В отличие от Эрика Маркус как раз не переживал насчёт того, чем займутся вампиры в ночном аэропорту. Во-первых, всю ночь им там сидеть было и не нужно. Просто приехать затемно в обычной человеческой одежде по погоде и слиться с толпой. Во-вторых, существа, жившие по столько лет, хорошо умели ждать. Тем более, их будет двое. Найдут, о чём поговорить уж несколько часов.
А вот насчёт сил сомнения небольшие всё же были. Уильям без проблем справится с простым гипнозом, но было снова два «но». Первое — это нужно было сделать незаметно. Второе — на каждого вампира придётся сразу два человека, которых потребуется удерживать под своим влиянием.
Но Маркус решил, что они справятся. Обязаны были справиться.
Получив ответ от Николаса, Маркус хмыкнул и убрал телефон в карман. Вампир явно понял его просьбу, пусть и в шуточной форме, и проблем с финансированием, как и ожидалось, не предвидится. Скорее, они будут, действительно что, с человеческой стороны. Маркусу тоже не +сообщили точной суммы, и оставалось надеяться, что начальство Эрика «подсчитает расходы» в ближайшее время. У них и так была с последним напряжёнка.
Сообщение, отправленное Александру, так и осталось непрочитанным, но Маркус улыбнулся. Пускай волчок спит.
— Ты даже не представляешь, как я тебя сейчас люблю, — проговорил джинн на сообщение Эрика, произнесённое так вскользь, как будто не имело особенного значения.
— И я, — пробормотал Джонни и добавил на вопросительный взгляд: — Меня уже дёргает от запаха Алессандро, тебя надо переодеть.
Маркус как-то слишком многозначительно хмыкнул, но промолчал. Кажется, волку придётся смириться с запахом лучшего друга ещё на какое-то время.

Мэттью провёл просто чудесный вечер. Он с удовольствием гулял с Николасом, слушал его рассказы о картинах и о своём прошлом с огромным интересом. Они сделали несколько фотографий и, разумеется, постоянно обнимались и целовались, даже когда вышли из музея и решили просто пройтись. Пришлось, правда, опять ограбить первый попавшийся магазин на еду, так как на Манхэттене было тяжеловато с круглосуточными заведениями, но это чертёнку было не впервой. Уж тем более после проникновения в музей!
Когда вернулись в новый дом, желание продолжить романтический вечер тире ночь пересилило желания осмотреть дом. Так что, да, ограничились только собственной комнатой, хотя чертёнок и успел восхититься тем, что Николасу даже в его отсутствие оставили целый верхний этаж. У них даже была теперь личная ванная комната! Это вызвало особенный восторг, так как в предыдущей квартире чертёнок так и ходил в душ невидимым, чтобы не бегать полуголым мимо проснувшихся братьев Никки.
И после такой ночи, конечно, Мэттью особенно не желал отпускать от себя Николаса, хотя заснул почти моментально, как положил щёку на плечо партнёра. Поэтому утром чертёнок проснулся вовсе не из-за звонка, а от того, что вампир попытался уйти. Конечно, его тут же прижали объятиями покрепче, и Мэттью открыл глаза только чтобы выяснить причину такого беспорядка. Ну, мало ли, может Николас хотел в туалет подняться. Оказалось, телефон. Тогда чертёнок закрыл глаза, продолжая придавливать партнёра собой. В кровати поговорит.
Потом всё же снова начал просыпаться — уже не из-за каких-то факторов, а просто сам по себе, хотя особо выспавшимся Мэттью себя не ощущал. Наверное, просто с непривычки в новой кровати и обстановке, да и чувствовал подсознательно, что Николас не спал. Это ведь даже люди ощущали, когда партнёр рядом спит, а когда просто лежит, стараясь не шевелиться.
— Доброе… день, — зевнул Мэттью, наткнувшись снова на взгляд вампира и убеждаясь, что тот не спал. — Что-то я, кажется, не выспался…
Сложно было понять даже этот простой момент, когда довольно оперативно переключаешься с дневного на ночной образ жизни. Интересно, вампиры, наверное, и понятия не имеют, что такое «не выспаться». Но эти утренние ленивые размышления прервал Николас, отчего-то решивший, что помятый сонный чёртик с утра — очень возбуждающее зрелище.
Впрочем, Мэттью и не возражал. Ни против поцелуев, от который на лице тут же появилась улыбка, ни уж, тем более, против продолжения. Чертёнок только забавно ойкнул от неожиданности, но быстро расслабился, так сказать, в умелых руках. Ощущение было… островатое. В голову так и лезли непрошено мысли об острых клыках вампира. Но Николасу чертёнок абсолютно точно доверял, так что и не дёргался. А через какое-то время и вовсе осмелился ответить вампиру тем же приятным пожеланием доброго утра.
— Темновато на улице, — проговорил Мэттью позже, снова отдыхая в объятиях партнёра. — Поедем сегодня снова днём? А что папа звонил?
Полежав немного, чертёнок привычно заказал доставку уже на новый адрес, чтобы позавтракать, и собрался в душ.
— Пойдёшь со мной? — спросил он у Никки. — Я один не пойду, ты будешь на меня пялиться с кровати, я буду стесняться, и смысл иметь отдельную ванную, если я всё равно исчезну.

