Праздничные дни пролетели как-то слишком быстро, как оно обычно и бывает. Однако сразу после рабочей пятницы наступили выходные, которые Мэттью, как уже у них в паре было заведено, провёл рядом с партнёром. Они начали более активно искать отдельную квартиру, чем, вероятно, очень порадовали вернувшегося в Америку Уильяма. Хотя тот и сам уехал на выходные к Эшли, так что не успел «насладиться» времяпровождением втроём — со старшим братом и его бойфрендом.
С утра в понедельник Мэттью вновь ехал на учёбу, и это был самый грустный день. Не потому, что был первым будним, по сути, днём. А потому, что с Никки они виделись тем вечером только по видеосвязи. Разговаривали, как обычно, долго, пока оба синхронно не поняли, что ещё чуть-чуть и Мэттью попросту не встанет с утра на стажировку.
Зато грела мысль о том, что после прокуратуры Мэттью снова поедет к Никки, потому что в среду у них была небольшая, но очень приятная дата — два месяца вместе! Хотя обоим казалось, что прошло уже не меньше, чем полгода, так хорошо они друг друга знали и так замечательно подходили друг другу.
И вот вечером во вторник Никки встретил своего мальчика, чтобы прогуляться и обсудить их скромные планы на завтрашний день. Ничего такого, просто выбрали местечко, где собирались пообедать вне дома. Ну и, опять же, решили пройтись после. За два месяца их совместная любовь к прогулкам никуда не делась, даже несмотря на довольно холодный январь. Они всегда могли купить горячий какао, чтобы согреться, или забежать в первое попавшееся кафе с той же целью. Зато вместе, как и всегда.
Мэттью заранее решил, что не поедет в институт. Кажется, это становилось стабильным — один пропуск в месяц. Совсем не так уж и много, если честно. Мэттью был способным студентом, хоть так и не полюбил профессию юриста, наверстает уж несколько пар. Он явно посещал стены Колумбийского просто потому, что учёба уже была проплачена до конца года. Так что ничего зазорного в прогулах не видел.
Однако организм, видимо, уже вошёл в колею будней, поэтому в среду Мэттью проснулся немного раньше партнёра. Полежал ещё какое-то время в его уютных объятиях и хотел было аккуратно перелечь, но Никки даже сквозь сон сжал его в руках сильнее. Это показалось чертовски милым. За два месяца парень так привык к своему нарушителю личных границ…
Мэттью и сам привык так, что ужасно мучился ещё прошлой ночью, когда остался на ночь в общежитии. Казалось бы, привычная кровать, комната, но ведь нет самого главного — уютного тепла любимого партнёра рядом. Пришлось обнимать подушку, чтобы хоть как-то имитировать привычные позы для сна, честное слово.
Полежав ещё немного, Мэттью решил, что всё же побудет немного эгоистом и разбудит Никки. Впрочем, вряд ли тот смог бы обидеться. Нежные поцелуи немного привычным маршрутом прикасались к любимым родинкам, а потом Мэттью немножечко увлёкся, прервавшись только, чтобы проговорить «доброе утро, любимый» открывшимся глазам. Где-то на подтянутом животе мальчик окончательно решил, что подобные ласки будут прекрасным началом дня их двухмесячного «юбилея», так что уже и не останавливался.
— Я так привык за праздники жить с тобой, — делился за завтраком Мэттью, тихо посмеиваясь, чтобы не разбудить Уильяма, и потягивая кофе. — Мне вчера весь вечер казалось, что я делаю что-то не то. Вроде как, зачем я вообще приехал в эту комнату.

День начался просто прекрасно, и Мэттью не сомневался, что дальше будет только лучше. Он и не знал другого рядом с Никки. Возможно, так полагали многие пары, которые начинали встречаться, но Мэттью был уверен — они идеально подходили друг другу. По всем параметрам. Даже тем, которые у других людей вызывали большое сомнение. Ну кто ещё мог похвастаться тем, что испытает настоящую любовь уже спустя месяц с момента знакомства? И не просто какую-то там, а очень даже ответную. Вот насколько они были идеальной парой.
Наверное, поэтому Мэттью ничуть не смущался того факта, что собирался, по сути, жить какое-то время за счёт Никки. По меньшей мере, пока не окончит университет и не покончит с тиранией отца, заполучив возможность зарабатывать самостоятельно. Они даже как-то не обсуждали этот момент, если не считать отдельных фраз, когда обоим уже не терпелось поскорее перебраться в более уединённое место.
Впрочем, Никки был взрослым парнем и прекрасно понимал, что встречается со студентом, пока что полностью зависящим от отца. А Мэттью знал, что Никки осознавал это в полной мере, и, раз не заводил подобных разговоров, всё было в порядке.
Хотя как-то Мэттью признался, что будет даже немного скучать по их совместной жизни. То есть, конечно, хотелось ощущать больше свободы в собственном жилье, но им было весело втроём, этого никак не отнять. И, как утверждал Мэттью, Уильям тоже будет скучать по их назойливой парочке. Сто процентов будет, как бы не ворчал и не изображал, что его тошнит от их извечных милований и поцелуев.
У них же даже выработался какой-то собственный стиль общения! Наверняка Уильям об этом вспомнит, когда в один прекрасный день будет завтракать в полном одиночестве. Придётся самому над собой шутить, ей-богу.
— Да-а, — согласно протянул Мэттью, улыбаясь ещё сонному Уильяму. — Мы за этой дверью обычно слушаем: «Bloody hell, куда ты прёшь? Чёрта-с два ты меня подрежешь».
Мальчик настолько точно передал не только интонации, но и голос младшего Стрикленда в целом, что это рассмешило всех. Хотя он и не мог добавить примирительно:
— Прости, прости, — поднял Мэттью раскрытые ладони. — Сегодня я абсолютно точно на его стороне, прости.
Попрощавшись с Уильямом на этой забавной ноте, парочка отправилась на прогулку, разумеется, тут же взявшись за руки. Они снова много общались обо всём на свете, и Никки, конечно, не упустил возможности сделать несколько снимков своего партнёра в шапочке, которая, по его словам, так мальчику шла. (И как Никки не уставал любоваться Мэттью и засыпать его комплиментами, так мальчик не уставал смущаться, сколько бы месяцев не прошло).
За этой прогулкой в парке Никки и застал звонок с незнакомого номера, который, как выяснилось в итоге, сделал и без того прекрасный день ещё приятнее.
— Привет, Николас, — проговорил в трубку знакомый голос. — Это Мэттью МакКинни. Артур дал мне твой номер, но я по поводу твоего партнёра. Не отвлекаю?
Маттео (вновь назовём его так, чтобы избежать путаницы) говорил очень бодро, как полагалось хорошему журналисту. Даже по такой короткой фразе становилось ясно, что парню не впервые приходилось обсуждать дела по телефону — он представился так, чтобы не возникало дополнительных вопросов, частично затронул интересуемый вопрос и, разумеется, поинтересовался, могут ли они говорить сейчас или лучше позже.
