Мэттью действительно невероятно повезло с тем, что именно Николас стал его первым сексуальным партнёром. Он был очень внимательным и заботливым, но главное — опытным. В их времена тема гомосексуальности была всё ещё крайне табуированной в обществе. Конечно, существовали специализированные журналы «для своих» и книги подобной тематикой (хотя и с крайне завуалированными образами), но, чтобы их найти, нужно было постараться.
Разумеется, Мэттью, будучи ребёнком из семьи, на которую направлено большое внимание общественности, не мог себе позволить заняться поиском подобной информации. Очень не хотелось бы вляпаться в такой скандал, когда его обнаружат в «неподобающих» местах. И даже слухов никаких до Мэттью не доходило. С кем бы он мог такие интимные темы? С Маркусом ему бы не позволил открыть рот стыд, а его погодки и сами были не более образованными, ведь крутились в тех же кругах, что и Мэттью.
Так что Мэттью не просто не знал, как себя вести, он, в целом, не знал, как это происходит между двумя мужчинами. Физиологически-то всё было понятно, других вариантов у мужского тела попросту не было. Однако Мэттью искренне полагал, что секс в классическом его понимании приносит удовольствие только активному партнёру. То есть, в целом, что удовольствие можно получить только посредством стимуляции члена.
Тем не менее, даже несмотря на эту неосведомлённость, Мэттью вовсе не возражал против продолжения. Николас уже доставил ему наслаждение, а сам всё ещё оставался предельно возбуждённым. Мэттью ощущал это, крепко прижимаясь к партнёру, и это чувство тоже немало возбуждало. Но он был готов подождать повторного удовольствия, к тому же всё равно наслаждался всем происходящим, воспринимая эту близость больше с эмоциональной стороны, нежели с физической.
Он неохотно выпустил Николаса из своих объятий, когда тот попросил этого. И уже мысленно немного удивился, когда партнёр вернулся к нему с лубрикантом. Опять же, вроде бы это было очевидно, но в голову юного Мэттью даже не приходило. Пожалуй, именно от этой части неопытности ему и было стыдливо, а не от самого факта, что он не вступал в более интимные отношения с парнями.
Мэттью покорно раздвинул бёдра, чуть вздрогнув от необычного прикосновения. И, да, первое время его наивное предположение только подкреплялось получаемым опытом. Ничего особенного мальчик не испытывал, кроме естественного ощущения проникновения. Куда больше удовольствия он получал от продолжающихся поцелуев, прикосновений к обнажённому Николасу, чувству, что он так близко, испытывает ту же влюблённость и, да, сильное желание. Приятно ведь не только испытывать это самому, но и понимать, что ты вызываешь ровно такие же чувства у своего партнёра.
Однако спустя минуту-другую всем этим глупым убеждениям пришлось вдребезги разбиться о неожиданную реальность. Правда, в очень и очень приятном смысле. Николас прикоснулся пальцами, там, внутри, к какому-то местечку так, что по коже невольно мурашки побежали. Вот этого чувства Мэттью уж точно никогда не испытывал и даже предположить не мог о том, что так может быть.
Дыхание тут же характерно сбилось, да и возбуждение стало естественным образом крепче. Кажется, Мэттью даже не смог (потому что в такой момент и не пытался) скрыть искреннего удивления, скользнувшего по лицу. Но откуда же ему было знать, что можно было получить наслаждение и таким, ну совсем неочевидным, честно говоря, образом.
Так что к моменту, как Николас попросил его перевернуться, Мэттью уже явно жаждал этой особой близости не только с эмоциональной точки зрения. Хотя и немного поколебался, прежде чем последовать совету. Лежать лицом в кровать после всего происходящего хотелось меньше всего, но вместе с тем Мэттью понимал, что Николасу явно было лучше знать. Так что урвав ещё один поцелуй, мальчик всё же перевернулся, вновь испытав несносное стеснение.
Впрочем, то снова быстро ушло, когда Николас прижался со спины, продолжая дарить такие приятные поцелуи. Он вновь скользнул внутрь тела пальцами, и это прошло уже явно легче, чем минутами ранее. Мэттью был расслаблен и доверял партнёру, даже не зная в полной мере, что последует затем.
Николас проникал в него медленно и осторожно, то и дело притормаживая, чтобы мышцы привыкли к этим новым ощущениям. Так что Мэттью снова повезло. Ему даже не пришлось столкнуться с этой болью, которую частенько испытывали геи, в силу той самой плохой информированности, царившей в их годы. Самому Николасу, пожалуй, повезло гораздо меньше. По крайней мере, в том, что приходилось так сильно ограничивать себя, когда хотелось так многого. Впрочем, его старания тоже вознаградились позднее, когда они окончательно подстроились друг под друга, а тело Мэттью перестало сопротивляться.

В целом, с неопытностью Мэттью на сим было покончено. Речь не о так называемой девственности (хотя и с ней тоже), а о том, что дальше тело уже само подсказывало, как быть и что делать. Оставалось только слушать его, что при внимании такого партнёра, как Николас, было вовсе не сложно.
Мэттью старался расслабиться, когда ощущал чрезмерное давление, и немного передвигался, чтобы подстроиться под наиболее удобное для обоих проникновение. Так движения Николаса стали заметно легче и стали приносить первое, всё ещё удивительное для Мэттью удовольствие. Оно было совсем не таким, как от мастурбации или того же минета. Внутри стало как-то по-особенному тепло и наслаждение разливалось волнами по животу и становилось всё сильнее.
Сперва Мэттью всё равно немного сдерживался в проявлении удовольствия. Он пропускал совсем тихие стоны, когда очередной толчок становился особенно чувствительным, но не более того. Впрочем, позднее и этот контроль сошёл на нет. Стало слишком хорошо, да и Николас явно не стеснялся демонстрировать собственного удовольствия, как будто показывая партнёру, что в этом нет ничего зазорного.
Было донельзя приятно ощущать Николаса внутри, испытывать это особенное наслаждение и чувство заполненности. Но, как оказалось, было не менее приятно осознавать, что не меньшее удовольствие испытывает и твой партнёр. Мэттью слышал это, да и ощущал собственным телом тоже.
Не испытывая за всем этим уже ни капли стыдливости, он легко последовал за руками Николаса, поднимая бёдра и подставляясь так откровенно. Но сейчас ни о чём не думалось, кроме как о том, как с Николасом было хорошо и как бы хотелось поскорее продолжить это.
Мэттью тоже не хотел заканчивать всё так же быстро, как в первый раз, но сдерживаться было очень трудно. Каждый раз, как Николас прикасался к его члену, это двойное удовольствие сводило его с ума, заставляя сильнее прижиматься к партнёру бёдрами и выгибаться под это наслаждение. Это было невыносимо, невыносимо хорошо, так что, да, Мэттью снова сдался первым, кончая от очередного прикосновения с совсем уже несдержанным стоном.
Тело было таким чувствительным, когда Николас снова начал двигаться. Мэттью на миг показалось, что он сейчас поймает ещё один оргазм, прямо вот так подряд, ощущая эти характерные быстрые толчки партнёра. Этого не случилось, конечно, но всё равно было невыносимо приятно ощущать, как доходит до грани и Николас, вжимаясь в его тело особенно плотно.