Пожалуй, сегодня чертёнок особенно ярко понял, почему до сих пор затягивал с поступлением в колледж. Всё же эта ответственность пока была далека от его несколько беспечного, как полагалось его расе, характера. Вот сейчас безумно хотелось ещё немного полежать, неторопливо позавтракать, провести ещё какое-то время с Николасом, но нет же. Нужно было подниматься, собираться, куда-то ехать и заниматься важными делами.
И вроде бы Мэттью понимал, что эти дела были важными и неотложными, но так чертовски не хотелось. Почему вот нельзя было поставить этот беспредел на паузу и отдохнуть больше, чем одну ночь? Ещё и не выспался, хотя и по приятным причинам.
Впрочем, Николас здраво отвлекал от этого капризного настроения, так что на нервы чертёнок не действовал. Да, наверное, и не стал бы. Хотя бы из-за понимания, что Николас тогда оставит его дома, а отпускать вампира одного хотелось ещё меньше.
— Это не то, — возразил со смущённой улыбкой Мэттью. — Так ты тоже будешь голый и рядом, а не смотреть мне… в спину из-под одеяла.
Похихикав над этой непробиваемой логикой (нет, чертёнок понимал, что это звучало забавно, так что и сам не против был посмеяться), оба направились в душ. И Мэттью действительно немножко завис снова, глядя на то, как партнёр чистит зубы. Кажется, он и впрямь был ненормальным, но даже это бытовое действие казалось возбуждающим.
И на этот раз, видимо из-за сонливости, Мэттью не успел отвести взгляд вовремя, чем и привлёк внимание Николаса. А от его резонного вопроса снова смутился.
— Ну, вообще-то нет, не видел, — пробормотал чертёнок, теперь усиленно пялясь в раковину перед собой. — И ты ужасно сексуальный с клыками…
Последнюю фразу Мэттью предсказуемо проговорил куда тише предыдущей, как будто даже надеялся, что Николас его не услышит. Хотя и стоял рядом в пустой ванной. Просто подобное признание немало смущало чертёнка, а остановиться на уже сказанном он не мог. Он же всё-всё говорил своему Никки, как бы это не было неловко. Да и казалось, что такой неловкий, но комплимент будет вампиру приятен.
Сам Мэттью не очень понимал такой реакции. То есть, он любил Никки и считал его очень привлекательным в любом плане. А тут прямо какой-то дурацкий фетиш на одной части его тела. Дурацкий, к слову, потому, что сразу вспоминались все эти истеричные поклонники вампиров среди людей, которые тоже теряли волю при виде клыков. Но Мэттью вроде как не был таким! Он любил Никки не потому, что тот был вампиром и только. В общем, всё это было как-то сложно для столь молодого парнишки.
Легче стало только, когда Николас и сам проговорился о столь же странном, вроде как не поддающимся логике влечении, когда Мэттью надел его свитер. Может и не стоило заморачиваться? Ну нравились им вот такие вещи. Об этом всё равно никто, кроме них самих, и не узнает.
— Не знаю, — улыбнулся Мэттью, хотя этот вопрос и не требовал ответа. — Но знаю, что я тебе вряд ли его теперь отдам. Он такой твой, и как будто это ты меня всегда обнимаешь.
С довольной улыбкой чертёнок обхватил самого себя, изображая сказанное ещё и жестом. Он немного дурачился, но, в целом, очень даже надеялся действительно присвоить себе какую-то вещь Николаса. Пусть Мэттью и не обладал острым нюхом, но всё равно ощущал что-то от Николаса в этом свитере.
После таких обоюдных признаний срочно потребовалось ещё раз нацеловаться, так что «быстро собраться» как-то не получилось. Но уж точно эти двое не жалели об этом.
За завтраком говорили об обыденных вещах, и Мэттью тихо усмехнулся, узнав о том, что вампиры всерьёз затаривались посудой, чтобы не вызывать подозрений. Если придётся вызвать мастера или придут в гости люди.
— Если к трём вампирам в гости придут люди, это не они будут есть… — пробормотал Мэттью, тут же запихивая в рот еду, чтобы больше так не шутить.
Вот ведь! Переобщался с вампирами, теперь весь облик милого мальчика испортил! Шутит он тут британско-вампирские шуточки. Хотя братья знатно посмеялись над близким их душам и сердцам юмором.
— Я скучаю по своей кружке, — проговорил чуть позже Мэттью задумчиво. — Я так вещи не хочу забрать, как свою кружку… Что? Вы же пьёте воду, неужели у вас нет кружки, из которой это делать приятнее всего?
Забавно, но в какой-то момент чертёнок понял, что и по этому времяпровождению он соскучился. Конечно, с Николасом один на один всегда было в приоритете, но вот так посидеть, можно сказать, семейно, было очень приятно. Мэттью уже даже как-то перестал стесняться того, что был единственным, кто ест, а, следовательно, единственным, кого ждут все трое.

Разумеется, Мэттью смутился ещё сильнее от упоминания последующих сексуальных утех. Богатое воображение тут же подбросило соответствующие картинки, и чертёнку оставалось надеяться, что его организм не отреагирует естественным для молодого парня образом. В конце концов, они до сих пор продолжали стоять голыми рядом друг с другом. Краем сознания Мэттью даже восхищался тем, с какой открытостью и спокойствием Николас мог произносить такие вещи, смущающие его юного чертёнка.
А вот с клыками тому и правда повезло. Улыбка Николаса была идеальной и безо всяких стоматологических вмешательств.
О последнем Мэттью в общем знал. Его отец открывал больницу для нечисти в Нью-Йорке и периодически туда наведывался. Зачастую брал с собой маленького чертёнка, и тот любопытствовал обо всём на свете. Так вот в этой больнице было стоматологическое отделение, и им заведовала молодая ведьма.
Она-то и рассказывала всякие интересные истории из практики, в том числе и о том, как часто в последнее время приходилось заниматься брекетами для вампиров. Смешения крови и обращение людей без тщательной выборки по внешности делали своё дело.
В целом процедура мало чем отличалась от той, что делали людям. За исключением того, что носить эти брекеты вампирам приходилось дольше — регенерация долго пыталась вернуть всё на свои места. Но потом организм смирялся с новой анатомией.
Благо ещё у чистокровных вампиров не было зубов мудрости — они и у людей-то начинали исчезать с новыми поколениями. А вот обращённым, которые не удалили их вовремя, приходилось туго. Особенно, если те росли неправильно.
А ещё Мэттью слышал от той ведьмы историю о том, как они вместе с хирургами расширяли челюсть одному клыкастому. О, жуткая вещь, пусть и заживало на вампирах гораздо быстрее, чем на человеке. Мэттью тогда сильно порадовался, что у него тоже от природы всё было хорошо с зубами, и приходил он только для осмотров.
— Но это же твой свитер, — улыбнулся чертёнок, ничуть не поддаваясь на такие невинные издевательства. — Но, думаю, я попозже дам его тебе пару раз надеть, чтобы он обновился и снова стал твоим.
К вещам Мэттью относился ещё проще, чем Николас, поэтому даже не думал о том, что вампир может «пожадничать» из-за одного свитера. Это же просто одежда, ничего в ней такого сакрального не было. (И, да, Мэттью хоть и вырос с Маркусом, имел отличное от него мнение на этот счёт. И не очень понимал столь трепетное отношение джинна к простым вещам.)
Потом они спустились и повеселились за завтраком. И Николас, вероятно, забыл о том, что чертёнок чуть ли не в первый день пребывания на той, отвратительной квартире, пошутил подобным образом про курьера. Просто «половым путём» этот юмор усилился и стал вылезать наружу чаще, только и всего.
А когда Джонатан вдруг воскликнул про переезд навсегда, Мэттью, в отличие от троицы вампиров, как раз-таки ел, поэтому чуть и впрямь не поперхнулся от неожиданности. Каким-то чудом успел проглотить всё, что было во рту, и закашлялся, посматривая на младшего Стрикленда круглыми удивлёнными глазами.
Нет, чертёнок совершенно не думал о переезде. В смысле, ему нравилось сейчас жить с Николасом и его семьей, но он как-то вообще не задумывался над тем, что будет дальше. Останется ли он с вампиром, даже когда им разрешат вернуться в квартиру на Мэдисон-стрит, или вернётся к папе и будет продолжать прибегать к партнёру.
В своих чувствах Мэттью тоже был абсолютно уверен, ему было очень комфортно рядом с Николасом, но полноценный переезд… Это было как-то рано, наверное. По крайней мере, для Николаса точно рано даже думать об этом. Так что Мэттью ещё и немного испугался того, что партнёр сейчас решит, что они торопят события и всё такое. Они же даже ещё в любви друг другу не признались! То есть чертёнок даже не был уверен в том, что Николас вообще когда-нибудь по-настоящему полюбит его, так что какой тут переезд «навсегда».
— Лео, — прокашлявшись, проговорил Мэттью, так как первое имя было слишком длинным для сбившегося дыхания. — Это всего лишь кружка… Я просто скучаю по привычным вещам. Мне нравится тут с вами, но ещё как-то очень рано думать о переезде навсегда…
Он вновь забавно слегка наморщил нос. И подумал, что сейчас прозвучал, как его собственный отец. Так рассудительно, мягко, очень по-джиннски. В конце Мэттью бросил взгляд на Николаса, как будто говорил за них обоих. Мол, нам как паре рано думать о подобных вещах.

