После чудесной ночи, проведённой с Николасом, Мэттью вернулся в общежитие, где большую часть дня привычно занимался студенческими делами. Готовился к новой неделе, занимался музыкой, повторял какие-то материалы, не слишком его захватывающие. Ну и постоянно думал о Никки, разумеется. Этот парень никак не выходил из головы, вызывая на лице Мэттью широкую улыбку.
Мэттью хотелось поскорее встретиться с ним снова или хотя бы обозначить дату, когда они смогут увидеться вновь. Он только этим утром расстался с Николасом, а уже чувствовал что-то тоскливо-приятное на душе. Кажется, он немного скучал по этому парню, которого знал даже меньше суток. Это было странно, но волнительно-приятно.
Так что вечером того же дня Мэттью решил позвонить любовнику, чтобы выяснить его планы на ближайшие дни. Точнее, на воскресенье, так как с понедельника у Мэттью вновь начнутся занятия и стажировка в прокуратуре. Провести достаточное количество времени вместе попросту не получится.
Звонить первым Мэттью ничуть не смущало. Они ведь для этого обменялись номерами, правда? Единственное, чего нерационально опасался мальчик, так это отвлечь Николаса от чего-то важного. Они ещё плохо знали друг друга, так что Мэттью даже не предполагал, может ли британец работать по выходным, например.
И вроде бы, всё просто — если человек занят, он просто не возьмёт трубку или скажет, что перезвонит позднее. Но всё равно этот маленький страх в душе был, однако Мэттью с ним успешно справился, набирая номер Николаса и прижимая телефон к уху. На лице заранее появился чуть смущённая, но вполне себе довольная улыбка.
— Привет, — проговорил он в трубку, когда голос Николаса раздался на другом конце. — Надеюсь, мне не нужно было ждать какое-то время, чтобы позвонить?
Возможно, британца удивила бы эта культура, но да, среди американцев негласно было принято выжидать день или два прежде чем надоедать звонками. Иначе ты покажешься слишком навязчивым или вроде того. Однако в американской культуре было и правило трёх свиданий, гласящее о том, что только после трёх встреч прилично приглашать партнёра к себе домой для интима. Как-то это правило они с Никки сразу нарушили, так что, по сути, фраза Мэттью была не больше, чем просто лёгкой шуткой.
— Не хочешь завтра встретиться? — просто спросил Мэттью, забираясь на кровать с ногами и рассеянно покручивая в пальцах шнурок от капюшона толстовки.
Он хотел было добавить, что скучал по Николасу, но это показалось ему слишком поспешным. Они не виделись всего день, с утра до вечера. Наверное, подобные слова прозвучали бы слишком громко, так что Мэттью сдержался.

Маленький страх не оправдался — Николас не только не был занят, но и явно был рад этому звонку от Мэттью. Это слышалось по голосу. Уж что-что, а различать интонации своим музыкальным слухом Мэттью отлично умел.
Сам он тоже вовсю улыбался, когда проговаривал вопросы и слушал ответы. С Николасом было приятно общаться даже на такие простые темы. Впрочем, хорошему настроению немало способствовало и осознание, что завтра днём они снова встретятся и проведут какое-то время вместе, узнавая друг о друге всё больше.
Кроме того, Николас вновь повёл себя как очень внимательный и заботливый человек, и это не могло не подкупать. Мэттью снова ощутил, что ему не верится, как это у них так получилось случайно встретиться в клубе, когда Николас проживал в Нью-Йорке всего вторые сутки, а сам мальчик впервые выбрался на подобное мероприятие.
— Это так мило с твоей стороны, — улыбнулся Мэттью, и по его голосу тоже стало слышно, что он немного смутился такому вниманию.
Они говорили про увлечения каких-то полчаса на ночной кухне между двумя раундами секса. Конечно, Мэттью тоже запомнил всё, чем поделился с ним собеседник, но всё же это было мило к следующему же разговору ориентироваться на такую информацию. Мило и очень приятно, разумеется.
— Я слышал о ней, но ещё не успел попасть, — признался Мэттью и согласился на предложение Николаса: — Давай.
Он тихо радовался тому, что сможет разделить впечатления от этой выставки с человеком, который уже стал для него небезразличен. Конечно, ни о какой серьёзной влюблённости ещё речи не шло, но сложно оставаться отстранённым после их близости. Так что да, Мэттью испытывал что-то приятно щекочущее при разговоре с Никки.
— Учился, в основном, — поделился Мэттью, отвечая на обыденный вопрос Николаса. — Мошенничества в сферах кредитования, страхования, электронных платежей… Вероятно, периодически засыпал.
Он снова немного пошутил над собственным «интересом» в области юриспруденции. Но, честно говоря, сейчас были темы, которые заставляли зевать даже тех, кто всерьёз увлекался уголовным правом и стремился занять свою нишу среди юристов. Финансовые махинации — самая скучная тема, которую только можно представить. Хотя Мэттью знал одного сокурсника, который считал это интересным. Странный парень.
— А ты? — поинтересовался он в ответ.
Мэттью тоже не желал заканчивать разговор так скоро. Ему было приятно даже просто послушать голос Николаса, который помогал ему коротать время до их очной встречи.

В какой-то момент разговора Мэттью настигла одна простая мысль, которая до этого как-то избегала его сознания. У них с Николасом начинались самые настоящие отношения. И если вчера Мэттью законно мог в этом сомневаться — всё же он был не слишком мал, чтобы не знать о встрече ради одной ночи, — то сегодня эти сомнения резко закончились.
Им явно нравилось общаться друг с другом, и оба хотели проводить вместе побольше времени. То и дело раздавались вопросы, призванные узнать больше о собеседнике. Да и просто этот телефонный разговор был показательным. С абы каким парнем не будешь беззаботно болтать полчаса кряду обо всём на свете, чувствуя при этом только удовольствие от разговора и сильный интерес к говорящему.
То есть, по сути, они уже могли считаться настоящей парочкой! Эта мысль так разволновала Мэттью, что, завершив разговор, он прижал ладони к щекам, так сильно они горели краской. Подумать только, сходил в клуб с незнакомой компанией! Неужели вне студенчества так обычно и происходит?
Потом Николас написал сообщение, и Мэттью просто не мог его проигнорировать. Он написал в ответ: «Отлично! Давай, я очень даже «за» 😊 Как насчёт аутентичной кухни перед такой выставкой?». Мэттью знал пару действительно хороших мест с китайской и вьетнамской кухней. Разумеется, это было совсем не то, что в Китае, но хозяева-азиаты очень постарались сохранить традиционность.
Завязалась переписка, которая только убедила Мэттью в том, что они вот прямо в самом деле встречаются. Второе понимание не вызвало столько смутительных эмоций, но всё равно какие-то мурашки по коже пробежались. Это другой такой же, как Мэттью, студент мог не вызвать столько восторга, но Николас… Он точно вызывал.
