Мэттью тоже не желал отпускать от себя Николаса даже на эти пару часов. И не потому, что его поддержка была необходима каждую секунду. Просто не хотелось расставаться. Кажется, в начале отношений это было нормальным ощущением, пусть даже их отношения с Николасом всё ещё находились в каком-то подвешенном состоянии.
Это немного сбивало с толку и добавляло напряжения. Эмоционально Мэттью был уже готов двигаться дальше. Он не любил Эдди, не любил уже давно, и теперь сердце его занял совсем другой человек. Тормозили только какие-то нелепые правила приличия. Вроде как неправильно сразу же после расставания бросаться в объятия к другому. Поэтому Мэттью чётко для себя решил, что завтра он расставит все точки над i в их отношениях с Эдди. Как бы это ни было болезненно и неприятно, но он это сделает.
Напоминание Николаса про ненавистную рубашку заставило Мэттью улыбнуться. Он обнял парня на короткое прощание и проводил его взглядом до такси, прежде чем запереть дверь и немного неловко вернуться в столовую. И пока Николас разговаривал со своей помощницей, Мэттью общался с Маркусом и Алексом, помогая им убраться после завтрака, чтобы хоть чем-то быть полезным в этом доме.
Разумеется, последнее так или иначе всплыло в разговоре. Мэттью, как и Николас, чувствовал неловкость из-за того, что они так неожиданно свалились ребятам на головы. Вроде как они общались всего пару недель, пусть и очень хорошо. Только начали дружески проводить время, а тут отношение, как будто они уже дружили много лет.
— Так, зайчик, послушай меня, — не выдержал в какой-то момент уже и Маркус. — Ты можешь оставаться у нас, сколько тебе потребуется. Мы прекрасно понимаем, что тебе сейчас нелегко. И мы, если ты не заметил, переживаем за вас с Николасом. Вы нам ничем не мешаете, хорошо? Главное, чтобы тебе было комфортно.
Алекс поддерживал каждое слово будущего мужа, и это показалось Мэттью очень трогательным. Наверное, так и обзаводятся лучшими друзьями. В том плане, что хорошее времяпровождение ещё может ни о чём не говорить, а вот в беде такие отношения и проверяются на прочность. И как-то даже за пару недель эти ребята вызывали у Мэттью нешуточное доверие, которое теперь полностью оправдалось.
— Мы с Николасом… это было очень заметно со стороны, да? — позже поинтересовался Мэттью, немного смущённо. — Вы совсем не удивились, когда он приехал.
— Я просто всегда хорошо подмечаю такие вещи, — мягко улыбнулся Маркус, погладив паренька по плечу. — Я не могу слышать, зато вижу прекрасно. У вас всё хорошо?
— Думаю, да, — чуть неуверенно проговорил Мэттью и всё же признался кое в чём другу: — Я не знаю… всё так сложно. Я хочу быть с Николасом, но… это, наверное, слишком рано?
Наверное, в тот момент мальчик даже хотел получить небольшой совет. Даже не совет, скорее, взгляд со стороны. Но Маркус только добродушно улыбнулся:
— Это только вам решать, — хотя и чуть позже добавил: — Если ты хочешь моего мнения, то я думаю, что нет никакого «слишком рано» или «слишком поздно». Если ты чувствуешь, что хочешь быть с ним, просто будь с ним. Про нас с Александром многие говорили, что мы слишком спешим, решив пожениться спустя три недели знакомства. Знаешь, куда мы отправили все эти замечательные советы?
— Догадываюсь, — снова улыбнулся Мэттью.
Наверное, этот откровенный разговор немного помог. По крайней мере, Мэттью понял, что друзья были на их стороне, чего уже было немало. Они тоже поддерживали его, пусть и не так близко, как Николас, но не менее приятно.
А ещё через какое-то время Мэттью понял, что уже скучает по Николасу. Того не было всего час или около того, но… уже хотелось его увидеть. И, наверное, из-за последнего совета Маркуса, Мэттью решился достать телефон снова. Благо от Эдди не было новых сообщений. Мэттью написал Николасу небольшое забавное сообщение: «Алекс уже начал ругаться, что мы с тобой слишком вежливые». А потом всё же дописал и отправил до того, как робость возьмёт над ним верх: «Уже скучаю по тебе…». И тут же отложил телефон, чтобы не удалить последнее. Хотя в голову сразу же и начали приходить мысли, как плохо о нём может подумать Николас. И о его навязчивости, и о легкомысленности, раз в первый же день свободы уже начал скучать по другому мужчине…

Всё время, пока Николас катался до своей квартиры, Мэттью так или иначе думал о нём. Влюблённость не позволяла отвлекаться надолго, так что разумные мысли о том, например, как менее болезненно провести предстоящий разговор с Эдди, надолго в голове не задерживались. Особенно, когда Мэттью на какое-то время остался наедине с самим собой и телефоном, и завязалась переписка с Николасом.
Пусть мальчик сперва и отбросил телефон в некотором смущении от собственных эмоций, но не мог же он не обратить внимание на загоревшийся оповещением экран. Ответ Николаса вызвал крайне влюблённую улыбку. Было приятно знать, что тот не считал чем-то странным то, что Мэттью так быстро начал скучать по нему, и даже сам испытывал подобные чувства. А следом пришло ещё одно сообщение, заставившее хихикнуть.
В итоге Мэттью ответил ещё и ещё. Наверное, он немного мешал парню собираться, но Николас совсем не выказывал ни капли негатива по этому поводу. Казалось, он и сам ждал с нетерпением, напишет ему мальчик ещё что-нибудь или всё же нет. Мэттью писал. Кажется, он никогда не испытывал таких приятных эмоций от простого обмена сообщениями. Эдди, например, вообще не слишком любил так общаться, ему всегда было проще позвонить и поделиться чем-то голосом — в красках и быстрее.
Через какое-то время Мэттью всё же вышел из комнаты, но то и дело отвлекался на телефон. Впрочем, ни Маркуса, ни Алекса это вовсе не удивляло и не раздражало.
Мальчик вызвался помочь Маркусу с обедом, и они обменивались шутками и просто разговаривали, когда в дверь позвонили.
— Вот и твой принц, — посмотрев на умные часы проговорил Маркус и улыбнулся, заметив как торопливо вытирает руки Мэттью.
