[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]На самом деле, когда они только начинали встречаться, Маркус совершенно не думал о том, чтобы оттянуть удовольствие или, тем более, заставить Александра понервничать. Он… просто боялся всё испортить. Пусть они знали друг друга недостаточно, но Маркус подсознательно чувствовал, что хочет от этого человека чего-то большего, чем просто секс. Наверное, это было глупо, особенно сейчас, когда у них вот уже несколько лет всё было хорошо. Но тогда внутри Маркуса сидел этот страх, что они переспят несколько раз и разойдутся.
Он пытался узнать Александра получше, построить хоть какой-то первичный фундамент, но в какой-то момент не выдержал. Да и понял уже к тому дню, что больше тянуть нельзя. Александр опасался, что он не привлекает Маркуса физически. Знал бы он тогда, как сильно сводило скулы от желания затащить уже этого итальянского красавчика в постель.
Получилось в итоге даже лучше, чем планировалось. Секс был очень страстным, как у людей, скучавших друг по другу не меньше года, словно до этого и не было никаких отношений. Впрочем, Маркус уже и не считал всех этих людей до Александра хоть чем-то серьёзным и стоящим внимания. Настоящие отношения у него были одни, в которые он погрузился с головой четыре года назад и так и не выныривал.
Это милое смущение Александра после их первых ночных встреч постепенно сменилось на сексуальную уверенность, и Маркусу всё это нравилось. Честно говоря, он уже пару раз думал о том, чтобы сделать Александру предложение. Узаконить их отношения, устроив небольшую очаровательную церемонию, но… У них всё было настолько идеально, что ничего не хотелось трогать и менять.
Брак для Маркуса был территорией неизведанной. Так уж получилось, что все его друзья женаты или замужем не были, сестра тоже не спешила обзаводиться столь серьёзным поклонником. И единственной близкой супружеской четой были родители Маркуса, которые совершенно не были хорошим примером. Так что, кто знает, что происходит с людьми после обмена кольцами. Маркус неизменно решал, что они и так живут вместе и любят друг друга, и пусть это пока остаётся именно так.
— Ох, не знаю, Александр, — тихо выдохнул в ответ Маркус, нежно целуя партнёра в подставленную щёку. — Вдруг ваш национал-социалистический итальянский строй подавит мой китайский коммунизм.
Маркус говорил тихо, дабы избежать случайных слушателей, но интонации его были столь живыми, что произнесённая фраза неожиданно прозвучала очень пошло. Сдерживая широко рвущуюся улыбку, Маркус согласно кивнул:
— Читаешь мои мысли и знаешь, что я люблю, — довольно протянул он, следуя за партнёром к нужной стойке. — Кажется, кто-то вдохнул в жизнь мой идеал.
Подхватив по готовности широкий бокал за тонкую ножку, Маркус одним плавным движением развернулся, будто в танцевальном па, при этом не разлив ни капли. Талант-то не пропьёшь. Призывно подмигнув Александру, он отошёл от стойки, аккуратно падая за небольшой столик в мягкие объятия диванчика.
— Посмотрим какой-нибудь фильм в самолёте? — предложил он сразу занятие на ближайшие пару часов. Дальше посмотрят по настроению. Может подремлют немного, держась друг за друга даже во сне, может займутся разными делами. Главное ведь, что партнёр сидел рядышком и оба они летели в совместный отпуск.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Маркус рассматривал брак не только со стороны романтической составляющей. Конечно, красивый вечер, музыка и костюмы, гости и милый ресторан были по душе Маркусу, и уж, конечно, он мог хоть сейчас поклясться любить Александра в болезни и здравии. Тем не менее, были и другие причины, по которым гомосексуальные пары так крепко ухватились за легализацию их браков. И это, конечно, равные права.
Будучи лицом публичным, Маркус постоянно принимал участие в жизни ЛГБТ-сообщества и в силу своих возможностей поддерживал их. Поэтому только за этот месяц Маркус со своим партнёром побывали на паре подобных свадеб. Так вот, он лучше многих знал, к чему такая суета, когда они «живут в толерантной Америке».
Они с Александром буквально год назад оформили друг друга, как контактных лиц, ответственных за принятие решений по медицинским вопросам в случае недееспособности партнёра. Кроме того, у Маркуса было заверено завещание на случай внезапной гибели, в котором он распоряжается своим имуществом почти в равных долях между сестрой и любимым человеком. Брак мог бы решить все эти бюрократические вопросы.
Александр бы автоматически стал наследником первой степени, которому бы отошло всё нажитое его супругом. Да и в случае больниц всё стало бы гораздо проще. Таких ситуаций лично с ними не случалось, но Маркус знал примеры, когда врачи отказывали гомосексуальному партнёру в праве принятия решений, несмотря на десятки прожитых совместно лет. А уж если загадывать совсем на будущее, то… дети. Маркус их ещё совершенно не планировал, но понимал, что без признания государством их отношений, даже и думать было нечего.
Несмотря на всю внешнюю беззаботность, Маркус серьёзно относился к подобным вещам. В конце концов, он занимался опасным видом спорта, а его партнёр постоянно мотался из города в город, снимая порой не самые спокойные ситуации. Вокруг, в ЛГБТ-обществе то и дело происходили ситуации, заставляющие задуматься.
Тем не менее, пока они не торопили события. Без обсуждений сошлись на мысли, что на настоящий момент всё и так безупречно, и жили, как и прежде.
— Я ещё не решил, — шутливо отозвался Маркус, но бросил на партнёра взгляд, наполненный таким теплом, что и сомневаться не приходилось, кто здесь был идеалом. Если бы перед Маркусом стоял подобный выбор на полном серьёзе, он бы больше в жизни не выпил ни капли алкоголя. Пожалуй, он бы ото всего мог отказаться, кроме Александра.
Подвинувшись, Маркус похлопал по диванчику рядом с собой, призывая Александра сесть именно сюда, а не напротив. Неподалёку какой-то лысый суровый мужчина в дорогом костюме задержал на них долгий взгляд. Маркус невинно посмотрел в ответ и отвёл глаза. Ему было на что обращать внимание, кроме сомнительных личностей.
Он сделал глоток травянистого мартини и украл кусочек сыра с тарелки Александра, хотя сыр был не слишком подходящей закуской для вермута. Маркус собирался что-то сказать, но его телефон зазвонил.
— Извини, — проговорил он Александру, выуживая смартфон из кармана и отвечая на вызов. — Да, привет. Звучит прекрасно, когда? Хорошо, договорились. Роберт, слушай, меня не будет на этой неделе в городе, да и вообще ни для кого не будет. Да, имей в виду. Хорошо, передам, спасибо. Пока.
Чуть вздохнув, Маркус заблокировал экран телефона и убрал его обратно в карман, поворачиваясь к Александру.
