[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Маркуса немного забавляло стремление Александра к идеалу. Он порой заметно волновался, а угодил ли он своему партнёру? Причём иногда это были вещи, которые в действительности не слишком заботили самого Маркуса. Как, например, отель. Маркусу было не слишком важно, в каком номере они останутся, они не собирались особенно пользоваться его услугами. Он был уверен, что целыми днями их не будет здесь, а то время, которое они будут находиться в отеле, они проведут друг с другом.
Наверное, Маркус своим поведением давал понять обратное. Он ведь очень трепетно относился к внешнему виду их собственной квартиры и то и дело покупал новую, модную мебель, объявляя Александру, что настало время перемен. Но то был собственный дом, и Маркусу нравилось обновлять его в соответствии с узнанными дизайнерскими решениями. Место, где они останутся на несколько ночей, не заботило его. Главное, что была ванная и кровать, а ещё важнее, что рядом был Александр.
Только этот человек и его настроение и мысли были важны. И ещё немного его руки, которые тут же забрались под рубашку Маркуса, и тот не хотел, чтобы они останавливались. Улыбнувшись от произнесённой тихой фразы, Маркус снова поцеловал партнёра, также не в силах насытиться этими ласками.
Пальцы Александра ловко справлялись с маленькими пуговицами рубашки, и как только последняя пала жертвой его напора, горячие ладони скользнули по обнажённому торсу. Маркус шумно выдохнул носом от этого первого прикосновения. Он крепко схватил партнёра за футболку и довольно резко прижал к себе, чтобы между их телами и миллиметра не осталось.
Сдерживаться становилось всё трудней, и Маркус едва ухватил эту слабую искорку терпения. Кое-как он отстранился от губ Александра, заглядывая в его чуть растерянные глаза.
— Александр, — выдохнул он хрипловато, — пойдём в душ. Обещаю, потом ты получишь всё, что пожелаешь.
Всё же они провели много часов в самолёте, где даже в бизнес-классе уборку делали не так чтобы часто. Да и в целом хотелось немного освежиться, ведь по их часам уже была новая ночь, прошли целые сутки с момента, как Александр объявил об отпуске.
Так и держа партнёра за ткань футболки, Маркус повёл его за собой, улыбаясь и нащупывая за своей спиной дверь в ванную комнату. Его глаза так и скользили по лицу и фигуре Александра, жадно пожирая его взглядом.
Маркус даже не обратил внимания, как выглядит данная комната. Небрежно скинув расстёгнутую рубашку, он включил и настроил воду и успел остановить Александра, едва стянувшего с себя футболку.
— Хочу раздеть тебя, — проговорил Маркус, делая шаг вперёд и прикасаясь ладонями к груди и животу своего самого красивого на свете человека. Аполлон бы с ума сошёл от зависти к такому телу, таким красивым глазам и губам.
Целуя шею партнёра, Маркус ловко расстёгивал его джинсы, едва сдерживая себя, чтобы не запустить руку в ширинку, а потом не прижать Александра к ближайшей стенке. Было бы немного жаль столько терпеть и фантазировать и затем спустить в руку.
Маркус опустился на колени, стягивая с Александра джинсы сразу вместе с бельём и посматривая снизу вверх на своего любовника. Он был идеален. Маркус даже и не мечтал о таком, будучи не таким уж и амбициозным.
— Как мне повезло, — проговорил вслух свои мысли Маркус, какое-то время ещё глядя на партнёра, прежде чем подняться на ноги.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Маркус чуть улыбнулся в губы партнёра, вновь целуя его, когда ощутил, как немного торопливо пальцы Александра расстёгивают его брюки, стаскивая вниз. Переступая с ноги на ногу, чтобы выбраться из штанин, безбожно сминая дорогую ткань, Маркус освободился от одежды. Он шагнул в европейскую душевую кабину с низким бортиком, увлекая за собой и партнёра.
Все ванные принадлежности ещё лежали в сумках, но сейчас это было совершенно не важно. Справятся и руками, а маленькие отельные бутылочки с гелем и шампунем им в этом помогут. Руки Маркуса скользили по мокрой коже партнёра, вроде бы и помогая тому принимать душ, но и дразня ещё сильнее. Сам Маркус был уже достаточно возбуждён, чтобы каждое прикосновение, даже случайное, к телу Александра вызывало мучительное желание.
— Сделаем это по-немецки? — усмехнулся рассеянно Маркус, хотя понятия не имел, что именно вкладывал в эти слова. Просто звучало забавно.
Наспех помывшись, почти не отрываясь друг от друга, они выбрались из душа, также наскоро вытираясь отельным полотенцем, одним на двоих. Это заставило Маркуса поморщиться — он не любил эти вещи общего применения, было немного брезгливо думать, что до тебя ими пользовался ещё десяток человек. Пусть даже после каждого их стирали и выпаривали, делая абсолютно стерильными, но всё же.
Тем не менее, сейчас совершенно не хотелось идти мокрым и голым и рыться в сумках. Им и так это предстояло сделать, но хотя бы без стекающих струек воды.
Забавно растрепав мокрые волосы Александра, Маркус поцеловал его снова, отбрасывая полотенце в ту же неизвестность, куда полетела ранее их одежда. Добравшись, почти спотыкаясь от нетерпения, до комнаты, Маркусу снова пришлось оторваться от партнёра с большим сожалением, чтобы раскрыть его сумку и достать самое необходимое.
На кровать они уже просто рухнули, без стеснения трогая друг друга и целуя разгорячённую кожу шеи, плеч и груди. Сбивчивое дыхание стало таким жарким.