Тот и правда прямо спешил встретить Николаса, как будто они не виделись не меньше недели. Даже сердце пустилось вскачь. Но и это не удивило Николаса, обнявшего мальчика так крепко, словно и сам испытывал подобное.
— Мне так нравится твоя новая рубашка, — протянул Мэттью с улыбкой, не выпуская Николаса из собственных объятий.
Кажется, он говорил не совсем о рубашке… Впрочем, наверное, теперь это было что-то их общее, только на двоих, что-то вроде совместной шутки.
Алекс присоединился к Маркусу на кухне, справедливо отмечая, что лучше бы итальянцу вовремя вмешаться. Пусть нижнее помещение было единым, пустующая гостиная всё же создавала чувство уединения. Хозяева возились вдвоём за несколько метров от них, да и были заняты готовкой, а Мэттью… Он просто не мог выпустить Николаса из своих рук.
И в какой-то момент Мэттью попросту не выдержал, приподнимаясь на носочки и прикасаясь поцелуем к губам Николаса. Как же долго он этого хотел, пусть и не замечал, продолжая жить в привычке с другим человеком… Судя по тому, как ещё крепче сжал его в руках Николас, тот желал этого ничуть не меньше.
И поцелуй этот оказался таким долгим, словно пытался покрыть все упущенные возможности. Через какое-то время Мэттью уже стало всё равно, видели ли их Маркус с Алексом и что на этот счёт думали. (Правильным ответом стало: разумеется, видели, и понимающе переглянулись с улыбками, а потом продолжили готовить уже привычным дуэтом).
Опустившись, но не прерывая зрительного контакта, Мэттью и без того немного смутился, что передалось по лёгкой улыбке. Но он совершенно не жалел об этом поступке. Он хотел быть с этим человеком, и он собирался с ним быть, как и говорил Маркус.

Стоя в зрительно одинокой гостиной только вдвоём и заглядывая в глаза Николасу после нежного поцелуя, Мэттью внезапно ощутил, что их отношения придают просто невероятное количество сил. Только вчера всё ещё было таким зыбким. Тяжёлый разговор вымотал настолько, что Мэттью не хотелось ровным счётом ничего. И то и дело посещали сомнения о том, как быть с человеком, к которому так и тянулось сердце.
Сейчас же Мэттью почти физически ощущал, как снижается уровень стресса. Да, ему всё ещё было жаль причинять Эдди боль. И, конечно, он продолжал волноваться по поводу завтрашнего дня. Но всё это ощущалось уже совсем иначе.
Появилось понимание, что рядом был тот самый человек. Который поддерживал несмотря ни на что, который был влюблён, и к которому хотелось возвращаться, каким бы трудным ни был день. С которым хотелось быть рядом каждую минуту, и Мэттью больше не испытывал из-за этого никакого стыда или вины.
Расставание никогда не бывает красивым или безболезненным, если только чудесным образом оба партнёра не остывают друг к другу одновременно. Увы, в их с Эдди паре этого чуда не произошло. Но это всё равно не делало Мэттью виноватым в том, что он открыл своё сердце другому человеку. Благодаря Николасу и Маркусу с Алексом мальчик, наконец, начал это понимать. Как и то, что готов двигаться дальше, пусть даже с расставания прошли лишь сутки.
Последнему, к слову, немало способствовали те самые обыденные разговоры с Николасом, пока они сидели наедине друг с другом в гостевой комнате. Казалось бы, они не обсуждали ничего особенного, даже больше не целовались. Однако на подсознании где-то откладывалось, что они, так или иначе, строили совместные планы на будущее. То же посещение курсов жестового языка — Мэттью до сих пор очень хотел найти такие и, конечно, ходить на них вместе с Николасом. Чем не движение вперёд с любимым партнёром?
Вечером же всплыла не слишком приятная тема, но и она показала всю глубину чувств Николаса. Казалось, тот волновался даже сильнее самого Мэттью, которому предстоял ещё один крайне неприятный разговор. И это волнение было приятно, хоть мальчику бы и хотелось, чтобы всё поскорее закончилось, и они могли поддаться более позитивным эмоциям. Вместе. Теперь уже всегда вместе.
— Мне бы очень этого хотелось, — отозвался тихо Мэттью, перехватывая руку Николаса и нежно поглаживая её своими пальчиками. — Только обещай мне, что не будешь реагировать, если Эдди вдруг нас увидит вместе, ладно?
Поддержка Николаса сразу после всего, что произойдёт в бывшем доме, была бы невероятно кстати. Мэттью догадывался, что это только сегодня, безо всех сторонних факторов он был спокоен, а завтра его явно снова накроет неприятной эмоциональной волной. Однако, если вдруг парни сцепятся друг с другом, это сделает всё только хуже.
Эдди, конечно, был забавным парнем и совершенно не ревнивым, но любой мог сорваться с цепи в его ситуации. Видеть только-только бывшего партнёра, не растеряв чувств к нему, с его новым парнем… Паршивая, если честно, перспектива.
Перед сном Мэттью всё же не выдержал ещё раз, целуя Николаса. Он честно не хотел, чтобы этот поцелуй затянулся, но их слишком тянуло друг к другу. Так что Мэттью пришлось немного смущённо извиняться за это. Не за само желание, конечно, а за то, что взбудоражил обоих, пока сам не был готов к продолжению.
Но Николас был уже достаточно взрослым парнем, чтобы понимать это. Да и, наверное, был рад услышать тихое признание, что Мэттью очень его хочет, просто сейчас было неподходящее время. Впрочем, и место, наверное, хотя оно волновало Мэттью меньше всего (плохим, пожалуй, он был гостем).
Спать мальчик улёгся всё так же в объятиях Николаса, в них же и проснулся. Это было просто удивительно, как они с первой ночи умудрялись лежать всю ночь так близко, в объятиях друг друга, и не мешать один другому.
А после утренних нежных разговоров, совместного с друзьями завтрака и кратких сборов, Мэттью позвонил Эдди. Кратко убедился, что тот был дома, и сообщил, что скоро приедет.
— Нам нужно поговорить насчёт дома, и я заберу ещё кое-какие вещи, — ровно проговорил мальчик в трубку, чтобы не давать Эдди ложных надежд на другого рода разговор.

