Мэттью даже не задумывался о том, как он воспринимал эту поездку. Они вроде и делами занимались, причём очень результативно. Но, с другой стороны, они проводили вместе даже больше времени, чем в Нью-Йорке, постоянно шутили и смеялись, любили друг друга, и, да, сексом тоже занимались чаще.
Наверное, чертёнок не назвал бы это отпуском — всё же голова то и дело была забита важными делами и планами относительно расследования. Просто они с Никки были отличной командой, которые умели делать всё правильно, не теряя при этом прекрасных чувств друг к другу. А ещё они выполняли все планы настолько слаженно, что могли вот себе позволить и время для отдыха выделить достаточно, не только под сон.
— Я подумаю, оскорбляться на тебя или нет, — с улыбкой заявил Мэттью, но за округлую попу вампира всё равно ущипнул.
Будет он тут ещё сравнивать чёртика с собаками, которых они там в своём благородном поместье держат. Ответить Никки не успел — Мэттью благоразумно после этой шалости нырнул в невидимость и был таков. А потом и забылось, пожалуй.
Разговоры завелись уже другие, не слишком шутливые. Мэттью сначала хотел было поддаться воле случая и предложить партнёру решать, куда они пойдут гулять. А потом вдруг вспомнил, что от Рима было недалеко до моря. Не Адриатического, конечно, и уж точно не Средиземного, но в апреле разницы особенно не было никакой.
— Зато его слышно, — пожал плечами чертёнок, продолжая улыбаться, неторопливо следуя к отелю. — И оно пахнет морем.
Не зря же рядом со всеми пляжами мира устраивали променад. Было очень приятно прогуливаться вдоль моря или океана, даже если за чертой освещённой дорожки зияла полнейшая темнота. Просто слушать этот особенный шум волн, чувствовать запах влажной соли и мокрого песка. Мэттью полагал, что даже прохладная погода не сможет изменить этой романтики.
Пока Николас переодевался, чертёнок, следуя его просьбе, спрятал все распечатки в ноутбук, да и сам компьютер сунул в рюкзак. Конечно, вряд ли в таком престижном отеле кто-то будет лазать по личным вещам или воровать, но им перестраховка точно не помешает.
Потом парочка спустилась, выясняя у администратора о прокате автомобилей. Кажется, их визит запомнится местным надолго. Приехали странные геи, заняли семейный номер и постоянно куда-то шляются по ночам.
Машину арендовали на имя Николаса. Мэттью, конечно, постоянно таскал с собой права, но, как уже было сказано раньше, никогда не стремился садиться за руль. И уж тем более чертёнок не слишком хотел аккуратно ехать в ночи по итальянским улочкам, которые и в столице были достаточно узкими.
— Никки, главное, помни, — серьёзно проговорил чёртик, положив ладонь на руку вампира, когда они сели в машину. — Здесь правостороннее движение. Это нормальная страна, они ездят по правой стороне.
Засранец заранее знал, какой примерно будет реакция Николаса на заявление о «нормальности» страны. А оттого и не стал себе препятствовать, когда решил проговорить шуточку вслух.

Благо, Уильям быстро понял, что его предложение, по крайней мере, сейчас не актуально. Так что Эрика смогла снова сконцентрироваться на разведке. В лесу уже темнело, но ведьма пока этого не замечала за закрытыми глазами.
Священник занимался обычными делами, готовил церковь к закрытию. Потом вернулся к известному уже кабинету, молча собирался, а после отправился, вероятно, домой. Эрика сообщила об этом, когда священник вышел на улицу из специального служебного входа.
— Давайте посмотрим что ли, где он живёт, — пробормотала ведьма, заметно напрягшись от сосредоточения.
Дверь закрывалась плотно, если священник закроет её, придётся долго искать выход наружу. Так что Эрика напряглась, заставляя крысу шустрее перебирать лапками, чтобы та успела выскользнуть следом за мужчиной.
— Только не прихлопни меня, мил человек, — опасливо проговорила Эрика, которая не хотела бы ощутить подобное.
Впрочем, священник даже не заметил, как следом за ним юркнула в щель закрывающейся двери крыса и тут же скрылась в кустах. Эрика даже выдохнула с некоторым облегчением, когда получилось безболезненно выбраться.
Следить на улицах было даже попроще. Здесь было много объектов, между которыми можно было преспокойно сновать. Так что Эрика «проводила» священника прямо до дома. Двоим сопровождающим, небось, было чертовски скучно всё это время, но слежка — занятие такое… Нудное даже для следящего.
— Пожалуй, пора закругляться, — предложила Эрика. — Всё, что он может ещё кому-то сказать, вы легко узнаете на допросе позже.

Мэттью похихикал ещё в отеле, когда его вампир решил вдруг принарядиться. Вроде бы чёртик должен был привыкнуть после жизни с таким-то эпатажным отцом, но отчего-то ещё не смирился, что и партнёра выбрал такого же. Не настолько критично относящегося ко внешнему виду, конечно, но всё же немало обращающего на это внимание.
— Ты очень красивый, как всегда безупречно выглядишь, — улыбнулся Мэттью, когда партнёр обратил внимание на его взгляд и хихиканье.
С одной стороны, чертёнок, конечно, хотел «успокоить» таким образом вампира. Но всё же был абсолютно искренним в своих словах. Никки для него всегда выглядел именно так — безупречно. Причём с первого же дня! Всё же в первую очередь все так или иначе обращали внимание на внешность, а внешность Николаса была такой, что чёртик почти моментально влюбился — вот каким красивым он его считал.
В машине чёртик продолжил баловаться, и теперь уже хихикал над предсказуемой, но всё равно забавной реакцией Никки. Ну а что, только им с братьями можно было посмеиваться над Америкой? Мэттью это, конечно, нисколько не обижало, но пошутить в ответ, как сейчас выяснилось, он тоже неплохо мог.
— И что же мне сделать, чтобы ты перестал обижаться? — улыбался чертёнок, охотно готовый пойти на такую «сделку» с партнёром.
Кажется, он и вне рабочего времени неплохо отвлекал своего вампира. После всех этих шуток и сделок, Николас, наконец, тронулся с места. И Мэттью с забавным выражением лица тихонько шепнул ему:
— Милый, включи ближний свет…
Отчего-то даже это вызывало улыбку — не только смеющуюся, но и донельзя влюблённую. Хотя, казалось бы, ничего и не произошло. Николас и без фар всё прекрасно видел, вот и отвлёкся. А может даже и не отвлёкся, а собирался сделать это по ходу.
Собственно, вся получасовая дорога прошла очень мило и вместе с тем забавно. Мэттью совершенно не пожалел, что предложил не просто прогуляться по городу, а куда-то поехать. Была особая романтика и в таких ночных поездках по трассе.
— Всегда хотел попутешествовать, как в фильмах показывают, знаешь, — признался с улыбкой чёртик. — Чтобы ехать просто по наитию, ночевать где попало и вот это всё. И обязательно с гитарой, в этих делах без гитары никак.
Потом добрались до прибрежной черты, и Мэттью выбрался из машины, сразу чувствуя тот особенный запах, о котором думал. Здесь было ещё прохладнее — понятное дело, рядом с водой. Но Мэттью был в пальто, а под боком у него тут же образовался очень уютный и тёпленький вампир. (Вот люди бы с ума сошли от новости, что о вампира можно было греться. Ну, те, которые не входят в ФАС и иже с ними).
Они неспешно прогуливались по променаду, слушая шорох волн, и настроение было такое… особенное. Очень подходящее свиданию.
— Ветер стих, океан спокоен, нам пора отправляться в путь, — негромко пропел чертёнок с лёгкой улыбкой на лице. — Небо стемнело, все остальные ушли, и нам пора.
Сперва эта довольно старая песня пришла в голову просто из-за близости с морем, да и начал её петь Мэттью не с начала. А потом как-то подумалось, что эта песня очень даже подходит романтичному настроению. Так что припев чертёнок тоже исполнил и даже чуть громче, хотя и явно снова засмущался.
— Ты бы уплыл со мной? Оставил бы всё позади и уплыл прочь? Лёг бы рядом со мной, когда солнце спрячется за горизонтом? Ты бы принял меня таким, какой я есть? Я бы обнимал тебя на протяжении всего пути…

Эрика подтвердила, что чувствовала всё происходящее с крысой. Она ведь проникла в её сознание, владела её телом. Могла управлять всеми мышцами, чувствовала запахи, слышала, а, следовательно, ощущала все-все нервные реакции.
— Или ты думаешь, я от отвращения вздрогнула, грохнувшись на унитаз? — тихо посмеялась ведьма.
Теперь они уже могли спокойно разговаривать, и Эрика не ограничивала себя в словах. Ей не нужно было подслушивать или сильно концентрироваться. Идёт своей крыской по улице и идёт, главное нужного человека из виду не потерять.
— Да верну, куда деваться, — подтвердила Эрика позже, как раз разворачиваясь крысой и следуя обратной дорогой до церкви. — Не потому, что мне её жаль, конечно. Просто очень хотелось бы вернуть часть своей энергии. А на таком расстоянии она рассеется.
Так что пришлось ещё немного подождать, пока крыса преодолевала весь путь обратно. И было забавно, когда та приблизилась к нужному месту, и Эрика увидела их троих со стороны, да ещё и с такого ракурса, где все казались великанами.
— Жуть, я теперь понимаю, почему она вас хотела покусать, я бы тоже на её месте хотела, — посмеялась Эрика, открывая глаза.
Она снова провела ладонью над животным, и быстро убрала руку. Пришедшее в сознание крыса отчаянно осмотрелась, сдавленно пискнула и принялась улепётывать со всех лап.

