Маркусу действительно стоило просто немного осмелеть. Он верил Александру тогда, на съёмках, что ему нравилось видеть своего мальчика и с макияжем. Он даже не боялся больше краситься прямо при своём партнёре, когда они собирались на свидание или просто на долгую прогулку — немного, незаметно, как всегда. Но Маркусу стоило ещё принять себя, а это было не так же просто, как принять мнение любимого человека.
Сегодня вот он обошёлся без эпатажа, собираясь тихой мышкой следовать за партнёром и не мешать ему общаться. Ну и немного познакомиться с его друзьями, насколько те сами захотят — навязываться на таком мероприятии Маркус не планировал.
— Ты у меня всегда очень красивый, — искренне отозвался он, когда партнёр оценил творение рук своего мальчика.
Наверное, только сейчас Маркус понял, что это, вообще-то не первый раз, когда Александр смело доверял себя вкусу партнёра. До этого он просил подобрать ему одежду или советовался, какой галстук лучше подойдёт к новой рубашке. И это было очень приятно, ведь Маркусу нравилось советовать что-то касательно моды, он увлекался ей. Было так хорошо осознавать, что Александр ценил его вкус и мнения.
— Никогда не увлекался стрижками, — признался Маркус. — В смысле, сам не хотел заниматься этим. А вот красивые причёски делать понравилось. На Софи наловчился и втянулся, на праздники ей знаешь какие плетения делаю, закачаешься.
Он посмеялся немного, но в целом был искренним в своём маленьком признании. Как Александр уже мог заметить за время долгого общения, его мальчик любил создавать красоту своими руками, хотя и тоже немного стеснялся этого — не мальчишеское же дело!
Так, за разговорами, пара доехала до Манхэттена. Они оставили машину и решили пройтись пешком, параллельно затрагивая очередную весёлую и приятную для Маркуса тему — второй родной язык Александра.
Он иногда разговаривал на итальянском, когда звонил кто-то из родственников или итальянских же друзей, и Маркус находил звучание особенно сексуальным. Как такой же билингвальный человек, Маркус знал, что голос меняется в зависимости от языка, на котором говоришь. Конечно, говоря на китайском, и не получилось бы сохранить привычные американские интонации — этот язык был построен на тональности и звучании, но вот итальянский и английский были ближе друг к другу, а голос Александр всё равно делался совершенно иным.
Дело было даже не в громкости и, возможно, даже не в специфических акцентах и ударениях. Даже тон менялся, и Маркусу нравилось его слушать, хоть он и не понимал ни слова, за исключением каких-то интернациональных.
Зато находились в итальянском языке слова, которые безумно смешно звучали для английского восприятия. Сейчас вот Александр рассказал, что водителей на итальянском языке называют «аутиста», что не то, что созвучно, а практически идентично английскому названию людей с психическими отклонениями.
— Так, ладно, моя очередь тогда, — отсмеявшись, проговорил Маркус, и задумался ненадолго, не прекращая улыбаться. — Вот, точно… Не рассказывал тебе. Суши — это ведь японское слово, в Китае их называют «шоусы», а «суши» — это общежитие. О, нет, я знаю лучше… в китайском есть милое слово, которое означает «растрогаться», знаешь, когда в тебе что-то затронули, и ты расчувствовался. Так вот, это «гандон».
Произносилось, конечно, не совсем так, благодаря мяукающему звучанию китайского, но слово, означающее презерватив, отчётливо слышалось, так что Александра это заметно повеселило, и Маркус был рад. Честно говоря, он не всегда задумывался о таких вещах, так как являлся носителем обоих языков, но в последнее время специально подыскивал что-то весёлое из своих знаний о китайском.
Жаль, веселье прервал телефонный звонок, и Александр сказал, что звонит Эрика, поэтому он должен ответить. Маркус только подхватил партнёра под свободную руку, улыбаясь и посматривая на своего красавчика. Кажется, он уже совсем и не волновался.
— Уже беспокоится? — улыбнулся Маркус после краткого разговора партнёра по телефону. — Или мы опаздываем? Сообщи заранее, если нужно будет тебя спасать.

Александр так громко и заразно рассмеялся, что Маркус сто раз порадовался, найдя такое забавное слово. И ведь правда оно было смешным не только потому, что означало несколько интимную вещицу, но и в сочетании со смыслом. О чём в ответ тут же пошутил Александр, заставив партнёра расхохотаться следом.
Не то чтобы Маркус задавался целью одинокими вечерами сидеть и перебирать в голове китайские слова, которые смешно звучали на английском, но если такое приходило в голову, тут же записывал или запоминал, чтобы порадовать партнёра. Это была их маленькая внутренняя игра, чей язык предков звучит забавнее для американцев. Точнее, в каком было больше смешных слов, ибо в звучании, разумеется, мяуканье китайцев всегда выигрывало.
Хотя в скором времени, буквально через месяц, Александру уже не покажется таким забавным китайский язык. Ведь на нём будут общаться его партнёр с бабушкой и дедушкой, во время поминок и посещения кладбища. Тут будет совсем не до улыбки, хотя и Александр впервые услышит, как Маркус свободно разговаривает на этом языке — не отдельными фразами, а прямо полноценно, диалогом, целый день.
Когда парни добрались до места проведения открытия, Александр решил устроить своему партнёру мини-экскурсию, и Маркус не возражал. Он с интересом рассматривал и ткани, и винтажную машинку, и сами помещения.
— Итальянскую модель нужно одевать только в итальянские ткани? — улыбнулся шутливо Маркус, хотя и понимал в чём ценность такого материала.
Уж итальянских дизайнеров точно знал весь мир, и Маркус много читал про то, какие ткани у них в ходу и откуда они их закупают. Так что, пожалуй, знал в этой области даже больше своего вездесущего мужчины. Совсем недавно вот Маркус читал в журнале про Брунелло Кучинелли и его знаменитый кашемир. Страсть как захотелось какую-нибудь вещицу из новой весенней коллекции, на которую, конечно, у Маркуса не было денег.
— Здесь так здорово, — дал, в конце концов, свою оценку Маркус, не приукрашивая ради партнёра действительность. — Очень хорошо всё сделали. Уютно и роскошно одновременно.
Это было и правда так. В этом ателье накатывало такое комфортное чувство, будто посещаешь старинную библиотеку с кожаными мягкими креслами и пледом. Вместе с тем эта была очень богатая старина, и сразу можно было понять, что со средним достатком здесь было делать совершенно нечего.
Вокруг сновали рабочие, готовящие помещения к посетителям, а вскоре на глаза показалась и круглолицая милая девушка с забавным торчащим вверх носом. Почему-то ещё до того, как Александр помахал ей рукой, Маркус опознал в ней Эрику. Возможно, он представлял её внешне иначе, более строгой что ли, но бойкий характер был заметен издалека, и это вязалось с историями, которые рассказывал про помощницу партнёр.
— Отлично выглядите, — подошла ближе девушка, протягивая по-деловому руку Маркусу. — Привет, я Эрика, рада с тобой, наконец, познакомиться.
И снова возникло ощущение, что девушка бы сказала гораздо больше и, возможно, предпочла бы более неформальный стиль общения, но была «на работе». Так что Маркус мог только видеть этот отблеск чуточку сумасшедших чертенят в огромных глазах собеседницы, но не смог ощутить этого на себе лично.
— Привет, я тоже, — в тон сдержанно ответил Маркус, пожимая протянутую руку с некоторой неуверенностью.
Он как-то не привык жать руки девушкам, но не обнимать же её, совсем ещё незнакомую, верно? А ещё смущало то, что Эрика выглядела его ровесником, хотя Маркус знал, что она была старше на семь лет. Как вообще её воспринимали в качестве помощника в серьёзной компании? Она ведь явно была не на счету простой секретарши.