Мэттью тоже совсем не ожидал, что так скоро окажется в объятиях другого мужчины и будет целовать его, лёжа в одной постели, после тяжёлого разрыва двухлетних отношений. Но он больше не хотел чувствовать себя виноватым. Благо, поддержка друзей и любимого человека немало помогали в этом.
В конце концов, отношения с Эдди, как оказалось, и не были двухлетними. Вряд ли можно было считать полноценной совместной жизнью последние несколько месяцев. Ушли чувства, а вместе с ними и всякое желание — и не только сексуальное, хотя и с этим у бывшей пары были огромные проблемы.
Мэттью, пусть и до сих пор считал, что вёл себя плохо, не подпускал к себе Эдди. Ни физически, ни сердцем. Он был свободен ещё до того, как осознал это. И, конечно, печально, что выяснилось это таким образом, но повернуть время вспять Мэттью был не в силах. Так что просто двигался вперёд, лелея надежду, что и Эдди сделает то же самое.
А ещё Мэттью, пожалуй, просто устал чувствовать вину. Он был тем человеком, чьё изображение должно было стоять в разделе антонимов к слову «эгоист». Мэттью провёл два года, ориентируясь исключительно на Эдди, его чувства и желания. И последние месяцы, подсознательно ощущая, насколько холодным и отстранённым он был с партнёром, Мэттью так или иначе испытывал эту самую вину.
Об этом всём Мэттью так или иначе тоже рассказал Николасу, неизменно добавляя надежду, что не разочаровал любимого человека. Так уж повелось с того вечера, когда мальчик горько плакал в пресловутую рубашку, — Мэттью делился с Николасом многими мыслями, словно не желая, чтобы между ними были даже малейшие недомолвки. Но разговор этот случился позже, вечером, уже после новой не самой приятной встречи с Эдди.
Всю дорогу до бывшего дома Мэттью немного метался в мыслях между противным страхом перед предстоящим и тоской по Николасу, с которым расстался у такси буквально десять минут назад. Он ещё раз порадовался тому, что когда всё это закончится, Николас приедет за ним и просто будет рядом, как и все эти пару дней. Это придавало сил.
Да и разговор с Эдди сперва шёл совершенно нормально. Тот предложил сесть и спокойно всё обсудить ещё раз. Мэттью согласился, хотя и догадывался, что порой чрезмерно эмоциональному бывшему партнёру будет тяжело в первую очередь самому придерживаться такой тактики. Собственно, в какой-то момент всё и полетело в тартарары.
Эдди всё пытался выяснить причину их разрыва, которой у Мэттью и не было. Он не винил бывшего партнёра ни в чём, ничего эдакого не происходило, просто чувства угасли и всё. Видимо, так порой бывает. Но Эдди отказывался верить, и в попытках найти виноватого, разумеется, вспомнил и про Николаса.
— Он здесь вообще не при чём, Эдди, — со вздохом проговорил Мэттью. — Даже если я не буду с Николасом, я всё равно не вернусь к тебе.
Они снова поругались, но всё же поразительным образом умудрились вновь развернуть разговор в более конструктивное русло. Эдди попросил время, чтобы найти собственную квартиру, которая будет ему по карману, Мэттью согласился. В душе он опасался, что какими бы дружелюбными ни были ребята, они вряд ли имели в виду, что Мэттью может гостить у них несколько недель, а то и месяц. Но с этим он что-нибудь придумает.
Он написал Николасу и принялся собирать вещи. Совсем немного — ему нужна была запасная одежда и ноутбук, чтобы продолжать работать. Записывать вне студии он не мог, но хотя бы смонтирует то, что уже наговорил за этот месяц. Каким бы ни было душевное состояние, портить себе только начавшуюся карьеру Мэттью не хотел.
Однако в какой-то момент на Эдди вновь что-то накатило. Видимо, осознание, что они могут видеться в последний раз, и это их последний разговор с глазу на глаз. И его можно было понять, но… что с этим мог сделать Мэттью? Только бесполезно просить не усложнять и без того непростую ситуацию.
Эдди не хотел его отпускать. Он не мог этого сделать. И в какой-то момент он подошёл совсем близко, попытался обнять, невзирая на явное нежелание Мэттью и его выставленные руки, в попытках оттолкнуть парня от себя. Попытался поцеловать… И это стало какой-то критической точкой. Мэттью не хотел этого. Не хотел этих прикосновений, они были ему неприятны. И хуже всего, что Эдди принуждал его к этому, эгоистично невзирая на желания бывшего партнёра и его собственные чувства.
Мэттью дёрнулся и влепил звонкую пощёчину, от которой, как казалось, всё замерло. Кажется, оба не ожидали такой развязки. Ни Мэттью от себя, ни Эдди от такого милого мальчика, которого, казалось, знал так хорошо.
— Я всё понял, — тихо проговорил Эдди, отступая.
Чувствуя, как глаза наполняются слезами в очередной раз, Мэттью подхватил две сумки и буквально выбежал за дверь.

Плохо сдерживаемые слёзы застилали глаза. В голове никак не укладывалось, что он, Мэттью, мог вот так запросто отвесить пощёчину человеку, с которым жил два года под одной крышей. Которого любил когда-то, которого берёг и ценил. Совсем не так Мэттью представлял себе сегодняшний разговор.
Сквозь эту пелену слёз он увидел Николаса и крайне торопливо направился к нему, позволяя забрать сумки и увести себя к машине.
Сперва Мэттью хотел взять только несколько вещей и ноутбук, но, когда Эдди заговорил о том, что будет искать новое жильё, как-то неосознанно мальчик сделал выбор в пользу небольшого чемодана. Он не задумывался об этом, но подсознательно не хотел каждый раз возвращаться в этот дом и, возможно, сталкиваться с бывшим партнёром, чтобы взять ещё что-то. Теперь-то уж точно не жалел о таком выборе.
Когда Николас сел в машину, Мэттью и сам тут же подался навстречу, с тихим удовольствием оказываясь в нежных объятиях, ставших такими родными за последние пару дней. Тут уж невольно в голове провелась аналогия. Слишком мало времени прошло с того момента, как Мэттью ощутил невероятной силы неприязнь от прикосновений Эдди. И сдерживать слёзы становилось всё сложнее и сложнее.
