вернуть свой покой и всё же поспать оставшиеся полтора часа.
— Ты знаешь, что съёмка других людей без их разрешения противозаконна? — поинтересовался Маркус, которого совершенно не прельщало то, что его снимают в таком ужасающем утреннем состоянии. — Но я закрою за это глаза, если ты будешь моим милым зайчиком и уведёшь своих друзей подальше отсюда. И там, — Маркус неопределённо махнул рукой, — орите хоть во всё горло гимны. Ты сделаешь это для меня?
Он чуть улыбнулся, беззастенчиво рассматривая своего собеседника. Хорошенький такой. Когда вырастет, наверное, станет шикарным мужчиной. Оставалось лишь надеяться, что хорошеньким этот парень был не только внешне, и что Маркус сделал верный выбор. Идея-то была проста и стара, как мир. Ей часто пользовались учителя, которым не хватало характера, чтобы совладать с классом. Они выбирали любимчиков, которые делали подобные задачи за них. Маркус тоже хотел себе любимчика.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Мальчишка был ну очень очаровательным, и улыбался, как персональное солнышко. Маркус бесстыдно рассматривал его, послушно подошедшего поближе. Интересно, чей это ребёнок? Видимо, из домов дальше по улице. Маркус видел его несколько раз, но всегда здесь, рядом со школой.
За пять месяцев проживания в этом районе Маркус невольно узнал несколько местных семей. Он хорошо запоминал людей — лица и имена, даже если почти и не общался с ними. Этот паренёк мог быть и кем-то из многочисленных родственников тех, кого Маркус знал. Здесь были такие генетические линии — просто с ума сойти можно! На полном серьёзе можно было услышать историю о двоюродной кузине бабушки племянника жены друга.
Когда-нибудь Маркус, может, и привыкнет. А пока он вовсю улыбался, слушая бойкого паренька, басившего своим переломавшимся голосом, никак не вяжущимся с ещё таким нежным, совсем детским лицом.
— Ох, мой крольчонок, — ласково протянул Маркус, забавно склоняя голову. — Всё гораздо хуже, мы в Америке. По закону ты можешь, конечно, но я в ответ могу решить, что твоя тайная съёмка — это сексуальное домогательство.
Он улыбнулся ещё шире, обнажая зубы и явно подтрунивая над рослым подростком. Хотя сути это не меняло. Маркус не собирался заниматься нравоучениями, но и не хотел, чтобы мальчишка попал в неловкую ситуацию позже, когда вырастет. Сейчас-то на мальчишку явно никто бы в суд не подал, но факт оставался фактом. В Америке слишком любили судиться, а уж тем более на почве сексуальных домогательств.
Когда паренёк почти пообещал уйти через десять минут, Маркус едва не простонал от облегчения. Это значило, что он совсем скоро заберётся обратно в тёплую постель и проспит положенные ему полтора часа в тишине.
— Ладно, десять минут без сна я выдержу, — он подпёр рукой подбородок, упирая локоть в узкий подоконник, продолжая посматривать на мальчишку. — Составишь мне компанию?
Маркус не думал, что парень согласится. Застесняется, наверное, или решит, что этот полоумный китаец совсем с ума сошёл. Да и ребята его знакомые, скорее всего, уже вовсю обсуждали ситуацию, как какой-то заспанный гей общается с их товарищем — Маркус продолжал не понимать их красивого, но совсем не близкого языка. Его уровень итальянского за почти полгода застрял на уровне «привет, как дела».
Он усмехнулся себе под нос. Предупредил парнишку о сексуальных домогательствах, а сам ведёт себя примерно из той же оперы. И если этому красавчику полноценный иск не грозил в силу возраста, то Маркусу в девятнадцать лет за прогулки рядом со школой или детской площадкой могли немало нервов потрепать. Ну да ладно, он же в итальянском районе, чёрт возьми. Здесь всё же преобладал другой менталитет.
— Как тебя зовут? — всё же поинтересовался Маркус, снова улыбнувшись, пока парнишка не ушёл.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Конечно, это всё были только шутки. Маркус никогда бы не стал подавать в суд на школьника, да ещё и за подобные глупости. Всё же он, хоть и считал себя американцем, воспитан был своими родителями, а китайский менталитет не предполагал такого огромного количества судебных разбирательств из-за ничего.
Маркус шутил и… наверное, немного заигрывал. Флиртовал, хотя и понимал, что этот красавчик действительно младше него. И вряд ли всего на год, чтобы всё это выглядело хоть как-то прилично. Но всерьёз Маркус и над этим не задумывался. Он вообще вёл себя порой довольно легкомысленно, раздавая свои ласковые прозвища, вставляя в свою речь приличное количество уменьшительно-ласкательных слов, прикасаясь к собеседникам.
Так что поведение Маркуса удивительным не было, а вот его собеседник немного поразил тем, что решил остаться и продолжить разговор. Мальчишка смотрел на Маркуса с не меньшим любопытством во взгляде. Интересно, что творилось в этой голове? Просто было прикольно узнать своего странного соседа получше, чтобы потом рассказывать эту историю своим столь же малолетним друзьям?
Парень представился, и Маркус чуть задумался. Он слышал эту фамилию в их районе. Что-то она ему напоминала, но что… Глаза Маркуса чуть округлились, а на губах вновь появилась чуть шальная улыбка.
— ДиМарко? — на всякий случай переспросил он. — Божечки-кошечки, это твоя бабушка держит здесь весь район?
Возможно, она была не бабушкой, а прабабушкой — Маркус не мог назвать точно ни её возраст, ни возраст собеседника, но суть была не в этом. Маркус видел её. И это не забывается никогда. Пожилая женщина покрыла его таким отборным матом, что вот всё это Маркус прекрасно понял и без словаря, хотя, по сути, ничего не сделал. Просто прошёл мимо, такой весь из себя китаец и такой весь из себя гей.
Стая воронят, кажется, услышали восклицание Маркуса, так как разразились очередным взрывом хохота. То ли из-за манеры парня говорить, то ли из-за упоминания той невероятно пугающей своей решительностью женщины.
— Меня зовут Маркус, — представился он, когда с итальянским родством было покончено. — Маркус Ву.