Позже они лежали совсем рядышком друг с другом, пытаясь немного отдышаться. И Мэттью тоже улыбнулся Николасу, поняв, что как-то даже соскучился по его лицу, взглядам и улыбкам. И поцелуям, конечно же, так что охотно потянулся в ответ, не удовлетворившись одним только прикосновением к уголку губ.
Новый комплимент вкупе с оглаживанием обнажённых ягодиц снова слегка смутили Мэттью. Но он прекрасно уже понимал, о чём говорил Николас. Сам он тоже был по-особенному красивым сейчас после всего этого совместного удовольствия. Какой-то особенный вид, да и… всё равно секс немало способствовал сближению, даже если в планах не было ничего серьёзного. Так что и смотрели друг на друг они уже немножечко иначе.
— Ты тоже, — невзирая на это лёгкое смущение проговорил Мэттью, переворачиваясь на бок, чтобы было удобнее целоваться.
И, да, новое возбуждение не заставило себя ждать. Стоило только подумать о том, что только что случилось, как с Николасом было хорошо, и прижаться к нему с очередным поцелуем, и всё. Снова хотелось, чтобы Николас оказался внутри, и снова им обоим стало по-особенному хорошо. Правда, в этот раз Мэттью нарушил их «правило» молчать, полностью переходя на язык тактильных ощущений.
— Мы… можем это сделать лицом к лицу? — спросил он, явно не желая вновь утыкаться в подушку, когда был такой красивый партнёр, которого хотелось целовать и трогать.
Второй раз прошёл чуть дольше. Николас не терпел так долго, а Мэттью и без того испытал уже два оргазма и даже несмотря на возраст третий всё же решил не спешить. Они смогли даже немножечко поэкспериментировать со сменой темпа, то замедляясь до дразнящих движений, то ускоряясь, заставляя вскрикивать от особо чувствительных моментов.
Последующий оргазм был уже каким-то тягучим, раскатившимся по всему телу так неторопливо, что это тоже заставило выгибаться. А после Мэттью снова ждало новое необычное для него ощущение — эдакой сексуальной сытости, когда единственное, чего хочется, это вот так лежать в объятиях Николаса и довольно-таки лениво целоваться.
Но всё же пелена интимного наслаждения спала. Вернулись нежеланные сейчас мысли о том, что нужно возвращаться. Хотя бы показаться на глаза Джорджу, пока тот не забил тревогу, что его подопечного увёл куда-то неизвестный пацан с британским акцентом и крайне подозрительными бровями. Да и по-хорошему на день рождения Маркуса стоило вернуться, хотя теперь Мэттью испытывал огромную неуверенность на этот счёт. Их отсутствие уже явно заметили, да и многие наверняка догадаются, что между ними было. Вряд ли Мэттью сможет настолько хорошо всё это скрыть, когда сердце так и заходилось от одного лишь взгляда Николаса. Взгляда, который теперь определённо напоминал, что они не просто погуляли.

Сперва в новой позе, и правда, было не слишком удобно. Никакой боли, просто непривычно и странно. Но Мэттью был слишком упрям, чтобы не попробовать как-то подстроиться и наловчиться. Слишком уж хотелось видеть партнёра, иметь возможность прикасаться к нему, а не эгоистично получать удовольствие, да и только. Может, опыта в постели у Мэттью до Николаса и не было, но он был и оставался довольно нежным мальчиком, ему действительно хотелось дарить хоть какие-то ласки партнёру.
В общем-то, оба ничуть не пожалели об этом эксперименте, и вот спустя некоторое время лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь неторопливыми прикосновениями и остаточным удовольствием, разгуливавшим по телу. Жаль, это не могло продолжаться достаточно долго и, уж конечно, всю ночь, как бы того ни хотелось. Мэттью уже подумал о Джордже и Маркусе, как Николас, будто уловил эту мысль, озвучил это вслух.
И хотелось бы легонько поморщиться в недовольстве, но, во-первых, Николас назвал его совершенно внезапно так ласково, что это вызвало улыбку. Во-вторых, в целом обрисовал ситуацию так забавно, что на такие шуточки и не нахмуришься.
— Да-а, — протянул Мэттью, немного потягиваясь в руках Николаса и всё ещё чувствуя эту приятную слабость в теле. — Надеюсь, он правда съездил поесть, а не ждал там всё это время. Иначе точно уже ищет.
Стало немного беспокойно из-за этого. Конечно, Джордж всё равно не доложит отцу Мэттью о случившемся, в этом сомневаться не приходилось. Но и его самого заставлять волноваться мальчику не хотелось. Он, хоть и не понимал подобных чувств, что возникли у них с Николасом, всё равно был хорошим человеком, к которому Мэттью был близок с рождения.
— Я очень постараюсь ненадолго, — улыбнулся парень на второе предложение Николаса и даже почти не смутился.
Хотя это несносное чувство настало чуть позже. Зародилось, когда Николас беззастенчиво пошёл к шкафу безо всякой одежды, и усилилось, когда пришлось и самому нагишом выбираться из изрядно помятой постели, собирать свои вещи и убегать в душ.
Мэттью действительно постарался помыться быстрее, но ему по понятным причинам потребовалось больше времени, чем пять минут сполоснуться от пота. На его бёдрах были и иного рода следы приятного вечера с Николасом.
А ещё оказалось, что стоять было не то чтобы проблематично, но теперь это привычное положение отзывалось чем-то странным. И ноги были слабыми, особенно в коленях, и… другие ощущения продолжали преследовать. И как тут было сделать вид, что ты ничего не делал и вообще не понимаешь, в чём вас подозревают? Тут бы ноги в кучу собрать и ходить нормально научиться обратно.
Пока одевался, Мэттью подумал и о том, что, может, было бы лучше и вовсе не возвращаться на вечеринку? Но порядочность пересилила. Было очень некрасиво, что они с Николасом сбежали с праздника Маркуса. Было бы совершенно ужасно покинуть его вот так без предупреждения насовсем. К тому же, Николас явно был неплохим его другом. По крайней мере, явно приближённым в эту сучную компанию.
Николас тоже быстро сполоснулся и оделся, и вот они уже выходили из дома. И пока Мэттью продолжал волноваться по всем поводам подряд, Николас давал правильные советы, направляя их обратно почти тем же путём, дабы Джорджа припадок не хватил от осознания, что его подопечный совсем не гулял, где предполагалось.
Но прежде чем они показались на нужной улице, Мэттью, пусть и снова немного стесняясь, остановил Николаса. Скоро им придётся отлипнуть друг от друга и уж точно у них не получится прикоснуться поцелуем на вечеринке Маркуса. Так что хотелось как-то… завершить этот вечер приятно здесь и сейчас. Приподнявшись на цыпочки, Мэттью поцеловал Николаса, прижимаясь к нему тоже особенно крепко напоследок.
— Вот теперь, наверное, я готов возвращаться, — улыбнулся мальчик. Хотя улыбка эта стала немного печальной, когда пришлось отступить от Николаса.