Тем не менее, даже в таком состоянии Мэттью не мог не думать об окружающих. И ему не хотелось, чтобы ни в чём не повинный водитель стал свидетелем драмы, разворачивающейся на заднем сидении. Не слишком приятно было как выносить личное на люди, так и стать невольным свидетелем подобного.
— Ты так все рубашки повыбрасываешь, — проговорил, сглатывая ком в горле, Мэттью в попытке пошутить и хоть как-то отвлечься.
Получалось плохо, хотя их общая шутка и заставила немного улыбнуться. А ещё не очень хотелось, чтобы Маркус и Алекс стали свидетелем его слёз. Вот уж что точно вызвало бы дичайший стыд, так это если сразу трое парней примутся успокаивать его одного.
— Остановите здесь, пожалуйста, — подал голос Мэттью, даже особенно не глядя, до куда им удалось доехать.
Он попросил у Николаса пройтись дальше пешком, и тот, конечно, согласился. Впрочем, до дома будущих ДиМарко оставалось не так уж и далеко.
Мэттью глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя и вновь, как и позавчера, смахивая отдельные слезинки со щёк. Благо, сейчас это получалось лучше. Так что Николасу не придётся переживать ещё одну истерику.
— Я ударил его, — сразу рассказал Мэттью о причине своего состояния. — Он не хотел меня отпускать. Пытался обнять и, наверное, поцеловать, не знаю. И я отвесил ему пощёчину. Я… я не хотел, чтобы всё заканчивалось вот так.
Он снова глубоко прерывисто вздохнул, вновь оказываясь в объятиях Николаса и прижимаясь к нему, немного подрагивая от вновь пережитых эмоций.
Истерики и правда не случилось. Постояв так в обнимку несколько минут, Мэттью всё же успокоился, хотя и всё равно остался осунувшимся и с покрасневшими глазами. Честно, он даже отчасти понял, почему в такие моменты людям хочется закурить. Даже он на секунду испытал это желание, хотя никогда этой вредной привычкой не страдал.
Потом, уже более спокойно, Мэттью рассказал Николасу и о том, как проходил разговор до этого. Что они договорились, что Эдди пока поживёт там, пока ищет квартиру, так что Мэттью пока оставался без определённого места жительства.

Несмотря на все неприятные события, сегодня Мэттью было несколько легче. Всё же он заранее знал, что его ожидает, и невольно готовился. Хотя бы к тому, что Эдди продолжит уговаривать его вернуться и всё обдумать, и что придётся так или иначе настаивать на своём. Да и, честно говоря, Мэттью даже не знал, что хуже — сегодняшняя пощёчина, расставившая все точки над i, или то кошмарное заявление о расставании в ответ на предложение руки и сердца. Неужели все расставания проходят так отвратительно?
Кроме того, душевному равновесию немало способствовал Николас. Как уже было ни раз сказано, он просто был рядом, показывал свою заботу и беспокойство, поддерживал. Мэттью очень ценил его присутствие в такие непростые для него жизненные моменты. А ещё попросту знал, к чему он стремится.
Возможно, это было эгоистично. Ну и пусть так. Но Мэттью был влюблён в Николаса. Он хотел уже перешагнуть через пройдённый этап своей жизни, чтобы свободно начать новый. Перестать мучать хотя бы одного человека, который даже ожидать в стороне не мог, настолько хотел быть рядом со своим мальчиком.
— Мэтти… — повторил тот, заметив такое необычное обращение и легко улыбнувшись. — Меня так ещё никто не называл. Мне нравится.
Рассказывая Николасу о разговоре, Мэттью одновременно закрывал две потребности. Во-первых, так было проще не только усмирить эмоции, всё ещё бушевавшие в душе, но и поразмыслить надо всем более рассудительно. Во-вторых, Мэттью не хотел держать Николаса в неведении, ведь отчасти эти события касались и его. Если бы подобная ситуация происходила с Николасом, Мэттью хотел бы знать о том, что пришлось пережить партнёру.
Возможно, был ещё третий пункт, о котором мальчик пока попросту не задумывался. Но, рассказывая любимому человеку даже такие неприятные вещи, Мэттью невольно формировал их доверие друг к другу. И, вероятно, именно это и позволило им так сильно сблизиться на столь короткие пару дней.
Держа в объятиях Николаса, Мэттью немного призадумался над его предложением перебраться на другую квартиру, но пока ответ не спешил приходить в лохматую голову. Наверное, пока ещё слишком мало времени прошло с тех пор, когда он в последний раз разговаривал с Эдди, и всеми этими событиями. Голова просто отказывалась взвешивать все «за» и «против» и подсказывать хозяину, как поступить дальше.
— Я уже, если честно, не знаю, что удобно, правильно или нет, — признался Мэттью. — Столько всего произошло… Наверное, для меня этого уже чересчур.
Он поднял взгляд на Николаса, пытаясь убедиться, что не обидел его ненароком. Мэттью не отказывался от предложения, просто и здесь ему явно требовалось некоторое время. Он буквально полчаса назад окончательно расстался с Эдди, всего лишь пару дней назад осознал, как сильно был влюблён в Николаса, спонтанно ворвался в дом новых друзей и остался жить там. Даже о банальном, бытовом, ему сейчас придётся как-то перестраивать свои рабочие схемы. Если к этому всему добавится переезд к Николасу…
Это действительно могло оказаться попросту неуместным. Всё же Мэттью хотел более осознанно сблизиться к любимым человеком.
Более того, вряд ли Мэттью смог бы выдержать то время, которое попросил у Николаса ранее, в постели. Всё же он не был железным, и находил Николаса очень сексуальным парнем. Но так, буквально слепо и яро ворвавшись в новые отношения, Мэттью непременно что-то бы испортил. А этого ужасно не хотелось. Пусть они и начали эти отношения нестандартным образом, сейчас хотелось сделать всё правильно.
— Вы такие замечательные друзья. Мне очень повезло познакомиться с вами, — проговорил Мэттью, наконец, улыбаясь менее печально и отрываясь от Николаса.
