Уинфред расстался с Майклом, как всегда, с утра. Улыбчивый доктор, хоть и не выспавшийся по одной определённой и татуированной причине, направился в больницу, а Джеймс на некий обыденный патруль. Позже, после обеда, его вызывал Николас, да так они и просидели в небольшом кабинете несколько часов.
Сейчас было действительно достаточно дел, Ворон снова немного расширял свои владения, открывал новый клуб, и всё это обсуждал с Уинфредом. Отдавал ему указания, спрашивал о более новых ребятах, которых Джеймс же и привёл. Последний рассказывал о тех, кого ещё присмотрел. Свежая кровь всегда была нужна — и потому что территория становилась больше, и потому что старые имели свойство умирать на такой работёнке.
На улице уже было темно, хотя до глубокого вечера, когда Джеймс обычно возвращался к Майклу, было ещё далеко. Ноябрь всё же. Впрочем, сейчас уличные фонари зажигали уже даже днём, и не потому, что темнело рано. Морозы ещё не наступили, последний осенний месяц был очень влажным и, как водится, туманным.
Начинался сезон «угольных туманов». Жуткая пора, честно-то говоря. На улицах расстилался густой, неестественно жёлтый смог. Тридцать шагов вперёд — уже ничего не видать. Дышать было тяжело, а смертность возрастала многократно. И из-за бронхитов, и из-за причин более тривиальных — не увидел экипаж, неудачно перешёл дорогу.
В доме Николаса этот уличный кошмар, впрочем, забывался. У того было достаточно средств, чтобы обезопасить своё Гнездо. Двойные рамы, щели которых прокладывались сукном, плотно закрывались тяжёлыми шторами. Пороги дверей дополнительно укреплялись кожаными валиками. Николас мог себе позволить регулярную чистку дымоходов и установку шиберов — специальных заслонок — для каждого помещения.
На столах стояли фарфоровые чаши с настоями, очищающими воздух. Так что в кабинете пахло тонким ароматом лаванды, подкислённой уксусом, и можно было свободно дышать. Конечно, после шахт и совсем уж нищенской жизни Уинфред попривык к угольному смогу, но, знаете ли, всё приятнее находиться в таком доме, чем на улице.
Так что, когда это рабочее единение прервала Нора, влетев в кабинет со страшной одышкой, было не удивительно, что девушка не сразу смогла говорить. Как она вообще пробежала так долго, когда на улице толком не было воздуха?
Но, конечно, такая мысль даже не посетила Уинфреда. Нору он по понятным причинам знал. И по тем же причинам её заплаканный вид заставил Джеймса немало напрячься. Тут ему не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы следом за Николасом догадаться — речь пойдёт о Майкле. И речь эта будет крайне неприятной.
Самый главный вопрос успел задать Николас, и Уинфред чуть сжал челюсть. Ответ ему не слишком понравился.
— Он дома? — спросил он следом, получив торопливый кивок.
Джеймс специально формулировал вопросы так, чтобы девушка могла только кивать или качать головой, ну или показывать пальцами, пока восстанавливала дыхание. И справлялась с этой бесполезной сейчас истерикой.
— Кто-то ворвался в дом? Кто-то знакомый? — продолжал Уинфред, на удивление и сейчас сохраняя невозмутимое спокойствие.
На сердце, конечно, было вовсе не спокойно. А когда Джеймс узнал о том, что в дом к Майклу ещё и кто-то вломился, ещё и разозлился. Но сейчас выплёскивать эмоции было ни к чему. Напротив, он бы добился от девушки куда большего, если бы передал ей эту спокойную уверенность. Пусть самому и хотелось уже выбежать за дверь по понятному адресу.
— Сколько их? Пальцами покажи примерно.
Получив ответ, Уинфред перевёл взгляд на Николаса. Просто предупреждая, что уходит, хотя того это явно не должно было удивить.
— Я могу найти кого-нибудь из наших, — подал голос Мэттью, невидимой тенью сидевший в углу последний час точно и уткнувшийся в книгу.
Уинфред даже успел забыть, что этот пройдоха был в том же помещении. Чудом не вздрогнул от этого милейшего голосочка.
Честно, Джеймс не был уверен, что в этом была необходимость. Наверняка те, кто напал на дом, уже ушли. От Бетнал Грин до Гнезда было довольно приличное расстояние, если преодолевать его, как Нора, бегом сквозь туман. Чего бы не хотели эти ребята, они уже это сделали. Ну или доделают сейчас, пока в обратную сторону направлялся Уинфред. Однако спорить с Мэттью он не стал. Махнул рукой в стиле «сами тут решайте», да направился на выход, закрывая лицо платком, чтобы хоть как-то защититься от тумана.

Когда Уинфред добрался до дома Майкла, чуть было и сам не попав под лошадь — в этом смоге даже звуки отдавали каким-то эхом, не понять даже с какой стороны опасность, — внутри уже никого не было.
— Майкл? — позвал Джеймс, и направился на шорох и какой-то металлический звон, раздавшийся из медицинского кабинета.
Внутри его встретил полнейший разгром. Майкл сидел на полу у стены, даже не в крови, хотя и явно в не лучшем состоянии.
— Живой? — уточнил Джеймс, присаживаясь рядом и как-то наперекор своему собранному, сухому поведению, ласково провёл ладонью по щеке доктора. — Ты смотри, не помирай, а то придётся тебя к китайскому лекарю вести. Других-то врачей у нас нет.
Нет, право слово, от вида вполне себе живого, хотя и болезненного Майкла, на душе как-то стало поспокойнее. Отпустило вот это напряжение, так сказать. И теперь Уинфред просто спокойно и как-то даже лениво думал о том, что скоро он найдёт тех, кто всё это сделал, и просто-напросто их прирежет.

Уинфред только незаметно поморщился, как-то довольно безучастно глядя на Нору. Вот не любил он женщин ни в каком из смыслов. Какие-то они были бесполезные. Разве что для создания семьи, да детей нарожать для продолжения рода. Конечно, злобы Уинфред не питал к слабому полу, как и такого уж отвращения, но… Если бы в те годы существовал термин шовинизма, Джеймса легко к этим шовинистам можно было причислить.
Ну, право слово, чем вот эта истерика помогала Майклу? Быстро бы ответила на три простых вопроса, и Джеймс бы пошёл уже при достаточно полной информации. А соваться без осознания, куда лезешь вообще… Ну помрёт рядом с Майклом, вот потешно-то будет, правда?
Что же, приходилось работать с чем есть. Место у Уинфреда было. Было некоторое понимание, что это не подстава от своих же, раз Нора не вспомнила ни одного лица (не факт, конечно, что просто не заметила… баба, что с неё взять). И было понимание, что доктора навестило больше двух человек сразу. Но, видимо, и не десяток, иначе, если Уинфред верно считывал женскую логику, это было бы не «несколько», а «много».
Даже Мэттью, которого Джеймс всё ещё немного недолюбливал, соображал быстрее. Он выскользнул из дома буквально следом за Уинфредом, лёгким бегом направляясь к местам, где обычно зависали другие бандитские ребята.
Джеймс же трусил напрямки к докторскому дому, а по дороге всё думал — и кому чего от Майкла нужно было? Сам по себе Майкл явно никому дорогу не переходил. И вряд ли из-за каких-то светских врачебных разборок на его дом натравили бы пяток головорезов. Нет, это явно были конкуренты Николаса, которые каким-то макаром прознали о том, каким врачом тот обзавёлся. Интересно только как?
Знали об этом только свои, Маркус (который хоть и выглядел, как ряженый петух, чужие секреты не разбалтывал… да и некому было), ну и воры, да. Не Мэттью, тот бы точно не стал так подставлять своего любовника. Те, что были в доме Майкла. Почему-то сейчас казалось, что они были как-то связаны с нынешним происшествием.
Эта мыслительная деятельность была прервала облегчением, которое Уинфред естественно испытал, увидев, что Майкл жив и, можно так сказать, здоров. По крайней мере, кровью не плевался, даже на шутки отвечал как обычно задорно. И даже полез целоваться, хотя и морщился немного от боли. Видать по рёбрам получил нехило.
Джеймс только сейчас осознал, что, в целом, всё это время с привычным упрямством быка отгонял от себя мысли о том, что Майкл мёртв. Даже не так. Он даже не допускал такой мысли. Возможно, именно это и позволило сохранить присутствие духа. А вот сейчас, после осознания, что всё в порядке, внутри всё буквально подрагивало. Просто от напряжения, которое Уинфред не замечал всё это время.
Пожалуй, только Майкл и знал, что на самом деле этот бычок очень даже переживал за него. И волновался, и даже боялся. Просто не показывал даже самому себе до тех пор, пока не убедился в здравии доктора.
— Угу, — подтвердил Джеймс про Нору, заключая Майкла в крайне аккуратные для такого здоровяка объятия надо признать. — Истеричная только больно.
Жаловаться на девку он не стал. Посидел так немного с Майклом, прикасаясь поцелуем куда-то к виску, и всё же нехотя отстранился. Надо было найти этих уродов. Да и скоро подбежит кто-то из ребят.
Уинфред осмотрел разгромленный кабинет. Дорогущие, как выяснилось, инструменты были повсюду разбросаны, но не вынесены. Шкафчики с лекарствами разбиты. Цель явно не стояла «наживиться».
— Только кабинет? — поинтересовался у доктора Джеймс.
По дороге к нему он не видел особой разрухи. Входную дверь, да, почти что вынесли. Но нацелились, кажется, только на место, где Майкл принимал пациентов. Это показалось Уинфреду странным. Хотя, может, просто хотели ударить по доктору побольнее, уничтожая самое дорогое, что у него было.
Через некоторое время подбежала пара крепких ребят, кивком здороваясь с Джеймсом. Один под нос посетовал, что пропустил всё веселье. Буквально за ними на секундочку прошмыгнул и уличный пацан, которого никто даже не заметил. Впрочем, функцию он свою выполнил — посмотрел, что к чему, да побежал обратно к Гнезду, докладывать и получать ещё одну монетку за полученную информацию.
— Явно припугнуть хотели, — заявил со знанием дела один из бандитов, что жевал спичку.
Он был невысок, даже пониже Джеймса, коренаст и отличался какими-то несоразмерно огромными волосатыми руками. В размер этим ладонищам шёл только столь же массивный нос. Но удар этот парень держал тот ещё. Раньше скот забивал, теперь вот… дальше пошёл.
— Ты кого-нибудь запомнил? Может, они говорили что-то? — поинтересовался Джеймс у Майкла, немного игнорируя своих.
Конечно, это были конкуренты. Но это осознание не помогало найти этих конкретных парней. А вот Майкл, если, конечно, его не вырубили сразу, мог и дать пару зацепок.

