В отличие от Майкла, Уинфред провёл следующие несколько дней в абсолютном спокойствии и никаких проблем на будущего себя не перекладывал. Он забрал маленького Френки к себе на выходные и отлично провёл с сыном время. Потом пару дней поработал — поступил новый заказ, а вместе с ним наводка. Дело было простеньким, надо было всего лишь припугнуть кое-кого, с чем троица Уинфред и ко. легко справились.
И вот наступила среда, и Джеймс снова позвонил в больницу, чтобы выяснить про смены одного синеглазого красавчика, который продолжал тревожить сердечко наёмника. Не совсем ещё сердечко, конечно, но… там разберутся, в общем. Оказалось, что Майкл сегодня был на смене, так что к вечеру Уинфред снова ехал уже знакомым маршрутом. Сегодня даже на машине, как нормальный американец. Правда не своей, а арендованной.
Рассказывать особенно было нечего. То есть, Уинфреда ничего не беспокоило, он не возвращался к предыдущему свиданию тревожными мыслями и не страдал из-за того, что может быть дальше. Для него-то вариантов было всего два. Майкл либо не испугается и решит проверить свою скрытую сущность, которой в теории могли нравится другие мужчины, или за это время поймёт, что это вот совершенно не его, а те два поцелуя были проблемами алкоголя.
Что характерно, первый вариант Джеймсу понравился бы больше. Но, честно говоря, он бы не стал страдать и из-за второго. Ну да, его оттолкнут, обломают и даже не предложат остаться друзьями. Но в мире геев такое бывало очень-очень часто. На лбу человека ведь не написано «ни в коем случае не приближайся», так что бывало и ошибались. Бывало и в зубы получали за неловкие подкаты к не тем людям, что уж теперь.
Впрочем, Уинфред, хоть и не был заядлым оптимистом, всё же надеялся на успех. Хотя бы потому, что ни разу не встречал в жизни того, кому требовалось два свидания и два поцелуя, чтобы понять непоколебимость своей ориентации. Это как будто «нет, ещё не понял, давай, может ты трусы снимешь, тогда ясно будет?». Что-то как-то очень по-гейски.
Да, Майкл мог банально испугаться и поэтому постараться расстаться с Джеймсом поскорее. Наверное, узнать о себе такое в тридцать лет было действительно пугающе. То есть, ты жил всё это время так, а вон оно чего, оказывается… И на этом моменте обычно начинались глуповатые отрицания. Яростные, но очень неправдоподобные.
Но, опять же, Уинфред бы не слишком расстроился. Их отношения с Майклом были ещё на том этапе, когда их и отношениями-то нельзя было назвать. Да, Джеймс чувствовал интерес и сексуальное влечение, но это же не мешало ему через пару дней ощутить то же к новому знакомому или даже просто прохожему. Это ни к чему не обязывало, чем сильно, просто невероятно сильно облегчало жизнь. Было бы дерьмово влюбиться в того, кто потенциально мог отрицать свою тягу к мужчинам.
Так, думая о сторонних вещах и немного о симпатяге Майкле, Уинфред доехал до больницы, припарковался чуть поодаль (по правилам!) и неторопливо направился к излюбленной подворотне. Как он и говорил доктору раньше, оттуда отлично просматривался и выход на улицу, так что где-нибудь они бы и встретились, даже если бы Майкл решил выйти через основной вход. Но отчего-то Джеймс в этом сомневался… Или ему хотелось думать, что Майки посматривал на тёмную стену закоулка каждую смену в ожидании его?

Отредактировано Winfred James (2022-06-28 23:42:25)

Примерно в то же время, что и в прошлый раз, дверь морга открылась и показалась фигура Майкла, спешащего домой после смены. На сей раз он был один — то ли коллеги ушли раньше, то ли предпочли главный вход, где в темноте проулка не караулят какие-то подозрительные личности. Уж наверняка они заметили Уинфреда в прошлую пятницу.
Доктор даже не посмотрел в сторону, задумчиво глядя куда-то под ноги, а пугать его резким появлением со спины Джеймс не хотел. Поэтому и вышел преспокойно из тени, пока Майкл не развернулся на выход к основной улице.
И всё же Майкл немного вздрогнул — едва заметно, больше от неожиданности, чем от испуга. Видимо, совсем задумался о чём-то своём. Даже захотелось заботливо спросить всё ли в порядке, но доктор перебил Уина.
— Я не виноват, что у вас тут фонарь никак не починят, — пожал плечами с улыбкой тот. — Привет, красавчик.
Майкл оставался невозмутим и очень серьёзен, чем, честно говоря, немного напрягал Джеймса. Ни тебе шуточек, ни радостных улыбок. Ни, хотя бы, отвращения и ужаса на лице и попыток побыстрее скрыться с глаз долой с криками «не трожь меня, паскуда». (Ну не привык ещё Уинфред к тому, что этот очаровательный доктор засранец и шутит тоже по-засрански с невероятно серьёзной интонацией и выражением лица).
Поэтому после последующего предложения Майкла наёмник откровенно завис. Он перевёл взгляд куда-то над макушкой собеседника, потом вернул его на лицо доктора, явно пытаясь понять, в чём, мать его, подвох. Нет, Уинфред ожидал всякого и был готов почти к любому повороту событий, но, оказалось, что вот к такому финту ушами — не был.
— Давай, — наконец, проговорил Джеймс, пока над его тотальным сосредоточением на лице не начали ржать.
В конце концов, ему ж не слабо. Майкл ему нравился, целоваться с ним было приятно, и они не были влюблённой парочкой, чтобы искать место поромантичнее. Впрочем, если захотеть, и тут можно за уши притянуть какие-то вещи. Например, назвать эту ссаную подворотню знаковым местом — здесь же всё началось, ну!
В общем, отказываться Уинфред не собирался. Предлагают — бери, простая житейская мудрость. Поэтому и сделал шажок вперёд, чтобы поприветствовать Майкла как следует, как положено на третьем свидании (хе-хе). Теперь уж тот точно не сопротивлялся, когда его обнимали и когда вовлекли во французский поцелуй.
Но всё же во время такого внезапного проявления чувств в голове Уинфреда крутились какие-то поганые шестерёнки. Было что-то эдакое, что не давало ему покоя, будило в характере что-то неприятное. И вскоре картинка сложилась, когда поцелуй подошёл к концу. Поэтому первое же, о чём Джеймс спросил, даже не выпуская Майкла из объятий, было:
— И многим ты предлагал?
Да, чёрт возьми, Уинфред был ревнивым гадом. И, судя по всему, ему было плевать, что с Майклом они ещё не состояли ни в каких отношениях, так что ни о каких правах на верность и речи не шло. Просто было как-то не по себе от той лёгкости, с которой доктор заявил о том, что никто, мать его, не согласился. Никто из скольких? И какого чёрта он вообще предлагал кому-то там ещё? А Джеймс вот тут вообще зачем яйца подкатывал?
В общем, Уину оставалось надеяться, что его собеседник просто шутил. Иначе это чувство собственничества начнёт зверски душить Джеймса. Это, блин, он открыл Майклу глаза на те вещи, о которых он не задумывался тридцать лет! Нехрен тут сразу искать другие варианты и пробовать всё подряд.
О, Уинфред прекрасно был осведомлён о таких людях — и эта осведомлённость как раз и била по мозгам, несмотря на то что в их ситуации даже влюблённостью ещё не пахло. Если только совсем чуть-чуть, но сейчас не о том. Джеймс знал, что некоторые люди, долгое время ведшие гетеросексуальную жизнь, потом не могли остановиться. Им было мало одного партнёра, нужно было наверстать все упущенные в неведении годы, попробовать всё, что пробовал раньше с женщинами и так далее. И лучше об этом было понять до того, как сердечко начнёт отстукивать то ли свадебный, то ли похоронный марш.

