Вселенная бесконечна и многогранна, еще никто, даже самый умный учёный, не приблизился и на однопроцентное понимание всех её тайн. И возможно, в мире существовало множество параллельных, альтернативных реальностей. Наверняка была и такая, где Энди и Винни родились в приличной, пусть даже и среднестатистической семье. Где мама, напёкшая с утра горячих блинчиков, заливала их кленовым сиропом, решив устроить смешную «канадскую неделю», и рассказывала детям об их предках – испанских конкистадорах, впервые ступивших на американские земли.
«Именно поэтому мы до сих пор и носим фамилию Варгас», - говорила бы она с нежной улыбкой, заправляя темный локон волос дочери за ее слегка топорщащееся ухо. В этой вселенной Энди была бы настоящей красоткой, не знавшей побоев и унижения, умеющей носить платья и каблуки, вести себя подобающим леди образом. Каждый день у неё была бы разная причёска и умелый неброский макияж. Винни там пошёл бы в колледж, а может быть даже в университет, где прилично учился, отстаивая престиж семьи.
«Чёрт возьми, этот хер смотрит на мои сиськи как ребёнок в ожидании молока», - усмехнулась про себя Энди, потягивая горькое дешёвое пиво, выдохшееся, кажется, еще при разливе на заводе. Они с Винни отдыхали с какими-то новыми друзьями последнего. Энди было плевать, что это за люди – за глубокий вырез поистёршейся майки они поили ее пивом бесплатно. Дрянь, конечно, редкостная, но уж точно не ей было выбирать. Главное, что хмель все равно немного отдавал в голову при такой-то жаре.
Будто невзначай, Энди одернула майку сильнее, сверкнув глазами в сторону парня, нервно сглатывающего слюну. В глазах девушки он был мерзким плоскомордым бульдогом, хрюкающим от восторга, утирающим эти самые слюни и не менее радостно пускающим газы от вида красивой девчонки на пыльной улице северного гетто. Тем не менее, деньги совсем закончились, одним пивом сыт не будешь, а зарплату в этом дурацком магазинчике при автозаправке выдадут только через неделю – и это будут сущие гроши. Да и у Винни дела как-то тоже не заладились в последние деньки.
«А, к чёрту всё». Энди махнула остатки пива одним широким глотком и пошла к своему «бульдогу». Судя по более-менее приличным джинсам, у парнишки имелась какая-то наличность, остальное Энди совершенно не волновало. Девушка скосила взгляд на брата, тот, кажется, напрягся, едва его сестра сдвинулась с места. Губы тронула едва заметная улыбка. Энди прекрасно знала, что Винни не нравится подобный заработок – она и сама была не в восторге, но они оба терпели. Оба слишком хорошо знали, что такое голод.
- Стесняешься? – проговорила в полголоса Энди, опираясь задницей о раскалённый капот заброшенной и разбитой тачки. Улыбка не спадала с её лица, но на парня она даже не смотрела, предпочитая обмениваться взглядами с братом. Они будто бы вели немой диалог, при этом изумительно понимая друг друга. Подумав об этом, Энди улыбнулась шире. Она была без ума от своего брата, это было всем известно. Конечно, вряд ли знакомые из гетто были в курсе всех интимных подробностей семейства Варгас. Для окружающих они, пожалуй, были просто долбанутой на всю голову парочкой родственников.
- Не бойся, договоримся уж, - добавила Энди, своевольно взяв свою «жертву» под локоть. Она старалась быть томной, как коварные роковые женщины, которых так часто показывают на экранах телевидения, но получалось всё как у дешевой придорожной шлюхи, которой Энди по сути и являлась.
- Только без него, - парень мотнул головой в сторону Винни, явно настроившегося следовать за ними, - Он же ебанутый на всю голову.
- Эй, полегче, ковбой, ты про моего брата говоришь, - резко одёрнула его Энди, - Он будет в сторонке, просто посмотрит, чтобы ты не наглел. Где твои яйца, парень? – рассмеялась она, подавив нахлынувшее раздражение и брезгливость. Это был очередной мудила, не стоивший даже пылинки с ботинок Кэлвина.

Сомнение парня было написано на его лице, немного искорёженным похотливым предвкушением близкого секса. Мелкие глазки его блуждали, то и дело он облизывал пересыхающие губы. Его привлекательность для Энди падала с каждой минутой. Он, как и все предыдущие партнёры-на-одну-ночь, был не более чем инструментом для зарабатывания денег. Энди не чувствовала тяги, не ощущала того, что испытывала к брату. Глядя на Винни, внизу живота что-то сладко ныло, а трусики моментально мокли. Один его шаг, и дыхание перехватывало, а кровь в висках начинала ощутимо пульсировать. Нетерпение овладевало Энди, одежда будто сковывала движения…
Сейчас внизу живота тоже крутило, но девушка никак не могла понять – то ли пиво было совсем перебродившим, то ли от этого случайно подобранного парня начало подташнивать. И размышлять об этом было куда приятнее, чем идти с ним бок о бок. Энди успокаивала себя лишь тем, что парнишка был более-менее опрятным. Одежда его была чистой, от тела не воняло потом или перегаром – запахами до боли привычными для Варгасов, да и для большинства жителей северного гетто.
- Я не знаю, - промычал парень, как глупый телок, тем не менее, продолжая следовать за девушкой, которая вела за собой с приклеенной неестественной улыбкой. – Парни рассказывали, что он кому-то череп раскроил. Может…
- Веди себя прилично и ничего с тобой не случится, сопля, - процедила Энди, теряя терпение. Как будто только ей надо затащить в свою койку незнакомого парня и раздвинуть перед ним ноги, а он так – одолжение ей делает. – Ты хочешь лишиться своей девственности или нет? – резко добавила девчонка и приподняла бровь. Судя по яркой реакции ее ненавистного спутника, она, на удивление, попала точно в цель. Оставалось только гадать, как в его двадцать с лишним лет, обитая (или забегая) в гетто, можно было остаться невинным.
«Хотя с такой неуверенностью тебя только в задницу драть, педрила», - ухмыльнулась про себя Энди, покрепче перехватывая парня под локоть. Она обернулась, чтобы убедиться, что Винни следует за ними. Его вид успокаивал: лицо Кэлвина было безмятежно-спокойным, но только Энди и те, кому хорошенько доставалось от младшего Варгаса, знали, что скрывалось за маской деланого безразличия.