Если бы Маркус знал, сколько всего Александр хотел бы рассказать ему про свою работу, но молчал, боясь прослыть занудой, то по-простому отвесил бы ему подзатыльник. Во-первых, потому что в целом умалчивал о чём-то, что так и крутилось на языке. Во-вторых, Александр так интересно всё рассказывал, что Маркус, пожалуй, мог бы прослушать даже курс атомной физики из уст любимого человека и ни разу бы не зевнул.
Сам Маркус не задавал уточняющих вопросов и не расспрашивал о проектах глубоко, потому что пока ещё плохо разбирался в специфике работы партнёра. Всё же он был человеком творческим, далёким от цифр и бизнеса. Как говорится, свои бы гроши посчитать и свести концы с концами, потом уже и на чужие засматриваться.
Тем не менее, Маркус с удовольствием бы послушал и что-то более конкретное про проекты, которыми занимался Александр, и про ситуацию в целом — к чему компания стремится, какие тактики применяет, что внедрил сам Александр, а что предложили коллеги. Кто работает с ним, в конце концов, ведь до сих пор Маркус был наслышан только об Эрике и Джонни, а остальных Александр упоминал как-то очень вскользь.
Скорее всего, обо всём этом они оба узнают немногим позже. Маркус и так подавал хороший пример, с восторгом выслушивая все-все истории партнёра и ничуть не лукавил, отражая свой интерес на лице.
Сейчас вот он тоже слушал Александра очень внимательно и задавал какие-то дополнительные вопросы, особенно, что касалось дизайна и красоты. В этом Маркус совершенно свободно плавал, это была его стихия. Он даже рассказал Александру что-то про итальянских овечек, от которых получали шерсть для тканей модные дома.
Потом они познакомили Маркуса с Эрикой — точнее, она сама проявила в этом инициативу, чуть ли не перебив своего начальника. Забавно было понимать сейчас, что его мужчина самый настоящий руководитель и владелец компании. Маркус знал его совершенно с другой стороны, а о работе только понаслышке. Так что он даже не представлял, каким начальником был его партнёр. Хотя догадаться было, наверное, не сложно.
Отношение Эрики — самого приближённого к директору человека — говорило само за себя. Она хоть и была явно собрана и говорила о делах, но между тем всё равно панибратски общалась с Александром и не чувствовала неловкости.
— Не волнуйся, я за ним прослежу, — встрял в разговор Маркус, чуть посмеиваясь, когда Эрика заговорила о салфетках.
Он уже тоже знал эту маленькую особенность партнёра. Не то чтобы Александр ел совершенно неаккуратно, разбрызгивая всё вокруг, нет. Просто иногда он слишком расслаблялся или забывался и начинал говорить по-итальянски, немного жестикулируя и смеясь. Конечно, какой-нибудь зловредный кусочек мог улизнуть!
Впрочем, Маркуса это никогда не смущало и не напрягало. Как будто никто не ронял на себя или стол еду. Сам Маркус хоть и вёл за столом себя куда тише и приличнее, влипал и не в такие ситуации. Возможно, он не пачкал одежду с такой же регулярностью, зато если и пачкал, то уж конкретно, на совесть. Например, однажды Маркус пролил на себя всю тарелку супа целиком, так что даже трусы были мокрыми. А в другой раз плеснул себе в лицо соком прямо на улице, когда забыл закрутить крышку и встряхнул бутылку.
О последней истории Маркус уже рассказывал партнёру, когда тот, как ему показалось, немного засмущался, заляпав штаны в доме Маркуса. Со всеми случалось.
— Мне положено, иначе бы он меня не рассмотрел где-то там, внизу, — почти не задумываясь ответил и на следующую шутку Маркус, хотя та была обращена не к нему.
Ощутив родные пальчики в своей ладони, Маркус сразу же ласково сжал, улыбаясь партнёру. Эрика хохотнула совсем не по-девичьи и убежала наводить порядки дальше. Кажется, ей Маркус остался симпатичен по первой встрече. По крайней мере, не оттолкнул и даже чуточку повеселил, а ещё оказался высоким. И, видимо, китайцем, хотя какого-то удивления в глазах Эрики Маркус не заметил.
— Кажется, пока всё хорошо, — поделился своими мыслями Маркус. — Я готов к встрече с Джонни. Когда он приедет?

Забавным было то, что именно Александр предложил своему партнёру быть открытыми друг с другом и не стесняться говорить то, что думаешь. Тем не менее, он же в первую очередь и грешил своим правилом, боясь показаться занудным и испортить их свежие отношения. Маркус же стал гораздо более раскованным, особенно после того самого ночного сообщения. Потому что, что может случиться такого, что это перекроет признание в любви через дурацкое сообщение в мессенджере? Да ничего!
Маркус, например, рассказывал о своей работе и не мало. Не о той, которая действительно была табу для их отношений (хотя о той в последнее время и рассказывать нечего было, ведь у Маркуса остался только один клиент), а о кафе. Какие люди забавные заходили, кто как настроение испортил своим хамством или злостью, и даже какой кофе чаще всего берут.
Это были несущественные мелочи в том плане, что ничего бы в их жизни не изменилось, если бы Маркус не рассказал о кофе. Тем не менее, эти мелочи и составляли их день, и позволяли узнать друг друга лучше, да и вообще были интересны.
Так что Александр ничуть бы не испортил их чувства рабочими моментами. Он попросту не мог скучно рассказывать про какие-нибудь цифры, это же Александр! Маркусу ещё многое предстояло узнать, и уж точно покажет всем своим видом, как ему нравятся подобные истории из бизнеса и просто рассказы про коллег.
— Жаль, я уже весь такой мотивированный, — посмеялся Маркус, когда узнал, что друг детства его партнёра приедет позже.
Эрика подбегала ещё один раз, но они вновь толком не пообщались. Обменялись небольшой шуткой, как будто так водилось в их компании, и снова разошлись по своим делам. Маркус, например, пошёл сопровождать своего партнёра при встрече владельца ателье. Это даже звучало очень важно, поэтому Маркусу дико нравилось.
Он сам напоминал себе героя какого-нибудь фильма, где происходит светский раут, и рядом с главным героем всегда рядом находится поддерживающий партнёр. И, как правило, несомненно самый красивый на вечеринке. Особенным красавцем Маркус себя не считал, но примерять такую роль ему пришлось по душе.
Так что он её играл от самого сердца. Да что там играл, буквально жил ей, улыбаясь новым знакомым, проговаривая пару вежливых слов, как полагалось в приличном обществе, и представляясь партнёром своего Александра.
Джонни же приехал одним из самых первых, и залетел в помещение почти бросив позади своего «плюс один». Ему жуть как не терпелось увидеть собственными глазами парнишку, о котором так много рассказывал Александр. Они ведь даже ставки делали, настоящий Маркус или Александр научился врать, лишь бы от него отстали со своими тикающими часиками. Не то чтобы итальянцы переживали по поводу одиночества в тридцать с небольшим — в их когорте одиночество надо было ещё поискать! — но всё же грех не посмеяться над лучшим другом.
Когда Джонни начал встречаться с прокурором, знаете ли, тоже шуток было немало. Самой популярной, например, была та, где Джонни специально раз за разом нарушает закон, чтобы предстать перед «своим судом». Ха-ха, очень смешно. Конечно же, никого не волновало, что он тоже был юристом и крутился в этих кругах постоянно. Так что Александр заслужил свою порцию шуточек.
— Так он настоящий! — воскликнул Джонни, решив так и начать разговор.
Учитывая то, что владелец ателье также был итальянцем, то никто в помещении даже не вздрогнул от довольного громкого голоса парня.
— Неправда, я волшебный, — ляпнул Маркус первое, что пришло в голову, и даже сам не понял зачем и почему.