Несмотря на терзающие мысли, Уинфред тоже успел оценить приятную разницу между тем, как они целовались в пятницу вечером на пьяную голову, и тем, как они делали это сейчас. Сегодняшний день определённо выигрывал. Майкл не стеснялся приобнять его, да и отвечал с большей активностью и удовольствием. И, чёрт возьми, он и правда умел классно целоваться. Если бы не собственнические позывы, Джеймс, возможно, испытал бы лёгкое возбуждение от такого внезапного напора.
И едва этот поцелуй завершился, Уин успел заметить, с какой охотой Майкл потянулся к нему за продолжением. Было даже жаль прерывать его, но наёмник жаждал услышать ответ на свой вопрос прежде, чем они двинутся дальше.
Правда, Майкл оказался тем ещё засранцем, и ответил вопросом на вопрос, отчего морда Джеймса, и без того просящая кирпича, стала чуточку мрачнее. Он не разозлился, просто невольно продемонстрировал своё недовольство. А возникло оно ещё и потому, что доктор, пусть и неосознанно, был прав — на ревность никто из них не имел сейчас права. Но кто ж виноват, что он вынужден был выбрать вспыльчивого Джеймса?
Прежде, чем Уинфред уточнил всегда ли Майкл отвечает вопросами на те вопросы, которые предпочёл бы обойти стороной, тот всё же решил не вступать в конфликт. Видимо, лицо у Джеймса и правда было ну очень серьёзным.
— Допустим, — протянул тот под аккомпанемент похлопываний по его плечу и даже легонько улыбнулся.
Это заявление успокоило Уинфреда, так что теперь он не видел преград перед тем, как продолжить их приятное занятие в мрачной подворотне у морга. Вот ведь местечко они выбрали, как в фильме ужасов. Впрочем, последнее ничуть не пугало Джеймса, и нет, он был не из тех людей, которые брезгуют встречаться с патологоанатомами (были ведь и такие — он же трупы этими руками трогает!).
Уинфред охотно продолжил целовать спутника, и теперь уже ощутил приятное тепло внутри, пока неторопливо скользил, будто исследуя, пальцами по его спине. Ничего пошлого, правда, ниже, как бы того не хотелось, Джеймс пока не спускался. В конце концов, Майкл ставил какие-то «ещё-вчера-я-не-был-геем» эксперименты, и не хотелось его спугнуть.
Теперь их ласки закончились своевременно, то бишь, когда оба того захотели, и не прерывались никакими вопросами. Уинфред продолжал держать доктора в своих медвежьих объятиях, просто потому что. Приятно, в конце концов, почему бы и не постоять немного. Они явно никуда не торопятся!
— Ну, вроде, это хорошо, — усмехнулся в ответ Уинфред. — Пропиши себе рецепт. Повторять процедуру минимум три раза в день, пока не появится результат.
Наверное, он был не очень хорош в медицинских шутках, но стоило зачесть хотя бы то, что Джеймс старался. А учитывая то, что в клиники он заходил редко, то было прямо чудом, что он вспомнил подобные формулировки, хоть и не очень точно.
— Сходим куда-нибудь? — предложил снова Джеймс. — Только не в бар, это становится странной традицией. Может, в киношку?
Он выпустил Майкла из рук и чуть пожал плечами. В целом, ему было всё равно куда идти, и он бы рассмотрел варианты, предложенные доктором. Но тот ещё не до конца освоился со своей новой ориентацией, так что особенно и не предлагал ничего, просто плыл по течению. А так навскидку другие варианты в голову Уина и не пришли.

Разумеется, Уинфреду нравился Майкл, он этого и не скрывал — ни от самого доктора, ни от себя, как иногда бывало. Он действительно испытывал сильную заинтересованность и симпатию, да и сексуальное желание присутствовало, если уж на то пошло. Просто это всё равно был не тот уровень чувств, при которых можно было испытывать ревность.
Возможно, Уинфред был в этом не прав, но для него ревность, как таковая, могла возникать только при влюблённости. Когда ты не думаешь о том, как бы жахнуть этого парня и, может быть, у вас что-то сложится, а конкретно нацелен на более-менее долгосрочные отношения. В противном случае, это тупо собственничество. И в отличие от ревности это чувство было во всей своей красе негативным.
Впрочем, Майкл на это не оскорбился, не подумал, что его считают вещью какой, да и вообще, кажется, немного порадовался. Так что к этой теме больше не возвращались — на радость Уинфреду, которому тоже не нравилось испытывать подобное.
— Можно сказать, настаиваю, — хмыкнул Джеймс, когда тема стала куда более приятной для них обоих.
Потом Майкл решил зачем-то обозначить каким-то термином то, что происходило между ними. И сначала Уинфред по привычке пожал плечами, подбирая хоть какой-то ответ. Обычно парни не усложняли себе и партнёру жизнь, в отличие от девчонок, но, видимо, Майкл слишком сильно прикипел к традиционным отношениям, что не представлял себе иного.
Нет, серьёзно, они просто прогуливались и проводили время вместе. Это всё ещё могло ни к чему не привести, а могло привести к более глубоким чувствам. Ничего не изменится, если назвать их поход в кино «свиданием» — Уинфред не наденет внезапно пиджак и не явится повторно с букетом цветов. Так и зачем?
Но Майкл не стеснялся признаваться в своей неопытности, и следом Джеймс усмехнулся. Потому что его доктору ещё столько всего предстоит для себя открыть. Казалось бы, мужчина и женщина, мужчина и мужчина, в чём особенная разница отношений? Но Уинфред знал — во многом. Да почти во всём. И ему казалось, что Майкл быстро втянется в эту новую для него жизнь.
Во-первых (нет, люди разными бывают, но всё же), партнёр-мужчина менее требователен к проявлениям внимания. Не нужно искать красивые цветочки и устраивать супер-романтичные вечера, чтобы порадовать мужика. (И опять же, мужчины тоже бывали разными, но, если не брать слащавых и манерных педиков в расчёт…). Во-вторых, не нужно было особенно контролировать себя. Злобные шутки, нецензурная лексика, чёрт возьми, не опущенное сиденье унитаза — плевать, рядом с тобой точно такой же человек с членом между ног.
Ну и самое банальное, но самое важное — другой представитель твоего же пола поймёт тебя гораздо лучше, чем женщина. Какой бы чуткой она не была. И особенно в постели.
Вот правда, это же естественно. Если тебе говорит мужчина «да у тебя сейчас не встанет, ты нажрался, как свинья», ты думаешь «блин, он ведь знает, о чём говорит». Если тебе такое заявит женщина, скорее ответная мысль будет в стиле «да всё я могу, она что, считает меня немощным?!». И далее следует череда огорчений.
— Ты слишком заморачиваешься, синеглазка, — усмехнулся снова Уинфред, потрепав почти дружески доктора по плечу. — Нихера это ничем не отличается от других свиданий. Разве что цветов мне дарить не надо. Я предпочту еду.
Он не возражал против того, чтобы быть инициатором в первых для Майкла отношениях с мужчиной. Отчасти Джеймс был даже рад открыть глаза доктора на этот чудный-чудный мир, где заморачиваться надо было в разы меньше.
— Что любишь смотреть? — поинтересовался Уинфред по дороге, не пытаясь взять спутника за руку (хотя многие геи так делали, они ж обычные люди).
И, к слову, вот был ещё один плюс отношений с мужчиной — можно было самому выбрать фильм. Да, сейчас мало девчонок предпочитают сопливые мелодрамы, но такие всё же остались. Да и всё равно как-то по-джентльменски предоставить выбор даме и все дела…
Сам Уинфред в фильмах был не привередлив. Будучи нажратым он мог и ту самую сопливость посмотреть, умиляясь и обнимаясь с бутылкой. Разве что, в силу профессии, совсем дерьмовые криминальные фильмы не мог смотреть — дебильно же. Вот над кино Гая Ричи ржал до слёз, конечно.

