Чёрт, если бы Маркус вёл список лучших постельных сцен, то этот вечер, определённо, вырвался вперёд и накрепко занял лидирующую позицию. Было так хорошо, что мозг в какой-то момент совершенно выключился, и Маркус действовал исключительно на инстинктах. Но всё же, несмотря на страсть, Александр оставался очень внимательным любовником.
Пусть не сразу, но он остановился, когда партнёр этого попросил, и на лице тут же отразилось лёгкое беспокойство. Такое, как обычно возникает, когда ты понимаешь, что поводов нет, но всё же что-то не так. Жаль Маркус тоже не в ту же секунду мог успокоить любимого — требовалось время, чтобы совладать с голосом.
— Нет, нет, — жарко выдохнул он, наконец, поглаживая взмокшую кожу партнёра на спине, такую гладкую и горячую.
Маркус хотел было объяснить, что чувствовал, но внезапно понял, что и не смог бы этого описать за короткое время. Просто удовольствие стало настолько сильным, что это было сложно вынести — сердце билось слишком быстро и громко, а дыхания не хватало. Это чувство не описать в двух словах, но, наверное, Александр и так понимал, что случилось.
Так что спустя пару минут они продолжили и уже довели дело до конца, хотя под конец Маркус снова поймал себя на мысли, что может не выдержать такой бури чувств и ощущений. Было ли дело в новой смазке или новом месте, а может всё сразу, припорошённое пережитыми эмоциями от танцевального дня, — уже совсем никого не волновало.
Александр лёг сверху, придавливая Маркуса своим телом, но последний, казалось, и не замечал его веса. Он шумно дышал, откинув голову на мятую подушку, и всё ещё сжимал член партнёра от последних искорок удовольствия. Взгляд его был совершенно бессмысленным, словно все мысли до единой смыло волной оргазма. Да что уж там, так оно и было, и Маркусу, откровенно говоря, нравилась эта пустота в голове.
Постепенно дыхание обоих успокоилось и появилась первая осмысленность. Маркус ощутил прохладу, касающуюся обнажённой и разгорячённой кожи. А затем лёгкое недовольство, потому что партнёр перекатился на бок и лёг рядом, хотя им было так уютно друг с другом. Даже захотелось потянуть Александра обратно, но Маркус не был уверен, что тому было комфортно лежать на нём, человеке чуть меньших размеров. Он только вздохнул прерывисто, почувствовав, как член выскальзывает из его тела.
— Вау, — повторил за партнёром Маркус, найдя в себе силы улыбнуться. — У меня даже глаза заслезились…
Он признался, улыбаясь шире, хотя сейчас уже, конечно, не было никаких слёз. Они исчезли так же быстро, как и появились.
Они ещё какое-то время лежали, поглаживая друг друга уже безо всяких намёков на третий заход, и даже почти не разговаривали. Сейчас было такое чувство, что они прекрасно друг друга понимают и без слов.
Потом Маркус зевнул один раз, и не прошло и минуты, как зевнул снова. Сонливость накатывала так быстро, что ей не хотелось сопротивляться. Рядом был любимый человек, а всё тело превратилось по ощущениям в комок желе и отказывалось сотрудничать с Маркусом. Как бы он хотел свернуться в клубочек рядом с партнёром и забыться сном, но приходилось напоминать себе, что они в мотеле, а дома ждёт маленькая сестрёнка.
— Не хочу подниматься, — немного капризно протянул Маркус, едва удерживая потяжелевшие веки открытыми. — Можно мне телепорт в нашу кроватку?
Он снова почти и не заметил, как назвал свой дом общим. Впрочем, Александр так часто ночевал в этой кровати, что она действительно уже могла считаться их обоих.
— Ещё и одеваться, блин, — смешно проговорил Маркус.
Желание поспать и восстановить силы было настолько сильно, что он сам себе вредил. Надо было пересилить себя и подняться — умыться, одеться и выйти на холодную улицу. Всё равно это придётся делать. Но Маркус только плотнее прижимался к партнёру, явно укладываясь ещё удобнее, отчего противиться сну было сложнее.

Некоторые вещи действительно казалось странным обсуждать всерьёз. Маркус не представлял себе, как подойдёт к партнёру и заявит: «Дорогой, я не понимаю, почему ты не лежишь на мне? Тебя что-то не устраивает?». Или как это вообще делается?
Ему тоже безумно хотелось, чтобы Александр не так быстро перекатывался вбок, оставляя за собой какую-то неприятную пустоту и холод. Но, как Маркус уже и думал, возможно, ему самому было не комфортно лежать так. И зачем тогда заставлять человека?
Возможно, они узнают об этом совместном желании позднее и будут хихикать над тем, какими были недогадливыми всё это время. А может быть и не узнают, смирившись с таким положением дел и привыкнув. Время рассудит.
Пока же Маркус вообще ничего не хотел решать и ни о чём не хотел говорить. Его глаза словно запорошило песком, а веки отяжелели. Голова то и дело безвольно скатывалась по подушке, потому что после того выброса энергии организм просто требовал перезагрузки и отдыха. Маркус ведь не только занимался бурным сексом, но и танцевал так долго, а это тоже нагрузка и целая масса разных эмоций.
Он бы тоже полюбовался на своего партнёра — тот всегда был чертовски красивым, но после секса, удовлетворённый и чуточку уставший, Александр набирался особенного шарма. Увы, и это желание было напрочь погребено под невыносимой потребностью поспать. В каком-то из своих журналов Маркус читал, что в этом была небольшая разница между мужчинами и женщинами. Последние ещё хотели поговорить, а иногда и вовсе бодрились от хорошего секса. Мужчины же переключались в режим «попить и поспать», иногда — поесть.
Насчёт всегда Маркус бы поспорил, но сейчас он явно ощущал на себе всю истину этой животрепещущей статьи дамского туалетного чтива. Александр же мягко смеялся, прикасаясь поцелуями, заставляя Маркуса снова попытаться приоткрыть глаза.
— Хочу, — тихо согласился он на душ, но не предпринял никаких попыток подняться, словно это действительно было сильнее него.
Благо, Александр не отставал и продолжал нежно тормошить партнёра. Было бы куда противнее просыпаться от громкого стука в дверь с вопросами о продлении времени. Или от звонка няни, которая уже явно хотела пойти погулять с друзьями или в клуб, или чем там занимаются нормальные ребята около двадцатилетнего возраста.
— Давай, — снова последовал краткий ответ, ведь на большее Маркус сейчас не был способен, даже при таком очаровательно нежном мужчине рядом.
На миг Маркус даже пожалел, что не может на это время трансформироваться обратно, в совсем ещё маленького мальчика. Тех лет, когда отец легко поднимал его на руки и переносил с дивана в кровать, а тот даже не просыпался. Вот бы Александр его отнёс в такси, а потом поднял до квартиры, и только там Маркус бы вернулся в свою привычную ипостась.
Помечтав об этом минутку, Маркус всё же совершил невозможное. Упёршись локтем в кровать, он резковато приподнялся, и выглядел при этом чертовски забавно. Такой растрёпанный, откровенно сонный, один глаз всё ещё закрыт, а другой недовольно озирается, словно пытаясь понять, какой сейчас год.
