На смену диско и безудержному рок-н-роллу пришёл сдержанный стиль восьмидесятых, и Маркус вздохнул с облегчением. Было сложно контролировать себя в этой пучине ярких красок и безумных сочетаний цветов. Сейчас же дамы ориентировались на Принцессу Ди, а Маркус выгуливал безупречный костюм от Йоши Ямамото. Он почти напоминал приличного мальчика, каким хотел его видеть отец. Почти.
Прямые брюки, сочетающие квадраты разных оттенков серого, тёмно-синяя атласная рубашка и в тон ей небрежно накинутый шарф. Серый же ассиметричный пиджак-плащ лежал рядом на траве, словно его владелец забыл, в какую сумму он ему обошёлся. Но нет, не забыл, как не забыл и о том, чтобы оповестить всех желающих услышать, с какими деньгами Маркус легко расстался. И здесь совсем никого не волновало, что деньги были вовсе не его.
В который год Маркус оставался в правлении их элитного загородного клуба, а значит должен был соответствовать. За него голосовало много людей. Он был почти эталоном стиля, что в их обществе нравилось не только дамам, но и джентльменам.
Маркус лежал на пледе возле озера, уложив голову на бёдра своего друга Уильяма. Тот не возражал, а окружение находило такую вольность несколько пикантной. Что тоже нравилось Маркусу, отчего тонкая улыбка не спадала с его губ.
Они переговаривались обо всём на свете, а Уильям по привычке отпускал массу циничных и порой даже злобных комментариев. Маркус всегда неприкрыто восторгался таким чудным умением друга доставать колкости прямо из воздуха, казалось бы, на пустом месте. Наверное, поэтому они и продолжали общаться.
Уильям был несколько моложе, но, как и Маркус, не был женат. И если последний не желал искать себе женщину в принципе из-за предпочтений, что только недавно стали законными, то первый менял своих дам чаще, чем перчатки. Почти в буквальном смысле, так как мода на перчатки всё ещё не покинула их страну.
Маркус посматривал на друга сквозь длинную чёлку, прочерченную белыми прядями высветленных волос, и посмеивался. Вечер был чудесным, и он только начинался. Скоро им наскучит одиночество, и они присоединятся к ребятам у бара и бассейна.
— Привет, любовнички, — раздался женский голос ещё до того, как Маркус заслышал мягкие шаги по траве.
Рядом на край пледа опустилась Эрика, ещё одна подруга Маркуса. Они часто проводили время втроём или вчетвером, когда муж Эрики находил время для развлечений. Он был неплохим парнем, просто очень занятым. И Маркус очень гордился тем, что именно он способствовал удачному и, что обычно маловероятно, счастливому браку подруги.
Эрика не пользовалась большой популярностью среди местных дам, хотя её отец владел крупной фармацевтической компанией. Маркус буквально учил её одеваться, краситься и подавать себя. К счастью, в своё время он вытряс с отца собственный салон, где помогал таким женщинам наладить личную жизнь. (Другой стороной медали было то, что Маркус всегда был в курсе всех свежих сплетен и частенько пользовался этим преимуществом).
С Эрикой вышло иначе. Однажды она поразила Маркуса своей решимостью покорить сердце понравившегося ей доктора. И вот результат — теперь Эрику в клубе не любили ещё сильнее, потому что её муж был известным, красивым и, самое главное, втрое моложе любого из мужей местных дам. Но подруге Маркуса стало ровным счётом плевать на мнение гадюк, ползающих по кантри-клубу в модных платьях.
— Вы тут всё самое интересное пропустите, — с ходу поделилась сплетнями Эрика, оправляя белоснежное платье-карандаш. — Родни привёл какого-то красавчика. Светится, как начищенный пенни. Говорит, друг.
— Друг? — усмехнулся Маркус, приподнимаясь на локтях. — Значит, ему всё так же не дают. Иначе бы давно уже растрезвонил всем о своём «любовнике».
Эрика усмехнулась, да и Уильям одобрительно улыбнулся, хоть и был в меньшей степени склонен к сплетням.
— Этот красавчик либо слепой, как крот, либо очень хорошо продаётся. Не верится мне, что он добровольно записался в «друзья» к Родни, — поделилась девушка, покачав головой, чем ещё сильнее заинтересовала Маркуса.
— Мы как раз собирались к бассейну. Кто знает, может, мы совершенно случайно столкнёмся с Родни и его другом, — улыбнулся он, поднимаясь на ноги.
В отличие от Эрики Маркус ничем не демонстрировал свою торопливость. Неспешно подобрал пиджак, небрежно закинул его на плечо… Но в душе всё встрепенулось. Очень уж хотелось посмотреть на того, о ком замужняя (и, что немаловажно, влюблённая в своего мужа) Эрика отозвалась так лестно.

Жизнь — штука несправедливая. Пока одни нежатся под лучами летнего солнца на клубных шезлонгах, потягивая коктейли с разноцветными зонтиками, другие выискивают способ заработать хотя бы ещё доллар, чтобы нормально поесть.
В этом плане Маркусу повезло в жизни куда больше, чем парню, которого он намеревался случайно встретить. Он родился в богатой семье и с детства был обеспечен всем, что ему требовалось, и даже чуточку больше. Родители купили ему квартиру с видом на Центральный парк, обеспечили действительно любимое место работы в собственном салоне и оплачивали все счета, несмотря на то что Маркусу было уже глубоко за тридцать.
Конечно, была и другая сторона медали. Маркусу приходилось присутствовать на деловых встречах отца и в обязательном порядке посещать семейные ужины, за которыми papa буквально вколачивал в его голову информацию о том, как обстоят дела в компании.
Родители почти смирились с тем, что старший сын вырос не слишком удачным, и сместили надежды на Софи, сестру Маркуса. Та была крайне деловой женщиной и уже вовсю влилась в семейный бизнес. Но просто так с единственного сына никто слезать не собирался. Маркус находил все эти встречи невероятно скучными, но приходилось терпеть.
Это было мизерной платой за то, чтобы продолжать жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. И даже Маркус, будучи достаточно избалованным родительскими средствами, понимал это. Хоть никогда и не задумывался о том, как живут другие люди — во всех этих гетто и бедняцких районах. Он там никогда и не бывал.
Судьба же злодейка та ещё. Она решила этот вопрос, как всегда, по-своему. И теперь Маркус шёл по идеально подстриженной траве к одному из представителей так называемого низшего класса, чернорабочих. Шёл и не знал, что его ждёт дальше.
Высокую фигуру красавчика-итальянца он с друзьями заметил издалека. Сложно было пропустить такую усладу для глаз. На лице Маркуса тут же расцвела особая улыбка — улыбка того, кто умеет ценить мужскую красоту в полной мере.
— А Родни времени даром не теряет, — почти промурлыкал он язвительно. — В кровать не смог уложить, так хоть посмотрит.
То, что прекрасный незнакомец не принадлежал их элитному клубу было заметно сразу. По восторженным взглядам, которые парень бросал даже на поданное ему полотенце, по тому, как он явно старался рассмотреть побольше. Ну и по искренности улыбок, конечно. В этом клубе редко кто искренне радовался встречам. Скорее, это было желание окунуться в новую порцию интриг и скандалов — их долгая богатая игра.
— Слишком хорош для проститутки, — заметил Уильям, слегка пожав плечом.
Он не разбирался в парнях так, как могли это Эрика и Маркус. Он вообще не интересовался сильным полом. Но в кругах богачей, особенно с отменой уголовной ответственности за мужеложество, частенько крутились смазливые и бесконечно жеманные мальчики. У них буквально на лбах был написан ценник, и часто он был совсем невысоким. Так что в этом Уильям был прав — этот красавчик едва ли раздвигал ноги перед каждым встречным.
— Может он актёр, — предположила Эрика, уже сомневающаяся в своём первом предположении, сделанном у озера. — Или жигало.
Конечно, жиголо тоже были продажны, но уровень совсем не тот. Так что это предположение Маркус отмести не мог. Издревле богатым людям нужен был молодой красавчик в качестве эскорта — для приятной компании, беседы и (только возможно) интима. В случае с Родни, конечно, последний вариант отметался сразу. Маркус не знал, насколько можно не любить себя, чтобы отдаться Родни.
