19 апреля (среда)
О, Маркус ничуть не возражал против таких шуточек над ним и его отношениями. И уж тем более не пытался перевести внимание на Эрика интересной сплетней, которые так любил весь их дурной коллектив. Джинн бы и сам посмеивался над Николасом чаще, если бы он встречался с каким-то неизвестным им чёртиком.
В отличие от того же Эрика Маркус и не собирался скрывать от группы начавшиеся отношения. Конечно, он не был тем, кто с порога бы заявил о том, что теперь спит с оборотнем, но и отрицать не собирался. В конце концов, Маркус всё равно собирался рано или поздно познакомить Александра с Мэттью, когда первый будет готов. А это теперь значило, что и с Николасом тоже, и джинн не переживал на этот счёт.
— Это называется «налаживание полезных связей», — проговорил Маркус, поддерживая следующую шутку и добавляя свою: — Уж тебе ли не знать, юноша. Сам-то аж к джинну в доверие втёрся, самым эффективным способом.
Маркусу было приятно поговорить с Николасом — и по делам, и о бестолковых вещах. Честно говоря, он больше был похож на Артура, чем на собственного отца. Такой же рассудительный, когда нужно, очень разносторонний приятный юноша (для джинна он ведь и правда был совсем юным), а вместе с тем такой же дурной в приятном смысле слова. Даже чувство юмора у них с дядей было чем-то схожим.
Завершив разговор, Маркус направился к Александру, извиняясь за долгое отсутствие и за то, что всё прервалось таким наглым образом. Конечно, волчонок всё понимал, но… всё равно же всегда немножко обидно, что телефон зазвонил именно сейчас. Однако Маркус прекрасно знал, как скрасить эту досаду и сделать так, чтобы Александр напрочь забыл о долгом ожидании в одинокой кровати.

Мэттью проснулся за всё это время только один раз, когда Николасу понадобилось сбросить данные с его телефона. Последний, понятное дело, был заблокирован, а как-то паролями от сматрфонов они ещё не обменивались. Не потому, что было что скрывать, или кто-то из них внезапно решил беречь последнее личное пространство. Просто… ну как-то не было такой практики признаваться в любви, например, и тут же диктовать свой пароль.
Так что, чтобы не будить мальчишку таким вопросом, Николас пошёл по самому простому пути — приложить пальчик спящего чёртика к сенсору. От необычного прикосновения Мэттью немного проснулся. Приоткрыл глаза, но, кажется, даже не понял, что делает вампир. Просто увидел, что это Николас, да тут же и заснул дальше, чуть улыбнувшись.
Когда чертёнок проснулся второй раз, уже отдохнувшим, Никки лежал рядышком, зажатый в его наглых сонных объятиях так, что захотел бы, не выбрался. Мэттью чуть пошевелился, отчего вампир тут же открыл глаза. Это выглядело так… непривычно, наверное, что чертёнок тут же похихикал.
— Я теперь понимаю, почему люди вас считают ожившими мертвецами, — улыбался Мэттью, потирая свои заспанные глаза пальцами.
Но это правда многое объясняло! Лежит такой бледный парень, аж кожа просвечивает, какой светленький. Лицо расслабленно, как будто спит или мёртв. А глаза открывает так, как будто и не спал вовсе — взгляд сразу осознанный и осмысленный, никакой сонливости на лице. Как будто просто лежал и ждал, когда можно открыть веки. Вместо кровати нарисуй гроб — и вот тебе оживший мертвец.
— Какие у нас сегодня планы? — поинтересовался чертёнок, сползая, наконец, с зацелованного вампира и хорошенько потягиваясь. — Там вроде не ярко… надо посмотреть прогноз.

Отредактировано Matthew Jones (2023-10-29 00:30:25)

И вот очередное доказательство того, что Никки был идеальным партнёром для чёртика. С самого пробуждения рядом с ним было так хорошо и хотелось улыбаться беспрестанно. Что, собственно, Мэттью и делал, хихикая от такого клыкастого нападения.
Он даже не вздрогнул, ощущая дыхание партнёра на своей шее. А потом и вовсе полез целовать такого зубастого, обхватив его лицо ладонями. Поранился, конечно, с непривычки, но клыки были настолько острыми, что Мэттью даже не заметил этого, пока не почувствовал вкус собственной крови во рту.
Впрочем, судя по этой задорной улыбке, чертёнку было ровным счётом плевать на эту микро-травму. И уж, конечно, он не пугался, как тот же Роберт, поранившись рядом с вампиром. К тому же для Никки чертёнок даже не был вкусненьким (что было, между прочим, даже немножко обидно!).
Уходить от вампира надолго Мэттью не собирался. Он вообще пока не думал вставать, просто хотел потянуться после сна. И поэтому снова хихикал, когда Николас его тут же притянул обратно, словно зеркаля поведение своего мальчика.
От снова такого открытого заявления чертёнок немного смутился, хотя, конечно, ничего против таких приятных планов не имел. Кроме одной досаждающей мелочи.
— Подожди-подожди! — торопливо проговорил Мэттью с улыбкой, когда вампир тут же и принялся к выполнению объявленного плана действий. — Отпусти меня, страшный вампир, я писать хочу!
Теперь уже хихикали оба. Правда, заминка, и правда, оказалась небольшой. Удобно было иметь в партнёрах чертёнка. Получив временную свободу, Мэттью мигом исчез, и не прошло и минуты, как Никки услышал, что чертёнок уже мыл руки. Возможно, и не только руки — всё же тут такие дела намечались деликатные… В общем и целом, как раз, пожалуй, через минуту всё ещё немного застенчивый, но по-прежнему улыбающийся чёртик появился в кровати.
Первый пункт плана был выполнен и даже, пожалуй, немножко перевыполнен, так что, повалявшись в постели, перешли ко второму. Сперва забрались в телефон, современным образом проверяя, что готовит им сегодняшний день. Синоптики говорили, что сейчас было облачно, как Мэттью и предполагал (всё же даже с зашторенными окнами было понятно, солнце на улице или сумрачно). Однако к вечеру облаков станет меньше, а вот завтра уже и вовсе будет ясный погожий день, что для них с вампиром было не очень хорошо.
На всякий случай Мэттью всё же подошёл к окну, проверяя, не обманывает ли их интернет. Пока облака и правда были довольно густыми и просветов не было видно.
— Это правда, они вкусно готовят, — отозвался чертёнок, задвигая штору обратно и внимательно проверяя, не оставил ли он никакой щёлочки. — Хотя у меня она всё равно на втором месте в личном рейтинге. Я люблю поострее.
Но, разумеется, Николас был прав. Было обидно побывать в Италии, а есть только еду из отеля. К тому же, это маленькие семейные отели кормили по-итальянски. А в таких крупных, сетевых еда была… ну, обычная. Здесь всё же не было возможности готовить на всю эту ораву с домашним теплом и уютом.
Потом пошли в душ. (И всё же чертёнок продолжал немного стесняться именно разгуливать нагишом перед Николасом. Просто, опять же, из-за того, что не привык, в целом, ходить по дому голым, вот и казалось до сих пор немножко странным).
— Перестань смотреть, ты вырабатываешь во мне новые комплексы, — с зубной щёткой во рту проговорил немного невнятно Мэттью, смутившись сильнее в очередной раз, когда Никки поймал его взгляд. — Это моё тайное увлечение, а ты делаешь его не тайным. Так что будь добр, делай вид, что ничего не замечаешь.
И снова улыбался под нос после этого шутливого отчитывания. Но, в самом деле! Фетиши — это дело очень личное! А он смотрит, как Мэттью смотрит!
— Я надену твой свитер, — безапелляционно заявил чертёнок после душа. — Я видел, ты брал с собой светлый свитер, и он мне понравился. Настроение для надевания твоего свитера.
И беззастенчиво забрался в сумку Николаса. Ну а что, раз вампир решил помодничать и набрал ещё одну сумку вещей, почему Мэттью должен был ходить в одном и том же, если уж они решили тут задержаться? Как-то он только бельё сменное брал, ну и майку там. Кто же знал, что они задержатся в Риме на неопределённый срок.