Мэттью был рад, что недоразумение так быстро разрешилось и никто не испытал никакого негатива. Ни Джонатан не расстроился, ни Николас не надумал себе лишнего. Так что чертёнок мысленно выдохнул и спокойно закончил свой завтрак.
— Конечно, я поеду, — немного удивился Мэттью, когда его партнёр внезапно решил оставить его дома и безо всяких капризов, о которых чёртик думал раньше. — Ты же меня сам попросил побольше узнать о том переводчике. Уверен, через сеть ФБР у меня получился поискать гораздо эффективнее.
Конечно, в Китае была вообще своя система, своя служба безопасности, да и вообще собственный закрытый мир. Но Мэттью полагал, что в американскую систему новости извне тоже попадали и в немалом количестве. А ФАС наверняка располагал доступом и к «человеческим секретным новостям».
В общем, чертёнку в любом случае нужно будет поговорить об этом с Эриком. А потом он засядет за компьютер и не будет никому мешаться. Зато (и в этом он невольно повторял мысли Николаса) он точно будет знать, что вампир рядышком, пусть и занят другими делами.
Приехав в ФАС чертёнок привычно обнял папу. Он-то не ощущал никаких запахов на таком уровне, как высшая нечисть. Зато Уильям тут же подметил яркий запах оборотня.
— Я и валялся, — невозмутимо и несколько многозначительно отозвался Маркус.
— С моим лучшим другом, в моём лучшем доме, — всё ещё ворчал Джонни, пожимая Уильяму руку в знак приветствия.
— Сделаю вид, что ничего не слышал, — пробормотал Мэттью, отходя в сторону от этой компании, так любящей обсуждать чужие отношения.
Не то чтобы чертёнок был против, чтобы его приёмный отец заводил интрижки, но вот как-то слушать об этом не больно-то хотелось. Это было как-то странно, пожалуй. В смысле, если бы Маркус в какой-то день их совместной жизни привёл бы парня или девушку любой расы и сказал бы, что они встречаются — не проблема. Мэттью понимал, что Маркус не давал обеда безбрачия и всё такое. Но вот именно о сексуальных похождениях слушать не хотелось и не казалось правильным.
Теперь чертёнок стоял ближе к Эрику и Николасу и слышал их, куда более приятный, если можно так сказать, разговор. И мысленно сделал пометку, что в аэропорт он тоже поедет с вампирами, хотят они того или нет. Вот ещё Мэттью не возвращался под утро в одиночестве домой, чтобы лечь спать, пока его партнёр будет там опасными делами заниматься. Ну уж нет. Вмешиваться он не будет, но побудет рядом.
Потом Николас ушёл, и Мэттью быстро переговорил с Эриком насчёт его возможностей в поиске информации со служебных компьютеров, да тоже занялся делом. Джонни утащил, наконец, Маркуса, чтобы тот побыстрее избавился от досаждающего запаха, и тот, посмеиваясь, покорно пошёл за молодым оборотнем.

Оказавшись в машине, Маркус посадил за руль Джонни, а сам сел рядом, но уткнулся в телефон. Ему уже пришло, извините, два важных сообщения от Александра. Волчок тоже соскучился, хотя и спал всё это время, и даже немного беспокоился за джинна, что Маркус посчитал очень милым. «Рад, что я не один такой» — написал он на первое сообщение, добавив смайлик, а на второе: «У нас всё в порядке. И я думаю, что сегодня вечером я здесь буду не нужен, и мы сможем снова встретиться, мой волк». И, в отличие от юного партнёра, Маркус совершенно не переживал по поводу того, выглядел ли он глупо, смешно или как-то ещё с такими сообщениями. И если в начале ещё немного опасался спугнуть Александра, то сейчас уже начал понимать, что тот вовсе не против видеться, общаться и всё на свете как можно чаще.

Мэттью выяснил у Эрика их возможности, получил необходимые доступы и засел за компьютер разбираться. В целом, сама система не стала проблемой для мальчишки двадцать первого века. Он, как и многая молодежь, неплохо разбирался в этом всём. Сложнее было работать непосредственно с китайскими новостями и заметками.
Чертёнок хорошо разговаривал на китайском — у него была возможность общаться не просто с носителем, а с тем, кто непосредственно застал появление современного языка. С чтением было несколько сложнее. К своему возрасту Мэттью знал базовый набор иероглифов, то есть около двух тысяч. А тут всё же узкоспециализированные записи, и не все слова чертёнку были понятны сразу, что замедляло дело.
Конечно, как и у любого, изучающего иероглифический язык, у Мэттью на телефоне стояла специальная программа — рисуешь в ней иероглифы пальцем по экрану, и то работает, как словарь отдельных слов и выражений. Так что чертёнок так и сидел, то в монитор, то в телефон, быстро вырисовывая закорючки и палочки, понятные только ему, да Маркусу.
В целом, со временем стало легче. Во-первых, запомнились уже часто встречающиеся выражения по теме. Во-вторых, просто мозг настроился на чужой язык. Мэттью быстро просматривал основу, то, что понимал, и, если новость была не интересной, переходил к следующей, не вдаваясь в детали. Если в теории что-то казалось связанным с искомой информацией, пользовался тем самым электронным словарём.
Оторвался он только когда Николас вернулся в комнату, чтобы улыбнуться ему и его недовольному после тяжёлого разговора лицу. Да и вернулся к делу. Было даже интересно разбираться в этом всём, ну и, конечно, оказаться полезным.

