[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Не было ничего прекраснее на свете, чем смотреть, как твоё творение, твоя фантазия воплощается в жизнь. Маркус стоял посреди почти разрушенного помещения и испытывал гордость. Пол из мягкого тёмного дерева был уже положен, правда аккуратно застелен плёнкой. Стены выровнены и местами даже покрашены в пастельные тона, перемежающиеся с полосатыми вставками. С потолка свисали ещё не очень аккуратно повешенные выводы электричества.
Выглядело пока так себе, но Маркус был уже близок к воплощению картинки, накрепко засевшей в голове, и оттого чувствовал детский восторг. Он никогда ещё не делал дизайн для ресторанов, и потому ощущал двойную гордость от того, что всё получалось.
Большая часть работы была проделана без присутствия Маркуса. Он отправлял эскизы и трёхмерную модель через интернет (ура, двадцать первый век!), и большая часть черновой работы прошла без источника идеи. Но не приехать к моменту декоративной отделки Маркус не мог. Ему нужно было лично видеть, как ложится нужный цвет при разном освещении, потрогать найденную заранее мебель, чтобы убедиться в её удобстве и многое другое.
Так что Маркус снял номер в отеле на три недели и приехал в Нью-Йорк со своим другом, а по совместительству своим коллегой по дизайнерскому салону и переводчиком — Итаном. И вот сейчас Итан отлучился на какое-то время, предоставляя творца самому себе, и высокий темноволосый красавчик уверенно направлялся навстречу Маркусу.
«Я не пялился, не пялился!» — пронеслось в голове Маркуса и отчего-то захотелось это ляпнуть, но… Маркус не мог этого сделать. Он не знал, как это проговорить на английском, а взмахивать руками, чтобы произнести это на языке жестов казалось сущей глупостью.
С самого рождения Маркус был глухим — врачи говорили, что это врождённое. Видимо, кто-то из дальних родственников передал испорченный ген. Впрочем, это никогда особенно не мешало Маркусу радоваться жизни. Его родители вовремя заметили, что их сын не реагирует на самые громкие звуки, но не отвернулись от него, когда услышали диагноз.
Напротив, Маркус ходил в специальную школу для детей с особенностями, с ним занимался логопед несколько раз в неделю, а сами родители быстро выучили язык жестов, чтобы общаться со своим ребёнком таким образом. Так что Маркус говорил на этом языке и вполне сносно произносил бытовые фразы на английском, а также умел читать и писать, в отличие от немалого количества других глухих детей.
Конечно, в детстве на свою особенность Маркус реагировал болезненно, но, когда вырос, это совершенно перестало волновать его. Он занимался тем, чем хотел, у него было немало друзей и… что ещё нужно было?
После школы Маркус поступил в университет в Нью-Йорке, который был его родным городом, к слову. Этот колледж на Лонг-Айленде был специализирован на обучении таких, как Маркус, и тому нравилось студенчество. Его тянуло к творчеству во всех его проявлениях — он даже учился танцевать под ритм, и даже попадал в мелодию, если кто-то этот ритм демонстрировал привычными Маркусу жестами. Так что в выборе будущей профессии Маркус почти не сомневался. Он хотел стать дизайнером и нести людям свою мысль о моде и красоте.
Почти — потому что Маркус долго выбирал каким именно дизайнером. Ему хотелось придумывать одежду, но данная сфера не казалась надёжной, а остаться на шее у родителей ему хотелось меньше всего. Маркус любил их, но… Те, пожалуй, слишком волновались за сына, и тому так хотелось стать самостоятельным, что он не колебался, когда закончил институт и уехал в далёкий Лос-Анджелес. Просто потому что.
Там было тепло, а Маркус не любил холода. Там был океан, который Маркус обожал. Ну и куча возможностей, которые были и в Нью-Йорке, но Маркус чувствовал, что они пройдут мимо него, если он останется под крылом своей матери и присмотром своего отца. Он был благодарен им за всё, что они сделали, но дальше у него был свой путь.
Несколько лет Маркус работал на разные компании, предоставляющие свои услуги в сфере архитектуры и дизайна. Он наработал приличное портфолио, пока в тридцать лет не решился открыть собственное дело. И стимулом для этого стал Итан.
Маркус познакомился с этим парнем, как с персональным тренером. Маркус всегда следил за собой, занимался сёрфингом (грех этого не делать, когда ты живёшь в Лос-Анджелесе), бегал и ходил в зал. Поэтому, когда узнал, что один из тренеров в новом фитнес-центре знает язык жестов, Маркус заинтересовался его услугами.
У Итана была глухая мама, поэтому ему не составляло проблем объяснять разные вещи другому не слышащему человеку. С Итаном было весело. Он был разносторонне развитым человеком и увлекался то тем, то другим. Именно благодаря ему Маркус снова попробовал танцевать и начал правильно бегать, а затем благодаря его напору открыл свой салон.
Итан стал работать вместе с ним. Он не забросил тренерство, но мог себе позволить проводить немало времени и в их с Маркусом компании из двух человек. Пока Маркус творил, рисовал и чертил, Итан занимался рекламой и общением с клиентами, что у него, к слову, очень хорошо получалось и без спецподготовки.
Как же Маркус вновь оказался в Нью-Йорке? Довольно просто с одной стороны. Чуть больше года назад Маркус поехал туда навестить своих родителей и младшую сестру. В один прекрасный зимний день он прогуливался один по магазинам, вспоминая о том, почему отсюда съехал и как люто ненавидит снег.
В одном из магазинов одежды Маркус познакомился с Эленой — чудесной итальянской девушкой. Та безуспешно пыталась продемонстрировать два платья своему молодому человеку, явно далёкому от моды, на выбор. Маркус покачал головой на одно из них, забавно поморщив нос, и показал палец вверх на второе. И… этого оказалось вполне достаточно, чтобы Маркуса захлестнуло итальянское дружелюбие.
Причём Элена, естественно, быстро поняла, что её новый знакомый не слышит ни слова, и тут же перешла на сообщения, набираемые на телефоне, чем вызывала лишь широкую улыбку у Маркуса. Потом к ним подошли ещё пара ребят, и Маркус сам не заметил, как сидел с небольшой кучкой итальянцев в близлежащем кафе и вовсю разговаривал. Правда, он так и не узнал, кто были остальные ребята, но разве это важно?
Элена сохранила номер Маркуса, очень расстроившись, когда узнала, что тот живёт на другом конце страны. Но иногда они переписывались, пока от девушки не пришло странное предложение — предложить дизайн ресторана. Маркус попробовал отказаться — он специализировался на жилых помещениях, хотя попробовать всё равно хотелось, да и последний месяц было какое-то затишье на заказы.
Маркус предложил сделать эскиз, и если тот понравится заказчику, то тогда уже будет идти речь о работе и деньгах. Если нет, никто никому ничего не должен. И, чёрт возьми, эскиз понравился. Да, он ещё пару раз был переработан, но концепция домашнего, уютного, как вся итальянская нация, помещения осталась.
Так Маркус оказался здесь. В городе своего детства. Мимо него проносили модные мутно-белые холдинги, а напротив пережидал эту «процессию» парень, который казался привлекательным настолько, что Маркус не удержался и несколько раз посмотрел на него и на то, как тот таскает всякие вещи, помогая своим. И что вот теперь делать?

Отредактировано Marcus Wu (2020-11-14 23:15:09)

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Пожалуй, стоит пояснить, почему Маркус так нешуточно волновался, видя приближение симпатичного ему парня.
Как уже было сказано, у Маркуса была неплохая жизнь — не на что жаловаться. Хорошая семья, друзья, любимая работа и денег всегда хватало. Но в бочке мёда всегда есть место для ложки дёгтя. И для Маркуса этой ложкой были отношения.
С этим у Маркуса были настоящие проблемы. Хоть они все и жили в двадцать первом веке, когда речь заходила об отношениях, Маркус быстро вспоминал о том, что он особенный. Слышащим людям тяжело было понять его, думающего образами и разговаривающего жестами. Его хорошо понимали такие же, как он, только Маркусу этого не хотелось.
Он не чувствовал себя полноценным в компании такого же, как он — глухого или слабослышащего человека. Многие люди с особенностями закрывались в своём мире, находили понимающего их партнёра и были счастливы. Что уж говорить, многие люди с проблемами слуха даже не хотели общаться письменно, считая достаточным языка жестов. Маркус к ним не относился. Ему всегда хотелось большего.
