Маркус быстро согласился с тем, что он подобрал не самое удачное сравнение с починкой машин — это действительно была прямая помощь людям. Да и поразмыслив, он понял, что не может вспомнить профессии, которая так или иначе не помогает людям. Даже производство оружия или высадка лесов в Сибири. Всё равно это завязано на том, чтобы им — населению Земли — было приятнее жить.
А вот замечание про книгу Маркуса ничуть не насмешило, хотя Алекс явно закладывал юмористический контекст в своё предложение. Тем не менее, оно показалось собеседнику очень заманчивым.
— На самом деле, это интересная идея, — с улыбкой, но довольно серьёзно проговорил он. — Я бы точно купил такую. И мой лучший друг бы купил. Во-первых, это познавательно. Кто вообще не любит раздел «интересные факты» или «а вы знали, что…»? Во-вторых, это как самый неожиданный сюжет, никогда не угадаешь, что дальше, то ли про пингвинов, то ли про нераскрытые убийства.
Маркус, конечно, не был писателем и не сильно разбирался в этой сфере именно с коммерческой точки зрения, но как читателю ему было бы действительно интересно получить такой экземпляр в свою коллекцию. Он много читал и любил, когда Алекс делился своими знаниями. Так что, да, книга бы заняла почётное место на полке.
Но достаточно подробно обсуждать эту тему ребята не стали, переключившись на более серьёзные вещи. И начал такую тему именно Маркус, правда, ничуть не пожалел об этом. Ему и правда было интересно послушать о ситуации со стороны Алекса. Это было немного личным делом, но отчего-то казалось, что они в достаточно близких отношениях (насколько это возможно при общении через телефон и электронную почту), чтобы рассказать об этом.
Правда, когда собеседник замолчал, Маркус на секунду испугался, что перегнул палку. Наверное, всё же было рано или вообще не к месту упоминать об этом. И какое же облегчение он ощутил, когда Алекс начал говорить без какого-то недовольства в голосе.
Маркус не знал про «брутальные» посиделки. В его круг общения входили творческие и активные парни, которые не сидят за виски или пивом, обсуждая любовниц. Такие встречи для Маркуса были чем-то неведомым, как будто из фильмов про богатых крутых парней. Тем не менее, он не стал перебивать Алекса, чтобы уточнить этот момент. И так ведь понятно, о каких встречах тот говорил, без дополнительного контекста.
А ещё было смешно, когда Алекс признался в своём заблуждении, что услуга секса по телефону осталась где-то в стародавних временах. Маркус хотел было прокомментировать это, но только тихо посмеялся, не став перебивать собеседника. Он всегда был хорошим слушателем и не встревал со своим мнением, когда не нужно.
Может быть, поэтому, а может, по другим причинам, но Маркус был вознаграждён очень трогательным признанием. Хотя то тоже вызывало весёлую улыбку, потому что Алекс оказался подвержен распространённому мнению. Называется же секс по телефону, значит, нужно обязательно заняться сексом, даже если тебе это и не нужно вовсе.
— Я слышал это по твоему голосу, — улыбался Маркус. — Мне кажется, ты был в таком шоке, как будто к тебе на самом деле незнакомец припёрся в квартиру и начал ни с того, ни с сего раздеваться. Прости, но это было забавно.
Он немного посмеялся, но по-доброму, и это было слышно по интонациям Маркуса. Он не высмеивал ту робость Алекса, просто считал это весёлым и в какой-то степени очаровательным. Причём, раньше Маркусу тоже попадались те, кто не знал, что делать или смущался, но таких чувств они никогда не вызывали. Маркус просто делал свою работу, раскрепощая их и выуживая все тайные желания.
Наверное, эмоций это не вызывало потому, что все эти желания так или иначе оказывались эротическими и зачастую странными. У Алекса же тайным желанием оказалось — просто поговорить, довольно близко и тепло. Подружиться, найти своего человека, с которым можно было делиться эмоциями, мыслями и одиночеством. Маркус был рад стать таким человеком для своего таинственного принца. Правда, рад.
— На самом деле, это совсем не глупо, — как-то ласково продолжил Маркус. — Тот же разговор с близким человеком у тебя вызвал бы совсем другие эмоции. Просто ты не тот, кому достаточно пошлых словечек и фантазии о незнакомце. Как мне кажется.
По правде говоря, Маркусу не так чтобы казалось, он был более, чем уверен, что Алекс из того типа людей, кто не хочет размениваться на что-то несущественное. Многие мужчины заводили любовниц или любовников, меняли партнёров, изменяли, фантазировали об этом, о том, чтобы оказаться в сюжете порнографии. Но были и такие, кому важнее была душевная близость. Такие, кто считал себя не на помойке найденным, чтобы раздеваться перед незнакомыми людьми просто ради того, чтобы получить пять минут удовольствия. И телефонный разговор не исключение. Зачем вот эта вся ересь, когда можно просто поговорить и получить больше удовлетворения от дружественной беседы? Таким был Алекс в глазах Маркуса.

Иногда люди просто не задумываются о простых, казалось бы, вещах. Вроде бы вот они, под самым носом, но, чтобы их увидеть, нужна помощь со стороны. И тогда они кажутся невероятно удивительными.
Так и Маркус совершенно не думал о том, что Алекс мог выбрать другую анкету на сайте, и тогда их истории бы просто не случилось. Вероятно, Алекс бы уверился в том, что секс по телефону — глупая вещь, на которую не стоило тратить и цента. И, возможно, они бы проходили мимо друг друга на улице, даже не зная, что их судьбы могли столкнуться.
Эта мысль вызывала какую-то приятную внутреннюю дрожь. Маркус впервые рассуждал на тему «что бы было, если», и ему ужасно нравилось это ощущение.
Кто знает, может быть, им с Алексом суждено было встретиться раньше. Может, они уже видели друг друга в кафе или в магазине, покупая тот самый тако, о котором общались в один из таких ночных звонков. Ходили рядом друг с другом и не знали, да и сейчас не знают, что это они, те самые глупцы, что тратят своё время на телефонные разговоры.
И вместе с тем Маркус ощутил радостную гордость за то, что смог удержать Алекса своими разговорами. Что не оттолкнул его, что заметил в нём что-то цепляющее и не стал играть в агрессивных птиц на телефоне, пока общался с ним в первый раз. У них ведь действительно была теперь история. Не любовная, но та, о которой вполне можно было снять фильм или написать рассказ с налётом лёгкой романтики.
— Я очень рад, что ты выбрал меня, — признался Маркус, вновь покусывая губу в какой-то детской привычке.
Он хотел было перевести всё в шутку, заявить, что и его компания бесконечно рада, что Алекс остался с ними. Маркус чуть ли не был первым работником месяца, если бы среди сотрудников вёлся такой рейтинг. Он явно заработал за последнее время больше всех. Но прокрутив фразу в голове, Маркус промолчал. Сейчас была такая интимная атмосфера, что рушить её хотелось меньше всего.
И Алекс поддержал эту ноту настроения, задав свой ответный вопрос — очень личный, о чём и сам догадывался, проговаривая следом то, что Маркус не обязан отвечать. Но тот не думал, что откроет великую тайну, если скажет правду. Всё же, мало кто шёл в такую профессию просто потому, что хотел поговорить с извращенцами.
— Честно говоря, мой ответ будет банальным, — так и сказал Маркус, пожав плечами, хотя собеседник его и не видел. — Нужны были деньги, а здесь очень неплохо платят. Особенно, если некоторые негодники тратят бешеные суммы на часовые разговоры по платной линии так, что мне даже неловко.
Он улыбнулся, пропуская налёт шутливости в голосе, но был предельно честен с Алексом. Ему и правда было уже стыдно просить человека, который стал по-особенному близким, звонить на рабочий номер. Боялся дать личный, сохраняя последний налёт таинственности, но уже не чувствовал себя уверенным, зарабатывая на Алексе.