Маркус же продолжал переписываться с Александром, чем, судя по всему, продолжал нервировать Джонни, который уже пару раз скосил свой взгляд на спутника. Но, опять же, джинн полагал, что волчонку стоило смириться с положением дел. Своего Александра Маркус теперь не отпустит, что бы там кто не думал и чего бы не желал. Как говорится, и даже бабка не разлучит их отныне и вовеки веков.
«Мне приятно, что ты так заботишься обо мне», — продолжал писать джинн с улыбкой. — «Не думаю, что устану, но от приятного ужина в твоей компании не откажусь». Кажется, страсть к готовке была у Александра не просто в крови, но на уровне энергии. В предыдущей жизни он тоже устраивал невероятные романтические вечера для них двоих.
Чуть позже они с Джонни доехали до квартиры, и джинн слышимо вздохнул, увидев взломанную входную дверь, опечатанную полицейской лентой. Сразу вспомнились все те ужасы, которые творили люди с его любимой квартирой.
Несмотря на то что лента была нетронутой, Джонни зашёл первым. Мало ли те проникли через пожарную лестницу. Но в квартире явно никого не было с момента задержания, так что следом зашёл и джинн. И пускай Эрик им сказал «быстро, туда и обратно», Маркус, как и его спутник, предпочёл переодеться сразу. И сам уже не мог носить одно и то же, и Джонни может перестанет раздражаться так сильно.
Потом собрал две сумки вещей — для себя и для сына, и отправился обратно в машину, всё ещё переживая по поводу квартиры и оставшегося гардероба. Прямо сердце разрывалось всё это бросать вот так…

— Перерыв, — сам себе объявил Мэттью, протирая глаза, которые уже побаливали от такого долгого разбора иероглифов. — Я схожу за едой. Эрик, что тебе взять?
Как-то чертёнок даже не думал, что мужчина откажется от сервиса доставки. Отчего-то казалось, что он снова, пока Мэттью завтракал в обед в доме вампиров, пропустил этот приём пищи. А между тем уже вполне себе близился ужин.
Сбегав в уже знакомый бар, где они сидели недавно втроём, Мэттью взял всё с собой и вернулся в ФАС, миленько улыбаясь охраннику, который уже даже юному мальчишке в их стенах не удивлялся. Видимо, за последние дни тут все привыкли к настоящей чертовщине и куче посторонних лиц.
К этому времени примерно и вернулись Маркус с Джонни. Мэттью буквально всосал в себя ужин (хотя и нагло влез во время этого перерыва в объятия Николаса, ведь так даже есть было приятнее) и засел опять за компьютер, почти и не слушая всех этих обсуждений захватов-перехватов и всего такого прочего.
— О, я нашёл, — проговорил Мэттью в какой-то момент и повернулся, пытаясь привлечь внимание заинтересованных. — Я перерыл полицейские городские отчёты и смотрите… ой, не смотрите, тут же на китайском… В общем, как раз пару лет назад было заведено дело об убийстве этого переводчика. Имя и адрес проживания совпадают. Его зарезали в собственной квартире… бедный старичок. И дело так и не раскрыли.

На нового человека, присоединившегося к расследованию, Мэттью толком и не обратил внимания. Повернул голову, когда его представляли, дежурно кивнул и вновь уткнулся в монитор. Наверное, поэтому и остался незамеченным. Мало ли стажёров было в ФБР. Может, он вообще привлечённый переводчик для расследования — те после института были очень молоды.
Да и вообще чертёнок мало на что обращал внимания, так что по поводу его неугомонного языка Эрик мог не волноваться. Мэттью слишком уж задался целью найти важную информацию, так что сейчас его упрямство играло всем им на руку.
И ведь нашёл, чем очень гордился. Хотя пожилого переводчика и правда было жаль. Он, наверное, даже не догадывался, с чем связывался. Выполнял свою работу, да и только.
— Нет, думаю, мы были правы, его убрали, — поджал губы чертёнок в ответ на возмущение Николаса и вернул взгляд на экран, то читая шёпотом на китайском, то переводя уже более громко на английском. — Квартира была вся перевёрнута, но из вещей пропал только компьютер и мобильный. Вот, тут фотографии дела… Наверное, они забрали всё, с чем переводчик работал. Ну, понятно, отпечатков нет, орудия убийства нет, соседи ничего не видели и не слышали, семья говорит, что ни с кем не конфликтовал. Жил один, навещала дочь пару раз в неделю, она и обнаружила. Вызвала полицию, ну и вот…
На снимках и правда был виден настоящий погром. Вывернуты ящики столов, из шкафа выброшена одежда. Орден явно искал даже малейшие доказательства того, что переводчик с ними был связан. Бумажные записки, распечатки, всё что угодно.
— Ты ещё не связывался с теми, кто поговорит со вторым переводчиком? — поинтересовался подошедший Маркус. — Их бы предупредить… Мало ли ему тоже мозги промыли. Всадит себе пулю в голову сразу после разговора, нехорошо будет.
На откровенно охреневший взгляд Ричарда джинн не обращал внимания с самого начала. Этого образа Маркус придерживался уже достаточно давно. Так что двадцать первый век откровенно отставал по уровню удивления при виде мужчины с макияжем даже от двадцатого. По крайней мере, пока на джинна не бросались с кулаками или оружием, ему было ровным счётом всё равно, что о нём думают.
Ричард, правда, видел чуточку больше, чем просто разукрашенного китайца. И охреневал не потому, что парень решил себе глазки подвести. А от того, что всё это происходило в подведомственном здании ФБР. А тут тебе и двое явных геев, один из которых типичный мальчишка, едва переступивший пубертат, обнимались в углу. И этот восточный красавчик, при виде которого никто не удивлялся.
Он явно не был сотрудником — в ФБР были строгие критерии ко внешнему виду. Даже женщины не носили яркого макияжа. Консультант приглашённый по делу? Сомнительно. Вёл себя этот парень очень уж уверенно. Лассен ему ни слова явно не сказал. В общем, творилась какая-то чертовщина, и Ричард держал язык за зубами только потому, что, как и все сотрудники ФБР, занимался секретными делами и подписывал неразглашение. Лассен ему ничего и не скажет, даже если получит вопрос.
Однако любопытно было… Согласитесь, увиденное ярко отличалось от того, что Ричард привык каждый день видеть на работе. Впрочем, рассматривал вошедших (к слову, помимо парня с макияжем пришёл ещё один сопляк лет двадцати пяти, не больше) Ричард недолго и вернулся к обсуждению плана с Эриком.