Женщинам определённо требовалось больше внимания, даже если это не твоя женщина. У них как будто в голове не укладывалось, как это так, ты большой и с яйцами, а не танцуешь перед ними в восхищении. Мужчинам по большей части достаточно было просто пообщаться, провести время вместе, как вам обоим нравится, ну и заняться сексом, конечно. Нет, доброе слово и кошке приятно, но серьёзно, это не показатель отношений.
Может, Уинфред не встречал других типов парней, конечно, но ему определённо казалось, что геям чуточку проще выстраивать «чуйства». А от манерных, у которых бабские гормоны явно зашкаливали, Джеймс всегда держался подальше. Так что, может, они чего у своих папиков и требовали, но этого он не знал и знать не хотел.
Возможно, они с Майклом и правда со стороны выглядели, как приятели, но кому не срать-то? Главное, что двое людей думают друг о друге, а не что о них думает некая общественность. Вот такой политики и придерживался Уин, когда не старался позажиматься в такси, схватить Майкла за руку или как там ещё проявляют чувства на улице. Он их у кого-нибудь дома проявит хорошенько. Возможно, два раза.
А пока они ехали в кино, просматривая с телефонов, что сейчас вообще показывают. Джеймс тоже, как оказалось, немного поотстал от действительности и давно свежие фильмы не смотрел. Премьеры по большей части оказались так себе. Был какой-то интересный исторический фильм, но больно уж он не подходил под определение «развлечься». Так что оба остановились на продолжении нового «Человека-паука».
Первого Уинфред смотрел и ему даже понравилось, хотя он тоже не был фанатом комикс-вселенных, любых. Но развлекательное и красочное кино у них получалось, так что почему бы и не потешить глаз. Даже если они с Майклом не слишком врубятся, кто там ещё кроме Человека-паука на экране.
— Ты, главное, громко не спрашивай, кто там и что, — посмеивался Уинфред, когда решение было принято. — А то нам весь зал объяснять начнёт. Коротенечко, в двух часах.
Ну, про гиков знали все американцы. Даже «гангстеров» это знание не обошло стороной. И да, от премьеры прошло ещё не так много времени, так что места почти все были заняты так впритык к сеансу, но у Джеймса получилось урвать парочку чуть левее центра на последнем ряду. Впрочем, он и не расстроился — сзади было лучше видно, чем сидеть, запрокидывая голову под экраном. Шея-то уже не молодая!
И, разумеется, они набрали киношной жрачки. Какой же это фильм без попкорна? А учитывая то, что Майкл был только после смены, так сразу большое ведро. Благо, во вкусе сошлись, и несмотря на предпочтения в коктейлях, Джеймс сладкие снеки не переваривал. Тем более, что вместо колы оба взяли по бутылке пива (от одной же ничего не будет, ну).
Фильм оказался действительно эффектным — красивые европейские виды, всякие монстры, непонятные персонажи. Драма, даже чуточку романтики. Правда уж очень длинным для тех, кто не был фанатом.
В какой-то момент Уинфред уже не очень понимал, кто там и что, но всё же было отчего-то захватывающе — много действия, не иначе. Попкорн уже откровенно не лез, так что… Хотелось чего-то такого, понимаете? Эдакого! А рядом были сопляки в футболках с фирменными значками, логотипами и прочей белибердой. А тут Джеймс во фланелевой рубашке, аки заправский дровосек из Канады.
Так что он решил — уж портить молодёжную психику гейскими поцелуями он не будет, но хоть приобнимет Майкла. Душа требовала тактильного подтверждения, что мужик рядом и всё ещё настроен проверять свою сексуальность и дальше. И Джеймс, чувствуя себя немножечко придурком, провернул трюк, достойный самых дешёвых американских комедий. Типа откинулся, якобы потянулся и, хоп, его рука уже лежит на плечах соседа, а он вроде как и вовсе не при чём, так мимо проходил.
Но было всё же интересно, как Майкл отреагирует на такие невинные проявления заинтересованности в людном месте…

Наверное, подсознательно Уинфред даже немного берёг своего спутника и был с ним осторожен. Не наседал, слишком много похабных намекающих шуток не отпускал и всё такое. Не то чтобы понимал, какого сейчас было Майклу — Джеймс-то про себя всё понял ещё в детстве. Но, наверное, логически догадывался о немногом.
Да и в целом, несмотря на удивление доктора и лютый когнитивный диссонанс, Уинфред был довольно заботливым парнем. Додавал близким людям то, чего самому не хватало в детстве — распространённое явление. Хоть и не понимал этого сам.
Так что пока Майкл находился в состоянии «и хочется, и колется, и мама не велит», Джеймс как-то особенно не рассчитывал, что у них вечером свидание перетечёт во что-то более интимное. Да, было бы круто, если бы так вышло, но, скорее всего, доктору потребуется больше времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что в таком случае под ним не будет стонать красотка с буферами. При лучшем раскладе там будет подушка.
Но милые обнимашки в кинотеатре никто не отменял. Да их поползновений никто и не видел, все были сосредоточены на происходящем на экране. Разве что сосед Уинфреда кинул беглый взгляд в сторону и быстро потерял интерес. Уж, конечно, лучше смотреть на то, как выпутается из очередной переделки Человек-паук, чем на каких-то взрослых педиков.
Майкл и сам не сразу заметил тяжёлую руку наёмника, пока не откинулся на спинку. И сразу же замер, чем вызвал просто неистовую улыбку Уинфреда, отчаянно сдерживающего смех. Ну правда, даже в тусклом свете экрана это всё выглядело комично. Но было бы просто ужасным заржать перед толпой фанатов, когда в фильме разворачивалась настоящая драма. Человека-паука снова наебали, как школьника… вот чёрт, он же и был школьником.
Потом, правда, улыбка переросла в несколько умилительную, потому что Джеймс заметил, как неуверенно придвигается к нему доктор. И что творилось в этой голове, интересно? Майклу так хотелось или сработал рефлекс «так надо»? Или просто было любопытно вновь, что он при этом испытает?
И против таких экспериментов Уинфред тоже ничего не имел, поэтому уютно прижал к себе Майкла потеснее. Но, разумеется, помня о сраных подлокотниках, которые не позволяли сделать их парочку поистине романтичной.
К слову, против разговоров за фильмом Джеймс ничего не имел, и они перешёптывались о происходящем на экране и до этого. А сейчас и вовсе стало удобно, не надо было никуда тянуться и шибко наклоняться. В какой-то момент Уин не удержался и вообще прыгнул выше головы по уровню романтичности их свидания — прикоснулся поцелуем к виску парня. Ну захотелось так, Майкл сидел так близко и всё ещё был крайне привлекательным для Джеймса, так что отказывать себе в маленьких желаниях последний не стал.
— Будем ждать сцену после титров? — поинтересовался Уинфред как ни в чём не бывало после того, как картина закончилась.
Подождать немного пришлось, потому что свет в зале даже не включили, и вскоре стало понятно почему. Сцена влияла на дальнейший сюжет. Джеймс даже признался, что теперь хочет дождаться и посмотреть третью часть, и убрал руку с плеч Майкла. Если вторая сцена и была дальше — фанаты всё ещё не расходились, — эти двое её не застали.
Оба уже больно хотели жрать, попкорн канул в небытие. У Майкла небось ещё и на нервах (это Уин так посмеивался мысленно).
— Куда пойдём? — снова спросил Уинфред. — Уже, правда, выбор небогат…
Несмотря на то, что Манхэттен считался «неспящим» районом, найти рестораны, работающие после одиннадцати вечера было большой проблемой. Но Уинфред знал такие места — и даже не гангстерские! — поэтому быстро набросал варианты Майклу, чтобы тот не страдал и не гуглил, стоя посреди улицы.