Тот тем временем уточнил, нравится ли Маркусу такая работа, и последний немного хмыкнул, раздумывая пару секунд над ответом.
— Знаешь, я не могу сказать, что она вызывает у меня восторг, — улыбнулся снова он. — Но отторжения точно не вызывает. Есть моменты, которые меня радуют, есть, которые определённо точно не нравятся. По сути, я тоже помогаю людям, и много людей звонят, чтобы просто высказаться. Пожаловаться на жизнь, работу, отношения, неразбериху. И мне очень приятно, когда получается найти правильные слова, и человек уходит от меня чуточку более счастливым, чем был полчаса назад.
И снова пара секунд паузы. Маркус не раздумывал сейчас, какие слова подобрать. Он думал о том, стоит ли ему вообще затрагивать тему секса — точнее, тех, кто звонит с целью секса. Ведь всё остальное ему казалось очевидным.
— С совсем странными людьми я не работаю, просто говорю, что не указываю такого рода услуги и отключаюсь, так что, по сути, я даже более свободный в этом плане, чем офисные клерки, работающие под палкой, — посмеялся немного он, решив, что освещать конкретно извращения не будет, если Алекс того не попросит.

Маркус немало удивился, когда услышал о том, что Алекс искал в интернете информацию про работников секса по телефону. Конечно, этот интерес мог быть праздным — этот мужчина вообще знал чуть ли не всё на свете и мог просто заполнять пробел в этих знаниях. Но отчего-то Маркусу казалось (наверное, просто очень хотелось так думать), что Алекс немного, но заинтересовался им самим.
Наверное, собеседник ему немножко нравился, и до сих пор в голове не укладывалось, почему тот работает в такой специфической сфере. Не совсем проституткой, но и далеко не на «приличной» работе.
Когда Алекс сказал о том, что считает эту деятельность сложной, Маркус хотел с ним согласиться, потому что это действительно было так. Только вот потом прыснул от смеха, потому что их представления о трудностях сильно разнились. Маркусу не составляло труда сказать про раздевание или описать словами минет. Сложнее было удержать человека, понравиться ему, понять и разобрать его проблемы.
Для этого Маркус регулярно торчал на психологических сайтах и покупал книги на ту же тему, стараясь не замирать на месте, а развиваться. Кроме того, психология общения была полезна и просто в жизни, так что лишним не будет.
— Знаешь, — с улыбкой протянул Маркус. — Я, наверное, плохой работник, раз говорю тебе такое, но у нас есть скрипты общения. Как помочь человеку побороть стеснение, с чего начинать, как понять его желания, что отвечать на каверзные вопросы. И про раздевание и секс там тоже есть шаблонные фразы, которые, по исследованиям, вызывали больше всего эмоций. Даже интонации и мимические жесты прописаны, потому что это помогает.
В целом, он не боялся рассказать об этом Алексу. С ним этап общения по шаблонам давно прошёл, почти и не начинаясь.
— Так что, когда дело доходит до секса, я говорю уже на автомате, а сам играю в телефоне или переписываюсь с кем-то, — рассмеялся Маркус. — Только не говори никому, а то меня уволят. Буду первым уволенным из секса по телефону.
В своё время Маркус тоже много информации перечитал про эту службу. Не хотел идти в неизвестность и пребывать в шоке в первые рабочие дни. У него даже было собеседование! Это Маркус вспоминал со смехом. Его голос оценивали по разным критериям, просили произнести некоторые фразы, задавали вопросы, чтобы понять, насколько он… клиентоориентированный. Забавно же.
— А ты сейчас в рубашке? — улыбнулся шире Маркус, пропуская лёгкое заигрывание в голосе, просто потому что.
Возможно, такая работа была даже в чём-то полезной. Маркус, например, совершенно избавился от застенчивости, которая естественным образом присутствовала в подростковые годы лет до девятнадцати. После всяких извращённых фантазий клиентов обычный секс, как и разговоры о нём, не вызывали у Маркуса ни капли стыда.
Вот и заигрывать с другими людьми он мог совершенно спокойно и без зазрения совести. Подумаешь, спрашивает про обнажённое тело собеседника. Это ещё цветочки, а ягодок они с Алексом решили не пробовать.
— Где-то полгода, наверное, — мысленно прикинул Маркус и ответил на следующий вопрос. — В конце мая пришёл.
Услышав позже смех Алекса в трубке, Маркус ощутил какое-то странное тепло в душе. Так было приятно слышать хорошее настроение этого человека. И один вопрос у него действительно был, так что, наверное, пришло время его озвучить.
— У меня есть один, — и снова Маркус кусал свою несчастную губу. — Можно я… скажу тебе, как меня зовут на самом деле? Надеюсь, ты не обижаешься, что Гарри — не моё настоящее имя. Сам понимаешь…
Подробнее обсуждать это Маркус не стал. Вроде бы Алекс искал информацию про эту службу, так что имел представление о легенде персонажа и других вещах. Ну и был не маленьким, так что мог себе представить, какие маньяки могут звонить в «извращённую» службу.
— Меня зовут Маркус, — тихо, словно их мог кто-то подслушать, сказал он, когда получил ответ от Алекса.
Он не стал сразу спрашивать, а настоящее ли имя Алекс. Честно говоря, Маркус бы не расстроился, если бы так и не узнал, как его собеседника зовут. Просто… самому уже слышать это «Гарри» из уст Алекса осточертело. Хотелось побыть настоящим для этого замечательного человека. И понадеяться, что он сейчас не пойдёт рыскать на Фэйсбуке, чтобы зайти на каждый из тысячи аккаунтов.

На самом деле, конечно, скрипт, высланный Маркусу менеджером полгода назад по электронной почте, не был увесистым. Предугадать все реакции человека невозможно, да и не было смысла — нельзя, например, каждый раз постоянному клиенту говорить один и тот же текст. Скрипт содержал ответы на самые распространённые вопросы вроде: «Для тебя это только работа?» или «Во что ты сейчас одет?».
Было написано, как отвечать, если человек требует того, что ты не можешь предоставить, или даже угрожает. Какие слова лучше не употреблять в общении. Какие фразы можно использовать, чтобы удержать клиента и подтолкнуть его к повторному звонку. Как заставить звонящего расслабиться или успокоиться.
Эдакий список рекомендаций, которым ты следуешь поначалу, а потом уже плывёшь в этой круговерти человеческих эмоций самостоятельно. Об этом Маркус и рассказал Алексу, добавив о том, что ему постоянно приходится улучшать свои знания психологии, конфликтологии и даже сексологии.
— Это странно, — рассказывал Маркус, немного посмеиваясь. — Но, наверное, мы с коллегами чаще слышим об эмоциональной импотенции, чем даже врачи.
Так было на самом деле. Пусть это был необычный разговор, но отчего-то Маркусу слышалось, что Алексу всё равно было интересно поразмышлять об этом вместе с собеседником. Не о самой импотенции, конечно, а о том, что толкает людей на такие откровения перед незнакомым человеком. Собственно, Маркус думал, что именно это — собеседник не видит и не знает тебя, поэтому можно было рассказывать всё, что угодно.
Первые случаи вгоняли Маркуса в шок. Что он мог посоветовать кроме того, что надо обратиться к врачу? Он ведь не уролог и не психотерапевт. Но со временем начал немного разбираться и в этом. Конечно, никакого лечения Маркус не назначал, но постепенно наловчился успокаивать таких клиентов и подталкивать их к мысли о лечении.
Потом обсуждать это надоело, да и новая тема подвернулась куда более интересная, чем проблемы посторонних. Алекс почти признался в том, что на нём ничего не было. Маркус, правда, отчего-то весело рассмеялся, когда на его зазывный вопрос: «Ты со мной общаешься обнажённым?», Алекс бесхитростно ответил, что он в трусах.