Хихикая, Мэттью покорно повторил про лучшую страну на свете и с куда большей охотой перегнулся через коробку передач, чтобы сладко поцеловать вампира. Возможно, на то и напрашивался своей шуточкой.
Что касается же фар — чертёнок и сам не считал это какой-то оплошностью. Понимал же, что вампиру те нужны были исключительно для соблюдения правил дорожного движения. И Мэттью совершенно не боялся ехать так, в темноте. Просто не хотел привлечь случайное внимание, попасться под обзор камер или дорожной полиции. Отделались бы, конечно, штрафом, ничего смертельного, но зачем это лишнее удивление, как эти двое ехали по такой темноте. Ещё бы заставили всякие тесты проходить.
Однако это напоминание вызвало у Мэттью внезапное умиление. Как будто он в очередной раз вспомнил, что рядом с ним был настоящий вампир.
— Я бы, наверное, не смог морем, — задумчиво проговорил чертёнок. — Столько дней, когда вокруг одно и то же!
Да, запереть чёрта на корабле — явно к беде. От тоски и уныния он начал бы вытворять что-то эдакое, не довольствуясь развлечениями, которые предоставляли крупные лайнеры. Мэттью любил разнообразие, смену обстановки, что-то новое. Он бы и автостопом по Европе с удовольствием бы поездил, благо, бояться нечестных людей ему было незачем.
Однако вырос, чтобы самостоятельно отправляться в такие путешествия, чертёнок только недавно. А его отец явно был не из тех, кого можно подбить на подобные приключения. Он вон во время расследования страдал, когда пришлось три дня одну и ту же одежду носить. То есть Маркус бы мог согласиться на подобную выходку ради сына, но удовольствия ему бы это не сильно принесло, а так совсем не интересно.
Краем сознания Мэттью тоже подумал о том, что и в этом они с Никки были разными. А потом улыбнулся, потому что вампира, как и джинна, тоже было сложно представить в таких поездках в стиле хиппи. Вот ведь угораздило перескочить от одного любителя комфорта и обслуживания по высшему разряду к другому.
Но несмотря на всё это, с Никки было хорошо. И чертёнок ни за что на свете не променял бы это чувство и их любовь на что-то другое.
Когда на променаде Мэттью запел, боковым зрением он видел, как шикарные брови Николаса взметнулись вверх. Он и правда впервые слышал, как поёт его партнёр, и, наверное, это было сильно удивительно. По крайней мере, Маркус говорил сыну о том, что у него поразительно сильный голос, при том, что обыденно разговаривал чертёнок довольно тихо, пусть и мелодично. И, в общем и целом, это всё смущало Мэттью, но петь он любил и Николаса он любил, поэтому всё равно допел всё, что хотел, до конца.
— Спасибо, — смущённо улыбался чертёнок затем на все эти искренние комплименты, повернувшись к партнёру лицом.
Ему было очень приятно, и от такой похвалы, и от осознания, что Никки на самом деле понравилось и довольно сильно. Всегда было приятно порадовать любимого.
— Где? — чуть рассмеялся Мэттью на вопрос. — Мы в последнее время то в ФАС, то в лесу, то в Ватикане.
Он ласково поцеловал вампира ещё раз, стараясь избавиться от дурацкого смущения как можно скорее. И передать благодарность за такие приятные слова, конечно.
— Я рад, что тебе нравится, — скромно проговорил Мэттью, всё равно как-то застенчиво отводя взгляд.
Он снова прижался к боку вампира, чтобы продолжить их прогулку. Точнее, настоящее свидание, это точно, сто процентов было оно.
Они опять говорили обо всём на свете, а Мэттью сделал ещё одно миленькое селфи. Нужно же оставить памятный снимок после такого приятного вечера.
— Когда ты был в моём подсознании, — в какой-то момент полюбопытствовал чертёнок, — как ты понял, что я к тебе чувствую? Ты ощущал то же, что и я в тот момент?
Никакого негативного подтекста в вопросе не было. Мэттью правда вдруг стало интересно, как работает такой глубокий гипноз со стороны вампира. Он-то плохо помнил всё, что происходило с ним. Помнил, что Николас буквально заставлял его думать о чём-то конкретном, не позволяя свернуть с этой тропинки, и это было странно. Обычно-то мысли в голове перескакивают с одной на другую, а тут приходилось поминутно вспоминать определённый день.
Было ещё странно из-за того, что всякие детали Мэттью сам не помнил, а под влиянием Никки внезапно те чётко вылезли на поверхность, как будто чёртик снова был там. И он помнил, как они пару раз «вильнули» на приятные воспоминания, но Мэттью почему-то думал, что Николас просто их увидит и всё. Без эффекта присутствия со стороны чёртика.

Эрика же посмеивалась, разговаривая с парнями, пока возвращала крысу в родные для неё места, а себе энергию.
— Я ведьма и врач, — напомнила она, шуткуя над самой собой. — Человеческое дерьмо меня уже давно не пугает.
Впрочем, это не снизило градус интереса Уильяма к способности овладевать разумом животных. Он тут же завёл разговор со своим другом, выясняя, каким бы животным они хотели бы вот так управлять.
— Я сам наполовину животное, — посмеялся Джонни. — Мне бы собой научиться управлять в полнолуние, блин.
Эрика только улыбнулась.
— Зачем тебе орёл? — тем временем возражал волк. — Возьми кого-то поменьше летающего. Или можно купить коршуна.
А чуть позже, немного перебив Уильяма, Джонни воскликнул:
— О, я знаю, в чьё сознание я хотел бы забраться. Мне Алекс рассказывал про какое-то животное, рак что ли какой-то, не помню. Но суть в том, что он видит просто в четыре раза больше цветов, чем мы. Прикольно же посмотреть его глазами.
Потом весёлое обсуждение временно прервалось. Крыса добралась до места назначения. И Эрика тоже с удовольствием поднялась, потягиваясь и разминая поясницу. Она-то вообще сидела, почти не шевелясь в концентрации.
— Да, поехали, — согласилась ведьма и почти тут же окликнула парней, двинувшихся в нужную сторону. — Так, джентльмены, стоять. Я предельно рада за вас, но я ночью в лесу не вижу ровным счётом ни хера. Так что будьте так любезны не бежать.

