Фрэнки был общительным и активным мальчишкой, энергия которого с каждым годом, казалось, только возрастала. Родители потакали его переменчивым желаниям, и к последним годам младшей школы Фрэнки набрал себе кучу дополнительных секций. Он продолжал заниматься плаваньем, но поменял восточные единоборства на футбол, а ещё записался в театральный кружок. Хотелось попробовать всё и сразу, почему нет?
У него были школьные друзья, с которыми он, как полагалось мальчишке, шалопайничал, а в этом году появились ещё и поклонницы. Правда, в силу возраста Фрэнки не особенно обращал на них внимания, однако уже начинал понимать, что обладает некоторым авторитетом среди одноклассников. Он был обаятельным и уже потихоньку начинал этим пользоваться.
Обычно в этом возрасте мальчиков начинал волновать их внешний вид. Особенно это усугублялось тем, что девочки резко прибавляли в росте, в то время как парни отставали, и это било по их самооценке.
У Фрэнки тоже было начинались такие проблемы — его родители попросту не могли подарить ему рост выше шести футов, да и до шести надо было постараться дорасти. Но отец, всё ещё остававшийся авторитетом для мальчика, быстро разрешил эти вопросы. Так Фрэнки узнал, что чем выше задира, тем больнее ему падать, а коленные чашечки удобнее выбивать под углом снизу, и заручился жизненным принципом «кому не нравится, пусть идёт нахрен». Разве можно было с таким папой ставить под сомнения его авторитет?
В общем, жизнь у Фрэнки была прекрасной и пока что лишённой предподростковых проблем. Чего не скажешь о многих других детях.
Новенького Нэда Фрэнки заметил сразу — в одном потоке учились, — но подбегать и знакомиться не стал. Тот казался зашуганным, чуть ли не забитым. Фрэнки не думал, что они сойдутся. Вряд ли такой мальчишка увлекался спортом или вроде того, и о чём с ним говорить? Впрочем, и задирать новенького Фрэнки не стал и друзьям своим не позволил. Опять же, папа вовремя объяснил, что незачем пользоваться собственной силой только чтобы показать свою крутость. Обижать слабых — то же самое, что обижать девчонок.
А вот под конец учебного года случилась неприятность. Младший театральный кружок ставил очередную пьесу, которую они должны были показать на заключительном выступлении, прежде чем уйти на каникулы. Все роли были распределены и реплики вовсю учились, а репетиции шли полным ходом.
И надо же было именно в конце апреля товарищу Фрэнки по сцене сломать ногу! Ни о каком выступлении и речи теперь не шло, а все участники спектакля «Пуффендуй или семь невероятных насыщенных лет в вами известной школе магии» лихорадочно искали замену.
Тогда-то Фрэнки и вспомнил про Нэда и решил попытать удачу. Заодно и познакомиться хоть немного ближе, узнать, чем вообще одиночка-одноклассник интересуется, кроме как свалить после уроков побыстрее домой.
Фрэнки нагнал того после последнего занятия у шкафчиков — традиционного места для встреч и бесед. Ну, ещё для унижений, конечно, но Фрэнки преследовал другую цель.
— Привет, — жизнерадостно проговорил он. — Тебя же Нэд зовут? Я Фрэнки.
Он улыбался, хотя мысленно недоумевал от столь затравленного взгляда, который направил на него Нэд. Может, всё же кто-то его обижал? Кто-то из шестого класса?
— Я хочу в театральный кружок, и нам просто позарез нужен ещё один актёр, — быстро перешёл к делу Фрэнки, отличавшийся нетерпеливостью. — Я сразу подумал о тебе. Мне кажется, тебе понравится. Ты ведь ещё никуда не ходишь, насколько я знаю. Мы могли бы репетировать вместе, что скажешь?
Наверное, он запугал Нэда ещё сильнее, вывалив на него столько слов и информации за раз. Но Фрэнки так боялся, что его новый знакомый развернётся и уйдёт, не дослушав. А так, не давая тому и слова вставить, он удерживал его внимание. Логика-то проста!