Увы, с пациентами Уинфред ничем Майклу помочь не мог. Хотя и понимал эту досаду. Уже понимал. Майкл ведь делился с ним многим, в том числе и тем, с каким трудом он добивался того, к чему пришёл сейчас. Да, пациентам такой бедлам видеть не стоило бы.
Джеймс даже немного пожалел, что не взял мелкого вороньего пройдоху с собой. Тот бы и мёртвого заболтал, уверяя, что доктор занят ну очень сложным пациентом или ужасно болен, но через пару дней с радостью впустит всех в свой дом снова. Уинфред, конечно, мог подобное заявить. Но не безосновательно полагал, что если он кому-то скажет такое, люди решат, что Майкла, как минимум, держат в заложниках. И следующими в этот дом придут бобби.
Так что Уинфред только немного виновато улыбнулся своему хирургу, да и вернулся к мысленным рассуждениям, в которых он был более силён. Касаемо произошедшего.
— Кто-то расплатится за это гораздо дороже, — пробормотал в ответ на шутку Джеймс, хотя в этом он вовсе и не шутил.
Потом пришли ребята, а Майкл рассказал всё, что успел заметить. Понятное дело, что после удара под дых заметил он не многое. Но это было хоть что-то, чем это «не знаю, несколько» от Норы, перемежаемое с соплями истерики.
Уинфред кивнул, проведя ладонью по плечу доктора после его ненужных извинений. И посмотрел на парней, пришедших по зову Мэттью.
— Ирландцев мог нанять кто угодно, эта шваль за мелкую монетку мать родную продаст, — проговорил рукастый парень, видимо, подумав, что Уинфред ждал от них каких-то гениальных идей, раз обратился взглядом.
— Да ты сегодня кладезь очевидностей, — пробасил в ответ Джеймс, но даже не усмехнулся, как-то был рассеян.
Он, как и Николас, думать вслух не приучен был. Но и в мыслях картинка не складывалась. Как там по-умному говорится? А, мотив как-то был не ясен.
Допустим, кто-то проболтался или кто-то просто заметил, как бандиты Николаса шастают в дом Майкла. Сейчас это было не так важно. Хорошо, вот конкурент знает, что у Ворона есть собственный хирург, лояльный и удобный. Зачем его запугивать? По логике Джеймса уж лучше было бы переманить Майкла. Подослать кого-то, тихонько, за спиной Николаса выяснить возможности, да перетянуть доктора к себе.
Ну или там, на край, пригрозить Майклу и заявить, что теперь он их доктор. Если яйца достаточно звенят, чтобы вступить в открытый конфликт с Николасом.
Но нет, кабинет разгромили так, чтобы Майкл явно не мог заниматься врачебной деятельностью хотя бы какое-то время. То есть переманивать его не собирались. Где бы ему принимать других пациентов теперь? Но всё же самого Майкла оставили в живых. Хотя, если бы конкурент захотел и вовсе лишить Николаса «бонуса», то просто прирезали бы хирурга.
— Не вяжется, — протянул внезапно Уинфред собственным мыслям. И в ответ на немного озадаченные взгляды добавил: — Ладно, парни, пора пройтись по барам.
В целом, многим было известно, где отирается шваль, подобная ирландцам. Вряд ли те, что были в доме у Майкла, сразу же поскакали просаживать деньжата (хотя чем чёрт не шутит). Но в пабах остались другие рыжеволосые, чьи языки уже начинались развязываться ближе к ночи. Стоило бы послушать, кто о чём судачит. Может кто и слышал что о джентльмене, сулившем деньги за небольшой разбой.
Выпроводив ребят первыми, Уинфред ещё ненадолго задержался с Майклом. Чтобы хотя бы ещё разок поцеловать его наедине.
— Ты как? — поинтересовался более сердечным вопросом Джеймс. Всё же доктор явно не был привычен к побоям.

Мэттью же вернулся в Гнездо и тоже перекинулся парой фраз насчёт того, кто бы это мог сделать и зачем, с Николасом. Потом подлетел мальчишка, которого вор нашёл рядом по улице, и принёс чуть больше информации. Николас замер и замолчал. Впрочем, сейчас Мэттью ему не мешал своими дуростями. Сидел тихонько рядом, да думал о своём. Даже немного вздрогнул, когда Николас внезапно прервал это молчание.
— Куда? — тут же поинтересовался Мэттью, хотя уже и двинулся в сторону выхода.
Впрочем, воришка направился бы за своим Вороном хоть в самое пекло ада. Это же что, получается, новое приключение!