— С Родни станется заказать актёра, чтобы поднять свою самооценку, — согласился он. — Очень, очень хорошего актёра, скрывающего безграничную брезгливость.
Посмеявшись, троица направилась дальше. Они уже подходили к бассейну, так что пришлось замолчать, оставив свои едкие обсуждения за спиной.
Перекинувшись парой фраз со знакомыми леди и отвесив пару комплиментов (своей же работе), Маркус будто невзначай оказался рядом с высоким парнем, которому всеобщее внимание не давало даже добраться до бассейна. Родни уже стоял рядом, ревностно охраняя своё и, вместе с тем, кидая просто до дрожи омерзительные взгляды на почти обнажённого парня.
— Привет, Родни, как проводишь вечер? — приторно сладко проговорил Маркус, улыбаясь наперекор собственному взгляд. — Смотрю, ты сегодня в необычной компании. Не представишь меня своему… другу?

До всех акцентов, старательно расставляемых Родни, Маркусу не было никакого дела. Ведь совсем не важно, с кем кто-то пришёл в клуб. Гораздо важнее, с кем этот кто-то уйдёт домой. И в этом Маркус не видел себе конкурентов.
Это было понятно хотя бы по откровенно восхищённому взгляду прекрасного незнакомца. Отчего-то на своего приятеля Родни он так ни разу не посмотрел.
Последний это быстро приметил и в тот же миг разнервничался. Так, что даже забыл представить самого Маркуса — какая грубость для светского человека. Стоящие неподалёку дамы смешливо фыркнули, заметив противную суетливость Родни. Он никогда не умел тонко играть, по-настоящему давя на нервы.
Впрочем, этого напряжения новый знакомый Родни даже не заметил, и беззаботно протянул Маркусу руку, представляясь первым. Улыбка на лице Маркуса стала шире и, разумеется, куда приятнее, чем та, кою он адресовал Родни.
— Александр, — немного протянул он и без того длинное имя, решив остановиться именно на первом, более сексуальном на его взгляд варианте.
Маркус вложил свою ладонь в протянутую и охотно поздоровался, прикасаясь пальцами к тёплой коже собеседника чуть дольше, чем полагалось. Он представился так же просто, проговорив с улыбкой «я Маркус».
Тёмные глаза беззастенчиво рассматривали Александра, в них светился неподдельный интерес. Не тот, похотливый, которым несчастного вечно награждал Родни. Скорее, игривый и совсем немного оценивающий — кем же был этот приятный паренёк?
Маркус с радостью бы пообщался ещё, несмотря на неприятную близость Родни, так и старавшегося оттеснить этих двоих друг от друга, но Александр решил иначе. Ему так безумно хотелось поплавать, что теперь он сам вызвал несдержанные улыбки у окружающих. Надо же чудо какое нашёл — бассейн.
Отчего-то теперь, хоть они и перекинулись всего парой фраз, Маркус не думал, что приятель Родни был актёром. Скорее, просто каким-то простым провинциальным мальчиком, который ещё не до конца понимал, где вообще оказался. Конечно, сложно было не догадаться о мотивах Родни, приведшего его сюда, но чем чёрт не шутит. И если это было так, то, кажется, Маркус столкнулся нос к носу с милейшим на свете существом.
Так или иначе, наблюдая за тем, как довольно плавает Александр, забавно отфыркиваясь от воды, Маркус решил, что этого парня надо спасать. От Родни, разумеется, который клещом вцепился в красавчика и вряд ли выпустит его по собственной воле. Он, конечно, был мерзким типом, но всё же не глупым, и понимал, что сорвал джек-пот, просто стоя рядом с таким парнем, как Александр. И других таких шансов у него больше не будет.
— Думаю, настало время грязных игр, — проговорила с улыбкой Эрика, неслышно подошедшая к другу со спины.
Разумеется, она слышала всё, что происходило, хоть и стояла чуть поодаль. Маркус научил её ценить хорошие сплетни.
— Не учи курицу яйца высиживать, — усмехнулся он в ответ.
На какое-то время Маркус исчез из поля зрения, но только для того, чтобы вернуться и притянуть к себе взглядов не меньше, чем Александр. Он тоже переоделся в плавки. Пикантно светлые, призванные подчеркнуть естественный смуглый цвет кожи. И пока дамы, силясь следовать неутихающим веяниям моды, лежали часами под вредным солнцем, чтобы заработать золотистый загар, Маркусу просто повезло родиться с карамельным.
Он невозмутимо проследовал к бассейну — по какому-то совершенно случайному стечению обстоятельств оказавшись рядом с Александром и его напитком. И Родни, разумеется, куда же без него и его противных речей, от которых Уильям, наблюдавший за концертом со стороны, то и дело брезгливо передёргивался.
— Не против, если я присоединюсь? — вежливо уточнил Маркус, обращаясь исключительно к Александру.
Разумеется, ответ был положительным, в этом Маркус тоже не сомневался. Так что спустя пару мгновений он опустился в воду — плавно и неторопливо, ведь нужно было помнить не только о красавчике, но и о своей причёске с лёгким макияжем.
— Где тебя поймали, Александр? — поинтересовался Маркус, сделав всего один кружок по бассейну и вновь оказавшись рядом с тем, на кого шла нешуточная охота. — Я имею в виду, где вы познакомились с Родни?
Впрочем, здесь они были в безопасности. Вряд ли Родни решит повторить этот грязный приёмчик и полезть в воду. Ему совершенно нечем было похвастать. Маркус жил для себя и занимался своим телом и своей красотой. Родни много работал на благо компании в помещении — его бледный сороколетный организм вообще уже никого не мог привлечь.

Отчего-то Маркус не думал, что Родни просто проходил мимо. Постоянно общаясь в так называемых высших слоях общества, он научился быть проницательным. Кроме того, имел непрерываемый поток новостей, сплетен и слухов, работая в салоне. И частенько они касались Родни — человека, которого не любил почти весь клуб.
Тот был очень богат и никогда не ходил по магазинам самостоятельно. Все продукты и необходимые вещи для дома покупала его прислуга. Родни мог пройти мимо бутика с элитной одеждой, аксессуарами или обувью, но Александр употребил именно слово «магазин». Как нечто не слишком престижное. Как нечто, где вряд ли появится Родни.
Скорее всего, этот магазин был неподалёку от места, где Родни появлялся постоянно — рядом с работой, с домом или по дороге туда и обратно. Впрочем, копать слишком глубоко Маркус не стал. Ему не нравилось, что мысли были заняты этим неприятным человеком, когда рядом находился такой чудесный мальчик.
Так что Маркус не стал комментировать предположение Александра, как не стал и спрашивать о том, почему тот сразу согласился поехать с Родни. Возможно, красивому, но явно небогатому парню было интересно, как выглядит загородный клуб изнутри. Возможно, Родни прилип так, как умел только он, когда согласиться, а затем затеряться в толпе (или в бассейне), было куда проще, чем раз за разом отказываться.
— Это заметно, — улыбнулся Маркус на следующую фразу собеседника.
Он проговорил это без малейшей издёвки и без капли гонора. По мягкой улыбке нельзя было заподозрить и толики превосходства — мол, конечно, ты выглядишь деревенщиной. Нет. Но Маркус всё равно решил добавить:
— Ты слишком милый для местного общества.
Маркус говорил без прикрас, лишь с лёгкой ноткой кокетства, которая невероятным образом шла ему, хоть он и не был слишком женственным или манерным. Чем, к слову, выгодно отличался от Родни, который вновь пытался привлечь внимание беседующих посреди бассейна своими слащавыми словечками. Заслышав их в очередной раз, Маркус несдержанно поморщился, не скрывая своей неприязни.
— Не волнуйся, мой хорошенький, — тихо передразнил Родни Маркус, обращаясь к своему улыбчивому собеседнику, — я тебя спасу от этой катастрофы.
К слову, даже это мерзковатое выражение в устах Маркуса не прозвучало так уж плохо. Хотя, конечно, тот не собирался называть так кого бы то ни было. Никогда в жизни. Уж лучше пустить себе пулю в рот.
— Если ты, конечно, не против, — добавил Маркус с новой улыбкой. — Но что-то мне подсказывает, ты совершенно не хочешь продолжать это знакомство.