— Теперь есть хочу, — пробормотал Маркус, зевая, отчего вызвал, кажется, ещё более широкую улыбку партнёра, откровенно любующегося таким забавным мальчиком. — Пойдёшь со мной в душ? За мной надо следить, а то я там сяду на пол и засну снова.
Конечно, ему уже не нужны были причины, чтобы позвать своего любимого в душ, но так ведь забавнее, правда?
Голышом они так и направились в ванную комнату, где Маркус немного взбодрился, яростно умывшись, растирая лицо ладонями. Затем чуть смущённо улыбнулся Александру, ведь тот образцово терпел такое капризное поведение всё это время! Но Маркус был бы рад подумать о сестре и всё такое, да вот у него сто лет уже не было такого насыщенного дня, который так и требовал пожить хотя бы оплаченные пару часов для себя.
— Это лучший день в моей жизни, — с оттенком максимализма, но довольно искренне признался Маркус, обвивая шею партнёра руками и целуя его прямо под струями воды. — Люблю тебя так сильно… как самый сильный муравей!
Он улыбнулся, снова прикасаясь к губам Александра своими. Муравей, между прочим, мог поднять вес, в десятки раз превышающий его собственный! Так что в мире животных Маркус любил своего партнёра сильнее всех.
Оба вылезли из душа и вытерлись полотенцем, а потом Маркус ещё немного покапризничал, когда не смог с первой попытки влезть в узкие джинсы на всё равно немного влажное тело, как бы тщательно не вытирался. А затем спросил: «И как ты меня терпишь?», и всё же влез в свои брюки, на радость гостям мотеля, которые уже устали не спать.

Маркус бы с большим удовольствием позаботился о своём уставшем мужчине — помог бы снять одежду, принять душ и улечься в кровать, перемежая все эти действия лаковыми поцелуями. Честно говоря, это с недавних пор стало его маленькой мечтой, ещё размытой и до конца не сформировавшейся. Тем не менее, эта зарождающаяся фантазия всё чаще приходила к Маркусу, когда тот был вынужден коротать редкие вечера в одиночестве.
Он понимал, что для чего-то большего ещё было не время, и их с Александром отношения развивались правильно и планомерно. Но картинки, всплывающие в голове, где Маркус встречает партнёра с работы, и они вместе ужинают, приятно грели сердце. Он мог бы готовить им ужин, если возвращался бы раньше, а когда задерживался на танцах, его бы встречали два самых дорогих человека на свете.
Никому не нужно заботиться о том, что нужно привести свежую порцию вещей на утро. Никто не скучает друг по другу вечерами просто потому, что так положено в отношениях менее, чем полугодовалой давности.
Маркус упрямо гнал от себя такие мысли. Он боялся мечтать о таком, он никогда и не проговаривал чётко, даже в своих мыслях слово «сожительство». Боялся обжечься, всё испортить, надумать себе лишнего. В их отношениях ещё так много было неоднозначного, да и по-простому торопится не хотелось. Вот мысль и не формировалась окончательно.
Впрочем, и без того у них всё было идеально, как казалось Маркусу. Его партнёр был таким понимающим, ласковым, внимательным, и этот список комплиментов можно было перечислять целый час и ни разу не повториться.
— Даже не знаю, кто это, но ого! — рассмеялся Маркус в душе. — И ого, каких ты животных знаешь.
Ему на самом деле нравилось, что партнёр мог вот так легко в любой момент поделиться редкими и действительно интересными фактами о животном мире и многом другом. Он даже о родном для Маркуса Нью-Йорке рассказывал кучу увлекательных историй, о которых сам Маркус слышал впервые.
Когда Александр раскрыл тайну о том, кто такие копеподы, Маркус только подтвердил, что это действительно очень и очень сильно. И снова поцеловал любимого сразу за две вещи — признание и новый интересный факт.
— Всё ещё жду первого экземпляра твоей книги о несвязных вещах, — улыбнулся он без намёка на шутку или издёвку.
Мило пообнимавшись с партнёром, когда оба стали чистенькими, Маркус вышел из душа и позволил Александру помочь с вытиранием. Тёплая вода ничуть не взбодрила, и он снова принялся отчаянно зевать, хотя врачи обычно утверждали обратное, мол, горячая ванная разгоняет кровь и уснуть станет большой проблемой.
— Блин? — рассмеялся снова Маркус, которого Александр будил своим присутствием куда лучше прочих факторов. — И я тебя люблю, блин.
Честно говоря, Александр частенько использовал это слово-паразит, но никогда до сего дня в любовных признаниях. Впрочем, оно не резало слух, и Маркус только веселился от такой особенности партнёра.
Последний же снова окружал Маркуса своей заботой. Александр вызвал такси так, чтобы им не пришлось долго стоять на холоде в ожидании машины, так что Маркус только взбодрился, наконец, от ледяного ветра, но не успел замёрзнуть.
В машине он вёл себя образцово, не пытаясь улечься на плечо Александра, как бы мысленного того не хотелось, поэтому будить снова его не пришлось. Маркус поднялся сам, зачем-то держа партнёра за руку, даже поднимаясь по лестнице. Просто уже какая-то милая привычка выработалась, которая нравилась обоим.
— Я хочу забраться в холодильник, чтобы потаскать оттуда что-нибудь. Почистить зубы и спа-а-ать, — поведал Маркус в лифте.
Он произнёс последнее слово с таким блаженством, что снова развеселил Александра. Впрочем, на то и надеялся, хотя то блаженство и было искренним. Маркус явно провалится в сон сразу, как его голова коснётся подушки, а со спины сладко прижмётся любимый человек, даруя уют, безопасность и любовь.

Забавно, но Маркус впервые употреблял слово «партнёр» по отношению к человеку, с которым встречался. И даже не потому, что Александр был всего третьим таким человеком. Скорее, потому что к нему никак не подходило ребяческое «бойфренд». Поэтому, когда впервые Маркусу пришлось представить своего любимого, он даже на секунду замешкался. Ну какой, в самом деле, бойфренд? Вы посмотрите на этого красивого мужчину.
Когда же мозг выдал другой вариант, Маркус просиял. Слово «партнёр» идеально описывало то, что он чувствовал к Александру. Это не просто какая-то интрижка, не юные и глупые отношения, основанные на страсти, а что-то настоящее, надёжное. Александр был ему не только любимым, но и человеком, который поддержит и поймёт, который будет самым верным другом. То есть настоящим партнёром.
Возможно, Маркус слышал это в каком-то сериале, но смысл от того не менялся. Так что теперь он, действительно, с гордостью называл Александра своим партнёром при всех. Оставалось только донести эту мысль до бабушки и дедушки, которые приедут через месяц, но об этом Маркус вознамерился подумать позднее.
Как и о совместной жизни, в которой он ничего не смыслил. Маркусу ещё не доводилось встречаться до того момента, когда возникает желание делить свой быт с кем-то. Причём так, что это совершенно не пугало. Хотя, наверное, Маркуса такая перспектива не пугала по иной причине — он был слишком молод, чтобы держаться за своё личное пространство. Ему ещё казалось очень романтичным жить совместно.