Собственно, именно эти черты, журналистские, и заставили Маттео узнать у партнёра номер его племянника и почти сразу же позвонить. Он не привык ждать у моря погоды, особенно в тех ситуациях, на которые хоть как-то мог повлиять.
— Я посмотрел видео, которые вы снимали на праздниках, — продолжил журналист. — Это просто восхитительно, у Мэттью исключительный талант.
Никки попросил на секунду прерваться, пояснив, что партнёр рядом, и предупредив, что поставит говорящего на громкую связь. Маттео с лёгкостью согласился. И, когда Никки сказал, что всё готово, поздоровался ещё и с Мэттью и беззастенчиво повторил:
— Я только что сказал твоему партнёру, что посмотрел твои музыкальные видео. Они восхитительны… ты восхитителен. Я серьёзно, ты очень талантливый, у меня до сих пор мурашки от твоего голоса.
Маттео так легко это проговаривал, притом звучал так искренне. Мэттью смотрел на улыбающегося партнёра огромными глазами, словно просил его спасти, в то время как скулы его уже начали розоветь отнюдь не от холода. Благо, журналист и сам будто догадался, когда стоит остановиться с похвалой, и перешёл конкретно к делу.
— Честно говоря, я звоню с предложением. Я знаю, что ты получаешь другое образование, но мне бы очень не хотелось, чтобы твой талант пропадал, — проговорил Маттео. — Если вы мне пришлёте эти записи, ну и дадите разрешение на это, я бы показал их нескольким людям, которых твой голос может заинтересовать. Мой отец тоже поддерживает связь с некоторыми студиями и музыкальными продюсерами, он подключится. Я, увы, не так глубоко в этой индустрии, но начальный толчок смогу обеспечить. Если, конечно, ты этого хочешь.
Звучало так, будто Мэттью попал в какой-то фильм из серии «приехала серая замухрышка в Лос-Анджелес и стала суперзвездой». Выкладывая пару этих видео, он совсем не думал, что получит подобное предложение, да ещё и так быстро. Поэтому откровенно говоря Мэттью «завис», продолжая смотреть на Никки в растерянности.

Пожалуй, Маттео, сам того не подозревая, едва не совершил настоящее преступление, смутив своего тёзку чуть ли не сильнее Никки. А ведь последний за два месяца буквально отточил этот навык до совершенства. Однако на стороне первого была неожиданность, а также то, что Мэттью ответно считал его очень талантливым парнем.
Конечно, он не был в полном смысле этого слова кумиром Мэттью, но это не мешало мальчику восхищаться им. Разве мог человек, лишённый таланта, самостоятельно написать песню — и музыку, и стихи к ней. И не просто написать, а исполнить её так, что та до сих пор гуляла по рейтингам и не только по Америке.
И сейчас этот человек искренне восхищался самодельными видео Мэттью? Конечно, мальчик был донельзя смущён, но ещё больше шокирован. Благо, рядом с ним был Никки, который очень вовремя распознал смятение партнёра и высказал их общую мысль.
— Конечно, — тут же отозвался Маттео, не ожидая моментального решения. — Просто напишите или позвоните мне. И мы с Артуром будем рады встретиться с вами ещё раз за ужином, просто так или если захотите что-то обсудить лично.
Он попрощался и положил трубку, а Мэттью продолжал молчать, как перепуганный совёнок, не в силах поверить, что этот разговор был самым настоящим. Однако партнёра он охотно поцеловал, хоть и тут же влип в него объятиями, привычным образом справляясь с моментом, когда эмоции захлёстывали через край.
— Какой ты тёплый, — совсем не в тему проговорил Мэттью, перехватывая партнёра покрепче в объятиях и, кажется, не собираясь его выпускать из рук.
Мысли медленно, но приходили в порядок, однако то и дело всё равно взбрыкивали, как дикие козочки. Конечно, что-то в душе просило Мэттью попробовать. Было приятно, что его музыкальные способности оценивали так высоко. К тому же, МакКинни мог вполне разослать эти видео, но не получить в итоге положительного ответа, ведь не всё зависело от его стараний и желаний. Возможно, манеру исполнения Мэттью попросту сочтут непопулярной, и никто не возьмётся за его раскручивание.
С другой же стороны… Что, если всё это сработает? Что тогда? Мэттью, привыкший к ограниченной родителем жизни, особенно никогда не думал о будущем и не загадывал так далеко. Но сейчас явно стоило. Хотя бы потому, что Мэттью прекрасно знал — если кто-то захочет им заниматься, даже на начальном этапе им потребуется большая часть времени мальчика. Ему нужно будет постоянно что-то снимать и записывать, по меньшей мере. И это вряд ли удастся совмещать даже с учёбой, не то что с полноценной работой.
Однако, если Мэттью решил отложить принятие такого решения на полгода, когда хотя бы окончит университет, то такого шанса может больше и не быть.
— Я думаю, что мне хотелось бы этого, — тихо проговорил он, наконец, по теме. — Но мне чертовски страшно. Не того, что у меня не получится, здесь я ничего не теряю. Мне страшно, что может получиться… я вообще нормальный?
Мэттью поднял лицо, чтобы посмотреть на партнёра. Он просто знал, что Никки прекрасно понимает его чувства. Он ведь был не просто каким-то бойфрендом. Он правда был партнёром в полном смысле этого слова. И пусть они были вместе всего два месяца, все решения они так или иначе принимали вместе. И только Никки мог дать ему совет и поддержать так, как не мог никто другой.
— А что ты думаешь? — поэтому и поинтересовался Мэттью, хотя и добавил с улыбкой: — Если отбросить то, что ты мой самый преданный, но и самый сумасшедший фанат.

Эта мысль уже мелькала в голове Мэттью, и сейчас он только убедился в её точности. Никки был именно тем человеком, кто не просто знал его, но и будто бы чувствовал. Он произнёс именно то, что подсознательно хотел слышать Мэттью. Казалось бы, ничего нового, всё это мальчик уже обдумывал и сам, но Никки и не нужно было изобретать велосипед. Он открыто выразил желание быть рядом несмотря ни на что, и это было гораздо лучше практических советов. И гораздо приятнее.
Конечно, Мэттью не спешил моментально принимать решение, но всё же было гораздо легче обдумывать серьёзное предложение, когда чувствуешь поддержку партнёра. Его любовь, заботу, готовность помочь на каждом этапе будущей жизни, даже если та изменится кардинальным образом.
Последнее продолжало немного пугать Мэттью. Он ещё не до конца избавился от волнения насчёт реакции отца по поводу учёбы и Никки. Если ко всему прочему добавится новость о том, что единственный сын Джонса решил пойти наперекор и всё же посвятить свою жизнь музыке, как втайне мечтал всё это время… Ничего хорошего от родителя ждать не придётся. Мэттью даже не предполагал, что тот может сделать, и эта неизвестность пугала сильнее.