На этом беседа, на удивление, не закончилась. Алекс перетаптывался с ноги на ногу, словно был не уверен в себе, когда задавал следующий вопрос. Боялся, что обидит? Маркус улыбнулся, вновь подпирая щёку ладонью.
— Ага, китаец, — спокойно подтвердил он. — Точнее, мои родители китайцы. А я уже здесь родился.
Маркус чуть посмеивался под нос, а от последней фразы юного собеседника и его живой мимики и вовсе рассмеялся в голос. Это было и правда забавно. Немного самоуничижительно относительно итальянской нации, но забавно.
— Цена за квартиру была очень привлекательной. Я же не знал, что в довесок к квартире будет идти стая итальянцев под окнами, — улыбнулся он, вновь подшучивая. — Но пиццу я и правда люблю. А ты…
Маркус резко прикусил себе язык, заставляя себя вспомнить, что перед ним всё же стоял школьник. Несовершеннолетний. Возможно даже не достигший возраста согласия. Да, у него были невероятные огромные глаза, которые Маркус оценил даже с расстояния второго этажа. Да, эти чуть полноватые ещё по-детски губы были буквально созданы для поцелуев, но... Нет. Маркус не бросается на симпатичные мордашки. Маркус сначала думает.
Поэтому Маркус не будет говорить «а ты любишь пиццу? Потому что мы могли бы как-нибудь с тобой…». Нет. Сразу нет.
Конечно, Маркус не думал, что он педофил или что-то типа того. Ему было всего девятнадцать, чтобы бояться разницы в возрасте. Просто, ну… Алекс был школьником. А когда ты становишься студентом, ты всегда считаешь школьников малявками. Пусть даже эти малявки были такими высоченными.
— А ты… на занятия не опоздаешь? — немного неловко спросил Маркус, хотя не очень-то и хотел, чтобы этот забавный парнишка уходил. Он вроде как уже и проснулся.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Паренёк явно не хотел уходить даже после такого внезапного напоминания от Маркуса, что десять минут уже прошли за смешливой беседой. Алекс смотрел под ноги, словно его кроссовки могли открыть ему тайну мироздания, неловко возвращал взгляд на открытое окно, переступал с ноги на ногу и теребил руками всё подряд. Невозможно очаровательное создание, заставляющее Маркуса сильнее кусать свой собственный язык.
Хотелось спросить, где Алекс бывает. Могут ли они встретиться как-нибудь. Ну или хотя бы сколько всё же лет было этому красавчику. Но Маркус молчал. Мысль о том, чтобы заинтересоваться школьником, не прельщала.
Ребята уже вовсю звали своего товарища, называя его итальянским именем, и это заставило Маркуса улыбнуться шире. Алессандро, или Александр, если говорить на их родном американском языке. Красивое имя. Наверное, даже шло этому высокому наглому засранцу, который так взбудоражил Маркуса, что тот забыл изначальную свою цель просто выбрать любимчика и втереться в его доверие, чтобы управлять остальной группой.
— Увидимся, Александр, — мягко проговорил Маркус на громкое прощание пацана, решившего всё же бежать следом за товарищами.
Маркус продолжал опираться на край окна, почти не меняя позы, глядя зачем-то вслед убегающему парню. Вроде бы должен уже радостно к кровати побежать, но Маркус всё равно стоял и смотрел, хотя и не преследовал особенной цели.
Алекс тоже внезапно обернулся, и не приходилось гадать, куда был направлен его взгляд. Маркус помахал ему рукой и всё же заставил себя выпрямиться и закрыть чуть заевшее окно. Ему надо было выспаться, остальные мысли подождут.
Рухнув в широкую кровать, Маркус завернулся в покрывало, которое сегодня ночью так и не снял с постели. Он пролежал ещё несколько минут, наслаждаясь относительной тишиной, прежде чем заснуть.
Проснувшись по третьему только будильнику, Маркус выполз из кровати. Какое счастье, что у него сейчас смена бариста и можно просто самому себе на работе сделать кофе. И ничего тебе за это не будет. Так что Маркус отказался от завтрака, приступив сразу к самому сложному и энергозатратному — выбору имиджа.
Увидев себя в зеркале при умывании, Маркус слабо простонал под нос. Это он в таком виде общался с Алексом и его стаей? Вот так видок. Врагу не пожелаешь.
Смыв с себя размазавшуюся косметику, Маркус решил, что её на сегодня хватит, оставив лицо чистым. Сделал укладку, навесил множество украшений поверх тщательно подобранной одежды, и вот уже спешил на работу, где провёл половину дня, разливая людям напитки и раздавая выпечку к ним.
Смена закончилась, а вместе с ней Маркус ощутил прилив необходимых жизненных сил, чтобы хоть как-то существовать. Он был ночным жителем, и сейчас, в сумерках шести часов, с приближением темноты, Маркус оживал. На лице появилась лёгкая, дразнящая всех и каждого улыбка, и именно в таком настроении он отправился домой.
Было уже достаточно свежо, и Маркус кутался в недостаточно тёплую, да ещё и модно короткую куртку из тонкой кожи. Он обхватил себя руками, не позволяя ветру разгуливать под одеждой, и торопливо шёл домой. На сегодня работа закончена, а до завтрашнего дня была ещё уйма времени, которую Маркус планировал провести с пользой. Приготовить еду и… Ну, что-нибудь придумает позднее.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]На сегодняшний вечер Маркус не планировал ничего особенного. Он собирался остаться дома, приготовить еду, а потом полежать в кровати с книгой или бездумно посмотреть телевизор. Написать сестре пару дурацких сообщений, чтобы поднять ей настроение. Выпить бокал мартини, исключительно чтобы расслабиться. Может быть, даже пораньше лечь спать, так как завтра работал в первую смену. Не получится, конечно, всё равно раньше часа ночи глаза не сомкнутся, но попытаться стоило.
Звонкий голос, выдавший приветствие, заставил удивлённо моргнуть, отвлекаясь от своих мыслей, тягучих, как патока. Маркус посмотрел в сторону окликнувшего и увидел этого забавного смущающегося парнишку, с которым общался с утра из окна. На лице тут же зеркально отразилась улыбка, и Маркус остановился, дожидаясь, когда Алекс поравняется с ним.