— Слишком обрадовался нашему спонтанному отпуску, что забыл предупредить Роберта. Тебе от него привет, — рассказал Маркус, имея в виду своего спортивного агента. — Организовал для меня съёмку на конец месяца для спортивного журнала.
Маркус работал с этим агентом уже три года. До этого был другой, который тоже устраивал гонщика, но Роберт был моложе, активнее и смог добиться своего. Он был в прекрасных отношениях с ними обоими, и уважал выбор Маркуса, постепенно налаживая общение и с Александром. Наверное, это и стало решающим моментом. Предыдущий агент чётко следовал позиции разделить работу и публичность от личных отношений. Вроде бы тоже верный подход, но Маркус не планировал скрываться. Роберт устраивал встречи и мероприятия так, что выставлял в правильном свете их обоих.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Решение оформить Александра, как ответственное лицо для медицинских ситуаций, пришло спонтанно. Настроение было не очень. Маркус спросил у партнёра не против ли он, и был даже немного удивлён, когда Александр тут же спросил его о том же. Это польстило, хотя Маркус и не был уверен, что сможет принять решение об отключении его любимого от аппаратов жизнеобеспечения, если это потребуется. Кстати, в этом они тоже сходились — лучше умереть, чем быть овощем и печалить окружающих. Впрочем, Маркус старался не думать, что до этого когда-нибудь может дойти.
— Тебя он возбуждает? — с улыбкой поинтересовался в ответ Маркус. — Какие ещё костюмы ты хотел бы на мне увидеть?
Он спустил руку и нежно погладил партнёра по бедру и колену, прижимаясь к нему плотнее боком, и вновь подхватил свой бокал с выпивкой.
— Нет, — наконец, серьёзно ответил Маркус. — Там будет реклама какой-то спортивной одежды для массового потребления. Майки, шорты, ветровки, что-то такое. Роберт убедил компанию, что им нужен настоящий спортсмен, а не модель.
Агент, на самом деле, был хорош в своём деле. Они даже порой не понимали, как он всё это проворачивает. Тем не менее, Роберт прекрасно использовал текущую мировую ситуацию, когда массово продвигали толерантность и также массово процветала гомофобия. Маркус был одним из самых необычных гонщиков в плане эпатажа, и, с одной стороны, заставлять говорить о нём было легко, но направлять эти разговоры в позитивное русло — невероятно сложно.
Маркусу нравилось, что Роберт не оставляет в стороне Александра. Пусть он не был медийной личностью и не стремился к популярности (в его профессии это было ни к чему), Маркусу нравилось, когда тот был рядом. Это его жизнь и его отношения, и если известные актёры приглашали своих жён на красные дорожки, Маркус тоже хотел иметь возможность быть рядом со своим партнёром на публичных мероприятиях и трансляциях.
Каждый такой совместный выход в свет не только радовал Маркуса, как любящего партнёра Александра, но и как человека, выступающего за права таких, как они. Это казалось очередным маленьким шагом, крохотной победой. Вот он, фотографируется для интервью рядом с любимым человеком. Каких-то пятнадцать лет назад о таком и помыслить не могли.
Постепенно бокалы опустели, и хорошо поставленный голос объявил посадку на их рейс. Бросив ещё один любящий взгляд на партнёра, Маркус поднялся, привычно подхватывая свою сумку, и направляясь к объявленному выходу. Вскоре они уже сидели на своих местах — место у иллюминатора Маркус уступил Александру.
— Всё, я готов, где мой хлеб и мои зрелища? — поинтересовался Маркус шутливо, потирая ладони. Сперва, конечно, нужно было выслушать инструктаж и всё такое, но они с Александром уже столько раз летали, что могли сами продемонстрировать все техники спасения.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Несмотря на то, что Маркус в популярности преуспел больше, чем непосредственно в спорте, эта самая известность его не особенно волновала. Ему нравилось быть на виду, нравилось привлекать внимание и заниматься всем этим, но, как и в гонках, он не ставил перед собой великих целей. Поэтому, если бы вдруг Александр решил обратиться в публичное лицо и преуспел бы в этом больше, чем его партнёр, Маркус бы испытывал только одну эмоцию — гордость. Ведь это его любимый человек.
Маркус был невероятно рад за Александра, когда тот значительно продвинулся по своей карьерной лестнице и примкнул к небезызвестной компании. Пусть это и значило, что они станут видеться несколько реже, чем раньше. Для Александра это было важно, ему нравилось делать то, чем он занимался, поэтому и для Маркуса это имело большое значение.
— Я имел в виду немного другие костюмы, Александр, — успел с улыбкой протянуть Маркус, прежде чем подняться в самолёт.
Комфорт бизнес-класса он тоже оценил. Впрочем, Маркус достаточно часто выбирал именно такой вариант перелётов. Слишком уж ему не нравилось тесниться в эконом-классе, особенно, если он был с Александром. Кто-то третий рядом всегда мешал.
И также, как и его партнёр, Маркус слегка огорчился, узрев разграничения кресел. Они не всегда были такими значительными, это зависело от самолёта и авиакомпании. Здесь же невозможно было наклониться и прижаться к собеседнику и уж тем более завалиться на того поспать. Впрочем, у них ещё будет время пообниматься. На это у них была целая неделя.
— Видимо, немцы выступают за честные сделки, — усмехнулся Маркус, протянув через этот высокий «подлокотник» руку, предлагая партнёру за неё ухватиться. Хоть что-то.
Но Александр недолго держал его за руку, видимо, итальянская кровь не давала покоя. Маркус с лёгким смешком пронаблюдал, как заметно дурашливо укладывается его партнёр, зазывно дёргая своими примечательными бровями.
— Господин? — тоже приподнял бровь Маркус и сделал быстрый жест рукой, указывая пальцем на партнёра. — Придержи эту мысль.
Откровенно говоря, хотелось подняться со своего места, навалиться на этого очаровательного смешливого парня и целовать его так долго, пока одежда не станет мешаться. Но они были в самолёте, а вокруг были люди, которые бы явно не оценили данного порыва. И в этом Маркус был с ними согласен. Подобное проявление чувств не должно было проявляться на публике, какой бы ни была пара — гомо- или гетеросексуальной.
Тем не менее, шуточка Александра породила некоторые пошлые мысли, вихрем пролетевшие в голове. Большая часть этих картинок определённо понравились Маркусу. Кажется, это очень хорошо отражалось на лице и во взгляде Маркуса.
Вскоре поступило указание поднять спинки кресел в горизонтальное положение и пристегнуться. Маркус послушно защёлкнул замок ремня и потянулся за журналом, чтобы посмотреть, какие фильмы предлагает местная авиакомпания, пока самолёт выруливал на свободную полосу и взлетал, набирая высоту.