Неожиданно для себя он понял, что просто не может сдерживаться, глядя на открытую, широкую улыбку Александра. Хотелось вновь и вновь отвечать ему тем же. И это были не натянутые улыбки, приличествующие местному контингенту, а такие же расслабленные и искренние, как и у самого Александра.
Маркусу определённо нравился этот парень. Хотелось провести с ним какое-то время — приятно для них обоих. И, кажется, он начинал видеть ответное желание. Осталось только торжественно сжечь всю одежду, которую Родни покупал для Александра, явно основываясь на своих низменных желаниях.
Так или иначе, Александр оказался не против спасения. Кажется, он едва не вздохнул с облегчением, услышав предложение собеседника. Маркус загадочно улыбнулся. Он легонько прикоснулся к Александру, скользнув пальцами по его предплечью. Вероятно, это не ускользнуло от взгляда Родни, голос его стал взвинченным, но Маркусу было всё равно.
Он ненадолго покинул приятного собеседника, отплывая к краю бассейна подальше от раздражителя и поближе к своим друзьям. Уильям моментально оказался рядом, присаживаясь у края плитки. Эрика тоже была готова внимать другу, но узкое платье не позволяло так же грациозно опуститься, так что, покусывая губы, она осталась в стороне.
— Поможете мне спасти одного прекрасного юношу? — улыбнувшись, спросил Маркус у своего друга и, по совместительству, своего же адвоката. — Облейте чем-нибудь ярким этого прилипалу, когда Александр оденется и будет готов бежать.
Коротко переговорив с Уильямом, Маркус выбрался из бассейна, чтобы не привлекать внимание того, против кого готовился заговор. Он лишь знаком показал Александру, чтобы тот выбирался следом и одевался. И ещё подмигнул.
Вытершись поданным полотенцем, Маркус и сам направился в раздевалку, зная, что успеет одеться до того, как Родни отпустит своего «хорошенького» в том же направлении. Он уж явно понимал, что не стоит оставлять этих двоих наедине. Но скоро ему придётся…

Александр с такой естественной непосредственностью заявил о всех гадюках, которые его окружали, охарактеризовав их приветливыми и добрыми, что Маркус едва сдержал неприличный хохот. Следом пришло изумление. И очень, очень сильное, ведь Александр продолжал улыбаться и даже не замечал подрагивающих губ собеседника, пусть тот и стоял прямо перед ним. Такая наивность была чем-то новым для Маркуса.
В кругах, где он общался, не осталось наивных людей. Они бы просто не выжили среди заговорщиков, махинаторов и манипуляторов. И не удержали бы свои состояния, не обладая некой злобной хитростью и беспринципностью.
— Ох, милый, — только и выдохнул Маркус с улыбкой.
Он и без того любовался Александром, не пытаясь этого скрыть, а теперь интерес в глазах разжёгся с новой силой. Красивый, молодой, неиспорченный ни деньгами, ни вниманием… О чём можно было ещё мечтать? Маркус уже хотел заполучить такого.
Немаловажным было и то, что Александр не был глуп. Да, он не замечал хищных взглядов окружающих и язвительного шепотка за спиной не слышал. Но не потому, что был недалёким. Это как-то чувствовалось и по поведению, и по разговорам. Да и намёк Маркуса о том, что нужно делать для собственного спасения Александр понял сразу.
Выйдя из раздевалки, Маркус восторженно назвал чьё-то имя и отошёл в сторону и от Родни с его игрушкой, и от собственных друзей, которые уже готовили перехват. Игра должна была быть тонкой, иначе Родни всё поймёт и вцепится в Александра так, что никакой даже самый искусный план не поможет.
Задуманный же Маркусом план был прост, но эффективен, а большего сейчас и не требовалось. Он уже хотел покинуть клуб, получив достаточно от сегодняшнего вечера. Хотелось поужинать где-то, желательно не в одиночестве и за пределами этого серпентария.
Маркус общался со знакомой, краем глаза посматривая на то, как обстоят дела. Вот Александр вышел из раздевалки (вновь вызывая у наблюдателя желание поскорее избавиться от одежды, купленной Родни). Вот последний тут же направился к парню, чуть ли не прилипая к нему физически. Смотрелось это мерзко, и радовало одно — скоро всё закончится, и они оставят Родни кусать локти.
К ребятам подошёл Уильям, покручивая в пальцах тонкий бокал с красным вином. К молодому адвокату Родни относился более лояльно, чем к Маркусу — не видел в нём конкурента. Но особенно разговаривать не спешил, ведь ему тоже хотелось поскорее уединиться с Александром. Парнем, который, кажется, сейчас не очень понимал, что происходит.
И вот коронный выход Эрики. Громко разговаривая и смеясь, она неловко разворачивается, попрощавшись с собеседницей, и… предсказуемо толкает Уильяма под локоть. Рука дёргается, и Маркус тихонько хмыкает от того, как его друг буквально переворачивает весь бокал, не отказав себе в удовольствии вылить всё до последней капли на Родни.
— Боже мой, прошу прощения, мне так стыдно, — эффектно ахает Эрика, прикрывая рот ладонью и глядя на расплывающееся пятно. — Нужно скорее замыть!
Родни растерялся и начал сомневаться. Он не умеет стирать, он не хочет оставлять Александра в сомнительной компании… Эрика идёт в ва-банк.
— Тебе эта рубашка так идёт, уже все оценили. Будет жалко, если…
А вот договорить уже не успевает. Родни торопливо извиняется перед спутником, клянётся, что скоро вернётся к нему, и уже на бегу просит не скучать, заставляя и Уильяма, и Эрику скривиться почти одновременно.
— Бежим скорее, пока он не вернулся, — хихикнула рыжая бестия, подхватывая высоченного Александра под руку и торопливо отводя его к Маркусу, который тоже уже слишком спешно прощался с собеседницей. — Ты мне должен ужин. Я из-за тебя такие мерзкие вещи говорила. Мне пришлось сказать, что Родни красивый, теперь мне это будет сниться…
— Как раз хотел предложить поехать куда-нибудь поесть, — улыбнулся шире Маркус, глядя только на Александра и испытывая какую-то детскую радость, что у них получилось. — Как насчёт «Русского самовара»?
В отличие от многих забегаловок и рюмочных, открытых русскими эмигрантами, этот ресторан был очень пафосным. И из-за цен, и из-за атмосферы, и из-за богатых же русских, которые туда сразу начали наведываться. Один из основателей — Бродский, потратил на этот бизнес большую часть Нобелевской премии, что Маркус считал просто сумасшествием.
— Нет, если мы попадём на цыганские пляски, я отравлю себя, — отмахнулась Эрика, направляясь рядом со всеми к машинам.
— К Джованни? — предложил Уильям.
— Невежливо по отношению к нашему гостю, — улыбнулся Маркус, открывая маленький секрет, который узнал посреди бассейна.
— Тогда в китайский.
— Невежливо по отношению ко мне…

В свою очередь ни Маркус, ни его спутники не знали, что в итальянском ресторане, чей владелец им был очень хорошо знаком, кухня совсем не национальная. Точнее, похожая, но очень уж американизированная, подстроенная под вкус богатеев, заходивших с завидной частотой. Возможно, Джованни и начинал с милой уютной пиццерии, но теперь на его кухне вряд ли можно было даже встретить итальянцев.
Впрочем, Маркус всё равно отверг такое предложение. Говоря о невежливости, он, конечно, приукрасил для юмора — это ведь не национализм, есть в итальянских ресторанах с итальянцем. Просто Маркус ориентировался на себя. Всегда интереснее попробовать что-то новое, чем есть блюда, знакомые тебе с детства.
Благо, решение пришло скоро. Французской крови не было ни у кого среди присутствующих, так что местные блюда даже в шутку не оскорбят ничьих чувств.
Разумеется, немаловажным было и то, что Александр никогда не пробовал кухню европейской страны. Маркус был готов поклясться, что он и в ресторанах-то нормальных не был, поэтому счёл за честь открыть для юноши их глянцевый мир. Эрика ещё немного поспрашивала про еду, но вскоре тоже поняла, что Александр был очень далёк от их представления жизни. Он не пил кофе на уютной веранде Парижа, закусывая тем самым круассаном. Скорее, вылазка в элитный загородный клуб для него было верхом путешествий.
