Маркус действительно не притрагивался к алкоголю последние несколько месяцев. С тех пор, как пришло осознание в доме Дэни, если быть точнее. Маркус словно посмотрел на себя со стороны и ему стало до крайности мерзко.
Он и пил-то не потому, что ему нравилось это состояние. Напротив, Маркус специально доводил себя до крайности, чтобы ему было плохо. По словам психотерапевта так он наказывал себя за всё произошедшее. Кроме того, алкоголь помогал Маркусу заснуть. Первые месяцы он мучался страшной бессонницей, оказавшись в постели один и не решаясь слушать записи голоса партнёра, с которым расстался.
Хорошо, что это всё закончилось, и теперь Маркус, напротив, смотреть не мог на алкоголь, который прочно ассоциировался с тем жутким периодом времени. Они ходили вместе с партнёром на встречи, но Маркус ограничивался безалкогольными напитками, ссылаясь на ближайшие гонки и тренировки.
Агент Маркуса тоже выдохнул, искренне радуясь тому, как всё сложилось. Честно говоря, он был готов уже уволиться от такого нерадивого спортсмена. Этот мужчина делал просто невероятные вещи, контролируя Маркуса, чтобы тот не напивался перед гонками. И только благодаря ему Маркус не сошёл с дистанции за прошлый год, пусть его результаты и не были даже более-менее приемлемыми.
— Не зарекайся, — посмеивался Маркус тогда, после взаимных признаний. — Помнишь то Рождество у пирамид майя? Ты ведь не приехал бы на праздник!
И они принялись вспоминать тот чудесный год, когда Маркус решил рвануть к партнёру в Мексику, чтобы не оставлять его одного в семейный праздник. Они отлично провели его, путешествуя по стране и историческим её местам.
Так что не удивительно, что на следующий день они продолжили предаваться совместным воспоминаниям. Это было забавно, ведь прошло не так много времени — совсем не то же самое, что вспоминать события десятилетней давности, к примеру. Тем не менее, это как-то сближало. Вызывало приятную ностальгию по тем временам, когда они вместе пережили столько шикарных моментов жизни.
Это напоминало обоим, что у них снова всё впереди. Теперь они вновь могли набираться таких моментов, чтобы вспоминать их через год, два и все десять лет.
Маркус, например, был уверен, что они вспомнят и эту простую поездку в больницу. Столько позитивных эмоций испытали оба при встрече со стадом коров. В Нью-Йорке такого попросту не встретишь. Маркус специально возил партнёра на один из его дней рождения на ферму, чтобы тот вдоволь нагладился пушистых коровок.
Конечно, они могли бы переехать в Сан-Франциско, поближе к таким чудесам, никто не держал их ни финансово, ни территориально. Но была семья ДиМарко, и Маркус первый, кто не хотел бы отдаляться от них. Так и родилась идея про старческие годы, когда он уже не сможет гонять на болиде, да и Александр захочет отдохнуть от тяжёлых камер на плече.
Так что, когда парочка зашла в палату к Уильяму, Маркус только посмеялся над тем, как Александр поздоровался с ничего не понимающим британцем.
— Мы встретили стадо коров по дороге, они не давали машине проехать, — проговорил Маркус в более привычном Уильяму темпе. — Я сказал, что когда мы состаримся, то уедем на ферму и заведём коров. Как ты себя чувствуешь?
Забавно, но при разговоре с Уильямом Маркус как-то невольно начинал имитировать британский акцент. Не во всём, конечно, так как не знал его в совершенстве, но это всё равно смешило Александра, который так не умел. Он умел только ещё быстрее и непонятнее, если сбивался со своего нью-йоркского на итальянский лад.
У самого Маркуса американский был более гладким, несмотря на то что вырос он в Нью-Йорке. Просто родители были не коренными жителями этого города и говорили с сыном на очень иностранном английском, который сами учили когда-то.
— Тебе уже сказали, когда тебя выпустят? Мы могли бы забрать тебя отсюда, — предложил Маркус, вспоминая все вопросы партнёра. — Мы тебе ничего не привезли. Не знаю, что тебе можно. Решили у тебя узнать, чего ты хочешь из того, за что врачи нас не убьют? Ты, кстати, неплохо выглядишь, уже не такой зелёный…
Проведя побольше времени с Уильямом, чтобы тот не скучал, Маркус закачал на его телефон побольше аудиокниг, ведь тому тоже нельзя было смотреть в телефон. И даже дольше, чем Маркусу, который уже отделался от этого запрета. Зато теперь он мог включать книги сразу и слушать их, пока не спит.
Потом они с Александром смотались до магазинов, накупив всего, чего хотелось бедному парню, сидящему на больничном пайке. Да, в Израиле определённо кормили в сто раз вкуснее, чем в этой клинике. Об этом Маркус тоже напомнил партнёру, надеясь, что того не слишком затронет воспоминание о том, как он сам лежал в больнице.

На самом деле Маркус и сам не испытывал никакого негатива по поводу их с Александром больничного времени. Его не волновало ни отсутствие комфорта и сменной одежды, ни отсутствие активности и привычной кровати. Единственное страшное чувство, которое он день ото дня испытывал — беспокойство за Александра и его здоровье.
Теперь это тоже было в прошлом, и Маркус запомнил только уютные совместные вечера и то, как они налаживали свои отношения вновь. То, как очаровательно выглядел Александр со своими несносными кудряшками и обгоревшим носом. То, как тихонько ходил ночью на кухню голышом, чтобы сделать себе бутерброды от бессонницы, а Маркус застукал его с поличным, потому что не мог спать без любимого больше.
Интересно, останутся ли у Уильяма такие воспоминания? Или визит той дамы немногим осветил его унылое пребывание в больнице?
— Эй, я просто буду самым модным фермером на свете, со своими… сапогами… от Гуччи, — смеялся Маркус в шутливом споре с другом, а потом резко переключился: — И вообще… ты и миссис Миллер? Тони Миллер?
Разумеется, влезать совсем в личное Маркус не стал. Ему было вовсе не интересно, кто с кем и в какую дырку. Но сам факт того, что к Уильяму в больницу другого города заехала инкогнито жена баллотирующегося в мэры политика? Владелица крупного технического траста? Этот вопрос Маркуса очень даже интересовал.
— Тайные отношения… ух, это даже интригующе, — в какой-то момент хихикнул Маркус, как настоящий фанат дамских романов.
В конце концов, тему они перевели и закончили на том, что обязательно заберут Уильяма обратно в Нью-Йорк, если Артур не изъявит непреложного желания сделать это самостоятельно. Ну и, конечно, пообещали заехать ещё и ещё, чтобы скрасить больничные часы. Пусть их визиты не длились дольше пары часов, это уже явно было лучшим временем среди прочей серой тягомотины и скуки.
Набив тумбочку Уильяма всякими полезными и разрешёнными ему вкусностями, которые бы не испортились без холодильника, Маркус с Александром всё же уехали. Уильяма было жалко, но не сидеть же с ним весь день… Тот всё равно ещё много спал и, скорее всего, вырубился сразу после того, как за визитёрами закрылась дверь.
— Хочешь, пройдёмся пешком по дороге? — предложил Маркус своему будущему мужу, указывая на трассу, с которой они приехали. — Может, получится нагнать коровок и потрогать их по-настоящему.
Каких-то особенных планов у них не было, поэтому Маркус легко мог прошагать пару километров, чтобы порадовать своего жениха, а следовательно, порадоваться самому. Такси они могли вызвать и «из поля», здесь была хорошая связь.