Пусть он и потерял девственность с таким же глухим пареньком в институте. Это была нежная, трогательная любовь, но Маркус не был счастлив. И это была ещё одна причина, по которой он рванул в Лос-Анджелес, чтобы уйти подальше от знакомого до боли общества людей с проблемами слуха.
Маркус не замыкался только на тех, кого понимает, он старался общаться и со слышащими людьми, постоянно практикуя навыки письменной и иногда и устной английской речи. Только счастья это не приносило. Отношения были редкими и до противного провальными. А противно было в основном потому, что зачастую причиной расставания была именно глухота Маркуса. Как будто эти люди не знали на первом свидании, с кем они идут.
Маркус ходил в клубы — ему было приятно слышать глухой ритм, отдающийся где-то в солнечном сплетении. Танцевал и развлекался, но там он мог найти кого-то лишь на одну ночь, да и то не всегда. Когда ты замечаешь, что с тобой заигрывают только, когда человек машет перед твоим лицом рукой или тормошит тебя за плечо — дурное начало для знакомства.
В остальном, конечно, у Маркуса всё было хорошо. Семья нормально восприняла то, что их сын был не только по слуху особенным, но и по ориентации. Итан поддерживал своего друга и старался помочь. Да и сам Маркус легко воспринял очередную свою особенность, когда в школе понял, что его привлекают мальчики, а не девочки. Только толку-то от того, что они привлекали? Так и получилось, что самыми продолжительными отношениями у Маркуса были отношения длиной в три месяца.
От отчаяния, кстати, Маркус попробовал встречаться с клиентом, но быстро понял, что это дурная затея. Спать с тем, кто тебе платит — ну такое.
И вот к нему, совершенно не планировавшему даже кратковременный роман в другом городе (да и не знающему, что можно заводить курортные романы), идёт настоящий Аполлон — высокий, с завораживающей красотой улыбкой и просто невероятно сексуальной задницей, которую Маркус оценил во время наклонов с коробками. Маркусу даже захотелось оглянуться, не вернулся ли Итан, и он чудом удержал себя на месте от такого позорного действия.
«Привет» — прочитал по губам Маркус, чувствуя, как его сердце предательски быстро забилось. Что если этот парень говорит с акцентом? К своим тридцати с хвостиком годам Маркус умел хорошо читать по губам, но только если человек говорил на, так сказать, классическом американским. Если у человека был акцент или он как-то по-особенному проговаривал слова, конечно, для Маркуса это становилось набором слов. Местных итальянцев Маркус едва мог понимать, поэтому помощь Итана была незаменимой.
Что если парень не знал, что Маркус глухой, и сейчас это станет для него неприятным открытием? Что если он заметил, как пялился на него Маркус, и ему это не понравилось? Ну, ладно, с последним Маркус загнул — вряд ли человек, который хочет тебя избить, будет так очаровательно улыбаться, здороваясь.
Парень тем временем сказал ещё одно очень понятное слово: «Извини». На что Маркус чуть округлил глаза, не понимая, за что тот извиняется. Он уже готовился поднять руку, чтобы привычным себе способом задать вопрос, как красавчик достал телефон и начал на нём что-то набирать.
Это заставило улыбнуться. Почему-то мало кто из слышащих сразу догадывался, что можно общаться и таким способом. Да медленно и нелепо, но всё же гораздо более эффективно, чем когда люди пытаются утрированно артикулировать, отчего слова для Маркуса оставались неразборчивыми. Он-то привык видеть их по-другому.
Впрочем, не удивительно. Люди думали, что Маркус знает положения губ под определённую букву. Маркус же видел слова целиком. Для него это была как движущаяся картинка — гифка — такая гифка означает собаку, а такая — кота.
Заглянув в протянутый экран, Маркус не смог сдержать одновременного удивления и радости, и на лице его чуть дёргано появилась новая улыбка.
Он забрал телефон из рук парня, хотя тут же поругал себя за это. Мог ведь вытащить свой и не трогать вещь другого человека! Но уже поздно было возвращать его обратно.
«Привет, Алекс! Меня зовут Маркус. Почему бы и нет?»
Он набрал это очень быстро, стараясь не передумать и уж тем более не начать думать о том, что это ни к чему не приведёт. Никто же не говорил даже о мало-мальских отношениях, ведь так? Они могут просто пообщаться немного. Только и всего.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Кажется, Алекс действительно обрадовался согласию Маркуса сходить куда-то. Это натолкнуло на слабую надежду о том, что Маркус ему и правда немного понравился. Что здесь нет никакого подвоха, что парень заранее знал, что Маркус глухой, но это его не смутило. Пока не смутило. Не было совершенно никаких гарантий, что это не станет проблемой через час-другой, но… Всё равно же Маркус не планировал заводить отношений в другом городе, который он навещает ладно если раз в год. Так что отчего бы и не попробовать?
И эта мысль заметно успокоила Маркуса. Ему нечего было терять. Если они не понравятся друг другу и разойдутся по своим делам уже через пару дней, то так тому и быть. Кажется, нужно было бояться другого — что они действительно подойдут один другому, но, откровенно говоря, Маркус так даже не думал.
Ещё одно слово, слетевшее с губ Алекса, вызвало секундное раздумье. Выглядело как «готовить», «ты», «мочь» и десяток других коротких слов. Но, судя по всему, парень просто радовался тому, что ему ответили согласием. Он быстро набрал что-то на телефоне и снова протянул тот своему молчаливому собеседнику.
Маркус улыбнулся, поднимая на секунду взгляд на парня и согласно кивая. Почему-то захотелось «сказать это лично», а не через бездушный текст. Тем не менее, номер Маркус записал. Подумал и дописал, чувствуя себя немного робко для такого откровенного на его взгляд флирта. «Я могу уйти сейчас. Но вечер я обещал, должен встретиться с Эленой. Она моя подруга».
Быстро перечитав текст, Маркус остался не очень доволен. Он чувствовал, что забыл какое-то стандартное выражение на английском языке, но из-за остаточного волнения никак не мог его вспомнить. Так что передал Алексу телефон, решив, что тот поймёт и так. Хотя и не очень хотелось показаться глупым.
Как бы странно это не звучало для других людей, для Маркуса английский не был родным языком. И даже не потому, что он родился в китайской семье. Китайского Маркус не знал абсолютно точно, ни единого слова. Родным для него был язык жестов, на котором Маркус общался более, чем свободно. Но писать и читать на нём невозможно, поэтому Маркус выучил второй язык — английский, которым и пользовался сейчас в общении с Алексом. Он был на хорошем уровне, хоть и не совершенен.
И уж, конечно, он был лучше устной речи Маркуса, которая осложнялась не только тем, что помимо неродных английских слов ему приходилось вспоминать положение губ и языка. Но и тем, что Маркус попросту не слышал себя, так что для него это было просто… фигурное дыхание. Он выдыхает воздух, по-особенному кривя губы или прижимая язык. Но он понимал, что «на другой стороне» это понимают.
— Привет-привет, — раздался голос Итана, на что Маркус, естественно, совсем не отреагировал, пока его друг не попал в поле зрения. — Всё в порядке?
Он чуть оценивающе посмотрел на Алекса, просто пытаясь понять, с кем имеет дело. Кто-то из родственников владельца ресторана? Какие-то рабочие дела или…?
Маркус улыбнулся другу, быстро показывая руками, что всё в порядке. Этого парня зовут Алекс, и он просто… просто… хочет встретиться как-нибудь.
— Что ты мне говоришь? Этот горячий парень хочет встретиться с тобой? — проговорил медленно и невозмутимо Итан, словно и правда считал это с жестов.
Только у Маркуса глаза от возмущения ещё сильнее округлились. Вот негодник, по губам видел же, какое тот слово от себя добавил! Поэтому, забавно фыркнув, Маркус показал Итану жест, который знали все американцы, вне зависимости от качества их слуха.
— Ладно, развлекайтесь, — хмыкнул Итан, повторив это ещё и жестами для своего друга. Помедлив перед уходом, Итан повернулся к Алексу, проговаривая: — Ты можешь говорить вслух, он умеет читать по губам. Пару минут привыкает к твоему говору, а потом спокойно уже читает. Только не тараторь. Лучше вообще шёпотом, так артикуляция чётче.
