Глава первая
Ознакомительная
Noah Wyle
1.1. Полное имя: Джерри Этелберт Александер Уайт
1.2. Дата рождения: 04.06.1990 | 27 лет
1.3. Деятельность: дерматолог-венеролог
1.4. Особенности внешности:
Рост: 185 см
Телосложение: Эктоморф
Цвет глаз: Карие
Цвет волос: Шатен
Особые приметы: Нет ни пирсинга, ни татуировок, ни особо примечательных шрамов. В одежде нет принципиальных предпочтений, может надевать как классические костюмы, так и повседневную одежду, но чаще всего носит, конечно, медицинский халат. Всегда опрятен и следит за внешним видом, не позволяя себе ни мятой одежды, ни небрежного бритья.Глава вторая
Рассказ о персонаже2.1. Район проживания: Манхэттен
2.2. Описание персонажа:
Во второй половине девятнадцатого века где-то на юге Соединенных Штатов жил да был некий Этелберт Чендлер, и был он владельцем хлопковой плантации. Славился мистер Чендлер тем, что был очень достойным, высокоморальным человеком. Кроме того, тем, что его плантация была одной из немногих, которую миновали грабежи и разорения в ту далеко не славную пору. Этелберт Чендлер одним из первых перешел на семейный подряд после отмены черных кодексов, но все равно довольно бесславно погиб в пасхальное воскресенье.
Не слишком далекий потомок его – Александер Ньютон был выдающимся врачом-кардиологом. До глубокой старости он проводил сложные операции на четырехкамерном органе, пока не почил с миром во сне, оставив за собой светлую память и благодарность огромного количества выздоровевших и значительно продливших свою жизнь пациентов. Вероятно, именно его заслугой было то, что все его дети, и внуки, и правнуки пошли по дорожке медицинского образования.
Доктор Сьюзан Уайт, урожденная Ньютон, была внучкой Александера и долгие годы работала педиатром, пока не стала заведующей отделения. Сьюзан до боли в сердце обожала свои корни и рассказывать истории о своих предках, и буквально боготворила свою профессию. Она написала две книги – о заботе за малышами и даже касаемо детской психологии, - а также множество научных исследований. Сьюзан разъезжала по конференциям и семинарам, посещала званые ужины и была желанным гостем на медицинских выставках.
Доктор Кеннет Уайт так бережно к своей генеалогии не относился, да и богатой истории не имел. Зато был превосходным психиатром, мудрым и рассудительным человеком, и также как и его супруга написал немало научных трактатов. В свободное от основной работы время Кеннет преподавал в медицинском институте и считал это своим небольшим увлечением. Ему действительно нравилось передавать свои знания молодому поколению.
И был Джерри… Как такое недоразумение могло родиться в семье с такими высокими устоями и глубокими традициями, один бог знает, да и тот, ежели существует. Что характерно, в семье врачей, религия никогда не стояла на первом месте, а точнее, напрочь отсутствовала в стенах большого богатого дома. Но начать все же стоит с самого начала, а точнее, с рождения Джерри Уайта.
К планированию семьи доктора Уайт относились с такой же щепетильностью, как и к выбору испытуемой группы при проведении медицинских испытаний. Они долгое время жили вместе и заключили брак лишь когда обоим перевалило за тридцать лет. Их единственный сын был также частью семейного плана. Сьюзан бережно относилась к своему здоровью, они с супругом выбрали самое подходящее на их взгляд время для воспитания малыша – каждый шаг был заранее продуман, расписан, обсужден между собой и рассмотрен детально со всех сторон.
Что касается имени, тут объяснения и не требуются – Сьюзан страстно хотела передать своему ребенку всю ту гордость, которую она испытывала по отношению к своим именитым предкам. Хвала мудрому доктору Кеннету Уайту, который уговорил свою супругу оставить память благородным мужам, но первое имя сыну дать немного попроще. Именно так и появилось это, впрочем не удивительное для современной Америки, имя – Джерри Этелберт Александр.
Джерри родился ранним летним утром, не дав выспаться всему медицинскому персоналу, дежурившему всю ночь рядом с его матерью, и с этого-то все и началось. Не то что бы в раннем детстве он был беспокойным ребенком, скорее напротив, только ел и спал, но это было всего лишь затишьем перед бурей.