Джеймс бы легко и с пониманием отнёсся к сообщению о том, что Майклу завтра стоило появиться на смене. Ну как бы вряд ли взрослый человек сказал такое, чисто чтобы отвязаться от собеседника. По крайней мере, простому и прямому Уинфреду казалось так. Он и сам не желал бы засиживаться допоздна, да и вообще выбираться куда-то перед ответственным делом. Лучше выспаться, годы-то уже берут своё, знаете ли!
Так что и по такому поводу Майкл мог не переживать, но, опять же, ему предстояло узнать это лишь со временем. Пока он лишь догадывался о том, что Уинфред относился к тем парня, которые жили в стиле «сказал — сделал». Не видел смысла лукавить и юлить. Не хочется — скажи сразу. Не нравится — просто уйди. А вот эти все игрища, когда нет — это да, они лучше оставят женщинам, те в подобном мозгоёбстве очень хороши.
Парни же и ресторанчик выбрали быстро, и даже не потому, что выбирать особенно было не из чего в такое время. Просто Майкл сказал «давай туда», а Уин ответил «окей». Оба явно были совершенно не привередливые в еде. И их можно было понять — одному после трупов рядом с рабочим местом вообще ничего было не страшно, а Джеймс после приюта и армейки мог сожрать даже с виду несжираемое.
Что вскоре Майкл и подтвердил своей забавной шуточкой, над которой собеседник охотно посмеялся. А потом дополнил её своей, в определённом стиле.
— Не волнуйся, быстро ловить и отстреливать — моя стихия. Разберёмся, — весело подмигнул Уинфред и невозмутимо потопал дальше по дороге.
Он и не думал, что Майкл порой совершенно забывал, кто рядом с ним. Ну, в смысле, они так весело и ненатурально шутили первые пару встреч, что как-то всерьёз профессия Уина и не воспринималась уже. А такими шуточками Джеймс невольно напоминал доктору, что рядом с ним человек, чьи руки по локоть в человеческой крови. И не потому, что он, мать его, шикарнейший хирург.
Впрочем, на милые разговорчики в ресторане это никак не повлияло. Из тарелки никто не выпрыгнул, Уин не схватился за ствол — да и не брал он его с собой. Они ж не в лихих годах гражданки. Вот и обсуждали себе спокойно еду и предпочтения. Собственно, тогда Уинфред и сказал, что ему всё равно, что есть, лишь бы побольше. Ну и, разумеется, признался, что часто торчит в зале, потому что это «побольше», особенно, если речь шла о каких-нибудь баварских колбасках, хорошо так сказывалось на его теле.
И да, мужчины тоже часто обсуждали такие вещи. Просто не в стиле «ой, я так потолстела, теперь сижу на диете». Скорее в стиле «сука, я знаю, что буду боровом, но всё равно нажрусь, потому что это святое».
В общем, свидание прошло очень даже неплохо по меркам Джеймса. Они много и интересно разговаривали, узнали друг о друге побольше, провели приятно время и поели (очень немаловажно для сближения). После ресторана даже немного прошлись — самую малость, чтобы просто найти лучшее место, где Уин снова потянулся за поцелуем. В смысле, где люди не толкали бы их в спины каждые две секунды, пытаясь пройти.
— Ну что, к тебе или ко мне? — снова пошутил Джеймс, напоминая про «третье свидание» и связанные с этим обязательства.
Хотя, конечно, он не собирался тащить Майкла силой. Тому завтра действительно на смену, а они провозятся полночи, как пить дать. Лучше уж в другой раз, когда никто не будет торопиться заснуть, чтобы встать по будильнику ни свет, ни заря. Но не пошутить Джеймс не мог. Интересно же было снова понаблюдать за реакцией.
— Ладно, в следующий раз, — протяжно усмехнулся Уинфред после.
И да, снова поцеловал Майкла. Ну блин хотелось ему. И парня этого хотелось, несмотря на все логичные доводы в голове не в пользу этого события. Да и Майкл уже как-то совсем не возражал против таких проявлений.
Пожелав доброй ночи и хорошей смены, они снова разошлись. Точнее, Уинфред опять усадил своего так называемого бойфренда на такси, а сам решил пройтись пешочком. Он-то был сегодня в своём районе, а минут двадцать пять пешком — вообще не время. Ему-то завтра можно было спокойно спать хоть до обеда.
И снова только у самого подъезда Уинфред остановился и задрал голову, словно решил полюбоваться звёздным небом.
— Блядь, — сочно проговорил он. — Я у него возьму уже этот сраный номер или нет?..