Мэттью не знал, шутил ли партнёр про Собор Святого Петра или нет, но тут же бурно представил это представление. Наверняка, сперва гвардейцы подумают, что в храм пробрался кто-то посторонний, начнут искать. И каким ярким будет их шок, когда они найдут источник звука, исходящий из пустого места. Буквально.
При должной акустике и старании Мэттью звук и впрямь мог получиться похожим на ангельское пение в представлении людей. Стало жутко интересно, начнут ли гвардейцы молиться и креститься, падут ли ниц и как быстро эта новость распространится по всей Италии, не ограничиваясь стенами Ватикана.
— Ты мне такие вещи не предлагай, — с улыбкой предостерёг чертёнок. — Я ведь соглашусь, а потом папа нас обоих пристукнет.
Разумеется, джинн быстро смекнёт какой такой «ангел» с чудесным голосом пробрался в ватиканский собор среди ночи. И вряд ли ему понравится такое вмешательство в жизнь обычных людей. (Хотя Мэттью мог поспорить, что Маркус всё равно в душе бы посмеялся, что бедные верующие приняли за ангела самого настоящего чёрта).
Дабы не искушать судьбу, Мэттью и перевёл тему на другую, тоже его немало интересующую. Это вот Никки уже сто раз побывал с ним в невидимости и более-менее понимал, как работает способность чертёнка. А тот большей части тонкостей вампирских способностей всё ещё не знал и хотел разобраться.
Объяснение Никки было по большей части понятным и, да, интересным. Конечно, чёртик не мог до конца этого осознать, так как не испытывал подобного.
— Это как смотреть фильм, но не только со звуком и изображением, а ещё и с чувствами, ощущениями героя и прочим? — уточнил всё же Мэттью. — А если бы ты смотрел воспоминания об ужине, например, ты бы смог ощутить, как я ощущаю вкус?
Отчего-то чёртик был уверен, что Никки ответа на последний вопрос не знал. Как-то слабо представлялось, чтобы вампир в какой-то момент решил — дай-ка я покопаюсь в голове человека, посмотрю, как он что-то лопает. Хотя вполне мог случайно наткнуться на такое воспоминание, когда выискивал нечто полезное в подсознании. Так или иначе Мэттью было очень интересно, ведь у них было совершенно разное восприятие вкуса.
— Я бы хотел ощутить и обычный гипноз, — позже проговорил чертёнок с задорной, поистине чертячьей улыбочкой. — Наверное, это так странно, делать то, что тебе говорят, и не мочь этому сопротивляться. Ну, если тебе, конечно, не подавили сознание. Так не интересно, ничего же не запомнишь. Это было так странно в тот раз, думать только о том, о чём хотел ты. Но всё равно было интересно.
Наверное, в этом мире только чёртики были настолько сумасшедшими, что могли хотеть подвергнуться вампирскому гипнозу. Обычно как-то существам совершенно не нравилось эдакое чувство беспомощности и невозможность контролировать ситуацию. Но Мэттью явно к такому типу не относился. Ну, во-первых, Николасу он доверял. А во-вторых, любопытство всегда было чуточку сильнее трезвого рассудка.

Джонни фыркнул на уточнение Уильяма. Он вроде начал спокойнее относиться к происходящему, по крайней мере, пока не видел Алекса, а только общался с ним по телефону, да и то через раз. И пока от Маркуса не так сильно шарашило его запахом — наконец, тот мог себе позволить надеть чистую одежду. Конечно, сильный запах секса всё равно оставался даже после утреннего душа, но уже не так сильно раздражал волка.
— Да, мой лучший друг, — подтвердил он, но всё же добавил: — А ты паршивый друг, напоминаешь мне об этом!
Конечно, Джонни говорил не всерьёз, просто приятельски ругнулся на вампира. Тот ведь тоже, знаете ли, специально подколол оборотня таким вопросом.
Наконец, они могли выдвигаться, и волк тоже преспокойно пошёл рядом со своим дружочком-пирожочком. У него зрение, к слову, пусть и было не таким острым в темноте, как у вампира, но всё же Джонни хорошо ориентировался. Так что тоже немного удивился окрику ведьмы, а потом дошло понимание, и оборотень чуть усмехнулся под нос.
Вот вроде находился в отношениях с человеком, а всё равно не привык. Для него-то подобные вещи были очевидны. И только какой-то особенно характерный взгляд Эрика напоминал волку о том, что нет, очевидны они были не для всех. Например, когда, как раз, в темноте Джонни говорил «смотри вон там…» или удивлялся «ты что, не чувствуешь..?».
Эрика же улыбнулась вампиру в ответ, охотно взяв его под руку. Она, конечно, могла бы включить фонарик на телефоне, но идти бок о бок с миловидным юношей было куда приятнее, чем материться под нос, высвечивая слабым лучом кочки, ямки и коряги.
В целом, лес был совсем не густым, так что Луна в целом позволяла разбирать деревья и крупные объекты. Так что, придерживаясь за руку Уильяма, ведьма шла обычным шагом, не пытаясь нащупать ногами ровную почву или вроде того. Один разок споткнулась, конечно, но, разумеется, удержалась. Однако не могла не уловить, как внезапно чуть зашипел от больше неожиданного, чем неприятного чувства вампир, когда Эрика сжала его руку.
— О, прости, кажется, зелье перестаёт действовать, — буднично проговорила ведьма, улыбнувшись под нос. — Это пройдёт.
И, словно в качестве компенсации, провела по руке Уильяма пальцами куда более осторожно. Знала ведь, что ставшая чувствительной кожа усилит и это почти ласковое прикосновение.

Мэттью и правда было очень интересно, и он не перебивал партнёра, внимательно слушая его рассказ. Действительно, у кого, как не у вампира, спрашивать о таких тонкостях гипноза? Чертёнок полагал, что таких деталей даже Маркус не знал, несмотря на огромный спектр его знаний и интересов.
— Не знаю, как все, я очень даже концентрируюсь, если мне вкусно, — тихо рассмеялся Мэттью, только подтверждая свой статус маленького обжоры. — Это как с температурой. Если еда обычная, то и не запоминается. А так я же могу даже просто представить любой вкус, который мне запомнился, значит, он записался в сознании. Мне больше интересно, не переврёт ли твоё сознание то, чего ты сам никогда не ощущал?
Всё же у чертёнка были явные задатки исследователя. Видимо, отец очень хорошо привил эту любознательность к окружающему миру приёмному отпрыску. Конечно, никого вскрывать или ставить довольно жёсткие эксперименты на живых существах Мэттью никогда не хотел, а вот в том плане, в каком сейчас шёл разговор, всегда нравилось развиваться.
— Ты не знаешь, потому что вы подавляете сознание, — хихикнул чертёнок. — Некому рассказать, все всё забыли.
Это, разумеется, было логично. Вампирам было незачем оставлять память о случившемся тому, кого они буквально ели. Это и для человека стресс, и повышает риск того, что жертва затаит злобу и превратится в охотника на вампиров.
— Мы должны это попробовать, во имя науки, — с уже знакомой Никки чертячьей улыбкой проговорил Мэттью и снова рассмеялся.
Конечно, чертёнок не имел в виду прямо сейчас. Всё же это было такое дело, деликатное, можно сказать. Да и хотелось хорошенько прочувствовать все эти непременно странные ощущения, а не вот так вскользь на улице. В конце концов, мимо нет-нет, да и проходили такие же запозднившиеся гуляющие, а, как Николас уже видел, чертёнок мог рефлекторно исчезнуть, ощутив аккуратное, но всё же влияние на сознание извне.
Пока же они продолжали гулять, уйдя уже достаточно далеко от арендованной машины. Здесь, вдоль пляжей можно было идти, кажется, бесконечно.
— Я напредставлялся разных вкусов и хочу есть, — в какой-то момент заявил чертёнок.
Чем, вероятно, снова вызвал смех Никки в стиле «да сколько же можно-то?». Но вообще-то Мэттью ужинал ещё до полуночи, а это было несколько часов назад! Вот, к слову, единственный минус того, что чёртик перешёл на вампирский образ жизни. Среди ночи крайне проблематично было найти открытые кафе и рестораны, разве что забегаловки.
— Пойдём воровать еду у итальянцев? — предложил Мэттью другой вариант.
Вдоль набережных всегда ютилось немало небольших кафе. Конечно, в такое время уже закрытых, но разве это мешало чёртику?

Эрика только мягко рассмеялась. Она, конечно, подобного не ощущала, но очень хорошо могла себе представить, как «работает» чувствительная кожа. С одной стороны, любое неосторожное движение причиняло боль и дискомфорт. (Зато сразу было понятно, насколько удобная и качественная на тебе одежда). С другой стороны, если быть аккуратным, можно было и некоторое удовольствие получить.
Увы, рекомендовать сразу после схода действия зелья рукоблудить или заниматься сексом Эрика не могла. Не шибко аккуратные вещи, так что… скорее всего, будет больно. Но кто ей мешал подразнить симпатичного вампирчика?
— Я на всякий случай оборачиваться не буду, — хмыкнул Джонни, идущий чуть впереди. — Но, опять же, на всякий случай, напомню, что я всё ещё здесь.
А то идут там, переговариваются заигрывающе, что-то там трогают. Они только-только могли отдохнуть от извечных милейших проявлений симпатии со стороны Николаса и Мэттью! Если сейчас такая же котовасия начнётся с Уильямом… Джонни старался не думать об этом. И надеялся на благоразумие и цинизм нового друга, которые не должны были позволить ему скатиться в эту романтическую пропасть.
Через какое-то время троица вышла из леса и направилась к брошенному одинокому автомобилю. К счастью Джонни, Эрика предпочла снова занять заднее сидение. Правда, если первый думал, что это из-за некоторых приличий, ведьма просто хотела иметь возможность лечь. Благо, ростом она выдалась не шибко большим, и могла себе это позволить. В конце концов, она не была высшей нечистью, и сутки без сна не давались ей так просто.