— Привет, Александр, — мягко проговорил он, и куда тише.
Парень остановился рядом, держа руки в карманах, и Маркус тоже не стал протягивать панибратски руки. Ему в целом никогда не нравилась эта форма приветствия. Такая… мужицкая и грубая, трогать всех за руки — увольте.
Внезапно Маркус понял, что ему приходится не опускать, а поднимать взгляд и даже чуть вздёргивать подбородок, чтобы смотреть в глаза собеседника. Такое с ним случалось не так чтобы часто, особенно, если собеседником был школьник. Это во сколько лет он так вымахал, что перевалил за метр восемьдесят, ещё не окончив старших классов?
Алекс опередил своей фразой, решив снова пошутить, как делал это с утра, намеренно скрывая своё любопытство, так и рвущееся изнутри. Теперь Маркус мог это видеть. Алекс играл мимикой, но глаза его так и бегали, рассматривая нового знакомого. Маркус привык к такому пристальному вниманию. Обычно оно, правда, было с толикой презрения и брезгливости — но это уже тоже не сильно волновало Маркуса.
Тем не менее, живой интерес был, несомненно, приятен. Поэтому Маркус отреагировал на шутку, пожалуй, не очень привычно. Не пошутил в ответ, не фыркнул. Он поднял руку, в чуть задумчивом жесте трогая чёрный кафф на хряще уха, и бросил на Александра несколько игривый взгляд тёмных глаз.
— Тебе нравится? — просто спросил он с улыбкой, как мог спросить партнёр или даже супруг у своей пары при выборе нового имиджа.
На самом деле… Нет, Маркусу не было всё равно. Ему действительно было интересно, что этот забавный парень думает о нём. А ещё было интересно, чем и зачем он так заинтересовал Алекса. Своими сумасшедшими криками из окна на всю его братию? От таких мыслей Маркус улыбнулся шире.
— Ты чего один гуляешь? — поинтересовался после Маркус.
Он оставил своё ухо в покое и снова скрестил руки на груди. Не закрываясь, от холода. Возможно, мартини раньше зимы превратится в глинтвейн.
— Проводишь меня? — также спокойно поинтересовался он, словно это было обыденным делом в их длительных, пятиминутных отношениях.
На самом деле Маркус просто ничего не видел зазорного в этом. И не умел смущаться. Да, он гей, ему нравились парни, и ему хотелось пройтись вместе с этим красавчиком безо всяких скрытых мотивов. Что с того? Кроме прочего, Алекс явно не просто перебегал дорогу, чтобы сказать привет и пойти своей дорогой. Даже среди итальянцев — народа шумного и дружелюбного — это не было принято.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]На кокетливый вопрос Маркуса его собеседник не ответил. Снова чуть смутился, отведя взгляд и неловко пожав плечами. Впрочем, Маркус был уже достаточно уверен в себе, чтобы принять это поведение за положительный ответ. Вряд ли, конечно, Алекс рассматривал собеседника в том плане, о котором нет-нет, да думал Маркус, но чем чёрт не шутит.
— Ах да, снимать, — улыбнулся он, посматривая на парня. — Снова подсматривал за незнакомыми людьми в окна?
Он легко рассмеялся, не придавая этому никакого значения. Просто пошутил, хотя это увлечённость Алекса показалась ему привлекательной. Маркус сам был человеком увлечённым и целеустремлённым. Он любил гонки, и стремился посвятить этому всё своё время. Неважно, поддерживал его кто-то в этом или нет, Маркус спокойно мог следовать по своему пути и в одиночестве.
Поэтому, если страсть к фото- и видеосъёмке не была временным подростковым увлечением, Алекс определённо импонировал своему собеседнику. Схожие отношения с жизнью всегда притягивали людей.
На предложение Маркуса паренёк легко согласился. Всё же этот район и местные жители имели свой шарм и очарование. Маркусу, конечно, ещё не доводилось приглашать на прогулки школьников, но отчего-то он был уверен, что обычный американский ребёнок бы сильно напрягся от такого вопроса.
Алекс же охотно двинулся следом и шёл бок о бок с Маркусом, сунувшим холодные пальцы в карманы модных чёрных брюк. Интересно, захочет этот мальчишка продолжить ненавязчивую беседу? Согласится подождать, пока Маркус поднимется в квартиру, чтобы надеть что-то более подобающее вечерним прогулкам в промозглую осень? И, главное, о чём сейчас вообще думал Маркус? Он же вроде бы собирался остаться дома с книгой.
Впрочем, с Алексом было забавно. Маркус немного общался с местными жителями, но, в основном, куда более старшими. А тут итальянский подросток. Такой неловкий, любопытный, немного застенчивый, и такой чертовски очаровательный. Его следующий вопрос заставил Маркуса смешливо фыркнуть.
— Да, оленёнок, — посмеиваясь подтвердил свою ориентацию он. — Самый что ни на есть настоящий.
Никакой тайны из своих предпочтений Маркус не делал, и спокойно реагировал на подобные вопросы. Ну и будем честными, обычные гетеросексуальные парни, если они не играли в какой-нибудь рок-группе, глаза не красили и колец не носили. Впрочем, по этому поводу Маркусу уже довелось слышать и другие, более забавные вопросы. Например, не собирается ли он сменить пол, чувствуя себя женщиной.
Сейчас Маркусу казалось, что Алекс интересуется этим, потому что… Ну просто интересно. Такая необычная птица залетела в их итальянский сплошь маскулинный район. Будет потом, что рассказать одноклассникам. Но последующий вопрос Алекса заставил Маркуса улыбнуться шире и посмотреть на собеседника с любопытством.
— А что, хочешь им стать? — так же прямо поинтересовался Маркус, хотя и был уверен в отрицательном ответе. — Нет, Александр, сейчас у меня никого нет.