— Как же сильно я люблю тебя, — улыбнулся мальчик в ответ на такую приятную поддержку со стороны партнёра. — Мне так повезло с тобой.
Он приподнялся, прикасаясь нежным поцелуем к губам Никки. Не слишком долгим, но даже за эти секунды он успел передать и тактильно то, о чём говорил.
— Честно говоря, меня даже не возьмут на нелюбимую работу, — позже признался Мэттью, вновь немного улыбаясь. — Мистер Лассен не говорил об этом только потому, что дружит с моим отцом, но ему и не нужно этого говорить. Максимум, на что я могу рассчитывать, это должность какого-нибудь секретаря.
Они продолжили идти, неспешно переговариваясь друг с другом. Мэттью совершенно не расстраивался, проговаривая эти уже очевидные вещи. Он же не дурак, прекрасно видел, какого рода работу ему предлагают на стажировке. Руководитель давно уже не готовил его для вероятной должности прокурора, просто вежливо ждал, когда стажировка подойдёт к концу, чтобы подготовить совсем не ту рекомендацию, о которой мечтал старший Джонс.
— Хотя это было бы забавно, секретарь с прекрасным дипломом Колумбийского университета, как тебе? — хихикнул Мэттью, плотнее прижимаясь к боку партнёра.
Постепенно в голове начинала формироваться мысль о том, что он, по сути, и так ничего не терял и даже толком не менял. Отец в любом случае будет недоволен. Он лелеял огромную надежду на то, что сын продолжит семейное дело. И осталось уже меньше месяца до того, как его мечты попросту рухнут. Так что, возможно, Мэттью действительно стоило форсировать события с музыкальным миром, раз выдалась такая возможность, чтобы и впрямь не засесть в глухом офисе, перекладывая бумажки и отпечатывая новые.
— Нет, сейчас не хочу, — ответил он партнёру, поднимая голову. — Сейчас я хочу провести время с тобой. Как мы и планировали.
И снова Мэттью приостановился, чтобы ещё разочек поцеловать Никки. Он прикоснулся поцелуем к губам, а потом к его аккуратному носу, улыбаясь.
— У тебя нос замёрз, — констатировал он, целуя тот ещё раз. — Пойдём в тепло?

Возможно, если бы пресловутый отец уделял чуть больше внимания собственному сыну — занимался бы его воспитанием и действительно прививал любовь к праву, — Мэттью мог бы и растерять тот самый чудесный характер, который так нравился Никки. Однако мальчик ходил на занятия буквально из-под палки и не хотел быть юристом с первого же дня в Колумбийском университете.
Он толком не общался с одногруппниками, чтобы заразиться их желанием пробиться в данной сфере. Не делал ничего сверх меры. В то время как ребята, крепко уверенные в будущей профессии, сидели ночами, изучая прецеденты, чтобы выделиться из толпы прочих, Мэттью ходил в музыкальный класс и окружал себя такими же творческими, активными людьми, совершенно не связанными с юриспруденцией.
Так что Мэттью с одной стороны действительно повезло «не испортиться», а с другой — он сам и сохранял свой характер и мировоззрение. Ведь простое прослушивание учебного материала не делало его юристом, а как-то проникать в право глубже, чтобы найти что-то, что могло бы его зацепить, Мэттью не хотел.
Он и на практике совершенно не интересовался делами, речами и прочими штуками, заставляющими глаза других студентов разгораться. Ему нравилось просто быть полезным в офисе, и его руководитель отлично видел это с первого дня. Так что тоже не пытался как-то воздействовать на мальчишку.
— Может быть, — протянул в ответ Мэттью с улыбочкой, — если бы я больше корпел над законами и меньше прогуливал со своим красавчиком-партнёром, она бы и повлияла.
Он мягко рассмеялся, перехватывая Никки под руку, чтобы прижаться к нему боком плотнее, немножко мешая нормально идти. Но кому из них было до этого дело. Им было просто хорошо друг с другом, вот и всё.
Никки предложил купить горячий какао и прогуляться ещё, и Мэттью с удовольствием согласился на такой план. Они быстро нашли небольшое кафе-пекарню, где взяли ещё и по солёному брецелю. Хотя этот немецкий негодяй и вынудил выпустить руку партнёра. Впрочем, Мэттью всё равно держался очень близко.
— Ну, какао уже отлично справляется с согреванием рук, — проговорил он, как будто рассудительно, когда выяснилось, что они забрели на набережную. — И ты можешь назначить меня ответственным за согревание твоего носа.
Мэттью остановился, чтобы снова забавно прикоснуться несколькими поцелуями к упомянутой части тела. Он был очень хорошим ответственным. Да и настроение сегодня, в их с Никки день, было соответствующим — немного дурашливым и очень-очень влюблённым. Так что холод Гудзона их совсем не остановил.
Так они и пошли дальше вдоль небольших яхт и катеров, всё ещё предлагающих частные экскурсионные услуги и просто возможность покататься для тех, кого не пугал январский холод. Разговаривали, много шутили и, конечно, снова дурачились, особенно, когда руки освободились от еды и напитков.
— Эй, парни, не хотите прокатиться? — окликнул их темнокожий здоровяк, отирающийся рядом с одной из лодок. — Посмотрите на Яблоко с воды, пущу вас за штурвал, развлечётесь.
— Спасибо, но нет, — улыбнулся Мэттью, переглянувшись с Никки на всякий случай, чтобы понять их общее желание.
— Да бросьте, будет весело, — не отставал капитан. — Лучшее свидание в вашей жизни! Могу вас даже поженить на борту. Я, если что, не против. Я даже голосовал за э-э ту самую поправку. Ну, вы знаете, за всеобщее равенство!
Мэттью снова рассмеялся, находя здоровяка забавным. Вот ведь молодец какой, находит, так сказать, персональный подход. Увидел явно влюблённых парней, вот и говорил теперь о романтичных свиданиях и толерантности.
Хотя от предложения организовать свадьбу на корабле Мэттью всё равно немного смутился. Потому что невольно задумался на эту тему. Так, мельком, но всё же… Конечно, в будущем он бы хотел выйти замуж за Никки. Они ведь любили друг друга и идеально подходили друг другу. Тут и не могло быть другого ответа.
Мэттью снова бросил взгляд на партнёра, улыбаясь ему, чтобы поделиться своими эмоциями насчёт громкого и активного капитана.

Новость о том, что капитан корабля мог проводить официальные мероприятия, такие как свадьбы или похороны, не удивила Мэттью. Всё же не зря папочка потратил столько денег на юридическое образование. Мэттью знал, что это действительно легально, причём не имело значения, гражданином какой страны партнёры являются. Если законодательство другой страны позволяло подобное, бланк от капитана просто обменивался в местном органе регистрации на официальный документ и вуаля, вы женатая пара.
Однако Мэттью совершенно не думал в тот момент, что они на самом деле могут согласиться на предложение забавного капитана. Никки полюбопытствовал, видимо, никогда с таким не сталкиваясь, да и только. Они отправились дальше на прогулку, прижимаясь друг к другу плечами и неизменно улыбаясь.