Мэттью улыбнулся, услышав простую похвалу. Пусть это было нечто небольшое, но всё равно полезное дело, и чертёнок по праву гордился проделанной работой. У него же мозг взрывался от нескольких часов работы с китайским. Язык интересный, но больно уж сложный для того, кто не учился на переводчика.
— ФАС бы стоило озаботиться тем, чтобы поставить какую-то блокировку на перекидывание секретной информации с рабочего компьютера на личные почты, — пробормотал Мэттью, выполняя просьбу Николаса и припоминая предателя Грина.
И только потом до чёртика снова заторможено дошла другая мысль.
— А зачем тебе протокол на китайском? — удивился он, предполагая, что Николас немного забыл, что слушал устный обобщённый перевод.
Прошло совсем немного времени, как чертёнка настигла и вторая волна удивления, когда Николас начал говорить что-то Маркусу и внезапно закрыл ему уши, как маленькому. И, честно говоря, если бы вампир этого не сделал, Мэттью, возможно, и не понял бы о чём речь. А так как-то быстро пришло немного горькое понимание и воспоминание о том, как он прятался в допросной комнате, чтобы пережить бурю в душе.
Так что вырываться Мэттью не стал, даже, напротив, прислонился одним ухом куда-то к животу стоящего вампира, стараясь и впрямь не прислушиваться. Смешно как-то не было, но в этот раз чертёнок не высказывался. Он вообще прикрыл глаза, концентрируясь на прикосновении вампира. Пусть и шуточном, но всё равно каком-то нежном.
— Поступим, как и со всеми участниками преступления, — кивнул Маркус, чуть усмехнувшись, глядя на эту довольно милую сцену. — Удержим до момента, когда получим от них всю возможную пользу для дела.
Парней в местных клетках ведь тоже терпели не просто так. Мало ли выяснится, что требуется ещё какая-то информация, которую они упустили при первом допросе. Или можно будет их использовать как-то иначе. Конечно, подсадных уток из них не сделаешь — остальные члены группы уже явно были в курсе того, что их приятелей либо убили, либо пленили. А вот из переводчика, если тот был замешан, очень даже можно было сделать.
— Надо обсудить этот момент с Эриком, когда он освободится, — проговорил Маркус. — Возможно, лучше будет стереть из его памяти момент, как к нему приходили и допрашивали. И поставить на телефон прослушку, например.
Джинн чуть наморщился. По-хорошему переводчика, если он был завязан с орденом, тоже опросить получше. Как связывается, по каким каналам получает информацию, каждый раз одно лицо звонит или разные, от какого лица получает оплату и многие другие вещи. Обращённые вампиры с таким долгим допросом не справятся, да и доверять им полную информацию никто не собирался. А какие ещё были варианты?
— Нам бы с Уильямом под ручку к нему прогуляться, — качнул головой Маркус. — Но, божечки-кошечки, лететь до Пекина — это сутки удовольствия с пересадкой. Учитывая, как быстро развиваются события, потерянные сутки — это очень много.
Потом Николас заговорил о церкви, про которую временно позабыли из-за того, что та была не самым ключевым моментом в деле. У них действительно не хватало рук.
— Я могу поискать её с Джонни или кем-то из… отдела, — предложил внезапно Мэттью, так и лежащий, считай, на животе своего любимого вампира. — Он сможет унюхать, кто там был и когда, а я поищу, может какие-то записи есть, связанные с орденом… хоть настоятеля вам украду, если очень надо.
Он усмехнулся, хотя это была не такая уж и шутка. Он мог, дело не хитрое. Не сложнее, чем чистокровного вампира в музей протащить. Пусть и не так приятно.

Ричард краем уха слышал все эти разговоры, но плохо. И, к чести, старался всё же сконцентрироваться на разработке плана с Эриком. Ордены и церкви, это, конечно, хорошо, но им уже с утра по-быстренькому нужно было захват организовать. В самое людное время в самом людном месте.
Однако и услышанное, и увиденное (в большей степени) не давало агенту покоя. Все присутствующие были максимально странными ребятами.
— Я всё же задам вопрос, — в какой-то момент проговорил Ричард, не выдержав. — Всё, чем вы тут занимаетесь — не моё дело. Но. Скажи мне по возможности честно, Лассен, у нас завтра с утра будет обычный захват? Мои ребята не столкнутся ни с чем странным? Ещё раз, мне твои подробности не нужны, но всё же хотелось быть готовым к тому, что придётся о чём-то молчать сильнее обычного.
Разумеется, Грант не думал о мистике и всяких там существах нечеловеческих. Но, когда в команду расследования входят такие странные ребята, как те, что стояли у них за спиной, невольно ожидаешь чего-то крайне неординарного. И хотелось бы предупредить свою группу хотя бы в стиле «будет твориться дичь, не удивляйтесь, об увиденном не распространяйтесь». В конце концов, к этому их в ФБР готовили годами.

Маркус посмотрел на Уильяма, затем на Николаса, внимательно выслушивая их, и кивнул, находя идею разумной. Сперва он хотел попросить сына посмотреть наиболее удобные пересадочные пункты, доступные и для американцев, и для китайцев, но тут же передумал. Надо было отправлять переводчика ближайшим рейсом, так как они сами вылететь смогут не раньше, чем завтрашним вечером. Пока проведут захват, пока допросят новеньких. Вампиры снова будут без сил. С другой стороны, не хотелось отправлять переводчика прямиком в Нью-Йорк. Проболтается своим заказчикам, те могут заподозрить что-то неладное.
— Заставить его куда-то вылететь не проблема, — протянул Маркус задумчиво. — Позвоним с китайского номера, скажем, секретариат вождя. Переводчик для какой-нибудь встречи ООН попал в больницу накануне встречи, беги, спасай честь страны. Он китаец, он не сможет отказаться от государственного приказа.
Джинн продолжал перебирать в голове варианты. Если отправлять вампира завтра после допроса вечером, пройдёт даже больше суток. Может стоило парням загипнотизировать пойманных так, чтобы те покорно добрались до клеток и не пытались убить себя, да тут же вылететь ближайшим рейсом? Точнее, один полетит в удобный город для встречи, а второй поедет с группой захвата, чтобы контролировать ситуацию.
— Нам определённо не хватает вампиров в команде, — усмехнулся Маркус.
Он кратко изложил свои измышления. Думать в команде всегда было проще. Вполне возможно, что он мог упустить какой-то очевидный вариант, а молодежь быстро его увидит, не зациклившись на чём-то другом, как Маркус.
— В Китае сейчас раннее-раннее утро, — проговорил Мэттью, тоже подключаясь к обсуждению, хотя и явно немного разомлел от ласковых прикосновений своего вампира. — То есть полететь куда-то переводчик сможет только вечером, например, ночным рейсом. Чтобы завтра якобы присоединиться к встрече. И если ему лететь, к примеру, часов двенадцать, половину пути, то он на месте будет спустя сутки от сейчас, так? Нашим завтрашним вечером. Это отсюда вылететь нужно не позже обеда, а Никки и Уильям будут на захвате.
— Пока вижу два варианта, — подхватил Маркус. — Мы можем попросить провести какой-то из допросов Артура. Я знаю, что он не хочет в это вмешиваться, но нам определённо нужен ещё один вампир, а ему мы доверяем больше всех. Или мы отправляем переводчика в Европу, и вы согласовываете его допрос с кем-то из европейских чистокровных.
Когда заговорили про церковь, чертёнок вновь подал голос, но тут его предложение отринули сразу все. Маркус чуть нахмурился, но Николас его опередил. И снова джинн готов был подписаться под каждым его словом, поэтому сам промолчал.
— Да, не самая лучшая идея, — добавил Джонни, отиравшийся рядом. — Они уже в курсе средства против чертей. А в церкви ладан даже не вызовет никакого подозрения. И если что-то пойдёт не так, а оно скорее всего так и пойдёт, мне страсть как не хочется быть замученным твоим отцом и добитым твоим клыкастым парнем.
Мэттью только легко пожал плечами, молчаливо соглашаясь, что предложение было поспешным, но не ругая себя за это. Подумаешь.
— Предлагаю пока отложить этот вопрос снова, — проговорил Маркус, пытаясь структурировать их многочисленные задачи. — Церковь никуда не денется, думаю, за день-два там ничего не изменится. Меня сейчас больше волнует Ватикан. Скорее всего, визит Лэна и его вопросы заставили их напрячься. Вряд ли они действительно уничтожили данные, скорее всего где-то хранят копию, и надо бы её найти, пока они с перепугу не потёрли всё нам нужное.
Он задумчиво посмотрел на сладкую парочку у компьютера. Им определённо не хватало вампиров в команде. Их способности для этого дела были неоценимо полезны.
— Не хотите устроить себе отпуск в пока ещё не слишком солнечной Италии? — с лёгкой улыбкой поинтересовался джинн у Николаса. — Не думаю, что Орден будет устраивать ловушки непосредственно в Ватикане, это было бы слишком подозрительно. Ну и иначе бы Ланселот не вернулся оттуда. И вы сможете пробраться, куда вам нужно, вечерком, после закрытия основной библиотеки.
Немного подумав, Маркус добавил:
— Если ты не против, что насчёт такого… Завтра вы с Уильямом уверите пойманных преступников, чтобы те ступали себе, куда их ведут, и не пытались убить себя. Уильям сопроводит их до ФАС. Подсадим к нему оборотня на всякий случай. Артура попросим помочь здесь с допросом, а ты полетишь в Европу после захвата, чтобы ранним утром перехватить переводчика и допросить его. Изобразишь сопровождающего, организуешь трансфер до отеля… Он тебе и поможет, м-м, отдохнуть после. А к вечеру по местному прилетите в Рим.