Прежде, чем взять сумку, он ласково прикоснулся ладонью к щеке Николаса и легонько поцеловал его в уголок губ. И как будто завершая всю эту тему с несостоявшейся истерикой, и благодаря за очередную поддержку, и, пожалуй, на всякий случай давая понять, что в прозвучавшем признании не было намёка ни на какую френдзону. Просто Николас всегда останется для него самым близким другом, даже будучи в статусе партнёра. Кто, если не он?
Добравшись до дома будущих ДиМарко, они оставили вещи в гостевой комнате и, разумеется, сели общаться с Алексом и Маркусом, которые тоже беспокоились за мальчика, пусть и не так, как Николас. Мэттью кратко рассказал, как прошла встреча, и, как они с Николасом и предполагали, ДиМарко были только рады, что он поживёт в этом доме какое-то время.

Рассказывая друзьям о прошедшем разговоре, Мэттью кратко обрисовал только общую картину, упустив все подробности, которыми откровенно делился с Николасом. Сказал, что Эдди попросил пожить в доме ещё какое-то время, пока не подыщет квартиру по карману, так что мальчику придётся воспользоваться и дальше гостеприимством будущих ДиМарко. И что они, наконец, поставили точку в их отношениях.
Маркус уточнил, в порядке ли Мэттью, и тот с лёгкой улыбкой кивнул. Чуть позже, когда Алекс и Николас удалились на кухню, он признался, что ощутил даже какое-то постыдное облегчение. Словно, наконец, разорвал путы, которые его держали последние месяцы. Конечно, Маркус быстро нашёл слова успокоения и встал на сторону друга, заверив того, что это естественно, ощущать подобное, когда избавляешься от изживших себя чувств.
Они переговаривались негромко. Мэттью и не нужно было повышать голос громче шёпота, чтобы Маркус считал его слова по губам. Так что мальчик прекрасно расслышал собственное имя, донёсшееся с кухни. И если шёпота Николаса он не распознал, то национально громкого итальянца было сложно не заметить. Особенно обладая отличным слухом.
Прокрутив в голове пару раз услышанное, чтобы окончательно распознать всю фразу, Мэттью невольно улыбнулся под нос. Было приятно, что Николас не хотел уезжать даже после того, как все эти русские горки с бывшими отношениями, наконец, закончились. И, если честно, было ещё приятнее думать о том, что последующий вечер и ночь они снова проведут вместе. Пусть и не в интимном плане, но всё равно прикасаясь друг к другу и общаясь наедине.
Это было чертовски странно, проводить так время, даже не начав толком встречаться. Ведь, по сути, Мэттью был «свободен» только последние пару часов. Но мальчик хотел продолжать следовать совету Маркуса — если им обоим было комфортно и нравилось происходящее, почему они должны ограничивать себя? В конце концов, они не торопили события и просто узнавали друг друга получше, пусть и не традиционным способом с прогулками и свиданиями, романтическими ужинами и прочими обыденными вещами.
— Я хочу, чтобы ты остался, — негромко проговорил Мэттью, когда Николас вернулся и привычно сел рядом.
Он улыбнулся чуть смущённо, но не потому, что высказал своё желание в принципе. А потому что сделал это ещё до того, как Николас задал соответствующий вопрос.
— Прости, что невольно подслушал, — тут же добавил Мэттью. — Но Алекса сложно не услышать. Даже когда он пытается говорить тихо.
На миг отчего-то всё же возникло сомнение в принятом решении, но быстро угасло. Если Николас уедет, они все равно продолжал переписываться до позднего вечера, скучая друг по другу. Потом и вовсе созвонятся, потому что так общаться как-то живее. И всё равно проведут время вместе, пусть и не сидя так близко друг к другу.
А от последнего Мэттью тоже не желал отказываться. Ему хотелось, чтобы Николас был рядом, да и тому это явно доставляло удовольствие. И им было уже не по шестнадцать, чтобы поддаться гормональной страсти и наломать дров.
Но сперва они всё равно поужинали с друзьями, общаясь вчетвером. Узнав о том, что Николас остаётся, Маркус предложил следующим днём прогуляться куда-нибудь развеяться. Хоть на тот же океан, который для некоторых был ещё в новинку.
И вот что забавно — Мэттью как-то невольно переглянулся с Николасом, принимая решение. Они ещё толком не знали, вместе они или нет, начало ли это их истории или нет, но… как-то уже подсознательно растворялось «есть я и мои желания» и заменялось куда более приятным «есть мы и это общие желания».
Очередной лёгкой улыбкой Мэттью дал понять, что вовсе не против провести время и вчетвером. В конце концов, у них будет этот вечер и ночь на двоих. Можно было уделить несколько часов и ребятам, с которыми всегда было интересно.

Пожалуй, если где-то в мире существовал конкурс на самые странные отношения, Мэттью и Николасу стоило бы принять в нём участие. Влюбились друг в друга, когда один находился в отношениях. Начали встречаться настолько сумбурно, с расставания, что до сих пор сами не понимали, а были ли они парой или нет. Решили, что совместное проживание — это поспешное решение, но уже несколько ночей кряду проводили в одной кровати в объятиях друг друга, пусть и без интимной составляющей.
Однако Мэттью всё равно ни о чём не жалел. Осознавал краем сознания, что они какие-то ненормальные, но с Николасом было слишком хорошо, чтобы не радоваться этому. В конце концов, ненормальными были они оба, а значит, отлично подходили друг другу.
— Прости, что не понял чувств к тебе раньше, — тихонько делился всем этим сумасшествием Мэттью, лёжа рядом с Николасом и легонько прикасаясь кончиками пальцев к его груди. — И спасибо, что помог их понять…
Он аккуратно прикасался поцелуями к губам и подбородку Николаса, ощущая, как сильно бьётся рядом с этим человеком сердце. И понимая, какое же это безумие.
Они вновь спали в обнимку, словно были созданы для таких совместных моментов, а с утра снова разговаривали и тихонько прикасались друг к другу, боясь пока перейти тонкую грань. Потом присоединились к друзьям за завтраком, а ещё позже все вместе пошли пешком на пляж, весело болтая парочками.
И всё же в тот момент Мэттью подумал, что несмотря на всю странность происходящего, они с Николасом самая настоящая пара. Они шли вместе, держась за руки и постоянно переглядываясь и улыбаясь друг другу. Они принимали пусть пока и маленькие, но совместные решения. Ну и, конечно, были влюблены, что прекрасно видели окружающие.
