Помолчав какое-то время, чтобы сохранить это романтическое настроение, парни снова принялись разговаривать обо всём на свете. Маркус продолжал держать Александра за руку, а тот и не возражал вовсе. Действительно возникало такое чувство, будто они встречались уже какое-то время, и всё, что происходило сейчас, было очередным, а не первым свиданием. Было так легко и спокойно друг с другом, Маркус никогда ещё не чувствовал себя таким счастливым.
Ему не хотелось сейчас задумываться о том, почему так происходит. Не хотелось вспоминать, что Александр здесь не на всегда, а лишь на полгода. Шесть месяцев — очень долгий срок, особенно, когда ты так молод. Так что могло измениться буквально всё.
Маркус продолжал плыть по течению и благодарить судьбу за то, что дала ему такой прекрасный шанс. Потом, конечно, Маркусу придётся уезжать и довольно часто, но сейчас он и об этом не думал, и не вспоминал предыдущий неудавшийся опыт. Он просто был с Александром, и ровно, как и тот, не хотел расставаться так скоро.
— Нет, конечно! — улыбнулся Маркус. — Я просто не хотел расставаться с тобой и подумал, что ты тоже не захочешь сидеть в отеле, когда можно погулять…
Погода стояла чудесная, около двадцати градусов и лёгкие облака. Совсем и не скажешь, что зима в самом разгаре. Маркус наслаждался и этим — что не нужно было бежать от ледяного дождя или пронизывающего ветра, не нужно надевать перчаток вместо того, чтобы наслаждаться прикосновениями к коже.
— Это, наверное, глупо, но ты мне понравился ещё по переписке, — признался Маркус. — Я так боялся, что ты окажешься кем-то другим.
Слово «влюблён» он произносить пока боялся, хотя в душе почти уже смирился с этим фактом. Да, он влюбился через интернет. Но Маркус слышал множество историй о том, как такие отношения переросли во что-то большее. Люди переезжали друг к другу в разные города и страны, как никак, они в двадцать первом веке жили. Могли и знакомиться не только через друзей или в кафе, и любить друг друга даже на расстоянии.
Да и, в конце концов, Маркусу было всего двадцать три. В таком возрасте эмоции ещё преобладали над трезвым мышлением. Так что он с наслаждением утопал в своей юношеской влюблённости, такой яркой и прекрасной. А что будет дальше — покажет время.
Позже оба захотели есть, ведь с самолёта прошло уже довольно много времени, а Маркус так и вовсе не завтракал в четыре утра. Он знал несколько заведений, которые открывались рано утром, видимо, для таких прогуливающихся, как они с Александром. Конечно, это были не рестораны высокого класса, но Маркус не отравился, когда заглядывал, что уже было определённым плюсом. Не хотелось бы заканчивать импровизированное свидание у унитаза.
— Здесь неподалёку есть кафе, там в основном всё из местных морепродуктов, — подумав, предложил Маркус. — Не знаю, почему они так рано открываются, но там даже в такую рань кто-то однозначно будет. Хотя бы из-за скидок на завтраки.
Он уверенно повёл Александра по улицам, уводя его чуть глубже в город. Собеседник обратил внимание на вывески многочисленных магазинов, лавок и ещё закрытых заведений. Разумеется, всё было на китайском. В редких случаях место называлось на английском, но оно и не удивительно, Александр же в Китай приехал. Хотя, как и во многих городах, указатели пути дублировались на двух языках.
— А ты смотри на витрины, а не на вывески, — со смехом предложил Маркус. — А меню на английском точно есть почти в каждом заведении. Но пока я рядом, тебе волноваться не о чем, буду твоим личным переводчиком. Кстати, почти все наше поколение говорят на английском хоть немного, вот старшие нет, если не связаны с более крупным бизнесом. А в сфере обслуживания точно все, вряд ли даже возьмут без английского.
Откуда сам Маркус знал этот язык и так было понятно. Он занимался спортом с четырёх лет, и ему английский был необходим. Не всё по китайским соревнованиям разъезжать, так что занимался с учителем по особой программе. В основном, конечно, ставил речь, писать научился уже гораздо позже без жутких ошибок.
— Вот и пришли, — оповестил Маркус, заводя Александра в небольшое, но довольно уютное кафе, где всё было так же на китайском, кроме картинок со всякой рыбой.
Маркус поздоровался с работником на китайском и так же попросил одно английское меню. Удивления это не вызвало, видно же, с кем он пришёл. Почти никто из европейцев китайского не знал, кроме тех, кто хотел переехать сюда на долгое время или навсегда.
Меню на английском, к слову, было забавным, явно написанным китайцами. Там были перепутаны предлоги и даже ошибочно написаны некоторые слова, отчего названия блюд становились крайне смешными для американца.
— Это такая рисовая каша, она… такой консистенции немного вязкой, полезная очень, — рассказывал Маркус про конги из меню с завтраками. — Её делают и сладкой, и сытной. Я тоже часто готовлю дома. Попробуй ещё бао, тут хорошие.
Сам Маркус заказал ту самую конги с морепродуктами и чай, разумеется. Не пить же алкоголь с самого утра.

Маркус охотно похихикал над шуткой про драконов и красные фонарики и даже пообещал сводить Александра в один из таких ресторанов. Ну а что, такие тоже были и ориентировались не только на приезжих. Некоторые китайцы любили традиционные дизайны и виды. Маркусу, к слову, тоже нравился такой «древний» антураж времён Императора.
И он совсем не возражал против того, что Александр тут же принялся делать фотографии. Только посмеялся, что Александр ведёт себя, как заправский китаец. Это обычно туристы из этой страны не расстаются с фотоаппаратами и всё-всё вокруг себя снимают. А над меню и вовсе не грех был посмеяться. Маркус сказал, что здесь много где странного английского. Весь мир уже над «чинглишем» смеётся.
— У тебя тоже совсем другой голос и интонации, когда ты говоришь на итальянском. Мне кажется, это всегда так, — согласился Маркус, немного порассуждав на эту тему. — Не знаю, как у тебя, это ведь, считай, два твоих родных языка. Но я просто всегда пытаюсь пародировать тех, у кого учился по интонациям и, соответственно, тональности. По фильмам тоже.
Вскоре тема исчерпала себя, хотя и была довольно интересной. Принесли еду, и оба принялись завтракать, а Александр — делиться своими первыми впечатлениями. Забавно, но конги — одно из самых распространённых блюд в Китае, но в китайских ресторанах других стран её не подавали. Видимо, считали недостаточно интересным блюдом.
Зато теперь Александр попробовал и её, и настоящие булочки бао, и даже настоящий китайский чай. Не самый лучший в этой стране, но и не из пакетиков.
Тема беседы перетекла на другую, куда более романтичную, чем обсуждение иностранных языков и еды.
— Я тоже подумал, что это было свидание, — улыбнулся Маркус, радуясь, что и в этом их с Александром мысли совпали. — И я очень рад, что ты планируешь потом целоваться, и что я не стал есть ничего с чесноком.
Он всё равно немного посмеялся, но в действительности был и правда счастлив. И от того, что те поцелуи были не единственными, и от того, что Александр так легко об этом говорил. Словно они и правда в настоящих отношениях! Или они и правда были в настоящих отношениях? Чёрт, и как вот спросить об этом?
Если Александр думал, что они вместе, его, наверное, немного обидит, что Маркус этого не понял сразу. А если он так не считал, его испугает такой вопрос. Человеческие отношения были такими сложными! Маркус в них совсем не разбирался. Он умел прыгать тройные аксели и тулупы, танцевать, выступать на публике, даже давать интервью, а вот в отношениях был полный ноль. Обычно к его возрасту люди, особенно в Китае, уже чуть ли не женятся, а Маркус только сожительствовал с одним человеком и то всего полгода.
Чтобы не заморачиваться на этот счёт, Маркус завёл другую тему. Он рассказывал о том, как в его стране все в целом относятся к нетрадиционным отношениям. В последние годы с этим стало гораздо проще. Конечно, оставались непробиваемые традиционалисты старшего поколения, но большая часть населения уже привыкли к китайским мальчишкам, обнимающимся друг с другом на улице.
