Маркус понял, что сошёл с ума, едва нажав на кнопку скачивания напротив всемирно известного приложения для знакомств — Тиндера. Он продолжал так думать, когда его профиль начали активно оценивать юные и немного сумасшедшие фанатки, распознавшие в домашних фотографиях молодую звезду фигурного катания. И окончательно уверился в своём сумасшествии, когда вместо друзей по переписке начал натыкаться на предложения выслать интимные фотографии и получить подобные в ответ.
Тем не менее, Маркус не спешил удалять приложение. Это звучало довольно печально, но для него ничего не значащая переписка в интернете была чуть ли не единственной альтернативой дружеского общения.
Конечно, настоящие друзья у него были. Например, его тренер по танцам, которыми Маркус увлекался в свободное время. Или фигурист из Лондона, с которым он познакомился на соревнованиях почти четыре года назад. Но, так или иначе, всё общение с ними сводилось к коротким звонкам и редким встречам, когда Маркус возвращался домой после очередного шоу и их графики совпадали.
Хотелось же простой ежедневной болтовни. Написать кому-то пару строк о том, как прошёл день, получить весёлый ответ и посмеяться над ним, пока шнуруешь коньки, стоять на которых для Маркуса было привычнее, чем ходить в кроссовках.
Почти двадцать лет назад родители отдали его в этот спорт, когда маленький Маркус с восторгом стоял у телевизора, рассматривая блестящие костюмы фигуристов. С тех пор было много взлётов и падений, но всё же Маркус преуспел настолько, что национальный олимпийский комитет заметил его и выслал приглашение на грядущие игры.
Так что сейчас Маркус начал готовиться к олимпийским играм в Пекине. Это был совсем другой уровень, международный, и он просто не мог подвести свою страну, а посему пропадал на тренировках чуть ли не круглосуточно. В таких условиях общение по интернету казалось Маркусу самым идеальным выходом из ситуации.
Отношений интимных ни в Тиндере, ни в реальной жизни Маркус не искал. У него на них попросту не было времени. Как-то он пробовал встречаться с коллегой-фигуристом, но соперничество на льду их пару просто уничтожило. Потом он попытался жить с человеком, не связанным со спортом, но вновь потерпел неудачу — тяжело оставлять партнёра на два, а то и больше месяцев в одиночестве, радуя его лишь редкими звонками.
Впрочем, Маркус не отчаивался. Он чувствовал, что предстоящая Олимпиада станет чуть ли не последним соревнованием в его жизни. К своим двадцати трём годам Маркус уже перенёс операцию на колене и с завидной регулярностью посещал спортивных докторов по поводу болей в шее. Фигурное катание было не самым травматичным видом спорта, но дольше тридцати лет, как правило, никто не выдерживал.
Так что через два года Маркус планировал начать устраивать свою личную жизнь и постепенно уходить с ледяной сцены, уступая дорогу молодым и более таланливым. Ну и уж, конечно, партнёра для совместной жизни Маркус не собирался искать в Тиндере.
Приложение так и осталось у него на телефоне, и по вечерам он просматривал редкие сообщения и новые оценки его профиля.
К слову, Маркусом он назвался именно в интернете. Сначала на Фейсбуке и в Инстаграме, теперь вот в Тиндере. Он знал, что его имя, которое очень приблизительно звучало, как Юнкан (или Юнгхонг), смущает англоговорящих людей. Многие китайцы брали псевдоним, вот и Маркус от них не отстал и вместо Юнкана Ли Ву представлялся Маркусом Ву. Просто и со вкусом.
В общем, в тот день, когда Тиндер действительно сработал, как надо, Маркус вернулся от родителей, которых навестил на выходных, и рухнул на диван в гостиной. Его мама и папа, бесконечно гордящиеся сыном (особенно после того, как узнали новость про Олимпиаду), жили в Гонконге, в котором Маркус и вырос. Четыре года назад он переехал в Чжухай, подальше от бесконечной суеты мегаполиса и поближе к природе, которую в этом городке Маркус находил очаровательной.
Всего полчаса на автобусе, но Маркус всё же устал. Он отвык за эти годы от бесконечного гомона, толпы людей, снующих по улицам, миллиарда машин и просто кучи разносортных запахов, забивающихся в нос ещё надолго. Маркус долго уговаривал родителей переехать, но те настолько прикипели к более свободному, чем весь остальной Китай, городу, что не желали таких кардинальных перемен.
В таком настроении Маркус и забрался в Тиндер, проверяя новые отклики и сообщения. Среди листнувших его профиль вправо — то есть тех, кому Маркус понравился, — попались очередные юмористы с якобы оригинальными профилями, мужчины с голыми торсами, малолетние девчушки, дамы с накаченными губами и…
— Вау, какой красавчик, — прокомментировал вслух Маркус, глядя на простые снимки, не постановочные, с которых на него смотрел просто невероятно горячий шатен. — Ну и у кого ты спёр фотографии?
Слабо верилось, что такой красивый парень из Нью-Йорка сидел в Тиндере. Скорее всего, нашёл чужие снимки и вскоре после начала общения пришлёт Маркусу фотографию своего волосатого паха. Но, как говорится, что он там не видел? Так что Маркус решил рискнуть. Палец как-то сам дёрнулся вправо.
Оценки совпали, и открылся общий чат, в который Маркус недолго думая настрочил совсем не самое обычное приветственное сообщение.
«Привет! (не уверен, чего доброго тебе желать, ты, наверное, вообще ещё спишь) Как житель Нью-Йорка, скажи мне, в чём интерес жить в переполненном городе, где все друг на друга орут?».
Дело было совсем не в том, что Маркус хотел как-то выделиться из общей массы и начать беседу необычно. В какой-то момент ему просто стало всё равно, что о нём подумают невидимые собеседники, прикрывающиеся чужими фотографиями. Маркус хотел высказать своё негодование и, чтобы не делать это в пустоту одинокой квартиры, делал это в чат Тиндера. Не захочет — не ответит, делов-то.

Отредактировано Marcus Wu (2022-02-13 18:42:56)

Посидев немного в социальных сетях, что включало в себя обязательный обмен свежими циничными шуточками с лондонским другом — Уильямом, — Маркус отложил телефон и направился на кухню. Он быстро состряпал лёгкий полезный ужин, словно извиняясь перед самим собой за совсем не лёгкий разносол на родительском столе. Включил музыку, чтобы не сидеть в тишине (ну и потому, что любил музыку), и… снова засел с телефоном.
Разница по времени с Лондоном была небольшой, всего в четыре часа, так что парни ловили момент и разговаривали обо всём на свете. Совсем скоро наступят трудовые будни, и у обоих не будет времени даже новую шуточку найти.
В середине ужина из Тиндера мелькнуло оповещение о новом сообщении. Честно, Маркус не ждал ответа от того красавчика из Нью-Йорка. Ожидал, что там может быть вложенная фотография или непристойное предложение, но не обычный смешливый ответ, какими перебрасываются нормальные ребята.
Тем не менее, человек, прикрывшийся такими горячими фотографиями и назвавший себя Алексом, написал в тон сообщению Маркуса, заставив последнего улыбнуться.
«Не люблю орать. Наверное, надо было в профиле указывать. Только что вернулся из Гонконга, там все орут на разных языках и бегают. И очень много русских, почти как в Пекине. Не рекомендую, если что».
Теперь уже, после первого пробного захода, Маркус начал ожидать ответа. Раз уж этот парень не испугался такого странного сообщения, считай, незнакомому человеку, то более подробный рассказ о впечатлениях Маркуса вряд ли его оттолкнёт.
Мельком как-то подумалось о том, как легко теперь Маркусу давался английский язык. Он учил его в школе, как и все китайцы, но по-настоящему серьёзно взялся за него как раз года четыре назад. Одно ведь дело общаться с коллегами на общие и спортивные темы, и совсем другое — свободно писать на нём. Уильям натаскал, хотя и долго путал своего товарища «другими» буквами и словами, которые использовал наперекор американцам.
Дождавшись ответа от Алекса, Маркус снова заулыбался. Всё же этот парень оказывался приятным и весёлым — главное, чтобы первое впечатление не было обманчивым. А то, что он использовал чужие фотографии, плевать, Маркусу ведь не детей с ним рожать. Общаться он мог даже с фотографией Кинг-Конга.
«Ты мне нравишься. Мы общаемся уже пару часов, а ты так и не скинул фотку своего достоинства. Огромная редкость!» — шутливо написал Маркус позже, уже лёжа на своей кровати и собираясь с силами, чтобы пойти в душ. Не то чтобы он не мог оторваться от переписки, но… интересно же, как этот парень ответит на этот раз!
Кроме того, общение складывалось довольно необычным. Ни один, ни другой не интересовались какими-то личными деталями. Просто перебрасывались фразами и шутками, как будто были друг с другом знакомы или использовали чат, как Твиттер. Маркусу нравился этот новый опыт, даже если завтра этот Алекс исчезнет из его жизни так же быстро, как появился.
Уличив момент, когда парень молчал какое-то время, Маркус всё же отправился в душ, заставив себя оставить телефон на кровати. Мыться с ним казалось какой-то пугающей зависимостью, поэтому пока он держался. Но, выйдя из ванной, тут же направился к смартфону, торопливо открывая чат Тиндера.
— Ох, надеюсь, ты не скинул мне фото… — бормотал под нос Маркус на китайском. — Ну или пусть хоть симпатичный будет что ли.
К счастью, интимные детали Алекса так и остались интимными, и тайны он не раскрыл. Зато ответил новым забавным сообщением, Маркус даже похихикал. Но время было поздним, а вставал на тренировки он рано, поэтому пора было прощаться с новым знакомым.
«Теперь спать пора мне. Забавная штука часовые пояса, не находишь? У тебя ещё день в самом разгаре, а у меня уже завтра. Я в будущем! P.S. Если ты всё ещё не считаешь меня сумасшедшим, спишемся твоим вечером».
Отправив сообщение Маркус отчего-то немного замялся. А стоило ли писать про сумасшедшего? Ну то есть вроде это шутка, но он и правда странно общался, не как обычные люди. И тут прямо намекнул едва знакомому человеку, что может быть не в себе. Что, если Алекс действительно решит, что общается с дурачком? И как-то уже стало не всё равно.
Впрочем, что сделано, то сделано. Дождавшись ответа собеседника и немного успокоившись, Маркус лёг спать, поставив будильник на половину седьмого утра.

