Глава первая
Ознакомительная

Matthew Clavane
1.1. Полное имя: Эмиль Владимирович Каширов
1.2. Дата рождения: 02.10.1996 | 20 лет
1.3. Деятельность: танцор балета
1.4. Особенности внешности:
Рост: 170 см
Телосложение: соответствует балетным параметрам
Цвет глаз: карий
Цвет волос: каштановый
Особые приметы: просто до неприличия кудрявый, татуировок нет (запрещены), заметные родинки — крупная на шее рядом с кадыком и небольшая над верхней губой справа.

Глава вторая
Рассказ о персонаже

2.1. Район проживания: Бруклин
2.2. Описание персонажа:
Эмиль родился и вырос в Москве, столице холодной и суровой России. Его отец развивался на поприще редактора и в настоящий момент работает главным редактором одного крупного печатного издания. Мать Эмиля переехала в Москву из Татарстана в поисках лучшей жизни сразу после распада Советского Союза. Там она и встретила свою любовь и посвятила свою жизнь семье и любимому единственному сыну. Она очень хотела еще детей, но, к сожалению, не могла больше родить по медицинским показаниям.
С детства мальчика отдали в балетную школу по рекомендации учителя младших классов. Эмиль был очень непоседливым и трудно контролируемым ребенком, которому нужна была строгая дисциплина. Кроме того, педагог по ритмике отмечала хорошую гибкость Эмиля, и поэтому занять его танцами, для которых требовалась немалая собранность, послушание и сила характера, стало отличной идеей.
Отец, конечно, сперва сопротивлялся такой затее — не мальчишеское это дело в трико прыгать и ручки красиво держать, но потом, ворча, согласился. Он заметил, как положительно влияет эта школа на мальчишку, и тоже решил, что вреда от этого не будет.
Как и все, Эмиль думал, что это временное занятие. В глубине души ему нравилось танцевать. У него это хорошо получалось, а быть лучшим любому пацану приятно. Но были и минусы, связанные с некоторой отсталостью во взглядах российских граждан. Эмиль часто сталкивался с буллингом в школе. «Балерун» и «педик» стали неотъемлимыми прозвищами парня, а за дерзкие ответы на издевательства, он иногда получал и физически.
Так что бывали времена, когда Эмиль падал духом и в слезах умолял родителей не отвозить больше его в эту школу, что с балетом все кончено. И пока мама, как истинная женщина, успокаивала своего сына, мудрый отец пожимал плечами и говорил: «Хорошо, больше ты туда не пойдешь, раз так не хочешь», — и украдкой улыбался под нос. На следующий день Эмиль вновь упрямо ехал в школу после основных занятий.
В десять лет жить стало проще. Эмиль ушел из общеобразовательной школы и поступил в академию хореографических искусств, где помимо привычных предметов вроде математики, русского языка, иностранного языка, биологии и прочих он занимался танцами. Все дети здесь были на тех же условиях с ним, поэтому издевательства прекратились.
Отучившись семь лет, Эмиль уже и не думал, что мог бы связать свою жизнь с чем-то еще. Если подростком, в силу бушующих гормонов, он сомневался, то сейчас был абсолютно уверен — ему суждено стать танцором, причем он сделает все, чтобы быть великим. Выматывающие занятия, постоянные тренировки, даже во время летних каникул, множество выступлений — все это было тяжело физически, но манило к себе невыносимо.
Эмиль остался в родной академии, поступив на ее бакалавриат по специальности «Хореографическое исполнительство». Программа длилась три года и предполагала еще больше выступлений. Московская академия хорошо продвигала своих молодых талантов, этого было не отнять.
В середине обучения Эмиль уже знал, куда двинется дальше. Он был намерен покорять Большой театр и работать на него всю свою допенсионную жизнь. Но, к сожалению, судьба распорядилась на его счет иначе.
За полгода до окончания обучения мать Эмиля серьезно заболела — у нее обнаружили рак по женской части, и буквально за несколько месяцев внешне здоровая и крепкая женщина угасла и умерла. Это невероятно подкосило Эмиля, который был очень сильно привязан к ней. Он часто пропускал тренировки и иногда подводил свою студенческую труппу, но, благо, учителя оказались понимающими и, зная причину такого скверного поведения, дотянули талантливого парня до конца обучения.
Эмиля словно переклинило — он не хотел находиться в Москве, и больше не хотел выступать в Большом театре, где его мать, как они договорились, должна была сидеть в первых рядах каждое его выступление. Парень уехал к бабушке с дедушкой в Татарстан, но и там смог прожить всего пару месяцев. Балетное поприще здесь было развито слабо, и Эмиль понял, что ему становится только хуже — танец отвлекал его, позволяя выплеснуть все эмоции и всю боль в движениях и прыжках.
Отпускать парня прародители не очень хотели, даже грозились сдать в армию и запирали в комнате, ведь после смерти дочери, внук — это единственное, что у них оставалось. Но Эмиль сбежал. Один знакомый из Америки, с которым парень познакомился через специальную программу, позволяющую учить иностранные языки с носителями, вскользь предложил переехать в Штаты, и Эмиль зацепился за эту ниточку.
Он договорился с одной из американских балетных школ о прохождении годовых курсов и даже подыскал несколько балетных трупп, куда бросил видео со своим выпускным проектом. На удивление, особенных проблем не возникло, напротив, многие захотели лично пообщаться с человеком, прошедшим «сильную русскую школу балета». И лишь потом Эмиль сообщил о своем решении отцу. Он бы и вовсе не говорил этого, но для получения учебной визы, нужно было предъявить свою состоятельность, а на счету Эмиля, увы, денег совсем не водилось, за исключением скромных остатков стипендии.
Для отца такая новость стала не меньшим ударом, чем смерть жены, но за несколько дней он понял, что сопротивляться бесполезно. Эмиль всегда был целеустремленным и настойчивым, и не отступился бы от намеченной цели.
Так, в сентябре, немного запоздало, Эмиль учился в американской балетной школе и жил в отеле, который служил общежитием для иностранных студентов, с соседом по комнате — забавным ушастым немцем с банальным по мнению Эмиля именем Клаус. По итогам множества собеседований, Кашировым заинтересовались несколько хореографов, но, ужасаясь от американской техники танца, Эмиль сделал свой выбор в пользу русского педагога, который продолжал даже на территории чужой страны подавать европейский стиль балета и был строг, как и подобало советскому преподавателю.
В настоящий момент Эмиль завершает свое обучение в школе и продолжает работать с основной русской труппой.