Разумеется, чертёнок не собирался искать в Италии кухню других национальностей. Это было бы максимально глупо — она же всё равно будет адаптирована под местные вкусы. Да и Мэттью любил итальянские блюда, не собирался от них отказываться. Просто рассказал Николасу ещё немножко о себе, пусть это была и мелочь, учитывая, что вкусовые предпочтения вампир понимал в несколько ограниченной форме.
С другой стороны, это было даже забавно, потому что Мэттью больше всего любил азиатскую кухню. Не те омерзительные вещи, которые были способны съесть китайцы, а более классические. Все эти острые грибы, мясо с чили и прочее. И, казалось бы, глядя на его отца становилось ясно, откуда такие предпочтения, но нет. Маркус как раз души не чаял в итальянской кухне, культуре и теперь, видимо, ещё и оборотнях. И он совершенно не разделял этот восторг Мэттью от всего восточного.
Оно и понятно, в целом. Стоило представить, сколько столетий Маркус провёл в родном Китае. Любого начнёт немного подташнивать от привычной кухни и менталитета. Вот он и не прививал этой любви Мэттью, тот сам как-то привился.
В общем, решили идти в ресторан, который знал Николас. Чертёнок и не возражал — он в любом месте чувствовал бы себя комфортно, так как не был привередливым.
Да и вообще день задался с самого пробуждения. Он действительно был по-особенному тёплым и приятным. Они совершенно не думали о делах (Мэттью было заикнулся про них ещё в кровати, но все последующие действия Никки способствовали быстрому выветриванию этих мыслей из растрёпанной головы). Просто были друг с другом.
И это было забавно, но когда вампир назвал партнёра «любимым голеньким чёртиком», тот сперва смутился, а потом как будто вспомнил прошедшую ночь. И то, что Никки на самом деле (!) признался ему в любви, и всё это было по-настоящему, а не приснилось. Это осознание как будто раскрыло новые возможности. Нет, правда, Мэттью только сейчас осознал, пусть и где-то на задворках сознания, что ему можно было не держать по привычке чувства в себе, и он мог говорить Николасу о них открыто.
Так что сперва Никки в ответ назвали «любимым нагленьким вампиром». А потом, спустя какой-то совершенно незначительный срок, вампир ни за что получил ну очень нежный поцелуй и ещё одно искреннее признание в любви. Кажется, теперь чёртик планировал говорить об этом чувстве в любую свободную минуту, как будто пытаясь перекрыть всё то время, когда он старательно удерживал эти слова в себе.
— Ладно, надену твой свитер, — улыбался под нос чертёнок, извлекая оный из сумки. — Смешной вампир, думает, мне нужно его разрешение…
Разумеется, Мэттью не только понимал, что Никки прекрасно слышит его, но и специально не понижал голос слишком уж тихо. Баловался.
А когда быстренько оделся, ещё и получил приятные комплименты, хотя и они вызвали лёгкий смешок.
— Хорошо, что папа не слышит этого твоего «теперь», — пояснил своё веселье чертёнок и ещё разочек поцеловал Никки.
Это, и правда, вызвало бы у Маркуса инфаркт. Стал он бы первым джинном с проблемами сердца, вот как ударила бы фраза Николаса по его самолюбию. Приёмный отец очень любил не только наряжаться сам, но и наряжать своего сына. Он-то уж давно знал, каким красавчиком вырос его отпрыск, и какой прекрасной фигурой его наградила природа. Покупать для него вещи было сплошным удовольствием, так что чертёнок и до того, как стал «воровать» одежду партнёра, всегда был одет очень даже хорошо.
Это тоже было несколько забавно. Потому что Мэттью, учитывая всё вышесказанное, и сам уже неплохо разбирался в том, как одеться со вкусом. Но применял на практике эти навыки крайне редко. Зачем? Его то отец наряжал, теперь вот партнёр. Очень удобно, даже задумываться не нужно было, всё сделают за тебя, ещё и комплиментами наградят просто за то, что такой уж он, чертёнок, вырос.
— А твои водолазки вызывают у меня когнитивный диссонанс, — улыбнулся Мэттью, уже выходя с вампиром из номера под ручку. — Они очень хорошо на тебе смотрятся. Но они закрывают твои родинки. А они мне очень нравятся…
И смутился от такого признания.

Не то чтобы Мэттью позабыл о том дорогом сердцу признании. Просто всё так стремительно случилось! Он действительно сильно устал после их вылазки, а потом как-то сразу лёг спать. Не было вот этого времени, чтобы вдоволь насладиться пониманием взаимности, услышанными словами. Так что теперь чертёнок явно навёрстывал упущенное.
Оказалось, и Никки был совсем не против таких частых проявлений чувств. Чёртик даже не знал, отчего возникло это сомнение. Наверное, тоже было навязано стереотипами об отстранённых вампирах. Так-то Николас всегда был с ним нежен, а когда Мэттью ещё сильно смущался, часто был инициатором всех поцелуев и прикосновений.
Может, такое поведение просто казалось каким-то несерьёзным. В любом случае, Мэттью быстро уловил, что слышать эти три важных слова Николасу было очень приятно, и он охотно отвечал партнёру тем же чувством.
— Почему? — удивился чертёнок, когда вампир признался, что не слишком-то любил родинки на своём теле. — Это же твоя особенность, красивая особенность.
Он и правда так считал. Возможно, среди вампиров были свои стандарты красоты, которыми ценилась чистая бледная кожа. Но Мэттью нравилось, что Николас от них отличался. А когда набрался неслыханной смелости, добавил:
— Они выглядят, как отметки, куда надо целовать, — и хихикнул совсем уж смущённо, что невероятно порадовало вампира.
Продолжить эту тему чертёнок уже не смог, и без того чувствовал, что щёки вот-вот вспыхнут настоящей краской. Поэтому с радостью переключился на обсуждение ресторанчика, в который повёл его Николас.
После пояснения вампира стало понятно, почему тот выбрал именно это заведение. Потомки вампиров, вероятно, до сих пор не только помнили о существовании нечисти, но и чтили предков, как часто было принято в Италии. Естественно, чертёнок не возражал против такого выбора, даже напротив, ему стало интересно посмотреть на этих почти уже людей.
Как оказалось по факту, от людей семья, и впрямь, не сильно отличалась. Хотя Мэттью широко улыбнулся, когда ему продемонстрировали не совсем человеческий клык. А так, итальянец и итальянец — шумный, суетливый, добродушный, как и многие жители этой страны, какими их запомнил чертёнок после своих путешествий.
Большую часть разговора Мэттью не понимал, но общую суть всё равно улавливал по жестам, на которые был так щедр Томазо. Чертёнок охотно пожал руку мужчины, здороваясь с ним, и, посмеиваясь, сел за столик, когда тот скрылся в служебном помещении.
— Зачем ты давал ему свою кровь? — полюбопытствовал Мэттью, когда остался один на один с партнёром.
Всё же итальянцы были особенной нацией. Чертёнок отчасти понимал, почему его приёмный отец был в восторге от этих людей, да и итальянской нечисти. Была в них какая-то особенная открытость и заразительная улыбчивость.
Мэттью не мог сказать, что такое поведение было ему, выросшему в Америке, близко, но всё же, будучи чёртиком, он вполне спокойно чувствовал себя рядом с говорливым народом. Даже появилось лёгкое желание выучить местный язык. В последнее время было так много итальянского вокруг. В плохом смысле тоже, учитывая местный Орден, но Мэттью всё же думал о хороших моментах и существах.
— Папа рассказывал когда-то про генетику, — улыбнулся чертёнок, пока они ждали поздний завтрак. — И говорил, если в общих чертах, что кровь чистокровной высшей нечисти всегда доминантна. Что полукровка всегда будет больше вампиром или оборотнем, чем человеком… ну или чем низшим нечистым. Но мне кажется, что итальянский менталитет ещё доминантнее, чем ваша кровь.
Посмотреть только на эту семью или на того же Джонни. Волка в нём действительно было больше, чем человека, он был гораздо сильнее простого обращённого. Но разве это было заметно? Первым-то делом всё равно видишь перед собой дурного итальянского парня. Мэттью казалось, что у них даже жестикуляция по наследству передавалась.
Затронутая тема немного продолжилась. Просто потому, что была довольно интересной. И чертёнок поделился ещё одной занятной информацией.
— Папа одно время, давно когда-то, изучал смешанную кровь. Полукровок и дальнейшие поколения, — кивнул Мэттью. — Рассказывал, как долго искал полукровок вампиров с низшей нечистью. Оборотни как-то всегда спокойнее относились к смешению крови. Говорил, что встречал даже целую стаю, смешавшуюся с дриадами. Вроде как и те, и те в лесу живут и никому не мешают. Но мне кажется, это забавно. А, так вот… С вампирами пришлось повозиться. Но самое интересное, что даже джинны до сих пор не знают, какие бы дети были от вампиров и оборотней. Папа говорил, что однажды он наткнулся на свидетельства о существовании такой пары, но те, понятное дело, в те времена скрывались ото всех. Папа так и не нашёл их, хотя подозревает, что такие потомки сейчас в небольшом количестве существуют, просто о них никто не знает.