Мэттью улыбнулся, услышав про красный номер. Он помнил, как в тот момент хватка Никки ослабла, и он смог думать самостоятельно, так сказать. Канал был двусторонним, поэтому чертёнок тоже как будто почувствовал, о чём подумал вампир, и перескочил мыслями на тот забавный момент во время слежки в их первую неделю «не-знакомства».
Забавно, кстати, но до гипноза Мэттью и не помнил о том, что номер был настолько ужасен. Даже цветовую гамму особенно не запомнил, будучи зацикленным на человеке. Так что сильно удивился, когда эти воспоминания вылезли из подсознания на поверхность.
— Это было так забавно, — снова захихикал чертёнок, отлично помня тот момент в квартире трёх вампиров. — Ты приехал в Нью-Йорк, весь такой отстранённый, немножко даже пафосный, а потом пришёл в эту ужасную квартиру… Я же даже не сдержался! Уильям услышал, как я прыснул от смеха, я думал, мне конец!
Сейчас, конечно, Мэттью так не думал. Даже, пожалуй, немножко жалел, что не решился показаться на глаза братьям раньше. Мог бы провести с Николасом ещё несколько дней сверху к их нескольким неделям. Но это он теперь знал, как они идеально друг другу подходят (и уж тем более после признания в любви), а тогда боялся. Он же не встречал никогда чистокровных, в клуб ходили только обращённые, да и те не горели желанием общаться с чёртом.
Потом заговорили о простом гипнозе, и Мэттью легко пожал плечами на заявление вампира, что ему нужно было потренироваться. Так вот же, чёртик его, готовый на такие тренировки. Ну не получится с первого раза без подавления сознания, ничего страшного не произойдёт. Мэттью даже этого не вспомнит, получается.
И уж, конечно, чертёнок не боялся, что Никки в его бедовой головушке что-то повредит. Само по себе подавление сознания никак не сказывалось на ментальном здоровье. Это был как сон. Мозг отключал большую часть функций, оставляя только жизненно важные — дыхание, сердцебиение и прочее. Если уж Мэттью довольно выносливо перенёс глубокий гипноз без последствий, то такой хоть сто раз перенесёт.
— И ничего не пару! Много часов! — возмутился в ответ чертёнок, хотя и с улыбкой. — Я сегодня ел только два раза, это очень мало для чёртиков, если хочешь знать.
Они выбрали небольшое уютное на вид кафе, и Мэттью тихонько украл своего вампира, перенося его внутрь вместе с собой. Буквально секундочку постоял, махнув рукой, но сигнализация не сработала. Видимо, была только на открытие дверей и окон, что этим нечистым воришкам было только на руку.
Мэттью направился на кухню, включая небольшой свет на вытяжке и как-то по-свойски заглядывая в холодильники. Разумеется, ничего готового в кафе на ночь не оставляли, даже заготовок не было — всё, что оставалось под закрытие, повара либо забирали, либо выкидывали. Но это было ожидаемо.
— Итак, что у нас на романтический ужин? — хихикнул тихонько Мэттью, заглядывая во всякие контейнеры и свёртки. — О, отлично.
В вощённой бумаге обнаружились креветки. И вкусно, и готовилось быстро. Чёртик был не слишком способным в готовке, но уж сварить креветки три минуты точно смог бы. Чем и занялся, забавляя Николаса своей деловитостью на чужой кухне.

Ведьмы, конечно, не специально делали это зелье, как и многие другие, с побочными эффектами. Просто так получилось. Опять же, как с лекарствами — одно лечат, на другое оказывают не самый лучший эффект. На самом деле, эта чувствительность кожи была наименьшей из бед. Эрика не знала этого наверняка, но догадывалась по истории других зелий и средств, что раньше было хуже. Может, кожа подопытного вообще после такого слезала клочьями.
Этот же побочный эффект был минимальным. Зелье выводилось из кожи, вот и делало её на какое-то время чувствительной. Вряд ли это чувство продлится дольше пары часов. У чистокровного вампира, скорее всего, всё пройдёт быстрее. Так что, наверное, в какой-то момент вампиры решили, что дальше средство можно не допиливать, и так терпимо. И, да, это не ошибка, не ведьмы, а вампиры. Ведь на ком ставились эксперименты-то?
— Было бы просто великолепно, — отозвалась Эрика, устроившаяся на заднем сидении, и назвала свой домашний адрес.
По дороге до дома ведьма всё же задремала. Голова словно ждала момента, когда её хозяйка окажется в горизонтальном положении. И плевать было на то, что парни переговаривались, иногда даже посмеивались, хотя и явно старались быть тише. Вежливые какие.
Когда машина остановилась, Эрика поднялась, зевая в ладонь. Хороший у неё всё же был район, да и квартира чудесная. Жаль, менять лет через пять-десять придётся.
— Спасибо, мальчики, с вами было весело, — усмехнулась ведьма, выбираясь из машины.
Это даже была правда. Пусть ситуация с Орденом была жутко неприятной, всё же Эрике понравилось несколько разнообразить свою жизнь. Она даже надеялась, что её услуги потребуются ещё хотя бы раз. И не потому, чтобы увидеть этого бледного красавчика снова! Просто. Развлечения ради.

Мэттью и сам не знал, показался бы он на глаза братьям, если бы не та девушка или так и не решился бы. Пожалуй, он склонялся к тому, что смог бы подойти к Никки без невидимости при удачной ситуации. Например, если бы тот снова пришёл в клуб. Это ведь было нормально подойти к кому-то у барной стойки и познакомиться. А вот просто появиться хоть на улице, хоть где ещё, да к тому же признаться, что давно следил за вампирами — это вряд ли. Разве что, если бы Стрикленды припёрли его к стенке из-за того ощущения слежки.
Впрочем, чертёнок тоже был рад, что всё получилось так, как получилось. Теперь они с Никки были прекрасной парой и любили друг друга.
Та девушка дала очень хороший толчок для этого. Иначе Мэттью всё сильнее бы загонял сам себя в ловушку. Ведь чем дольше он наблюдал за Никки, тем сильнее влюблялся в него. А оттого становилось всё страшнее подойти и получить отказ или даже насмешку. Пришло ведь в голову какому-то чёртику познакомиться с чистокровным вампиром. Смешно.
— Я не мог иначе, — хихикал в ответ Мэттью, которому тоже понравилось, каким тоном назвал его шкодником Никки. — Представь, если бы я подошёл к вам в первый же день вашего приезда! Дал бы вам только повод для смеха на месяц вперёд.
Чертёнок был почти в этом уверен и сейчас. Уж братья Николаса точно не упустили бы возможность посмеяться над старшим. Соблазнитель местных чертей.
Конечно, он мог понравиться Никки внешне. Тот ведь всегда отмечал красоту партнёра. Но Мэттью был уверен и в том, что стереотипное мышление бы всё равно взяло верх. В первую очередь он был чёртом, а уже во вторую симпатичным.
А ещё было забавно, что, по сути, вампиры уже в первые же дни могли понять, кто за ними следит. Они слышали биение сердце Мэттью, просто как-то не первое, что приходило в голову — посчитать, сколько сердец стучит в одной комнате, и понять, что больше трёх. А там уже и вывод бы пришёл самостоятельно. Кроме чертей никто не умел быть в невидимости.
Только вот тут Мэттью помогла его необычность. Если какие-то чёртики и следили за другими существами, то уж точно не неделю кряду. Дай бог, как говорится, если их любопытства хватило бы на пару часов. После чего они бы тут же переключились на что-то другое, не менее интересное, и позабыли бы о том, что делали. Мэттью же «влюблённо зациклился» на одном конкретном объекте и не отставал, пока не представился случай вылезти на свет.
Чертёнок продолжал немножко думать об этом и пока готовил простую еду на чужой кухне. Он нашёл небольшую кастрюлю и вскоре поставил креветки вариться. Подумал, и поставил ещё рядом немного пасты. Уж чего в ресторанчике точно не хватятся.
— Перестань меня стыдить! — возмутился с улыбкой Мэттью. — Я же не все запасы у них опустошил. Вряд ли они вообще заметят пропажу.
Чертик испытывал небольшой стыд за это маленькое воровство, как же без этого. Он иногда брал что-то с полок супермаркета, но всегда оставлял деньги за товар. А тут у него даже банально евро не было. Да и было бы суперподозрительно оставлять так оплату в кафе. Это в магазине могли просто что-то не внести после закрытия кассы.
— Будешь надо мной хихикать, я заставлю сюда вернуться в рабочие часы и оставить им чаевые в размере всего мной съеденного, — пригрозил чертёнок вампиру вилкой.
Вскоре простая паста была готова, и Мэттью прямо на кухне её и лопал, усевшись на какой-то стол и держа тарелку в руках. В целом, было и впрямь немножко романтично. Жаль, Никки не получил бы удовольствия, разделив с ним этот ночной ужин.