— Хочу видеть твоё лицо, — выдохнул Маркус, ласково проводя ладонью по уже немного колючей щеке партнёра. — Раздвинь ноги…
Он оторвался, чтобы дотянуться до брошенных на кровать упаковок. Внизу уже всё словно свинцом налилось. Маркус мог поклясться, что если бы кто-то решил их прервать сейчас после всех этих часов фантазий в самолёте, он бы убил вошедшего. Нет, он теперь точно не остановится, пока оба не выдохнуться и не устанут, лёжа в объятиях друг друга.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]У каждого были свои пунктики, и Маркус не был исключением. Он легко мог делить с Александром, с человеком, которым прожил несколько лет, полотенце или бритву, но не с ещё десятком человек в общественных местах. Поэтому в доме Маркуса никогда не появилось бы подержанных вещей, он даже не купил бы с рук автомобиль. Было как-то брезгливо. Хотя до крайности это не доходило. Бежать дезинфицировать руки после каждого соприкосновения с чужой вещью Маркус не бежал, и мог легко смириться со всем перечисленным, если не было иного выбора.
— Уже не успеешь, — с улыбкой объявил Маркус на ответную шутку партнёра, целуя и легко прикусывая кожу рядом с коленкой разведённых длинных ног Александра. — Ты меня с ума сводишь…
Вот уж точно, даже если бы все-все казни египетские разом обрушились на город, эти двое могли и не заметить подобного. Слишком долго мучали себя представлением о том, как им будет хорошо друг с другом наедине, чтобы лишать себя такого удовольствия. Секс был важной составляющей жизни, ведь они оба были молоды и так прекрасно подходили друг другу в постели.
Маркус, хоть и старался не сравнивать текущие отношения с предыдущими, объективно понимал, что секс с Александром был самым лучшим. Хотя бы потому, что они любили друг друга и были внимательны друг к другу, а не просто удовлетворяли свои потребности. Оба желали сперва позаботиться о комфорте и удовольствии другого, и эта забота привносила свои приятные моменты в их интимные отношения.
Теперь же, спустя столько времени, они прекрасно знали, что кому и как нравилось. Ни за что на свете Маркус бы не променял это на случайную бестолковую интрижку. О чём вообще думать? Одного взгляда на Александра, такого жадного и нетерпеливого, лежащего в ожидании чего-то восхитительного, хватало, чтобы понять — Маркус не отпустит его никогда. Хотелось, чтобы всё это длилось вечно.
Вытащив из пачки блестящий квадратик презерватива, Маркус протянул его партнёру, нависнув над ним, уперевшись одной рукой о кровать.
— Поможешь мне? — с лёгкой улыбкой спросил он, наклоняясь и снова терзая губы Александра такими нужными сейчас поцелуями.
Свободной рукой Маркус продолжал исследовать тело партнёра — скользнул по шее и груди, спускаясь на живот. Стиснул пальцами напряжённое бедро и спустился между ног, дразнящими движениями поддерживая и без того не спадающее возбуждение.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]В отличии от Александра, тихо признавшегося в кругу семьи и, вероятно, отчаянно переживавшего, что же будет дальше, Маркус заявил о своей ориентации во всеуслышанье. Громко, явно бросая вызов, даже с определённой агрессией. То, что говорил Маркус своим родителям, Александру, пожалуй, было сложно представить. Во-первых, он рос в любящей семье и вряд ли его принуждали ко всему на свете также усердно, как его партнёра. Во-вторых… да бросьте, Александр был смущён в возрасте старше двадцати после первого их секса.
Маркус же дождался, когда мать заведёт старую шарманку о том, что он скоро станет взрослым человеком, а всё занимается глупостями. Что ему надо взять себя в руки и стать достойным гражданином, который не будет позорить своих родителей, как делал он каждый божий день, а также достойным мужем. Вот тогда и сказал, что мужем он никогда не будет, он гей. Маркус смотрел на родителей с откровенным любопытством — что вы мне сделаете?
Впрочем, китайские родители, помимо того, что умели многоопытно орать, умели и качественно сдерживать себя. Мать бросила: «Перебесишься». И это только подлило масла в огонь. Маркус буквально пригвоздил родителей к месту своими отвратительными словами: «Я люблю сосать член, мама. И ты с этим ничего не сделаешь. И люблю танцевать. И я буду танцевать, и трахаться с парнями, и делать все эти вещи, потому что хочу. И потому что я такой. Твой чёртов сын».
Что же, ему было около шестнадцати, и вся жизнь, казалось, ополчилась против него. Но Маркус никогда не жалел о том, что сделал. Родители больше не общались с ним. Они не обращались к нему, не звонили, если он не приходил ночевать, не обедали за одним столом. Маркус всё чаще оставался гостить у приятелей, пока не наступило долгожданное восемнадцатилетие, и он не смог снять свою квартиру.
Когда они с Александром стали особенно близки и речь зашла о таких вот признаниях, Маркус довольно спокойно рассказал эту не слишком красивую историю. Что же, не всем повезло с родителями и детством, не у всех «выход из шкафа» был по-настоящему радужным. Маркус совершенно не переживал по этому поводу. В его жизни было достаточно любви. Как семейной, ведь они с сестрой были самой настоящей семьёй, так и той, самой необходимой, которую щедро дарил ему Александр.
С появлением в его жизни Александра, Маркус вообще перестал беспокоиться по пустякам, и со временем становилось лишь спокойнее. Что вообще может волновать, когда рядом с тобой есть человек, который всегда поддержит и всегда поймёт?
Он любил его всем сердцем. Любил такого улыбчивого, находящего шуточные ответы на совершенно любую фразу. Любил сосредоточенно работающего, склонившегося над ноутбуком и почти не замечающего лёгких прикосновений и поцелуев. Любил уставшего, падающего в его объятия и почти засыпающего, но не выпускающего Маркуса из своих рук. Любил ворчливого, ревниво подходящего в клубе, чтобы оттеснить несчастного, в котором почему-то увидел соперника. И любил такого вот страстного, требующего всё больше за какие-то минуты до того, как стать таким бесстыдно громким.