И да, смайлик-поцелуйчик в конце последнего на сегодня сообщения тоже немного смутил мальчика. Как будто он сам не дарил самые настоящие поцелуйчики своему собеседнику. «Сладких снов! Хочу поскорее увидеться с тобой 😘». Ответил и довольно улыбнулся, укладываясь в постель и продолжая думать о Никки.
На следующий день Мэттью принялся собираться, чувствуя приятное волнение. Было радостно осознавать, что до встречи с Николасом осталось совсем недолго. Честно говоря, впервые в жизни какой-то другой факт перекрывал даже счастье от посещения тематической выставки, на которую Мэттью очень хотел попасть. (И как ему объяснить теперь отцу, что билеты больше не нужны?). Махнув на мысли рукой, уж как-нибудь разберётся, Мэттью застегнул рубашку и тщетно попытался пригладить волосы.
Не удалось, и мальчик почти сразу плюнул на это дело. Он совсем не переживал, что выглядит как школьник-дурачок рядом с таким стильным парнем, как Николас. Хотя бы потому, что в целом о своей внешности никогда не задумывался.
Только натягивая ботинки Мэттью немного «подзавис», а потом рассмеялся, снимая их и надевая другую пару. Ту, которую можно было легко скинуть. Мало ли, где он окажется сегодня ночью, пусть они с Николасом и не обсуждали такой возможности.
Так и вышел, оповещая своего спутника об этом сообщением. Они договорились встретиться неподалёку от выбранного ресторанчика, и подходя к условленному месту Мэттью увидел, как навстречу идёт Николас. На лице тут же расцвела радостная улыбка, как будто они были знакомы давно и так же давно не виделись друг с другом.
Кажется, даже шаг вместе с биением сердце стал быстрее. В любом случае, подойдя к парню, Мэттью, как и вечером в пятницу, бесхитростно обнял его и чуть приподнялся, чтобы потянуться за нежным поцелуем. Воскресный день и народ снующий вокруг мальчика ничуть не смущали и не пугали.
— Привет, — только после этого проговорил Мэттью, чуть ли не сияя от радости встречи.

Что будет дальше, как в отношениях, так и уж тем более после окончания университета, Мэттью тоже не загадывал. Он лучше многих знал, как непредсказуема эта чертовка жизнь, поэтому предпочитал наслаждаться настоящим. Наверное, поэтому и был раздражающим многих оптимистом. Ведь сегодня у него всё было замечательно! Зачем думать о завтрашнем дне и расстраиваться заранее? Всё ещё могло поменяться.
Когда Мэттью только поступал в Колумбийский, он всё же задавался такими вопросами. Как он будет работать в юриспруденции, если ему ни одна из возможных профессий не нравилась и, откровенно говоря, не подходила? Это неизменно расстраивало, а постоянно пребывать в унынии Мэттью уже тогда не любил. Так что он решил, что будет просто радоваться тому, что у него есть, а там как-нибудь разберётся.
Возможно, это была не самая лучшая жизненная позиция, зато в отношениях, даже таких зарождающихся, как у них с Николасом, такие мысли были только на руку обоим. Мэттью никогда не накручивал себя, надумывая лишнего или за другого человека. Он не думал о том, а что же будет с ними дальше, а как они будут, а что «если». Ох уж это вечно портящее всё «если».
Сейчас, вот конкретно в этот момент, в этот воскресный день Мэттью шёл с Николасом на свидание и был очень этому рад. А даже на вечер он ничего не загадывал.
Погода была сегодня чуть лучше, чем позавчера. Пусть и облачно, зато хотя бы выше нуля. Так что и этому Мэттью радовался — можно было прогуляться от ресторанчика до места проведения выставки пешком, а не ловить такси под дождём или в холод.
— Ещё вчера, — с широкой улыбкой доложил, как на духу, Мэттью в ответ на признание Никки в том, что он соскучился.
Выпустив парня из своих объятий, Мэттью развернулся и направился к ресторанчику бок-о-бок со спутником. Пусть сквозь верхнюю одежду было сложно что-то ощутить, но было как-то комфортнее и приятнее идти поближе к тому, кто так нравился.
Ресторан был оформлен, как и ожидалось, драконами и красными фонариками, но не тем дешёвым папье-маше, как бывало в обычных забегаловках у дороги. Наверное, это было сложно объяснить обычному человеку, в чём отличие между простым украшением и дизайнерским, но уж точно не искусствоведу. Внутри тоже всё выглядело аутентично и весь обслуживающий персонал был из китайцев. Наверняка, семейный бизнес.
Мэттью выбрал столик с диванчиками, правда, один из них так и остался не востребован. Казалось, ему претит сама мысль садиться напротив человека, с которым предполагалось общаться. Или быть настолько далеко от того, от кого и отлипать не хотелось. Но, кажется, Никки не считал это назойливым и ничего против не высказывал.
— Ты любишь острое? — поинтересовался Мэттью, рассматривая меню. — Я просто обожаю, и это какой-то уже даже мазохизм…
Он тихо рассмеялся, поделившись маленьким фактом о себе. Нет, ну правда. Он был тем человеком, который ради интереса пожуёт перец чили, хоть и будет потом страдать с обожжённым ртом. Зато было остренько. Не мазохизм ли?
Обсудив немного предпочтения, парни сделали заказ и снова остались наедине друг с другом, пока их блюда готовили. И нет, Мэттью было совсем не лень и очень даже удобно поворачивать голову на собеседника.

Когда Николас признался, что не очень разбирается в азиатской кухне, Мэттью охотно вызвался быть его проводником в мир совершенно разительных вкусовых ощущений. Самому ему, по понятным причинам, такая кухня нравилась порой даже больше европейской. Так что выяснив некоторые предпочтения спутника, Мэттью легко сориентировался в том, что ему может понравиться из местного ассортимента.
К слову как раз пришлось рассказать о поездке в Китай, которую отец подарил ему за поступление в Колумбийский университет. А следом за этим о том, что Мэттью знает китайский язык, по крайней мере, на уровне обывателя. Так что та поездка не только стала интересной в плане изучения культуры и той же самой кухни изнутри, но и полезной в качестве практики языка.
Разумеется, Мэттью был не тем человеком, который мог долго говорить только о себе. Пусть его лицо так и светилось изнутри, когда мальчик делился яркими впечатлениями о поездке. Так что он следом спросил у Николаса, где бывал он и какой язык изучал.
Оказалось, что спутник знал сразу несколько языков, признанием в чём призвал тот самый взгляд, вызвавший недавно резонанс у группы людей (так и тянуло добавить «по предварительному сговору»). Это же было так удивительно, что к своему молодому возрасту Николас владел сразу тремя языками, и это если не считать начального уровня русского.
Впрочем, последний тоже вызвал улыбку у Мэттью. Он считал этот язык забавно грубым, совершенно не мелодичным, но при этом придающим английской речи интересный акцент. Он был у всех русских, приезжавших в Америку.
В ответ Мэттью поделился, что дружит с одним русским парнем, да ещё и танцором балета. Он постоянно бегал к ним в общежитие к своему парню. Так что Мэттью иногда слышал русскую речь, которая на его взгляд всегда звучала, как ругань.