Хотя он думал, что съезжаться нужно где-то через полгода отношений, не раньше. Просто потому, что так казалось правильным. У Маркуса были знакомые, которые встречались около года и не жили вместе, да и в фильмах показывали, что это очень важный шаг, который требует времени. Наверное, это было основными причинами не развивать свою фантазию достаточно детально, а вовсе не какие-то там взрослые и серьёзные причины.
Александр сам скажет об этом, когда захочет. Или не скажет, что, в целом, пока не сильно расстраивало Маркуса, хотя он и опасался подобного развития событий. Опять же, он просто пока не загадывал так наперёд. Он наслаждался общением со своим любимым и частыми совместными вечерами. А уж выходные они всегда проводили вместе, и это было самое чудесное время на свете для них обоих, да и для Софи, которая перенимала настроение двух влюблённых мужчин, шагающих рядом.
Вот и сегодня Маркус долго говорил с партнёром, пока шёл до дома, и долго прощался с ним, пообещав созвониться позднее. А потом отвечал на вопросы Софи о том, где Алекс и почему его сегодня не будет. Приходилось всё валить на работу Александра, ведь не расскажешь о работе старшего брата, от которой он всё никак не мог избавиться, хотя и каждую свободную минутку посвящал поиску новой.
Увы, пока приходилось садиться на кухне, когда Софи уснёт, сообщать партнёру, что собирается поработать (просто, чтобы знал, что пора звонить), включать ноутбук и гарнитуру, выходя на надоевший уже сайт с фотографией какого-то незнакомого накаченного китайца и… надеяться на то, что Александр позвонит первым.
Точнее, так происходило уже много раз подряд, так что в итоге Маркус расслабился и уже перестал использовать свой рабочий голос. Александр получал его сообщение и явно ждал, когда профиль партнёра на сайте замигает зелёной лампочкой. Тут же и звонил, обрывая желания всех давно уже разбежавшихся клиентов.
Так что, когда телефон оповестил о входящем звонке, Маркус улыбнулся, усаживаясь поудобнее. Он даже планировал налить себе чай, чтобы попить его вместе с Александром, чего не делал при незнакомых клиентах.
— Привет, — радостно проговорил в трубку Маркус. — Соскучился?
— Привет, — раздался в ответ неуверенный, но, главное, чужой голос.
Кажется, у Маркуса даже глаза округлились. Он совершенно не ожидал того, что на другом конце провода окажется какой-то чужой человек. Даже шальная мысль возникла, что это менеджер, которому надоело то, что Маркус работал только на один номер, и он решил проверить, что происходит.
Чёрт, чёрт, чёрт… Маркус ведь даже забыл, как себя вести с этими звонившими. Что ему говорить? Как ему говорить? Это что… он секса захочет с ним? Чёрт, а ведь там наверняка звонил и слышал о занятости номера Александр.
Молчать дольше секунды было бы ужасно невежливым и непрофессиональным, так что именно столько времени Маркусу было дано на то, чтобы решить — продолжать разговор с клиентом или просто сбросить номер, дав возможность Александру дозвониться. И будет ли Маркусу за это что-нибудь? Ведь менеджер узнает, что тот тупо оборвал разговор и потерял нового клиента, который, возможно, ещё и отзыв поганый напишет.
— Чего мой малыш сегодня хочет? Поговорить или… пошалить? — чуть скривившись, спросил Маркус, истово надеясь на первый вариант.
В этот момент пришло сообщение от Александра, и Маркус тут же взял личный телефон в руки, внутренне содрогаясь от такой реакции партнёра. С одной стороны, это расстраивало — Маркус прямо чувствовал злость любимого, но что он мог поделать? Это его работа. О которой Александр знал лучше прочих. И исходя из этой мысли Маркус тоже ощущал лёгкую нотку раздражения. К чему это «блядь»? Как будто Маркусу хочется сейчас проговаривать, как он берёт чей-то член в рот или что-то типа того!
«Не знаю, какой-то девственник позвонил. Впервые его слышу. Попробую его отбрить, он явно никогда не пользовался этим сервисом», — быстро набрал ответ Маркус, проговаривая в телефон какие-то стандартные фразы. Он покрутил личный смартфон в руке, раздумывая, что бы написать Александру по поводу мата в свой адрес, но пока ничего дельного не шло на ум, поэтому Маркус сосредоточился на том, чтобы увести своего клиента в безопасное русло разговора и побыстрее же его завершить.

В свою очередь Маркус тоже был очень эмоциональным парнем — в силу возраста и всех передряг, в которых он успел за свою жизнь побывать. Он мог расплакаться, когда было грустно, и в этом Александр уже смог убедиться. Мог хохотать так, что щёки начнут болеть, и, да, мог кричать и злиться, когда был на то повод.
Так что Маркус тоже немало накручивал себя, когда отправил сообщение партнёру, но тот не соизволил ничего ответить. Было бы гораздо проще, даже если бы Александр написал что-то снова грубое — так было бы понятно, что происходит. Да, Александр злился, хотя не имел на этого никакого права, но эмоции были бы объяснимы.
Сейчас же Маркус ничего не знал, и лишь продолжал на каком-то автомате разговаривать с клиентом, узнавая у того, что ему нравится, и надеясь, что тот и продолжит смущаться и мямлить в трубку. Деньги-то капали, а делать ничего не нужно было. Но главное, что Маркус при этом не чувствовал своей вины, которая бы несомненно пришла, если бы ему пришлось говорить что-то пошлое и развязное незнакомцу.
Маркус совсем не скучал по своей работе. Она была ему удобна в своё время — денег платили хорошо, если он старался, и никуда не нужно было ехать. Он переписывался с Итаном, если тот был не занят и не спал, а рот сам говорил всякие глупости чуть ли не из дамских романов или глупой порнографии. Последнюю, к слову, Маркус тоже рассматривал только, как пособие по пошлым разговорам, а интереса не испытывал. Всё же так наиграно!
Но ни о чём подобном они с Александром не разговаривали. Был один или два разговора в начале отношений, и Маркус был честен со своим партнёром, проговаривая, что совсем не держится за эту работу, хоть и не испытывает к ней отвращения. А после они уже не затрагивали тему, видимо, надеясь, что всё уладилось.
Они разговаривали только друг с другом, да и Маркус чувствовал уже огромное нежелание заниматься даже притворным интимом с другими мужчинами. Это стало неприятно, хотя раньше не вызывало никаких эмоций. Раньше он не был влюблён. Сейчас он был в отношениях, и это не позволяло работать в сексе по телефону, но Маркус был вынужден, пока не найдёт достойную по цене замену.
Ему казалось, что Александр понимает это, но, как оказалось, нет. Вряд ли сейчас тот сидел и пил чай, спокойно ожидая, когда телефонная линия освободится. А что делал? Маркус не знал и только представлял какие-то дурацкие картинки, вроде того, что Александр громит от злости квартиру или набирает огромное сообщение о том, что им надо расстаться, раз так. Маркус даже открыл мессенджер, чтобы убедиться, что значок «пишет» не активен.
Ну а что он мог сделать? Сказать незнакомцу — всё, давай, сворачивайся, мне парень будет звонить? А потом объясняться перед менеджером? Маркус всё же ещё работал здесь и не хотел вредить своей компании. И снова вспышка раздражения проснулась в душе, хоть Маркус уже и понимал, что просто бесится от неизвестности.
