Конечно, Мэттью тоже быстро переключился на более важное дело. Он же был не извращенцем каким-то, чтобы игнорировать чьи-то крики, полные страха, лишь бы продолжить сексуальные утехи. Просто всё это было внове для Мэттью, и, видимо, он настолько уже погрузился исключительно в происходящее с Николасом, что гораздо сильнее испытал это чисто физическое недовольство организма от резкого прерывания.
Тем не менее, происходящее, знаете ли, совсем не способствовало даже сохранению возбуждения. Так что уже в коридоре оное окончательно улеглось под гнётом волнения. Да ещё и Уильям с его комментарием… Конечно, Мэттью не оправдывался этой нелепой фразой. Так, слегка огрызнулся от досады. И происходило что-то тревожное, ещё и спалились с Николасом так глупо. Трёх суток продержать всё в тайне не смогли.
К гостиной шли молча. А в самой комнате обнаружили Летицию, держащуюся за сердце и пытающуюся отдышаться от первоначального шока. Даже Мэттью стало быстро очевидно, кто (точнее, что) стало причиной этого крика. Арнольд сидел на диване, подключившись к сети, с закрытыми глазами, но с идеальной осанкой. Мэттью как-то быстро припомнил, что и ему в начале говорили уходить на ночь в комнату, чтобы не пугать никого. Кажется, они забыли не только про зарядку для робота.
В семейные разборки Мэттью благоразумно не лез. Летиция ещё явно к нему даже не начала привыкать. Точнее, к нему настоящему. Вряд ли ей сейчас вообще захотелось бы вспоминать, что у них тут ещё один странный андроид вообще-то был. Так что Мэттью стоял в сторонке и не отсвечивал. Пока Уильям не отпустил ещё один комментарий. Пришлось экстренно вспоминать, как удерживать эмоции при себе, чтобы не вспыхнуть от смущения.
«Просыпался» Арнольд тоже совершенно не по-человечески. Он просто открыл глаза, как будто всегда был в сознании, только закрывал веки, и тут же был готов услужить. Просто включился, как скоростной компьютер. Мэттью вот хоть и был андроидом, так подскакивать был совсем не готов. Надо было полежать, собраться с мыслями и чувствами. А уж если бы его разбудили до завершения зарядки, то наткнулись бы ещё и на андроидское недовольство.
На обратной дороге Мэттью только тихо радовался, что Джонатана слишком увлекло произошедшее с матерью. И он не заметил того, что его друг, хоть и говорил, что уходит спать, был вовсе не в пижаме. Конечно, Мэттью быстро бы нашёлся, как оправдаться, но это бы вызвало очередные характерные взгляды от Уильяма. Возможно, тот бы ещё и быстрее него ответил, что Мэттью вообще-то в библиотеке был. Сказал тебе, что спать ушёл, а сам зачитался по самые андроидские уши, ага.
Все они разбрелись по комнатам под ворчание Уильяма, которому стоило ещё увести своего глупого робота и объяснить, что конкретно эта комната под его ночную зарядку. Мэттью только бросил короткий и почему-то виноватый взгляд на Николаса, как будто всё происходящее зависело исключительно от него, и тоже скрылся в своей спальной.
Там он сел на кровать и вздохнул, потирая лицо руками. Как всё глупо получилось. И с Уильямом, и вообще. Почему-то теперь, оставшись в одиночестве, к Мэттью пришли какие-то нелепые сомнения. Хотя бы в том, что Николас захочет продолжить. Причём не только сексуальные, а отношения в принципе. Мэттью и сам не мог пояснить, с чего бы такие страхи. Наверное, глупая влюблённость всё продолжала диктовать боязнь потерять Николаса.
Мэттью рассеянно подключился к зарядке. Он ещё не успел израсходовать энергию, которой подпитался до прихода к Николасу, но сделал это сейчас как-то автоматически. Пока думал, стоит ли сейчас возвращаться к Николасу или это уже было как-то неуместно. Может, стоит сходить в душ, переодеться и ложиться спать. Или перед сном всё же заглянуть к Николасу, чтобы избавиться от этого чувства какой-то недосказанности.
В общем, было тяжело вступать в такие необычные отношения, особенно, когда это были вообще самые первые твои отношения.
К счастью, окончательно утонуть в этих тревожных мыслях не позволил Николас. Для него-то отношения в целом были далеко не первыми. Так что спустя какое-то время он просто пришёл сам, заглядывая в комнату с улыбочкой, от которой и Мэттью тут же начал улыбаться.