Мэттью знал о том, что законы вампиров и оборотней до сих пор запрещают союзы между их расами, и считал это дичайшим пережитком прошлого. Кроме того, чертёнок полагал, что этот пункт среди прочих правил, усугубляет и без того хрупкий мир между высшими нечистыми. Со временем многие строгие законы были смягчены, только не этот. И это казалось Мэттью, как минимум, несправедливым.
Он понимал, откуда растут ноги. Ему тяжело было это представить в силу возраста, но всё же он понимал, что для вампиров и оборотней с момента заключения мирного договора прошло слишком мало времени для таких кардинальных перемен. Даже поколения ещё не сменились за каких-то сто лет, так что говорить об изменении законодательства было рано.
— Да, папе пришлось отпустить эту идею, — подтвердил чертёнок. — Найти даже десяток таких потомков среди миллиардов других существ почти нереально. Хотя он всё ещё лелеет надежду, что законы изменятся, и он сможет вернуться к исследованию. Ужасно цинично, но я даже понимаю его интерес.
Мэттью легко рассмеялся, хотя и забавно поморщился, когда говорил о цинизме. Это и правда было несколько грубо думать о будущих детях, как об объекте исследования. Но всё же интересно же, какими могли получиться потомки от двух высших рас.
Потом вернулся Томазо, ловко расставляя на стол всевозможные тарелки и мисочки с закусками и основным блюдом, бокалы вина. Чертёнок так и заулыбался, услышав обращение «маленький сеньор». Стало даже интересно, итальянец действительно считал его чуть ли не ребёнком или это просто оборот речи такой? Да и в целом было забавно, что Томазо, казалось, совершенно не волновало, с кем это явился «сеньор Николас», предпочитавшим человеческую еду той, что щедро была сдобрена кровью.
Мэттью с некоторым интересом посмотрел на то, что подавали вампиру. Выглядело так, будто итальянец предал традиции и залил всю еду клюквенным или брусничным соусом. Разве что запах выдавал истинное происхождение этой жидкости.
К слову, чертёнок был приятно удивлён тем, что тяжёлый запах крови ничуть не мешал их позднему завтраку. Блюда, принесённые Мэттью, тоже обладали сильным ароматом — базилика и других трав, терпкого пармезана и томатов. Так что, смешавшись между собой, запахи стали вполне себе комфортными как для чёртика, так и для вампира, пожалуй.
Мэттью улыбался, слушая рассказ Томазо про детей и внуков. Забавный всё же был итальянец, как Никки его и предупреждал.
А вот потом последовала новость совсем не забавная. Мэттью переглянулся с партнёром. Тот, хоть и продолжал улыбаться, но тоже немало заинтересовался новостью об убийстве. Отчего-то казалось сразу, что оно было как-то связано с их Орденом. Может, конечно, чертёнок немного поддался паранойе, но его опасения были вполне оправданы. Всё же они находились почти что в змеином логове сейчас, рядом с Ватиканом.
— Сказал вампир, — хихикнул всё же Мэттью на смешок Никки о газетах. — Я видел ваш древний форум с дизайном начала двухтысячных. Миленько.
Со стремительным развитием современности нечисть тоже начала осваивать интернет и все новые технологии. Но, как людям старше пятидесяти уже было тяжеловато вливаться во все модные новшества, так и вампиры за пятьсот продолжали подтормаживать.
Когда-то этот форум, упомянутый чёртиком, был действительно прорывным в сфере информации. Вампиры получили возможность публиковать новости о происшествиях без фильтров и аллегорий, выяснять вопросы и обсуждать разные темы, не обзванивая всех известных вампиров по телефону, ну и многое другое.
За короткое время форум стремительно разросся. Там выкладывали данные по дружественным донорским организациям, и даже обсуждали генеалогию. И вот современность шагнула ещё дальше со всеми этими соцсетями, закрытыми сайтами и платформами… а вампиры, чёрт возьми, только освоили эту науку! За это десятилетие у них даже нового седого волоса ни у кого не появилось, а тут надо что-то менять…
Разумеется, молодёжь вроде тех же братьев Стриклендов вряд ли уже заходила на тот портал, но чертёнок не мог не пошутить. Потому что факт оставался фактом. Древний форум продолжал жить и пользовался относительным успехом среди вампиров.
Конечно, была и другая сторона монеты. Вампиры хотя бы были организованы и, если можно так сказать, дружны. В том плане, что они хотя бы вообще создали этот форум и поддерживали на нём общение между представителями разных стран и семей. Оборотни и до форума не дошли… Слишком уж были разобщёнными, предпочитали жить в своей стае или пользоваться человеческими порталами вроде общения в соцсетях. Так что попытка создать какой-то портал, объединяющий разные стаи, хоть и была, но потерпела полный крах.