Сразу столько вопросов закрутилось в голове. А что потом? Сегодня им было хорошо вместе, но когда они снова встретятся? И встретятся же? Да нет, несомненно они увидятся, вне светского общества Николас оказался таким милым и заботливым, он явно не играл ответную симпатию и даже восхищение партнёром. Ладно, Мэттью теперь знал, где Николас живёт. А в полной мере Мэттью принцессой не был, так что и без дракона мог из дома выйти.
Джордж, к слову, всё же ждал на месте, хотя и вне машины. Возможно, он уже прошёлся по небольшому скверу с озером, но вернулся обратно и делал вид, что не знал ничего. Мэттью старался об этом не думать. Он привычно вежливо поинтересовался у водителя, удалось ли ему поужинать, и поблагодарил за ожидание, попросив отвезти их обратно.
Но всё же в машине, пользуясь тем, что внимание Джорджа было направлено на дорогу, Мэттью бросил взволнованный взгляд на спутника и прикоснулся к его руке, совсем недолго, но подержав Николаса, черпая в нём уверенности. Отчего-то накатила такая тревожность, что самому и не справиться.

Мэттью и сам не особенно понимал, из-за чего испытывает такую сильную тревожность. Наверное, просто слишком много всего случилось за один вечер. Эта неожиданная влюблённость и спонтанный секс, после которого нужно было возвращаться на вечеринку, где если не все, то многие будут прекрасно осознавать, что между ними с Николасом произошло. Пожалуй, последнее волновало больше всего.
Да, вряд ли кто-то из клуба задастся целью вынести этот скандал о якобы приличном сыне политика за пределы частной территории. Вряд ли эти слухи даже дойдут от ушей отца Мэттью. Но последнего, в целом, волновало случившееся, теперь, когда вся эта пелена сильного желания поутихла. Он никогда не поступал таким образом. Не сбегал с едва знакомым парнем, чтобы быстро с ним переспать, а затем делать вид, что ничего не случилось.
Мэттью, конечно, не жалел о случившемся и, уж тем более, не винил Николаса. Тот не делал ничего, чего бы не желал его спутник. Просто ситуация оставалась для Мэттью непривычной, вот он и терялся в собственных ощущениях.
Однако поддержка Николаса немало помогала справиться с этими эмоциями. Они уже не могли свободно прикасаться друг к другу, но даже едва заметных жестов хватало, чтобы понять — этот парень явно продолжает заботиться о Мэттью, понимает его чувства и хочет быть рядом даже сейчас, уже после всего случившегося. Мэттью невольно улыбнулся, ощутив это нежное прикосновение кончика носа к его виску. Одними губами он прошептал Николасу «спасибо», кинув на него благодарный взгляд.
Они завели тихий разговор ни о чём, и тот тоже помогал отвлечься. Мэттью хихикал, слушая про возмущения Маркуса. Пусть Николас и говорил вполголоса, он забавно изображал эту лёгкую манерность друга. Мэттью в ответ поинтересовался, сколько они уже были знакомы друг с другом и прочими такими же общими вещами.
Когда доехали до клуба волнение слегка улеглось. Гости уже разбрелись, кто-то танцевал, кто-то общался между собой, многие налегали на коктейли после ужина. Было довольно просто незаметно влиться в празднование.
— Мне бы очень этого хотелось, — проговорил в ответ Мэттью, бросая виноватый взгляд на спутника, когда тот спросил про объятия. — Но, наверное, не сейчас, прости.
Он явно колебался, так как не знал снова, как себя вести. И, пожалуй, не стоило врываться обратно на вечеринку Маркуса, ещё и приобнимая друг друга. Так, видимо, чтобы ни у кого и сомнений не оставалось о том, в каких нынче отношениях находились эти двое. Мэттью попросту пока не был готов к такому. Ему бы текущие мысли в порядок привести. Хотя отказывать Николасу в таком простом прикосновении было непросто.
Они направились в обеденный зал, и Николас снова проявил заботу, решив сперва их накормить, раз они пропустили ужин. Мэттью старался даже взглядом не искать виновника торжества, хотя и затылком чувствовал некоторые взгляды, направленные на них. Возможно, основная масса гостей и не заметила их возвращения, но Маркус точно следил за возвращением друга и того, с кем он улизнул с его дня рождения.
— Ты бы хотел всем показать, что мы теперь вместе? — полюбопытствовал Мэттью по дороге, посматривая на спутника.
Наверное, оставаясь самим собой, тем милейшим мальчиком, которого знал только Николас, он бы не решился на такой вопрос. Но оказавшись в клубе, Мэттью невольно нацепил этот образ «светской сучки» обратно. Так что, да, было интересно, хотел ли Николас своими объятиями и прикосновениями показать, что между ними было нечто большее, чем просто дружба, или это было очередным жестом поддержки.
Мэттью не смущал ни один из вариантов. Даже, наверное, было бы приятно, если бы Николас ответил положительно. Пусть Мэттью немного не был к такому готов, но… разве не могло не радовать такое маленькое собственничество? Собственно, и Мэттью в своём вопросе продемонстрировал то же, прямо обозначив, что лично он очень даже считает, что теперь они вместе, и это не просто встреча на один раз.

Маркус же действительно быстро приметил возвращение Николаса и Мэттью. Он посмотрел на часы, хотя и без того прекрасно знал, сколько времени сейчас было. Немного возмущённо прицокнул языком и сообщил Александру, что им нужно найти Уильяма и Эрику. Они хоть и были друзьями и самоорганизованным сучьим клубом, но не проводили же каждую секундочку друг с другом. Эрика с мужем сейчас общались с Майклом, а Уильяма окружили флиртующие с ним девицы, как водится.
— Прошу простить, мои драгоценности, но я украду у вас Уильяма ненадолго, — с улыбкой проговорил Маркус девушкам. — Обещаю вернуть его в целости, сохранности и всё такого же холостого.
Взяв друга под руку, он отвёл его в сторонку, дабы не было лишних ушей. Конечно, сплетни по клубу пойдут и без их участия, но всё же Маркус слишком хорошо относился к Николасу, чтобы самому не стать первым зачинщиком.
— Что же, можешь начинать безмерно радоваться, — проговорил Маркус, легонько кивая в сторону удаляющейся сладкой парочки. — Твой брат только-только вернулся, и ты только посмотри на них. Я не знаю, что испытываю сильнее — возмущение или восхищение. Как у него это получается, чёрт возьми?

Раньше Николас действительно позволял себе такие невинные прикосновения, а Мэттью не возражал против них. Всё же они находились в закрытом клубе, на вечеринке, где общение всё равно было куда менее формальным. Никого было не удивить объятиями двух мужчин. Тот же Маркус позволял себе куда больше и не только с текущим партнёром, но и с тем же Уильямом. Да и расцвет сплетен ещё не наступил. После вечернего «отдыха», как это называлось в светских кругах, какая-то там едва обнимающаяся парочка быстро будет забыта.
