На самом деле, это был очень сложный вопрос для Маркуса. Правда была в том, что он уже считал себя готовым познакомить Александра с младшей сестрёнкой или пригласить его к себе домой. В конце концов, Александр хорошо отзывался о Софи на протяжении последнего месяца, когда эта тайна раскрылась.
Другое дело, Маркус не был уверен в том, что это правильно. По-настоящему с Александром они были знакомы всего один день, и можно ли было считать, что он знает этого человека, или ему только так кажется?
Как поступил бы взрослый осмысленный человек, в полной мере понимающий свою долю ответственности перед ребёнком? Маркус не знал.
Он был влюблён в Александра, и их встреча прошла даже лучше, чем об этом мечталось. Казалось, что перед ним был тот же человек, которого Маркус узнавал на протяжении трёх месяцев. Но так ли это было?
Была и ещё одна сторона этого вопроса. Не говорил ли Александр об этом так легко потому, что это было не более, чем вежливостью? Разве может человек так быстро захотеть познакомиться с чужим ребёнком, даже не беря на себя никакой ответственности? Ведь заранее ясно, что этот ребёнок будет несколько тормозить их отношения — вот так свободно не проведёшь много времени друг с другом, всегда в паре есть третий человек, требующий внимания.
— Она будет спрашивать о тебе, — покачал головой с улыбкой Маркус, не говоря ничего конкретного на этот счёт.
Ему жутко не хотелось соглашаться на такой план, предложенный Александром, но… может, ему не хотелось видеть своего любовника тем же вечером? Понятно, что они хорошо проводят время вместе, но, может, Александру нужно своё личное время? Маркус не хотел быть навязчивым. Хотя на лице его тут же отразилось то, что он испытывал, понимая, что сегодня больше не увидит своего партнёра. А может и завтра тоже. А может и послезавтра…
— Лучше ты мне скажи, когда будешь готов, — проговорил Маркус, решившись, и добавил небольшую шуточку: — Раз уж мы выяснили, что ты не маньяк.
Этот смешок породил воспоминания прошедшей ночи. Те, другие, помимо бесконечного удовольствия, которое так щедро дарил ему Александр.
— Я ему написал, что убью его при встрече, — усмехнулся Маркус, отвечая на вопрос своего любимого. — Сталкер недоделанный.
С завтраком было покончено, хотя Маркус сам того не замечая, несколько тянул последние глотки кофе. Он понимал, что это неправильно и выглядит несколько… как будто он отчаялся пристроиться к кому-то с маленьким ребёнком. Только вот поделать с этим ничего не мог. Александр покорил его с первого взгляда, и от настолько близкого и любимого человека никуда не хотелось уходить.
Маркус любил свою сестрёнку, и всё так же был рад уделять ей большую часть своего времени, но ведь отношения сердечные тоже были важны. Особенно сейчас, когда у них с Александром так бурно начался конфетный период, когда хотелось постоянно целоваться, держаться за руки, делать друг другу сюрпризы, приглашать на свидания и не вылезать из постели. По крайней мере, со стороны Маркуса, конечно.
Увы, нужно было идти. Няня уже явно хотела пойти по своим делам, а не сидеть и выслушивать кучу вопросов от Софии про пропавшего на всю ночь брата.
— По понедельникам, вторникам и четвергам у меня занятия в школе танцев, — оповестил Маркус, одеваясь после завтрака и долгих, невозможно сладких поцелуев. — До девяти вечера. Так что, видимо, до среды?
Он проговорил это с новой порцией недовольства тем, что приходится расставаться так надолго, когда видеться хотелось каждый день. Да что там, каждый час и не расставаться ни на секундочку на всём его протяжении.

Вероятно, Александр отметил то, как изменился в лице и тоне голоса его партнёр, когда принялся собираться, чтобы покинуть своего любимого на неопределённый пока срок. Он тут же подошёл к Маркусу, обнимая, и голос его сразу стал таким ласковым, что внутри всё перевернулось. Каким же всё-таки понимающим и добрым был этот человек. Вновь вернулось недоумение, как вообще получилось, что такой замечательный мужчина был одинок.
Маркус слушал всё, что произносил его партнёр, и вовсе не считал это глупым. Напротив, он был согласен с каждым словом. Было даже приятно, что они чувствуют одно и то же, как в положительном ключе, так и в отрицательных эмоциях.
— Да, это… сбивает с толку, — согласился Маркус, по-простому прижимаясь к груди своего мужчины, словно ища успокоения.
На самом деле, Александр давал и это. Они были знакомы, по сути, всего сутки, но Маркус чувствовал себя защищённым рядом с партнёром. Тот был таким сильным и уверенным в себе, что возникало это чувство. Причём защищённости не сколько физической, сколько эмоциональной. Уверенности, что этот человек тебя не обидит.
На предложение всё же увидеться сегодня вечером Маркус немного помолчал, обдумывая его. Да, он предложил это сам, но Александр согласился увидеться не сразу. И не делал ли он одолжение сейчас, когда видел, как расстроен Маркус? Последний вовсе не хотел давить на партнёра своим грустным видом.
Но тот говорил так красиво, что Маркус едва мог удержать взгляд. Хотелось отвести его от ласковых ореховых глаз и уткнуться носом куда-то в плечо мужчине, и просто молчать. Так уютно и с каким-то пониманием.
Вероятно, Маркус снова молчал слишком долго, целых несколько секунд, и Александр задал ещё один вопрос. Разбавил немного шуткой, но суть не изменилась. Маркус чуть задумался, вздыхая и отводя всё же взгляд, только этим одним показывая, каким будет его ответ.
— Не знаю, — наконец, проговорил Маркус. — Может быть… Может, немного стесняюсь. Я просто…
Он поднял вновь взгляд, и Александр мог заметить искренность в его глазах. Маркус опасался принимать какие-то решения, настаивать, предлагать просто потому, что не был уверен в собственной позиции в этих отношениях. У него не было опыта.
— Думаю, это первые мои серьёзные отношения, — добавил он, чуть пожав плечами. — Я просто не хочу ничего испортить.
Что ему было можно, а чего нельзя? Как поступают взрослые люди, вступая в отношения? Они также нетерпеливы, как Маркус, или соблюдают какие-то границы? Встречаются каждый день или это неприлично? Хотят так же своего партнёра постоянно или нужно отдыхать друг от друга? Столько вопросов и ни одного ответа.
Интересно, откуда вообще об этом узнают люди? Просто на опыте? Вряд ли о том, какие приличия при встречах, рассказывают родители. Маркус бы спросил у Итана, дружеского совета, но тот слишком предвзято относился к Александру, так что всё бы было зря. Оставалось только одно — спрашивать у самого Александра. Неловко, глупо, но потихоньку узнавая всё то дозволенное в этих отношениях, что было для Маркуса.
— Не хочу уходить от тебя, — проговорил тихо он то, о чём молчал всё это время. — Хочу ещё один день провести с тобой.
Неправильно? Возможно. Но Маркус предупредил о том, что совсем не сведущ в этих вопросах, и теперь просто признавался в том, о чём молчал из-за этой неуверенности.

Наверное, это был один из плюсов свиданий с парнем, едва достигшим совершеннолетия. Маркус ещё не успел зачерстветь, пройдя множество мужчин, неудачных отношений, разбившихся надежд, да и просто жизни. Он был достаточно самостоятелен для быта — над этим его судьба хорошенько поработала. Но как раз именно это и отсрочило самостоятельность в личных отношениях — на это просто не было времени.
Так что Маркус продолжал быть открытым, доверчивым и, да, чуточку наивным. Его ещё не успели предать, никто не разбивал ему сердце, не лгал в глаза, не изменял. С Маркусом вообще ничего не случалось катастрофического на личном фронте. Он почти полностью полагался на Александра и надеялся, что тот исправит все ошибки, которые он мог учинить по неопытности. А вместе с тем осторожничал, чтобы этих ошибок не допускать.
Конечно, Александр не давал поводов сомневаться в нём, и Маркус искренне старался отбрасывать все мысли о том, что тот скрывал своё недовольство. Но, пожалуй, для этого нужно было чуточку больше личных встреч и свиданий. Чтобы видеть, как партнёр реагирует на слова, действия, что ему нравится и не нравится.