— Если я перестану, ты меня вообще убьёшь, — улыбнулся в губы Маркус, выдыхая ещё едва заметный стон первым.
Рука Александра, пусть и занималась важной задачей, трогала сейчас в таком нужном месте. И, чёрт возьми, Маркус просто обожал эти длинные пальцы. Он бы многое отдал сейчас, чтобы его партнёр не останавливался на достигнутом. У Александра были очень красивые руки, просто до неприличия красивые. Но фетишизм пришлось поумерить, на кону стояло что-то куда более интересное и приятное.
Вновь нависнув над партнёром, Маркус плавно вошёл в него, придерживая под колено и посматривая на лицо Александра. Взгляды их пересекались и было приятно ловить первые отблески удовольствия в этих расширившихся, как от кайфа, зрачках.
Двигаясь неторопливо, в поисках наилучшего положения, Маркус огладил напряжённое бедро и ягодицу, наслаждаясь каждым неровным вздохом этого ускоряющегося дыхания. Они действительно подходили друг другу идеально, как и думал Александр, как два кусочка мозаики. Как в сексе, так и в жизни, сглаживая углы и заполняя пробелы друг друга.
— Александр… — тихо выдохнул Маркус, наклоняясь и целуя приоткрытые губы ещё раз, прежде чем вновь подняться на вытянутой руке и ускорить движения.
Сдерживаться дальше казалось почти невыносимым. Они так жадно хотели друг друга, теперь настало время как следует показать это…

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Родители для Маркуса всегда были несколько болезненной темой. Он не жалел себя и даже не жалел, что вышло всё так, а не иначе, но рассказывать про детство никогда не любил. Не с Александром, конечно же. Этому человеку он мог доверить всё: не только свои радости, но и свои переживания.
Александр был одним из немногих, очень немногих людей, кто знал всё про юность Маркуса. Конечно, оно не было совсем уж печальным. По крайней мере, его никогда не били, они не жили в нищете, а родители не были наркоманами. Они с сестрой много путешествовали с родителями по Европе, Америке и Востоку. Но всегда было много «но».
Психологическое насилие всё же было насилием. Нельзя растить нового человека, воспитывая его на постоянных отказах, строгости и минимальном проявлении родительского тепла. Такой человек либо сломается и будет жить в угоду каждому, только не себе, будучи постоянно несчастным, либо взбунтуется, как это сделал Маркус.
Поэтому Маркус не испытывал к родителям никаких особенных чувств. Он перестал их обвинять много лет назад, пожалуй, как только выиграл суд об опеке. Но и даже потаённых нежных эмоций не питал к матери с отцом.
Когда Александр начал заговаривать о том, что познакомился бы с ними, Маркус сначала отшучивался. Он не хотел этого, а кроме того, не видел смысла. То, что когда-то мать с криками выдавила его из своего тела, ничего не значило. Но Александр считал иначе, и оно понятно. Выросший в нормальной семье ему, наверное, было трудно поверить в то, что такие холодные отношения между родителями и детьми бывают не только по слухам.
Они встретились лишь раз, но и этого одного раза Маркусу хватило, чтобы вспомнить всё. Всю обиду и негодование, столкнуться со всем тем же непониманием и неприятием. Только ради Александра он сдерживался и мечтал, чтобы подобное никогда с ним в жизни не повторялось. Любимый человек помог потом забыть снова весь этот негатив, и всё пошло своим чередом, и Маркус снова почти не упоминал о родных.
Он жил настоящим днём, а родители остались в прошлом. Настоящее же светило ему солнечной улыбкой самого прекрасного на свете человека. Человека, с которым хотелось просыпаться каждое утро, которого не хотелось отпускать от себя даже после их редких, незначительных ссор. Человека, который наполнил жизнь Маркуса каким-то особенным смыслом.
И сейчас Маркус немыслимо наслаждался временем, которое он проводил наедине со своим любимым, и их близостью, призванной сказать нечто большее, чем просто секс. Каждый несдержанный стон и каждое гибкое движение навстречу распаляли ещё сильнее. Александр… как всегда такой страстный, нетерпеливый и такой любимый. Маркус не хотел отпускать его из кровати ещё долгое время, даже если сил совсем не останется.
Он опустился на локти, почти укладываясь между широко разведённых ног и продолжая глубоко проникать в горячее тело. Целуя шею партнёра, Маркус чувствовал эту тонкую вибрацию голосовых связок и то, как двигается выступающий кадык. Он прижался плотнее, чтобы с каждым толчком скользить животом по крепко стоящему члену Александра.
Когда мышцы начали уставать, Маркус замедлился, потянувшись к губам партнёра за новым поцелуем. Немного бестолковым и сбивчивым, ведь оба были в каком-то особом состоянии. Затем Маркус поднялся, почти усаживаясь на собственные пятки, и подтянул бёдра Александра выше, вновь набирая упущенный темп.
Маркус не был любителем говорить во время секса, но его взгляд, сейчас и вовсе открытый, а также ответные стоны говорили сами за себя. Он любовался раскрытым перед ним телом, оглаживая бока и напрягающийся живот с этой тонкой дорожкой волос, пока рука не остановилась на члене. Чуть резковато и сильно толкаясь, Маркус в том же ритме ласкал своего партнёра пальцами. Он подмечал каждую реакцию Александра и ориентировался только на него.
Доставлять любимому человеку такое наслаждение было само по себе удовольствием. Знать, как хорошо ему с тобой, и видеть, как сильно ему это нравится. Это толкало вперёд. В прямом и переносном смысле.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Секс — тот же танец, неважно в каком положении, пусть даже горизонтальном. Не нужно было слов, чтобы передать всю свою чувственность и любовь. Достаточно лишь неуловимых жестов, взглядов и движений переплетающихся тел. Стоило посмотреть на профессиональные выступления танцоров танго, чтобы увидеть всю схожесть. Столько страсти, столько невысказанного желания в этих наклонах, движениях рук и постоянном зрительном контакте. И, что уж говорить, Маркус умел и любил танцевать.