Уинфред действительно помышлял о мести по большей части из-за Майкла. На Николаса то и дело кто-то пытался покуситься, то конкретно на него, поправ его авторитет, то на его территории и подконтрольные заведения. Это не было удивительным в криминальном мире. К Майклу же по понятным причинам у Джеймса были куда более личное отношение. Да и, честно говоря, будучи человеком не слишком-то жестоким по натуре, Уинфреда откровенно коробило нападение на доктора.
Было в этом что-то совершенно несправедливое, не честное. Так и тянуло сказать «не по-джентльменски это всё». Нашли ведь человека среди всех прочих приспешников Николаса, который точно не сможет дать отпор. Ещё бы на девчонку какую из прислуги напали, честное слово. Как будто яиц не хватило сделать вызов открыто.
Уинфред хмыкнул на очередное признание Майкла о его некоей очаровательности, ещё разок поцеловал своего доктора, и пошёл по своим бандитским делам. Голова так и продолжала работать, мысли в этом котле варились всякие, но, честное слово, получался настоящий суп. В смысле, ни единой блестящей идеи, кому это было нужно и зачем.
Он отправил своих парней по разным заведениям, попросив передать и другим, если встретят тех по пути, чтобы тоже навострили уши. А сам продолжил свой путь, но недолго. Рядом приостановился кэб, и Уинфред, даже не видя в тумане кто сидит внутри, бодро забрался внутрь. Ему-то, в конце концов, чего бояться?
Оказалось, что не удивительно, это был Николас со своим воронёнком. Вот ведь, даже сейчас не остался дома, где так чудно пахло лавандой. Решил наглотаться со своим покровителем смога, лишь бы от безделья не страдать.
— Странно всё это, — повторил свою основную мысль Уинфред на вопрос Ворона. — Переманивать его явно не собирались. Но если кто-то хотел так поднасрать тебе, почему его не прирезали?
Не то, чтобы Джеймс этого хотел, разумеется. Но это был резонный вопрос в их бандитском мире. Если бы Николаса лишили доктора — вот это бы ударило по нему. А так они только подразнили тигра. Доктор у бандитов оставался, и теперь его могли преспокойно защищать на случай, если попытка повторится. А Николас теперь из штанов выпрыгнет, но найдёт того, кто решил перейти ему дорогу. И в чём смысл так рисковать?
— Такое чувство, что навредить хотели не тебе, а Майклу, — после некоторого молчания добавил Джеймс, хотя и чуть усмехнулся следом. — Только кому бы это сдалось.
Да, такая мысль всё же нет-нет, да проскакивала в голове Уинфреда. Потому что Николас, конечно, в первую очередь приходит в голову. Но худо-бедно анализируя случившееся, получалось, что от этого налёта Ворон никак и не страдал. Разве что тот, кто стоял за этими ирландцами, был крайне недальновидным и откровенно тупым.
Страдал от произошедшего только Майкл, и это заставляло подозревать, что он-то и стал целью такого налёта. Причём в каком-то профессиональном плане, раз не просто, знаете ли, его отмудохали в подворотне, а именно разгромили место, где доктор зарабатывал. И кому, блин, могло не понравиться, что доктор у себя кого-то принимает? Другому завистливому доктору? Звучало не менее странно.

Было немного забавно от того, что Джеймс отчего-то сразу подумал, что Николас в курсе всего. Поэтому и принялся рассуждать так, будто это было правдой. Только после вопроса о том, кто вообще ворвался в дом Майкла, дошла действительно верная мысль. Да, Уинфред слышал, как Николас посылал за ним уличного мальчишку в качестве информатора. Но как-то не подумал, что этот малец покрутился рядом всего минутку — увидел погром, увидел, что доктор жив, да и только. А уж разговоров дальнейших не слушал.
— Какие-то ирландцы, — чуть поморщился Джеймс, даже не разворачивая эту мысль. Николасу-то не нужны были очевидные пояснения о продажности этих рыжеволосых. Сам прекрасно знал, что лучших исполнителей и не сыскать.
Следом кивнул, соглашаясь на то, чтобы разослать мальчишек поспрашивать о ближайших врачебных конкурентах. Уинфред, хоть и ночевал у доктора, всё же был ещё довольно далёк от этой врачебной кухни. Так что и в голову не приходило, что кто-то из других «приличных людей», которые должны были спасать так-то жизни, будут вести себя, как бандиты по отношению к «конкурентам».
И снова Джеймс кивнул, когда Николас дал отмашку поступать с ирландцами на своё усмотрение. Честно говоря, против исполнителей Уинфред обычно ничего не имел. Как не злился он на воров, которые неудачно проникли в дом Майкла. Кто-то заплатил ребятам за эту работёнку, только и всего. Он ведь и сам был исполнителем.
Другое дело, что помимо простого приступа злости из-за того, что побили не просто кого-то знакомого, а Майкла, присутствовал и ещё один раздражающий факт. Уинфред просто не любил ирландцев. И оттого не шибко-то их и жалел, исполнителями они были или кем там. Вечно от этих рыжих проблемы.
Спрыгнув с кэба, Уинфред направился дальше к намеченному бару, повыше натягивая на нос шейный платок. Сперва ещё стоило вообще найти этих исполнителей, чтобы вытрясти более важную информацию — кто их наниматель, — а уж потом решать, что делать с ними самими. Хотя, честно говоря, Джеймс это уже решил.

Мэттью же встретил ухмылочку Николаса своей тонкой улыбкой. Он вот и не знал, что у них была вообще возможность куда-то уехать, чтобы не дышать этим смогом. Будучи рождённым в Лондоне, да проживающим на улице, он был куда более привычен к такому времени туманов. Для него, наоборот, возможность не кашлять в четырёх стенах дома воспринималась как что-то чуть ли не волшебное. В приюте такого не было.
— Думаю, что ты невольно устраиваешь геноцид ирландцев, — хихикнул несерьёзно Мэттью, хотя и понимал, о чём именно вопрос.
Но думал он примерно то же самое, что и эти двое. Николас сам направлял таким образом своих головорезов, чтобы те недвусмысленно намекнули кому-то, что его заведение переходит под власть Ворона. Или что нужно сворачивать лавочку и не мешаться под ногами.
Другое дело, что обычно Николас отправлял своё «предупреждение», подписываясь. Не нанимая анонимных ирландцев. Ну хотя бы чтобы эти конкуренты не гадали, что к чему, а сразу поняли, что лучше не связываться и сделать так, как хочет Ворон.
— И не думаю, что это твои конкуренты, — добавил Мэттью. — Мне нравится Майкл, но вот так предупреждать тебя анонимно и через погром хирурга… как-то мелко. Даже тот наш парень нацелился сразу на Гнездо и твоё дело.
Воришка пожал плечами. Он был ни разу не стратегом. Точнее, он отлично ориентировался в тактике и стратегии, но в воровской стезе, не в бандитской. Так что вполне мог предположить, что был не прав. Но так как Николас выслушивал от него всё, включая откровенную ерунду, Мэттью и не молчал. Не имел такой привычки.
— Вы не хотите поговорить с самим Майклом? — только и предложил Мэттью. — Уверен, он прекрасно замечает тех, кто его недолюбливает. Может, кто-то из коллег-врачей давно ему завидует или вроде того.
Воришка судил по себе, конечно, но доля истины в его словах была. Мэттью тоже был милашкой, который многим нравился. И среди этого множества «нравился», он о-очень хорошо подмечал редкое «не нравился». Прямо сразу в глаза бросались люди, которые Мэттью недолюбливали. Отчего-то казалось, что Майкл был в той же ситуации. И отчего-то казалось, что Майклу ещё и нравились эти ребята, кому он сам не нравился. Николас сам говорил — тот ещё лис.

Уинфред и не надеялся, что в ту же ночь выйдет на самого заказчика. Слабо представлялось даже, что кто-то из «приличных» попрётся в один из трактиров, где искали любые грязные деньги ирландцы, да сам с ними договорится. Нет, Джеймс прекрасно понимал, что большинство таких заказчиков находили одного беспринципного типа, который за них всё бы и делал. Это только всякие авторитеты, как Николас, отправляли своих ребят напрямую. Но они и не скрывались, как уже было сказано, за анонимностью.
Но узнать этого посредника тоже было бы прорывом. Выбить из одного конкретного человека нужную информацию — как нечего делать. А вот найти среди кучи дерьма нескольких определённых ирландцев — та ещё работёнка.
Так что Джеймс тоже ощущал себя не слишком-то приятно, когда завис в пабе рядом с подобным отребьем, да слушал разговоры вокруг. Никто ли не проболтается о том, что Уинфреду очень бы хотелось услышать.
Самому Джеймсу не повезло. Разговоры велись всякие, но ничего толкового. Бармен тоже ничем помочь Уинфреду не смог. Тоже не слышал в этом трактире ничего похожего, хотя взятка достаточно развязала ему язык, чтобы сдать даже своих самых постоянных посетителей. Однако повезло другому из ребят Джеймса.
Тот уже собирался уходить, как его нашёл очередной пацан с улицы. Один из ребят услышал что-то интересное в своём пабе. Кинув пацану монетку, Уинфред направился по нужному адресу. Несколько торопливо. Чтобы не пропустить веселье.