— Ты же мой хороший, — улыбнулся Маркус, умиляясь и наслаждаясь такой прямотой собеседника. — Но, если тебе интересно, я сейчас выгляжу точно так же.
Он просто не мог взять и перестать заигрывать с Алексом. Слишком уж нравился этот интересный человек. Слишком приятным был его голос, который хотелось слушать бесконечно и который так и подталкивал Маркуса на совершение всяких глупостей. Он пока держался, но боялся, что надолго его не хватит.
Сейчас тема снова поменялась, поэтому Маркус продолжил держать себя в рамках приличия. Тем более, что был уже взволнован тем, что признавался своему таинственному принцу в очень личном — проговаривал своё имя.
И было очень приятно, что Алекс посчитал это имя красивым. В свою очередь Маркусу нравилось, как звали его собеседника, и он снова рассмеялся, услышав о том, как Алекс растерялся и так и не придумал себе прозвища. Как-то даже льстило, что всё это время Маркус проговаривал именно настоящее имя.
— Александр, — протянул довольно Маркус. — Мне очень нравится твоё полное имя. Можно я буду тебя так называть? Александр…
Имя так приятно перекатывалось по горлу. Но, наверное, оно бы и вовсе вскружило голову, если бы Алекс не занимался тем же — повторял как зовут собеседника снова и снова. И слышать этот волшебный голос, проговаривающий уже его настоящее, родное имя, было чем-то невыносимым, пусть и в приятном смысле.
Рука Маркуса скользнула по его животу, вверх и вниз пару раз, остановившись словно в нерешительности у резинки белья. Было так странно хотеть этого. Словно они поменялись местами и это Маркус был клиентом Алекса, а не наоборот.
— Александр, — проговорил Маркус чуть тише. — Будет очень глупо или неловко, если я скажу, что хочу тебя сейчас?
Как и было уже сказано, поработав полгода в этой службе, Маркус не сильно стеснялся говорить о сексе. Но всё же эта фраза была не такой уверенной и развратной, какие обычно слетали с его губ. Он говорил честно, без налёта рабочей похоти. Спрашивал, немного боясь, что Алекс рассмеётся над ним, потому что это бы значило лишь одно — у них кардинально не сходятся понятия «нравится», и Маркусу собеседник нравился совсем в другом ключе.

Маркусу было приятно быть чуть ли не единственным, кто будет называть собеседника Александром. Он даже несколько раз проговорил это имя про себя и одними губами. Такое длинное, благородное, даже чуточку строгое.
На самом деле, пусть в книжках и фильмах часто присутствует крутой герой по имени Алекс мужского или женского пола, но на самом деле людей с таким именем было не так чтобы и много. По крайней мере, Маркус ни разу не встречался с таким человеком, так что в каком-то плане Александр был для него первым.
И не только в невинном имени. У Александра были все возможности стать первым и в том, чтобы заняться настоящим сексом по телефону с Маркусом. Ведь когда он говорил со своими клиентами, то совершенно не прикасался к себе и даже мысли такой не возникало. Это были сторонние люди со своими странными фантазиями. Нет, Маркуса это совершенно не возбуждало даже в самом пьяном состоянии.
Поэтому, когда пауза окончилась нерешительным тихим вопросом, Маркус и сам помолчал пару секунд. Зная, что хочет ответить, но тоже немного не осмеливаясь признаться в этом. Алекс нравился ему, как может нравится человек, с которым ты знаком лично и уже пару раз гулял или даже ходил на свидания. Это пугало, но вместе с тем успокаивало мнимое чувство безопасности — Александр всё ещё не знал, где Маркус живёт и бывает.
— Да, — почти выдохнул он, в конце концов.
Если бы их часовые разговоры были свиданиями в реальности, Маркус бы точно поехал к своему спутнику домой после таких интимных разговоров. И переспал бы с ним на самом деле. Поэтому в коротком ответе не было ни капли лжи.
Маркус бы хотел прикоснуться к этому человеку, поцеловать его, немного оценить внешность и лечь к нему в постель. Алекс был таким добрым и ласковым мужчиной, он подкупал всем, что у него было. И особенно (по каким-то непонятным самому Маркусу причинам) своей бесхитростностью.
Даже сейчас Алекс не бахвалился, не пытался изображать из себя кого-то и, к счастью, не насмехался над собеседником. Он честно признался в том, что растерян, чем вызвал удивительно нежную улыбку Маркуса, которую, конечно, не мог увидеть.
— Ничего не нужно делать, — ласково проговорил он и следующей фразой опроверг все мысли собеседника: — Это ведь не рабочий разговор.
Облизнув отчего-то пересохшие губы, Маркус всё же спустил руку ниже, прикасаясь к своему белью самыми кончиками пальцев. Он едва слышно вздохнул и в голосе его слышалось предвкушение от чего-то необычно нового и захватывающего.
— Мне очень нравится твой голос, — тихо говорил Маркус в трубку, прикрывая глаза, чтобы погрузиться в это чарующее уединение с Алексом. — Я уже говорил тебе, но всё же… Мне он даже начал сниться, представляешь?
Возможно, он поступал не профессионально, когда не стал настраивать своего партнёра на ответные действия, настаивать на этом и ждать какой-то яркой ответной реакции. Но, как Маркус сказал раньше, это не было рабочим разговором. Просто… Просто Алекс был замечательным, а все эти личные разговоры настроили на романтический лад.
— Я бы хотел поцеловать тебя, — признался Маркус чуть позже, когда по его тонкому дыханию уже было слышно первое удовольствие. — Мне кажется, я так хорошо знаю тебя… и хочу поцеловать.
Он нашёптывал всякие милые и ласковые вещи, совсем не те, что говорил своим клиентам во время работы. Он тихо вздыхал, прерывисто, от лёгких вспышек удовольствия, приспустив бельё и лаская себя рукой. Но при этом Маркус не описывал того, что он делает, что испытывает или какую позу принимает.
Этого было не нужно. Опять же, они не на работе. Маркус знал, что Алекс и так понимает, что он делает — по голосу, по дыханию. И, наверное, было чуточку приятно, что ты так влияешь на другого человека. Маркусу было бы очень приятно, заслышь он те же нотки в интонациях собеседника. И он продолжал тихонько говорить с Александром.

Маркус даже не думал, что его собеседник мог воспринять это, как попытку удержать клиента или другую стандартную рабочую процедуру. У него и мысли бы такой не возникло поступить так с человеком, который ему по-настоящему нравился. Да и зачем? Алекс и так звонил регулярно и говорил подолгу, оставляя на счету Маркуса немалые суммы.
Кроме того, Маркус раскрылся перед своим невидимым собеседником. Он показывал себя настоящего, теперь уже не только в разговорах, но и более интимной составляющей. Все эти тихие вздохи и лёгкие стоны были настоящими, а не теми, что выдавливал из себя Маркус во время работы.
Александр, конечно, не знал этого — не мог ни с чем сравнить, но всё же это было так. И Маркус тоже чувствовал себя уязвимым.
Но Алекс отвечал, также тихо и нежно. Он говорил такие приятные вещи, что сердце билось быстрее уже не только из-за возбуждения.
— Мне тоже очень нравится, — признался в ответ Маркус, втягивая воздух носом чуть шумнее обычного. — Всегда жду твоего звонка…
Через какое-то время в трубке раздались не только слова Александра. Он характерно вздохнул, и Маркус, прекрасно разбирающийся в таких звуках, всё понял. Он легко улыбнулся, но эта улыбка продержалась не больше секунды. Осознание, что небезразличный тебе человек делает сейчас то же самое, что и ты, немало возбуждало.