Мэттью немного заинтересовала информация о записи в книге из библиотеки родителей Никки. Опечалила, конечно, чуть-чуть, но времени прошло уже достаточно с тех пор, чтобы любопытство пересилило. Чертёнок спросил у партнёра, можно ли он расскажет об этом Маркусу, который наверняка заинтересуется ещё одним источником информации. Спросить стоило, потому что джинн явно после такой новости нагрянет к Стриклендам и будет какое-то время мучать их своим присутствием и расспросами. Николас не возражал.
На сим тему про генетику закрыли, да и вообще отвлеклись на очень вкусную еду. По-итальянски домашнюю, так что Мэттью даже засомневался в своём рейтинге, о котором сообщал партнёру ещё в отеле. Чертёнок искренне похвалил местную кухню и продолжил лопать так, что один этот вид был комплиментом повару.
— В Нью-Йорке тоже есть журнал для нечисти, — вставил свои пять центов чертёнок на искреннее удивление Николаса.
Как-то рассказывать про него подробнее было не с руки, да и отрываться от пасты не хотелось. Хотя новости от Томазо чертёнок слушал с интересом и вниманием.
Оборотня убили в предыдущее полнолуние, до того, как в Нью-Йорке нашли целую стаю, пусть и небольшую. Подробности смерти в газете не раскрывались, оттого вопросов возникало всё больше. Если Орден направил группу в Америку, где они нашли джинна, зачем им заниматься этим чёрным делом ещё и здесь, у себя же под носом? Да и джиннов больше не пропадало. И массовость отсутствовала, один-единственный оборотень.
Честно говоря, после того, как Николас прочёл эту заметку, переводя её на английский язык, Мэттью вообще засомневался, что это убийство как-то относится к их делу. Может, вообще у этого оборотня стычка с вампиром произошла, и теперь этот казус покрывают, дабы не возникло новой войны.
— Не знаю, милый, — протянул чертёнок, отпивая глоток вина. — Если он один-единственный, то это слабо походит на наших преступников. Хотя, может, они хотели и тут что-то затеять, но просто не пошло… Давай пообщаемся с этим журналистом, послушаем, что он скажет, это немного времени отнимет. Если к нам это не относится, то двинемся дальше.
В целом, они действительно не теряли ничего, решив сунуть нос ещё и в это преступление. Если к Ордену это убийство никак не относилось, то они просто забудут про это. Жаль, конечно, местного волка, но ему они уже ничем точно не помогут. А вот, с другой стороны, совершенно не хотелось упустить что-то важное. Вдруг это всё же дела Ордена, а они махнут на это единичное убийство рукой и пропустят ценную информацию.
— Скоро облака начнут расходиться, — заметил Мэттью, посмотрев на время и отметку о погоде в углу экрана телефона. — Наверное, стоит вернуться в отель, а после семи, как зайдёт солнце, поехать к этому журналисту. Мы же вернёмся в Ватикан опять ночью?
Конечно, они могли добраться до журналиста на такси, но… что если тот их и на порог своего дома не пустит? Приехали тут иностранцы, расспрашивают о том, о сём.
— Или рискнём съездить сразу? — всё же уточнил чертёнок у того, кто, собственно, и рисковал собственным комфортом.

Сперва Мэттью только пожал плечами, не перебивая рассказывающего Томазо, а потом кратко вернулся к теме вещания среди нечисти. Закрытые каналы и группы тоже были. Разумеется, американская молодёжь даже из нечистых старалась идти в ногу со временем. Но многие постарше всё же предпочитали красивые журналы, где можно было и новости почитать и что-то совершенно стороннее.
— Я тебе больше скажу, есть даже «особый выпуск» Плэйбоя, — хмыкнул чертёнок. — Не спрашивай меня, в чём отличие, я внутрь не заглядывал, мне обложки хватило. Хотя, может, это издание уже прикрыли…
В общем-то, нечисть вела вполне обычный образ жизни. Старались и обмениваться информацией, как люди, быстро и эффективно, и иметь какие-то свои СМИ, и всякие развлечения. Так что отставали, конечно, от шустрого человечества, но всё же многое брали в оборот, подстраивались под современность, так сказать.
Мэттью с удовольствием слопал почти всё, что ему предложили. Всё же он был парнем, да ещё и вчера потерял столько энергии, так что наверстал и даже не объелся. Итальянской порции хватило в самый раз.
Потом попрощались с гостеприимным Томазо, который чертёнку понравился, и пошли по плану Николаса — немного пройтись по улицам Рима, занырнуть в катакомбы, спасаясь от вечернего солнца, которое так и норовило выглянуть из-за редеющих облаков, и добраться так до дома журналиста. Как раз к тому времени он наверняка вернётся уже с работы, как и подобало любому итальянцу.
— Он очень милый, — улыбался Мэттью, делясь своими впечатлениями о хозяине ресторана с партнёром. — Не представляю, как итальянская нечисть с таким менталитетом всё же умудряется держать своё существование в тайне.
Вероятно, у местного аналога ФАС было куда больше работы, чем у их американских коллег. Хотя, учитывая, что в ASI тоже работали итальянцы… А те, как известно, не слишком-то любят большое количество работы и постоянно со всем тянут и задерживают… Нет, это правда было удивительно, почему в этой стране ещё не царил полнейший бардак.
За разговорами дошли до катакомб — как оказалось, не тех, что для туристов, а закрытых и, наверное, даже тайных. Но комбинация из вампира и чёртика любые двери открывает, так что вскоре парочка спустилась под землю. Здесь и правда не было свежего воздуха, о чём предупреждал Николас. Пахло затхлостью и сыростью, что хотелось чихать.
— Я так полагаю, тут нет освещения, — протянул чертёнок, крепко держась за руку партнёра, который, в отличие от него неплохо всё видел.
Оказалось, что освещение-то как раз есть. Сюда же спускались время от времени люди, чтобы вести какие-то работы — хотя бы по укреплению старых стен и сводов. Когда Николас нашёл нужный рубильник, по потолку загорелась цепочка тусклых ламп.
— Вау, как жутко, — отреагировал чертёнок, осматривая все эти щели. — Хорошо, что я это вижу теперь. Страшнее было бы не видеть. Ой, фу, там чьи-то кости.

Мэттью с интересом слушал рассказы Николаса. Про войну чуть с меньшим — это было слишком печально для чертёнка с богатым воображением, могущим представить всю эту боль и страдания, как нечисти, так и людей. Все эти краткие напоминания тут же вызывали не самые приятные вопросы. Например, как люди, пережившие войну, читавшие в исторических книгах секретного архива о том, какие ужасы творились и среди нечисти, могли так яростно желать продолжать это нелепое дело Ордена?
Ответов на них не было, а оттого становилось ещё горше. Однако чертёнок не прерывал Никки и всё равно слушал эти воспоминания. В конце концов, его партнёр, будучи молодым, прошёл всё это лично. И ему точно так же это совершенно не нравилось, так что Мэттью был готов разделить с ним все эти эмоции.
Про катакомбы было, конечно, поинтереснее, хотя и они оказались связанными с недавней для вампира и далёкой для чёртика войной.
Мэттью шёл за партнёром по этим узким коридорам, немного удивляясь тому, как Николас ориентировался в этом лабиринте проходов. Сам чертёнок уже спустя минут десять совершенно потерял чувство направления и просто следовал за вампиром.
— Всё ещё жутко, — улыбнулся Мэттью спустя какое-то время, продолжая цепляться за руку партнёра. — Даже ещё жутче. Столько этих ниш вокруг… Как будто бесконечные. Вот где надо фильмы ужасов снимать.
Жаль, в упомянутых фильмах ещё запах нельзя было передать. Эта затхлость уже откровенно давила на чертёнка. В какой-то момент он окончательно убедился, что он совсем не подземельный чёртик, а очень даже наземный, и в бункерах бы прятаться не смог. Так что Мэттью действительно немало радовался, когда они, наконец, вышли на улицу, пусть экскурсия от вампира была очень и очень интересной.
Они прошли ещё немного по улице, пока Николас не сообщил, что вот он — адрес, про который говорил Томазо. Они нажали на кнопку звонка с соответствующей фамилией, и дверь просто открылась, пропуская парочку в дом.
— Здесь что, вообще никому не интересно, кто к тебе пожаловал? — шёпотом снова возмутился Мэттью на такое поведение.
Хотя через секунду вспомнил, что журналист тоже был из нечистых, судя по словам Томазо. Так что, наверное, ему и впрямь было не интересно — как говорится, проблемы пришедших, что они не знали, к кому шли.
Воображение сперва нарисовало какого-то вампира, бледного аристократичного парня, рыскающего ночью в поисках материалов для своей газеты. Но, поднявшись на этаж, Мэттью и Никки услышали типично итальянский гам. Кто-то очень громко разговаривал, плакал какой-то ребёнок, гремела посуда. Так что чертёнок даже засомневался в том, что им откроет кто-то нечистый. Может, в сотом поколении, как Томазо? Больше уже человек, чем далёкий предок из нечистых?
Однако дверь открыл… чёрт. Точнее, для Мэттью-то это был типичный такой итальянский парень лет тридцати на вид. Высокий, гладко выбритый, темноволосый и довольно кудрявый. В простой белой майке, домашних штанах и босиком. Встреть его Мэттью на улице, да не отличил бы от других итальянцев его возраста и не заподозрил бы в нём нечисть. Только вот Николас прекрасно чувствовал его энергию, даже бровь немного вверх поползла.
— Чем-то могу помочь? — поинтересовался парень, которого Томазо представил как Дамиано, осматривая незнакомцев.