Всё же, несмотря на мысли Маркуса о том, что их переписка напоминала Твиттер, некоторой личной информацией они с Алексом успели обменяться. Например, Маркус сообщил о том, что его родители жили в Гонконге и сам он был родом оттуда.
Говорить об этом незнакомцу он не боялся. Даже если бы тот оказался помешанным фанатом, у него не было никаких шансов найти семейство Ву. Слишком распространённая фамилия, слишком много населения — шутка ли, семь миллионов человек на ничтожном клочке земли.
Алекс же сообщил, что собирается переезжать в Китай по работе, и это значительно снизило градус всяких подозрений. Сразу стало понятно, что человек просто охвачен идеей нового места жительства, поэтому ищет, с кем бы пообщаться из нужной местности. Возможно, узнать для себя что-то необычное, подготовиться. Может даже найти того самого друга по переписке, какого искал и Маркус.
В общем, Маркус перестал ожидать, что в какой-то момент Алекс из Нью-Йорка одарит его дикпиком, и просто начал наслаждаться их шутливым общением. Оно, к слову, складывалось очень легко и приятно.
«Главное, не называй гонконгцев китайцами. Они порвут тебя на куски по числу ваших штатов», — ответил на этническую шуточку подобной Маркус.
Вопрос же о том, почему бы это Алексу считать собеседника сумасшедшим, последний оставил без ответа. Во-первых, понял, что если продолжит писать этому парню, то точно засидится до утра и совершенно не выспится. Во-вторых, потому что уже жалел об этом сообщении. Всё же Алекс поддерживал каждую шуточку Маркуса ответной, так и с чего ему было сомневаться в выбранном стиле общения?
Проснулся Маркус рано, но в хорошем настроении. Всегда приятно познакомиться с кем-то интересным и забавным, это дарит кучу положительных эмоций на долгое время. Маркус даже немного забежал мыслями вперёд, представляя, что они продолжат общаться и, возможно, встретятся, чтобы провести какое-то время вместе так же легко.
После пяти минут фантазий, Маркус сонно посмотрел в телефон, пытаясь рассчитать, сколько времени сейчас было в Нью-Йорке. Не сумев включить мозг так быстро, он воспользовался приложением мирового времени. Оказалось, что у Алекса день только-только начал подходить к концу, то есть было почти восемь вечера.
«Ещё одна забавная штука. Я только открыл глаза, и у нас ещё даже солнце не встало, а я желаю тебе доброго вечера. Вчерашнего вечера, если быть точным. Спросонья это всё выглядит вообще фантастическим».
Маркус понимал, что набрал какой-то бред, но исправлять ничего не стал. Ничего умнее он в половину седьмого утра всё равно не придумает, пока не выпьет свой кофе. Так что он поднялся, ёжась от утренней прохлады. Зимой на побережье было не очень приятно, а центрального отопления в их домах не было. Будучи при деньгах, Маркус оборудовал тёплый пол в своей квартире, но с утра его было недостаточно.
Умывшись и почистив зубы, Маркус включил кофемашину и соорудил, опять же, полезный завтрак, полный протеина. Сегодня он потратит кучу энергии на катке, надо быть к этому готовым. Да и после родительских угощений стоило привести себя в форму.
Маркусу хотелось спросить у Алекса, кем он работает, раз решил переехать в Китай на долгое время. К ним много приезжало иностранцев, как и в любую развитую страну, но интересно же узнать. Только вот этот вопрос обычно тянул за собой ответный, а признаваться в том, что Маркус был фигуристом не хотелось. Врать же не хотелось вдвойне.
Обычно, если человек был не интересен Маркусу, он легко говорил, что работает официантом или вроде того. Но обманывать Алекса не хотелось, ведь у них намечалась длительная дружеская переписка… Это сложно было объяснить словами, просто Маркус чувствовал, что этому человеку хочется писать только правду, чтобы потом не пришлось краснеть.
«Волнуешься из-за переезда?» — вместо этого спросил Маркус, пока наносил лёгкий, «рабочий» макияж. — «Я бы хотел переехать на полгода-год в другую страну. Может даже в Штаты. Только не в Нью-Йорк, а куда-нибудь на берег. Лос-Анджелес? Куда-то туда».
Это был безопасный разговор. Если бы даже Алекс спросил его, почему не рискнёт, можно всегда ответить, что Председатель не отпустит. Это было бы правдой — Маркус представлял свою страну, а посему был нужен ей, — но правдой, которая звучит довольно смешно. Многие же знают, что Китай очень патриотичная страна, откуда мало кто уезжает.
Подъезжая к катку, Маркус попрощался с Алексом. «Мне пора на работу», — размыто написал он, но, опять же, чистую правду. — «А тебе, видимо, скоро спать. Приятно было провести с тобой утро, буду ждать вечера, когда ты проснёшься. Спокойной ночи заранее!».
Улыбаясь под нос, Маркус зашёл в раздевалку, убирая телефон в карман, и принялся переодеваться в специальное термобельё. Тренер уже ждала его на льду в нетерпении. Надо думать, они пробились на олимпийский уровень!