— Смотри, — мягко рассмеялся Маркус, показывая пальцем на одно название, — тут есть фильм, в котором я снимался.
Это были забавные времена. Несмотря на то, что приходилось много крутиться, чтобы обеспечить себя и свою сестру, оправдывая звание опекуна, Маркус тогда был счастлив. У них с Софией получилось. Они вырвались из когтей чрезмерно строгого воспитания и жили так, как хотели. Свобода тогда опьяняла, и не важно, что приходилось для этого делать. Маркус ни о чём не жалел.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Чего Маркус не мог перестать делать, как бы ни хотел, так это перестать вести себя «так». У него была довольно своеобразная манера общения, которую некоторые люди воспринимали, как флирт. Возможно, по самой сути это он и был, только Маркус никогда не давал никаких намёков на счастливое будущее. Он хотел понравиться, но не переступать черту. Как только он понимал, что собеседник намекает или думает о чём-то большем, Маркус сразу это пресекал. У него был любимый человек, и Александр был для него всем, так что ни о каких других отношениях или, тем более, интрижках на стороне не могло быть и речи.
Он также понимал, что Александр часто ревновал его по этому поводу, но Маркус был таким. Возможно, немного манерным, игривым, пропускающим неоднозначные фразы, дающим сладкие прозвища собеседникам. Кстати, о последнем у них с Александром был прямо разговор. Даже не так… У них был Разговор. В то время как малознакомые люди могли быть для Маркуса конфетками, милашками, зайчиками, Александр оставался для него просто Александром. И в какой-то момент, видимо, это задело того, несмотря на то что особенной тяги к столь милому, даже слащавому прозвищу у него не было.
Тогда Маркус долго смотрел на своего партнёра с нежной улыбкой, тот даже начал раздражаться от этого молчания. «Потому что ты — особенный, Александр», — сказал тогда Маркус то, что было у него на сердце. — «И твоё имя для меня в миллион раз приятнее. Не позволяй никому так называть себя». Конфликт был исчерпан. Кроме того, Александр действительно сдерживал это обещание, осаждая отдельные личности, которые пытались звать его полным именем.
— Ты меня с ума сводишь, — улыбнулся Маркус, посматривая на своего партнёра и на то, как он немного неловко поднимается.
Ему не казалось удивительным то, что иногда сексуальное желание вспыхивало так внезапно. Они были ещё довольно молодыми и любили друг друга, так с чего бы им растерять эту похоть? Но, конечно, Маркус знал немало пар, которые испытывали сложности с этим, когда постоянный партнёр как будто «приедался». Может быть, Маркусу и Александру помогало то, что они довольно часто разъезжались по разным концам страны и поддерживали связь только по телефону и интернету. Часто скучали, вот и не пресытились друг другом. Хотя Маркус считал, что всё это потому, что Александр был невероятно горяч.
— Мне, кстати, предлагали один раз, — усмехнулся Маркус на шуточку партнёра. — Прислали такое заманчивое письмо, всё так вычурно завуалировали.
У Маркуса действительно была насыщенная жизнь где-то между восемнадцатью и двадцатью тремя годами, пока София не стала совершеннолетней и не поступила в университет. О многом он рассказывал Александру, когда это приходилось к слову, но многие мелочи забывались или как-то не прилетали в голову. Не вспомнишь же в первую очередь о письме из порно-студии, когда рассказываешь о своей молодости.
— Давай, посмотрим, сам фильм неплохой, — согласился Маркус, который уже, конечно, посмотрел его. Интересно же как он выглядел на экране! — Увидишь, наконец, мой прорыв в киноиндустрии.
Он рассмеялся, включая экран перед собой. Никакого секрета из того, что его роль была крохотной и обрывалась в самом начале фильма, Маркус не делал. Так что и тут, и там, как выразился Александр, его партнёр будет очень недолго. Фильм повествовал о вечном — о борьбе людей с инопланетянами, которые захватили землю. Он был снят в стиле экшен, боевик и, конечно же, драма. Маркусу понравилось, было достаточно напряжённо.
В начале фильма показывали разные города, которые накрывала волна инопланетян, разрушения и смерти. Собственно, Маркус изображал жителя Китая, который видит надвигающийся ужас, пытается прятаться, но в итоге его всё равно убивают. Действие длится не больше пары минут, за которые Маркус успел проговорить целых три реплики на китайском. Ужасно долго учил, всю ночь зубрил слова.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Маркус давно понял эту схему, по которой действовал его партнёр, желавший оградить своего парня от чужого, слишком настойчивого внимания. Иногда Маркус был благодарен за то, что Александр подоспел вовремя и избавил его от назойливости собеседника. В любом случае, он никогда не противился такому вниманию. Маркусу нравились его отношения, нравился Александр, и он никогда не скрывал его от посторонних. Да, это его партнёр, который соскучился и подошёл, и да, Маркус его любит сильнее всего на свете, поэтому прервёт разговор и уделит внимание именно ему, даже если собеседник был важной персоной.
Никого важнее Александра всё равно не было. Когда тот подходил, Маркус забывал обо всем — и о рабочих моментах, и о развлечении. Кажется, он бы отправился с ним, своим партнёром, хоть на край света, если бы тот поманил его.
Сам же Маркус не был особенно склонен к ревности. Он всецело доверял Александру. Хотя иногда, конечно, нет-нет, да чувствовал лёгкое раздражение, когда на высокого и чрезвычайно красивого молодого парня обращали повышенное внимание. Невозможно было оставаться спокойным и безразличным, когда кто-то, например, смотрел на Александра так, словно раздевал его глазами — это Маркусу, естественно, не нравилось.
Впрочем, он всё равно не часто встревал в эти дела. Александр сам успешно справлялся со своими «поклонниками». Если Маркус и подходил, то только, чтобы порадовать партнёра, а не показать кому-то «занято». И, конечно, это не касалось Родни. О, Родни… О нём можно было целую книгу написать под заголовком «Что такое не везёт и как это усугубить сильнее». Этот парень был таким же тусовщиком, как и Маркус, поэтому они частенько его видели на вечеринках среднего уровня. Маркус не знал, кем работает Родни, но к высшему обществу он явно не относился, поэтому хоть среди так называемой богемы они с Александром могли выдохнуть.
Так вот к нему Маркус не ревновал совершенно, хотя секрета из того, что он влюбился в Александра по уши, не было никакого. Кажется, об этом на каждом углу собаки знали, в то время как сам Родни был уверен, что тщательно скрывает свои чувства. И вот когда этот человек появлялся на горизонте, Маркус автоматически искал Александра, а тот его, чтобы держаться вместе и всеми силами демонстрировать, как они счастливы.
— Договорились, Александр, — протянул почти ласково Маркус и добавил: — Я засёк таймер. У тебя есть ровно семь часов.