Быстро повторив Маркусу на его языке то, что он рассказал, Итан снова отошёл, получив понимающий кивок друга. Больше их здесь ничего не держало. Команды на сегодня-завтра розданы, указания выполняются, пока веское мнение дизайнера не требовалось. Так что Маркус не держал больше Итана возле себя. Тот собирался погулять отдельно, не торопясь присоединяться к Маркусу и Элене. Те и сами справятся в своих магазинах и среди модных шмоток.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Увидев ответное сообщение об Элене, Маркус немного удивился — как тесно итальянское общество. Но это чувство быстро ушло. Маркус по природе своей ориентировался на зрительные образы и тактильные ощущения, так что быстро вспомнил, как выглядит подруга, и понял, что брат с сестрой были похожи. Тёмные волосы, огромные выразительные глаза, аккуратные носы и такие красивые чувственные губы. Разве что у Элены были глаза совсем карими, в то время как у Алекса они искрились ещё и зеленью. Ну и рост разительно отличался. Алекс был очень высоким парнем, что почему-то вызывало внутреннюю дрожь.
Ответить на это забавное совпадение (если это было оно) Маркус не успел, так как подошёл Итан со своими привычными шуточками. Маркусу нравилась эта манера общения друга. Многие, кто не знал этих двоих, иногда думали, что Итан жесток. Он легко мог подшутить над глухотой Маркуса, о чём обычно люди попросту боялись говорить.
Но Маркус никогда не обижался. Он был глухим, этого никак не изменить. Как Итан был темнокожим, а другой человек носил очки. Что с того? У каждого были свои особенности. Хотя многие люди их стыдились, Маркус к таким не относился. Он легко мог и сам сказать что-то вроде «даже я слышал, как ты орал, девчонка».
Так что сейчас Маркус был только благодарен Итану за то, что он рассказал пару «секретов» о том, как Алекс мог вести разговор. Да, это было непривычно, но ведь… ничего страшного, верно? Кажется, Алекс тоже обрадовался такой возможности, и Маркус его понимал. Конечно, ему привычнее общаться так, как его учили с детства. Точно так же Маркусу было привычно общаться жестами, на своём родном языке, ничего такого.
Маркус опустил взгляд на губы Александра, всматриваясь в то, что он говорил. Первые слова были очень понятными, и Маркус улыбнулся, кивая и соглашаясь с предложением. Следующее предложение далось с трудом, но сопутствующие жесты дали нужный контекст, и Маркус тихо усмехнулся.
Итан, как всегда, зрел в корень. Алекс и правда был горяч. И никакая строительная пыль этого изменить не могла. Разве что возникало желание поскорее снять с него эту одежду. Маркус приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но почему-то передумал, достав из кармана свой телефон и быстро набирая на нём сообщение.
Кроме Итана здесь никто и не знал, что Маркус умеет говорить вслух на английском, но… это казалось сложным, и Маркус откровенно стеснялся. Он не знал, как он звучит со стороны. Он вообще не до конца понимал, что происходит «по ту сторону» для слышащих. Итан говорил, что у него приятный голос, мягкий, как атлас. Не слишком густой (читай — низкий), но всё равно приятный.
Такими сравнениями Маркус хорошо представлял себе это, но всё равно не слышал. Он говорил с Итаном и иногда со своей сестрой, но с посторонними смущался. Он знал, что проговаривает слова в нос, словно у него был насморк, и далеко не так правильно, как хотелось бы. Знал, что проглатывает много букв, и поэтому предпочитал точность. Написать или показать он мог свою мысль гораздо точнее.
«Ты выглядишь очень хорошо. Ты правда красивый» — написал Маркус и без особенного стеснения показал это Алексу. Это была правда, и сказать её хотелось. И теперь, глядя на красивые губы Алекса в ожидании реакции, Маркус думал, что идея курортного романа вовсе не плоха. Он совершенно точно не собирался влюбляться сильно и глубоко, но лёгкие чувства мог же себе позволить.
Просто провести время с красивым парнем, насладиться этими отношениями без обязательств, переспать с ним, если тот будет не против оказаться в постели с особенным человеком, а потом уехать домой, оставляя себе лишь лёгкую тоску. Ту, которая вызывает улыбку, но не заставляет страдать. Как хорошее воспоминания, которые тоже не длятся вечно.
Единственное, что Алексу стоило сообщить о том, что Маркус здесь не навсегда. Это было бы честным. Но пока Маркус не мог этого сказать, просто не хотел рушить какой-то момент, возникший между ними.
«Ты можешь рассказать мне о своей семье? Что-то простое. Я хочу увидеть, как ты произносишь слова» — написал Маркус, когда двинулся вместе со своим новым приятелем на выход, помахав рукой оставшимся итальянцам. Было приятно, что те помахали в ответ, а не только крикнули то, что Маркус услышать не мог.
Он снова повернулся к собеседнику, глядя на его губы. Маркусу действительно требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к произношению нового человека. Ведь все произносили слова по-разному, сами того не замечая. Кто-то больше округлял рот, кто-то почти не двигал губами. Мимика Алекса была очень выразительной, что помогало в понимании. Тем не менее хотелось послушать что-то простое, вроде топика о семье — моя мама доктор, мой папа инженер. Слова, которые знали все, даже иностранцы. Они помогали Маркусу понять особенность произношения спутника, и тогда уже в чтении по губам не было никаких проблем.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Со своей стороны Маркус тоже спокойно относился ко своей внешности. У него были проблемы с ней, но только со стороны хамоватых незнакомцев, которые считали своим долгом указать другим людям, как они должны выглядеть. Все друзья и семья Маркуса поддерживали его в стремлении быть несколько необычным. Родителям было сложновато принять то, что их сын иногда красился, но, убедившись, что тот не хочет сменить пол или вроде того, быстро успокоились. Теперь они только рассказывали всем, что их сын — дизайнер, и очень стильный.
Сам Маркус знал, как он выглядит — он не был слепым, но не считал, что его физические данные какие-то особенные. Без всей этой красивой одежды и макияжа, укладки и аксессуаров, он был вполне себе обыкновенным. Не страшненьким, но и не красавчиком. Впрочем, пока это устраивало других, Маркус не зацикливался на своей внешности.
Так что за своим неординарным внешним видом не было никаких комплексов или чувства неполноценности, только лишь желание и чувство стиля. Вон, на Маркуса даже такие красавчики как Алекс засматривались — разве это не укрепляло убеждение, что ты вполне себе ничего выглядишь?
На комплимент Алекса его собеседник снова улыбнулся, показывая, что и ему приятно слышать подобное. Точнее, видеть, но… без разницы.
На итальянцев, с которыми Алекс прощался, Маркус смотрел, но даже не пытался прочитать по их губам, что они говорят. На расстоянии и при быстрой речи это делать не получалось, так что Маркус не пытался «подслушивать». Вряд ли Алекс сейчас рассказывал им что-то, касающееся своего нового знакомого. Алекс не походил на такого человека.
Они вновь встретились ответными улыбками и вышли вместе на улицу, вдыхая свежий воздух. Это принесло немало облегчения — в помещении, где делался ремонт, было много пыли и запаха краски, чего не замечаешь, пока не выходишь из него.
Маркус смотрел на губы Алекса, когда тот начал рассказывать о семье. Те были просто восхитительными, и это немного сбивало с толку, но Маркус призвал себя сосредоточиться и не думать о поцелуях, которые могут дарить эти губы. Всё же ему нужно было привыкнуть к произношению Алекса для их общего блага, чтобы избежать больших проблем с коммуникацией, чем те, что и так неизбежно возникнут.
Но нельзя было сказать, что их общение было односторонним. Маркус живо реагировал мимикой на всё произнесённое Алексом. Он немного хмурился, пытаясь понять ту или иную фразу, потом расцветал осознанием. Он широко улыбался, реагируя на лёгкие шуточки, и кивал, показывая собеседнику, что понимает. Он немного округлял глаза, когда слышал вещи, которые были ему интересны — про работу отца или самого Алекса.
Пару раз возник стопор, потому что Алекс не использовал классические слова «отец» и «мать», а говорил, как и все ребята — мама и папа. На вид они выглядели совершенно одинаково, но контекст помогал разобраться. Раз Элена работала с «ним», значит речь про отца.
