[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Даже у самых идеальных пар случались ссоры. Потому что невозможно проводить столько времени вместе, вести совместный быт несколько лет и не столкнуться с проблемами. Два человека, непохожие друг на друга, рано или поздно найдут это недопонимание. Рано или поздно самый спокойный в мире человек сорвётся от плохого настроения.
Забавным было то, что к ссорам в их паре приводили не столько сами проблемы, сколько то, как по-разному они на них реагировали. Маркус относился к таким людям, которые предпочитали молчать. Как бы ему ни было неприятно, он никогда не был инициатором в том, чтобы сесть и обсудить ситуацию. Ему было проще промолчать, заглушить неприятные чувства в себе, разобраться, а уже там действовать по ситуации.
Если проблема казалась ему несущественной, Маркус к ней не возвращался, если всё же была покрупнее — спокойно рассказывал Александру свой «план», к которому пришёл, когда эмоции поутихли. Маркус любил своего мужчину, любил очень сильно, поэтому не хотел беспокоить или даже злить по пустякам. Со своими чувствами он уж как-то сам разберётся, тем более что Александр не казался тем, кто может причинить настоящую боль.
ДиМарко же был полной противоположностью. Если назревала проблема — он громко сообщал о ней. И чем больше волновался, тем громче становился. Что тоже не способствовало пониманию друг друга, так как на определённом уровне шума Маркус переставал слушать. Сознание как-то само блокировало то неприятное, что он мог услышать в криках. Александр начинал надумывать себе, что его партнёр отвернулся от него и… круг замыкался.
Пока подобные ситуации помогал решать банальный страх. Страх потерять любимого человека из-за такой вот ерунды, который постепенно стирается с каждым годом отношений и меняется на уверенность в том, что твой партнёр никуда не денется.
Маркус прекрасно помнил их первую ссору. Не причину её, а то, что было после. Они поругались уже поздно вечером, и Маркус долго лежал в кровати, чувствуя это напряжение и взаимную обиду. Он не мог заснуть больше двух часов, всё прокручивал в голове произошедшее, пока не осознал, как был чертовски напуган.
Он словно позволял какой-то незначительной мелочи испортить то, что у них с Александром было. Неужели они встанут с утра злые друг на друга и буркнут «привет», чтобы разойтись по разным углам? Что, если Александр уверится в мысли о том, что Маркусу было плевать на него и его эмоции и решит всё это… прекратить?
Маркус просто не мог ждать утра. Он разбудил своего партнёра, нежно прикасаясь и целуя того, кто так прочно обосновался в его сердце. Когда взгляд Александра стал более осмысленным после короткого сна, Маркус сказал ему первое «прости». Он тихо шептал ему такие правильные и вместе с тем нежные вещи, пока слова стали не нужны. Они занялись любовью, чтобы проснуться с утра вновь счастливыми друг с другом.
И словно уловив эти мысли и воспоминания Александр внезапно крепко обнял своего партнёра, вызывая у него ласковую улыбку. Маркус аккуратно прикоснулся ладонями к его широкой спине и выпустил, вновь перехватывая ладонь любимого человека.
— Очень удобный человек, — подтвердил Маркус, посмеиваясь от шуточки Александра. — Пора уже переметнуться в эту веру.
А потом, почти без перехода сказал с улыбкой:
— Представляешь, если бы в современном Китае был бы ещё высок уровень религиозности, я бы у тебя был буддистом. Медитировал, стремился бы к нирване. Купил бы ружьё.
Казалось, Маркус не мог говорить серьёзно. То и дело у него проскакивали какие-то шуточки, но им ведь было хорошо вдвоём, почему бы и не посмеяться. К тому же, Александр прекрасно знал, что это не так. Маркус был гораздо серьёзнее него и мог говорить по делу, когда ситуация располагала. Александр это знал, ведь его партнёр стремился быть для него поддержкой, на которую ДиМарко всегда мог положиться и знать, что Маркус всегда его выслушает и всегда поймёт, что бы ни произошло.
Они подошли к церкви, и Маркус с интересом осмотрел её и окружающие дома, явно любуясь открывшимися видами. Он двинулся за Александром, обходя постройку, и сперва услышал восторг партнёра, а затем уже оценил местность.
— Мне нравится, — довольно отозвался Маркус. — Надо подобрать немецкую песню. Хочу немецкую песню.