Джеймс тоже пока не рассчитывал на что-то серьёзное и об отношениях разговор заводить не спешил. Ему был определённо приятен Майкл, а ещё было до охренения любопытно, что их всего этого получится. Согласитесь, не каждый день меняешь людям ориентацию своей красивой рожей и твёрдым стволом… пистолета, конечно.
Тем не менее, некоторая разница в восприятии этих встреч у них с доктором всё же была. Уинфред, хоть и не считал их парой, немного надеялся на благоприятный исход, и причин тому было целое множество. Во-первых, в отличие от Майкла, этот бугай не был эдаким легкомысленным любовничком. Это, наверное, опять же стереотипы, что крутые парни и бандиты меняют красивых девчонок, как перчатки.
Уинфред понимал, что занимается делом довольно опасным. И, конечно, никто не будет, как в боевиках, отслеживать его «семью» и угрожать ей, но, серьёзно, он мог принести много неприятностей. Так что тут лучше уж было ходить в одиночках, ну или обзавестись человеком, которому доверяешь целиком и полностью.
Во-вторых, Джеймсу было уже достаточно лет, чтобы потерять интерес к сексу на одну ночь. Все эти чужие постели, чужие задницы… Порой уже было откровенно лень подрываться и что-то делать только чтобы запихнуть кому-то свой член. Хороший фильм на ночь и тот лучше. А ещё лучше пожрать и поспать перед трудовыми ненормированными сутками.
Ну и, в-третьих, мать, конечно. Если бы Уинфред хоть раз занимался с психологом, он бы и не удивился, что вся эта херня сводится к «подаркам» от родителей. Особенно, когда твоя мать шлюха, кукушка и, возможно, алкоголичка — Джеймс уже плохо её помнил спустя почти тридцать лет-то. Зато подсознание эту шалаву запомнило хорошо.
В общем, Уинфред в какой-то мере хотел постоянных отношений, но определённо не спешил знакомить Майкла со своим сыном. Да и вообще рассказывать о нём, как и о том, чем он занимается на самом деле и какими методами.
И в этом тоже был определённый плюс. Они с доктором плыли по течению и не заморачивались, что обоих в полной мере устраивало. Вот и болтали легко и на любые темы, какие только всплывали в голове — благо оба были не брезгливыми, чтобы и всякие мерзости за ужином обсудить, запихивая в рот еду.
Кстати, про «положенные дни» Уинфред вообще не думал. Среди мужчин это было и не особенно принято. Они попросту не думали, что если поторопишься, можно показаться навязчивым, а если промедлишь, покажешь свою незаинтересованность. Всё это так усложняло жизнь! Джеймс вот был заинтересован в Майкле, поэтому и приехал уже на следующий день. Он бы и до этого не оттягивал моменты их встречи, но то у Майкла были выходные, то он сам был занят собственными делами, которые не отложишь ради свидания.
На сей раз Уинфред вернул свою машину, чуть ли не с боем отвоевав ту у Марго. Сделать что ли подарок джентльмена и купить ей свою тачку? Не для неё, для сына.
К слову, машина у Джеймса была самой обыкновенной. Простая Тойота Камри, да ещё и неприметного цвета — серый металлик. Не чёрная с тонированными стёклами и не белая/красная позёрская. И да, не огромный джип, компенсирующий все недостатки владельца, хотя по Нью-Йорку порой казалось, что только такие и ездили.
Он вновь припарковался на том же месте, на котором в прошлый раз оставлял арендованную тачку, и пешком добрался до излюбленного проулка. Даже постарался встать чуть подальше от тени, с которой уже, кажется, почти сроднился. Плохо вышло, учитывая тот блядский фонарь, но тут уж ничего не попишешь.

Забавно, но Уинфред не то что не жаловался, но и даже не задумывался над тем, почему Майкл так часто выходит позже коллег. А ведь мог бы решить, что тот стесняется показываться на глаза товарищам, когда его ждёт снаружи криминальный парень. Но нет, Джеймс терпеливо стоял и даже уже начал здороваться с примелькавшимися лицами других докторов. Да и все же знали, что у врачей графики ненормированные, так что бессмысленно страдать.
Характер у Уина был упрямый и, откровенно говоря, сдержанный — был бы взрывным или психованным, давно бы полёг от шальной пули. Он мог и глазом не моргнуть, когда на него бросался телохранитель «цели», что уж постоять в проулке десяток минут.
Конечно, мог бы сразу приезжать позже, но мало ли, закон подлости никто не отменял. Отложит так свой приезд, а Майкл закончит вовремя. И вряд ли доктор будет ждать, а номерами они так и не обменялись, чтобы уточнить планы.
К слову о последнем, Уинфред собирался сегодня же исправить это недоразумение. Забавно, конечно, получилось, но всё же без телефонной связи становилось уже неудобно. У Майкла ведь тоже могли появиться свои планы, которые не включали в себя всяких гангстеров, а он даже не мог об этом сообщить. И наверняка в скором времени могло случиться так, что Уин приедет, а доктор перед ним извинится и придётся ехать обратно несолоно хлебавши.
Когда другой патологоанатом сообщил Джеймсу, что его дружочек задерживается, тот кивнул, просто сказав, что уже догадался. И только потом подумал, что надо было уточнить аккуратно, в одиночестве ли. А то можно было бы зайти — вид какого-нибудь выпотрошенного тела Уина вот совсем не испугает. Да и вряд ли там оно будет, скорее, какие-нибудь карточки, который Майкл скрупулёзно заполнял каждый день.
Впрочем, двадцать минут прошли довольно быстро — Уинфред умел ждать. И вот дверь открылась и вышел его красавчик, тут же направившись к нему в объятия (что не могло не радовать, знаете ли!). В последнее время, учитывая телефон и все эти запоздалые мысли, Джеймс был каким-то тугодумом, но даже в таком состоянии он прекрасно видел разницу между их встречами. И этот прогресс определённо был положительным.
— Привет, — улыбнулся в ответ Джеймс, отлипая от стены. — Да, у вас довольно комфортные кирпичные стены.
Теперь объятия и приветственные поцелуи — довольно долгие и нежные — стали какой-то приятной привычкой для них обоих. По крайней мере, Уинфред не чувствовал неуверенности со стороны Майкла, как было буквально недельку назад.
— Выбирай ты, куда сегодня пойдём, — предложил он после, так как все эти встречи был инициатором мест посещения.
И, блин, Майкл не подкачал. Вот Джеймс в тот же миг, как прозвучал ответ, ощутил задницей, что с этим парнем ему скучно нихрена никогда не будет. Он умел удивлять. Уинфред даже ощутил какой-то неповторимый спектр чувств — того самого удивления, какого-то хрена гордости, разумеется, сексуального предвкушения и лёгкой степени охуение. В смысле, приятный, но шок у него появился.
Поразительно, как от такой неожиданности Джеймс умудрился не подвиснуть, как в прошлый раз, когда Майкл предложил целоваться. Хорошо хоть секс предлагал не в этой полюбившейся явно им обоим подворотне, а дома.
— Давай, — как-то туповато повторил Уинфред, как и в прошлый раз.
Ну он же не дурак от такого отказываться. Главное теперь было держать себя в руках и сильно не обольщаться. В том плане, что Майкл в любой момент мог пойти на попятную, и надо было повести себя по-джентльменски, с пониманием. Хотя, если честно, Уинфред не думал, что доктор струхнёт. Обычно мужчины, если уж чувствовали сильное возбуждение, то не думали о последствиях. А уж о возникновении такого Джеймс позаботится.
Уин даже не заметил, как невольно крепче прижал к себе доктора. Всё же мысль переспать с этим красавчиком не давала ему покоя. И вновь вызывала ту самую гордость. Нет, ну а чего, он же будет первым мужиком в жизни Майкла. Нихрена себе ж!
— Я на машине сегодня, — проговорил Джеймс, когда спутник предложил поймать такси. — Забрал, наконец, из ремонта.
Соврал и глазом не моргнул. Ну сейчас точно было не время рассказывать о своей «жёнушке», слишком долгий разговор, не способствующий намеченному вечеру.