— А мне вообще все будут завидовать, — посмеивался Маркус. — Готовься к тому, что на тебя будут постоянно пялиться. Ты высокий, красивый европеец. Мечта каждого в Китае.
Он и сам не заметил, как ненавязчиво намекнул, что будет рядом в будущем, раз его увидят подле Александра. Что же, удачно вышло, можно было аккуратно посмотреть, как Александр относится к такой новости.
За завтрак заплатил Маркус — просто хотел немного позаботиться о том, кто только прилетел в эту страну. Хотя и хихикнул, что Александр ещё не получил юаней, чтобы сопротивляться такому жесту. Вот без штанов побегает, тогда и получит китайскую валюту. Правда теперь их старая шутка про хождение без штанов прозвучала как-то иначе, и Маркус даже улыбнулся под нос, оценив эту случайную интимную нотку.
— Ты вообще планировал чем-то заняться сегодня? — поинтересовался Маркус. — Может сходить куда-то в определённое место. Или просто хотел гулять и есть китайское?
Ему хотелось немножко понять, в какую сторону двигаться. Ну и, конечно, двигаться вместе, потому что они планировали ещё целоваться вообще-то, так что Маркус никуда не собирался уходить. Просто, если Александр, к примеру, хотел в первый же день сходить в оперу, они могли запланировать это на вечер.
Тянуть же с уже определившимися планами Маркус не стал и поцеловал Александра снова, едва оба вышли из кафе. Даже немного прижался к нему телом, чтобы быть ещё ближе, не удержавшись от такого порыва. Чувствовать Александра грудью и немного животом тоже было очень приятно. Фигура у этого парня тоже была шикарная.

Маркус завёл тему про отношение окружающих не просто так. Во-первых, ему казалось, что собеседнику это будет полезно услышать. Конечно, Китай до сих пор не принял нетрадиционных браков или даже партнёрств, но в отличие от государства, люди к таким парам были или равнодушны, или доброжелательны. Возможно, из-за моды на азиатских слащавых мальчиков, но факт оставался фактом.
Во-вторых, Маркус сам никогда не скрывал своей ориентации. Для фигурного катания это вообще было не удивительно, очень многие мужчины одиночники были геями. Так что ему бы не хотелось, чтобы Александр начал его сторониться, как только на улице покажутся люди. Маркусу было двадцать три года, ему хотелось как можно больше физического контакта с тем, кто ему так сильно нравился.
— Да, родители знают, — охотно ответил Маркус. — Мне кажется, они раньше меня это узнали, когда только отдавали в фигурное катание. Я так восхищался блестящими костюмами выступающих по телевизору!
Он немного посмеялся, но рассказал ещё немного о том, что его родители во многом прогрессивных взглядов, так как занимаются оба физикой. Так что, когда маленький Маркус понял, что ему нравятся только мальчики, и он решил рассказать об этом, родители спокойно приняли своего сына и даже объяснили ему, что это нормально. (Если он не будет отвлекаться на мальчишек от важных тренировок!).
— Мне сложно скрывать это, да я и не пытался, — пожал плечами Маркус. — Среди фигуристов очень много геев или бисексуалов, никому нет до этого дела. Так что мне не приходилось сталкиваться с гомофобией ни дома, ни на работе.
Собственно, по внешнему виду Маркуса можно было понять, что его совершенно не волнует мнение окружающих на счёт его ориентации. Он был очень модно одет, не как обычный парень, использовал достаточно аксессуаров. В его волосах, уложенных в не менее модную причёску, просматривались разноцветные прядки, а узкие глаза были аккуратно подкрашены. Не броско, но всё же заметно с расстояния поцелуя.
А потом Александр заявил, что занят Маркусом, и последний совсем расплылся в улыбке. Слишком широкой, чтобы быть приличной, но Маркус просто не мог с этим ничего поделать! Губы никак не хотели собираться обратно, слишком приятно было слышать такое заявление. Значит ведь, что они на самом деле встречались, и Александр не будет (по крайней мере, в ближайшее время) засматриваться на других китайцев! И, может быть, у них вообще выльется это всё во что-то более близкое.
— Да нет, главное, что светлокожий и с большими глазами, — пояснил Маркус про местные предпочтения. — А вот блондинистые дети европейские, да, просто нереальный восторг вызывают. Могут спокойно к чужим детям подходить и тискать их или баловать конфетами, и это считается нормальным. Они же такие милые!
Сам Маркус так не делал, хотя бы потому что почти не имел возможности столкнуться с европейским ребёнком вот так на улице. Поэтому и говорил об остальных китайцах, немного отделяя себя от прочих.
Планов у Александра особенных не оказалось, только посмотреть, как добираться до места работы, привыкнуть к местности. Так что Маркус охотно вызвался и проводником, раз они никуда не торопились. Он предложил дойти до отеля, чтобы посмотреть путь прямо оттуда, а то вдруг Александр немного растеряется в понедельник.
Правда, серьёзные мысли немного растерялись от поцелуя, инициатором которого стал сам Маркус у порога кафе. Ему просто хотелось встать немного поближе, но вот он прижался к телу высокого парня и… все мысли как-то вылетели. Хотелось сжать Александра покрепче в своих руках, сделать поцелуй глубже, чем за все эти разы.
Вместе с тем Маркус понимал, что у него тогда совсем крышу снесёт. У него давно не было сексуальных отношений, а тут ещё это чувство окрыляющей влюблённости… Маркус забудется, несмотря на то что вокруг уже вовсю сновали китайцы.
— Ты и целуешься классно, — пробормотал Маркус, прикасаясь кончиком носа к носу Александра в лёгкой нежности. — Есть что-то, в чём ты плох, а?
Также неторопливо, наслаждаясь обществом друг друга, они пошли обратным путём, рассматривая город и набережную уже под уверенным светом солнца. Александр показал Маркусу адрес офиса, куда ему нужно было добираться, и тот кивнул. Знал, где находится это здание, даже ехать на автобусе никуда не нужно было — пешком минут за двадцать можно было добраться, тем более, что погода позволяла.

Маркус действительно знал много историй о том, как детей выгоняли из дома за то, что они геи, и творили прочую ерунду. Так что был рад услышать, что и у Александра в семье все относились к нему неизменно с любовью, несмотря ни на что.
У самого Маркуса, конечно, были не идеальные семейные отношения, но они не касались его поведения и предпочтений. Его родители, как и многие китайцы, страстно хотели, чтобы их сын преуспел в том, за что взялся. Чтобы стал самым знаменитым, самым успешным и вообще самым-самым. Они с детства готовили Маркуса к этому.
Конечно, они гордились золотыми медалями сына (а вот серебром или бронзой не очень и старались не вспоминать об этом) и тем, что Маркуса пригласили на Олимпиаду, представлять их родную любимую страну. Но Маркус всё равно опасался сообщать родителям, что, скорее всего, предстоящая Олимпиада станет последним его крупным соревнованием.
Он знал об этом уже сейчас, когда по вечерам начинало ныть натруженное оперированное колено, а шея болела так, что мигрени сопутствовали молодому парню каждую неделю, как минимум. Долго это продолжаться не могло, редко кто дотягивал в этом спорте до тридцати и при этом не оставался чуть ли не инвалидом.
Впрочем, говорить об этом Александру сейчас Маркус не стал. Не хотелось жаловаться ни на семью, ни на работу, которую он, несмотря ни на что, всё равно сильно любил. Мысль о том, что придётся уйти со льда, заставляла его по-настоящему грустить.
Сейчас же не было места для грусти. Он стоял рядом с человеком, в которого был влюблён, и наслаждался его вниманием, словами, взглядами и поцелуями. Они так часто прикасались друг к другу, но этого всё равно было мало. Так что Маркус отбросил все сторонние мысли и вновь обратил всё внимание на Александра и на их внезапно наступившую белую полосу в жизни и личных отношениях.
Они шли до будущего офиса Александра, и Маркус шутливо обращал внимание собеседника на местность и некоторые ориентиры. Конечно, ему было приятно, что партнёр (если его можно было уже так называть) не может отвести от него взгляда. Маркус сам постоянно смотрел на этого нереального красавчика. Но вместе с тем Маркус не хотел, чтобы Александр потерялся в чужой стране в первый же рабочий день.