Мэттью же только согласно кивнул, немного подумав ещё. Да, Майкл определённо бы уже всё разболтал всем. Он с таким облегчением развязал язык про воров, когда, наконец, вскрылись их с Джеймсом отношения. Конечно, такой человек с довольством бы рассказал и о том, что кто-то ему строит козни. Что уж, Мэттью и сам бы Николасу обо всём поведал, если бы его невзлюбил кто-то новенький.
— А как они вообще находят себе клиентов? — поинтересовался воришка по дороге, бесхитростно прижимаясь щекой к плечу Николаса.
Он имел в виду, конечно, докторов. Может, Майкл случайно (или не очень) переманил к себе чужих пациентов? Перешёл, так сказать, дорогу коллеге. Или кто-то уже нацелился на те дома, а Майкл его обогнал? Или как вообще это работало у врачей, Мэттью понятия не имел. А оттого и судил несколько по-бандитски. Николасу вот бы тоже не понравилось, если бы кто-то даже случайно обогнал его и занял территорию, которую он планировал занять.
Если так, то, может, стоило ещё и с недавно появившимися пациентами поговорить как-то? К кому они обращались до Майкла или не приходил ли кто к ним с другим предложением. А не только разузнать, кто из врачей принимал неподалёку.
Потом они добрались до Клуба, и Мэттью выскочил вместе с Николасом из кэба. И очень заинтересовался сообщением о том, что с ними (конечно, с ними, неужели Мэттью это пропустит!) собирались встретиться местные евреи.
А потом ещё больше заинтересовался тем, что Николас решил позвать их бандитского детектива. Мэттью уже был не только наслышан, но и видел Эдгара. Когда тот приносил новости Николасу о том парне, скрывшемся в Ливерпуле. Но как-то им ещё не доводилось даже парой фраз перекинуться. Мужчина выглядел таким взрослым и серьёзным, куда уж ему до общества какого-то воришки.
А вот Мэттью он был интересен. Не как мужчина, как человек. Потому что обычно воришка неплохо разбирался в людях — жизнь на улице и не такому научит. Эдгар же был каким-то непробиваемым. Даже хлеще Николаса. Того хоть брови и морщины между них выдавали, а у Лоусона даже взгляд был какой-то… то ли безразличный, то ли просто абсолютно нейтральный. И это заставляло заинтересоваться им сильнее.
— Зачем он тебе сейчас нужен? — поинтересовался Мэттью с неизменным любопытством.

Когда Уинфред добрался до нужного трактира, Джон уже стоял неподалёку. Сидеть так долго с ирландцами, которые не шибко-то хотели раскрывать непосредственного заказчика, было бы странным. Так что Джон пообщался с парнями ещё немного, да пошёл себе якобы дальше. Ирландцы же продолжили прогуливать заработанные деньги, совершенно не переживая насчёт завтрашнего дня.
В целом, можно было понять. Деньжат они получили немало, и пока была возможность, можно было и гульнуть.
Джеймс пообщался с Джоном, выяснив всю информацию, и вместе они встали буквально у угла паба, чтобы дождаться ирландцев. Уходить дальше в какие-то подворотни попросту не было смысла, густой желтоватый туман не дал бы разглядеть даже фигур выходящих. Здесь же Уинфред поймал ещё одного мальчишку, направляя его в Клуб, дабы рассказал Николасу, что исполнителей нашли и посредника выяснили.
Джеймс знал Грима, как и Николас, естественно. Скользкий был тип, но, стоило признать, эффективный в своём круге деятельности. Умел оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы найти вот таких нуждающихся плюс-минус богатеньких людей, которые решались на искоренение своих проблем нелегальным способом.
Где он жил Уинфред не знал. Да и мест, где тот ошивался, было превеликое множество. Он не работал на кого-то, а потому какой-то территориальности не соблюдал. Но это мелочи. Даже если ирландцы не дадут нужной информации, Грима они найдут.
Через какое-то время к Джеймсу и Джону присоединился тот рукастый парень, а больше, видимо, никого в том смоге пацан, отправленный Уинфредом ранее, не нашёл. Ну да их троих было предостаточно. Когда ирландцы вышли, они уже изрядно пошатывались от количества выпитого. Тут Джеймс бы и один сладил.
Троица направилась за исполнителями, но, в целом, долго их не преследовала. Ближайшего закоулка хватило, чтобы затащить эту пьяную шваль туда. И спустя уже пару минут у Джеймса и его ребят было чуть больше информации — от боли быстро позабылась конкуренция и развязался язык по поводу места встречи с Гримом.
— Прости, парень, но это личное, — проговорил Джеймс напоследок, хотя и не чувствовал какой-то вины за случившееся далее. Вряд ли эти отбросы жалели Майкла. Они бы запросто его и убили, будь приказ таким, так что… да, это было личное.
Нож вошёл аккурат между рёбер, поражая сердце. Не моментальная, но довольно быстрая смерть. В этом, конечно, Джеймс сильно отличался от «хозяина». Он действительно не жестил. Возможно, если бы парни покалечили или убили Майкла, месть была бы страшнее, но сейчас Уинфред был, можно сказать, милосерден к ирландцам.
По кивку покончили с другими ирландцами и ребята Джеймса, оставляя трупы валяться на грязной подворотне. Стоило сваливать, пока на все эти вопли не пришли в смоге бобби. Так что трио вернулись, как ни в чём не бывало, на свою территорию.

Мэттью задумчиво кивнул, выслушав пояснение Николаса.
— Звучит действительно так, словно кто-то неподалёку решил отбить у него пациентов, — только и отозвался воришка.
Выглядело действительно логично теперь. И анонимность стала объяснимой. Кто-то, видимо, даже не знал, что Майкл под крылом у Ворона. И в открытую конфронтацию вступать не собирался. Хотел устроить тот самый скандал, о котором сказал сейчас Николас, чтобы Майкл упустил клиентов, которых должен был принимать у себя в ближайшие дни.
Клубом же Мэттью вполне себе интересовался. Спрашивал у Николаса обо всём, связанном с его, так сказать, направленностью. Что парень хочет там устроить, где и всё такое. Просто воришка выцеплял самые интересные для него вещи. Ну вот зачем он был нужен на подписании договора? Это действительно было скучновато, вся эта бумажная бюрократия.
А тут встреча с членами еврейской общины. Это же совершенно разные вещи! Во-первых, было не понятно до конца, о чём эти ребята хотели поговорить с Николасом. Во-вторых, Мэттью просто было интересно посмотреть на евреев — честно говоря, он только мельком на улицах видел вот этих ортодоксальных и забавных.
— Точно, — улыбнулся воришка на напоминание о миссии Эдгара в этой истории с открытием нового клуба.
Ну и стал с нетерпением ждать прихода Лоусена. Хотя первым всё же прибежал мальчишка, посланный Уинфредом, докладывая, как на духу, обо всём, что услышал.
— Фу, — поморщился Мэттью, услышав имя Грима. — Он что, ещё жив? Мерзкий тип. Даже хуже Билли, которому я всё сбывал. Тот хоть и припизднутый на всю голову, но хоть не стелет так скользко, как Грим.

Искать Грима уже ближе к ночи Уинфред не стал. Никуда этот скользкий хрен не денется. Прожил столько лет, ещё столько же небось проживёт. Хотя насчёт последнего Джеймс ещё не решил. Возможно, Грима настигнет та же судьба, что и ирландцев. Он знал, что, по меньшей мере, Уинфред работал на Ворона, и быстро сложит один и один, когда тот придёт интересоваться заказчиком на доктора.
Не то чтобы это знание как-то мешало, конечно. Может, наоборот, Грим не будет принимать новые заказы относительно «собственности Ворона». Но, с другой стороны, он достаточно мерзкий, чтобы продать эту информацию другим людям.
Так что, честно говоря, Уинфред склонялся к тому, чтобы и этого пустить в расход. Свято место долго пусто не будет. Найдётся новый пронырливый тип, так что криминальный мир Лондона от одного Грима не обеднеет.
Вот и мальчишка, который нашёл его уже на подходе к дому Майкла, сообщил, что Николасу всё равно относительно дальнейшей судьбы Грима. Тоже небось подумал примерно так же. Что был он жив, что не был — один хрен.
Когда Джеймс вошел привычно через чёрный ход, Майкл уже был дома. Почему-то бандит подумал, что после произошедшего доктор немного напряжётся, когда откроется дверь. Но тот привычно улыбался, будто и не было ничего. И привычно же полез к Джеймсу, который тут же его и обнял, и уже по-нормальному поцеловал.
— Как пациенты? — поинтересовался Уинфред, помятуя о том, что Майкл собирался принимать сегодня их у них же дома, дабы избежать скандала.
Рассказывать о том, что ирландцев они нашли, и больше те никому вреда не причинят ни за какие деньги, Джеймс как-то не стал. Ему казалось, что Майклу это было вовсе не интересно. Да и кому вообще могло быть интересно, что где-то прирезали пару человек. Пусть и в качестве мести за тебя самого.