Двумя единственными выгодными отличиями было то, что своего партнёра Маркус видел при этом обнажённым и делал с ним всё, что в танго приходилось лишь додумывать. А во-вторых, с губ Александра срывались такие сексуальные стоны, что Маркус едва не терял контроль над собой. Он и сам не был молчаливым в постели, но Александр… тот реагировал на ласки партнёра со всей страстью, на которую способны, кажется, только итальянцы. И теперь уже не стеснялся подобного проявления своих чувств.
Слыша, как эти звуки становились чуть надрывнее, и чувствуя уже явную пульсацию возбуждённого члена под пальцами, Маркус испытывал невероятное удовольствие. Это было действительно приятно физически. Вжимаясь в тело партнёра, он быстрыми уверенными движениями нагнал Александра. Чувствуя это приятное сопротивление мышц, отчего становилось так безумно тесно, Маркус замер, кончая в глубине желанного тела, опередив своего партнёра буквально на несколько секунд.
Всё ещё немного вжимаясь между разведёнными бёдрами в попытках урвать последние капли этого удовольствия, Маркус чувствовал невероятную лёгкость. Словно был до этого закован в цепи, а единение с Александром подарило ему свободу. Никаких проблем, забот и переживаний, всё словно началось с чистого листа, на котором был лишь он сам и бесконечно любимый человек, который был доволен и счастлив не меньше Маркуса.
— Это было гораздо лучше того, что я напредставлял в самолёте, — всё ещё шумно выдохнул Маркус, пытаясь восстановить дыхание.
Он наклонился, теперь уже полностью укладываясь на партнёра и легко целуя его в подбородок, а затем в губы. Успокаиваться не хотелось, всё тело было словно наэлектризованным и возбуждение до конца не спадало. Впрочем, Александра всегда было мало. И Маркусу не обязательно было предлагать это вслух, он ощущал ответное желание партнёра очень и очень чётко.
Дав себе лишь небольшую передышку, он неторопливо оглаживал горячее тело и целовал Александра, пока мозг продолжал подкидывать порнографические картинки продолжения. Чуть приподнявшись, Маркус стянул с себя использованный презерватив и… ну, будем надеяться, что он не попал на ковёр. Отчищать это будет не очень приятно, но и вставать с Александра сейчас вообще не хотелось, вот абсолютно.
Дотянувшись до ещё одной упаковки, Маркус зажал его в пальцах и вернулся к партнёру с новым нападением. Целуя со вновь появляющимся напором, Маркус в какой-то момент перевернулся на спину утаскивая Александра на себя. Наверное, в целом этот далеко не хрупкий итальянец был даже сильнее своего избранника, но и Маркус мальчиком не был, да и вряд ли Александр решил бы сейчас сопротивляться.
— Давай, покажи мне, как ты меня любишь, — шутливо усмехнулся в губы Маркус, кое-как пролезая между их тел и раскатывая латекс по своему члену.
Второй заход был ещё быстрее и жарче. Смотреть на Александра с такого ракурса казалось вообще невозможным. Эти резковатые движения бёдер, это сексуальное лицо с порой забавно хмурящимися бровями, и снова этот голос. Пожалуй, Маркус слишком сильно сжимал эти бёдра, выгибаясь наверх, навстречу партнёру, когда испытывал второй оргазм. Пальцы оставили красные отпечатки на коже.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Наверное, это было удивительно, а, может быть, и нет. Маркус как-то никогда не интересовался чужими отношениями, поэтому и сравнивать ему было не с чем. Но Александр был прав, спустя четыре года их секс был всё также восхитителен и не превращался в необходимость или рутину. Они не считали это эдаким супружеским долгом, который нужно исполнять, было у тебя настроение или нет. Они просто хотели друг друга, считали друг друга невероятно привлекательными и бесконечно любили.
Сама любовь давно изменилась, конечно. Сначала это было бурное, эмоциональное чувство, когда всё казалось таким восхитительным, а кровь бурлила от эндорфинов. Влюблённость всегда бывает такой яркой, не забывающейся. Но грош ей цена, если она не перерастает в крепкое и уверенное чувство любви.
Сейчас Маркус чувствовал именно любовь — глубокую и размеренную. С годами она только укреплялась в его сердце, обрастая пониманием и уважением. И последний навык был чрезвычайно многогранен. Уважение к партнёру, его чувствам, решениям, уважение к личному пространству и времени. Всему этому они учились с годами и всё это делало их отношения крепче и вместе с тем сильнее.
— Очень сильно, — подтвердил на выдохе Маркус, вглядываясь в любимое лицо и нежно поглаживая его контур пальцами.
Теперь, когда нетерпеливое желание улеглось, всё стало таким неторопливым, даже чуточку ленивым. По телу ещё блуждали отголоски былого удовольствия, но сейчас они не заводили снова, а, напротив, успокаивали. Ничего не хотелось делать, кроме того, как ласково прикасаться к своему партнёру губами и руками, лёжа в объятиях друг друга. И, в идеале, так и заснуть, пусть даже не в самой удобной позе.
К несчастью, это был отель, а не дом, и вещей они разобрать ещё не успели. Дома возле кровати всегда была под рукой упаковка влажных салфеток, избавляющих от необходимости вновь тащиться в душ. Но даже лень не могла справиться с теми воспоминаниями о том, как оно бывает, проснуться после бурной ночи, не отмывшись.
— Надо было всё же разобрать сумки, — философски заметил Маркус, спустившись ладонью на грудь Александра. — Дам тебе сто долларов, если отнесёшь меня в душ.