Да даже когда Никки поинтересовался в первый раз, Мэттью всё ещё не предполагал, что это серьёзно. Они весь день разговаривали о каких-то личных вещах и немного дурачились, так что и этот вопрос Мэттью воспринял именно с таким контекстом. Никки просто интересовался, как его партнёр относится к бракам, так как до этого речь об этом не заходила. Возможно, немного подшучивает по-доброму, мол, как тебе такая идея, да и только.
— Конечно, хотел бы, — честно и ответил Мэттью с немного смущённой улыбкой.
Как он уже и думал, когда-нибудь в будущем он и правда хотел бы выйти замуж за этого человека. Даже не сомневался, что у них будет счастливый крепкий брак. Просто надо было, наверное, закончить всю эту эпопею с отцом, университетом и карьерой. Пожить вместе на отдельной квартире, в конце концов, как это делают нормальные люди.
Впрочем, видимо, они оба с первого дня нормальными-то и не были. Никки остановился, и Мэттью тоже, поднимая на партнёра вопросительный взгляд. На лице Никки оказалось какое-то нечитаемое выражение. Мэттью и правда не сразу понял, в чём дело.
А потом этот вопрос… Сердце сразу разогналось так, что мальчик услышал его стук в ушах. Ему серьёзно не послышалось? Пусть Мэттью и считал последующий вопрос штампованным и банальным, но он как-то непроизвольно сорвался с губ.
— Ты серьёзно?
В огромных глазах, конечно, плескался шок, но Никки не заметил бы ни капли отторжения или даже страха. Он и не смог бы. Да, какая-то более рассудительная часть Мэттью тихонько полагала, что спустя два месяца это решение было поспешным. Но девяносто девять процентов остального рассудка медленно заполняло счастье.
Пожалуй, Мэттью был согласен ещё до того, как произнёс это вслух. И мысли его были очень схожи с тем, что мелькало в голове Никки. Если не он, то кто? Никки был самым лучшим человеком на свете. Он был его любимым партнёром, его лучшим другом, его счастьем и душой. Мэттью не утрировал, когда говорил, что не представляет своей жизни без Никки. Зато жизнь с ним, их супружескую жизнь, представлял очень хорошо.
— Николас Фредерик Лестер Таунсенд Стрикленд, — с расплывающейся счастливой улыбкой проговорил Мэттью. — Вы серьёзно делаете мне предложение? Осознавая, что это по-настоящему и всю серьёзность последствий?
Обнимая партнёра довольно крепко, Мэттью чувствовал, как сильно бьётся и его сердце. Нет, он и по лицу Никки понимал, что тот вовсе не шутит, но было приятно осознавать, в каком радостном волнении они оба пребывали. Чёрт возьми, они серьёзно сегодня это сделают! Без шуток, они сегодня станут мужем и мужем! Но, как бы невероятно волнительно это ни было, Мэттью ни секунды не сомневался в своём решении.
— Давай поженимся, — проговорил он, глядя в глаза партнёра. — Я хочу стать твоим мужем. Сегодня.

От накатившего волнения и безграничного счастья Мэттью тоже было сложно поверить в реальность происходящего. Нет, решение о замужестве он принял очень даже осознанно, а не на эмоциях. А вот после согласия, произнесённого вслух, мысли как-то смешались. И их нельзя было в этом винить — ни Мэттью, ни Никки не строили никаких особенных планов на этот день. Они просто хотели провести время вместе, романтично поужинать, нагуляться, чтобы вернуться в общую постель и насладиться друг другом ещё и в сексуальном плане. И уж точно не ожидали, что вернутся сегодня домой в качестве супругов!
Но Никки был абсолютно прав. Мэттью точно так же не представлял себя с кем-то ещё. Он не привык заглядывать далеко вперёд, но сейчас думал об этом и только убеждался в том, что тянуть им было незачем. Они всё равно будут вместе, потому что им было так хорошо друг с другом, насколько это вообще можно было представить. И они всё равно поженятся, так как оба, как выяснилось, очень даже положительно относились к браку. Так и к чему были всё эти приличия, заставляющие выжидать месяцы, а то и годы?
После таких рассуждений даже та капля трезвого рассудка замолчала. В конце концов, все предстоящие бытовые трудности не изменятся из-за брака. Мэттью точно так же придётся разбираться с учёбой, возможной музыкальной карьерой, отцом. И Никки точно так же будет принимать в этом участие, просто теперь не в качестве партнёра, а в качестве мужа. Но суть от этого не поменяется.
Мэттью ещё об этом не думал, но, возможно, ему станет даже проще принимать некоторые важные решения. Хотя бы от осознания, что теперь он замужний человек, и уж точно свободный от воли отца. Станет как-то легче противостоять ему. (Если того вообще инсульт не хватит от осознания, что его сын вышел замуж, да ещё и за кого…). Но все эти мысли ещё не проникали в голову Мэттью, и пока он просто разделял с Никки одно счастье на двоих.
— Думаю, это она и есть! — восторженно отозвался Мэттью на шутливую фразу партнёра о собственном имени.
От поцелуя, такого долгого и глубокого, сердце вновь заколотилось безумно громко. Словно они этим поцелуем и скрепили их свидетельство о браке.
И Мэттью тихо, но всё также счастливо рассмеялся, когда партнёр крепко прижал его к себе, так и зачастив взволнованными фразами. Мальчик не успевал отвечать, но оно и не требовалось. Никки и без того принимал решения, которые Мэттью полностью поддерживал. Он не хотел сейчас никому звонить и никого ждать. Единственный, кто ему сейчас был нужен — Никки. Всех остальных можно было собрать и позже, если они захотят.
— Я думаю, что «тот мужик» уже и так обо всём догадался, — хихикал Мэттью, посматривая на капитана из-за плеча партнёра. — Он нам показывает большие пальцы.
Всё же они подошли к здоровяку, предупреждая, что скоро вернутся, только за кольцами сбегают, и тот пообещал дождаться с широченной улыбкой. Телефон, чудо современности, быстро подсказал, что неподалёку, буквально в шаговой доступности, есть ювелирный магазин. Мэттью даже было решил, что владелец его специально и рассчитывал на таких, как они. Возможно, был даже «в доле» с капитанами, что ловили людей на берегу. Но вряд ли, конечно, магазин, как оказалось, оказался дизайнерским. Редкие туристы могли себе позволить выложить по две тысячи долларов за кольца.
Честно говоря, Мэттью тоже немного повергли в шок такие расценки. Успокаивало только невозмутимое лицо Никки. И, пожалуй, нежелание брать такси, чтобы ехать дальше в город в поисках другого магазина. Да и взгляды обоих как-то быстро упали на одну и ту же модель из белого золота с простым, но интересным дизайном.