Пожалуй, Маркус просыпался примерно так же, как и вампиры. Он просто открывал глаза и был готов жить дальше. Но с Александром всегда хотелось поваляться в постели подольше, ведь он был такой милый, сонный, уютный и бесконечно любимый. Особенно, когда наваливался во сне всем волком, отчего Маркус постоянно улыбался. Вот ведь забавно, эта черта Александра тоже переходила с ним из жизни в жизнь. И Маркус отчётливо понимал, как сумасшедше скучал по ощущению родного тела, вжимающего его в кровать во сне.
Нацеловавшись, Александр начал рассказывать свой сон, и джинн заинтересованно посмотрел на него, продолжая улыбаться уже привычной нежной улыбкой. Он уже и забыл, что нечисть, особенно чистокровная, гораздо лучше сотрудничала со своим подсознанием. И если люди почти никто не помнили ни секунды из предыдущих жизней, то нечистым иногда снились сны из прошлого. Правда, они даже не понимали этого. Думали, просто сон, как полагал сейчас и Александр, посмеиваясь от лёгкой интимной шуточки.
— Вероятно, я накидывал на себя иллюзию, заимствуя внешность у твоего брата, чтобы стоять рядом с тобой, — мерно проговорил Маркус, поглаживая партнёра по плечу и спинке, где дотягивался. — И чтобы все вокруг не думали — какого чёрта тут делает этот китаец среди всех этих военных, шпион, наверное…
Джинн посмеялся, но краем глаза всё же смотрел за реакцией Александра. Потому что рассказал ему правду. Они так и делали в прошлой жизни. Но если Александр этого не вспомнил во сне или не вспомнит сейчас, Маркус легко обернёт это в юмор.

Чёрт-журналист и сам выглядел немало настороженным. Было очень уж заметно, что в квартиру незнакомцев он пустил исключительно из вежливости, да чтобы, пожалуй, соседи не подслушали чего не нужно. Однако дальше порога дело пока не зашло, особенно, когда Николас представился и, пусть и вежливо, но уточнил, что является вампиром.
Конечно, между чертями и вампирами не было таких частых столкновений, как с теми же оборотнями. Просто к Дамиано вампиры ходили не часто. А точнее, вообще не ходили, тем более по домашнему адресу. Так что, теряясь в догадках, что этому вампиру от него понадобилось, чёрт оставался настороже.
Всё кардинальным образом изменилось, когда Николас упомянул имя Томазо. Владельца ресторанчика не только для людей, но и для всякой нечисти, Дамиано прекрасно знал. Пожалуй, так же давно, как и его гость. Они очень хорошо общались, Дамиано постоянно посещал это место для своих, Томазо регулярно приобретал газету, в которой работал чёрт. Даже их семьи регулярно пересекались, а для итальянцев дружба между семьями — залог доверия.
Так что на лице Дамиано тут же расцвела добродушная, местная улыбка, а голос перестал быть напряжённым.
— Так ты бы с этого и начинал! А я-то думаю, чего это вампиры по мою душу пришли, вроде не писал про них ничего такого, — громко и быстро говорил чёрт.
Спустя пару секунд Николас и Мэттью и вовсе стали самыми желанными гостями, так как вампир добавил, что его партнёр тоже был чёртом.
— То-то я думаю, недостаточно бледный, — хохотнул Дамиано. — А, ты не говоришь по-итальянски? Не проблема, сеньор! Да вы проходите, проходите, что вы стоите.
Чёрт легко переключился на английский и говорил довольно чисто, почти без акцента, совсем не как Томазо. Было заметно, что Дамиано часто использовал этот язык.
— Я сделаю вам кофе, — итальянец даже не спрашивал, он утверждал. — Извините, крови у меня нет, но я не буду возражать, если вы сожрёте мою дурную соседку.
И рассмеялся, оставляя Мэттью немного крепче цепляться за Николаса в некотором шоке. В отличие от вампира, он встречал чертей, но те были либо сущими оборванцами, какими и представляли эту расу все прочие, либо были обычными американскими мальчишками, разве что более шаловливыми. Так что Мэттью тоже впервые встречал это жутчайшее сочетание болтливого и активного чёрта и болтливого и активного итальянца. Такой напор, невероятно быстрая речь, поистине итальянская жестикуляция — всё повергало чертёнка в шок.
— Вампир и чёрт интересуются погибшим оборотнем, — продолжал болтать тем временем Дамиано, заваривая кофе. — Мама мия, не иначе второго прихода Христа ждать…
Честно говоря, Мэттью в тот момент тоже подвергся стереотипному мышлению. Уж больно легкомысленным и дурным казался Дамиано, как и полагалось быть чёртикам. Так что Мэттью на миг немного пожалел, что они пришли. Подумалось, что вряд ли от такого существа они получат дельную информацию.
На кухню тем временем ворвался ещё один житель квартиры — маленький чертёнок, на вид не старше трёх лет. Влетел таким ураганом, что чуть не врезался в ноги Николаса, зацепившись за его штанину и кое-как удержавшись.
— Лоренцо, — отозвался на его экспрессивный лепет Дамиано на итальянском. — Если хочешь орать, ори, если хочешь плакать, плачь, но зачем ты вовлекаешь в это меня? Хелена! Забери его, мне нужно поговорить по работе! Хе… Лоренцо, я что тебе говорил про исчезновения при незнакомцах?
Итальянец всплеснул руками, так как маленький чёртик просто взял и исчез. Впрочем, звуки его истерики удалялись куда-то в дом. Видимо, мама ловко его поймала в невидимости, даже не показываясь на глаза гостям.
— Иногда мне кажется, что наши сородичи не так уж и не правы в своём методе воспитания, — снова переключился на английский Дамиано. — У меня их всего двое, а уже с ума меня сводят. У моего отца пятнадцать детей, вы представляете? Пятнадцать! По бумажкам, конечно, мы от трёх разных отцов, там между старшим и младшим разбег в триста лет, кто бы поверил…
Наверное, чёрт поведал бы вообще всю историю семьи, если бы Николас деликатно не напомнил цель их визита.
— Ах, да, оборотень, — переключился парень, поставив на стол три чашки кофе. — Я вам скажу, дело дрянь. Сколько по миру не ездил, даже в войну такого не видел. Нашли тело после полнолуния, никаких видимых ран, ничего. ASI тут же списали, мол, от разрыва сердца умер или вроде того. Мол, не выдержал перекидывания. Только вот парень был совсем молодой, какое сердце? Легально мы никакого расследования добиться не смогли. Я тогда пробрался в морг, сам осмотрел тело. Там такая мозаика, жуть! Как будто начал перекидываться, да так и помер. Часть человеческая, часть от волка. Я его крови собрал немного, отправил в больницу для наших на обследование. Ничего. Никаких ядов, наркотиков, никаких примесей — кровь здорового волка, да только тот возьми, да помри в процессе трансформации, да ещё и так неприятно.

