Люди поговаривали, что у женщин в их время не было никакой власти, никаких прав. Те же неопытные языки вещали, что судьба и предназначение женщин, особенно из небогатых семей — удачно выйти замуж и наслаждаться жизнью под мужем, рожая детей и занимаясь бытом. Эшли была готова поспорить с этими славными заявлениями. Даже не так. Она была готова вырезать эти острые язычки, чтобы прекратить этот вздор раз и навсегда.
Конечно, однажды ей пришлось подстроиться под правила этого мира. Но Эшли не считала потерянными почти семь лет своей замужней жизни. Она сама решила идти этим путём. Она сама устанавливала для себя правила. И уже тогда, ухаживая за мающимся чахоткой мужем, начала выстраивать жизнь, которую считала для себя достойной.
Когда-то и она была простой девчонкой из деревни, о чём сейчас никто уже и не знал. Отец Эшли был местным травником, учил единственную дочь премудростям разных смесей и лекарств. Потом же, по иронии судьбы, сам и заболел, да так, что поправиться уже не смог. Эшли заботилась о нём много лет, пока отец сам не попросил смешать особый настой, что прервал бы его мучения раз и навсегда.
Так Эшли оказалась в Бате, светлом курорте, там, где никто её не знал, а оттого не именовал ведьмой. Там, откуда и началась её довольно тёмная история.
Её муж считал её не больше, чем красивой игрушкой. Хотя совсем уж плохим он не был. Позволял учиться, прививал все эти манеры аристократического общества. Но и требовал многого. В том числе и детей, которых Эшли не желала.
Муж был старше почти на тридцать лет, кроме того неизлечимо болел, но, тем не менее, умудрился зачать, о чём, правда, никогда не узнал. Эшли быстро избавлялась от причины едва появляющейся утренней тошноты. Чуть медленнее, дабы не вызывать подозрений, она избавилась и от мужа, отравляя его лекарства и настойки в течение почти двух лет.
И вот, наконец, года полтора назад Эшли заполучила неплохое наследство, а помимо — очень желанный статус вдовы. Переехала в Лондон, подальше от слухов, от своей прежней жизни, и начала ту жизнь, которая ей была по нраву.
Эшли быстро стала той, кто без зазрения совести продавал настои не только для абортов, но и более тёмных дел. А чуть позже травничество отошло на второй план, стало больше увлечением, ибо влияние Эшли быстро разрослось. Она обзаводилась полезными связями, но отнюдь не только в высшем свете. Инвестиции в таверны для контрабандистов, игорные дома и опиумные курильни давали Эшли деньги, власть и просто море информации, которую она любила, пожалуй, даже сильнее прибыли.
Эти связи и эта информация, которой вдова умно распоряжалась, порождали некоторые слухи о её тёмном настоящем и опасности, но вместе с тем дарили и безопасность самой Эшли. И когда эта безопасность, а вместе с тем уверенность достигла некоторого пика, Эшли пошла дальше. Теперь мелкая рыбёшка её не интересовала, она стала заключать куда более интересные и влиятельные сделки.
В этот раз Эшли нацелилась на Стриклендов. Сперва, естественно, узнала о Николасе — территория его влияния была достаточно обширной. Но собирая информацию о нём, удалось выяснить и о его брате, хотя родство они своё скрывали и вместе нигде не появлялись.
Это немало воодушевило Эшли. Конечно, Николас был лакомым кусочком, но подобраться к нему было крайне сложно. Он был уже достаточно влиятелен, чтобы не интересоваться ни спонсорством, ни «дружбой». Другое дело — его брат. Контрабанда всегда привлекала Эшли больше. Она нередко пользовалась услугами таких людей.
Однако приглашение Эшли направила обоим. Она устраивала небольшой приём у себя дома в Кенсингтоне для своих. Не больше десятка человек. Несколько «друзей» и новые лица, к которым Эшли собиралась присмотреться.
Дом у неё был не слишком большим — двухэтажный таунхаус с садиком на заднем двое для души, где росли необычные травы. Прислуги тоже немного. Столько, сколько приличествовало бы одинокой вдове. Столько, скольким Эшли могла бы доверять.
Время приёма было довольно необычным для приличных людей. Но такие в доме Эшли если и бывали, то крайне редко. Для приглашённых же время визита было самым оптимальным, их активная жизнь только начиналась с сумерками.
В дом гостей пускал дворецкий, провожая по полумрачным коридорам до куда более освещённой библиотеки. Эшли стояла ближе к окну, встречая посетителей и перекидываясь с ними сперва общими приличествующими фразами. Траур вдовы уже давненько перешёл во вторичный, однако она не спешила расставаться с чёрным цветом в одежде. Руки были скрыты за чёрными же перчатками, что Эшли тоже находила удобным — это правило о неприкосновенности вдовы, — а вот лицо уже было открыто. Небольшая вуаль была больше аксессуаром, чем напоминанием о смерти мужа.
— Мистер Стрикленд, рада, что вы нашли для меня время, — тонко улыбнулась Эшли, встречая очередного гостя. Того, кого она в основном и ждала.

На другом же конце Лондона в это время шёл человек, который своей жизнью только подтверждал все мысли Эшли о мнимом бесправии женщин. Ему посчастливилось родиться мужчиной, с одной стороны. С другой же, родился он далеко не в аристократических кругах. И если та же Эшли шла по головам, играючи добиваясь положения в обществе, такой и множество других путей для этого человека были закрыты.
Человека звали Уинфред, и был он бедняцкого происхождения. Старший из пяти детей, с детства помогавший родителям и работой, и с семьёй.
Отец оставил их, распрощавшись с жизнью в бесславной уличной потасовке, когда Уинфреду было четырнадцать или вроде того. Так он стал старшим мужчиной в семье. А спустя два года от болезни померла и мать, оставив на старшего сына четыре голодных рта, младшему из которых было дай бог полтора года.
Уинфред работал подмастерьем, денег не хватало, и так он оказался участником уличных боёв. Платили неплохо, если выигрывал. Да и не жалел никогда о таком выборе. На одном из боёв Уинфреда заметил «рекрутер». Предложил далеко не самую легальную, но хорошо оплачиваемую работу — обслуживать кабаки, да игорные дома. Проще говоря — выколачивать долги из тех, кто платить не хотел.
Так и понеслось. К своим годам Уинфред сколотил собственную банду из самых доверенных лиц. Тех, кто как и он, толком ни черта в своей жизни не умели, кроме как бить и убивать людей. Как оказалось, за это недурно платили.
Несколько лет назад Уинфред познакомился с Николасом, и тот предложил отличные условия за «крышевание» взамен на верность. Парень был странноватым, слишком хитрожопым на взгляд простого, как два пенса, Уинфреда. Тем не менее, слово своё держал, и это последнему нравилось. Да и быть на постоянном, так сказать, окладе всегда было приятнее, чем искать работёнку от места к месту.
Сегодня Уинфред ни на каких приёмах не был. Его вообще на подобные не звали. Да и «хозяин» его уехал. Так что Уинфред только проверил «Гнездо ворона», дабы в отсутствии Николаса никто не барагозил, и был предоставлен самому себе.
И настроение его было сегодня каким-то паршивым. Сам не знал почему. Просто бывали какие-то дни, когда всё не так и всё раздражало, а душу отвести было не на чем. Или не на ком.

Отредактировано Ashley Miller (2025-05-17 20:50:37)