— Кстати, мы с Александром хотели вас пригласить на нашу свадьбу, — проговорил с улыбкой Маркус, глядя на этих двоих. — Возможно, сейчас не идеальный момент для приглашения, но, простите меня, у нас всего лишь месяц остался, мы больше ждать не можем.
Мэттью легко рассмеялся на это поистине «маркусовское» восклицание. Мол, мне жаль, что я не вовремя, но вы тут своими сходитесь-расходитесь все планы на церемонию портите. Отчего-то сейчас это показалось забавным.
Да и тема свадьбы, как оказалось, уже не была столь болезненной и не отзывалась чем-то неприятным в душе. Было радостно за Маркуса и Алекса, и вообще… В голове как-то непрошено возникла мысль о том, что, глядя на Николаса, Мэттью не ощущает того «не-ет», произнесённого несколько дней назад на вопрос об Эдди. Скорее, это было приятное «в будущем может быть». Или даже «хочется верить, что в будущем это случится».
И Мэттью, поймав очередной взгляд Николаса, как-то даже немного смутился. Вот ведь дурной, теперь отношения будет измерять в свадебных желаниях что ли? Это всё несносное влияние четы ДиМарко, не иначе.
Парни отлично провели время на пляже и вернулись домой. После обеда Мэттью решил немного поработать, раз было хорошее настроение, и Николас сидел рядом с ним, интересуясь профессией мальчика. Было снова немного неловко так или иначе включать начитанную собой книгу, когда слушатель находился вот прямо под боком. Хотя прислоняться к этому слушателю и чувствовать его бережные, не мешающие объятия, очень даже нравилось.
Николас даже уговорил дать ему послушать хотя бы одну главу целиком, так что когда Мэттью закончил вычищать запись от запинок и посторонних звуков, он (смущаясь ещё больше) включил будущую аудиокнигу сначала.
— Это так… странно, но я опять не хочу, чтобы ты уезжал, — ближе к вечеру проговорил Мэттью, допустив мысль о том, что Николас бросит его в одиночестве в этой гостевой комнате.

— Прости, я собирался пригласить своим плюс один одного британского дизайнера, — улыбался Мэттью, не смущаясь даже, что Алекс тут же принялся переводить его слова Маркусу на язык жестов. — Он очень красивый, надеюсь, согласится…
Мэттью был благодарен друзьям за то, то они пригласили их вот так просто погулять, поваляться на пляже последние тёплые дни, искупаться в океане и банально расслабиться. Они очень весело проводили время, много смеялись. В какой-то момент Мэттью, оставаясь мальчиком добрым, почувствовал укол совести. Всё же он буквально вчера окончательно бросил Эдди, оставив его в паршивом расположении духа, а сам беззаботно веселился на пляже, не прошло и двадцати четырёх часов.
Потом отбросил эту мысль. В конце концов, никто не умер, и никакого траура Мэттью соблюдать был не обязан. И, может быть, эти мысли были не очень правильными, но сейчас он был с Николасом. И уж если он кому и должен был что-то, так это Николасу. А последний явно не желал больше видеть человека, в которого был сильно влюблён, в слезах.
— И он опять ругается на воду, — хихикнул Мэттью, припоминая Николасу ту съёмку, когда он влез в океан.
Потом Маркус и Алекс снова полезли в воду, а самые бледные из компании остались наслаждаться обществом друг друга. Мэттью, смущаясь, признался, что ему ещё с того раза, как он впервые увидел парня с обнажённым торсом, понравились его яркие родинки. Такие крупные и как-то даже изящно разбросанные по телу, заходящие немного на лицо. И, конечно, Мэттью не смог сдержаться, чтобы не прикоснуться к коже Николаса, раз уж теперь имел полное право так делать. Правда, от такого смутился ещё чуточку сильнее.
Дома снова немного хихикали. Мэттью заявил, что у него завёлся какой-то чёртик на левом плече, который толкает его на плохие поступки, когда Николас нашёптывал в ушко свою просьбу. И Мэттью первым испытал рой мурашек, пробежавшихся по коже от голоса партнёра. Тот так нежно целовал плечо и изгиб шеи, а потом начал шептать так, что дыхание щекотало кромку уха. Хотелось откровенно закрыть глаза и послать все «правильно-неправильно» и «готов-не готов» к тем самым чертям.
— А вдруг ты британский агент? — улыбался Мэттью, сам себе удивляясь, когда всё же справился с накатившим желанием.
Потом с этой задачей немало помогало справиться смущение. Вроде как Мэттью понимал, что он хорошо выполняет свою работу. Что он много учился и развивался на поприще озвучки, и всё же когда кто-то невидимый скачивал книгу или смотрел его записи в соцсетях, это было одно. А когда это был Николас, продолжавший обнимать и слушавший так внимательно, становилось как-то стеснительно.
— Ты меня смущаешь, но спасибо. Тебе и твоим мурашкам, — широко улыбнулся Мэттью, прижимаясь щекой к парню.
Это был очень хороший день. Мэттью давно не помнил таких. Последний год все дни были… обычными, не запоминающимися. Он мог вспомнить важные вещи по работе, которыми занимался, перечислить проекты, в которых участвовал. А вот личного ничего и не было. Ни связанного с Эдди, ни с друзьями, которых у Мэттью толком и не было.
И, опять же, возможно, это подло, но Мэттью был рад, что так всё повернулось. Конечно, хотелось бы сделать всё менее болезненным. Прокрутить назад хотя бы на несколько месяцев, отпустить Эдди раньше и встретить этого чудесного-чудесного дизайнера свободным. Но, увы, так никто сделать не мог, так что Мэттью эгоистично наслаждался тем, что есть.
— А я не хочу тебя отпускать, — явно обрадованно проговорил он, когда понял, что и эту ночь проведёт с Николасом.
И, словно вторя мыслям партнёра, Мэттью тоже подумал о том, что не представляет, как спал на самом краю кровати, не желая, чтобы к нему прикасались. С Николасом всё было иначе. Из его рук не хотелось выбираться ни во сне, ни бодрствуя. Честно говоря, такого с Эдди не было даже в начале отношений. Разве не безумие?