Взяв партнёра за руку, Маркус тихонько поглаживал его пальцы, пока в голове слегка шумело от перепада давления при взлёте. Свободной рукой Маркус достал мятный леденец и закинул в рот, чтобы уши не закладывало. Он вполне легко переносил полёты, даже в зоне турбулентности особенно не нервничал, но кому понравится ощущать себя будто под водой. Маркус показал упаковку Александру, предлагая сделать то же.
— Мы ещё успеем посмотреть фильма четыре, если не будем прерываться, — усмехнулся Маркус, вполне готовый на такое времяпровождение.
Они с Александром довольно редко оставались дома и смотрели в монитор. Находились занятия поинтереснее. И в отпуске они будут гулять много-много километров, будет не до телевизора. Так что почему бы сейчас не нагнать упущенное?
Фильм начался, и Маркус всё равно невольно наклонился в сторону партнёра, отчаянно желая прижаться к нему. Не вышло, конечно. Чёртова перегородка.
— Смотри-смотри, — тихо усмехнулся Маркус, чуть указывая на монитор, где кадры из Парижа сменились видами Пекина.
На экране появился и он, с совершенно непривычной причёской и одетый, как обычный паренёк, да ещё и моложе лет на десять, даже больше. Внизу появились субтитры на английском, переводящие его китайскую речь. Маркус беззвучно посмеивался, глядя на свой «актёрский талант» изображать сильный испуг и отчаяние, а потом… застывшие глаза и всё такое.
— Упс, — усмехнулся Маркус настоящий на свою киношную смерть. — Кажется, мне не видать Оскара.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]До встречи с Александром Маркус действительно вёл несколько разгульную жизнь. Он ворвался в так называемое высшее общество, знакомился с кучей творческих, интересных людей и постепенно проникался их образом. Среди их круга считалось нормальным знакомиться на одну ночь и спокойно идти дальше. Маркуса это вполне устраивало. Он не боялся серьёзных отношений, просто не видел себя ни с кем из тех, кто легко прыгал в его машину и объятия.
Когда он познакомился с Александром, всё резко изменилось, и Маркусу какое-то время было на самом деле стыдно за то, что он был столь развязным. Кажется, так часто бывало, когда встречаешь того, с кем всё иначе. Позже Маркус успокоился, когда они как-то ненавязчиво поговорили об этом с Александром и Маркус понял, что того это не беспокоит. У всех было прошлое и бывшие, просто у кого-то больше, у кого-то меньше.
Ещё позже Маркус даже был рад, что у него оказался такой опыт. На таком контрасте было невероятно чётко видно, насколько его нынешние отношения были прекрасны. Маркус действительно считал их идеальными, несмотря на редкие ссоры — да и у кого их не бывает, особенно, если один из пары обладал довольно вспыльчивым нравом.
Глядя на Александра, а не в экран, Маркус улыбался. Было такое чувство, что Маркус играл в этом фильме главную роль — настолько сильно удивлялся и восхищался его партнёр. Впрочем, Маркус не мог винить его. На его месте он бы восторгался также. Это ведь и вправду удивительно, что человек, с которым ты прожил несколько лет, внезапно появляется в настоящем кино, которое посмотрели многие-многие люди!
— Не буду с тобой спорить, — широко улыбнулся в ответ Маркус, подаваясь вперёд и охотно целуя партнёра в ответ. — Ты хочешь смотреть как меня убивают снова и снова? Все семь часов? Знаешь, я что-то передумал оставаться с тобой наедине.
Он тихо рассмеялся, но ничуть не возражал тому, что Александр полез в панель управления, чтобы промотать фильм немного назад. Это ведь тоже естественно. Действие происходит быстро, а хочется рассмотреть необычно выглядящего партнёра как следует. К тому же никакого смущения Маркус не испытывал. Это же не дешёвый сериал, где вся роль состоит из того, что ты невовремя пустил газы.
Маркус вновь взял партнёра за руку. Вновь на экране возникли кадры из нарисованного Пекина, и его собственное испуганное лицо. Когда сцена предсказуемо закончилась, Маркус поднял руку Александра и поднёс к своим губам, целуя тыльную сторону кисти.
— Ещё? — усмехнулся он своему милому «садисту».
Это было даже забавно — то, что все они считали самый рядовой образ необычным для Маркуса. Но для него это действительно было так. Ни ирокеза или длинной крашеной чёлки, ни украшений, ни шёлковой рубашки, распахнутой на груди, ни подкрашенных глаз. Кроме того, было забавно то, что для такой миниатюрной роли Маркусу действительно выдали костюм, сделали быструю укладку профессиональным гримёром и всё такое. Это ведь даже не считалось массовкой! Имя Маркуса Ву было указано в титрах!
— Когда стану старым для гонок пойду в актёры, — пошутил Маркус.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]О, женщины… Маркус бы сказал, что они занимали какую-то особенную часть его жизни, но… так уж вышло, что слабый пол никакой роли в этой жизни не играл. Кроме сестры, пожалуй, но речь ведь не о родственниках.
У самого Маркуса с раннего детства не было никакого интереса к противоположному полу. Мальчишки дёргали девчонок за косички, пытались заглядывать в женские раздевалки, пялились на едва прикрытую короткой юбкой задницу, а Маркус… танцевал. Сначала не понимал, что с ним не так, даже пробовал сдружиться поближе с парочкой девчонок своего возраста, но поцелуи с ними неизменно вызывали лишь лёгкое отвращение.
Когда же Маркус понял, в чём было дело, он испытал невероятное облегчение. Даже плевать было на то, что он был не таким, как все. Главное, что причина его странности раскрылась и неизвестность перестала терзать его.
Позже, когда Маркус окончательно нашёл себя в этом мире, девушки перестали им интересоваться. Они ведь не слепые. Было бы крайне странно набрасываться на парня, у которого порой макияжа было больше, чем на них. Нет, таких женщин Маркус никогда не встречал. С ним дамы знакомились исключительно по делу или с целью дружбы.
Впрочем, несмотря на откровенное поведение, по-настоящему подружиться с девушкой у него не получалось. Да и желания, если честно, не было. Сестра была единственной его подругой, с которой Маркусу действительно хотелось проводить время.
Так что большая часть населения находилась в полной безопасности, лишённая сомнительного удовольствия лицезреть ревность Александра. Напротив, у них была прекрасная возможность посмотреть на самого Александра, который, в отличие от своего партнёра, геем не выглядел. Он был великолепным молодым парнем, и это как раз Маркусу приходилось частенько наблюдать, как наиболее смелые дамы пытаются флиртовать с его партнёром.
Это было даже любопытно. Откровенно говоря, Маркусу нравилось лицезреть это удивление, расцветающее на лицах, когда Александр спокойно заявлял о том, что он гей. Или, ещё лучше, когда представлял своего любимого человека. Забавно же, не так ли?