Надо было что-то написать Александру. Вроде того, чтобы спросить, почему тот молчит. Но как это сделать, чтобы не спровоцировать ссору? Ведь Александр вполне резонно сможет ответить — а что ему писать, спрашивать, в какой позе вы это делаете? И Маркус злился ещё сильнее только от мысли о том, что его любимый человек мог такое ляпнуть. Пусть и в фантазии самого Маркуса. Но, опять же, он был достаточно эмоциональным — и, если Александр этого ещё не заметил, это станет для него большим сюрпризом.
Парень из телефона, наконец, начал «сливаться», тараторя, что ему рано вставать. Явно прикинул, сколько денег потратил на простой диалог. Маркус не стал его останавливать, только быстро написал Александру: «Он сваливает. Позвонишь мне?».
В ответ же была тишина. Александр даже не прочитал сообщение. И это, честно говоря, испугало Маркуса. Вдруг тот серьёзно что-то… сделал, подумал, решил? Что-то, что скажется на их отношениях? Почему он не читал сообщения? Он что, больше не ждёт, когда можно будет позвонить своему парню? Больше не будет этого делать никогда?
«Александр?» — ещё одно сообщение. И ещё одно следом, когда Маркус недовольно поморщился от того, что был так сух в предыдущем: «Родной?». Теперь Маркус морщился от того, что вёл себя глупо, но сердце колотилось, как сумасшедшее.
Звонок завершился, и Маркус с ужасом ждал. Вдруг позвонит кто-то ещё? Второй раз вряд ли удастся отговорить клиента от секса. Уйти с сайта и больше не работать? Заработав на десяти минутах разговора? Так в магазине продуктов и скажет — извините, сегодня заплачу всего пару баксов, а то у меня мужчина ревнивый.
Маркус поднял свой телефон, но Александр так и не удосужился ответить, беспокоя партнёра всё сильнее. Благо, рабочий телефон пока не звонил. Видимо, те, кто делал Маркуса месячный доход, разбежались по другим красавцам и больше не ждали своего азиата. Когда Маркус начинал работать, так и было, звонили только китайцы, заинтересовавшись тем, что кто-то делает «секс по-китайски». Потом был аврал, а сейчас, видимо, в блокноте, который уже покрылся пылью, был один Александр.

Со своей стороны, Маркус считал, что его партнёр не имеет никакого права злиться на него. На ситуацию, того несчастного парня, решившего позвонить так невовремя, может быть, но не на самого Маркуса.
Было бы понятно, если бы Александр заходился праведным гневом, если бы Маркус ничего не предпринимал, чтобы решить ситуацию. Но он действительно старался всё изменить и вкладывал в это много сил. Увы, от него зависело не всё на этом свете, так был ли прав Александр в том, что бесился? Что нужно было сделать Маркусу ещё? Убить богатого человека, чтобы не зависеть от денег? Вряд ли бы это порадовало партнёра.
И к счастью, и к сожалению, Маркус не знал о том, что было на уме у любимого человека. К счастью, потому что сам вспыхнул бы справедливой яростью, особенно на тех моментах, где Александр так сильно сомневается в нём. Думает, что Маркус врёт ему при каждой удобной возможности, и не ложится спать, чтобы поговорить со своими извращенцами.
К сожалению, потому что Маркус в целом не знал, что делает или думает Александр, и от его молчания с каждой минутой становилось всё больше не по себе. Маркус уже было решил позвонить на с личного номера, чтобы развеять все страхи, как от Александра пришло сообщение. Две чёртовы буквы без намёка на определённость.
Звонка в итоге не последовало, и Маркус снова ощутил, как бурлят внутри бешеные эмоции. Что за театральная драма? Александр вроде бы был взрослым человеком, что это за обиженное «ОК»? Со стороны Маркуса это выглядело именно таким образом — разозлился, обиделся и теперь почти не разговаривал.
Внутри снова разгорелся страх того, что их отношениям может прийти конец. Хотя эта же мысль вызывала и беспомощную злобу. Разве их любовь была такой? Могущей умереть от дурацкой, не стоящей и выеденного яйца ссоры? Хотелось бы верить, что нет.
Гарнитура в ухе тихо пискнула, оповещая о входящем звонке. Маркус лишь вздохнул — он почему-то был уверен, что это очередной не спящий извращенец. Ну и как работать с таким настроением? Теперь он уже точно не сможет быть учтивым.
— Привет, — ровным голосом выдохнул Маркус, стараясь скрыть своё беспокойство и раздражение.
В ответ же раздался голос Александра, но посторонний шум не давал возможности расслышать его интонации. Как будто тот запыхался или что-то параллельно активно делал. Маркус немного нахмурился, пытаясь понять.
— Что? — переспросил он.
Повторенная просьба не заставила себя ждать, и Маркус удивлённо вскинул брови. Открыть дверь? Входную дверь? Александр что, приехал среди ночи к нему?
Ещё вчера это бы безумно порадовало Маркуса, ведь он всегда был рад провести хоть лишнюю минутку с партнёром. Но сегодня он не знал, что и думать. Александр приехал, чтобы поругаться с ним? Врезать ему из ревности? Зачем? С хорошими намерениями не приезжают вот так, кинув холодное «ОК» на телефон.
— Сейчас, — кратко отозвался Маркус, сбрасывая звонок.
Он выключил телефон и вышел с сайта. Поработал, называется. Целых десять минут оплаты, замечательно. Может, и правда убить какого-нибудь богатого человека?
Вздохнув, Маркус поднялся на ноги и накинул тёплую куртку, чтобы выйти на улицу. Если между ними что-то случится, пусть это случится вне слышимости Софи, которая легко может проснуться от их скандала или чего-то большего. Поколебавшись, Маркус тихо вышел за дверь, надеясь лишь, что этот разговор с Александром не станет последним.
В пижамных штанах на улице было холодно, но машина Александра уже парковалась, когда он вышел на улицу у дома. Обняв себя руками, Маркус ждал, когда партнёр вылезет из машины и подойдёт к нему. Кажется, желания драться у того не было, хотя выражение лица оставляло желать лучшего.
— Что происходит? — первым спросил Маркус, не желая защищаться.
Он хотел было спросить что-то ещё, но сдержался. В этом основном вопросе и так было всё, что Маркус хотел знать.

Когда Александр подошёл ближе, Маркус понял, что ошибался. То, что он принял за странное выражение лица, оказалось растерянностью. Александр выглядел, как человек, который не понимал, где оказался и что здесь делает, и последующие слова его только подтвердили эту внезапную догадку.
Он не злился, по крайней мере, не на Маркуса. Просто не знал, что делать и как совладать со всеми этими эмоциями.
Теперь и краткость сообщений, которая казалась раздражённой сухостью или даже обидой, стала объяснима — Александр писал, собираясь и уже за рулём. Слава богам, что не отвлёкся настолько, что врезался бы во что-нибудь. Маркусу даже думать о таком не хотелось, ведь из больницы ему бы не позвонили, и он бы всю ночь не находил себе места, не понимая, почему партнёр не звонит и не отвечает на сообщения.
Да и у самого Маркуса раздражение улеглось в душе, уступив место разливающемуся чувству глубокой любви. Этот несносный, эмоциональный итальянец был полноправным хозяином его сердца, и с этим Маркус ничего не мог, да и не хотел поделать.