— Как хорошо, что мы с тобой вместе. Ну, знаешь, ему, наверное, так тоскливо лежать там в одиночестве и только ждать, когда кто-то придёт или позвонит, — задумчиво проговорил Маркус, держа жениха под руку. — Я бы эти три дня один не выдержал, а тут ещё неделю так лежать. Ещё и кормят гадостно.
Так, за разговорами, оба решили, что и завтра заедут к парнишке. Им это ничего не стоило (над стоимостью такси они уже вдвоём посмеялись), а ему приятно и не так тошно. Может, ещё чего вкусного принесут, пусть этот запас у Уильяма и не закончится ещё. У этих двоих вообще материнский инстинкт включился, Маркус даже поинтересовался не нужно ли привезти что-то из одежды на выписку.
— Сначала обед, потом трамвайчики, — решил позже Маркус, когда они, наконец, поехали в сам Сан-Франциско, не расцепляя рук. — Что насчёт тако?..

Уильям действительно ещё не знал полной истории этой парочки. Не потому, что эти двое скрывали от него. Просто за последние месяцы Маркус был слишком занят — сначала заботой об Александре, теперь вот подготовкой к их свадьбе. Он и с Итаном-то почти не виделся, не говоря уж о Уильяме, также занятом подготовкой к последнему в сезоне заезду. А сейчас вещать свою драму над постелью больного было как-то странно.
Тем не менее, над шуткой Уильяма оба охотно посмеялись. Маркус, правда не стал отставать, и заявил, что его будущий муж, вообще-то, итальянец. Спонтанность — его второе имя. И должен же быть хоть какой-то оплот стабильности среди них, и эту нишу явно должны занимать британцы. Чёрт возьми, они до сих пор жили под Королевой.
Но помимо шуток Маркус понял и более важные вещи. Например, что его друг откровенно говоря влюбился, пусть это и назвал своим чопорным «видятся». Говоря о Тони, Уильям улыбался так, что Маркус с Александром, не сговариваясь, переглянулись. Маркус смог сдержать смешок, а вот его любимый расплылся в слишком широкой улыбке, которую британец, не будь он их другом, счёл бы бестактной.
В любом случае, Уильяму было не с руки обижаться на этих двоих, ведь именно они стали его поставщиками вкусной еды на ближайшие дни. И, возможно, именно они отвезут его в Нью-Йорк и составят компанию на это время.
— Я не представляю, какого ему будет возвращаться в Лондон, — проговорил задумчиво Маркус, когда они с Александром неспешно прогуливались в поисках коров. — Он ведь явно по уши от этой леди. Может, передумает и останется в Америке.
Коровы, к сожалению, не захотели быть сегодня затроганными, поэтому через какое-то время парни вызвали такси и поехали гулять. Александр был чрезвычайно заботлив, но вместе с тем очень романтичен. После прогулки на трамвайчиках, символе этого города, Маркус отлучился буквально на минутку, чтобы купить воды в ближайшем магазинчике, а его мужчина встретил его с милым букетом нежно-голубых цветов.
— У меня будет самый романтичный в мире муж, — довольно отозвался Маркус, прижимаясь к своему партнёру. — Я люблю тебя так сильно, знаешь…
Отчего-то этот жест сегодня особенно тронул Маркуса, хотя Александр дарил ему цветы далеко не первый раз. С тех пор, как парень узнал о том, что его любимому нравятся букеты, их было в жизни Маркуса немало, не только по праздникам, как часто это бывает. Но, видимо, ностальгия добавила приятных эмоций, и Маркус погрешил своим правилом вести себя на людях прилично. Он потянулся к партнёру и нежно поцеловал его в губы.
— Хочу поскорее стать твоим мужем, — добавил он шёпотом.
После они ещё гуляли и поужинали в другом ресторанчике, не торопясь возвращаться в отель, и даже разговаривали с мамой ДиМарко. Точнее, Маркус слушал, как разговаривает его партнёр, оберегающий его от громких итальянских голосов. Это было смешно, потому что спорил Александр в три раза громче, чем обычно.
А вечером они занимались сладкой любовью, долго лаская друг друга и прикасаясь поцелуями — не меньше пары сотен за вечер! И это был замечательный отпуск, несмотря на травму Маркуса, которую он уже и не ощущал вовсе.
За это Александр позволил ему говорить с мамой, и Маркус теперь тратил не меньше часа в день, чтобы поболтать с Франческой, обсудить последние новости и Александра, но особенно, конечно, предстоящую свадьбу. Мама всегда одобряла то, что они придумали, а в паре мест даже подсказала интересные идеи. Поэтому Маркус всегда был рад её звонкам, да и сам частенько писал ей сообщения.
— Кажется, мы это выяснили ещё пару лет назад, — рассмеялся Маркус, когда Александр изобразил эдакую ревность к маме. — Я вообще любимчик всех ДиМарко.
Маркус знал, что его партнёр не всерьёз переживает из-за этого. Напротив, Александр был очень рад тому, как быстро и легко возобновилось общение с его семьёй и Маркусом. Тот ещё и признался, что продолжал общаться с Эленой весь тот злополучный год, и эта девушка немало помогла влиться обратно в итальянскую братию.
— Она перестала тебя пытать, почему я не позову родителей? — усмехнулся Маркус, зная о таком «тайном» разговоре Александра с матерью.
Той было тяжело понять с такой-то семьёй, что были и другие семьи, в которых дети не любят родителей, а родители терпеть не могут собственных детей. Вот Маркусу, например, с момента аварии позвонило много людей, но только не мать с отцом. Им как будто было всё равно, если они вообще знали, что их сын разбился на трассе. Хотя, наверное, знали — София рассказала, она с ними ещё немного общалась.

Сам Маркус не считал, что мама им как-то мешает. Чаще всего она звонила, когда они с Александром возвращались с прогулки и без того не собирались ничем заниматься. Для интима у них была вся ночь впереди, так почему бы не поговорить с любимой родственницей? Маркус был бесконечно рад, что родители Александра его быстро приняли обратно, да так, что он поистине снова занял место любимого сына.
Да и Александра в такие минуты Маркус вовсе не забывал! Зачастую они лежали вместе в кроватке, и Маркус нежно прикасался и поглаживал своего будущего мужа, а когда эфир занимала мама, ещё и целовал светлую кожу, куда дотягивался.
Поэтому, а также зная, что Александр раньше только радовался их с мамой разговорам, Маркус не понимал этих капризов. И уж точно не был доволен, когда жених заявил родной маме, чтобы та не звонила в их отпуск.
— Александр! — воскликнул возмущённо он. — Ты негодник!
Честно говоря, Маркус и сам был удивлён, что до сих пор сносно понимал итальянский, хотя не слышал его целый год. Но, видимо, такое не забывается. Говорить на нём Маркус до сих пор не мог, не практиковал такое, но вот на слух разбирал бытовые и простые фразы, даже если его собеседник кричал. То есть говорил в привычно итальянской манере.
— Всё правильно, у нас был перерыв, а теперь я вернулся, — заявил позже Маркус своему партнёру каким-то забавно наставительным тоном. — А ты не ревнуй, у тебя почти тридцать лет была мама, а у меня нет.
Хоть это и было сказано в забавной манере, это было чистой правдой. Маркус тянулся к родителям своего жениха, невольно собирая от них то, чего недополучил в детстве. Всей этой открытости, заботливости и любви. И Маркус был безумно счастлив от мысли о том, что выходя замуж за Александра, он становился частью и всей остальной семьи ДиМарко. Одно это наводило его на некоторую мысль касательно фамилии, но та ещё не до конца сформировалась в голове, а Маркус ДиМарко продолжало звучать слишком смешно.
Зато Маркус заразительно рассмеялся, когда Александр в красках описал, что бы его мама сделала с родителями Маркуса, если бы знала, где те живут. Эта сцена ярко возникла в голове парня, и тот нашёл её уморительной. Сразу представились лица старших Ву, которые не привыкли сталкиваться с такой бурей у себя дома.