Конечно, он шутил. Повалявшись ещё несколько минут с любимым человеком, Маркус ещё разок поцеловал его и поднялся. «Убрав за собой», он, наконец, достал своё полотенце, быстро принял душ в самой приятной на свете компании, и рухнул обратно в кровать, забираясь под одеяло, сбросив мятое покрывало на пол.
— Уже есть идеи, куда мы пойдём, когда проснёмся? — поинтересовался Маркус, нагло положив голову на плечо партнёра, а руку вернув на эту широкую классную грудь.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]У Александра была одна очаровательная черта — придавать слишком много значения всяким пустякам. Пока это не выходило за грани, и потому действительно казалось чем-то милым. Александр начал этот день с извинений за то, что навалился во сне на Маркуса, ими же и закончил, перемежая это с переживаниями насчёт отельного номера и другими нелепыми волнениями. Маркус постоянно говорил партнёру о том, что всё это пустое, но разве можно остановить человека, стремящегося к личному совершенству?
Впрочем, Маркус не хотел, чтобы всё это прекращалось. Ему нравилось, как Александр засыпает рядом, но во сне так или иначе начинает будто искать его. И успокаивается лишь тогда, когда любимый человек оказывался в его крепких руках. Да, порой это было неудобно, и Маркус просыпался от того, что трудно было дышать или какая-то конечность затекла, но, чёрт, как это было приятно. Маркус всегда смеялся, что это была месть Александра за то, что его партнёр, напротив, имел привычку спать на самом краю кровати.
А ещё Александр тихо похрапывал во сне, что тоже заставляло его переживать, а ещё ворчать, что Маркус ему врёт. Маркус не врал и, более того, настолько привык к этому, что, когда Александр уезжал по работе, долго не мог заснуть в полной тишине или постоянно просыпался от этого странного ощущения пустоты рядом. Маркусу всегда хотелось в такие моменты позвонить любимому и просто слушать его сонный, хрипловатый голос, пока глаза не закроются снова. Но это казалось такой глупостью, что он ни разу этого так и не сделал.
— Не мог не оценить твоего занятия, — усмехнулся в ответ Маркус. — Десять из десяти за технику и столько же за исполнение.
Когда Александр заговорил про танцы в новой локации, Маркус улыбнулся. Ему было приятно, что его партнёру так нравилось то, что он не просто делал, но и любил делать. Танцы всегда занимали отдельную нишу в жизни Маркуса, и были важны не меньше, чем воздух. Едва он слышал музыку, как его тело знало, как отразить эмоции в ней проскальзывающие. И он не стеснялся этого, даже если танцевал в публичном месте.
— Давай, — легко согласился он. — Нашёл уже музыку? Или мне самому её придумать?
Танцевать под песни, играющие в его голове, тоже было не впервой. Но, конечно, техничнее получалось, когда уже была основа. Когда Маркус знал то, что хотел передать этой музыкой автор, или имел собственное на то видение. Придумать связки и основные движения, когда чувствуешь ритм и знаешь, куда заведёт тебя мелодия дальше, было куда проще.
Маркус поднял лицо, тихонько целуя шею партнёра и гладко выбритый уже подбородок. Рука мягко поднялась по груди, ложась на щёку Александра, и поворачивая его лицо к себе, чтобы ещё разочек поцеловать в губы. Хотелось наверстать тот довольно спешный подъём из кровати после секса. Сказать жестами и действиями, как ценишь и любишь. Пока они не станут совсем ленивыми и сонными, наслаждаться друг другом. А потом заснуть.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]За время отношений они многому научились друг у друга. Это касалось и секса, в котором Маркус с тихой усмешкой и исключительно в мыслях называл себя наставником юного Александра. Нет, их интимные отношения никогда плохими не были! Просто Александр волновался и по этому поводу тоже, и был таким… старательным. Это было даже мило. Но Маркус, не произнеся ни слова — никаких неловких советов или, тем более, упрёков, — помог Александру по-настоящему расслабиться и просто чувствовать своё тело.
Он помог перестать стесняться даже того, что когда-то казалось слишком откровенным. Хотя до сих пор не мог забыть, в каком диком волнении пребывал Александр, когда Маркус предложил ему впервые попробовать поменяться ролями. Кажется, даже руки подрагивали.
Но и Маркус научился у Александра многому. Более того, он считал, что пока он «портил» своего партнёра пошлостью, Александр делал его лучше.
Выросший в семье, где ласка к детям почти не проявлялась, в отличие от многочисленных требований, Маркус не особенно умел показывать свою нежность другому. Он безусловно заботился о своих ближних и говорил о своей любви, но по-настоящему раскрыться ему помог именно Александр.
Он постоянно подходил, нежно целовал и прикасался, нашёптывал такие прекрасные вещи. Постоянно чувствуя свою необходимость и важность, Маркус постепенно научился отвечать тем же. И вот, спустя несколько лет, он уже и представить не мог то время, когда он мог спокойно пройти мимо работающего Александра, не подарив ему лёгкий поцелуй в растрёпанные тёмные волосы.
Ведь это было так просто, но, главное, так приятно. Обнять со спины партнёра, пока он готовит завтрак, сказать ещё сонным глазам, насколько они прекрасны, или просто и незатейливо взять за руку, даже если нужно пройти всего пару метров до кухни. Маркус ценил каждый их этих маленьких моментов и был бесконечно благодарен Александру за каждый их них. Ведь они составляли такую родную картину их совместной жизни.
— Хорошо, — просто согласился Маркус и улыбнулся. — Люблю, когда ты снимаешь. Такой серьёзный…
Голос понизился почти до шёпота, и так они и перешёптывались, поглаживая и ненавязчиво лаская друг друга, пока не уснули. Маркус и сам не заметил, в какой момент это случилось. После такого бурного дня он просто отключился, и даже не проснулся, когда Александр поднялся с него, хотя обычно очень чутко реагировал на исчезновение такого тёплого и тяжёлого… ночного маньяка-обнимашки.