Он только усмехнулся, не слишком-то весело, на это предположение о том, что кто-то будет кончать, слушая его голос. Снова подняв взгляд, Маркус посмотрел на своего мужчину, такого уязвимого сейчас, и такого любимого всегда.
— Пойдём домой, тут холодно, — проговорил он, протянув руку, чтобы перехватить тоже уже замерзающие пальцы Александра.
Теперь, когда стало очевидно, что ругаться слишком громко они не будут и уж тем более выяснять отношения физически, незачем было терпеть этот мороз. Можно было обсудить всё дома, в тепле и наедине друг с другом.
Маркус молчал, пока шёл до входной двери, а затем до лифта. Мысли ещё варились в голове, самые разные, но буря эмоций улеглась. Уже и обидно не было из-за того, что он так и не заработал сегодня ничего. Заработает в другой раз, возможно, на другом месте, если следующее собеседование будет удачным.
— Я думал, ты злишься на меня, — признался в лифте Маркус вполголоса. — Я тоже как-то не хотел, чтобы мне позвонил кто-то другой. Хорошо, что он сбежал, когда понял, сколько ему это будет стоить. Мне… мне бы было противно снова этим заниматься.
С этими словами, бросив лишь короткий взгляд на партнёра, Маркус вышел из лифта, тихонько открывая дверь квартиры. Внутри было тихо, сестру не потревожило отсутствие Маркуса, и свет горел только на кухне, слабо освещая длинный узкий коридор. На столе всё ещё стоял ноутбук и рядом валялась брошенная в спешке гарнитура, что можно было рассмотреть от порога — Маркус явно спешил, убегая из дома.
На кухню же тот и направился обратно, потому что им всё равно с Александром нужно было поговорить, пожалуй. Прежде, чем ложиться в кровать, потому что не хотелось нести весь этот негатив в спальную. Маркус прикрыл межкомнатную дверь, когда партнёр зашёл следом, скинув куртку на вешалку.

Всё же опасения Маркуса и Александра были совершенно разными. Маркус не представлял в красках, что партнёр может его ударить, да и особенно не задумывался об этом. Он попросту не знал, как ведёт себя Александр в конфликтных ситуациях, а при неизвестности человек склонен перебирать все, даже самые глупые и невероятные варианты.
Так что да, в числе таких вариантов была и мысль о том, что Александр распускает руки. Люди бывали совершенно разными и реагировали на стресс тоже по-разному. Но Маркус не зацикливался на этой мысли, как и на прочих, в то время как Александр буквально тонул в своих опасениях, решив даже сгоряча приехать среди ночи.
Первый звоночек тому был в лифте, когда Маркус очевидно попытался сгладить ситуацию, честно рассказывая о своих мыслях на данный счёт. Александр же признался лишь в том, что злился на всё, и на своего партнёра в том числе. Он ждал разговора и всё же был недоволен, хотя первое время растерянность перебивала это чувство.
Маркус промолчал, задумчиво проведя кончиком языка по зубам, привычным жестом «ощупывая» замочки брекетов. Может быть, он всё же зря так рано решил пригласить Александра войти внутрь? И стоило поговорить сперва на улице, где можно было и пошуметь немного, и были пути к отступлению, так сказать?
Так что на спортивный костюм Александра Маркус не обратил сейчас должного внимания. Его больше беспокоило то, что происходило между ними на эмоциональном уровне. Ведь это всегда так неприятно, считать, что вы идеально подходите друг другу, а потом понимать, что ошибался в каких-то моментах, и идеала никакого нет.
Александр встал у двери, как будто собирался высказать всё, что думал, и уйти, больше не задерживаясь. Маркус было предложил ему стул, но снова промолчал — вроде как его партнёр был взрослым мальчиком, сам разберётся стоять ему или сидеть. Маркус тоже встал, но у кухонного гарнитура, как будто планировал вот-вот поставить чайник и забыть обо всём, и смотрел на партнёра, упираясь поясницей в столешницу.
Александр начал говорить, и на эти пару секунд Маркус расслабился — его партнёр был мил и вежлив, как всегда, и с этой злостью можно было работать. Её Маркус понимал и испытывал примерно те же чувства просто от неожиданности.
— Я сам был в шоке, — кивнул он в ответ. — Даже не понимал, что делать сначала. Написал тебе, а звонишь не ты…
Увы, увести всё в милое обсуждение и посмеяться над собственными страхами и глупостями не получилось. Александр продолжил говорить и теперь его опасения уже не казались каким-то невинными. Маркус даже в лице поменялся, опустив взгляд в пол, явно тяжело переваривая только что услышанное.
— То есть ты подумал, что я врал тебе всё это время? — каким-то пугающе спокойным голосом уточнил Маркус. — Говорил тебе, что ложусь спать, что люблю тебя, а сам всё мечтал, как бы отсосать левому чуваку по телефону, правильно я понимаю тебя?
Маркус всегда был готов поддержать своего партнёра, но не в этом случае. Слова Александра довольно болезненно отозвались в душе. В силу возраста Маркус всё равно ещё немного утрировал всё сказанное и произошедшее, и ему было чертовски обидно, что Александр оказался настолько неуверенным в их отношениях.
И да, действительно, сейчас Маркус был не рад, что его партнёр читает всё подряд. Получается ведь, что он написанному в интернете верил чуточку больше, чем словам своего партнёра, который ни раз повторял, что не держится за эту работу, и всегда рассказывал Александру, как прошли очередные поиски и собеседования.
— Хорошо, что ты ещё до гейских форумов не дошёл, а то бы вообще ночами спать перестал, — тихо огрызнулся Маркус, но явно подбирая более мягкие слова.
Это прямо чувствовалось по паузам в простой, казалось бы, фразе. Но Маркус любил этого человека, чёрт возьми, он не хотел причинять ему боль своими словами, как бы ему самому не было неприятно. Поэтому изначальная формулировка «ну иди ещё гейские форумы почитай, там тебе расскажут, что на самом деле я хочу трахнуться с толпой латиносов» претерпела некоторые изменения. Маркус только вздохнул

Если Александр знал, как он обычно ведёт себя во время ссор, то для Маркуса это всё было внове, и именно поэтому его разрывало на точно такие же две части. С одной стороны, ему было обидно из-за недоверия партнёра, из-за тех глупостей, которые Александр сказал про него. Хотелось банально защититься, чтобы не было больно от всех этих слов и представлений. С другой стороны, он так сильно любил партнёра, что не хотел ссориться, и постоянно тормозил себя и свой праведный гнев, не желая срываться на любимом.
Маркусу не хотелось уйти, он понимал, что им нужно довести этот разговор до логического конца сейчас, а не позже, когда оба надумают что-то ещё более неприятное. Но ему хотелось замолчать, чтобы не ляпнуть тоже какую-нибудь обидную глупость. И всё это внутри бурлило и разрывало на части своей противоположностью.
Когда Александр воскликнул слишком громко, Маркус моментально шикнул на него, чуть качнув головой в сторону двери. Не стоило Софи слышать взрослый разговор и думать, что парни ссорятся. Дети утрируют ситуацию ещё сильнее, и она очень расстроится, если решит, что её брат не хочет больше видеть Александра, к которому привязалась.