Джонни искренне пытался быть тише, но он и правда был итальянцем с волчьей кровью (или волком с итальянской), поэтому не всегда получалось. Однако Эрике это ничуть не помешало. Всё же ведьма на физиологическом уровне была сродни человеку и сильно устала за сутки без сна, да ещё и в работе. Та проснулась только уже у своего дома, и Джонни тоже попрощался с ней, правда улыбнулся не так как Уильям, куда более дежурно.
— То есть, я правильно понимаю, — проговорил волк, когда они с другом остались вдвоём и направились в ФАС, — что вашего дядю считают странным, в то время как он занимается всякими вампирскими делами и встречается тоже с вампиром. А вот вы, встречающиеся с чертями и заигрывающие с ведьмами, считаетесь нормальными, да?
Нет, Джонни ничего против не имел — было бы странно при его собственных-то отношениях. Но как не подстебать друга? Получалось и правда забавно. Вроде как, оставалось только надеяться, что хоть маленький Джонатан пойдёт по верному пути.
Да и удивительного ничего во флирте с ведьмой не было, честно-то говоря. Эта нечисть как начала сотрудничать с незапамятных времён, так и находились в состоянии перманентной дружбы на взаимовыгодных условиях. И часто это приводило не только к флирту. Как никого было не удивить союзами нечисти с людьми — частое явление, так и союзами ведьм и вампиров. Исторически как-то так сложилось, что они бок о бок друг с другом постоянно тёрлись.
Но Джонни об этом даже не думал. Просто подумалось о том, какой отношенческий бедлам творится у них в команде, потом вспомнился рассказ Уильяма про их дядю Артура, вот волк и позабавился.
К концу поездки волк даже позабыл об этих игрищах. Пожалуй, он был чуть ли не единственным из команды, кто не участвовал в сплетнях о чужих отношениях. И потому что самому было что скрывать (до того, как всё это прочуяли вампиры), и потому что было как-то не шибко интересно. А уж запах лучшего друга от Маркуса вообще напрочь отбил желание интересоваться чужой личной жизнью.

Мэттью и правда было немного совестно, но только чуть-чуть. Он ведь понимал, что выбора у него особенного не было. Даже если бы они решили сразу возвращаться в отель, кухня там тоже была уже закрыта. А откроется он только когда Мэттью, перешедший на вампирский образ жизни, будет спать. Спать голодным очень уж не хотелось — такое себе удовольствие.
Так что вёл себя чёртик уверенно, желание поесть пересиливало это неприятное чувство стыда, что и веселило партнёра.
Мэттью очень довольно улыбнулся, когда вампир обнял его со спины, и как-то заметно прижался ещё чуть ближе к нему. Такие объятия, между прочим, тоже были очень романтичными и подобающими свиданию. Стоять вот так, прижимаясь спиной к партнёру, нежиться в его руках и слушать приятный голос, пусть Никки и продолжал немножко дурачиться. В последнем чёртик от него и не отставал.
— Именно! — подтвердил он. — Тут поем, здесь поем, и всё, нет вампирского состояния. Очень накладного чёртика ты подобрал.
А потом улыбка стала ещё шире, когда Никки тоже решил, что признаний за сегодня было недостаточно, и сам проговорил первым эти тёплые слова. Разумеется, Мэттью тут же признался в ответ, немного развернувшись, чтобы нежно поцеловать партнёра. Как оставить без поцелуя, хотя бы такого краткого, такие важные слова? Вот именно, никак.
К несчастью, когда простая паста была готова, пришлось разорвать объятия. Было бы не слишком удобно есть прямо в руках Николаса. Но они сидели всё равно рядышком, переглядывались и переговаривались.
— М-м-м, не то, что бы ты ощутил в моих воспоминаниях, — хихикнул, отвечая на вопрос, чертёнок. — Съедобно, но готовка — это не моё.
Он прожевал очередную порцию, отправленную в рот, и снова захихикал.
— Может, меня поэтому к вампирам тянет? — озвучил Мэттью вслух те мысли, что его и повеселили.
Ну а что, очень же удобно — готовить точно не придётся. Это же минус одна вероятная бытовая проблема! Часто же бывает, что либо кто-то не хочет или не умеет стоять у плиты, либо просто вкусы не сходятся — готовишь одно, а ему или ей не нравится такое. Конечно, Мэттью даже не задумывался об этом, когда влюбился в Никки, но сейчас прозвучало в тему и показалось очень забавным.
После ужина чёртик поступил, как полагалось «хорошему чёртику», которого знал Никки. Он тщательно всё убрал за собой, помыл посуду и расставил её по своим местам. И чтобы никто не заподозрил постороннего пребывания, и просто из вежливости. В конце концов, это кафе его бесплатно накормило.
Обратно вышли той же дорогой, через стену, но, оказалось, что на улице их поджидали. Два зелёных глаза внимательно смотрели за каждым передвижением странной парочки, даже пока те не выбрались из невидимости.
— За нами слежка, — хихикнул Мэттью, показывая Никки на кошку, сидящую на веранде кафе и откровенно любопытствующую. — Всегда хотел завести кошку. Они такие странные и всё-всё видят, и нас, и призраков. Очень странные. Даже папа говорил, что не знает, как это работает. Кошки ему не рассказывают, почему они так могут. Может, это ваши предки? У них такие же острые клычки.
Чертёнок захихикал, впуская, наконец, вампира из невидимости, когда убедился, то кроме кота никто за ними не наблюдает и людей рядом нет.

Джонни только покачал головой на заявление о характерах. Вот что ему сложно было понять, так это строгую вампирскую систему. Она даже звучала, как нечто ужасно древнее, жутко консервативное и совершенно не гибкое. Оставалось только гадать, зачем вампиры так усложняли себе жизнь. Оборотни всё же были куда свободнее. Пожалуй, местами даже свободнее людей, хотя последние в двадцать первом веке всё же начали отстаивать многие права — других рас, женщин, сексуальных меньшинств и прочие.
До ФАС добирались достаточно долго. Эрика жила на Манхэттене, а оттуда, понятное дело, в вечернее время ринулась тьма машин, направляясь за город или в другие районы. Как и они, собственно.
Судя по улыбочкам Эрика и Маркуса, оставшаяся в офисе троица уже тоже не работала, только ждала их с новостями. Уильям об этом и сказал. В своём стиле.
— Лео добыл сегодня важную информацию, — улыбнулся Маркус на веселые препирания братьев, проговаривая похвалу. — Он выцепил всех посетителей библиотеки, которые зачастили брать книги про крестовые походы и иже с ними. А что у вас?
Отсутствии Эрики джинн как-то не удивился. Понимал, что вытащил ведьму сразу после ночной, как обычно, смены, и что той хотелось отдохнуть, а не принимать участие в скучном собрании по обмену информацией. Маркус решил позвонить ей завтра, хотя бы просто сказать спасибо. А пока стоило послушать, что ей удалось вызнать.
— Судя по тому, что я не вижу характерных улыбочек, вы вели себя хорошо, что уже приятная новость, — добавил Маркус, посмеиваясь.
Уж он-то после двадцатилетнего отцовства хорошо знал эти улыбочки. Когда кто-то накосячил и отчаянно делал вид, что всё в порядке.

Чертёнок до сих пор немного поражался тому, как легко они с Никки находят различные и самые невероятные темы для разговоров. Они были такими разными, но в то же время постоянно весело шутили, обсуждали как серьёзные, так и юмористические темы. Наверное, это было одним из столпов их отношений. Ведь это просто замечательно, когда партнёры находились, как говорится, на одной волне.
Вот и сейчас интересные темы для обсуждений родились буквально из воздуха. Они всего-то лишь увидели гуляющую кошку.
— Но мы тоже животный мир, — хихикнул Мэттью в ответ, но согласился с партнёром, поняв, что он на самом деле имеет в виду.
Очень на то было похоже! Кошки действительно отличались от большинства других животных (которых считали не такими разумными, как людей и нечисть). Мэттью полагал, что у них действительно были какие-то способности. Не зря же ведьмы так любили этих животных. Может, подсознательно их тянуло к этой мелкой нечисти.
Потом Мэттью снова смеялся, уже от того, как забавно Никки изображал вампира с зубами наподобие летучих мышей.
— Кто тебе такое говорит? Не общайся больше с ними, — хихикал чертёнок. — Они что, не ходили в музей?
Мэттью говорил о довольно большой галерее, созданной джиннами наподобие человеческих антропологических музеев. В какой-то момент тема эволюции и развития человечества стала популярна, и джинны решили, что это неплохая идея — внести такой вклад в развитие и нечисти. В том числе, чтобы нечисть не шибко зазнавалась, помня о том, что имеет многих общих с людьми предков.
Разумеется, в музей водили молодых джиннов, чтобы те изучали и эту историю тоже. И, конечно, в нём был Мэттью, которого отводил папа в рамках «школьной программы». Было очень интересно, ведь джинны собрали там большую коллекцию всех сохранившихся костей древних предков вампиров и оборотней.
Кажется, Мэттью слышал, что среди многих вампиров тоже считалось обязательным посещение этого музея в качестве образования. Благо, галерею открыли на европейской территории, а не на Востоке, как обычно любили джинны. Оборотни вот если и ходили в музей, то только ради интереса и чтобы развлечься, среди них не было распространено столь строгого образования, как среди джиннов и вампиров.
Ну и разумеется, возвращаясь к изначальной теме, те, кто посещал это заведение, знал, что древние вампиры обладали почти такими же клыками, как и современные. Располагались они ровно так же, как и у большинства хищников, третьими зубами. Эволюция подарила вампирам другую фишку — возможность убирать клыки. Так что, если на кого и были похожи их древние предки, так это не на летучую мышь, а на саблезубого тигра.
— Нет, ты всё равно больше похож на котика, — улыбнулся чёртик, неспешно двигаясь с вампиром по променаду в обратную сторону. — Кто вообще придумал это сравнение? Просто потому, что буквально пара видов летучих мышей пьёт кровь? Остальные вообще насекомыми питаются или фруктами. Они маленькие, летающие… О, я обожаю, когда в фильмах показывают, что вампиры обращаются в летучую мышь. Был мужик килограмм семьдесят, и тут хоп, в триста грамм утрамбовался.