Мэттью сталкивался с Гримом лично единожды — не всем требовались головорезы, некоторым были нужны и услуги воров. И вообще-то в городе были вполне себе обученные воры, но Грим всегда предпочитал нанимать тех, кто подешевле. Ирландцев вот или уличную шпану, к которым относился и Мэттью. Такие за какие-то гроши согласны были сделать куда больше, чем ребята, занимающиеся воровством или разбоем долгие годы.
Так он нашёл и Мэттью. Но тому больно не понравился этот парень. Говорил он так, будто дело было плёвым. А вот размер гонорара вещал об обратном. Да и слышал Мэттью в этом голосе, видел в этих бегающих глазках, что врёт Грим, как дышит.
Кроме того, воришка всегда был сам по себе. Особо с посредниками не работал. Был наслышан о куче историй о том, кто и как кого кинул. Как бесследно пропадали другие уличные пацаны. И оно ему нужно было? Мэттью уже неплохо справлялся самостоятельно к тому моменту, так что предпочёл отказаться от якобы лёгкого заработка.
— Одному мудаку из доков, — легко отмахнулся Мэттью на вопрос Николаса, не заподозрив ничего такого.
Даже если Николас его знал, что с того? Больше Мэттью туда не бегал, не было нужды. Если в дальнейшем воришка и стыбрит что-то интересное для поддержания навыка, Николас сбудет это по своим каналам. Не нужно было больше напрягаться.
Тихий Билл был полнейшим отморозком. Кажется, у него была какая-то проблема с головой. Не в образном, а в буквальном смысле. И он постоянно предлагал какие-то гроши за действительно ценные вещи, обдирая даже уличных пацанов, что невероятно бесило Мэттью. У него ведь наверняка были сбытчики, которых можно было «разуть». На черта нужно было наживаться ещё и на тех, кто мог сдохнуть от голода и холода в любой день?
Но другого варианта у Мэттью и таких как он не было. С уличными пацанами никто работать не хотел. Найти скупщика было очень и очень сложно, если ты голодранец. А Билл никогда не брезговал таким «сотрудничеством». Знал, ублюдок, что пацаны порой притаскивали очень редкие и действительно ценные вещи. А ещё зачастую не знали цены этим вещам, так что перепродавал он их в десятки раз дороже.
— Он как-то столкнул на меня с рампы бочку с гвоздями, — продолжая ни о чём не догадываться жизнерадостно поведал Мэттью, хихикнув. — Я, правда, перед этим его в Темзе искупал. Предложил мне пять пенсов за антикварную вещицу, ублюдок.

Через какое-то время в Клуб пришёл Эдгар и завладел всем вниманием любопытного воришки. Это было тоже забавно. Даже, наверное, забавнее, чем дразнить «уёбка Билли», как его звал Мэттью (и не стеснялся так его звать и при Николасе — что уж он своим уличным диалектом испугает Ворона что ли). Эдгар, казалось, совершенно не обращал внимания на воришку. Тем не менее Мэттью был уверен, что он прекрасно осознаёт, что его изучают и рассматривают.

Уинфред охотно обнял доктора, не сжимая слишком сильно, помня о повреждённых рёбрах. Даже на миг укол какой-то вины ощутил, что вот, мол, не защитил. Хотя башкой и понимал, что никак не мог этого предугадать.
И, конечно, покорно пошёл следом, только сейчас поняв, что уже изрядно проголодался. Что он, только пинту в пабе пропустил, но одним пивом сыт не будешь.
Только сейчас Джеймс вспомнил и про Нору, да только едва слышно хмыкнул на короткий рассказ Майкла. Вот же женщины. Сейчас-то что уже реветь, жив-здоров был её доктор. А уж повторению событий ни сам Уинфред, ни Ворон не дадут случиться.
Открыл свой рот Джеймс только тогда, когда Майкл стал задавать вопросы. И интересовался он не судьбой ирландцев, о коей бандит решил не распространяться, а мыслил глубже и брал выше. Как, собственно, и нужно было, а не слёзы понапрасну лить.
— Узнали посредника, — кивнул Джеймс. — Завтра отыщу его, поговорим.
И вроде бы ровно разговаривал, но что-то это «поговорим» не сулило ничего хорошего упомянутому посреднику.
Потом Уинфред немного подумал и хмыкнул. Даже как-то весело получилось, хотя, на самом деле, ситуации были не слишком-то забавными.
— Я сначала думал, что тебя заказали из-за Николаса, — признался он сперва. — Но, кажись, у тебя самого появились конкуренты. А до этого к тебе забрались воры. А ещё ты связался со мной, да и, в целом, с Николасом. Ты всегда притягиваешь к себе всякое дерьмо?
И тихо рассмеялся, специфически считая всё это очень забавным. Ну, правда, Джеймс был с Майклом не так уж и долго, а уже столько историй, связанных конкретно с доктором. Тот казался магнитом для неприятностей и всякого отребья. Даже рядом с Николасом так часто не происходило ничего эдакого.
Потом оказалось, что Майкл притягивал к себе не только криминальное отребье, но и вполне себе «приличное», живущее в дорогом доме в Бетнал Грин. И слушая последующую историю, Джеймс внутри себя нехило напрягался. Честно говоря, его так ирландцы не выбесили, хотя и побили доктора, чем этот мистер Тетчер. Содомит проклятый.
— Интересно… — только и прокомментировал Уинфред, лениво жуя ужин.
Но главное он услышал. Майкл не расстроится, если этот богатый мистер исчезнет из его жизни. А Уинфред, знаете ли, неплохо справлялся с исчезновениями людей. Да и Николас явно не будет злиться. Бетнал Грин не его территория, да и на богатея какого-то ему плевать. Сам бы небось и средь бела дня удолбал тростью того несчастного, что решил бы хоть пальцем тронуть его большеглазого мальчишку.

Мальчишка же этот действительно не слишком хорошо представлял, какие затраты выходят за сбыт краденного. Понимал, что редкие вещицы так просто на рынке не перепродашь, особенно, если они именные или коллекционные. Но всё же Мэттью понимал, что даже если учесть все усилия, приложенные к сбыту, Билли получал во много раз больше, а ему отстёгивал жалкие пенсы, как на благотворительность.
А вместе с тем Мэттью знал, сколько усилий уходит у него, чтобы раздобыть что-то действительно интересное. Это сначала было интересно выжить. Поэтому в ход шли те самые часы, ложки и шкатулки. Но чем больше нарабатывал он мастерства, тем возрастал и азарт. Мэттью было интересно пробираться в дома во время приёмов, притворяться посыльным, конюхом, кем угодно. Играть роли, или среди ночи выискивать действительно редкие вещи.
Конечно, его об этом никто не просил. Но и, конечно, было понятно, почему ему было обидно, что его усилия не ценило всякое мудачьё вроде Билли.
Впрочем, со временем эти подколы над перекупщиком были уже не от обиды, а по привычке какой-то. Мэттью уже свыкся с этим ублюдком и даже в какой-то степени наслаждался их странными «отношениями».
В конце концов, он был не из тех, кто унывал. Билл, даже искупавшись разок в Темзе, не перестал ему платить. Да, гроши, но это было что-то. Что-то, что позволяло есть и даже снимать ночлежки. И, возможно, даже мотивировало обчищать карманы граждан чаще.
А вот почему Николас внезапно начал посмеиваться, Мэттью, честно, не понял. То есть, да, он сам находил историю с бочкой забавной, но обычно Николаса такие рассказы заставляли хмуриться, а не улыбаться.
— Я предпочитаю называть его уёбок Билл, но да. А что, ты его знаешь? — поинтересовался воришка и прямо же спросил: — Почему ты смеёшься?