— Что ты думаешь, — с новой довольной улыбкой спросил Мэттью, когда они выходили из магазина с заветной покупкой, — насчёт… Мэттью Кеннета Таунсенда Стрикленда?
Да, по дороге он успел подумать и об этом. И, если честно, Мэттью, во-первых, не видел другого варианта. Он не хотел оставаться при фамилии своего отца, не питая к ней никаких особенно тёплых чувств. Во-вторых, почему-то он был уверен, что Никки такое предложение безумно порадует. Они станут самой настоящей семьёй.

На самом деле, Мэттью смутили цены на представленные кольца только из-за неожиданности. Они приняли очень спонтанное решение пожениться, так что планировали забежать в первый попавшийся магазин и взять первые же попавшиеся кольца. Пусть самые обыкновенные, простые, они всегда смогут их поменять на годовщину свадьбы. Сейчас это был просто символ, который будет ярко напоминать им о том, что они на самом деле это сделали — стали супругами, одной семьёй.
Потом Мэттью этот вопрос перестал волновать. Им действительно понравился один из предложенных дизайнов, а для обдуманно выбранных колец, которые они проносят всю жизнь, цена и впрямь была более, чем достойной. И теперь Мэттью только ловил себя на мысли, что ему не терпится поскорее пережить этот волнительный момент, когда Никки наденет это кольцо ему на палец и назовёт его своим мужем.
Смена же фамилии в современном мире и впрямь была не обязательной. Многие пары предпочитали оставаться при своих, и никого это уже не удивляло. Но не Мэттью.
Он хотел по-настоящему стать частью семьи Стриклендов. И хотел с гордостью носить фамилию своего мужа, их общую фамилию. На подсознании витала и ещё одна, наверное, не слишком романтичная причина — Мэттью хотел окончательно обрубить все связи с прошлой жизнью. Той, где его неизменно спрашивали, не «тот ли самый он Джонс».
И Никки действительно сильно обрадовался, услышав о таком решении. Даже как-то особенно по-британски поблагодарил партнёра за это, что заставило Мэттью улыбнуться.
— Конечно, сделаю, — протянул он, ответно заключая жениха в объятия и с улыбкой подставляя лицо под эти жаркие поцелуи. — Я люблю тебя.
Они поспешили обратно на причал, и Мэттью по дороге признался, что, пожалуй, только сейчас действительно понял Маркуса. Когда тот говорил, насколько особенное счастье они с женихом испытали, приняв подобное решение насчёт фамилии. Они становились настоящей семьёй, а не просто двумя разными людьми, решившими заключить брак. И Мэттью сейчас испытывал то же самое.
Представить только, меньше чем через час они станут супругами. И домой вернутся не просто партнёры, а пара Стриклендов. Это ведь совершенно другое ощущение!
Они поднялись на борт, и капитан заботливо выдал им тёплые пледы, так как на воде, конечно, было ещё холоднее. Записав свои имена разборчивым почерком, оба уселись с краю, кутаясь в один плед на двоих — так оно ещё теплее ведь.
Капитан не обманул, выбрал действительно красивое место. Хотя, честно говоря, вид с корабля сейчас мало привлекал Мэттью. Его взгляд был прикован к жениху, донельзя влюблённый и бесконечно счастливый.
— Так, ребята, какой вариант выберите: классический, морской… ну, знаете, для туристов, со сравнениями вашей любви с лодкой и всё такое. Ну или укороченный, чтобы я объявил вас сразу мужем и мужем и не морозил тут, — всё так же весело проговорил капитан, возвращаясь к своим пассажирам.
— Классический, — решил за обоих Мэттью и улыбнулся ещё шире, словно заражаясь этим настроением от здоровяка. — Я люблю этого парня. И хочу просто дать ему шанс прыгнуть за борт и добраться до берега, пока я повторяю клятву.
Он хихикнул, прикасаясь к губам Никки коротким нежным поцелуем. Но, даже если без шуток, Мэттью всё равно бы остановился на классике. Все эти сравнения с лодкой семьи, качающейся на волнах любви, казались сущей нелепицей, а короткая… Ну они же не в Лас-Вегасе, в самом деле. Хотелось как-то прочувствовать момент, пусть даже они вот так спонтанно и быстро приняли это ответственное решение.
Так что они и правда встали друг напротив друга, повторяя за капитаном известные почти каждому слова о печали и радости, бедности и богатстве, болезни и здравии. И только шире улыбались от неизменного капитанского:
— Николас Фредерик (…о боже мой) Лестер Таунсенд Стрикленд, берешь ли ты в законные мужья Мэттью (слава богу!) Кеннета Джонса?

Мэттью же, напротив, казалось, что классическая клятва оказалась какой-то слишком короткой. Он даже успел подумать с лёгким сожалением, что если бы они готовились к свадьбе, он бы не ограничился таким стандартным набором слов. Ему о многом хотелось сказать Никки и за многое же его поблагодарить.
Через секунду это сожаление прошло. Пришло понимание, что было совершенно не важно, что именно они произнесут сейчас вслух. Совсем скоро они станут супругами, одной семьёй, и только это имело значение. И вместо обещаний на словах они покажут это делом. Будут любить и ценить друг друга, разделять и радостные, и печальные моменты на двоих, оберегать их союз, заботиться друг о друге и не расстанутся больше никогда.
И эти мысли согрели Мэттью изнутри лучше всякого пледа или какао. Он продолжал смотреть в глаза Никки и буквально считывал его бесконечную любовь.
Он улыбался, хотя сердце так и выпрыгивало из груди, когда капитан забавно зачитывал их фамилии. И испытал примерно то же самое, что и Никки позднее. Вроде бы и понимал, что Никки ответит согласием, но как же это было волнительно! И когда Мэттью услышал заветное «да», он осознал, что всё это время просто не дышал.
Глубоко вдохнув с лёгким смущением, Мэттью чуть крепче сжал пальцы жениха своими, слушая ответный вопрос. И точно так же, как Никки, не испытывая никаких сомнений или колебаний в ту же секунду и ответил:
— Да, беру.
Эмоции буквально захлёстывали через край. Мэттью уже так хотел прижаться к Никки, чтобы разделить их привычно на двоих, что чуть было не забыл о кольцах. Только напоминание капитана заставило сморгнуть столь сильное желание. Мэттью даже взволнованно прижал ладонь к груди, пока доставал кольцо, предназначавшееся Никки. Он едва пережил один счастливый момент, как за ним следовал другой, не менее эмоциональный.
— Я люблю тебя и всегда буду любить, — тихонько сказал Мэттью, нежно поднимая руку Никки и надевая на его палец кольцо.
Он ощущал, да и видел, как пальцы его подрагивают от волнения. А ведь даже выступая на студенческих праздниках перед целым залом людей руки музыканта не дрожали. Но сейчас Мэттью волновался куда сильнее, хотя, казалось бы, они уже оба ответили согласием. Но было что-то особенное в том ощущении, как любимый человек бережно касается твоей руки, чтобы надеть на палец символ вашего брака.
