Мэттью невольно улыбнулся, ощутив на спине ладонь партнёра, и тут же перевёл взгляд на него, с любопытством рассматривающего старую книгу.
— Ни о чём таком, — признался чертёнок. — Просто пытаюсь систематизировать информацию в голове.
Получалась не слишком приятная картина. Доверенных лиц джиннов определённо убивали, чтобы добыть их пропуска. Маркус рассказывал, что раньше этим делом долгое-долгое время занималась одна семья. Доверие и знания передавались из поколения в поколение, пока война не прервала славный человеческий род. Теперь Мэттью не без оснований полагал, что не война стала тому причиной.
Данные в компьютере почистили просто, чтобы не вызывали подозрений такие частые визиты сопровождающего. А в книгу записи и не делались. Вроде как даже если увидят, что Бернардо проходил в библиотеку — он наверняка должен был помимо сопровождения посетителей ещё и следить за порядком. Убирался, только и всего. Был один, книг не брал, вот и запись не сделал — звучало логично.
Так что даже если где-то и была копия данных о посещениях, она бы не дала им с Николасом никакой информации. Разве только частоту, с которой члены Ордена наведывались в секретный архив джиннов. А её они уже примерно понимали по ответу Анхеля.
— Смотри вот папа писал, что сопровождал твоего дядю, — показал пальцем Мэттью на одну из записей в книге. — Двадцать пятого марта тридцать пятого года.
Книги, которые брала пара друзей, остались чертёнку непонятными, но уж дату он на латыни смог прочитать. Название месяца не сильно изменилось, хотя и претерпела некоторые изменения и в написании, и в звучании.
— Я уже понял, — протянул Мэттью, закрывая плотную стеклянную крышку и задвигая книгу обратно.
Тому, что им придётся задержаться в Италии, чертёнок не расстроился. Всё необходимое — любимый вампир, одна штука — у него было с собой. Просто Мэттью всё ещё пребывал в несколько подавленном состоянии от всей этой информации и тягостных мыслей. Столько опять вокруг было бессмысленной жестокости! Сплошные убийства, а впереди ещё череда убийств, пусть их и называют «приговором».
Так что на время чертёнок растерял свою болтливость и улыбчивость. Он обхватил Николаса за талию и исчез с ним. Подождал, когда вампир даст команду Анхелю, и буквально секунду посмотрел на то, как невозмутимо человек просыпается и продолжает работать над книгой, делая какие-то заметки у себя на листах. Через другую секунду они с Николасом уже были в секретном архиве Ватикана, где чёртик выпустил их, невольно потирая солнечное сплетение. Силы откровенно начали покидать его, но Мэттью молчал об этом. Выведет их, потом отдохнёт, ничего с ним не случится.
Эдакими перебежками и выбрались за стены Ватикана. Хотя последнюю преграду Мэттью преодолел уже с заметным трудом. Несколько секунд стоял в обнимку с вампиром, глядя на стену с огромным сосредоточением и никак не мог исчезнуть.
Оказавшись по ту сторону, чертёнок прислонился к стене, устало вздыхая. Весь вечер ведь таскал чистокровного вампира! Это как если бы чёртик физически брал Николаса на руки и перетаскивал через пороги. Раз порог, два порог, три. На обратном пути ручки бы уже тоже не хотели слушаться, каким бы сильным ты ни был в начале этого путешествия.
— Всё в порядке, я просто передохну, — чуть улыбнулся Мэттью, устраивая себе небольшой тайм-аут и усаживаясь прямо на камни. — Позвони пока папе.
Однако, невзирая на собственное состояние, чертёнок сперва заглянул в телефон, чтобы понять, сколько у них осталось времени перед рассветом. Оказалось, достаточно, рассвет грозился разойтись только через полтора часа. Так что Мэттью позволил себе расслабиться. Всё равно в эти ранние часы ни один итальянец на улицу и носа бы не высунул, да и туристы уже крепко спали в гостиницах, так что вокруг разливалась приятная тишина.