Маркус в силу своего характера и публичности тоже был достаточно общительным человеком. Собственно, для этого он регистрировал профиль в Тиндере — чтобы найти ещё несколько людей, с которыми можно просто болтать ни о чём, как с Алексом. Поэтому Маркусу тоже было сложновато сдерживаться от вопросов, которые неизбежно бы привели к раскрытию его настоящей личности.
Не то чтобы он сильно боялся рассказывать о себе, но, как показывала практика, большая часть людей делилась на два лагеря. Половина не верили в то, что общаются с профессиональным спортсменом, на которого можно посмотреть по телевизору, а половина превращались в восторженных идиотов. Так что Маркус оттягивал этот момент с приятными ему людьми, как только мог.
«Не советую соглашаться на их приглашения даже в шутку. За полгода ты здесь наешься китайского, аж тошнить будет. Здесь всё китайское, даже если написано итальянское или мексиканское. Готовят всё равно китайцы по-китайски» — шутливо освещал он в переписке действительные факты о своей родной стране.
Следом Маркус немного рассказал о том, что обожает выезжать из страны исключительно ради того, чтобы нормально поесть. И в этом тоже была огромная доля правды — хотелось же попробовать чего-то другого, непривычного. Даже в Гонконге, живущем по другим правилам, отдельно от континентального Китая, всё было не то.
Впрочем, на некоторые невысказанные вопросы Маркус всё же невольно ответил. Например, он поинтересовался у интернет-собеседника, зовут ли его Алекс или Александр? Добавив, что полное имя, конечно, звучит просто фантастически.
«Теперь я буду называть тебя так, хочешь ты этого или нет!» — написал он, добавив смеющийся смайлик. — «Оно же настоящее? Ну знаешь, меня-то явно не Маркус зовут, но моё китайское имя ты вряд ли выговоришь. Я не уверен даже, как его транслитерировать на английский, так что… Я привык к Маркусу, мне нравится это имя тоже».
Сам Маркус находил это забавным. Он как-то и не заметил, как в один момент переключился и начал с равной степенью откликаться и на Юнгхонга, и на Маркуса. Родные и все остальные китайцы звали его так, а иностранные друзья иначе.
Потом они с Александром (чёрт, какое красивое имя!) обсудили немного Китай, и Маркус охотно вызвался в «экскурсоводы». Его собеседник переживал, и он просто не мог не сказать, что с радостью расскажет всё возможное про страну, где Александру предстояло жить. Если тот захочет, они даже встретятся по приезде.
«Если ты за это время не окажешься маньяком-извращенцем, конечно», — добавил Маркус, посмеиваясь под нос.
Он ушёл на тренировку, разминаясь около часа на простой физподготовке и тренируя прыжки на нескользкой поверхности, а затем ещё около полутора часов на льду, прыгая и прыгая, пока усталость не взяла своё. Дел ещё было много — подобрать музыку, сформировать программу, решить, сколько и каких прыжков будет. Маркусу предстояло выложиться на полную, а ведь в 2021 году его ждал чемпионат мира в Стокгольме, да и между этими крупными соревнованиями запланировано несколько шоу.
Вернувшись в раздевалку и по-простому сидя на лавочке, ожидая, когда дыхание восстановится окончательно, Маркус достал телефон. Его уже ждало сообщение от Александра, точнее два сообщения. В одном он просто желал хорошего рабочего дня, а во втором — чёрт побери — интересовался, кем Маркус работает. Причём у последнего сложилось чёткое ощущение, что этот вопрос Александру подбросил кто-то со стороны, ведь от пожелания хорошего дня прошло какое-то время.
Маркус вздохнул и задумчиво побарабанил пальцами по крышке телефона. Нет, врать он не собирался, поэтому ответить предстояло просто и легко, то есть как обычно. В любом случае у Александра возник бы этот вопрос, ведь мало кто уходит на работу так рано, а возвращается чуть позже обеда. Ну не восемь же часов ему по льду скакать.
«Я уже закончил, но ты, наверное, уже спишь. У тебя часа два ночи вроде… А, да, я — фигурист. А ты кем работаешь / будешь работать в Китае?». Вот так просто, переключившись сразу на другой вопрос.

Маркус не ожидал получить ответ так скоро, поэтому принялся переодеваться. Тем не менее, экран телефона мягко засветился оповещением, застав владельца в буквальном смысле слова без штанов. Так и не подтянув их, Маркус подхватил смартфон, с некоторым волнением вчитываясь в сообщение Александра.
Начало текста заставило Маркуса улыбнуться, но спустя пару написанных фраз его губы слегка скривились в недовольстве. Восторг собеседника казался неподдельным… ровно до выражения «просто фотограф».
Не слыша интонаций говорящего, сообщение можно было трактовать по-разному, и Маркус в ответе Александра видел определённую насмешку. В стиле «ну да, фигурист, а я тогда просто Папа Римский». Иначе зачем было использовать это «просто», когда речь шла совсем не о рядовой профессии?
Долго, впрочем, Маркус не переживал на этот счёт. И уж точно не собирался никому ничего доказывать. Возможно, они встретятся лично, и Александр убедится, что его не обманули, а, может, их общение угаснет со временем и тогда уж обоим станет всё равно.
Честно говоря, Маркус, хоть и представлял иногда их встречу — ведь это так будоражило, встреча с незнакомцем! — но особенно не надеялся на неё. Очень могло быть, что Александр и вовсе окажется девчонкой, которая прикрывается фотографией красивого парня и цепляет других парней, представляя гомоэротические картины в своей голове. Такое случалось нередко, и Маркус с таким сталкивался.
Всякое могло пойти не так, и именно поэтому Маркус не стал изменять самому себе и продолжил общение в том же контексте, в каком и начал.
«То есть прямо могу спиной ехать, представляешь?» — написал он в ответ с ещё одним смеющимся смайликом. — «А что просто фотограф просто фотографирует? Прости заранее за плоскую шуточку, но… Ты же не фотографируешь еду для ресторанов? Пиццу там разную».
Ещё с утра Маркус узнал, что его собеседник был итальянцем — логичное предположение после фразы Александра про пармезан и пасту. Теперь, кажется, у них обоих было достаточно поводов для таких бесхитростных, немного стереотипных шуток. Их существовало целое множество, как про итальянцев, так и про китайцев, но, главное, что оба не обижались и не имели ничего против такого юмора. Это дорогого стоило, надо признать.
«Что делаешь, почему не спишь?» — чуть позже уточнил Маркус. — «Я, наконец, решил, что неприлично с тобой общаться без штанов и надел их, если тебе интересно. Готовлюсь морально обуваться».
Через какое-то время он забыл о том не слишком удачном разговоре про работу. Возвращаться к этому обсуждению не очень-то хотелось — не будет же Маркус кричать собеседнику о том, что он настоящий спортсмен, у него медали, он зарабатывает много денег! Не в его характере. Вот пропустить ещё одну дурацкую шуточку — это запросто.
Тем не менее, жил в этом мире один человек, которому было мало такой короткой незначительной информации. Звали его Джонни, и он тоже не спал в два часа ночи, потому что был таким же итальянским разгильдяем, как и его лучший друг.
Джонни действительно заинтересовался новым китайским приятелем Алекса и теперь постоянно, как это умели итальянцы, закидывал того вопросами. А сколько ему лет? А он добавлял новые фотографии или не нашёл других? А он тоже гей? И многими-многими другими, фантазия парня была неисчерпаемой.
Так что, когда Алекс написал ему, что Маркус, он же Юнгхонг, ответил про свою профессию, Джонни фыркнул так, что со стола слетела пара листов бумаги. Фигурист он китайский, как же! А я тогда Папа Римский! И Джонни решил взять всё в свои руки, раз его друг был не способен на такую простую слежку.
Через каких-то двадцать минут Алексу пришло сообщение: «Твой китаец-то знаменитость, а ты и не знал! Со звездой общается и скрывает от меня! Юнкан Ву — серебряный медалист чемпионатов мира 2016 и 2019 года, золотой медалист чемпионата мира в Милане 2018 года, ещё какая-то куча наград на чемпионатах четырёх континентов (хуй знает, что это, что-то азиатское). С ним куча видосов, сам глянь!».
В это же время настоящий Юнкан Ву, которому, благо, не икалось, преспокойно намотал шарф на шею, попрощался со всеми знакомыми и выбежал по ступенькам катка, сжимая в руках телефон и то и дело на него посматривая. Не написал ли Александр? Хотелось поговорить с ним подольше, хотя Маркус и не мог заставлять человека не спать из-за этого.
Он забежал в небольшой ресторанчик, чтобы плотно пообедать после тренировки, и тут же подумал о том, что было бы неплохо забронировать столик в «ЛаБреззе». Маркусу там нравилось, было похоже на то, что он ел в Италии. А ещё лучше — в том ресторане в Макао, куда Маркус водил родителей и сестру после своей первой золотой медали. Он был отмечен звёздами Мишлен, поэтому кухня там была по-настоящему итальянской, в отличии от всего прочего в Китае. Жаль, что цены не позволяли прогуливаться до него слишком часто.