Он уже начал замечать, что внутри него словно щёлкнул переключатель. Маркус так легко влился во всё происходящее, будто с ним каждый день такое случалось, и он чувствовал себя абсолютно в своей тарелке. Вот и шуточки выискивать не пришлось, как и смущаться особенного внимания со стороны друзей Александра. Наверное, Маркус был просто создан для подобных вечеринок. Вроде как, мужчина, рождённый в теле женщины, а он — дива, рождённая в теле бедняка. Жаль этот «пол» так быстро не сменить.
— Волшебный? — переспросил Джонни, забавно прищуриваясь. — Значит точно настоящий и не подставной. Иначе откуда Алессандро это слово выкопал.

Шутку о том, что Маркус ненастоящий, знал даже сам Маркус. И был, к слову, удивлён не меньше своего партнёра, потому что тоже уже прекрасно представлял уровень умения лгать у Александра. Тот был нулевым, а местами даже в минусовые значения уходил. Так что даже если бы Александр захотел придумать, что у него есть парень, то попросту бы не смог — все сразу бы поняли, что тот пытается лукавить.
Потом пришло некоторое понимание, когда Маркус спросил с лёгким подозрением, а как Александр отвечает на вопрос о том, где они познакомились и где работает его парень. Это ведь самые распространённые вопросы, которые обычно задают друзья. И тут-то стало понятно, почему семья не слишком верит этому мужчине — тот даже при Маркусе заикался, выдавая их совместную легенду о случайном звонке.
Так что, скорее всего, на этом моменте все и начинали думать, что Александр придумывает и делает это крайне неумело. Выучил одну фразу о том, что есть парень и его зовут Маркус, а дальше умение фантазировать вслух покинуло его.
— Если ты его не подговорил, конечно, прикинуться твоим парнем, — посмеялся Джонни, дружественно хлопая Маркуса по плечу, чтобы тот не обижался, если этот юмор покажется ему каким-то злым. — Ладно, не ори, я расскажу маме. Вот даже фотку сейчас пришлю вашу совместную. Почему ты этого раньше, кстати, не сделал?
Он действительно отошёл, вытаскивая телефон из кармана, чтобы сделать снимок. Маркус улыбнулся, вставая ещё ближе к своему партнёру и глядя на него так, чтобы Александр откинул возмущение и улыбнулся ему в ответ. Хотелось бы, чтобы они смотрелись хорошо вместе, ведь этот снимок явно пойдёт «по рукам» в итальянской когорте. Маркус там ещё не бывал, но уже имел достаточно хорошее представление об атмосфере.
После фотографии Джонни ещё посмеялся немного, говоря о том, что мама там сейчас выдохнет с облегчением и пойдёт всем рассказывать, что её средний сын ещё не потерян для общества. У него кто-то на самом деле есть! Джонни это довольно смешно изобразил, так что Маркус охотно посмеялся, поглаживая партнёра по руке, чтобы тот не злился.
Впрочем, тот переключил своё внимание на другого человека, подходящего к Джонни со спины, и даже сказал что-то про долг в пять долларов. Самого мужчину Маркус не знал — как-то не доводилось быть у прокурора. Тем не менее, про ставки он уже тоже знал, поэтому быстро сложил в голове два и два.
Эрик был очень занятым человеком, что можно было понять и так по его профессии. Поэтому на молодёжные тусовки ходил действительно редко. И уж точно у него не было желания проводить весь свой отпуск с чужой компанией — у него были свои друзья и интересы. Хотя Маркусу было всё равно немного непонятно, как они по доброй воле расставались на целую неделю с Джонни, ведь последний-то в этот отпуск уезжал!
Маркус бы не смог провести так много дней, только разговаривая с любимым по телефону. И ему не очень-то хотелось, чтобы это с ними случилось в будущем. Привычка привычкой, но наслаждаться одиночеством, когда у тебя есть партнёр — как-то странно. Так что Маркус заранее считал этих юристов странными ребятами.
Хотя Эрик быстро подключился к общей шутке о ненастоящем Маркусе, чем поднял себя в глазах последнего. Тот снова охотно посмеялся, вновь поглаживая пальчики партнёра, призывая его не принимать близко к сердцу сказанное.
— Вероятно, как и ты, — улыбнулся Маркус в ответ, намекая на то, что Эрик довольно редко появлялся в «компании», чтобы иметь возможность увидеть кого-то раньше. — Рад с вами обоими познакомиться.
Маркус добавил вроде бы официальную фразу, но было видно, что эти слова были тёплыми и душевными. Он действительно был рад, что познакомился с близкими людьми Александра, и те оказались совершенно обычными, не пафосными, и не ринулись сразу обсуждать во что Маркус одет и сколько он зарабатывает.

О том, что Джонни тоже не сразу «доказал», что у него есть партнёр, Маркус тоже знал, но это было довольно очевидно. Наверняка, тот сам был в шоке с того, с кем получилось завязать отношения — в их юридическом мире прокурор был важной шишкой. Так что в этом Маркус чувствовал даже некоторую близость с другом Александра, ведь ему тоже посчастливилось встретить человека совсем другого уровня.
Возможно даже история Джонни несколько вдохновляла Маркуса, ведь у них с Эриком всё получилось, судя по определённо влюблённым взглядам. Кто-то мог этого не заметить, ведь юристы неплохо скрывали свои эмоции, да и не так открыто проявляли чувства, как Александр со своим мальчиком, но Маркус видел их.
Кроме того, Александр рассказывал ему о том, что не так давно эта пара «рассказала о себе» коллегии адвокатов, как о паре, а это было очень серьёзно. Пожалуй, чуть ли не серьёзнее, чем выйти замуж друг за друга. Ведь об этом союзе знали не только родные, но и многие юристы, а также это учитывалось законом.
— Я просто не хотел, чтобы вы все мне завидовали, — не раздумывая парировал Джонни, чем вызвал новую порцию улыбок от всех слышащих.
На его телефон пришло сообщение, и он восторженно (то есть громко, по-итальянски) заявил, что мама Александра нашла их с Маркусом пару очень милой. Следом сообщение пришло и на телефон самого Александра, вероятно, итальянская когорта разразилась волной эмоций, и теперь о том, что Маркус настоящий, узнавали все соседи и близкие.
Это изрядно веселило самого Маркуса, который только сильнее убеждался, что этот народ просто очаровательный в своей непосредственности. С ними было легко. И пусть Маркус знал пока только двух итальянцев, он заранее любил и всех остальных.
Эрик тоже оказался совсем не занудным и мрачным парнем, каким можно было представить человека, занимающего такую должность. Он тоже повеселил своей шуткой, за которую получил тычок в бок от Джонни.
Немного разговорившись, Маркус даже поздравил приятных собеседников с их заявлением, сказав, что Александр уже рассказывал об этом важном шаге. Было забавно наблюдать, как тут же просиял Джонни, которому это было на самом деле очень важно, что бы он ни болтал своим друзьям и что бы ни доходило до ушей Маркуса.
Тот знал, что эти двое долго не решались на совместную жизнь. Джонни вообще долгое время жил на Статен-Айленде в своём собственном доме, доставшемся ему по наследству от бабушки. Каким образом он постоянно мотался на Манхэттен, никто не знал. Видимо, он и спать не ложился, чтобы успеть добраться по утренним пробкам.
Потом всё же перебрался поближе к работе, но на отдельную квартиру, хоть и стал по понятным причинам видеться с Эриком чаще. Что уже не укладывалось в голове Маркуса, ибо… ребята, вы вместе больше года, какого чёрта?! И вот только недавно их отношения начали продвигаться вперёд с заявлением и совместным бытом. Нет, какого чёрта?
Впрочем, эти мысли были только в голове Маркуса, и высказывал он их только Александру наедине, когда речь заходила об этом. При самих парнях Маркус держал язык за зубами, хотя так и тянуло спросить о чём-то личном. Правда, Маркус не знал точно почему — то ли просто хотелось каких-то подробностей из любопытства природного, то ли хотелось понять и прощупать почву, чтобы провести аналогию со своими отношениями.