Для заработка на сексуальных утехах у Энди имелось отдельное помещение. Это был заброшенный домишко неподалеку от их с Винни дома. От оконных стекол там не осталось даже осколков, так давно их выбили местные жители, дверь едва болталась на скрипучих петлях. Зато внутри стояла всё ещё крепкая кровать с давно поистёршимся, продавленным матрасом. Тут частенько оставались ночевать, собирались в плохую погоду, чтобы выпить с друзьями, а иногда вот приходила Энди. Приходила и разгоняла всех к чёртовой бабушке. Сегодня повезло – домик для разного рода грехов пустовал. В такую солнечную теплую погоду никому не хотелось сидеть в душном плену четырёх стен (особенно, если брать в расчёт то, что большинство жителей северного гетто были судимы).
- Проходи, будь как дома, - протянула Энди, сбросив по дороге часть напряжения. Чем больше она понравится «клиенту», тем больше шансов стрясти с него максимально возможное количество денег. Ещё не дойдя до кровати, Энди стянула с себя майку, демонстрируя свою женскую гордость, едва прикрытую стареньким бюстгальтером. Ей хотелось побыстрее закончить с этим и пойти с братом за едой, вытанцовывать перед этим незнакомцем и петь ему дифирамбы она не собиралась.
Для Винни в этом домике был отдельный уголок с крепким сколоченным ящиком, заменявшим табурет. Там всегда лежала длинная тень, и если парень не шевелился, его можно было не заметить. Вроде бы так «клиентам» было спокойнее, хотя сама Энди постоянно пыталась высмотреть Кэлвина из-за чьей-нибудь спины. Вид брата отвлекал ее от бессмысленных, а порой совершенно неумелых толчков чьих-то бёдер.
- Заплати ему аванс, - сняв бюстгальтер, улыбнулась Энди, кивая на своего брата, - Мы должны быть уверены, что у тебя есть чем расплатиться за секс.

- Меня, кстати, Люк зовут…
- Давай без соплей.
Энди резко оборвала попытку парня хоть немного сблизиться. Ей было плевать, как его зовут и что он жует на завтрак. Она надеялась, что видит его в первый и в последний раз, тем более голым. Парень, кстати, раздевался, и зрелище было не шибко привлекательным. Худощавый, будто не ел со времён Второй Мировой войны; когда Люк наклонился, стягивая майку, его позвонки выпирали, как гребень динозавра. Отвратительный тип.
Сморгнув неприятное зрелище, Энди принялась деловито стягивать узкие джинсы. В этом странном современном мире, они могли бы считаться модными, ведь облепляли бёдра девушки не хуже латекса, к тому же были коротки по щиколоткам. В одном из журналов, снятом со стойки на автозаправке, где работала Энди, она видела подобные за баснословную для их семьи сумму. Её же мода была обусловлена простой вещью – не было денег купить новые брюки, а эти были всего лишь ей малы.
Небрежно отбросив джинсы в сторону, оставшись в одних трусиках, Энди с неким вызовом глянула на клиента. Тот, к её лёгкому разочарованию, на неё не смотрел. Он всё ещё косился на Винни, застывшего истуканом в тёмном углу комнаты. Первым желанием Энди было хорошенько тряхнуть этого самого Люка, а лучше – вмазать пощёчину. Перед ним стояла практически обнажённая девушка, а реакции не было никакой. Энди не считала себя самовлюблённой, зато прекрасно понимала, что таким людям, как этот парень, выбирать было особенно не из чего, поэтому не стоило злить единственную за долгое время согласную.
- Ты случайно не педик? – язвительно отозвалась Энди, крепко уцепившись пальцами за край брюк клиента так, что тот даже вздрогнул от неожиданности. И, не дав ему ответить, усмехнулась, - Ты на моего брата смотришь чаще, чем на меня. Ай-ай-ай…
Честно, она старалась, даже придала голосу игривости: но кто бы знал, каких трудов ей стоило не стошнить прямо на обнажённую грудь парня с этим противным островком тонких волосков по центру. Винни знал. Отчего-то Энди была в этом уверена на все сто процентов. Он единственный, кто понимал её, принимал такую, какая она есть – все, как в сопливых женских романах (но, не смотря на циничность, Энди это ценила).
Самостоятельно расстегнув брюки парня, не дав себе ни малейшей поблажки, Энди опустилась на колени, стягивая эту деталь одежды окончательно. Она подняла лицо, многозначительно глядя на Люка, чуть закусила губу, пропустив смешок (все, как научили дешёвые продажные фильмы), и спустила на пол его бельё. Там парнишка тоже ничем удивить не мог, и Энди теперь отлично осознала причину девственности своего клиента. Оставалось надеяться, что он хотя бы в теории, хотя бы приблизительно знал, что куда вставляется.
Люк сглотнул, явно нервничая и не зная, как себя повести. У его ног сидела симпатичная девчонка с голой грудью и… Впрочем, не всем мечтам суждено сбыться: Энди поднялась на ноги и прошествовала небольшое расстояние до кровати, укладываясь на жёсткий матрас. Не смотря на неразборчивость в подобных связях «для заработка», у Энди было несколько табу. Она никогда не целовалась с клиентами и уж тем более не отсасывала им. Это было настолько омерзительно, насколько это вообще можно было представить. От одной подобной мысли девушку передёргивало.
Трусики с себя Энди сняла сама, лёжа на кровати – она хотела свести к минимуму чужие прикосновения.
- Так ты идёшь? А то по виду сбежать решил, - снова усмехнулась Энди, и в её голосе отчётливо послышалась надежда на то.
Люк судорожно кивнул и лёг сверху, едва касаясь кожи партнёрши. То ли боялся, то ли старался проявить ненужную нежность – в любом случае Энди понравилось такое отношение. Её еле дотрагивается, не сопит как боров на ухо, заставляя девушку задуматься, сдохнет он сверху от оргазма или не порадует ее таким образом.
Кое-как натянув презерватив, повозившись с верной стороной, парнишка, наконец, сделал первое движение, освободившее его от оков девственности. От этих мыслей Энди едва не рассмеялась, старательно сдержав этот безумный порыв. Губы, тем не менее, всё равно расплылись в улыбке: ну, пусть думает, что ей понравилось, так даже лучше.

Энди даже не пыталась стонать или как-то иначе изображать удовольствие, коим даже и не пахло. Сопляку сверху и так было неплохо, учитывая то, что это был первый раз, когда его крохотный член побывал в женщине. Кажется, он мог кончить только от мысли об этом, но чудесным образом держался уже несколько минут. Энди без стеснения наблюдала за ним, понимая, что это не продлиться долго. Люк омерзительно закатывал глаза, судорожно тискал ее за грудь, будто пытался удержаться от падения, и стонал каким-то девчачьим писклявым голоском.