Отредактировано Marcus Wu (2022-02-14 23:50:57)

Окружение Маркуса в силу профессии было довольно однотипным. Спортсмены, тренеры, иногда комментаторы или представители жюри. Редко, когда ему удавалось пообщаться вживую, не в интернете, с кем-то не из мира спорта. Конечно, не считая официантов, курьеров и прочий персонал, которым Маркус говорил пару вежливых фраз.
Так что профессия фотографа казалась ему удивительной. Это же надо быть не только творческим, но и много всего знать — про физику, например, ведь этот свет и преломления. Надо разбираться в оптической технике, в общем, ух, Маркус и десятой доли всего этого не знал! Он только прыгал, как его научили с детства, вот и всё.
«Ничего не имею против пиццы, если она не китайская!» — посмеялся в ответ на сообщение Александра Маркус. — «Для меня любая профессиональная фотография искусство. Вообще не умею красиво фотографировать».
Он немного похвалил собеседника, восхищаясь его умениями, но особенно многого сказать не мог. Всё же Маркус не видел ни одной фотографии, так что оценивать за глаза казалось немного лицемерным. Ему самому бы не понравилось, если бы Александр или кто-то другой, не видя его выступлений, начал бы говорить, какой он молодец.
Тема, впрочем, всё равно резко зацепилась на штаны Маркуса. Вот кто-кто не стеснялся флиртовать с едва знакомыми людьми, не считая это какой-то проблемой, так это он. Да, возможно, они с Александром не встретятся, а если и встретятся, то оставалась вероятность, что друг другу не понравятся, но ведь смысл флирта был не в том, чтобы непременно уложить собеседника в свою постель.
Для Маркуса такой стиль общения был в его характере — лёгком, энергичном, немного кокетливом. Ладно, много кокетливом, но это не суть. Так что пока Александр стеснялся написать лишнее слово, Маркус преспокойно написал, что стоит без штанов, и охотно поддержал последующую шутку, не переводя разговора в разряд интимных.
«Слушай, ну ты знал, в какую дикую страну едешь», — якобы серьёзно написал Маркус, не сдерживая широкой улыбки. — «Придётся научиться ходить без штанов, если хочешь понравиться людям».
Они посмеялись ещё, пока Маркус обедал, но, увы, в Нью-Йорке было уже слишком поздно, и Александр мягко попрощался, добавив, что ему нравится их общение. Это вызвало новую широкую улыбку, приятно ведь слышать такие вещи.
«Прости, мне тоже так нравится с тобой болтать, что я веду себя эгоистично. Хороших тебе снов, до встречи в будущем!».
Убедившись, что Александр прочитал сообщение (зачем вот?), Маркус убрал телефон и продолжил ужин. Забавно, но уже через пару минут он ощутил жуткое одиночество от того, что не набирал очередное сообщение, а просто сидел и ел.
Стало как-то не по себе, и Маркус вновь достал телефон из кармана, но, посмотрев на то, кто ещё ему писал из Тиндера, быстро погасил экран. Не интересно. Не то.
Всё оставшееся время обеда Маркус только и думал о том, как ему бы хотелось, чтобы Александр оказался тем, каким он сейчас представлял себя в интернете. Даже не обязательно красивым (ну вряд ли такие мужчины сидят в Тиндере), но хотя бы мужчиной по половой принадлежности и таким же остроумным и весёлым, как и через сеть.
Вечером до поздней ночи не спал уже Маркус — всё равно на следующий день ему нужно было только в спортивный зал. Можно и не так рано вставать. Он понимал, что становился зависимым от общения с Александром, но ничего не хотел с этим делать. Как-то в двадцать три года не особенно думаешь о последствиях.
«Знаешь, какое моё любимое животное? Тихоходка», — писал Маркус почти в три часа ночи своему новому приятелю. — «Она просто поразительная. И выглядит классно!».
Казалось, что два совершенно разных человека не могут так сблизиться за несколько дней. Оказалось, ещё как могут. Маркус просыпался с телефоном и засыпал с ним же, постоянно отвлекался на сообщения и… вообще вёл себя, как влюблённая девчонка.
Конечно, спроси его об этом, Маркус бы яростно всё отрицал — никакой влюблённости по интернету! Александр всё ещё мог потенциально оказаться Александрой или мужчиной преклонного возраста с огромным дряблым животом. А вот привязанность была и довольно сильная, с этим Маркус бы не смог поспорить.
И он так же, как и собеседник, всё рассказывал своим друзьям. Уильям, будучи англичанином, тоже довольно цинично отзывался о незнакомом Александре, так что в этом они с Джонни, пусть и неосознанно, но сошлись.

Александр действительно мало говорил про работу, но, скорее всего, виной тому был Маркус, который после того раза больше не поднимал тему профессиональной деятельности. Собеседник вряд ли поверил ему, раз не попытался расспросить подробнее. Обычно ведь всех интересует, на каких соревнованиях уже выступал этот спортсмен, к каким готовится, единственная ли эта работа или надо подрабатывать и многое другое.
Александр же молчал, и Маркус не хотел заставлять его верить. Чтобы больше таких неловких ситуаций не возникало, он просто не рассказывал ничего о том, как прошла его тренировка или какую музыку они с тренером рассматривают для чемпионата, а какую — для Олимпиады. Хотелось очень, ведь это было огромной частью жизни Маркуса, но он пока держался. Возможно, вывалит потом при встрече, если этой встрече суждено было случиться.
Похвастаться социальными сетями Маркус тоже не мог, поэтому такой мысли у него даже не возникло. Да, у него было больше подписчиков, чем у обычного человека, но что такое сто восемьдесят тысяч? У любого более-менее известного блоггера было минимум в два, а то и в три раза больше.
Увы, со всемирной сетью в Китае было тяжело, во всех международных приложениях Маркус сидел нелегально, через VPN. Так что его спортивный агент, хоть и занимался рекламой, но совсем не на том уровне, на каком мог бы, например, в Америке. Социальные сети Маркус вёл сам, а за недостатком времени, понятное дело, не в таком объёме, чтобы заработать миллион-другой подписчиков.
Впрочем, по этому поводу Маркус не расстраивался. Хотя бы потому, что он плохо понимал, как работает реклама в интернете. Ему нравилось, что люди со всего мира ему пишут, комментируют фотографии и, что ещё приятнее, выступления. Он даже отвечал на какие-то сообщения, когда появлялось время, но не более того.
Так что, как и работа, эта часть жизни в их разговорах с Александром по-прежнему не всплыла. Но, надо признать, что им и без этого было о чём поговорить! Начиная от обсуждения флоры и фауны и заканчивая придумыванием несуществующих законов Китая. Кажется, Маркус побил свой собственный рекорд по количеству часов, проведённых с телефоном в руке. И да, теперь он начал принимать душ, кладя смартфон на полочку у зеркала.
«Это уже очень скоро! Пообщайся хорошенько с родными и друзьями, ты ведь будешь от них потом далеко. И установи заранее VPN на телефон, иначе ты с ними вообще не сможешь пообщаться. Будешь бегать без штанов по Китаю ещё сто лет», — немного шутливо, немного серьёзно писал Маркус, надеясь поделиться частичкой своего тепла, чтобы успокоить нервозность эмоционального итальянца. — «Зато представляешь, ты встретишь подряд два Новых года. Сначала свой, потом китайский. Тебе понравится, здесь тоже красиво празднуют, хотя снега не жди. У нас градусов двадцать за окном. Ой, подожди, мне снова нужна эта дурацкая таблица, всё у вас, не как у людей, скажу я тебе…».
Конечно, Александр был итальянцем по рождению, но вырос всё же в Америке и всю сознательную жизнь провёл в США с их абсолютно убогой (по мнению всего остального мира) системой измерений. Так что бедному парню придётся ещё и переучиваться на метры, килограммы и градусы Цельсия. В этом плане Китай был солидарен со всей остальной планетой.
Ближе к католическому Рождеству Маркус узнал о шоу, которые пройдут в двадцатом, наступающем году, и едва сдерживался, чтобы не поделиться этим с Александром. Их общение за почти месяц стало совсем невероятным, теперь уже и Маркус испытывал нетерпение от того, когда же уже приедет этот парень!
Забавным было то, что ни тот, ни другой не просили свежих фотографий или видео, которые можно было отправить в чат. Словно боялись обжечься заранее, а может, если мыслить оптимистично, хотели сохранить некоторую загадочность до последнего.
Маркус оптимистом не был, поэтому иногда по вечерам немного грустил. Ему чертовски нравилось проводить время, пусть и в интернете, с этим парнем. И он уже понимал, что ужасно расстроится, если окажется, что всё это было обманом. Конечно, они попробуют пообщаться и дальше, но… отчего-то казалось, что не получится.
«Расскажи, что ты даришь своим на Рождество? Ты же уже все подарки приготовил?» — любопытничал Маркус, а потом удивлялся тому, как у католиков всё сложно: «Ого, а мы обычно дарим деньги или еду. Старшим — тёплые вещи, друзьям иногда алкоголь. Но обычно, конечно, хунбао — красный конверт с деньгами. О, надо тебе рассказать про наши традиции, тебе ещё своих коллег с Новым годом поздравлять…».
И Маркус охотно делился тем, что знал. О том, как ценится красный и золотой цвета, и не дай бог Александр подарит что-то белое или чёрное. О том, какие подарки привычны для китайцев и чего можно желать. Даже о том, какие фрукты что значат — Китай ещё не отошёл от многих старых традиций.
«А ещё у нас нельзя дарить зелёный головной убор», — перешёл снова к забавному Маркус. — «Потому что дать зелёную шляпу на китайском значит… как это? У вас был аналог… сейчас вспомню, подожди! А, вот, нагуглил — наставить рога, точно!».