Эшли без прикрас можно было назвать опасной женщиной. Её опасность заключалась не в физической силе и даже не в возможностях, как у тех, кто сегодня собирался на её скромном приёме. У Эшли было время. Время, желание и цепкий ум, позволявшей ей добывать информацию, какую она только пожелает.
Так что к текущему приёму Эшли подготовилась заранее. Нацелившись заполучить «дружбу» Николаса, вдова начала искать. Она знала одно из его имён, знала примерный возраст, и было несложно догадаться, что Николас — вовсе не отброс общества, а получил очень недурственное образование. Это слышалось в правильном выговоре, это передавал витиеватый, очень ровный почерк и, конечно, же манеры.
Сузив поиск до конкретных четырёх районов, где мог жить в детстве Николас, Эшли заплатила уличным мальчишкам, подрабатывающим в церквях тех мест, дабы перерыли записи определённых лет. Так у Эшли были на руках записи примерно о трёх десятках Николасов из приличных семей плюс-минус одного возраста.
Следующую же неделю прислуга Эшли перерывала библиотечные альманахи, сверяя полученные имена с записями в данных книгах. Работал в правительстве? Вычёркиваем. Занимался открыто торговлей? Женился? Это точно не наш Николас.
И вот на руках у Эшли спустя несколько недель появилась заветная нужная запись. Николас Стрикленд, проживал с семьёй в Челси. Чудесным образом нигде не засветился и не попал на страницы переписи населения.
Так, собственно, она и выяснила, что у Николаса был, по меньшей мере, один брат, Уильям. И, конечно, Эшли не сразу связала «Тихого Билла», занимающегося перекупкой и контрабандой, с братом грозы другого района. Но решила проверить. Родственники частенько занимались одним делом, если речь шла о нелегальных делишках.
Сам Николас, увы, на приём не пришёл. Было немного жаль, хотя Эшли особенно на него и не рассчитывала. Зато пришёл Уильям, и только зайдя в библиотеку не оставил толком и сомнений, что он всё же тот самый.
Братья были немного похожи друг на друга. И когда Уильям заговорил, в целом, одной фразы хватило, чтобы услышать этот особенно правильный выговор западного Лондона. Любой англичанин слышал эти особые нотки и мог определить примерный район проживания человека или его статус только по говорению. Эшли знала это, как знала и то, что ни её статус, ни выученные позднее манеры не обманут людей высшего света.
Возможно, бедняки и сочтут её за аристократа, но среди богачей она была «не своей». В поставленной речи нет-нет, да проскальзывали чужеродные акценты. Впрочем, Эшли и не скрывала того, что не была благородного происхождения. Не афишировала этого, но и не прятала то, что спрятать было невозможно. К тому же, место происхождения Бат устраивало всех собеседников. Курортный город вмещал множество акцентов.
— Конечно, — вновь легко улыбнулась Эшли, глядя на Уильяма прямо. — Надеюсь, вы простите мне мою оплошность.
Говорила она негромко, только для них двоих. Раскрывать эту братскую тайну перед другими гостями не собиралась. Но чётко дала понять, что не верит в эту вежливую ложь от Уильяма. Как не стала и интересоваться «настоящей» фамилией гостя.
— Вина? — поинтересовалась чуть позже Эшли. Всё же не одному Уильяму ей уделять сегодня внимание.
В библиотеке собралась несколько разношёрстная компания. Здесь был и владелец пары опиумных курилен, с которым Эшли уже была знакома, и более мелкие контрабандисты. Были и новички, как Уильям. В том числе молодой ещё совсем парень, одетый по всеобщему мнению слишком вычурно для небольшого домашнего приёма. Эшли окинула юного аристократа нечитаемым взглядом, но промолчала. Возможно, парнишка не стоил и пенса. Но, может, был и не огранённым алмазом. Пока хозяйка вечера только присматривалась к нему.
А вот никакой «охраны» в доме не было. Двое из прислуги, тихой тенью предлагавших гостям вина и прикурить сигару, да и только. Эшли была единственной женщиной среди десятка не самых порядочных мужчин. Но это её совершенно не волновало и не пугало. Теперь, спустя годы кропотливой работы, она везде была в безопасности.

Майкла Уинфред знал. Сам лично у него ещё не лечился, но парней своих пару раз притаскивал после особо бурных обстоятельств. Николас за годы работы на него дал как-то понять, к кому можно обращаться в случае чего.
Сейчас, правда, сразу не опознал в парне того самого доктора. Темновато было, газовые фонари не так чтобы и разгоняли мрак. Да и звонкий голос не распознал. Не шибко-то они разговаривали с Майклом. Хотя, честно говоря, хотелось.
Так уж сложились дела жизненные, что Уинфреду «посчастливилось» не только в нищете родиться и никому не пригодиться, но и с греховными желаниями. Женщины его никогда не интересовали, проще говоря. А вот Майкл заинтересовал. Но скажите на милость, на кой чёрт образованному доктору сдался уличный бандюган? То-то и оно. Так что дай бог парой фраз с доктором перекинулись за всё время знакомства, да и только.
Однако настроение всё равно оставалось паршивым. Бывали у Уинфреда такие дни. Он, в целом, был человеком, мягко говоря, не простым. Да и можно ли было вырасти простым с такой-то жизнью?
Так что, услышав некоторую перепалку, Уинфред направился на звук. Пусть Николас ему и не платил за то, чтобы они с ребятами вообще все мелкие конфликты с его территории убирали, сейчас Уинфред проявлял собственную инициативу. Определённо, если кому-то хорошенько прописать в табло, настроение должно пойти на лад.
В общем, увидел он ситуацию. Какой-то мужик решил средь черной ночи подкатить к другому парню, а тому это шибко не нравилось. И что-то это как-то Уинфреда ещё больше взбесило. Ладно бы ограбить хотел, а он тут на глазах у честного народа содомитскими делами своими хотел заняться. Уинфред вот тоже хотел, но терпел же.
— Говорят, за такое боженька наказывает, — проговорил Уинфред, приостанавливаясь и с интересом посматривая на мужика.
А мужик возьми, да и пошли его куда подальше. Мол, кто ты такой, иди давай, куда шёл. Уинфред был его пониже, это правда. Возможно, в темноте и не выглядел таким опасным. Но всё же как-то опрометчиво.
— Да я ж просто предупредил, — поднял руки в несколько безопасном жесте Уинфред, пока ещё не замечая, что второй парень как-то и не думает сбегать, а только смотрит на них и, вероятно даже узнаёт вмешавшегося.
Но пока внимание Уинфреда было направлено на того, кого хотелось… да отмудохать, что уж тут кокетничать с выражениями. Первый удар пришёлся в солнечное сплетение, вынуждая мужика согнуться. А там уж он одного роста с Уинфреда стал, так что можно было и нос доломать так, что кровь хлынула на мостовую каким-то фонтаном.
— Майкл, это ты что ли? — внезапно заметил лицо второго парня Уинфред, бросив на него взгляд, а потом уточнил у мужика: — Ты что, к Майклу приставал? Это вообще зря…
И, может, обнаглевший тип отделался бы переломом носа (видимо, очередным), но это внезапное осознание несколько раззадорило Уинфреда. Так что тот был повален на землю, а два точных удара ногой сломали ему ещё пару рёбер и надолго лишили желания трахаться с кем бы то ни было. Никакой мужской солидарности.

Эшли действительно повезло, что Уильям откликнулся на её приглашение. Это была сущая удача, не более того. Несмотря на всё наработанное годами влияние, над Стриклендами у Эшли не было никакой власти, пусть даже территория Уильяма простиралась не так масштабно, как у его старшего брата. Приглашения им действительно просто рассылались, а решение оставалось на стороне обоих братьев.
Были среди гостей и те, к кому Эшли не была столь любезна. К таким приходил один из её людей и заявлял прямо — если любезный господин хочет продолжать свой мелкий бизнес, он явится на приём. Или может позабыть, как о своих занятиях, так и о том, как дышать. Сейчас таких можно было легко распознать по их напряжённости, не сходящей со временем.
— Что же вы предпочитаете, кроме удовлетворения своего любопытства? — улыбнулась чуть сильнее обычного Эшли, беззастенчиво глядя на рослого парня.
Удача и явное любопытство. Именно это поспособствовало тому, что Уильям вообще оказался в её доме. Эшли это понимала и не скрывала своего знания. Вряд ли Стрикленд допускал даже малую надежду о том, что вдова окажется ему полезной. Но всё же пришёл. И теперь у Эшли были все карты на руках, чтобы доказать перекупщику обратное.
Получив ответ, она кратко кивнула одному из прислуги, чтобы принесли всё, что необходимо. Сама же ненадолго отошла вновь к другим гостям.
С уже знакомыми мужчинами Эшли кратко переговаривала, интересуясь как идут дела их бизнеса, и несколько удовлетворённо улыбалась ответам. С новичками на её приёмах легко обсуждала их чаяния и планы на будущее.
Вернувшись к Уильяму, Эшли легко прикоснулась к его руке, несколько нервно теребящей складной нож, нисколько не смущаясь этого. Пожалуй, никто из присутствующих не прибыл на приём без оружия. И никого это не удивляло.
— Не стоит заставлять уважаемых гостей нервничать, — проговорила Эшли, хотя и не без скрытой улыбки. Уважаемых среди гостей уж явно не было.
Они принялись обсуждать дела. Аккуратно, витиевато, прощупывая почву, как оно обычно и бывало. Даже несмотря на то, что прочие гости также были нечисты на руку, никто не говорил о делах открыто. Никто, кроме одного.
— Миссис Миллер, я должен признать, что в восторге от вашего приёма, — беззастенчиво подошёл к ним парень в залихватской шёлковой жилетке. — Такой… изысканный налёт опасности, очень вдохновляет!
Казалось, Эшли даже в лице не изменилась. Продолжая смотреть на Уильяма, она легонько улыбалась, слушая эту занятную браваду.
— Вы же слышали о «Клубе хризантем», который я организовал? Очень закрытый. Изысканная публика, — не замолкал парень. — Я организовал там уголок… с восточной темой, вы понимаете. Настоящий гашиш из Каира. Ну, по крайней мере, мне так сказали.
Эшли продолжала молчать, но взгляд на юнца перевела. Вот же забавно. По имеющейся у Эшли информации, они с Уильямом были ровесниками. А какая заметная разница. Не слишком удивительная, ведь Уильям занялся нелегальным бизнесом едва ли не с детства, а этот парень… Он только пытался потрогать теневой мир. И делал это забавляющим образом.
— И, конечно, ставки на бега. На неофициальные, разумеется, — не терял уверенности тот, пока Эшли стояла и думала, кто из них с Уильямом первым не выдержит и рассмеётся. — Барон Челмсворд уже успел проиграть мне две сотни… Конечно, всё крайне конфиденциально…
Под конец парень всё же начал сбиваться, понимая, что никто ему не отвечает. Сложно держать самоуверенность, когда на тебя смотрят и просто молчат. Даже если эти взгляды не были хоть сколько-нибудь угрожающими.
— Лорд Лоуренс, — наконец, произнесла Эшли. — Мне кажется, вино вас утомило.
И не дожидаясь, когда несколько сконфуженный парень, оказавшийся лордом, отойдёт, невозмутимо вернулась к беседе с Уильямом.