Девушка скривила губы в презрении и сглотнула вязкую тошнотворную слюну, сдерживая очередной порыв рвоты. «Вот кому-то повезёт, если ты решишь, что после этого раза ты стал опытным самцом», - подумала Энди и перевела взгляд от греха подальше на брата. Лица его она не увидела – так глубоко отодвинулся в тень Винни – но в углу чётко светился ало-оранжевый огонёк сигареты. Келвин явно нервничал. Вряд ли он успел заскучать за несколько минут.
Энди не была уверена, что Вин её понимает, но всеми силами попыталась передать одним взглядом, что беспокоиться не о чем. Сердце застучало чуть чаще. У Келвина был очень тяжёлый характер и не менее тяжёлый кулак. В иных ситуациях Энди была бы совершенно не против такого исхода событий, но сейчас игра не стоила свеч. Среди бела дня калечить этого Люка, у которого вряд ли было много наличности…
Винни в своих размышлениях был прав – Энди не нравилось, когда он бил клиентов – но причина этого беспокойства была немного иной. Гораздо проще было усыпить жертву клофелином и быстро обчистить. Энди дико боялась, что когда-нибудь подобное поведение не сойдет Келвину с рук. Он ведь уже был в больнице среди буйных, и если её брата случайно «загребут» полицейские, у низ будет полное право упечь его в камеру с мягкими стенами надолго и без возможности встреч с родственниками. Страх лишиться брата был самым сильным для Энди.
Размышления прервал этот чёртов Люк, странно завозившийся сверху, будто в приступе эпилепсии. Энди перевела взгляд с любимого силуэта на парня сверху, буквально подсознанием угадывая, что тот всего лишь кончает. «Да ты что, даже не дрочил что ли? Только не сдохни тут на мне, мне и так хреново», - недовольно подумала Энди, тем не менее натягивая на лицо как можно более понимающую и нежную улыбку.
- Тебе было хорошо? – спросила она приторно-сладким голосом и облизнула губы. В её глазах плескалось неприкрытое желание скинуть с себя этого парня, забрать деньги и скорее убежать в душ, чтобы смыть с себя отвратительный запах чужого тела. Быть может, брат поможет ей забыть про эти отвратительные минуты, а потом они вместе пойдут в магазин, чтобы купить, наконец, пожрать.
- Да, - просипел Люк и воссиял, как солнце.
Энди даже замерла на какое-то мгновение в ступоре. В её голове немного не укладывалось, как можно быть таким счастливым от секса с первой попавшейся, совершенно незнакомой девушкой. Понятно, что у парня это был первый раз, но... Её-то можно было в расчёт не брать, её первый раз был отдельной темой для разговора, но, кажется, Вин тоже не сиял, как полированный медяк. «Что с тобой не так, парень?» - Энди чуть прищурилась, едва не спросив это вслух. Впрочем, наверное, и стоило - Люк, кажется, напрочь забыл об «опасности» и не собирался подниматься с неё.

Энди уже собиралась тонко намекнуть своему одноразовому партнёру, чтобы тот расплачивался и уходил. Ни за какие деньги она не давала согласия на долгие прелюдии и ласки после секса – ей это было не нужно. Заработал физическое удовлетворение, свободен. Но она опоздала. Из-за головы Люка она увидела своего брата, поднявшегося бесшумно, как хищная птица, вспорхнувшая над ничего не подозревающей жертвой. В глазах Келвина сиял страшный огонёк, не разобрать которого Энди не могла. Она сама однажды была прикована к месту этим сумасшедшим блеском, подавляющим волю к действиям. Увидев этот нездоровый взгляд, липкий холодящий страх вновь наполнил девушку изнутри, как и в тот день, когда приехали крепкие санитары, забирая её брата от неё, рыдающей.
- Винни, всё в порядке, он уже уходит, - постаралась как можно увереннее сказать Энди. Люк и вправду торопился, моментально поднявшись с обнажённой девушки. Осознание опасности быстро вернулось к нему и теперь он пытался скрыться из виду как можно скорее, натягивая одежду, брошенную на пол.
Видимо, его скорость не удовлетворила Келвина, и тот схватил клиента за шею, хорошенько прикладывая того об облупленный подоконник. Кровь хлынула из носа Люка, и Энди на миг зажмурилась. Ей никогда не нравились эти «проделки» братца, в её жизни и без того хватало жестокости и нелицеприятных зрелищ. Но, пересилив себя, Энди вскочила с кровати, подбегая к парням в чём мать родила. Люк уже валялся на полу, скуля как побитая собачонка, отчего вызывал еще большее отвращение. Винни был не прав, но можно же постоять за себя, в конце концов, не зря же он носил гордое звание «мужчины».
- Вин, прекрати! – воскликнула Энди, крепко обнимая брата со спины, прижимаясь к нему трепещущим телом, - Пусть расплатится и валит. Успокойся, - так и тянуло зажмуриться снова, ведь Кевин в порыве своей агрессии мог запросто ударить и её или просто жестко оттолкнуть. Подумав об этом, Энди торопливо обернулась, чтобы заранее узнать, на что она будет падать. Угол деревянной грубо сколоченной кровати зиял страшным приговором. Попади она на него затылком, пожалуй, история её жизни могла и оборваться.
Сглотнув, Энди повернулась обратно, кидая на парнишку, заливающего пол кровью, страшный взгляд. Пусть уже подтянет свои яйца, перестанет корчиться, как девчонка, на полу и валит, раз уж она, ценой собственного здоровья, дала ему шанс и минутную передышку. Оставшись один на один с Вином, она почувствует себя в большей безопасности, наивно полагая, что брат не тронет её без раздражающего фактора. Он ведь всего лишь ревновал, его можно было понять. Энди сама была не прочь разодрать мордашки тех девчонок, которые кидали недвусмысленные взгляды на её младшего брата. Но её мозги работали как надо (по крайней мере, Энди была в этом уверена), поэтому она обходилась угрозами и крепкими словами.
- Оставь деньги и вали уже, - прошипела Энди, дополняя взгляд словами, - Пятёрку можешь оставить себе за моральный ущерб.
