Кажется, визит Софи не нанёс Александру душевной травмы. Да-да, Маркус больше беспокоился за своего партнёра, нежели за малышку, которая толком ничего и не видела. Вряд ли она в шесть лет сопоставит такие вещи как — голые мужчины в кровати, значит занимались сексом. Это слишком по-взрослому.
А вот Александр был явно непривычен к тому, что в его спальную после секса заваливаются какие-то дети. Тем не менее, тот оставался весёлым и улыбчивым, и если его что-то и смутило, то он об этом не стал заявлять. Напротив, Александр сразу же поинтересовался, как себя чувствовала Софи, и Маркус вновь ощутил это приятное чувство, которое испытывают, наверное, все родители, когда их ребёнок не безразличен окружающим.
— Нет, что ты, — с улыбкой отозвался Маркус, крепко обнимая любимого и прижимаясь к нему максимально плотно. — Она знает, что мы спим вместе. И даже в теории знает, что занимаемся сексом. Просто переволновалась на новом месте. Видимо, проснулась, а комната не её, и это испугало немножко.
Вполне вероятно, что дома, в Бруклине, они тоже иногда будили Софи своей несдержанностью или ночными походами до холодильника и душа. Но там она чувствовала себя комфортно, вот и не врывалась в спальную парней никогда за всё это время.
— Завтра нагуляется, будет спать, как убитая, — успокоил Маркус партнёра, чтобы тот не думал, что такое продолжится каждую ночь.
Впрочем, настроение Александра явно не упало. Он продолжал хихикать и пошленько заигрывать, проговаривая свою шутку про трусы. Маркусу она понравилась, и он тоже посмеялся тихонько, прикусывая своего негодника ещё раз.
— Так… на чём мы остановились? Хочу тебя ещё разочек, — бесстыдно прошептал Маркус партнёру, закидывая на него колено.
Софи больше не просыпалась, да и парни выдохлись окончательно, заснув в объятиях друг друга до позднего утра. Причём засыпал Александр, уткнувшись лицом в грудь партнёра, обнимающего его ласково за голову, а проснулся опять на нём, полностью вжав парня в кровать. Впрочем, сладко посапывающий Маркус явно не возражал такому дополнению к одеялу.
Нацеловавшись вдоволь с утра, парни направились в душ, обнаружив, что в гостиной девочки нет. Видимо, та только в туалет с утра сходила и закрылась снова в своей комнате с книжкой или другими играми.
Так оно и было, Маркус обнаружил сестрёнку с книжкой на разложенном диване, когда позвал завтракать. Вряд ли Софи рискнула самостоятельно искать что-то на чужой кухне, и теперь была очень голодной.
Вдвоём же, продолжая приятную традицию делать всё вместе, парни приготовили завтрак и плотно покушали перед прогулкой. Сегодня они наметили сходить на каток, пока там было не слишком много народа, а потом пообедать где-нибудь в кафе.
— Я катался на коньках, когда мне было лет двенадцать. Друг постоянно звал, — поделился воспоминаниями Маркус. — А потом на Рождество с Софи. Кажется, у нас неплохо получалось. А ты умеешь кататься? Или будем вместе падать?
Маркус помог Софи как следует застегнуть коньки, а потом принялся шнуровать свои, предвкушая веселье и множество падений. Бедная попа, конечно, она явно не привыкла к такому с ней обращению.
Маркус также помог сестрёнке встать на лёд (пока сам стоял на деревянном настиле) — та придерживалась за бортик, но равновесие держала.
— Попробуй… сделать что-нибудь, я не знаю, — рассмеялся Маркус, не рискуя давать свои советы, учитывая свой опыт. — Прокатись пока вдоль бортика. Или цепляйся за Александра, если он не против. За меня не надо, я уже всё забыл!

Отредактировано Marcus Wu (2021-11-21 16:57:57)

Маркус тоже считал, что в сексе, как и в остальной жизни, они с Александром отлично подходят друг другу. Они прекрасно чувствовали потребности друг друга, им даже никогда не приходилось просить партнёра о чём-то вслух.
К примеру, Маркус никогда не настаивал на втором или, тем более, третьем заходе сразу после предыдущего. Он не считал Александра каким-то старым, раз тот нуждался в небольшом отдыхе, просто… чувствовал это желание передохнуть и всё тут. И принимал потребности партнёра точно так же, как Александр принимал его собственные.