Однако раньше у Мэттью вот и секса не было. А сейчас всё воспринималось несколько иначе, да и мысли то и дело возвращались к случившемуся. Знаете, вот эти дурные представления о том, что сейчас кто-то увидит это прикосновение и сразу всё поймёт. Да и как иначе, если Мэттью до сих пор ощущал, так сказать, Николаса, в физическом смысле.
На любопытствующий вопрос, тем не менее, Николас ответил почти положительно, скосив глаза на собеседника с хитренькой улыбкой. Одно это вызвало ответную улыбку. Как уже было сказано Мэттью было даже приятно желание Николаса показать людям, что этот мальчик, вообще-то, больше не свободен.
Хотя бы потому, что Мэттью испытывал схожие чувства. Он был юный, но не глупый и не слепой. Видел, как посматривают на британца и девушки, и некоторые парни, пусть и последних было куда меньше. И теперь, по возвращении, это не так чтобы и нравилось Мэттью. Он не чувствовал себя неуверенно, в том плане, что не думал, что найдётся кто-то особенно наглый и прямо уведёт Николаса у него из-под носа. Да и не думал, что Николас переметнётся в своей симпатии и обратит внимание на другого. Просто… не нравилось и всё.
— Нет, мне их немного жаль. Большинство просто поддаются давлению со стороны родителей и общества, — отозвался на вопрос Мэттью и чуть улыбнулся. — Знаешь, кто меня по-настоящему нервирует? Их отцы.
Здесь, в клубе, все было относительно спокойно. Девушки могли флиртовать с Мэттью, но быстро осознавали провальность ситуации и делали вид, что просто общались с ним, не более того. Совсем другая ситуация обстояла на званых ужинах и других светских мероприятиях, которые Мэттью приходилось посещать вместе с отцом.
Он был сыном политика. Молодым, красивым, богатым, разносторонним. Иначе говоря, он был отличной партией для дочерей других богатых людей. Так что нередка была ситуация, когда к Мэттью подходила пообщаться очередная миссис и как будто невзначай знакомила его со своей дочерью.
— О, моя Сьюзан обожает музыку. Вы могли бы составить ей компанию в консерватории, — передразнил в процессе рассказа Мэттью, заставляя Николаса посмеиваться.
Но отцы всё равно обычно были хуже. Они говорили прямо, не давая возможности мягко отказать. Они могли подойти не к самому Мэттью, а к его отцу и попросту заявить, что из их детей получится отличная партия. В последние полгода такие ситуации заметно участились. Ведь выгодный брак с дочкой очередных богатеньких толстосумов действительно успешно укрепил бы позицию старшего Лассена, находящегося в процессе развода.
— Мне очень повезло, что мой папа более прогрессивен, — кивнул Мэттью, ещё раз невольно добавляя деталей в образ его отца, далёкого от стереотипного представления политика. — Иначе я бы был уже как минимум помолвлен.
И это Мэттью не сказал всей правды. Например, о том, что его мать как раз очень рассчитывала на то, что её сын удачно женится. Не сейчас, конечно, до развода. Сейчас у неё были другие виды на единственного ребёнка, тоже не самые приятные.
Жаль, поговорить подольше не удалось. Николас мягко напомнил, что время их ограничено, и они поторопились закончить с поздним ужином.

Маркус же в это время восхищенно возмущался (или возмущенно восхищался?) этим пройдохой, что сумел за три часа сорвать с Мэттью статус недотроги, что стойко держался, между прочим, уже целый год. Да, они с Александром тоже оказались в одной постели в тот же день, но они-то не блюли свою честь и достоинство, знаете ли. Родители Маркуса хоть и были богаты, но не относились к совсем уж высшему свету вроде политиков.
Он покачал головой на предсказуемый смех Уильяма. Тоже испытывал нечто подобное. Не ожидал, но это явно вызывало восхищение. Хотя всё равно привычно драматизировал и возмущался на такое нахальство. Вообще-то это у Маркуса тут был праздник, а теперь все разговоры только и будут, что про Николаса и его талант обольщения.
Правда, возмущение поугасло, когда заговорил Александр. Его наивная простота вновь донельзя умилила Маркуса. Он тут же улыбнулся партнёру с откровенной теплотой, совсем не так, как дежурно улыбался многим.
— Конечно, они переспали, родной мой, — отозвался Маркус, вновь переводя взгляд на зал, куда скрылись двое «опоздавших» гостей. — Вряд ли они все три часа просто гуляли. Ещё и так гуляли, что не успели поесть, и пошли упрашивать официанта накормить их здесь.
Он снова легонько фыркнул от негодования. Пояснять какие-то другие детали, по которым ему было очевидно, что между этими двумя был секс, Маркус не стал. Он уже понял, что Александр попросту не замечает особенных взглядов или улыбок, которыми одаривают друг друга те, между кем случилась близость. А ведь это были совсем уже не те заинтересованные улыбки, которыми парни одаривали друг друга до того, как сбежали.
— Нет, Мэттью несомненно повезло, — признал Маркус как будто с неохотой, хотя на самом деле думал так. Николас был хорошим партнёром и никогда не обижал тех, с кем даже временно встречался. — Но всё же твой брат сейчас меня бесит. Я не знаю, что он должен мне подарить, чтобы я забыл ему эту выходку.

Мэттью добавил, поясняя свой ответ, что местные девушки его не раздражают. Здесь флирт оставался флиртом, да и в случае с Мэттью тот быстро сходил на нет. Замуж его не тянули, что уже было славно. Да и здесь, в клубе, именно девушки редко обращали на него внимание. Мало кто из леди его возраста посещали данное место без сопровождения. Женщинам же постарше Мэттью был не интересен.
Потом тема постепенно исчерпала себя. Хотя Мэттью и похихикал над этим искренним ужасом Николаса насчёт раннего брака и тем, что он считал себя придурком в возрасте собеседника. Мэттью тоже считал, что он совершенно не годен для брака сейчас. И речь даже не об ориентации, а просто, в целом. Ну какой из него муж? Он в отношения-то вступал впервые, и длились они ровно несколько часов.
Однако более подробно об этом Мэттью пока говорить не хотел. Иначе несомненно придётся затронуть тему с разводом отца, а это испортит настроение. Позже, конечно, они с Николасом начнут делиться друг с другом и более личными вещами, но не сейчас. Тем более, что им действительно стоило поторопиться, чтобы не попасться на глаза тем, кто возвращается в обеденный зал за тортом и тостом от именинника.
Они вышли вместе и, пусть и прикасались друг к другу, всё равно невольно держались очень близко. Так, как обычно знакомые не ходят, соблюдая дистанцию и уважая чужое пространство. Но, по крайней мере, Мэттью этого не замечал.
— Ничего страшного, — улыбнулся он в ответ на забавное замечание Николаса. — Они точно всё знают.
Показаться на глаза Маркусу и его компании было действительно не так страшно. Конечно, внутри Мэттью испытывал неловкость — всё же эти ребята, и правда, прекрасно знали, куда и зачем сбегали эти двое. Даже если сама парочка и не догадывалась, к чему это сбегание приведёт. Но, с другой стороны, общество тех, кто в курсе, было предпочтительнее общества, которому ещё предстояло делать свои предположения.