Не смотря на весь стресс и бешено колотящееся под ребрами сердце, Энди не могла не заметить, как ей было до безумия приятно прижиматься к широкой спине статного братца. Тело Келвина было горячим. Она прильнула щекой к плечу брата, прекрасно осознавая, что ей его не остановить против его воли. Он мог удержать её одной рукой из-за разницы в комплекции и физическом развитии. Энди была не промах… но как-то в своей весовой категории. И сейчас её раздирали двоякие ощущения. С одной стороны, её физически возбуждало ощущение мужского превосходства – та сила и опасность, которую таил в себе Вин, и которой он не позволял выйти наружу в контакте с сестрой. С другой стороны, в моменты, подобные этому, Энди хотела, чтобы Винни снова стал маленьким хрупким подростком, которого она легко могла тряхнуть за плечи и строго глядя в глаза одернуть: «Перестань себя так вести!».
- Перестань себя так вести, - прошептала Энди, продолжая бестолково сжимать руки на талии брата и поднимая взгляд. Чёрт бы с ним с этим Люком, он ведь «подставляется» сам. А вдруг на этот раз полиция прислушается к жалобе и поедет разбираться? А вдруг они попадут на момент помешательства Вина? Энди не хотела потерять брата ещё раз.

Как Энди и предположила, она не смогла удержать своего рослого братца. Оставалось только безучастно смотреть на то, что он творит, и впадать в бессмысленную, бесполезную ностальгию о тех временах, когда Винни был совсем маленьким. Энди тогда, действительно, чувствовала себя старшей сестрой, гораздо сильнее и влиятельнее паренька, не смотря на то, что сама была подростком. И даже чуть позже, когда Келвин уже вытянулся в период бушующих гормонов, но оставался тощим и нескладным. Ещё немного времени: и вот он уже широкоплечий мужчина, с которым не мог сладить никто, порой даже очень крепкий на вид парень.
Энди продолжала просить еще с половину минуты, умолять остановиться, но потом замолчала. В глазах Келвина она не видела ничего, кроме желания причинять боль. Девушка отошла на пару шагов, прикусывая губу и стараясь не попасть под горячую руку. В тот же момент остановился и Винни, нанеся последние пару ударов – ленивых и неторопливых. Пол, и без того грязный, был замаран свежей кровью. Люк лежал неподвижно в эпицентре этого алого пятна, не подавая признаков жизни. У Энди не было желания даже подойти и проверить пульс, чтобы узнать, нужно ли вызывать «скорую» инкогнито или лучше побыстрее скрыться и продумать алиби на всякий случай.
Раньше – хотелось, а сейчас надоело. Пусть хоть сдохнет без своевременного оказания помощи, Энди слишком устала для того, чтобы переживать за других. Тем более что Винни впал в своё странное состояние, усевшись на пол, как ребёнок, обняв свои колени и раскачиваясь взад и вперёд. Глубоко вдохнув носов и выдохнув ртом, повторив это ещё пару раз, Энди подошла к брату, обнимая его нежно, как могла только мать или любящая жена. Она гладила эти сильные плечи, прикасалась тихими поцелуями к торчащим прядкам волос на затылке и шептала о том, что всё в порядке.
- Пойдём, Винни, нам надо уходить отсюда, - чуть более требовательно проговорила Энди, когда брат слегка успокоился. Поцеловав родную макушку ещё раз, девушка поднялась на ноги, торопливо одеваясь. Оправляя растрепавшиеся волосы, Энди всё же заставила себя подойти к мертвецки валяющемуся Люку, чтобы обшарить его карманы. Тело было тёплым, возможно, пареньку повезёт и он очнётся, да доползёт до госпиталя. Если, конечно, при дорогих джинсах у него была ещё более дорогая страховка.
Вытащив всё до последнего цента, Энди рассовала деньги по своим карманам, вновь прикасаясь к плечу Келвина, понуждая его идти. Мало ли кто заглянет в этот заброшенный дом? Конечно, местные почти все знали о «проделках» Варгасов (а большинству из них не было никакого дела до происходящего), но быть застуканными с поличным не хотелось.
- Пойдем, Вин, - повторила она, направляясь к двери, и уже более шутливо добавила, - Не заставляй меня тебе петь, ты ж знаешь, я ненавижу это.
Когда Винни был маленьким, он очень часто принимал ту же позу на полу, даже без приступов гнева. Накатывало что-то и вот мальчишка уже тискает свои острые, угловатые коленки, впадая в непонятный для Энди транс. Чтобы успокоить брата, Энди пела ему детскую песенку про Бетти – простенькое, глупое творение про девочку, потерявшую свою туфлю. Сама Энди слышала ее в раннем-раннем детстве от матери, когда та «приходила в себя», и запомнила на всю жизнь. Слова были простые, как и мотив. Плюс заканчивалось все хорошо, и Бетти получала новую обувь и дальше бежала гулять.
Что именно успокаивало маленького Винни – Энди понятия не имела, то ли ее голос, то ли счастливый конец краткой истории. Одно оставалось фактом – действовало это безотказно до позднего возраста, пока самой Энди уже не стало казаться странным петь эту ерунду довольно взрослому парню.

Энди рассеянно улыбнулась, на пару мгновений прижимаясь к боку рослому брату, когда тот приобнял её. Но идти так бок о бок было неудобно, поэтому девушка чуть отстранилась, хотя руку Винни не выпускала ещё некоторое время. Как будто этот невинный жест мог удержать невероятно сильного для неё парня от глупостей. Только что жизнь предоставила момент для того, чтобы понять – она больше не способна справляться с подобными ситуациями, контролировать их.
- У меня где-то баксов тридцать, - Энди тоже пыталась говорить беззаботно с лёгким налётом брезгливости. – Я не считала, но по виду как-то так. А тебе он сколько дал авансом? Баксов десять? Пятнадцать? – с небольшой надеждой спросила девушка. Конечно, ей бы хотелось оценивать своё тело в сотнях, а то и тысячах долларов, но, увы, больше семидесяти она ни разу не получала. Да и те семьдесят были заработаны «не честным» путём, а при помощи верного клофелина, когда Энди поняла, что парнишка ей попался совсем не нищий.
- Праздник? – переспросила девушка, подняв краткий взгляд на брата и чуть замедляя шаг, - Хочешь устроить настоящий пир? – усмехнулась она. Энди была не против нелегальных заработков, в конце концов, она занималась тем же самым, перемежая отчасти честную работу на автозаправке с проституцией. Да и на своей официальной работе она нередко воровала: по мелочи, чтобы хозяин не заметил и не выгнал взашей.