Настроение Уинфреда и впрямь приподнялось. И даже не столько от того, что кулаки почесать удалось, сколько от того, что осознал — вот ведь правда попал в нужное место в нужное время. А вот не пошёл бы он сегодня в «Воронье гнездо», кто бы Майклу помог? Пока эти бобби почешутся, этот мужик беззубый запросто утащил бы доктора куда подальше.
От таких мыслей страсть как захотелось парня этого добить, чтобы не мучился. Разбить бы его черепушку прямо о мостовую, дабы больше порядочных людей не трогал. Но Майкл отвлёк внимание на себя.
Он легонько взял бандита почти под руку и направил его подальше от происшествия, вещая о констебле, который вот-вот должен был объявиться с обходом. Уинфред чуть покосился на руку хирурга, лежащую на его, да и пошёл. Послушно, как бычок на убой.
Но дело, конечно, было не только в том, что Майкл был симпатичен этому поистине бычку. Совсем-то придурком Уинфред не был. Его бы и Николас не похвалил ни за убийство бобби на его территории, ни за активный поиск полицией Уинфреда, если бы тот попытался просто уйти от заставшего его констебля.
Какое-то время их странная парочка молчала. Ну, Уинфред всё ещё не знал, о чём можно поговорить с доктором. И можно ли вообще. Но когда они отошли чуть подальше, Уинфред всё же проговорил короткую фразу:
— Пойдём, я тебя провожу.
Пользоваться кэбами Уинфред как-то не привык, всё больше на своих двоих. Но в чём он был уверен, так это в том, что смог бы провести Майкла хоть через весь Лондон в целости и сохранности. А уж тут-то тем более, этот район они крышевали, и обычно местные были в курсе и того, кто такой Николас, и его мордоворотов знали, поэтому и не лезли. Себе дороже.

О делах Уильям говорил неохотно, явно не наблюдая, чем союз с такой, как Эшли, может пойти ему на руку. Это не удивляло вдову. Почти каждый новичок в её доме начинал общение сквозь зубы. Всё же они не калачами торговали. Каждый крепко держался за нишу, которую когда-то или только-только занял.
Это только наивные юнцы, как лорд Лоуренс, бахвалились своими «криминальными достижениями». Им особо нечего было терять, да и не понимали они, что могут лишиться любимой игрушки в любой день.
Эшли к ним относилась снисходительно. Она могла бы выдаивать с таких, как лорд, в два раза больше обычного, пользуясь их некоторой глупостью. Но всё же этого не делала. Эшли было интереснее помогать встать на ноги тем, кто в дальнейшем только укрепит её положение теневого инвестора и махинатора. Просто покрывать рядовой клуб с извращениями было уже как-то скучно, ведь не в деньгах было дело.
Однако сейчас Эшли испытала лёгкую вспышку раздражения по отношению к лорду Лоуренсу. Он не слишком удачно влез сейчас в разговор. В глазах Уильяма вдова заметила это нежелание продолжать общение там, где возились в песочнице такие дети, как лорд. Он летал уже гораздо выше и счёл это общество не интересным.
— Вы не пожалеете, если задержитесь ещё ненадолго, — легко улыбнулась Эшли, возвращая взгляд с дурного лорда на стоящего собеседника.
Отпускать Уильяма без его «подарка» Эшли не хотела. Даже если эта демонстрация пользы, этот первый шаг навстречу и не будет оценён по достоинству со стороны Стрикленда, то всё равно Эшли получит от предстоящего действа выгоду. Хотя бы в укреплении имеющегося статуса среди всех этих отбросов.
Эшли ещё не успела отойти от своего собеседника, как раздался слишком громкий звон. Один из контрабандистов шумно поставил свой стакан на изящный кофейный столик, открыто демонстрируя своё отношение ко всему происходящему. И не собираясь уходить так же тихо, как планировал это сделать Уильям.
Эшли как-то по-особенному улыбнулась последнему. Как будто демонстрируя, что ждать ему осталось недолго. Его подарок и впрямь был на подходе.
— Благодарю за угощение, миссис Миллер, но я, пожалуй, пойду, — явно сдерживая раздражение проговорил мужчина, поднявшись из кресла. — С женщинами дел вести не буду. Особенно с теми, кто зовёт гостей дешёвым шантажом.
Эшли лишь немного повернулась, молча наблюдая за тем, как мужчина пересекает библиотеку, направляясь к двери. Не сдерживаемый никем, он раздражённо дёрнул ручку двери, но та не поддалась его напору. Кто-то успел закрыть её, и никто из прислуги даже не пошевелился, чтобы помочь гостю выйти из дома.
— Какого чёрта?! — уже откровенно взбешённо проревел мужчина.
— Мистер Бейгли, любопытства ради, — проговорила Эшли спокойно, даже не глядя на собеседника, а в какой-то момент и вовсе перевела взгляд обратно на Уильяма, — сколько вам удалось выручить с той поставки французского антиквариата, которую вы перехватили прошлым августом?
Возможно, для кого-то из новеньких вопрос не нёс никакой смысловой нагрузки. Казалось бы, при чём здесь перехваченная поставка? Только вот парень, стоящий рядом с Эшли, прекрасно знал, о какой поставке шла речь. Ведь это именно он понёс убытки упомянутым августом.

Уинфред тоже спрашивать адрес не стал. Он уже бывал в доме доктора, забыть ещё не успел, куда надо оттаскивать своих или ползти самому в случае чего. Так что шёл не слишком торопливо в нужном направлении, спрятав руки в карманы.
На благодарность Уинфред только легонько пожал плечами. Всё вышло и впрямь просто удачно. Так что, наверное, благодарить было не за что. Может, не будь там Майкла, Уинфред и просто так этому мужику морду бы начистил оттого, что настроение плохое было. Он, конечно, нечасто так делал, но, бывает, нарывался. Чтобы сбросить вот это мужское, наверное.
Потом Майкл снова заговорил. Уинфред, в целом, не находил в молчании ничего неуютного. Он бы, наверняка, в этой тишине довёл доктора до дома и молчаливо же махнул рукой, мол, пока, да пошёл бы к своему дому. Ну как дому. Комнатушке над скобяной лавкой. Но крыша над головой была, кровать тоже, чего ещё надо.
— Не то чтобы спокойно, просто пока везёт, — снова пожал широкими плечами Уинфред, как-то не думая вдаваться в подробности.
Рассказывать о всяких делах на Николаса он не мог. Впрочем, Майкл наверняка уже слышал о найденном теле шулера в их районе. Наверняка же и понял, чьих рук это дело. Так что спокойно-то совсем не было, конечно. Просто были разборки не того уровня, когда к Майки нужно было пачками ребят волочь.
Но довольно односложные ответы не останавливали и не смущали Майкла, так что он тут же принялся щебетать о том, что произошло у него. Звучало мерзковато, но вместе с тем интересно, чёрт возьми. Уинфред только качнул головой, подтверждая, что не знает ничего ни про какие газовые гангрены. Узнал вот.
— Звучит мерзко, — признался Уинфред, хотя никакой брезгливости на его непробиваемом лице замечено не было. — А от чего такое бывает?
Если про Майкла кто-то когда-то говорил, что он мёртвого уболтает, то был абсолютно прав. По крайней мере, молчаливого бандита разговорить у него получилось довольно быстро. Оказалось, что Уинфреду было вполне себе интересно послушать про всякие медицинские штуковины. Он даже вопросы начал задавать. Да и в целом расслабился рядом с доктором, хотя внешне это на нём никак не отразилось.