Конечно, мужчины тоже оценивали внешность, и не только окружающих, но и свою собственную. Особенно, если кто-то начинал нравится. Даже самый безразличный нет-нет, да заглянет в зеркало перед выходом — нормально ли побрился, сносно ли выглядит, достаточно ли привлекателен, дабы уломать на секс и всё такое прочее.
Себя Уинфред особым красавчиком не считал — рожа, как рожа. Но всё же за собой следил, что было очень даже заметно. Действительно, не быдло же.
И да, в свои двадцать лет Джеймс выглядел чуть ли не тошнотно смазливым. Ещё совсем подростковое лицо и пухлые губы. Тогда Джеймс своё отражение не любил. Не тот профиль для дикого Техаса, не попадал под навязанные стереотипы о том, как должен выглядеть настоящий мужик. Благо, возраст его действительно красил.
Майкл же в глазах наёмника был очень даже привлекательным. Вот уж правда — вроде бы ничего особенного, но, с другой стороны, внешность была необычной. Даже с пулевым ранением Уинфред заметил эти яркие круглые глаза. Ведь только у мужчин встречается такой чистый голубой цвет радужки, и это несомненно притягивало.
Ещё Уинфред, когда пускался в рассуждения (чаще всего одинокими вечерами) — точно так же, как его спутник сейчас — думал о забавных различиях между ним и Майклом. Ну, например, Джеймс был просто-напросто бандитом. Бил морды, грабил людей, иногда убивал, пусть и крайне редко. Тем не менее, его нередко можно было встретить в опрятном костюме, с аккуратной щетиной. Как там Майкл в мыслях назвал? Представительным, ага. Сам же Майкл относился к благородной профессии доктора, но всё же его имидж был ближе к модной нынче небрежности. И это тоже почему-то нравилось.
По пути на Манхэттен Уинфред об этом, конечно, не думал. Да и о еде не думал, честно говоря. Он ещё не совсем отошёл от шока, что Майкл, для которого всё происходит впервые, вёл себя абсолютно спокойно и до сих пор не высказал ни ноты протеста. Сам вот Джеймс то и дело думал о сексе. Как-то так уж оно само получалось.
Так что он предложил не заморачиваться с заказом. Можно и еду из коробочек или пиццу — тоже прекрасный вариант. Выбрал в итоге всё равно Майкл, так как Уинфред старался не отвлекаться от довольно загруженной дороги. Они же не в гангстерском дешёвом фильме, чтобы спокойно крутить головой, курить, лапать девку за ляжку и болтать по телефону.
Впрочем, до дома добрались не так чтобы и долго, учитывая вечер пятницы и вечно перегруженный трафиком Нью-Йорк. И там стало ещё повеселее. Эти двое и в машине болтали, не затыкаясь, а уж когда Уинфреду не нужно было периодически ругаться на всяких козлов и таксистов, совсем стало душевно. Особенно Джеймс поржал над тем, как немного растерялся Майкл сначала с нужным подъездом (машину-то оставили на стоянке, а не на обочине, и пошли пешком), а потом и с этажом, когда добрались до лифта.
Нет, Уинфред прекрасно понимал всё — он же видел и чуть ли не тащил на себе эту сексуальную, но уж больно пьяную тушку. Но грех не поржать, вспоминая!
— Да я ничего, — посмеивался он в ответ на возмущения. — Хорошо, хоть мою рожу вспомнил, и на том спасибо.
Отперев дверь, Джеймс зашёл первым — ну пропускать галантно вперёд было бы совсем уж тупо, правда. Бросил ключи в небольшой прихожей, да и вообще вёл себя совершенно спокойно, как танк. Ему-то чего волноваться? Он уже мысленно переговорил с кем надо ещё в машине, и оба пришли к выводу, что они всё сделают в лучшем свете.
Кидаться с порога на Майкла он тоже не собирался. Опять же, они не в фильме каком, чтобы зажимать друг друга в стены и страстно рвать друг на друге одежду. А чёртова заботливость говорила о том, что всё же доктору после смены стоит пожрать для начала и хоть немного отдохнуть, а не выкладываться под чистую. Да и курьер уже явно был на подходе, он-то не из Бронкса ехал.
Так что для начала включили какой-то фильмец — у Уинфреда оказалась подписка на Нетфликсе (недостаточно по-гангстерски, но что имеем) — и устроились на диване в гостиной. Сначала причём ещё обнимались — после кино уже не так нелепо, — а потом принесли еду, так что пришлось разорвать даже такой тонкий романтик.
Но, кажется, всё происходящее продолжало устраивать их обоих. Уинфреда так точно. Ему было по-простому хорошо рядом с Майклом. Они много разговаривали, и слушать доктора было не только приятно, но и интересно. Да и простое нахождение приятного человека рядом Джеймс не мог не оценить. Может, для кого-то всё это и напоминало приятельские отношения, но… это уже не их собачье дело. Это касалось только Майкла и Уинфреда, последний из которых уже, по правде, начал влюбляться в такую простоту их зарождающихся отношений.

Уинфред, может, и переживал немного насчёт грядущего (с другой стороны, разве что, в стиле «не сплоховать бы, всё же у парня первый раз»), но вот точно не насчёт обнимашек на диване. В том плане, что Джеймс даже не задумывался, что это может хоть как-то удивлять. Он хотел обнять Майкла, он обнимал. Не сидеть же рядышком, как пара смущённых школьников. Да и как можно было обнять иначе, не по-свойски? Всё же у них скоро секс будет!
Майкл вот тоже через какое-то время повёл себя смело и водрузил руку на бедро наёмнику. Тому понравилось, хоть он невольно и скосил взгляд, чтобы поймать то самое невинное выражение лица доктора, которое уже хорошо знал. Вот же чертёнок наглый.
Джеймс никак не мог понять, что тот чувствует. Нервничает ли тайком или всё же немного приврал насчёт неопытности. Вёл-то себя Майкл очень даже уверенно. Хотелось бы надеяться, что тот не растеряет этого чувства позже.
Пока же они смотрели какой-то спонтанно выбранный фильм, но больше болтали и шутили, опять же, про гангстеров. Уинфред не возражал и в этот раз был даже чуточку более откровенен, чем обычно.
— И медицинская страховка, и официальное место работы в ООО «Найдём и схороним», — кивнул тот, посмеиваясь. — Компания, конечно, не так называется, но суть ты понял.
Это была сущая правда. Уинфред бы действительно не смог ни приобрести машину, ни снять хорошую квартиру, не будь у него кредитной истории, которая в свою очередь занудно и бюрократически упиралась в пенсионную страховку, а та в отчисления от работодателя. И у ребят, тусующихся в баре для таких же наёмников, как Джеймс, был такой левый работодатель. Самопальная контора, существующая лишь на бумажке. Иначе они бы все мотались по подворотням и разве что дурь толкали. А у них солидная организация.
Медицинскую страховку Уинфреду предоставляло государство за верную контрактную службу на благо отечества. Так ещё и паспорт был для выездов заграницу — как по работе, так и просто отдохнуть. И тоже очень даже легальный и не поддельный.
Потом, за едой, обсуждали уже Майкла и его работу. Уинфреда совсем не воротило, он преспокойно жрал всё, что положено, и с большим интересом слушал медицинские истории. Ну не было у него знакомого доктора раньше (братан Хирург не в счёт, это просто погоняло), так что такие случаи ему ещё казались любопытными. Он даже вопросы задавал, если что-то интересовало пуще прежнего или просто было не очень понятно.
И вновь они переместились на диван, включили отложенный фильм. Уинфред тоже не спешил заниматься любыми активностями сразу после еды — уже не молод для таких подвигов. Желудок не одобрит подобных развлечений, так что стоило немного отдохнуть. И дать, вероятно, Майклу последний шанс сказать «ну всё, давай, пока».
Шанс тот доктор, конечно, продолбал благополучно. Джеймсу хотелось думать, что и не хотел им воспользоваться. Можно было понять — такая гангстерская морда рядом, кому не захочется остаться на ночь? Так что ближе к концу фильма интерес Уинфреда возродился и досмотреть не шибко-то и интересное кинцо он своему спутнику уже не дал.
Сначала просто перехватил взгляд Майкла и потянулся к нему с поцелуем, а тот всё никак не хотел заканчиваться, и вскоре в ход пошли руки. Пальцы привычно скользнули по боку Майкла, затем по груди и животу и, наконец, спустившись на бедро, пройдя в опасной близости от ширинки плотных джинсов. Джеймс откровенно исследовал его тело, но вместе с тем не напирал сразу, словно давая время переварить каждую новую информацию. Например, о том, что тебя лапают совершенно не женские ручки. И куда они направляются в итоге.
Направились они под футболку, наконец, прикасаясь к обнажённой коже. Скользнули вверх почти до рёбер, задирая край одежды, и Уинфред чуть втянул воздух носом, ощущая первую приятную волну возбуждения. Да, Майкл определённо его интересовал. Вот тут вот сейчас вообще не поспоришь.
Футболка вскоре стала немного раздражать, поэтому Джеймс по-свойски (как он всё и делал, похоже) стянул её с доктора, отбрасывая её куда-то предположительно в сторону подлокотника дивана. Оценить зрительно то, как Майкл был сложен, не очень получилось — обоим не терпелось снова прижаться друг к другу плотнее и возобновить поцелуй, но пальцами Уин уже исследовал многое. И, наконец, спустил руку, накрывая ладонью пах партнёра — обещал же самому себе сделать так, чтобы Майкл забыл обо всех тревогах от возбуждения.