Так или иначе все предположения остались невысказанными, и Эрик с Джонни ушли за напитками и к другим гостям. Маркус остался с партнёром наедине на какое-то время, о чём тут же оповестил своей любящей улыбкой.
— Они классные, — признался Маркус на вопрос. — Я представлял Эрика совсем по-другому, но он очень приятный оказался. А Джонни просто прелесть. У него такая улыбка красивая, не понимаю, почему он этого стесняется. Не стал ему, конечно, говорить, а то подумает, что я издеваюсь над ним.
Конечно, Александр уже докладывал, что у Джонни была некоторая особенность с лицом, и что тот постоянно пытался скрыть её. Но Маркус был честен и в этом — в этой кривоватой улыбке был свой шарм, о котором он не побоялся сказать партнёру. Не будет же тот ревновать к своему лучшему другу!

Пожалуй, сплетни были одним из важных кирпичиков, которые держали на себе несущую стену отношений Маркуса и Александра. Первый всегда знал, что у него была такая склонность — обсуждать людей и новости со своими друзьями и близкими. Он даже в более юном возрасте смеялся, чтобы ему не доверяли своих секретов — обязательно разболтает Итану, как самому лучшему другу. Впрочем, ничего с тех пор не изменилось, только теперь о секретиках знал ещё и Александр.
Подверженный некоторым стереотипам, Маркус всегда считал любовь к сплетням чисто женским пристрастием. Но был достаточно геем, чтобы спокойно признаваться в такой своей черте. Оказалось же, что взрослые деловые мужчины тоже были не прочь потрепаться о своих друзьях и знакомых, восхищаясь и осуждая, удивляясь и возмущаясь.
И так как Маркус проводил много часов своей жизни за разговорами с партнёром, сплетен в их отношениях было тоже немало. Кому-то, возможно, этого было не понять, ведь само по себе слово «сплетня» обросло негативными образами. Тем не менее, Маркус был рад, что его любимый человек поддерживает его и в этом и делится всем подряд.
Разумеется, их сплетни тоже имели границы. К примеру, они никогда в подробностях не обсуждали интимную жизнь друзей. Ведь одно дело просто рассказать забавную, но поверхностную историю о том, кто там напился и у кого не получилось, и совсем другое мусолить детали. Это было попросту не интересно и как-то грязно. Впрочем, Маркус, например, и не интересовался такими вещами у знакомых, чтобы было чем делиться.
Также они не обсуждали чужие деньги — считать чужие сбережения казалось не менее пошлым. И такие истории также ограничивались поверхностным «а этот купил яхту, представляешь? — ух ты, прикольно».
Забавным было ещё и то, что, даже побывав где-то вместе, Маркус и Александр могли рассказывать друг другу какие-то детали вечера. Вспоминать в стиле «а помнишь?» или спрашивать «а ты видел, как…?». И обоих это абсолютно устраивало. Так что, да, Маркус считал, что они являли собой идеальную пару, и сейчас, особенно после бокала вина, не слишком боялся знакомства с семьёй партнёра.
Тем более, что сообщение от мамы было таким взволнованно-счастливым! Маркус мог поклясться, что слышал эту итальянскую интонацию, с которой незнакомая ещё женщина писала этот текст. Было приятно, что мама поддерживала своего взрослого сына, не считала, что его ориентация — это что-то постыдное, и даже радовалась тому, что увидела рядом с Александром явно юного парня другой национальности.
Второе тоже было очень важным, хотя Маркус и не считал, что азиатов как-то ущемляют в правах, да и сам ещё не сталкивался с дискриминацией по этому признаку. Но всё же по рассказам Александра в их семье и районе были сплошные итальянцы. На край — европейцы, например, мама Джонни была американкой, хотя, кажется, совсем не передала своих генов взбалмошному сыну, чей голос был слышен даже от бара.
К последнему, к слову, ревность Александра всё же проклюнулась, чем он сильно удивил Маркуса. Нет, это было совсем не правильно, если его партнёр не шутил сейчас. Ревность не сильно волновала Маркуса, ведь так Александр показывал, что дорожит своим партнёром. Но не к лучшему же другу! Это значило для Маркуса, что Александр не доверяет либо ему, либо Джонни, что было совсем не хорошо.
— Эй, я тебя отшлёпаю, будешь такое говорить, — возмутился в ответ Маркус, но гораздо тише, чтобы этих слов не слышал никто, кроме Александра. — Ты вот сейчас мне не доверяешь или своему лучшему другу? Стыдно должно быть, мистер.
И да, Маркус действительно отчитал взрослого бизнесмена, как школьника. Примерно так же, как ругал Софи, если та совершала очень необдуманный поступок.
— Хочешь поревновать, найди кого-то незнакомого, я не против, — Маркус даже пальцем пригрозил, отчего совсем напомнил строго папочку. — А с Джонни я всё равно подружусь, он кажется интересным парнем. И никаких «фыр» от тебя, ясно?
Сменив гнев на милость, хоть этот гнев и был забавен, Маркус нежно поцеловал партнёра в щеку, чтобы за этим отчитыванием было хоть что-то приятное. Они ведь не будут портить вечер тем, что Маркус честно отвесил комплимент улыбке Джонни! Но всё же стоило дать понять Александру, что это глупо — испытывать ревность к настолько близким людям. Иначе можно было просто заточить своего партнёра в башне и никого к нему не подпускать.
Конечно, случаи бывали разные. И да, измены с лучшими друзьями случались не так редко, как того хотелось бы. Но… Маркус никак не мог доказать партнёру, что такого не случится в их случае. Так что зачем нервы трепать друг другу?
— Но я тебе обещаю, что я не уйду от тебя к Джонни, — добавил Маркус, чтобы немного успокоить распереживавшегося партнёра. — Но отшлёпаю, если ты ещё раз проявишь к нему ревность. Я не шучу. И люблю тебя.
Он улыбнулся, окончательно высказав всё, что думает. Хотелось бы добавить шутку о том, что Маркус не совсем ещё с ума сошёл, чтобы уводить парня у прокурора, блин! Но решил снова, что Александр сейчас этого не оценит. И так наруганый, как мальчишка.
— Как думаешь, они составили огромный договор о сожительстве? — прошептал позже Маркус, не удержавшись от новой сплетни. — Знаешь там, кто должен мыть посуду и по каким дням. Какие штрафы за не закрытый тюбик зубной пасты…

Возможно, Маркус действительно перегнул палку, но, согласитесь, никому не захочется услышать от своего возлюбленного подобные фразы. Чтобы тот брал обещания не влюбляться в лучшего друга — сюр, да и только. Поэтому Маркус рефлекторно захотел прервать подобные выходки раз и навсегда, чтобы Александр даже не задумывался о таких вариантах.
Конечно, в жизни могло случиться всякое, и никто не мог дать гарантию, что судьба не развернётся таким образом, что будешь делать то, о чём никогда не думал. Это ведь как в детстве. Многие думают — я никогда не буду курить, а что потом? Но есть зацикливаться на подобных вещах, когда и как жить?
Вот Маркус и не хотел, чтобы Александр допускал даже слабую мысль о том, что его партнёр может влюбиться в Джонни. Ревность к остальным — пожалуйста. Маркус не будет видеться с ними так часто, как хотел бы видеться с лучшим другом партнёра, чтобы заложить основу под их приятельские отношения.
Тем не менее, продолжать спор Маркус не стал. Они могут вернуться к этой теме, если захотят, дома, но не на вечеринке. Так что на возмущение Александра, он ласково погладил его по руке, призывая быть чуточку тише. Не стоит, чтобы такие восклицания слышали окружающие — это как выносить сор из избы.
Александр был ещё какое-то время недоволен, потому что не мог так быстро переключиться на другие вещи и эмоции. Это Маркус прекрасно понимал, поэтому просто был рядом и действовал успокаивающе только своим видом. Даже нашёл тему, которая всё же развеселила в итоге угрюмого партнёра.