- Только давай без «мокрухи», - пригрозила пальцем Энди, но глаза ее сверкали, а на губах мелькала блуждающая улыбка. Она, действительно, не хотела, чтобы Винни убивал людей, но не потому, что жалела их, незнакомых, а потому что не хотела терять брата, которого могли посадить в тюрьму или же упечь обратно в сумасшедший дом, откуда она уже не сможет его забрать по собственному желанию.
- Припугни кого-нибудь, выверни карманы, - пожала плечами она, замолкая, решив, что не ей учить братца как «работать». Он в этом гораздо более прошаренный, чем она. – Ладно, пойдем, купим пожрать чего-нибудь, а то живот к спине прилип.
С этими словами Энди погладила себя по плоскому прессу. Желудок в ответ забурчал, вообразив себе что-то вкусное. Винни был прав, Энди, не смотря на более старший возраст, оставалась мечтателем: ей хотелось лучшей жизни для себя и брата. Ей хотелось перестать трахаться с незнакомцами ради заработка на еду, хотелось обезопасить Кэлвина от вероятности тюрьмы или психушки, хотелось окончательно забыть мерзкую морду отца, живущего по соседству. Но, не смотря на это, девушка прекрасно понимала, что они не в фильме «Красотка» и чудесный престарелый Ричард Гид не заберет её в свой коттедж. Хотя бы потому, что к Энди неизменно прилагался Винни. Без него Энди и жизни своей не видела. И вряд ли найдётся такой извращенец, который захочет бескорыстно содержать их обоих.

Энди ещё раз слегка толкнула брата бедром, улыбаясь под нос. Его слова о том, что всё будет «тип-топ» успокоили её. Не то, чтобы девушка была теперь абсолютно уверена в том, что Вин не станет никого убивать ради добычи денег. Просто он будет вести себя аккуратнее какое-то время, и этого было вполне достаточно.
Они добрались до небольшого магазинчика неподалеку от дома и зашли внутрь. Кэлвин канючил; он всегда вел себя, когда был маленьким, не изменял себе и когда его рост перемахнул через приличную отметку в шесть футов. Энди усмехнулась под нос. Для неё брат не менялся – он оставался её маленькой слабостью, о которой нужно было заботиться.
Вроде бы всё переменилось и встало с ног на голову. Винни защищал более хрупкую сестру, он самостоятельно добывал пропитание или денег на ту же пищу, в конце концов, парень уже готовился переступить отметку о совершеннолетии. Но для Энди он был всё тем же мальчишкой, который долгое время не мог завязать себе шнурки на потрёпанных видавших виды кедах.
Она чертовски любила его. Так, как обычные сёстры не должны любить. Да, Энди осознавала «неправильность» ситуации, но кто мог их осудить? Если в этом обосранном мире не было места для них двоих, что было плохого в том, что они нашли эту нишу друг в друге? Энди, по мере возможности, скрывала эти патологические отношения, но всегда, только сильные руки Вина обхватывали её, остальное не играло никакой роли и не имело никакого значения.
- Давай купим что-то замороженное, - пожала плечами и предложила девушка, направляясь к невысоким морозильным камерам. Она порой любила готовить. Получалось не особенно, но Вин никогда не жаловался. Впрочем, такие как они никогда не жаловались на еду. Они прекрасно знали, что такое голод и как быстро можно было дойти до состояния, когда без зазрения совести лазаешь по помойкам, чтобы найти хоть что-то съедобное.
Но раз сейчас Кэлвин не готов был ждать – проще всего было бросить на сковородку кусок разноцветного льда, включить под ним огонь раздолбанной горелки и ждать, пока это нечто не превратится в приятно пахнущую массу. Энди особенно и не выбирала. Какая разница? Все это готовилось из одного дерьма. Выбрала что-то наиболее мясное и сытное для них обоих, показала упаковку брату в ожидании его одобрения и направилась к кассе.
Она хотела предложить взять вина, чтобы устроить настоящий пир. Какого-нибудь дешёвого, один хрен на вкус это пойло никогда не отличалось. Точнее Энди не была великим дегустатором, чтобы разбираться хотя бы в том, на что хватало денег. Но, подумав, промолчала. Вин иногда выпивал, но, то ли из-за генетики родителей-алкоголиков, то ли по личным причинам, ему частенько становилось плохо от выпивки. Энди не хотела, чтобы Кэлвин страдал. Это был их вечер. Правда пока он мало чем отличался от других вечеров, когда в карманах было немного деньжат.

Конечно, Энди порой довольно сильно волновалась на их счёт. Это было странным, ведь их грёбаные родители не воспитывали её от слова «совсем». Ей никто не прививал понятий, что такое хорошо, а что такое плохо. Но почему-то все равно они с Винни прекрасно понимали: пьющие родители – это мерзко, жить в нищете – плохо, зарабатывать проституцией и воровством – аморально, а любить друг друга больше, чем брат и сестра – неправильно. Тем не менее, они не могли, а в какой-то степени и не стремились, поменять что-то в своей жизни.
Энди не хотела, чтобы соседи, особенно, чуть более приличные, чем последние отбросы вроде них с братом, узнали про запретную связь в их семье. На них и так смотрели очень косо. Сначала жалели маленькую Энди, вызывали полицию на очередные её крики, доносящиеся из дома. Но все равно крутили головой – ничего дельного из девицы из подобной семьи не вырастет. А потом, когда Винни подрос, от них и вовсе начали шарахаться. Человеческие странности пугали, а уж тем более такие, которые толкали вроде бы только что спокойного парня на откровенную жестокость, агрессивность и насилие.
Девушка мечтала о лучшем для них. О том, что когда-нибудь они накопят немного денег, неважно каким путём, и переедут хотя бы чуточку подальше, в более благополучный район. Возможно, там они смогут представиться семейной парой Варгасов, дабы не вызывать лишних вопросов – никто ведь не будет просить предъявления брачного свидетельства. Энди хотелось спокойствия, уверенности в завтрашнем дне и, конечно, нормальную работу. Нервишки порой давали о себе знать, и Энди хотелось разгромить чёртову лавочку при автозаправке за её низкий доход, который то и дело подталкивал её к проституции.
Но всё определённо менялось и вылетало из головы, когда рядом был Винни. Рослый парень, пусть с его лица ещё не до конца сошли детские черты, был настоящей стеной, защитой и опорой. Рядом с ним Энди забывала обо всём, особенно, когда тот удивлял её своими по-настоящему романтичными выходками. Звал на прогулки, внезапно исчезал, но неизменно появлялся с цветами для нее. В такие моменты мир Энди моментально сужался до размера одного-единственного человека напротив, и мысли о том, как это было патологически неправильно, исчезали.