В общем, никаких проблем в общении парни явно не испытывали. Затрагивали то одну тему, то другую, рассказывали о себе и задавали много вопросов друг о друге. Было интересно послушать про собеседника, да и раскрыться перед ним тоже хотелось. Прервался этот разговор только, когда официант принёс им еду, да и то ненадолго.
Потом Николас сделал предложение, от которого его собеседник всё же немного смутился. Конечно, это не то же самое, что быть плюс один на свадьбе, но тоже казалось юному парню ответственным делом. На вечеринке ведь будут не только Николас с Уильямом, а их близкие друзья, возможно, какие-то родственники. Мэттью не боялся быть чужим на этом празднике, но всё равно ему было не по себе.
К тому же он плохо знал Уильяма. Тот точно был бы не против появления любовника брата? Они так неловко познакомились в первый раз. Нужно ли было что-то принести в качестве маленького подарка?
Однако немного обдумав ситуацию, Мэттью с улыбкой кивнул. Вариант, в котором он проведёт пятничный вечер в одиночестве или со своими друзьями привлекал его сейчас меньше того, в котором он будет снова рядом с Никки.
— Звучит очень серьёзно, — с улыбкой проговорил он. — Но я с радостью.
Мэттью ещё немного поспрашивал про будущую вечеринку. В плане, не нужно ли ему было о чём-то знать? Вдруг та будет тематической или вроде того. Но Николас сказал, что никто не знает, какой она будет, кроме устроителей, и Мэттью немного успокоился.
И снова разговор потёк сам собой. Они обсудили еду и рассказали друг другу ещё пару забавных историй из своей жизни. В какой-то момент Мэттью снова осмелел и прикоснулся к губам спутника лёгким поцелуем.
— Мне нравится, как ты улыбаешься, — ещё и пояснил он с новой порцией смущения.
Потом подошло время выдвигаться, и парни попросили счёт. Николас опять настоял, что угощает он, и Мэттью смущённо согласился, хотя и мог позволить себе оплатить обед. Хотя бы за это ему не нужно было отчитываться перед отцом.
Выйдя на улицу оба неторопливо направились в нужную сторону, времени прогуляться у них хватало.

Пожалуй, за время разговора за приятным обедом Мэттью окончательно уверился, что его спутник (или можно было уже говорить «парень»?) просто невероятный человек. Он столько всего знал и столько умел, да и просто был, если говорить языком студентов, крутым. У него даже близкие родственники были под стать — представить только, Мэттью позавчера познакомился с настоящим гонщиком, который знал кучу языков! А их дядей был сам Артур Стрикленд, если кто-то об этом забыл.
И все эти эмоции ярко отражались на лице паренька по ходу их разговора с Николасом. Оставалось только надеяться, что выставка по восточной тематике вызовет хотя бы приблизительно такой же восторг. Пока же складывалось впечатление, что надежда та была слабой.
Потом речь зашла о днях рождения, и Мэттью с улыбкой признался, что его праздник наступит уже в следующем месяце. А потом утвердительно ответил на предположение Никки по поводу его возраста, хотя и не мог не усмехнуться самокритично:
— Моё лицо, правда, об этом ещё не знает.
Хоть Мэттью и не был как-то зависим от собственной внешности (не рассматривал себя критически в зеркало и не собирался подолгу перед свиданиями, чтобы выглядеть на все сто), он прекрасно знал, что выглядит, как мальчишка. Сложно было этого не замечать, когда в любом заведении у тебя первым делом подозрительно спрашивают документы. Мэттью бы даже не удивился, если бы и Никки попросил его предъявить ID, прежде чем сбегать с ним в ночи из клуба. Возможно, в Британии просто не была так развита культура подделывания документов для посещения бара или вождения родительской машины.
Однако всё это Мэттью совершенно не расстраивало. Он был вовсе не прочь посмеяться над такой особенностью своей внешности, что и сделал сейчас, в очередной раз демонстрируя Николасу открытость в общении.
Следом Мэттью узнал и про день рождения спутника и постарался запомнить хорошенько эту дату, чтобы не пропустить, если их отношения продлятся на эти два месяца и дальше. Было даже немного забавно, как кучно легли все эти праздничные даты. Их дни рождения и вечеринка Уильяма перемежались с Днем благодарения, Рождеством и Новым годом, в том числе и китайским, хотя в Америке его отмечали только приезжие и Мэттью (чисто символически).
То, что по окончании обеда в ресторане, Николас решил всё оплатить сам, Мэттью ничуть не ставило в неловкое положение. Он считал это — и тут было несложно догадаться — очень милым жестом. К тому же человеку, который в своей короткой жизни ещё ничего не заработал самостоятельно, было проще понять такую заботу, чем многим другим самодостаточным и кичащимся этим американцам.
Так что и с этим быстро разобрались и направились уже к основному пункту назначения, продолжая разговаривать на улице.
— Завтра у меня пары и музыкальные занятия вечером, — улыбаясь, поделился Мэттью. — Но я могу пропустить музыкальный класс и тогда освобожусь после обеда. А во вторник я в прокуратуре на весь день.
Пусть уроки музыки вызывали у Мэттью куда больше приятных эмоций, чем основные занятия, мальчик явно готов был этим пожертвовать ради встречи с Никки. Своим «хобби», как заявлял отец, он сможет заняться в другое время или поработать самостоятельно с голосом. Или, на крайний случай, поехать в родительский дом, где стояло его фортепиано.
— Я бы хотел с тобой увидеться до пятницы, — бесхитростно добавил он, и как-то невольно прижался плечом к плечу Николаса теснее.

Пожалуй, студенчество было одним из самых интересных периодов в жизни многих. И дело было даже не в куче забавных историй, миллиону новых друзей и знакомых или первым по-настоящему серьёзным влюблённостям. По-настоящему забавным этот период делали сами студенты, едва переступившие порог взросления.
В большинстве своём такие ребята выглядели довольно по-взрослому. Многие осознанно выбирали будущую профессию и отдавались учёбе с осознанием важности дела, но… Нет-нет, да и проскакивало абсолютно детское ещё поведение. И этот диссонанс был поистине забавен. Как та абсолютно несерьёзная мальчишеская традиция с воровством шлема, о которой совсем недавно рассказывал Николас.
Иногда такое поведение проскакивало в мелочах, и, наверное, Мэттью отчасти повезло иметь такое миловидное личико. Оно прекрасно гармонировало с теми самыми вспышками ещё не забытого детства, а оттого оные вызывали умиление, а не недоумение.
И сейчас, после шуточки над собственной внешностью, такая искорка детской наивности пролетела снова. Мэттью совершенно не понял ответной усмешки. Почему Николас должен ему завидовать и тем более, через какой-то определённый срок? Будучи далёким от страшного для многих тридцатилетия, Мэттью действительно не мог в своей невинности представить мысли спутника на этот счёт.
Выглядел Никки просто замечательно. Уж точно не ему завидовать Мэттью. И как только Николас удержался и не ответил на это забавное «почему?» чем-то вроде «вырастешь — поймёшь»… Однако явно повеселился.