— Думаешь, они вызывали своих адвокатов? Устраивали такие встречи, знаешь, как в фильмах показывают, друг напротив друга с папками, — посмеивался Маркус в ответ. — Кто что нарыл друг на друга, чтобы вырвать себе поблажку.
Эти фантазии показались ему очень забавными, так что Маркус тоже улыбался от души, радуясь, что партнёр поддерживает его и в этом лёгком издевательстве. Ну правда, они ведь сами напросились своим поведением. Иначе зачем так долго делали вид, что между ними только секс и даже никаких совместных выходных?
Маркус вот встречался с Александром всего несколько месяцев, а уже не мог представить одинокие выходные. Что он делал весь день? Гулял и ел? С кем вот так сплетничал легко и открыто, зная, что не осудят?
— Я хочу в уборную, — оповестил Маркус своего партнёра, как бы предлагая ему пойти туда вместе.
Они ведь везде были рука об руку, неужели сейчас разлучатся на несколько минут? Маркус так не думал, да и его партнёр тоже, поэтому они вместе и удалились в туалет.
— Ты мне не ответил на моё признание, — заметил Маркус, когда они мыли руки наедине друг с другом.
Он легко улыбался, не придавая этому особенного значения. Просто захотелось услышать слова любви в ответ. Да, вот сейчас, в таком не самом подходящем месте, ну и что? Разве Маркус не имел на это права.
— Спасибо, что пригласил меня. Тут здорово, — проговорил он чуть позже.
Маркус даже легонько поцеловал партнёра в губы, чего не делал весь этот вечер, и даже немного соскучился по интимным прикосновениям. Затем они вернулись в зал, где пообщались ещё с несколькими людьми и прихватили ещё по бокалу вина.
Через какое-то время к ним подошла Эрика, и они пообщались чуточку плотнее. Маркусу понравилась и она — такая бойкая и смешливая девчонка. Она была довольно острой на язык, и это тоже привлекало в ней.
— Смотри-ка, рубашка пока чистая, удивительно прямо, — не упустила возможности подметить Эрика.
— Я же сказал, что прослежу, — хмыкнул Маркус, вновь обращая влюблённый взгляд на своего партнёра.

Все мысли Александра о своём партнёре были ровно тем, что Маркус именовал судьбой. Он не стал бы таким понимающим, терпеливым и идущим на диалог, если бы с ним не случилось всё то, что случилось.
Если бы родители Маркуса были ещё живы, а ему самому не пришлось растить в одиночку трёхлетнего ребёнка, беря на себя невероятную ответственность, он был бы совсем в другом месте. Оканчивал бы колледж на дизайнера, был беззаботным студентом, едва вступающим во взрослую жизнь, и не познакомился бы с Александром, который счёл бы его слишком юным и слишком глупым для серьёзных отношений.
Методом проб и ошибок Маркус научился быть взрослым. Пройдя все суды и истерики маленькой девочки, затолкав горе по родителям поглубже в сердце и сжав зубы. Он научился хвататься за своё и не отпускать, несмотря на бури вокруг.
Александр уже был таким — своим, и какие-то мелкие разногласия не могли заставить Маркуса открыть рот и сказать глупость, о которой он будет жалеть. Конечно, иногда хотелось быть безрассудным, вновь ощутить ту беззаботность юности, что так скоротечно прошла для него, но Маркус не думал, что имеет право на это.
Пожалуй, как сегодня, отчитывая Александра за плохое поведение, многие свои навыки Маркус брал из воспитания Софи. Он успокаивал её ласковыми прикосновениями точно так же, как Александра, и разговаривал серьёзно, по душам, как и с партнёром. Конечно, Маркус не воспринимал Александра, как ребёнка, но эмоции ведь у всех были одинаковыми. Те же обиды у малыша и взрослого возникали по разным причинам, но всё же оставались обидами. И любая из них решалась простым вниманием и разговором.
Вот в самом неподходящем месте, в уборной, решилась и небольшое недопонимание со стороны Маркуса и Александра. «Мокрые обнимашки» были ужасно милыми, и Маркус улыбался, подставляя щёку под такие ласковые поцелуи. Как он мог потерять такое чувство из-за собственной глупости? Нет, ни за что, Маркус просто не позволит этому случиться.
— Я хочу быть с тобой, и здесь, и везде, — отозвался он, успокаивая лёгкие опасения партнёра о том, что Маркусу могло не понравиться на каком-то мероприятии. — Я вообще-то понял, что был буквально рождён, чтобы посещать такие крутые вечеринки.
Маркус посмеялся, хотя и признался в своих настоящих фантазиях. Просто он действительно чувствовал себя очень свободно и мог завести разговор даже с совершенно незнакомыми людьми, если те обращались к их паре. Маркус будто подпитывался энергией всеобщей радости, и сам постоянно улыбался.
Позже он рассказал Александру, что был бы совсем не против, если бы они смогли встретиться с его друзьями наедине, без вечеринки. Посидеть в ресторане, например. И пусть Джонни снова заплатит своему подкупному мужчине, чтобы тот уверенно изображал его пару прокурорской наружности.
— Ты говорил, что у Эрики тоже есть кто-то, — спросил потом Маркус. — Он сегодня не пришёл? Она всё никак расслабится не может, бегает туда-сюда.
Вообще, это было ещё одной причиной, ещё одним кирпичиком в их крепких отношениях. Маркус был очень внимательным. Он как будто создан был заботиться об окружающих, пусть некоторые (не будем показывать пальцем) и пользовались этим. Так что какой-то периодами капризный итальянец попросту быстро попал под опеку Маркуса, и его ревность не воспринималась так ярко, как могла была людьми, которым такие проявления чувств были неприятны.

Не считая небольшого разногласия, о котором Маркус уже и забыл, он отлично проводил время, совмещая привычное домашнее поведения с показательным выходным. Он, как обычно, сплетничал с Александром, предлагая свести Эрику с его загадочным и скрытным лучшим другом, чтобы они оба знали, с кем связались, и общался с забавными юристами, которые нравились с каждой встречей всё больше.
Вместе с тем Маркус практиковал своё немалое умение общаться с совершенно незнакомыми людьми, находя и с ними какие-то маленькие общие темы. Никто кроме Александра не знал, что тому немало способствовала работа в сексе по телефону, а Маркус лишь надеялся, что не услышит какой-нибудь знакомый голос. Это было бы крайне неловко, а также дико смешно — жаль, этого юмора Александр бы не оценил.
К счастью, здесь не было любителей душить свою змею на голос юного мальчика в телефоне, представляя его неистово развратным. Так что больше никаких стычек между счастливой парой и не случилось.
Когда Александр решил, что настало время уходить, Маркус попрощался с теми, с кем нужно было, и направился на выход вместе с любимым человеком. У них была впереди ещё совместная ночь наедине друг с другом и без ребёнка в соседней комнате. Ох, как они ценили эти прекрасные совместные часы.
Вино немного подогрело кровь, но не действовало расслабляюще, как бывало, если переборщишь с напитком богов. Так что вечерние разговоры на квартире Александра быстро переросли в нечто большее, и Маркусу посчастливилось испытать новый вид секса — торопливый, на диване гостиной, в немного неудобной, но чертовски возбуждающей позе.
Потом они продолжили в спальной, уже не спеша и наслаждаясь каждым мигом, проведённым вместе, не скованные никакими правилами. А затем, уставшие и растрёпанные пошли, словно крадучись, на кухню — будто совершали что-то запретное, — чтобы восстановить часть растраченных так сладко калорий.
И теперь уже, стоя в душе, когда со спины обнимал и нежно целовал плечи партнёр, Маркус не думал, что вечеринка была лучшим событием дня. Вот оно, лучшее событие, их совместный интимный вечер, плавно перетёкший в ночь. И лучше всего было то, что спать они сегодня тоже легли вместе, крепко обнимая друг друга и не собираясь выпускать до утра.