Последний прошёлся по кухне и подошёл ближе, опираясь ладонью о столешницу так, что сейчас будто нависал над Маркусом. Тому даже пришлось приподнять подбородок, чтобы смотреть партнёру в лицо, а не упираться взглядом куда-то в шею. Впрочем, никакой неуверенности при этом Маркус не ощутил, как часто бывает, когда на тебя давят. Напротив, было даже как-то спокойнее, когда Александр стоял так близко.
Тот начал говорить снова и тоже казался рассудительнее. По крайней мере, Александр не позволил себе снова бросаться необдуманными фразами, обидными для партнёра, и пояснил свою точку зрения с другой стороны.
— Ты дурак, — проговорил Маркус, но как-то совершенно не обидно, потому что не вкладывал никакого негатива в эти слова, просто останавливал Александра в этих мыслях. — Я держался за эту работу только потому, что она приносит мне нужный доход. И я говорил тебе об этом. Но сейчас у меня появился ты, и мне самому неприятно говорить все эти вещи другим мужчинам. И об этом я тебе тоже говорил.
Помолчав секунду, Маркус поднял руку, чтобы скользнуть ладонью по широкой спине партнёра, а затем сделал небольшой шажочек, вовлекая Александра в крепкие объятия. Маркус прижался щекой к его плечу, вздыхая снова от всех пережитых чувств.
— Я тебе никогда не врал, — прошептал он очень чётко.
Маркус хотел было добавить что-то ещё, но решил сначала дождаться ответа партнёра. Вот так, не выпуская его из объятий, потому что так тоже можно было говорить и решать свои проблемы. Может быть, так даже нужно было их решать, чтобы чувствовать друг друга не только на эмоциональном уровне, но и физически.
Оба были достаточно ласковыми мужчинами для того, чтобы ценить даже такие простые прикосновения. И Маркус с радостью показал таким образом, что больше не злится и не хочется злиться, что не отталкивает своего партнёра и хочет, чтобы тот был рядом. Что тот не зря приехал, в конце концов, раз им нужно было проговорить все эти вещи ещё раз.

Возможно, Маркус вёл себя слишком эмоционально, вызывая у партнёра ассоциации с пороховой бочкой, но к этому стоило привыкнуть. А может быть, поговорить им ещё и об этом. Потому что Маркус, несмотря на все эти эмоции, бушующие в нём, не хотел бы, чтобы партнёр умалчивал о каких-то вещах или боялся ляпнуть что-то, лишь бы не «взорваться».
Да, некоторые вещи могли обидеть или ранить, но Маркусу было не десять лет, чтобы разреветься и забиться в угол. Он смог бы понять партнёра и через обиду, если сначала разговор пошёл не слишком ловко. Как было и сейчас, когда раздражение быстро улеглось, и они нашли общую волну и почувствовали друг друга.
Придираться же специально к словам, выискивая на что там можно обидеться, Маркус бы и не подумал. Так что его эмоции были яркими, но всё же логичными.
— Я тебя тоже люблю, — пробормотал Маркус, прикрыв ненадолго глаза, чувствуя тепло своего партнёра и чуть торопливое биение его сердца.
Он не знал, исправили ли они этим коротким, хоть и бурным разговором тревоги Александра, но говорить больше не хотелось. В хорошем смысле, не плохом. Было так приятно стоять вот так на кухне ночью, просто обнимаясь и чувствуя, что не хочешь потерять друг друга из-за глупостей, что любишь всем сердцем, а ещё — что незапланированно проведёшь ночь с любимым человеком, в его объятиях.
Александр всё же ещё проговорил пару фраз, словно подводя черту сказанному ранее. Маркус только угукнул под нос, сжимая партнёра крепче в руках, молчаливо показывая ему, что пора отбросить глупые страхи и просто… просто любить друг друга. Но в этом плане Александр был немного другим.
Если Маркус мог вспылить за две секунды, разогнаться, как всем известная итальянская гоночная машина, но за две же секунды успокоиться и переключиться на романтичный лад, то Александру требовалось больше времени. Его, если следовать той же метафоре, тормозной путь был длиннее, и нужно было просто понимать это.
Почему-то Маркус сразу это уловил, поэтому только легко улыбался, когда Александр говорил и говорил, словно пытаясь поставить самую окончательную точку и больше не возвращаться к этому вопросу. Хотелось бы, чтобы было так. Но если кто-то ещё внезапно решит позвонить Маркусу на рабочий номер, вряд ли Александр вспомнит этот разговор и успокоится, решит попить чай и просто подождать.
Пока же тот целовал любимую родинку над бровью Маркуса, и тот улыбнулся ещё шире и довольнее.
— Нужно, блин, — чуть шутливо проговорил он, поддразнивая партнёра в уже привычном себе стиле.
Обхватив лицо любимого ладонями, Маркус несколько раз нежно прикоснулся поцелуем к его губам, продолжая улыбаться. Ну вот и из чего была вся шумиха? Маркус уже и не помнил, чего злился и обижался, чего так бурно реагировал на все эти сообщения… Кстати, об этом. Стоило, наверное, сказать ещё пару слов, чтобы избежать недопониманий в дальнейшем, если подобные ситуации возникнут.
— Не пугай меня больше так, — тихонько попросил Маркус. — Когда ты перестал отвечать, я подумал, что ты сейчас натворишь глупостей. Или совсем обиделся на меня, что больше видеть и слышать не хочешь. Даже если мы поругаемся… лучше ты скажешь мне всё, чем сидеть и думать, и надумывать лишнего.
И снова ласковые поцелуи, когда мысль закончилась и показалась Маркусу достаточно полной. Он бы хотел знать обо всём, что думает Александр, даже если это вызовет негативные эмоции. Зато будет определённость, а не страшная пустота.

Извинения Маркус легко принял, отвечая на них поцелуем — теперь-то ему было прекрасно понятно, почему Александр молчал, а затем отвечал очень односложно. Просто хотелось бы знать об этом сразу. Ничего не стоило написать в ответ «я ревную и очень зол сейчас». Честно говоря, Маркус бы даже не разозлился на такое сообщение, а, напротив, кинулся бы успокаивать партнёра, как мог.
Вот об этом Маркус и рассказал партнёру, пытаясь донести свою позицию. Кажется, та была очень близка Александру, потому что предложение Маркуса тут же встретило понимание. Действительно, никому не хотелось ждать и мучаться неизвестностью, лучше уж решить вопрос здесь и сейчас, а не потом, когда разум придумает самые страшные варианты.
— Похоже на то, — улыбнулся в ответ Маркус, когда партнёр аккуратно спросил его про первую их ссору.
Было странно это понимать, ведь в представлениях Маркуса ссоры проходили иначе. Когда двое людей не слышат друг друга, ругаются один на другого, и всё это затягивается на час, если не больше. И потом остаётся глупая обида, а партнёры ещё припоминают сказанное в запале. В общем, представление из фильмов — романтических драм.
На деле же их разговор не продлился дольше десяти минут, и никто не ощущал желания вернуться к негативным вещам, предпочитая любить друг друга, а не вредничать. А главное, всё прошло довольно эффективно — Александр поделился своими страхами и был уверен в их несостоятельности, а Маркус проговорил предложение со своей стороны и получил положительный ответ.