Дамы недоумевали, и Маркус отчасти соглашался с ними. Он и сам до сих пор не знал, чем он таким особенным привлёк Александра. Он, конечно, был очаровательным и неглупым, а ещё чертовски пластичным, но всё это не поясняло ответного стремления Александра накрепко связать с ним жизнь. Вот с Маркусом всё было ясно. Ну вы только посмотрите на этого рослого жгучего брюнета. Маркус боялся обжечься, прикасаясь к нему — настолько тот был горяч.
Ладно, внешность — не единственная заслуга Александра. Хотя, естественно, это обаяние сделало своё дело при первых встречах и свиданиях. Но Александр также был таким… очаровательным. Он так искренне волновался и переживал из-за всяких пустяков, что показывало его абсолютное небезразличие к происходящему. Он всегда стремился стать лучше и делать так, чтобы было комфортно обоим. Александр искренне радовался жизни, бесконечно любил животных, да и вообще был очень добрым человеком.
Маркус помнил всё, связанное с Александром. Как он ярко радовался, когда Маркус возвращался с соревнований. Как по началу очаровательно смущался в постели. Как впервые признался в любви, так решительно, словно собирался бороться с возражениями. И ещё просто миллион таких «как», от которых внутри разливалось поразительно тепло.
Маркус вполголоса обсуждал с партнёром фильм и всё посматривал на него с большой нежностью. Словами нельзя было передать, какие невероятные чувства Маркус испытывал к нему, и как сильно был благодарен за то, что Александр согласился быть с ним.
Когда подошла стюардесса, Маркус потянулся вперёд, поставив фильм на паузу. Ему выдали своё меню, но Маркус всё равно смотрел в листок в руках партнёра.
— Выбери что-нибудь за меня, я не знаю, что я хочу, — чуть нахмурился Маркус, но лишь из-за того, что не мог определиться. Выбор здесь и впрямь был неплох.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/291558.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Тот день был прекрасен. Маркус не смог бы забыть его до конца своих дней, даже если бы сильно старался. Это было до банального романтично, но человек всегда помнит все эти первые вещи, случившиеся с другим, важным для него человеком. Первый поцелуй, первое свидание, первое признание и первый секс. В эти моменты возникает какое-то новое, ни с чем не сравнимое чувство, которое потом, увы, не повторяется. Слышать слова о любви от Александра всегда было безумно приятно, но эмоции всё равно изменились. Так что оставалось лишь хранить в памяти эту дикую смесь волнения и радости, удивления и даже страха.
Тогда, больше трёх лет назад, у Маркуса была одновременно и похожая, и иная ситуация. Отличалась она тем, что когда Маркус осознал, насколько глубоки его чувства к Александру, он ничуть не испугался. Всё ведь к тому и вело. Им было хорошо вместе, их тянуло друг к другу, и речь не только о плотском влечении.
Маркус скучал по партнёру, едва они расставались и расходились по домам, даже если до этого провели вместе несколько дней. Он едва сдерживался, чтобы не позвонить Александру, как только доберётся до своей квартиры. Иногда, впрочем, и не сдерживался, и было приятно слышать, что Александр действительно рад этому звонку. Им всегда было о чём поговорить и, что немаловажно, им было приятно друг с другом и помолчать.
Так что в какой-то момент Маркус, прижимая к себе своего партнёра так крепко, понял это. Едва и не сказал в тот же миг, но примитивно испугался. Они встречались несколько месяцев, Александр был так молод, ему было всего двадцать три. Маркус боялся, что тот не был готов к такому серьёзному повороту событий.
Конечно, всегда можно было наговорить всякой ерунды, вроде: «Если ты не готов, я не тороплю тебя». Но все же знают, чем это обычно заканчивается. Партнёр находится в постоянном напряжении, думая, что от него ожидают ответного признания, путается в собственных чувствах, а первый в итоге решает, что этого никогда не произойдёт… В общем, плохо, когда два человека находятся на разных эмоциональных этапах.
И ведь этого не выяснишь осторожно. Не поговоришь, как про планируемую покупку машины, к примеру. «Дорогой, как думаешь, через пару месяцев мы будем достаточно готовы к признанию в любви? Или поднакопим ещё чувств и общих воспоминаний?». Так что Маркус смолчал и молчал так несколько дней, пока не случилось то, что случилось.
В тот день Александр был странным с самого начала встречи. Они вместе пошли на вечеринку, но тот был молчалив и постоянно отводил глаза, что не укрылось от взгляда внимательного Маркуса. Конечно, он был обеспокоен. Что-то явно случилось, и Александр вроде и хотел сказать об этом, но не решался. Естественно, были опасения того, что Александр хочет расстаться. Слабые, потому что предыдущие дни вроде как доказывали обратное, но всё же Маркус боялся этого. Он не хотел потерять Александра, ведь тот… тот был лучшим, что случалось с ним.
Маркус пытался развлечь партнёра и одновременно поддержать, пока волнение не достигло предела. Тогда Маркус собрал волю в кулак и серьёзно спросил его, что происходит, боясь до одури услышать ответ. Тогда они с Александром пошли на крышу, чтобы никто не мешал им. Маркус задал свой вопрос… и получил ответ.
Он смотрел на Александра, не осознавая того, как долго молчит и тем самым медленно убивает своего партнёра. Но чувств было столько, что едва дыхание не перехватывало, а уж соображать разумно Маркус и вовсе не мог. Наконец, спустя несколько невероятно долгих секунд Маркус улыбнулся: «И я тебя люблю, Александр». И сказать это вслух оказалось не менее приятным, чем услышать…
— Ты меня слишком хорошо знаешь, чтобы ошибиться, — спокойно констатировал факт Маркус на шутливую угрозу партнёра. — Возьми мне вина.
К алкоголю на высоте Маркус относился спокойно. Откровенно говоря, он всегда к нему относился спокойно, даже если на часах было девять утра. К счастью, Александру не о чем было беспокоиться. Его партнёр никогда не напивался. Да, Александр частенько видел Маркуса с бокалом, но никогда не видел его пьяным. Потому что это маленькое пристрастие нельзя было назвать «выпиванием» в принципе.
Маркус был почти безразличен к крепким напиткам, ему важен был вкус и эстетика алкоголя. Поэтому он мог пригубить вина за завтраком (кстати, на исторической родине Александра так делали почти все жители страны старше определённого возраста), а вечером целый час наслаждаться одним бокалом мартини. Столь лёгкие напитки, да ещё и растянутые по времени ничуть не вредили печени взрослого мужчины.
— Вспомнил о том вечере на крыше, когда ты мне признался первым, — поделился своими мыслями Маркус, взяв Александра за руку и поглаживая его кисть. — Ты был таким храбрым… пока не договорил.