Офис оказался предсказуемо в небоскрёбе — около побережья других домов почти и не было, — и парочка пошла дальше, просто и бессмысленно прогуливаясь, узнавая друг друга ещё лучше и ещё ближе и перемежая разговоры поцелуями. Да, на них косились появившиеся прохожие, но, как и обещал Маркус, негатива они не встретили. А если китайцы что-то и говорили про них, Александр этого бы всё равно не понял.
— Да нет, каток обычный. В смысле, не открытый для всех, а именно для тренировок и любительских занятий, — охотно рассказывал Маркус. — В детстве всей гурьбой занимались, потом родители мне нанимали тренера. Но всё равно все на одном катке были. Взрослые по несколько человек тренируются, если совпадают графиками. Из-за этого постоянно конфликты всякие возникают, конечно…
Он сразу же рассказал суровую историю реальности, когда девчонки чуть ли не подрались, когда столкнулись. Одна в другую даже диски с музыкой швырнула, в лицо.
— Я сейчас один тренируюсь, — добавил Маркус явно немного застеснявшись. — Мне и ещё нескольким ребятам от государства оплачены часы на катке. На это время никого не пускают тренироваться. Эм…
Оказалось, что сказать Александру об Олимпийской сборной не так-то и просто. Обычно всем, кто был уже в курсе достижений Маркуса, он говорил свободно, даже хвастался немного, что вот, добился. Александр же и без того считал своего собеседника каким-то очень крутым, и не хотелось усиливать эти мысли. Маркус ведь был совершенно обычным.
— В общем, меня выбрал Олимпийский национальный комитет. Нас выбрал, меня, ещё одного одиночника, двух девчонок и двух парных фигуристов, — наконец, решился Маркус, чтобы не лгать и не увиливать. — Мы будем представлять страну в 2022 году в Пекине.
И чтобы такая новость не разрослась во что-то слишком восторженное, что заставило бы Маркуса совсем смутиться, он довольно быстро перевёл тему, отвечая на другие вопросы партнёра, заданные ранее.
— Я занимаюсь три–четыре дня на катке примерно по два–три часа. Сначала час спецподготовки, я тянусь, разогреваюсь, отрабатываю прыжки на полу. Потом на лёд, — немного торопливо говорил он, видимо, подсознательно желая, чтобы его не перебили и не вернулись к теме Олимпиады. — И ещё два–три дня в обычном зале занимаюсь, мышцы прорабатываю. Обычно у меня два выходных в неделю, чем ближе к серьёзным соревнованиям, тем меньше. Может вообще не быть, если программу надо накатать получше или что-то меняем в ней.
Про американский футбол Маркус знал мало, поэтому не преминул возможностью поспрашивать родственника другого спортсмена. Собственно, всё, что Маркус знал, это то, что там бегают с продолговатым мячиком и друг в друга врезаются.
— Если хочешь, можешь прийти ко мне на тренировку на неделе, — предложил он чуть позже, когда эмоции немного улеглись. — Тренеры не будут против. А ты увидишь, как я лажаю, и тебя это успокоит…

Маркус сам не знал, с чего вдруг появилась эта стыдливость. Никогда раньше он не испытывал застенчивости из-за своих достижений. Они были заслуженными — без взяток, допинга или подстроенных случаев сопернику. Всего Маркус добился самостоятельно и понимал, что должен гордиться этим.
Тем не менее, с Александром почему-то гордиться не получалось. Наверное, останься они приятелями, Маркус бы с лёгкостью похвастал приглашением на Олимпиаду. Но Александр уже стал кем-то большим, чем другом. Ему уже не скажешь гордо: «А меня, вообще-то, национальный комитет признал, так-то, конфетка».
Наверное, в голове всё же отложилось то, что изначально Александр вообще не верил, что общается с фигуристом. Потом назвал звездой, пусть и в шутку, но всё же он явно считал спортсмена такого уровня каким-то особенным. Маркусу этого не хотелось — только не от Александра. Он хотел быть звездой на льду для фанатов и своей страны, но не для столь близкого человека. Для Александра он желал быть просто Маркусом без всяких медалей и титулов.
Тем не менее, Маркус поблагодарил собеседника на бурную поддержку и некоторую гордость, если это была она. Но потом с удовольствием слушал про американский футбол и не слишком хотел возвращаться к теме заслуг.
Они погуляли ещё и сделали много милых и смешных фотографий. Маркусу тоже нравилось снимать своего красавчика — несмотря на кривые руки фотографа, Александр всегда получался изумительно. Папка на телефоне полнилась памятными снимками, которые Маркус украдкой пересмотрел, пока они сидели на лавочке, дав ногам отдохнуть.
— Ты красивее и не спорь со мной, — возражал Маркус с улыбкой, пока его партнёр убеждал его в обратном.
А чтобы даже не пытаться переболтать итальянца, Маркус пользовался запрещённым приёмом и закрывал красивый ротик сладким поцелуем. Александр немного возмущался ещё после этого, но уже не так бурно, и Маркус довольно хихикал.
Он заметил, что их поцелуи становились уже менее невинными. Они всё дольше задерживались друг на друге, дольше смотрели друг другу в глаза, отчего в животе всё тяжело и теплело. Маркус понимал, что ему уже физически тяжело сдерживать себя в руках. Хотелось большего. Чертовски большего. И двадцать три года — совсем не тот возраст, когда ты можешь запросто откинуть мысли о сексе и подождать ещё год–другой.
Они пообедали в новом месте — теперь у них был богатый выбор, все рестораны и кафе открылись и ждали своих гостей. Как и обещал, Маркус привёл собеседника в более китайское место с настоящими красными фонариками у дверей и внутри помещения. И, как и за завтраком, он был главным советчиком по поводу того, что можно попробовать.
— Забавно, но я сто лет не ел китайскую кухню, — улыбнулся он. — В смысле, в ресторанах, а не у родителей дома.
Они оба остановились на свинине в кисло-сладком соусе, чуть ли не визитной карточке Китая после утки по-пекински. Про неё Александр тоже спросил, и Маркус честно ответил, что даже здесь мало заведений предлагают это блюдо в полной красе. Дело в том, что утка не должна была долго лежать, чтобы сохранить идеально хрустящую корочку. В ресторанах же не могли приготовить целую птицу и не заморозить её под вечер.
— Сделаю на Новый год и приглашу тебя, — пообещал Маркус с улыбкой.
Александр, наверное, за всеми событиями и забыл, что на носу целых две недели праздников, когда он сам вряд ли будет работать. По крайней мере, его работодатели точно не захотят выходить в свой красивый офис.
— В этот раз первый день Нового года выпадает на субботу, так что у меня и так два законных выходных, — рассказывал Маркус про свою работу. — Но две недели лежать и есть мне никто не даст, так что с понедельника мне снова на лёд. И не дай бог я разожрусь за эти два выходных, мне тогда хана.
Он рассмеялся и поневоле ещё немного рассказал о фигурном катании. Всё же, понятное дело, Александру было интересно. Сейчас речь пошла про диеты, разумеется. Маркус ответил, что не все на них сидят, совсем худыми им быть нельзя, нужны мышцы. Но с другой стороны, чем больше ты весишь, тем тяжелее тебе прыгать, поэтому всегда нужен баланс. Сам он не слишком ограничивает себя, корректируя все сушкой и тренировками.

Действительно, это был очень сложный вопрос. С одной стороны, Маркусу хотелось, чтобы его спортивные заслуги не были безразличны будущему партнёру. С другой же, он не хотел, чтобы эта гордость переросла в нечто больше, на грани с фанатизмом.
Он никогда не встречался со своими фанатами в интимном плане, но всё же понимал, что и не смог бы остаться с человеком, который видел в Маркусе лишь известного по стране фигуриста. Это напоминало ему частые ситуации, когда девушка, рассказывая о своих мужьях подружкам, в первую очередь говорят о том, какой бизнес те ведут и сколько денег зарабатывают. На взгляд Маркуса звучало очень подло и некрасиво.