Маркус представлял себе, как Алекс поглаживает себя, как ему приятно слышать сладкие вздохи из динамика телефона, как ласкает себя рукой. Все эти представления были размытыми, ведь он не знал, как выглядел его Александр, но всё равно были ужасно эротичными. Движения руки самого Маркуса стали быстрее, и он только надеялся, что их действительно романтичный интим не прервут более пошлые звуки.
— Ах, Александр… — тихо простонал Маркус, когда голос уже перестал слушаться и он не мог проговорить больше ничего приятного.
Ещё один, более протяжный стон, хотя и такой же аккуратный, и Маркус сам вздохнул довольно понятным образом. Он довольно улыбнулся, не спеша пока тянуться за салфеткой, ведь его телефонный партнёр сейчас пребывал в почти таком же состоянии.
— Мой хороший, — почти шёпотом проговорил Маркус в трубку, не собираясь говорить никаких порнографичных подбадриваний. — Я так рад, что ты позвонил мне… И в первый раз, и сейчас. Я скучаю по тебе…
Он нашёптывал это приятные вещи ещё немного, пока не услышал такой сладкий стон, от которого внизу живота всё снова заинтересованно дёрнулось. Всё же голос Александра, а уж тем более во время оргазма, — невероятная вещь.
— Мой самый-самый сладкий, — улыбнулся Маркус, пока его собеседник пытался отдышаться после тягучего оргазма.
Никакой неловкости по поводу произошедшего он не чувствовал. И даже не потому, что Маркус работал в секс-услугах. Просто они оба были взрослыми людьми, и если бы не обстоятельства, при которых они познакомились, уже давно увидели бы друг друга голыми в реальной жизни. А это событие куда важнее и интимнее, чем телефонный секс.
Дотянувшись до тумбочки, Маркус достал одноразовую салфетку и тщательно вытер руку, после чего отправил неприглядный бумажный комочек в ведёрко для мусора. Времени было уже достаточно много, и пора было заканчивать разговор, пока Александр с ума не сошёл, увидев счёт за такой отдых.
— Как насчёт немножко поспать? — также ласково спросил Маркус, не настаивая, но предлагая такой вариант. — У тебя завтра очень насыщенный день.
Ему не хотелось расставаться, как не хотелось и чтобы Александр думал о том, что он сбегает. Сразу после секса, как иронично. Но всё же времени и правда было много, а Маркусу не доставит удовольствия, если Алекс завтра проспит или будет ходить по городу в последний день отдыха угрюмым из-за недосыпа.
— Я напишу тебе большое письмо, пока ты гуляешь, — пообещал он с улыбкой, обнимая край одеяла. — Если ты, конечно, хочешь…

Маркус тоже думал, что будет ворочаться ещё долго, обдумывая всё, что произошло, и всё, что он чувствует в этот момент. Он явно был влюблён. Александр нравился куда сильнее, чем должен был, учитывая их обстоятельства. И всё, что произошло между ними в эту ночь, было искренним, по крайней мере, со стороны Маркуса.
Он действительно впервые ощутил сильное возбуждение из-за человека, которого не видел и только слышал. Не потому, что был молод или долго не имел отношений. Просто Александр казался хорошим человеком и каким-то… своим.
Тем не менее, Маркус заснул уже через пять минут, мечтательно улыбаясь даже во сне. Ему снова снился его таинственный незнакомец со своим прекрасным именем, и они снова были близки, уже по-настоящему.
Проснулся Маркус позднее своего собеседника, что сейчас был в далёком Квебеке и, наверное, уже ушёл на свою насыщенную прогулку. Маркус проверил почту, но, увы, ни одного письма от Александра не было. Наверное, торопился поскорее успеть на свою самостоятельную экскурсию, или был слишком не выспавшимся с утра.
На миг, конечно, Маркусу показалось, что он вчера перегнул палку, и Александр теперь не захочет общаться так плотно, но потом отбросил эту мысль. В конце концов, они ничего друг другу не обещали — ни о встрече не говорили, ни о вечной любви. Побаловались, только и всего, что для молодых мужчин было в порядке вещей.
Ещё из кровати Маркус начал набирать своё большое письмо, которое обещал Александру во вчерашнем разговоре перед прощанием. Он боялся, что придётся долго мучиться, подбирая правильные слова и выдумывая, что бы ещё добавить, но текст лился, как слова во время из обычных разговоров.
«Привет, мой хороший!
Пишу тебе прямо из кровати 😊 Наверное, ты уже гуляешь по улочкам Квебека и делаешь фотографии. Очень хочу их посмотреть, они всегда такие живые.
Я сегодня тоже собираюсь погулять, но ближе к вечеру. Сегодня пойду к стоматологу. Наконец-то исполню свою маленькую мечту и поставлю себе брекеты! Надеюсь, ты не перестанешь со мной общаться, узнав такой факт о моих зубах 😅
На самом деле, я должен сказать тебе спасибо за такой подарок. Мне до сих пор неловко от этого, но всё же я благодарен, правда.
А ещё ты мне снова снился ночью. Это был даже немного эротический сон после того вечернего разговора. Надеюсь, тебе было так же хорошо, как и мне. Потому что для меня такое было впервые, как я тебе говорил… В общем, я не очень хорош в каких-то эротических признаниях в письменном виде, так что заканчиваю эту тему, но, думаю, ты и так хорошо понял мою мысль 😊
Буду очень ждать твоего ответа! Наверняка, у тебя уже есть всякие интересные рассказы для меня, правда?
Целую тебя, твой Маркус».
Получилось прямо настоящее письмо, Маркус был очень доволен. На самом деле он совсем не переживал по поводу того, что Алекс передумает с ним общаться из-за кривизны зубов. Сам Маркус не комплексовал по этому поводу и не видел в этом ничего зазорного. Да, хотелось ровную улыбку, так было красивее, да и удобнее во время чистки и еды, но специально закрываться и переставать улыбаться Маркус не собирался.
Отправив сообщение, Маркус поднялся из кровати и оделся. Первым делом он проверил, что его сестра жива, здорова и сыта. Та во что-то уже играла, позавтракав самостоятельно, и так увлеклась, что почти и не заметила, что Маркус встал. Она была тихой девочкой, с ней не было никаких проблем.
Когда пришла няня — молодая девчонка, даже младше Маркуса, которая жила в их же доме, — Маркус мог пойти по своим делам. Он немного волновался перед стоматологом, но не более. Кроме того, все мысли сейчас занял Александр.

Маркус и сам понимал, что был как-то особенно ласков с Александром. Да, он использовал все эти словечки вроде «милый» и «хороший» и в других, рабочих разговорах, но произносились они автоматически. Так, как заложено скриптом.
В случае с Александром они приобрели совершенно иной смысл. Маркус хотел называть так своего собеседника и говорил то, что имел в виду.
Для него это тоже было в новинку, ведь какие могут быть отношения до двадцати лет? Глупыми, конечно, как и тот ветер, что свистел в голове. Так что Маркусу не приходилось проявлять такую нежность по отношению к человеку, который нравился, и теперь, с Александром, он поистине наслаждался этим чувством.
Письмо от своего сладкого и хорошего Маркус получил, уже сидя в стоматологическом кресле с открытым ртом. Врач скрупулёзно наклеивала замочки на каждый зуб, чтобы затем скрепить их металлической дугой и зафиксировать.
Больно не было — даже процедура предварительной чистки была более неприятной. Сейчас же Маркус испытывал только скуку от долгого ничегонеделания. Да и уведомление, тихо пикнувшее на телефоне, не давало покоя.
После фиксации дуги, Маркус ощутил довольно противное давление, словно его челюсть кто-то сжимает супер-сильной рукой. Но всё это было терпимо, особенно при желании иметь хороший прикус и ровный ряд зубов.
Выходя из кабинета с благодарностью, Маркус направился на прогулку, но прежде сел на лавочку возле клиники, чтобы прочитать и ответить на письмо Александра. То уже вызывало широкую улыбку, из-за которой Маркус почти сразу поцарапал губу, но ничуть не расстроился. Слизнув капельку крови, язык тут же начал исследовать новый предмет во рту, и тем и продолжал заниматься, пока его хозяин дочитывал сообщение.