Отредактировано Winfred James (2022-07-01 21:38:08)

Честно-то говоря, Уинфред и не больно заметил, что Майкл ведёт себя не очень уверенно, в частности, в прикосновениях. Ну, во-первых, среди мужчин, даже нетрадиционной ориентации, встречаются и не особенно тактильные. Знаете, которым по большей части надо член свой пристроить и удовольствие получить, а все эти прелюдии можно и на дамочек оставить. А во-вторых, Джеймсу больше нравился обратный процесс — действовать и наблюдать, как от его прикосновений и поцелуев партнёр терял голову. Да-да, приятный бонус всё к той же заботливости, укоренившейся с годами.
Так что Майклу в деталях с этим мужиком очень даже повезло. Общительный, не ведёт себя, как дешёвое быдло, умеет готовить, вполне себе легален для банков и других учреждений, да ещё и в сексе очень внимательный. Ну просто мечта. Трудился бы на какой-то работе, за которую не дают много-много лет не условно, цены бы не было.
Но сейчас вот о «гангстерстве» оба как-то не вспоминали. Ситуация не способствовала. В конце концов, Майкл не видел и не знал, например, о загашнике с оружием. А в целом-то квартирка была очень даже милой.
Раздевшись ровно на половину, Майкл осмелел, и Уинфред с удовольствием ощутил его пальцы у себя на животе. Правда, те снова замерли, когда Джеймс стал немного наглеть, но оно того стоило. Выражение лица Майкла было просто презабавным. Как будто он до последнего не ожидал, что мужчины трогают друг друга за интимные места.
Уинфред даже усмехнулся, но ржать не стал — не до этого было. Да и чувствовал приятные крепнущие изменения под пальцами.
Становилось немного жарковато, и Джеймс сам скинул свою футболку, прежде чем вернуться «на исходную» и вернуть руку так, как того явно хотел Майкл. Вот что ни говори (и как бы это похабно ни звучало), всё же мужик мужику даже отдрочить мог лучше, чем женщина. Потому что по себе точно знал, как с этим обращаться, чтобы и не едва касаясь, словно боясь поломать, и не так, словно поломать-то и стремишься.
— Пойдём, красавчик, — в какой-то момент усмехнулся Джеймс, так как на диване им становилось неудобно.
В таких ограниченных условиях и постоянным-то парам было не слишком с руки заниматься сексом, но для разнообразия можно ещё изъебнуться. Для Майкла этот опыт был самым первым и травмировать его совершенно не хотелось, так что лучше было бы им переместиться на просторную кровать. Майкл уже её видел и даже немного протестировал, хоть и в пьяном одиночестве и всего на несколько часов.
Больше Джеймс ничего не говорил, да и не больно-то хотелось. Майкл, впрочем, покорно пошёл следом, наверное, вновь ощущая неловкость. Но не на руках же его тащить, как во всё тех же дурацких фильмах.
Впрочем, эта неловкость должна была быстро пройти. Например, когда Уинфред плюхнулся на край кровати, притянул парня к себе, прикасаясь поцелуями к подтянутому животу, а пальцами к заметному бугорку джинсов. Или когда Уин завалил Майкла на эту самую кровать, нависая над ним и продолжая дарить все эти развратные ласки. Ну уж и точно, когда ловкие пальцы расстегнули джинсы доктора, стягивая их вместе с бельём со светлых бёдер.
Под вечер щетина Джеймса заметно отросла, учитывая, что брился он аж вчера, а не с утра. Так что Майкл получал полное впечатление от разницы с предыдущим сексуальным опытом. Вряд ли кто-то ещё легонько царапал его кожу колючей щетиной подбородка, когда целовал живот и… всё остальное.
И шансов уйти больше не осталось. Уинфред даже не спрашивал, как «новоявленный бисексуал» себя чувствует. Ну, блин, по мужчине без брюк отлично видно, как он себя чувствует. В полной, мать его, боеготовности. И это всё ещё немного льстило.
Сейчас у Джеймса появилась возможность рассмотреть Майкла получше без одежды, и увиденное определённо ему нравилось. И это в полумраке комнаты он ещё не видел веснушек на других участках светлой кожи, не только на лице. С утра умилится, а пока… Пока стоило избавиться от своих джинсов, которые Уин уже начал тихо ненавидеть. А ведь вроде не покупал настолько тесные.