И всё же Николас, как бы порой не считал себя не слишком удачным вариантом для отношений, был замечательным партнёром. И тоже заставлял своего мальчика улыбаться. Да, вот таким немножко дурацким вопросом, ну и что? Мэттью снова улыбнулся, несмотря на все негативные мысли, и признал, что Маркус, скорее всего, тоже над этим похихикает, когда увидит. Так что сердечки, и правда, нарисовали.
В конце концов, это была простая книга учёта. Да, достаточно древняя, но уж явно не была реликвией, на которую дышать было опасно. Так что вряд ли джинны отреагируют как-то иначе, кроме улыбки, когда найдут такой «артефакт». (А, может, это сподвигнет их, наконец, оцифровать и эти свои записи и сделать ещё один шаг навстречу современности).
Выбравшись наружу, Мэттью внезапно понял, как ему не хватало свежего воздуха. Запах старой бумаги и вообще особый аромат библиотек был приятным, но в меру. В какой-то момент хотелось выбраться из этого подземелья, полки с книгами начинали давить.
Отдыхая после всех этих приключений, Мэттью не хотел заставлять партнёра волноваться, поэтому и попросил его позвонить. Он просто тихонько посидит, переводя дух, а потом они вместе пойдут в свой семейный номер. Хотя, несомненно, было всё же приятно, когда Никки так беспокоился о нём, что даже на лице это было написано.
Звонить вампир, правда, отказался и предпочёл посидеть рядом с Мэттью. Тот охотно прижался к боку партнёра, прикрывая глаза и надеясь не заснуть вот так. Наверное, он ошибся, решив передохнуть. Надо было наскрести силы дойти до номера и так отдыхать уже лёжа на удобной кровати, с возможностью в любой момент отключиться, набираясь сил вполне по-человечески через глубокий сон.
Камни под ними были очень холодными, температура вряд ли была выше десяти градусов, но рядом с Николасом было тепло. И как-то по-особенному спокойно. Даже плохие мысли, преследовавшие чертёнка последний час, начал выветриваться из головы.
Николас тихонько заговорил, и Мэттью улыбнулся первой фразе. Она прозвучала одновременно и забавно, и очень-очень мило. Хотя бы потому, что подразумевала какое-то приятное «но». Только вот чертёнок совсем не подозревал какое именно.
Он действительно очень ждал этих слов и, в отличие от предыдущих оговорок Никки насчёт чувств чёртика, это «люблю» Мэттью уловил с первого раза. Глаза сами собой распахнулись в искреннем удивлении, почти шоке, пусть и приятном. А сердце разогналось за какие-то доли секунды, дав фору местным спорткарам.
И вот сейчас чертёнок и сам не понимал, как текут мысли в его голове. Они скакали, путались, врезались друг к друга и вылетали из черепа, исчезая в невидимости, наверное. Хотелось по-глупому, ей-богу, как в фильмах, переспросить. Вроде «что ты сказал?!». Благо, дыхание от эмоций тоже перехватило на несколько мгновений, так что с губ сорвалось только тихое «ты…». Впрочем, молчал чертёнок недолго, никакой неловкой паузы не возникло.
Он поднял лицо, доверчиво заглядывая в глаза Николаса и замечая в них все ответы на эти глупые вопросы. Он и правда смотрел как-то совсем по-особенному, так что эмоциональному чертёнку хотелось одновременно и ликовать, и плакать.
— Я тоже тебя люблю, — вместо этого проговорил Мэттью, прислоняясь лбом ко лбу Никки и носом к его носу. — Так сильно…
Чертёнок не знал, что это уже не было секретом для вампира. И ощущал сейчас, будто, наконец, вскрыл застаревшую рану. Так давно хотел это сделать и, наконец, смог. И стало как-то очень и очень легко, хотя сердце продолжало взволнованно стучать так, что не нужно было быть вампиром, чтобы слышать этот ритм.