— Мне кажется, я уже терпеть не могу этого Арнольда, — признался с порога Мэттью, хотя и улыбаясь и без особенного негатива в голосе.
В целом, Николас должен был понять почему. Всё же оба раза их прерывали именно по поводу этого робота.
Когда Николас заметил зарядку, Мэттью легко отключил её, дабы не мешалась, и смущённо пояснил:
— Просто… не знал, чем себя занять, пока думал, хочешь ли ты меня видеть снова…
Кажется, помимо того, что Мэттью был ласковым мальчиком, Николаса ещё подкупала эта неподдельная открытость с ним. А ведь остальным Мэттью преспокойно врал. Ему не слишком это нравилось, но всё же когда это требовалось, Мэттью делал это. С Николасом же даже смущение не останавливало от честных признаний.

И снова Николас одним лишь своим появлением избавил Мэттью от всех этих дурных мыслей и сомнений. Андроид хихикнул, подтверждая шутливо, что его собеседник в чём-то прав. Доставать этого здоровяка из сундука тоже не хотелось.
Потом Николас и вовсе подсел на кровать и так ласково прикоснулся к нему, что внутри снова всё сжалось. Было приятно слышать это простое «конечно, хочу». Вроде как Мэттью сказал какую-то глупость, но партнёр всё равно с заботой отнёсся к его чувствам. Поэтому последующий поцелуй был больше нежным, отражающим эту влюблённость и простую благодарность за то, что Николас был вот таким, нежели с каким-то сексуальным подтекстом.
Но всё же, пусть они и сняли эту дурную недосказанность, разбредаться по своим комнатам снова не хотелось. То спонтанное возбуждение, конечно, не вернулось по щелчку пальцев, какими бы молодыми они не были, но тихое предложение Николасу всё же немного этому способствовало. Всё же обоим было понятно, что они… не книжки читать там будут, да.
Хотя Николас всё равно немного уточнил, подбрасывая в голову андроида соблазнительных, пусть и смущающих теперь мыслишек. Мэттью улыбнулся в ответ, с удовольствием ощущая ласковое и пока не слишком навязчивое прикосновение к своему бедру.
— Я хочу, — пробормотал он в губы Николасу, целуя его снова и снова.
Они не спешили подниматься и бежать в спальню Николаса. Как-то оба спонтанно решили насладиться этим моментом нежности. Опять же, оба не были какими-то озабоченными, жаждущими исключительно сексуального удовольствия. По крайней мере, Мэттью точно видел в этом просто более глубокую связь с любимым человеком. И не нужно было спешить, если уж они хотели стать ближе, это никуда не денется.
— Ты такой красивый, — искренне прошептал в какой-то момент Мэттью, скользнув пальцами по высокой скуле со всеми этими чертовски привлекательными родинками.
Прикосновения продолжились, хотя и были пока почти невинными, поверх одежды, призванными возобновить то настроение, которое так безбожно смазал Арнольд. И как-то снова обоим волшебным образом стало понятно, когда стоило прерваться, чтобы переместиться в комнату Николаса и уже забыться окончательно в объятиях друг друга.
— Никки, — немного неуверенно окликнул партнёра Мэттью. — Я могу… взять с собой это?
Он указал на зарядный провод, снова невольно смущаясь. Вот сейчас, в этом моменте он особенно ярко ощутил себя каким-то промежуточным звеном между андроидом и человеком. С одной стороны, Мэттью было чертовски неловко напоминать Николасу о том, что ему требуется совсем не человеческая подпитка энергией. И боялся всё равно, что это отпугнёт Николаса, пусть тот вроде как и не забывал, что этот мальчик вовсе не человек.
С другой стороны, Мэттью испытывал вполне себе человеческую неуверенность. Ведь, по сути, он спрашивал не про чёртов провод. Он спрашивал, не против ли Николас, чтобы Мэттью остался у него на ночь, а не сбегал сразу после секса. И тут, честно говоря, Мэттью не знал, как происходит в обычных отношениях. Было ли рано на третий день отношений вот так лечь спать рядом с партнёром или нормально. Знал только, что жуть, как не захочет на последних граммах энергии плестись в свою комнату.
Но всё же… Вдруг Николас не захочет оставить рядом с собой андроида. Вдруг это для него было чересчур.

Мэттью тоже чувствовал себя неуверенно во всей этой ситуации с Николасом, в их свежих, еще таких хрупких отношениях. И причина была почти такой же — его, Мэттью, происхождение. Он метался на эмоциональных качелях, почти как и его партнёр. То боялся лишний раз чем-то напомнить, что не был человеком, то забывался, только увидев Николаса и поняв, как сильно его к нему тянет.