Кажется, Мэттью опять задержал дыхание на этом моменте. Или же ему от волнения уже просто не хватало воздуха.
— Властью, данной мне правительством штата Нью-Йорк, объявляю вас мужем и мужем!
На миг показалось, что даже этот здоровяк-капитан под конец церемонии немного растрогался, что даже шутить перестал. Почти.
— Что же, настало время вашего первого поцелуя в качестве супругов, — разулыбался он.
И снова сердце застучало, как сумасшедшее. Мэттью сделал небольшой шажок вперед, наконец, выпуская руки Никки из своих, но только чтобы перехватить его крепко за талию. И эта мысль… мысль о том, что сейчас он обнимал Своего Мужа… Отчасти Мэттью даже начал понимать тех людей, что плачут на свадьбах. Кажется, ему и самому было не слишком далеко до того, чтобы прослезиться на эмоциях.

Пожалуй, в тот момент, помимо романтических мыслей, Мэттью и посетила уверенность, что он даст согласие и на предложение МакКинни. Его жизнь уже изменилась кардинальным образом. Теперь он был замужем за самым прекрасным человеком на свете. И в этой жизни не было места нелюбимой работе и даже всем этим тягостным связям с отцом. Мэттью действительно стал частью семьи Стриклендов, так что и в остальном решил двигаться дальше, всё сильнее удаляясь от неприятного прошлого.
— Привет, муж, — с любящей улыбкой ответил Мэттью и подался навстречу их первому супружескому поцелую, прикрыв глаза.
Они целовались уже столько раз с момента знакомства, и всё же этот поцелуй и правда был особенным, как и всё, что происходило на борту. Осознание, что теперь они были в официальном браке, выводило даже привычные действия на новый уровень.
Вот ведь, а буквально неделю назад они тихо посмеивались над ДиМарко, окрылёнными собственной свадьбой, прошедшей в начале декабря. Теперь же Мэттью казалось, что они и сами не меньше месяца будут взволнованно осознавать каждый раз, что они не просто встречались, а были замужем.
— И я тебя люблю, — чуть тише, но не менее эмоционально ответил он мужу, крепче сжимая в собственных объятиях.
Капитан тем временем исправно делал фотографии, куда больше, чем просил Никки. Но оно и к лучшему, будет из чего выбрать. Теперь Мэттью был уверен, что в их квартире, которую они несомненно найдут, будет висеть не только его фотография из парка, сделанная мужем ранее. Они с Никки явно были из тех, кто не только отпечатает свадебный снимок, но и поставит несколько в электронную рамку (которая так и стояла на тумбочке в комнате Никки) и, разумеется, на аватарки в социальных сетях.
Усевшись у борта и снова закутавшись в плед, они так и сидели в обнимку всю обратную дорогу и даже почти не разговаривали. Но слова и не требовались, оба думали примерно об одном и том же и чувствовали всё то же, что ощущал партнёр.
Оказавшись на берегу, капитан стал немного серьёзнее. Внёс запись в бортовой журнал, заполнил свидетельство и пояснил молодожёнам:
— Не хочу портить градус романтики, но вам всё равно нужно будет зайти с этим в мэрию, чтобы легализовать брак, — передал он им документы. — На всякий случай я приложил копию своей лицензии, подтверждающей мои права на заключение браков. Иначе вы будете считаться мужьями только на борту моего судна.
— Мы знаем, — улыбнулся Мэттью. — Спасибо!
Градус романтики это вовсе не снизило. Пусть Мэттью и не испортился характером, завершая обучение на юридическом факультете, но законы своей страны он знал хорошо. Им в любом случае нужно было подтверждение государственного органа, так как Никки не являлся гражданином страны, а проживал по рабочей визе.
— Когда нам подтвердят брак, ты станешь законным постоянным жителем Штатов, — хихикнул Мэттью, пока они ловили такси, решив сразу и рискнуть отправиться в мэрию. — Тебя не сочтут предателем родины и Королевы?
В машине Мэттью непроизвольно перехватил руку мужа, разумеется, ту, что с кольцом, и нежно поглаживал его пальцы. Он всё же немного переключился с романтичного на практичный лад, тихо проговаривая Никки:
— Если попадётся адекватный служащий, мы вполне успеем. Надо будет только сказать, что ты не подаёшься на грин-кард и гражданство. А то там будет целая толпа таких, — улыбнулся Мэттью, как-то без уточнений понимая, что Никки американское гражданство вот совершенно было не нужно.
Во-первых, по браку он действительно становился законным жителем и мог без переоформления визы прилетать в страну в любое время, жить и работать. Грин-кард, конечно, давал больше преимуществ, но получить его даже по браку — не так просто, как многим кажется. Там разве что с бубном не нужно было сплясать, дабы доказать, что твой брак не фиктивный. Если когда-нибудь Никки и захочет получить второе гражданство, они лучше наймут для этого юриста, который провозится с целой кипой документов. А они потом придут только на собеседование. (Да-да, были специальные ребята, которые выясняли устно, насколько ваш брак по любви, а не из-за корыстных побуждений).
Во-вторых, Никки был британцем до мозга костей. Мэттью даже не представлял, чтобы его муж захотел бы официально перебраться в Штаты. Скорее это он, Мэттью, однажды соберёт вещички и улетит в Великобританию.

Конечно, Мэттью, как и его мужу, хотелось бы заполучить ещё одно маленькое чудо на сегодня и успеть легализовать брак в мэрии. Но также он понимал, что если у них не получится, он не сильно расстроится. Они и так, всё равно уже были женаты. И даже уже мысленно быстро перестроились и называли друг друга мужьями, испытывая при этом особенное удовольствие. Они носили обручальные кольца, и какая-то там бюрократия не изменит этого. Просто они запишутся на другой день и спокойно получат официальный документ чуть позже.
На шутку мужа в такси Мэттью рассмеялся, хотя и сделал вид, будто возмущается, проговаривая следом:
— Так вот какой у тебя был план изначально? Это всё из-за ордена?
Хотя, конечно, и поцеловал следом Никки с широкой улыбкой. Пусть их свадьба и не была запланированной, эмоций всё ещё было через край. Она задала такое романтичное настроение, что даже обсуждение прагматичных моментов не могли его перебить.
— Нет, — протянул Мэттью на последующую шутку, улыбаясь как-то особенно задорно. — Зато у меня есть связи, которые помогут доказать, что выбесивший тебя клерк сам упал горлом на остриё ручки, и ты в этом ему не только не помогал, но и даже пытался оказать первую помощь, крепко зажимая рану.
Мальчик снова хихикнул. Пожалуй, из-за его милейшего личика такая чёрная шуточка прозвучала особенно зловещей. Вот и вся профдеформация, которую захватил Мэттью за пять лет обучения. Но разве британца можно было напугать чёрным юмором? К тому же, проскакивающим ладно если раз в месяц, а не реже.