Даже сейчас, когда Александр так ласково целовал его, но потом попросил присесть с ним для разговора, Маркус внутри немного напрягся. Казалось бы, никакого повода, но вдруг? В голову лезли самые невероятные варианты развития событий, и это было смешно, но избавиться от этого Маркус пока не мог. Наверное, побыв рядом с Александром подольше, он наберётся уверенности в себе и собственных действиях, но не сейчас.
Хотя, когда партнёр так нежно поглаживал его пальцы, прижимал к себе в полу-объятиях, думать о плохом совсем не получалось. Маркус тихо улыбнулся под нос в ожидании того, что хотел сказать ему Александр.
— Хорошо, — с той же улыбкой согласился он, когда Александр выдвинул своё предложение открываться друг другу.
Добавить Маркусу больше нечего было, его любимый очень полно раскрыл происходящую картину, и оставалось только подписаться под каждым словом. От этого тоже было немного неловко, ведь Александр такие красивые слова произносил, а в ответ какое-то сухое «хорошо». Но что ещё добавить?
Благо, Александр проговорил ещё пару предложений, и Маркус расцвёл сильнее. Он уже видел, как они вместе собираются и выходят из дома, чтобы попасть в другой. Не такой богатый, но и не картонки на вокзале. София будет очень рада увидеть Александра, наконец, познакомиться с ним. Она ведь видела, как брат был влюблён. Возможно, она сильно застесняется из-за того, что Александр был очень красивым внешне, но это тоже неплохо для ребёнка.
— И я хочу быть с тобой, поехали со мной? Сейчас? — спросил Маркус, ведь теперь уж точно было понятно, что Александр хочет этого, а не просто из вежливости. — Я позвоню ей и предупрежу, что ты придёшь познакомиться. Уверен, она только порадуется.
Всё же им обоим стоило отпустить себя, расслабиться и наслаждаться отношениями, а не думать о том, что правильно и неправильно. Иначе они просто будут терять совместные дни и воспоминания, как чуть не потеряли сегодня, когда Маркус мог одеться и уйти, попрощавшись до среды. В конце концов, отношения должны доставлять удовольствие, а не головную боль, правда ведь? Если ты только и делаешь, что пытаешься подстроиться под другого, зажимая в себе желания, то ничего хорошего из этого не выйдет.
Кажется, в их паре оба были достаточно охочи до общения и близости. Им обоим хотелось видеть друг друга постоянно, как можно чаще. Александр с лёгкостью оставил партнёра в своей квартире и даже не возражал против того, что Маркус был немного самостоятельным с утра. Кажется, это многое о нём говорило.
— Только… — кинул кроткий взгляд карих глаз Маркус. — Мы можем выйти… чуть позже?
Ну и что, что пришлось раздеваться снова. Ну и что на всё остальное. Главное, что Александр только порадовался такой инициативе, и был совсем не против, когда Маркус оседлал его бёдра прямо на том же диване в гостиной, посматривая на своего красивого мужчину и улыбаясь.
Руки Александра снова скользили по всему телу, по животу с этим изогнутым шрамом, местами розовым, но по большей части давно побелевшим. Маркус сразу вспомнил, как нежно Александр прикасался к нему губами ночью, не испытывая брезгливости и не стараясь «обогнуть» этот участок кожи. И это тоже говорило о нём громче любых слов.
— Думал удалить его, — позже рассказывал Маркус, нежно целуя запястье партнёра. — Или сделать модную татуировку на весь живот?
Он легко рассмеялся, показывая, что шутит насчёт последнего. Татуировки ему как-то не особенно нравились. По крайней мере, не на себе. Вон уж шрамированием обзавёлся, хватит с него.

Маркусу очень понравилась шуточка про ответственность, пока они торопливо занимались прелюдией. Но на самом деле, по поводу секса он переживал меньше всего. Уж что-что, а понять, хочет ли тебя мужчина, было несколько проще, чем выяснить то, что творится в его голове. Первое мужчины не очень умели скрывать.
Так что Александр отреагировал очень понятным образом — как в эмоциональном, так и физическом плане. И вскоре обоим стало очень хорошо. Торопливый сбивчивый шёпот, сладкие стоны, разносящиеся по гостиной, пошлые шлепки и, наконец, громкий вскрик, оповестивший всех, что их короткий забег подошёл к концу.
Довольно улыбаясь, Маркус уселся рядом, вытянув ноги и ничуть не смущаясь своей наготы. Теперь уже его мужчина точно всё видел, и при дневном свете тоже. Александру явно нравилось увиденное, так что и прикрываться желания не возникало.
Разговор плавно перетёк на менее весёлую тему, хотя Маркусу очевидно понравилось то, что его партнёр не хочет ничего в нём менять, даже такую неординарную вещь, как шрам. Александр так нежно поглаживал обнажённый животик, что невозможно было сомневаться в его неискренности относительно этих слов.
— Я хотел рассказать тебе раньше, просто как-то всё время было не к месту, — отозвался спокойно Маркус на довольно болезненный по естественным причинам вопрос. — Только я могу расплакаться, не пугайся.
Он легко улыбнулся, прижимаясь к своему партнёру. Это была важная часть его жизни, и Маркус был уверен, что Александру нужно её знать. Серьёзно, было бы странно умалчивать о таком событии, как смерть родителей, опека над Софи, собственное лечение. Вроде как, давай говорить только о хорошем, а плохое я оставлю для себя. Так отношения не работают, даже в свой двадцать один год Маркус знал это.
— Мы попали в автомобильную аварию все вчетвером, — рассказал он Александру. — Почти три года назад, в конце марта будет три. Мне… тогда было восемнадцать, почти девятнадцать. Я учился в колледже и снимал квартиру с одногруппником. Родители пригласили меня провести время вместе на выходных, и я согласился. Соскучился по Софи и по ним тоже…
Маркус не знал, нужен ли партнёру такой подробный рассказ, но раз уж начал говорить, то остановиться не мог. Пожалуй, эту историю кроме Итана никто и не слышал, так что Маркус будто высказывался в кои-то веки. Благо, не плакал пока, как говорил раньше, но вздохнул довольно глубоко, собираясь с мыслями.
— Папа всегда так аккуратно водил, — чуть улыбнулся Маркус, прикасаясь к пальцам Александра своими, как-то рассеянно. — Я его в детстве постоянно спрашивал, может ли он быстрее. Пускай едет быстрее… А он мне отвечал, что может, только не со мной.
Конечно, в детстве Маркус не очень понимал такой ответ, но почему-то в какой-то момент вспомнил эту фразу, и она была причиной многих слёз перед и на похоронах. И почему так случается с хорошими людьми?
— Другая машина вылетела на встречную полосу, — продолжил Маркус. — Об этом даже в новостях показывали. Врачи сказали, что родители умерли почти сразу, не мучались. А у меня появился вот этот шрам. Что-то проткнуло меня, не знаю, может, дверца так сломалась… я потерял сознание почти сразу, очнулся уже когда меня вытаскивали спасатели. Потом долго шили, я спал под наркозом.
Александр слушал очень внимательно, не перебивал, только прикасался тихонько губами к разным местечкам, словно поддерживая и напоминая, что он рядом. Маркус очень ценил такую молчаливую поддержку.
— Софи не пострадала. Набила шишку и очень испугалась. Ей тогда было три годика, она толком и не понимала, что происходит, — пояснил Маркус на следующий вопрос и получил ещё один благодарный поцелуй. — Потом мне сказали о том, что мои родители погибли. Позволили увидеться с сестрой, её держали в больнице тогда какое-то время. Мне… повезло на самом деле с врачом. Она сказала, что Софи могут забрать в приют, так как мне не было двадцати одного года, и мне надо подать заявление на опеку, если я хочу этого…
Он закончил свою невесёлую историю и даже не проронил слезинки, хоть в какой-то момент глаза и слезились. Причём не от рассказа как такового, а от осознания, как редко он вспоминает своих родителей в деталях. В общем — постоянно, но вот так, с рассказами о том, какие они были замечательные, почему-то нет.