Впрочем, это не сказывалось на свободе общения. Закрылась одна тема, нашлась другая, и улыбчивый красавчик-Александр импонировал всем в этой маленькой компании. Эрике так он точно нравился. Особенно после такого вновь наивного заявления о том, что он даже не догадывался о сценке, развернувшейся перед его глазами.
— Иначе бы Родни тебя точно никуда не отпустил, — сдержанно улыбнулся Маркус, пока его друзья открыто посмеивались над такой простотой их нового «друга».
Они подошли к машинам, и Уильям сообщил, что поедет следом за ними, чтобы не бросать автомобиль здесь. Следом он сообщил, что троица оставшихся может обсуждать его сколько заблагорассудится, мол, ему всё равно. Это тоже вызвало довольное хихикание — милое же дело сплетничать об одиночке, плетущемся у них на хвосте.
— Это Уильям, он адвокат, — проговорил Маркус, когда уселся за руль и поехал в сторону выбранного ресторана. — Поэтому он молчит, язвит и ведёт себя, как юрист. А нагло уселась рядом со мной и оставила тебя в одиночестве сзади Эрика.
— И у тебя не будет никаких комментариев обо мне? — шутливо возмутилась та, о которой назвали лишь имя.
— Ах да, это Эрика, и она замужем, — тонко улыбнулся Маркус, за что получил несильный, но чувствительный тычок в плечо. — Эй, нельзя отвлекать шофёра!
Эрика обернулась, чтобы улыбнуться красавчику на заднем сиденье и поболтать с ним ещё немного. Например, рассказать о Маркусе и его работе в салоне (как будто это не заметно по вычурному виду). Девушка тоже постаралась немного поддеть друга своими шуточками, хоть у неё и не получалось сделать это столь же изящно.
Зато поездка до ресторана была весёлой, вряд ли Родни составил такую же компанию Александру, который сейчас и вовсе не прекращал улыбаться. Кроме того, они ещё чуть больше узнали друг о друге, хоть новый знакомый и не спешил делиться какими-то личными вещами. Больше говорил об итальянцах в целом, о нравах, менталитете, совсем чуть-чуть о семье. Но так и не стало ясно, кем работает Александр, как проводит время. Он явно стеснялся признаваться, хотя и Маркус, и Эрика уже понимали всю подоплёку.
Ресторан оказался достаточно пафосным, под стать клубу, да и самим спутникам, поэтому Александр вновь рассматривал заведение, как нечто очень удивительное. У входа их встретили, узнали, поприветствовали по именам миссис Стивенсон, мистера Ву и мистера Стрикленда. И… да, конечно, мистера ДиМарко.
Всех проводили к столику, и тут же началось бурное обсуждение меню. Конечно, троица точно знали, что здесь подают, но выбирать и обсуждать это не мешало.
— Всё ещё не хочешь попробовать улиток? — хихикала Эрика, посматривая на друга.
— Дорогая моя, я отказался от китайского ресторана не для того, чтобы есть шевелящуюся слизь во французском, — усмехнулся Маркус.
Он присел рядом с Александром, разумеется. Чтобы посоветовать ему что-то из меню, где было слишком много французских слов для неосведомлённого. Ну и чтобы случайно прикасаться плечом к плечу или рукой к руке. Чистая случайность, как и инцидент в клубе.
Маркус заказал и мясо, и овощи, и плотный десерт — татен. Он явно очень проголодался, как и все его спутники. Хотя один из них явно сомневался, стоит ли заказывать столько. Вероятно, не хотелось наглеть за чужой счёт или же Александр в целом не мог намекнуть, что не сможет себе позволить такой ужин. Маркус просто на пару мгновений накрыл его ладонь своей, позволив вновь ощутить приятное тепло чужого тела.
— Не отказывай себе ни в чём, — просто проговорил он, преспокойно взяв все траты на этого красивого мальчика на себя. — Я хочу, чтобы ты улыбался...

Отредактировано Marcus Wu (2022-04-16 00:03:33)

Маркус тоже никогда не задумывался о том, а был ли он счастлив на самом деле, постоянно балуя себя дорогими подарками, покупая немыслимой стоимости одежду и обедая в элитных ресторанах по неприличным ценам. Он просто жил своей жизнью, и сравнивать ему было не с чем. Маркус никогда и не общался с выходцами из нищих районов, не слышал таких жизнеутверждающих историй о взаимопомощи и заботе о своих ближних. Ему бедняцкая жизнь, как и всем из его общества, казалась ужасающей.
Вкалывать на ненавистной работе, а то и двух, и трёх, чтобы только купить что-то покушать. Такого же врагу не пожелаешь. Хотя нет, Маркус бы честно пожелал это Родни, он ведь не был всепрощающим добряком.
В общем, мысль сравнить свою жизнь с жизнью того же Александра к Маркусу не приходила и до этой чудесной встречи, не пришла она и сейчас. Вроде как у него всё было хорошо, а ко всем этим склокам, интригам и скандалам он был привычен с юности. Что уж, Маркус и сам был неплохим махинатором, так что чувствовал себя среди змей клуба, как рыба в воде.
Но всё же он был неплохим человеком, несмотря на возможность сорить деньгами направо и налево. Это отражалось хотя бы в том, что у Маркуса были друзья. Да, всего двое, но Уильям и Эрика были верны ему и пришли бы на помощь в случай нужды, как и сам Маркус, не задумываясь, помог бы этим двоим — не нужно было даже просить.
Таким немногие могли похвастаться, ведь обычно заводили полезные знакомства, где чувства оставались совершенно незадействованными. Дружили ровно до первой неудачи с одной из сторон, а затем пользовались и вытирали ноги о того, кого ещё вчера называли другом. И вот так Маркус не мог. Точнее, он мог так врать каким-то важным дамам, улыбаться и лицемерить, но всё же были люди, лишённые этого извечного вранья.
В какой-то степени это было даже забавно. Например, Уильям был юристом, чья жизнь в целом состояла из сплошной лжи. Но в какой-то момент Маркус проникся целеустремлённым юношей, его циничными шутками и поведением. Как когда-то полюбил неопытную рыжеволосую девушку, искренне желающую лишь одного — выйти замуж по любви, а не по холодному расчёту. Теперь их было трое.
Наверное, это и чувствовал Александр, находясь в компании друзей. Как будто неуловимо поменялась атмосфера, что царила в клубе. Натянутые улыбки стали искренними, шутки из деликатных превратились в откровенные, и даже в глазах всех троих стало сверкать что-то настоящее, не наигранное.
Да и от Родни все трое сильно отличались. Никто не кичился своими деньгами, не заявлял громогласно, что могут купить здесь всё, в том числе и Александра. Маркус, предлагая взять расходы за ужин на себя, действительно хотел сделать что-то приятное парню, а не покрасоваться перед ним платёжеспособностью.
Они проводили время вместе, и сами выбрали такой ресторан, который заведомо окажется Александру не по карману. Значит, просто обязаны оплатить его. Только и всего. Маркус не хотел покупать этого юношу, он хотел его баловать. Вряд ли Александр чувствовал то же самое рядом с противным Родни, действительно уповающим на своё богатство.
— Мне нравится твоя улыбка, — тихонько заявил Маркус, улыбаясь в ответ, и всё же убрал руку, пока это не стало совсем неприлично.
Он пояснил Александру, что будет заказывать, дав небольшую возможность передумать и попробовать что-то другое, но парень остановился на предыдущем варианте. Ну хотя бы знал, что он будет есть сегодня.
— Майкл сегодня опять весь день в больнице? — поинтересовался Маркус, пока все ждали, когда принесут их заказ, и тут же пояснил Александру: — Это муж Эрики, он врач.
— На самом деле нет, но он вчера провёл несколько операций, так что сегодня хотел просто посидеть дома в тишине, — так же светски рассказала девушка. — Я ему сказала, что ты привезёшь меня домой до полуночи.
— Пока машина Маркуса не превратится в тыкву, а он сам в крысу? — невозмутимо уточнил Уильям, вызывая новые смешки.