Помимо бесконечных шуток разговоры Маркуса и Александра начали полниться и полезной информацией. Например, тот же разговор про традиции на Новый год. Для Маркуса все эти мелочи, принятые в Китае, были очевидными. Ну как можно было подарить подарок в белой бумаге, когда белый — цвет траура?
Приходилось напрягать мозги и думать, что для американца может показаться необычным. Как оказалось, много всего! И это было интересно не только Александру, Маркусу тоже нравилось рассказывать что-то новое своему приятелю. Приходилось смотреть на привычные вещи с другой стороны, да и Александр так бурно реагировал — было приятно.
Со своей стороны Маркус узнавал всякие любопытные факты про Америку, и это тоже было увлекательно. В своё время Уильям много рассказывал про Англию, и теперь Маркус отчётливо видел, насколько разнятся эти две страны, говорящие вроде как на одном языке. Как континентальный Китай и Гонконг!
«Не буду обижаться», — обещал Маркус, но тут же добавлял: «Только не дари ничего с утками. Утками у нас называют мужчин-проституток, так что это будет немного обидно, как ни крути. Хотя резиновые уточки очень милые…».
Так они и продолжали говорить — безостановочно, даже как-то жадно, не в силах удовлетворить любопытства. А потом Александр прислал своё восторженное сообщение о том, что документы, наконец, пришли ему на почту. Текст буквально сквозил эмоциями, Маркус ощущал это чуть ли не на физическом уровне.
«Я так рад за тебя! А ты волновался! Очень рад, что всё, наконец, решилось и ты приедешь!» — не менее бурно реагировал он, хоть и не с таким количеством восклицательных знаков. Но на самом деле от души улыбался, действительно ощущая какое-то странное счастье, будто что-то хорошее случилось лично с ним.
И они снова болтали, кажется, ещё больше, чем раньше. По крайней мере, Маркусу стало казаться, что он вообще не отлипал от экрана телефона. Ел с ним, спал с ним, едва возвращался с тренировки — и сразу телефон в руки!
Через какое-то время Александр прислал неожиданно скромный вопрос, который немало удивил его собеседника. Маркусу казалось, что они уже говорили об этом. Скорее всего, вот так чётко не обсуждали, но на уровне подсознания осталось чёткое понимание, что они встретятся, как только Александр окажется в Китае. Да и как можно было вот так общаться, а потом не встретиться? Даже если на другом конце интернета окажется совсем другой человек.
«Конечно! Я почему-то был уверен, что мы так и планировали уже. Наверное, в своей голове я с тобой это обсудил, представляешь? Напиши мне, когда и в какой аэропорт ты прилетаешь, я бы тебя встретил, если ты не против».
В сообщении Маркуса вообще не было неловкости или какой-то неуверенности. Он с одинаковой лёгкостью приехал бы в Гонконг, если самолёт Александра прилетит туда, и не приехал бы вообще, если Александра встречали бизнес-партнёры или кто-то ещё. Хотя нет, второй вариант бы дался ему сложнее. Всё же с того дня, как Александру пришли документы, Маркус изнемогал от нетерпения поскорее увидеть лично того, с кем проводил так много времени онлайн.
Честно говоря, эта привязанность достигла такого предела, что Маркус почти уговорил себя не обижаться и не расстраиваться, если Александр всё же выглядит иначе. Он и с девчонкой мог продолжать дружить, не проблема!
В то же время Уильям тоже был «рядом с другом» и писал ему в мессенджер, что тут было что-то одно из двух. Либо Александр и правда был тем, за кого себя выдавал, или это очень смелая девчонка, решившая сломать систему. «Или он сольётся в последний момент», — дописал не очень оптимистично англичанин спустя пару секунд.
Маркус только пожимал плечами — поживём, как говорится, и увидим.

Получив в ответном сообщении дату, время и название аэропорта, Маркус ещё больше приободрился. Хотя бы потому, что времени до личной встречи, которая расставит всё по своим местам, оставалось немного. Да и сомнений было всё меньше — не будет же человек, прикрывающийся чужой личностью, соглашаться на встречу.
Тем более, что самолёт прилетал по местному времени в четыре с небольшим утра. Было бы крайне некрасиво, даже подло соглашаться встретиться в аэропорту в другом городе, чтобы не показаться на глаза встречающему. Александр не походил на такого низкого человека, это чувствовалось даже через интернет-общение.
Уильям, конечно, был всё ещё настроен скептически — что же, у англичан цинизм в крови. Он сомневался, стоит ли идти на такие жертвы, ехать чёрт знает куда ранним утром, чтобы повстречаться с девчонкой или объевшимся гамбургерами американцем. Маркус только фыркнул на приятеля в тот раз.
Только вот с каждым новым днём волнение всё усиливалось. Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг Александр передумает встречаться или ещё что? Тот спустя время уже попытался вежливо отказаться от такого гостеприимства, когда узнал, что в Китае будет так рано, когда его самолёт приземлится в конечной точке. Маркус настоял — ему было совсем не трудно, да и увидеться слишком уж хотелось. А вот ждать ещё день — нет.
Вроде бы Александр согласился с такими доводами, и вроде бы Маркус чувствовал его ответное нетерпение, но сомнения не отпускали.
Так что Маркус охотно и даже немного торопливо рассказывал про погоду, про дорогу и обо всём на свете, даже если Александр не спрашивал. Его нервозность была хорошо заметна по ошибкам в неродных английских словах. Пусть он и так был не слишком грамотен с этими артиклями и временами, но всё же не так.
Потом в Америке наступили праздники. Маркус боялся, что Александр станет меньше уделять ему внимание, но нет. Его пришлось даже немного выгонять, чтобы парень всё же нормально провёл время с семьёй. Маркус врал, что ложится спать, как бы не хотел обратного. Но чувствовал, что поступал правильно — иначе бы Александр так и сидел, уткнувшись в телефон почти до позднего обеда.
Маркусу тоже достались поздравления, хоть католиком он и близко не был. Тем не менее, он ответил: «Спасибо большое, конфетка!» — и добавил приятные поздравления для тех, кто действительно отмечал праздник.
За день до прилёта Александра волнение достигло своего предела. Маркус откровенно плохо откатал на тренировке так, что тренер махнула на него рукой, отпустив на выходные. Всё равно толку от него не было никакого — не мог сосредоточиться на цели, даже такой важной, как участие в Олимпиаде.
Ещё до тренировки Маркус проводил Александра на самолёт и искренне посочувствовал его маме, которая так переживала за сына, что даже расплакалась. «Скажи ей, чтобы не горевала! Когда ты обустроишься, мы сможем выслать ей приглашение, если она захочет. Посмотрит, как ты живёшь тут и сразу успокоится!» — добросердечно написал он. Ему действительно ничего не стоило написать приглашение для гостевой визы.
Почти сразу после тренировки, только забежав домой за сменным бельём, Маркус поехал в Гонконг. Он решил остановиться у родителей, пораньше слинять с семейного ужина и поспать, прежде чем ехать в аэропорт к четырём часам. Александр в это время уже летел на самолёте над океаном и в интернет выйти не мог, но Маркус всё равно то и дело проверял телефон, хоть и знал, что перелёт займёт целых шестнадцать часов.
Родители были рады увидеть сына, хоть и приехавшего совсем ненадолго, но расспросами не мучали. Узнали, не Уильям ли приезжает, и, убедившись, что не он, переключились на вопросы о предстоящих соревнованиях. Как истинно китайские родители, они больше интересовались благополучием и успехами своего ребёнка, чем личной жизнью.
Сюин, сестра Маркуса, радовалась куда сильнее приезду брата. В силу возраста, а ей было всего девять лет, она скучала по близкому родственнику.
Проведя с ней вечер, Маркус ушёл в свою старую комнату, чтобы немного поспать, а ещё… чтобы нарисовать плакат. Ну как нарисовать, просто написать на большом листе для рисования красивое имя Александр. В целом, это была идея Уильяма, но на сей раз не слишком плохая. Даже если Александр не обманывал и фотографии были настоящими, Маркус всё равно мог его не узнать, ведь вживую человек выглядел совсем не так, как на снимках.
Поспав немного, Маркус поднялся в три часа ночи, умылся, оделся и немного подкрасился. Пугать Александра боевой раскраской на ночь глядя он не стал, оставит этот сюрприз как-нибудь на потом, если они ещё встретятся.
Так, подрагивая от слишком сильного волнения (он так перед чемпионатами не переживал!), в четыре часа утра Маркус с плакатом стоял в аэропорту и смотрел на прибывающие рейсы. Народу несмотря на время суток было просто невероятное количество. Гонконг, что с него взять. Поэтому Маркус и убрался отсюда, как только смог.
Когда на табло высветилось прибытие, Маркус пошёл к нужному выходу, чтобы встать там на самом заметном месте. Впрочем, учитывая то, что он был выше большинства китайцев хотя бы на голову, он и так был достаточно примечательным. Встал и с нервозностью принялся всматриваться в лица выходящих с чемоданами людей.