Он бы хотел, чтобы его оценивали по внутренним качествам. По его юмору, доброте, умению заботиться и прочему. Поэтому Маркус был в какой-то степени даже рад, что Александр долгое время не верил в то, что общается с настоящим спортсменом, да и всех заслуг его до сих пор не знал. Так у него был шанс узнать Маркуса настоящим, вне катка, где он сиял и работал на публику, влюбляя в себя всех, кого получится.
Вот когда их отношения немного проверят себя — а это явно случится не за один день и месяц заочного общения, — тогда проявится и гордость, которая была бы по нраву Маркусу. Не слепой восторг о том, что рядом с тобой живёт крутая знаменитость, а именно глубокое понимание того, как много сил Маркус вложил в свою работу и каких высот достиг большой ценой. В общем-то во всём нужен был баланс.
Про Новый год Маркус ответил, что действительно первый день самого активного празднования проведёт с семьёй, как полагалось. Но если Александр захочет, он может присоединиться к ним, никто не будет возражать. Тогда на одну утку готовить нужно будет меньше. Сказав это, Маркус, конечно, рассмеялся.
В целом, он ещё не знал, какими будут их отношения почти через три недели, но, в любом случае, китайцы не возражали против присутствия близких друзей на празднике. Если же они станут настоящей парой, тем лучше.
— Я сам занимаюсь в обычном зале для всех, — рассказал дальше Маркус. — Уже понимаю, что нужно поправить или улучшить. Иногда тренеры говорят, мол, давай завтра больше на ноги нагрузку, расслабился. Могу показать тебе свой зал, думаю, он тебе понравится. Там просторно и много тренажёров разных. Есть и бассейн при нём.
Спрашивать, зачем Александру зал Маркус не стал. Понятно, что его сексуальная фигура не с рождения была такой. Маркус тоже долго и упорно делал своё тело, так что ничего удивительного в том, что партнёру нужен был тренажёрный зал здесь, не видел.
Потом, сидя за обедом, Маркус вспомнил, что хотел посмотреть на фотографии собеседника. А то что всё про лёд, да про лёд. Александр открыл свой Инстаграм, и теперь Маркус восхищённо листал снимки, внимательно рассматривая те, что особенно приглянулись.
— У тебя даже селфи такие интересные, — протянул Маркус. — Прости, я не разбираюсь в фотографии, но на мой любительский взгляд это так круто. Каждый снимок, как обложка для чего-нибудь.
Он листал ещё и ещё, но, конечно, был немного предвзят. Хотя бы в том, что больше всего ему нравились снимки, изображающие самого Александра. Но кто мог Маркуса в этом винить? Его собеседник был нереальным красавчиком!
— У тебя подписчиков в два раза больше, чем у меня, — рассмеялся в какой-то момент Маркус. — Ты снова меня затмеваешь! Оказывается, это я тут целуюсь со звездой и не знаю об этом. Надо будет маме рассказать.
Конечно, он шутил, и это было заметно. Уж что-то, а шкодливое выражение лица Маркуса за этот день Александр хорошо изучил. Ну а что, забавно же представить, как Маркус звонит кому-то и высоким тоном верещит: «Мама, я поцеловался со знаменитостью!».
Ну и, конечно, как завершение просмотра, оба подписались друг на друга, хоть Маркус и предупредил, что не часто выкладывает что-то и вообще не умеет следить за социальными сетями, потому что не имеет на это времени. В основном Маркус выкладывал посты с видео или фотографиями, а вот сториз почти не занимался. Не понимал, как это работает, да и не умел говорить на камеру телефона.
После обеда они снова гуляли, и только постоянные тренировки не позволяли ногам гудеть от столь насыщенного дня. Александр начал зевать от усталости и биологических часов, поэтому они зашли за кофе и сидели в парке рядом с цветочной клумбой, потягивая горячий напиток. Маркус нежно целовал собеседника, словно чувствуя вину за то, что не позволяет парню поспать. Но так надо было, чтобы войти в ритм. Один день пострадать и дотянуть хотя бы часов до восьми вечера, чтобы лечь спать до утра, а не проснуться в три часа ночи и не понимать, почему вокруг ещё совсем темно, а ты уже выспался.
Речь зашла теперь о кофе, потому что Александр не мог не заметить, что они зашли не куда-то там, а в Старбакс, известный всем американцам.
— У нас, по сути, тут две империи противоборствуют, — рассказал Маркус. — Старбакс и Лакин-кофе, это местный бренд. Но Старбакс на каждом углу просто, его не переплюнуть, да и, честно говоря, там кофе вкуснее, чем в Лакин. Есть местные небольшие кофейни с парой точек на город, но до них же нужно ещё дойти. А Старбакс вот он, куда ни плюнь, так что в основном все ходят в него, конечно.
Потом Маркус рассказал, что в его детстве никто не пил кофе. Китайцы традиционно предпочитали чай, но где-то лет десять назад всё резко поменялось. Все стали вокруг ходить с этими стаканчиками на вынос. Сам Маркус пристрастился к кофе где-то лет в семнадцать, но в Китае всё же предпочитал чай.
— Мне в Италии кофе нравился. Кофе и мороженое, забыл, как оно там называлось, — улыбнулся он. — Самый классный бранч был такой.

На присутствии на новогоднем семейном празднике Маркус не настаивал. Он понимал, что три недели срок долгий, за эти дни многое могло измениться. Да и сейчас они были знакомы всего ничего, а тут предлагают визит к родителям, даже если в качестве друга. Маркус бы тоже предпочёл провести Рождество один в таком случае, а не смущаться среди чужих людей, говорящих на чужом языке.
Он просто предложил такой вариант, но решат они это сообща ближе к празднику. На том и порешили, и никто не остался в обиде. Только в очередной раз Маркус поразился тому, как легко они общаются.
Про телефон в руках и постоянное зависание в интернете Маркус тоже быстро понял и принял. Он, хоть сам и не занимался социальными сетями так часто, понимал, что это хорошая реклама, а для некоторых — настоящая работа. Александр был фотографом, так что где ему ещё демонстрировать свои работы, как не в интернете? Папку со снимками с собой носить и везде показывать свои альбомы? Для двадцать первого века это даже звучало глупо.
Затем они направились в парк, и там было много молодёжи. В основном гуляли группками — девчонок или парней, а кто-то, как и они с Александром, парочками. И вот тут-то Александр и мог заметить то, о чём Маркус говорил ему с утра.
Китайские девушки, почти все в головных уборах с широкими полями от редких лучей солнца, как только замечали высоченного европейца, начинали шумно переговариваться, пищать и кидать постоянные взгляды на Александра. А если тот поворачивался, девчонки вовсе не смущались, а напротив — тут же улыбались ему и, как говорится, строили глазки. Очень уж хотелось понравиться европейскому красавчику.
— Смотри, ты и здесь звезда, — хихикал тихонько Маркус, выискивая свободное местечко для двоих под пальмами.
Кофе Старбакс, который они купили по дороге, немного отличался от американского, но всё же Александру понравился. Хотя бы тем, что выглядел родным среди китайского безобразия с непонятными вывесками.
А вот ситуацией с чаем в Америке Александр своего собеседника сильно удивил. Маркусу было сложно понять, почему этот напиток пьют только во время болезни. А как же утолить жажду или просто насладиться разным видом чая? Англичане и русские, живущие ближе, не через океан, понимали китайцев с их желанием в любой ситуации пить чай. А тут что? Так что Маркус бурно реагировал и смеялся на ответные шуточки, постоянно прикасаясь то к пальцам, то к бедру Александра свободной рукой.
Потом Александр воскликнул на итальянском, заставляя Маркуса смеяться ещё громче — так это было весело и неожиданно. Поддерживая атмосферу, он ответил на китайском, что звучало примерно как-то так:
— Щи да, чи щи дуй да.
Но в целом это означало согласие, действительно, мороженое называлось джелато. И именно им Маркус наслаждался в Милане перед и после Чемпионата мира, где заработал свою золотую медаль, которой очень гордился.
Постепенно солнце начинало заходить, хоть времени было ещё не слишком много. Сумерки заставили застегнуть рубашки и лёгкие куртки, но температура всё равно не опускалась ниже восемнадцати градусов, так что было довольно комфортно.