Глава третья
Особые навыки и увлечения
3.1. Навыки:
Профессиональный танцор балета. При этом умеет танцевать и некоторые современные стили.
Умеет готовить, особенно нравится/получается готовить мясные блюда из татарской кухни.
Знает три языка: русский, татарский и английский.

3.2. Увлечения:
Катается на коньках.
Любит смотреть соревнования по спортивной и художественной гимнастике, фигурному катанию.
С удовольствием посещает научные конференции, чтобы посмотреть на выступления своего бойфренда.
Сил нет, как любит пожрать, но нельзя...

Глава четвертая
Организационная
4.1 Средство связи: ЛС
4.2 Пробный пост под спойлер. Можно взять его с любой ролевой игры.

Пост

И снова сестра говорила очень разумные вещи. Конечно, Пьетро думал о том, что вряд ли правительство состряпало акт о регистрации на коленке сразу после взрыва рядом со школой. Скорее всего, как и говорила Ванда, этот законопроект уже был разработан и продуман до мелочей, оставалось только дождаться удачной возможности преподнести его так, чтобы простые люди возликовали и были всеми руками и ногами за его принятие.
И такой шанс был им предоставлен. Погибли дети, много детей. Эта трагедия повергала в ужас и уныние даже таких беззаботных людей, как сам Пьетро. Он понимал, что будь он простым человеком, после таких событий, возрадовался бы такому решению правительства. Его вера в дядюшку Сэма только бы возросла, и именно этого и ждали важные шишки, руководящие их страной.
Простые люди не будут разбираться, кто был причастен к катастрофам такого масштаба, а кто не был. Матери погибших детей, их отцы и братья, все сейчас были настроены против мутантов. И если они с сестрой откажутся подписывать данный акт, против них ополчатся не только государственные службы, но и граждане страны.
Наверняка, правительство как-то официально представляют членов команды, превозносят их в средствах массовой информации, как тех, кто добровольно поступил на службу во славу Америки. А прочие, незарегистрированные, представляли потенциальную опасность, поэтому ату их, ату! Взять, пока они не опомнились!
— Нам придется скрываться, — после долгого молчания проговорил Пьетро. — У нас, конечно, нет хвостов и рогов, отличающих нас от других людей, но мы немного засветились в Мстителях. На нас откроют охоту.
Он уже не пытался отговорить Ванду от революционных настроений. Скорее, Ртуть уже принял ее точку зрения и собирался дать свой отказ, но хотел еще послушать о чем думает сестра насчет их будущего. Чем они будут заниматься в подполье? Просто сидеть и ждать, пока мир не изменится? О, это было не в стиле близнецов Максимофф.
— И нам нужно будет сегодня же сбежать отсюда, — добавил с легким сомнением Пьетро. — Старк не передумает. Правительство, видать, крепко вцепилось ему в задницу. Так что он первым устроит на нас облаву, если мы ему заявим о своем отказе лично. Если уж он так бурно ругается на своего дружочка, то на нас ему точно станет плевать. Лучше свалить отсюда, и наше отсутствие скажет о нашем решении лучше всяких слов.
Под конец своего рассуждения вслух Ртуть говорил все убедительнее и увереннее. Причем он был уверен еще и в том, что валить нужно было сразу после их разговора. Наверняка во всех комнатах было полно камер, а значит, что Старк в любой момент может посмотреть, чем они занимаются, о чем говорят.
— А еще нам нужно узнать, где могут храниться все эти документы. Я бы все же полистал их на досуге, — усмехнулся он.
Не то чтобы его терзала легкая форма клептомании, которая родилась вместе с ним. Скорее, Ртуть действительно хотел вызнать все задумки правительства, чтобы предоставить сестре возможность думать на несколько шагов вперед. Но как и любой обычный человек, Пьетро понятия не имел, где могли находиться столь важные документы. Вряд ли у президента в тумбочке у кровати. Скорее были какие-то указы на военных базах, какие-то приказы в Белом доме, или еще где.
— И… что насчет Вижена? — невинно поинтересовался Пьетро, выпуская сестру из объятий и неторопливо прохаживаясь по комнате, отчаянно сдерживая свои неестественные силы. — Мне казалось, вы так… подружились.