Конечно, совсем Маркус сестрёнку не забыл. Ещё на вечеринке они созванивались, и Маркус охотно выслушал рассказ о музыкальном классе. А вечером они созвонились снова, уже из квартир, и рассказали друг другу о прошедших событиях. Тем не менее, всё оставшееся время Маркус щедро делил со своим партнёром и тратил на их личные, взрослые вещи.
Воскресенье они, как и обещали Софи, провели все втроём, и пообедали в кафе среди прогулки. А вечером Александр сделал им вкусную пасту на скорую руку.
Только в понедельник, пока Александр был на работе, а Маркус уже вернулся с сестрёнкой домой и не собирался на танцы, у последнего появилось время, чтобы заняться, наконец, подготовкой ко дню всех влюблённых! Это ведь должен был быть сюрприз, а они с Александром то и дело проводили наедине.
Маркус даже подарок делал на работе, пока не было покупателей, отчего вызывал умиление сотрудниц. Противное такое, что даже желание что-то делать пропадало, но Маркус старался всё равно. Александр вот вряд ли сочтёт это глупым, хотя подарок явно был бесполезным. Но на день святого Валентина и не дарят практичные вещи! Так ведь? Маркус гуглил, поисковая система сказала, что он прав.
Осталось только найти место, где они будут проводить время. Можно было, конечно, забронировать столик в ресторанчике, но это было так… Не то чтобы банально, просто в силу того, что они познакомились в холодное время года, почти каждое свидание они проводили в ресторанах. Погулять как следует не получалось, парки внимания не привлекали, а многие развлечения были закрыты.
Была у Маркуса одна идея — не менее банальная в свете дня святого Валентина, но та, которую они с Александром ещё не попробовали. Он хотел найти уединённое местечко с джакузи или просто большой ванной, где можно было бы валяться сразу голенькими, попивать вино и прикасаться друг к другу. В идеале, конечно, это должен быть номер, чтобы можно было заказать поесть прямо в него и не волноваться на счёт того, что мужчины останутся голодными, или придётся куда-то перемещаться ещё.
Маркус начал поиск и… чёрт, как ему не хватало возможности рассказать Александру, что он видел! Он непременно расскажет об этом потом, а сейчас просто язык себе кусал, чтобы не набрать номер и не протараторить что-то в трубку.
Дело было в том, что номера с большой ванной были. И даже не самые убойные по цене (Маркус сразу выставил фильтр, чтобы не плакать от беспомощности). Просто они были либо такими, что в них всё кричало о сексе — да-да, Маркус видел леопардовую огромную кровать и джакузи с розовой подсветкой, как будто её украли из секс-шопа, — либо настолько вычурными и пафосными, словно в них должны были жить короли. То есть с резными ручками кровати, деревянными тяжёлыми креслами и, бог мой, толстыми коврами.
Но всё же Маркус нашёл приличный номер — простой и элегантный, в бежевых, белых и коричневых тонах, без излишеств, и с гармоничной ванной тех же цветов. Вот здесь Маркус видел и маленькие уютные свечки, и белую шапку пены (без уродских лепестков, они же не бабы, в конце концов!). За одну ночь он стоил вполне нормально, а они жить в нём не собирались, поэтому Маркус колебался не долго, прежде чем забронировать номер.
Списавшись ещё с администратором по поводу особенного ужина в номер, Маркус, наконец, остался удовлетворён, и отписал партнёру, что подготовил праздничный сюрприз и едет забирать его с работы.

В среду настал тот самый, важный для обоих день — день всех влюблённых. Конечно, Маркус и Александр давно уже переступили черту простой влюблённости и уже почти месяц купались в тёплых волнах бесконечной любви, но праздник Валентина был для них первым, а оттого очень желанным.
Не то чтобы оба гнались за свиданиями — они могли устроить себе их в любой день, независимо от даты, но любой мог согласиться, что было что-то особенное в том, чтобы последовать за массовым желанием романтики. Это как празднование Рождества вместе с остальными жителями города и части страны, совпадающей по часовому поясу. Праздник просто захватывает, и хочется провести его с самыми близкими.
Да и просто хотелось попробовать, устроить что-то особенно романтичное, чем и занимался Маркус в свободные минутки своего времени. Он предпочёл не покупать свой подарок, а сделать собственными руками — просто пришла идея и не отпускала. Хотелось как-то физически облечь те дни, когда они с Александром общались только по телефону, даже не зная, как они выглядят, и всё равно начинали что-то чувствовать друг к другу.
Так что, собираясь ехать за Александром, Маркус положил в сумку небольшую книжку с крафтовой бумагой — точнее, просто искусственно состаренные листы, скреплённые самим парнем, с такой же самодельной твёрдой обложкой. На каждой страничке было что-то памятное — фотографии, которые делал Александр в Канаде, и которые Маркус распечатал с хорошим качеством, скриншоты их переписок на почте, а также те самые фотографии, где оба, как маленькие, показывали свои части тела, не решаясь демонстрировать всего себя.
Маркус всё это красиво оформил, где-то нарисовав забавную карикатуру, где-то обрамив снимок специальной декоративной бумагой или даже лентой. Везде его почерком были написаны комментарии, признания в любви, напоминания. Где-то Маркус даже вспомнил части телефонных разговоров, пытаясь переписать их как можно точнее. В общем, такой небольшой памятный альбом о начале их отношений.
Заканчивался он их совместной фотографией, всё также симпатично обрамлённой и украшенной рисунками. Например, на одном был изображён телефон, на экране которого виднелось сообщение Маркуса со случайным признанием в любви. У него, к слову, неплохо получалось рисовать и декоративные вещи, и карикатуры. Не зря же целый год учился этому профессионально и не только такие простые вещи.
В общем, Маркус надеялся, что Александру понравится, и он не посчитает это совсем уж сопливой романтикой. А если и посчитает, то всё равно полюбит эту милую, хоть и бесполезную вещицу, и оставит у себя, иногда заглядывая на эти любовно сделанные страницы.
И вот Маркус выбегал на улицу, дождавшись няни, которая вновь собиралась ночевать в их квартире, присматривая за Софи. Александр сообщением писал, что оделся модно, чем вызвал улыбку своего партнёра. А когда он одевался не модно? У Александра всегда была со вкусом подобранная дорогая одежда, даже если это были джинсы со свитером. Маркус сам иногда помогал выбирать эти вещи, так что знал, о чём говорил.
«Я тоже постарался не ударить в грязь лицом», — шутливо ответил он, садясь в такси. Сегодня он прямо шиковал с отелем, ужином и поездками по городу. Что же, он пополнит кредитную карту позже, с какой-нибудь новой работы или подработок. Возможно, всё получится как всегда глупо, и Маркус отработает эти деньги, общаясь с Александром по телефону. То бишь аккуратно так перекидывая счёт за день влюблённых на его долю. Но об этой нелепости Маркус сейчас совершенно не думал — его ждал самый модный мужчина на свете!
Добравшись до Манхэттена довольно быстро (все ехали с работы домой, так что дороги в ту сторону были не так чтобы забиты), Маркус написал, что приехал и решил подняться. Теперь-то он не боялся встречи с коллегами партнёра. С двумя из них он был знаком, хотя Джонни уже явно уехал, чтобы побыть со своим прокурором. Интересно, они были достаточно занудны, чтобы игнорировать этот праздник, или всё же поддавались общему настроению?
До офисов Маркус добрался без приключений, Александр ему рассказал, куда идти. И оказалось, что, собственно, кроме Эрики и Александра на работе никого и не осталось. Добрый начальник всех распустил.
— Привет, мой Валентин, — хихикнул Маркус, целуя своего партнёра без стеснения, что на них кто-то смотрит.