На пару секунд Маркус ощутил лёгкую тоску, перемешанную со злостью. Опять вспомнился Джордан. Ещё и имя такое дурацкое — Джордан. Наверное, уже нашёл себе кого-то из соседнего подъезда, чтобы далеко не ездить за сексом. Маркус определённо был на него до сих пор зол, и уж тем более по той причине, что за несколько месяцев в разлуке этот негодяй написал только дважды, когда его единственный звонок Маркус не принял.
Что же, что не делается, всё к лучшему. Маркус быстро выкинул эти негативные мысли из головы, и занял себя другим — любопытным ожиданием. Что ещё заинтересует этого мальчика? Занимался ли он сексом? Нет, на это у Алекса точно смелости не хватит.
— А что насчёт тебя? — спросил Маркус, поддерживая беседу.
Почему-то всё равно Маркус продолжал считать собеседника обыкновенным мальчишкой. Которому просто стало интересно, кто такие геи и где они закупают блёстки.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Больше всего Маркуса забавляло то, как Александр ловко соскакивал со скольких тем, не отвечая на откровенно провокационные вопросы. На обыденные вопросы — пожалуйста, но этот шутливый флирт продолжал оставаться не у дел. Вероятно, это было слишком для Алекса и его подростковых фантазий. Но Маркус не собирался с этим ничего делать. Он так всегда общался и не видел смысла подавлять себя, даже если бы в конец извёл парнишку своими смущающими фразами и вопросами с подтекстом.
Последующее любопытство Алекса вызвало довольно много эмоций. Всё же прошло не так много времени с расставания. Маркусу всё ещё было обидно, он вроде бы любил этого человека, и хотел верить, что чувства взаимны. Понимал, что выбор между исполнением мечты и буквально своего предназначения в жизни и продолжением непонятных отношений очевиден, но всё же был живым человеком, а не роботом. Конечно, он переживал.
И с одной стороны, в вопросе Алекса не было ничего такого. С другой же, Маркусу не очень хотелось говорить об этом, невольно вспоминая человека, которого очень уже хотел забыть. К нему и чувств-то никаких не осталось, кроме неприязни, так чего зазря терзать свою нервную систему и сердце.
— Был, — тем не менее ответил Маркус, но сдержанно, без привычного озорства.
Впрочем, это продлилось не дольше половины минуты. Это обида сыграла с Маркусом злую шутку, вот он на миг и потерял самообладание. Алекс же не спрашивал конкретно про Джордана, он вообще не знал его, так что нужно было просто взять себя в руки и удалить из памяти этого чудака, как Маркус уже давно удалил все его номера и фотографии.
— А почему ты думаешь, что он у меня был один? — легко рассмеялся Маркус, осознав внезапно лёгкую наивность этого вопроса. — С последним придурком в кафе познакомился. Забежал выпить кофе, а встретил своё наказание на ближайшие полгода.
Обычно Маркус не распространялся насчёт личного, так что и сейчас особенно не углублялся в подробности. Впрочем, даже в таких простых двух фразах умудрился дважды оскорбить бывшего партнёра. Всё же сдержанности ему в девятнадцать лет ещё очень не хватало. Тем не менее, рассказывать с гордостью о подвигах, которые Маркус совершил за три года после каминг-аута и признания самого себя как-то тоже не хотелось.
Были и были. Было достаточно случайных связей в клубах и на других вечеринках. Были достаточно длительные для молодого парня отношения. Со своим первым партнёром (первым во всех отношениях) он встречался почти три месяца. Тогда казалось — это навсегда. Потом спустя год ещё три месяца с другим, и вот, наконец, полгода, отданные Джордану. Обидно. И жалко так много потраченного времени, которым Маркус с детства не привык разбрасываться.
Маркус уже хотел спросить у собеседника, с чего вдруг его так интересует гейская тема, как тот, запинаясь, признался. И многое встало на свои места. Маркус чуть улыбнулся, наверное, даже ободряюще. Ну, конечно. Мальчишка тоже был геем, и, вероятно, среди своей тестостеронной итальянской братии не мог найти себе того… кто бы понимал.
Даже не нужно было отношений, открытого поведения или чего-то такого. Хотелось простого человеческого понимания — Маркус знал это. Он тоже довольно страдал по этому поводу. Его сестра была слишком маленькой, чтобы поддерживать брата, и Маркусу приходилось вариться в этом котле в одиночестве, пока он не вступил во взрослую жизнь.
Так что, видимо, Алексу просто хотелось поговорить с кем-то. И это Маркус мог предоставить, проникнувшись к собеседнику этим пониманием.
— Твои родители… приняли тебя? — аккуратно спросил Маркус, вновь улыбаясь собеседнику, теперь уже показывая своё расположение и способность говорить серьёзно безо всяких чуть манерных замашек.
Алекс замолчал на какое-то время, и Маркус уже хотел было переспросить, но затем понял, что произошло. К ним навстречу шли какие-то люди, разговаривая между собой. Скорее всего местные, и скорее всего, Александр не хотел, чтобы эти разговоры были услышаны. Маркус улыбнулся под нос. Мальчишке бы больше переживать, что его просто увидят рядом с таким, как Маркус, у которого разве что не на лбу было написано «ГЕЙ». Но Алекс упрямо шёл рядом, словно не видел в этом ничего такого.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Маркус и не думал всерьёз высмеивать парня и его неопытность. Просто вопрос прозвучал так очаровательно невинно, что улыбка невольно тронула губы. Наверное, количество партнёров — не повод для гордости, но Маркусу было всего девятнадцать. Когда тебе девятнадцать и ты прошёл нелёгкий путь принятия себя и выхода из шкафа, невольно гордишься тем, что у тебя есть опыт и не единственный.
Для Маркуса это не значило, что он крутой парень или шикарный любовник. Не ему судить. Для него несколько партнёров к своему возрасту значило, что он интересен людям. Что родители, которые день ото дня вбивали ему в голову, что Маркус позорит их своим недостойным поведением и позорит себя своим чудаковатым видом, были неправы.
Ровно, как и Александру, Маркусу хотелось быть любимым, хотелось быть нужным кому-то, кроме своей маленькой сестры. Раз за разом Маркус старался доказать то, что он достоин этого, но пока, к сожалению, счастье длилось недолго.