Маркус в отличии от Александра спал, как убитый. Впрочем, у него было слишком мало времени, чтобы как следует заснуть и видеть сны. Если те и тревожили Маркуса, он их забыл с первой же нотой будильника.
Зато стоя в зале ожидания почти у самой ленты, ограждающей выход, Маркус почти не слышал гула людей вокруг за собственным биением сердца. В голове сразу пронёсся миллиард вариантов дальнейшего развития событий. Начал Маркус с банального — он перепутал день, время или аэропорт, и Александр ждал его завтра и в Пекине. Закончил же тем, что начал подозревать каждого светлокожего мужчину, проходящего навстречу. Сейчас этот подойдёт, нет, вон тот, а нет, точно следующий.
Кажется, Маркус даже ощутил характерную для страха слабость в коленях. Никогда не чувствовал ничего подобного, а тут прямо ноги подкашивались. Правое колено даже немного заныло, напоминая о старой оперированной травме.
Он попытался глубоко вдохнуть, чтобы привести мысли в порядок, но дыхание было каким-то рваным, нервозным. Словно Маркус вот-вот готовился расплакаться или, как минимум, поймать паническую атаку.
Ему казалось, что прошёл уже час, не меньше. Что из самолёта вышли все люди, и Александр не появится в аэропорту. К стыду своему Маркус даже испытал от этой мысли небольшое облегчение, ведь это означало, что можно перестать бояться и выдохнуть. А уж потом страдать от плохого поступка парня.
Но вот среди потока людей появилась тёмная макушка. Парень возвышался даже над другими американцами, не то, что над низкорослыми азиатами. Растрёпанные после самолёта волосы, явно немного кудрявые на концах, широкие плечи, взгляд, блуждающий по лицам людей в явном поиске кого-то определённого.
У Маркуса дыхание перехватило. Не как в фильмах, конечно, когда герой видит кого-то прекрасного, а от осознания всего происходящего. От смеси возросшего страха, от удивления, что Александр не обманул и был таким же, как и в Тиндере, и ещё от чего-то пока необъяснимого, но невероятно приятного.
И да, конечно, Александр выглядел несколько иначе, чем на снимках, но был в глазах Маркуса ещё красивее в реальной жизни. Откуда-то даже появилась застенчивость, ведь себя каким-то особенным красавцем Маркус не считал. Хотя бы потому, что был китайцем с этими узкими глазами и нависшим веком. Кому такое вообще могло нравиться?
Взяв себя в руки, Маркус приподнял свой плакат повыше — пальцы его подрагивали от переживаемых эмоций. Он улыбнулся приближающемуся парню и тот — о боже — улыбнулся в ответ, да так, что Маркус остался стоять и не рухнул на пол просто чудом каким-то. Вот какой оказалась настоящая улыбка знакомого из Тиндера!
«Ой, пожалуйста, только не влюбляйся в него», — мысленно умолял себя Маркус, пытаясь оберечь от ошибки молодости. Нельзя же вот так взять и влюбиться в парня, которого видишь вживую меньше минуты! Только вот, казалось, Маркус несколько припозднился с такими установками. По крайней мере его щёки пылали от бури эмоций, и этого не было видно только благодаря цвету его кожи.
— Александр, — с улыбкой проговорил Маркус, когда парень миновал ограждающие ленты и оказался совсем рядом. — Ничего себе ты высокий!
Это как-то само сорвалось с языка, ведь поравнявшись с Маркусом, Александр оказался прилично так выше него. Маркус, чуть ли не великан в своей родной стране, совсем не привык задирать голову, общаясь с кем-то.
Он сделал небольшой шаг вперёд и крепко обнял прилетевшего. И… это были самые неловкие объятия в жизни. Ощущения, словно ты признался кому-то в любви, а тебе в ответ сказали «спасибо». И тщетно Маркус уверял себя в том, что не может просто взять и поцеловать, даже в щёку человека, которого видит впервые.
— Я так рад тебя видеть, — искренне пробормотал Маркус куда-то в плечо невероятно высокого итальянца. — И рад, что ты оказался не какой-нибудь девчонкой.
Кажется, этому человеку Маркус мог разболтать всё на свете. Даже свои нелепые теперь уже сомнения, терзавшие все эти дни.
— Давай помогу, — отстранившись всё так же неловко, Маркус забрал у Александра одну из сумок, чтобы освободить парню хоть одну руку. — Надеюсь, это та, которая с документами, а то, знаешь ли, мы всё ещё не опровергли теорию про маньяка…
Он широко улыбнулся, посмеиваясь, хоть и всё ещё немного нервно. В целом, такое же волнение было заметно и по лицу Александра. Кажется, даже ещё более сильное. Или так казалось, потому что у Александра были невероятно выразительные глаза, не то, что у некоторых…