Хотя, откровенно говоря, было немного жаль, что такая симпатичная девушка (насколько Маркус мог оценить со своей ориентацией) сидела на работе допоздна, а не отрывалась на каком-нибудь свидании. Честно даже захотелось предложить ей слепое свидание, а следом написать Итану о том же, и посмотреть, что из этого выйдет. Но Эрика была девушкой с характером, и она могла решить, что её по-настоящему жалеют, и обидеться. Так что Маркус промолчал и не стал заниматься сводничеством.
— Поехали? — спросил он у партнёра, не выпуская его из объятий. — У меня на тебя сегодня особенные планы, знаешь ли.
Они снова вызвали такси, и там Александр сразу понял, куда они направляются. Ну, потому что нельзя назвать адрес манхэттенского отеля так, чтобы было не понятно, что они едут в отель. Неплохой, к слову, не комната в хостеле, где они так страстно провели пару часов однажды. Но всё равно это заставило обоих похихикать — как Маркус сразу брал быка за рога. Никакой романтики, сразу в номера!
— Честно говоря, отчасти это правда, — улыбнулся он. — Я не захотел мотаться по городу в такую погоду, поэтому всё устроил в одном номере. Но там не только кровать, знаешь ли!
И когда они доехали, Александр в этом убедился. Номер был не слишком большим, но рядом с кроватью уже стоял аккуратный столик с их ужином на двоих. Управляющий даже свечки зажёг и подготовил вина (Маркус деликатно выяснил у своего же итальянца, какое хорошее, так, что тот даже не понял для чего это, просто начал рассказывать про вино много и интересно). И это Александр ещё не видел ванную комнату!

Маркус не успел по достоинству оценить арендованные под офис помещения. Они выглядели несомненно крутыми и просторными, но сегодня у него была другая цель, которая перебивала все остальные желания. Когда-нибудь в другой раз Александр ему всё покажет и дополнит демонстрацию интересными историями. Может быть, даже познакомит со своими подчинёнными, с которыми, опять же, возможно, Маркус поедет в отпуск этим летом, если у них с Александром всё будет хорошо.
Пока же он не думал о том, что такое может произойти. Не потому, что сомневался в их отношениях и чувствах, вовсе нет. Просто сейчас Маркус находился на стадии «куда же я поеду с ребёнком всем мешать». С этим они разберутся в другой день, как и со многими другими маленькими проблемами, которые пока не мешали им любить друг друга.
Зайдя в кабинет шефа, Маркус хотел было присвистнуть, увидев своего красавчика и оценив его старания. Эрика его опередила, отвесив приятный комплимент, и Маркус не мог на него не ответить благодарностью. Хотя сам он считал, что выглядел сегодня вполне обычно, не став изощряться в выборе одежды и аксессуаров.
Чёрные зауженные брюки, белая футболка и излюбленный серый кардиган, который Маркус нашёл в аутлете и даже не за бешеные деньги, как он стоил при выходе коллекции, а за вполне приемлемые для его кармана. Волосы, как обычно, торчали вверх, на пальцах привычно красовались кольца, и разве что глаза были по-праздничному подкрашены элегантным чёрным и подчёркнуты манящими блёстками.
Поцеловав партнёра с большим удовольствием и охотой, Маркус постоял ещё немного, не выпуская того из объятий. Пока Александр не проговорил гордый комплимент своей пятой точке, отчего его партнёр подозрительно прищурился.
— Я очень надеюсь, что это сказала Эрика или Джонни, иначе у нас скандал, — проговорил он в полушутливом тоне.
Впрочем, Маркусу действительно не хотелось, чтобы такие комплименты Александру говорил кто-то посторонний. Это, получается, что, кто-то пялился на его задницу? Благо, негодование улеглось так же быстро, как и появилось — автором подозрительных реплик оказалась Эрика, а к ней Маркус ревности не испытывал. Она же женщина.
— Ну-ка покажи, а то уже все видели, а я не видел, — сменил гнев на милость Маркус и развернул партнёра.
Задница и правда была классной, Маркус даже шлёпнул её легонько, с наслаждением отмечая упругость и идеальную форму. Так бы и укусил, но они всё ещё находились на работе Александра, так что с такими откровенными желаниями пришлось повременить.
Они переместились в такси, где Маркус согласился с партнёром в том, на какой стадии находились их отношения. Они действительно могли отпраздновать сегодня, не выходя из кровати, и ни для кого это не показалось бы странным. Почему нет? Просто дарить себя друг другу, говорить множество приятных слов и бесконечно наслаждаться.
Но у Маркуса были иные планы. Он захотел романтики, которая, впрочем, ничуть не отменяла того, что они потом займутся сексом, и смогут делать это всю ночь, не выходя из номера. В этом, конечно, было огромное преимущество празднования сразу в отеле.
— Ну уж нет, я бы тогда не согласился на такое! Я гордый и… предубеждённый, — расхохотался Маркус, ляпнув первое, что пришло в голову.
Хотя, по сути, это было правдой. Работая в сексе по телефону, последнее, на что можно согласиться, так это на секс в реальной жизни с одним из звонящих. Так что ужин всё тогда расставил на свои места, и интимное продолжение было их совместным, обдуманным решением, когда все покровы тайн спали.
Они добрались до номера и сначала сладко нацеловались, прежде чем сесть за столик. Еда была действительно вкусной, повара постарались на славу, но наедаться до отвала Маркус не стал, как и его партнёр. У них ещё были активные планы, а вот после них можно было хорошенько… доесть всё, что осталось.
— Это, кстати, не всё, что я планировал, — вытирая рот салфеткой проговорил Маркус. — Но сначала я хочу тебе подарить кое-что чертовски милое…
Посмеиваясь, Маркус достал из сумки ту самую книжечку, завёрнутую в смешную подарочную бумагу с коровками. Кажется, такая Александру понравится куда больше дорогостоящей шёлковой или ещё какой.

Маркус любил животных. Если бы у него была финансовая и квартирная возможности, он бы уже давно завёл собаку, или кошку, или и то, и другое. Но сильнее этого Маркус любил то, как о животных отзывался Александр.
Тот видел в каждом живом существе что-то особенное и интересное и преподносил эти новости просто захватывающе. Из Александра получился бы превосходный репортёр BBC или журналист National Geographic. Просто удивительно, как этот человек связал свою жизнь с цифрами и планированием, а не предпочёл работать в путешествиях и захватывающих местах, делясь своими историями с миром.
Так что Маркус не чувствовал себя оскорблённым, когда партнёр сравнивал его с животным, ведь это, напротив, было высшим комплиментом от Александра. Кроме того, та ящерица была невероятно красивой, даже красивее Маркуса, о чём тот тут же и написал партнёру. А лягушки? Ну кому было не интересно послушать про лягушек и их редкие окрасы? Маркус вот не знал даже о таких, почему он должен был сопротивляться беседе?
Конечно, он предполагал, что у других людей свидания проходят иначе. Но, во-первых, все люди разные, и, конечно, ни одно свидание не похоже на другое. У кого-то интересы одни, у кого-то другие, и это нормально. А во-вторых, о чём вообще якобы нормально говорить на свидании? Вот ты пришёл, поел, обсудил, как вкусна еда и вино, сделал комплимент, признался в любви. А дальше-то что?
Опять рассказывать, как прошёл твой день и что на работе? Да вот как раз про работу как-то неприлично говорить на романтической встрече — на то она и романтическая. О своих планах на будущее и мечтах? Разве для этого нужно было определённое время? Возможно, Маркус был не прав, но он строил отношения со своим любимым так, как считал нужным, и не собирался подстраиваться под какие-то сомнительные нормы. Даёшь обсуждение лизания лягушек для получения кайфа!
К слову, Маркус не стеснялся проявлять свои эмоции. Он явно интересовался, переспрашивал, если чего-то не понял, восхищался, и слушал очень внимательно. Это не могло укрыться от взгляда Александра и побуждало его рассказывать больше.