К концу недели, проведённой у гостеприимных ДиМарко, Мэттью и сам начал задумываться о том, что как-то это всё неправильно. Не потому, что они с Николасом надоедали хозяевам — за несколько дней оба уже поняли, что Маркус и Алекс действительно не против их временного проживания под одной крышей. Просто и без того странные отношения становились ещё страннее. Вроде как жить вместе было ещё откровенно рано, но… они всё же жили вместе, пусть и в гостевой комнате, а не на отдельной квартире.
Вместе завтракали, обедали и ужинали. Работали рядом друг с другом. Вместе спали. Да и вообще всё своё время были неразлучны.
Так что Мэттью всерьёз задумался над тем, что стоило бы уже сделать этот шаг вперёд. Поговорить с Николасом о его недавнем предложении, попробовать действительно начать выстраивать из отношения, пусть и снова не самым традиционным способом. Но как-то Мэттью не решался на этот разговор. Вроде как они были вместе всего неделю, и тут он заявит — давай попробуем сразу съехаться.
Но другого варианта Мэттью и не видел. Их точно не устроит тот, в котором Николас уедет на свою квартиру, а Мэттью останется с ДиМарко, пока не найдёт собственное жильё (а до этого, пока не сможет освободить дом, в котором жил, и перестать платить за него). Вроде бы, это нормальный вариант — начать встречаться, как обычные люди, договариваясь о свиданиях и встречах. Но они-то явно были ненормальными.
Да и вряд ли они смогут приехать на квартиру к Николасу и как-то разграничить их проживание. Вроде того, что один останется спать в гостиной на диване — как будто живёт тут просто из-за необходимости, но совместного быта у них нет.
В общем, всё это было сложно и заставляло Мэттью немного теряться. Честно говоря, он даже всерьёз рассматривал возможность позвонить маме, чтобы спросить её стороннего мнения. Та вообще была ещё не в курсе происходящего в жизни сына, за что Мэттью немного корил себя. Он был в очень хороших отношениях с ней и привык рассказывать обо всех важных событиях в своей жизни.
Однако Николас опередил его, проговаривая эту проблему вслух первым.
— Я как раз думал об этом, — признался Мэттью, тут же влезая в объятия своего самого красивого, потому что так все вопросы решались как-то спокойнее и быстрее. — И… я не хочу жить в разных местах. Мне хорошо с тобой.
Он тихо улыбнулся, надеясь, что Николас разделяет с ним это чувство. Конечно, эти сомнения были нелепы — Николас ведь сам не хотел уезжать, даже из гостевой комнаты. Но такой уж был характер у Мэттью, всё равно немного волновался.
— Но… если я перееду к тебе, как ты предлагал мне, то мы как будто по-настоящему съедемся, — смешно поморщив на секунду нос от неловкой формулировки, продолжил Мэттью. — И, с одной стороны, мне бы хотелось этого. А с другой, это чертовски пугает.
Он поднял взгляд, чтобы понять, понимает ли его Николас и что вообще сам думает на этот счёт. Обычно люди встречались какое-то время и думали: мы попробуем, а если что-то пойдёт не так, мы всегда можем разойтись или сделать шаг назад, пока не будем к этому готовы. Только к их ситуации, как казалось Мэттью, это не сильно подходило.
Расставание с Эдди всё же сказалось на душевном равновесии, пошатнув его. И эти новые яркие чувства к Николасу… Будет очень тяжело, если «что-то пойдёт не так» во второй раз, да ещё и так скоро после первой эмоциональной бури.

Мэттью немного задумался над вопросом. Не потому, что не знал на него ответа, просто не знал, как эти чувства сформулировать и облечь в слова. На эмоциональном уровне всё было очевидно, но, к сожалению, они не умели передавать друг другу мысленные послания. Было бы гораздо удобнее, не правда ли?
— Боюсь, что может оказаться, что мы поторопились, — наконец, проговорил Мэттью. — Что мы не были готовы к настоящему совместному проживанию.
Он бы мог добавить ещё несколько опасений, но не стал. Эти были самыми основными, а всё прочее, приходящее в голову, так или иначе основывалось на произнесённых вслух столпах. Мэттью боялся, что сейчас в них говорила яркая влюблённость, которой они, наконец, смогли дать волю. Что она могла угаснуть или притупиться из-за совместного быта. Что угодно могло пойти не так, и Мэттью просто боялся потерять Николаса.
Понимал, что это глуповато, но всё равно испытывал волнение. В том плане, что здесь, в доме ДиМарко, у них всё было хорошо. И Мэттью как будто цеплялся за это хорошо, пытался его «законсервировать» и боялся, что любое передвижение может изменить всё в худшую сторону. Наверное, во всём были виноваты ещё не прошедшие до конца сильные неприятные эмоции от прекращения долгих отношений.
— Я тоже хочу быть с тобой, — улыбнулся мальчик, прикрыв глаза от нежного поцелуя, прикоснувшегося в брови.
Он уже собирался сказать Николасу, что, пожалуй, тот был прав. Что Мэттью просто слишком боялся всё испортить из-за своего дурного характера, что продолжал немного винить себя за случившееся с Эдди. Но Николас опять его опередил, и от его предложения улыбка на лице стала чуточку шире.
Возможно, это было не лучшее решение для кого-то, но Мэттью оно понравилось. Словно они попробуют жить вместе в эдаком переходном месте, а если решат, что всё у них хорошо и они готовы к серьёзному шагу, то найдут общее жильё. Под нужды их обоих. И вот Мэттью сейчас хорошо подумал о том, что всё равно ему понадобится рано или поздно отдельная комната под студию, да и вообще ему нравилось жить в прибрежной зоне. Основной Лос-Анджелес был довольно грязным и шумным, и Мэттью не привлекал.
— Мне нравится эта идея, — улыбался Мэттью, невольно обнимая партнёра крепче.
Переезжать решили уже на следующий день. Разговор состоялся вечером, и вряд ли было хорошей идеей нестись вверх по лестнице и мешать хозяевам своим заявлением, что они уезжают. Вот так спонтанно, подхватив рюкзаки. Они так уже приехали неделю назад, стоило поберечь нервы друзей, у тех и так свадьба на носу.