Конечно, Уильям уже достаточно обосновался в своей нише, но всё же союз с Эшли очень недурно расширил бы его влияние. У него были свои точки сбыта, но разве он отказался бы от дополнительных? У него были информаторы, но разве стали бы лишними новые связи? Эшли могла предоставить коллекционеров и дилеров, не задающих лишние вопросы. Её дом — безопасная зона для тех, кто не мог встречаться в доках и на складах.
Тихие убийства, редкие яды, легализация «пропавших» вещиц. Эшли могла предоставить это за совершенно скромную плату. Ну и, конечно, самое любимое — игры с репутацией и даже судьбой некоторых горячих голов. Таких, как мистер Бейгли, к примеру.
Эшли с некоторым интересом пронаблюдала, как смешливый взгляд Уильяма, слушавшего тираду о невозможности вести дела с женщинами, сменился на куда более цепкий и холодный. Теперь он ещё больше был похож на старшего брата. Но об этом Эшли умолчала.
Молчали и гости, не вмешиваясь в происходящее. Те, кто работал с Эшли уже какое-то время, просто из вежливости, новички — больше из-за некоего страха. Не один Бейгли был здесь приглашён насильно. И теперь парочка таких же счастливчиков замерли в некотором ожидании, чего же ждёт их в этой жестокой игре.
— Кто же спрашивает про стоимость подарка? — немного лукаво улыбнулась Эшли.
Информация подобного толка была её хлебом. Как Уильям не поделился бы своими каналами, так и Эшли не стремилась раскрывать все карты.
Вот был бы мистер Бейгли чуточку хитрее, он бы догадался, что к чему. И держал бы язык за зубами, яро уверяя всех, что это проделки этой ненормальной вдовы. Не факт, что ему бы поверили, но так у него был бы хоть какой-то шанс. Мужчина же задавал в это время вопросы, которые топили его в глубоком болоте:
— При чём здесь… — разъярённо воскликнул он и, дождавшись, когда взгляд Эшли снова коснётся его, почти угрожающе продолжил: — Я смотрю, вы хорошо осведомлены. Только вот чем это вам поможет? Или думаете, раз раскопали какую-то мелочь, можете диктовать мне правила?
Бейгли явно думал в сторону очередного шантажа. Шантажом его вынудили приехать, вот и ждал на приёме нечто подобного. Только вот Эшли он перестал быть интересен ровно с момента, как оказался с Уильямом в одной комнате. Цель его визита была простой. Такой же, как просты были негласные правила — не воруй у своих же.
Эшли перевела взгляд на последнего и сделала небольшой шаг в сторону:
— Он ваш. Постарайтесь не запачкать ковры.

Возможно, для кого-то такие разговоры показались бы ужасающими, но уж точно не для Уинфреда. Ему было интересно. Всякими мерзостями и жестокостями его было явно не напугать. Он вот из вполне себе здоровых людей делал куски мяса порой.
Так что Уинфред действительно немного разговорился. Сперва реагировал кратко, пропускал словечки вроде «паршиво» (насчёт потерянной ноги у мужика, хотя и не испытывал к нему, незнакомому, какой-то особой жалости) или «охренеть» (когда Майкл вещал о каких-то невероятной гадости вещах).
Потом даже вопросы всякие уточняющие начал задавать. Он-то уж явно не всё понимал, что доктор ему говорил. Особенно, когда Майкл забывался, видимо, с кем ведет сию великосветскую беседу, и начинал сыпать медицинскими терминами.
Но, видимо, морда у Уинфреда была всё равно не слишком выразительная на эмоции. Так что Майкл почему-то подумал, что собеседнику скучно. Правда, разуверить его Уинфред попросту не успел. Доктор был тем ещё болтуном. Так что, не дожидаясь ответа бандита, тут же продолжил свою мысль и успел даже задать ещё один вопрос.
— Иногда, — честно ответил Уинфред. — Этого мудака понравилось. За дело.
Тех, кто нарывался, Уинфред действительно не жалел. Сами же виноваты. Вполне осознавали такой расклад, что нарвутся на тех, кому их поведение не понравится. Наказывать за глупость вот было не всегда по душе. Некоторые попросту не знали, во что ввязывались. Но, к слову, с момента, как Уинфред с ребятами стал работать на Николаса, таких «заказов» значительно поубавилось. Хозяин был жесток, но справедлив.
— Но это было интересно, — всё же добавил Уинфред, что хотел, но не успел. — Хотя ты меня немного пугаешь. Когда я режу людей, меня считают отбросом. А ты с восторгом оттяпал мужику ногу — и всё равно порядочный человек. Ещё и учился прямо. Людей ковырять изнутри.
Тут, наверное, впервые за весь разговор (да и за всё знакомство) Уинфред даже посмеялся в полголоса. Но правда же забавно выглядело и звучало.

На самом деле Эшли не была такой уж пафосной и высокопарной, какой представала перед людьми, с которыми не имела чести иметь дел. И не важно, кто перед ней был, лорд или отброс. Когда-то такая манера общения была ей просто необходима, чтобы влиться в общество таких же пафосных сучек и ублюдков, а потом… Потом просто стало частью имиджа.
Да и так было куда проще, честно говоря. Контрабандисты, крышеватели, владельцы сомнительных салонов и прочие лица теневого мира куда проще шли на контакт с эдакой загадочной стервой, чем с простушкой из деревни. Разве простота могла показаться хоть кому-то достойной? Разве можно было доверять дела даме, общающейся, как портовая шлюха?
В общем, всё это была патетика. Уильям направился к неудачливому мистеру Бейгли, как охотничий пёс за добычей. Эшли даже залюбовалась немного этим хищным порывом. А потом просто отпила глоток вина, наблюдая за коротким, но крайне продуктивным разговором. Интересно, думал ли мистер Бейгли, что Уильям действительно сдержит слово? Что назвав нужное имя, он останется в живых?
Эшли только моргнула, когда нож очень шустро пошёл в пока ещё тёплое тело. Прочие гости тоже совершенно не реагировали. Разве что те, кто был вынужден прийти на приём, напряжённо следили за развитием событий. Им тоже была необходима эта демонстрация силы. Пройдёт немного времени, когда их скромные территории попадут под крыло более властных людей. Людей, которые работали с Эшли, разумеется.
Чего было не сказать о лорде Лоуренсе. Бедняга. Парень заметно побледнел, прошептав что-то вроде «о, Господи». Пожалуй, теперь желание влиться в криминальный мир уже не казалось ему такой уж занятной идеей. Пока Бейгли продолжал мучиться, лорд бочком добрался поближе к хозяйке дома, что неотрывно следила за «представлением».
— Я думал, вы хотели договориться… — перепугано прошептал он.
— Я и договорилась, — сухо отозвалась Эшли, скосив на бедняжку взгляд. — Неужели вы думали, лорд Лоуренс, что никогда не замараете своих рук? Что на вашей доске никогда не появится мешающих фигур? Подумайте о том, во что хотите ввязаться, и, может быть, потом мы с вами поговорим.
Она улыбнулась Уильяму, как будто тот ей поднёс чашечку чая, что, вероятно, напугало несчастного лорда сильнее, чем её хлёсткие слова. А прислуга, тем временем, молчаливо выносила тело за дверь. Прошло не больше десяти минут, как на полу не осталось ни следа после произошедшего.
Гости засобирались с приёма. Сперва поспешил ускользнуть всё ещё бледный лорд и те, кто был почти уверен, что следом их настигнет та же участь. Потом принялись собираться и более значимые лица, прощаясь с хозяйкой дома куда более тепло. Для них в этой библиотеке не произошло ничего особенного.
Собирался и Уильям. Теперь уже явно с более… положительными эмоциями от прошедшего приёма. А то всё светские беседы и аккуратное обсуждение ещё не состоявшихся дел. Действительно, со скуки помереть можно было.
Однако Эшли вновь захотела задержать Уильяма. Уже безо всяких дел, имён и даже криминала. Несмотря на всю его жестокость (необходимую, как полагала Эшли), парень оказался вдове симпатичен. Просто, как мужчина. А оттого и просьба, прозвучавшая в адрес Уильяма, оказалась простой.
— Останься, — проговорила она, и это вовсе не было указанием. Скорее предложением, сквозившем и в смягчившемся взгляде. — Если хочешь.

А улыбался доктор ну просто очаровательно. Не удивительно, что на него позарился какой-то левый мужик. Увидел такого милаху и тяжесть в яйцах перевесила трезвый рассудок. Хотя вряд ли он был прямо трезвым, конечно. Но вот и Уинфред немного засмотрелся. И на улыбку, и на эти чёртики, прыгающие в типично светлых для британца глазах.
Даже сам немного разулыбался от такого приподнятого настроения доктора. И подумал ненароком, что, может, зря это он боялся с Майклом заговорить? Нормально же вот шли, болтали, и вроде даже разница в образовании и происхождении так не сказывалась сильно.
— Ну, кишками наружу ты меня не удивишь. Про челюсть я тебе и сам могу много интересного рассказать, — хмыкнул Уинфред, действительно, припоминая тут же немало необычных, так сказать, случаев с переломами челюсти. — Давай про опухоль.
И, да, снова внимательно слушал, удивлялся. Представить только, десять килограмм какой-то инородной херни в человеке, а он живёт ещё себе. Не здравствует, но живёт же.
Так и добрались под медицинские истории до дома Майкла. Никого даже не встретили по пути. Хотя, может, кто-то и видел их издалека, но решил благоразумно не приближаться. Всем же известно, что порядочные люди по ночам не шляются и, уж конечно, не ржут на всю улицу над какими-то кровопролитными историями.
И, честно, Уинфред собирался развернуться и убрести домой. Домогаться до Майкла, как тот утырок, он бы не стал. А как-то аккуратно там выяснять, как доктор относится ко всяким содомитским наклонностям, к Уинфреду в частности, последний не умел. Все эти ваши кокетства были ему непонятны.
Но Майкл внезапно предложил подняться. Разумеется, не для этого самого. Чаю попить, ещё пару историй рассказать. Звучало неплохо, но Уинфред всегда был достаточно прямым и простым парнем. Вот и сейчас решил, что раз расшаркиваниями он не силён, пойдёт ва-банк. Заодно и выяснит, что там Майкл на этот счёт думает.
— Я предпочитаю другую благодарность, — хмыкнул Уинфред, посматривая на доктора. — Поцелуешь меня?