— Я ты набросился на тебя с самыми похотливыми намерениями, но у нас ещё планы, — проговорил в конце рассказа Маркус.
Вот такая у них была парочка — даже лягушки могли возбудить эротическое желание. Не сами их образы, конечно, но то, как Александр о них вещал своим глубоким красивым голосом. Тот чертовски нравился Маркусу, несмотря на то что он считал себя по большей части визуалом, тянущимся к красивым образам. Но всё же часть аудиала в нём присутствовала, ведь он танцевал и любил разбирать музыку по деталькам, а также много информации воспринимал исключительно на слух.
Потом парни перешли к дарению подарков, и Александр начал радоваться, только увидев весёлую упаковку. Его тонкие пальцы нерешительно подрагивали над стыком бумаги — то ли порвать, то ли постараться аккуратно раскрыть.
— Ну ты же не будешь хранить упаковочную бумагу, рви! — подначивал Маркус, посмеиваясь над таким восторгом партнёра.
Сюрприз удался. В полном смысле этого слова. Александр листал блокнот, восхищался, перелистывал снова, водил пальцами по фотографиям, вспоминал что-то из их не слишком далёкого, но совместного прошлого. Маркус был в не меньшем восторге от того, что все его старания не прошли зря.
— Надеюсь, что ты про него забудешь, — торжественно заявил Маркус и, посмеиваясь, пояснил подробнее. — Представляешь, через год или больше найти его. И тогда уже действительно вспомнить, как всё начиналось. Кажется, чертовски мило.
И да, Маркус легко признался, что планирует провести со своим партнёром ещё год, а лучше два, а ещё лучше двадцать два. Пусть это было немного максималистским, но почему бы и не помечтать о приятном, когда вы любите друг друга так сильно?
— Тебе понравилась карикатура тебя с пакетом на голове? — смеялся Маркус, целуя своего партнёра очень охотно. — Мне очень…
Потом настало время получить ответный подарок, и Маркус был на сто процентов уверен, что тот ему понравится. А вот Александр почему-то засомневался.
— Нет, нельзя! Ты что, оставишь своего любименького без подарка в такой праздник? — снова смеялся Маркус, хотя и не был корыстен в этом плане.
Получив всё же свою упаковку, Маркус тоже нежно провёл пальцами по красивой и приятной на ощупь бумаге. Он даже открыл его аккуратно — не потому, что хотел выпендриться, а просто так получилось. И это оказалась очень красивая рамка с их совместной фотографией! И не одна! Притом мало, что эти рамки были стильными сами по себе и гармонично сочетались друг с другом, так ещё и прекрасно подходили под те, что уже стояли у Маркуса дома.
— Ты что, запомнил, какие у меня дома фоторамки стоят? О, Александр… Они такие красивые, почти как мы, — улыбался Маркус, хотя проявлял свои эмоции в меньшем количестве слов, чем его партнёр. — И ты не хотел мне их дарить? Я хочу поставить одну у кровати, чтобы смотреть на тебя каждую ночь и утро.
Глаза его светились восторгом, и Маркус тоже нежно проводил по изображению пальцами, словно поглаживая щёчку партнёра. Мысленно он уже расставил их по комнате, и результат был превосходным. Александр теперь будет «стоять» рядом с другими его близкими и станет почти что частью семьи. Маркусу хотелось этого.
Александр тоже получил кучу своих поцелуев, и партнёры едва удержались от того, чтобы сразу не перевести свои словесные благодарности в физические. Маркусу пришлось буквально заставить себя оторваться от губ партнёра.
— Подожди, подожди… ты ещё кое-чего не видел, — выдохнул он. — Налей нам вина и пойдём в ванную.

Маркусу действительно понравился подарок — он был очень романтичным и показывал, что Александр тоже думал исключительно об их паре, когда придумывал его. Поэтому Маркус поспорил с любимым насчёт того, что фоторамки были не милым подарком. Очень даже милым, и не уступали в этом книжечке, сделанной руками Маркуса.
Вот если бы Александр не утрудился сделать что-то самостоятельно — выбрать самые романтичные снимки, подобрать красивые рамочки, запаковать в подобранную бумагу, — это бы не сильно порадовало. Вроде как купить дорогую первую попавшуюся вещь, просто из-за крутости и цены, как тоже бывало в жизни. Маркус бы, наверное, даже не смог изобразить восторг, получив какие-нибудь часы или сертификат на сумму.
Здесь же явно чувствовалось, что Александр подошёл с душой и сердцем, выбирая простой, но очень дорогой Маркусу подарок. И вот эти чувства и забота были куда важнее, чем то, сколько они потратили времени и денег на подготовку.
— Хочу посмотреть на твои, они такие же? И фотографии, и рамки? — улыбнулся Маркус заинтересованно. — Вроде как парные?
Потом и ужин, и обмен подарками перешёл к концу, но романтика не заканчивалась. Маркус хотел немного поваляться в ванной, на которую и ориентировался при выборе номера, и только потом переместиться в постель. А может быть и заняться сексом в ванной, если она действительно большая, как на фотографиях, ибо, как и думал Александр, они оба были не маленькими мальчиками, и даже не такой высокий Маркус вымахал почти до шести футов.
— Ага, ещё и с пузырьками, и с подсветкой! — посмеивался Маркус, сразу выдавая партнёру все оставшиеся секреты. — Честно говоря, я именно её и хотел для нашего свидания, а уже потом подумал, что нужно заказать ужин, чтобы никуда не бежать после ванной.
Он не знал, как обстояли эти дела у Александра, но Маркус не то что никогда не проводил подобных свиданий, он никогда и в джакузи-то не был. Только в фильмах видел, как люди наслаждаются этими массажными ванными. Так что сам испытывал немалый восторг от того, что и этот первый раз у него произойдёт с Александром.
Включив свет, оба зашли в ванную комнату, где и обнаружили действительно просторное джакузи, занимавшее большую часть пространства. В углу приютился аккуратный унитаз и раковина с зеркалом и шкафчиками, да и только. Маркусу нравился этот минимализм, выдержанный в тех же цветах, что и спальная зона.
Бокалы вина удобно устроились на широком бортике ванной, а Александр включил набор воды, быстро разобравшись в многочисленных кнопочках.
— Можно я принесу свечи? — поинтересовался у партнёра Маркус. — Мне кажется, если включить подсветку и расставить свечи, будет вообще супер-романтично.
Интересовался он по одной простой причине. Возможно, Александру такая идея не придётся по вкусу — не все понимали и принимали все эти… действия при свечах. Кто-то из-за того, что повышалась некая опасность (свеча упадёт и вот это все). Кому-то попросту такая банальная идея казалась смехотворной.
Александр же одобрил её и даже, кажется, удивился такому вопросу. Но Маркус уже ускакал в соседнюю комнату, чтобы перенести маленькие милые свечки в ванную и расставить из по краю джакузи там, где не будет их голов. Всё же подпалить волосы не очень хотелось, не самое приятное завершение праздника.
Когда подсветка была включена, а свечи расставлены, Маркус выключил свет. Вид, действительно, был очень романтичным. И в этом мерцающем немного освещении было особенно приятно наблюдать, как раздевается твой партнёр, как бликуют на его коже отсветы свечи. Маркус замер, почти поедая Александра взглядом, и только спустя минуту такого ступора принялся скидывать одежду сам, оставляя её по-простому на полу.
— Ты такой красивый, — так же просто сказал Маркус, приближаясь к партнёру, чтобы нежно поцеловать его, оглаживая ладонями обнажённое тело.
Он первый, придерживаясь за руку Александра, забрался в воду и уселся в её тёплых объятиях. Впрочем, вскоре его настигли ещё более приятные объятия любимых и любящих рук, и Маркус улыбнулся, прижимаясь к партнёру ещё ближе.
— Я люблю тебя, — повторил он вполголоса, словно боясь нарушить интимную обстановку, и с каким-то восторгом услышал ответное признание.