Алекс говорил много и не испытывал по этому поводу смущения, поэтому Маркус довольно быстро привык. Артикуляция у парня была хорошей, к тому же он явно старался говорить разборчиво, не сбиваясь на торопливую речь.
Маркус достал телефон, улыбнувшись ещё раз собеседнику, и начал набирать довольно обширный текст. Так как у него не было возможности отвечать Алексу сразу, приходилось держать в голове много информации и стараться её не забыть.
«Мне тяжело понять, кто такой Дэни (я прав? его зовут Дэни?). Все итальянцы постоянно смеются. Это мило! Мне нравится. И твоя работа очень интересная. У меня были некоторые съёмки. Фото и видео. У меня были съёмки для нескольких журналов. И съёмки для… Прости, я не помню, как правильно пишется это слово. Мы показывали, какие услуги предоставляем, про нашу работу. Мне понравилось, было весело. А я работаю дизайнером, да. На самом деле, я — дизайнер жилых помещений. Я работаю с рестораном в первый раз. Твоя сестра попросила меня, я не смог сказать ей нет. Она очень… не могу вспомнить. Она тот человек, которому не откажешь».
Маркус чуть прикусил губу, понимая, что ему стоит больше общаться на английском вне своей сферы деятельности. То есть он прекрасно знал, как на английском будут звучать холдинги, покрасочные работы, барельефы, натяжные потолки, встроенные камины и многое-многое другое. Но он явно потерял много знаний в бытовом общении. Итан и другие друзья общались с ним на языке жестов в основном.
Тем не менее, раньше Алекс понимал его письменную речь, так что Маркус не думал, что в этот раз выйдет иначе. Он использовал не слишком сложные предложения, с которыми точно мог справиться. Нужно просто немного тренировки и он вспомнил, это ведь как с любым иностранным языком.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Возможно, для кого-то это прозвучало бы странно, но Маркус очень хорошо разбирался в интонациях. Конечно, были люди совершенно не эмоциональные, вроде профессиональных игроков в покер, но с такими Маркус ещё не сталкивался. Он хорошо понимал, говорит ли человек что-то радостно или смущённо, грустит или злится. Для этого не нужно было слышать, как звенит или срывается голос. Всё было написано на лице и, особенно, в глазах.
Так что Алекс мог спокойно шутить даже с непробиваемым лицом — искры в его глазах показали бы Маркусу, что это всего лишь шутка. Итан часто так делал, но никогда не мог обмануть своего друга. Это была эдакая суперспособность Маркуса.
На самом деле, конечно, ничего удивительного. Просто люди привыкли ориентироваться на все свои чувства, а у Маркуса одно было заблокировано. Поэтому он в совершенстве отточил за годы своей жизни умение пользоваться зрением. И этого вполне хватало.
Кроме того, Маркус научился управлять и ещё кое-какими способностями — тактильными. Пожалуй, он лучше многих мог сказать волнуется человек или обманывает — по биению сердца, по проступившей влаге на ладони, по внутренней дрожи.
Конечно, Маркус не был всесильным и обмануть его было можно, но не так легко, как казалось на первый взгляд. Это как попытаться подкрасться со спины к слепому — скорее всего он прекрасно всё услышит.
Так что Маркус снова растянул рот в улыбке, поняв шутку про грузчика и кратко подняв большой палец вверх в немом одобрении. После чего написал в телефоне: «Значит, это твои фото будут в моём портфолио, не так ли? Это даже немного волнительно».
Обычно фотографии готового помещения для портфолио делал Итан, но теперь Маркус особенно хотел, чтобы их сделал Алекс, даже не зная качества его работы. Почему-то казалось, что эти снимки будут особенными. Будут ещё одним приятным воспоминанием, когда их встречи окончатся и они разъедутся навсегда.
«Твоё полное имя — Александр?» — в какой-то момент поинтересовался Маркус, не стесняясь перенимать инициативу в общении. Когда Алекс подтвердил, он с улыбкой написал: «Я видел такое имя в какой-то книге. Оно выглядело красивым для меня. Могу я звать тебя Александр?». Пожалуй, вот и всё отличие Маркуса от других людей. В то время, как обычный слышащий человек сказал бы, что имя красиво звучит, для Маркуса оно красиво выглядело, но… была ли особенная разница в этом?
Они гуляли и общались, и Маркус вскоре совсем привык и уже почти не хмурился в попытках разобрать сказанное. Только изредка трогал Александра за плечо, в молчаливой просьбе повернуться и смотреть на него. Маркус не обижался — его собеседник был не первым, кто забывался и отворачивался, продолжая думать, что Маркус слышит, а не считывает фразы по губам. Это естественно, так быстро не привыкнуть.
Зато Маркус определённо точно видел, как Александр засматривался на него и увиденное ему также определённо нравилось. Это было очень приятно, и в груди разливалось какое-то таинственное тепло. Маркус тоже посматривал на собеседника, но не так часто — просто не мог, потому что ему требовалось наблюдать за движением губ, чтобы понять разговор.
Затем Алекс проговорил что-то быстро, и Маркус не понял, пока тот не повёл его за руку в другую сторону. Видимо, что-то было не так с переулком, который Маркус выбрал. Александр предложил сквер, и парень легко согласился. Ему не было особенной разницы, куда идти — он и так проводил прекрасное время с новым знакомым.
«Я родился в Нью-Йорке. Я жил здесь двадцать три года. Затем я поехал в Лос-Анджелес. Но здесь до сих пор живут мои родители и моя сестра. Я возвращаюсь сюда где-то раз в год» — ответил на вопрос Маркус, заодно и раскрывая все карты. Он уже понял, что Александр знает о том, что он тут не живёт, но теперь полностью описал картину. Раз в год, конечно, это очень редко, но чаще Маркус не мог из-за наработанной базы клиентов.
Да и не хотелось, если честно. В Лос-Анджелесе было тепло и как-то более свободно. Там были его друзья и работа. Здесь были только вечно беспокоящиеся родители, несмотря на то что Маркус давно уже не был мальчиком.
«Можно я буду держаться твою руку? Я боюсь, что могу удариться обо что-то. Я смотрю на тебя слишком много! Но ты очень красиво говоришь. Твои губы очень красивые». Написав это, Маркус чуть улыбнулся под нос, на миг задумавшись о том, не слишком ли он откровенен или тороплив. Но какая разница? Они оба знали, что просто хорошо проводят время вместе. Три недели пролетят, и они больше не увидятся. Так что ничего страшного, если Маркус будет более откровенен, чем обычно.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Наверное, Маркус был немного наивен в отношениях, хотя и не сказать, что совсем неопытен. Просто… Пусть во многом его жизнь не отличалась от жизни других людей, всё же особенность Маркуса многих пугала, заставляла смущаться, чувствовать себя неловко, задавать кучу глупых вопросов, порождала множество сомнений и так далее. Так что, если честно, у Маркуса это были первые отношения, которые заведомо никуда не вели.
У него случался секс на одну ночь, но чаще это был не самый положительный опыт. Пару раз это было откровенно из жалости, как выяснял потом Маркус, и это было крайне неприятно. Так что обычно Маркус старался провести побольше времени, просто общаясь с человеком, узнавая его получше, чтобы не обжечься на подобном. Обычно все его отношения начинались как потенциально продолжительные, но… все эти первые свидания, как оказывалось, ничего не рассказывали о человеке.
Был случай, когда парня просто интересовал секс с таким человеком, как Маркус. Он терпеливо ждал, когда Маркус решится, а потом просто исчез, удовлетворив своё любопытство. Были и другие случаи, и это было противно, хотя Маркус и старался всегда думать об этом в позитивном ключе и сам же смеялся над такими историями. Хорошо, что не годы потратил на очередного из таких уродов, и на том спасибо.
Александр казался очень хорошим человеком. Он был приятным в общении, красивым, дружелюбным. Было даже уже капельку обидно, что Маркус не встретил его в Лос-Анджелесе. Может, ничего бы и не вышло, но хотя бы Маркус не воспринимал его заранее как временный объект. Но уже ничего не изменишь, так что нужно было довольствоваться тем, что есть. Маркус понимал это, поэтому пытался вести себя, будто всё в порядке.
Будто он нормально относится к таким временным романам и не против них, хотя на деле Маркус понятия не имел, как всё происходит в таких ситуациях. Он просто плыл по течению и проводил время с тем, кто ему нравился. Дальше будет, что будет.