Во время путешествий с приёмным отцом Мэттью тоже имел честь не только блуждать туристом, но и общаться с итальянцами и итальянской нечистью. Но всё же чёрт с такой национальностью и ярко выраженным местным менталитетом — это что-то шокирующее. Так что маленький чертёнок всё помалкивал, посматривая то на нового знакомого круглыми от удивления глазами, то скашивал взгляд на Николаса в поиске молчаливой поддержки.
Хотя, честно говоря, этот бесконечный поток торопливой речи всё же заинтересовал Мэттью, когда Дамиано начал вещать о своей семье. На чертячьего ребёнка он тоже не обратил особенного внимания. Не в двадцать три года умиляться детям, да ещё и совершенно чужим, даже не от кого-то из знакомых. Однако удивился тому, что журналист явно противопоставлял себя остальным чертям в плане семейности. И ещё больше удивился заявлению о пятнадцати чертенятах от одного родителя.
Нет, возможно, и у самого Мэттью было полно братьев и сестёр, разбросанных по всей Америке, а то и соседним странам. Но Дамиано явно говорил о том, что все они жили семьёй, родители даже озаботились оформлением документов в ASI на всю такую ораву. Было бы интересно послушать эту историю подробнее, но Николас был прав — им стоило больше внимания уделять деталям дела, праздно поболтать они ещё успеют, наверное.
— Нет-нет, ничего такого, — проговорил Дамиано и внимательно посмотрел на Николаса, пусть и с улыбкой. — У вас ведь тоже кого-то убили, так?
Огонёк интереса в глазах чёрта разгорелся сильнее. Несмотря на всю эту итальянскую праздность и беспечность, взгляд журналиста был очень даже цепким и хитрым.
— Видимо, тоже крайне необычно, — продолжил Дамиано, посматривая то на Мэттью, то на его спутника. — Подождите, подождите, неужели святоши взялись за старое?
Вывод был настолько точным и неожиданным, что, кажется, даже если бы журналист этой фразой просто ткнул пальцем в небо, усилившийся шок на лице Мэттью всё бы ему выдал. Однако Дамиано ничуть не гадал. Он усмехнулся, откидываясь на стуле, и пояснил:
— Вампир и чёрт прилетают в Италию, интересуются странным убийством, которое кроме наших читателей убийством и не считает. Причём оборотня. С каких это вообще пор вампиры интересуются делами оборотней? Задают вопросы о деталях тела. Вы, ребята, явно ищете связку с тем, что видели сами.
Отпив глоток кофе Дамиано на том же одном дыхании, кажется, и продолжил:
— И вы не из Европы. В смысле, — он махнул рукой в сторону Николаса, — ты, понятное дело, из Британии. В смысле, ваши убийства произошли не в Европе, иначе я бы уже что-то да услышал. Америка? Канада?
— Почему ты говорил про святош? — не выдержав, вклинился Мэттью, которого хоть и поражала такая безукоризненная логика, но она же и напрягала.
— Так, а чего ещё вы забыли в Италии? — рассмеялся чёрт. — Ладно, это я шучу. Я просто связал ваш приезд со своей информацией. Слушайте… Прошёл уже месяц, я за это время тут успел всех на ноги поднять. Парень этот наш приезжий, поступил здесь в университет, получил студенческую визу, все дела. К стаям никаким не прибивался. Выезжал за город, бегал там в полнолуние, местные его не трогали. Ну старались не трогать, сами знаете, как у них иногда ум за разум заходит с полной луной… В общем, я там-сям поспрашивал, никому парень дорогу не переходил, врагов не имел даже на родине. Весь положительный, короче, но вместе с тем и что? Правильно, неприметный. Его толком никто и не дёрнулся искать — идеальная жертва.
Краем сознания, продолжая слушать новый поток информации, Мэттью подумал, что этот чёрт, пусть и был с непривычки несколько отталкивающим, всё же был абсолютно на своём месте. Парень просто взял и направил все эти минусы, которые приписывают большинству чертей, в правильное русло. Ведь неугомонная активность, болтливость, возможность и желание влезать куда тебя не просят — прекрасные черты для журналиста.
— И я пообщался со стаями той территории, — продолжал тем временем Дамиано. — Может видели чего. Не мог он же там в одиночестве корчиться и умирать, а никто ничего и не видел. Так вот сначала я нашёл пару волчат, которые наткнулись на него, отбившись от стаи. Они, конечно, жуть как испугались и убежали, но из их путанных слов я понял одну полезную вещь. Видели они нашего парня именно в таком состоянии, в каком его и нашли. Превратившимся частично. То есть эти уже бегали вовсю волками, а он так и не превратился. Почему? А дальше ещё интереснее. Ещё один парень заснул недалеко от того места, а проснулся с утра от запаха людей. Испугался, думал, туристы какие забрались, сейчас его голышом-то увидят. А там бах и стайка священников по окраине леса бродит. Он-то потом отключился снова, устал, говорил, что показалось, наверное. А теперь смотрю я на вас и думаю, что ничегошеньки ему не показалось.

На разочарование Николаса, так и просквозившее в голосе, Дамиано очень по-итальянски всплеснул руками. У него даже голос от возмущения ещё немного повысился.
— Я тебе кто, детектив? Моё дело вызнать информацию и задействовать общественность, пока эти олухи из ASI палец о палец не ударили, — затараторил чёрт с чуть задетым самолюбием. — Да и убийство это одиночное. Что же мне, по всем священникам местным бегать, вызнавать, кто и них по утру пешим туризмом решил увлечься?
И, в целом-то, и итальянец, и мысли Николаса были правы. Одному в таком запутанном тёмном деле нечего было искать. Удивительно, как вообще этот журналист не слез с предположения об убийстве, а продолжал копать. Вероятно, и впрямь, хорошее было чутьё на всякие странные происшествия.
Впрочем, Дамиано был итальянцем не только по говору и происхождению, но и на эмоциональном уровне. Как вспыхнул, так и успокоился, выплеснув это негодование, даже успокаивать и сглаживать ситуацию не пришлось. Хотя второй чёртик, будучи куда более спокойным, уже и хотел было вставить что-то примирительное.
Но отвлёкся на азарт Николаса, и даже посмотрел на него с большим удивлением. Конечно, этот Дамиано и так до многого додумался сам, но решение поделиться с ним секретной информацией Мэттью не слишком понял. И это было забавно, потому что по всей логике чёрт должен был первым проникнуться доверием к другому чёрту, но нет. Мэттью всё так же был тих и осторожен. Впрочем, у него и опыта было меньше. Николас всё же был привычен к делам дипломатическим и гораздо лучше разбирался в других существах.
— Мама мия, точно же! — воскликнул Дамиано тем временем, услышав про дом вампиров, и тоже несдержанно хлопнул по столу. — Про Америку, главное, подумал, а про уничтоженный дом и не вспомнил. Сдаю, сдаю…
Конечно, журналист не мог не слышать такую громкую новость. В Италии тоже всё вампирское общество на ушах стояло неделю, как минимум, а может и до сих пор продолжались волнения. Просто тут Дамиано откровенно сплоховал. Не связал убийство одного оборотня с тем массовым убийством. А ведь небольшой разрыв во времени между ними был.
Чёрт уже собирался завалить Николаса вопросами, а их был, понятное дело, миллион, а то и чуточку больше. Но тот умудрился опередить, задавая другой вопрос.
— Кто ж об этом дьяволе не знает, — проворчал Дамиано. — Неужели его последователи объявились? Спустя столько веков?
Понятное дело, Николас не просто так вспомнил про человека, способствовавшего столь массовому уничтожению нечисти. Тем более, их дела явно как-то были связаны со священниками, о которых только-только поговорили. И, вероятно, в Америке одним домом вампиров всё не ограничилось, раз эти двое пришли и про оборотня спрашивать. Неужто новый крестовый поход назревает? Ну и, главное, где бы ему начаться, как не под боком у Ватикана? Тут всё очень складно звучало, не придраться.
— Дело дрянь, — повторил тише из-за задумчивости чёрт. — Но судя по всему убивали разными способами. И у нас-то вот только один бедолага. Видать попробовали что-то на нём, но массово не получилось, пошли другие способы искать.
Дамиано побарабанил пальцами по столу и внезапно вскинул один:
— Знаете, что я думаю. Вы хоть мне ни черта не говорите, но я всё равно поделюсь. Да я и понимаю всё, дело-то секретное. Недавно в Ватикан джинн приезжал, думаю, уже и они, значит, всполошились, — усмехнулся отчего-то чёрт. — Я думаю, у святош этих колдун какой есть. Может кто-то из них или привлекли кого. Ну нет больше объяснения смерти этого оборотня, кроме как магия какая.
В заклинаниях и зельях Дамиано, конечно, не разбирался. Не было у него знакомых ведьм и колдунов. Но простая логика уже давно чёрту подсказывала, что по-другому такое убийство и не провернуть.

