Очередной сезон «Нового мира» подошел к концу. Съемки завершены, реклама запущена, и весь мир замер в ожидании, когда быстро набравший популярность сериал можно будет посмотреть на экранах.
Несколько лет назад, до запуска данного проекта, Энди Харланд был малоизвестным актером. У него были удачные фильмы, по которым его узнавали в Британии, но они не получили широкого распространения по миру. Были и проекты, которыми Энди совсем не гордился — как это у многих бывает, он был не очень разборчивым в начале карьеры. В остальном же, он давал много театральных выступлений в Соединенном Королевстве, но «Новый мир» стал для него лестницей в настоящий шоу-бизнес.
Крупная голливудская картина, повествующая о мире после модного нынче апокалипсиса, буквально порвала все рейтинги с выходом пилотной серии. Несмотря на отсутствие популярных актеров в касте, зрители жадно глотали сезон за сезоном. Мировые сборы росли, как грибы после дождя. Вместе с ними рос и сам проект.
Если команда начинала со съемок в небольшом павильоне, да в близлежащих лесах, то теперь у сериала повсюду были «глаза и уши». Специальные люди разъезжали по миру в поисках наилучших мест для съемок, договаривались об аренде, и вот Энди с толпой других актеров и съемочной группой ехал то в родную Ирландию, то в Канаду, то к черту на кулички.
Не обходилось и без ложек дегтя в этой огромной медовой бочке. Съемки в основном велись на территории США, поэтому Энди приходилось надолго покидать родные и любимые места. Сначала он жил в специальном трейлере, ко второму сезону — арендовал квартиру в городке неподалеку от площадки, недавно же он приобрел свой небольшой дом в Америке, избавив себя от изрядной доли проблем.
Второй ложкой дегтя стал сам персонаж Энди. Откровенно говоря, на долю Харланда выпало немало эмоций, когда проект только-только зарождался. Ознакомившись с описанием главного героя, Джереми, а также несколькими листами сценария, Энди не особенно хотел в это ввязываться. Было что-то животное и вместе с тем отвратительное в том, что ему предлагалось сыграть. Агенту пришлось проявить весь дар красноречия, чтобы убедить ирландца, перебравшегося в Лондон пару лет назад, что ему все же стоит рассмотреть эту возможность.
Несколько ночей Энди провел без сна, пытаясь понять мотивацию своего героя, проникнуть ему в голову и прояснить, что в ней творится. Почему этот Джереми совершает настолько аморальные поступки, опускаясь даже до каннибализма? К собственному ужасу, на третью бессонную ночь, Энди понял все.
С красными от недосыпа глазами, сжимая листы мятой бумаги в руках, он взял билет на самолет и был довольно убедителен в своей игре. Энди получил главную роль, огромный прыжок вверх по карьерной лестнице и известность вкупе с ним, растущие гонорары, а также затяжную головную боль и ночные кошмары первые пару сезонов.
Он хотел, чтобы игра получилась реалистичной. Погружался в образ и отдавал всего себя работе, после чего Энди буквально трясло от того, что он якобы сделал, сказал или помыслил. Он был добрым человеком, довольно общительным и уж точно миролюбивым. Энди по мере сил участвовал в благотворительности, заботился об экологии Земли, с удовольствием посещал детские больницы (еще тогда, когда его не знали, как каннибала, детоубийцу и растлителя малолетних). Джереми был его полной противоположностью, да еще и с поехавшими мозгами.
Тем не менее, к настоящему времени Энди научился разделять себя и Джереми, который во время съемок первого сезона так и норовил проникнуть Харланду в душу и слиться с ним воедино. Так что сейчас этот отрицательный персонаж уже не вызывал у актера негатива. Ему даже нравилось изредка читать многочисленные дебаты в интернете среди тех, кто оправдывал поведение Джереми, и тех, кто считал его больным ублюдком. Сам же Энди скорее придерживался нейтралитета, считая, что у его героя определенно было не все в порядке с психикой, но он не забывал и о том, в каких условиях жил Джереми.
И сейчас, несмотря на то что сезон завершился, работы у Энди меньше не стало. Он участвовал в паре менее масштабных проектов, а также был привлечен к очередному кастингу для съемок следующего сезона.