Пока же Маркус узнавал своего собеседника всё ближе. И чем больше он информации получал, тем приятнее становился в его глазах Александр. Сначала он казался совершенно невозмутимым, эдаким крутым парнем, берущим от жизни всё. Теперь Маркус подмечал, как тот совсем легко смущался на, казалось бы, простые комплименты. Замечал, как тот оживлялся, говоря о семье и любимом деле. Как заразительно улыбался и много шутил. И его юмор был очень близок Маркусу и действительно его веселил.
Когда Александр взял его за руку, сообщив, что ему нравится эта идея, у Маркуса, как у мальчишки какого-то, сердце забилось быстрее. Казалось бы, тридцати три года, уже с мальчиками не только за ручку ходил, но… Было что-то особенное в этом человеке. Может быть, его широкая, безумно красивая улыбка. Может добрые глаза, в которые Маркус никак не мог насмотреться в то время, как не читал слова с губ. А может что-то другое.
Они продолжали общаться — о любимых местах в Нью-Йорке, о любимой кухне, обо всём на свете. Маркус рассказал Александру о том, как познакомился с Эленой, и признался, что вечером его ждёт дополнительная работа имиджмейкером. Вообще, это было интересно Маркусу, он даже пробовал пару раз себя в этой стезе. Но было сложно сопровождать людей в магазинах и письменно объяснять им на ломаном английском, почему им подходит одна вещь и не подходит другая. Элену это ничуть не смущало, а вот посторонние люди не были так терпеливы.
Об этом Маркус тоже рассказал Александру, добавив шутливо, что зато он не слышал, как они возмущались в претензиях — очень большой плюс! Кажется, Александра это тоже повеселило, несмотря на то что Маркус высмеивал свою особенность. Главное ведь, чтобы собеседник не стеснялся этого.
Дойдя до сквера, Маркус и Александр прогулялись по нему, а потом посидели на скамейке, глядя только друг на друга. Это было необходимостью в их общении, но оттого не стало менее романтичным, по крайней мере, для Маркуса. К тому же предложенной Александру руки он как-то незаметно для себя не отпустил.
«Ты когда-нибудь пил чай в яйце?» — внезапно написал Маркус, чем изрядно повеселил своего собеседника. — «Пойдём, я покажу тебе!». Маркус поднялся на ноги, потянув за собой за руку Александра, непосредственный, как ребёнок. Но ему было всё равно, как он выглядит со стороны. Маркус хорошо проводил время, и, кажется, Александр тоже был доволен.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Честно говоря, Маркус и сам думал о поцелуях, ещё до того, как они попали в сквер. Невозможно смотреть на такие красивые губы почти всё время и не захотеть прикоснуться к ним. Но, как и Александр, Маркус немного стеснялся делать первый шаг. Всё же они только-только познакомились. Ещё решит, что Маркус совсем безнадёжный и бросается на каждого встречного, потому что у него никого не было давно.
Но Александр так сильно нравился. Наверное, поэтому, когда атмосфера по-настоящему стала «накаляться», Маркус ляпнул про это яйцо. Впрочем, жалел о сорванном моменте недолго. С Александром было хорошо и в простом разговоре, а уж когда он поддерживал с улыбкой и смехом такие внезапные затеи, и подавно.
Ещё было интересным то, что Александр не задал ни единого вопроса касательно глухоты своего собеседника. Вряд ли стеснялся, просто… не акцентировал внимания? Для Маркуса такие вопросы давно уже стали привычными. Он понимал, что он особенный и ни капли не обижался и не злился на такое любопытство.
Обычно спрашивали с рождения ли у него это или приобретённое. Было интересно, какие сны Маркус видит, как он себе представляет звуки и звучит ли голос в его голове. Те, кто не стеснялся или понимал, что Маркус не видит ничего плохого в таком любопытстве, спрашивал про обучение — что означают те или иные жесты, как он учился в колледже и почему он не считает английский своим родным, хотя и родился в Нью-Йорке.
От Александра не раздалось ни единого такого вопроса, и это удивляло. Словно Александр действительно не видел никакой разницы и не замечал никакой особенности, хотя и их общение проходило довольно необычно.
Кстати, последнее Маркуса вовсе не напрягало. Конечно, ему было привычнее общаться жестами, но он себя ощущал не больше, чем иностранцем. Практиковал английский, развивал свою способность читать по губам, параллельно узнавая больше о таком хорошем человеке. Сплошные плюсы и совсем мало трудозатрат.
На косые взгляды, которые бросили пара людей по дороге к кафе, Маркус даже не обратил внимание. Хотя и вспомнил одну забавную историю, связанную с этим и тем, что люди почему-то путали глухоту и слепоту, считая, что глухой человек точно также не может обойтись без посторонней помощи на улице.
Тем временем они с Александром добрались до нужного места, и Маркус проследил за такими изящными пальцами собеседника, указывающего в меню. Чуть улыбнувшись под нос, Маркус указал на синее яйцо, как и Александр. Золотой — слишком вульгарный цвет, с ним нужно быть очень аккуратным.
Подняв взгляд, Маркус успел прочитать следующий вопрос Александра. Он улыбнулся шире, чуть пожал плечами и кивнул. Через пару секунд на экране телефона красовалась надпись: «Спасибо, это было бы очень мило».
Маркус не нуждался в деньгах, как, впрочем, и его собеседник, и уж точно не собирался отстаивать свою честь ради восьми долларов. Он понимал, что это просто милый жест, желание сделать что-то приятное, и Маркус с удовольствием принимал это. И ему действительно было приятно такое совсем нежное внимание.
Получив заказ, Маркус благодарно улыбнулся, взяв в руки забавное яйцо с чаем. Достать телефон было не очень удобно, поэтому, немного задумавшись над правильным положением горла, губ и языка, Маркус тихо проговорил — почти выдохнул:
— Спасибо.
Слово получилось смазанным. Что-то среднее между благодарностью, которую планировал Маркус, и глаголом «думать». Но, так как продолжения никакого не последовало, было логично предположить, что это значило.
Правда, теперь Маркус задумался над этим, немного посматривая на Александра, чтобы не упустить момент, если тот начнёт говорить. Его рука была занята, а второй он страстно хотел продолжать держаться за пальцы собеседника. Но таким образом он лишал себя возможности ответить. Ведь одно дело пробормотать одно слово вслух, другое — заставлять Александра слушать этот ужасный лепет.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]На самом деле для Маркуса вопросы о глухоте не казались странными. Он ведь не был глупым, он понимал, что эта его особенность выделяла из толпы. Он знал, что другие люди могут слышать, хоть и не до конца понимал, каково это. Так что для него, скорее, это было сродни вопросам о чём-то необычном. Например, о шраме после аппендэктомии. Маркус бы и сам задал парочку таких вопросов: а откуда он появился или больно ли было?
Это было вполне естественно, что людей привлекало то, чего не было у них самих. Так что, даже если бы Александр начал сыпать этими вопросами в первые минуты общения, Маркус бы только по-доброму посмеивался. Он бы попытался объяснить всё, как есть. В какой-то мере, это было даже приятно, когда люди смотрели так восхищённо, узнавая что-то новое для них. И это новое дал им ты.
Вот и когда Александр посмотрел на Маркуса в искреннем восторге, услышав от него одно единственное, сказанное в нос слово, тот чуть смущённо улыбнулся. Он не думал, что это открытие станет таким радостным для спутника.
То есть, люди всегда удивлялись тому, что Маркус умел говорить. Обычно считалось, что глухие люди все поголовно непременно немые. Эти два понятия не разделялись долгое время, и до сих пор было довольно сложно объяснить среднестатистическому человеку, что это не так. Многие глухие просто отказывались или не учились говорить, но при этом имели все возможности для этого — голосовые связки их были на месте.
С Маркусом в детстве подолгу занимался логопед. Она объясняла мальчику, как правильно выталкивать звуки, как звучат разные буквы, как работать языком и губами, а чуть позже, когда Маркус выучил в достаточной мере письменный английский язык, учила его читать вслух. Это было сложно, и, конечно, Маркус научился говорить, читать и писать гораздо позднее слышащих ребят, но научился и старался не забывать этих навыков.
В какой-то мере это был вызов для него. Делать всё, что могут остальные люди. Но со временем это желание сошло на нет, а вот смущение из-за того, что он абсолютно не слышал, как говорит сам, никуда не делось.