Вскоре за столик принесли красиво украшенные блюда, и сразу стало понятно, почему все заказали так много — размеры порций были не слишком-то привлекательными. Маркус очень быстро (хоть и очень элегантно) смёл всё с тарелок и дозаказал им с Александром ещё пирога с яблоками, который, кажется, понравился обоим.

По лицу Александра и правда было видно многое. Сперва — удивление ценам, которые этот парень видел явно впервые и, пожалуй, даже не представлял, насколько может быть дорого в элитных ресторанах, куда никогда не попадал. Затем — ещё пущее удивление размеру порции за такие бешеные деньги.
Разумеется, этот высокий сильный парень не наелся, ровно, как и Маркус. И последнему очень понравилась прямота Александра, с которой он задал развеселивший снова всех вопрос. Даже Маркус не сдержался от широкой улыбки.
— Нет, не всегда, — проговорил он, дружелюбно посматривая на Александра. — Рестораны — это больше для души. Попробовать что-то новое, провести время с друзьями, поговорить. Но, пожалуй, я закажу нам ещё пирога. Кажется, он понравился тебе больше всего.
И да, в отличие от Родни, который произвёл первое неприятное впечатление человека, сорящего деньгами, Маркус был довольно внимательным. Не то чтобы он пялился на Александра, мешая ему спокойно есть, но всё же подметил, что яблочный пирог исчез с его тарелки куда быстрее, чем мясо и овощи.
— Честно говоря, я согласен с Алексом, — пожал плечами Уильям. — Кухня здесь так себе. Никогда не понимал французов…
Они ещё немного похихикали и над разными национальностями, и над кухнями мира. Маркус признался, что ему всегда были ближе итальянские блюда, и это даже не потому, что с ними сидел такой очаровательный Александр. Уильям оказался сторонником родных вкусов и выбрал британскую, но добавил, что индийская тоже привлекает его вкусовые рецепторы. Эрика же разрывалась между русской и китайской.
— Твоя русская бабушка бы очень гордилась тобой, — посмеивался Маркус, делясь с несведущим Александром ещё и этой новостью.
Да, Уильям был настоящим англичанином, а не просто подделывал вычурный акцент. А у Эрики среди ближайших родственников затесались русские и немцы, что было довольно забавно, учитывая всего сорок лет назад окончившуюся войну.
Пожалуй, эта внимательность к собеседнику и правда подкупала. Александр совершенно не чувствовал себя лишним среди трёх друзей, явно давно знающих друг друга. Да, над его наивностью немного посмеивались, но не так язвительно, как в клубе. Скорее, с каким-то умилением, добродушно.
Маркусу явно нравился этот парнишка, и двое его друзей не спешили его осуждать. Оба, и особенно Эрика, которой было несколько проще принять ориентацию друга, понимали, как Маркусу было тяжеловато на любовном фронте. С отмены ответственности за содомию прошло не так много времени, и многие попросту не отвыкли скрываться, прятать свои чувства и отношения. Вся юность Маркуса прошла в подобных подпольных условиях — никаких долгих встреч, только секс, зачастую в нелегальных борделях, чтобы сбросить навязчивые желания.
Сейчас было попроще, но… Маркус не мог просто схватить первого встречного (как это делал Родни) и забрать его себе. А в клубе их геев был только он, до тошноты мерзкий Родни и ещё один парень, который старался не показываться никому на глаза. Хотя бы потому, что когда про его предпочтения прознал местный люд, Родни его чуть ли не до самоубийства довёл своими приставаниями. А мальчик тем временем был сыном крупного политика, которому ну никак не нужна была такая молва.
В общем, мешать такому неожиданному счастью ни Эрика, ни Уильям не стали. Напротив, старались принять Александра, как своего. Ну и что, что он был бедным. Маркусу не составит труда обеспечить его всем. К тому же, понятное дело, что они не полюбили друг друга с первого взгляда. Позабавиться с пареньком, оставив ему кучу великолепных воспоминаний, никто не запрещал и не считал зазорным.
— Глория, моя домработница, готовит сегодня к ужину баранину с рисом и фетой, — аккуратно оттерев уголок губ проговорил Маркус. — По её словам, этот рецепт у них передавался из поколения в поколения, и, честно сказать, это стоит попробовать. Просто объедение. Если ты, конечно, хочешь…
Так или иначе, Маркус всё равно давал Александру возможность отступить. Он же не был прилипчивым Родни, и, если бы собеседник решил, что наигрался в богатую жизнь и решил вернуться в свои трущобы, Маркус не стал бы его задерживать. И уж, конечно, не попрекал бы за потраченные на него монетки — это был жест доброй воли, никто Маркуса не просил отвозить мальчишку в ресторан.

Пожалуй, Александру стоило научиться привыкать не только к местной компании и обществу богатых в целом, но и к тому, как разговаривал Маркус. В отличие от Родни этот парень никогда не заявлял что-то напрямую. Он привык оставлять за собой лёгкую двусмысленность, чтобы в случае необходимости иметь эдакий запасной вариант — экстренный выход. И уж особенно это касалось нетрадиционных отношений.
Это Родни мог себе позволить заявить любому парню о своих намерениях прямо, получить по лицу и ничему не научиться. Маркус вёл себя гораздо осторожнее, потому что его лицо было визитной карточкой салона. Никто не пойдёт к мастеру с отёкшими от гематомы глазами. А защищаться и давать сдачи Маркус совершенно не умел.
Конечно, он не думал, что Александр врежет ему от оскорбления прямо в ресторане и гордо уйдёт. В конце концов, этот парень повёлся на прямое приглашение Родни, а уж тот мог даже смотреть так, что сомнений о его намерениях не оставалось. Отмыться бы потом от такого липкого, противного взгляда. Тем не менее, привычка сохранилась, и Александру пришлось переспросить, чтобы понять собеседника.
— Да, я тебя приглашаю, — улыбнулся Маркус, чувствуя на себе ответные взгляды и улыбки обоих друзей.
Впрочем, от этого он не испытывал смущения. Да и вообще Маркус уже забыл какого это — стесняться. У него намечался явно интересный вечер, и ответный интерес Александра он прекрасно чувствовал. Тот не возражал против прикосновений и очень уж охотно согласился поехать к Маркусу домой. Явно не просто, чтобы поесть. Мальчик был, конечно, наивным, но не до такой же степени.
Так что оставшееся время в ресторане Маркус даже чувствовал некоторое волнение. У него тоже давно не было таких «свиданий», разве что с собственной фантазией, что было очень зазорно, но другого варианта не было. Маркус был не любитель борделей. Мало ли кто там чем мог болеть, а в этом плане он был очень чистоплотным. Уже знавал, как быстро вылетали «спидозники» из клуба и как быстро же они умирали в одиночестве.
Почему-то про Александра так не думалось. Как-то не верилось, что парень прыгает из койки в койку. Скорее, зашивается, прыгая с работы на работу — в это Маркус мог поверить. Усталость под глазами молодого парня говорила сама за себя. Маркус даже улыбнулся, чуть опережая события и представляя, как долго будет спать сегодня этот красавчик на мягких в кои-то веки простынях и просторной кровати.
— Не переживай, я отвезу Эрику, нам по пути, — проговорил Уильям, когда все четверо вышли на улицу.
Эрика достала из сумочки сигарету, и троим мужчинам пришлось дожидаться дамы. Было удивительно, как муж ещё не запретил ей тратить на это семейный бюджет — с недавнего времени цены на пачку выросли на восемьдесят пять процентов разом. Мода на курение прошла, хоть в Голливуде ещё снимали знойных красоток с мундштуками.
Маркус немного баловался в молодости, но после тридцати бросил окончательно. Приходилось и так следить за собой, стареть раньше времени он и вовсе не собирался.
Попрощавшись с друзьями, Маркус пошёл с Александром к своей машине, привычно усаживаясь за руль. С Манхэттена они не выезжали, так что и дорога до дома оказалась не такой уж и дальней, даже не поговорить нормально. Разве что Александр бесхитростно приметил, что Родни жил в одном из таких домов с видом на Центральный парк.
— Знаю, поэтому брал квартиру как можно дальше от него, — посмеялся немного Маркус, забавно поморщившись.