Поужинав в новом месте, где Александр слопал целых две порции битых огурцов с древесными грибами — так сильно они ему понравились, — оба прогулялись ещё немножко. Время неумолимо шло, и оба понимали, что скоро им придётся попрощаться. Конечно, Александр взбодрился после кофе и ужина, но не могли же они гулять всю ночь после раннего подъёма и долгого перелёта из Америки.
Кажется, поцелуи стали ещё чаще, а рук друг друга парни вообще не выпускали. Словно перестань они касаться один другого, сразу придётся разойтись по домам. Но их поведение диктовала юная влюблённость, и это было нормально.
Маркус замолчал ненадолго, думая о том, что мог бы сделать. Он знал, что был готов к следующему шагу — да и как можно быть не готовым, когда молодой организм весь день находился рядом с желанным красавчиком, таким близким душевно? Когда было так много поцелуев и взглядов, прикосновений и приятных признаний?
Даже о том, что Александр мог посчитать его каким-то слишком доступным или извращённым Маркус не думал. Просто что-то было в голове такое, останавливающее, но за минуту Маркус не смог распознать, что это, поэтому и решился быстро.
— Не хочешь… — он всё же немного замялся, но быстро продолжил: — Не хочешь остаться сегодня у меня?
Ничего выдумывать Маркус не стал. Ему казалось глупым предлагать Александру «посмотреть фильм» или «подняться на чашечку чая». И без того же понятно, зачем предлагают под вечер зайти в свою квартиру. Так что Маркус спросил напрямую, хотя и немного смутился, отводя взгляд от лица собеседника.

Принять решение во многом помог тот самый невинный, но очень нежный поцелуй в висок. Маркус даже глаза ненадолго прикрыл, наслаждаясь этим прекрасным чувством. Как будто они с Александром были знакомы лично не один день, а много больше. Потому что обычно влюблённые и молодые целовались только в губы, как принято. Иногда уделяли внимание милым поцелуям в кончик носа или щёку, но, согласитесь, на ранних этапах мало кто хотел не просто поцеловаться, а сделать немножечко приятнее своему партнёру.
Обычно такие желания возникали позже, спустя хотя бы пару недель, когда первая волна страсти проходила, и ты начинал задумываться о том, что хотел бы сделать больше для человека, в которого был так сильно влюблён. Александр, казалось, лихо перескочил этот этап, но Маркус и не возражал вовсе. Ему нравится этот очень нежный и внимательный парень.
Маркус задал свой вопрос и снова наступила тишина. Но она вовсе не была напряжённой, скорее, уютной. Маркус чувствовал на каком-то уровне интуиции, что Александр просто не знает, как сказать своё «да». Хотя, наверное, об этом говорили руки парня, которые невольно сжали Маркуса сильнее в лёгком волнении.
Согласие прозвучало спустя пару секунд так тихо, даже непривычно для итальянца. Маркус легко улыбнулся, поворачивая голову на собеседника (нет, уже точно партнёра). Он всё ещё был слегка смущён, но последовавший поцелуй расставил всё по своим местам. Они оба хотели друг друга, а влюблённость только подогревала изнутри.
Поцелуй оказался глубже прежних, и Маркус тоже ощутил приятную горячую тяжесть внизу живота. Это смело все оставшиеся сомнения.
— Я же не тороплю события? — только и спросил шёпотом Маркус, которому хотелось небольшой поддержки и понимания со стороны партнёра.
Всё же был секс, призванный разрядить организм, подарить минуты блаженства, да и только. Был секс, в котором постоянные партнёры делили свои эмоции и настроение друг с другом. Был и исследующий, помогающий двум людям лучше узнать один другого и стать ещё ближе на первых порах общения.
Но, как водится, последний случай редко случался в первые часы знакомства. И, наверное, именно это и смущало сейчас Маркуса, опасавшегося, как бы у них с Александром не было разных ориентиров. Ведь Маркус хотел стать ещё ближе со своим парнем, готов был узнать его и открыться перед ним. И было бы чертовски обидно, если другой стороной двигало желание сбросить накопившееся за день желание.
Этим сомнениям не суждено было сбыться. Александр оставался Александром и вновь был очень заботливым молодым человеком, так что свою толику поддержки Маркус получил. По большей части, выраженную в новых нежных прикосновениях, но их Маркус уже очень хорошо идентифицировал.
— Мне кажется, я влюбился в тебя, — тихо сказал Маркус у своего дома, когда их сладкую парочку опять настигло желание зацеловать друг друга.
До этого они лишь говорили, что нравятся друг другу, но Маркусу почему-то показалось, что этого «нравится» недостаточно до того, как они окажутся голыми в одной кровати. Хотелось уж быть честным до конца. В конце концов, если Александра это признание отпугнёт сейчас, в такой ответственный момент, то, может, это даже хорошо… Не придётся обжигаться и всё такое. Но Александра слова не напугали.
В просторном светлом лифте не было никого, кроме них двоих, так что поцелуи продолжились с новой силой. Маркус чувствовал, как зауженные штаны стали ему слишком сильно жать — возраст не позволял так долго сдерживать порывы. Тем не менее, до квартиры они дошли благопристойно, не врезаясь в стены, как показывали в некоторых фильмах. Только перебрасывались особенными взглядами — немного смущёнными, немного предвкушающими и, конечно, до ужаса влюблёнными.
Маркус отпёр дверь и пригласил своего гостя зайти, включая свет в просторной (даже немного чересчур просторной) гостиной. Противоположная стена была полностью стеклянной, а за ней просматривалась такая же стеклянная лоджия с небольшим столиком и плетёным стулом. Да и в целом весь интерьер кричал о вкусе хозяина — современный стиль, переплетённый с мягкими чертами уюта.
Слева от входа была светлая дверь в ванную комнату, совмещённую с туалетом, а ещё дальше — в спальную. Небольшая же кухня была совмещена с общей комнатой и определялась лишь стоящим в углу небольшим столом со стульями.
— Я ненадолго в ванную, хорошо? — улыбнулся Маркус, целуя Александра ещё раз, словно давая возможность не отпускать партнёра от себя даже на эти пять минут.
Но на самом деле, Маркусу хотелось немного прийти в себя и остаться в одиночестве буквально на пару минут. Освежиться тоже, но в основном привести мысли в порядок, которые так и скакали в голове рядом со столь горячим парнем, как Александр.

Скорее всего, в ЛГБТ-сообществе действительно всё происходило так. Двое людей встречались в клубе, улыбались друг другу и через час-другой уже оказывались голыми. В этом не было ничего зазорного, ведь никакой закон они не преступали, почему бы и не провести время в своё удовольствие.
Как уже было сказано, среди фигуристов также было немало людей такого поведения. И их тоже можно было понять — в следующий раз ты мог уже и не увидеться с этим человеком, так что время терять не хотелось. У одного завтра тренировка, другой летит обратно в Италию, к примеру, на ледовое шоу. Лучше уж сразу перейти к делу.
Маркус, будучи ещё моложе, тоже пару раз пробовал такие отношения, но они ему не пришлись по душе. Такой секс обычно был торопливым, очень неловким из-за того, что ни у кого не было цели узнать друг друга получше. И в следствие такого — довольно паршивым. Ещё и эта неопытность с обеих сторон…
Встречаясь по-настоящему и испытывая сладкую влюблённость, всё было иначе. Чувства обострялись и даже простые интимные вещи приносили куда больше радости. Так что Маркус завязал со случайными «знакомствами», едва попробовав. Потом он встретил человека, который стал ему близок на восемь месяцев, и окончательно уверился, что разовые отношения ему не по душе. Проще уж со своей рукой провести вечер, чтобы расслабиться, чем отмываться потом от чужого пота и странного ощущения грязи.
Тем более такого не хотелось с Александром. Маркус давно не испытывал влюблённости, а уж такой сильной и яркой и вовсе никогда. С этим человеком не хотелось просто переспать и разбежаться. Да уже, спустя какой-то день, не хотелось и оставаться просто друзьями. Маркус желал узнавать этого человека ещё ближе и дольше, начать доверять ему так, как обычно доверяли друг другу любящие пары, а потом… полюбить его по-настоящему, со всей глубиной и силой этого простого слова.