— Мы им пошлём самую счастливую свадебную фотографию, это их сразит наповал, — посмеивался Маркус, ответно предлагая небольшую подлость.
Интересно, что делали его родители с рождественскими открытками, которые их сын исправно присылал им на праздниках? Выкидывали, не глядя? Или хранили, чтобы рассказывать друзьям, как их старший отпрыск подвёл их, не добившись в своей жизни ничего, да ещё и ударившись в гомосексуальность?
Выяснять это Маркус не собирался. Хотя бы чтобы не расстраиваться ещё сильнее. У него почти появилась новая семья, и только это имело значение.
Отпуск прошёл великолепно, наедине друг с другом. Под конец его Маркус, хихикая, забежал к своему партнёру в ванную, чтобы поделиться ещё одной новостью. Оказывается, они столкнулись с какими-то фанатками, как по закону подлости. Их фотография — та, где Маркус прижимается к любимому с букетом цветов — уже висела в интернете на фанатском портале гонщика и его партнёра.
Подпись, пестрящая кучей смайликов с глазами-сердечками, гласила, что «ДиМаркус» были замечены в Сан-Франциско, что с Маркусом всё в порядке и что он совершенно точно проводит время с Алексом, которого они так давно не видели.
— Так контракт продлили, — смеялся Маркус, немного мешаясь партнёру выполнять все утренние процедуры в ванной. — Пойду почитаю комментарии, может, чего ещё придумали интересного о нас.
Позавтракав за обсуждением своих поклонниц (а они в основном были женского пола), парни начали собираться обратно в Нью-Йорк. Выезжали они заметно раньше, ведь им нужно было смотаться за Уильямом в больницу и покатать его на кресле, как буквально пару месяцев назад Маркус катал Александра, а потом наоборот.
— Ух, мы опять попадём в самолёт первыми, представляешь? Очень удобно, — улыбнулся Маркус, радуясь, что забирает друга из хорошей, но всё равно скучной больницы. — Артур встретит нас у аэропорта там. Рассыпался в благодарностях, что мы сможем транспортировать его племянника и составить ему компанию.
От всех этих эмоций Маркус даже немного разболтался больше обычного. Даже спросил Александра, посчастливится ли им снова встретить коров на дороге. Но это были приятные эмоции, поэтому и Александр улыбался, глядя на свою болтушку.

Александр довольно сильно ошибался, считая, что у них было всего сотня фанатов по всей стране — стоило только посмотреть количество подписчиков на группу, посвящённую этим двоим. Конечно, число не превышало десятка тысяч, ведь они действительно не были известными актёрами, но в современном мире этого и не требовалось.
Достаточно того, что Маркус постоянно снимался для реклам и журналов, а также светил своим лицом на телевидении в качестве гонщика. Так он заработал своих фанатов, среди которых оказалось немало любителей гомосексуальных пар. Даже те, кто не увлекался гонками, подписывались на него, Александра и ту самую популярную группу, просто чтобы посмотреть на красивых мальчиков. И там были люди не только из Америки.
Честно говоря, Маркус постоянно видел фанатов из Франции и России, и именно они составляли огромную составляющую их фанбазы.
Да, их редко вот так ловили на улицах города, хотя бы потому, что Нью-Йорк, в котором они жили, был слишком огромным для этого. Тем не менее, Маркус совсем не был удивлён, что это случилось, и он был в курсе того, сколько всяких теорий насчёт них двоих ходит по сети. Особенно, учитывая годовой перерыв в отношениях.
— Мне кажется, это даже мило, что нас с тобой рисуют, — признался за завтраком Маркус. — Хотя всё это в целом довольно странно. Знаешь, вроде как, я увлекаюсь танцами, а я — рисованием, а я — гейскими парами.
Это было действительно так. Большая часть их поклонников не являлись любителями фильмов, гонок, да даже модельного искусства. Им просто нравилось смотреть на двух мужчин и представлять, что они делают в постели. Это было даже жутковато, честно говоря, поэтому Маркус совсем не хотел бы, чтобы такие люди подходили к ним ближе за более качественной, красивой фотографией.
Комментарии Маркус так и не дочитал, конечно, их было слишком много, потому что в какой-то момент там разразилась ругань насчёт правдивой теории о том, что они расставались. Особые любители их пары принялись защищаться, что эти двое и так не часто радовали фанатов совместными фотографиями, поэтому просто так совпало. Вот же они, вместе, счастливые, с цветами, каких доказательств вам ещё нужно?
В общем, в какой-то момент стало скучно, и Маркус перестал читать и делиться новостями с партнёром. Они поехали за Уильямом.
— Да, будем угонять инвалидов, чтобы первыми входить в самолёт, — кивнул очень серьёзно Маркус, стараясь не сильно улыбаться, хотя ушки так и топорщились от сдерживаемой широкой улыбки.
Уильяму они так и заявили, что берут его только ради вип-обслуживания. Впрочем, тому такой юмор был довольно близок. Британцы вообще были злы в своих шутках, и этой странной парочке такое очень нравилось.
В остальном же парни оказались очень заботливыми сопровождающими. Уже побывав в подобной ситуации, то Маркус, то Александр помогали Уильяму пересаживаться, отвозили его в уборную, да и вообще старались сделать этот полёт максимально комфортным для него, ещё очень слабого после травм.
В аэропорту их встретил Артур, ещё раз горячо поблагодарив за «доставку» племянника. От предложения подвести Маркус и Александр отказались, предпочитая вновь взять такси и побыть наедине друг с другом (не считая водителя).
До дома они добрались довольно поздно, поэтому просто заказали по дороге доставку, поужинали и легли спать, немного притомившись от такой дороги. Тем более завтра наступал очень ответственный день! Самому любимому человеку в жизни Маркуса исполнялось не просто так, а целых тридцать лет.
Честно говоря, Маркус и сам не знал, какой подарок ждёт его партнёра. Из-за аварии у него не было возможности даже одним глазком заглянуть в соседнюю со спальней комнату, а мыться один перед днём икс Александр не захотел. Так что оставалось надеяться, что Итан хорошенько проследил за тем, чтобы рабочие выполняли план Маркуса в совершенстве. По крайней мере, в квартире было чисто и не пахло строительными красками и материалами, что уже немало радовало обеспокоенного Маркуса.
— Кто у меня тут стал совсем взрослым, м? — нежно бормотал Маркус с утра сонным совсем ещё глазкам. — Мой сладкий мальчик, с днём рождения…
Он целовал партнёра так хорошо, что сам не заметил, как они увлеклись. Вообще-то Маркус планировал устроить интимную часть праздника вечером, но… как-то оба не были расстроены тем, что произошло с утра. Даже если завтрак пришлось передвинуть на часок.

Прошлый год никогда особенно не хотелось вспоминать, особенно сегодня, в день рождения самого любимого человека на свете. Конечно, Маркус не смог обделить своего партнёра и в прошлый праздник, хоть это было и не то. Он пришёл лично на квартиру, где жили Дэни и Александр, и передал ему свой подарок — два билета на хорошие места на мотофристайл. Правда, это не исполнило ни малейшего желания Александра.
Тот и правда хотел посетить это грандиозное шоу, но второй билет предполагал наличие Маркуса, а последний, в свою очередь, на мероприятии даже не появился. Наверное, это было даже хуже того, если бы Маркус не пришёл со своим подарком вовсе.