Письмо Александра было ещё больше того, что отправил ему Маркус утром. И оно было просто невыносимо очаровательным. Если ради таких эмоций нужно было царапать губы, Маркус был готов жить с непроходящими травмами.
«Я очень рад, что тебе понравилось в Квебеке и ты хорошо отдохнул! Наверное, ты уже сидишь в аэропорту или даже летишь на самолёте. Честно говоря, я немного потерялся во времени, когда был в клинике. Такая скукота!
Но я рад, что сделал это. Вот только вышел из больницы и пишу тебе. Было совсем не больно, а сейчас я чувствую непривычное давление, но врач сказала, что это пройдёт через пару-тройку дней. Точнее, я перестану так ярко это ощущать, а к концу первого месяца совсем привыкну. Надеюсь, всё так и будет.
Теперь мне с ними ходить почти полтора года, представляешь! У меня пока в голове не укладывается, что так долго. Но они прикольные, так что, наверное, мне будет жаль потом с ними расставаться. Мне предлагали сделать разноцветные, не знаю, как я удержался. Поставил белые, но их всё равно видно, и они забавные.
В общем, ты уже понял, что у меня тут эмоций через край 😊
Сейчас пойду погуляю с друзьями. Они тоже хотят послушать про мой визит в стоматологию во всех подробностях.
Если захочешь вечером-ночью позвонить, напиши мне, во сколько выходить в сеть. Послушаешь, как я забавно шепелявлю. Не сильно, но язык постоянно натыкается на эти штучки и хочет их исследовать, а не говорить.
Вот, снова… Прости, что испортил всю романтику твоего поста! Мне оно правда-правда очень понравилось, и мне приятно, что ты пишешь такие вещи. Но я пишу на улице, не перечитывая, так что это просто поток моих мыслей, которые я отправлю тебе и пусть мне будет стыдно.
Хорошего тебе полёта и мягкой посадки! Буду скучать и ждать.
Целую тебя ещё сильнее».
Отправив это сумбурное, но очень радостное письмо, Маркус направился к месту встречи с друзьями, где классно проводил время, пока челюсть окончательно не разболелась. Не то чтобы боль была нестерпимой или сильной, просто зубы постоянно ныли и отвлекали, а есть и вовсе не получалось. Пришлось ограничиться модным смуззи, чтобы перебить аппетит, а затем вернуться домой, чтобы продемонстрировать чудо стоматологии сестре.
Выпив таблетку аспирина, Маркус завалился в кровать, чтобы немножечко пострадать, пока таблетка не начнёт действовать.

Следующее письмо от Александра застало Маркуса уже в кровати. Он немного подремал, когда аспирин подействовал, и проснулся от такого приятного тихого уведомления. Едва разлепив глаза, он принялся читать огромное письмо, подкреплённое фотографиями, и снова улыбался, таким оно было приятным и хорошим.
Дотянувшись до ноутбука, Маркус открыл почту на нём и перечитал это письмо ещё раз, полюбовавшись фотографиями в хорошем разрешении. Всё же у Александра определённо был талант делать красивые снимки. Маркус понимал это, даже не имея особенного углублённого представления о фотосъёмках.
«Серьёзно, это ужасное упущение! Я был бы не против посмотреть какие-нибудь мультики, честное слово. Наверняка, в детских больницах такое есть.
Что касается звонка, то просто напиши мне письмо, как доберёшься до дома, поужинаешь и будешь готов позвонить. Если, конечно, ты не устанешь и не захочешь поспать — я совершенно не обижусь, если что.
Я настроил уведомления на телефоне, чтобы он оповещал меня, когда приходят твои письма, так что не пропущу и тут же выйду в сеть. Просто мне бы не хотелось, чтобы кто-то из клиентов «перехватил» звонок. Да и я сейчас, похоже, не буду работать несколько дней. Зубы начали сильно ныть, и от них ноет и голова.
Уверен, это пройдёт, но работать точно не хочется в таком состоянии.
Мне, кстати, врач сказала, что будет болеть во время еды, поэтому на ближайшее время мне светят детские кашки и пюре. Впрочем, они вкусные, так что я совсем не жалуюсь.
А брекеты, да, есть разных цветов, если ставишь пластиковые. Но я захотел покрепче, чтобы уж наверняка и не сломать. Керамические выбираются под цвет зубов, хотя металлическую полоску, которая крепит всю конструкцию, всё равно видно. Но это мелочи, на мой взгляд, она даже забавно смотрится.
Есть вообще сапфировые брекеты, представляешь! Они стоят, как две моих жизни, конечно, но их вообще, вот совсем не видно. Наверное, это для супер-стеснительных и супер-богатых людей. То есть не для меня 😁
Интересно, где ты сейчас летишь? Купил кленовый сироп или забыл? Я очень люблю его, особенно с панкейками. Мой любимый завтрак, особенно, если добавить свежих ягод или фруктов. Ох, кажется, мне пора открыть баночку детского питания. Фруктового, раз уж такое дело 😁
Ты умеешь/любишь готовить? Я вот умею, но не сильно люблю. Под настроение могу устроить целый пир, но такое бывает редко. И у меня чувство, что сейчас, когда мне нельзя ничего твёрдого, я поймаю это настроение. И обязательно захочется чего-то с орехами.
Что-то я написал так много всего ни о чём… А ведь я ещё не прокомментировал твои фотографии и интересные факты!
(Дальше Маркус сделал это, подробно останавливаясь на каждой понравившейся особо фотографии, и восхищаясь тем, как много Александр знал. Напомнил даже про книгу, о которой они говорили по телефону, и сказал, что теперь ждёт её выхода ещё сильнее.)
В общем, прилетай скорее. Мне кажется, ты даже не дочитаешь до этого момента 😁 Но я тебя снова целую и очень жду».
Закончив и отправив просто гигантское письмо, которое явно показывало то, как Маркус скучал без своего Александра, парень поднялся. Надо было немного перекусить заранее купленными пюре и творожками для детей. Был ещё протеиновый коктейль, но Маркусу сейчас хотелось чего-то, подходящего под страдательное настроение.
Попутно он думал о том, как это странно, писать незнакомому человеку «целую». Он ведь даже не мог представить, кого целует. Может… у него усы колются! Конечно, влюблённому Маркусу было всё равно, но странность происходящего он всё равно ощущал. Да ещё и друзья по мозгам хорошо проехали на сегодняшней прогулке.
Маркус не стал рассказывать об этом Александру, потому что отчасти Итан был прав. Он дурак, и нельзя влюбляться в человека, который потенциально мог быть хоть убийцей, хоть кем. Это мог быть «развод» или что-то вроде того. Алекс потратил очень много денег на разговоры, и тут, знаете ли, пятьдесят на пятьдесят, то ли он был таким же дураком и влюбился в голос в телефонной трубке, то ли он был мошенником, который потом вернёт эти деньги обратно.
Маркусу же не хотелось думать о том, что его Александр может оказаться маньяком, убийцей, насильником и так далее. Не хотелось думать и о том, что он избалованный сынок кого-то из правительства или какой-нибудь мэр под прикрытием, как предположил другой друг Маркуса, Макс.
Ему хотелось, чтобы Алекс так и оставался Алексом. Тем приятным молодым человеком, на которого так сильно реагировало сердце.

На самом деле, ситуация действительно могла быть опасной, как для одного, так и для другого, о чём Маркусу, который не мог удерживать свой восторг и влюблённость в себе, занудно твердил его лучший друг.