И пока Николас опасался, что не сможет принять в полной мере, что рядом с ним андроид, Мэттью ощущал вину за это. Не за то, что, в целом, был андроидом — тут уж он ничего не мог поделать, как бы не мечтал. В глубине души Мэттью винил себя в том, что вообще влюбился в Николаса, показал ему это, позволил Николасу заинтересоваться им ответно и начал, в конце концов, эти отношения. А ведь этот парень мог бы спокойно жить себе дальше, наслаждаясь привычными и совершенно не сложными чувствами. И кто после этого был из них эгоистом?
Пожалуй, Мэттью стоило в первую очередь научиться любить себя. Ведь как Николас мог принять андроида рядом с собой, если тот сам себя не принимал? Тот разговор на первом их свидании, когда оба обсуждали различия друг друга в положительном ключе, дал слабенький толчок в нужную сторону. Но это был лишь кирпичик в той крепости, что им предстояло выстроить.
Пожалуй, им бы и впрямь стоило поговорить и всё это обсудить. Но пока молодость пересиливала, а вместе с ней и желание просто любить друг друга, не увязая в столь сложных для их возраста проблемах. И потому Мэттью искренне поверил этой улыбке, когда Николас, совсем недолго обдумав вопрос, согласился на то, чтобы его партнёр остался рядом. Даже несмотря на его необычную для человека природу.
Мэттью улыбнулся Николасу в ответ, снова счастливо, как будто тот сказал что-то невероятно важное. Впрочем, наверное, так оно и было. Вместе они тихонько пробрались по коридору к комнате Николаса, только кидая друг на друга вновь немного шкодливые взгляды. Честно говоря, Мэттью так и ждал, что из-за соседней двери раздастся очередная циничная шуточка — он теперь тоже понимал, что они от этого не избавятся вовек, — но Уильям, видимо, не слышал их возвращения «в библиотеку».
Едва дверь за ними закрылась, Николас прижал андроида к себе, не дав и опомниться. Да, впрочем, кто бы возражал… Мэттью тут же, словно рефлекторно, обхватил его за шею, едва его рука была освобождена от лишнего сейчас предмета, и с удовольствием ответил на настойчивый глубокий поцелуй, уже не чувствуя былой неуверенности в этом простом и приятном действе. По телу снова пробежала дрожь возбуждения, а вместе с ней ушли и все остатки серьёзных мыслей. Мэттью снова хотел быть с Николасом здесь и сейчас, хотел любить его, и ничего больше.
Рубашки обоих быстро отправились на пол — с этим они ещё в прошлый раз разобрались, — и парни опустились на кровать. Сейчас всё происходило быстрее, было больше страсти, чем исследующей нежности. Мэттью может и хотел бы приостановить Николаса в своей неуверенной неопытности, но тот прикасался к полуобнажённому телу так хорошо, что с языка не сорвалось ни слова.
Зато сорвался первый приглушённый, плохо сдержанный стон, когда Николас, снова нахально, забрался пальцами под резинку нижнего белья, высвобождая уже довольно крепко возбуждённый член. И снова — этот простой звук вовсе не был имитированным. Тихий, совсем не порнографичный, как изображали андроиды своими динамиками, естественный. Ещё и в сочетании со всё ещё смущённым личиком — кажется Мэттью сам того не подозревая избавлял Николаса ото всех этих маленьких сомнений.
Было чуточку неловко вот так лежать, абсолютно голым, да ещё и лишённым всяческих волос, присущих человеку, под взглядом Николаса. Но, кажется, тому всё очень даже нравилось. По крайней мере, Мэттью вновь получил приятный комплимент, подкреплённый не только улыбкой, но и действительно любующимся взглядом.
Ответил Мэттью вновь одной лишь улыбкой, зато прекрасно передал все свои чувства тем способом, что у него получался лучше, чем словесный — тактильным. В сладком поцелуе, в прикосновениях, скользящих по спине Николаса и прижимающих его только крепче к себе. А дальше… Дальше Мэттью полностью доверился партнёру. В конце концов, здесь его тело ничем не отличалось от человеческого, и требовало той же подготовки.