Он вроде бы сделал шаг навстречу, но тут же выхватил надежду из рук Александра и вновь исчез из его жизни. И действительно никто, ни эти странные фанаты со своими сумасшедшими теориями, ни даже самые близкие родственники не понимали, как было тяжело им обоим. Маркус ведь тоже не чтобы поиздеваться приходил и дарил все эти подарки. Подсознательно он хотел, чтобы случилось что-то необыкновенное, какой-то чудесный знак, который позволил бы им с Александром забыть обо всём и быть вместе.
Увы, порой знаки бывают очень жестокими. Маркус думал, что таким сигналом свыше были те месяцы, когда Александр пропадал в Палестине. Когда не было ни единой встречи, звонка, сообщения. Когда Маркус заскучал так сильно, что смог переосмыслить всю ситуацию, подавить в себе гордость и боль и решиться поговорить с бывшим партнёром. Но нет, знаком был тот чёртов взрыв, который, пусть и сблизил этих двоих, но слишком жестокой ценой.
Впрочем, сейчас Маркус старался не вспоминать и об этом. Главное, что теперь они были вместе и больше никогда не отпустят друг друга и не позволят мелким неурядицам рассорить их. И ни один праздник теперь не пройдёт в одиночестве.
— Я не могу ошибиться, я проснулся рядом со взрослым итальянцем! — мягко посмеивался Маркус, продолжая целовать своего любимого, пока его ручки своевольно шалили под одеялом. — Таким бородатым и важным… поцелуй меня ещё раз…
Щетину, к великому сожалению Маркуса, Александр сбрил, чтобы хоть на свой день рождения не раздражать лицо партнёра. Тот был готов претерпеть такие мелкие неудобства — подумаешь, красные пятна! — но Александр не послушался, а Маркус не стал настаивать. Пусть в свой день сам и решает, как быть.
Позавтракали они действительно плотно, даже Маркус, потому что потратил с утра больше энергии, чем обычно. И за столом Маркус постоянно посматривал за партнёром, определяя, как тот будет себя вести.
У Александра обычно было два состояния в дни праздников. Он либо вёл себя, как обычно, будто вовсе не догадывался, что ему положен подарок, как сегодня. Либо заваливал Маркуса вопросами, пытаясь допытаться, что же тот приготовил ему и где спрятал. Последнее состояние, пожалуй, было более подходящим для Рождества, когда они заготавливали много подарков для своих друзей и близких.
— У меня вообще-то для тебя подарок есть, — сообщил Маркус, когда вытирал руки после завтрака о милое полотенце. — А ты совсем не любопытствуешь. А мне самому интересно, потому что я его сам ещё не видел, хоть и готовил, представляешь?
Кажется, такими фразами он всё же разогрел интерес партнёра, поэтому ещё несколько раз поцеловав любимого, Маркус указал пальцем на дверь в бывшую комнату Софии:
— Он там, иди-смотри.
Сам Маркус пошёл следом, потому что ему тоже вообще-то было интересно, что получилось! Он рисовал план и заказывал мебель, но не участвовал в финальном оформлении, знаете ли. А вдруг материалы оказались какими-то другими или мебель не подошла по размеру и пришлось менять? Конечно, Маркус всё вымерял с дизайнером на пару, но мало ли что могло пойти не так, пока он отдыхал в Сан-Франциско!
Свет в комнате включился, и Александр, кажется, даже замер в непонимании, что произошло. Маркус бы точно затупил на пару минут, пытаясь сообразить, почему комната поменялась. Раньше там стояла кровать и большой шкаф для одежды, книжные полки и всё такое, чтобы там могла жить молодая леди.
Сейчас же из спальных мест в комнате остался лишь диванчик, сверкающий новой кожей, а рядом стоял просторный рабочий стол, на котором уже расположились мониторы Александра. Тот и не заметил их исчезновения из гостиной. Было много ящичков под всякие нужды и полки под книги, диски и всякую всячину.
Главной гордостью Маркуса было многоуровневое освещение. Можно было включить общий свет, который они и включили сейчас, и было очень ярко. Можно было оставить подсветку по стенам для полумрака, или оставить небольшие лампочки рядом с рабочим местом, чтобы спокойно сидеть здесь по ночам, если вдруг захочется творить.

В какой-то момент Маркус и сам понял, что это было неправильно, хранить комнату для той, кто заезжала ладно если раз в год. Это действительно было цеплянием за прошлое, отказом осознать, что София была уже взрослой женщиной и больше не нуждалась в комнате в квартире старшего брата. Тогда и пришла другая правильная мысль о том, что вообще-то они с Александром тут новую жизнь начинали.
Понимание того, что будущему мужу нужно своё пространство, пришло сразу, когда они только разбирали вещи и оказалось, что Александру некуда поставить свою технику. Той стало больше за последний год, и, разумеется, им требовался ремонт. Вот тут-то и пригодилось понимание, что в их квартире пустует целая комната.
Разумеется, спроси Маркус Александра, тот бы заявил, что ему и в гостиной будет неплохо! Купят стол, поставят в уголок, только и всего. Но Маркус уже понимал, что это не так и это неправильно. Александр полноправный владелец этой квартиры, они снимали её вместе и жили здесь вместе, и прошлому Маркусу придётся потесниться. Если уж Софи захочет приехать в гости, она с удобством устроится на диване.
Так и получился этот кабинет. Маркус нарисовал примерный план, измерив каждый уголок комнаты, выбрал мебель и дизайнера, который помог это всё воплотить. Маркус же не мог уезжать из дома так надолго, чтобы выбирать лично материалы для стен и пола. Он давал ориентиры, а суетился дизайнер, общаясь с клиентом в основном по переписке, когда узнал, что готовится самый настоящий сюрприз.
— Итан контролировал, чтобы здесь всё делали по моему плану, — посмеивался Маркус, с восторгом наблюдая за такой искренней реакцией партнёра. — Это твой кабинет, родной. Твой собственный…
Кажется, это осознание тоже вскоре пришло к Александру. Что это его личное пространство, настоящий уголочек чего-то своего в этой квартире. Конечно, это не значило, что он будет здесь прятаться от Маркуса, но… честно, всем нам хочется иногда побыть наедине с собой, в своём уютном мире. Для Маркуса это был просторный гардероб с зеркалом, куда он мог чуть ли не с головой залезть, а у Александра ничего такого и не было. До сих пор.
Маркус видел, как у партнёра заблестели глаза от слёз, вызванных теперь только одной эмоцией — счастьем. Да он и сам, как дурак, стоял с глазами на мокром месте, глядя на такие искренние яркие эмоции.
— Иди сюда, мой хороший, — хрипловато выдохнул он, охотно заключая партнёра в крепкие объятия.
Благо эти объятия и последующие за ними поцелуи не дали обоим растрогаться окончательно, до настоящих слёз. Александр осмотрел, наконец, детально комнату и плюхнулся в кресло, которое Маркус, откровенно говоря, заказывал за какие-то космические деньги. Чуть ли не дороже основного ремонта здесь. А всё потому, что оно должно было быть не только удобным и поддерживающим позвоночник, но и невероятно крепким, чтобы выдержать сразу двух мужчин, которые захотят на нём… попрыгать.
Впрочем, дизайнер ничуть не удивился подобным требованиям. Он явно слышал такие пожелания не в первый раз. Поэтому оставалось только проверить, и Маркус охотно поддался желанию партнёра и уселся ему на колени.
— Как всегда идеально подходим друг другу, — улыбнулся он в ответ на игривые бровки Александра. — Меня уверяли, что эта мебель очень крепкая, так что…
И Маркус ответ тем же заигрывающим выражением лица, что и у партнёра, пусть они и не собирались сразу же накидываться друг на друга. Хотя… это уж как именинник решит. Маркус в любом случае сопротивляться не будет.