Джонни хмыкнул на заявление о том, что они были ангелочками. Нет, они и правда «хорошо себя вели» в понимании джинна, но вот эта фраза Уильяма, сопряжённая с его фирменной улыбочкой, теперь как будто намекала, что это была ложь.
Впрочем, Маркус не стал продолжать свою отцовскую тему, его больше интересовала информация, которую он охотно выслушал от парней. Было, в целом, логично, что в этой церкви оставался только один последователь. Просто Орден нашёл лояльного человека, как это было с Грином, к примеру, или с переводчиком, и тайно с ним связывался.
— Крыса как-то не рассмотрела номер дома, — хмыкнул Джонни на предложение Эрика пробить адрес. — Давай посмотрим, может в Гугл-картах можно походить по местности. Эрика нам только ориентиры сказала, куда он шёл, как выглядит дом.
Волк плюхнулся на стул, запуская один из рабочих компьютеров снова. Бедолага, наверное, тоже хотел уже отдохнуть, но пока не светило.
— Я пока позвоню, узнаю, как там в Италии, — проговорил Маркус.
Всё же он волновался и за сына, и за Николаса, которые лазали там в самом центре змеиного логова. Ещё ведь и не отписались, где они и что. И из-за этого беспокойства Маркус набрал номер сына, а не Николаса. Всё же в первую очередь хотелось узнать, живы ли они там, а уж потом полезную информацию, если та была.
— Привет, зайчик, — улыбнулся Маркус, когда сын взял-таки трубку. — Всё у вас в порядке? Это славно. Вы пишите хоть пару строк, что выбрались из Ватикана, всё нормально.
Джонни, невольно слыша этот разговор, чуть мотнул головой. Нет, он всё ещё пребывал в шоке насчёт них с Алексом. Сын Маркуса вон был ровесником этого лохматого балбеса, и было слышно, как джинн всё равно относится к Мэттью ещё как к ребёнку. А с другим парнем ровно такого же возраста отношения крутит? Странно всё это, капец.

У людей было много забавных легенд и предположений. Кажется, вся нечисть любила читать или смотреть про себя фильмы. Притом вампирам и оборотням, если можно было так сказать, повезло больше прочих. Часть представлений о высшей нечисти всё же совпадала с реальностью. Другую часть, в целом, можно было объяснить. Как, к примеру, почему вампиров считают мёртвыми или думают, что их убивает солнечный свет.
С чертями же была совершенно другая история. В какой-то момент в большинстве народов мира укоренилось мнение, что черти были страшными, обладающими некоторыми животными чертами — хвостами, рогами, копытами. Зачастую даже козлиными ногами, как у фавнов, и, ещё смешнее, свиным пятачком.
Мэттью полагал, что это произошло из-за того, что чертей люди не видели благодаря их способности. А когда чёртик вредничал, его могли слышать, и просто надумать себе всяких страшных картинок.
К слову, не только люди мало знали об этой расе. В том же музее, о котором говорили Мэттью и Никки, черти вообще не были представлены. Были только текстовые плакаты с предположениями об их происхождении и развитии.
Когда-то, не так уж и давно, джинны исследовали ДНК ныне живущих чёртиков, вот и сделали на основании этого короткого эксперимента выводы о возможных предках. Останков после смерти чертей не оставалось, с этим и была связана проблема. А если предки их и не умели исчезать, то их скелет ничем не отличался от человеческого.
— В замках кто только не водился, — хихикнул Мэттью, но согласился с тем, что это звучало логично, и признал, что как-то не думал об этом.
Потом их увлекательный разговор прервал звонок, и уже увидев имя, высветившееся на экране, чертёнок понял, что они напрочь забыли оповестить Нью-Йорк о своих похождениях. Стало даже как-то стыдно. Особенно за то, что Мэттью заставил волноваться отца. В очередной, между прочим, раз, отвлёкшись на вампирскую любовь.
— Привет, пап, — немножко виновато проговорил в трубку чёртик. — Да, у нас всё нормально, мы уже закончили с делами, достали всё, что нужно. Да, прости, я забыл.
И вроде бы Маркус совершенно не сердился, а всё равно стыдливость продолжала атаковать такого хорошего сына.
— Мы распечатали списки членов и адрес их основного местоположения, — кратко проинформировал Мэттью следом. — Никки вам всё вышлет тоже. И мы случайно узнали, что в Риме тоже была странная смерть. Связались с журналистом, который это расследовал, теперь он вроде как нам тоже помогает.
Чертёнок подумал было поставить папу на громкую связь, но побоялся, что редкие, но всё же прогуливающиеся туристы, услышат то, что не нужно. Да и в целом Маркус просто спрашивал о том, что случилось за день, Никки это и так знал, так что понимал, о чём речь даже при одностороннем разговоре.
— Да, — пару раз подтвердил Мэттью и чуть улыбнулся. — Он тоже чёрт, представляешь? А-а… я не помню его фамилию. Никки, ты помнишь его фамилию? Тровато. Наверное… Пап, ты вообще хоть кого-нибудь можешь не знать?
Чёртик забавно закатил глаза, когда оказалось, что джинн и эту семейку знает. Точнее, отца этого Дамиано, а его детей уже не очень.
Вскоре они попрощались, и Мэттью убрал телефон в карман. Видимо, свидание закончилось. После рабочих разговоров настроение уже было совсем не романтичным, по крайней мере, сразу после этого диалога. Да и они уже почти добрались обратно до машины.

Маркус с улыбкой положил трубку и оповестил всех страждущих, что с их «агентами» за границей всё было в порядке.
— Они вытащили основное местоположение Ордена и список всех членов, — проговорил, информируя, джинн. — Ну, по крайней мере, основных. Вряд ли они, конечно, официально заявляют в Ватикан о тех, кто им помогает со стороны.
Говоря об этом, Маркус открывал мессенджер, где, оказывается, Эрика ему что-то отправляла пару часов назад. Джинн как-то пропустил этот момент.
— Твоего брата всё ещё тянет на чертей, — продолжал вещать Маркус. — Они там уже успели сдружиться с ещё одним чёртом… О-о-о, Эрик иди сюда, ты должен это видеть.
Резкая перемена от делового разговора к явно неформальному удивила, наверное, всех. Но джинна можно было понять! Он прочитал краткий комментарий Эрики под отправленным видео, и… Эрик должен был это видеть.
— Блядь, она отправила тебе, как мы ловили крысу, — быстро догадался Джонни, откидываясь на стуле, поэтому не спрашивал, а утверждал. — Вот же ведьма!