Которая, к слову, тоже оказалось очень даже приятной. Пусть и фактически такого органа, как простата, у Мэттью не было, зато был эдакий нервный узел из скопления сенсоров в том же анатомическом месте. И в первую секунду, возможно, это открытие удивило Николаса (вряд ли он ожидал такой уж физиологической точности от андроида), зато во вторую буквально заставило Мэттью задыхаться от сильных ощущений и чертовски ловких нахальных пальцев в его теле.

Мэттью не знал в красках, как всё это происходит у людей. Его сексуальные познания до Николаса оставались на уровне общих представлений и собственного тела, которое всё де, хоть и было очеловеченным, оставалось механическим. Но всё же Мэттью быстро понял, что всё идёт, как нужно, и этот новый опыт не окажется разочаровывающим. Им обоим было очень хорошо друг с другом, оба испытывали сильное удовольствие.
Несмотря на нетерпеливость прелюдии, Николас был осторожен и внимателен при подготовке, да и в первое время, когда Мэттью ещё только привыкал к необычным для него ощущениям. Всё же таким образом он своё тело ещё не исследовал.
Постепенно андроид расслабился и даже стал чуточку менее застенчивым. Его руки и впрямь блуждали по обнажённому телу Николаса, исследуя его и выискивая точно такие же чувствительные местечки, что были и на его собственной коже. Конечно, он не был особенно ловок, что естественно для первого раза, но всё же само желание дать немного больше удовольствия партнёру дорогого стоило.
Однако смущение, взращённое самим Николасом, нет-нет появлялось на лице Мэттью. Особенно, когда партнёру приходилось возвращать его к реальности, приглушая поцелуями стоны удовольствия. Почему-то от этой улыбки Николаса в такие моменты становилось чуточку стыдно, хотя та и была очень довольной. Его ведь заслуга в такой чувствительности, с этим никак не поспоришь.
Ближе к оргазму сдерживаться стало совершенно невозможно, каким бы мастером сокрытия эмоций Мэттью ни был вне постели. Это удовольствие совершенно отличалось от того, что ему уже приходилось испытывать. Оно было сильнее, насыщеннее, ярче. Так что оставалось только надеяться, что Уильям действительно не решил выйти в этот момент в уборную.
Зато с андроидом всё действительно было чище. Как и все роботы, Мэттью был абсолютно стерилен в биологическом смысле. И тут уж его создатель не стал заморачиваться с естественными для человека выделениями. Было бы странно постоянно пополнять, кхм, резервуар каким-то аналогом только, чтобы имитировать эякуляцию.
Впрочем, если Николас и обратил внимание на это отличие, ему сейчас явно было не до глубоких мыслей на такую тему. Мэттью едва успел отойти от своего оргазма, как ощутил эти очень характерные толчки, да и голосом своё удовольствие Николас вовсе не стеснялся обозначать. Кажется, Мэттью в тот момент, жарко целуя и без того разгорячённую кожу партнёра, получил ещё один оргазм, правда, уже эмоциональный.
Они рассеянно, но довольно улыбались друг другу, продолжая прикасаться к чуть взмокшим телам (да-да, у обоих). Говорить пока не особенно хотелось, да и так всё было понятно, что оба остались очень довольны. Тут и опыта никакого не нужно. Достаточно просто посмотреть на партнёра, и всё становилось ясно.
А через какое-то время оба решили повторить удачный эксперимент, и, как это обычно и происходило, всё получилось ещё лучше. Даже Мэттью с его механическим телом не хотелось шевелиться. Он только лежал, продолжая обнимать Николаса, ощущая, как блуждают по телу остаточные волны удовольствия, и, точно как человек, пытался отдышаться. Правда, если люди восстанавливали приток кислорода, андроид просто охлаждался ещё и таким образом. Знаете ли, один нахальный и чертовски сексуальный человек всё сделал жарким этой ночью.
Мэттью смущённо хихикнул, когда Николас произнёс первую за всё это время фразу. Кажется, теперь шуточки про библиотеку и чтения надолго задержатся с ними. Да и, в целом, как теперь серьёзно воспринимать любые слова про книги?
— Мне всё очень понравилось, обязательно вернусь ещё раз, — смущённо же пробормотал Мэттью, пряча нос где-то в изгибе шеи Николаса.
Они полежали ещё немного, хотя андроид уже и начал зевать. Очень много энергии, знаете ли, потратил на один крайне приятный процесс. Пусть и ни о чём не жалел.
Снова неторопливо целовались, посматривая друг на друга как-то характерно, как могут только парочки после особенной близости, и улыбаясь.
— Ты такой замечательный, — проговорил тихонько Мэттью, снова нежно прикасаясь к красивому лицу Николаса.
