Глава первая
Ознакомительная

Zoe Kazan
1.1. Полное имя: Эйрин Бэйкер
1.2. Дата рождения: 18.06.1989 | 28
1.3. Деятельность: парамедик
1.4. Особенности внешности:
Рост: 1.64
Телосложение: стройное, но не худощавое
Цвет глаз: серый
Цвет волос: рыжий
Особые приметы: есть татуировки — разноцветные оперённые крылья — на внешней стороне голеней

Глава вторая
Рассказ о персонаже

2.1. Район проживания:
Эйрин родилась в Трентоне, столице штата Нью-Джерси, в семье художника Сэнди Бэйкера и его супруги Рут МакКиннон. Её старшая сестра, тётушка Эйрин миссис Рикен, которая недавно овдовела, могла в течение целого получаса распространяться о том, как повезло Рут с мужем: она называла Сэндфорда самым очаровательным мужчиной в округе. «Что ещё может пожелать моя дорогая сестра, выйдя замуж по любви за человека с прекрасным характером?» — так рассуждала тётушка. Миссис Бэйкер могла бы многое на это возразить.
Кроме Эйрин, у неё с Сэндфордом было ещё двое детей. Жили бедно. Рут преподавала в средней школе испанский язык, её доход был невелик, и, чтобы продержаться, несколько раз в неделю по вечерам приходилось давать частные уроки. Сэнди же для главы большого семейства имел характер слишком мягкий и простодушный. Часто все деньги, что имелись у него с супругой, без остатка вбухивались в какую-нибудь очередную авантюру.
Старшая сестра Эйрин Клэр, как может винить ребёнок, винила себя за проницательность: она понимала, что всё не так, как должно быть. Её мать, всегда такая добрая и нежная, временами казалась очень недовольной. Она жаловалась на их положение, иногда при детях упрекала Сэндфорда в ненадёжности и раздражалась ещё больше, если после этого он замыкался в себе.
Эйрин, невзирая на недостатки отца, продолжала любить его безоглядно и всепрощающе. Но однажды он поставил на карту больше, чем мог — в 1996 году семья Бэйкера оказалась почти полностью разорена, и спустя несколько месяцев Рут с тремя детьми и всё ещё непосильными обязательствами перед кредиторами уехала из Трентона к сестре в Нью-Рошелл.
Положение вещей в семье Эйрин некоторое время даже являлось причиной для насмешек и предубеждения со стороны новых одноклассников, однако хор их нестройных голосов быстро смолк: несмотря на то что четыре года, которые они вынуждены были проживать в доме Норин Рикен, для девочки были временем протестов и неприятия, в школе она отличалась незаурядным трудолюбием и дисциплиной — вероятно, в учёбе Эйрин находила успокоение.
В конце 2001 года Рут вышла замуж во второй раз. Её избранником был Эгберт Фергюсон, психотерапевт из медицинского центра Ричмондского университета. Твёрдый, честолюбивый и рассудительный даже сверх меры, он являл собой почти полную противоположность Сэнди Бэйкеру, и хотя ему потребовались годы, чтобы завладеть расположением и доверием всех троих детей своей супруги, он в конце концов добился и того, и другого.
По протекции отчима в колледже, ещё не имея ясного представления о том, чем хотела бы заниматься в дальнейшем, Эйрин стала углублённо изучать биологию, физику, химию и социологию, чтобы впоследствии сдать МСАТ и продолжить обучение в медицинской школе. Мягкой, уступчивой и доброжелательной девочке Рут прочила другое будущее, но за следующие четыре года и время интернатуры, выбрав своей специальностью хирургию, Эйрин смогла доказать, что скована из более прочного металла.