После последнего нелёгкого расставания Маркус начал подумывать о том, чтобы не морочить себе голову. Встречаться, трахаться, расставаться, как делали парни в фильмах и сериалах. Как делали те геи, которых Маркус знал к настоящему времени. Пока это звучало несколько омерзительно для Маркуса, которого не до конца покинули тайные желания быть действительно любимым и единственным.
Парнишка рядом говорил о своей семье, и Маркус молча улыбался под нос. Хорошо, что Алексу повезло — это большая редкость. Если Алекс читал подобные грустные истории в интернете, то Маркус уже знал лично таких парней. Один раз он даже встретил мальчишку-проститута, которого родители вышвырнули из дома, узнав, что их сын гей. Пришлось зарабатывать так, как получилось на тот момент.
— А тебе нравится кто-то? — с улыбкой поинтересовался Маркус, чуть встревая в этот монолог своим любопытством.
Невольно Маркус вспомнил свою первую глупую влюблённость в старшеклассника-натурала. Ох, как он старался крутиться рядом с ним, не в силах что-то изменить. Едва не получил по лицу от самого объекта влюблённости. Сейчас это казалось смешным, тогда было настоящей трагедией — Маркус ведь тогда не до конца себе признался в том, что гей.
— У меня… — протянул Маркус, подавляя вздох и вновь улыбаясь, кинув взгляд на рослого собеседника. — Не как у тебя. Я не общаюсь с родителями.
Он ответил кратко, без подробностей, но Алекс мог это понять. Маркус не выглядел нытиком, а только такие люди хотели вываливать свои проблемы на окружающих, рассасывая каждую деталь в мелочах.
Это была не лучшая тема для разговора. Маркус никому не рассказывал о семейных проблемах. Его неприязнь к родительскому методу воспитания и их отношению к детям была его личным делом. Остальным было дозволено знать лишь то, что они не общаются и в плохих отношениях, хотя первое было не совсем правдой.
Родители иногда звонили Маркусу. Иногда мама пыталась заставить его одуматься и пойти в колледж, но по большей части звонок раздавался, когда София, сестра Маркуса, прибегала в слезах к брату, пытаясь найти к него хоть полчаса спокойствия. Родители быстро узнали, куда пропадает их дочь, и на Маркуса посыпались ещё и эти шишки.
Тем временем Маркус и Алекс приближались к дому первого, но, кажется, обоим не хотелось заканчивать разговор. Было интересно узнать друг друга ближе.
— Почти дошли, — проговорил Маркус, наблюдая за реакцией собеседника и пытаясь понять, огорчится ли он такому скорому расставанию или всё же с радостью побежит дальше по своим делам. Когда последнего не произошло, Маркус добавил: — Пригласишь меня погулять дальше? Или можем подняться ко мне. Я немного замёрз.
Последнее Маркус проговорил, чуть пожав плечами, словно демонстрируя то, что Алекс и так видел всю дорогу — как его спутник обхватывал себя руками, пытаясь удержать тепло под тонкой кожей куртки. Пригласил же парня Маркус без задней мысли, даже не подумал, что это могло прозвучать как-то двусмысленно. Просто хотелось уже зайти в тепло и либо остаться там, либо переодеться во что-то потеплее.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Наверное, у каждого школьника в средних и старших классах было немало драмы. Все когда-то влюблялись, вели себя глупо, отдавали странные предпочтения, иногда даже проливали немало слёз. Вся эта гормональная перестройка влияла на всех одинаково — парень ты или девчонка, натурал или гомосексуалист. Так что Маркус немногим отличался от своего собеседника, и прекрасно помнил эти отношения, когда хождение за ручку было чуть ли не наивысшим проявлением своих чувств.
Возможно, если бы Маркус ходил только в обычную школу, он бы до окончания её оставался невинен и чист, как слеза младенца. В школе его никто не понимал. Его считали странным, даже другие геи. Он был немного эксцентричен, разбирался в моде и танцах больше, чем в привычном американцам бейсболе или баскетболе, и многое другое.
Маркус нашёл себя в другой школе — танцевальной. Среди других творческих и необычных ребят он чувствовал себя, наконец-то, в своей тарелке. Там и произошла первая, яркая и незабываемая любовь. С новеньким мальчишкой, Билли, они быстро нашли общий язык, а затем влюбились и открылись друг другу.
Они переспали друг с другом больше из любопытства и в силу возраста, но это только сблизило их, и побудило Маркуса принять себя таким, какой он есть, и раскрыться перед родителями. Дома начался непростой период, но Маркус держался за Билли, они вместе познавали самих себя и первые более-менее серьёзные отношения.
Спустя три месяца они расстались по общему согласию. Они словно взяли друг от друга всё, что можно было, и чувства угасли. Пора было двигаться дальше. Так что Маркус всегда вспоминал с теплом этого человека, пусть даже им потом было не слишком ловко смотреть друг другу в глаза, и вскоре Билли перешёл в другую школу, попрощавшись с бывшим партнёром окончательно. Было чувство, словно им уже было лет по тридцать, а не сопливые шестнадцать, но… должно же было случиться в жизни Маркуса хоть что-то хорошее.
— Видимо, лето такое было, — легко усмехнулся Маркус на краткий рассказ собеседника, и пояснил: — Я тоже расстался этим летом.
Тему с родителями Маркус не продолжил, лишь пожал плечами на соболезнования Алекса. Что же, не всем везло с семьёй, такое бывает. Впрочем, Маркус не считал свою историю подобной тем, которые пишут в интернете. И это была ещё одна причина, по которой он не рассказывал её никому, даже близким друзьям.
Его не выгоняли из дома, над ним не издевались физически и не били ни разу в жизни. И любой мог задаться вопросом — что же тебе тогда не так было? Этого Маркус объяснить не мог. Нужно было пускаться в долгие утомительные разъяснения касательно китайского менталитета и их подавляющих личность методах воспитания, а Маркус этого не хотел. Да он и сам не до конца пока понимал, отчего ему было так плохо дома.