Он легко усмехнулся, также в тайне сожалея, что у них не было возможности просто прижаться друг к другу. Общественного спокойствия они не нарушали, даже никогда не целовались по-французски на людях — Маркусу казалось это слишком… слишком. Их отношения были очень личным и выносить такие чувства на публику не хотелось. Но держаться рядом было естественным желанием любой пары. Чувствовать своего партнёра, приобнять его. В этом не было ничего пошлого, но, увы, ещё несколько часов им придётся довольствоваться тем, что есть.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Ни за что в жизни Маркус не хотел бы специально заставить своего Александра почувствовать неуверенность, сомнения и даже сожаление от того, что сказал что-либо. Но он настолько не ожидал такого резкого признания в любви, что и сам растерялся. Конечно, всем сердцем знал, что хотел сказать в ответ, но Маркусу нужны были эти секунды, чтобы собраться. Его слова должны были прозвучать искренне, а не на автомате.
Впрочем, Маркус никогда не жалел о том, как всё это произошло. В итоге они всё равно были счастливы. Четыре года были вместе, летели в совместный отпуск, а Александр смущённо прятал нос в изгибе кресла. Кажется, у Маркуса на лице были написаны все эти нежные и тёплые чувства, которые он испытывал сейчас особенно остро.
Он обожал, когда Александр проявлял такую необычную для него робость. Это было сродни извращению, но Маркус порой специально говорил и вёл себя так, чтобы смутить партнёра. Тот был взрослым, мужественным парнем, и видеть его, такого неуверенного… Чёрт, это даже немного заводило.
Конечно, Маркус не желал и не стремился к тому, чтобы Александр всегда был таким. Он встречал подобных инфантильных мальчишек в клубах, которые опускали глазки, как девственницы, и алели щёчками от любого слова. Противное зрелище, откровенно говоря. Они будто бы сошли со страниц книги какой-то неудовлетворённой писательницы.
У Александра же это была словно изюминка. Редкое явление, которое слишком уж ярко напоминало их первые встречи и то, как они не спали ночами. Когда страстное желание изучить каждый сантиметр желанного тела мешался с сомнениями (а можно ли мне?), стеснением (как я себя веду?) и неуверенностью (зачем я это сделал?).
— Мне нравится это воспоминание, — округлил глаза, будто в удивлении Маркус.
Он хотел было сказать что-то ещё. Например, о том, что этот вечер никогда не сотрётся из его памяти. Или о том, что Александр был такой решительный, рубанул с плеча, а потом, спустя какое-то мгновение после сказанного, испугался. И это так красочно отразилось на его лице, что больше всего на свете Маркусу хотелось зацеловать его и больше никогда на свете не отпускать от себя. Никогда.
Но Александр продолжил говорить, очень удачно, по мнению Маркуса, изображая своего партнёра. Маркус рассмеялся, на пару секунд крепче сжимая руку Александра, молчаливо одобряя эту его шутку.
— Я бы так ни за что не сказал, — с улыбкой проговорил он. — Я бы сказал, что ты очень важный для меня человек. И в воздухе неловко повисло бы «но».
Маркус приподнял лицо, будто глядя в небо с трагико-драматическим выражением. Пожалуй, из него, действительно, вышел бы неплохой актёр, если бы Маркус к этому стремился. Почему не стал? Да кто знает. Маркус сам бы не ответил на этот вопрос. Ему доставляла удовольствие публичность и вся эта реклама, в которой он участвовал, но вся эта работа на камеру казалась ему ещё большим хобби, чем гонки.
В этот момент ладони Александра, такие горячие, обхватили руку Маркуса. Тот повернул голову с невысказанным вопросом глядя на партнёра. Честно, эта серьёзность, внезапно появившаяся на лице Александра, на миг испугала Маркуса. Что… что он хочет сказать? Но с губ Александра сорвались эти слова, и на лице Маркуса появилась лёгкая улыбка.
— Я хочу, — тихо проговорил он, положив свободную руку на пальцы Александра. Это не походило на ответное признание в любви, поэтому, возможно, он вновь заставлял партнёра нервничать. Но хотелось сказать нечто большее, чем просто «я тебя тоже».
— Я хочу, чтобы этот самолёт исчез. Вместе с людьми и этой… чёртовой перегородкой. Чтобы мы остались одни, — чуть облизнув губы, Маркус продолжил: — Я хочу, чтобы ничего не отвлекало меня… от тебя. Потому что никак не могу насмотреться на тебя. И потому что люблю тебя так сильно, что… мне больше ничего и не нужно.
Он чуть улыбнулся, глядя на своего партнёра. Маркус бы предпочёл говорить подобное в более уединённом месте, чтобы не приходилось снижать голос почти до шёпота, но оставить такое важное признание Александра без внимания просто не мог.
— Иди сюда, — одними губами выдохнул Маркус, притянув партнёра навстречу себе за шею.
Он поцеловал его в губы, довольно кратко, но пока это было единственное, что они могли сделать. Последующие часы полёта теперь представлялись крайне… невыносимыми. Интересно, у них тут случайно не было свободного люкса, где Маркус мог бы без зазрения совести и без свидетелей стиснуть Александра в объятиях и не выпускать его оставшееся время до Германии?

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Больше всего Маркуса тяготила невозможность просто обнять своего партнёра. Секс, конечно, тоже был очень значимой частью жизни, как и у любой другой пары, но, будучи взрослым человеком, Маркус легко контролировал себя в этой потребности. В конце концов, они порой не виделись неделями, и никто не бежал искать выхода этой страсти на стороне. А вот простое желание сплестись в объятиях, смотря фильм или обсуждая разные вещи, буквально зудело под кожей и на кончиках пальцев.
Тем не менее, когда их нежный поцелуй закончился, Александр отстранился с таким выражением лица, что Маркус засомневался в своём взрослом умении сдерживаться. Эта характерная улыбка и блеск в глазах. Александр, словно издеваясь, закусил губу, и выглядело это так… Ох, Маркус никогда ещё так не радовался приходу бортпроводницы.
Словно в подтверждение его мыслям, Александр едва слышно пробормотал под нос слова облегчения, что их прервали. Маркус улыбнулся. Если бы его партнёр знал, о чём он раздумывал, то, наверное, захотел бы сойти с самолёта. Ну или покраснел, хотя и за ним подобного не наблюдалось раньше.
Но Маркус, читая все эти пошлые мысли на лице партнёра, и сам задумался о том, как бы спровадить пару людей, сидящих в их ряду через проход, чтобы беззастенчиво запустить руку в штаны этому шикарному юноше по правую руку. О, Маркус так ярко представлял, какие усилия Александру пришлось тогда приложить, чтобы не пропустить ни звука. Но фантазиям так и предстояло остаться фантазиями. Они ведь были приличными мальчиками и не нарушали общественного порядка. Как бы ни хотелось.