Во встречах чуть ли не каждый день Мэттью тоже ничего плохого не видел. Напротив, был только рад побольше провести время с Никки, и плевать на всякие условности. Ему хватало сил и энергии, чтобы после чуть ли не бессонной ночи лететь на пары, а с них — обратно к любовнику (нет, всё же парню). Тем более, что Николас заранее предупредил, что со среды будет очень занят своими занятиями. Неужели скучные «взрослые» предпочли бы согласиться на встречу аж через неделю, лишь бы не терпеть крохотный дискомфорт?
— У меня не будет проблем, — улыбнулся Мэттью. — Это же не основные занятия.
Отчего-то так и тянуло добавить «к сожалению», но мальчик сдержался. Ему нравилось посещать уроки музыки гораздо больше, чем любые другие пары университета. Однако отец своего мнения не менял. Музыка — это хобби, это для души. И успехами в этой области папа совершенно не интересовался, так что и прогула бы не заметил.
Неприятные мысли Мэттью по привычке быстро отогнал, а на их смену тут же пришли куда более солнечные. Завтра после скучных пар он снова увидит Никки, и они снова проведут время вместе — непременно замечательно!
А потом и эти мысли на миг исчезли. Николас неожиданно взял спутника за руку, и Мэттью, будто по привычке, смутился. Это тоже было немало забавно. Ведь буквально вчера, и они оба это отлично помнили, Мэттью прикасался не только к обнажённой ладони партнёра. Он видел его голым, он чувствовал его и наслаждался совместным удовольствием. А сегодня вот так взял и смутился от простого прикосновения к пальцам.
Однако спустя несколько секунд Николас выпустил ладонь спутника, и тот, наперекор своему смущению, не то чтобы расстроился, но испытал несколько схожее чувство. Невольно Мэттью сжал пальцы, словно пытаясь удержать ускользающее тепло чужой руки.
От всех этих душевных терзаний спасла галерея, до которой они уже добрались. Быстро пройдя билетный контроль и гардероб, парни оказались внутри, и всё же глаза Мэттью разгорелись с новой силой.
— Ого, я думал она меньше! — имея в виду выставку проговорил он.
Следуя в первый зал, Мэттью сам перехватил ладонь Николаса. Да так решительно, что сам от себя не ожидал. Но смущаться было уже некогда, впереди ждали первые интересные экспонаты, которые явно казались куда круче, когда ты держишь за руку человека, который тебе нравится.
Ни аудио-гид, ни уж тем более экскурсовод этой парочке был явно не нужен. Мэттью восторженно заменял их обоих, то и дело рассказывая Никки какие-то интересные штуки, в которых действительно хорошо разбирался, как выяснилось.
— Только ты меня останови, если я начну надоедать, ладно? — улыбнулся в какой-то момент Мэттью особенно широко, когда осознал, что чуть ли не краткую лекцию сейчас продекларировал бедному спутнику.
И снова приподнялся на носочках, чтобы поцеловать Никки. Давно не целовал.

Мэттью тоже ощущал особенное удовольствие от того, что впервые посетил желанную выставку именно с Никки. Во-первых, потому что всегда было приятнее разделить счастливые моменты с кем-то, чем наслаждаться одному (по крайней мере, для Мэттью это было так). А во-вторых, и этого никто не забывал, Николас был человеком искусства, и ему действительно было интересно. Пожалуй, друзья Мэттью тут попросту бы заскучали с его ли рассказами или нет, так что, если бы они с Никки не встретились, мальчик вообще пошёл бы один.
Всё сложилось гораздо лучше, и вот уже четыре часа, почти не выпуская руки партнёра из своей, парни блуждали по огромным залам выставки. Пожалуй, они провели бы там ещё больше времени, которое летело совершенно незаметно, но простые потребности дали о себе знать. Помещения закончились, и Мэттью хотел было вернуться кое к каким экспонатам, но ощутил, что уже сильно голоден. И только тогда понял, что провёл уже весь вечер в этом здании, постоянно рассказывая что-то интересное Никки.
Так что предложение спутника поужинать вместе было с радостью принято, хотя продолжение фразы вновь немного смутило. Вот думал же и ни раз о таком приятном продолжении свидания, а всё равно на улыбке отразилась врождённая робость.
— Согласен по обоим пунктам, — тем не менее проговорил Мэттью, поднимая счастливый взгляд на рослого спутника.
Как уже было известно и понятно с первой ночи, невинным мальчиком Мэттью не был. Зато был того возраста, когда хотелось познавать себя в интимном плане, да и в целом редко вылезать из постели, особенно с таким сексуальным бойфрендом. Энергии-то хоть отбавляй. Так что Мэттью, как и Никки, нет-нет, да и представлял себе всякое. Вспоминал детали предыдущей совместной ночи, думал о красивом обнажённом теле партнёра.
Теперь, когда они конкретно обозначили планы, эти мысли начали возникать всё чаще, и всё чаще же смущать мальчика. Наверное, по этому миловидному лицу и такие фантазии сразу стали заметными.
И снова Мэттью нарушал личное пространство партнёра, прижимаясь к его боку и плечу, когда оба смотрели по карте телефона, куда пойти на ужин. Повторяться с кухней, конечно же, не хотелось. Мэттью хоть и нравилась культура и кухня Китая, совсем повёрнутым на голову он не был. Половины дня на это увлечение, разделённое с партнёром, более, чем достаточно. Теперь, пожалуй, он долго не вспомнит ничего нового про восток.
Ресторанчик был выбран, и Никки так легко перехватил обратно ладонь Мэттью, что последний не сдержал новой довольной улыбки. Приятно же было, пусть они так и ходили несколько часов кряду, лавируя между посетителями и экспонатами.
— Только мне нужно будет сбежать очень рано, — напомнил Мэттью в машине, когда с ужином было покончено, и оба решили, что прогулок с них хватит.
Сам факт, для чего они торопились в квартиру Николаса, уже перестал смущать мальчика. Скорее, ему теперь было неловко, что из-за него парню придётся встать безбожно рано. Нет, Мэттью мог и сам тихо собраться и уйти, захлопнув дверь, но отчего-то подозревал, что Никки всё равно поднимется. Даже в шесть утра.

Сегодняшний день стал одним из самых счастливых за последнее время. Мэттью так часто улыбался, что под вечер его спутник мог начать задаваться резонным вопросом — и как его щёки не устали от такого? Лёгкая улыбка продолжала играть на губах даже когда Никки отвлёкся на телефонный разговор с братом. Однако впечатлений от свидания, выставки, да и просто ощущения ладони Николаса в своей хватало, чтобы Мэттью чувствовал то самое простое счастье, о котором многие люди забывали.
Быть может мальчик и раздражал людей не проходящим оптимизмом, но всё же кое-чему у него стоило поучиться. И возможно, это умение радоваться мелочам и быть благодарным за просто хороший день немало привлекало Никки, заставляя его даже в разговоре бросать на спутника взгляды и улыбаться, перехватывая ответную улыбку.