Пока по всему миру гремела реклама, работа съемочной группы не останавливалась. Они продолжали искать и бронировать места с нужными видами и пейзажами, кастинг-директора отбирали актеров для новых ролей, сценаристы дорабатывали детали уже подготовленного почти сценария.
В новом сезоне Микки — спутник и любовник Джереми, единственный ребенок, который умудрился вырасти рядом с таким человеком — должен был вырасти. Первые два сезона Энди работал с чудесным десятилетним мальчиком, Эйданом, который уже успел немного прославиться своими ролями в фильмах ужасов. Затем Микки стал подростком и на роль взяли сериального актера Колина, которому было семнадцать. Теперь партнером Энди должен был стать парень в возрасте от двадцати одного до тридцати лет.
Самому Энди уже перевалило за тридцать, и он со своей густой черной щетиной на лице отлично справлялся с ролью персонажа почти на десять лет себя старше.
Так вот на роль взрослого Микки откликнулось невероятное количество актеров со всего мира. Так что Энди даже не представлял, какой труд провели кастинг-директора, отбирая ограниченное число участников для фото-проб. Это напоминало отсев резюме. Слишком неподходящая внешность, высокий рост, отсутствие опыта, высокие запросы. Красным сигналом могло стать все, что угодно. И вот счастливчики приглашены на фото-пробы, которые отсеивали еще две трети всех, кто прошел первых этап.
Кто-то не мог приехать в назначенный день, кто-то оказался по факту неподходящей кандидатурой, кто-то передумывал. Остальных гримировали и одевали, как был бы одет Микки и делали пару фотографий — крупный план и общий вид. Эти фотографии кастинг-директора рассматривали с особенным усердием. Тут подключался и режиссер, который уже имел свое определенное представление о том, как должен выглядеть этот самый Микки.
Эти этапы проходили почти два месяца, и все это время кандидаты находились в ожидании, пока не получали приглашение на собственно кино-пробы или отказ. Энди не принимал участия в отборе актеров по фотографиям, но на кино-пробы был приглашен и в день их проведения прилетел из ставшего родным Лондона утренним рейсом.
Участников снова гримировали и одевали, как было нужно, давали несколько листов сценария и час на то, чтобы выучить сцену, которую им предстояло отыграть перед настоящими камерами. Если кто-то не нравился сразу, с ним прощались тут же. Остальным либо давали очередную сцену на изучение, либо и вовсе заставляли импровизировать в паре с другим, уже действующим актером из каста.
Так как Микки почти восемьдесят процентов экранного времени находился рядом с Джереми, Энди просто не мог не присутствовать на данном кастинге. Он сидел на одном из складных кресел рядом с режиссером, кастинг-директором и другими оценивающими людьми, и смотрел за игрой актеров под светом ярких ламп.
Кастинг проходил в павильоне, на зеленом фоне, так что актерам приходилось проявлять изрядную фантазию, чтобы представить поруразрушенный город, снующих крыс и грязь под ногами, описание чего им давалось в крайне скудной форме. Этот можно сказать финальный отбор проходило пятеро кандидатов, трое из которых так или иначе были довольно похожими по внешним характеристикам.
— Итак, — громко командовал их славный режиссер очередному участнику кастинга, — сцена, где Микки обнаруживает труп своего друга в подворотне. Готов? Начали.
Энди отпил воды, внимательно глядя на то, как проявляет себя актер. Предыдущие двое кандидатов были очень сильными и понравились ему, так что выбор предстоял очень сложным.

Энди внимательно смотрел за игрой очередного актера, стараясь не пропустить ни детали. Он не считал себя таким уж экспертом, чтобы объективно оценивать творческий талант других людей, но за эти годы у него сложились дружеские отношения с режиссером и он мог быть уверенным в том, что Терри разделяет его точку зрения на многое происходящее в сериале. Они легко находили общее решение насчет сюжетных поворотов и одинаково видели вводимых персонажей. Энди старался не лезть в самое пекло создания сериала, ведь был простым актером, но так или иначе играл главную роль и без обсуждений с ним многое просто не могло произойти.
Радовало то, что в коллективе, по крайней мере, между «старичками», играющими не первый сезон, и съемочной бригадой были добрые отношения. Никаких «мистеров», все обращались друг к другу по именам, и это было для Энди словно бальзам на душу. В родной Великобритании процесс происходил более сдержанно и чопорно, как и полагалось англичанам.