Наверное, ни для кого не секрет, что те, кто заботится о других детях, часто забывают о своих, и это довольно популярное явление. Ровно так и вышло в семье докторов Уайт. У Кеннета были студенты, у Сьюзан больные пациенты, зато у обоих были деньги на хорошую няню, с которой Джерри провел большую часть времени в детстве. Образование он получил хорошее и никогда ни в чем не нуждался, но как с подросткового возраста рухнул в яму максимализма и противоречия, так, кажется, до сих пор из нее и не выбрался.
Какое-то время родители чувствовали свою вину за то, что не уделяют должного внимания уже прилично подрастающему сыну, поэтому их метало из стороны в сторону. То они утопали во вседозволенности, то пытались держать сына в ежовых рукавицах. И где же была тогда вся мудрость детской психологии, которой увлекались супруги Уайт, оставалось лишь гадать.
Тем не менее, благодаря ли опытной няне или же из-за твердости собственного характера, Джерри не вырос избалованным и ни на что не годным сопляком. Он поступил в медицинский университет, съехал от родителей и пытался наслаждаться самостоятельностью. Несмотря на поддержку матери и отца, первое время действительно было тяжело с непривычки, но Джерри быстро разобрался что к чему, найдя свое место в этом огромном и отнюдь не дружелюбном городе.
Учился он вполне сносно – не спустя рукава, но и отличником никогда не был. Джерри всегда был человеком увлеченным, зависящим от настроения, и если какая-то дисциплина прельщала его, он схватывал все на лету, а если на другом предмете ему не нравились усы преподавателя, считай, что экзамен он сдавал со второго раза и то, чтобы только быстрее уйти. Кроме того, студентом он был довольно скандальным. Джерри был тем, кто всегда отстаивал свои права, как перед погодками, так и перед профессорами кафедр. Язык у него был подвешен как надо и смелости, а может безрассудства, всегда хватало. Никто не мог обидеть Джерри Уайта.
Это касалось и не только обучения. Так уж получилось, что Джерри, казалось, во всем шел наперекор своей благородной семье. На первых курсах института он признал для самого себя, а затем, незамедлительно, и для всех окружающих его людей, что относился к сексуальным меньшинствам. С этим, не смотря на показательную толерантность Соединенных Штатов, возникло немало проблем, но разве это могло остановить юного Уайта или заставить его почувствовать себя каким-то ущемленным или, что уж вовсе смешно, ущербным? Ни за что. Что касается семьи, то родители это восприняли, как всегда, спокойно и с пониманием. Эта тактика до некоторых пор сильно раздражала Джерри, пока он не смирился, что его отношения с родителями так и останутся на уровне «родители-друзья». Собственно, это была именно та семья, где дети, а точнее, единственный ребенок, называл родителей по именам.
С выбором специализации у Джерри, как и у многих студентов-медиков, долгое время не складывалось. Нравилось и то, и другое, советовали одно, преподаватели звали на иное. Ближе к интернатуре он все же сделал свой окончательный выбор, впервые за двадцать с лишним лет подойдя к вопросу с ответственностью своих родителей. Наверное, это было единственным проявлением рациональности в жизни Джерри, потому что о случаях, произошедших с ним при прохождении интернатуры, можно было написать неплохую юмористическую книгу или поставить сатирическую постановку в театре. Проработав немного в той же клинике, где проходил практику, Джерри перевелся в другую – опять же только потому, что начал раздражать старший коллега, который не давал ему развернуться.
На новом месте Джерри проработал чуть больше полугода в качестве врача дерматолога-венеролога.Глава третья
Особые навыки и увлечения
3.1. Навыки:
Знает немецкий и французский языки. Прекрасно знает все правила застольного этикета и умеет его соблюдать (когда надо). Немного умеет играть на пианино. Катается на сноуборде. Ездит верхом. Знает классические танцы.3.2. Увлечения:
Любит литературу 19-го века.Глава четвертая
Организационная
3.1 Средство связи:3.2 Пробный пост под спойлер. Можно взять его с любой ролевой игры.