Снова прикрыв глаза, Мэттью потянулся за долгим, безумно нежным поцелуем. На краешке сознания мелькнула тихая надежда, чтобы их сейчас никто действительно не заметил. А то завтра во всех новостях будет про священника, обжимающегося с мальчиком у стен Ватикана поутру. Но эта глупость как пришла, так и покинула голову чертёнка. Там уже не было места ни для каких серьёзных мыслей, все места были заняты его Никки.

Мэттью удивлённо посмотрел на вампира, когда тот внезапно прервал их уютное молчание извинением. Чертёнок совершенно не ждал, что партнёр скажет сейчас что-то неприятное, наперекор тому, что было. Поэтому и удивился, не понимая, за что Николас извинялся и к чему это сейчас было.
Когда же пояснение прозвучало, Мэттью помолчал ещё пару секунд, честно говоря, не зная, как реагировать на такое заявление. Разумеется, было приятно, что Николас говорил с ним так открыто, не желая ничего скрывать. И, в целом, Мэттью ничего не имел против такого вмешательства в личное пространство — уж точно не сейчас, после ответного признания.
Быстро промелькнула мысль и о том, что увиденное Николасом стало ещё одним шажочком навстречу взаимности. Так что, наверное, никаких «но» здесь и не было. Просто прозвучало это как-то немножко неправильно, вот и сбило Мэттью с толку.
Так-то он прекрасно знал, что Николас тогда, во время гипноза, ещё не испытывал столь сильной любви и привязанности. Сам же решил ждать и не торопить события, и, как сейчас оказалось, очень преуспел в этом. Да и вампир поступил очень благородно, умолчав об увиденном — такое знание в тот период их отношений определённо поставило бы Мэттью в ну очень неприятное положение. Одно ведь дело догадываться по поведению чертёнка, и совсем другое — видеть все эти чувства собственными глазами.
— Думаю, сейчас это уже не важно, — с улыбкой сказал, наконец, чертёнок. — Но мне приятно, что ты рассказал мне.
Он и правда был благодарен за эту честность. Это был очередной кирпичик в стену их доверия друг другу.
Потом Николас, снова внезапно, предложил донести партнёра до отеля. Мэттью хихикнул, разумеется, в первую очередь представляя себе, как вампир тащит его на руках, как молодожён невесту. Нет, у Николаса, пусть и такого стройного на вид, хватило бы сил унести так хоть трёх чертенят. Просто это было бы неудобно и смешно.
— Да я дойду, — с улыбкой попытался отказаться чертёнок. — Я внутри немножко надорвался, а снаружи ещё ого-го!
Но, кажется, Николасу хотелось немножко позаботиться о партнёре, так что Мэттью не стал сильно сопротивляться. Библиотеку джиннов нормально не посмотрел, так хоть на вампире покатается, правда ведь? Кто вот мог ещё похвастаться, что ехал на спине вампира (и не просто какого-нибудь, а чистокровного!) по Риму? И, подумав об этом, чертёнок прыснул от смеха, обнимая Николаса за шею, как тот и просил.
— Я вспомнил, как мы с папой смотрели «Сумерки», — пояснил своё веселье Мэттью. — Там этот блестящий вампир так по лесу со своей девчонкой бегал и по деревьям прыгал, как Человек-паук прямо. Обещай, что не полезешь со мной на дерево, Никки. Это выглядело совсем-совсем не романтично.
А вот их пусть и не слишком долгая «поездка» оказалась довольно-таки милой. Мэттью, преисполненный всеми этими приятными эмоциями, то и дело прикасался поцелуями к Николасу. Особенно его манило вампирское ушко, за которое и целовать было удобно, и которое чертёнок умудрился легонечко укусить за их дорогу к отелю. А когда вампир чуть повернулся, чтобы посмотреть на «нарушителя спокойствия», получил ещё и множество коротких поцелуйчиков в щёку.