Джонни был не столь критично настроен против видео. Честно говоря, он бы и сам посмотрел разок на них со стороны. И был почти уверен, что тоже искренне поржёт — итальянец же, а они все были готовы посмеяться и над собой, и над друг другом. Пожалуй, они с Эриком сошлись и на этой почве тоже. Но пока Джонни не мешал ржать остальным.
Он и на Эрику-то возмутился просто для проформы. Всё равно она была засранкой, что засняла всю эту дурацкую охоту, да ещё и распространила.
— Обязательно удалю, бисквитик, — смеялся Маркус, глядя на экран телефона, откуда раздавались вопли парней. — Посмотрю ещё раз сто и удалю.
Но всё же, когда видео дошло до момента, где крыса отчаянно сиганула Уильяму прямо в лицо, джинн тоже поморщился. Смеяться не перестал, но всё же немного пожалел вампира — наверняка, не самое приятное ощущение, получить грязной крысой по мордашке.
— Бедный мой мальчик, — посмеиваясь, проговорил Маркус.
Видео, в целом, сразу после этого и оборвалось. Было видно, как камера резко опустилась, видимо, Эрика поспешила к парням на помощь. И всё же это видео сделало им вечер.
— Прости, бисквитик, но твой брат должен это увидеть тоже, — сказал Маркус, тут же и организуя пересылку видео. — Эрик, тебе перекинуть на память?
— Перекинь, перекинь, я тоже посмотрю потом, — хмыкнул Джонни, но несколько оборвал веселье, переключаясь на работу и подзывая партнёра: — Терри, я нашёл этот дом, кажется, подходит под все описания. Можем, конечно, завтра на всякий случай у Эрики уточнить, но давай пока этот адрес пробьём.
Маркус на дом смотреть не пошёл. Пусть ФАС этим занимается, а он пока с любимыми клыкастиками проведёт время. Если Уильям его не прибьёт за дальнейшее распространение его изумительного позора.

Мэттью и Никки тем временем уже добрались до машины. По пути лёгкое настроение всё же вернулось. Чертёнок вспомнил, что Никки рассказывал о их родовом замке, и поинтересовался, осталось ли от него хоть что-то сейчас.
Потом подумал, какого это вообще, жить в настоящем замке, и пришёл к выводу, что если временно — очень даже интересно. Постоянно, конечно, даже такой непривередливый мальчик, как Мэттью, вряд ли бы смог. Хотя бы из-за холода — ни тебе окон, ни центрального отопления, ни горячей воды, пока сам не нагреешь.
Разумеется, чертёнок и эти мысли озвучил вслух. Разве он мог оставить Никки в неведении по поводу того, что творилось в его бедовой голове?
— Но я бы хотел несколько дней пожить в замке, — хихикнул Мэттью. — В замке с настоящим вампи-и-иром.
Так, дурачась, и осознал, что они уже добрались обратно. Было даже грустно возвращаться и прекращать свидание, но и тянуть время они не могли. Их романтика явно не включала в себя классическое ожидание рассвета на берегу.
Мэттью снова сел на пассажирское сидение, когда Николасу на телефон и пришло то злополучное видео с подписью «Ты обязан это увидеть!». Так что выезд задержали ещё на несколько минут, правда не пожалели об этом. Чертёнок, разумеется, тут же склонился к плечу партнёра. И не важно, что папа написал «ты», а не «вы». Даже «ты» уже подразумевало, что Мэттью тоже это увидит и будет знать.
— Что они делают? — тихо поинтересовался чертёнок, не сразу поняв, что к чему, у них-то с Никки приписки к видео не было.
Впрочем, когда парни на видео начали шутливо переругиваться, по контексту сразу всё стало ясно, и Мэттью тоже тихо хихикал.
— По воде не знаю, а по лестницам точно неслышно скачут, — похихикал чертёнок, когда Уильям огрызнулся очередной шуточкой.

Когда, изображая «настоящего вампира», Николас показал Мэттью клыки, тот округлил глаза и прижал ладонь к груди.
— Какой бесстыдный вампир! — проговорил он с лёгкой улыбкой, не умея её сдерживать так, как британцы. — Показывает мне самое сокровенное прямо на улице!
Всё же они очень быстро перешли от смущённо-рабочего настроения, переданного им (по меньшей мере, чёртику) Маркусом, к привычно шутливому. И на замок в Шотландии Мэттью тоже очень быстро согласился. Очень быстро и очень восторженно. Вот этого они с папой в своих путешествиях не успели сделать. Столько всего хотелось посмотреть и узнать об этом мире, а идея с проживанием в настоящем замке пришла только сейчас.
Ну и, разумеется, против нормальных туалетов чертёнок ничего не имел. Даже испытал некоторое облегчение, потому как реалистичность — это хорошо, но всё же немножечко современных удобств хотелось бы иметь под… попой, видимо.
Впрочем, Маркус через какое-то время исправил свою «оплошность» и только подбросил парочке поводов для веселья. Глядя на видео вместе с партнёром, Мэттью тоже хихикал. Не так громко, как Николас, но того можно было понять — это его брат, которого он с детства знал. В таком случае все оплошности и курьёзные ситуации становились в три раза смешнее. Но чертёнок тоже изрядно повеселился, и был совсем не против посмотреть видео второй раз.
— Волк и вампир испугались крысы, — хихикал Мэттью. — То есть на джинна рычать ему было не страшно, а от крысы шарахнулся, как трусишка.
Задачку по придумыванию шутки чертёнок оставил на партнёра. Во-первых, это был его брат на видео. Во-вторых, британцы-вампиры были гораздо лучше на поприще злобных и издевательских шуточек.
— Я сейчас поступлю, наверное, как плохой сын, но это настолько в тему, что я не могу не рассказать, — улыбнулся Мэттью, всё же пристёгиваясь, чтобы двинуться обратно в Рим (не из-за страха, а, опять же, чтобы не попасться на глаза камерам). — Папа вот сейчас смеётся, но на самом деле он сам боится мышей и крыс. Может не боится, но жутко брезгует. У нас в квартиру как-то забежала мышь, ма-аленькая такая, так мы чуть не съехали, я тебе клянусь. Я полдня её ловил, потому что папа уже чуть ли не вещи паковать начал.
Честно говоря, Мэттью даже подумал, что Маркуса не было с троицей в лесу как раз из-за этой брезгливости. И всегда находил её забавной! То есть копаться в трупах ради очередного исследования он даже не морщился, а от какой-то маленькой мышки шарахался, как от огня. И это при том, что, да, крысы и мыши переносили кучу болезней, да вот только джинны им были не подвержены.

Маркус тем временем будто поймал эти мысли сына. Он всё ещё посмеивался от слов Уильяма о большой опасной крысе, но не постеснялся признаться в ответ:
— Я тебя прекрасно понимаю, бисквитик, — с улыбкой произнёс он. — Ты бы знал, как бы я пищал, если бы она ко мне приблизилась. А я бы именно пищал. Мне три с лишним тысячи лет, а я до сих пор не могу без содрогания смотреть на их эти хвосты, бр-р…
А дикая крыса была ещё небось и вся плешивая, облезлая и вот это всё. Нет, Маркус определённо был рад, что не поехал с парнями. Здесь он принёс куда больше пользы, организуя немного нудную, но полезную работу по разбору библиотечных данных.
Потом Уильям напомнил про таинственного чёрта, с которым познакомился в Италии его старший брат, и Маркус кратко рассказал ему. Собственно, у него информации было тоже не так много. Кроме того, что в Италии произошло странное убийство, которое расследовал журналист нечистого издания — как раз этот чёрт, и Николас с Мэттью пообщались с ним и решили подключить к их расследованию.
— Я не знаю его самого, но я виделся несколько раз с его отцом, — пояснил Маркус. — Очень интересная семья, поистине итальянская. Фабиано вырастили люди и воспитали очень хорошо. По крайней мере, на тот момент, когда мы общались, он жил с женой, с одной и той же, уважал её, и у них была целая тьма детей. Я серьёзно, пять, шесть, может даже больше. Поэтому, честно говоря, я и не знаю, кто из них был этот журналист. И всех детей, собственно, Фабиано воспитывал сам, как воспитывали его.
Джинн улыбнулся, снова вспоминая ту долгую прекрасную жизнь в Италии. Немало пришлось пережить неприятного, но и вот таких тёплых воспоминаний было достаточно.
— И это было даже не самое удивительное, — добавил Маркус. — Война же была, голод ужасный, все страдали, и люди, и нечисть. И Фабиано со старшими сыновьями помогали, чем могли. И соседям из людей, и бегали в госпитали местные, собирали там кровь. Да, не слишком питательную, от раненых, умирающих, но хоть что-то. Не знаю, как сейчас там, но раньше был чуть ли не мой рай, все друг другу помогали.