После тяжёлых рабочих дней и больших нервов они вообще могли ограничиться поцелуями и невинными прикосновениями — и никто не чувствовал себя обделённым. Ведь у них будет ещё множество совместных ночей, зачем делать что-то через силу? Это тоже любовь, и здесь всё не так работает.
И в то время, как Александр восхищался тем, как его желает молодой любовник, Маркус в ответ млел от приятного ощущения быть таким желанным для своего партнёра. Так что, да, инцидент с маленькой девочкой был быстро исчерпан, и их взаимному удовольствию этот перерыв пошёл только на пользу.
Утро тоже прошло просто изумительно, и Александр вновь был таким внимательным, что Маркус не удержался и назвал его на ушко просто очаровательным мужчиной. Софи же заявила, что ничуть не скучала и даже рассказала Александру о новой книжке, которую читала. И, в чём была забавная ирония, этой книжкой оказалась сказка, переведённая на английский, про Джельсомино. Маркус забавно хихикал, пока звучал тонкий голосочек сестры, вещающей о том, какой громкий голос был у этого мальчика!
— Это потому, что он итальянец, милая. Совсем, как Александр, — посмеивался Маркус, посматривая на своего любимого.
Софи, правда, заявила, что совсем не считает Александра громким, но смеха Маркуса это прервать не могло. Благо, его партнёр вовсе не обижался на такую иронию. Итальянцы все, судя по этой книжке, были склонны посмеяться над собой и такими вот особенностями. Александр, хоть и был американизированным итальянцем, не стал исключением.
После такого весёлого завтрака все пошли на каток, и Софи была особенно взбудоражена таким событием. Ей понравился рождественский поход, подаренный тогда ещё совсем неизвестным ей Александром, и она с нетерпением ждала, когда они доберутся до этого развлечения снова. Пусть в прошлый раз они и больше падали, чем катались.
Александр снова был верхом галантности и покатался с маленькой девочкой без вопросов, крепко держа ту за руку, пока Маркус осваивался на льду. Он не имел богатого опыта, зато танцевальная практика помогала ему держать равновесие в любых условиях и при любой постановке ноги. Так что пока у него получалось не падать и даже сносно ездить по прямой.
Через какое-то время он окончательно освоился, поймав свой центр тяжести и поняв, так сказать, поверхность, на которой стоял, поэтому Маркус быстро нагнал Александра. Тот уже отпустил Софи, ей занялась какая-то девочка-подросток, явно уверенно стоящая на коньках и явно развлекающаяся тем, что учит малышку кататься.
Так что Маркус за неё не переживал. Взял Александра за руку, улыбнувшись партнёру, и покатался хорошенько с ним. Он даже ни разу не упал, о чём гордо заявил любимому, и покружился с ним по-детски мило.
Когда их время вышло, они вернулись с катка чуточку более счастливыми, чем были. И это было прекрасно. Софи тоже делилась своими впечатлениями и сказала, что Маркусу и Александру очень бы пошло быть фигуристами. Маркус в своих зауженных брюках действительно очень походил на выступающих. Разве что держался на ногах не так уверенно.
Маркус заметил, что его сестрёнка в целом заметно разговорилась, будто ночёвка на чужой территории помогла ей окончательно освоиться в обществе Александра. Но, скорее всего, это просто накопилось совместно проведённое время.
Все трое засели в кафе, плотно обедая и восполняя потерянные калории. Словно не изменяя традициям, Маркус и Софи заказали горячий какао после основного блюда, и довольно потягивали его за весёлыми разговорами.
— Что будем смотреть сегодня вечером? — поинтересовался Маркус у Александра, раз в прошлый раз выбирал фильм он. — Мы можем сегодня сами что-то приготовить. Хочешь, сделаем что-то китайское?
Они всё ещё периодически обменивались рецептами, так сказать. Точнее, готовили что-то национальное, то итальянское, то китайское. Маркус находил это очень милым, особенно, когда они возились на кухне вдвоём, ничуть не мешая друг другу, только постоянно обмениваясь поцелуями и игривыми шлепками по попе. Впрочем, от этого, как он считал, все блюда получались ещё вкуснее, потому что с любовью.

Сам Маркус не знал, как он относится к Софи, то ли как старший брат, то ли как отец. Наверное, он всё же успешно совмещал в себе обе эти роли. Маркус прекрасно помнил, что был всего лишь братом и никогда не скрывал этого от Софи, но всё же его любовь к этому маленькому созданию и беспокойство за неё были куда сильнее, чем это водится между братьями и сёстрами из полноценных семей.