Судя по тому, как бурно Александр повторял фразу «это на самом деле ты», он тоже не особенно верил в то, что встретит Маркуса с фотографий. Было даже интересно, как этот парень представлял себе собеседника? Определённо ниже ростом, в этом Маркус даже не сомневался — он и сам удивлялся, как таким вымахал, ведь его родители не отличались особенной высотой, как и все китайцы. Но что ещё?
Пока спросить не представлялось возможным — они обнимались, волновались, Александр сыпал вопросами, а вокруг царил гомон, привычный для аэропортов и Гонконга. Так что по большей части Маркус глуповато улыбался от внезапно сильного счастья.
— Это был один из вариантов, — честно ответил он на первый вопрос, делая мысленную пометку рассказать об этом подробнее, забавно ведь.
Они направились к выходу, и Маркус не отставал от Александра в желании рассмотреть собеседника получше. Так что он беззастенчиво пялился в ответ и не отводил взгляда, даже когда ловил ответный. Они проведут вместе сейчас не так много времени — час дороги до отеля Александра казался ничтожно маленьким, так что хотелось запечатлеть этого человека в памяти надолго. Он ведь был таким красивым, что даже не верилось.
Чтобы отвлечься, Маркус задавал стандартные вопросы про полёт и сон, и получил обычные же ответы. Но эта болтовня всё же расслабляла, давала нервам понять, что пора успокоиться и воспринимать их общение, как что-то приятное, без страха.
Быстро сориентировавшись на парковке, Маркус повёл Александра к своей машине — самой обычной, среднего класса, без наворотов. Даже цвет был обыкновенный, чёрный. Маркус рассматривал автомобиль лишь как средство передвижения и не видел в нём ни какого-то способа показать себя, ни чего-либо ещё.
Он собирался было завести более свободную тему, людей на парковке было куда меньше, чем в здании аэропорта, но Александр опередил его. И затараторил так, что Маркус и хотел было вставить много слов, но не находил и секундочки для этого. Проблемой стало ещё и то, что английский, на котором они общались, был не родным для Маркуса. Это на китайском он мог втиснуться в разговор в любой момент, а тут — пока вспомнишь правильное слово, пока сформулируешь предложение в голове…
— Мне нравится, что ты такая болтушка! — воскликнул Маркус, всё же перебив собеседника. — Я бы тебе на всё-всё ответил, но я не успеваю. Слишком медленно соображаю на английском. И я вовсе не крутой.
Почему-то эта фраза запомнилась Маркусу особенно ярко. С чего бы вдруг Александр считал его крутым? Потому что фигурист? Так спортсменов в этом мире, да даже в этой стране было полным-полно. Маркус даже ещё на Олимпиаде не был, чтобы хоть на немного приблизиться к его представлению о крутости.
— О, у меня есть друг из Лондона, Уильям, — поделился тут же Маркус, укладывая сумки в багажник. — Он мне тоже не верил. И говорил, что ты, наверное, девчонка или старик-извращенец с пузом. Я ему тоже напишу, что он придурок. Главное, этих двоих не знакомить, слишком страшное будет комбо.
Выболтав хоть какую-то часть своих мыслей, Маркус и Александр уселись в машину и, включив навигатор, поехали в Чжухай. Маркус уже ни раз ездил к родителям, но почему-то всё равно чувствовал себя спокойнее, когда приятный голос говорил ему на китайском, где повернуть. Так что иногда женщина, озвучивавшая приложение, вклинивалась в их разговоры и что-то тихонько мяукала.
— Ты очень красивый, — бесхитростно сказал Маркус, посматривая на собеседника, когда это позволяла дорожная ситуация. — Даже слишком…
Он легко посмеялся, вновь переводя внимание на трассу. Смущение постепенно отпускало, и Маркус вновь говорил всё, что приходило ему в голову. Пришло какое-то понимание, что человек, сидящий рядом с ним абсолютно тот же самый, что и в Тиндере. Он любит те же шутки и так же ценил откровенность.
— Мы можем бросить сумки в отеле и погулять, если хочешь, — предложил чуть позже Маркус. — Пока доедем, пока что, можно рассвет встретить у океана. Будет у тебя классное первое впечатление, как смотришь на это?
Ничего странного в этом предложении Маркус не видел. На биологических часах Александра сейчас был день, ведь в Нью-Йорке близилось четыре часа. Маркус же поспал около пяти часов и в силу возраста ему хватило.

Буквально через пару минут — а это очень много для говорливого итальянца — Маркус узнал, что его считали крутым не просто так. Оказывается, Александр со своим другом воспользовался интернетом, чтобы проверить, точно ли Юнкан Ву был фигуристом, а если был, то каким. Обиды Маркус за это недоверие не ощущал — напротив, ему было забавно это слышать. Надо же, как он заинтересовал этого красавчика!
— Ты гуглил меня? — наигранно возмущённо воскликнул Маркус, но слишком смеялся, чтобы выдать это возмущение за истинное. — Тогда должен знать, что я только один чемпионат мира выиграл. Это очень мало! Ханю вон Олимпиады берёт.
Нет, на самом деле Маркус высоко оценивал свои достижения. Всегда были люди, делающие что-то лучше тебя, даже если ты этому делу посвятил всю жизнь. Маркус был уже не молод для спорта, а ещё был слишком высоким для фигурного катания. Так что он не завидовал более юным и менее высоким соперникам — такова жизнь.
Зато он имел в коллекции три золотые медали, нравился зрителям благодаря экспрессивной танцевальной программе и был приглашён на Олимпиаду. В общем, Маркус не принижал своих заслуг, просто не хвастался.
В машине, по дороге в Чжухай парни обменялись приятными комплиментами. Маркус снова улыбнулся, услышав, что в глазах Александра он тоже был симпатичным. Но ещё больше понравилось то, что парень, проговорив это, на самом деле смутился. Это слышалось даже в голосе, сразу таком неуверенном.
Сперва Маркус не стал обращать это внимания, но когда пригласил Александра на утреннюю прогулку и ситуация повторилась, просто не мог промолчать.
— Я раньше лёг спать, так что сейчас не хочу, — сперва проговорил Маркус, а потом хихикнул: — Ты что, стесняешься? Учти, Александр, я считаю это очень милым.
В душе же он очень сильно обрадовался тому, что собеседник не просто согласился на прогулку, но ещё и дал понять, что не хочет заканчивать их встречу так быстро. Что ему тоже было мало этого часа в дороге, и он это заранее понимал, ровно как и Маркус. Такая заинтересованность в нём была приятной, и сердце снова предательски застучало быстрее.
Потом Александр принялся рассуждать, и слова срывались с его языка безо всякого стопора. Маркус уже заметил, что его собеседник был тем, кто сначала говорит, а потом думает. Хотя в этот раз не случилось ничего ужасного, напротив, стало очень весело. Маркус даже расхохотался в голос, не скрывая своего веселья.
— Пойти со мной на прогулку стесняется, а в номера уже через пять минут знакомства зовёт. Ты полон сюрпризов, Александр, — смеялся Маркус, отчего проговаривал слова тоном несколько выше обычного.
Конечно, он утрировал ситуацию, но на то она была и шутка. Правда, по лицу Александра даже боковым зрением можно было уловить, как на того нисходит понимание сказанного. Просто настоящая буря эмоций!
— Не переживай, я понял, что ты хотел сказать! — работая на опережение проговорил Маркус. — И я с удовольствием посмотрю, в каком номере ты остановился. Он с видом на океан, да? У меня тоже в квартире за окном океан, до сих пор не надоел.
Так, болтая снова обо всём на свете Маркус немного сгладил свою шутку. Не хотелось же ему, чтобы Александр разволновался из-за ерунды. Подумает ещё, что Маркус до сих пор видит в нём потенциального маньяка или вроде того.
— Вживую с тобой ещё интереснее общаться. В переписке не хватает интонаций и эмоций, — признался позже Маркус, подъезжая к Чжухаю.
Впереди высились привычные для Китая небоскрёбы, сверкающие в сумерках огнями. Конечно, жителя Нью-Йорка домами не удивить, но всё же они выглядели иначе, чем на Манхэттене. Другой стиль, другая архитектура. Да и природы здесь было куда больше. Чем дальше они с Александром уезжали от Гонконга, тем чаще начали попадаться деревья и пальмы, зелёные оазисы, а Чжухай так и вовсе утопал в экологии.
— Тебе здесь понравится, — уверенно проговорил Маркус, следуя за указаниями навигатора. — Тут всё зелёное. Я загорелся переездом сюда сразу, как только побывал здесь. После Гонконга и, наверное, Нью-Йорка здесь всё невероятно чистое и экологичное.
Хоть он и проговаривал несколько стандартные вещи, в тоне голоса слышалась неподдельная любовь к этому городу. Маркусу действительно нравилось тут жить и он гордился, что место, в котором он живёт, получило статус самого экологичного города. Он чувствовал себя здесь на своём месте, и это, насколько он уже успел узнать от других людей, было большой редкостью.
Вскоре они подъехали к отелю, прошло всего полтора часа, которые совсем не утомили ни Маркуса, ни Александра. Первый так и вовсе мысленно гордился, что придумал с ходу возможность провести с собеседником ещё какое-то время.