Несмотря на День рождения, парни особенно ничего не планировали. Провести время вместе, прогуляться до любимого ресторанчика, вкусно покушать и снова быть вместе. Поэтому они никуда не торопились, а из этого следовало, что заниматься сексом они могли где угодно, когда угодно и сколько угодно.
Вот и Маркус, хоть и думал, что утреннего порыва им хватит до вечера, совсем не сопротивлялся, попав в такие соблазнительные сети своего будущего мужа. Он сидел на бёдрах этого великолепного мужчины и действительно пятой точкой чувствовал, что сейчас случится что-то очень приятное.
— Как ты мог такое подумать? До свадьбы я таким не занимаюсь! — подыграл он своему партнёру, посмеявшись от души.
Но смех тоже не стал им помехой. Он быстро перетёк в глубокий, страстный поцелуй, от которого у обоих дыхание перехватило. И да, один быстро побежал за смазкой и презервативами, а второй так же скоро согласился на то, что комплект надо оставить и в кабинете. В конце концов, они ещё не замахнулись на стол, да и диван стоял совсем не мятый.
В остальном Маркус тоже был готов сразу согласиться с партнёром. В порнографии у парочек всё получалось так складно и ловко, пусть даже они были связаны и висели на стропах над потолком. У них же постоянно кто-то падал, а стул катался по всей комнате, и всё это было сдобрено их постоянным смехом, звучавшим даже чаще, чем стоны.
Когда Александр зафиксировал несчастное кресло, они приноровились, но всё же до конца удобным этот секс не стал. Они были высокими мужчинами, и одного кресла им явно было мало, так что под конец они всё же использовали ещё и стол, но, к чести их и ловкости, только в качестве дополнительной опоры.
И всё же они были довольны. Оргазм был сладким, как и поцелуи после того, как оба перевели дыхание от неожиданной акробатики. Да и кресло выдержало!
— Надо написать производителям… благодарность… в подробностях… — выдыхал тихонько Маркус, сидя на бёдрах партнёра уже голой попой и чувствуя, какой его будущий муж горяченький в определённых местах.
Успокоившись, оба решили, что пора потихоньку выбираться из дома, пока не накатила третья волна, после которой они уже точно никуда не пойдут. Чуть недовольно Маркус поднялся со своего жениха и голышом же направился сначала в ванную, затем в спальную. Всё равно любимый хвостик шёл за ним по пятам, даже звать не нужно было.
— Мне так нравится, когда мы меняемся в постели, — невпопад ответил Маркус, сидя голым у зеркала и вырисовывая стрелки на веках. — В смысле, сначала так и сразу по-другому. Я только сейчас это понял, представляешь… какое-то особенное чувство…
Ну а почему бы и нет? Ответить «спасибо» за комплимент он всегда успеет, а тут такое важное наблюдение про их личную жизнь! Тем более, что на деле они редко занимались сексом таким образом. Просто было долго готовить сначала одного, потом второго, и обычно кто уж начинал, тот и плясал дальше. Так что мысль была действительно интересной, как считал Маркус. И он имел полное право обсудить её с женихом.
— Что мой совершенный хочет, чтобы я надел? — поинтересовался Маркус, улыбаясь жениху через зеркало, пока подкрашивал ресницы.
Он выбрал классические нюдовые смоки, чтобы уж наверняка и подо всё. И сейчас хотел, чтобы Александр задал ему направление с одеждой, пусть тот явно бы предпочёл, чтобы его королева драмы продолжал восседать голым. Но вдруг у именинника были какие-то особенные предпочтения? Иногда Александр просил партнёра надеть чёрное или какую-то определённую рубашку, которая особенно запомнилась. Маркусу нравилось такое внимание, и он был счастлив порадовать партнёра выполнением таких просьб.
— Может, сходим вечером в кино? — предложил он позже. — Если там идёт что-то интересное. Пойдём по классическим свиданиям наоборот. Знаешь, обычно сначала в кино целуются, потом ужинают и, наконец, идут в номера…

Маркус тоже ощущал забавное удовольствие от их откровенных разговоров. Речь не о возбуждении, конечно, а о каком-то внутреннем чувстве. Как будто их обсуждения секса были прямым показателем того, как они идеально подходят друг другу. Ну а впрочем, так оно и было на самом деле.
В начале отношений всё было не так, и секс тоже был иным. Это они оба могли оценить с той высоты, на которую поднялись в своих отношениях. Александр не был зажат, но всё же стеснялся и не всегда мог себе позволить быть настолько откровенным даже в разговорах. Надо думать, ему было всего двадцать три года! Подумать только!
Да и Маркус, хоть и выглядел бойцом, не был раскрепощён настолько, как сейчас. Это и выражалось в том, что он даже у себя в голове был искренне уверен, что активная позиция ему нравится гораздо больше. С годами уверенность в партнёре укрепилась, у них появилось много общего, появилось общее прошлое. С таким человеком Маркус не боялся ничего, и вместе с этими эмоциональными бонусами пришло и физическое удовольствие.
Оно стало сильнее, потому что оба знали друг друга до малейшего миллиметра кожи, а Маркус распробовал для себя и другую сторону секса.
Сейчас, спустя год расставания, у них снова всё поменялось, но в лучшую сторону. Хотя, казалось бы, куда ещё лучше? Но теперь у обоих в отношениях, как и в сексе, появилась эдакая нотка жадности. Оба слишком ярко помнили, как было плохо в одиночестве, и это позволяло ценить каждую секундочку, проведённую вместе. И не только ценить её, но и прочувствовать всеми фибрами души и тела.
Маркус докрасил глаза, критически оценил себя — достоин ли он теперь самого лучшего мужчины на свете? — и перевёл взгляд через зеркало на партнёра. Тот лежал за спиной голышом на кровати и представлял собой для Маркуса не меньше, чем искусную статую греческого бога. (И вовсе не Диониса, как непременно посмеялся бы Александр, если бы услышал эти мысли. Скорее, Гермеса, он всегда чем-то импонировал Маркусу).
— Конечно, ты не против. Если там будут ужастики, ты будешь просто в восторге, — притворно возмутился Маркус, но не скрыл своей улыбки.
В целом, его нельзя было назвать пугливым человеком, но все эти монстры, резко выскакивающие на экран, или страшные тени за спинами героев до чёртиков пугали Маркуса. Поэтому он предпочитал смотреть такие фильмы, уткнувшись в плечо или шею партнёра, тихонько целуя его и лишь украдкой посматривая на экран. Александру, кажется, такая реакция своего мужчины очень нравилась. Он явно оправдывал своё имя, что означало «защитник».
Поблагодарив за помощь с одеждой, Маркус ещё какое-то время сидел у зеркала, поправляя причёску и подбирая аксессуары заранее. Кажется, этих шкатулок становилось всё больше и больше с каждым месяцем. Впрочем, это никого не беспокоило, в отличие от прекрасной задницы Александра, которая так зазывно торчала из шкафа, что так и тянуло его шлёпнуть или даже укусить.
Решив не отказывать себе в обоих удовольствиях, Маркус вытянулся назад, благо шкаф был совсем рядом, и ухватился за классную попку. Одну ягодицу он тут же цапнул, а по второй приложил аккуратно ладошкой. И был очень доволен и своей шалостью, и звонким шлепком, разнёсшимся по комнате.
— Нет, ты представляешь, двадцать три года, — снова невпопад проговорил Маркус, явно много думая о них, но всё же немного пояснил: — Тебе было двадцать три, Александр! Кажется, это было так давно… и ты был такой козявочкой.
Не выдержав накативших чувств, Маркус крепко обнял едва развернувшегося партнёра, кажется, сминая брюки, зажатые в руках. Но к чёрту брюки, когда Накатило! Маркус так крепко обнял своего именинника, что тот даже выдохнул от неожиданности — так шумно, как обычно это бывает, когда тебе сминают рёбра.