Третий актер, проходящий пробы, отлично справился со сценой. Энди был восхищен тем, сколько эмоций он смог передать своим голосом и лицом. Пожалуй, на текущий момент у него было самое выразительное лицо, на котором Энди смог рассмотреть даже с расстояния немалую злость, перемешанную с легким отчаянием. Микки не мог начать новую жизнь, этот страшный, мрачный балласт тянул его на дно, как бы он не трепыхался, и, казалось, герой этого актера осознал это в полной мере.
— Терри, он понял суть, — тихо проговорил Энди, когда время прослушивания истекло и команда готовила камеры для четвертой съемки. — Он крут.
Режиссер кивал, соглашаясь с Харландом. Они перекинулись еще несколькими фразами и уселись поудобнее, так как выходил четвертый кандидат. Потом был пятый и, наконец, объявили перерыв. Перерыв этот был дан актерам и команде, но не лицам, ответственным за финальный выбор. Энди и все остальные пустились в обсуждения.
Они то и дело подходили к мониторам, отсматривая заснятый материал, придираясь ко всяким мелочам. Как и во время фото-кастинга, здесь на выбор режиссера и кастинг-директора могло повлиять все, вплоть до некрасиво поставленной ноги или капли пота, невовремя стекшей по лицу исполнителя роли.
В итоге на месте было отсеяно сразу трое кандидатов. Убрали двоих отличающихся по внешности, все же решив отдать предпочтения «классическому Микки», и одного актера, который не додал эмоций. А вот Максу Тайлеру и Питеру Хоукинсу придется побороться еще.
Двум оставшимся кандидатам вновь раздали листы сценария с новой сценой, в которой им предстояло контактировать со своим постоянным, так сказать, партнером — Джереми. Энди знал об этой сцене, поэтому просмотрел листы на предмет того, не внесли ли сценаристы изменений, и предпочел быстро перекусить, прежде чем отправиться в гримерку. Лили, его постоянная гример, тут же принялась за дело, бурно обсуждая увиденное издалека.
— Первого я не знаю, а с Питером я сталкивалась на съемках «Бури», — жизнерадостно вещала женщина. — Талантливый парень, у него, небось, огромный послужной список.
— Старался не смотреть, — честно ответил Энди, пытаясь не особенно шевелить губами и не мешать красить себя. — Хочу ориентироваться на Джереми. Кто ему понравится больше всего. Кого он примет за своего.
Такой разговор вроде бы про себя в третьем лице никого среди работников киноиндустрии не смущал. Ладно, хоть этот отделяет себя от персонажа, а то некоторые вживутся в роль, а потом дохлых свиней коллегам по почте высылают или танцуют потом на лестницах даже по окончании съемок.
Когда грим был готов — волосы небрежно уложены, скулы подчеркнуты, словно впалые, добавлены ссадины и шрамы — Энди вышел на съемочную площадку, направляясь к зеленым экранам, чтобы по привычке определить, сколько у него есть пространства. Сцена не предусматривала активного действия, такие обычно не ставят на пробах, но все же если он вздумает ходить туда-сюда или оттолкнуть собеседника, ему следовало учитывать масштабы.
— Привет, — улыбнулся Энди новенькому Максу, проговаривая это простое слово с типично британским акцентом. — Готов?
Обычно Энди не составляло труда говорить с американским акцентом, но он, бывало, забывался, особенно, когда только-только приезжал из родных мест. Но сейчас актер одернул себя, напоминая, что его герой, Джереми, типичный выходец с фермы Айовы. Впрочем, с тем чтобы переключиться на персонажа, у него давно не было проблем.
Еще до того, как оператор отсчитал начало дубля, лицо Энди поменялось. Всякое дружелюбие и обаяние Харланда словно стекли водой и впитались в землю. На лице застыла холодная хищная маска, а глаза светились одним — бесстрастием.
— Начали! — скомандовал голос сбоку, и Энди отвернулся от своего партнера по съемкам, делая вид, что что-то складывает в рюкзак.