Конечно, он сам не проводил подобных сравнений, но если всё же вообразить… Обычно, если люди вставали между выбором — любимый человек или родственник, даже самый близкий, они выбирали любовь. Но в выборе между ребёнком и мужем приоритет всегда был на стороне первых. И как бы Маркус не любил своего мужчину, попади он в такую ситуацию, его выбор был бы, увы, очевиден.
Так что, как и многое в его короткой, но крайне насыщенной жизни, это было очередным неочевидным моментом. Одно Маркус знал наверняка. Да, ему безумно нравилось, когда Александр перехватывал инициативу и заботился о Софи, возился с ней, да просто даже разговаривал. Это было очень мило, и сердечко Маркуса определённо таяло.
Он подмечал и те вещи, которые сам Александр, пожалуй, за собой не видел. Например, на катке он постоянно посматривал, где Софи и что с ней. Невольно, беглым взглядом, но всё же следил, несмотря на то что рядом был Маркус, ответственный за девочку. И это тоже было очень приятно для последнего.
— Мне купить блестящий костюм с вырезом? — тихонько поинтересовался Маркус, улыбаясь своему партнёру.
Это была минутка не для детей, конечно, ну а после катка троица направилась в кафе, переключаясь обратно в семейный режим. Софи была очень рада детскому меню и захотела жареные картофельные дольки в виде смайликов. Это кафе явно знало толк в привлечении детской аудитории.
— Почему и нет. Этот фильм никогда не надоест, — пожал плечами Маркус, соглашаясь с таким выбором партнёра. — Ты знаешь, я люблю Рождество. Жаль, мы не увиделись с тобой раньше, до него.
На пару минут Маркус позволил себе помечтать о том, что бы было, если бы он решился встретиться с Александром раньше. Провёл бы с ним Рождество… Точнее, сам праздник, наверное, Александр бы всё равно встречал с родными, но каникулы после него могли бы быть их совместными и полными волшебства.
Конечно, в этом были и минусы. Например, куда было деть Софи? Не оставлять же её на все праздники с няней. А Александру, который только-только познакомился со своим мальчиком, тогда было совсем не до времяпровождения с детьми.
Ладно, как получилось, так и получилось. Маркус всё ещё считал, что их история и без того волшебная и самая прекрасная на свете, чуть ли не достойная экранизации. Знакомство по телефону, загадочный обмен фотографиями с маленькими детальками тебя настоящего, все эти переписки и нетерпение, глупая влюблённость, взращённая в такое невероятное чувство, что плакать хотелось от одного понимания…
— Люблю тебя, — прошептал Маркус внезапно, подаваясь вперёд и нежно целуя партнёра в уголок губ и щёчку.
Софи почему-то захихикала, хотя видела такое проявление чувств уже не один раз. Впрочем, Маркус её только ласково улыбнулся, потрепав по голове. Та тут же принялась приглаживать волосы, собранные в простой хвост. Маркус откровенно поленился делать ей причёску с утра, всё равно растрепалась бы, пока каталась на коньках.
— Зайдём за продуктами. Есть какие-то предпочтения кроме огурцов? — кажется, это стало любимой закуской не только Софи, но и Александра, поэтому Маркус даже не уточнял, нужно ли их готовить. — Свинина, курица, тофу?
Обсуждение оказалось не из лёгких и продолжилось, даже когда троица вышла из кафе и направилась на простую прогулку по Манхэттену. Маркус даже в поисковик залез, чтобы посмотреть, что ещё есть в китайской кухне из того, что он умел готовить, и зачитывал партнёру вслух, комментируя. Вот вонючую рыбу он точно бы никогда Александру не приготовил. У него вообще-то на Александра большие планы, не включающие пищевое отравление.

Отредактировано Marcus Wu (2022-05-08 00:51:52)

На самом деле, Маркус слабо обращал внимания на погоду, улицы вокруг и всякую мелкую живность в Центральном парке. Рядом с ним был человек, который всецело приковывал его внимание, и Маркус не стеснялся в этом признаваться. Их отношения с Александром переживали самый сладкий этап из всех возможных. Они уже не боялись признаться, что по-настоящему любят друг друга, но не успели этого сделать миллион тысяч раз.
Александр уже почти привык к присутствию маленькой сестрёнки партнёра рядом, и вовсю налаживал с ней отношения, чем немало радовал Маркуса. Ведь ему в равной степени хотелось, как провести время наедине с любимым человеком, так и втроём, можно сказать, по-семейному. В эти выходные они и правда напоминали молодую семью, выгуливая девочку в парке и держась за руки, переплетя пальцы.