Потом волна их чудесных отношений вновь вернула парочку в прежнее русло. Никки приятно признался, что для него сегодняшняя свадьба оказалась настолько естественной, словно ничего и не поменялось. Но в этом Мэттью немного не сходился с супругом во взглядах, о чём, разумеется, тут же и сообщил.
— Для меня поменялось, — улыбнулся он. — Теперь у меня в голове каждый раз при взгляде на тебя как будто табличка огромная загорается, знаешь: «ОН МОЙ МУЖ! НА САМОМ ДЕЛЕ! МУЖ!».
И снова Мэттью рассмеялся, демонстрируя ещё и руками как якобы вспыхивают эти слова на мысленной табличке.
Вскоре они оказались в мэрии, торопливо выясняя куда им надо идти и что делать. Мэттью, честно говоря, вообще первый раз в жизни тут оказался. Но сразу понял, насколько удобно иметь под боком пробивного британца, который за каких-то пять минут успел не только очаровать служащую мэрии своим акцентом, но и получить всё необходимое для их дела. Мэттью не мог не восхититься этим талантом мужа вслух.
Получив нужные бумаги, парни отошли к стойке, чтобы их заполнить. Вписывая свои личные данные, Мэттью тихо улыбнулся на фразу Никки.
— Мне кажется, я говорил тебе что-то подобное в первый день нашего знакомства, — на секунду прервался он, чтобы кинуть весёлый и всё ещё донельзя влюблённый взгляд на мужа. — Я довольно хорош в работе с бумагами.
Чего в прокуратуре было достаточно, так это всяких бумаг для подобных же бюрократических проволочек. Так что намётанный взгляд Мэттью действительно быстро скользнул по листу, а рука как-то привычно поставила галочки там, где надо, вписала данные в пустые поля и, собственно, мальчик закончил.
— Ох, самый ответственный момент, — улыбнулся он, указывая Никки на графу о сохранении или изменении имени после брака.
Это и правда было очень волнительно! Снова даже сердце заколотилось по-особенному, как на борту лодки, с которой они только-только сошли. Ведь одно дело обсудить всё на словах, а тут… всё было прямо официально! Мэттью прямо своей рукой выводил, что с сегодняшнего дня он становится Таунсендом Стриклендом. Так что, закончив с этим, мальчик эту самую руку вновь несдержанно прижал к груди, так разволновался.

Кажется, все маленькие, но важные события в мэрии поставили финальную точку в и без того непоколебимом уверении Мэттью, что они с Никки не только прекрасная пара, но и отличная команда. Они настолько гармонично дополняли друг друга, что это не могло не вызвать восхищения. И благодаря этому они побороли и злосчастную бюрократию, получив на руки заветные документы с официальным штампом Нью-Йорка.
Сперва, правда, Мэттью опять призвал свою прагматичную частичку, и переговорил со служащей мэрии, чтобы сразу получить сертификат о перемене имени и подать заявление на замену идентификационной карты. В целом, в душе он даже отдельно порадовался, что так рано выскочил замуж. Меньше возиться с бумагами. Считай, только в университет копии документов отнести и в прокуратуру для получения рекомендации на нужное имя.
Потом прагматик в душе довольно улёгся, а на его место снова выскочил восторженный романтик. Поэтому сперва Мэттью снова крепко обнял мужа, едва отойдя от окошка, чтобы освободить место другой припозднившейся паре, а потом восторженно уставился на документы, которые держал в свободной руке.
Снова попросту не верилось, что они это сделали! Что теперь они были мужем и мужем, и Мэттью вот прямо с сегодняшнего дня официально был Стриклендом. И если первый волнительный факт пока распространялся только на Америку (им ещё предстояло забежать в соответствующий орган регистрации в Англии), то второй действовал по всему миру!
Кажется, Никки испытывал ровно такие же эмоции, так что они снова поцеловались и, наконец, направились на выход. Оба донельзя счастливые.
— Ну а мои приключения с мэрией только начинаются, — хихикнул в ответ Мэттью, вновь перехватывая мужа за руку. — Надо поменять теперь паспорт, а то меня в Англию не пустят из-за английской же фамилии.
Это было довольно забавно, так что оба похихикали от такой нелепицы. А потом поехали в ресторан, в который тоже спокойно успевали.
Мэттью даже мельком подумал, что, может, и стоило воспользоваться тем фактом, что этот день был их с Никки и им явно сопутствовала удача во всём, и написать тёзке с согласием. Но потом отбросил эту мысль. Он всё ещё хотел подольше просто побыть с мужем и не думать о другом, даже если это была такая приятная и волнительная возможность. До завтра она подождёт и никуда не исчезнет.
— Жаль, что завтра я не смогу снова остаться с тобой, — по дороге проговорил Мэттью, задумавшись немного о следующем дне.
Будет немного забавно приехать в прокуратуру, чтобы самому же заняться переоформлением себя по новым данным. Но это же совсем не сравнится с тем, чтобы провести ещё один день в объятиях мужа. К тому же Уильям явно на их появление в новом статусе отреагирует забавнее, чем руководитель Мэттью, которого он будет обязан поставить в курс дела. Проблем мальчик с этим не предвидел, конечно. Пусть прокуратура местами была скопищем эдаких традиционалистов, мистер Лассен был хорошим человеком.
— Ты осознаешь, что сегодня у нас с тобой будет первая брачная ночь? — хихикнул Мэттью следом, посматривая на мужа с совсем лёгким смущением.
Последнее, скорее, возникло лишь из-за предположения, что Никки может ответить на этот почти невинный вопрос чем-то более откровенным. Так что Мэттью словно заранее готовился. Таким уж был его муж, ни стыда, ни совести, как говорится.

Никки был немного рассеян, но это даже несколько умиляло Мэттью. Это ведь явно происходило потому, что эмоции от принятого ими ранее решения захлёстывали через край. И было даже приятно, что именно он, Мэттью, и брак с ним вывел британца из привычного спокойного состояния. Можно было даже в достижения записывать.
Сперва Никки признался, что не подумал о том, что его мужу нужно было поменять паспорт для заграничных поездок в связи с переменой имени. А потом и вовсе недопонял новоявленного супруга, когда тот говорил об очередном прогуле.
Мэттью и правда имел в виду, что завтра ему придётся пойти на работу, которую нельзя было так запросто прогулять, как учёбу. Но после вопроса мужа как-то замялся. Он тоже совершенно не думал о том, что, пусть они и состояли теперь в браке, но собственным жильём ещё не обзавелись. И теперь было странно оставаться жить у Уильяма, точнее, прямо переезжать к нему со всеми вещами. Но ещё страннее было бы поцеловать супруга и уехать ночевать в общежитие, чтобы не напрягать его брата своим присутствием.
— Я имел в виду, что я завтра уеду на работу, и мы не увидимся до вечера, — проговорил Мэттью немного протяжно. — Но… с этим тоже нужно будет что-то решить.