Маркусу некогда было грустить, на него легла ответственность по поиску квартиры, судебному разбирательству (конечно, это не был суд в обыкновенном представлении, так, формальность), заботе о сестре и многому другому. Так что и до сих пор казалось, что он ещё не всё выплакал за три года.
После они поднялись с дивана, чтобы начать собираться. Всё же и так пропустили полчаса, пока Софи ждала там старшего брата. Маркус вновь натянул вчерашнюю одежду, посматривая с явным удовольствием через открытую дверь в спальную, как одевался его Александр. Самый красивый мужчина на свете…
— Нет, не против, — отозвался Маркус. — Или ты намекаешь, что ты, маньяк, меня увезёшь в лес? Не рекомендую, отморозишь себе всё.
Он посмеялся, отмечая про себя, что ему почему-то тоже начали нравиться эти шуточки про маньяка. А что, Александр был бы замечательным маньяком, очень сексуальным.
Был и другой нюанс. Возможно, Александр опасался, что после всего рассказанного, обнаружится, что Маркус не ездит на машинах. Такое бывает после аварий, и, если честно, Маркус сам ждал от себя такой реакции, но не дождался. Мозг не начинал бунтовать при виде автомобилей, не становилось душно, страшно, да вообще ничего не происходило.
— Хочу итальянскую пасту от настоящего итальянца! — воскликнул Маркус очень несдержанно. Кажется, у него даже глаза разгорелись. — Да! Да! Я на всё согласен! Ради пасты! Итальянской пасты! Надень кофту!
Не выдержав, Маркус снова рассмеялся. Забавно же вышло, как он воскликнул это в той же интонации, когда заметил, что Александр собирается остановиться на одной лишь футболке. Кажется, его не предупредили, что будет прогулка.
— Нам надо выгулять Софи, так что оденься потеплее, пару часов мы точно проведём на улице, — предупредил уже более спокойно Маркус.

Маркус не знал, можно ли так выразиться, но ему понравилось то, как Александр отреагировал на новость о смерти родителей его партнёра. Никаких лишних никому не нужных слов или жалости. Зато огромное количество молчаливой поддержки, понимания и какой-то зарождающейся, но любви, Маркус чувствовал это.
Наверное, поэтому было уже не так горько вспоминать об этом. По крайней мере, не до слёз, ведь рядом был человек, разделявший эту боль и скорбь, пусть даже и не знавший мистера и миссис Ву лично.
Позже грусть и вовсе ушла, рядом с Александром было весело и очень легко. Маркус чувствовал, что может шутить так же, как привык по телефону, и его партнёр только поддержит эту шутку. Как, например, с тем же маньяком.
— Может, я надеюсь? — утрированно кокетливо проговорил Маркус и даже подмигнул, прежде чем снова посмеяться.
Александр ответил тем же, когда они вышли на улицу и направились к парковке. От его картинного оглядывания Маркус тоже посмеялся и легонько шлёпнул партнёра пониже спины, пока никто не видит. Разве что из окна, с биноклем.
— Спасибо, что воспринимаешь это так, — всё же сказал, отсмеявшись, Маркус и нежно поцеловал любимого в губы.
Он ещё немного опасался проявлять чувства на публике. Всё же двух целующихся парней ненавидеть будет большее количество людей, чем парочку традиционного кроя. Даже в их якобы толерантной стране. Но Александр был очень спокоен и убедителен в таких проявлениях чувств, так что Маркус потихоньку учился у него.
Они дошли до парковки, и Маркус не был удивлён тем, что у Александра не слишком богатая или вычурная машина. Во-первых, он и не ожидал никакого Ламборгини — это было попросту непрактично, а богатые люди, которые заработали сами, а не наворовали, обычно фокусировались за практичности. Маркус был в Италии, он видел, как мужчины в старых сланцах и обычных тренировочных штанах, которые стоили пару евро, садились в Феррари и оказывались профессиональными гонщиками.
Во-вторых, у Александра была вполне себе такого же плана квартира. Если в доме нет золота и пафосного блеска, почему он должен быть на парковке?
Маркус уселся рядышком и пристегнулся, но весь короткий путь то и дело посматривал на своего партнёра и улыбался ему, надеясь, что не сильно мешает следить за дорогой. Он сообщил, что им придётся немножко вернуться (о чём Александр и так знал, если помнил, что его дорогой живёт в Бруклине), а потом рассказал, где живёт и как проще доехать. В транспортной развязке Маркус немного разбирался, так как брал каршеринг.
Об этом он тоже решил рассказать, что своей машины нет, но пользуется вот такой услугой, когда надо отвезти сестру в больницу, или они едут отдыхать, или кого-то встречают из аэропорта. Потом Маркус вспомнил, что сейчас в Китае празднуют Новый год по своему календарю, а что после него обычно приезжает бабушка, и что она очень милая. Не удержавшись, Маркус добавил, что Александру обязательно надо с ней познакомиться, потому что она такая забавная. Потом решил, что сболтнул лишнего, ведь знакомиться со всеми родственниками — это уже как-то слишком близко и быстро, не так ли?
Так они добрались до магазина, где Александр, кажется, решил скупить весь ассортимент. Он набрал уже много всего и не думал останавливаться! Продавец, кажется, хорошо знал Александра, и ещё что-то ему рассказывал и советовал. Прямо мини-Италия!
— Кажется, ты хочешь выкупить всё? — отозвался Маркус, улыбаясь и укладывая свою кисть на сгиб локтя партнёра, как заправская парочка. — И устроить нам пир на весь мир? Ты же помнишь, что у нас не принято собираться всем районом на ужин?
Он немного подшучивал, вспоминая все эти итальянские истории партнёра. Беззлобно, конечно, даже, наоборот, восхищаясь немного таким образом жизни.
Позже они сложили всё накупленное в машину и двинулись дальше, и не больше, чем через двадцать минут были на месте, возле вполне опрятного дома из хорошего района. Негоже с маленькой девочкой в гетто-то жить.
Маркус уже звонил из квартиры Александра, чтобы предупредить Софи о таком визите, и та была рада, наконец, увидеть таинственного мужчину. Так что сейчас Маркус сразу же позвал партнёра с собой в квартиру.
Та была поменьше, чем у Александра, за счёт отсутствующей гостиной. Был только длинный узкий коридор на две комнаты, отдельная кухня и ванная, совмещённая с туалетом. Но здесь было очень и очень уютно. Небогато, но очень стильно — не зря же Маркус целый год отучился на дизайнера, да и дальше продолжил интересоваться этим и модой.
Из детской комнаты вышла сперва няня, улыбнувшись обоим парням, а следом вышмыгнула и Софи, побежав обниматься с Маркусом прежде всего. А затем, разумеется, рассматривать высокого незнакомца.
— София, это Алекс, я тебе о нём рассказывал, — с улыбкой проговорил Маркус.
Девочка и правда застеснялась, поэтому проговорила только тихое приветствие, не сводя пытливого взгляда с Александра. Только потом она «тихо» проговорила Маркусу на ушко, что «он красивый». Но, кажется, это слышали все, включая няню, уже вышедшую из квартиры, получив свой расчёт.

Маркус тоже был невероятно счастлив от такого простого времяпровождения. Честно признаться, оно понравилось даже больше, чем милое, но довольно стандартное свидание. Да, оно было идеальным для того, чтобы узнать друг друга поближе — вкусный ужин, долгая прогулка с разговорами, кофе на квартире у одного из пары.
Сейчас же чувства, которые Маркус в действительности испытывал к Александру, совпадали с тем, чем они занимались. Утреннее пробуждение с любимым человеком в кровати, совместный завтрак, неторопливый спонтанный секс, покупки в магазине с параллельным решением, что готовить на обед и ужин, а совсем скоро несколько иного плана прогулка. Теперь уже с маленьким, но чертовски важным для Маркуса человечком.
Все это было так по-семейному, словно Маркус и Александр действительно встречались все эти три месяца, а не просто болтали по телефону. И именно этим в представлении Маркуса занимались любящие друг друга люди. Пусть его любовь пока и не была взаимной.
С последним пока проблем тоже не возникало. Не избавившись до конца от юношеского максимализма, Маркус отчего-то свято верил, что Александр тоже полюбит его. Просто нужно немного времени, чтобы эта влюблённость переросла в то, что чувствовал Маркус. И он был готов подождать.