Мэттью боялся слухов и, наверное, немного не желал стороннего обсуждения и осуждения. А с Маркусом, Уильямом и Эрикой он всё же чуть-чуть, но общался. Они уже точно знали о предпочтениях Мэттью и никакого негатива про него ранее не распространяли. Разве что мусолили его невинность, но это парня не волновало.
Так что отрываться от Николаса и уходить куда-то в чужое общество Мэттью не собирался. Их уже увидели, про них всё поняли, так что ничего удивительного, что они вместе же и вернутся в компанию, которую покинули.
— Кто к нам решил присоединиться, — протянул Маркус, когда эти двое приблизились достаточно для разговора. — Неужели вспомнили за вашими несомненно более важными занятиями о нашем скромном вечере.
Конечно, всерьёз Маркус на обижался. Но статус королевы драмы сам себя не подтвердит вообще-то. Николас это прекрасно понимал. Он уже ни раз становился свидетелем таких показательных капризов с лёгкими сучьими подколами. Правда, обычно, он лично отвечал не менее колко, а в этот раз всё пошло немного не по сценарию.
— Конечно. Разве мы могли пропустить осознание, что ты проиграл в споре? — невозмутимо отозвался Мэттью с ровно такой же тонкой улыбочкой.
Маркус перевёл взгляд на Николаса с лёгкой укоризной, решив было, что это тот рассказал новому любовнику, как обстоят дела. Однако быстро выяснилось, что Николас к этому руку не прикладывал. Ну да и, правда, странно бы это было. Что же он, подошёл к парню и сообщил, что на него тут поспорили, поэтому пойдём-ка гулять? Сомнительно.
— Теряю хватку, — прижал руку к груди Маркус. — Ну, что же, вы идеально подходите друг другу. Мэттью, ты официально в нашем клубе. А мы с Александром пошли вызывать торт и приглашать всех к торту.
Подхватив партнёра под руку, Маркус, перечислив все мысли, пришедшие на ум, сделал было два шага в сторону, а затем обернулся, указывая на этих двоих:
— Постарайтесь хотя бы во время моего тоста никуда больше соверше-енно случайно не исчезнуть.

Возможно, Мэттью бы не вспомнил о случае со спором. Только вот Маркус как будто бы ткнул его носом в их с Николасом «проступок», и промолчать мальчик не смог. Маркуса он знал не слишком хорошо для того, чтобы придумать нечто более изощрённое и тонкое, а случай с этим подленьким спором был ещё на слуху. Вот и сорвалось первым с довольно острого языка. Впрочем, Маркус вовсе не обиделся. Даже оценил.
И вот тут Мэттью, пожалуй, очень хорошо понимал Алекса. Для него это было странновато. Вести себя, как та ещё сучка, но получать за это только уважение. То есть Мэттью за девятнадцать лет уже привык к тому, что высшее общество обычно так и устроено — ценились хитрые, остроумные и порой подлые люди. Но, как уже успел выяснить Николас, самому ему было не близко подобное поведение, хоть Мэттью его и очень складно изображал.
— Не знаю даже, — честно отозвался на вопрос Николаса его (конечно же) мальчик, но не смог не улыбнуться в ответ.
Мэттью об этом клубе в клубе знал. В том плане, что постоянно видел эту троицу (иногда становящуюся квартетом) вместе. Видел, как они влияют на события в клубе под верховодством Маркуса. Слышал о них много слухов. Догадаться о том, что это эдакая собственноручно сделанная группировка было не сложно.
Только вот Мэттью как-то не планировал вступать в подобное сообщество. Не видел особенного интереса обсуждать чьи-то проступки и портить кому-то жизнь. Так что с одной стороны Мэттью рад не был, конечно. С другой стороны, какая разница? Мэттью не так часто бывал в клубе, чтобы это «членство» влекло за собой какие-то обязательства. Так что просто побудет частью местной элиты, что же, тоже интересно.
Николас тем временем принялся расспрашивать у брата и Эрики о случившемся за их отсутствие. Оказалось, празднование было абсолютно обычным, никаких инцидентов. И почему-то это, как выяснилось, несколько раздражало Маркуса. Это уже позднее Мэттью не без помощи Николаса понял, что Маркуса возмущал тот факт, что на его дне рождения самым громким событием было исчезновение Николаса. И именно Николас был в центре внимания, а не эта очень стильная, но истеричная королева драмы.
Потом все неторопливо переместились в обеденный зал. Мэттью на секунду подумал о том, чтобы найти своё место, выделенное ему именинником. Он явно не рассчитывал на то, что будет сидеть за одним столом с тем самым сучным клубом. Но как-то непроизвольно пошёл следом за Николасом, а тот уверенно шёл к главному столику этого зала. И оказалось, что Маркус уже вполне себе распоряжается, чтобы этих двоих разместили здесь. Надо же, действительно, одобрил кандидатуру Мэттью.
Зато от всего этого сучьего пафоса был свой толк. Мэттью напрочь забыл обо всех прошлых переживаниях. Просто ходил рядом с Николасом, держа привычное отстранённое выражение лица, будто ему не было особенно ни до кого дела. Только на Николаса невольно посматривал совсем иначе.
Свет приглушили, торт вкатили. Мэттью тоже удивлённо воззрился на это великолепие. Всё же при всех недостатках Маркуса, у того был свой стиль. Мэттью прекрасно видел всю эту гармонию праздничного устройства. Правда, пока именинник произносил свой тост, благодаря всех за присутствие и прочее, Николас решил пошалить. Мэттью едва не вздрогнул от неожиданного прикосновения к бедру.
Правда, мальчик тоже не остался в долгу и ответил шалостью на шалость. Правда, в ответ трогать Николаса он, конечно же, не решился бы. Так что решил подшутить. Подцепив чуть поглаживающую его руку за указательный палец, Мэттью с непробиваемым лицом убрал её от себя и таким же ровным голосом ответил Николасу на это «угадай»:
— Я.
Через секунду, конечно, улыбнулся партнёру, вновь перехватывая под столом его руку и буквально возвращая её себе же на бедро. Правда последнее действо вызвало лёгкую стыдливость. От собственной смелости, да. Но это отразилось только во взгляде, направленном на Николаса, и за продолжающейся речью Маркуса никто этой сцены не заметил.
Маркус задул свечи под бурные аплодисменты. Пришлось, к сожалению, выпустить руку Николаса из своей, чтобы поддержать этот всеобщий ажиотаж. Но торт, и правда, оказался вкусным, так что можно было и потерпеть немножко без прикосновений.
У них ещё было время, чтобы провести его друг с другом. После торта снова заиграла музыка, продолжились танцы, к которым присоединился уже и Маркус. Сучий клуб опять разбрёлся. Мэттью признался, что не любит танцевать, вот и предпочёл просто постоять с бокалом шампанского рядом с Николасом и пообщаться с ним. Они разговаривали вот уже несколько часов и это ни капли не наскучило. Напротив, хотелось, чтобы время замедлилось. Хотелось урвать всё от этого прекрасного вечера. А ещё ужасно хотелось снова поцеловать Николаса. Он стоял так близко, но вместе с тем они сохраняли некоторую дистанцию на остатках приличия, и это казалось уже кошмарно невыносимым. Хоть снова сбегай с вечеринки к истерике Маркуса.