Это взрослый мог легко сказать — да тебя же держали в коробке и воспитывали так, как было угодно родителям, не обращая внимания на твои желания. Маркус в свои девятнадцать этого ещё не видел так ясно. Ему просто было плохо. Родители не понимали его, а после каминг-аута очевидно разочаровались в нём. Они продолжали его терпеть в своём доме, но Маркус даже тогда видел, что он просто нежеланный гость, которого вежливо кормят, но не желают даже разговаривать с тем, кто так их подвёл.
— Если ты хочешь погулять, я не против, — добавил Маркус. — Только оденусь потеплее. Так что решай.
Они поднялись наверх пешком, и Маркус открыл дверь своей модной обители-лофта. И первое же, что бросилось в глаза и характеризовало Маркуса — абсолютная чистота. Эта квартира была похожа на недавно купленную и отремонтированную, а не на пристанище девятнадцатилетнего парня. Но, приученный родителями к идеальному порядку, Маркус не избавился от этой привычки. Он сразу всё клал на свои места и даже получал от этого какое-то удовольствие.
— Проходи, не стесняйся, — дежурно бросил Маркус, заходя первым и стягивая куртку, чтобы повесить её у двери рядом с другими стильными вещами.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Если бы Маркус в подробностях знал, как обстоят дела в семье ДиМарко, наверное, обзавидовался бы страшно. Все эти «привилегии» подростка ему самому приходилось выгрызать зубами. Точнее, он пытался их стребовать — ночевать у друзей, гулять после школы, да хотя бы заниматься тем, что душа просит, — но раз за разом получал отказы. Поэтому Маркус просто делал это всё сам, когда немного подрос и проявился характер. Делал, получал потом масштабные скандалы, где ему в голову в очередной раз вбивалось, что он позорит семью и самого себя, что он бесполезный и никчёмный.
По разумению матери и отца, Маркус должен был учиться на отлично, не пропускать занятий, после школы посещать полезные дополнительные уроки по их же усмотрению, почти в ночи делать уроки на завтрашний день. На выходных музыкальная школа, помощь по дому, подготовка к понедельнику. И всё это в совершенстве, чтобы не позорить семью. Маркус еле-еле добился того, чтобы ему разрешили посещать танцевальную школу, а потом ещё годами выслушивал, что это никому ненужные танцы его довели до такого, и что даже в них он не добился никакого успеха и стоило ли начинать.
Так что, когда Александр сказал про психолога, Маркус в душе вскинулся, как-то рефлекторно воспринимая это в штыки. Он было решил, что мать собеседника решила таким образом вылечить гейство сына. Через секунду дошло, и Маркус расслабился, даже посчитал, что это немного мило. Такая нежная материнская любовь. Интересно, какого это, быть любимым своими родителями? Наверное, бесценно.
— Это очень мило, — сказал вслух Маркус, улыбнувшись. — Тебе повезло с родителями. Сам знаешь, как бывает.
Он не говорил про себя, иначе это бы прозвучало, как жалоба, а жаловаться Маркус не привык. Он привык к тому, что сам решает свои проблемы с раннего детства. Поэтому и полагался только на самого себя. То есть на человека, который никогда не предаст и который стопроцентно позаботится о нём.
Алекс решил остаться у Маркуса, и тот был не против, хотя и понял в этот момент, что это было странно. Даже не то, что у него дома тусовался школьник (хотя и это тоже). Просто так получилось, что с переездом у Маркуса никто в квартире и не был, кроме сестры. Так что, получается, Алекс будет первым, кто оценит его старания.
И тот оценил. Маркус улыбнулся на этот искренний, как казалось, восхищённый возглас. Да, Маркус гордился сейчас собой и тем, что он сделал.
— Спасибо, я всё сам делал, так что… приятно слышать, — неловко проговорил Маркус, не подобрав быстро подходящих слов, но сказал искренне.
Ему нравилось преображать место, в котором он жил. Даже если это была съёмная квартира, которую он собирался со временем поменять на другую. Не оседать же в Квинсе, в итальянском квартале навечно? Так что Маркус, обсудив всё с арендодателями, принялся за дело. Он содрал тонкие доски и обои, обнажая кирпичную старую кладку, сделал местами драпировку, добавил всяких декоративных элементов. Сделать уникальным освещение помог один знакомый, который разбирался в электрике, почти задаром.
Пару месяцев Маркус разрывался между работами и отделкой дома, пока не был удовлетворён результатом. Зато теперь это был его дом. Место, куда ему хотелось приходить и оставаться, даже в одиночестве. Маркус никогда не мог жить в точно таком же месте, как его оставили предыдущие владельцы.
— Хочешь что-нибудь? — поинтересовался Маркус, проходя на кухню, которая была, как часто водится, совмещена с гостиной. Только вот тут метраж вообще был небольшим, поэтому гостиная была так же и спальной. Ладно хоть ванная с туалетом отдельно.
Маркус поставил чайник, чтобы согреться побыстрее каким-нибудь горячим напитком. Чай было сделать быстрее всего.
— Почему ты хотел со мной познакомиться? — поинтересовался Маркус и улыбнулся. — Я ведь тут… странный.
Он понимал, что среди по большей части гетеросексуальных итальянцев, его подведённые узкие глаза казались чудачеством. Маркус слышал перешёптывания за спиной, хотя не понимал их на чужом языке. Это никогда его не волновало. Не трогают и пускай их. Обсуждали Маркуса и в других частях города, как обсуждают всё, что отличалось от понимания простых горожан. Но вот так просто обычно с Маркусом никто на улице не знакомился, тем более, чтобы просто поговорить обо всём на свете.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Такие искренние возгласы немало льстили Маркусу, и он довольно улыбался под нос. Всё же, хоть он и не замечал за собой, но в этом возрасте ему очень требовалось одобрение. Прошёл всего лишь год вдали от родителей, принижающих его достоинства и не акцентирующих внимание на его заслугах. Маркус только избавлялся от этого всего. Он не был неуверенным в себе, но хотел положительной оценки со стороны.
Впрочем, многим людям она была нужна. Мало кто довольствовался только собственным ощущением, какой он молодец. Просто Маркусу это нужно было по другим причинам. Чтобы окончательно понять, что он из себя хоть что-то представляет. Что он может, если захочет. Что он может нравиться людям, и существуют люди, которые хотят с ним проводить время, считают его интересным и, возможно, красивым.