Как только речь зашла о танцах, тело словно рефлекторно двинулось, требуя осуществить то, что возникло в голове. Так что Маркус сделал несколько танцевальных движений, невольно вовлекая в это Александра, которого продолжал держать за руку. Мол, давай же, потанцуй со мной!

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Никогда в жизни Маркус не смог бы вообразить себе то, как он реагирует на проявления чувств своего партнёра подобными словами. Не обнимай меня, мы разговариваем? Что? Такое разве что в кошмарных снах могло присниться.
Это ведь был Александр, его любимый человек, к которому Маркус чувствовал, пожалуй, что-то большее, чем просто любовь. Кому вообще в этой вселенной могли не понравиться объятия и поцелуи самого дорогого тебе человека?
Конечно, сперва такие внезапные порывы действительно удивляли Маркуса, но совершенно точно в приятном смысле. Ему, кого воспитывали в строгости и отсутствии родительского тепла, кто не заводил раньше столь длительных отношений, было непривычно подобное проявление эмоций к собственной персоне. Тем не менее, это всегда вызывало улыбку, преисполненную тепла, любви и бесконечной нежности.
Александр и вовсе был очень тактильным и очень ласковым человеком. Маркус не мог себе представить такого, чтобы тот не был бы рад даже самому невинному прикосновению партнёра. Он мог даже перехватить на время внимание Александра, когда тот занимался своей работой, пристально всматриваясь в экран ноутбука. Маркус почти никогда этого не делал, уважая рабочее время партнёра, ограничиваясь невесомыми поцелуями и лёгкими касаниями. Но мог — повернуть голову на себя, подарить глубокий долгий поцелуй, увлечь за собой, держа за руку, и Александр никогда бы не сказал ему «нет».
— Как зачем? — посмеивался Маркус. — Чтобы достичь Nirvana. По крайней мере, их прекрасного вокалиста.
Нет, они всё же были идеальной парой. Такие разные внешне и такие совершенные друг для друга. Им даже не пришлось сглаживать углы характеров на первых порах знакомства. Они сразу подошли друг другу, словно так было задумано свыше.
Танцевать с Маркусом Александр, конечно, не пожелал, но это искреннее восхищение во взгляде отбило желание его уговаривать. Для Маркуса танцы были очень важной частью жизни, для Александра же живительным глотком стало наблюдение за партнёром. Улыбнувшись своему Александру вновь, Маркус перешёл на обычный шаг, направляясь дальше вместе с тем, ради которого Маркус бы пошёл на всё.
Когда они вышли на площадь, Александр внезапно разволновался, чем вызвал очередную улыбку партнёра. Вот ведь проблемы какие…
— Любимый мой Александр, — Маркус перехватил вторую руку партнёра и заглянул ему в глаза, словно собирался предложение делать. — Я станцую для тебя столько раз, сколько ты захочешь. Мы можем снять это и там, и здесь, а потом мой профессионал выберет то, что ему больше нравится. Или оставит оба видео. Или склеит видео из разных мест. Я уверен, у него это получится, как всегда, замечательно.
И, как всегда, Маркус постарался подстегнуть Александра, его воображение, и позволить самому принять решение. Маркус никогда не говорил чётко и конкретно, что они должны сделать, и точка. В его разговорах с Александром вообще крайне редко проскальзывали слова «должен» и «обязан». И это уважение к партнёру было одним из столпов их отношений.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]Было такое верное чувство, будто Маркус попал в свой персональный рай. Красивый город, который открывался каждый день с новой стороны, и куда более красивый спутник, исследовавший вместе с ним немецкий Франкфурт.
Все эти дни, накрепко запечатлённые в памяти, превратились в голове в раскадровку. Где помимо красивых видов была любящая и бесконечно счастливая улыбка. Тёплая ладонь, уютно вложенная в руку. Глупые и невероятно милые разговоры, срывавшие громкий смех с их губ. Тёмные непослушные завитки волос, которые ласково трепал ночной ветер. Сверкающие от радости ореховые глаза, такие яркие на солнце. Страстный, несдержанно громкий секс на измятых отельных простынях.