Эшли действительно ценила свою прислугу. Этих двоих, к примеру, она перевезла с собой из Бата, из старого дома. После всего процесса становления вдовой, так сказать, она была уверена в том, что эти парни будут ей верны. Так что сейчас, как только тело мистера Бейгли исчезло с поля зрения, Эшли и думать о нём забыла. Её мальчики о нём позаботятся. Больше о несостоявшемся контрабандисте вряд ли кто-то услышит.
Приём продолжился, но явно затухал. Всё же, пусть в этих стенах и велись несколько светские беседы, целью визитов ко вдове была не праздная болтовня. Некоторые люди знакомились, налаживали связи. Союзники делились новостями, обсуждали и проблемы, если таковые возникали и были во власти миссис Миллер.
Цели сегодняшнего приёма были достигнуты, даже с лихвой. Эшли присмотрелась к новичку-лорду, приняла решение на его счёт. Да, немного припугнула, но это только на пользу. Пугливые желторотые юнцы её не интересовали. Союзники Эшли присмотрелись же к тем, кого вдова привела в этот дом. Как уж они будут подминать под себя их мелкий бизнес, Эшли не касалось. Она лишь свела нужных людей.
Ну и, конечно же, Уильям. Действительно, первостепенная и её личная цель. Которая тоже, в целом, продвинулась в нужную сторону. Одно то, что Стрикленд остался после убийства, говорило о его большей расположенности и благосклонности. Однако конкретных предложений Эшли, разумеется, не делала. Слишком поспешно. Уильям мальчик не глупый, сам поймёт, что значил этот жест с контрабандистом.
Все эти разговоры, решения и даже убийство никогда бы не покинуло данных стен. Те, кто был не в первый раз, прекрасно это знали. Возжелай, к примеру, кто-нибудь подставить этим Уильяма, отправился бы следом в сточную канаву. И даже не от рук самого Уильяма. Как уже было сказано — у своих не воруют. И уж точно не подставляют таким паршивым образом.
Что же, было и было. Приём завершился, и Эшли с некоторым удовольствием выкинула из головы все эти дела, имена и проблемы. Уильям опустился обратно в кресло с кривоватой улыбочкой, отлично характеризующей то, что он прекрасно понял, зачем он снова потребовался вдове уже после официального мероприятия.
Ещё какое-то время Эшли оставалась при маске этой королевы сучек, провожая гостей, а затем заперла дверь в библиотеку за последним и заметно выдохнула.
— Чёртовы малолетние аристократы, — пробормотала она, на радость Тихому Биллу перестав фильтровать свою речь. — Надеюсь, его не вырвет на мои клумбы.
Эшли улыбнулась Уильяму, снимая тяжёлые серьги из чёрного агата и оставляя их на невысоком столике. Будет не слишком приятно, если они за что-то зацепятся в ходе их дальнейшего рандеву. Следом на другое кресло опустилась и шляпка с вуалью.
— Ты определённо красивее брата, — беззастенчиво проговорила Эшли, продолжая смотреть на собеседника. — Уже не так чтобы и жалею, что он не пришёл.

Уинфред, действительно, просто стоял и ждал. Он даже не думал, что может выглядеть хоть сколько-нибудь угрожающе. Наверное, сравнение с быком было очень даже точным в его случае. Действительно опасный, когда кто-то разъярит красной тряпкой, а в остальное время (и это Майклу, кажется, предстояло узнать) — бери за кольцо, да веди.
Зато Майкл действительно знал, что оба они работали на Николаса. И последний явно не позволил бы «портить» их бандитского доктора. Хороший доктор, держащий язык за зубами, ещё лучше хорошей прислуги. Уинфред хоть и не испытывал страха к Николасу, всё равно не пошёл бы против него — это всем было понятно.
Так что вот. Стоял, ждал, как отреагирует Майкл на прямой вопрос. А тот возьми, да всё равно пригласи Уинфреда с какой-то особенной ухмылочкой. Вот и кто после этого опаснее, вы скажите? Эти доктора все поголовно странные. Уинфред же даже не сомневался, что будет послан домой, было лишь интересно каким образом: таком, что ему ещё можно будет хотя бы заштопаться прийти, или окончательным и бесповоротным.
— Могу ответить тем же самым, — усмехнулся в ответ Уинфред, когда Майкл заявил, что никогда бы не подумал.
Нет, ну, понятно, что в сравнении Уинфред был наименее похож на того, кто предпочтёт мужчину нежным девичьим грудям. Но, знаете ли, и по вечно хмурому е… лицу Николаса сложно было уловить сии предпочтения. А тем не менее. Вот только малец его внешне подходил. В общем, не в мордах лица дело было, похоже. Наверное, доктор должен был это знать. Иначе чему их вообще учат там в этих школах.
В общем, на повторное приглашение Уинфред с места сдвинулся и направился за Майклом. Всё равно ещё как-то не верилось почему-то, что доктор ему, так сказать, взаимностью ответит хоть на раз из любопытства. Но, с другой стороны. Что уж там, в доме Майкла, бугай ещё крупнее Уинфреда, который теперь его отмудохает за такие непристойные предложения? В это верилось с ещё большим трудом.
И всё же с порога приставать Уинфред не стал. Даже лобызаться сразу не полез. В конце концов, это он с такими же нищебродами, как он, мог не любезничать. А тут вон, посмотрите, почти приличный человек, врач.

Эшли действительно не стремилась обсуждать сейчас лорда Лоуренса, но не потому, что это был какой-то криминальный секрет. Просто теперь, оставшись наедине с Уильямом, меньше всего хотелось разговаривать про каких-то, пусть и забавных, мальчишек. Право слово, им что, заняться было больше нечем?
Из того, зачем этот лорд вообще сдался Эшли, никакой тайны не было. Уильям занимал другую нишу, так что конкуренции тут не составлял. Вдова же была в основном теневым инвестором. Так что, понятное дело, что Лоуренс был приглашён, дабы Эшли могла понять — стоило ли в него вообще вкладываться.
Да, он владел довольно-таки дрянным одиночным клубом, который на первый взгляд не принёс бы Эшли ничего, кроме разочарования. С другой стороны, у лорда была очень вкусная фамилия. Которая открывала некоторые дорожки к так называемому высшему свету. Так что Эшли не видела в этом трепетном создании особого потенциала в сфере бизнеса и прибыли, зато видела неплохую игрушку для успешных манипуляций.
Об этом всём Уильям мог легко догадаться, мальчиком он был образованным, насколько уже знала его собеседница. Правда, продолжал играть в игру «кто такие Стрикленды», что вызвало новую улыбку у Эшли. Честное слово, к чему это продолжающееся кокетство? Но юлить сейчас Эшли не стала. Все эти высокопарные слова наскучили и ей самой.
— Ворон, он же Николас кто-то там Таунсенд Стрикленд, — усмехнулась она. — Прости, не запомнила весь ваш ворох имён.
Эшли стянула перчатки, отправляя их следом за шляпкой в кресло, и повернулась к собеседнику, неспешно раскурившему сигару. Нет, они определённо были даже внешне похожи чем-то. Линией скул, очерченными бровями. Про этот хищный взгляд и вовсе можно было умолчать. Нет, честно, к чему этот театр? Эшли, может, когда-то и была простушкой, но сейчас явно не звала в свой дом тех, о ком ничего не знала.
— Ты так и будешь там сидеть? — поинтересовалась Эшли с лёгкой кривоватой улыбочкой. — Или поможешь мне снять этот чёртов корсаж?

На резонный вопрос Майкла, Уинфред пожал плечами. Он зашёл в дом и посмотрел на доктора, с лица которого теперь, кажется, не спадала лукавая улыбка.
— Не привык ходить вокруг да около, — просто отозвался Джеймс.
И эта фраза, в целом, тоже очень хорошо его характеризовала. Уинфред был прямолинеен и явно из тех, кто не привык упускать шансов. Даже если те казались слишком малыми или сомнительными. На рожон, конечно, не полезет, но конкретно в данном случае — ну что он терял? За спрос, как говорится, денег не берут.
На пороге Джеймс действительно немного замешкался. Всё по тем же причинам. Не знал, как себя ведут приличные люди в таких ситуациях.
Но на комментарий Майкла отмер. Даже усмехнулся, прежде чем последовать его примеру и снять верхнюю одежду, проходя в дом следом за хозяином.
— А у тебя есть специально отведённое для этого место? — проговорил Уинфред, и вот хрен по его лицу поймёшь, шутил или всерьёз говорил.
Но, конечно, это был только юмор. Джеймс был не шибко образованным, если не считать вот эти церковно-приходские классы, где их больше лупили, чем учили, но всё же занятную игру слов во фразе Майкла уловил.