Так и сидели какое-то время в объятиях друг друга. Мэттью не мог перестать улыбаться, чувствуя щекочущее дыхание Николаса в его вечно растрёпанных волосах и лёгкие поцелуи, такие нежные, что сердце замирало от сильной влюблённости.
Мэттью скользнул рукой по боку Николаса, спустив ладонь на его бедро, проведя по нему пальцами с особенной нежностью. Наверное, это было неправильно, поспешно или какие там ещё ярлыки могли навешать другие люди. Но Мэттью вдруг стало всё равно. У них с Николасом уже зародилась своя история, и только они могли решать, что для них правильно, а что нет.
— Поцелуй меня, — с лёгким привычным смущением попросил Мэттью, подняв вновь взгляд на партнёра.

Вот и Мэттью словно тянули в разные стороны две личности. Одна из них вопила, что это сумасшествие, что он торопит события, что так нормальные отношения не начинаются и всё в таком духе. Другая же утверждала, что бояться нечего — Мэттью был уверен в своих чувствах, Николас тоже явно был влюблён в него, и почему они вообще должны себя сдерживать. Вот правда, по каким таким правилам, и кто эти законы придумал?
К счастью, вторая сущность была откровенно сильнее. Возможно, ещё и потому, что они находились в доме ДиМарко. И невозможно было хотя бы краешком сознания не думать о том, что, вообще-то, эти люди, заботливо приютившие Мэттью, объявили о свадьбе спустя три недели знакомства. Все три недели, буквально с первого дня, они прожили вместе. А обменявшись кольцами обещания, вынуждены были разъехаться на два месяца. И что? Мэттью не видел пары счастливее них, а они всем назло готовились к свадьбе, на которую Мэттью с Николасом поедут через какой-то месяц.
Наверняка, и ДиМарко считали всё это безумием, но ведь сработало. И их история не могла не мотивировать. Потому что если чувства настоящие, то, наверное, и не нужны были какие-то правила. Не нужны были даже причины, чтобы просто взять и начать жить вместе, строить своё будущее вместе, просто стать одним целым.
И пусть Мэттью ещё не был готов прямо к женитьбе (наверное, он просто не думал об этом), но всё же считал их с Николасом чувства очень даже настоящими. Вот эти приятные мысли и подтолкнули его на дальнейшие действия. Ведь Мэттью тоже не был железным. Он просил Николаса подождать не из-за сердца, а из-за мозга — нужно было привести мысли в относительный порядок, прежде чем нырять с головой в новые отношения. Сердцем же и телом он безумно хотел стать с Николасом ближе, и вот не выдержал этого желания.
Николас совсем не сопротивлялся, подарив Мэттью такой поцелуй, от которого кровь в висках застучала так отчётливо и громко. Они прижались друг к другу плотнее, и Мэттью ощутил приятное тепло возбуждения. Но в отличие от той ночи, когда он и произнёс свою просьбу подождать, сейчас прерывать всё не было ни единого желания. Да и сил на то не было. Всё же Николас был для него самым желанным человеком, самым близким и, пожалуй, уже родным.
Рука, оглаживающая бедро, скользнула обратно к талии, но пробралась под рубашку, изучая гладкую кожу красивого тела. Кажется, Мэттью чувствовал, как суматошно стучат их сердца от всего происходящего. И уж совсем этот темп взвился, когда пальцы его легли между ног Николаса, чувствуя его возбуждение, сдерживаемое одеждой.
На миг стало немного жаль, что сейчас они не могли полностью отдаться друг другу, но и эта мысль рассеялась. Им всё равно было хорошо друг с другом, и это было самым главным.

Конечно, Мэттью был уверен в своём решении. В конце концов, они уже завтра переберутся на квартиру Николаса, где останутся вдвоём, не скованные ни отсутствием средств защиты, ни некими моральными принципами. (Всё же Мэттью не считал приличным настолько нагло пользоваться гостеприимством ДиМарко, чтобы заводить полноценные сексуальные отношения в их доме). И, разумеется, несмотря на то, что они назвали это проживание «пробным», они не смогут точно так же ложиться в одну постель в обнимку и просто спать.
Они не были скованны никакими обязательствами или ограничениями. Да и явно друг другу нравились не только в эмоциональном плане, но и в физическом. Мэттью находил Николаса очень красивым и сексуальным парнем. И совершенно не боялся интимной составляющей, так что «беречь себя» до неопределённого периода точно не собирался.
Да и о том, что всё это происходило вот так спонтанно, Мэттью не жалел. Благо, им с Николасом было не по пятнадцать лет, и опыта хватало, чтобы не только уметь доставлять удовольствие партнёру разными способами, но и наслаждаться подобным. А с Николасом определённо было хорошо и без полноценного секса, он был таким внимательным и нежным, Мэттью определённо точно растаял в его руках.
Он немного робко улыбнулся, помогая Николасу стянуть с себя футболку — по какой-то привычке смущаясь такого открытого взгляда партнёра. Но это смущение не мешало Мэттью ответно раздевать парня, исследуя пальцами его обнажающееся тело.
— А ты — мой Никки, — улыбнулся шире Мэттью, чуть вздыхая от чувствительных поцелуев, ласкающих шею.
И, пожалуй, это была последняя более-менее оформленная мысль и о том, как мило звучит сокращение имени партнёра, и вообще обо всём. Дальше думать не особенно хотелось. Хотелось только по-простому наслаждаться друг другом и дарить партнёру удовольствие. А вместе с тем и лёгкое волнение, которое ещё присутствовало у Мэттью при первом его шаге навстречу, растворилось. Сердце и тело отлично подсказывали, что делать.
Следом за рубашкой настал черёд брюк, и с ними пришлось немного повозиться. Всё же не самое удобное действие, когда вы так близко лежите друг к другу, да ещё и сражаетесь не со своей застёжкой, а другого человека. Но такие крохотные заминки быстро забывались за новыми поцелуями и прикосновениями.
Когда ширинка поддалась, Мэттью, не отрываясь от губ партнёра, запустил руку под резинку его белья, лаская пальцами совсем уже крепкое возбуждение, прежде чем продолжить скидывать ненужную одежду. В конце концов, им явно придётся отстраниться друг от друга, чтобы стянуть эти чёртовы брюки, а этого так не хотелось делать.