Темы, затрагиваемые за столом, коснулись музыки, и тут Мэттью смог расслабиться окончательно и поддержать разговор. Тем более, что Маркус так расхваливал действительно ценный подарок партнёра, что вогнал последнего в смущение. Это показалось Мэттью милым. Всё же Алекс, судя по всему, был прекрасным человеком, и заранее нравился Мэттью.
Сам он Мадонну ещё не слышал. Увлекался несколько другими стилями музыки, да и в клубах, подобных Paradise Garage не бывал. Но улыбался, когда Маркус делал громкие забавные заявления о том, что это теперь его новая Королева. Очевидно, что мужчина не приукрашивал события, а ему действительно понравилось услышанное.
Маркус же чуть склонил голову на удивление Николаса и посмотрел на друга чуть укоризненно. Он, продолжавший жить на средства родителей, попросту не мог посещать подобные клубы. Мэттью его в этом понимал. Paradise Garage был популярен не только среди любителей андеграунда, но и среди ЛГБТ-сообщества. Сын политика, к примеру, совершенно точно не мог появиться в столь сомнительном для высшего света месте.
Николас, благо, быстро понял свою оплошность и перевёл тему на другой, новый клуб. А чуть позже к нему присоединился и Мэттью:
— Были ли вы на концерте The Police в Madison Square Garden? — поинтересовался он у сидящих за одним столом.
Это было «безопасное» место. Туда можно было сходить, не вызывая никаких подозрений, так что на тот концерт ходил и Мэттью. Причём прямо в сопровождении отца. Не потому, что тот контролировал парня, просто музыкальные вкусы у них совпадали, что, в целом, было вовсе не удивительно.
Оказалось, что и Николас, приезжавший в январе в Нью-Йорк, посетил это мероприятие, что вызвало очередную улыбку. Вот ведь. Теоретически они могли встретиться почти на полгода раньше, ведь буквально были в одном месте. И как Мэттью мог упустить такого красавчика, пусть там и было очень много народа?
От таких мыслей снова захотелось прижаться к Николасу и поцеловать его, и тот, негодяй, словно поймал эти мысли, облизнув нижнюю губу. Это немного смутило Мэттью, но он всё равно позволил себе улыбнуться партнёру в ответ. Как будто показывая, что очень даже разделяет эти желания. Хотя и быстро отвлёкся. За этим столом, может быть, все эти переглядывания и не оставались незаметными (тут всё же все знали, куда и зачем сбегали эти двое ранее), но для остальных всё же хотелось сохранить эти отношения в тайне.
После, когда Мэттью и Николас остались вдвоём на террасе, желание снова поцеловать эти красивые губы становилось и вовсе порой нестерпимым. Мэттью чувствовал себя таким влюблённым и ничего не мог (да и не хотел) с этим поделать. Даже лёгкие прикосновения Николаса вызывали некоторую внутреннюю дрожь.
— С удовольствием, — отозвался Мэттью, заглядывая партнёру в глаза.
Он был уже готов пойти на какие-то отчаянные меры, честно говоря. Утащить Николаса хотя бы в уборную, чтобы воспользоваться минутками одиночества. Но это чувство прервало появление девушек, которые явно хотели пригласить Николаса танцевать. Звучала как раз медленная композиция The Police, так что на танцполе образовывались парочки.
Мысленно Мэттью закатил глаза. Они ведь только недавно говорили о том, как эта навязчивость раздражает. Да и Мэттью жуть как не хотелось, чтобы их прерывали, чтобы Николаса куда-то уводили, а пуще прежнего — трогали. Неужели не видно, что они тут вдвоём не просто так общаются, пусть и не дают очевидных знаков, как Маркус с Алексом, о том, что они теперь вместе, а не просто уединились?
Возможно, Николас и сам бы отказался, сославшись на важную беседу, усталость или другие приличные вещи. Но рот Мэттью открылся быстрее, чем он даже сам успел подумать о том, как по-сучьи он себя ведёт.
— Мисс Иден, Николас — человек с непростым вкусом. Его стандарты, м-м, — Мэттью бросил взгляд на партнёра, легонько улыбаясь, — далеко не каждому под силу. Вы уверены, что вы готовы к возможным последствиям?
Девушка на секунду замерла и вспыхнула, когда осознала за этой витиеватой вежливостью прикрытое оскорбление. Вероятно, ещё и представила, каким бревном на танцполе она может оказаться, если Николас действительно настолько хорош, насколько уверенно об этом заявлял Мэттью. Над этим точно не упустят возможности посмеяться.
— Мне кажется, вон тот молодой человек просто жаждет вашего внимания, — немного смягчился Мэттью, позволяя девушке хотя бы немного сохранить лицо. — Не упустите шанс.

Сам Мэттью себя ревнивым не считал, точнее, никогда не задумывался об этом. У него и отношений-то как таковых не было, чтобы понять это хоть в какой-то мере. Вот и сейчас он действовал по наитию. Ему не хотелось отвлекаться от разговора с Николасом и, уж конечно, не хотелось видеть, как Николас приобнимает какую-то девушку в медленном танце, а та непременно с ним флиртует.
Так что Мэттью понял, что пусть его самого не раздражали девушки, подходящие к нему самому, зато очень даже волновали девушки, подходящие с флиртом к Николасу. Правда, пока не анализировал, почему именно.
Он всегда быстро находил, что ответить или сказать. Такова судьба сына политика. Вот и сейчас просто быстро отреагировал на ситуацию, которая вызывала у него отторжение. В манере, приличествующей месту. Мэттью оставался вежлив, улыбался и говорил в общем-то не оскорбительные вещи. Унижал сам посыл и смысл сказанного.
Девушка была не глупа и понимала, как её постыдно осадили, а посему поспешила ретироваться со своими подругами. А Мэттью преспокойно вернул всё внимание Николасу, даже немного удивился его выражению лица — ещё более удивлённому. Хотя парень быстро исправился и на лице растянулась какая-то уже характерная британская ухмылочка.
— Да нет, просто не хотел, чтобы нам мешали, — сперва отозвался Мэттью на такой интересный комплимент.
Довольный взгляд Николаса вкупе с его кривой улыбочкой, а также краткий анализ произошедшего всё же заставили Мэттью засомневаться. Он тоже поднял было свой бокал, но так и не донёс до губ, замерев и подняв чуть округлившийся взгляд на собеседника.
— Или да?
Не то чтобы осознание стало каким-то болезненным, просто необычным. А ведь и правда, кажется, он немножечко приревновал Николаса к вниманию тех девушек. Но, судя по всему, Николасу это только понравилось, так что Мэттью не стал переживать. Он хотел было дежурно извиниться за своё сучное поведение — исключительно потому, что так было положено, но тут уж Николас опередил его, наклоняясь и проговаривая слова, от которых мурашки пробежали прямо вдоль позвоночника. Так возбуждающе.