Мэттью же подметил не только привычную вежливость, с которой Никки оповещал брата, что будет не один. Тот также повёл себя очень заботливо, предложив привезти что-то из еды. Мелочь, да (и, наверное, Николас бы удивился, подметь это Мэттью вслух), но всё же не всякие родственники и друзья вспоминают о таких приятных жестах.
За ужином снова полились нескончаемые разговоры, словно оба парня торопились разузнать друг о друге как можно больше прямо сегодня. Возможно, так оно и было. Ведь когда ты влюблён, даже так легко и беззаботно, совершенно не хочется ждать до завтра.
За этими разговорами Мэттью сказал, что теперь ещё больше хочет посетить с Николасом художественную выставку или галерею. И с задорным смехом добавил, мол, чтобы Никки смог отыграться за сегодняшний вечер. Хотя, конечно, его желание было обусловлено совсем не этим, и обоим это было понятно.
В машине, везущей их до дома Никки, лёгкие шуточки продолжились. Мэттью ничуть тому не возражал. Как сегодня уже стало известно он тоже был вовсе не прочь посмеяться над собой, что было, пожалуй, близко британской культуре. Возможно, юмор Мэттью не был столь циничным, но на лёгкие подколы он явно не планировал обижаться или возмущаться.
Тем более, торг, который предлагал Никки оказался очень даже приятным. Мэттью тут же на него согласился, добавив:
— Ты явно продешевил, — и снова легко рассмеялся со своей фирменной смущённой улыбкой.
Оказавшись в уже знакомой квартире, Мэттью снял куртку и, заметив в гостиной Уильяма, вновь преисполнился ребячьего восторга. Он никогда ещё не видел, как тренируются настоящие гонщики на дому. Почему-то это восхищало, хотя, по сути, всё это ничем не отличалось от какой-нибудь геймерской «катки». Наверняка, у тех, кто предпочитает игры с гонками шутерам или стратегиям были такие же девайсы.
— Привет, —  с улыбкой отозвался Мэттью, хотя и понимал, что парень его не слышит.
Заметив интерес спутника Никки немного рассказал о том, чем занят сейчас его брат, и немного развеселил предупреждением о нецензурной брани. Мэттью, может, и выглядел, как мальчик, но уж матом студента точно напугать было сложно.
— Можно мне немного посмотреть? — спросил он у Никки внезапно.
Это немного завораживало, если честно. В отличие от тех же геймеров, движения Уильяма были такими чёткими и плавными. Он не дёргался, да и вообще никакими жестами не показывал напряжения, хотя и в голосе слышался немалый азарт. Мэттью только надеялся, что его спутник не расстроится из-за его просьбы. В смысле, что мальчик предпочёл посмотреть на занятие братца, вместо того, чтобы поскорее оказаться в его, Николаса, объятиях.
Однако это «немного» действительно не продлилось дольше пары минут. В гонках Мэттью тоже мало что смыслил, ему было просто интересно посмотреть на профессионала. То, что происходило на экране, особенного впечатления не вызывало — трасса и трасса, иногда показывались какие-то части других болидов.
Улыбнувшись Николасу, молчаливо благодаря его за терпение, Мэттью снова сделал шажок навстречу, чтобы нежно поцеловать парня. И тогда они окончательно спрятались от окружающего мира в спальной, и вскоре Мэттью и думать забыл о том, что происходило в гостиной. Всё его внимание ожидаемо переключилось на Никки.
Утром оба проснулись от противного будильника, и Мэттью сел в кровати — совершенно сонный и растрёпанный, как нахохлившийся попугайчик. Однако обернувшись, он встретился с не менее милым ото сна парнем, так недовольно морщившимся от раннего пробуждения, что ему захотелось подарить те самые поцелуи даже без «договорённости». Что Мэттью и сделал, почти наваливаясь на партнёра всё ещё обнажённым телом.
Выбираться из тёплой постели, в которой, к тому же, лежал такой желанный парень, казалось настоящим зверством, но тут у Мэттью не было выбора. Так что он быстро сбегал в ванную, оделся и вышел, тут же расцветая в новой улыбке. Никки не только поднялся следом, чтобы проводить своего студента, но ещё и сделал ему кофе. Это было чертовски приятно.
С каким-то суматошно стучащим сердцем Мэттью сперва превысил оговоренное число поцелуев, не в силах оторваться от красивого (своего) парня, и лишь затем сел за стол, чтобы насладиться кофе и тихим перешёптыванием с партнёром. Всё же в комнате неподалёку спал Уильям, который ещё и непонятно во сколько лёг.
Всё это было настолько прекрасно, что Мэттью вновь вернулся к тому ощущению счастья, что преследовало его вчера. И даже когда пришлось всё же выйти из квартиры (целоваться у порога, прижимаясь к партнёру, разгуливающему в одном нижнем белье, Мэттью тоже очень понравилось), это чувство никуда не делось.

В отличие от Никки, у Мэттью никаких взрослых отношений ещё не было. Он ни с кем не съезжался, не встречался дольше нескольких месяцев, да и в любви, если честно, никому ещё не признавался так, чтобы серьёзно. Говорил эти слова, но как-то по-юношески бездумно. Просто потому, что у него были более-менее длительные отношения, и вроде как было положено.
Так что всё происходящее между ним и Никки для Мэттью тоже казалось необычным. Даже то милое утро, когда партнёр провожал его ранним утром в университет, — такая забота заметно выбивалась из предыдущего опыта парня.
Если же затрагивать тему тактильности, то получалась и вовсе забавная картина. В то время, как Никки с удивлением подмечал, что его маска британской отстранённости тает, Мэттью впервые встретил человека, которого не пугало извечное вмешательство в личное пространство. Никки даже нравилось такое поведение партнёра!
А ведь, на самом деле, людей, которых неприятно удивляло желание постоянно к тебе прикасаться, было гораздо больше. По крайней мере, даже за свою короткую жизнь Мэттью уже успел с такими познакомиться.
Впрочем, анализировать это Мэттью не собирался. Это было естественно, ведь в противном случае ему бы пришлось удариться в психологию, пытаясь найти причину, по которой он столь отчаянно искал чужого тепла и внимания. Главное, что сейчас они с Никки были счастливы и довольно хорошо подходили друг другу, насколько это вообще было возможно на третий день знакомства. (Хотя, как бы такое предположение забавно ни звучало, когда люди катастрофически друг другу не подходят, это заметно и на столь раннем сроке).
Сидя на парах, Мэттью тоже то и дело думал о Николасе. Он постоянно смотрел на телефон, на время, высвечивающееся сверху экрана, и отсчитывал оставшиеся часы и минуты до их с Никки новой встречи. Когда же смартфон высветил сообщение, подписанное столь волнующим сейчас именем, Мэттью невероятно обрадовался.
Пожалуй, впервые за последние годы он совершенно не слушал скучную лекцию. Переписываться короткими, но милыми сообщениями казалось Мэттью куда более важным, чем информация о том, что грозит людям, пытающимся провернуть очередную банковскую махинацию. Ну что им ещё может быть? Штраф, исправительные работы, тюремное заключение. Менялись только цифры, и это было совсем не интересно, вот ни капли.