Сцена была большей частью импровизированной. На выданных листах было описание того, что персонажи планировали покинуть город с самого утра, но Микки сильно задержался. Где — оставалось на усмотрение актера. Как реагировать — тоже. Все осложнялось еще и тем, что «Микки» не мог заранее знать, как и что будет говорить «Джереми». Все ограничивалось лишь описаниями и умением входить в роль и ситуацию.
Была и еще одна «проблема». В сцене четко был заложен поцелуй, инициатором которого должен был стать новоявленный актер. В этом был свой резон. Сериал немало поднимал свои рейтинги и сборы засчет введения извращенной связи, введенной между главными героями еще со времен, как Микки был мальчишкой. Поэтому следовало проверить и то, как, грубо говоря, смотрятся два выбранных актера в этой ветке сюжета.
В этом были и минусы. Каким бы ты не был крутым и знаменитым актером, ты оставался человеком, у которого было что-то свое, личное. И целоваться с совершенно незнакомым человеком было, оставалось и будет странным во все времена. Недаром говорят, что сексуальные сцены были самыми сложными.
— Ты долго, — констатировал факт низкий ровный голос Джереми. Он поднял взгляд перед собой, но на своего спутника не обернулся, услышав шаги.

Макс заметно нервничал, но Энди не успел даже ободрительно улыбнуться парню. Была дана команда оператора, все камеры направились на них, как и взгляды съемочной группы. Портить дубль своим ободрением Энди не собирался. Лучше он после съемки поговорит с этим актером, скажет пару добрых слов, если потребуется. Все же он был британцем, и вежливость была в его крови.
Еще секунда, и Энди перестал быть самим собой. Он стал Джереми — недовольным, раздраженным мужчиной с явными психическими отклонениями. Мысли в голове стали тяжелее, мимолетно проскакивали отчетливые желания проявить необоснованную агрессию. Раньше это пугало Энди, но с тех пор, как он научился полностью выходить из роли и отделять себя от Джереми, все это стало не более, чем рабочим процессам. Хотя за долгие съемки у Энди случались пара казусов, когда он бил партнера по съемке слишком сильно, поддавшись желанию своего персонажа уничтожить цель перед собой.
За спиной раздался голос Микки. Пока еще непривычный, ведь до сего момента Микки был подростком и играл его актер-подросток. Голос у Колина был довольно пронзительным, словно не переломался к его семнадцати годам. Энди очень нравилось. Этот голос раздражал многих, и пуще всего самого Джереми.
У нынешнего Микки голос был более бархатным, грудным, голос взрослого, сформировавшегося человека. Энди понравилась эта перемена. Но больше всего восхищало умение Макса владеть своим голосом. В паре слов так и сквозила плохо прикрытая насмешка. Он издевался, он смеялся, он снова ходил по грани, точно зная, что может довести Джереми, но так, чтобы охотник не прибил эту назойливую мушку.
Энди выпрямился и развернулся, глядя на партнера по съемкам мрачным тяжелым взглядом. Он скользнул им по лицу Макса, отмечая тонкую играющую на губах улыбку. То, как блестели его глаза от смеси предвкушения, задора и чего-то еще, недоступного для понимания простому человеку.
— Чем? — коротко спросил Энди, тщательно контролируя свой акцент. Было бы странно запороть дубль тем, что сам главный актер не справился и начал болтать по-британски. Конечно, у Джереми было не так много слов, но внимание к мелочам было не лишним.
Энди медленно поднял руки, изображая, будто закидывает на спину тяжелый рюкзак. Стоять без дела Джереми не мог. Он ценил каждую минуту, и должен был проводить ее с пользой. Человек, который спал урывками, просто не представлял себе, как можно стоять и болтать, когда впереди было столько дел.
— Кто наши новые клиенты? — сухо поинтересовался он, уверенный, что у Микки нет ответа. Джереми не верил, что его партнер проводил время с пользой, добывая им больший заработок. Он был уверен, что загляни сейчас в мешок Микки, он найдет там почти нетронутую пачку с ксилумом. Слишком уж радостное и хитрое выражение стояло на лице паренька. Такое не сохраняется после настоящей работы.

Сложно было сказать, какую из ролей — Джереми или Микки — было сложнее играть. Да, актёру последнего приходилось разучивать множество реплик. Микки говорил много, быстро, у него всегда была сотня историй и миллиард чувств, которыми он тоже не боялся делиться со своим молчаливым товарищем.