Пока же они занимались всё теми же семейными вещами, отчего с лица не сходила улыбка. Софи всё ещё крутилась у ног Маркуса, пока ей было не поручено разобрать одну из сумок, с которой девочка и ускакала на кухню.
Маркус с партнёром пошли следом с оставшимися покупками и присоединились к разбиранию экологичных, бумажных пакетов. Софи изредка интересовалась находками. Например, что за зелёная каша в баночке? Что такое песто? Или, почему сыр так сильно пахнет? Маркус с улыбкой отвечал на каждый из вопросов достаточно понятно для маленького ребёнка. Кажется, это даже не отпугнуло Софи от желания попробовать новенькое.
— Иди одевайся, конфетка, — после разбора сумок проговорил Маркус, обращаясь к младшей сестре. — Ты хорошо позавтракала? Покажем Алексу какао с динозаврами?
Время было очень «неудобным». Ещё завтрак до конца не переварился, чтобы хотеть есть, но обед довольно скоро и есть захочется. Так что Маркус счёт идеальным вариантом совместить прогулку с перекусом на ходу, а потом вернуться, чтобы приготовить обед чуть позднее стандартного времени.
Когда Софи убежала в свою комнату, Маркус тут же обнаружил себя, целующим Александра так сладко. Как будто для этого был серьёзный повод!
— Ты замечательный, — проговорил Маркус просто потому, что захотел об этом сообщить своему любимому партнёру. Ведь они договорились говорить о своих мыслях, так?
Они присели за стол, несомненно, рядом друг с другом, тихонько переговариваясь, пока Софи собиралась на прогулку. Теперь-то ей нужно было особенно принарядиться, если она шла гулять с таким красивым дядей. Не ровен час, замуж захочет за такого, как Александр. Насколько Маркус мог видеть, с её ориентацией было всё в порядке.
— Хочешь покажу тебе видео с танцев? — поинтересовался Маркус в разговоре и усмехнулся: — Знаю, ты не просил, но мне, кажется, очень хочется похвастаться. Мы недавно отсняли хореографию, так долго её репетировали, переделывали, снова переделывали, что мне предвзято очень нравится результат.
Открывать ноутбук Маркус не стал, ограничившись экраном телефона. Он продемонстрировал партнёру последнее видео, на котором он и группа других ребят, в одном из которых Александр мог узнать Итана, танцевали под довольно известную песню. Про любовь, конечно. И у каждого из небольшой группы была своя роль в песне. Они использовали приём, когда двигается только один, а остальные замирают, а затем замирает танцующий и перехватывает инициативу другой. А также у каждого были какие-то элементы вне группы, так что Маркус не один раз приближался к камере и танцевал соло.
Не то чтобы он ждал какого-то восхищения. Работая с группой уже пятый год, он понимал, что танцы, особенно современные, понятны и близки не всем. Но, как Маркус изначально сказал, ему просто хотелось поделиться, потому что в эту хореографию было много сил вложено.

Честно говоря, Маркус не ожидал настолько бурной реакции — надеялся, что Александру хоть немного понравится, но не настолько. Всё же танцы — дело очень специфическое. Даже грубоватые мужские стили вроде хип-хопа не воспринимались всеми. Что уж говорить о воке или джаз-фанке, последним из которых и занимался Маркус.
Всё ещё бытовало стереотипное мнение, что танцы для девчонок, особенно с элементами сексуальности. Только те, кто занимался этим очень плотно переставал удивляться при виде мужчин на каблуках, танцующих много видов стрипа, или балетным танцорам.
Джаз-фанк считался несколько манерным среди парней, хотя был порой очень агрессивен, за что Маркус и полюбил данное направление. Можно было скидывать целую кучу эмоций в одной-единственной хореографии — и позаигрывать, и выплеснуть боль, снова быть кокетливым, а затем разозлиться.
Танец, который Маркус показал партнёру, был больше весёлым, бодрым, энергичным и, конечно, сексуальным, куда без этого. Но рассмотреть это мог, опять же, тот, кому это близко, кому это нравится, а не тот, кто считал это развлечением для молодёжи.
Александр же не скрывал своего восторга. Он следил за каждой секундой трёхминутного ролика, потом звонко поцеловал партнёра и снова включил повтор. Ещё и столько приятных слов сказал, Маркус сам был в шоке.
Ведь его любимый не льстил только ради того, чтобы показаться в выгодном свете, а говорил искренне. Ну не верил Маркус, что можно настолько искренне сыграть восхищение увиденным без подготовки.
— Правда? — улыбнулся он, когда второй заход закончился. — Я даже не ожидал, что тебе так понравится… Это, правда, много значит для меня.
Может быть, слова были картинными, клишированными, но Маркус не врал. Всё же, вложив много усилий, стараний, пота и времени в какое-то дело, нельзя не ждать того, что это оценит и кто-то другой. Особенно тот, кто был так близок.
Но всё же Маркус немного застеснялся. Он хотел было сказать, что может показать и что-то ещё, за пять лет у него было достаточно записей со своими танцами, но внезапно решил, что это будет выглядеть, будто он навязывается. Ждёт, чтобы его похвалили и одобрили. И вроде бы понимал, что Александр не тот человек, кто будет думать так плохо, но всё же не решился проговорить ни слова.
Вместо этого Маркус снова потянулся за поцелуем, ласково и долго прикасаясь к губам партнёра своими и чуточку улыбаясь. Он прервался, услышав лёгкие шаги рядом. Не отпрянул опасливо, делая вид, что ничего не было — Маркус не скрывал своих отношений даже от сестры, что, наверное, было хорошим показателем.
По лицу Софии было понятно, что ей было интересно происходящее. Всё же она не часто видела, чтобы её старший брат кого-то целовал, да ещё и сиял от своих чувств. Но при Александре она всё ещё стеснялась разговаривать свободно, стеснялась его, поэтому промолчала. Маркус думал, что вечером его ждут долгие расспросы, но не боялся их. Он был готов ответить на каждый из них, чтобы удовлетворить любопытство крохи.
— Ты уже собралась? — риторически спросил Маркус, осматривая то, какой выбор в одежде сделала Софи. — Тогда пойдёмте.
Та выглядела немного аляповато, не умея ещё нормально подбирать вещи, что естественно для этого возраста. Но Маркус не возражал. Он видел, что Софи выбрала любимую жёлтую юбку, такую яркую, самое то, чтобы понравиться всем на свете (или кому-то одному, очень определённому, но это другая история). Заставить её снять было бы предательством со стороны опекуна, так что он лишь убедился, что девочке будет достаточно тепло.
Вместе они вышли из дома, и Маркус с улыбкой взял руку Александра в свою, пока Софи бежала вприпрыжку впереди. Она почти не разговаривала при незнакомом ещё взрослом, но Маркус видел, что она то и дело посматривает на Александра, словно изучая его. Так что в целом, у этих двоих снова было время, чтобы неспешно переговариваться друг с другом.
— Спасибо, что поехал со мной, — искренне проговорил Маркус, поглаживая тонкие пальцы партнёра своими. — Я бы постоянно думал о том, что ты делаешь там один и не вылезал бы из телефона… Софи бы меня не простила.
Позже девочка набегалась и шла неторопливо рядом с парнями, держа Маркуса за руку с другой стороны. Она снова не произносила не слова, но явно слушала, о чём эти влюблённые голубки переговариваются. Так что выбирать слова и темы пришлось немного аккуратнее. Благо, они и так не особенно ударялись во что-то откровенное.
Тем не менее, Маркус не забывал про свою сестрёнку. Было бы совсем неправильно, обращать внимание только на Александра, а малышку задвинуть на задний план. Так что Маркус задавал ей вопросы, интересовался ответами, делился какими-то рассказами с Александром, чтобы та тоже добавляла что-то от себя.
Так и добрались до кафе с тем замечательным какао, о котором Маркус писал ещё в электронном письме. Забавно будет потом перечитать эту переписку, когда пройдёт уже много времени. Когда они почти и позабудут, что когда-то Александр называл своего партнёра Гарри, и с чего это всё начиналось.