Ни Фрэнсис, ни Нэд в силу возраста ещё не задумывались о столь глобальных вещах, как то — какой же сложной и непредсказуемой была вся эта жизнь. Интересной, бесспорно, но порой чертовски несправедливой. Поставь этих мальчишек рядом и спроси случайного прохожего — кто из них вырос в абсолютно благополучной и законопослушной семье полицейского и прокурора, а кто случайный ребёнок бандита и стриптизёрши? Логика подсказывала, что в девяносто девяти процентах случаев ответ был бы неверным.
К счастью, вопросы такого масштаба десятилетних мальчишек не волновали. Фрэнки и вовсе не задумывался всерьёз над своим будущим. Ему нравилось здесь и сейчас. У него не было никаких проблем, ни внутри семьи, ни внутри самого себя.
Школа, в которую ходили оба пацана, была действительно хорошей, частной, довольно дорогой. Сюда не попадали дети из неблагополучных семей, а потому драки и другое физическое насилие было редкостью. Здесь больше кичились своим происхождением или наследством, в ход пускали словесный буллинг. Здесь была так называема элита, неприкосновенные ребята, которые считали ниже своего достоинства общаться с более простыми детьми. Но даже такие мелкие проблемы не коснулись Фрэнки.
Он не мог похвастаться особым богатством и, уж конечно, фамилией. Зато был спортсменом и очень обаятельным пацаном, который, к тому же, вовсю учился этим пользоваться. А таких любили все и всегда.
Так что, подходя к Нэду, Фрэнки был почти уверен в том, что сможет уговорить новенького занять место выбывшего из школьного театра. Разве кто-то мог отказать этому маленькому улыбчивому чертёнку?
Вот и от первого ответа Нэда улыбка Фрэнки тут же стала шире. Это была уже победа. Новенький не сказать отстать, не дал отрицательного ответа сразу же. Он осторожно, почти робко поинтересовался ролью, и Фрэнки понимал, что полдела уже сделано.
— Ты же смотрел Гарри Поттера? — поинтересовался он и, дождавшись хотя бы кивка, продолжил вещать: — Мы ставим спектакль по нему. Он смешной, эм… комедийный, вот. Мы все играем студентов Пуффендуя.
Чувствуя если не заинтересованность, то хотя бы нежелание разворачиваться и уходить, Фрэнсис ещё немного рассказал про пьесу. Она и правда была забавной, рассчитанной как раз на игру детей их с Нэдом возраста. Тем не менее, постановка показалась бы смешной и взрослым. В серии фильмов факультету Пуффендуй уделяли совсем мало внимания. И вот эта пьеса показывала основные события из Гарри Поттера, как они выглядели в глазах пуффендуйцев, оставшихся не у дел, за спинами двух более известных факультетов.
— Это не страшно, я тоже только несколько месяцев туда хожу, — легко отозвался Фрэнки на неумение играть на сцене. — А почему не ходили?
Нью-йоркскому мальчику было сложновато понять, что такое маленький консервативный городок. Конечно, для десятилеток не проводили никаких уроков толерантности, но в этом смысле Фрэнки повезло с родителями. Он с детства знал о сексуальных меньшинствах, а в комплект к тому не делил занятия на мужские и женские. У него, например, папа готовил куда лучше, чем мама. А ещё встречался с другими парнями. Тем не менее, глядя на отца Фрэнки было сложно усомниться в его мужественности.
— Тебя здесь кто-то обижает? — столь же бесхитростно поинтересовался Фрэнки вопросом, который его интересовал. — Ты можешь сказать мне, если что.
Других причин быть таким тихим мальчишка как-то и не видел. В десять лет сложно рассматривать комплексные причины. Хотя бы потому, что ты даже слова такого не знаешь. Так что Фрэнки не думал ни о семье Нэда, ни даже о том, что тот попросту был новеньким в школе, и мог в силу скромного характера не так быстро влиться в коллектив. Если такой дёрганый — значит, наверное, обижают. А если обижают, значит, надо помочь! Вот и вся логика пацана, уверенного в себе и своих силах.