Сам Уинфред никогда толком и не задумывался на тему того, насколько он был тактильным человеком. Ему, как и всем нормальным людям, нравились такие проявления от партнёра — какой дурак будет сторониться объятий человека, с которым спишь? Да и, как выяснилось, в постели Уин был очень нежным парнем. Но, наверное, некоторые стереотипы, вбитые маленьким городком Техаса всё же бурлили в голове.
Прилюдно Джеймс мог себе позволить приобнять, поцеловать при встрече и на прощание, но больше как-то… не то чтобы не хотелось, просто не приходило в голову. «Ты же мужчина, хрен ли телячьи нежности разводить» — в таком стиле.
Впрочем, сегодня и сейчас обоим хватало внимания друг от друга. Уин не был отбитым на голову и самовлюблённым, чтобы и в сексе сохранять брутальность. Они ж не порно снимали и не красовались друг перед другом.
Поцелуи сместились в совершенно непристойные зоны, и Майкл несдержанно пропустил первый стон. Это тоже заставило тихо улыбнуться — и голос приятный, и слышать такую реакцию очень даже приятно. Джеймс даже задумался, не остановиться ли на этом. Дарить друг другу удовольствие можно было по-всякому, и не обязательно всё сводить к прямо половому акту. Но, в любом случае, Уину надо было ещё раздеться.
Так что поцелуи вновь сместились вверх, по животу и груди, и Джеймс внезапно ощутил руку на своём причинном месте. Он вздохнул от удовольствия, смешанного с лёгкой тянущей болью, и было большим счастьем, что Майки расстегнул ширинку, дав больше пространства. Увы, в таком положении стянуть джинсы партнёр не мог, так что Джеймс приподнялся, делая это самостоятельно под любопытствующим взглядом Майкла.
Уинфред не стеснялся — всё у него было в порядке, и Майки, кажется, тоже оценил. Было даже немного любопытно, о чём сейчас тот думал. Оценивал ли доктор партнёра с анатомической точки зрения или всё же пытался представить, что будет дальше? Думал ли он о том, какого будет ощутить Джеймса внутри себя, как обычно это делают геи, или старался отложить эту мысль как можно дальше, пока это, собственно, не случится?
Чтобы два раза не бегать, Уинфред отлучился на ровно один шаг в сторону прикроватной тумбочки и добыл всё необходимое на случай, если Майкл не передумает и пойдёт до конца. Бросив это куда-то на кровать, он вернулся к возбуждённому доктору с новыми поцелуями и прикосновениями, немного прижимая его от нетерпения к кровати своим телом.
Стоило снова перенимать инициативу и брать всё в свои руки, решая, как будет лучше для них обоих. Вряд ли Майкл всю ночь смотрел обучающие видео в интернете для начинающих геев или типа того. Он, конечно, прекрасно знал анатомию, но вряд ли ему это поможет сейчас. И это было бы даже забавно, если бы возбуждение не сносило мозг напрочь.
В своё время у Джеймса никакого интернета не было. Они с таким же сопляком познавали все тайны сексуальной жизни на собственных пробах и ошибках. Как не покалечили только друг друга, долбоёбы малолетние. Так что Майклу даже повезло, теперь-то уж Джеймс отлично знал, что и к чему.
Как-то нежно, чуть ли не восхищённо Уинфред провёл ладонями по бокам Майкла, оглаживая всё его вытянутое тело и сжимая пальцами бёдра, чуть разводя их в сторону. Но если парень и запереживал в этот момент, то рано. Пока его ждали довольно привычные для бывшего гетеросексуала ласки. Джеймс забрал его член в рот, явно имея в планах превратить остатки разумных мыслей в голове доктора в желе.
Надо признать, у него неплохо вышло. Уж с этим нехитрым для мужчины делом «гангстер» справлялся на отлично. Его пальцы при этом оказывались то тут, то там, пока не оказались уже какого-то чёрта смазанными. Он поглаживал Майкла между ног, продолжая ласкать его ртом, и — вот чудо-то — парень совершенно не сопротивлялся.
Так, просто бомбически аккуратно Уинфред и подготовил тело партнёра для чего-то большего, чутко реагируя на каждое напряжение мышц непривыкшего организма. А чтобы Майкла в целом не беспокоили пальцы внутри своего тела, те то и дело прикасались к упругому бугорку простаты, отчего первый оргазм настиг доктора быстрее, чем он, вероятно, планировал. Зато улыбка у Джеймса при этом была ну охренеть какой довольной, как будто он подвиг самолично совершил, не меньше.

Не то чтобы Уин хотел выпендриться, хотя, конечно, оплошать в первый раз с новым партнёром никому не хотелось. Просто он был таким, в чём Майклу ещё предстояло убедиться. Внимательным, ориентирующимся на партнёра. А сегодня так вдвойне, потому что несмотря на возбуждение в голове всё же держалась мысль о том, что для Майкла всё было впервые. И, знаете, у геев, как и у женщин, всё зависело от партнёра — можно было и в ужасе остаться и с утра обезболивающее глотать. Такого Джеймс не хотел, вот и старался.
Получилось всё более чем, сам остался в восторге. Майки оказался очень отзывчивым парнем, не стесняющимся проявлять своё удовольствие, несмотря на то что его ласкала совсем не женщина, к которым он привык.
Выглядел сейчас Майкл тоже фантастически. Джеймс откровенно залюбовался этим лицом, хотя из-за слабого освещения не рассмотрел милейший румянец на щеках. Но вид у доктора был такой, что догадаться о нём было не сложно.
На предложение Майкла Уин охотно отреагировал, подтягиваясь выше на кровати и укладываясь между разведённых ног. И уж, конечно, с большим удовольствием поцеловал доктора в ответ, тихо радуясь, что тот не брезгливый — чувствовать лёгкий привкус собственной спермы на губах то ещё удовольствие даже для геев. Впрочем, этот момент присутствовал и в традиционных отношениях, привычных Майклу.
Сам Джеймс был ещё предельно возбуждён, что его партнёр просто не мог не чувствовать своим телом. А эти исследующие руки, скользящие по спине, всё больше заводили наёмника, хотя, казалось бы, куда ещё сильнее-то. Уинфред невольно прижимался своим возбуждением к Майклу, чтобы хоть как-то унять это желание.
Потом доктор недвусмысленно показал, что готов продолжать. И этот намёк Джеймсу тоже был кристально ясен — ему самому было уже под сорок, так что особенности мужского тела в этом возрасте он прекрасно знал.
Он ненадолго отстранился, чтобы разорвать упаковку презерватива, что тоже могло внутренне порадовать Майкла. Отношения отношениями, а безопасность превыше всего. В гангстерских фильмах такого не показывают, крутые парни резинку не используют. Джеймс причём знал таких. Загибающихся от СПИДа, конечно.
Раскатав латекс по члену, Уин вернулся к партнёру, продолжая новую прелюдию с поцелуями и прикосновениями. К сожалению, как бы оба того не хотели, нужно было снова прерваться. Ох уж эта забота… Но у Майкла не было никакого опыта с мужчинами, а позиция лицом к лицу, хоть и эстетически приятна, но совсем не для начинающих.
— Тебе лучше лечь на живот, — пробормотал Уинфред, чуть прикусывая от желания шею, которую целовал. — С удовольствием бы смотрел на тебя дальше, но так будет проще…
Долго разглагольствовать Джеймс не хотел, ситуация не способствовала. Так что просто надеялся, что Майкл поверит ему на слово. Пока этот парень не научится расслаблять своё тело, лежать ему кверху задницей — в таком положении трудно было напрячь живот и навредить им обоим, пусть даже невольно.
Впрочем, Майкл не спорил. Наверное, и правда доверял в некотором плане, что было, опять же, приятно. Джеймс ему даже подушечку подложил для удобства, что немного развеселило их обоих. Недолго, пока Уин давил доктора своим телом сверху, целуя с улыбкой новые места — плечи и светлую спину. Сзади Майки тоже был очень хорош и горяч.
Наконец, Уинфред приподнялся и… вот тут Майкла явно ждали очень новые ощущения. Вряд ли он практиковал такое с дамами. Оно и чувствовалось, поэтому Джеймс двигался очень и очень осторожно. Член всё же был побольше пальцев, как ни крути.
Опираясь на одну руку, Уинфред снова склонился, продолжая тихонько целовать кожу, куда придётся, и стараясь не терять контроля над тем, что происходило ниже. И надеясь не услышать какое-нибудь стоп-слово, потому что теперь, ощутив это очень тесное, горячее тело будет трудно переключиться на простую дрочку.