— Ты мой динозавр, — как-то по-детски, но очень влюблённо проговорил Маркус, прижимаясь к партнёру боком на входе в кафе.

На предложение переодеться, Маркус сначала забавно наморщил нос в показательном недовольстве. Они ведь уже собрались выходить, а он был не тем, кто мог быстро подобрать себе новый гардероб. Но через секунду настигло желание это сделать. Всё же Маркус вчера был в этой же одежде и пока не предоставилось возможности надеть что-то свежее, подправить причёску или нанести новый макияж.
Так что Маркус скрылся в своей комнате, оставляя Александра со своей сестрой и только слушая, как тихо мужчина переговаривается с девочкой. Та стеснялась, но на вопросы отвечала, что уже было хорошим знаком.
Брюки Маркус оставил те же, белые, только поменял бельё. Сверху же, как-то коварно улыбнувшись, он надел светлую тёплую водолазку. Будучи поклонником модных решений и, в целом, красивого гардероба, Маркус знал, насколько идут ему такие вещи. Светлая вещь оттеняла смуглую, карамельного цвета кожу, а высокий ворот и эта длинная шея… Что же, реакция Александра похвалит Маркуса гораздо лучше, чем он сам.
С волосами он делать ничего не стал, аккуратно уложил чёлку на бок в более классической причёске, и вышел из комнаты. Улыбнувшись своему партнёру, Маркус снял с вешалки куда более тёплое чёрное удлинённое пальто, стремящееся к классике, и был почти готов. Вместо кроссовок — чёрные средней длины сапоги, и можно выходить.
Весь в чёрном и белом, Маркус выглядел очень элегантно и как-то даже сексуально строго. Пожалуй, теперь он выглядел на двадцать лет, а не на пятнадцать, как вчера, с этими блёстками и аксессуарами. Но, опять же, решать нужно было Александру, ведь Маркус не только для себя теперь старался.
Прогулка прошла великолепно. Теперь Маркус совсем не мёрз, разве что пальцами, но те очень быстро согревал Александр в своей ладони.
А ещё ему чертовски нравилось то, что партнёр не просто безразлично шёл рядышком, а действительно пытался наладить связь с Софи. Что, если не это, показывало искренность Александра в его намерениях? Ведь он вступал в отношения с парнем, связанным серьёзными обязательствами опеки над ребёнком. Понятное дело, что Софи так или иначе будет частью этих отношений.
Сразу подумалось, что Маркус зря боялся досаждать своей маленькой сестрёнкой Александру. Тот, кажется, правда был рад с ней познакомиться и немного пообщаться, насколько это позволяла детская застенчивость.
Конечно, Маркус не собирался тут же брать с собой Софи везде. Он и сам понимал, что им с Александром нужно немало времени провести наедине друг с другом. Но и таких вечеров и выходных теперь не отменял. Им ведь обоим нравилось происходящее, правда? Не так, как у других людей, но что у них вообще шло по нормальному?
Они зашли в кафе, и Маркус посмеялся в ответ на шутку Александра. «Конечно, я угощаю, это ужасно респектабельное место, знаешь ли», — сказал он. Конечно, в шутке не было ни толики издёвки. Маркус не сравнивал их доходы — это и так было очевидно. Как не пытался он и сесть своему партнёру на шею или, наоборот, упираться лбом и доказывать, что можешь оплатить себе и Ритц и Плазу.
Он ушёл к стойке бариста, пока Софи рассказывала Александру, что ей больше нравятся, конечно, динозавры. И что у неё есть книжка про динозавров, которую братик подарил ей на прошлое Рождество. И что её любимый динозавр — диплодок, потому что он такой длинношеий! Кажется, Александр нашёл нужную тему для разговора. Софи всё равно не была такой болтливой, как итальянские детишки, но этот монолог был огромным прогрессом.
И когда Маркус поставил чашки с какао на стол, а Александр забавно воскликнул, заглянув в свою кружку, Софи даже похихикала. Говорит, совсем, как брат! Маркус тоже посмеялся, целуя сестрёнку в макушку, а Александра в щёчку, прежде чем отлучиться ещё раз, уже за десертами, которые заказал самостоятельно.
Он не думал, что у Александра будут претензии, ведь в мексиканском ресторане он спокойно советовал Маркусу что-то, причём достаточно настойчиво, и ни у кого это отторжения не вызывало. Он знал то место, Маркус знал это. Кроме того, уже достаточно хорошо понимал своего любимого, поэтому не стал брать к сладкому какао что-то ещё более сладкое.
— Надеюсь, тебе понравится, — улыбнулся Маркус, поставив перед партнёром тарелочку с витым брецелем. — Наверное, не то, что в Германии, но всё равно вкусно.
В Германии Маркус не был, поэтому сравнить не мог, но солоноватое масло внутри мягкой несладкой булочки его подкупало. Он любил сочетать эту выпечку с какао, поэтому надеялся, что и Александру придётся по душе. Для Софи же был приготовлен донат, потому что она их обожала, как и полагалось американской девчонке.
Наконец, Маркус уселся между своими любимыми людьми и как-то неосознанно прикоснулся к ним обоим — погладил сестру по плечу и положил вторую ладонь на бедро партнёра. Он был достаточно тактильным и ласковым, чтобы поразить этим Александра, исскучавшегося по такому открытому проявлению чувств. Правда, не знал об этом.

Маркус ещё многое не знал о своём партнёре — всех этих мелочей, которые обычно узнают за месяцы, а то и годы совместной жизни. Но у него было главное — желание это узнать. Узнать всё-всё про любимого человека, чтобы радовать его каждый день. Большими поступками и маленькими сюрпризами. Маркус любил своего динозавра, любил уже, кажется, совсем по-настоящему, поэтому не хотел, чтобы это кончалось.
Будучи юным и подверженным мечтательности, Маркус и сейчас фантазировал о будущем. Но если раньше все его мечты были завязаны на том, чтобы узнать настоящего Александра, встретиться с ним, и были, в целом, более приземлёнными, сейчас они изменились. Маркус грезил совместным будущим.
Это не были детальные представления, вроде «вот, перееду к нему, будем жить вместе, буду ему кофе по утрам варить», нет. Скорее это были эмоциональные фантазии. О взаимной любви, об ощущениях, которые Маркус испытывал сейчас, прогуливаясь с Александром и Софией, и хотел испытывать и дальше. О том взаимопонимании, о котором Маркус думал именно сейчас — чтобы нравиться партнёру всем, без исключений.
— Не говорил, — рассмеялся такой искренней реакции Маркус, радуясь тому, что снова угодил любимому. — Но ты говорил, что не сладкоежка, поэтому я решил, что тебе понравится сладкое с солёным.
Себе он купил тот же набор, тоже не отличаясь особенной страстью к сладкому. В детстве, как и вся малышня, был чуть ли не истребителем всего сладкого, а к колледжу как-то охладел. Подсел на кофе и другие «взрослые» вкусности.
— О чём тут разговаривали? — поинтересовался Маркус, откусывая кусочек брецеля, ещё такого тёплого и вкусного.
Так они и сидели, лакомясь своим незапланированным перекусом и разговаривая обо всём на свете, испытывая всё то же изумительное чувство — какого-то семейного тепла. Маркус не знал и о такой страстной потребности Александра в прикосновениях и невинных ласках, которые никто не стеснялся проявлять на публике. Тем не менее, он невольно способствовал тому, чтобы Александр раскрывал себя, такого настоящего.
Маркус отвечал улыбкой на каждое такое проявление чувств партнёра, а изредка — просто чтобы не надоедать окружающим и ребёнку своими излишними нежностями — ласково прикасался губами. Он не боялся прикоснуться сам — к руке, бедру, плечу или другим «непошлым» частям тела. И, как Александр уже мог заметить, постоянно, нет-нет, да целовал партнёра. Маркус буквально открыл для себя всё таинство поцелуя и теперь просто утопал в этом чувстве с тем, кто подходил так гармонично, идеально.
Прогулявшись после кафе ещё немного, троица вернулась домой, где Александр занялся приготовлением обещанного обеда-ужина. Софи крутилась рядом, растущий организм был уже не прочь подкрепиться чем-то вкусненьким. А пахло, надо признать, очень и очень вкусно. Маркус невольно оказался снова за спиной партнёра, обнимая его и нежно целуя в плечо через ткань футболки.