— Я тоже, — тихонько признался в ответ Мэттью, невольно скользнув вновь по губам Николаса взглядом.
Он оглянулся и на танцпол. Казалось, почти все гости собрались на нём, не упуская возможности пригласить кого-нибудь на медленный танец. Алкоголь уже делал своё дело, и подталкивал людей на выискивание тактильных контактов.
— Пойдём со мной, — улыбнулся Мэттью.
Он спустился с террасы и направился в сторону бассейна. По пути даже с небольшим смущением перехватил руку Николаса. Здесь всё равно сейчас никого не было.
Бассейн был пуст — к вечеру все гости расположились на танцполе, террасе, комнатах отдыха. Некоторые пытались укрыться в саду. Здесь же даже погасили свет. Вечеринка не предполагала продолжения в виде ночных заплывов. Так что здесь Мэттью с Николасом были совершенно одни и могли почти не волноваться, что кто-то придёт, как могло случиться, если бы Мэттью-таки остановился бы на уборной.
Желание стало гораздо сильнее возможной стыдливости, поэтому Мэттью первым развернулся и заключил Николаса в объятия за талию и потянулся за поцелуем к его губам. В какой-то момент стало даже всё равно, кто их мог увидеть и какие последствия от этого будут. Мэттью просто не мог оторваться от этих простых, но очень нужных сейчас ласк.
За первым поцелуем после небольшого перерыва и переглядываний последовал и второй, и третий, пока обоим не стало понятно, что в их же интересах немножко оторваться друг от друга. Да и стоило вернуться, чтобы не давать новых поводов для разговоров.
Так что пришлось ещё какое-то время потерпеть, изображая просто общающихся приятелей, пока гости окончательно не захмелели от напитков и танцев, и не начали постепенно разбредаться. Кто-то по домам, кто-то так и остался в специальных комнатах, в которых уже царила какая-то вакханалия.
— Оу, — проговорил Мэттью, когда по дороге в уборную заметил девушку, выходящую ровно из той же комнаты, откуда выходил ранее Майкл. И да, это была не невеста Майкла и даже не прислуга, убирающая помещения. — Какие высокие отношения.
В целом, на сим сообщении Николасу всё и закончилось. Мэттью хоть и умело играл в сучку, всё же по сути сучкой не был, так что даже не подумал о том, что такая сплетня может быть очень интересна Маркусу и его клубу.

Они действительно такое осуждали, уж Мэттью так точно. Он откровенно не понимал, зачем так по-свински вести себя в отношениях. По его простой логике, зачем вообще заводить отношения и уж тем более объявлять о помолвке, если тебе это было не нужно? Нет, понятно, что брак мог быть фиктивным, преследующим больше финансовые цели, но по Мелиссе казалось, что она-то как раз очень серьёзно к свадьбе относилась.
Кроме того, Мэттью прекрасно знал, что его мать тоже изменяла мужу. Об этом никто не говорил, это никак не афишировалось, да и вряд ли отец хоть слово об этом скажет на предстоящем суде. Совсем уж втаптывать в грязь человека, с которым пробыл в браке так долго, не хотелось. Но Мэттью всего этого не понимал. И не принимал.
— Абсолютно, — подтвердил он без тени улыбки на фразу Николаса.
Они посетили уборную, не удержавшись и всё же поцеловавшись ещё разочек, пусть в таком низменном месте. Но тут, опять же, никого не было, а потребность, пусть и частично удовлетворилась сценой у бассейна, до конца не ушла.
Потом вернулись на первый этаж, и Мэттью и думать забыл о ситуации с Майклом, пока все не уселись в отдельном кабинете. Британцы попросили у официанта мятный чай, и Мэттью счёл это прекрасной идеей, так что поддержал заказ, даже будучи американцем. Здесь, в уединении с сучьим клубом, они с Николасом сидели поближе друг к другу, и последний приятно приобнимал партнёра, избавившись от лишних глаз.
Мэттью не ощущал себя полностью комфортно и расслабленно. Но потом пришёл виновник торжества, Маркус. Он немного устало плюхнулся на диванчик напротив прямо вплотную к Алексу и проговорил:
— Ох уж эти правила приличия. Всё, обнимай меня, родной, тут все свои. Да и вы, зайчатки, можете уже расслабиться.
Мэттью даже немного улыбнулся, глядя на то, как охотно оказался Маркус в объятиях своего итальянца. Он очень понимал это чувство. Правила приличия и правда сегодня напрягали пуще обычного, и всё из-за Николаса. Который, к слову, проговорил то, что сперва вызвало некоторое удивление партнёра. Мэттью посмотрел на него с явным непониманием, о каком другом подарке идёт речь. Потом дошло.
Действительно, Маркус обожал сплетни почище всех остальных, какими бы грязными эти разговорчики ни были. Уж он-то точно нашёл бы как использовать все эти слухи и увиденные кем-то факты. Правда, подавать шибко красиво подобные сплетни Мэттью тоже не умел. Ему-то эта новость не доставляла никакого удовольствия.
— Да… и другую девушку, покидающую тот же номер следом за Майклом, — проговорил Мэттью, ведь Маркус уже, конечно, заинтересовался тем, что Майкл натворил. — Не его невесту, Мелиссу, разумеется.
И к чему это было «разумеется»? Впрочем, об этом задуматься Мэттью не успел. Маркус очень восторженно отреагировал на новость. Ну и дела, один день помолвлен, и уже не удержался и «побежал на свободу»! Конечно, Маркус тут же стал допытываться, кто была эта девушка. Мэттью не стал его долго уж мучать — скорее бы перевести эту тему, — так что довольно быстро признался и назвал имя. А сам тоже прижался к Николасу. Так оно всё было гораздо проще и легче, а ещё приятнее.
Потом Маркус открывал подарки, и восторг его был перебит куда более естественным и искренним. Точнее, когда попадались подарки от прочих гостей, он обычно отпускал некоторые комментарии. Кто там совсем его не знает, кто поскупился, а у кого нет никакого вкуса. Но презентам от друзей было невозможно не радоваться. Так, например, Мэттью подарил Маркусу сборник нот для фортепиано с песнями последнего альбома ABBA. Нотный сборник был красиво оформлен, а написан от руки, что делало его уникальным и специально для Маркуса.
— Божечки-кошечки, ты что, сам их перекладывал? Не может быть… Сам? Я не пропущу ни одного твоего концерта, когда ты, наконец, займёшься своим талантом, так и знай, — восхищался Маркус, пока Мэттью немного смущался от такого внимания.

На самом деле Маркус не собирался поносить Майкла. Во-первых, потому что тот был лучшим другом Дэвида, а Дэвид, хотел того или нет, входил в их маленький клуб в клубе. Во-вторых, потому что патриархат в обществе всё равно процветал, и, будем честны, изменами мужчины никого было не удивить. Маркус явно запомнил эту информацию, но вряд ли стал бы использовать против Майкла. А вот что касается его невесты…
Когда речь зашла о парочках, Маркус только хмыкнул, посмотрев на Уильяма. Он хотел было сказать о том, что как-то это было наивно надеяться на брата. Уж кто-то, а Николас в одиночестве надолго не задерживался. Но всё же не стал произносить это вслух при Мэттью. Мальчик был очень юн, быть может, ещё и впечатлителен. Вряд ли ему будет приятно слышать, что его настоящий партнёр обладал достаточно богатым опытом отношений.