С другой же стороны, актёру, играющему Джереми, приходилось зачастую обходиться одной лишь мимикой и взглядом. Неуловимые жесты — чуть нахмуренные брови, слегка расширенные зрачки, а в следующий миг опасный прищур или едва заметный намёк на кривую ухмылку. В первое время Энди было невероятно тяжело обходиться на экране без слов. Тем более, что сам он был достаточно общительным парнем.
Впрочем, сейчас тяжеловато было обоим, и Энди, и Максу. Например, потому что павильон для проб был небольшим, так что изображать долгий поход приходилось, маршируя на одном месте. Выглядело, как и чувствовалось это крайне нелепо. Да и играли они друг с другом впервые, что тоже добавляло некоторого дискомфорта.
Но вот прошла минута, и Энди ощутил первую нотку эдакого понимания — с этим парнем они смогут сыграться. Перед актёром стоял не Макс, выбранный на пробы, а самый настоящий Микки, с его собственной мимикой, интонациями и фразочками. Энди нравилось, как ловко вошёл в роль его настоящий партнёр по съёмкам.
Первые его фразы Джереми в исполнении Харланда проигнорировал. Бровь чуть приподнялась, молчаливо вопрошая причину, по которой Микки решил выбесить спутника сокращением имени, которое охотник терпеть не мог. Точнее, по легенде, прописанной сценаристами, так Джереми называла только мама, поэтому слышать от кого-то другого он такое сокращение не желал и не допускал этого.
Микки, разумеется, сделал вид, что не заметил недовольства и ожидаемо принялся болтать и дальше. Джереми на его просьбу остановился. Раздражение на его лице стало ещё сильнее. Охотник был их тех людей, что не могли спокойно усидеть на месте и терпеть не могли впустую потраченного времени.
«Надеюсь, это кляп для тебя», — мысленно проговорил про себя Энди и эта мысль чуть не сбила его с толку. В плане, ему, как актёру, эта фраза показалась очень смешной — такой, нелепо-агрессивной, которую Джереми бы точно не сказал. К счастью, Энди сдержался, и лицо его не изменилось ни на йоту.
— Что? — кратко и резковато спросил Джереми.
Весь его вид говорил теперь: «Ты где-то задержался, и ты мне что-то принёс. Где ты накосячил, Микки?». К сожалению, кратко, в стиле Джереми эту мысль нельзя было выразить, поэтому Энди вновь старался изобразить это языком тела и мимикой.
Джереми стоял полубоком, явно готовый двинуться дальше в путь в ту же секунду, как только уверится в бесполезности происходящего. Он не верил, что Микки может чем-то порадовать его. Он был явно привязан к этому блондину, но всё равно не ждал от него ничего хорошего. Хотя бы потому, что сам такого воспитал.
Вот и смотрел хмуро из-под вечно напряжённых бровей, ожидая, что же на сей раз его спутник достанет из рюкзака. Будет ли это что-то дурное, над чем сам Микки будет смеяться ещё неделю, а то и две, припоминая одному ему понятную шуточку. Или что-то якобы полезное по мнению блондина. Джереми лишь хотелось, чтобы это закончилось побыстрее — его влекла дорога, перемены и дела, а не праздные глупости.

Пока Джереми «снаружи» бесился от происходящего, которое так бездарно тратило его время, Энди «внутри» попросту ликовал. У этого парня, Макса, просто отлично получалось передать всё, что съёмочная команда заложила в Микки. Всю эту неугомонность, этот несносный характер, болтливость и это отчаянное хождение по лезвию ножа. Всего пара фраз, каких-то пара минут съёмки, а Джереми уже признал своего постоянного спутника, которого сам же и вырастил, и воспитал на свою голову.
На лице охотника расцвело злое удивление, на грани с возмущением — уж он то сейчас покажет этому паршивцу, где его место. Но не смог… Микки нагло перехватил ладонью шею партнёра сзади, привстал на носочки и поцеловал, затыкая рот Джереми прежде, чем с губ сорвётся что-то явно нецензурное.