— А вот теперь я влюбляюсь в тебя снова и сильнее, — улыбнулся Маркус, глядя на то, как ловко эти красивые руки снуют над рабочей поверхностью стола.
Александр так ловко управлялся с ножом и всеми этими кастрюлями, сковородками, что готовка в его исполнении напоминала настоящее шоу. Неужели всех итальянцев настолько плотно обучают кулинарии?
Маркус снова завёл разговор. Спросил сначала, умеет ли Александр делать десерты или кондитерское дело не его. Потом рассказал о своих неудачных, но очень смешных попытках испечь что-то более классическое, чем сладкие рисовые шарики. Затем тема почему-то очень сильно вильнула, никто из них даже не смог бы сейчас сказать из-за чего, и вот они обсуждали годы обучения.
— Ты мне никогда не говорил, где ты учился, — улыбнулся Маркус. — Бизнес-финансы-экономика-что-то-там?
Он был довольно далёк от этой темы, в чём не стеснялся признаться. Впрочем, теперь-то ему было кому объяснить всё простым и понятным языком.
— Я учился на дизайнерском, — признался в ответ Маркус. — Только год, но это было очень интересно, мне нравилось.
Пожалуй, он бы хотел пойти учиться снова. Возможно даже на ту же специальность, почему нет? Маркусу нравилось изучать дизайн, колористику и прочие предметы. Да и студенческая жизнь казалась ему очень привлекательной. Но, увы, у него больше не было ни времени, ни денег, чтобы пойти учиться. Софи была ещё слишком маленькой, чтобы бросать её так надолго, совмещая учёбу с работой, так что Маркус просто откладывал это трепетное желание в дальний уголок.

Маркус тоже успел подумать об их долгих трёхмесячных разговорах и совместить красивый образ мужчины, стоявшего перед ним, с тем прекрасным человеком, которого он узнал по телефону. Теперь всё казалось ещё более гармоничным. Никаких вам усов или размытой физиономии неизвестного.
Теперь сразу ярко вспоминалась эта улыбка и смех Александра, часто звучащий в динамике телефона. Представлялось, как этот восхитительный мужчина прикасался к себе, слушая тихие стоны партнёра в трубке. Как хмурился, слушая не самые радостные рассказы от Маркуса, и как немножко ревновал.
Конечно, всё это не сравнится с тем, что между ними было сейчас. Эти два дня перекрыли по ощущениям все предшествующие три месяца, но забывать их совсем Маркус не желал. Это была их история, её начало. Кто-то рассказывал, как дружил с будущим супругом много лет, прежде чем почувствовал любовь. Кто-то вместе работал, отдыхал или даже не знался друг с другом. У них было такое начало, и Маркусу оно нравилось.
— Не знаю насчёт других, но мне нравится, как готовит мой мужчина, — отозвался Маркус, прикасаясь поцелуем к выступающему сзади шеи позвонку.
Кажется, в нём снова проснулась скрытая Белуччи, и она бы явно задала жару, если бы на кухне не было то и дело появляющейся любопытной головы ребёнка. Да и если бы Александр не держал в руках нож — всё же от неожиданности можно было порезаться, а это в планы Маркуса совершенно не входило.
Так что руки прилично остались лежать на животе партнёра, а разговоры перетекли в совершенно безопасное русло. Они обсудили кулинарию, и, конечно, Маркус пообещал приготовить что-то вкусное и китайское. Он рассказал ответно партнёру, что тоже с детства был приучен готовить. Обычно в традиционно китайских семьях готовят женщины, мужчины даже не встают, чтобы помочь, но семья Маркуса была прогрессивной и американизированной.
Он посмеялся, предполагая вслух, что его мама бы испепелила мужа взглядом, если бы он только заикнулся, что все домашние дела будут на ней. Так что к праздникам готовили все, разве что кроме совсем ещё маленькой Софии.
Обычно их стол был такой же странный и разнообразный в плане кухонь, как Маркус перечислял партнёру под Рождество. Китайские блюда соседствовали с европейскими и американскими. Семейство Ву никогда не страдало предрассудками.
— Что бы ты хотел попробовать в первую очередь? — поинтересовался Маркус, решив немного запланировать на следующие встречи. — Что-то новое или проверенное, но приготовленное настоящим китайцем? Вроде вока или китайской свинины.
Он немного посмеялся над «настоящим китайцем», хотя это было наполовину правдой, наполовину нет. Конечно, оба родителя Маркуса и Софи были китайцами, а более поздние предки и вовсе жили в Китае, но сам Маркус родился и вырос в Америке и не знал другого менталитета. Так что внешне азиат, но в душе светлокожий.
Потом они обсудили учёбу, и Маркус немного посмеялся над тем, как смеялся Александр над шуткой про «бизнес-что-то-там». Кажется, он совсем не переживал по поводу того, что его профессия пока казалась Маркусу сложной и совершенно непонятной.
— Дизайн интерьера, — быстро добавил он, когда Александр уточнил про его обучение. — Мне так много чем хотелось заниматься, это был очень сложный выбор. До сих пор не уверен, что это именно то, чему бы хотелось посвятить всю жизнь, но было, правда, интересно. И очень полезно для вкуса.
Маркус проходил онлайн курсы, когда появлялись какие-то привлекательные скидки и возможность со временем. Он прошёл несколько курсов по макияжу и косметологии, пару по имиджу и капсульным гардеробам, один курс по укладкам и причёскам, один по упомянутому дизайну интерьеров и ещё несколько других. Маркусу нравилось всё, связанное с красотой, как внешней, так и окружающей. И он решил поделиться этим со своим партнёрам, ведь кто, как не Александр должен знать об увлечениях своего мальчика.
— Я потом даже немного поучился онлайн, через интернет, — сказал он. — Но мне в последнее время больше нравится проходить занятия по одежде и макияжу… Не такая крутая вещь, как бизнес-архитектура, но меня так завораживает всё это… полное создание образа. Не могу отказать себе в удовольствии.
И всё же Маркус проговорил не всё. У каждого человека были свои стопоры внутри, и он был не исключением. Маркусу казалось, что будет до безумия нелепо сообщить на втором дне встречи о том, что он любит и сам краситься и одеваться куда более вычурно, чем вчера и сегодня. Стереотипы говорили, что мужчины так выглядеть не могут, поэтому Маркус просто боялся спугнуть своего любимого. Может быть, как-нибудь потом он «случайно» покажется Александру при полном параде и, если что, скажет, что это просто шутка. И продолжит жить, скрывая свои желания и потребности, как и жил раньше.

Маркус ничуть не расстроился, что Александр не смог сделать выбор одного или нескольких блюд из китайской кухни. Его даже не слишком интересовала причина — действительно ли партнёр растерялся или просто хотел, чтобы Маркус удивил его. По сути, он просто давал возможность сказать «точно не…», потому что у всех, наверное, были не только предпочтения, но и еда, которую не хочется пробовать повторно.
Следом Маркус уточнил только одно — как Александр относится к действительно острой пище, потому что настоящая китайская кухня в большинстве своём достаточно острая. Не хотелось бы после свидания с домашней едой вызывать скорую помощь.
Получив все необходимые ответы на вопросы, Маркус уже, в целом, придумал парочку вариантов, которыми хотел бы побаловать партнёра. Разумеется, в идеале он хотел бы накормить Александра не очень распространённым среди туристов карпом, вымоченном в соевом соусе и винном уксусе, с рисом, овощами и кисло-сладким соусом. Но, если карпа он не найдёт, в ход пойдёт курица с острым перцем и жареным арахисом.
В голове всё складывалось просто изумительно. Не только касательно следующего совместного ужина у кого-то дома, но и в целом. Они с Александром были очень разными, в буквальном смысле из разных миров, но сердце чувствовало, насколько они подходят друг другу. Ведь Маркус тоже пребывал в абсолютном комфорте рядом со своим любимым.