Мэттью даже сделал забавное сэлфи, подперев щёку ладонью с показательно скучающим видом, и отправил его Николасу. Оставалось только не забывать окончательно, где он находится, и не улыбаться слишком подозрительно, дабы не привлечь внимание лектора.
Наконец, учебное время подошло к концу, и Мэттью даже как-то слишком торопливо попрощался с одногруппниками. Он спешил в общежитие, чтобы поскорее сбросить сумку с ноутбуком и парой книг, пригладить пятернёй непослушные волосы и рвануть навстречу новому свиданию. Радости от этого было хоть отбавляй, пусть они с Никки и договорились просто прогуляться, раз погода не огорчала их наступающей зимой.
Во время прогулки они встретили уличных музыкантов и, не сговариваясь, остановились немного послушать. Ребята были талантливыми и очень гармонично работали в команде. Хорошая музыка и подтолкнула Мэттью на маленькую шалость.
Он и до этого пару раз вытворял такое — ему нравилось петь и получать новые впечатления, а ещё было приятно, когда получалось привлекать дополнительное внимание к музыкантам. Вот такая простая и добрая взаимопомощь. Но сегодня рядом с Мэттью был Никки, так что в этом списке появился ещё один пункт: хотелось устроить небольшой сюрприз для него. Мэттью надеялся, что ему понравится.
Он снова заставил себя оторваться от бока Николаса, к которому прижимался, слушая музыку, и попросил партнёра подождать немного.
— Привет! — бесхитростно подошёл он к музыкантам, чуть застенчиво улыбаясь. — Вы очень здорово играете, правда! Если можно, я бы спел с вами одну песню…
Мэттью сам не знал, как у него получалось, но обычно он без труда уговаривал хотя бы на один раз подпустить его к микрофону. Так вышло и в этот раз. Ребята переглянулись, немного сомневаясь, а потом пожали плечами. Спросили, знает ли Мэттью песню, которую они собирались играть следующей. Тот знал, и под голос она ему прекрасно подходила — была лиричной, но всё же очень романтичной.
Глядя на группу людей, собравшихся вокруг музыкантов, и, тем более, на Никки, пробившегося поближе, Мэттью чувствовал дикое смущение! Но пути обратно уже не было, да и первые аккорды уже заиграли.
К счастью, волнение не помешало, и голос его не дрогнул, хотя бесконечно изумлённое лицо Никки, на которое Мэттью то и дело смотрел, не давало смущению угаснуть ни на миг. И когда песня закончилась, мальчик искренне поблагодарил музыкантов и прижал ладони к горящим щекам. Ух, как переволновался!
Однако даже это не помешало ему открыто поцеловать подошедшего Никки в ответ. Невзирая на телефонные съёмки и аплодисменты, будто они были не меньше, чем знаменитостями, совершившими публичный каминг-аут.
— Мне сейчас плохо от смущения будет, — проговорил Мэттью, хотя и всё равно широко улыбался от таких искренних комплиментов партнёра.
Кажется, даже если музыканты и пытались позвать парня продолжить петь (ещё бы, столько внимания теперь к их маленькому концерту!), тот пока был «вне зоны доступа». Снова прижавшись к партнёру, черпая его уверенность, Мэттью получил ещё один поцелуй и только сейчас начал расслабляться. Всё же была огромная разница между тем, чтобы развлекаться таким образом, и тем, чтобы делать кому-то небезразличному такой сюрприз.

Мэттью, как и его спутник, совсем не думал о том, что их снимают и уж тем более о том, что это видео могло разойтись по интернету. Он и раньше присоединялся к уличным музыкантам, их так же снимали на телефоны, но нигде потом Мэттью эти любительские съёмки не видел. Так что и не думал, что сегодняшнее мини-выступление чем-то будет отличаться.
Кроме того, голова уже была занята совершенно другим. Мальчик отчаянно пытался бороться со смущением, но Никки словно специально подливал масла в огонь и только и делал, что усугублял это чувство.
— Нет! — эмоционально воскликнул Мэттью с улыбкой на последующий вопрос. — Только… учителя, наверное.
Он и правда не привык к повышенному вниманию к собственной персоне. Преподаватели говорили ему, что он талантлив, и постоянно сетовали, что Мэттью пошёл на скучный юридический, а не ушёл в музыку. Однако на то они и были учителями. Друзья Мэттью, к примеру, только закатывали глаза, когда он тащил их в полюбившееся караоке. И, в целом, оно было понятно — мало кому понравится идти к микрофону после почти профессионала. Никакого развлечения уже не чувствуешь.
Николас же решил, видимо, что стоило наверстать это упущение, и похвалить талант партнёра сразу за всех. Он использовал такое сравнение, что у Мэттью снова вспыхнули краской скулы. Тот даже почувствовал, что это уже не просто жар, его щеки действительно порозовели от прилива крови. Вот же несносный британец…
— Я смущаюсь из-за тебя! — так же звонко воскликнул Мэттью, продолжая отвечать на старый вопрос о причинах его стеснения.
Он даже уличительно пальцем ткнул в грудь Николаса, так нагло улыбавшегося, что у Мэттью закралась мысль — а не специально ли он это делал? Проверял, насколько сильно мог смутить несчастного студента? Впрочем, глядя на улыбку Никки, сработала цепная реакция, и его спутник тоже разулыбался сильнее, хотя лицо ещё не успело вернуть обычный цвет.
В другое время Мэттью бы вернулся к ребятам, раз тем понравилось его присутствие, и спел бы ещё пару песен. Но сейчас он даже не подумал об этом. Смущение только-только начало спадать. Так что в отсутствии продолжения Никки мог винить только себя.
Они пошли дальше, оставив позади музыкантов, подаривших им столько ярких мгновений и воспоминаний. Несколько людей тоже отделились от группы зрителей, поняв, что дальше будет только музыка, и не найдя это интересным.
Николас поинтересовался, нигде ли Мэттью не выступает, и тот честно ответил, что только иногда, от университета на каких-нибудь праздниках. И добавил, что скоро они начнут готовиться к рождественскому выступлению. Никки отреагировал положительно и спросил о приглашении на выступление партнёра. Мэттью же вновь испытал целый спектр разных чувств.
Во-первых, он немного расстроился от первой фразы о том, что Никки собирался уехать домой. И это был не соседний штат, а Великобритания, страна на другом конце земного шара. Пусть Мэттью никогда не загадывал настолько далеко, чтобы быть уверенным в их только зарождающихся отношениях спустя целый месяц, всё равно не хотелось оказаться так далеко от Николаса.
Во-вторых, было очень приятно, что Никки захотел прийти на студенческое выступление ради него и его пения. Ну и в-третьих, Мэттью испытывал какое-то особенное удовольствие от того, что его спутник не только думал о них в будущем, а ещё от того, что не боялся быть рядом с ним везде. То есть, явно ведь на таком мероприятии будет немало знакомых Мэттью, которым последний представит Никки, как своего парня.
Это буквально новый шаг в отношениях! Сейчас даже немножко не верилось, что когда-нибудь он наступит.