То есть, представьте, что вы что-то делаете, но не понимаете зачем и для чего. Вы что-то делаете, но ничего не происходит. Для вас. Окружающие люди улыбаются, обращают внимание на вас, но… вы всего лишь дышите, забавно кривя губы. И почему-то это всех волнует, удивляет и даже радует. Но оценить того, насколько вы хорошо, красиво или даже попросту правильно это делаете, вы никогда не сможете.
Это всегда было странно, и с годами это чувство никуда не делось. Только пришло ещё и понимание, что остальные люди делают это правильно, и понимают как.
— Я могу, но…
Пробормотав в нос ещё пару слов, Маркус отвёл взгляд, затем смешно поморщился и передёрнул плечами, растянув губы в явно застенчивой улыбке. Он словно просил не обращать на это внимания, и так оно и было на самом деле. Он собирался написать Александру, когда освободится рука, о том, что он делал это плохо. У него был не очень хороший письменный английский, но устный был ещё хуже, так как Маркус его практиковал только с двумя людьми, а этого было мало, чтобы свободно разговаривать.
Они двинулись дальше, и Маркус тихо рассмеялся, прочитав по губам Александра, как тот забавно бормочет про отверстия в яйце. Захотелось пошутить о чём-то совсем непристойном, раз уж Александру в голову взбрело сосать чай, прижимаясь губами к яйцу, но, к счастью (или сожалению), Маркус не стал ухищряться, доставая телефон.
Александр тем временем заботливо открыл уникальную тару, приспосабливая трубочку и протягивая готовый напиток Маркусу. Тот вновь благодарно улыбнулся, но уже не произнёс ни слова, понимая, что и так слишком много «спасибо» прозвучало. Но это ведь было так приятно — эта простая, милая забота. Не словно ты немощный какой-то, а действительно от чистого сердца, и Маркус понимал это.
На предложение присесть Маркус кивнул — они вернулись в этот романтичный сквер, который теперь Маркусу нравился как-то по-особенному, и заняли одну из лавочек. Александр тут же развернулся лицом, и Маркус радостно улыбнулся ему, словно они не виделись какое-то время, а теперь встретились.
Правда, радость быстро переметнулась в лёгкое смущение, вновь вернувшееся на лицо Маркуса, когда его собеседник попросил что-то сказать. Самое ужасное при этом, что когда тебя просят что-то сказать, ты сразу не знаешь, что именно. Все слова и мысли разлетаются, и ты сидишь и смотришь, как дурачок.
— Я хочу поцеловать тебя, — внезапно сорвалось с губ Маркуса, чуть громче обычного. Чуть громче нормального.
Он ведь не слышал, как говорит, а от волнения горло вытолкнуло воздух сильнее обычного. Фраза всё равно получилась нечёткой, это ведь не кино, где люди начинают слышать, играет героическая музыка и все плачут от счастья. Кроме того, Маркус явно разделял слова, которые у обычных американцев звучали слитно и плавно.
Он и впрямь был иностранцем, и для каждого слова ему нужно было вспомнить правильное положение речевого аппарата. Но ждать долго не пришлось — фраза была простой и общеизвестной, так что Маркус довольно бойко проговорил её. Хотя и явно взволнованно из-за того, что получилось.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Пожалуй, если бы Маркус узнал о мыслях Александра, то без ложной скромности согласился с ним — это и правда было волшебством, что Маркус умел говорить. Для него самого это казалось чудом. Во-первых, потому что учиться этому было очень тяжело. Почти как танцевать без зеркала и в темноте — вроде что-то делаешь со своим телом, но не понимаешь что и как. Лишь только кто-то свыше тебя направляет.
Во-вторых, потому что для Маркуса это продолжало быть нематериальной вещью. Когда-то давно он приводил Итану забавный пример. Он сказал: «Как ты бы себя чувствовал, если бы тебе сказали — их твоих глаз исходят невидимые лучи, и когда ты перемещаешь взгляд, моргаешь или щуришься, эти лучи меняются? Ты их не видишь, но остальные люди — да. Они только так и общаются, этими странными лучами. Моргнёшь два раза — попрощаешься, а если следом прикроешь один глаз — поздороваешься».
Итан тогда долго смеялся, но аналогию прекрасно понял. Хотя и добавил, что ему всё равно было бы занятно выучить эту лучевую технологию. Маркусу в какой-то степени тоже было интересно, но за результат почему-то всё равно стыдно.
И всё же, Александр так улыбался и смотрел на него с искренним восторгом и даже какой-то нежностью в ожидании ещё одной, хотя бы коротенькой фразы. Маркус не мог ему отказать. Он бы не хотел этого делать. Почему-то сейчас, спустя всего пару часов от начала знакомства, Маркус ощущал доверие к этому человеку.
Сожалел ли он о том, что выбрал именно эту фразу? Абсолютно точно нет. Даже если бы Александр остановил его в этом порыве или задорно рассмеялся, переводя всё в шутку. Маркус не смутился бы такого исхода — он ведь попытался, верно? Одна только попытка с этим человеком стоила достаточно.
И всё же на миг показалось, что всё пошло наперекосяк. В глазах Александра проскользнуло удивление, как будто он не понял, о чём речь. И всю эту секунду стыд душил Маркуса, ведь он решил, что слишком неразборчиво произнёс такие простые слова. Но секунда прошла, и на лице Александра расцвела красивая улыбка. Такая гармоничная… она вызывала столько же эмоций, как и нежные прикосновения, которых между ними было ещё мало, но Маркус действительно ценил каждое из них.
Тонкие пальцы прикоснулись к скуле, и Маркус поднял взгляд, чтобы заглянуть в чудесные ореховые глаза. Сейчас, пусть это и не продлится долго, ему не нужно было следить за движениями и ловить каждое слово, произнесённое Александром. Можно было просто помолчать, наслаждаясь нежностью друг друга.
Маркус чуть подался вперёд, ласково целуя парня в ответ. Прикрыв глаза, он остался отрезанным почти от всех чувств, кроме обоняния и осязания. И последнее вспыхнуло невероятно яркими цветами. Грубоватая ткань джинсов под пальцами — Маркус слегка опёрся на бедро собеседника. Согретая ещё сильнее чужим теплом ладонь в другой руке. И, конечно же, мягкие губы, что завораживали своим идеальным изгибом.
Александр тихо отстранился, и Маркус невольно потянулся за ним, желая продолжения. Открыв глаза, он сморгнул наваждение, силясь понять, почему всё кончилось так быстро. Конечно, они поступали не очень правильно — целовались в публичном месте, да ещё и спустя каких-то пару часов после знакомства. Но Маркусу казалось, что Александра это не слишком беспокоило, как и его самого.
Губы Александра дрогнули, и Маркус смотрел на них — влажные и немного ярче, чем были — и едва мог сосредоточиться на словах. Впрочем, суть Маркус уловить смог. «Ты мне очень нравишься» — прочитал по губам он, и понял, что чувствует то же самое.
Он не успел как следует задуматься, как Александр вновь потянулся к нему, подарив ещё один, уже более глубокий и даже капельку настойчивый поцелуй. Это… возбуждало. Но вместе с тем, действительно, чётко дало понять, что Александр не отступит с выбранного пути. И раз уж Маркус отвечал ему взаимностью, решительность только росла.
Это казалось чистым безумием! Но Маркус, отстраняясь ещё раз, чуть звучно вдохнув воздух, понимал, что просто-напросто влюбился в этого парня. Конечно, не так, как любят друг друга пары, прожив бок о бок много лет, и уже не так отчаянно, как влюбляются подростки. Но симпатия, которую Маркус испытывал, была куда сильнее, чем вмещало это слово.
Хотелось быть ближе к Александру и не хотелось, чтобы этот день кончался. Маркус напрочь забыл об обещании, данном Элене. Он находил смешными шутки Александра и интересными его рассказы — все без исключения. А от прикосновений и поцелуев возникали и вовсе «небезразличные» мысли. И как это называлось? Маркус совершенно точно, абсолютно, на все сто процентов, вот так вот постыдно… влюбился.