Настойчивые поцелуи заставили сознанию встрепенуться. На лице тут же появилась ещё сонная, оттого лёгкая улыбка. Маркус чуть пошевелился и глубоко вздохнул, втягивая воздух носом. Он попытался открыть глаза, но они пока не поддавались — веки сомкнулись вновь. Всё же они проспали так мало, и внутренние часы подсказывали Маркусу, что по нью-йоркскому времени ещё стояла ночь.
— Сейчас встану, — пробормотал Маркус, хотя и сам не был в этом уверен.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Маркус проснулся почти сразу после ухода Александра. Не потому, что тот шумел — звука закрывающейся двери он даже не услышал. Как не слышал и того, как шумела вода в ванной или одевался его партнёр. Просто внезапно в комнате стало тихо и пусто. Маркус, как и было сказано раньше, не любил оба этих состояния окружающего пространства. Он вообще не любил одиночество. Если Александра не было дома, Маркус тоже старался дома не сидеть, если не нужно было что-то сделать в этих четырёх стенах.
Но, опять же повторяясь, ночи, когда Александр был далеко-далеко, были самыми отвратительными для его чересчур живого и общительного партнёра. Маркус не привык быть один. Он прекрасно справлялся самостоятельно — готовил, стирал и гладил, и даже не запускал квартиру. Но Генриетта мало напоминала живое, тёплое существо, на которого можно было ориентироваться. Хотя Маркус, несомненно, пытался с ней разговаривать.
Так что едва дверь закрылась, а Александр ещё не успел спуститься с их этажа, как Маркус открыл глаза, как по будильнику. Приподнявшись и оглянувшись, он понял, что остался один. Вероятно, Александр проголодался, иначе бы он не ушёл гулять без своего партнёра. Было бы слишком подло бросать его так!
Рухнув обратно в подушку, Маркус честно попытался заснуть снова, чтобы скоротать время до возвращения любимого, но сон коварно избегал его. Часы на телефоне, не переведённые на местное время, показывали восемь утра.
Потянувшись хорошенько, Маркус поднялся, следуя стандартным маршрутом — прямиком в ванную, чтобы опорожнить мочевой пузырь и умыться. И, пока Александр занимался завтраком, Маркус успел быстро разобрать не слишком большую сумку, а также достать из неё все-все ванные принадлежности и восстановить безбожно испорченную душем и сексом причёску. Пряди послушно легли, как требуется, оставив хозяина крайне довольным. Маркус даже начал напевать под нос какую-то старенькую песенку.
Он уже хотел было звонить Александру, когда дверь отворилась. Живое лицо Маркуса тут же изобразило бурную смесь удивления, радости и какого-то заигрывания. Ну, правда, когда ещё завтрак в номер прикатит такой красавчик?
— Как это мило с твоей стороны, — улыбнулся Маркус. — Правда, чаевых у меня нет, но я могу заплатить кое-чем ещё.
Подойдя к своему партнёру, он крепко обнял того за талию, припадая к его губам долгим ласковым поцелуем. Глаза его сверкали счастьем и почти мальчишеским озорством.
— Я не мог спать без тебя, — признался Маркус.
Он, наконец, выпустил Александра из объятий, так как и самого раздразнили эти аппетитные запахи. Конечно, по часам Маркуса было утро и вряд ли бы он съел много. Тем не менее, стоило попробовать, ведь им предстояла долгая прогулка.
Маркус, продолжая буквально сиять своим прекрасным настроением, подхватил с маленького столика кофе.
— Прости, но ты сам принёс мне мой наркотик, — шутливо извинился он за то, что даже не дождался того, как они сядут завтракать.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Это было даже забавно, что спустя столько лет Маркус умудрялся удивлять своего партнёра своими «чудесными преображениями». И даже не тем, что всегда был готов к экспериментам, а ведь был. Отрастить длинную чёлку и выкрасить её в яркие цвета — легко! Поставить ирокез — ничего не хотел сильнее! Выбрить бальбоа — просто как смысл жизни! Но Александр продолжал удивляться тому, как быстро Маркус, едва вылезший из кровати с растрёпанными волосами и ещё закрытыми глазами, становится Маркусом «на стиле».
Впрочем, такое внимание партнёра было донельзя приятно. Конечно, Маркус хотел ему нравиться, хоть это не было прямо целью всех этих преображений. Но когда Александр рассматривал его с такой смесью любопытства и влюблённости, Маркус не испытывал смущения — лишь счастье от того, что Александр принимал его таким, какой он есть, и даже любил все эти замашки немного сумасбродного партнёра.
Конечно, за столько лет Александр видел Маркуса и без всей этой красоты. Тот спокойно мог погрешить внешним видом, если планировался «ленивый выходной», когда они выбирались из кровати только для того, чтобы принести еды или посетить уборную. Ну и когда болеешь особенно не хочется красить глаза и заливать волосы лаком. В остальное время Маркус всё же находил время, чтобы привести себя в порядок. Он был не тем человеком, кто любил непричёсанным и в одних трусах шляться по дому, почёсывая живот.
— Просто немного волшебства, — Маркус утрировал игривость в сочетании со своей как всегда живой мимикой, бросил такой же утрированно кокетливый взгляд на Александра и пошёл к дивану, зажав чашку в руках.
Он постоял немного рядом, но не мог бросить своего партнёра так надолго, поэтому присел рядом, потягивая свой горьковатый напиток. Кофе был очень даже неплох. Конечно, Маркус, как особо ценящий такой напиток, знал места, где подавали лучше, но утро было слишком изумительным, чтобы придираться к таким несущественным мелочам.