— Да, летом всегда много работы, — отозвался Маркус, прерывая свои мысли глотком вина. Он немного подумал, взяв в руки нож и вилку. — С другой стороны, это держит нас в тонусе и… добавляет какой-то пикантности.
Он усмехнулся, посмотрев на Александра и его чересчур внимательное рассматривание самолётного ланча. Быть рядышком двадцать четыре на семь хотелось ровно до тех пор, пока обстоятельства не вынуждают тебя к этому. Сначала, наверняка, это кажется просто волшебным, но спустя какое-то время приходит пресыщение. Маркус знал пару таких случаев.
У каждого партнёра должно быть личное пространство и время, которое он проводит поодаль от любимого человека. Да, Маркус невероятно скучал по Александру, особенно, если они не виделись настолько долго или виделись какими-то урывками, но, наверное, иногда поскучать даже полезно. Иначе не было бы таких тёплых воспоминаний о встречах после долгой разлуки, а в телефонах бы не хранились такие забавные переписки и обмен фотографиями. А эти звонки, чтобы просто послушать голос своего партнёра?
Нет, если бы Маркусу предложили что-то поменять, то он бы отказался. У них была прекрасная жизнь.
— Но надо срочно перевести тему, потому что я начинаю вспоминать некоторые наши созвоны, — несколько торопливо проговорил Маркус, вновь бросая взгляд на своего партнёра. — Расскажи мне лучше, что вы сейчас снимаете.
Тема, не затрагивающая их сексуальные отношения, нашлась быстро. Маркусу действительно было интересно, чем занимается его партнёр. Он всегда искренне интересовался его работой и всегда помнил, что Александр ему рассказывал. Поэтому сейчас, несмотря на то что вопрос прозвучал довольно обобщённо, Маркус имел в виду прямо текущую работу, а не серию в целом. О том, что Александр работал сейчас с рядом документальных фильмов они уже как-то говорили, но подробностей обсудить ещё не удалось.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Идея с видео-сообщениями пришла случайно. В отличие от Александра, Маркус совершенно не любил, когда его партнёр уезжал куда-то, где не было связи. Он волновался за него и, естественно, боялся, что что-то может случиться, а он и не узнает.
Как-то раз Александр не звонил слишком долго. Должен был приехать к раннему вечеру в нормальный город с нормальной телефонией, но не звонил. Маркус места себе не находил. Чтобы чем-то заняться, Маркус и записал первое видео, где говорил обо всём на свете. О том, что скучает и волнуется, о том, что делал весь день, и что не ляжет спать, пока не получит весточки от Александра.
Последнему это показалось настолько милым, что это вошло в традицию. Иногда Маркус даже танцевал для своего партнёра, записывая это на телефон и отправляя видео, чтобы тот порадовался, когда вернётся в зону доступа.
И да, танцы всегда были особенной частью Маркуса и его жизни. Он никогда не сомневался, если бы он вырос в другой семье, где детям позволяли делать то, что они хотели, Маркус бы стал профессиональным танцором. Увы, в этот мир он ворвался уже подростком, и это было очень-очень поздно, если он хотел сделать на этом карьеру. Конечно, он усердно тренировался и вкладывал в занятия всю свою душу, но ему было далеко до тех, кто занимался этим с четырёх–шести лет и посвятил этому всё детство.
Тем не менее, страсть к танцам не ослабевала с годами. Маркус продолжал посещать занятия, пусть и реже, чем до того, как построил гоночную карьеру, а ещё радовал своего партнёра, когда начинал танцевать просто, потому что душа приказала. Дома, на улице, да даже в магазине — Маркус не стеснялся этого. Ему хотелось двигаться, и он двигался.
У Александра, пожалуй, уже была приличная коллекция видео, сделанных и на телефон, и на камеру, не обработанных и профессионально смонтированных его рукой. Он любил смотреть на своего партнёра и пересматривать эти видео. Это только сильнее стимулировало Маркуса не бросать увлечения.
Собственно, единственными близкими приятелями Маркуса оставались ребята из танцевальной школы, в которой он учился и в которой позднее преподавал танцы детям. С парнями, с которыми Маркус общался и сталкивался на гонках, таких отношений не сложилось. Они оставались коллегами, и Маркус понимал нежелание Александра проводить с ними больше времени, чем положено. Маркусу самому было с ними скучно. Все эти разговоры про машины, двигатели, пит-стопы, трассы, которые невозможно было прекратить и перейти на другую тему — Маркусу оставалось лишь закатывать глаза и цедить алкоголь.
Приятели же из танцевальной группы были творческими. Итан продолжал преподавать в школе, а в последнее время был приглашённым хореографом для какого-то фильма. Макс на какое-то время ушёл в театр, но слишком активно занялся благотворительностью и экологическими акциями, что сейчас занимался публично-политической деятельностью. Им всегда было о чём поговорить, кроме того, с Максом Маркус часто сотрудничал в плане поддержки ЛГБТ.
У Александра был свой лучший друг, которого Маркус считал очаровательным (настолько, насколько мог быть очаровательным адвокат), но, когда они встречались вместе, Маркусу было несколько неловко. Он словно чувствовал себя… старым? Так что Александр был прав, их компании не обязательно должны были слиться воедино из-за того, что они встречались и жили вместе.
— Это интересно, — подтвердил Маркус, повторив за партнёром, как всегда, внимательно его слушая. — То есть вы прямо слышали настоящие звонки от граждан? Это же конфиденциально и всё такое, нет?
Параллельно с неспешным разговором они обедали. Еда действительно оказалась вкусной. Немцы знали толк в сытном обеде. Маркус даже боялся, что не сможет съесть всё целиком, хотя и очень хотелось.
— Опасная тема, Александр! — усмехнулся Маркус, когда его партнёр задумчиво произнёс, что смог бы стать хорошим пожарным. Не то чтобы он тут же вообразил Александра в этой форме, которую так любят надевать стриптизёры, но да… у Александра были все физические данные, чтобы заниматься спасением жизней.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Шутки про адвокатов тоже были неотъемлемой частью их быта. Хотя бы потому, что когда твой лучший друг получает такую профессию, фраза «я буду жаловаться своему адвокату» обретает несколько иной смысл. Но Маркус никогда не мог себе представить Александра в этой должности. Его Александр был таким… искренним, открытым, он так мило поражался всему на свете. Маркус очень любил в нём эту черту — подмечать какие-то мелочи и громко им удивляться. И это были все те черты, которые постепенно уничтожает юридическая практика.