Что же, Никки должен был предполагать такой исход событий! Он оставил очень тактильного чёртика буквально у тебя за спиной! Неужели ждал, что тот будет вести себя тихо и смиренно, как джинн на совете?
Зато, кажется, администратор на ресепшене точно убедился, что никакой ошибки в заказе семейного номера не было. Эти двое точно были вместе.
— Можно я в душ завтра схожу? — протянул чертёнок, слезая со спины Николаса уже в номере и целуя его в губы за такое путешествие. — Точнее, как проснусь… я всё ещё чувствую вселенскую несправедливость от того, что ты можешь поесть и жить себе дальше, а мне надо отключаться на сто часов…
Разумеется, вампир не возражал. Что бы он мог сказать — нет, иди сейчас, от тебя книгами пахнет на весь дом?
Так что чертёнок направился к кровати, пробормотав под нос что-то вроде «вот и проверим». Приостановился, «мигнул» пару раз, и с третьей попытки исчез, как планировал — без одежды. Та просто шлёпнулась на пол, как в мультфильме каком. Сам же чертёнок появился в шаге от неё голым и хихикающим.
— И правда удобно, — заметил он, забираясь под одеяло всё же чуточку смущённым от такой практики.

Мэттью и раньше не упускал возможности как-то прикоснуться к партнёру, лишний раз поцеловать его, особенно, если настроение было подходящим. А сейчас настроение было вообще ого-го каким подходящим! Ведь, конечно, приятно любить кого-то — это невероятное, глубокое чувство. Но и оно не сравнится с тем, чтобы быть любимым в ответ. Ведь если первое буквально окрыляло, то второе давало важный крепкий фундамент под ногами — почву из доверия, взаимности, чего-то по-настоящему общего.
Да, наверное, и впрямь, от такого осознания последние хрупкие барьеры сдали. Пусть тактильно чертёнок никогда особенно и не был ограничен. Сейчас просто особенно хотелось проявлять свою нежную любовь, не боясь того, что она окажется ненужной партнёру.
— Я бы пошутил, но я так не шучу, — хихикнул в ответ на шутливое замечание Мэттью и предсказуемо замялся от одной только мысли о «наезднике».
Мимо администратора чертёнок проезжал тоже без смущения. Они же ничего такого не делали, в конце концов. Может, он ногу подвернул на ночной прогулке, мало ли. Или, ещё банальнее, натёр. Они даже могли быть просто пьяными туристами. Мэттью казалось, что любой служащий отеля видел картины и похлеще, чем один парень, везущий на спине другого.
— У меня ещё есть один открытый глаз, чтобы помочь тебе с этим, — улыбнулся на ответное возмущение Николаса чертёнок, уже забравшийся под одеяло.
Но вампир как-то, видимо, не захотел сидеть потом голышом на кровати и разговаривать так о делах с Маркусом. Отпускать партнёра от себя Мэттью точно не собирался. Вслух он об этом не заявлял, но оно и без того Николасу было ясно. Чертёнок тут же нашёл бы сто причин, по которым он якобы не может заснуть, чтобы только крутиться рядом. А чтобы это было очевидным, Мэттью примостил ладошку на бедре сидящего рядом вампира, как только закрыл глаза.
Разговоры Николаса и правда чертёнку совершенно не мешали. В последние дни со всеми этими приключениями Мэттью так выматывался физически, что быстро засыпал, что бы вокруг ни происходило и какое бы время дня и ночи за окном ни было. Пожалуй, чертёнка даже, напротив, успокаивал голос Николаса. А о каких он там ужасных вещах вещал — Мэттью уже не прислушивался.
Вампир нежно поглаживал его по волосам, и это ощущение чертёнок запомнил последним, прежде чем погрузиться в глубокий крепкий сон. Он даже не проснулся позже, когда Николас уже укладывался к нему, хотя рефлекторно всё равно прижался к тёплому боку любимого вампира, вновь лишая его личного пространства.