Вечером они готовили китайский ужин на квартире Александра и плотно поели под культовый фильм «Один дома». А когда Софи заснула на диване и была перенесена старшим братом в свою комнату, у парней появились долгие часы наедине друг с другом. Чем они сладко и воспользовались, даря множество поцелуев, прикосновений и приятных слов, произнесённых сексуальным шёпотом.
И, как и их отношения развивались стремительно, так Маркус и не заметил, как пролетело время. Вроде бы они с Александром только пару недель назад встретились впервые в мексиканском кафе и только вчера впервые ссорились из-за звонка нового клиента Маркуса, а уже прошла пара месяцев и наступил первый весенний месяц.
Раньше Маркус радовался весне. Зимой из прекрасного были только рождественские праздники, сулящие красиво украшенный город и приятные подарки, время с семьёй и друзьями. Весной же всё начинало распускаться, появлялось яркое солнышко и цветы, и даже дожди Маркуса не огорчали — они уже были по-весеннему тёплые.
Сейчас Маркус испытывал смешанные чувства, так как на начало марта выпадала годовщина со дня смерти обоих родителей, и настроение неизменно портилось. Он внезапно осознавал, что весь год старался не думать о своей безвременной утрате, и когда приезжала бабушка, ему становилось невыносимо стыдно за это, а вместе с тем больно и грустно. Что он больше никогда не увидит своих маму и папу, никогда не скажет им, как много они значили для него, не признается в любви, сожалея, что делал это по глупости слишком редко. Стеснялся…
А ещё ужасало осознание, что прошло так мало времени. Что буквально каких-то три года назад родители были живы и здоровы. И счастливы. Что такое три года? Для Софи, конечно, это целая половина жизни, а для Маркуса… С одной стороны какой-то миг, ведь боль никуда не делась, а траур лишь мирно дожидался своего часа. С другой стороны, за прошедшие три года на его глазах вырос ребёнок из маленького плачущего комочка до настоящей красавицы, пошедшей недавно в первый класс.
Маркусу столько всего нужно было рассказать родителям, пусть он и не слишком верил в то, что они могут его услышать. Наверное, это нужно было для его собственного спокойствия. Будто бы доказать, что он не забыл их.
Впрочем, если в прошлые годы настроение начинало портиться за много дней, в этом году Маркус был лишён этого. Светлые чувства любви и нежности перебивали негативные. В кои-то веки Маркус чувствовал поддержку, знал, что был не одинок. Что его в любой момент дня или ночи могут обнять родные руки и подарить блаженный покой.
Чем Маркус и воспользовался, на самом деле. За день до прилёта бабушки, он собрал нехитрые вещи — свои и Софии — и приехал после работы Александра к нему. Спросив разрешения, конечно, но не получив отказа. Александр был готов помочь всем, что от него требуется, и Маркус был благодарен за такую поддержку.
— Поедешь завтра со мной в аэропорт? — спросил Маркус, лёжа в объятиях любимого человека и только вжимаясь в них плотнее.
В этом году годовщина выпадала на воскресенье, так что даже отменять никаких дел не приходилось. Бабушка прилетала в субботу, за день, чтобы не бросаться с головой в подготовку поминок. Она была очень активной и много путешествовала, но… когда дело касалось смерти её родного ребёнка…
Конечно, как настоящая китайская женщина, бабушка редко показывала настоящие эмоции, но Маркус испытывал ещё больше боли, когда видел её. Если уж ему было кошмарно от потери родителей, то какого ей было потерять детей…
— Она тебе понравится, такая маленькая, наверное, даже до груди тебе макушкой не достанет, представляешь, — болтал Маркус просто, чтобы избавиться от всех этих ужасных мыслей, которым не должно было быть места в их кровати.

Маркус часто страдал от бессонницы в начале марта — когда готовился к поминкам и когда они уже проходили. В этот раз было попроще. Наверное, сказывалось время, которое медленно, но всё же лечило. И, конечно, Александр, который не отходил от партнёра ни на минуточку и буквально излучал поддержку и тепло.
Он совершенно не раздражал постоянными вопросами, чем бы он мог помочь. Маркус видел в этом лишь поддержку и волнение, как за него самого, так и перед таким важным для него событием. И был рад, что Александр не стремился остаться в стороне. Это многого стоило и многое же значило для Маркуса.