Она проходила практику в Брукдэйле, где её инструктором был сорокапятилетний доктор Артур Киттеридж. Искренней, чувствительной, очень естественной Эйрин тяжелее всего было добиться того, чтобы отношение к ней было уважительно-серьёзным. Её идеализм нередко забавлял коллег: она верила в человеческую природу, в универсальную силу любви и любые поступки старалась объяснить достойными или, по меньшей мере, невинными побуждениями.
Для Артура, более чем скептически воспринимавшего любую форму идеализма, негоже было строить отношения с молодой студенткой, чья нравственность не позволяла пересечь ей дорогу, не дав моральной оценки собственному поступку, а искренность, доведённая до абсолюта (искренность, порой затрудняющая отношения даже с близкими людьми), была безусловной слабостью. Жена и другие женщины, с которыми у Артура случались романы (все зажатые в жёсткие рамки), ставили здравый смысл выше страсти, однако по мере того, как неделя проходила за неделей, добродушная, прямая откровенность Эйрин больше не отпугивала Киттериджа, не отдававшего себе отчёта в происходящем и действовавшего лишь исходя из неосторожных побуждений, — а забавляла и воодушевляла его.
…Бежать, настоятельно требовал от Эйрин инстинкт самосохранения. Она, как и Артур, понимала, что угодила под торнадо, а торнадо оставляют за собой только разрушения, иногда сильные, иногда не очень, и движутся дальше. Она всегда презирала и высмеивала такие отношения, а теперь, к своему изумлению, не просто искала им оправдания, но и находила их. И стыдилась своей тайной измены.
Осенью 2014 года отец сообщил Эйрин, что у него обнаружили рак, и вместе с младшим братом Россом, только что отслужившим в армии США по контракту, она была вынуждена вернуться на полгода в Трентон, оформив в больнице отпуск и впоследствии даже посчитав это за Провидение: ей не было места в жизни доктора Киттериджа. Когда отец скончался, Эйрин вернулась в Брукдэйл, закончила второй год резидентуры и, сдав экзамен по клиническим знаниям, поспешила оформить перевод в Монтефиоре, но вместо того, чтобы продолжить там стажировку, - внезапно для всех своих близких и в особенности для отчима и Артура – получила квалификацию парамедика и стала работать на машине волонтёрской "скорой помощи".
Никогда не знаешь, где тебе не повезёт. Просыпаясь по утрам, чтобы выпить чашку кофе и отправиться на работу или в университет, никто из нас не задумывается о том, что подстерегает за углом, но каждый день мы принимаем миллион решений, которые могут стоить жизни кому-то другому или нам самим. Потери неизбежны, и единственный способ сохранить самообладание был в том, чтобы смириться с этим.
Вначале Эйрин казалось, что уровень стресса превышал даже уровень изнеможения в интернатуре, но постепенно она научилась контролировать и его: стала совершать длительные пробежки перед сном; поглощать аудиокниги; завела кота; чаще общалась с братом, офицером военно-морского флота в Балтиморе (даже по прошествии нескольких лет вдали друг от друга отношения с Россом оставались тёплые и доверительные). «Это часть нашей работы — после смены ты снимаешь с себя форму и вместе с ней груз, — подбадривали напарники, — всех тех вещей, которые видела за день. Просто идёшь дальше. Легче не станет, но, если не забудешь наутро смерть того парня, через месяц свихнёшься».