Дом на вид оказался очень похож на тот, в котором жил Родни, но квартира Маркуса разительно отличалась. Он не забивал её всеми понравившимися вещами, как сорока, поэтому здесь витало открытое пространство и вкус. Как Маркус элегантно выглядел, такой и была его квартира — без показной роскоши, без безвкусного золота и мрамора. Всё по последней моде, изящно, утончённо и гармонично.
— Глория, у нас гости! — с порога повысил голос Маркус.
И на то были причины. Хотя бы потому, что квартира была действительно просторной, а ещё двухэтажной — совмещённой с верхним этажом. Зачем такое пространство одному человеку — загадка, но Маркусу нравился его дом. Внизу у него была кухня и столовая, гостевая спальная с отдельной ванной комнатой. Наверху его рай — спальная, отдельный гардероб и эдакий кабинет-библиотека.
— Я всё ещё не глухая, — раздалось совсем рядом, и из кухни вышла полноватая негритянка в идеально белом переднике, словно и не готовила.
— Это Александр, — представил Маркус своего спутника и слегка улыбнулся. — Он останется с нами на ужин.
— А он красавчик, — бесхитростно ответила Глория, подмигнула и снова скрылась на кухне.
Судя по их общению, сразу стало понятно, что их отношения простираются несколько дальше, чем просто работодатель и горничная. Маркус явно ценил свою домработницу и относился к ней, как к хорошему другу. Да и та уже спокойно говорила, что думает при молодом хозяине, и любила свою работу.

Честно говоря, Маркус так давно никого не приглашал к себе с каким-то романтическим подтекстом, что и сам терялся — как себя вести? Посидеть в гостиной и поговорить перед ужином или показать дом? Сразу сесть в столовой и ждать, пока Глория накрывает на стол, или даже присоединиться к ней и поухаживать за гостем? Нет, честно, Маркус совершенно не знал, как себя вести, чтобы при этом не оттолкнуть Александра.
Но, надо отдать должное, с этим парнем было очень легко. В хорошем смысле легко. Не приходилось особенно выворачиваться наизнанку — и темы для разговоров легко находились, и что дальше делать быстро решалось. Например, сейчас, Маркус переживал ровно пару минут до тех пор, пока Александр, осматривая гостиную, не отвесил комплимент квартире и вкусу хозяина. А это, между прочим, была особая гордость Маркуса.
— Спасибо, не хочу хвастаться… хотя нет, хочу, если честно, — посмеялся он. — Но я сам выбирал дизайн. Хочешь посмотреть всю квартиру?
Александр легко согласился, и Маркус даже подумал, что тому и впрямь было интересно походить по комнатам и послушать своего экскурсовода. Конечно, прямо туром это назвать было нельзя — не дворец всё же, да и прямо коллекции каких-то предметов искусств у Маркуса не было. Была одна картина в гостиной и одна в кабинете, а вот никаких статуй или других раритетов уж точно не пылилось.
— Никогда не хотел превращать свой дом в антикварный салон. Пусть этим занимаются люди, у которых шевелюра начинает редеть, — усмехнулся Маркус, рассказывая об этом. — Собственно, эту картину мне подарили на новоселье. Но она хороша, как мне кажется. Я честно не силён в искусстве…
Пожалуй, это была единственная занудная речь Маркуса. Хоть Александр и очень внимательно её слушал и даже улыбался. Но Маркусу не хотелось заставлять своего спутника скучать, поэтому дальше он ограничивался какими-то краткими комментариями или весёлыми историями, связанными с чем-то в комнате.
В кабинете Александр стал особенно восхищённым. Он прошёлся по комнате, аккуратно прикасаясь к корешкам книг (своей маленькой библиотекой Маркус тоже очень гордился, здесь-то как раз и были самые ценные экземпляры). Чем вызвал невольный вопрос, а был ли Александр таким же ценителем книг и чтения. Маркус был очень образованным человеком, несмотря на то что работал в салоне простым мастером. Он окончил Гарвард и читать очень любил. А чем ещё заняться, когда ты одинок и сидишь дома, отдыхая от вечных интриг клуба?
— Что же… ты можешь наверстать упущенное здесь, — провёл рукой Маркус, указывая на красивые стеллажи.
Он не думал, что их интрижка затянется надолго. Не потому что хотел секса на одну ночь, просто не загадывал вперёд. Уж как будет, так и будет. Но всё же не мог не быть вежливым и не предложить Александру воспользоваться его библиотекой. Хотелось же с кем-то ещё разделить это удовольствие от прочтения чудесных историй.
Когда они спустились, ужин уже был готов, и полноватая Глория бегала в столовую, накрывая стол на двоих. Маркус довольно улыбнулся, вдыхая запах горячей баранины. Наконец-то они нормально поедят.
— Ты не присоединишься? — бесхитростно спросил Маркус, не считая свою домработницу прислугой в плохом смысле.
Глория работала на него уже больше десяти лет и начала совсем молоденькой. Она была дочерью прислуги в доме Ву-старших, поэтому переманить её на квартиру у Центрального парка не составило труда. Маркус быстро подружился с ней, и частенько они ужинали вдвоём, обсуждая всё и всех на свете. И пока другие богачи жаловались на неверность и воровство со стороны домработников, Маркус обсуждал с Глорией её свидания и собственную личную жизнь и не пересчитывал серебро.
— Думаю, вам и вдвоём будет неплохо, — хихикнула весёлая толстушка. — Если вам больше ничего не нужно, я пойду.
Маркус искренне поблагодарил Глорию за ужин и работу в целом и даже проводил её до двери, целуя тёмную щёчку. Уж он точно не страдал расизмом и выбрал Глорию в домработницы не из-за цвета кожи, а просто потому, что она была замечательной.
— Раз Глория нас бросила, придётся мне самому тебе рассказывать историю этого блюда, — посмеивался Маркус, присоединяясь к Александру за столом. — Но сначала хотя бы попробуй. На голодный желудок история не такая интересная…

Правда была в том, что Маркусу нравилось общаться с Александром. Да у него не было высшего образования, и он не читал классических серьёзных произведений, но это вовсе не мешало обсуждать то одну, то другую тему. Александр много знал о своей родной стране, в то время как Маркус по Америке-то и не путешествовал толком. У Александра в запасе было немало интересных историй о простых людях, и он подмечал такие забавные мелочи, на которые Маркус, варясь в своих богатых кругах общения, и вовсе не обращал внимания.
В общем-то, Александру и не нужно было говорить обо всём прямо. В каких-то чертах Маркус и без того обрисовывал его жизнь. Скорее всего, мальчик блуждал по городам Штатов в поисках лучшей жизни, и вот обосновался здесь, в итальянском работе. Работал у магазина либо грузчиком, либо водителем, либо кем-то ещё из низшего персонала. Постоянно недосыпал, недоедал, вот и повёлся на приглашение Родни, буквально сулящее что-то лучшее.
Как же славно, что Маркус в тот день решил пойти в клуб с друзьями. Жутко представить, как бы всё обернулось, если бы он не спас Александра из лап мерзкого Родни. Тот, конечно, к какому-то насилию склонен не был, но просто попрощаться с ним бы не удалось. Он бы явно караулил парня у магазина снова и, скорее всего, так и сделает сейчас.
Маркус с трудом отвлёкся от этих ужасных мыслей, едва не передёрнувшись от отвращения. Ему стоило хорошенько подумать над планом, выгоняющим Родни из клуба. Он порядком поднадоел уже и Маркусу, и многим другим более-менее адекватным людям.
Александр напомнил про историю, и Маркус с радостью переключился на неё, своими словами пересказывая то, что услышал от Глории. Про её дальних родственников и африканские племена, про их быт, и заветный рецепт, который её семья увезла в Америку. Про то, как тот едва не затерялся и не сгинул во времена гражданской войны, но вот она нежнейшая баранина с солёным сыром радовала их на столе.
Когда ужин окончился и оба были сыты, Маркус даже сам убрал со стола, не поленившись такой «чёрной» работы. Александр заботливо помогал ему, а в сердце так и теплился короткий, но очень приятный комплимент. Он считал Маркуса милым…
— Хочешь принять душ? — поинтересовался Маркус. — Я найду тебе что-то из одежды.
Он выдал своему гостю полотенце и халат (увы, ни одни брючные пижамы Александру бы не подошли по ростовке) и показал, где дверь в ванную комнату. Такую же светлую и просторную, как и всё в этом доме.