В какой-то момент странные парни стали переговариваться совсем тихо, так что Ричард и не прислушивался и не услышал всех этих странных разговоров про нехватку вампиров. К тому же сейчас он был больше заинтересован ответом Эрика, который ожидаемо выверял каждое слово, чтобы не сказать лишнего. Это Ричарду было понятно.
— Окей, значит, странное всё же будет, — хмыкнул он после второй фразы. — Ткни пальцем в тех, кто должен подойти, я предупрежу ребят, чтобы не удивлялись.
Больше вопросов Ричард не задавал. Его и впрямь не интересовали подробности. Точнее, любопытно, как и каждому человеку, было, но мужчина привык не лезть, куда явно не нужно было. Работа к этому ой как хорошо приучила.
И всё же он действительно беспокоился не только за своих сотрудников, но и за успешность операции. Знаете, лучше заранее сказать группе, что может произойти что-то необычное. Если увидите, не обращайте внимания, содействуйте, вопросов не задавайте, постарайтесь сделать так, чтобы гражданские этого необычного не увидели. И тогда, если вдруг в аэропорту объявится человек с фейерверком из задницы, группа захвата подумает — ах вот, о каком странном была речь, и прикроют фейерверк от глаз простых смертных. А не зависнут, пытаясь осознать, какого хрена происходит и что с этим делать — тушить огонь, продолжать операцию, отойти от этого типа подальше, что.

Маркус посмеивался, услышав глуповатую, да, но всё равно забавную шуточку про его познания о китайцах.
— На Википедии прочитал, — отозвался он с улыбкой.
Про малое количество Стриклендов тоже было смешно, хотя и правда хотелось бы больше таких славных, лояльных парней. Ну или девушек. В отличие от чистокровных вампиров Маркус не был сексистом, способности клыкастых от пола не отличались.
— Именно, — подтвердил он желание Николаса походить и среди других членов ордена. — Я так понимаю, что у вас уже слаженная команда.
Джинн улыбнулся, посматривая на сына и продолжающего обнимать его вампира. Он видел уже как Мэттью спокойно протащил оборотня в квартиру, даже будучи уставшим после глубокого гипноза. Вероятно, этот непоседа изрядно натренировал свою способность как раз на этой троице вампиров.
— Да, как-то не подобрал сразу корректного выражения, — спокойно отозвался Маркус на уточнение Николаса и даже как-то сразу не понял, отчего тот рассмеялся.
Предложение было вполне резонным. Там-то у них не будет рядом джинна, который смог бы достать кровь из ниоткуда. И просто в сумке с собой Николас не смог бы провести стратегический запас крови. Охотиться в уставшем состоянии — тоже занятие не из простых. Искать нелюдное место, снова вводить уже другого человека в гипноз. Так что переводчик был идеальным кандидатом. Даст информацию, подпитает вампира энергией и поедет счастливый обратно в свой Китай.
И когда Николас пояснил свою улыбку, Маркус даже не смог скрыть своего удивления. Он тут же посмотрел на своего сына, как будто пытался понять, не было ли это какой-то совсем уж странной шуткой. И, если нет, то в какой момент воспитания что-то пошло не так.
— Зайчик, ты ревнуешь из-за этой штуки с эйфорией, которую испытывают люди после? — предположил единственный более-менее разумный вариант Маркус. — Просто хочу напомнить, что Николас и сам будет не в восторге от крови азиата лет под пятьдесят. И это не я расист, а некие европейские клыкастики, отчего-то каждый раз совершенно случайно выбирающие беленьких и девушек.
Последнюю фразу он, конечно, шутливо проговорил в сторону вампиров.
— Нет, — пробурчал Мэттью, сдерживая желание ущипнуть Николаса за попу ещё разок, чтобы больше не жаловался папе. — Мне не нравится, что это происходит без согласия человека, в отличие от донорской крови, которую сдают добровольно.
Во взгляд Маркуса вновь вернулось некоторое недоумение, он открыл рот, но скосил взгляд на Ричарда и Эрика и промолчал.
— Мы вернёмся к этому вопросу позже, хорошо? — проговорил джинн и даже как-то виновато посмотрел на Николаса.
Но это и правда казалось ему странным. Они все тут уже понимали, что Мэттью был очень добрым мальчиком, плохо справляющимся с жестокостью этого мира. Но между тем этот мальчик добровольно начал встречаться с вампиром, полюбил его, и при этом не принимал естественные для того процессы? Маркус и впрямь вознамерился попозже поговорить с сыном. Кажется, мальчик снова немного запутался в понятиях хорошо и плохо.
— Я посмотрю билеты, — буркнул Мэттью, не слишком довольный тем, что на него буквально нажаловался его партнёр! Вот же спелся с его папой, а!
Он оторвался (всё равно нехотя) от Николаса, вновь утыкаясь в компьютер. И был, кажется, единственным, кто толком не отреагировал на «призыв» вампиров. Да и неудобно было на сто восемьдесят градусов разворачиваться, когда звали не тебя.
Ричард же быстро подметил двух высоких бледных парней, похожих на айтишников, что света белого не видели из-за своих компьютеров, и кивнул, возвращаясь к Эрику. Только бровь чуть приподнял в молчаливом удивлении, да и только. В конце концов, эти двое были лучше, чем оставшаяся троица, в плане незаметности в толпе.