Маркус так много делал, чтобы жить так, как хочет. Быть тем, кем является. Выбирать свой стиль, говорить, как хочется, вести себя так, как душа потянет. Он не искал одобрения и не оглядывался на стороннее мнение, просто каждый такой положительный отзыв позволял ему идти дальше по жизни с гордо поднятой головой. Это стимулировало.
— Я только с работы, так что собираюсь поужинать, раз мы дома будем, — проговорил Маркус, автоматически решив приготовить и для собеседника.
В конце концов, не будет же парень сидеть, пить чай и смотреть в рот Маркусу, пока тот ест. Продукты дома были. Маркус, хоть и разрывался на части, пытаясь заработать на жизнь, к которой стремился, но совсем уж не бедствовал. К тому же, в этом году со съёмками подфартило, а за съёмки в журналах неплохо платили.
Так что, пока кипятился чайник, Маркус достал из холодильника продукты, чтобы быстро что-то приготовить. Возможно, сразу на несколько вечеров, раз всё равно не ограничится одной порцией. Надеялся лишь, что это не слишком невежливо, оставлять собеседника одного, занимаясь своими делами. Впрочем, квартира была однокомнатной, не считая уборной, так что они легко могли разговаривать, просто не сидя друг напротив друга и не глядя в глаза.
— Ну, — задумался Маркус с улыбкой. — В китайских кварталах я бы казался менее странным, хотя бы по национальному признаку.
Он закатал рукава рубашки, чтобы не запачкать их, и продолжил готовить — делать лёгкую панировку и нарезать овощи. Пока Алекс признавался в своих тайных мотивах, которые вызвали на лице Маркуса новую улыбку.
— Понятно, — протянул он и пошутил: — Ищешь опытного гейского ментора?
Маркус легко рассмеялся, слизывая с пальца каплю соевого соуса. Он обернулся посмотреть на собеседника, просто, чтобы не терять с ним контакта. Было бы странно стоять постоянно спиной. Как будто Алексу приятно разговаривать с затылком, пусть и так модно подстриженным.
— Шучу, — быстро добавил со смехом Маркус. — Я понимаю это желание. Мне тоже раньше хотелось познакомиться с человеком, который… ну… понимает.
Маркус забросил на сковородку кусочки курицы в панировке, вымыл руки и повернулся к собеседнику, пока у него было время поговорить лицом к лицу.
— Если ты хочешь что-то спросить, не стесняйся, — взмахнул он неопределённо рукой. — Меня сложно смутить.
Маркус судил по себе, и в школе его больше всего волновали вопросы интимного характера. Потому что, ну… Как гулять и о чём разговаривать оно как-то всё и так понятно, а вот что происходит между мужчиной и мужчиной наедине — тайна. Маркус не мог это даже поискать в интернете, потому что компьютер дома принадлежал родителям, и он очень боялся, что они узнают или войдут в комнату крайне невовремя.
Тем не менее, конкретизировать Маркус, конечно, не стал. Это бы звучало странно. Просто дал понять собеседнику, что открыт для любых тем.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Детство Маркуса несколько отличалось от детства здешних мальчишек. Поэтому он действительно старался вести себя, как гостеприимный хозяин. Так, как приучили его родители. У него-то дома никогда не торчали друзья, а если кто-то и заходил, то, по мнению матери, всё должно было быть идеально. И так, чтобы эта встреча не мешала учёбе.
Когда Алекс спросил о работе, Маркус задумчиво промычал что-то под нос, явно пытаясь сформулировать то, что происходило сейчас в его жизни. Так, чтобы это не было в три тома, один из которых хотелось бы сжечь.
— Всё сложно, — наконец, выдохнул с улыбкой Маркус, вернувшись к готовке. — Я вроде как решил стать гонщиком. Вроде как купил крутую спортивную машину. И вроде как участвую в любительских соревнованиях. Но… до чего-то настоящего мне ещё далеко. Так что… работаю сейчас где придётся.
Особенно расписывать свои места заработков Маркус не стал. Кажется, фраза «где придётся» отлично характеризовала непостоянство мест работы. Сейчас, кажется, работа в кофейне была основной, но едва появится что-то более высокооплачиваемое, удобное и так далее, Маркус легко поменяет её на другую.
Он специально употребил в своей речи бесчисленное множество «вроде как», словно отмечая, что он находился лишь в начале пути. Было бы чересчур наглым назвать себя профессиональным гонщиком. Он только второй год возился в этой среде, ещё совсем ничего не было ясно. Спонсоров не было от слова совсем, пара проведённых заездов тоже не стали громкими. Маркус ведь не с детства этим занимался, только учился.
Вот на второй вопрос Маркус рассмеялся. Где-где, а в китайских кварталах он жить точно не собирался. Он хотел уйти подальше от всего этого. Хватит, натерпелся восточного менталитета за столько лет.
— Мы же уже выяснили, что я слишком люблю пиццу, — снова пошутил Маркус, забрасывая овощи на сковородку. — Если серьёзно, то… Я родился и вырос в Америке, так что мне не очень близок китайский образ жизни. Честно, мне здесь хоть и непривычно, и вы, ребята, иногда просто выводите из себя своими криками, но… Мне здесь нравится.
Он спокойно признал это, вновь поворачиваясь к собеседнику и ставя перед ним чашку с чаем, чтобы не скучал, пока ждёт, когда хозяин квартиры освободится. Да и сам себе сделал, чтобы потягивать в периоды ожидания, когда что дожарится.
Так, потягивая самый обыкновенный чай, не китайский, что характерно, Маркус выслушал монолог Алекса. Он иногда кивал, обозначая, что слушает и понимает, о чём парень ведёт свою сбивчивую немного речь.
— Я тебя понимаю, — чуть улыбнулся Маркус. — Как ты заметил, мне вообще не хочется скрываться. Не вижу ничего плохого в том, что я гей. Так что… если кому-то что-то не нравится, могут идти лесом.