В такие дни искренне хотелось думать, что и у таких ничтожеств, как они, может быть что-то… особенное. Порой Энди изумлялась, как в таких условиях она могла сохранить все эти капли человечности, мечтательности и даже доброты? И опять же ответ был определен. У нее был маленький светоч, ради которого она жила все это время. Конечно, большую часть Энди все равно вела себя как распоследняя стерва, но на Винни это никогда не распространялось.
- Доброго вечера, мистер Такер, - вторила Энди брату с милой улыбкой, попутно подталкивая Винни локтем. Она прекрасно знала о странном удовольствии брата запугивать окружающих своими манерами и поведением. Впрочем, Энди находила это забавным. Для неё, не смотря на тот случай, привёдший Варгасов в психиатрическую клинику, брат оставался очень милым, и глядеть на то, как люди вздрагивали из-за делано угрюмого взгляда Келвина, смешило.
- Пошли уже, - хмыкнула она, подталкивая брата на выход, забрав сдачу до последнего цента и впихнув Винни все покупки. До дома они дошли довольно быстро, замороженная хрень имела неприятное свойство таять, превращаясь в и без того нелепую груду непонятно чего. Отца на горизонте не наблюдалось. Может, перепил-таки и сдох где-нибудь под забором. Энди не придала этому никакого значения. Будет немного жаль потерять человека, у которого она без жалости отбирала все деньги, которые находила, а в остальном – плевать.
Взяв у брата из рук пакет с полуфабрикатом, Энди ушла на кухню, включая с десятой попытки раздолбанную горелку и разогревая сковородку и мясную мешанину на ней. Кажется, там были даже какие-то овощи или их подобие.
- Вин, доставай тарелки, готово, - проговорила она через какое-то время.

Вот на кого Энди было абсолютно плевать – так это на отца и его чертово мнение. Не смотря на свою мнительность на улице, Энди могла спокойно обнимать и целовать брата при этом алкоголике и совершенно не стеснялась заниматься сексом в своей квартире. Пусть даже чертов папаша валялся бы рядом с их кроватью, блаженно пуская сопли в лужу собственной рвоты. Энди было плевать, что он думает, она вообще сомневалась, что старик сохранил способность соображать. Было вообще удивительным, как тот умудрялся иногда появляться на своей работе и даже приносить хоть какой-то доход, который она безжалостно отбирала у него, как бы тот не старался прятать.
В конце концов, вся ее жизнь и жизнь Винни полетела к чертям именно из-за него. Так пусть же наслаждается тем, что породил его блудливый член. Энди бы давно вышвырнула бы его из дома, поменяв замки при помощи знакомых ребят, если бы не обирала с него крохи, которые тоже им пригождались, не смотря на зарплату самой Энди и то, что притаскивал домой Винни.
Крепкие руки последнего обвились вокруг талии, заставив Энди широко улыбнуться. Теперь брату приходилось нелегко. Лихо перемахнув отметку роста в шесть футов, Винни теперь приходилось довольно сильно наклоняться к сестре, которая даже до пяти с половиной футов не дотягивала. Комплимент, сорвавшийся с губ Винни был довольно странным, учитывая те обстоятельства, в которых брат и сестра пребывали пару часов назад, но тем не менее Энди понравился. Хотя бы потому, что ей было все равно, что конкретно говорил этот парень, когда тот прижимал ее к себе.
- Правда? – усмехнулась она, стараясь особенно не вспоминать упомянутого братом парнишку, - Мне казалось, я выглядела засыпающей. По крайней мере, я действительно старалась не уснуть от скуки.
Это было правдой, кроме того, что Энди чувствовала еще и отвращение к тому, что совершенно незнакомый парень лапал ее. Не было еще ни одного мужчины, который мог бы сравниться с Винни, не смотря на то, что ее брат был в каком-то смысле совершенно неопытным. Энди прекрасно помнила, как буквально растлила его подростком, когда обычные объятия и легкие поцелуи, призванные успокоить брата, переросли в нечто такое, что Энди не смогла, да и не захотела контролировать. Помнила, как жар нарастал, и она сама впервые почувствовала желание и возбуждение, чего не ощущала никогда и ни с кем. Она заправила в себя член Винни и приняла его с такой жадностью, что потом неделю, наверное, чувствовала себя грязной извращенкой. Ей было действительно стыдно за произошедшее так, что она не могла смотреть брату в глаза.
Но когда их отношения вошли в привычное русло, и Энди перестала костенеть при виде брата, все повторилось снова. Винни, казалось, вообще не видел ничего зазорного в происходящем – наверное, именно это и успокоило старшую сестру. В последствии она просто забила на все, вбив себе в голову мысль о том, что никому нет до них дела, и если ей хорошо с родным братом, то какого черта она будет это останавливать?
- А вот ты меня чертовски возбуждаешь, так что если не перестанешь прямо сейчас, то ужин будет остывшим, - с усмешкой проговорила Энди, конечно, не желая того, чтобы брат выпускал ее из рук.

На самом деле, эти доказательства были нужны не только Винни. Энди чувствовала себя невероятно грязной после того, как приходилось зарабатывать на их с братом хлеб таким вот образом. И она совсем не возражала против последующего секса с Келвином. Его крепкие объятия заставляли ее чувствовать себя гораздо лучше. Так будто и не было никаких других мужчин, и был только ее любимый Винни. Который всегда был рядом и всегда относился к ней совсем не так, как остальные.
Энди не могла себе представить теперь, какого это – жить без этих болезненных отношений. Она представляла, что когда-нибудь ее младший братик найдет себе другую, не родственную ему девушку… И понимала, что поступит, как последняя истеричка, а именно, расквасит этой дамочке нос, кем бы она там не была. Ревность порой сильно душила ее, хотя краешком сознания Энди понимала, что не должна испытывать таких чувств к брату.
Но вот руки его скользят по ее бедрам, и Энди снова чувствует тот самый нестерпимый жар и желание, которые начинают набрасываться на нее, как стая голодных зверей. Мельком она посмотрела на криво висящий календарь на стене, испачканный чем-то. Действительно, у нее завтра была суточная смена в чахлом магазинчике при автозаправке, а она уже успела забыть об этом. В такие дни Энди не только скучала по своему брату, но и беспокоилась за него. Винни мог найти не те приключения, на которые рассчитывал, или натворить глупостей больше обычного.