Пусть этот поцелуй был заложен сценарием, Энди был удивлён не меньше собственного персонажа — так неожиданно это случилось. Так что ему и играть-то не пришлось в этот момент, ответный поцелуй был крайне неловким, каким и должен был быть со стороны Джереми, опешившего от такой наглости.
Энди был ещё и немного удивлён тем, что его коллега по съёмкам действительно поцеловал его, а не изобразил поцелуй, как учили в театральных. Ну знаете, не всегда же хочется прикасаться к незнакомому человеку, особенно своего пола. Энди, как британца, это никогда не смущало, но сталкиваться приходилось со многим даже за съёмку одного этого сериала.
Прозвучал сигнал «снято», и Энди почти моментально улыбнулся парню, стоявшему ещё так близко после их экранной сцены. В этой улыбке не было совершенно ничего от Джереми — слишком открытая и добродушная.
— Это было очень круто, — искренне похвалил Харланд, перехватывая руку партнёра, чтобы пожать её в знак благодарности. — Мне нравится это видение Микки. Он на самом деле раздражающий. Спасибо, было приятно сыграть с тобой.
Британский акцент так и срывался с языка, ведь Энди больше не контролировал произношение, а говорил так, как привык. Порой этот акцент никуда не девался даже спустя месяцы проживания в Штатах, настолько был въедливым. Один визит домой, в Лондон, и всё возвращалось на круги своя, и снова приходилось держать себя в рамках роли.
Попрощавшись с Максом, Энди остался на площадке, пока группа готовилась снимать второго кандидата. Тот тоже был невысоким по сравнению с Харландом, тоже блондином, и после грима очень похож на предыдущего актёра. Но видел Микки несколько иначе. Имел на то право, и Энди даже понимал подоплёку такого персонажа. Этот Микки был более неуравновешен психически, в том плане, что его «мудачество» было видно сразу. Это был злой персонаж под стать тому, кто именно сломал его ментальное здоровье.
Энди не чувствовал какой-то «химии», о которой часто говорили фанаты и интервьюеры. Ему было сложнее играть с этим парнем. Нет, тот справился замечательно, но просто… не чувствовал вот этого единения и всё тут. Это как с неудачными отношениями — ты можешь их продолжать тянуть, а можешь прервать, чтобы не мучиться. И после сцены с поцелуем Энди склонялся ко второму варианту.
Парень тоже выбрал не наигранный, а настоящий поцелуй, но, видимо, решил пойти на всё, чтобы заполучить роль. У Энди глаза на лоб полезли, когда поцелуй оказался французским. Он даже не удержался и расплылся в широченной улыбке ещё до того, как съёмка прекратилась. Слишком неожиданно!
— Это вовсе необязательно, — проговорил он актёру, за чем последовали смешки от членов съёмочной группы, да и самого Харланда.
Тем не менее, Энди тоже пожал руку коллеге, поблагодарил за сцену… просто не мог иначе, парень ведь правда старался. Правда, чересчур.
Теперь двое парней ушли на законный отдых, а Энди присоединился к режиссёру и кастинг-директорам, отсматривающим материал. Сперва они просто пообщались, и Харланд честно сказал, что с первым актёром, Максом, ему было играть приятнее. Они обсудили разные точки зрения на персонажа, потом отсмотрели материал в целом, потом в деталях. Останавливали кадры на поцелуе, на некоторых выражениях лиц экранного Микки, даже на каких-то жестах. Энди чётко помнил, как они минут пятнадцать рассматривали руки Макса и обсуждали это!
В общем, ждать пришлось очень долго, и если двое ребят могли спокойно засесть в местной столовой, то Энди уже умирал от голода, но прерваться не мог. Хотелось поскорее решить этот вопрос и покончить с этим. Кроме того, чем больше они разбирались в отснятом материале, тем больше Энди хотел видеть рядом с собой Макса, а не Питера. И почему все эти важные шишки не могут этого понять?
Нет, Энди понимал почему. Тут ведь дело не в его личном комфорте и персональном мнении, а в крупных деньгах, популярности сериала и всё такое прочее. Именно поэтому Энди и терпел, пока, наконец, вердикт не был вынесен. Ассистентки донесли, что оба парня никуда не ушли и не передумали, а напряжённо ждут (всякое бывает). Теперь в их миссию вошло вежливо отказать мистеру Хоукинсу и пригласить обратно мистера Тайлера.