Вообще, воришка обычно тоже наблюдал за людьми не так чтобы в открытую. Иначе бы много он не наворовал. Каждый раз был бы схвачен за руку. Просто сейчас Эдгар сидел рядом, в одной комнате, да и не был «объектом». Так что Мэттью не видел никакого смысла скрывать свои взгляды и свой изучающий интерес.
К тому же детектив вещал ровно и довольно обыденные вещи (хотя мальчишка их всё равно записывал где-то в подсознании). Чем ещё заниматься? Но Эдгар был тем ещё крепким орешком. Вот же реально нельзя было понять, чего ожидать от человека. Мэттью обычно старался от таких держаться подальше. Ну, когда не сходил с ума от собственной безнаказанности и не решался обворовать богатеньких калеченных, даже не взглянув ни разу на их лицо. Но… удачно же получилось, право слово!
Теперь вот эти богатенькие сидели рядышком и поддевали воришку лёгкими издёвками. Мэттью скосил на Николаса взгляд, улыбаясь в ответ тонкой улыбочкой в стиле «да пошёл ты» (но, конечно, с любовью).
— Не-а, я за семейный бизнес, — протянул он в ответ.
А на следующий несколько риторический вопрос от Эдгара Мэттью вернул на него заинтересованный взгляд. Занятное совпадение, учитывая сегодняшние события. Или вовсе не совпадение?

Майкл специфическую шуточку оценил и тоже охотно посмеялся над самим собой. Хоть и не посчитал таким уж дерьмом свою связь с бандитским миром. Что было несколько наивно, но… Будем честны, уж Уинфреду точно грех было жаловаться.
На интерес Майкла насчёт конкурентов его бандит только пожал плечами. Пробормотал что-то вроде «завтра и узнаем», да продолжил есть. В конце концов, так всё и было. Пока Джеймс не знал, но завтра «поговорит» с посредником, да выяснит. Пока ему ещё не попадалось ни одного человека, кто бы не поведал ему и его ребятам всё, что им хотелось знать.
Майкл тут же принялся рассказывать другую историю, от которой Джеймс снова кратко хмыкнул, улыбаясь и покачивая головой. Вот точно же магнит для неприятностей. Уточнил только: «Видимо, разродилась-таки?».
А потом немного удивился, когда Майкл полез к нему обниматься. Нет, доктор и так был не слишком-то застенчив, знаете ли. Но обычно во время ужина чинно сидел рядом, только улыбочки и взгляды бросал свои особенные. Но и их было Джеймсу достаточно. Так что последний честно подумал, что всё же сегодняшняя неприятность сказалась на Майкле сильнее, чем тот показывал это. Что не так уж он и беззаботен на самом деле и всё такое.
— Всё будет хорошо, — пробормотал он негромко, но уверенно, и прикоснулся поцелуем к виску доктора.
Поддерживать как-то по-особенному Уинфред не очень-то умел. Но обычно эта простая фраза помогала, по крайней мере, с младшими братьями. Видимо, Джеймс умел передавать уверенность, даже если сам был ни черта не спокоен в душе.
Сейчас-то, конечно, был. С конкурентом Майкла они быстро разберутся. И, возможно, так, чтобы остальным неповадно было. А вот через несколько минут спокойствие это сменилось чуть ли не бурей в душе. Джеймс даже сам от себя не ожидал, что испытает такую неприязненную ревность. И ведь Майкл сам повода сему чувству не давал. Честно рассказал, как есть, да и брезгливость на его лице была явно неподдельной. А вот к мистеру у Уинфреда были большие вопросики. И он намеревался их задать.
— Интересно, с чего такая смелая наглость, — не моргнув и глазом проговорил Джеймс в ответ на следующий вопрос Майкла.
Не то чтобы соврал. Это тоже было интересно. Всё же содомиты обычно предпочитали так открыто не проявлять своих чувств к тем, в чьей ориентации они не были уверены. Извините, Майкл мог и сдать его запросто, запятнать имя или что там было у этого ущербного богатея. Хотя, конечно, в основном Уинфреда интересовало, а не был ли этот мистер Тетчер бессмертным, раз настолько решил охренеть.
На последующий краткий рассказ Майкла Джеймс только и смог, что в некотором сочувствии потрепать доктора по плечу. Тут он, увы, помочь ничем не мог. Ну, разве что им завтра повезёт выйти на самого заказчика и обчистить его кабинет.

В то же самое время эмоции другой парочки были совершенно другими. Хотя один из них и продолжал немного посмеиваться (вот никто не знал, что этот хмурый парень бывал таким смешливым, а).
— Fuck no, — моментально отреагировал Мэттью на такую неожиданную новость.
И немного задумался, явно припоминая лицо Билли в попытках понять, как он не смог уловить схожих черт. Но, на самом деле, это было сложно. Особенно с Билли, черты которого заметно искажала его психованность.
— Джонатан на тебя, конечно, больше похож, — протянул воришка вслух и тут же одёрнул себя, снова забавно возмущаясь: — Да блядь, нет! Как вы можете быть…
И снова перебил себя:
— Прости, пожалуйста, конечно, но вот уж точно в семье не без урода.
Стыдно Мэттью не было. Ни за то, что обласкал брата Николаса до этого знания, ни за то, что, в целом, продолжил отзываться о нём крайне нелицеприятно. Ну а как ему ещё говорить про парня, который его обдирал каждый раз, а при любом удобном случае ещё и пытался прибить тупо ради смеха — успеет сбежать и в этот раз или не повезёт. Тот ведь случай с бочкой был совершенно не единственным. Он же псих ненормальный! Да и Мэттью извинился перед тем, как обосрать Билли ещё разок. Это же так работало в светском мире?
Правда, бесился воришка недолго. Во-первых, и привычки такой не имел, будучи лёгким по характер. Во-вторых, ну что уж теперь, брат и брат. В конце концов, как уже было сказано Мэттью уже и попривык за пару лет к их странным взаимоотношениям.
А ещё было забавно, что, получается, вот уже третий год точно Мэттью, по сути, кормили Стрикленды. Хотя озвучил воришка другой, не менее забавный факт:
— У меня просто тяга какая-то сбрасывать в Темзу всех, кто с тобой связан…

На некоторое кокетство (это же так происходило между парочками, да?) Эдгар не обратил никакого внимания и продолжил вещать. И тут интерес в глазах Мэттью стал явнее. Он даже улыбнулся как-то шире и довольнее, наперекор тому, что лицо Николаса рядом совершенно потеряло все возможные положительные эмоции и стало хмурым.
— Как интересно, — негромко протянул воришка, бросая беглый взгляд на свою извечно недовольную тень.
Ну, тут даже не нужно было быть тем самым тактиком и стратегом, чтобы понять, что такая случайность явно не случайна. Возможно, старику Гриму эта новость даже жизнь спасла. Возможно, его даже пытать не будут.
И теперь уж Мэттью точно не собирался пропускать завтрашней встречи с евреями. Она сулила быть очень уж занятной и интересной.
— Отправить кого-то к здоровяку? — только и поинтересовался у Николаса воришка. Тот наверняка захочет передать ему эту информацию насчёт аптеки. А сейчас, в это время, знаете ли, даже думать не нужно было, где искать Джеймса.

Честно говоря, у Уинфреда до знакомства с Майклом даже не было возможности проверить уровень своей ревнивости. Правда, его это желание моментально покончить с мистером Тетчером ничуть не удивило. Во-первых, потому что тот вызывал у Майкла все эти тошнотворные чувства. А Джеймсу теперь априори не нравились люди, которые в негативном ключе касались доктора. Во-вторых, потому что, чёрт возьми, он был бандитом.
Да, он был не слишком злобливым, да и не агрессивным вовсе. Не был Джеймс и жесток, как тот же Николас, и мучил людей, заставляя их страдать, только по приказу. Обычно ограничивался либо побоями, либо быстрым убийством. Но, откровенно-то говоря, и особенной эмпатией к людям не славился.
Первые убийства ещё шли тяжело и были больше случайны, как у того здоровяка Алекса. А потом совесть попросту растворилась. Даже договариваться было не с кем.
Но всё же Джеймс честно подумал о Тетчере с минутку-другую. Даже допустил мысль о том, чтобы просто пригрозить ему больше не приближаться к доктору. Уинфред умел быть очень убедительным. Потом же он отбросил эту мысль. Майкл уже рассказывал про этого пациента. Тот был одиноким и жалким. Не в том смысле, что вызывал жалость, а в том, что ему вечно сопутствовало отвращение.
Да и так бы пришлось Тетчеру рассказать что к чему. Иначе, как вы думаете, к кому он бы полетел лечить побои? Уинфред еле сдержался, чтобы не скривиться от представления, как тот парень скулит у Майкла на кушетке.
— А кто-то на него ещё и работает, — задумчиво проговорил Джеймс. — Или от него уже вся прислуга разбежалась?
И вот вроде поддержал просто разговор, а следом узнал важную подробность о быте этого парня. С таким знанием будет попроще ворваться в его дом, о расположении которого Майкл уже тоже как-то раз разболтал, не думая ни о чём.