Александр скрылся за дверью, а Маркус снова немного растерялся. Казалось бы, ещё немного и скоро сорок, а всё не знал, как вести себя с сексуальным молодым человеком. Но, учитывая всю предысторию с законами, и правда не знал. Точнее, уже порядком подзабыл, как всё это делается и в какой момент можно просто плюнуть на всё и доставлять друг другу сладостное удовольствие физическим путём.
Маркус поднялся наверх, решив тоже принять душ и почистить зубы. На последних ступеньках он даже заторопился. Вдруг Александр побоится воспользоваться гостеприимством хозяина в полной мере и выскочит из душа уже минут через пять, едва ополоснувшись. Как-то не хотелось заставлять его ждать в одиночестве…
При этом, забавно, но Маркус совершенно не думал, что всё это могло быть одной из схем, как часто проворачивали всякие проститутки. Отвлечь, дождаться, когда уйдёт или заснёт, и вытащить из дома всё, что только не приколочено гвоздями. Как-то Александр не походил на такого дешёвого воришку.
Хотя мог бы. Маркус явно не станет подавать заявление в полицию, объявляя во всеуслышанье, что был с мальчиком-проституткой. Сам его к себе позвал и накормил. Это даже звучало как-то жалко и противно, словно то, что могло произойти только с Родни. Так что большое счастье, что Александр не был продажным.
Закончив с гигиеной, Маркус тоже накинул халат на голое тело, решив проигнорировать бельё. Вроде как сегодня ему это не нужно. Он вышел из ванной, но шума воды снизу не услышал — видимо, Александр действительно постеснялся занимать душ надолго. Улыбнувшись под нос, Маркус тихо спустился вниз, сразу замечая высокую фигуру в гостиной. Божечки, он уже и забыл, каким был сексуальным этот парень без тряпок от Родни.
Сразу стало как-то волнительно. Почти двадцать лет своей жизни все свидания Маркуса проходили впопыхах, тайком и быстро. И вот только три года, как можно было не слишком опасаться за свою репутацию. Когда на каждую пару мужчин смотрели не как на врагов народа. Когда Маркус впервые поужинал вместе с понравившемся парнем и привёз его к себе домой. И да, вроде как ничего серьёзного, но отчего-то волнения было куда больше обычного.
Пожалуй, как раз из-за этой долгой прелюдии с рестораном и весельем с друзьями. Если бы они сразу набросились друг на друга с поцелуями, было бы гораздо проще.
Маркус подошёл к Александру — а тот ещё и улыбался так, негодник, рассматривая его, что колени подкашивались. Рука как-то невольно поднялась, аккуратно, почти невесомо касаясь мужественной груди, просматриваемой через запах халата. Маркус поднял глаза.
— Ловелас из меня паршивый, если честно, — с улыбкой признался он в своей нерешительности перед такой ситуацией. — Но ты, вероятно, это уже понял…
Отчего-то казалось, что Александр гораздо спокойнее себя чувствует, несмотря на то что был в чужой квартире с едва знакомым человеком. А вот Маркус таким спокойствием похвастаться не мог. Слишком хорош был этот красавчик…

В ответ на прозвучавшее признание Александр только добродушно усмехнулся. Впрочем, в этой улыбке так и проглядывалось нетерпение, и на долю секунды Маркус даже пожалел, что заставил этого прекрасного мальчика ждать. Вечер с ним сулил немало удовольствия, и не только низменного и физического.
Александр же молча наклонился, накрывая губы собеседника поцелуем. Таким мягким и головокружительным, что у Маркуса, как бы это клишировано не звучало, дыхание перехватило. Стало так легко и приятно. Захотелось даже сказать какую-нибудь откровенную глупость вроде того, что раньше Маркус никогда не целовался с итальянцами. Как будто он с кем-то другим особенно целовался, а не старался побыстрее сбросить напряжение и сбежать, пока их неправильную парочку никто не застукал.
Но сильные руки перехватили его за талию и прижали к телу, и все мысли — дурные и не очень — быстро покинули Маркуса. Он скользнул ладонями по груди Александра выше, перехватывая его за шею и углубляя поцелуй. И как же было до дрожи приятно тут же ощутить всё крепнущее возбуждение, упёршееся Маркусу куда-то чуть выше бедра.
Остатками трезвого рассудка он понимал, что ещё немного и этот невинный поцелуй не позволит им добраться до постели. Но отчего-то не хотелось заниматься сексом на диване или едва доплетясь до гостевой комнаты неподалёку. Это бы слишком напомнило Маркусу о тех свиданиях три года назад и ранее.
— Пойдём со мной, — улыбнулся он немного кокетливо и перехватил парня за руку.
Отрываться от такого шикарного тела казалось чем-то кощунственным, но пришлось пересилить себя и свои желания. Постоянно поворачиваясь на Александра и улыбаясь ему, Маркус повёл его наверх по лестнице, которая теперь казалась какой-то бесконечной. Поэтому на верхних ступенях они снова принялись целоваться и чуть не споткнулись, запутавшись в ногах друг друга на мягком покрытии.
— Ты слишком красивый, чтобы быть правдой, — протянул Маркус с новой улыбкой, делая несколько своеобразный, но довольно приятный комплимент.
Они зашли в спальную — святую всех святых — просторную и с достаточно большой кроватью для них обоих. Впрочем, рассматривать интерьер сейчас никто не спешил. Маркус достаточно осмелел, избавившись от всяких сомнений, и подтолкнул Александра к кровати, вынуждая опуститься на неё спиной.
Чуть оторвавшись от него снова, Маркус, откровенно заигрывая, развязал поясок шёлкового халата, позволяя тому сползти с плеч и упасть на пол. Теперь была очередь Александра, но Маркус опередил его, шутливо шлёпая ладонью по рукам, чтобы тот не смел раздеваться самостоятельно без разрешения.
Сперва Маркус снова поцеловал его, прижимаясь полностью обнажённым и уже столь же полностью возбуждённым телом. Он приподнялся, чтобы увидеть всё, доступное для глаз, когда ловкие пальцы развязывали узелок пояска на халате Александра. Обнажая грудь, живот и, наконец, не скрытый за бельём член. Судя по выражению лица Маркуса, он остался более, чем доволен всем увиденным.
— Такой безупречный, — повторил шёпотом он, потянувшись за новым поцелуем, которых теперь так не хватало каждую секунду.
В следующий раз Маркус оторвался только затем, чтобы добраться до небольшого флакона, чьё предназначение было понятно всем, кто занимался нетрадиционным сексом. Судя по реакциям Александра, тот был готов к любому «повороту», ориентируясь на здесь и сейчас. Но, чёрт возьми, Маркус собирался оторваться по полной и не жалеть об этом.
Он был неправильным сыном видного бизнесмена. Очень, очень неправильным. И он собирался оседлать крепкий член парня, которого видел первый день в своей жизни.
Какая, впрочем, разница? Возможно, они виделись и в последний раз. А может, их ночные встречи продолжатся ещё на какое-то время. Маркус не загадывал вперёд, и уж тем более не думал о будущем и последствиях сейчас, подготавливая собственное тело к предстоящей гонке.

Маркус наслаждался вниманием, которое оказывал ему Александр, улыбался от его приятных комплиментов. И в целом, если бы он не видел искренности в восхищённом взгляде, решил бы, что это ни много, ни мало спланированная акция. Уж слишком умело Александр соблазнял его, заводил его, не позволял отрываться от себя ни на секунду.
Но нет, некоторая неуверенность временами тоже чувствовалась, и так же была приятна Маркусу. Значит, никто не играл друг с другом. Их просто повело, вот и всё. Просто захватило волной желания и страсти.
И впервые за много лет Маркус не чувствовал неуверенности в происходящем. Они не торопились, позволяя себе насладиться поцелуями и прикосновениями. И они не чувствовали горечи запрета, так что были расслаблены на уже изрядно сбитых простынях.
Маркус ощутил небольшой дискомфорт, упрямо расслабляя зажатые с непривычки мышцы — у него очень давно никого не было так. Но эта боль быстро ушла, когда Александр вновь прижался к нему, умело отвлекая новыми ласками, поцелуями, словами.