Отредактировано Ashley Miller (2025-05-24 13:36:02)

Эшли ничуть не сомневалась, что пройдёт не так много времени, как Стрикленды, причём скорее всего оба, начнут копать и под неё. Это было естественно. Никому не нравилось, когда о них знали больше.
Скорее всего, братья быстро поймут и то, что мистер Миллер умер не совсем своей смертью. Как и его доктор, так неловко споткнувшийся на лестнице в темноте, поспешивший на ночной приступ подопечного. Это на уровне обычных людей такие новости оставались лишь слухами. Эшли не давала в себе повода усомниться. Среди столь же теневых людей все эти совпадения подвергались серьёзному сомнению.
В любом случае, это совершенно не смущало Эшли. Да, она умышленно вышла замуж, чтобы заполучить желанный статус вдовы с неплохим наследством. Что в этом такого? Не все женщины грезили о счастливом браке и детях. В некотором смысле такие жёсткие решения даже повышали уровень уважения к ней. Или страха, как уж пойдёт.
Впрочем, действительно, оставим. С каждой минутой в библиотеке дома оставалось всё меньше желания обсуждать дела. Зато другое, более простое и низменное желание становилось всё ярче. Эшли не без удовольствия видела его в прямом взгляде, направленном на неё.
Однако без помощи Уильяма или служанки они бы и впрямь не управились до следующего дня. Многие элементы одежды имели застёжки на спине, так что просто сбросить их, как Уильям мог снять свой пиджак и жилет, Эшли не имела возможности.
— А ты куда-то спешишь? — ответно поинтересовалась вдова, скорее в более риторическом вопросе.
Женская мода действительно была направлена на то, чтобы покорять если не сердца, то взгляды мужчин. Что делало многие конструкции одежды не шибко-то удобными. Но если уж мужчинам нравилось смотреть, то приходилось терпеть и им вот эти долгие прелюдии. Конечно, можно было просто задрать ворох юбок, но, в самом деле, Эшли себя слишком уважала, чтобы не уподобляться проституткам.
Впрочем, Уильям и не возражал. Так, подразнивал легонько, что, в целом, даже нравилось Эшли. Как понравились и довольно тонкие поцелуи, лёгшие на изгиб шеи. Был какой-то особенный шарм в том, что руки этого человека только что лишили другого парня жизни безо всяких сожалений, не выветрился до конца ещё тяжёлый запах крови. А теперь так аккуратно, даже можно сказать бережно перехватывали талию Эшли, утянутую корсетом.
Вдова отбросила в сторону спадающий корсаж, радуя Уильяма тем самым интимным видом тугого корсета. Следом прямо на пол отправилась и верхняя юбка, которая, к счастью, снималась гораздо проще. Осталось всего ничего, не слишком плотный турнюр, да пара нижних юбок. Глядишь, и рассвет ещё не задастся.

Уинфред понимал в целом, что с ним если и не заигрывают в полной мере, как делали это кокетливые женщины, то точно поддразнивают. Но, увы, тоже не знал, как на это реагировать. С ним как-то ещё мужчины не флиртовали. Дамочки, что не знали о греховных наклонностях Джеймса, пытались иногда, но там и реагировать никак не нужно было. Уинфреду всё это было не интересно, хотя в юном возрасте он, конечно, и попробовал интереса ради.
Вышло, к слову, паршиво. И самому было не по себе, а уж о том, как себя позорно ощущала девушка в то время, вообще можно было умолчать.
В общем, Джеймс действительно был более осторожным. Ну не было у него вот такого… нормального опыта. Обычно среди людей такого же уровня жизни, как Уинфред, всё проходило проще. Улавливаешь все эти содомитские знаки, идёшь куда-нибудь, дабы приспустить штаны, и даже имени не узнаёшь.
А в последнее время даже с такими «отношениями» был полный швах. Это в юности Джеймс был достаточно миловидным, даже смазливым. Сейчас с его мордой лица и местной репутацией люди воспринимали его знаки, как желание отмудохать ещё и какого-нибудь педика за компанию. Так что уходили подальше.
Майклу же как будто руки развязал этот вопрос про поцелуй. Так что пока Уинфред задавался всеми этими вопросами, как ему быть и что делать, доктор решил не ждать у моря погоды. Все они жили у моря и знали, что не дождёшься. Взял и подошёл к бандиту с определёнными целями, прямо написанными на его всё ещё хитреньком лице.
Он явно и сам ещё до конца не был уверен. Уинфред видел это в его аккуратных движениях, да и сам порыв был каким-то исследующим. Майкл явно ждал какой-то реакции от своего молчаливого спутника, которая позволила бы ему понять, что всё это не затянувшаяся шутка или чёрт-де знает что ещё. И Джеймс очень даже дал ему эту реакцию.
Руки его опустились на совсем не девичью талию, что Уинфреду только нравилось, и притянули Майкла к себе поближе. И ещё ближе, как-то планомерно вовлекая в медвежьи крепкие объятия, пока поцелуй их разряда первых и нежных перетекал в более глубокий, определённо передающий все эти романтические симпатии.
Так что даже если Майки и захотел бы отойти на шаг, когда поцелуй закончился, и они так сказать решили перевести дыхание, у него вряд ли бы это получилось. Уинфред был ненамного выше доктора, но гораздо шире и сильнее. И руки его никуда не сдвинулись, продолжая держать Майкла в объятиях.
— Угу, — только и сказал болтливый Джеймс и потянулся на следующим поцелуем.

Отредактировано Ashley Miller (2025-05-24 15:01:56)

Эшли действительно ещё ни разу не слышала отказов. Ей невероятно повезло с природными данными, а за отсутствием детей, выцеживающих из женщин все соки, она всё ещё оставалась свежей и без единого седого волоска. Иногда Эшли в самом деле пользовалась этим, когда нужно было поулыбаться очередному полезному аристократишке, но сейчас всё же вдова не прибегала к этой некоторой наигранности.
Она предложила Уильяму остаться, он оказался не против, только и всего. Оба были очевидно симпатичны друг другу, и этого было достаточно, чтобы получить немного удовольствия этой ночью.
Но, честно, Эшли была даже немного удивлена поведением Уильяма. Даже в этих ласках прелюдии чувствовалось то самое воспитание, о котором вдова узнала не так давно. Не то чтобы она ожидала более грубого отношения к себе, но, право, согласитесь, подсознательно ждёшь большей отстранённости от человека, ведущего такой образ жизни. И обладающего такой совсем не «тихой» репутацией.
Уильям же продолжал помогать с одеждой, хотя, конечно, мужчины обычно этим не занимались. В семейных парах жена действительно готовилась к ночному расписанию (что Эшли находила, честно говоря, отвратительным и чуть ли не унизительным). Для случайных же встреч одежду и вовсе не снимали. Приличные люди. А они с Уильямом были совершенно не приличными, так что Эшли предпочла свободно дышать, чем сохранить какое-то там лицо.
Честное слово, она могла биться о заклад, что мнение Уильяма о ней совершенно не изменится, даже если она бы решила остаться полностью нагой при нём. Быть может, даже чуточку улучшиться, учитывая, что там, под множеством слоёв одежды, скрывалось очень даже недурственное тело.
И без того не лёгкий турнюр поддался рукам Уильяма и упал на пол с глухим стуком. Обычно дамы использовали эти потайные карманы в складках юбки для хранения денег, но, в самом деле, никто же не думал, что Эшли будет совсем безоружна, приглашая в свой дом всяких вчерашних отбросов и криминальных псов.
Впрочем, сейчас на это никто не обратил внимания. Уильям и сам носил на себе немало оружия. Эшли мимолётно подумала о том, чтобы попросить его убрать его, но мысль эта так и осталась не высказанной. Снимет так же вместе с одеждой. Сейчас оно ему было совершенно не нужно. Даже если эту головушку перемкнёт, и он решит убить Эшли, он легко сможет это сделать даже голыми руками. Но хотелось совершенно иного.
Развернувшись в руках Уильяма, Эшли посмотрела на него, чуть улыбнувшись, и потянулась за поцелуем. Красивый мальчик, честное слово. Его тоже хотелось целовать. И раздеть тоже очень хотелось, так что Эшли пробралась руками под пиджак, стягивая его с плеч Уильяма и тихонько радуясь, что с мужской одеждой всё же было всё попроще.

Майклу действительно повезло больше. И его очарование было ему только на руку. Джеймсу же прямая дорога была в специальные бордели. Работая на Николаса, он мог себе это позволить, да и на крышуемой территории такие были, Джеймс это знал. Только вот — неожиданность-неожиданность — брезговал немного.
Уинфред даже не заходил в такие места. Мысль о том, что парни подавались зарабатывать таким образом не от простой жизни, не давала ему покоя. Они совершенно не получали от этого соития удовольствия, а всё их поведение было фальшью. Джеймсу такого не хотелось. Может, он сохранил какую-то наивность с юных лет, но, чёрт возьми, уж лучше действительно перепихнуться где-то в туалете, но с человеком, который тебя хотел. Или хотя бы хотел не тебя, но секса.
Так что с такими предпочтениями Джеймс несколько усложнял себе жизнь. И поэтому от такого, можно сказать, искреннего поцелуя голову немного повело. А ведь Майкл ему действительно нравился. И как его в таком случае отпустить?
Совсем уж уродом Уинфред причём не был. Так что мельком подумалось о том, что надо бы дать всё же доктору поесть, раз в его рационе сегодня присутствовал только завтрак. Но Майкл внезапно и сам поддался этой нетерпеливой жадности и выдохнул слова, от которых все трезвые мысли либо выветрились, либо утекли вместе с кровью пониже пояса.
Болтушка Джеймс только снова угукнул на предложение переместиться в комнату, а из тесных объятий доктора так и не выпустил. Только принялся неспешно двигаться с ним в сторону нужной двери, продолжая целовать Майкла. Конкретно где спальня доктора Уинфред не знал, но что-то ему подсказывало, что доктор откорректирует направление, если он ошибётся.
Только оказавшись в точке назначения, Джеймс отнял руки от доктора. Но не для того, чтобы выпустить его, а чтобы начать стягивать его одежду за ненадобностью.