Три года. Три года он провел на этих чертовых туманных островах, переезжая из города в город, вынюхивая след как какая-то собака. Сложнее всего, конечно, пришлось в Лондоне, где люди приезжают и уезжают, рождаются и умирают с такой скоростью, что не успеваешь за этим уследить. Только найдешь человека, который каким-то боком связан с артефактом, а он уже заболел раком легких и даже выплюнуть с кровью ни слова не может. Это было невыносимым. Только упрямство не давало ему сдаться. Он уже забыл как выглядит этот артефакт, но продолжал тянуть за ниточки, распутывая этот хитрый клубок, намотанный оборотнями.
Ох, скольким псам пришлось подпалить хвосты, сколько людей пошло в расход ради достижения цели. Совет древних даже и думать забыл о том, что вампир-одиночка работал во благо всей их расы на территории Великобритании. А он не объявлял о себе, не связывался с древними, не давал о себе знать, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Английские оборотни не должны были почуять, кто преследует их холодными промозглыми ночами.
Было одно «но». Чем больше клубок распутывался, тем легче становилось. С одной стороны, можно было радоваться. С другой стороны его напрягала беспечность, с которой он получал всю необходимую информацию. Складывалось такое впечатление, что в чопорной, суховатой Англии всем было плевать на историю, связанную с артефактом; даже сами оборотни не особенно волновались на этот счет, огрызаясь только по привычке на холодного вампира, краем сознания вспоминая про застарелую вражду между их расами.
Но все это кончилось. Рейнард стоял сошел с поезда на чистую платформу небольшого английского городка. Ноздри улавливали запах победы. Владелец артефакта жил здесь. По верным слухам, выведанным недавно, оборотень жил именно здесь и никакими друзьями и родственниками не обладал и не обзавелся. Волк-одиночка, без стаи, в этом Рейнард был с ним похож. Обыскать крохотный городок, где все знали друг друга, было проще некуда, но для начала он хотел уделить немного времени себе.
Он выбрал небольшой семейный отель, в котором был, кажется, единственным посетителем, оставив там свои скромные пожитки. Немного одежды и средства личной гигиены – что еще нужно было человеку, умершему больше ста лет назад? Он лег на кровать, аккуратно сняв ботинки и поставив их рядом, и через пять минут уже крепко спал, едва смежились его веки. Проснувшись вечером от деликатного стука в дверь, Рейнард отказался от ужина, предложенного радушной хозяйкой. За окном темнело, его ужин блуждал где-то на улице, но никак не в стенах этой скромной обители. У него было одно правило – не гадить там, где живешь, пусть даже временно. Это могло плохо кончиться.
«Ужин» ждал его около того же вокзала. Какой-то поддатый негодяй приставил нож к горлу заплаканной девушки, умоляющей не трогать ее. Его грязные руки уже блуждали где-то под юбкой бедняжки, от каждого прикосновения девушка вздрагивала. Рейнард просто пошел прямо на эту парочку. Он не слушал, что выкрикивает мужик, не слышал, как завизжала девушка, увидевшая черный смоляной взгляд и вылезшие острые клыки изо рта. Негодяй побежал прочь, но Рейнард был быстрее и сильнее. И вот его зубы впились в сочную нежную плоть, а в рот брызнул дурманящий аромат крови.
Сытый и довольный, Рейнард вернулся в отель, тщательно отмылся от бурых пятен и лег читать под светом крохотного бра. На следующий день он был готов идти на дело, это был решающий день – вампир был сыт и полон сил, его ноги вели его к нужному дому. По слухам, этот парень – молодой оборотень – жил один, получивший безумно ценное наследство от своих предков. Тем было проще. Никаких проблем с молодой собачонкой Рейнард не предвидел. Подходя к нужному адресу, он издалека увидел, а главное, почувствовал по запаху псины, парнишку. Смешной и чуть кудрявый блондин возился на дворике, прилегающем к фасаду дома.
«Ищешь косточку, зарытую прошлой весной?» - усмехнулся про себя Рейнард, подходя ближе, скрывая черный взгляд, случайно появившийся от нетерпения и волнения. Скоро все разрешится, закончится этот трехгодичный тур, и можно будет вернуться в Америку к привычной жизни в роскошном особняке, который он планировал вновь наполнить слугами. «Поедешь со мной, малыш?».
- Чудесная погодка, не правда ли? – будто невзначай заметил Рейнард, прикуривая сигарету, извлеченную из кармана, остановившись прямо напротив оборотня, косясь на него чуть вбок.