Так что Маркус, потерявшийся в этом урагане эмоций и чувств, тоже сильно нервничал. Это не мешало ему чувствовать возбуждение, но добавляло неуверенности и неловкости. Поэтому Маркус воспользовался тем, что Александр не стал его задерживать и шмыгнул в ванную, закрывая за собой дверь и чуть выдыхая.
Что теперь? Что вот дальше делать? Вроде бы всё просто и ясно, но всё же. То есть, вот он сейчас выйдет из ванной, и они с Александром рухнут на кровать и займутся сексом? Наверное, это было смешно, но Маркус даже не улыбался.
Он включил воду, чтобы хотя бы умыться. По-хорошему, наверное, стоило и другие части тела помыть. А что потом? Выходить голым, как в дурацком фильме? Снова надевать грязную после долгой прогулки одежду? Александр вряд ли там сидит и ждёт его без трусов, это было бы довольно глупо и даже чуточку странно.
Интересно, Александр сейчас тоже лихорадочно думал, как себя вести или был спокоен? Может, он вообще там воспользовался раковиной не по назначению, чтобы быть везде чистеньким? Эта мысль всё же заставила Маркуса улыбнуться, сдерживая смешок. Наверное, так тоже только в фильмах делают. Или нет?
Маркус не понимал, с чего вдруг возникла такая нервозность. Да, у него был не слишком богатый опыт отношений, но всё же был. И никогда прежде он не стеснялся заниматься сексом с тем, кто ему нравился. В этом же не было ничего такого! Но рядом с Александром вся эта смелость куда-то девалась. Наверное, перед ним хотелось казаться лучше. А секс… эта та часть жизни, где не сложно облажаться, честно говоря.
Всё же Маркус разделся, чтобы не заставлять Александра долго ждать, и наспех помылся, чтобы быть хоть чуточку ближе к идеалу для партнёра. Он надел шёлковые пижамные штаны без белья, надеясь, что выглядит не слишком развратно (но не возвращаться же за трусами в спальную, чтобы тут же их снять перед Александром).
Посмотрев на себя ещё разок в зеркало, Маркус постарался сохранить спокойствие и вышел из ванной. Александр стоял у огромного окна, глядя на океан и огни ночного города. Если бы в комнате было темно, зрелище было бы просто невероятным — высокая фигура в слабом свете от окна… Тем не менее, и без того Александр внушал какую-то уверенность и спокойствие. Маркус понял, что даже за эти пять минут успел соскучиться по его взгляду и его ласковой улыбке, говорящей громче любых слов. И даже поругал себя мысленно за то, что так по-дурацки переживал в ванной комнате из-за ерунды.
— Спасибо, я сам продумывал дизайн, — немного похвастался Маркус, пересекая просторную гостиную, чтобы приблизиться к партнёру.
Внезапно стало всё равно — как он смотрелся в этих штанах, как вёл себя, что говорил и многое другое. Осталось только чувство влюблённости и желание сблизиться с этим чудесным парнем, наблюдавшим за Маркусом с непередаваемым выражением и взглядом.
Оказавшись рядом, Маркус скользнул ладонями по плечам, обвивая шею Александра, и тут же потянулся к нему за новым поцелуем. Долгим, глубоким и очень чувственным. Маркус даже немного привстал на цыпочки, чтобы прижаться обнажённым торсом плотнее к Александру. Кажется, тот мог даже ощущать, как сильно бьётся сердце партнёра.
Возбуждение вернулось с новой силой, и было до чёртиков приятно ощущать его у Александра, продолжая прижиматься к нему. Отпустив его из объятий, Маркус стянул с плеч партнёра расстёгнутую рубашку, но до футболки так и не добрался. Надо было снова возобновить поцелуй, иначе всё, всё пропало! Таким сильным было это чувство.
Всё же через какое-то время футболку тоже постигла та же участь, и она опустилась на край дивана, умудрившись не соскользнуть на пол. Маркус с неподдельным восхищением посмотрел на торс Александра, ласково огладив тот ладонями от живота до самых ключиц.
— Ты очень красивый, — прошептал он перед новым поцелуем, наполненным лёгким нетерпением с обеих сторон. — Пойдём…
Взяв Александра за руку (наверное, немного глупо), Маркус увлёк его за собой в спальную, где свет включать не стал. Здесь тоже было небольшое окно, да и свет из гостиной позволял неплохо ориентироваться, ведь комната, по сравнению с гостиной, была скромной. Здесь Маркус снова прижался к Александру, продолжая целоваться уже почти без остановки.

Руки Александра так нежно скользили по коже, словно желали изучить каждый миллиметр обнажённой кожи. Маркус буквально таял в объятиях партнёра. Возбуждение становилось невыносимо сильным, и тончайшие пижамные штаны уже совсем не могли этого скрыть. Благо, в них было достаточно места, чтобы не причинять Маркусу боль.
Длинные пальцы скользнули под резинку штанов, и Маркус ощутил их на своих ягодицах. Это принесло немало интересных картинок, промелькнувших в голове со скоростью света. И это же придало сил увести партнёра в спальную. Всё же не хотелось проводить первый их раз на неразложенном диване или в других местах.
Признание Александра, прозвучавшее немного хрипловато от возбуждения, прострелило удовольствием пониже живота. Было приятно ощущать собственное нетерпение, но чувствовать, как человек, в которого ты влюблён, хочет тебя ответно — особое удовольствие. И Маркус наслаждался им, стараясь не слишком торопиться.
В спальной Александр перенял инициативу на себя, покрывая тело партнёра горячими поцелуями, заставляя дыхание стать чаще, под стать сердцебиению. Маркус отклонил голову, открывая больший доступ к чувствительной шее, и прерывисто вздохнул, когда губы партнёра скользнули ниже. Он зарылся пальцами в чуть волнистые волосы, невольно ероша их, но не направляя Александра — тот и так явно знал, что делал.
Шёлковые штаны соскользнули к щиколоткам, и Маркус переступил с ноги на ногу, высвобождаясь от них окончательно. Но теперь, даже стоя абсолютно голым перед Александром, он не чувствовал смущения. По взгляду партнёра и без того было ясно, что он остался доволен увиденным, и даже больше.
Поцелуи сконцентрировались на особенно интимных местах, и Маркус пропустил тихий стон, поражаясь своей чувствительности. С этим человеком всё было по-другому, даже мышцы подрагивали от чрезмерного возбуждения.
— Я тоже хочу раздеть тебя, — прошептал Маркус, как будто они не были в квартире совершенно одни.
Тем не менее, Александр поднялся, хватаясь за пояс своих джинсов, но Маркус уверенно отстранил его руки. Прикасаясь влажными поцелуями к подтянутому животу, он ловко расстегнул штаны и принялся стаскивать их вместе с бельём. Маркус провёл ладонями по обнажившимся ягодицам и тоже подарил пару поцелуев подрагивающему от нетерпения красивому члену, прежде чем раздеть партнёра окончательно.
Они забрались на кровать, совсем голые и распалённые, продолжая целоваться и прикасаться друг другу во всех местах, где только хотелось. А хотелось, откровенно говоря, трогать партнёра везде, изучать его, искать самые чувствительные точки, чтобы доставить ещё больше удовольствия от этой прелюдии.
Как-то давно Маркус прошёл курс лазерной эпиляции в паху и под мышками, чтобы не напрягаться с бритьём во время постоянных разъездов. На груди же его и без того ничего не росло, как и на лице. Так что сейчас он был полной противоположностью мужественному Александру, аккуратно постриженному в определённых местах, да и его грудь… Ох, Маркус никогда не задумывался на тему того, какие мужчины ему нравятся — волосатые или без волос. Но теперь мог определённо чётко ответить на этот вопрос. Александр ему очень нравился, он вызывал своим видом неистовое желание.
— Подожди, мой хороший… — выдохнул Маркус, понимая, что либо сейчас, либо никогда, позже сил уже не будет. — Я только дотянусь до тумбочки…
Оказывается, было так тяжело говорить на иностранном языке, когда в голове уже не остаётся никаких мыслей, кроме как о партнёре, о его руках и поцелуях, ну и немножечко предвкушающих о том, что вот-вот произойдёт.