Мэттью даже немного потолкал Николаса в плечо, когда тот продолжил посмеиваться над воришкой. Ишь, развеселился чрезмерно! А, между прочим, его отбитый брат мог и прибить тогда ещё уличного мальчишку. И вот с кем бы сейчас хихикал?
— Нет, с Джонатаном вы правда похожи, — улыбнулся Мэттью, откидываясь на спинку дивана и посматривая на Николаса. — Форма лица, брови, глаза… Просто вы настолько разные по характеру и поведению, что это ещё нужно умудриться заметить.
Если поставить троих Стриклендов в рядок, то действительно мало кто узнает в них родство. Вот если они бы спали рядышком — тогда запросто. Николас перестал бы хмуриться, а Джонатан сиять своей обезоруживающей улыбкой, и всё стало бы очевидно. А вот Уильям от этих двоих сильно отличался. Теперь Мэттью, конечно, мысленно подмечал какие-то отдельные черты вроде тех же роскошных бровей, но типаж у среднего брата был всё же иным.
— Вы как солнце и луна, — захихикал Мэттью, проговорив это очень театрально в шутку. И добавил безо всякой театральщины: — И Билли.
Нет, ну правда! Отличное же сравнение. Мэттью надеялся, что Николас тоже оценит. По крайней мере, шутить тот не перестал даже после всех этих слов.
— Не-ет, — протянул воришка, и улыбка его стала несколько засранческой. — Я теперь буду жить ради момента, когда он придёт к тебе как-нибудь, и увидит меня.
Вот даже скрывать не собирался, что в данной ситуации, с Билли, Мэттью очень даже воспользуется своей нынешней безнаказанностью под крылом у Ворона. Братец же явно будет понимать, что мальчишка теперь неприкосновенный. Очень удобно. Пусть Мэттью никогда этим ещё не пользовался, с Билли явно не упустит такого шанса. Такая вот у них была взаимная приязнь и любовь.
Потом, правда, и мысли, и интерес сместились на другое. Евреи Мэттью очень заинтересовали. Он почти и не сомневался, что всё произошедшее с Майклом, их рук дело. Ну просто не верил в такие случайности. И теперь ожидал, на какие ещё подлости эти ребята решат пойти. Даже если они и не знали, что уже перешли дорогу тому, с кем завтра собираются встречаться.
А вот на лукавство Николаса воришка как-то даже не обратил внимания. Как-то он не воспринимал Маркуса с итальянцами, как «устоявшийся клан под боком». В смысле, они подходили под это описание, но это же другое. Мэттью знал всю эту историю взаимоотношений Николаса и Маркуса, и потому даже не подумал сейчас в сторону последнего.
Потом бесхитростно смотрел, что выписывает Николас на бумаге. Не то чтобы ждал чего-то неожиданного в послании для Майкла, но… Да просто смотрел, потому что Николас не прогонял, только и всего. Привык совать свой нос везде. И как до сих пор не сломали, не понятно. Потом ускакал найти посыльного мальчишку, объясняя, куда идти.

Уинфред довольно лениво думал о мистере Тетчере. В целом, его судьба была предрешена, оставались детали. Стоило пробраться в дом уже после захода солнца, когда прислуга будет спать. Женщин, и без того несчастных, что работали на такого мерзкого типа, Джеймс трогать не собирался, так что вариант «запереть двери и сжечь Тетчера вместе с домом» отпадал. Да и дом у него явно хороший — Николасу наверняка пригодится.
Сам Джеймс на банкире не планировал наживаться. Богатый дом ему был не нужен. Откровенно говоря, он сейчас и сам жил в таком из-за Майкла. Да и никакие вещички или деньги Уинфред забирать не планировал. Ему вполне хватало того довольствия, что предоставлял ему Николас. Пробиваться выше — глупо и бесполезно. Кровь не та.
Джеймс преследовал одну-единственную цель — чтобы этот богатенький ублюдок больше не смог протянуть свои ручонки к Майклу.
Вот ведь забавно, сейчас этот Тетчер небось тоже ужинал и даже знать не знал, что жить ему осталось пару дней. Но, увы, Джеймсу было его не жаль. Банкиром больше, банкиром меньше. Мистер Тетчер явно понимал, что рискует, выставляя напоказ свою больную ориентацию. Не думал, наверное, что всё обернётся встречей с бандитом, но всё же.
Когда с ужином было покончено, к дому прискакал мальчишка-посыльный, передавая доктору Эддингтону записку. Та оказалась от Николаса, и мысленно Джеймс поморщился от какого-то неприятного укола — того самого, из-за которого они с Майклом поругались на днях. Почему бы не передать Уинфреду сообщение на словах? Знал ведь всё.
Ну да ладно. Майкл прочитал записку вслух, даже не задумываясь ни о чём подобном. Просто информируя своего бандита. И эта короткая фраза снова заставила Джеймса призадуматься. Николас откопал что-то явно интересное, внутренний пёс насторожился и как будто бы встал в стойку при виде дичи.
— Тоже не знал, — протянул Уинфред. — Видать, недавно открылись.
Не возникало и сомнений в том, почему Николаса заинтересовала эта аптека. Открылись рядом с Майклом, явно недавно. Возможно, при аптеке был свой доктор, у которого ещё не было достаточно пациентов. Возможно, их посетителей невольно переманивал к себе обаятельный Майкл. Джеймс всё равно планировал поговорить с Гримом. Мало ли, совпадение какое-то, и аптека на самом деле чиста. Но за этими ребятами он тоже проследит.
Ну а пока стоило пойти поспать. Вряд ли Майклу сейчас было показано их привычное активное времяпровождение. По меньшей мере, до утра.

Мэттью же почему-то нравилась вдова Миллер, хотя он лично с ней и не был знаком. Но, во-первых, Николас очень забавно ворчал, когда ему передали, что о нём узнала много личного какая-то женщина. Во-вторых, история её казалась воришке очень изящной.
Разумеется, Николас тут же решил выяснить об Эшли всё. И, оказалось, что женщина совершенно не скрывала своего прошлого. Было очень просто выяснить, что она много лет была замужем за хилым по здоровью аристократом, и тому становилось всё хуже. В один из приступов болезни ночью по глупой случайности погиб его доктор, упав с лестницы в темноте. А следом умер и мистер Миллер, другой врач уже не смог ничего поделать.
И всем (по крайней мере, тем, кто был связан с криминалом) было очевидно, что все эти случайности не случайны, учитывая то, чем сейчас занималась вдова. Но, чёрт возьми, как она аккуратно всё это провернула! И так, чтобы не запятнать себя, но вместе с тем так, чтобы люди шептались, подозревали и, да, боялись. Мэттью был в восторге.
А сейчас оказался в восторге вдвойне. Потому что, когда Николас рассказывал ему про приглашение, и о том, что его брат пошёл ко вдове, Мэттью не знал, что Уильям — это придурковатый Билли! А теперь знал. И это делало историю в два раза веселее.
Хотя, пока Николас и Эдгар общались, воришка успел подумать о том, что если эта женщина внезапно и после встречи с Билли не передумала сотрудничать с ним… Что-то с ней тоже было явно не так. Она, знаете ли, явно имела разные варианты, не как Мэттью в своё время — либо этот сбытчик, либо ходи голодным.
Через какое-то время и Ворон со своим воронёнком отправились домой, время было уже достаточно поздним. Мэттью уже откровенно дремал на плече покровителя в кэбе, и не волновала его никакая тряска или отсутствие хоть сколько-нибудь свежего воздуха.

Следующий день грозил быть ну очень активным для всех. Уинфред с утра проторчал некоторое время у упомянутой аптеки, дожидаясь открытия. А затем направился на поиски Грима со своими ребятами. Мэттью же готовился и предвкушал встречу с евреями, крутясь не подле аптеки, так подле Николаса с самого утра.