— Конечно, мы ведь никогда не расстраиваем женщин, — посмеивался в чашку Маркус, имея в виду, конечно, то, что Александр многим «разбивал сердца» своим заявлением, что гей. А потом добивал желающих исправить это сущее недоразумение тем, что встречался с самым стильным педиком в этом клубе. — Я поем, дай мне свыкнуться с мыслью об этой ужасной утренней необходимости.
Порой Маркуса самого угнетало то, что с утра его организм не хотел ничего, кроме жидкостей. Он посмеивался, что вечно был, как беременный с токсикозом. А ведь он любил вкусно поесть! Не так много, как Александр, но всё же он был высоким и довольно тяжёлым парнем, и организм требовал целую кучу энергии. Но не с утра, не с утра…
— Нет, это слово не так возбуждает, как Франкфурт и Фольксваген, — задумавшись, проговорил Маркус. — Или мне просто нравятся слова на «ф»? — он на миг задумался, но махнул рукой, опровергая сам себя. — Нет, иначе я бы использовал другое твоё имя.
Когда Александр протянул этот странного вида хлеб, Маркусу пришлось собрать всю свою волю, чтобы не отказаться от предложения. Но расстраивать Александра хотелось ещё меньше, так что он попробовал брецель, привычно подставив снизу ладонь, чтобы крошки не упали на диван или колени.
— М, это… интересно, — всё равно оценил Маркус вкус, хотя его организм продолжал яростно сопротивляться, заявляя, что вовсе не голоден. — Но я всё же начну день с омлета.
Он, наконец, отставил кофе, хоть и с большим сожалением, так как допить хотелось весь и сразу, и принялся завтракать.
— Я тоже невероятно счастлив, — улыбнулся он, разрезая омлет на кусочки поменьше. — И мне нравится, что это только второй день нашего отпуска.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]К обилию женского внимания в сторону его партнёра Маркус относился спокойно и с изрядной долей юмора. Он не был ревнивым человеком, и даже не потому, что точно знал, насколько Александра не привлекает слабый пол. Просто не видел повода, да и доверял любимому человеку, как себе. Пожалуй, если бы Маркусу даже кто-то сказал, что Александр ему изменяет, Маркус бы ни за что не поверил.
Бросьте, вы только посмотрите на этого чудесного хомячка, уплетающего немецкий крендель, и буквально светящегося от счастья. Рядом с ним, с Маркусом. Он просто не способен осознанно заигрывать с кем-то на стороне. Кроме того, Александр был настолько открытым в эмоциональном плане, что попросту не смог бы скрывать, если бы его чувства угасли и появились другие, к другому человеку.
Кроме того, Маркус не мучался от комплекса неполноценности. Он был уверен в себе и в том, что он был по-настоящему привлекательным для своего партнёра. И пока некоторые грызли себя в мыслях, а не нашла ли их пара кого-то получше, Маркус просто знал, что у них с Александром всё было и так идеально. Лучше, чем идеально просто не бывает.
Маркус не был ревнив, но довольно ревностно относился к некоторым вещам. Да-да, это немного разные вещи. Например, Маркус не любил от слова «совсем», когда к Александру прикасались. Речь, конечно, не о рукопожатиях и похлопываниях по плечу, и даже не о дружеских редких объятиях. Но если кто-то пытался взять Александра за руку или прикоснуться в попытках позаигрывать, даже если это была девушка, вовсе неинтересная его партнёру, Маркус испытывал неприязнь.
Отличие в том, что он при этом не боялся, что Александру понравится и он уйдёт и всё такое. Просто… просто не надо трогать. Это было ближе к чувству собственничества. Ровно по тем же причинам Маркус не пускал никого к себе домой «на пару ночей, перекантоваться». Он много сил потратил на их с Александром квартиру не для того, чтобы тут всякие… лежали. Собственно, это чувство было даже схоже с тем, что Маркус не любил чужие вещи, о чём ему пришлось вспоминать с утра во время их быстрого совместного душа.
Просто было что-то его, и было что-то чужое, и Маркус всегда хотел чётко разграничить два этих понятия. Вот представьте, что Александр — музейный редкий экспонат. Руками не трогать, за ограждения не входить, фотографировать без вспышки. Всё.
— Я влюбился в Александра, с первого раза, как услышал, — подтвердил с улыбкой Маркус, почти и не соврав. Это чудесное имя так подходило его собеседнику, случайно встреченному в клубе, что Маркус с того мига и не мог звать его иначе. — Но я всё равно в восторге от того, как орёт тебя твоя бабушка.
Он мягко рассмеялся, краем глаза увидев, как Александр бесшумно проговаривает своё полное имя, видимо, тоже вспомнив этот разгневанно-итальянский вопль. Нет, откровенно говоря, бабушка Александра Маркусу очень нравилась. Такая боевая женщина, перед которой либо строилась вся молодёжь, либо старалась избегать её пронзительного взгляда. Тем не менее, несмотря на такой яркий характер, Маркус понимал, что за своих детей и внуков эта старая леди только так всем глотки перережет. Это была своеобразная, но любовь.
И, пока он вспоминал семейство ДиМарко, Александр сказал такую вещь, что Маркус не мог не улыбнуться шире. Оттерев губы салфеткой, он наклонился вперёд, кратко, но нежно целуя Александра в губы.
— О, Александр… — чуть протянул он, тепло глядя на партнёра. — Я так рад, что мы можем провести столько времени вместе. Я ведь тоже по тебе скучаю, когда мы не видимся, — Маркус потянулся за новым поцелуем и шепнул: — Люблю тебя больше всего на свете.
Заглянув напоследок в эти светящиеся счастьем зелёно-карие глаза, Маркус всё же вернулся к завтраку. Организм рано радовался передышке, Маркус собирался совершить над ним абсолютнейшее насилие и добавить к омлету кусочек булочки.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]То, как Александр скучал, Маркус считал очаровательным. Ну правда, разве кому-то не может не понравиться такое внимание? Наверное, только совсем уж замкнутым людям, не желающим излишнего обращения к их персонам. Маркус таким не был, поэтому он любил все эти многочисленные сообщения и звонки.