В приличном обществе было действительно не принято демонстрировать полностью нагое тело, даже если перед тобой был законный супруг. И, честно говоря, долгое время Эшли находила это очень даже удобным. Мужа своего она не любила, да даже особого желания он — уже в возрасте и ослабленный болезнью — не вызывал. И оттого Эшли не хотела демонстрировать своей наготы перед ним. Супружеский долг был действительно долгом.
К счастью, об этих годах теперь можно было забыть. Да и в кругах теперь Эшли крутилась таких, где её точно не стали бы осуждать за желание избавиться к чертям собачьим от всех этих слоёв официальной одежды. Вот и Уильям вполне охотно разбирался во всех этих женских завязочках и крючках, чтобы увидеть всё, что скрыто под тканью.
Оружия у Эшли было ожидаемо меньше. Всего лишь нож, запрятанный в складках турнюра, острая шпилька-стилет в волосах, да небольшой кулон с ядом. Методы Эшли были несколько изящнее. Хотя бы потому, что она прекрасно понимала — ей не сладить физически с мужчиной. Самонадеянной Эшли никогда не была.
Иногда она носила нож в специальном кожаном креплении на бедре. Но сегодня эти ремни отсутствовали. У неё был приём, и, как уже устал подмечать Уильям, одежда её была соответствующей. Эшли бы попросту не смогла добраться до оружия, если бы то понадобилось, за всеми этими юбками.
Сама же она, конечно, подмечала, сколько всего с собой принёс Уильям. Но… снова не находила это опасным или тревожным. Даже напротив, Эшли приятно удивлялась тому, как незаметно некоторые ножи запрятаны в одежде. Это действительно вызывало уважение.
Следом за пиджаком на пол слетел и жилет, и (вот даже немного обидно!) Уильям остался в одной нательной рубашке. Что в высшем свете тоже считали почти голым, но, в отличие от женщин, правила приличия позволяли мужчинам снять и её.
— Мы близки, как никогда, — весело усмехнулась Эшли, прежде чем потянуться за новым поцелуем, невольно прижимаясь к поджарому телу плотнее.
Этот парень определённо возбуждал её, и скрывать этого Эшли не собиралась. А то ведь тоже были негласные правила «поведения». Нормальная женщина не испытывает сильного желания, если не является проституткой. Будешь шибко страстной — ещё и к доктору попадёшь, лечить так называемую истерию. Даже первой тянуться за поцелуем среди всех этих благопристойных людей считалось аморальным.
В общем, правильная женщина должна была спать исключительно с мужем, оставаться тихой, скромной, позволять супругу брать себя без особого энтузиазма. Можно было представить, что думала на этот счёт столь независимая женщина, как Эшли.

Уинфред же был совершенно не скован всеми этими моральными принципами. Честно говоря, он о них даже и не знал, в высших кругах не крутился, даже знакомых не имел. Ну как. Скажем так, самым аристократичным из всех, с кем Джеймсу удалось пообщаться, оставался Николас. Смешно, не так ли? Нет, в смысле, парень был умным, образованным и всё такое, но где Николас, а где мораль, о которой шла речь?
В общем, мысли Джеймса даже на секундочку от Майкла не отрывали и были прикованы к нему и только к нему. И да, Уинфред, может и был, вот этим вот сыном шахтёра, пошедшим по кривой дорожке криминала, но грубого и быстрого секса не искал. По крайней мере, точно не с Майклом. Одно дело ведь искать развлечений на одну встречу, и совсем другое невольно проявлять ранее возникшую симпатию.
— Значит, всё же придётся идти ужинать, — улыбнулся в ответ Джеймс, ни на йоту не ослабляя собственной хватки.
И не потому, что боялся, что Майкл сбежит или передумает. Просто нравилось так. И, кажется, Уинфред в этом был не одинок. Доктор совершенно не выказывал ни малейшего желания вырваться или хоть немного отодвинуться.
Тем не менее, ужинать, видимо, совершенно перехотелось, так что способ подняться по лестнице быстро нашёлся. Пусть и пришлось всё же чуть-чуть отстраниться друг от друга. Но Майкл и сам подлезал с поцелуями даже на ступенях, что было донельзя приятно. Как только умудрились не грохнуться, не понятно.
На втором этаже Уинфред ещё никогда не был по понятным причинам, но сейчас и не собирался осматриваться. Время как будто чуточку ускорялось. По крайней мере от глубоких и размеренных поцелуев они лихо переключились на довольно-таки торопливое раздевание. И не потому, что хотелось вот, как было сказано, быстренько перепихнуться. Просто уже хотелось, чтобы ничего не мешалось.
Обычно Уинфред не снимал рубашки. Но с Майклом всё было как-то по-другому, да и доктор прекрасно знал, чем занимается его бычок. Так что Джеймс без стеснения стянул и её, демонстрируя обилие грубых татуировок, испещривших тело. Совершенно не таких, какие делали моряки. А таких, что беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что перед тобой самый настоящий бандит.

Наверное, можно было сказать, что Эшли нравился этот налёт опасности, исходящий от Уильяма. Но, скорее, не потому, что «девчонкам нравятся плохие парни». Из этого возраста Эшли, пожалуй, уже вышла лет десять назад. Но потому, что Уильям был тем, за кого себя и выдавал. А ещё был парнем явно решительным и уверенным в себе, что было несомненным плюсом.
Эшли довольно-таки опостылели эти изнеженные аристократы, с которыми она всё же нет-нет, да сталкивалась. Будучи вдовой не самого богатого, но всё же аристократа, она была обязана посещать некоторые светские мероприятия. Дабы поддерживать тот самый приличный образ (пусть он и трещал по швам из-за всех этих слухов и перешёптываний).
За Эшли даже ухаживал один такой… лорд. Не Лоуренс, слава Богу, но тоже совсем ещё мальчишка, до сих пор верящий ответным улыбкам. Пока Эшли в душе чуть ли не тошнило. Нет, она определённо предпочитала кого-то попроще. Ну, Уильям, как выяснилось по происхождению проще не был, но по поведению так точно был, и это полностью устраивало.
Эшли даже не удержала лёгкого, но заметного вздоха, когда поцелуи Уильяма сместились гораздо ниже приличествующих губ. Но, разумеется, ничуть не возражала. И только кривовато улыбнулась в ответ, когда парень продемонстрировал действие скрытого лезвия. Было бы действительно неловко, сработай механизм раньше.
— Удобно, — кратко оценила вдова, даже на секундочку подумала о том, что не отказалась бы и сама от такого устройства. Но Уильям вновь переключил на себя полное внимание, чему Эшли совсем не сопротивлялась.
Она успела немного насладиться видом Уильяма без рубашки и даже провести ладонями по подтянутому телу, как снова была вынуждена развернуться спиной. Чёртовы завязки и крючочки, с каждой минутой этой вынужденно долгой прелюдии одежда раздражала всё сильнее. Руки Уильяма отвлекали, сперва занявшись совсем не корсетом, и Эшли стоило невероятных усилий, чтобы сохранить хоть каплю гордости и не направить их немного глубже. И чёрт с ними с этими нижними юбками. Они были достаточно тонкими, чтобы не мешать.
Но Уильям занялся корсетом, и предсказуемо это затянулось. Парень, наверное, вообще впервые видел эти завязки. Эшли и сама не знала, чем ему помочь — на неё корсет надевала служанка. И затягивала не так уж и туго, как обычно делали дамы — всё же в статусе вдовы было и ещё одно преимущество. Ей разрешалось носить не тугие корсеты.
— И-и-и мы снова отдалились, — начала посмеиваться Эшли, отчего-то находя ситуацию премного забавной. Надо же, не могут заняться сексом из-за моды. Забавно же!