Маркус мог оказаться не только работником секса по телефону, но и проститутом, за спиной которого стоит не просто менеджер. Он мог быть очаровательным и милым, а потом в какой-то момент тебя зажмут крепкие ребята и заставят платить. Алекс ведь уже продемонстрировал свою платёжеспособность, так что почему бы и нет?
С другой стороны, Маркус тоже мог оказаться жертвой, причём такая вероятность была гораздо выше. Если Александр ещё мог в теории позвонить в организацию, у которых были все персональные данные сотрудников, то у клиентов сайт никакой информации не собирал. Александр действительно мог оказаться кем угодно.
Причём, не зря менеджеры говорили об этом новым сотрудникам и писали в скриптах с выделением жирным шрифтом. Если человек больной на голову, он представляет собеседника так, как ему удобно. Он видит в собеседнике девушку или парня лёгкой доступности, который постоянно хочет секса и не отказывает. По телефону ведь они делали это, значит, и в жизни смогут. И попробуй с этой логикой поспорь.
Конечно, Александр вообще не был заинтересован в сексе до момента, когда Маркус не выдержал первым. А со своей стороны Маркус открыто давал понять, что не заинтересован в том, что происходит между его персонажем и клиентом, и проституцией не занимается. Но случаи бывали разные, вот и оба не спешили встречаться или обмениваться личными способами связи — телефонами или социальными сетями.
Маркус размышлял об этом, когда пришло следующее письмо. И вот, первые строки, и все сомнения выветрились из бедовой головы. Маркус снова влюблённо смотрел на заботливые строчки, написанные его Александром, и чувствовал, что это всё не просто так. Что всё по-особенному, а не то, о чём Итан ему жужжал весь вечер.
«Я уже немножко поспал и выпил аспирин, так что сейчас мне уже хорошо. Спасибо за твою заботу, это очень приятно.
А вот что я не подумал сразу, так это про отслеживание рейса! Сейчас ты уже не успеешь сказать, конечно, но я бы хотел посмотреть на твой самолёт на карте. Это глупо, наверное, но почему-то будоражит. Вроде как «читаю твоё письмо, пока ты летишь над Атлантой». И прямо знать, что ты сейчас там, в этом самолёте, пока я читаю твоё письмо. Не знаю, поймёшь ли ты меня, я так сумбурно рассказываю.
Так что, забегая вперёд, из меня выйдет плохой писатель. Я не слишком хорош в изъяснении мыслей в письменном виде, привык как-то больше вслух говорить.
Но я хорош в восторженных криках, поэтому… ТЫ ИТАЛЬЯНЕЦ! 🤩
Ты слушал о том, как я обожаю итальянскую кухню, и о том, как я в детстве летал в Италию, и молчал? Негодник! А ты умеешь говорить по-итальянски? Мне так нравится, как он звучит, очень красиво.
Я внезапно понял, что мне сложно представить себе это, потому что ты говоришь без акцента, и это так глупо.
Когда я был в Италии, я был в таком шоке первые несколько дней. Местные жители так много и так громко разговаривали. Это совсем не тот менталитет, к которому я тогда привык. А потом, после поездки, я, наверное, год уверял родителей, что мы обязаны туда переехать. Потому что там тепло, вкусно и все улыбаются. Даже сильнее, чем в Нью-Йорке.
Это ведь не слишком нетолерантно или нагло говорить итальянцу об итальянцах? 🤐
Ну, для тебя, думаю, не станет удивительным, что я китаец. Наверное, ты видел на сайте, что я предоставляю услуги на китайском языке. Я родился уже в Нью-Йорке, но мои родители оба китайцы, так что…
И, раз уж мы говорили про кухню, меня тоже учили готовить и национальные блюда тоже. Но я сто сорок восемь лет не готовил ничего из азиатской кухни, серьёзно. Не потому, что не нравится, а… не знаю даже почему.
Надеюсь, я успел до твоей посадки и рассмешил тебя. Письмо и правда получилось слишком восторженным и забавным, надеюсь, тебе понравится.
Скучаю и очень жду!».
Ложиться спать Маркус не собирался. Челюсть после таблетки перестала сильно ныть, и он уверенно решил дождаться звонка Александра. Надо же было узнать, как он разговаривает на итальянском!

Ещё какое-то время Маркус общался с Александром посредством писем. Он соглашался с ним, что очень редко можно встретить итальянские или китайские рестораны с той самой кухней, какую подают в самой стране. Обычно, даже если представители этой нации создают ресторан на чужой территории, они адаптируют блюда под местные предпочтения. Иначе никто не будет это покупать часто и с удовольствием.
Они обсуждали языки, страны, менталитеты, и это было безумно интересно. Маркус с восторгом подмечал, какие они были разные, и ему это нравилось. Он был не из тех людей, кто придерживается только людей, похожих на тебя. Что его родители, что сам Маркус держался подальше от китайских районов, которых в Нью-Йорке тоже было немало.
Теперь письма приходили регулярнее — никто не сидел у стоматолога или не бегал по пересадочному городу. Маркус почти чувствовал, что Александр становится всё ближе. Конечно, это было выдуманным чувством, но ведь это было ещё и правдой.
Кажется, за эту переписку они узнали друг о друге гораздо больше, чем за всё предыдущее общение, честно. Хотя Маркус, узнав о том, что его собеседник итальянец, теперь уже вообще не мог выкинуть из головы образ человека с густыми усами.
Проведя время с сестрой и отправив её спать пораньше перед школой, Маркус дождался письма от своего Александра и почти тут же вышел в сеть. Они разговаривали около получаса, может, немного побольше, прежде чем распрощаться, пожелав друг другу хороших снов. В этот раз секса не было, Алекс был слишком уставшим, а Маркуса отвлекали новые ощущения от установленных брекетов, поэтому никто не жалел.
— Приснись мне, — пробормотал почти шёпотом Маркус, выключая свет и ещё какое-то время перешёптываясь с Александром.
Он заснул почти сразу, свернувшись, по-детски, калачиком. На следующий день челюсть ныла, но уже не так сильно, и Маркус решил обойтись без таблетки.
Он отвёл Софи в школу, а сам направился на дневную смену в кафе. По дороге Маркус написал своему собеседнику письмо, в котором рассказал о своём самочувствии, о погоде, о снах и, конечно, закончил тем, что скучает. Подумав, Маркус добавил, что сейчас идёт на работу — не ту, о которой Александр знает, — поэтому какое-то время не сможет отвечать. Впрочем, Алексу и самому нужно было работать, так что, в общем-то, обид никаких не было.
Завершив смену, Маркус пошёл обратным путём, к школе, чтобы забрать Софи после всех дополнительных уроков и кружков. Та занималась музыкой, что ей привили родители, и тоже была склонна к клавишным инструментам, как и её брат, который, к слову, уже давно не играл. Синтезатор — старенький, но вполне живой, стал абсолютной собственностью Софии, которая иногда тренировалась дома.
Вернувшись домой и накормив сестру и себя ужином, Маркус снова засел за письмо. Он попросил снова оповестить его, если будет звонок, потому что на ту работу, где нужно говорить ртом, Маркус пока не спешил возвращаться. Попривыкнет к этой системе во рту и пойдёт дальше радовать своих извращенцев, а пока — отпуск.
И так текли день за днём. Маркус в итоге действительно привык к брекетам и вернулся на работу, а Александр стал звонить пореже, как и предупреждал — перед длинными праздниками у него всегда был завал дел. Маркус скучал, но не настаивал. Каждый вечер, когда разговор не состоялся, он писал милое письмо своему телефонному парню.
Иногда в письме проскакивали и заигрывающие, интимные нотки, ведь за прошедший почти месяц с того их «первого раза», они ещё пару раз занимались телефонным сексом. Когда сил терпеть не было уже совсем.
Они так и не решились встретиться. Маркус боялся и думал, что Александру это уже и не нужно, что его устраивает такой вид отношений, если это вообще можно было так назвать. Лично не присутствует, не надоедает, появляется только тогда, когда тебе это нужно. Физического контакта, конечно, не было, но, может, Александру он был и не нужен.