Если у них так будут все ссоры проходить, то Маркус ничего и против не имел, хотя и думал ещё по глупости-молодости, что они ещё долго не поругаются с Александром. Последний, к слову, будто почувствовал эти мысли и проговорил эту фразу, которая заставила Маркуса прыснуть от того, как смешно та звучала.
— Да, мне тоже понравилось ругаться с тобой, — шутливо ответил он, поглаживая партнёра по спине, всё так и не выпуская из рук.
Александр, правда, решил объясниться, за что получил новый поцелуй. Маркус тоже не хотел бы потерять своего мужчину, но теперь уже не думал, что это возможно. Разногласия-то возникли незначительные, они легко бы справились с ними.
Как будто эта ссора была нужна лишь для того, чтобы они оба поняли, как ведут себя в конфликтных ситуациях. И Маркус находил это знание очень полезным, особенно для Александра, который открывал для себя уже второй раз, что его милый мальчик может по-настоящему злиться, и не в пространство, а на конкретного человека.
Правда, ситуации были разными. На Родни Маркус был действительно зол, и кто знал, что произошло бы дальше, если бы эти эмоции не нашли оттока. К Александру же Маркус больше чувствовал обиду, чем злость, да и та не продлилась дольше минуты. Но всё же это было полезно узнать, что партнёр не уходит от конфликта, не начинает виновато мямлить или извиняться на всё подряд, лишь бы сгладить ситуацию, и не ведёт себя как-то иначе.
— Хочешь чай? — спросил позже Маркус. — Я планировал этим вечером проговорить целый час со своим любимым и пить с ним чай… Не вижу смысла менять планы.
Он улыбнулся, сделав небольшую паузу лишь потому, что хотел пошутить, но решил, что это неуместно. Хотелось проговорить беспечное и шутливое «но и ты, в целом, сойдёшь», только вот Александр только что сильно ревновал, так что Маркус подумал, что с подобным юмором надо подождать — он будет слишком поспешным.
— У меня знаешь, что есть? Я вообще планировал рассказать тебе об этом по телефону, чтобы ты завидовал, но теперь тебе придётся страдать в реальности, — рассмеялся Маркус, аккуратно высвобождаясь из рук партнёра, чтобы забраться в холодильник. — Я сделал китайское терамису, между прочим. Китайское, потому что я у тебя китаец, если что, а не потому, что я туда добавил столетнее яйцо или мочу девственника…

Маркусу понравилось, как продуктивно прошла их ссора, но всё же больше пришлось по душе, какими они стали после. Вернулись к своему прежнему влюблённому состоянию, обмениваясь шуточками и поцелуями в равной степени.
Они решили, что попить чай и пообщаться лично, как раньше делали по телефону, было отличной идеей, поэтому сразу же воплотили в жизнь. Александр набрал чайник и включил его кипятиться, а Маркус достал стеклянную форму с десертом. Конечно, это был не тот тирамису, который подавали в Италии или итальянских семьях, но Маркус находил его вкусным.
В нём не было алкоголя, который обычно пропитывал нижний слой печенья, да и какао было поменьше, ведь десерт в основном поглощался Софи и её не воодушевлял горький порошок на тирамису. Зато само печенье и сыр были итальянскими — Маркус заехал в тот самый магазинчик, который показал ему Александр ещё месяц назад.
— Ну как же без риса, родной? — трагично воскликнул Маркус, насколько позволяла громкость, учитывая ночь. — Без риса палочками не поешь.
Он тоже рассмеялся вполголоса, представляя, как окунает палочки в этот мягкий десерт, а потом пытается слизать сыр с них. Параллельно он раскладывал десерт по пиалам, стараясь не особенно его повредить. Всё же он не готовил в отдельных стаканчиках, а сделал сразу тортик из тирамису, благо после холодильника он не слишком растекался.
— Софи сегодня опять страдала, что ты не придёшь, — улыбнулся Маркус, начиная делиться привычными новостями, как обычно это делал по телефону. — Задала тысячу два вопроса о тебе и том, когда вы с ней увидитесь.
Сперва, когда их отношения в реальной жизни только начинались, Маркус немного опасался часто говорить о сестре. Да и когда Александр стал постоянным гостем в их доме, старался не надоедать партнёру ребёнком. Маркусу всё казалось, что он будто навязывается, демонстрируя, что вот, девочка скучала, давай ты тоже поскучаешь по ней.
Со временем представление об этом изменилось, как и о многом в их совместной жизни. Маркус больше не боялся делиться с Александром весёлыми историями о Софи, говорить, что та скучала по нему, и даже оставлять этих двоих иногда наедине. В конце концов, Софи была очень спокойным ребёнком, и Маркус точно знал, что та не надоест Александру своим излишним вниманием и активностью.
— Ну как? — поинтересовался Маркус, когда они сели за стол и Александр попробовал десерт, приготовленный его парнем. — Я сегодня гулял по другим итальянцам, ага-ага. Зашёл в тот магазинчик итальянский, чтобы купить масла, а вышел ещё и с сыром и печеньем. И баночкой оливок. В общем, я не устоял.
Он протянул руку, чтобы стереть со щеки партнёра сыр каким-то рефлекторным жестом, как будто привык всегда заботиться об Александре таким образом. Впрочем, он выходил трёхлетнего ребёнка, так что… ничего удивительного, наверное.
Наобщавшись и опустошив мочевые пузыри после чая, оба пошли в спальную. Причём Маркус даже не спрашивал партнёра, останется он или нет. Ну неужели Александр поедет сейчас среди ночи обратно на Манхэттен? Маркус бы его и не отпустил, если бы тот хоть заикнулся. Приехал домой, сиди дома.
Тем более, что раз уж Александр был здесь, то можно было и пошалить немного перед сном, в чём Маркус себе точно не собирался отказывать.
— Я люблю тебя, — проговорил он после, закинув на партнёра ногу и явно собираясь в таком положении и заснуть. — Хорошо, что ты здесь…

Конечно, Софи немного расстроилась на утро, когда обнаружила, что Александр приехал ночью, когда она спала. Но Маркус её быстро уверил, что тот освободился очень-очень поздно, когда Софи смотрела самые сладкие сны, а также что сегодня вечером они проведут время вместе, втроём, чтобы никому обидно не было.
Разумеется, он заранее согласовал этот момент с Александром, чтобы для него это не было неприятным сюрпризом. Так что Маркус заверил сестрёнку, что они попьют вечером какао с динозаврами, погуляют, если погода позволит, и перед сном тоже будут вместе. Так они поступили, вновь ведя быстро ставшую привычной жизнь.
Маркус посетил ещё два собеседования, и на один ответ даже начал надеяться — там были удобные часы работы, да и зарплата неплохая для неполной ставки. Обо всём этом он рассказывал партнёру по вечерам, когда они лежали вместе в кровати или общались по телефону. Благо, больше никакие клиенты не перебивали их разговоров.
Близились и следующие выходные, когда оба планировали, так сказать, выход в свет — посетить вместе открытие ателье. Заодно и познакомиться с друзьями Александра, на чей счёт Маркус переживал немного сильнее, чем о самом мероприятии.