Маркус не знал, что сказать сейчас, да и нужно ли это было? Он счастливо улыбнулся Александру и чуть крепче сжал его пальцы, показывая, как он рад тому, что произошло, и как немного взволнован этим.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Самое интересное, что Маркус ничуть не переживал по поводу возникших у него чувств, которые он быстро распознал. Влюблённость — приятное ощущение, как ни крути. Да, им с Александром предстоит попрощаться, но вряд ли за эти три недели симпатия перерастёт в нечто совсем глубокое, чтобы причинить боль.
Кроме того, это ведь было естественно. Нельзя встречаться, целоваться и гулять за ручку с человеком, не чувствуя ничего подобного. Точнее, можно, но Маркус на такое не был способен. Одно дело, когда тебе нужен только секс, физическая разрядка, тогда можно и не заморачиваться с чувствами. С Александром же хотелось и просто хорошо проводить время вместе, чтобы эти три недели, что изначально были исключительно рабочими, остались приятными воспоминаниями. Теми, от которых улыбка сама наползала на лицо.
Они могли и остаться друзьями после. В конце концов, они были достаточно взрослыми для того, чтобы секс не помешал этому. Не будут же они краснеть и бояться в глаза заглянуть, выйдя из чьей-то спальной. А то, что это непременно случится, кажется, понимали уже оба. По крайней мере, Маркус видел это и ничуть не был против.
Двадцать первый век — век возможностей. Никто не посмотрит на тебя косо, если у тебя будет такой друг, с которым вы будете встречаться от случая к случаю, чтобы приятно провести время без обязательств. Правда, вряд ли Александр долго задержится в одиночестве. Он был красив и интересен.
Но Маркус вновь заставил себя оборвать эту мысль. Пусть будет так, как решит судьба, время или что там было ещё. Они взрослые мальчики, разберутся, что делать.
К тому же Александр напомнил о встрече, и Маркус смешно округлил глаза, разрушая момент поспешным взглядом на часы. Вот же дрянь… Конечно, прогулка с Александром была приятнее всего этим днём, но расстраивать Элену не хотелось. Она так ждала своего друга, чтобы сходить по магазинам и поболтать.
Маркус вновь перевёл взгляд — уже виноватый — на Александра. Он не хотел уходить и прерывать такие приятные моменты. Но и опаздывать не любил.
Александр всё понимал, как всегда, словно они знали друг друга уже сотню лет. И Маркус снова улыбнулся, с привычной благодарностью.
— Не… не… не хочешь… присоединиться к нам? — спросил Маркус, мысленно уверив себя, что это последняя попытка. Больше никогда-никогда. Глупый, даже правильный глагол для вопроса вспомнить сразу не может.
Маркус хотел, чтобы Александр согласился. Элена ведь явно не была бы против увидеть брата в его компании. Вместе ещё веселее. К тому же не придётся прерывать милое свидание. И они едут не в какой-то крутой бутик, где кого-то могла бы смутить простая и чуть запылившаяся одежда Александра, а в обычный торговый центр.
Слов больше не прозвучало, но взгляд Маркуса говорил сам за себя. Он не хотел отпускать от себя парня. Но всё же, прервав своё ожидание, Маркус полез за телефоном, быстро набирая: «Это Macy’s, в Джерси». Показав Александру местоположение, Маркус внезапно улыбнулся и дописал: «Я знаю, это не то, что обычно любят делать парни. Но, думаю, это будет весело. Мы можем попробовать найти футболку с лягушкой для тебя».
Он улыбнулся шире, демонстрируя новое сообщение собеседнику. Маркус не считал Александра странненьким, даже если тот говорил о лягушках на свидании. Маркус запоминал эти факты и считал их интересными (ладно, было всего одно лишь упоминание, но оно было чертовски милым, вот и всё!). И это была ещё одна причина, по которой Маркусу хотелось и дальше проводить время с этим человеком.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]На самом деле, у Маркуса просто было время подумать. Он ведь в основном был слушателем, и пока Александр рассказывал массу интересных историй, Маркус думал и об этом, и о множестве других вещей. Он не мог вставить свою реплику, как делали это обычные люди. Конечно, физически мог, как выяснил это Александр, но… Это было крайне проблематично.
Как иностранец, попавший в чужую страну, где все быстро и умело говорят на своём языке. Ты их понимаешь, но, чтобы что-то сказать, нужно задуматься. Сформировать в голове фразу, вспомнить, как произносятся слова, а за это время твой собеседник уже давно увёл тему в другое русло. Маркус бы пропустил много интересного.
Так что он предпочитал слушать, думать и запоминать, чтобы затем дать развёрнутый письменный ответ, подбирая все возможные слова из своего ограниченного лексикона. Это было не так сложно, да и Александра до сих пор не напрягало говорить «в одну сторону». Кажется, этот парень в принципе любил поговорить, что радовало.
А ещё сильно порадовало то, как Александр отреагировал на сообщение о футболке. Маркус думал, что тот рассмеётся, но Александр внезапно смутился. Губы его всё равно растянулись в улыбке, конечно, но это лёгкое стеснение не укрылось от взгляда Маркуса. Кажется, последний даже сразу понял, отчего возникла такая реакция.
Ох уж эти условности! Ну кто сказал, что на первом свидании (да и на свиданиях в принципе) нельзя рассказывать интересные факты о животных? Они ведь интересные, не так ли? Были правила понятные, вроде того, как не вспоминать о бывших партнёрах. Это было действительно странным, когда, встречаясь с новым человеком, ты не можешь отбросить мысли о прошлом. Но все остальные темы не казались Маркусу опасными.
В самом деле, если учесть все правила приличия, можно стать англичанином — поговорить о погоде и разойтись, учтиво кланяясь друг другу. Так что после поцелуев в первые часы свидания, разговоры о лягушках вообще не должны вызывать ни капли смущения.
Маркус быстро набрал очередное сообщение: «Не стесняйся! Мне понравилась твоя история. Она была очень интересной! Мне нравится, что ты рассказываешь мне». Правда, показать это сообщение он не успел. Крепкие и вместе с тем заботливые руки чуть потянули его, и Маркус получил ещё одни приятный поцелуй.
Кажется, Маркус ещё никогда так часто не улыбался, несмотря на то что был довольно жизнерадостным человеком. Но сегодня он точно побил все рекорды. Александр вызывал улыбку снова и снова, то смешливую, то влюблённую, то смущённую, то радостную. Он буквально перебрал весь спектр эмоций, но был так счастлив.
Взяв Александра за руку, Маркус охотно пошёл за ним, возвращаясь к ресторану, который совсем скоро преобразится благодаря стараниям Маркуса и кучи итальянцев. К тому моменту Маркус уже знал, что его собеседник водит мотоцикл, но увидеть этого длинноногого красавчика верхом на стальном коне было крайне… занимательно. А уж мысль о том, что можно сидеть и беззастенчиво прижиматься к этой широкой спине, и вовсе вызывала очень, очень приятные чувства. Да чёрт с ним, это было чертовски сексуально!
— Горячо выглядишь, — признался Маркус, прежде чем надеть шлем и сесть позади своего спутника.
Он бы может и хотел, чтобы фраза звучала заигрывающей или что-то в этом духе, только вот Маркус не знал, какого это. Так что это было вновь бормотанием под нос, эдакой констатацией факта, отчего, наверное, прозвучало забавно.
Маркус крепко обнимал Александра, наслаждаясь поездкой в полной мере. Ему нравилась скорость, он её чувствовал. Мотоцикл давал манёвренность, так что позволял не тормозить в мелких заторах, неизбежных в Нью-Йорке.
Когда они приехали на место, Элена уже стояла на улице, и Маркус почувствовал лёгкое сожаление, что заставил девушку ждать. Впрочем, та совсем не проявила недовольства. Она удивилась тому, что Маркус прибыл не один, да ещё и с её братом, а потом полезла обниматься. Маркус охотно заключил красотку в объятия и расслабил руки, чтобы позволить ей подойти и к своему младшему брату.
Разговора брата и сестры Маркус не увидел, да и не особенно всматривался, если честно. Но когда Александр обратился к нему лицом, тут же опустил взгляд на его рот. Тот всё же хотел уехать, и Маркус не стал настаивать. Всё же парень и правда мог чувствовать себя некомфортно без душа и шляясь по магазинам с заядлыми шопоголиками.