— Люблю тебя так сильно, как голый динозавр голого динозавра, — пробормотал Маркус, звонко чмокая партнёра в губы.
Но всё же, несмотря на все эти задержки, они собрались. Маркус тоже помог партнёру выбрать одежду, попросив его надеть светло-розовую рубашку, которая была ему так к лицу.

Эти двое действительно выросли за прошедшие годы. Многие растут лишь в цифрах, стареют, но не меняются. Маркус и Александр же, напротив, были молоды душой и телом, но заметно переменились к лучшему.
Хоть по этим безумным игрищам голышом и не скажешь. Но, на самом деле, это ведь невероятно здорово, быть с партнёром на одной волне. Не стесняясь, дурачиться, проявлять свои чувства так, как хочешь, и не получить укоризненного взгляда в ответ. У Маркуса и Александра это всё было с первого года отношений, но, пожалуй, они и в своих дурачествах перешли на какой-то новый уровень.
Так что Маркус, хоть и нежно погладил пострадавшую макушку партнёра, всё равно посмеивался над ним и его реакцией. Получилось прямо так, как Маркус и планировал — неожиданно! Александр даже пискнул, так забавно, что его партнёр совсем не мог сдержать смеха, сквозь который ещё и говорил всякие милые глупости.
Затем пара немного поспорила, потому что Маркус не считал, что он был «не очень-то взрослым». Ему, вообще-то, на тот момент было двадцать семь. То есть почти тридцать! В двадцать семь некоторые люди вообще стреляются и с жизнью заканчивают, а Маркус вот только обрёл свою настоящую судьбу.
Так что козявочкой был только Александр, который тогда ещё институт вообще заканчивал! Маркус соблазнил студента, вот как дела обстояли.
Тем не менее, в дальнейшем оба сошлись на одном мнении. Они чертовски любят друг друга и это неизменно. А совсем скоро ещё и поженятся, и тогда даже смерть не разлучит их, они ей вдвоём накостыляют.
— Всё, надо выдвигаться, родной, а то у меня скоро снова возникнет желание правнуков бабке заделать, — вынес забавный вердикт Маркус.
Он так хохотал над переведёнными фразами их обожаемой бабки, когда та подошла к телефону, чтобы поздравить внука с днём рождения, что аж слёзы проступили. Хорошо Маркус тогда ещё не начал краситься, а то бы точно всё размазал. Впрочем, за этим хохотом всё равно чувствовалось счастье. Даже такая боевая женщина как нонна приняла Маркуса обратно и ждала с нетерпением их брачного союза.
Пока парни одевались, телефон, к слову, звонил ещё пару раз. Маркус уже даже как-то привык, что он разрывался, и не ревновал внимание партнёра. Всё же у того была огромная родня и много знакомых и друзей, которые хотели поздравить его с праздником.
— Ты неоправданно игнорируешь эту рубашку, — заметил Маркус, поправляя как-то автоматически воротничок у партнёра. — Она же и с джинсами превосходно сидит.
Он немного бормотал под нос, прихорашивая любимого, но говорил это не потому, что подарил когда-то эту вещь, а Александр не носил. Партнёр надевал её и не только по праздникам, просто не так часто, как, пожалуй, Маркусу хотелось. И снова, не потому что он потратил на неё деньги, а потому что, ну посмотрите на этого вкусного пирожочка! Ему безумно шёл этот цвет, редкий для крутых парней. Видимо, у Александра был такой цвет кожи и волос, что бледно-розовый не смотрелся на нём нелепо или как-то по-гейски.
— Мы просто идеальны, — согласился через минуту Маркус, глядя на них обоих в зеркало, и добавил чуть вредно: — Но мой будущий муж красивее.
И показал язык через зеркало, как маленький. Так что пришлось ещё немного подурачиться и, в конце концов, сладко поцеловаться перед выходом. Маркус перехватил любимые пальчики, сжимая в своих, и вышел вместе с партнёром из дома.
Для начала они бесцельно гуляли, накапливая аппетит до забронированного по времени столика, и за это время Александру всё ещё звонили. Правда, один звонок партнёр взял несколько удивительным образом. Маркус не слышал звонящего, зато прекрасно услышал, что этому невидимке его будущий муж сообщает, что всё ещё помолвлен. Как будто там интересовались, не освободился ли он в плане отношений.
— Если это твой любовник, приглашай его тоже на свадьбу, — усмехнулся Маркус, кидая на партнёра шутливый взгляд. — Принесу его в жертву на свадебном алтаре.
Может быть, прошло ещё не слишком много времени с тех пор, как они оба убедились, что между ними никакой измены не было. Но для Маркуса этого было достаточно, чтобы забыть и не вспоминать о том, как эта мысль разрывала ему сердце. И поэтому, будучи человеком не слишком ревнивым, в отличие от своего партнёра (вот ирония-то), Маркус считал, что уже может шутить подобным образом. Ну, в самом деле, не любовник же ему звонил!

Отвечая невпопад и выдавая сумбурные мысли, Маркус тоже вспоминал те дни, когда они с Александром только познакомились. Это было волшебное время, по-настоящему особенное. Два совершенно разных человека случайно улыбнулись друг другу и — бам! — судьба обоим шепнула, что это навсегда.
И вот Александр, впервые выбравшийся на вечеринку, и Маркус, попавший на ту встречу чуть ли не случайно, идут — нет, бегут! — по Бруклинскому мосту и не знают наверняка, но уже догадываются, что в конце пути их ждёт что-то необыкновенное. Так ведь и вышло. Сердце забилось быстрее на трети, сладкие поцелуи ждали на половине, а в конце моста они влюбились друг в друга окончательно.
Маркус уже тогда считал своего партнёра особенным. В хорошем смысле этого слова. Маркус обладал довольно богатым, хотя порой и постыдным опытом в отношениях, но всё это было не то. Одни слишком сопливые, другие слишком брутальные, третьи непостоянные, а четвертые скучны до скрежета зубов.
Александр же был естественным среди целого мира манекенов, стремящихся выглядеть и вести себя, как кто-то другой. Александр говорил, что думал, и поступал так, как хотел, как советовало ему сердце. Он улыбался так, что у Маркуса подкашивались ноги от неистового чувства, разрывавшего душу. И смеялся так заразительно.
Они много раз делились друг с другом своими воспоминаниями о первых встречах. Александр рассказывал о своих переживаниях — и не только по поводу секса, с которым Маркус решил потянуть, но и по поводу первого звонка. Маркус тоже делился воспоминаниями о тревоге, которую испытывал тогда, боясь, что волшебство их ранних чувств окончится.
Потом тема менялась, и оба наперебой рассказывали о положительных эмоциях и мыслях того вечера и многих других. И, кажется, сегодняшний день рождения не будет исключением. Ведь им так хотелось вспомнить как можно больше хорошего, случившегося с ними за долгие шести лет жизни.
Вот Маркус и продолжал этим заниматься, краем уха слушая, как его партнёр говорит с Эрикой по телефону. Он передал девушке привет и повторил за своим женихом, что они всё ещё помолвлены и счастливы, и снова немножко замечтался. Смотрел на Александра и его улыбку, и глуповато улыбался в ответ, как могут только очень влюблённые люди.
— Отличная идея, — всё же Маркус услышал, что говорит ему партнёр, и не оставил без внимания ни единое слово. — Бери Джонни и Эрику, а я возьму Итана и… Уильяма, если он будет в состоянии, конечно. Устроим предварительный мальчишник.