— Наверное, если бы у меня была возможность, я бы доучился в обычном колледже, — признался Маркус в ответ, когда они обсуждали бесконечный потенциал современного обучения через интернет. — Это какая-то особенная атмосфера. Общение, обучение в социуме, а не в трусах перед экраном ноутбука.
Он легко рассмеялся и снова поцеловал Александра, потому что просто мог это сделать. И Маркус не собирался упускать ни единой возможности, когда такие желания будут накатывать на него снова и снова.
Пока Александр говорил, Маркус не знал, испытывает он удивление насчёт услышанного или нет — что касалось подбора одежды. Конечно, Маркус не задумывался об этом. Как-то мысль о том, что твой партнёр пользуется услугами сетевых имиджмейкеров, не первой приходит в голову. Но, в целом, Александр был похож на того, кому такие услуги приходятся по душе и по карману. Почему нет? Не нужно думать и что-то решать.
В этот момент Маркус ощутил себя на месте Александра. Только не из-за одежды, а из-за того, что партнёр сказал раньше. Маркус вдруг понял, что не смог бы долго работать в сети и действовать по какому-то шаблону — продать побольше, подороже, обращать внимания только на основы. Ему бы быстро захотелось самостоятельности, уделять каждому клиенту индивидуальное внимание, потому что… Да всё просто. Каждый человек — личность. Невозможно видеть его всего пять минут и понять, какой он.
Но это, опять же, к теме полного создания образа. Александру требовалось подобрать выгодную рабочую одежду, и с этим «сетевики» отлично справлялись.
От всех размышлений, в которых Маркус мог вариться очень долго, ведь это была близкая и любимая ему тема, Александр его оторвал. Он проговорил ещё пару фраз, и его возлюбленный немного замер, пытаясь лихорадочно сообразить, что ответить. Вот только он боялся, что спугнёт своими манерами партнёра, и тот буквально шагнул навстречу этому.
— Это плохо? — осторожно спросил в итоге Маркус, чуть вздыхая. — Я обычно стараюсь делать что-то очень нейтральное или незаметное, чтобы, ну… не раздражать…
Он опустил взгляд, хотя Александр и стоял к нему спиной и не видел ничего, что творилось на лице партнёра. А Маркус довольно сильно переживал. Он буквально покусывал себя на язык, чтобы не сказать ещё больше.
С одной стороны, ему хотелось сообщить, что это не то, чего он хотел бы. Что ему недостаточно такого сдержанного, нераздражающего образа. С другой стороны, Маркус действительно готов был пообещать Александру никогда больше так не делать, если тот скажет, что ему не нравится макияж и цветной маникюр.
Александр тем временем щедро насыпал в тарелки сыр порционно и развернулся, сталкиваясь с очень растерянным взглядом партнёра. Маркус искренне пытался понять, как себя вести и в каком направлении двигаться. В силу возраста он был ещё довольно гибок в отношениях, и был готов прогибаться под требования партнёра, чего бы это не стоило.

Вот и Маркусу было трудно решиться, ведь Александр не видел его при полном параде. Тот мог сколько угодно говорить, что примет всё на свете, а потом посмотрит на всю эту красоту и поменяет своё мнение. Скажет, что нет, это как-то чересчур.
Тем не менее, Маркус верил своему партнёру. Невозможно не верить тому, кого любишь, иначе это уже не любовь, а чёрт знает что. Поэтому мысленно он решил попробовать. Как-нибудь дома или на более официальном свидании в хорошем месте, где к ним не будут приставать с язвительными насмешками или даже агрессией.
Наверное, Маркус даже проще отнёсся к этой проблеме, чем Александр. Он чертовски боялся и не верил, что сможет когда-либо жить так, как ему бы хотелось. В свой двадцать один год Маркус понимал, что никогда не попадёт в сказку. Вряд ли у него выдастся шанс окончить колледж раньше тридцати, а в тридцать уже вряд ли захочется становиться студентом. Да и маловероятно, что он будет спокойно рассекать при полном макияже, не получив при этом по лицу у ближайшего же дома.
Тем не менее, он мог стать собой при своём партнёре. Вероятность того, что Александр смирится с таким чудачеством, всё же была. И Маркус ухватился за эту возможность, едва расслышал заботливые нотки в голосе любимого.
Тот же решил «серьёзно поговорить». Конечно, они не уселись снова на диванчик (хотя бы потому, что его на кухне не было), но Александр тут же притянул Маркуса к себе, едва увидел его нерешительное пожимание плечами, и заглянул в глаза, чтобы партнёр не прятал ни единой эмоции, какой бы та ни была.
Впрочем, Маркус не возражал. Он любил находиться так близко к своему мужчине, да и тот вновь говорил такие приятные слова, что глаза Маркуса тут же просияли, а на лице появилась нежная улыбка.
— Ты всё время такой идеальный? — тоже немного шутливо спросил Маркус, а потом посмеялся вслух: — Если я буду краситься, меня просто побьют на улице.
На миг он испугался, что испортил романтическую обстановку. Александр ведь говорил, пусть и с толикой юмора, но всё равно серьёзно, а Маркус добавил целую щепотку шутливости. Не переборщил ли?
Но Александр сказал ещё одну фразу, от которой у Маркуса только каким-то чудом на глаза вновь не навернулись слёзы. Божечки-кошечки, этот мужчина явно хотел, чтобы Маркус стал плаксивой девчонкой. Иначе как объяснить то, что тот уже который раз выводит партнёра на такие чересчур яркие эмоции?
— Александр… — выдохнул Маркус и ещё пару секунд просто смотрел на партнёра, пытаясь совладать со своими чувствами. — Я не могу влюбиться в тебя ещё сильнее, больше уже просто некуда. И я серьёзно сейчас.
Он и правда был серьёзен и почти честен. Почти, потому что чаша влюблённости уже давно переполнилась, и теперь все чувства лились в, кажется, бездонную чашу любви. Но с каждым таким разговором Маркус ощущал, что и та начинает уверенно наполняться.
Каждый этот «серьёзный разговор», как мысленно называл их Маркус, попадали точно в цель. Александр был таким… поистине идеальным. Он словно брал и выбрасывал главные страхи и опасения своего любимого и показывал, что его можно любить таким, каким он хотел бы быть, безо всяких подстраиваний и лишений.
— Спасибо, — тихо сказал Маркус, не поясняя за что, но, кажется, и так было понятно. За всё подряд.
За то, что Александр выбрал его и был с ним. За то, что так долго и терпеливо ждал, а сейчас столь же терпеливо выдерживал эти совсем ещё юношеские бури. За понимание и принятие, за влюблённость и бесконечную надежду, которую Александр дарил. Маркус был благодарен за всё, абсолютно за всё.

Конечно, Александр ничего не мог поделать с толерантностью случайных прохожих, но, на самом деле, многое зависело ещё и от уверенности. Будь Маркус чуточку более дерзким и решительным, количество желающих почесать кулаки снизилось бы во много раз. Ведь обычно самые ярые гомофобы — те ещё трусы.
Впрочем, об этом они больше не разговаривали, и остановились на том, что решат эту возможную проблему по мере поступления. Маркус рискнёт когда-нибудь показаться партнёру в том виде, в котором чувствовал себя максимально комфортным, а там будет, что будет. Возможно, рядом с любящим и поддерживающим мужчиной, Маркус обретёт свою уверенность в себе и в завтрашнем дне.
Пока же пара проводила время очень по-семейному и дальше. Они позвали Софи, которая увлеклась игрой в своей комнате и даже не пришла сама на запах, и сели втроём за столом, чтобы насладиться настоящей итальянской пастой.
Маркусу, к слову, очень понравился результат. Он совершенно не стеснялся, нахваливая Александра и его золотые руки. Уж что-что, а в итальянской кухне он разбирался — не как повар, а как дегустирующая сторона. Маркус пробовал разные места, так что мог сравнить и с уверенностью сказать, что кухня ДиМарко лучшая в Нью-Йорке.
Потом Софи убежала смотреть мультики, пока брат разрешил, а парни остались снова друг с другом наедине. Пока они не уходили с кухни, так как гостиной, как отдельной комнаты, в этой квартире не было, но всё равно весело провели время. Они обнимались и дурачились, и Маркус действительно забавно вскрикнул от неожиданности, когда партнёр прикусил его за забавно торчащее ушко.