Поцеловав Александра ещё разок, Маркус перевернулся на бок, потянувшись к тумбочке у кровати. Благо, ему не пришлось даже вставать. Оставалось только надеяться, что у презервативов не кончился срок годности или вроде того, Маркус очень давно не забирался в эту обитель. Разве что за любимой игрушкой, но это совсем другая история…
Покопавшись какое-то время в полумраке, Маркус чуть ли не с ликованием достал флакон смазки и пару презервативов, бросив всё на кровать и тут же разворачиваясь к партнёру. Соскучился, надо снова поцеловаться.
— Я хочу тебя, — пробормотал снова Маркус, прижимаясь жаждущим телом к местечку партнёра пониже живота. — Так сильно...

Маркус уже сейчас понимал, насколько внимательным любовником был Александр. Даже несмотря на небольшой опыт предыдущих отношений, это становилось очевидным. Александр не спешил перейти к самому акту, получить поскорее оргазм и заснуть рядом (или вообще уйти среди ночи, бывает же такое). Он продолжал ласково прикасаться к обнажённому телу пальцами и поцелуями и смотрел так, что у Маркуса сердце сжималось от сильных чувств.
Честно говоря, Маркусу была очень важна эта прелюдия. Она показывала ту самую драгоценную влюблённость и начало чего-то большего. Так что и сам Маркус не спешил перейти к самому сладкому моменту.
Только когда оба насытились этим изучением друг друга (на какое-то время), пришло чёткое понимание, что сейчас лучший момент. Но и здесь Александр не стал просто сидеть и смотреть, как партнёр ищет всё необходимое для секса. Он чуть навалился сверху, целуя и покусывая плечи, отчего вызывал у Маркуса влюблённую улыбку. Надо же, как ему повезло… А ведь это всего лишь их первый раз, когда пара обычно чувствует себя не слишком уверенными из-за недостатка доверия и близости. Что же будет дальше?
Перевернувшись обратно, лицом к партнёру, Маркус снова самозабвенно целовался с ним. И тоже думал, надоест ли ему когда-нибудь целовать Александра? Сейчас он был почти уверен, что нет. Ведь он ни с кем ещё так часто не делил свою нежность. А ведь надо помнить, что китайцы были не слишком тактильным народом — они не обнимались при встрече и вообще сводили к минимуму случайные контакты.
Но хотелось продолжать, и Александр первым озвучит мысль, которая крутилась и в голове Маркуса. На лице партнёра появилась улыбка, и Маркус невольно отзеркалил её, даже до того, как понял смысл сказанного — всё же соображать на чужом языке становилось всё сложнее. Как бы не начать с Александром по-китайски разговаривать во время секса.
— Какой… ответственный момент, — выдохнул Маркус с улыбкой. — Надо подумать…
Он сделал максимально возможное задумчиво лицо для такой ситуации, но, конечно, не собирался заставлять Александра ждать. Ему и самому не хотелось ни минутного промедления! Так что спустя пару мгновений, чтобы партнёр точно осознал, что это шутка, Маркус потянулся за новым поцелуем, которых снова не хватало. Он раздвинул колени, высвобождая их из-под веса партнёра, молчаливо давая понять, какую позицию сегодня займёт.
Честно говоря, Маркуса очень порадовало то, что Александр заявил почти неприкрыто о своей универсальности. Он сам был таким, не делающим предпочтений в позициях, и ему было бы трудно занимать всегда только одну. Собственно, у него уже был такой опыт и закончился тот неудачно, так что заявление Александра вызвало лишь приятные эмоции.
— В следующий раз я… воспользуюсь… твоим предложением, — немного сбивчиво усмехнулся Маркус, пропуская пошлую шуточку, довольно подходящую ситуации.
Он умудрился в одной лишь фразе не только заявить ответно о своей универсальности в постели, но и намекнуть на то, что их отношения продолжатся и это была не единственная совместная ночь для них двоих. Маркус бы непременно гордился своей находчивостью, если бы не удивительно приятная ситуация, в которой он пребывал. Запас мыслей, а также слов с каждой минутой сильно редел.
Он чувствовал крепкий член, прижимающийся куда-то к ягодице, и одно это вызывало внутреннюю дрожь от сильного предвкушения. Александр был красив и везде, он одним своим видом вызывал невыносимое желание. Маркус чувствовал, что в этот раз от китайской сдержанности не останется и грамма. Хорошо, что пол и стены были достаточно звукоизолированы…

Наверное, Маркус и рассказал бы о том, как ему больше нравится и что делать дальше, если бы ему было лет сорок с лишним, а за плечами — гора сексуального опыта. К счастью, это было не так. Маркус оставался самим собой — не очень опытным, переживающим, но очень нежным парнем, который хотел делиться своей нежностью с партнёром. И он был очень рад тому, что у них с Александром появился прекрасный шанс пройти этот путь вместе, исследовать друг друга и открыть для самого себя много нового и приятного.
Они ведь оба ещё до конца не знали собственных предпочтений. Да и, наверное, те менялись с возрастом и в зависимости от того, какой человек рядом. По крайней мере, Маркус не помнил, когда ему доставляло такое удовольствие обычная прелюдия. Даже в постоянных отношениях та была не такой яркой и чувственной.
Нервозности Александра Маркус и вовсе не видел — сам ещё достаточно сильно переживал из-за того, что происходило, хоть это волнение так и не стало преградой их отношениям, резко скакнувшим на новый уровень. Тем не менее, Маркус находил несколько смущающим то, как он лежал обнажённым перед мужчиной, в которого влюбился за какой-то день, раскинув бёдра. Он был полностью открыт, а оттого чувствовал эдакую беззащитность.
Впрочем, она тоже добавляла лёгкой остроты возбуждению, и Маркус не спешил закрываться или зажиматься. Он закинул руки наверх, чтобы хоть чем-то занять пальцы, ведь до партнёра больше не мог дотянуться. Посматривая на Александра, он тихо улыбался, словно подбадривая того к активным действиям.
Один пальчик легко проник в его тело, и Маркус сладко вздохнул. Пока больше от предвкушения чего-то большего, ведь начало определённо точно было положено. Затем последовал второй — тело быстро вспомнило, как расслабиться и в прямом смысле слова получать удовольствие. Маркус невольно начал немного выгибаться — то бедро само по себе отъедет ещё больше в сторону, то мозг прикажет телу прогнуться в пояснице.
Пока ещё не слишком сильно и уж совершенно не так похотливо, как показывали в фильмах для взрослых. Но всё же было заметно, что лежать без движения Маркус не станет, какую бы застенчивость не испытывал.
Мысли партнёров вновь совпали. Маркус был уже готов попросить поцеловать его, как Александр подался вперёд, невольно проникая пальчиками глубже и заставляя парня ахнуть от столь приятной неожиданности. Обхватив лицо партнёра ладонями, Маркус жадно припал к его губам новым поцелуем, прерываясь лишь затем, чтобы возбуждённо вздохнуть или пропустить новый тихий стон.
Движения рукой стали активнее, Александр явно изучал реакции партнёра, и те не заставляли себя ждать. Маркус чуть сжимал пальцы своим телом, когда те нахально проникали очень глубоко и очень приятно, и вздыхал громче с первыми сладкими отзвуками в голосе, когда костяшки проезжались по бугорку простаты.
Когда ко всему этому прекрасному безобразию присоединился третий палец, Маркус впервые несдержанно простонал. Он сжал подрагивающими пальцами плечо партнёра, глядя на него так, словно всё это было для него впервые. Словно Александр дарил ему сейчас целый мир, и, чёрт возьми, это было так.
— Я хочу тебя, — повторил Маркус на выдохе, чувствуя, что не протянет долго, если Александр продолжил так умело ласкать его длинными пальцами. — Я готов…
Конечно, Александр и без того чувствовал, что можно было продолжать. Тело партнёра уже очень хорошо реагировало на каждое проникновение и не осталось ни малейшего сопротивления. Но Маркус почему-то решил проговорить это вслух. Возможно, чтобы убрать даже малейшие колебания по этому поводу. Он ужасно хотел ощутить Александра внутри себя, хотел сжать его в крепких объятиях и раствориться в этом блаженстве вместе с ним.