Понаблюдав немного за аптекой, Уинфред только утвердился в собственных предположениях. Здесь был свой доктор, у которого было не так уж и много пациентов. По крайней мере, пока. Майкл определённо составлял здоровую конкуренцию этим ребятам.
Большего Джеймс пока узнать не мог. Он бы, конечно, мог зайти, поспрашивать что-то, притвориться больным или просто узнать, принимает ли доктор, а то у доктора Эддингтона было как-то неспокойно. Но, увы, это было бы безрезультатной попыткой, которая, к тому же, могла ещё и навредить.
Даже скрывая татуировки под одеждой, Уинфред обладал ну очень уж бандитской наружностью. С таким разговаривать открыто никто не захочет. А вот местные, если травля Майкла была их рук делом, могли и напрячься, что к ним захаживает такой мордоворот.
Так что Джеймс подхватил парочку своих ребят, да пошёл проверять места обитания Грима. Это было довольно просто, когда знаешь где и кого искать.
Грим быстро распознал троицу, что шла к нему неторопливо и как-то неизбежно, как надвигающаяся лавина. Глазки его забегали, и он явно попросил других парней, крутившихся рядом, подзадержаться, чтобы не оставаться один на один с ребятами Ворона. Пусть они были и не на своей территории сейчас, хорошего от них никто не ждал.
— Просто поговорить, — невозмутимо отозвался Уинфред, не вытаскивая рук из карманов и останавливаясь напротив.
Грим, конечно, был вооружён, даже гадать не нужно было. Но и троица Ворона, знаете ли, не с пустыми руками пришла на «мирные переговоры».
— Бетнал Грин, — кратко и сразу по сути проговорил Джеймс, внимательно глядя на Грима с каком-то прямым равнодушием. — Кто заказчик?
Пояснять и расшаркиваться Уинфред не видел никакого смысла. Заказ свежий, буквально вчерашний. Да и не часто даже такому выродку как Грим заказывали кого-то с такого хорошего района. Уж явно не забыл, кто ему отстегнул денег на запугивание.
Однако сперва Грим всё равно решил поюлить. Уж не знал Джеймс зачем. Какая ему, ублюдку, разница, сохранится тайна заказчика или нет? Хотя, может, полагал, что пока не расскажет эту информацию, останется жив. Ибо потом ребятам Ворона и смысла не было держать его в живых. Хотя, честно говоря, Уинфред сегодня был настроен довольно-таки добродушно.
— Ты можешь сказать сам или мы можем тебя заставить, — безразлично проговорил Уинфред, не сводя с Грима взгляда. — Эти твои ребята тебе не помогут. Им явно не хочется переходить дорогу Ворону. Ты им столько не заплатишь.
Он сделал акцент на слове «столько», прямо намекая этим наёмным ребятам, что их жизнь чуточку подороже чем предложенные деньги. Они, может, и справятся, с троицей Ворона. А дальше они что будут делать, когда Ворон решит отомстить за своих людей?

Мэттью во все глаза смотрел на прибывших евреев. Они были такими старыми для него! И очень скучными. У них даже оружия с собой не было. Ну, право слово, приходить на переговоры без вшивого ножа в кармане — это даже не серьёзно. А если дело примет неожиданный поворот? Да и выглядели они очень необычно для мальчишки.
Так что, да, пожалуй, Мэттью придавал этой встрече очень странный вид. Явно очень юный парень, причём выглядящий ещё младше своих лет, молчащий всю встречу и только с какой-то непосредственностью разглядывающий сидящих напротив. Как говорится, кто вообще впустил ребёнка на важные переговоры?
Однако мысленно воришка забавлялся. Евреи то и дело пытались юлить. Благо, Николас тоже был не лыком шит, и прекрасно видел и более тонкую ложь, не то что эту. Как будто эти старики ожидали увидеть какого-то авторитетного авторитета вроде… да того же Джеймса. Слухи-то про Ворона ходили очень жёсткие. А тут такой изящный парень, молодой. Вот и растерялись как-то откровенно.
Потом Николас и вовсе вогнал их в ступор своими прямыми речами, Мэттью не смог удержаться от задорной улыбочки. Ну а к чему все эти экивоки, действительно. Но было забавно видеть, как на лицах евреев буквально плавали сомнения. С одной стороны, Николас говорил прямо и откровенно, с другой стороны, какого-то страха он пока ещё не вызывал, так что… Грубо говоря, эти мужчины буквально решали, стоило ли им опасаться этих «мер» или как.
Так что Мэттью получил искреннее удовольствие от этих переговоров, хотя никто в итоге за ножи так и не схватился. Хотя, евреям даже не за что было хвататься. Разве что за свои пейсы, чтобы рвать их от досады.

Первый вопрос Уинфред проигнорировал. Только вот повторил, что Гриму стоило самому и добровольно дать информацию. Ребята Ворона всё равно её получат, хотел этого Грим или нет, и только в его руках целостность его лица и тела.
В подтверждение словам Джеймса парни, подкупленные Гримом, аккуратно отступили на пару шагов, прямо показывая, что они тут не при чём. В этом вороньё не сомневалось. Это ещё устоявшиеся кланы могли пойти против Николаса. Таким одиночным наёмникам собственная шкура была дороже. Одно дело просто кого-то отмудохать, другое дело навредить Ворону, у которого хватит ресурсов и желания найти их после.
На второе возражение Грима Джеймс чуть склонил голову. Лицо его оставалось таким же непробиваемым, а взгляд равнодушным. Но даже сквозь эту каменную маску так и просачивалась простая вещь — Уинфред терял терпение.
Он не сомневался, что если Грим пораскинет мозгами, то легко поймёт, какой именно интерес Ворон имел ко вчерашнему заказу. Это был доктор, а для чего ещё бандитам нужен был врач? Да, это был не какой-то там коновал, которыми обыкновенно пользовались криминальные личности. Но и Ворон был не каким-то там отбросом общества. С такими возможностями и территориями он определённо жирно устроился, как и думал Грим.
— Будь умницей, скажи, что мы хотим услышать, и мы уйдём, — явно в последний раз проговорил Джеймс.
Сам Грим действительно не интересовал ни Николаса, ни Джеймса и его ребят. Ещё вчера, на эмоциях, Уинфред думал о том, чтобы порешать и этого проныру. Но сегодня с утра на свежую голову подумал, что это ни к чему. Как уже было сказано, таких как Грим было множество. Кто-то другой в тот же день займёт его нишу.
И если кто-то решит повторить набег на доктора с Бетнал Грин, то… Даже лучше, если Грим будет жив. Вряд ли он захочет связываться с Вороном, а оттого он не только откажется от повторной наводки, но и, возможно, даже предупредит кого-то из приспешников Николаса о готовящемся нападении. Ведь если доктор снова пострадает, вороньё придёт именно к нему. А Гриму это нужно разве было?
Так что Майкл оказался прав в том, что «поговорить» в этот раз вышло действительно поговорить — словами через рот. Исключая некоторое сопротивление Грима, конечно. Но это Джеймса не удивляло. Конечно, он сразу не хотел сдавать клиентов, те явно неплохо заплатили, а Грим, получается, их сдаст и потеряет.
После долгожданного ответа Джеймс кивнул так, будто ожидал именно таких слов, и Грим его ни капли не удивил. Последний заметно напрягся, ожидая подлянки. Явно думал, что всё же его попытаются прибить, несмотря на слово, данное Джеймсом. Но тот только кивнул своим, что можно идти.
— Надеюсь, ты понимаешь, что о делах Ворона трепаться не стоит, — сообщил напоследок Уинфред, бросив короткий взгляд на Грима.
Он даже не угрожал, вроде того, что они его всё равно найдут, даже если он свою рожу до неузнаваемости изуродует. Как-то это предполагалось между строк. Да и Грим был достаточно давно в этом теневом бизнесе, уж знал что к чему.
Уинфред направился к Николасу, но того в Гнезде не оказалось. Впрочем, прислуга, которая разумеется хорошо знала бандита, сообщила, что хозяин появится, но чуть позже. Джеймс решил подождать. Заодно и пообедать тут же.
Когда Ворон прибыл, Джеймсу об этом сообщили. Как сообщили и Николасу, что его ждёт его верный пёс. Так что, доев, Уинфред направился в сам дом обратно. И, разумеется, первым делом его «встретил» неунывающий мальчишка Ворона.
— Как Майкл? — поинтересовался он.
По этой жизнерадостной мордашке Уинфред даже не мог понять, то ли это праздное любопытство, то ли мальчишка действительно справлялся о самочувствии доктора, с которым уже успел немного познакомиться.
— Нормально, — кратко отозвался Джеймс и перевёл взгляд на Николаса, чтобы перевести тему на рабочую.