К счастью, на другом конце Лондона, никакой элемент одежды счастью другой парочки не мешал. Как рубашки лихо слетели с тел, так следом на пол как попало попадали и штаны вместе с нижним бельём. Вот уж точно не друг друга стесняться.
Майкл, к слову, от вида этого татуированного здоровяка не передумал, даже напротив — подошёл, ласково проводя по испещрённой чёрными чернилами коже. Джеймс к тому моменту уже как-то даже и не сомневался, что этот бандитский вид доктора не отпугнёт. А, тем не менее, всё равно было приятно где-то в глубине души. Знаете ли, даже бычки иногда хотят ласки.
В комнате было прохладно, но эти двое как-то не замечали ничего подобного. И уж точно не собирались сейчас прерываться, чтобы растопить камин. Скоро им станет жарко. Это уж Уинфред очень хорошо знал.
Майкл оказался на кровати, и Джеймс по-простому лёг сверху, наконец, прикасаясь поцелуями не только к губам парня, но и к обнажившейся коже. Наверное, Уинфред снова удивил доктора, тем что и сейчас не сразу пошёл напролом. Они оба были немало возбуждены, но всё же короткая прелюдия состоялась. Слишком уж нравился Джеймсу открывшийся вид, к Майклу хотелось прикасаться, и не только руками.
А потом, да, всё действительно пошло по маслу. Уинфред даже счёл удобным быть с доктором. Можно было, знаете ли, не пользоваться слюной. Мда…
В постели Уинфред был, в целом, таким же, каким оказался по характеру. То бишь удивительно внимательным. Разве что жадничал всё равно, когда понял, что Майкл совсем и не против такого большего напора. Так или иначе, оба остались довольны и сыты в этом плане.
— Ну, хоть не тот урод, да? — хмыкнул Уинфред после, когда оба уже отдыхали от довольно бурного «забега». Какая жизнь, такие и шуточки.

Эшли действительно не смущало молчание парня. Во-первых, кажется, никто из мужчин не спешил разговаривать, когда кровь отливала от головы. Во-вторых, Уильяму сейчас явно требовалось всё сосредоточение. Хотя бы чтобы не психануть и не разрезать все эти хитроумные крепления и завязки, о чём Эшли тоже уже успела подумать. Но предлагать не стала — как-то было жалко. Хороший же корсет. Служанка будет огорчена.
Однако на соответствующую её мыслям фразу Уильяма, Эшли снова посмеялась, подтверждая, что да, рановато. В целом, несмотря на некоторую заботу о корсете и служанке, она сейчас была бы не против такого ускорения событий. И тоже диву давалась, откуда у этого молодого парня столько терпения.
Но, наконец, корсет поддался пальцам Уильяма. Развязывать его полностью не стали. Когда Эшли смогла вдохнуть полной грудью, она просто стянула его с помощью Уильяма же и, наконец, осталась в одной лишь рубашке, да нижнем белье. Вытащила и острый стилет, изящно выполненный под длинную дамскую шпильку, из собранной причёски, бросая его куда-то к ножам Уильяма. Тоже было бы неловко случайно наколоться самой же в порывах страсти.
Под ногами уже собралось столько одежды, что можно было бы смело ложиться на неё сверху, было бы мягче постели. Вот только помимо ткани там же валялось ещё немало оружия, так что всё же пришлось переместиться до дивана. Но сперва избавились от последней детали не нательной одежды — штанов Уильяма. Помогая расстегнуть все эти пуговки, Эшли, наконец, прикоснулась к интимным местам, и не чувствовала себя при этом как-то застенчиво.
А потом — тот самый диван. Продолжая целовать Уильяма, Эшли забавно зацепила пальцами край его кальсон и так и повела чуть в сторону, улыбаясь в губы. Ну, знаете ли, больше не за что было зацепиться, а руки Уильям всегда находил чем занять.

Уинфред хоть и был лишён удивлений в самой постели — как-то он заранее полагал, что Майкл будет достаточно ласковым и отзывчивым, — зато вдоволь испытал эти самые удивления после. Сперва, конечно, они посмеялись немного. Пусть Майкл сперва и скривился, вспоминая, как его лапал в подворотне другой мужик. А потом начались эти новые открытия.
Честно говоря, Джеймс уже мысленно домой собирался. Ну, да, одними поцелуями они с доктором не ограничились, страсть захлестнула обоих, и вот они лежали, ощущая это остаточное удовольствие и холод, скользящий по взмокшей коже. Но причин, по которым Майкл захотел бы «оставить себе» бандита ещё на какое-то время, Уинфред не видел.
Оказалось, причины были не нужны. Майкл сперва пошутил, и не успел его менее острый на язык любовник отозваться, добавил, что тот не просто может остаться, но и… повторить. Честно говоря, к такому Уинфред тоже не привык. Что можно вот так запросто заняться с кем-то сексом, поужинать вместе, а потом ещё и повторно оказаться в постели.
Так что Джеймс немного подвис, молчаливо наблюдая за поднимающимся Майклом. Благо, посмотреть было на что. Доктор был красивым и под одеждой.
Потом решил, что не соглашаться на такое — откровенно глупо. Да, потом будет особенно лень среди ночи брести домой по холодной осени. Но не отказываться же! (Мысли о том, что Майкл мог удосужиться оставить его у себя на ночь, не приходило вообще. Это же фирменный беспредел, оставлять в своей постели бандита).
Так что Уинфред поднялся следом, собирая одежду с пола. В целом, натянуть бельё, штаны и рубашку заняло немного времени. Остального не требовалось. Джеймс был более устойчив к холоду. Привык со времён нищего детства.
В общем, смешливый доктор снова вернул мужика к его исходному состоянию бычка, который только молчал и шёл, куда требуется. В целом, отчасти даже удобно.

Честно говоря, Эшли не предполагала, что в первую же встречу они с Уильямом будут заниматься сексом полностью голыми. Как-то это было совсем не принято, по той же причине Эшли не перемещалась в спальню, что для всех было оплотом личного пространства. Но руки Уильяма в очередных ласках уж очень нахально пробрались под корсетную рубашку.
Секунду подумав, Эшли не воспротивилась и этому. В конце концов, желание сейчас было куда сильнее приличий. Но и в долгу не осталась, оставляя Уильяма без кальсон. Хотя мужчины тоже зачастую предпочитали только вываливать всё своё достоинство сквозь удобные пуговки, да не снимать белья.
С нательной одеждой разобрались многократно быстрее. Тут не было особенных заморочек. Так что вскоре на теле Уильяма осталась только наручная портупея, а на Эшли лишь этот изящный кулон, что тоже ничуть не мешал действу.
На диване, хоть тот и был немалым, было не слишком-то удобно. Впрочем, и это после долгой раздевательной прелюдии как-то опустилось. Первый раз вообще вышел довольно-таки быстрым, без всяких поцелуев по всему телу и прочего томления. Они достаточно ждали, честное слово. Так что и Эшли быстро сдалась этому приятному напору, хотя женщины обычно заметно уступали в этой скорости мужчинам.
Впрочем, Уильям был достаточно молод, чтобы быть готовым продолжать уже через пару минут. И был достаточно сексуален, чтобы Эшли подхватила эту готовность.
Уже после, буквально лёжа на полу, куда завело их это страстное приключение, Эшли подумалось, то видятся они явно не в последний раз. Даже если деловая связь между ними не заладится, они установят другую. Слишком уж хорошо было всё произошедшее.
В самом деле, ещё какой-то год назад Эшли семь с лишним лет не испытывала оргазмов. Да, она допускала интрижки, будучи замужем, но частенько и такие разовые связи давали лишь некоторое удовольствие и не доводили до разрядки. И разве в таком случае можно было упускать Уильяма из своей постели?

Уинфред хоть и был из бедной семьи, но совсем уж голодранцем никогда не был. В смысле, ему не приходилось совсем уж голодать или мёрзнуть на улицах. Они с отцом старались обеспечивать семью, и более-менее сносно у них получалось. Потом Уинфред в одиночку нашёл способ, чтобы его братья и сестра не пухли с голоду.
Так что на еду Джеймс не бросался, не было такой привычки, никто у него её не отнимал, в конце концов. Это вон мелкий у Николаса сметал всё, что видел съестного — сразу видно, что уличный пацан. У Уинфреда всегда была крыша над головой. А с работой на Николаса ещё и неплохой (по его меркам, конечно) достаток.
Впрочем, пирог Джеймс всё равно взял, хотя и не был шибко голоден. Просто за компанию, да и попробовать было интересно. Тот оказался вкусным. Как и обещал Майкл, не какой-то там дух захватывающий, но вкусный.
— Прокинешь, — как-то машинально поправил Уинфред, посматривая на доктора с некоторым интересом в глазах. Не часто же слышишь, как приличные люди решают уподобиться всем этим бандитским наречиям. — Я ел в «Гнезде».
Кратко пояснил он свою некоторую незаинтересованность ужином. Делать-то было нечего, так что и пожрал на месте, которое проверял. Кто ему запретит. Потом вот потопал домой и Майкла встретил случайно. И очень удачно.
Против дальнейшего возвращения в спальню Уинфред не возражал и сопротивления, действительно, не оказывал. Всё ещё немало удивлялся тому, как Майкл на него реагировал (да, чёрт возьми, никто так не реагировал на бандита раньше!), но и об этом быстро позабыл, когда снова же остался без штанов в прямом смысле выражения.
— На огромной опухоли, — столь же серьёзно ответил Уинфред на шутливый вопрос, а следом поцеловал Майкла, чтобы больше не дразнился тут.
Так что подвиг они повторили, и даже лучше предыдущего. То ли подстроились друг под друга, то ли Майкл сытым был готов на большее, чёрт его знает. Уинфред тоже остался крайне доволен. Хотя постель они так и не расстелили.