Даже если в них не было ничего такого и Александр просто рассказывал, что видел или что делал сегодня, Маркусу нравилось их читать и ещё больше нравилось слышать голос партнёра. Сразу становилось понятно, что с Александром всё в порядке, а ещё, что он скучал и любил своего мужчину.
Обычно Маркус использовал телефон только для рабочих моментов, ну или чтобы включить музыку, пока готовишь или занимаешься иными делами. Но когда Александр был в отъездах, он словно становился зависимым от этого маленького технологичного монстра с эмблемой яблока на крышке. Маркус старался отвечать Александру сразу же, даже если был на какой-нибудь очередной вечеринке. Если это был звонок, он даже выбегал на улицу, чтобы музыка не мешала говорить ему с партнёром.
Другим людям о своём избраннике Маркус, в отличие от Александра, почти не говорил. То есть он не скрывал, что у него есть столь замечательный молодой человек, но специально про него не рассказывал. Это было чем-то личным, и Маркус не хотел делить любые тёплые воспоминания с кем-либо. Разве что сестре мог рассказать что-то более подробное.
И уж, конечно, Маркус не отставал от партнёра в инициативе. Первым делом, как он просыпался, брал телефон и набирал какое-нибудь милое, ещё сумбурное ото сна сообщение. А вечером, когда ложился спать, чаще всего звонил, если Александр мог говорить в это время.
Зная, когда Александр вернётся, Маркус заранее освобождал свой день, чтобы встретить любимого и провести с ним время после расставания. Иногда, конечно, не получалось, когда этот день совпадал с соревнованиями, но такое редко случалось.
Покончив с завтраком, Маркус быстро переоделся, дополняя уже сделанную причёску, и вышел вместе с Александром в город. Европа всегда нравилась Маркусу. Такие маленькие улочки и уютные дома. Стоит задуматься к старости о переезде в подобный домик. Где-нибудь на отшибе Тосканы, например.
В руку Маркуса привычно легла ладонь Александра, и он по приятной привычке тут же сжал эти пальцы. Забавно пошатнувшись — больше специально, чем от неожиданности, — Маркус развернулся туда, куда потащил его партнёр, и улыбнулся.
— Они снимают качественное порно, — не моргнув и глазом ответил он на вопрос Александра. — А ещё у них есть Rammstein. Хотя это почти одно и то же.
Маркус знал эту группу, потому что слушал всё подряд. Вот правда. Абсолютно всё. Рок, попсу, регги, классику, рэп и иностранные песни. Пожалуй, Маркусу не нравились только совсем уж утрированные стили — когда вместо рока из колонок доносится неразборчивый грохот, вперемешку с нечленораздельными воплями, или афроамериканский рэп, состоящий целиком из мата или бессмыслицы. Для всего остального его уши были открыты.
— Не волнуйся, Александр, — с таким же непробиваемым лицом, в тон партнёру продолжил Маркус. — Я знаю, как сказать по-немецки: «Налей мне шнапса» и «Пожалуйста, не стреляйте». Мы выживем.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Александр действительно много фотографировал. И первое время, когда Маркус становился объектом этих снимков, он даже немного смущался. Одно дело, когда тебя снимали для каких-то определённых целей — для журналов или в клубах, чтобы выложить потом в новостях: «Вот как прошёл вчерашний вечер». Совершенно другое, когда это делал твой партнёр с явной любовью, восхищаясь и действительно любуясь собой.
Каким-то особенным уж Маркус себя не считал. То есть у него был свой уникальный имидж, к которому он относился довольно трепетно, но, по сути, его внешность могла считаться средней статистикой среди азиатов. Александр так не думал, и это было приятно.
— Даже чересчур, — подтвердил Маркус, поглаживая большим пальцем ладонь Александра. — Ты знал, что у них есть День секса? Когда любой человек может предложить любому прохожему быстренько переспать? И за это тебе даже не могут дать в нос. Праздник же!
Маркус чуть покачал головой, улыбаясь под нос. Он где-то читал это, но до конца почему-то в такое не верил. Как так-то? Неужели все так спокойно к этому относились? Наверное, Маркус был слишком консервативен в своих взглядах, но ему бы было противно, если бы на улицах к нему подходили с такими предложениями. И уж тем более в такой день он бы не выпускал из квартиры Александра! Его же просто разорвут!
— Нет, в гетто «пожалуйста» не поможет, — чуть поморщился Маркус. — Там лучше использовать форму «Ты чо, бро, не надо в меня шмалять, ты же мой бро, бро».
У Маркуса довольно эффектно получилось спародировать особенный, кхм, афроамериканский акцент и использовать все эти сленговые словечки, которые использовала молодёжь, особенно из низших слоёв общества. По крайней мере, в фильмах показывали так. В гетто Маркусу как-то не доводилось бывать и знакомых оттуда у него не было.
Он послушно двинулся за Александром, не отставая и с действительным интересом рассматривая всё, что показывал ему партнёр. Если же замечал что-то интересное сам, обращал на это внимание Александра. Всё же каждый город был по-своему уникален, и этот Маркусу показался очень даже милым.
— Значит, пойдём туда, — легко согласился Маркус. — Люблю брусчатку.
По большей части ему было всё равно, куда идти. У них ведь не было конкретного плана, они гуляли и проникались местным духом и культурой. Смотрели на всё подряд. И не важно, пойдёшь ты налево или направо, всё равно ведь вокруг будет что-то новое и интересное. Пусть ноги ведут, куда хотят. Благо, на дворе был двадцать первый век, и заблудиться было невозможно. У обоих были телефоны с интернетом и навигаторами, да и английский язык знали во всём мире — никаких проблем с коммуникацией не предвидится.