Позже Маркус открыто заявил партнёру, что сегодня какой-то особенно влюблённый в него, и признался, что не может остановить воспоминания о них и конкретно об Александре. Об их первом, супер-романтичном поцелуе. Об их первом совместном отпуске. И ещё о многом-многом другом. Но была и ещё одна тема, которую Маркусу так и тянуло поднять после одного из многочисленных звонков.
— Ты когда-нибудь задумывался о детях? — поинтересовался он у партнёра на прогулке, открыто и просто, как всегда. — В смысле, о наших с тобой.
Бабка своим сварливым пожеланием буквально взбаламутила воду. Маркус и так украдкой думал об этой стороне отношений, когда решал, что делать с фамилией после свадьбы, а тут такое забавное совпадение. Стало интересно, что об этом думал Александр, да и думал ли вообще. Представлял ли он, что когда-нибудь они заведут ребёнка — от суррогатной мамы или возьмут из детского дома? Что станут папами, а не только мужьями?
Последнее почему-то особенно грело душу. Маркус ещё определённо не был готов к тому, чтобы так лихо перескочить на следующий этап, но уже заранее знал, что ему понравится быть папой, когда настанет их время. Оставалось только надеяться, что он будет нормальным родителем, а их термоядерное комбо крикливого итальянца и манерного китайца не сильно испортит ребёнку психику.

Друзья Маркуса были не такими нетерпеливыми, поэтому со своей стороны он не слышал никаких упрёков. Итан всегда был и оставался понимающим, желающим этим двоим только счастья, а если это счастье требовало долгого затворничества — так тому и быть. К тому же иногда Маркус всё же созванивался с ним, пусть последнее время много просил о помощи. Впрочем, добродушный темнокожий парень не возражал.
Уильям и без того был занят подготовкой к заезду, а после неудачного столкновения Маркус и вовсе был рядом с ним чаще, чем кто-либо другой. Так что не ему жаловаться. А Макс, судя по всему, снова был в Африке с какой-то благотворительной миссией, так что тут уж Маркус сам не знал, что происходит у того в жизни.
Софи тоже не настаивала на общении, хотя её мотивы пока ещё были не слишком хорошими. Девушка приняла факт, что её брат счастлив исключительно с этим человеком, Александром, но обида на парня ушла не до конца. Ведь это она успокаивала Маркуса, когда тот едва ли не рыдал ей в плечо после расставания.
Однако в этом случае Маркус оставался оптимистом. Он верил, что свадьба расставит всё по своим местам. Софи лично увидит, как счастливы они будут у алтаря, и её девичье сердце растает, хоть она и не была особенно романтичной.
Несмотря на традиции, о мальчишнике Маркус не задумывался до того, как пропустил это слово в очередной шуточке, а Александр восторженно подхватил. На то был ряд определённых причин, одной из которых как раз и было то, о чём говорил его жених. Они оба были женихами, а значит, традиционного мальчишника не могло и быть. Не будут же они разделять друзей и сидеть по-отдельности?
Во-вторых, исторически так сложилось, что мальчишник должен организовывать лучший друг жениха, его шафер. И в этом случае Маркус не собирался отходить от буквы закона — если их друзьям захочется что-то сотворить, пусть сами и делают, у них с Александром и так забот полон рот перед свадьбой.
— Я думаю, о настоящем мальчишнике будут говорить Джонни и Итан, — посмеивался Маркус, покрепче сжимая руку партнёра. — Это их обязанность вообще-то. Чтобы мы потом могли их убить за вечер в стрип-клубе с голыми девицами, например.
Он задумался на пару секунд и снова рассмеялся, рассказывая партнёру о мыслях в своей голове. Просто он представил эту парочку — ещё страннее, чем они сами! — Итана и Джонни, ведущих совместные дела. Если Джонни включит внутреннего адвоката, чтобы пообщаться со взрослым Итаном, тот будет долго ржать над ним. Пусть и не откровенно, но полуитальянец же был тоже не дурачок, сразу просечёт все эти шуточки.
Посмеявшись над этим, Маркус перешёл к другой теме, и она разволновала Александра по-настоящему. Тот даже руку к сердцу приложил, как делал всегда, когда то действительно начинало биться очень часто. Маркус ласково погладил руку, которую держал в своей, и улыбнулся партнёру, но тот уже торопливо высказывал свои мысли и… итальянца, который начал говорить, уже точно не остановишь.
— Я не говорю про сейчас, — всё же вставил свои пять копеек Маркус. — Я тоже хочу пожить с тобой ещё какое-то время, замужем за тобой.
Ему хотелось было сказать, что это нормально, что Александр ещё не думал о таком ответственном этапе жизни. Он был моложе партнёра, не пробовал себя в роли папы, как это получилось с Маркусом. Да и в целом люди были разными, кто-то думал о родительстве ещё в школе, а кому-то это не нужно и до пенсии. Но Маркус промолчал. Слишком уж фраза «это нормально, что…» напоминала ему сессии с психотерапевтом.
Тем более, что Александр быстро оправился от своего волнения, явно представив в голове что-то приятное. И настало время Маркусу испытать яркие эмоции, пусть и не волнение, а, скорее, возмущение.
— Эй, я тебя по губам, как маленького буду шлёпать, если ты будешь ругаться при нашем ребёнке, негодник, — моментально отреагировал Маркус.
Он и так относился к грязной речи не слишком хорошо и постоянно ворчал, если Александр забывался и выражался при нём, «как со своими дружками итальянского происхождения». Так что не могло быть и речи, при ребёнке Маркус не позволит ни слова проронить. Тот и так узнает всё это в школе, пусть хоть до неё поживёт спокойно.
— Лучше научи его итальянскому языку, билингвальность — это полезно, — кивнул Маркус и улыбнулся от осознания, что они всерьёз обсуждают воспитание ребёнка, чьё рождение ещё совсем не запланировано.
— Ты будешь прекрасным папой, — добавил Маркус чуть позже, когда они уже входили в ресторанчик. — И прекрасным мужем для меня.

Вероятность попасть в отвратительный классический мальчишник ещё сильнее разволновала Александра, и тот принялся говорить первое, что приходило в голову. Чем он немало развеселил и даже шутливо возмутил Маркуса.
— Эй, что значит мне нельзя смотреть на мужиков? А тебе что ли можно? — громко, почти как итальянец, возмутился он.
Впрочем, какого-то укола ревности Маркус так и не испытал. Несмотря на неприятную ситуацию, которая произошла между ними год назад, характер его не изменился. Он всё так же верил своему мужчине и не испытывал припадков ревности, если Александр смотрел на кого-то или даже обсуждал чужую внешность.
Тем более, что тема быстро переключилась на более приятную, и Маркус не успел как следует задуматься над мужским стриптизом и проявлениями собственничества. И вот при разговорах о совместном ребёнке у обоих на лицах появилась не притворная улыбка. Было даже приятно представлять себе такое, пусть и стандартное, но очень милое будущее.
Дело ведь было не только в самом факте наличия детей, а в том, что оба полагали, что их отношения не закончатся одним замужеством. Они будут двигаться дальше, развиваться, как пара, преодолевать новые ступени отношений. И оба находили это прекрасным, и были готовы к совместному путешествию.
— О, сладкий, ты хочешь, чтобы наш ребёнок ещё и мяукал? — рассмеялся мягко Маркус, когда его партнёр намекнул на три языка. — Если я не забуду китайский к этому моменту, то почему бы и нет. Ну и если умные книжки по воспитанию не скажут, что он может сойти с ума от такого обилия языков.
Тема не окончилась простыми шутками, хотя Маркус изначально просто хотел узнать, представлял ли его жених в целом такую возможность, или пока напрочь отвергал её. Тут не было неправильного ответа, если что. Маркус на данном этапе жизни совсем не расстроился, если бы Александр даже заявил о том, что не хочет детей. Им и вдвоём очень хорошо. Заведут собаку, в конце концов, когда кто-то из них перестанет разъезжать так часто по миру.