На самом деле Мэттью не обиделся, скорее, чувствовал то самое сыновье неприятное предвкушение разговора с родителем. На то были определённые причины, хотя Маркус никогда не позволял себе ругаться на приёмного сына. Он просто умел доказывать неправоту чертёнка, отчего тот чувствовал себя, как минимум, неуютно. Сразу ощущал себя каким-то дурачком, который сам не мог догадаться до очевидной вещи, и становилось стыдно перед родителем. И плевать было на доводы разума, что, конечно, Маркус знал эту жизнь чуточку получше, будучи джинном. Как и на понимание, что джинн не желал ставить его, Мэттью, в неловкое положение, просто помогал разобраться с какими-то вещами.
Когда Николас подошёл, чертёнок чуть прикрыл глаза, довольно вздыхая от приятного лёгкого массажа. Сам не заметил, что плечи устали от долгого сидения за компьютером, что для такого активного мальчишки было не свойственно.
— Вот теперь нет, — чуть посмеялся Мэттью, слегка потягиваясь под ласковыми руками вампира, чтобы разогнать кровь по мышцам.
Потом добавил более серьёзно:
— Нет, не обиделся. Но ущипнуть тебя хотелось, потому что ты ябеда, — и снова он улыбнулся, положив свою руку на пальчики Николаса и поглаживая их. — Просто я знаю, что будет. Папа со мной поговорит и обязательно окажется прав, а я буду чувствовать себя полным идиотом, и мне это как-то не нравится.
Маркус тем временем посвящал освободившегося Эрика в их план, который они набросали за это время. Поэтому и не слышал таких «обвинений» в свой адрес.
— И нам нужна твоя помощь с этим переводчиком, — проговорил в конце рассказа джинн. — Нам бы как-то его всё равно под наблюдением оставить. И чтобы убедиться, что орден не подозревает о его временном похищении, и просто чтобы понимать, с чем ещё к нему обратятся.
Мэттью тем временем договорил с Николасом, нежно чмокнул его в губы, и жестом пригласил подсесть к нему.
— Смотри, в целом, билеты есть и подобрать можно время в любом городе, но я подумал, что нам было бы удобнее лететь через Лондон, — показал Мэттью открытую вкладку. — Во-первых, ночной рейс, прибудем на полтора часа раньше, чем переводчик. Во-вторых, вылет из Кеннеди, не надо никуда экстренно перебираться. Ну и, в-третьих, ты знаешь этот город, так что, полагаю, знаешь, куда удобнее отвезти его для допроса и всё такое. Ну и твой акцент тогда точно не будет смущать переводчика. Что скажешь?
Чуть позже Мэттью посмотрел уже почему-то с телефона, как привычнее, погоду в Риме на ближайшие дни и показал экран Николасу. Пока складывалось всё более, чем удачно. Над Ватиканом толпились грозовые облака, а значит, как говорили вампиры, погода была хорошей. Однако всё равно стоило бы взять с собой все средства защиты.
— Надеюсь, папа забрал мой паспорт, — протянул Мэттью, откидываясь на стуле, когда с поиском было покончено. — И надеюсь ты не увидишь моей фотографии в нём никогда.

В своих рассуждениях о тактильности Мэттью Николас был абсолютно прав. Чёртик не слишком замечал это за собой, но ему, и правда, была очень важна эта составляющая отношений. Ему нравились все, даже самые ненавязчивые прикосновения Николаса, да и сам он любил прикасаться, быть рядом. Это проявлялось с первого дня, когда чертёнок, несмотря на огромный диван, сел почти вплотную к вампиру.
И, да, Мэттью ужасно не нравилось, когда к его Никки прикасался кто-то совершенно посторонний. Особенно такой молодой и довольно привлекательный, как Эмиль. А ещё чертёнок всегда просил разрешения прикоснуться к другому существу, что тоже было показательно. Он спрашивал и у Джонатана, когда был едва знаком с ним, и у Джонни, прежде чем помочь перебраться в квартиру Грина. Мало ли, может для кого-то это было тоже важно.
— Нет у меня никакого акцента, — шутливо спародировал Мэттью в ответ, удачно имитируя британское произношение.
Но на всякий случай ещё раз чмокнул партнёра, чтобы тот не возмущался. Мэттью нравилось его произношение, как и многим американцам.
— Да ты наверняка там такой же модельный красавчик, как в жизни, — посмеивался в ответ чертёнок дальше. — И мне всё равно нужны твои паспортные данные для бронирования. Или надиктуй мне, что там надо… имя, дата рождения... вот ты даже моего имени полного не знаешь, ябеда.
И снова они хихикали, нарушая серьёзную атмосферу ФАС. Но что поделать, им было хорошо вместе. Поймали какую-то особую волну на двоих, вот и посмеивались, хотя занимались, по сути, делами. Не на самом же деле в отпуск летели.
Забавно ещё было, что, оказалось, Мэттью и сам не знал полного имени партнёра. Он слышал, что братья называли Николаса Лестером, и вполне по-американски решил, что это единственное второе имя. Николас Лестер Стрикленд. Разве нужно было что-то ещё?
Оказалось, очень даже нужно. Третье имя и вторая фамилия. Когда Николас произнёс это на едином дыхании, Мэттью уставился на него круглыми, как у совёнка, глазами. Пальцы зависли над клавиатурой, но не напечатали ни буквы.
— Я прямо жду, что ты добавишь ещё пару титулов в конце, герцог Сассекский или что-то вроде того, — проговорил Мэттью, но всё же повернулся в лёгком шоке к экрану, чтобы записать это в соответствующие графы.
Уточнил, верно ли записал фамилию, которая могла писаться по-разному, и перешёл к следующим графам.
— Так, ну пол я твой точно знаю, — пробормотал он.
Потом уточнил дату рождения и снова хихикал, когда Николас без тени улыбки проговорил свою настоящую. То есть, ту которая начиналась с тысячи шестьсот. Мэттью шутливо пригрозил, что сейчас так и впишет, а вампиру потом разбирайся в аэропорту, что, вероятно, какая-то ошибка вылезла. Разве он похож на трёхсотлетнего человека!
Следом Мэттью немного смущался, заполняя свои данные под заинтересованным взглядом Николаса. Его имя оказалось куда тривиальнее, хотя для американца звучало очень благозвучно. Папка же выбирал.
— У нас разные фамилии по документам, — рассказывал по ходу дела чертёнок. — Он не захотел «портить меня» китайской фамилией.
Зато улыбку у Мэттью вызвало то, что оба они оказались «зимними», то есть, рождёнными в зимние месяцы. Хотя, наверное, у Николаса день и месяц совпадали с реальными, а у Мэттью тоже были выдуманными. Маркус записал днём, когда подобрал чертёнка с улицы, да и год примерно прикинул — Мэттью тогда не знал точно сколько ему лет.

Маркус улыбнулся на скептичное заявление Эрика. Он понимал, что Китай — самая неудобная страна для их нужд. Закрытая территория, собственный интернет, полнейший тоталитаризм, прикрытый коммунизмом, да ещё и, скажем так, не так чтобы и друг Штатам.
— Я знаю, детка, я знаю, — протянул джинн, приобнимая Эрика за плечи одной рукой. — Но я верю, что ты что-нибудь придумаешь неофициального.
И ведь придумал. Конечно, идея с записывающими устройствами была не идеальна, как раз из-за ограниченного времени прослушивания, но всё же двое суток лучше, чем ничего. За двое суток можно было наворотить ещё массу дел, как они уже выяснили за время расследования.
В целом, конечно, можно было отправлять тех самых обращённых, чтобы они приказывали человеку не запоминать их визит и меняли эти устройства. Но Маркус надеялся, что этого не потребуется.