В ночь перед встречей с бабушкой Маркус едва не расплакался, пока отвлекался разговорами о ней, но вдруг неожиданно расслабился в нежных объятиях партнёра и незаметно для себя уснул. Даже не представляя, что Александр ещё какое-то время лежал без движения, чтобы дать возможность своему мальчику поспать. Узнал бы, точно разревелся, только уже от другого чувства, куда более светлого, чем траур.
С утра тревожность вернулась, но рядом был Александр, и всё так же внимательно окружал Маркуса заботой. Более того, он не забывал уделять время и Софии, которая сейчас оказалась несколько потеряна среди неожиданно взволнованных взрослых. Она уже совсем не помнила родителей, пожалуй, оставив в душе лишь ощущения и крайне размытые образы. И оттого не могла чувствовать скорбь в полной мере.
Последнее, впрочем, Маркус постыдно считал чем-то хорошим. Он бы просто не смог утешать ещё и ребёнка, когда поддержка требовалась как ему самому, так и бабушке.
Оказалось, и Александр испытывает волнение, особенно, перед встречей со старшей родственницей своего партнёра. Это заставило Маркуса улыбнуться. Да, они знакомились на поминках, в трудные дни, но всё же знакомились, и Маркус будет представлять Александра, как своего любимого. Наверняка для того это был огромный шаг, который сам Маркус, к сожалению, не мог прочувствовать за прочими тяжёлыми эмоциями.
— Она остановится у нас. Не хочу, чтобы она ехала потом одна в гостиницу, — отозвался Маркус, посматривая на заднее сиденье, чтобы убедиться, пристегнулась ли Софи.
К счастью, им повезло найти каршеринг с детским креслом и не пришлось возвращаться домой в Бруклин, чтобы сдавать девочку няне. Всё же на территорию аэропорта они бы вряд ли заехали с ребёнком, едущим не по правилам.
Маркус немного ещё прокомментировал ситуацию. Что бабушка чуть ли не с порога потащит их на рынок за продуктами, чтобы начать готовить. Поминки принято проводить с большим количеством еды, как и у многих народов. И после такого как-то даже странно отправлять её в отель одну. Уж лучше Маркус пару ночей потеснится на кровати с младшей сестрой.
Говорил он это немного виновато, потому что понимал, что в таком случае для самого Александра места попросту не останется. Квартира была небольшой, и было бы странно оставлять бабушку с внучкой, а самому радостно ехать к партнёру на Манхэттен. Как и тащить всех Ву в более просторное жильё Александра.
Маркус бы очень хотел в эти ночи находиться в объятиях любимого человека, но вариантов, увы, не видел. Не ложиться же втроём на одну, пусть и просторную, кровать.
Благо Александр уже переключился на другую тему, вновь вырывая партнёра из не самых приятных мыслей. Маркус снова улыбнулся:
— Ты можешь сказать просто «хай», — проговорил он, кидая тёплый взгляд на разволновавшегося итальянца. — Она плоховато, но говорит на английском. И неплохо понимает. В любом случае я переведу, если что, не переживай.
В аэропорту Маркус взял Софи за руку, чтобы девочка не затерялась в многолюдном пространстве, и все втроём устроились на видном месте перед дверьми прилёта. Самолёт не задержали, и вскоре на глаза показалась действительно очень невысокая сухонькая женщина с маленьким чемоданом на колёсиках. По морщинистому лицу был заметен возраст, а вот чёрных волос едва коснулась седина какими-то отдельными прядками.
— Лао-лао! — пискнула Софи, и Маркус со смешком пояснил партнёру, что они так называют бабушек по маминой линии.
Когда девочка наобнималась с бабушкой, её место занял Маркус. Обнял он любимую родственницу довольно кратко, но был более многословен, интересуясь по-китайски, как та долетела и как себя чувствует.
— Бабушка, это Александр, мой партнёр, — представил, немного волнуясь, Маркус, и чтобы не было никаких сомнений, проговорил пояснение на китайском (всё же слово «партнёр» могло восприниматься по-разному).
— Я знаю ваш язык. Не так хорошо, как вы, но знаю, — забавно проговорила на-английском бабушка, беззастенчиво рассматривая высоченного для неё Александра. — Он очень красивый молодой человек.
Кажется, это было одобрение. По крайней мере, Маркус воспринял этот комплимент именно так. Для китайцев, конечно, любой светленький европейский мальчик казался эталоном красоты, но… Вроде как бабушка даже поняла, что Маркус говорит именно о любовных отношениях, хотя и в силу менталитета не стала на это как-то реагировать.