Маркус нежился в объятиях своего волка, улыбаясь и от поцелуев, таких нежных и желанных, и от того, как провалилась его попытка подтолкнуть Александра к правильному осознанию. Говорить прямо не стал. Рано ещё, пожалуй. Да и момент уже был безбожно упущен.
— Просто я тебе очень нравлюсь, — улыбнулся шире джинн. — Я тоже постоянно думаю о тебе, мой волк.
Джинны не спали в том виде, как это могли делать все прочие существа (кроме вампиров, конечно), поэтому и снов не видели. Но когда Маркус погружался в это спящее состояние, он тоже смотрел воспоминания об Александре, пусть и намеренно.
Он чуть повернулся, наваливаясь в ответ на оборотня и оглаживая его красивое тело пальцами, словно исследуя заново.
— К сожалению, — не стал юлить Маркус, отвечая на вопрос. — Но пара часов у нас с тобой ещё есть…
Ещё с полчасика, правда, джинн так и не выпустил Александра из кровати, да тот, молодой и горячий, вовсе не возражал. Потом вместе позавтракали и даже немного успели прогуляться, прежде чем Эрика отписалась, что освободилась. Маркус написал ей, чтобы ехала в ФАС, и что он подъедет примерно через сорок минут — пробок сейчас не было.
— Наверное, я приеду поздно вечером, — поцеловал джинн своего волка на прощание. — Обязательно напишу тебе, когда буду знать точно…
Кажется, с таким открытым проявлением чувств, уже вся стая знала, что Александр покорил сердце джинна.

Дамиано уже и без пояснений понимал, что нарвался на настоящий эксклюзив. Да, опасный, дело пахло жареным, но несмотря на отличие в семейных предпочтениях, чёрт всё равно оставался чёртом. Когда это их народ останавливала грозящая опасность? Так что, в целом, Дамиано хотел участвовать во всём этом ещё до предложения Николаса.
— А, так вы в Ватикан хотите пробраться, — быстро смекнул журналист после новой информации от вампира. — У них этих Орденов хоть жопой жуй, конечно, про каждый в отдельности можно только там информацию найти.
Он снова побарабанил пальцами по столу, явно ведя бурную мыслительную деятельность. И, похоже, сразу по нескольким направлениям.
— Интересовался, — задумчиво проговорил Дамиано на последующий вопрос вампира. — Ничего особенного. Если и были подобные единичные случаи, их просто прошляпили.
И тут снова, собственно, вставал вопрос о том, что одному-единственному, пусть и жутко энергичному журналисту всех сведений не добыть. ASI ни за что бы не предоставили ему никаких сведений, другие коллеги-журналисты не были такими дотошными, а сам Дамиано физически не мог объездить все регионы Италии, собирая то тут крохи сведений, то здесь. В конце концов, у него была семья.
Выдав очередную мысль, которую довёл до конца, Дамиано справедливо получил сомнения со стороны гостей. Он и сам об этом думал. Священники и тёмная магия — не вязалось между собой. Но чёрт его знает ведь, от этих святош всякого можно было ожидать. Может, привлекли «для благих дел», а потом в расход по праву божьему пустят.
— Тоже сомневался, но что ещё-то может быть, если не магия? То-то и оно, — покачал головой чёрт. — И вряд ли эти сутаны ходили туда помолиться за душу грешную. Проверяли, сработало ли и как сработало, как пить дать.
Потом Николас заговорил о деловом предложении, и взгляд чёрта снова разгорелся особенным интересом. Наверное, эта искорка плясала в глазах всех журналистов, наткнувшихся не просто на материал, а на Материал. Дамиано только кивнул, подтверждая, что работает вовсе не на одно издание для нечисти. Честно говоря, он ещё и на крупное человеческое издание работал в качестве удалённого сотрудника, но это сейчас к теме не относилось.
— Я ещё толком не начал, а мне уже нравится вести с вами дела, — хохотнул Дамиано. — Мне, конечно, и твоих сородичей хватит. Платят они за чтиво гораздо охотнее, чем волки, но тебя за язык никто не тянул.
Конечно, признание было гораздо ценнее денег, но… жить тоже хотелось хорошо. А издания для нечисти не приносили столько отчислений. С хорошим материалом, да с рекламой среди вампиров, это явно изменится.
— Вам надо попасть в Центральную статистическую службу, — внезапно выдал Дамиано, отпив глоток кофе и поморщившись так, будто лягушку в рот положил. — Фу, гадость какая… В секретариате есть секция общих государственных дел. Там, собственно, расположена эта служба. Через них проходят все-все данные, так что, думаю, и об Орденах вы там всё найдёте. Это в апостольском дворце, если что.
Подумав ещё буквально секундочку, чёрт широко улыбнулся:
— Ну, а если нет, загляните в кабинет к Папе, кто вас остановит-то, — и подмигнул всё ещё тихо сидящему подле вампира Мэттью.