Фрэнки прекрасно видел эти сомнения собеседника в стиле «и хочется, и колется», поэтому без зазрения совести продолжил наседать и уговаривать. В конце концов, что самого плохого может случиться? Не понравится театр, Нэд был волен уйти в любой момент. Наверняка, труппа подберёт несколько вариантов замены как раз на такие случаи.
Не сговариваясь, мальчишки направились на выход из школы. Фрэнки продолжал крутиться рядом. Вот уж кого, а его точно не волновала мысль в стиле «а если меня увидят рядом с лузером». Да Фрэнки никто такого не осмелится заявить. Он уже становился эдаким негласным лидером среди других шалопаев своего возраста.
Рядом с Нэдом же Фрэнки стало вдруг интересно. Если раньше он полагал, что они не найдут общий язык, то теперь позабыл про эту мысль. Было чертовски любопытно послушать эти странные взгляды мальчика не из Нью-Йорка.
Так, слова о том, что театр был девчачьим занятием, немало удивил и рассмешил Фрэнки. В местную труппу входили ребята обоих полов, и не только среди детей. Старшеклассники тоже охотно занимались этим искусством. Многие мальчишки ходили на хоровое пение или вступали в инструментальный ансамбль, даже занимались танцами. Хотя последними, конечно, чуточку меньше.
— Что за чушь? — рассмеялся беззлобно Фрэнки. — Кто вам такое говорил? Если так думать, то Ромео тоже должна играть девчонка.
Ромео и Джульетту, конечно, ставили уже в старшей школе, но о пьесе знали все. Это же была классика для театрального кружка. За главные роли действительно боролись немало людей, это считалось чуть ли не престижным.
— Приходи на репетицию в четверг после уроков, — предложил снова Фрэнки. — Это будет весело. А если не понравится, то просто уйдёшь. Но, мне кажется, тебе понравится. И у нас будет много совместных действий.
Последнее, конечно, Фрэнсис считал большим плюсом. Во-первых, потому что Нэду не придётся привыкать к кому-то ещё. Они вон уже нормально общались, шли вместе по коридору. Можно сказать, почти стали приятелями! Во-вторых, потому что Фрэнки считал себя хорошим вариантом. Он мог и подсказать реплики, и расслабить своей болтовнёй и обаянием. Да и вообще, кто в здравом уме откажется от дружбы с ним?
Последующей фразе о том, что всё нормально, Фрэнки даже в десять лет не поверил. Хотя бы потому, что Нэд не удивился вопросу и не сказал чёткое «нет». Видимо, опасался по каким-то причинам говорить правду. Тут Фрэнки наседать не стал. Пожал плечами, но мысленно всё равно поставил галочку на пункте «найти обидчиков». Вот ещё кто-то будет издеваться над теми, кто не может дать отпор. Фрэнки трусов терпеть не собирался. Его папа этому научил.
— Ты придёшь? Я буду ждать, — повторил Фрэнки, не собираясь отступаться, прежде чем разойтись с новым знакомым.
Получив, наконец, неуверенное, но всё же согласие, мальчишка ускакал к своему отцу, поджидавшему у машины. Пока, в десять лет, Фрэнки совершенно не стеснялся своих родителей. Да ещё и считал, что у него очень крутой отец. (Не очень понимал, почему так считали девочки постарше, но всё равно соглашался с ними). Так Фрэнки оказался в объятиях родителя, прежде чем сесть в машину и уехать домой.
До указанного четверга Фрэнки пытался немножко проследить за Нэдом и поймать тех, кто его обижал, но пока не вышло. Некоторые классы у них разнились, и мальчишки оказывались по разным углам немалой школы. Но в день репетиции Фрэнки, и правда, очень ждал. Он уже и остальным разболтал, что уговорил Нэда попробовать.