Так или иначе, наступило Рождество, в которое Маркус планировал работать только на телефоне. Их небольшое кафе закрывалось на два основных дня по воле щедрого хозяина, а потом Маркус не брал смен, чтобы провести побольше времени с сестрой и друзьями. Праздники же, мог себе позволить на сэкономленное с разговоров.
С утра двадцать четвёртого Маркус снова начал с письма, в котором желал Александру самого доброго утра, надеялся, что он выспался, и говоря много других приятных слов. Он поздравил собеседника со светлым, семейным праздником и даже отправил фотографию своей ёлки, которую они нарядили с сестрой заранее. Маркус ей очень гордился, она была безумно аккуратной и красивой. В огоньках и бусах, но без излишеств.
На вечерний разговор Маркус не особенно надеялся. Скорее всего, Александр проведёт этот день с семьёй, как и полагалось, и ему будет не до мальчика из секса по телефону.

Маркус немного завидовал Александру и его возможности взять и полететь в Европу на каникулы. Это стоило немалых денег, которых у Маркуса пока не было, даже с учётом повышенной ставки за разговоры со своим таинственным незнакомцем.
Он оплачивал квартиру и потребности маленького ребёнка, который всегда был на первом месте для старшего брата. Сейчас, когда появилась такая возможность, Маркус занялся лечением зубов — в его медицинскую страховку это не входило, так что приходилось пользоваться частными практиками.
Можно было бы поехать куда-то недалеко, просто за город, в лес или что-то вроде того, но, посмотрев расценки жилья для двоих людей, Маркус отбросил и эту идею. К Рождеству все цены взлетали, так как желающих отдохнуть за городом или в другом городе было очень и очень много. Так что Софи придётся подождать ещё немного.
Александру он сообщил правду, о том, что будет сидеть дома в эти праздники, и прогуливаться с друзьями, когда те вернутся от своих семей. Исходя из этого, можно было сделать несколько предположений. Либо у Маркуса семьи не было, либо он не очень-то любил с ними проводить время, либо продолжал жить с родителями. Как самый невероятный вариант, ведь было бы странно заниматься сексом в соседней от родителей комнате с кучей извращенцев.
Рождественское письмо Александра Маркус получил, стоя у плиты на отдельной кухне. Он готовил немного — всего лишь на них с сестрой, но разнообразно. Праздник всё-таки. Кроме того, можно было потом убрать всё недоеденное в холодильник и забыть о готовке на всю неделю, пока всё совсем станет непригодным.
Вытерев руки о полотенце, Маркус с улыбкой читал письмо Александра, а потом с телефона же принялся набирать ответ. Он думал, что будет нервничать, потому что собирался преподнести своему собеседнику очень… личный подарок. Но, вероятно, Маркус так долго думал на этот счёт, что испытывал только лёгкое волнение. Остальные эмоции, бушевавшие в душе, были положительными — нетерпение, восторг, желание, чтобы Александру понравился этот сюрприз, и ожидание приятных последствий.
«Доброе утро, мой хороший!
Как ты хорошо поспал, даже немножко завидую 😊
Я уже готовлю рождественский ужин. Так, чтобы потом всю неделю заходить на кухню, чтобы только поесть, а не готовить.
Тебе это, я так понимаю, не грозит, так как ты улетаешь. Можно и не украшать ничего, и не готовить, очень удобно. Но, так как я буду всё это время дома, хочется немножко Рождества.
Спасибо за поздравления, мне очень приятно!
А ещё, на самом деле, у меня есть подарок для тебя. Я немного волнуюсь, но очень хочу его тебе скорее вручить.
Вот он — 1-212-113-93-13. Это мой личный номер, и нет, я не регистрировал «левый» только для тебя. Это правда мой настоящий номер, и я хочу, чтобы он у тебя был.
Наша переписка просто изумительна, мы так много узнали друг о друге, но, думаю, удобнее будет писать в мессенджеры в любое время и звонить. Звонки из Праги тебе слишком дорого обойдутся, а тут такое чудо современности — интернет 😁
В общем, надеюсь, что тебя немножко порадует мой «подарок».
Целую тебя. С Рождеством».
Отправив письмо, Маркус ещё какое-то время смущённо улыбался под нос, включая музыку с того же телефона и продолжая заниматься готовкой. Сестра то и дело крутилась рядом, то помогала, то просто сидела, болтая ногами и языком. Она оповещала брата о том, что у неё есть подарок для него, но она ничего не расскажет — положит под ёлку, как положено, а до тех пор ни слова! Хотя Маркус, конечно, понимал её нетерпение получить свой сюрприз.
Сам Маркус подарит Софи винтажный домик для кукол, который, как он был уверен, в силу возраста вызовет просто невероятный восторг. Что уж там, Маркусу самому нравился этот домик. Он был таким стильным и элегантным. Сейчас было, благо, много очень качественных и красивых игрушек.

На самом деле, Маркус всё это время и ждал звонка. Наверное, было бы странно получить номер, написать в ответ письмо с благодарностью, и замолчать. Маркус бы тоже позвонил сразу же, как обнаружил такой подарок.
Так что всё это время сердце его билось так часто, казалось вот-вот музыка, льющаяся из динамиков, прервётся, и телефон зазвонит.
Так и случилось, и, хотя Маркус и ждал этого звонка, всё равно вздрогнул. Быстро вытерев руки, он подцепил смартфон со столешницы. Номер был незнакомым, но нью-йоркским, и сомнений никаких не было. Разве что совсем маленькие. В смысле, было бы забавно, если бы на другом конце трубки поставленный женский голос начал вещать о бесплатной проверке вен для лиц старше тридцати пяти.
Но это был Александр, и Маркус тут же разулыбался после своего «алло», услышав такой родной и знакомый голос. Кажется, тот был ещё теплее и звучал совсем не так, как в рабочей гарнитуре, хотя качество динамиков у той было лучше.
— Привет, сладкий, — улыбался Маркус, уже совсем не шепелявя. — Я так и думал, что ты сразу позвонишь мне, и ждал.
Он быстро и ловко переключил звонок на наушник, вставляя тот в ухо, и теперь мог разговаривать со своим Александром и продолжать готовить что-то не слишком шумное. Но, вероятно, Алекс это всё равно слышал, потому что спросил о блюдах.
— О, у меня тут настоящее кулинарное безобразие, — рассмеялся открыто Маркус, оглядывая всё, что он уже успел сделать. — Я замариновал свинину в мёде, как положено американцу, и почти доделал картофельный салат. Но… Но у меня будут ещё спринг-роллы и сладкие рисовые шарики из китайской кухни. И если ты думаешь, что я на этом остановился, то нет. Я собираюсь сделать ещё один салат, с холодной пастой, угадай из какой кухни?
Он снова смеялся, считая это, конечно, искренним безобразием, мешать так кухни мира. Но, в конце концов, он был китайцем, выросшим в Америке, так что какого чёрта? Они с Софи любили всё то, что перечислил Маркус, а в Рождество нужно есть только самое любимое, правильно? К тому же салат из пасты отлично подходил, как гарнир к медовой свинине. Спринг-роллы шли, как закуска, а рисовые шарики, как десерт. Так что, всё довольно гармонично.
Они ещё немного поговорили о еде, и Маркус поинтересовался, что Александр заказал себе на завтрак. Всё же правы были инстаграм-блоггеры, людям интересно смотреть на еду и знать, что там кто ест. Особенно, если этот человек сам был интересен.
Но потом Александр задал совсем другой вопрос, и повисло неловкое молчание. Маркус не смог так быстро сообразить, что ответить. Не потому, что он стеснялся своей сестры или что-то такое, просто это было очень личным. Если Александр узнает о том, что Маркус живёт один с маленьким ребёнком, станет понятно, что с родителями что-то случилось. Станет понятно, зачем Маркусу нужны деньги, и такие догадки поползут одна за одной.