Глава третья
Особые навыки и увлечения
3.1. Навыки:
• водит подержанный Chevrolet Orlando
• свободно говорит на испанском
• мастерски справляется с интубацией
• готовит, но без фанатизма, изящества и хуже, чем, например, интубирует
• когда Эйрин было четырнадцать, выяснилось, что она обладает эйдетической памятью

3.2. Увлечения:
• арахисовая паста
• бег (мечтает принять участие в Нью-Йоркском марафоне)

Глава четвертая
Организационная
4.1 Средство связи: ok.gamzina@yandex.ru
4.2 Пробный пост под спойлер. Можно взять его с любой ролевой игры.

читать

Воздух пах зимой. Закрыв глаза и раскинув руки в стороны (Косой переулок был пуст), Кейлин подставила лицо под тихий кружащийся снег и с упоением заулыбалась. Она не думала, что в такой поздний час кто-то будет наблюдать за ее простодушным девчоночьим восторгом, поэтому звук шагов застал волшебницу врасплох — Рэй сумел незамеченным приблизиться к ней почти вплотную.
Резко опустив голову, девушка ожидала повстречаться взглядами с кем угодно, но только не с ним, и, если бы Эйвери не был так сильно занят собственными переживаниями, он нашел бы ее изумление довольно комичным.
Сперва Кейлин подумала, что их снова столкнул Случай, и очень устыдилась своей словоохотливости, которой задела Рэйнальда несколько дней назад. Потом она устыдилась дурацкого ярко-оранжевого шарфа и непрошеного горящего румянца, окрасившего пунцовым  даже кончики ушей. Но волшебнику, видно, до этого не было никакого дела. Он не отрываясь смотрел на Кейлин, и мучительное, трепетное волнение передалось девушке.
— Я не понимаю, — жалобно произнесла она, вздрогнув от того, что Рэй взял ее руки, и — повинуясь порыву — приподнялась на мысочках, чтобы меньше ощущать разницу в росте между ними. Чтобы разница в росте между ними не могла помешать… Стоп. Глаза Кейлин расширились в неизъяснимом испуге. Она шумно вдохнула, словно собиралась что-то сказать или что-то предпринять, но после паузы — так же шумно выдохнула; освободив правую руку, ужасно неловким движением смахнула снег с напрягшихся от ее прикосновения плеч Рэя и опустилась с мысочков на пятки.
Что если они повстречались из-за чудовищной ошибки, допущенной кем-то, кто распоряжался судьбами людей? Что если она ничего не понимает в его чувствах, не сможет помочь, не оправдает надежд?
Что если выбор неправильный?
Кейлин видела, что эти же сомнения присущи и Рэйнальду, которому досталась непривычная роль. Ее безумный идеализм отпугивал его, инстинкт самосохранения настоятельно требовал бежать. Стыдился ли он своей тайной измены? Вероятно, да. Но Кейлин всем сердцем желала, чтобы за его путаными объяснениями на самом деле скрывалось нечто прекрасное — та истина, в которой волшебник до сегодняшнего дня боялся признаться себе и тем более явить другим. Острый шип, причиняющий жестокую боль льву.
Кейлин чувствовала себя не в силах произносить длинные фразы: голос не слушался ее. И решиться на какой-нибудь ответ было очень сложно. А снег все падал и падал — превращал окружающее в мизансцену прекрасной пьесы, захватившей разом их обоих. Снег лежал на их волосах, на дурацком ярко-оранжевом шарфе девушки, на тыльной стороне ее ладони, которую до сих пор сжимал Рэйнальд, и Кейлин показалось естественным снова вложить в его руки вторую ладонь и прижаться головой к груди.
Она понятия не имела, ждал ли он этого и чего вообще он ждал. Не знала, что может ему предложить, за исключением своего идеалистического взгляда на мир, — морковный пирог? И следует ли упомянуть, что всякий раз при воспоминании о том, как Рэй вел ее в танце по залу, она испытывала чувство, подобное смеси радости, страха и смятения одновременно. Целый мир в тот миг перестал существовать. Кейлин ничего не помнила, кроме собственного необъяснимого нежного трепета.
— Ты тогда сказал... — Она попробовала это новое обращение "ты", и оно тоже показалось очень естественным. - Ты тогда сказал, что я ошибаюсь.
Это вырвалось у волшебницы невольно. Она, вероятно, даже могла назвать причины, по которым Рэй сказал так, и все же несколько дней пыталась поверить в это, чтобы испытывать вместо сочувствия всего лишь раскаяние (раскаиваться в болтливости Кейлин приходилось нередко).
— Уже очень поздно, и я боюсь ошарашить тебя своими эксцентричными манерами, но... ты не хотел бы... — запинаясь, произнесла девушка. — Не хотел бы ты выпить горячего чая, а потом прогуляться?