Маркус кивнул, охотно соглашаясь на ужин с Александром и Эленой. После шопинга он ел, как не в себя, так что это будет очень кстати. Сделав шаг вперёд, Маркус обнял парня на прощание, легонько целуя его в щёку. Он не знал, как сестра Александра отнесётся к ним в контексте «вместе», так что не стал наглеть. Впрочем, Элена смотрела так заинтересованно, что Маркус, отступив от Александра, понял, что расспросов ему не избежать.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Нет, Маркус совершенно точно не возражал против очередного ласкового поцелуя. Чёрт, они были похожи на молодожёнов, что упивались своей чувственностью. Только вот спустя эти секунды Маркус понял, что за этой нежностью последует расплата. Элена так карикатурно округлила глаза и рот, что Маркус не сомневался — ему конец.
Всем известный факт — итальянцы очень болтливы. Менее известный факт — когда итальянцы чем-то взбудоражены, они становятся в сто крат болтливее. Ещё одна данность этого уравнения — Элена была итальянкой и её невероятно поразило то, что её друг и брат беззастенчиво проявляли чувства прямо на улице.
Кроме того, Элена была не глупа — она прекрасно понимала, что эти двое могли познакомится только сегодня, а значит знали друг друга лишь несколько часов. Теперь уберём из уравнения Александра, потому что тот, как последний негодник, улыбнулся своей дьявольски соблазнительной улыбкой и покинул место происшествия.
Итого: Маркус остался один на один с крайне любопытной итальянкой. Вывод? Всё тот же — ему полный и необратимый конец.
— Вы что… вместе? — почти завизжала от восторга Элена так, что даже уходящий Александр услышал это.
Пожалуй, если бы Маркус имел хоть какое-то представление о зашкаливающих децибелах, он бы искренне порадовался тому, что родился неслышащим. Но Маркус только видел, как широко открывается рот Элены, отчего речь её становилась почти неразборчивой для того, кто слышал картинками.
Впрочем, слово «вместе» Маркус хорошо рассмотрел, и не составило труда догадаться, о чём девушка вела речь. Он легко пожал плечами, усмехнувшись, и подцепил Элену под локоть, уводя её в сторону торгового центра. Не стоять же на парковке и дальше, в самом деле, обсуждая личную жизнь Маркуса.
— Ты и мой брат, ну надо же, — уже спокойнее улыбнулась Элена. — И как он тебе? Скажи, жуткая зануда?
Маркус только улыбался, стараясь поменьше говорить о чувствах, хотя сердце хозяина не слушалось и билось чуть чаще от таких приятных воспоминаний. Когда Маркус достал телефон, чтобы наладить общение с Эленой, то увидел сообщение от Александра, и стало как-то ещё чуточку теплее.
Он быстро написал ответ: «Привет, Александр! Как думаешь, если я скажу, что скучаю по тебе уже так скоро, это будет странно, да?». Подумав, он тоже добавил милый смайлик и отправил сообщение, чтобы затем ещё быстрее напечатать ответ Элене. Он не хотел, чтобы она знала, что он написал её брату сейчас. И чуточку надеялся, что Александр не ответит чем-то… то Элене вообще не надо видеть. По закону подлости ведь оповещение выскочит в тот момент, когда Маркус будет показывать свой ответ Элене.
Будет странно, если он так неожиданно перейдёт на приложение с озвучкой написанного? Да, пожалуй, это будет странно даже для такого человека, как Маркус.
В остальном шопинг прошёл как следует. Маркус собирался продемонстрировать подруге какие вещи ей в любом случае подходят, а каких стоит всегда избегать, даже если мода будет диктовать обратное. Он хотел рассказать ей об особенностях её фигуры и цветах, которые будут подчёркивать то цвет кожи, то цвет глаз или волос. Он всё это сделал, но как-то совершенно неожиданно для себя в его руках оказалось три пакета с мужской одеждой.
Ещё всех денег за заказ ресторана не получил, а уже так тратился… Плохой, плохой Маркус. Правда, злиться на себя по-настоящему не получалось. Ну что же теперь, мог себе позволить. Жаль вот футболки с лягушками, видимо, были не в сезоне.
Купив пару чашек кофе, чтобы немного передохнуть, Маркус и Элена уселись на скамеечке, и первый написал заранее Александру, что их шоппинг подходит к концу. Остался последний заход, как раз тот успеет доехать. Хотелось уже поскорее увидеть снова этого симпатягу. Ну и поесть тоже бы не помешало.
«Горизонт чист. Элена почти убила меня своими вопросами о нас. Но немного устала. Приезжай к нам, мы почти закончили» — набрал Маркус, чуть улыбаясь под нос. Переписываться с Александром отчего-то тоже нравилось.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/5f/c0/70/889625.jpg[/icon][info]<br><hr>33 года, дизайнер интерьера[/info][area]Лос-Анджелес[/area]Элена и правда то и дело возвращалась к теме, которую Маркус так старательно пытался игнорировать. Он уже пару раз сдался и рассказал ей о том, как они провели свидание и что, да, они целовались. Последнее вызвало новую волну восторга, так что Маркусу даже пришлось попросить подругу говорить тише, потому что он совсем переставал понимать, что сейчас изображали её накрашенные губы.
Тем не менее, Маркус понимал — когда появится Александр, любопытство накроет Элену с новой силой. Ведь можно будет тогда расспрашивать их обоих сразу! А это, естественно, в два раза больше удовольствия!
Пока же Маркус наслаждался затишьем. Только совсем не потому, что Элена устала. Просто та затронула не самую весёлую тему и теперь пережидала, когда неловкость спадёт. Если предупреждение брату она написала почти сразу, то Маркусу этот вопрос задала позднее. А как вы будете, когда ты уедешь?
Вот и получилось, что Маркус только-только встал на правильный путь — наслаждаться тем, что у него было на текущий момент, — как его тут же осадили обратно. Словно спустили на грешную землю, правда. Маркус написал сухое: «Не знаю. Не думаю об этом», но Элена сразу поняла, что пока на эту тему лучше не разговаривать.
И, наверное, сразу следом поняла, что её окружают сплошные болваны, так что в скором времени ей придётся утешать и брата, и друга. Мужчины такие недальновидные!
Маркус же пока переписывался с Александром, поднимая настроение себе снова всё выше и выше. Это было так нелепо! Они знали друг друга несколько часов и всего пару часов не виделись, а уже ведут переписку, словно один из них уехал не меньше, чем на войну. Может, Элена и правда, и они те ещё болваны.
«Ничего! Я рассказал ей всё. Ты опоздал 😊»
А следом: «Но, если ты захочешь поцеловать меня, как извинение, я не скажу нет 😉».
Тем временем Маркус и Элена зашли в отдел с косметикой, и у Маркуса появилось время, чтобы немного пообщаться с Александром. Он не собирался везти из Нью-Йорка ещё и косметику. Достаточно того, что он уже взял с собой несколько палеток теней и прочую дребедень, хотя ехал сюда всего на три недели.
Параллельно Маркус выяснил куда они едут и где встречаются, и рассказал об этом письменно Элене, которая никак не могла выбрать между несколькими оттенками кричаще-красной помады. И нет, для Маркуса они не были одинаковыми, как для многих мужчин. Так что Маркус сделал то, зачем они здесь собрались — облегчил муки выбора, уверенно ткнув в одну из помад, после чего снова уткнулся в телефон, но Элена этого не заметила.
«Прости, я думаю, здесь заговор против лягушек. Ничего забавного с лягушками! Это несправедливо! Думаю, нам пора разработать манифест в помощь этим милым созданиям». Отправляя очередное сообщение, Маркус посмеивался. И не только потому, что его содержание было весёлым. Было всё же забавно, как он воспринимал этот язык. Слово «манифест» как-то быстро вспомнилось, зато над слово «несправедливо» Маркус задумался на несколько секунд и даже сперва сказал это жестом, чтобы натолкнуть себя на мысль.
Когда отделы закончились, Маркус отправил ещё одно сообщение, чтобы уведомить Александра, что они вызывают такси и едут. Кажется, к тому моменту Элена уже поняла, что он не только набирает ответы ей, но и пишет её брату. Маркус почти рассмотрел в её темных глазах вновь разгорающееся пламя. Кажется, им обоим конец.
До ресторана, выбранного Александром, Маркус и Элена добрались довольно быстро. Зато долго вытаскивали из машины накупленные пакеты, улыбаясь во весь рот и просто смеясь. Вечер-то был действительно прекрасным.