Мэттью тоже не считал клыки чем-то уж совсем интимным, по большей части сейчас он просто шутил, закрывая рот хихикающего Никки ладошкой. Просто эта клыкастая улыбочка очень нравилась чертёнку отчасти в сексуальном плане, вот оттуда и возник этот юмор. Так что, по сути, мальчик смеялся над самим собой.
— Потому что, — всеобъемлюще ответил чертёнок, но всё же добавил: — Потому что теперь ты можешь показывать клыки только мне.
И довольно улыбнулся, объявив о таком забавном праве собственности. И даже не постеснялся ведь такого проявления собственничества.
Как не постеснялся и «сдать» собственного отца чуть позже, в машине. Никки этот рассказ про мышку тоже показался ужасно смешным. Однако Мэттью всё же бурно возразил, пусть и с очередной улыбкой до ушей, против шуточки ещё и про Маркуса.
— Не смей, не смей! — хихикая, воскликнул чертёнок, перехватывая Никки за руку, как будто это могло бы его остановить. — Он же сразу поймёт, кто его предал!
Конечно, Мэттью не думал о том, что папа прямо обидится на то, что о его забавном страхе рассказали другому. Скорее всего, Маркус в ответ просто тут же найдёт, что рассказать о своём сыночке в качестве лёгкой мести, и вот этого чертёнок не хотел. У Маркуса была целая тысяча детских историй про приёмного отпрыска, которые заставили бы Никки хохотать, а Мэттью дико смущаться.
По дороге обратно в Рим вампир неожиданно уточнил, хочет ли его спутник спать. Что, разумеется, тут же вызвало заинтересованный взгляд. Кажется, даже если бы Мэттью и хотел, он бы всё равно соврал об обратном — любопытно же, что ему хотят предложить.
Однако сейчас и лгать не пришлось. Мэттью очень хорошо поспал до позднего обеда, да и пока они с Никки занимались делами не сильно устал.
— Вообще пока не хочу, — честно ответил чертёнок.
В силу молодости он быстро привык к другому часовому поясу. Сбивчиво поспал в самолётах и в Лондоне, да и только. Так что сейчас спокойно бодрствовал до местного утра, как всамделишный вампир.

Маркус только посмеялся в ответ на заявление Уильяма о том, что на помощь при нападении крысы рассчитывать не придётся. Они перекинулись ещё парой шуточек, но всё же перешли на несколько рабочий лад. Точнее, как… Просто начали обсуждать вещи, связанные с расследованием, пусть и в неформальном тоне.
— Не уверен, что они его подключили полноценно, — протянул джинн. — Скорее, Николас дал лишь часть информации.
Несмотря на юмор, Маркус считал, что Николас поступил правильно. Чёрт, если у него была осознанность, привитая нормальным воспитанием, был бы очень полезен в их расследовании. А у того Дамиано она явно была, иначе Николас бы и словом о деле не обмолвился. К тому же, тот был журналистом, а значит для него было в порядке вещей залезать, куда не просят, и узнавать то, что не могли узнать другие. И это всё при способности чертей оставаться незамеченными ни людьми, ни нечистью.
— Да, похоже на то, — посмеялся Маркус на предположение о необычных чертях. — Только при Мэттью так не шути. Это, может, не заметно, но он ужасно ревнив.
Они с сыном хорошо общались, и Мэттью не боялся рассказывать джинну обо всём, что происходило в его жизни. Так что Маркус был к текущему дню прекрасно осведомлён и о некоторых личных особенностях чёртика. Если Уильям при нём заговорит о других чертях, на которых якобы там западает Николас — быть беде.
Ответный рассказ про далёких потомков вампиров Маркус тоже послушал с удовольствием. С этой семейкой он знаком не был (всё же, как бы не посмеивался Мэттью, джинн знал не всю нечисть даже на территории одной страны, где провёл так много лет).
— Что у вас там? — поинтересовался ещё немного позже джинн у Эрика и Джонни. — Может, скатаемся, поговорим с этим парнем? Спросим заодно, один он был в этой церкви предан Ордену или нет.
После рассказа парней Маркус не думал, что этот мужчина был какой-то хоть сколько-нибудь значимой фигурой в Ордене. Скорее, просто «связной». Нашли лояльного священника, который, вероятно, пытался призывать к избавлению от нечисти в небольшой локации. Помогли с деньгами на оружие, вот тот и стал немного пособничать.
Так что прямо готовить на него облаву Маркус не видел смысла. Зайдут в дом и без того, да поговорят под гипнозом. А потом… Честно говоря, джинн даже не слишком-то планировал вести его в клетки ФАС.

Надо ли говорить, что после таких слов, любопытство Мэттью возросло в два раза? Как-то сразу появилось понимание, что Никки хочет отвести его в какое-то красивое место, наверняка, очень романтичное, но куда именно? Так что чёртик едва ли не ёрзал от нетерпения, пока машина продолжала вести их.
В Апельсиновом парке Мэттью был при посещении Рима с отцом — всё же панорама отсюда открывалась действительно достойная внимания. Однако сразу чертёнок не вспомнил этого места. Он же не был джинном, чтобы помнить каждое мгновение своей жизни. Да и всё же разница была просто колоссальной — посещать достопримечательность с папой солнечным днём или приехать на место с любимым вампиром в предрассветный час.
Романтики добавляло и то, что они с Никки были единственными посетителями парка. Столь раннее утро обычно было и самым тихим. Поздние существа уже расходились по домам, укладываясь спать, а ранние только-только просыпались.
— Здесь очень красиво, — подтвердил Мэттью, прижимаясь к боку вампира теснее, пока они шли по направлению к панорамной площадке.
Правда, последующие слова Николаса заставили чертёнка немного заволноваться. Сейчас вид на город был уникальным, Мэттью никогда его таким не видел — всё ещё ночным, с горящими огнями подсвеченных зданий и отдельных окон. И, конечно, буквально через полчаса перед ними откроется новый вид — сумрачный, становящийся всё светлее и светлее с каждой минутой, пока, наконец, город не прорежут первые солнечные лучи.
— А как же ты? — высказал причину своего волнения чертёнок. — Мы успеем добраться до отеля, если подождём?
Рассвет — это, конечно, очень романтично, особенно, когда встречаешь его вдвоём. Но точно не когда он может причинить партнёру боль. Конечно, вряд ли солнце подло выскочит из-за горизонта, сразу обдавая их своими лучами, а рассеянный свет не причинит вампиру боли. Но такой риск Мэттью не очень-то и нравился.
Честно говоря, ему было вполне достаточно текущего вида и возможности постоять вот так в обнимку с Никки, только вдвоём.

Маркусу хватило пары недель знакомства с молодым вампиром, чтобы довериться ему. За три тысячи лет жизни если он чему и научился, так это разбираться в существах. В людях похуже, конечно, те были очень переменчивыми для столь «неторопливого» создания, как джинн. А вот в нечисти очень даже хорошо.
Он видел в этом парне и ответственность, и лояльность, и рассудительность, и многие другие прекрасные качества. С первых же дней их мысли и решения почти всегда совпадали, один в один. В конце концов, Маркус доверил Николасу самое дорогое его сердцу — сына, и почти не переживал за безопасность последнего. Это было куда более значимым признанием, чем доверие в решениях по расследованию.
Немалую роль, к слову, сыграла и дружба с Артуром. Этому вампиру Маркус мог доверить всё, что угодно. И словам Артура, который высоко отзывался о своём племяннике, джинн верил ещё даже до знакомства с изрядно подросшим с момента их последней встречи Николасом. Так что, да, Маркус совершенно не беспокоился насчёт того, какие решения относительно их общих дел принимал молодой вампир.
— А, ты же с Маркусом уезжал тогда, — говорил пока Джонатан в тему ревности. — Он же тут при всех на того другого джинна наехал за то, что он к Лестеру прикоснулся.
Маркус, уезжавший тогда с Уильямом на полевые работы, тоже был не в курсе произошедшего. Тогда они, видимо, ещё не настолько сплотились, чтобы делиться друг с другом сплетнями, как делали это сейчас. Так что джинн удивлённо посмотрел на вещающего Джонатана, чуть приподняв брови.
— Бедный Эмиль, — рассмеялся он чуть позже. — Как же он ещё плох в налаживании межрасовых отношений. Ещё и от чёрта досталось.
Маркус, конечно, помнил, что это он-то и попросил подопечного остаться с Николасом, но виноватым себя ничуть не считал. Мальчишке полезно побывать в совершенно разных ситуациях. Даже таких необычных, как ревнующий к вампиру чёрт.
Потом вернулись к работе, кратко обсудив предстоящую поездку.
— Мы поедем с Уильямом вдвоём, — проговорил Маркус так, что сразу как-то стало ясно, что других вариантов он не допустит.
Хотя Джонатан всё равно попробовал вставить слово. Опять он пропускал самое интересное!
— Нет, сладкий, если мы будем вламываться ночью в дом целой толпой, завтра об этом во всех новостях будут вещать, — мягко, но вместе с тем непреклонно проговорил джинн. — Эрик, вы сможете довезти его до Артура?
Кажется, юный вампир что-то ещё бурчал, но Маркус его не слушал. И, всё ещё чувствуя ответственность за всех Стриклендов, не собирался отпускать одного.