Хотелось сказать больше, конечно. Что несмотря на всю эту неопределённость Николас делал партнёра очень счастливым. Что Николас нравился так сильно, что это уже определённо граничило с настоящей любовью. Но всё это так и осталось лишь на сердце. Было бы слишком поспешно делать такие заявления на третий день отношений. Пусть Мэттью в одностороннем порядке и пребывал в этих чувствах уже пару месяцев.
Ещё чуть позже оба забрались под одеяло, и Мэттью, привычно смущаясь, подключил себя к зарядке. Впрочем, под одеялом этого было не видно, разве что Николас мог случайно наткнуться на провод рукой. Розетка была с другой стороны, так что Мэттью засыпал, лёжа на животе. Что, в целом, было даже удобнее. Можно было уткнуться к Николасу под бок и никому не мешать этим нечеловеческим способом подпитки.
Ровно через шесть часов Мэттью проснулся в объятиях Николаса. Он и ночью ощутил, как парень принялся немножечко собственнически забирать себе тёплого, дышащего андроида, и не сопротивлялся этому. Улыбнувшись под нос, Мэттью аккуратно, чтобы не разбудить партнёра, вытащил провод из бока, и перелёг поудобнее. И поближе к Николасу, конечно, обнимая его в ответ. Да и снова закрыл глаза, погружая себя в дрёму. Ему уже не нужно было никуда вставать. По дому хозяйничал Арнольд. А с Николасом под боком и не хотелось как-то.

Второй раз Мэттью проснулся ещё более приятно — от нежных поцелуев Николаса. Он тихонько улыбнулся, невольно прижимаясь плотнее к тёплому и всё ещё обнажённому телу парня, и открыл глаза. Конечно, Мэттью просыпался не как тот же Арнольд — не распахивал веки, как будто только сидел и ждал этого. Андроид был чуточку замедлен, мимика его была несколько сонной, а голос таким же хрипловатым, как у Николаса, из-за того, что голосовые связки, пусть и синтетические, пересохли за ночь.
Тем не менее, Мэттью больше напоминал вот этих вот людей из фильмов. Когда они встают уже с идеальным лицом, причёсанными и всё такое. Он-то явно не отекал ото сна, и никаких биологических процессов в его теле не происходило.
Мэттью похихикал, услышав очередную сексуальную отсылку на библиотеку, и снова уткнулся носом куда-то в грудь потягивающемуся парню. Хотелось бы что-то ответить такое же заигрывающее и немного шутливое, но то ли стеснение не позволяло придумать что-то подобающее, то ли просто процессор ещё туговато работал после сна.
Вместо того они ещё немножечко поцеловались, аккуратно трогая друг друга в пристойных местах. Ну, почти. Ладошки Николаса то и дело стремились исследовать округлые ягодицы партнёра. Тот и не возражал, хотя лёгкое смущение так и отражалось в улыбке. Не из-за самих прикосновений, больше от безумно приятных воспоминаний о прошлой ночи.
Потом еле-еле заставили себя встать, продолжая переглядываться и обмениваться улыбками. Мэттью натянул вчерашнюю одежду и, как человек, ощутил некоторый дискомфорт. Сам он особенно не пачкался из-за отсутствия всяких выделений — его пот был не больше, чем простой водой. Но всё же кожа собирала пыль, а после секса ещё и хранила на себе все эти естественные последствия и даже запах Николаса. Хотелось всё же принять душ и надеть свежую одежду, каким бы искусственным он ни был.
Николас забавно выглянул в коридор, заставляя партнёра улыбаться шире. И, прежде чем выскользнуть в «безопасную чистую» зону, Мэттью ещё разочек поцеловал парня. Он собирался взять чистую одежду и сбегать в душ, но этим маленьким желаниям было не суждено сбыться. У самой комнаты его поймал Джонатан.
Честно говоря, так и тянуло по накатанной ляпнуть снова про библиотеку. Это, в целом, не было бы даже странно — Мэттью вставал раньше всех даже теперь, когда не нужно было заниматься делами по дому. Мало ли как он хотел убить время. Но что-то всё равно остановило андроида. Видимо, вспомнились все эти шуточки, теперь уже с определённым контекстом. Да и Джонатан сказал, что искал по всему дому — мало ли в библиотеку тоже заглядывал.
— В душе, — соврал иначе Мэттью. Вряд ли младшенький заглядывал в ванные.