Маркус, на чьих часах было уже за полночь, тоже планировал продолжать нежиться в любящих объятиях, но звонок Николаса нарушил эти планы. Снова извинившись перед оборотнем, теперь уже подкрепляя слова поцелуями, джинн выбрался из постели в поисках оставшегося где-то там на полу телефона. После звонка Мэттью он подождал, конечно, немного, не случится ли повторного, но, знаете ли, допросы — дело не быстрое, так что этого времени Маркус терять не собирался. У него тут личная жизнь налаживалась.
— Ты буквально лишаешь меня личной жизни и даже не извиняешься, — проговорил в ответ джинн с показательным возмущением в голосе. — Я, между прочим, всегда извинялся. И нет, это ваше английское извинение меня не устроит.
С этими словами, нежно улыбнувшись Александру, Маркус как был голым, так и вышел из комнаты, чтобы засесть в гостиной и слушать вампира.
Новости были, как всегда, печальными, но звучали очень складно и логично вписывались в уже имеющуюся информацию, немало дополняя её.
— Бедняга Бернардо, — искренне посочувствовал Маркус. — А это ведь я его находил и обучал. Был такой хороший мальчишка, подающий большие надежды антрополог. Представляешь, нашёл на студенческой практике неплохо сохранившийся скелет вашего предка. С клыками, почти как у саблезубого тигра, ну.
Несмотря на то, что джинн слегка вильнул от основной темы, думал он исключительно о деле. И, помимо основного, о том, как славно этот Орден выявил все слабые места охраны библиотеки джиннов. Последние и до того думали, что проблема если и возникнет, то из-за «хранителя». После той семьи, поколениями работавшей на джиннов, остальные люди казались какими-то ненадёжными. Но, оказалось, что предавать их никто не собирался, а вот убить беззащитного мальчишку другие догадались быстро.
Джинны редко посещали библиотеку, только когда того требовали обстоятельства. Например, обучая юного джинна или сопровождая редких посетителей. И если вот Маркус нашёл верного парнишку, то он-то знал, как тот выглядит. А остальные джинны — нет. Наверняка, когда Ланселон приходил в библиотеку, кто-то попросту прикинулся Бернардо, да и только. Имя совпадает, пропуск есть, что ещё нужно?
— Да, хорошая идея, — одобрил джинн дальнейшие рассуждения Николаса. — Мы пока займёмся списками и местной церковью. Я поговорил сегодня с ведьмой. Предварительно она готова помочь и подключиться к делу. Цитирую: «Только задницами своими сами будете рисковать, на передовую я не полезу». Ну и, конечно, она хочет вашей крови.
Маркус слегка усмехнулся, ведьмы всегда были в своём репертуаре. Да и Николас прекрасно понимал, в чём соль. Ведьмы активно использовали в своих зельях разные ингредиенты, а уж если речь шла об омолаживающих средствах — тут кровь вампиров ценилась невероятно. Они жили дольше оборотней, их регенерирующий эффект был заметнее. Собственно, поэтому ведьмы никогда с вампирами не ссорились — у них давно установился бартер. Только вот чистокровные вампиры знали цену своей крови и чёрта-с два ей делились. Так что ведьма эта явно была не глупа, уловив в предложении Маркуса невероятную выгоду для себя.
— И ещё хотелось бы как-то выяснить, кто отправился в Аргентину на помощь нашей великолепной четвёрке, — проговорил под конец Маркус. — Возможно, наш маленький шпион знает что-то об этом? Спроси его на всякий случай. Надо понимать, уехали ли они из страны, когда поняли, что четверо наших к ним не присоединились, или что они там ещё затевают. Джинн, который там жил, на всякий случай на одном месте не задерживается надолго и к месту, так сказать, прописки не возвращается.