Кроме того, Маркус понимал, что никому он не нужен с маленьким ребёнком на руках. У него то не было времени на какие-то отношения, то у других людей не было желания. Хоть она была и сестрой для Маркуса, все воспринимали его как очень юного родителя и сторонились. Маркус их не винил, но и не хотел, чтобы Александр закончил общение сразу на этом, узнав тщательно оберегаемую Маркусом тайну.
— Я… нет, — неловко начал Маркус. — Но у меня нет партнёра, если ты об этом…
Догадка радостно осенила голову, и Маркус уже собирался поддержать эту линию. Не рассказывать своему собеседнику всей правды, но отринуть нежелательные варианты. Нет, он не жил с родителями или партнёром, у него не было жены или мужа. И кто знает, может, у него был сосед или соседка, какие-то другие родственники…
В общем, этому желанию не суждено было сбыться. Словно вселенная подтолкнула Маркуса к правильному шагу. Ну или это был закон подлости.
На кухню влетела София, громко вопрошая своим детским голоском, когда уже можно будет что-то есть? Пахнет очень вкусно!
— Родная, я разговариваю, — тихо проговорил Маркус, показывая пальцем на наушник в ухе. — Если ты порежешь пикули, то будет готов салат. Хорошо?
Он едва слышно вздохнул, понимая, что теперь уже объясниться придётся. И было чертовски страшно из-за возможной негативной реакции Александра.
— Прости, — сказал уже в динамик Маркус, старательно нарезая картофель. — Собственно… эм… это моя сестра, Софи. Мы с ней… вдвоём живём.
Слова давались непросто, но всё же Маркус это сделал. Теперь оставалось лишь ждать вердикта. Который, к слову, мог сделать грядущее Рождество совершенно безрадостным.

Не прошло и секунды с момента, как Маркус представил свою младшую сестру, ставшую в последние годы чуть ли не смыслом жизни. Александр ответил тут же, и в голосе его слышалась улыбка. Тем не менее, Маркус успел нафантазировать себе самые ужасные сюжеты, которые могли с ним произойти.
Нет, он совершенно не думал, что теперь его можно легко найти, вычислить и отследить. Он наивно доверял Александру.
Чего он боялся, так это прекращения их странных, но всё же отношений. Маркус не заявлял о своей влюблённости, опять же, из-за страха. Но всё время представлял себе, что всё, что происходит между ними с Александром, настоящее. Думал, что так начинается их история, и когда-нибудь они осмелятся и встретятся.
Наивно и глупо? Может быть. Но кто не совершал глупостей в двадцать один год? Как говорится, пусть бросят камень.
И всё же раннее «отцовство» поприбавило мозгов, поэтому, да, это было одной из причин, почему Маркус не сразу вывалил всё личное про себя. Он был ответственным за ещё одну жизнь помимо себя, и этого нельзя было отрицать.
Маркус не думал, что та могла попасть в приют из-за глупости брата — если того убьют или случится ещё что-то страшное. Скорее, он боялся, что может привести не того человека. Софи в силу возраста быстро привяжется к другу Маркуса, и ей будет тяжелее всего, если отношения не сложатся.
Да, возможно, Маркус думал далеко вперёд, но он обязан был обеспокоиться этим, если хотел продолжать их странные отношения с Александром.
— Да, мы с ней обычно празднуем вдвоём… в последнее время, — улыбнулся Маркус, чувствуя себя от такого ответа немного получше. — Ей шесть с половиной.
Александр начал ещё и извиняться, и Маркус ощутил облегчение. Всё же он выбрал хорошего человека. Может быть, даже правильного. Но в последнем стоило ещё убедиться. Общение по телефону не давало раскрыть для себя человека достаточно быстро, так что Маркусу требовалось ещё немного времени.
— Не говори так, — почти ласково сказал Маркус, откладывая нож и ссыпая нарезанные кубики картофеля в миску для салата. — Ты замечательный.
Эти слова немного заинтересовали Софи. Она уже знала к своему возрасту про любовь и отношения, хоть самой ей пока никто не был интересен ни среди мальчиков, ни среди девочек. Также она знала, что её брат — гей. Маркус аккуратно рассказывал ей об этом, когда развивал мысль о том, что отношения не строятся исключительно среди разнополых людей. Софи спокойно приняла эту мысль, как и многие дети её возраста.
Так что теперь ей не составило труда провести логическую цепочку — её брат общается с каким-то парнем по телефону, улыбается, называет его замечательным. Это наверняка отношения! Но, будучи тихим ребёнком, Софи решила не встревать, и Маркус буквально заметил этот невысказанный вопрос на её лице и усмехнулся.
— Конечно, хочу, — быстро согласился Маркус на новую порцию фотографий. — Даже без пиццы, честно.
Он немного посмеялся и понял, что тоже рад смене темы. Честно говоря, Маркус бы сразу всё и рассказал — история-то их семьи была короткой. Но он не хотел поднимать эту тему в Рождество, такой светлый и семейный праздник для того, чья семья всего три года назад резко сократилась. И тем более, Маркус не хотел упоминать этого при Софи. Ему очень тяжело далось объяснение ребёнку, что мамы с папой больше нет и не будет.
Подумав об этом, Маркус снова тихо вздохнул, невольно прикасаясь к своему животу. Шрамы на прессе невольно заныли, словно напоминая о произошедшем. Пришлось резко переключать своё сознание, чтобы не звучать слишком печально для Александра.
— Я бы хотел попросить тебя кое-о-чём, — проговорил Маркус в разговоре и добавил уже более шутливо: — Раз уж ты узнал так много обо мне сегодня.
У него была одна просьба, и она была… мягко говоря, странной. Маркус понимал, что может вызвать своим вопросом недопонимание, а может и вовсе навесить на себя ярлык извращенца. Мол, всего они в сексе по телефону странные.
— Только, это очень странная просьба, но, надеюсь, ты не подумаешь, что я отбитый на голову, — пробормотал Маркус, выходя с кухни, пока Софи старательно резала огурчики. — Ты можешь… ох, божечки-кошечки, я прямо слышу, как это странно звучит! Нет, знаешь, я передумал. Я не знаю, как это сформулировать так, чтобы я не выглядел маньяком-извращенцем.
Правда, быстро отойти от этой мысли не удалось, Александр был сильно заинтересован тем, что же такого боялся попросить Маркус. Вроде как сексом по телефону он заниматься не стеснялся, а тут какая-то эдакая просьба.
— Я хочу, чтобы ты сфотографировал свои руки, — в итоге вывалил Маркус на одном дыхании. — И если ты сейчас резко не повесишь трубку, я даже могу объясниться…
Наверное, Александр был в большом шоке, но коротких гудков не последовало. А логика была очень проста. Маркус хотел увидеть хоть частичку того, с кем общается. Он был ещё не готов видеть Александра целиком, боялся, что это будет какой-то… особенный уровень, но и без какой-либо визуализации жить уже было тяжело.
И Маркус всерьёз думал о том, чтобы попросить Александра сфотографировать любую свою часть тела. Но, серьёзно, любую? Вот уж чего Маркус не хотел, так это очередного дикпика. А что ещё фотографировать, если не лицо? Ноги? Маркус как-то не был фут-фетишистом, да и это было бы ещё страннее. Вот тебе, родной, моя нога.
А руки… руки могли многое рассказать о человеке, на самом деле. У кого-то они мозолистые, рабочие. Кто-то не следит за собой, и под ногтями грязь. У кого-то шрамы от сигарет и пожелтевшая кожа двух пальцев. Кто-то грызёт ногти, кто-то делает маникюр. Так что… Маркус хотел ещё одну часть этой мозаики, вот и попросил об этом.