Когда постоянно сталкиваешься с людской глупостью, а порой, если речь шла об уголовном праве, жестокостью — невольно задумываешься над тем, что за дерьмовый мир окружает тебя. Особенно, если тебе при этом приходится выступать адвокатом дьявола и идти против собственных убеждений, чтобы… заработать денег и построить свою карьеру. Нет, Маркус ни за что бы не хотел, чтобы его Александр с этим связывался.
— Знаю, у меня парень видеооператор. Он мне многое рассказывает, — улыбнулся Маркус на одну из фраз партнёра, перебив его лишь раз.
Звучало очень интересно. У Александра действительно была живая, переменчивая деятельность, благодаря которой он сталкивался со всем на свете. Это так захватывало, и Александр всегда возвращался домой, чуть ли не с порога рассказывая о том, что же произошло сегодня нового и любопытного. Маркус вовсе не возражал — он любил слушать.
И ещё больше ценил то, что Александр всегда интересовался его мнением. Возможно, подсознательно какие-то вопросы он уже решал сам, но всё равно ставил в известность того, с кем жил. Не просто «я поеду к чёрту на кулички снимать опасных медведей-людоедов», а «что ты думаешь по поводу такой возможности». Когда Маркус слышал подобное, особенно остро понимал, как сильно любит этого человека. Это ведь было доверие и уважение в чистом их виде.
— Это отличная идея, — подтвердил Маркус, улыбнувшись партнёру. — Тем более, что тебе так это нравится. Когда планируешь?
Маркус старался поддерживать Александра в его стремлениях и амбициях. Ему нравилось то, что его партнёр испытывал восторг от своей работы. Такое, к сожалению, редко встречалось. Большинство людей работали в офисах, потому что не знали, чего хотели от жизни или боялись воплотить мечты в жизнь. Александр к ним не относился.
Хотя порой поддержка давалась тяжело, особенно, когда Александр летел на всех парах освещать события несколько опасные или уезжал слишком далеко от дома. Тогда приходилось выключать сердце и включать мозг на высокую мощность. Конечно, Маркус беспокоился за партнёра и это было нормально, когда любишь по-настоящему, но при этом он не имел никакого права вставлять ему палки в колёса.
Ровно, как и Александр сильно волновался, когда Маркус выступал на соревнованиях. Его ведь профессия была ещё более опасной.
Однажды у них был разговор, в котором Александр признался, как сильно боится потерять его. Это было, когда на трассе случилась серьёзная авария. Маркус в неё не попал, но был достаточно близко, чтобы заставить своего партнёра волноваться.
Тогда Александр смотрел трансляцию из дома. Он не часто ходил на трибуны. Маркусу, конечно, хотелось, чтобы партнёр встречал его сразу после гонки, но понимал, что смотреть подобный вид спорта с одного места — крайне скучное занятие. Машины проезжали небольшой стайкой, и далее ты сидишь и смотришь на экран или пустую дорогу, на которой оседает пыль. Нет уж, лучше он будет возвращаться домой, в объятия Александра, чтобы сразу праздновать победу. А победой Маркус считал любой заезд.
И вот Маркус вернулся домой, и Александр не находил себе места. Он выпалил все свои тревоги так, как когда-то признавался в любви на крыше. «Александр, — сказал Маркус тогда, — я хочу вернуться к тебе гораздо сильнее, чем победить в заезде». И это было правдой. Наверное, поэтому гонками тоже занимались с детства, когда ещё нет какого-то чувства страха и взрослой осторожности. Маркус же часто перестраховывался и не лез на рожон. С панели его автомобиля, с фотографии на ней всегда смотрел улыбающийся Александр. Меньше всего на свете Маркусу хотелось потерять его.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Маркус ни за что бы себе не позволил давать Александру какие-то советы по поводу карьеры. Впрочем, даже не Александру, а кому бы то ни было. Он считал это глупым — расспрашивать другого человека, почему он стал кем-то, а не занялся иной деятельностью. Значит, были на то свои причины, не так ли? Подобные советы можно было давать, если человек был несчастен в своей профессии и сам искал совета или помощи.
Маркус и сам сталкивался с подобным проявлением бестактности. Те, кто видел, как он двигается в танце, непременно спрашивали его, почему он не стал танцором. Некоторые давали советы с головой уйти в общественную деятельность. А почему не театр или телевидение? С такой внешностью было бы неплохо стать шоуменом. Может быть, семейное дело? Маркуса, ровно как и его партнёра, передёргивало от подобного.
У него самого и мысли не возникало давать непрошенные советы, особенно Александру, который был очевидно счастлив и доволен тем, чем занимался. Если Александр спрашивал мнения партнёра, Маркус в первую очередь обращал внимание на его собственные желания. Тебе это нравится? Ты хочешь этим заниматься? Почему ты сомневаешься? И только во вторую очередь Маркус высказывал своё мнение, которое почти в ста процентах случаев совпадало с желаниями Александра.
— А как это вообще происходит? — поинтересовался Маркус про повышение квалификации. Спортивная деятельность очень отличалась от того, чем занимался Александр, поэтому Маркус разбирался лишь в том, о чём ему рассказывал его партнёр.
Но Маркусу нравились эти знания. Ему нравилось понимать, что делает его любимый человек и иметь возможность поддержать разговор о работе. Это было не только интересно, но так ещё Маркус мог особенным образом показать, что слушает, ценит и любит своего партнёра. Кому не будет приятно, что важный тебе человек знает, чем ты сейчас живёшь?
— Твой выбор, как всегда, превосходен, — отозвался Маркус и чуть отклонился, чтобы Александр мог свободно «украсть» с его тарелки всё, что пожелает. — Ты умеешь выбирать еду, вино и партнёров.
Маркус снова улыбнулся и продолжил обед. После еды они досмотрели фильм про инопланетян, а затем посмотрели ещё пару фильмов и ещё раз поели прежде, чем приземлиться в далёком городе Франкфурте.
Дождавшись, когда люди, летевшие с ними, начнут выходить, Маркус поднялся, снимая с полки их вещи. Он не любил толпиться в проходе. Выпустив Александра, сидевшего дальше, Маркус не удержался, легонько ущипнув его за ягодицу, сделав при этом совершенно невозмутимый вид и направившись на выход.
И снова были все эти проверки по прилёту, но здесь всё прошло быстрее. Багажа у них не было, да и металлоискатели проходить уже не нужно было. Выйдя в общий зал, Маркус осмотрелся по указателям, написанным и на немецком, и на английском языке, ориентируясь в незнакомом аэропорту.
— Куда нам ехать? — поинтересовался он у Александра, направляясь в сторону нужного выхода, где можно было взять машину в аренду.
Выбор авто был невелик, услуга каршеринга в последнее время была очень популярна, но на чём доехать до места проживания — дело вообще десятое. Так что Маркуса вполне устроил простенький Фольксваген. К тому же название такое замечательное. Фольксваген. Просто прекрасное название.