— Вовсе нет, — тихо выдохнул Маркус, улыбаясь любовнику в ответ на его сомнение.
Было приятно чувствовать себя желанным. Не потому, что в округе больше не нашлось других подходящих людей нетрадиционной ориентации. Не потому, что хотелось ощутить тесноту чужого тела и хорошенько кончить. А по-настоящему, искренне желанным. Приятным взгляду и телу, тем, к кому тянет и кому хочется нашёптывать приятные слова.
У Маркуса всё внутри переворачивалось от такого осознания. И понимания, что с ним в постели находится точно такой же человек. Тянуть ещё больше не осталось сил.
Он мягко уложил Александра на кровать, почти не прерывая долгого поцелуя, пока не пришлось подняться. Перекинув бедро через ноги любовника, Маркус с удовольствием обхватил его член пальцами, пару раз проводя по всей его шикарной длине. Александр и там был идеален. Не слишком маленький, чтобы вызывать смущение вкупе с таким гигантским ростом, но и не слишком большим, чтобы испугать.
Маркус направил его в себя, медленно — гораздо медленнее, чем люди, чей опыт ощущался в постели сразу — опускаясь на бёдра Александра. Неприятное чувство натяжения вернулось, но оставалось незначительным, пока Маркус не торопился и концентрировался на нотках удовольствия, вспыхивающих из-за того, что, наконец, вершилось.
Ягодицы соприкоснулись с горячим телом Александра, и Маркус прерывисто вздохнул, ощущая лишь невероятную заполненность, которая совсем скоро — и это он прекрасно знал — начнёт давать свои плоды и приносить просто море удовольствия.
— Как хорошо… — выдохнул по-простому Маркус, лишь тихонько ёрзая на бёдрах партнёра, дав себе минутку, чтобы привыкнуть.
Но вот всё неприятное осталось позади, и тело вспомнило, как брать всё самое лучшее от секса. Маркус принялся двигаться, придерживая свой член одной рукой и упираясь в бедро партнёра другой. Сначала неторопливо, плавно, почти выскальзывая до конца и снова опускаясь до предела. Потом всё быстрее и быстрее…
Это было сущее наслаждение, и Маркус беззастенчиво вскрикивал, когда член любовника так правильно задевал что-то внутри, что-то особенно чувствительное, заставлявшее глаза закрываться. Но Маркус вновь упрямо открывал их, потому что перед взором происходило нечто прекрасное, чего бы он не хотел пропускать. Александр, разгорячённый сексом, выглядел просто бесподобно — жаль, Маркус сейчас не мог ему об этом сказать.
Зато он отлично, как ему казалось, показывал это. Движениями, ставшими резковатыми, громкими стонами и взглядом, наполненным удовольствием и восхищением.
К чести, Александр тоже не лежал неподвижно, ожидая от любовника полной отдачи. Он так сладко толкался наверх бёдрами, что Маркус в такие моменты и вовсе забывал обо всём на свете. Казалось, он бы не смог оторваться от своего мальчика, даже если бы в дом ворвались вооружённые бандиты. Пока не закончит…
И, наконец, тягучая, выворачивающая от удовольствия наизнанку волна накрыла Маркуса с головой. Он протяжно застонал, всё же закрывая на миг глаза, и чувствуя только сильные руки Александра на своих ягодицах, не позволяющие ему упасть.
Мышцы приятно подрагивали от усталости, когда Маркус аккуратно опустился рядом и сладко поцеловал Александра и его забавно-блаженную улыбку. Впрочем, у него на лице наверняка было написано то же самое. Маркус чувствовал себя немного грязным, но это тоже было приятное ощущение, ведь им не грубо воспользовались, а дарили нежность этой ночью.
— Это было и правда вау, — улыбнулся он, вспомнив реакцию Александра в начале. — И ты выглядел просто восхитительно, когда входил в меня…

Признаться честно, Маркус ещё никогда не занимался сексом дважды подряд. Всё из-за тех пещерных времён, когда тело хотело большего, а закон запрещал. Приходилось довольствоваться быстрым перепихом за занавеской и быстро же удаляться, оправляя с достоинством одежду, будто и не было ничего.
Так что сейчас Маркуса такое предложение откровенно застало врасплох. Его тело уже отдыхало после такого приятного путешествия и не собиралось больше ничего требовать от хозяина, кроме как крепкого сна. Но у молодого любовника под боком были совершенно другие планы. И где только успел понабраться такой пошлости!
— Конечно, — проговорил Маркус, чтобы не ударить в грязь лицом.
Правда, он совершенно не думал, что Александр решил повторить вот прямо сейчас, сразу же после полученного согласия, когда не прошло и минут пяти после первого оргазма. Если бы этот сладкий мальчик не утыкался лицом в изгиб шеи Маркуса, то определённо бы заметил этот изумление, открыто скользнувшее по лицу партнёра.
Но отросшая щетина так приятно покалывала кожу, а длинные пальчики творили внизу живота что-то поистине невообразимое, что Маркус ощутил тягучую волну нового возбуждения. Она была немного усталой, видимо, в его возрасте тело уже не могло реагировать, как у Александра, что недвусмысленно упирался в бедро членом. Но Маркус не собирался отказываться — сам потащил в спальную молодого любовника, надо было соответствовать.
— Возьми меня сзади, — выдохнул своё предложение Маркус.
В глубине души он ещё немного стеснялся делать это лицом к лицу, в позах, позволяющих целоваться, как настоящая парочка. И, если честно, надеялся немного отдохнуть в том положении, когда активность в основном зависела только от Александра. У него ещё явно было полно энергии, чтобы доставить им обоим массу удовольствия.
И, чёрт возьми, Маркус не прогадал. Александр был таким жадным, таким сильным, таким… Маркус позабыл об усталости очень быстро, и только молился, чтобы это удовольствие не прекращалось, не стесняясь громко стонать от такого. Второй оргазм был острым, как лезвие, обрушившимся так внезапно, что Маркус на самом деле вскрикнул, не контролируя себя и своё собственное тело.
Какое чудо и какая удача, что он встретил этого мальчика сегодня и смог украсть его у Родни. От одного только представления о том, что этот самый мерзкий Родни планировал сделать с Александром, внутри поднималась тошнота.
— Нет, не выходи… — выдохнул Маркус, лёжа под тяжёлым, но чертовски приятным телом любовника, всё ещё чувствуя его внутри. — Ох… мне до сих пор хорошо…
Теперь он ничуть не жалел, что необдуманно согласился на продолжение, хотя мышцы начало ломить от перенапряжения. Да и сонливость накатывала сильнее обычного, словно Александр выжал из него всю энергию. Впрочем, так оно и было.
— Мне надо в душ, — лениво протянул Маркус, наконец, переворачиваясь и откровенно любуясь растрёпанным и немного раскрасневшимся после прекрасного оргазма партнёром. — Ты же не сбежишь от меня?
Было бы чертовски обидно вернуться из ванной и обнаружить свою кровать пустой. Не то чтобы Маркус расчувствовался после секса, но… он бы хотел продолжать их общение и встречи, хотел бы снова уложить своего мальчика в постель. А это плохо получится, если Александр уже после первого раза сбежит из дома, предпочитая бежать ночью в родные трущобы, чем нежиться с Маркусом в одной кровати.
Но в душ Маркус всё же пошёл. Сперва несколько раз поцеловал манящие губы Александра, которые так и тянуло смять своими, а потом пошёл. Всё же ему не хотелось засыпать с засыхающим семенем на своих бёдрах.
Смыв последствия бурной ночи, Маркус вытерся полотенцем, поправил волосы перед зеркалом, чтобы вернуться совершенством, и направился в спальную. Как был, нагим. Не стесняясь, а, напротив, немного красуясь перед своим любовником. Всё же тому явно понравилось, как выглядит Маркус, невзирая на годы (не такие большие, как у Родни, но всё же заметно больше, чем у самого Александра).
— Ох, мой мальчик, — выдохнул снова Маркус, вернувшись.
Он-то планировал сказать что-то кокетливое, привлечь внимание, но Александр всё ещё лежал на кровати, вытянув бесконечно длинные ноги, такой же обнажённый, в полумраке комнаты… так что всё, на что остался способен, это на «ох».