Александр оказался очень непоседливым, поэтому, вернувшись из уборной, Маркус обнаружил партнёра, занимающегося тестом. Тот пояснил, что хочет приготовить ещё и пиццу. Маркус вызвался помочь — уж порезать продукты на начинку, не испортив их, он точно сможет. Тем и занимался, периодически целуя своего любимого.
Пару раз заглядывала Софи, больше из любопытства, чем от заново проснувшегося голода. Она забавно инспектировала то, на каком этапе находилась работа, и снова убегала к себе в комнату к планшету с мультиками.
— Ты останешься на ночь? — в какой-то момент поинтересовался Маркус с плохо скрытой надеждой.
Их свидание уже явно затянулось, переходя из одного дня в другой, но, кажется, их обоих это более, чем устраивало. Маркус не хотел, чтобы этот «день» заканчивался. Ему нравилось проводить время с Александром, даже не делая ничего особенного. Кроме того, оба понимали, что завтра уже понедельник, и им обоим нужно на работу, когда они не увидятся минимум восемь-десять часов — а это ужасно много!
Правда, было одно «но». Александр с собой ничего не взял. Ни сменной одежды, ни, банально, сменного белья. Конечно, он мог уехать домой с раннего утра, чтобы собраться на работу в собственной квартире, но это было не очень удобно.
О том, что он сам только в обед смог переодеться, Маркус даже не думал. Всё же он уехал от Александра, более-менее выспавшись, да и не сразу на работу, а к сестрёнке. Да и если бы на работу — у Маркуса она была не такой ответственной.

На предложение остаться на ночь Александр согласился быстро, почти не раздумывая. Он явно хотел этого и предполагал такой исход событий, так что решение было принято ещё задолго до вопроса партнёра. Это вызывало улыбку и какую-то бурную радость в душе, которую Маркус и не хотел скрывать. Приятно ведь, когда желания у обоих сходятся, и оба не боятся показать того, как сильно хотят видеть друг друга и как можно чаще.
Чтобы избежать даже малейших неудобств, Маркус предложил партнёру сходить до ближайшего торгового центра попозже, если тому что-то нужно. Они могли съездить и до дома Александра сразу, но это было дольше. Маркус сказал, что няня живёт этажом выше в том же подъезде, поэтому позвать её можно было в любой момент.
Вместе они доделали пиццу, и Маркус с удовольствием вдыхал божественный аромат, вырывающийся из разогретой духовки. Он не так давно поел, но невозможно было оставаться равнодушным, когда на подходе была настоящая итальянская пицца.
У маленького семейства Ву не было чёткого времени, когда принимать пищу. Они садились за стол, когда чувствовали голод, поэтому ужин был совсем не запоздалым, а своевременным. И снова Маркус был восхищён тем, как вкусно получилось у его партнёра. Он явно заслужил свои законные поцелуйчики.
Софи ушла в ванную, пока парни прибирали на кухне, хотя больше, конечно, проводили время друг с другом, прикасаясь и разговаривая. Потом Маркус ненадолго отлучился. Вообще, его сестра уже была достаточно взрослой, чтобы ложиться спать самостоятельно. Обычно, она так и делала, приходя к старшему брату лишь за поцелуем перед сном, но сегодня был особенный случай. В доме появился человек, который явно вызывал много вопросов.
— Алекс будет спать здесь? В твоей комнате? — интересовалась Софи, лёжа в своей большой кроватке. — Вы встречаетесь? По серьёзному?
Маркус улыбался, честно отвечая на все подобные вопросы. Да, они любят друг друга и начали встречаться, поэтому Софи будет видеть этого мужчину чаще. И да, Александр сегодня останется на ночь с ними, потому что так делают взрослые люди, которые заводят отношения и влюбляются. Завтра с утра он уедет на работу, когда и они пойдут в школу.
Удовлетворив своё любопытство парой десятков вопросов, Софи получила свой вечерний поцелуй и накрылась одеялом, показывая, что ложится спать. Ей уже не нужен был ни ночник, ни приоткрытая дверь. Она была очень самостоятельной, и Маркус гордился этой маленькой девочкой. Он закрыл за собой дверь и направился в свою спальную, где оставил Александра в ожидании рассматривать местный интерьер.
Комната Маркуса была довольно большой, особенно, по сравнению с кухней. Там была достаточно просторная кровать для двоих и огромный шкаф рядом с ростовым зеркалом. У окна высились креативные полочки с книгами, фотографиями, горшками с растениями и другими украшениями, а рядом с этим великолепием лежало кресло-мешок.
Вообще в спальной было много мелких деталей, указывающих на хороший вкус хозяина. Не зря же Маркус прошёл почти год обучения по дизайну помещений.
— Софи одобрила тебя в качестве моего партнёра, — посмеиваясь, вполголоса поделился Маркус, не в силах удержать такое в себе. — Я думаю, это победа.
Они завалились на кровать, чтобы пока просто обнимать друг друга и целоваться, неторопливо, даже как-то ненавязчиво. Оба были в одежде и не очень-то спешили раздеваться, наслаждаясь другим времяпровождением.
— Проснуться в твоих объятиях, позавтракать втроём, проводить тебя на работу, — серьёзно перечислил Маркус, загибая пальцы, пока не рассмеялся легко. — Мне к девяти надо отвести Софи в школу, потом у меня с десяти смена в кафе. В пять забираю Софи, ужинаю и с семи до девяти у меня танцы.
Пока Маркус рассказывал про такой бесхитростный распорядок дня, он задумчиво водил пальцами по широкой груди, скрытой под тканью футболки. И, конечно же, он согласился на то, чтобы увидеться уже завтра после всех дел.
— Итан увидит, лопнет от возмущения, — рассмеялся Маркус громче. — Все выходные с маньяком провёл, теперь вот преследует. Представляешь?
На самом деле, с Итаном он уже «поговорил» раньше, пока Александр был занят готовкой. Это была короткая, но информативная переписка. Маркус увидел новое сообщение от лучшего друга, вопрошающего, всё ли в порядке, и не мог удержаться. «Нет, пишу тебе из прачечной, Алекс держит меня здесь второй день и мучает», — написал он, добавив злой смайлик в конце. Правда, из этого сообщения, пропустив мимо ушей весь сарказм, Итан понял одно — что его друг до сих пор проводит время с незнакомцем из телефона. Впрочем, после короткого ответа Маркуса «да, мы у меня дома», Итан ответил «понял» и больше не писал. Оставалось надеяться, что он не торчал под окнами с тревожной кнопкой в руке.
Достав чистое полотенце для Александра, Маркус снова осмелился позвать того в душ вместе с собой. И теперь это совершенно точно была прелюдия. Они ласкали друг друга и целовались уже более откровенно, будучи голыми под тёплыми струями душа.
После водных процедур, Маркус с улыбкой обмотал бёдра партнёра полотенцем, прежде чем выскочить из ванной и направиться в спальную.
— Обычно она крепко спит и почти не встаёт за всю ночь, но мало ли, — пояснил Маркус своё нежелание ходить голышом по квартире, как они делали это у Александра дома. — Это только мой секретик…
Он снова тихо посмеялся, и ушёл с любимым в спальную, где беззастенчиво скинул полотенца, едва дверь за ними плотно закрылась. Приходилось быть тихими, чтобы маленькая девочка, спящая за тонкой стенкой, не проснулась от ненужных звуков и знаний. Тем не менее, Маркус посчитал это даже каким-то дополнительным стимулом, возбуждением.
Они тихо хихикали и шикали друг на друга, покусывали губы и затыкали один другого поцелуями и даже ласковым прикосновением ладони. Взгляды всё равно блестели любовью и желанием, и ничего не могло этого изменить.
— Это лучшие выходные в моей жизни, — озвучил Маркус позднее с какой-то глуповатой удовлетворённой улыбкой, когда лежал на спине рядышком, пытаясь отдышаться. — Чур я занимаю следующие снова.
Он улыбнулся, поворачиваясь, чтобы поцеловать уже совсем любимую грудь, а затем шею и, наконец, губы партнёра, немного наваливаясь на него сверху голышом. Кажется, они могли ещё разочек…