В чужой стране всё ощущалось иначе. Маркус чувствовал, как его переполняли все эти эмоции по отношению к партнёру, которые и так были вовсе не слабыми. Словно это был волшебный сон, где всё такое утрированное и ненастоящее. Но Александр был рядом. Он обнимал во сне и мягко стискивал пальцами руку Маркуса днём, доказывая, что всё это происходило здесь и сейчас. Всё это было на самом деле.
Встать пораньше для столь важного дела не составило труда. Маркус легко жертвовал сном ради других возможностей, даже если ложился почти засветло. Его партнёр тоже вскочил от первого же ещё такого невесомого поцелуя. Александр был немного взволнован, и Маркус прекрасно понимал его, хотя сам не испытывал никакой нервозности.
Накануне вечером они вместе нашли песню из современного немецкого репертуара танцевальной музыки, которая им обоим понравилась. Только потом Маркус заглянул в перевод, так как никто из них немецкого языка не знал, и был приятно поражён. Песня оказалась настолько чувственной, каждую строчку Маркус мог примерить на себя, мог прожить её от первого до последнего слова, и это немало помогало.
Не выдержав, Маркус начал танцевать ещё в номере, возле кровати, чем неизменно порадовал своего партнёра. Конечно, движения изменятся к «финальному выступлению», но Маркус остался доволен и этой предварительной репетицией. Он чувствовал песню, он наслаждался ритмом, он начинал ей дышать.
Им пришлось выполнить ещё кое-какие приготовления. Уж слишком спешно собираясь, Маркус и не думал брать с собой несколько пар обуви. В конце концов, они ехали всего на неделю. Танцевать в той, в которой Маркус вышел из дома, на гладком асфальте было невозможно. Он бы попросту поскользнулся или даже упал. Александр тоже ничем помочь не мог, его обувь была аж на два размера больше.
Пришлось одним вечером зайти в первый попавшийся магазин и взять самые обычные классические кеды. Резиновая подошва отлично гнулась и обеспечивала должное сцепление. И плевать, что потом они будут лежать без нужды. Хотя, зная Маркуса, Александр мог бы быть уверен — он впишет и их в свой невероятный гардероб.
Маркус вышел из ванной уже «на стиле», как говорил Александр. Правда, стиль этот немного отличался от привычного вычурного гардероба. Никаких шёлковых рубашек и даже брюк. Тянущиеся тёмно-синие джинсы, подвёрнутые на лодыжках (и откуда они у него вообще оказались?), а сверху чуть свободная футболка и светлая рубашка Александра. Рукава, конечно, пришлось закатать, но в остальном… Что же, Александру пришлось признать, что на Маркусе даже его «простая» одежда смотрится как-то иначе. Словно он делал вещи дизайнерскими, только надевая их на себя.
Разрешения Маркус не спрашивал, да и вообще делал вид, что постоянно таскает вещи Александра, ничего необычного. Но это было нужно. Танец — тоже искусство, и Маркус хотел, чтобы картина была полной. Он будет танцевать для Александра, для самого любимого человека на всём белом свете. Все его движения, вся музыка, всё будет посвящено именно ему. Таковы были слова этой чудесным образом найденной песни. И Маркус хотел чувствовать такого родного человека своей кожей, когда всё это случится.
Пока Александр готовился к съёмке, Маркус прошёлся, а затем и забавно попрыгал на месте, где планировал танцевать. Он тоже занимался подготовкой — проверял нигде ли нет ямок или, наоборот, холмиков, которые могли испортить кадр неловким движением. Но немцы были очень уж педантичными и скрупулёзными, поверхность была идеальной.
Когда Александр дал добро, Маркус занял исходную позицию, и через пару секунд раздалась уже такая полюбившаяся песня. Начав с немного дурашливых движений в стиле «робота», которые были сейчас так популярны, Маркус выпрыгнул вперёд от первых ритмичных басов. Несмотря на то, что музыка раздавалась негромко, Маркус её прекрасно слышал. Она уже играла в голове, и он двигался в идеальном ритме с ней.
Он помнил слова — не как они произносятся, а их смысл, — и перемежал ловкие танцевальные движения с жестами и даже взглядами, направленными исключительно для Александра. Он изображал то, о чём пел автор — движениями, мимикой. В какой-то момент Маркус довольно резко упал на колени, и стоило бы порадоваться, что немцы мыли асфальт всё с той же педантичностью, что и делали его.