- Это твое твердое окончательное решение? – усмехнулась девушка, разворачиваясь в руках брата. Возможно, она не умела флиртовать и кокетничать, как девушки, у которых был хоть какой-то пример в этом. Но с Винни это не играло ровным счетом никакого значения. Энди любила его, и в частности за то, что друг с другом они могли быть собой и не скрывать ничего, не играть никаких ролей и не прятаться.
Энди обняла парня за шею, пользуясь тем, что тот не успел выпрямиться, и потянулась к его губам за поцелуем. Как и раньше, он начался довольно нежно, хотя и проскакивали нотки нетерпения, и продолжился уже более страстно. Господи, как же Энди любила и хотела этого парня… Иногда даже становилось страшно от осознания, насколько сильные чувства поселились в ее душе.
Подталкиваемая напором Винни, Энди была вынуждена сесть на край раздолбанного кухонного гарнитура, устраивая бедра брата между своих ног. Не прекращая жаркого поцелуя, она скользнула руками под майку Келвина, оглаживая его живот и оформившийся с годами торс. Затем ладони зашли на широкую спину и ушли вниз. Усмехнувшись в губы Винни, Энди пробралась пальцами под джинсы, прижимая брата к себе еще плотнее. Даже через пару джинсов она чувствовала крепкое возбуждение Келвина, и это заставляло ее дыхание стать тяжелым.
- Чертовски хочу тебя, - призналась, наконец, ответно Энди, желая сию секунду заполучить волшебную палочку, которая позволила бы им одномоментно избавиться от мешающейся одежды и не тратить на это времени.

Наверное, Винни был абсолютно прав. Его сестра действительно не осознавала в полной мере, с каким человеком она жила и делила постель. Для нее Винни всегда был ее маленьким братишкой, которого она любила всем сердцем. Она знала его с самого рождения, восьмилеткой меняла ему пеленки, а потом и простыни, когда тот мочился в постель до довольно позднего возраста. Винни, который в детстве крепко прижимался к ней, когда ему снились кошмары так часто, что он почти не мог привыкнуть к своей собственной кровати, не мог быть чем-то плохим априори.
Когда у Винни случился срыв, Энди действительно была напугана. Пожалуй, тогда был единственный раз, когда то самое осознание пришло к ней в полной мере. Но видеть брата, томящегося в стенах психбольницы, было выше ее сил. Этот демон во плоти даже на редких свиданиях умудрился снова пробраться в сердце девушки, которая в итоге не выдержала и подписала все необходимые бумаги, чтобы забрать его. И ведь предупреждали ее врачи и советовали оставить на дальнейшее лечение, но Энди не могла так поступить с ним.
И действительно, если уж на то пошло, она сама была далеко не ангелом. Проститутка с яркими вспышками ненависти к собственному отцу и патологической любовью к родному брату. Да кому какое дело? Энди не боялась Келвина, она боялась за него. Это волновало ее превыше собственной безопасности. В конце концов, та вспышка ярости, обращенная на нее, случилась всего единожды – в остальное время девушка ловко справлялась с подросшим братишкой ровно также, как и когда тот был маленьким.
Ее голос, объятия всегда были чем-то успокаивающим распсиховавшегося парня. А вот без нее он мог навредить самому себе. Энди очень боялась того, что он покалечит себя или попадется в руки полиции, которая не будет с ним, отбросом гетто, особенно церемониться. Боялась и за то, что Винни свяжется с какой-то уж слишком криминальной группировкой, которые используют его или подставят. С этими мыслями она каждый раз уходила на свою чертову работу и возвращалась домой с учащенным биением сердца. Что ждало ее по прибытию?
Но в такие моменты как сейчас, Энди было по-настоящему хорошо. И дело было не только в сексе. Винни был рядом, можно сказать, под ее присмотром, и ему ничего не угрожало – и это успокаивало девушку.
Она подняла руки, позволяя брату стащить с себя футболку, отчего длинные волосы ее пришли в небольшой беспорядок. Следом за обеими майками на пол полетел бюстгальтер, и Энди буквально кожей чувствовала жар тела Винни.
- Конечно, мы никогда не расстанемся, - выдохнула Энди, сгорая от желания и нетерпения в равной степени, что и брат. Она чуть откинула голову, не мешая Винни ласкать ее шею, и шепнула в ответ, - Я тебя тоже очень люблю…
Энди не хотелось отпускать от себя брата даже на пару мгновений, но сделать это пришлось. В том положении, что она находилась, джинсы можно было снять только разрезав их. Но подобные вещи были слишком дорогими для Варгасов, чтобы портить бездумно, поэтому девушка чуть подвинула Винни, спускаясь на пол. Быстро она скинула обувь, и принялась стягивать штаны, безжалостно выворачивая их на щиколотках, там, где ткань плотно прилегала к икре и так просто сдаваться не собиралась. Но меньше минуты и Энди осталась в одних лишь тонких трусиках.
С улыбкой целуя широкую грудь брата, Энди расстегнула его джинсы, спуская их с узких бедер вместе с нижним бельем где-то до колен. Невольно опустив взгляд, она спустила и руку по подтянутому животу, оглаживая возбужденный член Винни. Не прекращая своих действий, Энди вновь подняла голову, глядя на брата с несколько лукавой улыбкой, словно ожидая от него дальнейших решений, хотя те, если честно, были уже очевидными.

Кэлвин, как всегда, дошел до точки, когда он больше ничего не хотел, а может и не мог говорить. Его дыхание сбивалось, а довольно жадный взгляд был прикован к сестре, и все мысли были написаны на его лице. Энди и сама была не любительницей разводить даже легкомысленные беседы, когда дело доходило до секса. Они с братом и без того понимали друг друга с полуслова, а уж в постели пользоваться вербальными способами общения им и вовсе не приходилось. За несколько лет подобной извращенной связи, Винни знал, что любила и чего хотела сестра даже чересчур хорошо.
Тот поднял ее на руки, казалось, не испытывая никакого дискомфорта. Для рослого широкоплечего парня Энди не весила ничего, и эта его сила и уверенность немало возбуждали. Девушка пыталась отогнать от себя действительно странные мысли, но все равно на секунду проскользнуло воспоминание о том, что когда-то этого парня она сама носила на руках долгое время. Пока он был совсем еще маленьким и не умел ходить, да и потом, каким бы тяжелым Винни не казался, Энди все равно поднимала его, прижимая к себе, чтобы успокоить или защитить от всего, что казалось мальчишке угрожающим и страшным.