Маркус не знал, как он выглядел со стороны, зато с удовольствием любовался своим партнёром — таким мужественным и безупречно красивым. Видел, как вздымается его грудь от сбивающегося дыхания, как сверкают в полумраке глаза, подёрнутые страстью. Подмечал, как красивые губы стали ярче и даже, кажется, немного припухли от такого количества поцелуев. Александр был идеальным для Маркуса и заставлял желать всё сильнее с каждой минутой, проведённой наедине друг с другом.
Распалённое тело отзывалось микро-вспышками удовольствия от каждого прикосновения или нового поцелуя. Маркус не знал, сколько прошло времени, он потерялся в нём. Остался только Александр и его бесконечная влюблённость.
Конечно, у этих двоих было своё понимание романтики, так что улыбки надолго не спадали с их губ. Но Маркусу это нравилось. Их чувство юмора идеально совпадало и ничуть не мешало интимной обстановке.
Александр потянулся за презервативом, и Маркус как-то не догадался ему помочь — сказался недостаток опыта. Догадка пришла, когда негодный блестящий квадратик выскользнул пару раз из влажных от смазки пальцев. Маркус приподнялся, потянувшись к партнёру за помощью, примерно в тот же момент, как Александр протянул руку навстречу. Улыбка его стала ужасно милой от того, что смущённой.
— Всё ещё нахожу твоё смущение безумно очаровательным, — прошептал Маркус, снова целуя партнёра, чтобы передать ему свои чувства ещё и тактильным способом.
Сам он справился с презервативом тоже не с первого раза. Пальцы подрагивали от волнения не меньше, чем у Александра. Но всё же не были скользкими, в чём и было преимущество. Так что, наконец, упаковка поддалась и в пальцах Маркуса оказался кружок плотного латекса. Даже с какой-то ноткой торжества.
— Хорошо, но знай, что я скоро проверю, научился ты или нет, — ответил, почти не задумываясь, Маркус подобной шуткой.
Впрочем, там от юмора почти ничего и не осталось. Маркус уже подозревал с огромной долей вероятности, что их первый раз не станет последним, так что у него будет ещё шанс действительно проверить «навык» партнёра.
Маркус потянулся к красивому и уже очень желанному члену Александра, раскатывая по нему латекс — не очень умело и ловко, зато явно приятно, судя по дыханию партнёра, выдавшему его с головой. Ещё один поцелуй, и Маркус вновь опустился на лопатки, утягивая своего красавчика за собой… на себя.
— Ты всё ещё красивее, — выдохнул он на комплимент и совсем не врал, ведь для него сейчас самым сексуальным мужчиной в мире был именно Александр.
Наконец, крупная головка упёрлась между ног, и Маркус вновь напомнил своему телу плавно расслабиться. Благо, управлять своими мышцами он был научен чуть ли не с детства. Александр хоть и не пугал своими размерами (слава всем буддистским богам), но всё же явно был больше пальцев в определённом месте.
Маркус вздохнул, ощутив, как твёрдый до невозможности уже член проникает всё глубже. Он прикрыл глаза, дыша через рот и чувствуя первые нотки особенного удовольствия, которого не получить никак иначе. Даже самые лучшие современные игрушки не могли подарить столько удовольствия, как живой и настоящий парень, в которого ты влюблён всем сердцем, и который ответно влюблён в тебя. Эмоции ведь играли совсем не последнюю роль в физическом акте единения.
— М-мх, как хорошо, — выдохнул со стоном Маркус от первых же, пока ещё плавных и аккуратных толчков.
Удовольствие физическое ещё мягко плескалось внизу живота, но на уровне тех самых эмоций и влюблённости они достигло невероятного пика. Возможно, Маркус был слишком чувствительным для парня, ещё и спортсмена, но отчего-то ему казалось, что Александр очень хорошо понимает его в этом. И когда Александр наклонился вперёд, Маркус тут же обнял его, прижимая к себе ближе и целуя, и целуя, пока была такая возможность.
Он сладко постанывал партнёру прямо в губы и ловил ответные приятные уху звуки, говорящие о том, что и Александру сейчас было очень хорошо. Это заставляло тихонько улыбаться в перерывах между совсем уже сбившимся дыханием.
Без труда закинув колени повыше, чтобы хоть там, снизу, не мешать партнёру двигаться, Маркус уткнулся на минутку носом в плечо Александра, простонав от погромче. Он начинал терять голову, чувствуя уверенные ритмичные толчки бёдрами, это классное проникновение и разрастающееся удовольствие.

Александр не торопился, явно продлевая их с партнёром удовольствие и преследуя всё то же нежное настроение, наполнившее и прелюдию. Маркус наслаждался каждым мигом, продолжая целовать красивого парня и оглаживать его обнажённое тело ладонями. Он то и дело запускал пальцы в густые мягкие волосы Александра, окончательно растрепав его причёску — на затылке и вовсе начали забавно топорщиться кудряшки.
Никому не было до этого никакого дела. В этом мире остались только они вдвоём и их совместное безграничное удовольствие.
Маркус стал чуть громче, сладко постанывая почти на каждое сильное движение бёдер. Но и в этом Александр умудрился его затмить, чем очень приятно удивил. Оказалось, что партнёр был не только нежным и внимательным, но ещё и громким! Его голос возбуждал Маркуса ещё сильнее, отчего тот невольно выгибался, не в силах лежать более-менее спокойно.
Как оказалось, эти маленькие приятные детали были взаимосвязаны. Чем больше ёрзал по простыни Маркус, подаваясь навстречу партнёру, тем громче тот постанывал и быстрее двигался. Ну и наоборот, как уже было сказано.
Темп нарастал, и будь сознание чуть менее затуманенным, Маркус бы порадовался, что сделал хорошую изоляцию от соседей. Кто же знал, что тем будут мешать не только прыжки тренирующегося спортсмена.
С губ уже не срывалось ничего, кроме звуков удовольствия. Маркус совершенно забыл неродные слова, даже имя партнёра не поддавалось.
Александр отстранился, вызывая лёгкий недовольный стон у ставшего очень уж контактным парня. Впрочем, недовольство быстро закончилось — примерно в тот же миг, как длинные пальцы обхватили его крепкое возбуждение. Маркус вскрикнул, вцепившись в подушку, с которой уже почти сполз.
Короткие быстрые толчки, и Александр замер очень глубоко, позволив Маркусу скользить восхищённым взглядом по его лицу и телу. Передышка была короткой, и Маркус даже не успел немного расслабиться. Александр возобновил движения рукой, и едва отступившее удовольствие нахлынуло на парня с новой силой.
Прижимаясь ягодицами плотнее к бёдрам партнёра в немного жадных попытках получить всего и побольше, Маркус снова громко простонал, прикрыв глаза. Его живот напрягся, да и Александр почувствовал, как плотно обхватывает горячее тело его член. Маркус выплеснулся на пальцы партнёра, подрагивая от остатков острого удовольствия, и постепенно расслабился, немного вытягивая ноги.
Хотелось что-то сказать, но английский ещё не до конца восстановился в голове, так что Маркус просто подтянул партнёра к себе, чтобы продолжить нежную традицию и поцеловать его. Ещё изредка глубоко вздыхая, он легонько скользил кончиками пальцев по широкой груди Александра, чувствуя, как воздух комнаты приятно холодит взмокшую кожу.
— Как замечательно, что ты приехал, — проговорил Маркус, широко улыбаясь.
Он было добавил то, о чём говорил в самом начале их знакомства: «И не девчонка», но передумал. Наверное, одной лёгкой шуточки будет достаточно. Маркус как-то не привык говорить о том, как было круто и жарко — вроде и так всё понятно. Хотя бы по тому, что Маркус прижимался нежно к партнёру, а не курил с другого края кровати с задумчивым «мда». Так ведь?
Но определённо это был первый раз, когда первый же секс оказывался таким удачным. Они оба так ладно подстроились друг под друга, словно всю жизнь этим занимались. Никто никому не причинил боли, не толкнул случайно локтем и вот это всё. Маркус снова улыбнулся, но уже как-то даже мечтательно. Повезло же ему с парнем…