Когда музыка закончилась, Маркус улыбнулся и показал пальцами сердечко в сторону Александра. Рассмеялся и пошёл к нему, убирающему телефон в карман, навстречу. Александр захватил его в свои объятия, словно ни с кем больше не хотел делить, и так сладко поцеловал, что Маркус только и успел порадоваться — он не зря старался и передавал все эти чувства. Партнёр прекрасно их уловил.
— Люблю тебя, — повторил Маркус уже не танцем, а словами, и задержался в объятиях своего итальянца подольше.
Затем они двинулись к другому месту, выбранному Александром, и всё началось сначала. Правда, Маркус не повторялся, он двигался уже иначе. Он знал ещё миллион способов, как объявить о своей любви.

[icon]https://sun9-17.userapi.com/yjTjdoFnZZQaalztjGUQep-VsxIXjWNNI9cu3Q/Vw5wCkL_63Y.jpg[/icon][info]<br><hr>31 год, гонщик[/info]К сожалению, всему, даже самому хорошему приходит конец. Совместный короткий отпуск тоже, увы, завершался. Но Маркус и Александр успели многое за это время. Погулять и посмотреть город, сделать множество фотографий и даже несколько совместных, одна из которых так понравилась Маркусу, что он заявил о своём желании распечатать её.
Это было немного старомодно, но ему нравилось, и в их квартире было несколько таких фото в рамках. Парочка висела на стене в гостиной, а самая любимая, отражающая невероятное совместное счастье, стояла возле кровати. Все они напоминали о каких-то радостных моментах, которые хотелось сохранить не только в памяти.
Помимо фотографий, Александр заснял танец своего партнёра и теперь вовсю думал над его обработкой и склейкой. Маркус был уверен, что получится настоящий шедевр. Ему нравилось всё, что делал его партнёр, и это видео не станет исключением. Александр всё это чувствовал очень тонко и с каждым годом его мастерство только росло.
Они замечательно провели время, и оба остались довольны, несмотря на тоскливое чувство, засевшее внутри, едва были открыты сумки для сборов. Возвращаться не хотелось. Маркус любил Нью-Йорк и уж тем более их квартиру, которую с любовью когда-то переделывал под нужды обоих. Но когда они окажутся дома, их время снова украдут. Многочисленные дела и заботы, море работы и встреч с другими людьми. И вроде бы это всё тоже нравилось, но так не хотелось, чтобы эта сказка завершалась.
Буквально через пять дней Маркус уедет в Монтерей, а затем в начале сентября — в Мексику, а следом ещё на три дня в Техас. Хуже было то, что эти пять дней Маркус не сможет должным образом уделить своему партнёру. Ему нужно было заняться многим, в том числе, перевозкой своей любимой машины к треку в другом городе. Увы, сезон был в самом разгаре, да и у Александра работы было сейчас больше. Поэтому надеяться на то, что партнёр преодолеет аж восемь часов на самолёте до Калифорнии, чтобы повидаться с Маркусом, было бы наивно. Слишком далеко, слишком не то время.
— Ты когда уезжаешь? — тихо поинтересовался Маркус.
Он подошёл к сидящему на кровати партнёру, вероятно думающему, ничего ли он не забыл, и, ловко перекинув ногу через бёдра Александра, уселся к нему на колени, упираясь своими в постель. Пальцы, вновь украшенные множеством колец, мягко легли на широкие плечи, поглаживая и чуть разминая мышцы.
— Всё кончилось так быстро, что теперь не могу перестать думать обо всех этих разъездах, — с лёгкой улыбкой чуть пожаловался Маркус, подаваясь вперёд и целуя своего чудесного Александра в губы. — И уже скучаю по тебе.
Хотелось по-детски сбежать, никуда не ехать, спрятаться ото всех и продолжать наслаждаться только друг другом. Но Маркус понимал, отбрасывая свои невероятные чувства к Александру, что так попросту не получится. Они ведь оба хотели профессиональных успехов, как бы не любили проводить друг с другом время.
Маркус убеждал себя, что он едет всего на несколько дней, и разница между ними будет всего в три часа. Они смогут звонить друг другу по вечерам после работы. Если, конечно, Александр не уедет следом и не будет находиться вне зоны действия сети. Такие дни Маркус не любил. Слишком волновался за своего партнёра без возможности позвонить и тут же услышать родной голос, написать и тут же получить ответ.