Теперь вот Кэлвин вырос, и даже если бы Энди очень постаралась, она вряд ли бы смогла его даже приподнять. И их поцелуи уже давно не напоминали те, что сестра дарила брату перед сном. На тот короткий миг, когда все это пронеслось перед глазами, Энди довольно четко осознала, насколько неправильной была ее привязанность и любовь к собственному брату. Ей бы самой лечь в ту клинику, откуда она забрала Винни, но поцелуи брата были такими жаркими, да и страх потерять все то единственное, что она имела, был слишком сильным.
Опустившись на скрипучий диван спиной, Энди кратко усмехнулась, вновь потянувшись к губам брата, не выпуская его из своих рук. Мир сомкнулся вокруг них двоих. Он и раньше не был слишком большим для Энди, не знавшей ничего, кроме родного гетто, а теперь и вовсе сузился. Только это не было проблемой. Напротив, вокруг них будто образовался невидимый, но очень плотный кокон, который не пропускал все дерьмо извне, оставляя Варгасов хоть на краткое время в покое.
Почувствовав брата внутри себя, Энди глухо застонала в губы Винни, чуть крепче сжимая пальцы на его плечах, таким желанным сейчас было это проникновение. С другими мужчинами девушка чувствовала лишь омерзение и брезгливость, ее передергивало от каждого прикосновения и уж тем более от того, что творилось после кратких отвратительных прелюдий. С Кэлвином все было иначе. Ее желание лишь нарастало, а от каждого точного движения тело вздрагивало в сладком удовольствии.
Крепче сжимая парня ногами, Энди смотрела на его меняющееся лицо чуть рассеянным взглядом. Ему было хорошо с ней, и, казалось, она дышала сейчас лишь этим. Ничуть не осторожничая, Винни вжимал ее в покрытый пятнами диван, и девушка могла поклясться – ей бы хватило только этой внезапно проявляющейся в парне властности, чтобы кончить. Сильные, глубокие толчки оставляли в голове лишь имя ее брата, крутившееся назойливой мухой, лишь его желанный образ.
Быстрее и громче… Энди не хотелось, чтобы это заканчивалось, но вместе с тем жадно жаждала оглушительной развязки, и та не заставила себя ждать. Чуть царапая спину парня от нахлынувшей волны эмоций и ощущений, Энди прогнулась под телом брата, продолжая прижимать его к себе ближе, чтобы эти чувства ни на миг не ослабевали. И затем опустилась обратно, улыбаясь несколько блуждающей улыбкой. Энди даже и не думала как-то останавливать брата, и им, на самом деле, крупно везло, что, не задумываясь о какой-либо контрацепции, Энди все еще не забеременела от родного брата.

Просто Винни был для нее всем. Ее смыслом жизни. Единственным, ради кого стоило дышать. С раннего детства весь мир для Энди поделился на черное и белое. Никакого переходного состояния, никаких полумер. Разве можно как-то оправдать родителей в вечном алкогольном бреду, насилующих ее дружков отца? Разве можно иначе относиться к презрению более успешных людей, к полиции, которые могли даже не почесаться, видя, как их, бедняков из гетто, избивают? Так уж получилось, что к «белому» Энди относила лишь своего брата. Единственного, кто не причинял ей вреда, кто не пытался сделать ей плохо и кто смотрел на нее совсем иначе.
Энди ласково целовала лицо брата, чувствуя, как ее тело сладко подрагивает от остаточного удовольствия. В такие моменты она совершенно не волновалась, что эта их связь неправильна. Если всему миру было плевать на них, пусть они закроют глаза на все и позволят им быть просто немного счастливыми друг с другом.
Она бы так лежала еще целую вечность, ощущая приятную тяжесть разгоряченного тела Винни, его нежные прикосновения и тонкое дыхание, но рядом раздались до боли знакомые звуки. Энди недовольно поморщилась, но даже и не думала торопливо вскакивать. Это раньше пришествие отца пугало до чертиков. Тогда Энди торопливо хватала на руки своего брата, пряча его в шкаф, уговаривая сидеть тихо. Иногда она пряталась вместе с ним, но чаще принимала удар на себя, чтобы отвлечь внимание от Винни. Воспоминания были тяжелыми.
Сейчас Энди не боялась его. Конечно, даже будучи пьяным оплывшим боровом, отец был значительно выше и крепче нее – он возвышался своей зловонной тушей над ней, как гора. Но и Энди уже не была той запуганной, зареванной девчонкой. Ее маленький, крепкий кулачок частенько впивался то в нос, то в пах родителя с такой силой, что могучий рост тому не помогал.
Винни тем временем смотрел на вошедшего с любопытством хищника, завидевшего одинокую газель, безропотно стоявшую на водопое. Черты нежного лица преобразились. Это выражение Энди видела не в первый раз. Частенько после такого преображения у ее брата и случались срывы, когда он переставал себя контролировать. Тем не менее, девушке было совершенно плевать, даже если этот приступ случился бы сейчас, и Винни убил их отца. Его никто не хватится. Энди была уверена, что не позвонят даже с той работы, на которую отец сейчас ходил. Только вздохнут с облегчением, узнав, что не нужно будет терпеть такого сотрудника.
- Только не убивай его, Винни, я не хочу отмывать эту хрень с пола, - проговорила Энди, плохо скрывая свое безразличие. Ее волновал лишь практический вопрос. Не хотелось возиться сейчас с кровью и другими последствиями человеческой смерти. Не хотелось тащить куда-то эту жирноватую тушу, чтобы выбросить, как дохлую бродячую собаку, сбитую машиной. Ну и не хотелось, чтобы Винни сильно злился. Все же эти срывы не были чем-то хорошим для его слабой психики.
Сама же Энди неторопливо села, подтягивая к себе потертый халатик, вероятно, раньше принадлежавший ее матери, и запахнула его на голом теле. Она не стеснялась, но и не хотела, чтобы этот выродок смотрел. Впрочем, это ненадолго. Энди прекрасно знала, что сейчас произойдет, и останавливать Винни не собиралась. Этот алкоголик сам был виноват. Обычно ведь он очень бесшумно проскальзывал мимо детей, стараясь не привлекать к себе внимание. Мозг, не смотря на то, что был затуманен, подсознательно чувствовал смертельную угрозу. А тут шел так смело, словно таблеток храбрости наглотался.
Энди прошлась по комнате вообще в другую сторону, подобрав сигареты и зажигалку своего брата, и прислонившись к шкафу спиной, закурила. Курила она совсем не часто. После хорошего секса и по настроению. Сейчас было два случая сразу – зрелище-то предстояло занятное, и Энди было совсем не жаль отца. Она даже испытывала какое-то садистическое наслаждение, глядя на то, как он истекает кровью.