Маркус негодовал недолго, хотя и успел высказаться о манерах старшего сына Стриклендов (и ведь при таких благовоспитанных родителях!). Потом переключились на дела, пусть и прерывались немного на сторонние рассуждения о скелетах вампирских предков и о цене, выставленной ведьмой за помощь.
Размеры последней Маркус не знал. Он-то вообще сказал Эрике, что после её запросов вампиры могут потребовать другую ведьму. Хотя и полагал, что против небольшого «пожертвования» для личных целей Эрики Стрикленды не выскажутся.
— Скорее всего так и есть, это было бы логично, — согласился Маркус, когда они снова переключились на более важные дела. — Но, как говорят люди, за спрос денег не берут. Просто держи в голове, что эта информация нам бы тоже пригодилась. Я смогу набрать группу доверенных оборотней, чтобы решить этот вопрос, но надо знать, кого искать.
Пока проблема с Аргентиной в любом случае отходила на второй план. Николас с Мэттью продолжат разбираться с Ватиканом. Маркус был уверен, что у них получится добыть ещё немало информации в этом логове. Сам джинн с ведьмой пока займётся церковью под Нью-Йорком, ну а ФАС завтра достанется самая неприятная работёнка — возня со списками, уже добытыми сладкой парочкой из Италии. Пока-то Эрика не к чему было подключать по повод церкви, надо было сперва запустить в неё шпиона.
— Я передам Эрику, они посмотрят, — посмеялся джинн на возмущение вампира по поводу «тайных знаков».
Потом Николас затронул тему монсеньора, и Маркус ненадолго задумался. Скорее всего к такому высокопоставленному человеку подобраться будет и непросто, и опасно. Да и удалённо Маркус ничего не мог в данном случае посоветовать Николасу. Как и вампир, джинн не знал точно, как устроена организация всей этой банды.
— Не знаю, конфетка, — честно проговорил Маркус. — В этом вопросе я полагаюсь на твою разумность. Смотри по ситуации.
В отличие от Уильяма, Николас вампиром был куда более уравновешенным, поэтому джинн вполне доверял ему. В том плане, что Маркус был уверен — Николас и сам на рожон лишний раз не полезет просто потому, что азарт ударил в голову, и уж тем более не пустит Мэттью. Так что если вдруг представится абсолютно безопасная ситуация, вампир, конечно, мог попробовать. Но всё же сперва стоило собрать больше информации хотя бы о той пятёрке, упомянутой Анхелем, и о самом монсеньоре.
— Я пришлю тебе чуть позже фотографию того, кто выдавал себя за Бернардо, — добавил ещё небольшую деталь Маркус. — Мелочь, но всё же вы будете точно знать, что это член Ордена, и с ним тоже можно поговорить.
Это как-то пришло в голову ещё в начале разговора, просто как-то не было возможности сообщить об этом. Маркус просто попросит Ланселота воссоздать иллюзию того «хранителя» и сфотографировать её. Не стопроцентная точность, но когда Николас и Мэттью встретят этого человека, то смогут опознать, а большего и не требовалось.
— Кстати, у нас тут новая тема сплетен, вы отстаёте, — добавил в конце совсем не по делу Маркус, чтобы закончить на забавной ноте. — Мы почти уверены, что у Эрика был длительный роман с какой-то ведьмой. Он так напрягся, когда я сообщил о том, что хочу подключить одну к расследованию. А Уилли сказал, что и у волчка нашего сердце зашлось. Так что мы тут ставки делаем, есть ли в этом списке кто-то ещё из нечисти.
На сей позитивной ноте всё же распрощались, обещая держать друг друга в курсе всего происходящего, и разошлись по своим партнёрам. Мешать ещё и Эрику после полуночи своим звонком Маркус не стал. Тот явно наслаждался своим единственным за долгое время выходным, даже в их общий чат ничего не писал — показательно игнорировал.