Это было бы очень прекрасно, учитывая отношения Маркуса к собакам. Кратко говоря — он их безумно любил. Хотя бы потому, что у него никогда не было возможности завести щенка. Будучи ребёнком, он всегда хотел этого, но родители не позволяли, считая это бесполезной тратой времени и денег. А когда Маркус съехал, у него появилась Софи и куча работ. Потом он добился мечты и… времени совсем не осталось, чтобы заботиться о ком-то ещё.
Он подумывал было о собаке, когда сошёлся с Александром, но тот тоже быстро шагал по карьерной лестнице, и вот тоже начал постоянно пропадать на съёмках. Так они обзавелись Генриеттой, но, хоть паук и стал их огромной любимицей, всё равно не шёл ни в какое сравнение с собакой. Та была разумной, настоящим другом. И не кусала молодых спортсменов так, чтобы их приходилось отвозить в больницу.
В общем, Маркус и Александр даже за праздничным ужином продолжили обсуждать возможное отцовство. А ещё собак и даже немного лягушек. В общем, вечер прошёл просто замечательно по мнению их обоих.
Когда еда закончилась, и оба были сыты, они принялись выбирать кино онлайн, глядя в экран одного телефона. В кинотеатру они особенно не были привязаны — могли взять такси и доехать, главное, было бы время. Впрочем, далеко ехать не пришлось. Из ужасов в прокате было всего два варианта, далеко не новых, но на которые оба по понятным причинам ещё не успели сходить — были заняты друг другом и лечением.
— Они открывают череп, и в наш мир выходит древний демон, — утрированно устрашающим голосом зачитал Маркус рецензию к одному из фильмов. — Звучит как-то банально, тебе не кажется? Рейтинг у него тоже не очень хороший… Видимо, и правда банально. А второй «Оно» по Стивену Кингу. Старый был довольно страшным, хотя сейчас, наверное, он покажется нелепым из-за качества съёмки.
Обсудив немного оба варианта, парни быстро склонились ко второму из фильмов. «Оно» было американской классикой ужасов, и при современной обработке это кино должно было стать не только страшноватым, но и интересным. По крайней мере, Маркусу нравились фильмы по Стивену Кингу, кроме, разве что, парочки. Сюжеты были увлекательными, а страшно особенно не было — это же мистика. Так что и нервы целы, и овцы сыты.
До кинотеатра парни всё равно решили взять такси — слишком объелись и обленились, чтобы идти пешком по Манхэттену.
— Что, по большому попкорну? — кряхтя, предложил Маркус, забираясь в машину позже. — И пол-литра колы.

Конкуренция была действительно серьёзной, и те, на кого падал взгляд Маркуса, тоже претерпевали такое молниеносное сравнение. Никто не был Александром, а значит — никто не был столь идеальным, чтобы тратить на него даже свои мысли, не то, что время.
Тем не менее, обсудить кого-то даже совсем незнакомого, Маркус считал своей святой обязанностью. Они с партнёром были теми ещё сплетниками, и Маркус в особенности, хотя на первый взгляд и казалось, что итальянец болтает больше.
Маркус не представлял себе, какого бы было встречаться или спать с этими людьми, как иногда бывало распространено среди мужчин. Возможно, ещё в начале отношений подобные сравнения и проникали в голову, но со временем Маркус буквально утонул в их с Александром чувствах и совместной жизни.
Быт иногда разрушал не слишком гармоничные пары, но с этими двумя всё случилось в точности, да наоборот. Маркус настолько проникся этим бытом, что теперь ему было тяжело представить вместо Александра кого-то другого. Это что, какой-то незнакомый мужик будет ходить по его квартире? Лежать в его постели? Голым? Со своими волосатыми ногами? Предлагать вот этот вот чужой, сморщенный член?
Фу, Маркуса бы передёрнуло от одного такого представления, да и чувство тошноты не заставило бы себя ждать. Нет уж, он мог посмотреть на голых мужчин в специальных фильмах, со стороны, когда они за экраном, на записи и не лезут к тебе с какими-то предложениями. В жизни самого Маркуса было место только для одного голого мужчины — и им был, разумеется, его жених, Александр.
Может быть, именно поэтому ревность партнёра никогда особенно не беспокоила Маркуса. Ведь причин-то никаких и не было даже в голове. Даже во снах, где происходит всякое незапланированное, Маркус не видел эротических сцен с другими людьми. Даже с молодым Джонни Деппом, хотя его Маркус находил невероятно сексуальным мужчиной, о чём не стеснялся говорить Александру. Это ведь не считается — какие-то там голливудские актёры, с которыми они вряд ли пересекутся в своей жизни.
Таким образом парочка перетекла обсуждениями с детей и лягушек на актёров. Только сейчас речь пошла не о том, кого кто считает красивым. Они обсудили Билла Скарсгарда, чью фамилию смог произнести только Александр — для Маркуса столько согласных подряд оказались непосильны, — а затем его отца и других родственников, снимающихся в кино.
Затем поговорили о первом «Оно» и своих воспоминаниях о первом же просмотре, а следом — об источнике, то есть книге. Маркус признался, что не дочитал толстенный талмуд, хотя было довольно интересно. Зато вспомнил, что Кинг начал свою историю с того, что его монстр убил какого-то педика, описав его… ну, как педика. И это довольно сильно возмутило Маркуса, который столкнулся с книгой лет в двадцать с небольшим.
— Он там был в каких-то обтягивающих член лосинах, ты представляешь? — возмущался он снова спустя десять лет, выбираясь из машины следом за партнёром.
А потом почти без перехода добавил:
— Ох, за какого мужчину я выхожу замуж, самого лучшего…
Да, у них не заканчивались темы для разговоров даже спустя шесть лет, но сейчас неизменной была одна, которая поднималась и с утра, и ночью, и в день рождения, и даже иногда снилась. Их предстоящая в скором времени свадьба.
Так что, поднимаясь на нужный этаж и покупая билеты, усаживаясь в кресла и даже просматривая рекламу, оба продолжали перешёптываться об этом большом событии. Явно оба никак не могли уложить в своей голове, что скоро будут носить кольца на пальцах и называть друг друга мужьями по праву.
На уютном диванчике на двоих Маркус тут же прижался к партнёру, забираясь с ногами на мягкие подушки. Плевать он хотел на мнение окружающих, да и вообще планировал ещё и целоваться в темноте со своим будущим мужем. Не зря же последний ряд взяли! У них было свидание, а значит, надо было как следует пошалить.
Правда, в начале настроение немного сбила сцена с откусанной рукой, так что Маркус прижался к партнёру плотнее, бросая на него немного расширившийся взгляд. Да, современная обработка фильмов делала своё дело и давила на нервы. Но потом какое-то время было довольно спокойно, и Маркус действительно немного поцеловался со своим любимым, нашёптывая ему на ушко чуть слышно о своих чувствах.
Ровно до тех пор, пока грёбаный клоун не выскочил из воды и не побежал на экран, как сумасшедший под умелые звуки фильма. Маркус заметно вздрогнул всем телом и даже тихонько пискнул «чёрт!», а потом спрятал лицо на груди партнёра, хоть всё самое страшное было уже позади, да и Александр явственно хихикал, обнимая его.
В общем, обоим понравилось. Александр побыл пару раз хорошим защитником, успокаивая нервы партнёра, а тот искренне пугался, так что фильм показался обоим хорошим. И на обратной дороге до дома они ещё сто раз обсудили самые классные и самые страшные моменты, решив пройтись пешком под ручку до дома.