— Мне будет очень приятно, если ты придёшь, — улыбнулся в ответ Мэттью, вновь прижимаясь к спутнику чуть теснее, словно в доказательство своих слов. — Если ты больше не будешь проверять, до каких пор у тебя получится меня смутить…
Над этой своей чертой Мэттью так же спокойно мог посмеяться. Ну что он мог поделать, если некоторые слова или действия вызывали в нём патологическую робость.
Потом они делали совместные фотографии — такое предложение Мэттью принял с восторгом. Ему бы хотелось получить общий снимок. Он бы и от фотографии Николаса не отказался, но пока боялся попросить его об этом. Как-то, наверное, слишком навязчиво и быстро.
А следом Никки внезапно обратил внимание на ботинки спутника, которые последний просто не переодевал со вчерашнего дня. Прибежал домой от любовника, поменял бельё и рубашку после душа, да и только. Впрочем, шутка понравилась, и Мэттью открыто рассмеялся:
— Никогда не думал, что обзаведусь ботинками с конкретным назначением…
Что же, от приглашения Никки он не отказался и на этот раз. На секунду подумал, не слишком ли часто они проводят время для тех, кто только-только познакомился, но быстро отбросил эту мысль. Скоро Николас будет занят учёбой, и у них попросту не будет этого времени. Так что стоило пользоваться тем, что у них было в распоряжении сейчас.
— Надеюсь, твой брат не слишком устал от моего присутствия, — только и заметил он позже с привычной милой вежливостью.
Снова приятный вечер и не менее приятное совместное утро. Было что-то особенно уютное в том, чтобы просыпаться вместе, но ещё какое-то время лежать под одеялом, обнимаясь и собираясь с силами, чтобы подняться с кровати. Мэттью обычно довольно легко просыпался после первого же будильника, но рядом с Никки словно заражался утренней неторопливостью.
Впрочем, он знал как и хотел сделать это утро ещё приятнее. Вряд ли они встретятся сегодня вечером после стажировки Мэттью, и это заранее заставляло немного скучать. С этими мыслями его поцелуи и устремились гораздо ниже обычного…
Кофе пришлось уже покупать по дороге, чтобы не опоздать к началу рабочего дня, но Мэттью ни о чём не жалел. А ещё он снова выпросил у Никки его одежду, кофту, так как забежать в общежитие, чтобы переодеться в чистое, у него тоже времени уже не было. Благо, стажёр не был полноценным юристом, и ему можно было обойтись без всех этих строгих костюмчиков, к которым, впрочем, приучали ещё с института. Но сейчас Мэттью было особенно плевать на то, как он выглядел. Он утащил, можно сказать, частичку чего-то, что принадлежало Никки! Одно это то и дело вызывало на лице улыбку.

Возможно, из-за отсутствия богатого опыта, а, может, и просто из-за разницы характеров, Мэттью про все эти «шаги» в отношениях думал иначе. Собственно, поэтому он и считал своё присутствие на дне рождения Уильяма большим событием. Николас представит его родственникам и знакомым, что звучало очень серьёзно! Затем они вместе покажутся на таком же празднике в честь самого Мэттью. Тот ещё не думал, как именно будет отмечать, но явно желал пригласить друзей и Никки и познакомить их. А потом ещё и рождественский концерт, где их увидят даже просто знакомые Мэттью.
В общем, всё это выглядело так, будто с каждой неделей всё больше людей будут узнавать о том, что Мэттью и Никки вместе, что они пара. И это невзирая на то, что их отношениям будет всего лишь месяц! Это было крайне волнительно.
А вот интимной составляющей Мэттью такого сакрального значения не придавал. То есть ему, разумеется, нравилось проводить ночи с Никки, нравилось раскрываться всё больше — больше давать и больше получать в ответ. Однако каким-то прямо шагом в отношениях Мэттью это не считал.
Просто, как бы они хорошо не подходили друг другу, ему нужно было время, чтобы осмелиться на что-то более откровенное. И то утро стало отличным временем для таких экспериментов. Судя по улыбке Никки, очень даже удачных.
Весь вторник Мэттью корпел над документами и ходил хвостиком за руководителем, выполняя разные мелкие поручения. Честно говоря, это казалось ему интереснее, чем сидеть на парах и изучать теорию. Хотя какого-то захватывающего восторга мальчик всё равно не испытывал. Он знал одногруппников, которые восхищённо рассказывали о том, как составляли свои первые речи для суда, или как присутствовали на настоящем заседании. Их действительно пленило то, чем они собирались заниматься.
Таких серьёзных заданий Мэттью не получал, но в глубине души был только рад этому. Он даже не представлял себя в здании суда. Слишком серьёзное место для такого, как он.
Впрочем, за небольшой помощью в офисе помощника окружного прокурора время пролетело быстрее, чем в университете. Помогали и переписки с Николасом, от которых на лице Мэттью то и дело возникала милая улыбочка.
Вечером они созвонились по видеосвязи, так как больше никаких занятий на сегодня у Мэттью не было. Они долго разговаривали, и, привычно смущаясь, мальчик признался, что уже начал немного скучать. Наверное, это было естественно, ведь он впервые за эту неделю ночевал не у Никки, а в общежитии.
Нехотя распрощавшись, Мэттью лёг спать раньше обычного. Мысли о партнёре занимали голову всё чаще. Так что ближе к пятнице, наверное, чуть ли не синхронно с Никки, Мэттью осознал, что немножко влюбился. Сердце так и заходилось даже от простых сообщений «с добрым утром», и уж тем более от вечерних звонков. Теперь они постоянно использовали видеосвязь, потому что видеть друг друга было особенно приятно, чем просто слушать голос в динамике.
Мэттью невероятно скучал. Оказалось, что три (почти четыре!) дня — это так долго. Он рассказал об этих непривычных чувствах своим друзьям, Эмилю и Чарли, и первый по-доброму посмеялся над ним, хотя и оба молодых парня согласились, что не видеться большую часть недели, это очень долго. Когда ты влюблён. Это смутило Мэттью.
Зато потом наступила пятница. И снова Мэттью был крайне невнимателен на парах, потому что… ну какое право, честное слово, когда вечер обещал быть таким великолепным! Разумеется, ждать до субботы никто не собирался. Мэттью забежал в общежитие, чтобы взять немного вещей (в кои-то веки осознанно готовясь провести ночь вне дома), а также захватить позаимствованную кофту, чтобы вернуть владельцу.
Последняя, между прочим, даже за отсутствие Никки, умудрялась сохранять его ауру и смущала Мэттью. Всю неделю приходилось бороться с желанием надеть её ещё раз, и это было вот прямо Ярким Признаком Влюблённости, чего Мэттью ещё стеснялся.
С Николасом они договорились встретиться вечером сразу на квартире и заказать ужин с доставкой. Уильяма снова не было и, скорее всего, он бы не объявился раньше воскресенья, так что уютному вечеру вообще ничего не мешало.