— А что ты им про меня рассказывал? — уточнял Маркус, желая подготовиться заранее. — А ты им сказал, что я китаец?
Он шутил, но со стороны всё равно было видно, что парень немного волновался. Не впадал в панику, конечно, но хотел, чтобы всё прошло гладко, а оттого нервничал.
Костюм Маркус подобрал заранее из отдельных рубашек, брюк и пиджака, и выглядел очень модно, демонстрируя получившийся результат партнёру в пятницу вечером. В этот раз они проводили эту ночь на квартире Маркуса, но заранее готовили Софи к тому, что проведут следующую ночь отдельно и вернутся только в воскресенье.
Впрочем, Софи и так нашла чем заняться — в субботу она пойдёт на музыкальный мастер-класс с няней, а вечером с ней же они пойдут в кино. Маркус оплатил им хорошие места по центру и дал денег на кафе после, чтобы отблагодарить немного девушку за её постоянную помощь. Фильм был семейным — и не слишком детским, чтобы няня заскучала, и не слишком взрослым, чтобы Софи можно было смотреть. Так что, кажется, они обе прекрасно проведут время.
Александр привёз вечером целую коллекцию галстуков, и Маркус примерял их возле ростового зеркала, пытаясь понять, какой лучше. Он попросил и партнёра показать, в чём он будет завтра, чтобы гармонично смотреться рядом, и вскоре сделал свой выбор. Маркус планировал завязать его чуть короче обычного, дабы не портить молодёжный, хоть и официальный вид, но всё это будет завтра. Сегодня он уже и так слишком сильно задержался, прежде чем наброситься на своего любимого.
Утром волнение нахлынуло с новой силой, и Маркус даже проснулся раньше будильника и своего партнёра от всяких мыслей. Он прижался к любимому плотнее, чтобы заразиться его уютом и сладким сопением, но так и не смог заснуть снова. Слишком ответственный день! Поэтому теперь оставалось решить, будить Александра, чтобы провести время вместе, или оставить такого хорошенького и сладенького, чтобы тот выспался как следует.
Обычно Маркус предпочитал второй вариант, пусть Александр и ворчал потом, что партнёр его не будит и сбегает. Но сегодня он решил разнообразить положение дел, да и нервничать вдвоём было куда приятнее. Поэтому Маркус скользнул под одеяло, целуя грудь и животик своего любимого, а также его тоже совсем ещё сонный член. Когда Александр начал просыпаться — во всех местах, — Маркус аккуратно цапнул его за тазовую косточку, стараясь не царапнуть брекетами и не причинить боли.
— Я распереживался и проснулся, — открыто заявил Маркус откуда-то снизу. — Поэтому решил, что ты не будешь спать вместе со мной.
И это было бы невероятная вредность, если бы губы и шустрый язычок Маркуса сейчас не вытворяли что-то очень пошленькое с определённой частью тела Александра. Полноценно сделать минет он всё же не решился, но для утренней чувствительности и не обязательно было делать нечто большее, так что Маркус отлично справился и ручками вкупе с языком. И был, несомненно, доволен таким пробуждением, не меньше, чем Александр.

По поводу вранья Маркус вот совсем не волновался. Он ведь договорился с Александром поддерживать одну и ту же легенду, чтобы не запутаться — ошибся номером, попал на Маркуса, разговорились. Кажется, пока Александр неплохо справлялся с этой простенькой ложью, а когда рядом был партнёр, он ловко перехватывал инициативу и мог добавить даже парочку ярких подробностей.
Скорее Маркус переживал из-за того, понравится ли он друзьям Александра. Он ведь был совсем ещё молодым, да ещё и с ребёнком на руках — сразу два минуса в глазах коллег по успешной компании Александра. О чём они будут говорить? У Маркуса не было ни бизнеса, ни нормальной работы. Да и вряд ли его интересы совпадут с их.
Тем не менее, Александр немало успокаивал. Сначала своим ошарашенным лицом, когда пришло осознание, что он не сообщил своим друзьям о национальной принадлежности партнёра. А потом и своими отзывчивыми интимными штучками и сладким сдержанным голосом, говорящим Маркусу о том, как хорошо ему было с самого утра.
Первое было очень смешным, Маркус ещё несколько часов припоминал это и снова хихикал — больно уж живая у его любимого мимика. А второе стало очень занятным. Неделю назад, когда Маркус нервничал из-за предстоящего отчётного концерта, Александр был инициатором успокаивающих интимных ласк. Теперь же оказалось, что в обратную сторону эта вещь тоже очень хорошо работает. По крайней мере, глядя на довольное лицо партнёра, Маркус не испытывал такого сильного волнения, которое пробудило его.
— Будь уж так любезен, — посмеивался Маркус, забираясь обратно, чтобы долго и сладко целовать своего партнёра.
Было что-то особенно приятное в том, чтобы лежать в одной постели голышом, прижиматься друг к другу и никуда не спешить. Чувствовать особенное утреннее тепло тел и любоваться совсем ещё сонным лицом партнёра, таким особенно милым. И нет, Маркус не идеализировал утренние картины, его просто не смущали ни растрёпанные волосы, торчащие в самых немыслимых композициях, ни эти корочки в уголках глаз, ни опошленное многими фильмами и книгами утреннее дыхание.
Александр был его мужчиной, и Маркус любил его всяким. И находил особый шарм во многом, как вот сейчас, с утра.
Более того, Маркусу даже хотелось находить подобных видов больше и больше. Узнать, как выглядит его мужчина, сосредоточенный на чтении или работе. Увидеть, как он засыпает днём, устав от долгого перелёта, прямо на веранде снятого домика. Полюбоваться им, с восторгом рассматривающим какую-нибудь особенную букашку, и его разгоревшимися от радости глазами, что есть чем поделиться с Маркусом.
— Божечки, как я люблю тебя, — выдохнул в итоге сам Маркус, поняв, что смотрит на партнёра почти в упор так долго и так тепло.
Да, волнение определённо пропало, и собираться было проще. Но сперва они всё равно провели традиционное утро втроём с Софи — позавтракали, поболтали и даже немного погуляли недалеко от дома. Девочка уходила раньше них, поэтому они успели даже проводить юного музыканта, и та напоследок обняла не только Маркуса, но и Александра, осмеливаясь делать это всё чаще и чаще. Да и говорила Софи с партнёром брата уже куда спокойнее, а не только ждала, когда тот задаст ей какой-нибудь вопрос.
— Позвонишь мне, как урок закончится, расскажешь? — попросил Маркус у сестрёнки, провожая её до двери.
Он был уверен, что его не атакуют вниманием настолько, что не найдётся и пяти минут, чтобы ответить на звонок. Скорее, он сможет выслушать от Софи полную версию истории, не дожидаясь личной встречи.
Няня вскоре забрала девочку, чтобы сопроводить её до музыкального класса, и Маркус закрыл дверь, оборачиваясь на партнёра.
— Ну вот мы и одни, — томным голосом проговорил он, как в каком-нибудь дешёвом дрянном порнофильме.
Сам, правда, не удержался и расхохотался, но эффект, как говорится, был произведён. Впрочем, им самим пора было собираться, так что ни о каких «одни» пока и речи не шло — для этого они запланировали вечер на квартире у Александра.