Когда всё было готово, Маркус выложил ужин на две тарелки, поставив одну перед Алексом и выдав ему приборы. Это была курица в кисло-сладком соусе по довольно традиционному китайскому рецепту, коих в доме Маркуса в своё время преобладало. Изначально, правда, китайцы готовили так свинину, как говорил его отец, но затем стали использовать любое мясо.
— А ты куда после школы? Будешь фотографировать или снимать? — поинтересовался Маркус, присаживаясь на стул напротив собеседника.
Мальчишке очень нравилось это дело, раз он мотался везде с камерой, так что других предположений у Маркуса и не возникло. Хотя это могло быть просто хобби, а на самом деле Алекс мог увлекаться… ботаникой?

[icon]http://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/835155.jpg[/icon][info]<br><hr>19 лет, гонщик[/info][area]Квинс[/area]Люди, которые узнавали, что Маркус занимается гонками, довольно часто реагировали бурно и восторженно. Это ведь так необычно и круто! Но, пожалуй, единственное, чем пока в своей жизни Маркус не гордился — были как раз гонки.
Во-первых, он чётко осознавал, что стоит на самой первой ступени карьерной лестницы, преодолев лишь один её подъём. Гордиться ещё попросту было нечем. Маркус купил машину, а теперь просто вкладывал и вкладывал в неё несуществующие деньги. Ему, начавшему в восемнадцать, а не в пять лет, как остальные спортсмены, было очень тяжело взбираться выше, и одного желания было недостаточно.
Во-вторых, родители и здесь наложили свой отпечаток на сознание Маркуса. Они часто твердили, что это не профессия. Это баловство, детские фантазии. Маркус так не считал, но иногда сомнения всё же закрадывались в голову. Что, если у него не получится? Сможет ли он действительно сделать это своей работой? Куда он пойдёт, если дело прогорит?
Так что на восторги Алекса его собеседник лишь улыбнулся, кивком подтверждая свои слова. Пока это не было круто. Конечно, Маркус вывернется наизнанку, чтобы заниматься любимым делом, но пока это не стоило таких эмоций.
— Сейчас, в основном, бариста в кофейне в соседнем районе, — спокойно рассказал Маркус, не стесняясь своих подработок. Это же временно. — Ещё беру пару смен на доставку. И один–два раза в неделю у меня ученик. Его родители — мои знакомые. Я его вроде как китайскому учу. Больше просто сижу с ним, как няня. Ему танцевать нравится больше, чем учить китайский, так что… они меня скоро уволят, наверное.
Маркус легко рассмеялся, рассказывая о том, как сейчас живёт и о своём маленьком знакомом. Мальчишка и правда был забавным, с ним было интересно. Наверное, Маркус любил детей. По крайней мере, ему не было трудно с ними заниматься. У него была младшая сестра, о которой он привык заботиться и которую он любил, так что… Дети, как дети.
Было, кроме того, приятно, что родители этого мальчика оказались современными людьми, несмотря на почти десятилетнюю разницу в возрасте. Их не смущало, что Маркус — гей, и будет оставаться один на один с их сыном. Они были адекватными. Кошмар, конечно, что мир докатился до того, что адекватность стала редкостью, но всё же.
— Когда повезёт, добиваюсь ещё всяких съёмок, — продолжил Маркус. — Ну, знаешь, для журналов в основном. Хотя в этом году повезло, один раз даже для рекламы снялся, неплохо заплатили.
Решив, что разболтался слишком много, Маркус оборвал себя, замолкая. Что-то задумался и начал рассуждать вслух. По-хорошему, ему нужен был агент, чтобы занимался его пиаром, искал спонсоров, договаривался о встречах, устраивал съёмки и прочее, и прочее. Но пока денег на дорогостоящего специалиста не было, приходилось всё делать самому. Может быть, позже, когда Маркус немного раскрутится сам…
От этих мыслей отвлёк Алекс, который так открыто рассказал про свою обиду насчёт бывшего мальчика, что вызвал у Маркуса добрую улыбку. Маркус его прекрасно понимал. Он бы точно не смог встречаться с кем-то, кто боится своей ориентации, мнения окружающих, стесняется самого Маркуса, так как его ориентация была чуть ли не на лбу написана, и всё такое прочее. Такой человек, как Маркус, просто не мог скрываться. Даже ради близких.
— Ну и не расстраивайся, — легко проговорил Маркус. — Это к лучшему. Думаю, если итальянцы говорят так громко, они и любить должны громко, да?
Он лукаво улыбнулся, закладывая изначально в свою фразу только приличный контекст. В итоге же ему понравилось ещё больше, как прозвучало и получилось. Маркус бросил краткий взгляд на собеседника, будто оценивая его реакцию, и принялся за еду. С обеда он чертовски проголодался, а все эти запахи, пока пища готовилась, окончательно свели с ума. Вон, уже со школьником заигрывает.
Тема, впрочем, перешла на образование благодаря интересу Маркуса. Алекс и тут немного удивил. Почему-то от такого чуточку серьёзного подростка Маркус ожидал прямого ответа, эдакого взвешенного решения, которое Алекс принял уже давно. Тем не менее, мальчишка пустился в рассуждения, и Маркус слушал их с интересом, пока ужинал в кои-то веки в компании. А ведь так задуматься, давненько такого не было.
— А тебе хочется быть юристом? — чуть поднял бровь Маркус, интересуясь. — Чем ты хочешь заниматься? Ты лично.
Многие ребята шли в колледж просто потому, что туда шли все дети из более-менее обеспеченных семей. Это был престиж, это было образование, школа жизни, гордость родителей и всё такое, от чего скулы сводило. Другие шли, потому что их заставляли. Некоторые хотели, но не могли себе этого позволить. Историй было множество, и, увы, среди них было слишком мало тех, кто шёл за профессией сознательно. Так и получалось, что в их городе миллионы клерков, ненавидящих свою работу.
Так что Маркусу хотелось услышать желание самого парня. То, о чём он мечтал. Стать астронавтом? Палеонтологом? Шутки, конечно, такие мечты обычно проходят в раннем детстве, но всё же.
— Нет, я не пошёл колледж. Я купил машину вместо этого, — усмехнулся Маркус, подцепляя яркий кусочек перца с тарелки. — Ни о чём не жалею…