Никки пообещал поговорить с братом, и это было лучшим вариантом. Конечно, при институте были квартиры для семейных, но никто им так быстро подобную бы не оформил. Особенно, учитывая, что Мэттью доучивался буквально последние месяцы. Оставалось надеяться, что Уильям не будет сильно против потерпеть их ещё какое-то время, пока они не найдут подходящий вариант для их маленькой семьи.
Потом оба переключились на более приятные моменты. Хотя, честно говоря, думать о том, что, если всё пройдёт хорошо, они съедутся уже на этих выходных, тоже было немало приятно. И Мэттью снова разулыбался, глядя на восторженную реакцию Никки, осознавшего, что сегодня ночью у них будет новый волнительный опыт.
— Не такой офигенный как мой, но пойдёт, — рассмеялся Мэттью, охотно обнимая и целуя своего самого любимого мужа на свете.
Наконец, немного успокоившись, оба в обнимку направились к краю дороги, чтобы поймать такси и поехать в ресторан. И снова Мэттью никак не мог выпустить левой руки мужа из своей, словно отпусти он её, и Никки исчезнет, не меньше.
Впрочем, в ресторане, муж признался в другой, не менее романтичной вещи, и Мэттью понял, что тоже, в целом, испытывает подобное чувство. По крайней мере, постоянно ловит себя на мысли о том, как расскажет о браке друзьям, как они поведают об этом родителям Никки и Артуру, как, в конце концов, отреагируют на такую новость в университете и на работе. Разве что об отце Мэттью так и не проронил ни слова, да и толком не думал о нём.
Усевшись как можно ближе друг к другу, они снова разговаривали (в основном о свадьбе, конечно), а пока ждали заказа, просмотрели получившиеся фотографии. Глядя на них с Никки со стороны, стоящих на борту корабля и смотрящих друг на друга с неподдельными эмоциями и любовью, Мэттью вновь ощутил, как бешено бьётся его сердце. Каким правильным был этот шаг, в самом деле. Как замечательно, что им попался такой забавный капитан, который надоумил их сделать это именно сегодня.
— Я думаю, что выставлю эту, — проговорил Мэттью, когда оба решали, какой снимок пойдёт в социальные сети.
Как же без этого? Все ведь должны были узнать, что они на самом деле поженились в этот день. Правда, опубликуют они фотографии более поздним вечером, а то и вообще на следующий день, ведь после этого на телефоны явно обрушится немало звонков.
Мэттью выбрал снимок, где Никки, уже с кольцом на собственном пальце, надевал такое же на руку супруга. Оба смотрели на процесс, а не друг на друга, но улыбались так мило и взволнованно. Мэттью очень понравилась фотография, она была какой-то живой. Казалось, она передавала даже то, как подрагивали их руки в такой ответственный момент.
Разумеется, ему очень нравились и другие снимки, особенно с их первым поцелуем в качестве мужа и мужа, но… Эти фотографии Мэттью хотел оставить для себя, поставить их в рамку или даже распечатать для того, чтобы повесить на стену. Это было совсем личным. А тут такой трогательный романтический снимок, как раз для публичности.
Оказалось даже, что помимо фотографий, которые капитан делал во время обмена кольцами и первого поцелуя, тот заснял целое видео! Просто поставил съёмку, пока зачитывал клятвы, а молодожёны повторяли и говорили своё «я согласен». Преисполнившись эмоциями, Мэттью снова поцеловал своего мужа, правда, пожалуй, слишком уж долго для общественного места. Но пошли все к чёрту, кому что-то не нравилось. Они сегодня вышли замуж!

За всей своей радостью Мэттью и впрямь подзабыл о том, что у его мужа, в отличие от него самого, была нормальная семья. Та, которой хочется сообщать о важных событиях в первую очередь. У Мэттью же не было братьев и сестёр, а уж единственному родителю он и вовсе не спешил ни о чём рассказывать. Были только бабушка с дедушкой, с которыми мальчик оставался в хороших отношениях и периодически созванивался, но тем он мог сообщить и позднее — они всё равно не сидели так часто в социальных сетях.
— Точно! У тебя же есть нормальные родители, — хихикнул Мэттью, не боясь признаться супругу в том, что немного увлёкся собственным счастьем; и тут же добавил с не меньшим восторгом: — У меня есть «родители по закону»!
Кажется, эти восклицания очень позабавили Никки. А ведь следом Мэттью ещё осознал, что этот циничный засранец, у которого они с мужем временно будут жить, теперь являлся его братом по тому же закону. Да просто вечер невероятных открытий!
И это правда довольно сильно удивляло в приятном смысле и неизменно радовало мальчика. Это напоминало ему о том, что с сегодняшнего дня он тоже был Стриклендом, и вот прямо на самом деле присоединялся к этой большой для него семье.
— Джонатан будет в восторге от того, что мы теперь родственники, — хихикнул Мэттью, который за последние пару недель успел плотно пообщаться с младшеньким в соцсетях.
Вкусный ужин действительно отошёл на второй план. Он и без того рассматривался лишь как дополнение к приятному вечеру в компании человека, которого Мэттью любил и с которым почти что жил два месяца. А теперь, после такого грандиозного события, и подавно было не до еды и напитков, хоть от бокала вина Мэттью и не отказался.
— Думаю, он только обрадуется, — ответил на вопрос новоявленный Стрикленд. — Он же писал мне, что мы созданы друг для друга. Не такими словами, но…
Потом Мэттью подумал, что всё же стоит позвонить бабушке с дедушкой сегодня, так будет правильнее. Наверное, они удивятся, что двум парням это разрешено, но кроме этого, скорее всего, порадуются за внука. Они очень любили Мэттью, хотя и в какой-то момент приняли решение уехать подальше от города, в котором потеряли единственную дочь.
Мэттью нередко приезжал к ним на летних каникулах, и сейчас почти не сомневался, что прародители снова захотят пригласить их уже вдвоём с Николасом, чтобы хотя бы посмотреть на последнего. Мальчик рассказывал о бойфренде, когда поздравлял их с Рождеством (и это было забавно, потому что более близкому родственнику, отцу, он даже сообщения с поздравлением не отправлял, не то что уж рассказывать о личной жизни). Но видеозвонок Мэттью тогда не устраивал, так что те явно захотят личного визита.
— Бабушка с дедушкой пригласят нас к себе, в Лос-Анджелес, — сообщил об этом и мужу Мэттью, не привыкший и до свадьбы держать хоть какие-то мысли при себе. — Кажется, мы весь этот год в самолётах проведём, раз оказались такими засранцами и поженились втихаря.
Поужинав и толком не заметив этого (разве что Мэттью довольно сильно смутился, когда им принесли подарок от заведения с поздравлениями, на которые ближайшие столики отреагировали аплодисментами), парни собрались домой. Они уже здорово нагулялись, и теперь их ждали не менее приятные звонки, припорошённые кучкой забавных замечаний Уильяма. Правда, по дороге обсуждения произошедшего и ближайшего будущего ни на секунду не прекратились.