Дамиано как-то забавно хмыкнул, услышав эти лёгкие подозрения в свой адрес, и слегка развёл руками. Да, он мог в любой момент исчезнуть вместе с семьёй и даже этот чистокровный вампир бы их не нашёл. Как, собственно, и эта парочка могла в любой момент подставить его, почти незнакомого чёрта. Они были в абсолютно равных условиях и могли только нелепо верить друг другу на слово.
— Будем полагать, что старина Томазо не знакомит нечестных, — улыбнулся итальянец, умудрившись сформировать все эти мысли в краткое предложение.
И улыбка эта стала шире, когда Николас заговорил об условиях. Честно говоря, журналист ждал, когда же вампир заговорит об этой стороне сотрудничества. Но в условия входило только неразглашение, а к этому Дамиано был готов, несмотря на расовую принадлежность. По долгу службы он был болтлив только, когда того требовала ситуация. А в силу возраста чёрт понимал, что о некоторых вещах лучше помалкивать.
— Сразу видно, не женат, — расхохотался Дамиано, отчего-то сильно развеселившись. — Не волнуйся, мне уже и без тебя дали чётко понять, что до старости я не доживу, если буду болтать дома о работе. Женщины, как оказалось, страсть как не любят, когда ты большую часть времени проводишь вне дома, а потом приходишь и продолжаешь говорить о работе.
Потом Николас решил подвести некоторые итоги разговора, определил, куда пойдут они с Мэттью по совету этого журналиста, да и последнему выдал задание. Дамиано только покивал, соглашаясь с таким планом дальнейших действий. И тут внезапно «ожил» другой чертёнок, так и просидевший под боком вампира весь разговор.
— Думаю, надо зайти с другой стороны, — проговорил он, посматривая в основном на Никки, чем на журналиста, ведь его же решение оспаривал. — Пусть свяжется с местными ведьмами и узнает, какая магия или зелья способны на такое. От этой информации и будем отталкиваться, чем разыскивать того, кто явно не хочет, чтобы его нашли.
Мэттью действительно долгое время просто размышлял над ситуацией, и пока парни обсуждали условия сотрудничества, разложил в своей голове всё по полочкам. Смерть оборотня действительно была похожа на вмешательство магической природы. Но ведьмы и колдуны были очень и очень разными. Кто-то специализировался на одном, кто-то на другом. И чтобы понять, что это за магия была и, соответственно, кого конкретно из ведьм подозревать — нужно было у экспертов и спросить. Не рыть же им сейчас все книги по ведьмовству.
— Только с местными, из этого региона, — добавил на всякий случай Мэттью, чуть раскрывая свою мысль. — Вряд ли ведьма, зарегистрированная в ASI, будет убивать кого-то рядом со своим же местом жительства. А местные, скорее всего, расскажут всё, что знают, чтобы отвести от себя подозрение. Ведьмам не нужны такие скандалы… ну, с тех самых пор.
— Ну ничего себе, — снова рассмеялся Дамиано. — А я уж было начал Стокгольмский синдром подозревать… Нет, идея прекрасная! И простите, если обидел, просто ты так долго молчал. Вы очень милая пара! Странная, конечно, этого не отнять, но очень милая.
— Твоя семейность тоже необычная, знаешь ли, — гораздо тише заметил Мэттью, пожалуй, немного смущаясь такой громкой оценки их отношений.
— Для кого? — искренне удивился Дамиано. — Для этих цыган, что зовут себя чертями? Не-е, не-не-не, в Италии так никто не поступает. Даже эти чёртовы южане. Они там вообще с волками намешались, черти что наплодили, но живут всё равно стайно.

Маркус подъехал к ФАС немногим позже Эрики. Та была во многом необычной женщиной, так что и опаздывать, как было свойственно многим представительницам слабого пола, не собиралась. Джинн даже выслушал фырканье ведьмы, ждавшей его на стоянке, которая предположила, что Маркус всё это время пытался добиться идеальности «стрелок».
Отрицать Маркус не стал, только загадочно улыбнулся, да повёл Эрику наверх, к уже до микрона знакомому кабинету, выделенному под их нечистые нужды.
— Эрик, это Эрика, Эрика, это Эрик, — забавно проговорил джинн. — Нет, ну согласитесь, это уже отличное начало командного взаимодействия!
Ведьма хмыкнула от такой глуповатой шуточки, а Эрику по-деловому пожала руку, проговаривая дежурное «приятно познакомиться».
— Уильям ещё не приехал? — поинтересовался Маркус. — Или они снова с Джонни уединяются? Собственно, чего это ты тут один скучаешь?
Кажется, у джинна в последние дни явно было настроение гораздо-гораздо позитивнее, чем в начале расследования. И что-то подсказывало, что дело было не только в том, что их дело верно продвигалось к разрешению.

Конечно, оба ничего особенно не теряли в случае нечестности противоположной стороны. А потому, собственно, и Дамиано, и Николас довольно легко согласились на такое сотрудничество. Да и, как уже было сказано, чёрту было просто жуть как интересно разобраться во всём происходящем лично, узнать обо всём в первых рядах.
— А ты кроме партнёра много чертей знаешь? — резонно поинтересовался Дамиано, подозревая отрицательный ответ.
Всё же вампиры редко контактировали с представителями другой нечисти. С людьми и то больше общались. Впрочем, чёртики тоже всё больше крутились в своих кругах. Это Дамиано в силу профессии и тут, и там поспевал, да и то вампиров мало знал так, чтобы с ними прямо общаться постоянно. Томазо не в счёт, там от нечисти уже почти ничего и не осталось кроме долгих лет здоровой жизни.
Николас обменялся с журналистом телефонами, тот пообещал звонить. По-итальянски поинтересовался, не голоден ли спутник вампира, но Мэттью вежливо отказался от ужина. Под конец разговора он вполне себе «принял» Дамиано, его шумную манеру вести дела, и осознал полезность журналиста в их расследовании. Просто не хотелось злоупотреблять гостеприимством. В конце концов, в соседних комнатах его ждала семья.
— А ты давно занимаешься журналистикой? — полюбопытствовал напоследок Мэттью.
— С войны, пожалуй, — чуть призадумался Дамиано. — Да, с войны. До этого переводчиком работал, а во Вторую мировую как-то так закрутилось всё и среди людей, и среди нечисти. Бегал вон в качестве военного репортёра. Мне-то что, какой снаряд, меня уже нет.
— Нечисть печатала новостники в войну? — недопонял немного чертёнок и удивился.
— Печатали, конечно, чем они хуже, — усмехнулся добродушно Дамиано. — Но я на людей тогда работал. Пожалел немного. Мог бы мировой договор осветить. Но мне тоже было не скучно, нацистов выслушивал на процессе, ух там материала было…
Немного ошарашенный такими откровениями, Мэттью всё же поднялся вместе с партнёром, чтобы покинуть гостеприимный дом. Казалось бы, будучи воспитанным джинном, существом, которое непосредственно составляло тот самый мировой договор, чертёнок уже ничему и никому не должен был удивляться. Но всё же сородич, прошедший и, можно сказать, участвовавший в военных событиях, поражал. От чёрта обычно ожидаешь совсем иной активности.
— Ничего себе мы нашли союзника, — проговорил на этих эмоциях Мэттью, когда они вышли из дома на улицы ночного Рима. — Согласись, ты тоже не ожидал такого? … Чёрт! Да ещё и, наверное, плюс-минус твой ровесник…

Пока Маркус продолжал раздражать окружающих лёгкой, но слишком уж довольной улыбкой, Эрика от кофе вежливо отказалась.
— Я с работы сразу к вам, — пояснила она. — А работаю я с двух часов ночи, так что у меня уже вместо крови кофе.
Ведьма улыбнулась, полагая, что пояснять такой необычный график работы не требовалось. Работала она в больнице для нечисти, и, так уж получилось, самые платёжеспособные её клиенты могли прийти только в ночное время. Так что с двух ночи и до рассвета Эрика принимала клыкастых, а с рассвета и примерно до двенадцати дня зубастых.
— У Николаса и Мэттью всё… продуктивно, — кивнул джинн после соответствующего вопроса от Эрика. — Мы созванивались сегодня ночью. Но я решил не портить тебе выходной рабочими новостями и рассказать лично при встрече. Сейчас вся наша банда подтянется, тогда уж обо всё и поговорим. Заодно и Эрику в курс дела поставим.
— Было бы неплохо, — усмехнулась ведьма. — Во фразе «ты можешь помочь спасти нечистый мир, хотя и сама можешь сдохнуть в процессе», мне кажется, не хватает кро-охотной частички информации.
— Я так не говорил, это не мой стиль, — поджал губы Маркус, закатив глаза.
Дружескую перепалку прервало появление вампиров, проскользнувших в комнату с какой-то хищнической грацией. Эрика снова усмехнулась комментарию одного из них, протягивая руку и здороваясь.
— Эрика Бёме, — ответно представилась она, раз уж чистокровному было так важно посветить фамилией. — И, кажется, я знаю, кто будет со мной расплачиваться за услуги.
— Эрика согласна нам помочь со шпионажем, — немного сглаживая углы, проговорил Маркус для тех, кто был не в курсе полной ситуации. — Но она хочет немного вашей крови.
— Не их, а конкретно его, он мне сразу понравился, — улыбнулась ведьма, продолжая беззастенчиво рассматривать Уильяма.
Кажется, Эрику сегодня не поможет даже его плодотворный опыт общения с нечистью…