Несмотря на то, что Александр уже нашёл все странички про своего собеседника в интернете, новость о том, что тот был чемпионом мира в 2018 году, почему-то сильно вдохновила эмоционального итальянца. Маркус даже не выдержал и снова рассмеялся, глядя на яркую реакцию приятного парня.
— Кажется, у меня плюс один фанат, — хихикал он, вновь не придавая особенного значения услышанному и увиденному.
Александр явно не увлекался фигурным катанием, и все эти заслуги были ему ни к чему. Конечно, в глубине души Маркус хотел немного похвастаться — точнее, понравиться этому парню ещё сильнее, — поэтому там уже зарождалась одна маленькая мысль. Маркус хотел пригласить Александра на свою тренировку, чтобы тот посмотрел на живое фигурное катание, ну и на него самого немножко. Но пока это предложение казалось совершенно неуместным, словно Маркус навязывался — посмотри на меня, похвали меня.
— Я, кстати, тоже хочу стать твоим фанатом. В смысле, посмотреть твои фотографии, — проговорил он с лёгкой улыбкой. — Каюсь, я тебя не гуглил.
И они снова болтали и смеялись, смеялись и болтали, ощущая невероятную лёгкость. Маркус чувствовал себя по-настоящему свободным в этом общении, знал, что мог не сдерживать даже глуповатых шуточек, и собеседник поймёт его и поддержит. Это ни много ни мало окрыляло, заставляло чувствовать что-то особенное.
Как и Александр, после того юмора про номера, Маркус тоже поймал себя на мысли о том, что он рассматривает этого красавчика не только, как друга. Конечно, ни о какой глубокой любви и серьёзных отношениях речи не шло. Но они явно симпатизировали друг другу не как обычные приятели, оба находили друг друга красивыми, и было ещё не мало подобных деталей, выяснившихся уже сейчас, спустя каких-то полчаса личного знакомства.
Да и, чёрт возьми, они оба были очень молоды, а Маркус и вовсе постоянно крутился в кругах, где переспать со всем своим окружением не считалось зазорным. Так что, снова да, Маркус понял, что был бы не против провести ночь с этим парнем. Вот так просто и легко признался себе, но… ничего, конечно, не предложил даже намёками. Было как-то рано что ли. Не хотелось ответно показаться озабоченным маньяком, наверное.
Так что Маркус говорил о городе, о Китае, обо всём на свете, и даже не подозревал, насколько детально изучил его Александр за эту поездку. Как буквально пожирал взглядом, не в силах насмотреться. Это так и оставалось пока тайной для Маркуса, который не мог отвлекаться от дороги надолго, — иначе бы наверняка события пошли совсем по иному пути.
— У нас нельзя снимать, только то, что разрешено правительством, — улыбнулся Маркус, легко пожимая плечами. — А то вдруг ты увидишь эту пальму и всё про нас поймёшь, шпион американский.
Страстно захотелось отстегнуть ремень безопасности и потянуться навстречу манящим, красивым губам. Словно эта дорога из города в город была свиданием, а теперь Маркус прощался перед домом Александра. Но и этот порыв Маркус сдержал, только облизнул невольно губы, выбираясь из машины и мягко захлопывая дверку.
Он снова подхватил одну из сумок, помогая Александру зайти в отель, где его встретили приветливые китайские сотрудники, тут же переключившиеся на смешной, мяукающий, но английский язык. Маркус стоял чуть в сторонке и лишь надеялся, что он звучит на английском не так же ужасающе. Впрочем, молчания надолго не хватило…
— Надеюсь, я не так же смешно разговариваю на английском, — прошептал Маркус, когда они стояли в холле и ждали лифта.
Пока они ехали на нужный этаж, Маркус снова говорил. Спрашивал, говорит ли Александр на итальянском, и, конечно, просил продемонстрировать. Потом, правда, пришлось ответно показывать свои способности в китайском, но это ничего — Маркус всё равно рассмеялся в середине фразы, представляя, как звучит со стороны, переключившись с довольно чёткого английского на тональный китайский.
В общем-то говоря, он снова делал всё, чтобы отвлечься от непрошенных мыслей о поцелуе с Александром. Что вообще за дела? Маркус словно изголодался по отношениям. Увидел красивого парня, который смеялся над его шуточками, и всё, крышу снесло, готов был броситься на него в первый же день! Внутри Маркус немного негодовал от такого собственного беспредела, но всё же капельку надеялся, что влияет на Александра подобным образом…

Хоть Маркус и крутился в несколько развязных кругах, сам он из койки в койку не прыгал. Слишком любил себя, чтобы спать с кем-то просто из-за зуда в паху. Тем не менее, к сексу он относился явно легче, чем Александр.
Он не считал, что переспать с кем-то, кто тебе на самом деле симпатичен, так скоро — большая проблема. Даже если ни ты, ни твой партнёр не стремятся к серьёзным отношениям. Для Маркуса секс не был преградой и к дружбе. Они могли провести прекрасную ночь и продолжать общение, как ни в чём не бывало. Получится у них с отношениями или нет — вообще другой вопрос, к теме не относящийся.
Всё это было сложно, на уровне эмоций и чувств. Но, в любом случае, Маркус не собирался «поматросить и бросить» Александра, ведь был уже откровенно влюблён в него, хоть и опасался признаваться в этом.
Так или иначе, ещё в машине Маркус принял решение, которым руководствовался почти всегда в своей жизни — а именно, плыть по течению. Как жизнь повернётся не знал никто, так что Маркус просто наслаждался их с Александром общением и был бы рад, если бы приятельские отношения переросли во что-то большее, но планов не строил, чтобы потом не огорчаться, если они с треском провалятся.
Если Александр покажет свою заинтересованность в том, чтобы перейти на уровень выше простого знакомства, Маркус поддержит его и, наконец, исполнит свои маленькие фантазии — насчёт поцелуя, например. Если же нет, Маркус станет отличным другом. В целом, у него был подобный опыт с Уильямом, но, конечно, окончательно в этого циничного британца Маркус так и не влюбился, понимал, что ничего не выйдет.
Номер, который Александр снял, оказался очень уютным и даже чем-то напоминал уменьшенную версию квартиры Маркуса. Наверное, окнами от пола до потолка — у Маркуса тоже были такие на лоджии. Конечно, не хватало всяких милых мелочей, которые напоминали о том, что здесь кто-то жил постоянно, но всё же номер был роскошным.
— Мне тоже нравится, — подтвердил Маркус, осматриваясь. — Я, когда переезжал, снимал не слишком удачные. Но мне было всё равно, я даже не смотрел фотографии.
На шутку про кровати он тоже охотно рассмеялся, подтверждая, что китайцы на такой кровати в большинстве своём потеряются, как в стране великанов. Сам-то Маркус прекрасно понимал опасения Александра, он тоже считался очень высоким, особенно в своей стране, и испытывал в связи с этим ряд неудобств. Но Александр-то и вовсе гигант, он во всех странах считался выше среднего роста.
— Всё, пока я не за рулём, моя очередь писать дурацкому другу, что он дурацкий, — заявил Маркус, пока Александр ещё располагался.
Он присел на край кровати, доставая телефон и очень торопливо набирая текст. Уильям, конечно, уже спал, но ничего — прочитает утром, как проснётся. «Ты, как всегда, ошибся! Александр не девчонка и вообще тот же самый, кто и на фотографиях в Тиндере, даже лучше! Вот смотри». Отписав сообщение, но не отправив его, Маркус вскинул голову.
— Это лицо британской национальности по-любому скажет, что я всё выдумал, чтобы не признаваться в своём фиаско. Давай сделаем селфи? И Джонни отправим тоже, — предложил он воодушевлённо. — Сделай самое счастливое лицо на свете, чтобы эти двое от зависти позеленели там…
Впрочем, играть счастье и не нужно было. Улыбки обоих были невероятно радостными, ведь эмоции от первой встречи так и не утихли. Ну и, конечно, Александр согласился сделать такую фотографию.
Вскоре милое селфи отправилось в нужный чат, но удалять его Маркус не стал. Напротив, тут же сохранил в избранное — это же память, тем более, такая приятная. Маркус собирался сделать как можно больше совместных фотографий, чтобы не забывать о таком прекрасном этапе собственной жизни, даже если их с Александром случайно разведёт по разным путям.
— Ты ещё и чертовски фотогеничный… так не бывает, так нельзя! — смеялся Маркус, рассматривая ещё разочек их первое селфи. — Это же вроде я звезда, нет? А ты меня затмеваешь!
Теперь, когда не приходилось следить за дорогой, Маркус и сам постоянно смотрел на собеседника, откровенно любовался им — каждой очаровательной деталью вроде небольшого шрама на красиво изогнутой брови или необычного и тем самым интересного цвета глаз со множеством крапинок другого оттенка. Невероятный…
— Пойдём гулять? Иначе я тут развалюсь на мягкой кровати и всё, — улыбнулся Маркус, поднимаясь на ноги.