Так что обошёлся одним лишь взглядом. Впрочем, наверное, Уильям должен был понять этот ментальный посыл и без слов. Всё же он хорошо знал Николаса. Вместо этого Маркус принялся за подарки.
Откровенно говоря, его больше интересовали подарки от людей, оставшихся после вечеринки. Он подозревал, что от остальных будет что-то крайне банальное или даже ненужное. Но всё же это позволяло неплохо пропесочить тех, кто совершенно не попал в точку. Как с той же статуэткой быка или дурацким пожертвованием. Всем же было известно, что Маркус был тем ещё гедонистом, ну какая благотворительность? Да ещё и, как верно подметил Уильям, совершенно не связанная с интересами Маркуса.
От подарка же Уильяма голос именинника снова стал выше от приятной взволнованности. Проигрыватель был шикарным, да ещё и именным. И Маркус уже заранее знал, какую пластинку он послушает на нём первой.
— Ты даже удержался от своих сдержанных оскорблений в поздравлении, как это мило, — протянул Маркус с улыбкой. — Так и быть, я ради такого даже не буду тебя обнимать.
Следом пошли снова подарки от других гостей. Маркус только закатил глаза, когда увидел картину, которая совершенно не вписывалась в интерьер его дома. На всякий случай он повернул её к Николасу, вдруг та была каким-то редким произведением искусства. Но нет, через секунду и друг, куда больше разбирающийся в изобразительном искусстве, поморщился и посоветовал Маркусу сжечь этот кошмар.
— Попрошу повесить её где-нибудь здесь, поближе к уборным, — отозвался именинник, подтверждая статус главной сучки клуба.
А вот запонки понравились. Кого-то из гостей клуба Маркус явно восхищал. Подбирали явно со вкусом и ориентиром на именинника.
Наконец, уже под конец Маркус наткнулся и на подарок Николаса. Небольшой, хотя и, как всегда, очень изящно упакованный. Тем не менее, не подколоть друга Маркус не мог. Они тут не для миленьких бесед собрались так-то.
— Наконец-то, — проговорил нарочито пафосно он. — Я-то уж думал ты решил, что сам по себе достаточный подарочек. Ты его пока сбегал с вечеринки выбирал, признавайся? Даже не знаю, что там должно быть, чтобы перекрыть… О. Мой. Бог.
Пока Маркус говорил, он аккуратно разворачивал упаковку, и, в конце концов, увидел и фотографию в рамке и эту изящную подпись золотой ручкой. Снимок моментально был прижат к груди именинника, как драгоценная реликвия. А он таковым и являлся! Все друзья Маркуса знали, насколько трепетно он относится к Диане. Многие восхищались ей и считали иконой стиля, и Маркус не был исключением. Для него она была даже не королевой, а богиней, которая всегда выглядела великолепно.
— Ты что, лично виделся с Дианой?! Да не может быть… Ты виделся с ней?! Почему никто мне об этом не сказал?! Божечки-кошечки, я тебя ненавижу и люблю сейчас так одинаково… Прости, Мэттью, мне срочно нужно обнять твоего парня.

Мэттью действительно ещё не чувствовал себя полностью расслабленным, не привыкнув к такому открытому проявлению отношений, которые в обществе до сих пор считались неправильными. Но всё же, оказавшись в маленькой компании, перестал так сильно напрягаться и держать отстранённый вид. Он прижимался к боку Николаса, совершенно не возражал против прикосновений и то и дело улыбался, ощущая эти маленькие поцелуйчики и забавное толкание носом.
Он бросал на Николаса очень характерные влюблённые взгляды, получал ответные улыбки, и был доволен таким окончанием вечера. В какой-то момент Мэттью перехватил партнёра за руку, решив, что с таким приятным постоянным контактом будет ещё лучше. Ну и молча смотрел, как восхищается или негодует Маркус, раскрывая новые и новые подарки.
Это не вызывало у Мэттью удивления. Он не думал, что Маркус какой-то капризный, раз так открыто хает бесполезные презенты. Сам Мэттью в силу семейного статуса тоже получал на свои дни рождения немало ерунды, особенно от партнёров отца, его помощников и секретарей, которые были буквально обязаны хоть что-то преподнести. Там тоже были и дорогущие безделицы, и куча всяких ручек или других письменных принадлежностей. Отец тоже помогал Мэттью от этого барахла избавляться.
— Как, оказывается, сближают эти поездки по заправкам, — тихонько улыбнулся Мэттью исключительно для Николаса, бросив на него ещё один взгляд.
Впрочем, больше похихикать «между собой» у них не получилось. Брови Мэттью взметнулись от того, как бурно отреагировал Маркус на подарок. Даже стало интересно, что же придумал такого Николас, раз это привело к такому возбуждению.
Вместо того, чтобы показать презент друзьям, Маркус прижал его к себе, но начал задавать вопросы про Диану. И тут уж сомнений не оставалось, о какой именно Диане шла речь. Вряд ли просто об общей знакомой девушке. Так что и Мэттью заинтересованно посмотрел на Николаса, который, разумеется, ни разу не упоминал о своей встрече с принцессой.
Мэттью она тоже нравилась, но не из-за стиля, как Маркусу. Принцесса казалась невероятно добрым человеком, и именно её открытость и непосредственность привлекала Мэттью. Хотя он и мог предположить, что на самом деле всё было не совсем и так, как преподносили это средства массовой информации.
— Ты мне, засранец, вообще ничего не говоришь. Я о Боуи-то узнал совершенно случайно, — возмущался тем временем Маркус.
Это заставило Мэттью посмеяться. Сам он, конечно, более сдержанно отреагировал на то, что Николас знался с самой Дианой. Просто улыбнулся на пояснение об общих знакомых и отпустил партнёра обниматься с другом.
Ничего прямо-таки особенного в знакомстве с Дианой Мэттью не видел по одной простой причине. Николас явно был эдаким «высшим светом» в своей стране, так почему бы им с принцессой той же страны и не пересечься? Мэттью тоже дважды виделся с президентом Рейганом на благотворительных мероприятиях, и тоже разговаривал с ним. Подарков, конечно, не получал, но неплохо провёл время, обсуждая искусство с бывшим актёром.
Об этом Мэттью тоже никому не сообщал, потому что… а зачем? Даже мысли не возникло, что можно и нужно таким хвастаться. Вот и у Николаса, наверное, была та же ситуация, так что на сим между ними это обсуждение закончилось.
К сожалению, вечер окончательно завершался. Все подарки были открыты и обсуждены, чай выпит, да и времени было уже достаточно. Бедный Джордж там, наверное, с ума сходил от скуки в одиночестве. Пора было отпустить его домой к супруге.
— Мы можем увидеться завтра? — поинтересовался Мэттью у Николаса, чуть поотстав от других гостей.
Он уже не хотел расставаться. Уже будто бы начинал скучать. Вот же влюбился как…