Мэттью тоже безумно нравилось это чувство какого-то единения. Они были разными и имели немалую разницу в возрасте, но эти различия совершенно затирались рядом друг с другом. И это не могло не радовать.
— Из достоверных источников, — показательно важно заявил чертёнок, поддерживая и дальше шуточку про пол Николаса.
Правда, в отличие от вампира Мэттью относился ко дням рождения несколько иначе. Может быть, в силу возраста, а может, просто из-за другого характера. Но чертёнок и Маркуса поздравлял каждый год, хотя тот вообще давно перестал считать эти цифры. Так что Мэттью тут же записал себе в память дату и Николаса. Конечно, до неё ещё было далеко, но не хотелось бы забыть к следующей зиме.
— За это тоже можешь папе спасибо сказать, — хихикнул Мэттью, когда Николас признался, что ему нравится уменьшительно-ласкательное от его имени. — Знаешь, как меня биологические родители назвали? Джек. Я уже этого не помню, но папа говорит, я так представился ему, и он уже тогда решил, что это совсем не про меня.
Благо, чертёнок был тогда достаточно маленьким, чтобы без особенных трудностей переучиться на другое имя. Ну или, по крайней мере, Мэттью не помнил, чтобы он доставал приёмного отца ещё и по этому поводу. Хотя мог, наверное.
— Ладно, хочешь забавный факт, который, наверное, тебе покажется милым? — улыбнулся он, скосив взгляд на Николаса. — Маленькие чёртики, когда только учатся исчезать, часто забывают про одежду, которая на них. Это уже потом ты как-то привыкаешь к тому, что ты почти всегда одет и исчезаешь вместе со всем, что на тебе и у тебя в руках, рефлекторно.
Как-то они заговорили невольно о детстве Мэттью, вот и вспомнился и такой рассказ отца. Сам чертёнок и это уже смутно помнил, годам к шести-семи всё же исчезновения становились более осознанными.
Потом Мэттью немного удивлённо посмотрел на Николаса, который тайком предложил ему прогуляться по Риму, если представится такая возможность, и улыбнулся, согласно кивая. Он был в Италии с отцом — они вообще много куда ездили «в отпуск». Джинн хотел, чтобы ребёнок рос, осознавая огромный мир вокруг, а не замкнутый в одном-единственном социуме. Но Мэттью точно не гулял по Риму ночью и не спускался в катакомбы, так что предложение прозвучало очень и очень заманчивым.
Чуть позже к ним подошёл Маркус, перекидываясь парой фраз: рассказал о прослушивающих устройствах, которые желательно поставить тем самым вампирам, с которыми уже договаривался Николас, и кивнул, услышав, что все билеты забронированы.
— Я позвоню джинну, который живёт в Китае, — сообщил он. — Он устроит эту командировку переводчику.
Собственно, тут же и набрал нужный номер. Пусть в Китае было раннее утро, джинн вряд ли расстроится, даже если его разбудят. Сон-то им нужен был примерно, как и вампирам, чтобы просто скоротать время или дать мозгу передохнуть. Говорил Маркус на латыни, как и было принято среди джиннов, и это было довольно забавно. В том плане, что это была настоящая латынь, в первозданном её состоянии. Правда, в те времена, когда этот язык активно использовался, не было слов вроде «самолёт» и иже с ними, поэтому периодически древний для людей язык смешно прерывался современными итальянскими словами.
— Он отзвонится, как обо всём договорится, — проговорил Маркус уже понятно для всех, а не только для вампиров, и убрал телефон в карман. — Так что, Мэттью…
— Ну нет, — моментально отреагировал чертёнок и снова буквально влез в объятия Николаса, пусть это было и не слишком удобно. — Считай, что я исчез…
— Боюсь, Николас тут главное заинтересованное лицо, — рассмеялся добродушно Маркус. — Сдавайся сейчас, пока нас никто не слышит.
— Я ещё не готов оказаться неправым, — пробормотал чертёнок, как-то по-детски прячась в своём вампире.
— А я и не говорил, что ты не прав, — невозмутимо возразил Маркус. — Ты прав. Это действительно не слишком справедливо по отношению к людям.
И вот это, разумеется, заинтересовало чертёнка. Он-то настроился, что его будут переубеждать и всё такое, а тут Маркус взял и согласился с его мнением. Тут же стало любопытно, а о чём, собственно, тогда вести разговор.
— А что тогда? — осторожно проговорил Мэттью, всё же посмотрев на отца.
— Я просто хотел сказать, что твои мысли несколько опережают время, — столь же спокойно проговорил джинн. — Если бы мы добились равноправного, толерантного мира между нечистью и людьми, возможно, вампирам не пришлось бы пить кровь против воли людей. Уверен, как многие люди сочли бы это кошмарным, так другие отнеслись бы к мысли о добровольном донорстве спокойно — как к сдаче крови в больницах.
Наверное, для современных людей это прозвучало бы дико. Вроде, как это, согласиться на то, чтобы тебя немного поели. Но можно же было организовать взаимовыгодные отношения. Ведьмы же уговорили вампиров жертвовать свою кровь. Джинн был уверен, предложи людям банально денег за пять минут того, о чём ты даже не вспомнишь, и выстроится целая очередь желающих покормить собой вампиров, как бы это забавно ни было.
— Сейчас же у них нет другого выбора, — чуть улыбнулся Маркус. — И не говори про донорскую кровь. Согласись, свежие овощи куда вкуснее переработанных или мороженных.
Мэттью задумчиво промолчал. Вот он был уверен, что джинн окажется прав, но как-то новость о том, что и Мэттью болваном не был, заметно меняла ситуацию.
— И я более, чем уверен, что ты на самом деле не хочешь ограничивать своего партнёра в его естественных потребностях. Как тебе самому бы не понравилось, если бы вдруг, не знаю, Николас заявил, что с сегодняшнего дня ты станешь вегетарианцем, потому что есть мясо нечестно по отношению к животным, — чуть усмехнулся Маркус.
Джинн обычно старался не вмешиваться в чужие отношения. Однако тут всё же немного затронул эту тему, надеясь, что совет не будет воспринят в штыки. Но Маркусу хотелось, чтобы его сын понял простую вещь — отношения, в которых ты пытаешься даже в мелочах переделывать партнёра, ограничивать его в том, что ему нравится, ни к чему хорошему не приведут. И хотелось, чтобы он это понял до того, как у него начнутся проблемы в лично жизни, завязанные как раз на этой теме.
— И подумай ещё вот о чём, — добавил Маркус. — Я всегда тебе говорил, что в этом мире ничего не происходит просто так. Вселенная сама пытается хранить равновесие. Как в войну, уносящую жизни, всегда подскакивает рождаемость, например. Вампиры прекрасно чувствуют по крови, что у человека какие-то проблемы со здоровьем. И, возможно, одним человеком они поужинают без его согласия, да, но другому, например, вовремя скажут провериться на рак, пока он в ранней стадии. Думаю, в таком случае, человек бы легко простил тот факт, что его кровь собирались выпить, правда?