До дома братьев Мэттью добрался на метро, и с суматошно стучащим от нетерпения сердцем позвонил. А когда дверь открылась, кажется, Николас даже не успел ничего осознать и нормально закрыть квартиру, как оказался в крепких объятиях своего мальчика. Мэттью тут же потянулся за долгим поцелуем, и плевать, что он ещё был в куртке. Да и на всё остальное было плевать, вот как соскучился.

Мэттью британцем не был и поставить в неловкое положение партнёра не боялся. Правда, был слишком молод, чтобы вслух говорить о влюблённости. Ему казалось, что это и так очевидно и не нуждалось в пояснении. По крайней мере, по словам друзей Мэттью, у него всё и правда на лице было написано.
Ну или хотя бы понятно по тому, как мальчик скучал по Никки. Этот сладкий порыв на пороге его квартиры говорил громче всяких слов.
Улыбнувшись от ответного признания Никки, Мэттью опустился, устав стоять на цыпочках. Он же не был танцором балета, как его приятель. Впрочем, рост Никки ему всё равно очень нравился, как и тянуться к нему, прижимаясь всем телом.
Мэттью отступил от двери, дав её, наконец, закрыть, и снял куртку. Дальше пройти не успел, теперь уже Никки немного наклонился, и они снова сладко целовались в прихожей, не в силах оторваться друг от друга. Было приятно понимать, что партнёр так же сильно скучал, раз не имеет ни малейшего желания выпускать Мэттью из своих рук.
Вскоре эти нежные ладони и вовсе опустились ниже поясницы, и Мэттью ощутил тёплую волну возбуждения. Да, так быстро и от такого простого действия, но ему было двадцати три, а ещё он не виделся с Никки три ночи. Так что оказавшись на диване рядом с партнёром Мэттью думал совсем не о еде.
— Мы можем сделать заказ попозже? — с чуть смущённой улыбкой попросил он.
Пояснения не потребовалось, Никки то ли превосходно понимал намёки, то ли сам думал о том же самом. Если бы Мэттью попросили угадать, он бы поставил на последний вариант. Они слишком скучали друг по другу, чтобы просто сесть за ужин при встрече.
Продолжив целоваться на диване, остановиться было уже сложно. Милая возня прервалась только, когда оба осознали, что лежат друг на друге уже почти голыми, а всё необходимое для секса сиротливо ждёт их в спальной. Впрочем, в конце концов, это тоже оказалось всего лишь мелочью, которую они легко преодолели.
И вот только гораздо позже пришёл голод другого типа, обыкновенного. Нашарив на полу телефон, выпавший из кармана, об принялись рассматривать, что предлагает поздняя доставка. Одеваться при этом никто и не думал, и Мэттью находил это не столь интимным, сколько каким-то уютным. Лежать так тесно, налезая немного друг на друга, обсуждать грядущий ужин и то и дело прикасаться к разным частям тела партнёра поцелуями. Ну точно настоящая парочка.
Потом, к сожалению, Никки пришлось подняться и натянуть брюки, чтобы забрать заказ. Мэттью тоже надел бельё, всё же ужинать совершенно голым ещё казалось странным.
— Посмотрим что-нибудь? — предложил он, не шибко желая перемещаться с уже полюбившегося дивана.
Впрочем, выбранный быстро фильм был интересен только пока не закончились коробочки с едой. Потом всё внимание вновь перетекло на Никки, и Мэттью уже совсем не поворачивался к экрану. По телевизору он не скучал, как и по шедеврам кинематографа, а по уже такому своему британцу очень даже. И вот сейчас уже очень-очень хотелось сказать что-то… что-то, что заставляло в животе порхать бабочками. Но Мэттью так и не смог сформулировать это.

Шутка про диван и несчастного Уильяма, который совершенно точно не хотел бы узнать, о какую мебель обтирались в его отсутствие, Мэттью понравилась. Он тихо рассмеялся, сохраняя интимную атмосферу, и добавил, что очень постарается теперь не смущаться при виде диванов. Кажется, представление этого Никки тоже повеселило.
Вечер и правда был не только интимным, но и бесконечно уютным. Мэттью снова не отлипал от своего партнёра, чем, кажется, восполнил какую-то недостающую часть, по которой Николас тоже соскучился за прошедшие три дня. Его личное пространство определённо промялось под уже полюбившегося мальчика и выпрямляться явно не желало. Чему Мэттью, без сомнения, был очень рад.
Перед сном они снова шептались, много целовались и заснули миленько в обнимку. Мэттью с первого же визита в эту квартиру даже не пытался заснуть в сторонке или хоть как-то задействовать свою подушку. Плечо Николаса явно представлялось ему куда более удобным, и оставалось только надеяться, что у бедного парня не затекали все конечности к утру.
Впрочем, недовольства Никки не проявлял, а на утро и вовсе стал инициатором невероятно яркого секса. Как и многие люди Мэттью оказался чуть более чувствительным, когда тело ещё только-только просыпалось ото сна, мозг не был забит ничем и проводил все эти импульсы удовольствия быстрее… И как-то так получилось, что ближе к оргазму, когда всё тело полнилось удовольствием, а голова окончательно отключилась, Мэттью впервые назвал партнёра сокращённым милым именем. Он бы непременно от этого смутился, как и от сорвавшейся следом с губ плохо сформированной мольбы о продолжении, если бы все рассудительные мысли окончательно не покинули его мозг.
Однако после такого приятного пробуждения Мэттью долго еще не вспоминал о собственном волнении перед предстоящей вечеринкой. А оно, несомненно, присутствовало, ведь на дне рождении мальчик кроме самого именинника никого не знал! Зато был в курсе того, что там же будет присутствовать Артур, дядя Никки, что волновало ещё сильнее. Дядя — это, конечно, не родители, но всё же близкий родственник, судя по рассказам Николаса. И вот перед всеми этими людьми Никки придёт с ним и волей-неволей представит его, как своего парня, и это невероятно волновало Мэттью.
Кроме того, Николас так тщательно собирался и выглядел ну просто великолепно, когда Мэттью… ну, он был вполне себе обычным парнем. За исключением того, что походил на школьника, что совсем не добавляло ему никаких выигрышных баллов.
— Множко, если честно, — скромно улыбнулся на вопрос Мэттью, посматривая за тем, как собирался его (о боже) парень.
Как-то разворачивать тему Мэттью не стал, он же не жаловался, просто констатировал факт, что был на нервах перед этим праздником. Да и не было каких-то конкретных страхом вроде не понравиться кому-то. Было общее волнение, что что-то пойдёт не так, что он просто будет чужим на своей тусовке, и ему придётся ходить хвостиком за Никки уже не потому, что просто так нравилось, а потому, что ничего больше и не останется.
— Ты очень красиво выглядишь, — тем не менее, улыбнулся с комплиментом Мэттью, продолжая смотреть на партнёра.
Волнение, утихшее с утра после секса, вернулось, когда они с Никки всё же вышли из дома и поехали на такси к нужному месту. И достигло пика, когда они прошли в помещение, полное незнакомых людей. Мэттью, кажется, даже руку спутника сильнее сжал от нервозности.