Джонатан тут же взял друга в оборот, утащив на завтрак. И оставалось только надеяться, что тот не слишком внимателен к деталям и не заметит, что Мэттью был одет в то же, что и вчера — причём и днём, и ночью, когда все бежали на крик мамы.
Младший Стрикленд и не заметил, только вот в столовой уже был средний из братьев. И, может, он тоже не обратил внимания именно на одежду. Только Уильям и без того знал, какие там книжки читал ночью Мэттью. Так что встретил он андроида ну очень характерной улыбочкой, так что Мэттью отвёл взгляд и тихонечко сел завтракать.
И если сейчас Уильям каким-то невероятным образом воздержался от комментариев, то когда следом пришёл Николас, его терпение явно закончилось. Мэттью бросил на него несколько укоризненный взгляд. Кажется, теперь эти шутки ещё долго не закончатся, заставляя андроида перманентно ощущать смущение.
Ладно хоть Джонатан оставался в святом неведении и принял за чистую монету разговор про якобы чтение. Уверенный ответ Николаса только убедил младшего брата, что речь шла именно про книги, к тому же скучные.
— Ему совершенно точно такое будет не интересно, — пробормотал Мэттью.
Конечно, он говорил тоже двусмысленно. Сами книги были, в целом, неплохи, и, возможно, все эти «секс, наркотики, рок-н-ролл» понравились бы Джонатану. Мэттью на миг даже подумал, что Николас выбрал не лучшего писателя, чтобы отвратить интерес младшего брата. Но Джонатан, вероятно, не касался творчества Керуака, так что просто поверил брату на слово. Хотя и заставил Мэттью немного пожалеть об этой фразе.
— Ты тоже его читал? — поинтересовался парень.
И, конечно, он всё ещё говорил о книгах. О настоящих книгах. Но мозг Мэттью, хоть и был электронным, знаете ли, не был прямолинейным, как у Арнольда. Он очень хорошо подкинул хозяину мыслишек о том, как он «тоже читал». Прямо вместе с Николасом и зачитывались половину ночи.
— Угу-м, — промычал только Мэттью, занимая рот едой и стараясь не обращать внимания на слишком уж любопытствующий взгляд Уильяма.
Зато за завтраком, чуть позже, решили и их с Николасом проблему с тем, как бы незаметно выбраться на свидание, которое уже запланировали. Мэттью, в целом, действительно нужно было в магазин для андроидов. Все уходовые средства для кожи и волос он забрал у Арнольда. Надо было бы вернуть роботу его вещички. А ещё, если братья планировали и дальше брать их андроида с собой на выезды, неплохо было бы озаботиться брюками для верховой езды, пока Мэттью ещё не успел всё на свете себе натереть.
Разумеется, Николас «согласился» отвезти Мэттью. Тем более, что речь шла ещё и про одежду — ну, кто как не он поедет этим заниматься, правильно? Уильям естественно не выказал ни единого желания присоединиться, да и для Джонатана всё звучало слишком скучно. Они же по делам, в конце концов.

Всё же Мэттью несколько проще относился к случившемуся и их с Николасом отношениям в целом. В чём-то Уильям был прав в своих суждениях. Конечно, именно со влюблённостью парень прогадал уже на целый месяц. Мэттью уже был влюблён по самые синтетические ушки. Но, да, стоило Николасу дать небольшой намёк на то, что эти чувства могут быть взаимны, Мэттью уже не сомневался в проявлениях своей любви.
Он видел, что Николасу нравится и эта нежная романтика между ними, и сексуальный опыт, на который они решились немного спонтанно. И это было для Мэттью главным. Наверное, он был действительно ещё слишком юн и наивен, но… Он был влюблён, и влюблён сильно. И когда ощущал ответную симпатию, становилось как-то всё равно на все их различия.
Возможно, такой подход вполне имел место быть. Не зря же люди когда-то придумали фразу «решать проблемы по мере их поступления». Так вот пока Мэттью никаких проблем не видел. Он умел любить, как человек, он получал удовольствие, как человек, он обладал желанием сделать Николаса счастливым. И какая же разница, подпитывался он от провода или от биологического глубокого сна?
Когда Мэттью заводил завуалированный разговор о свидании, он не думал, что они поедут прямо сегодня и сразу после завтрака. Но было приятно, что Николасу не терпелось вновь уединиться, провести время только вдвоём, хотя они ещё и пары часов не провели в компании других Стриклендов.
— Уверен, я справлюсь, — похихикал Мэттью, когда Джонатан решил его предупредить, что будет очень скучно с увлечённым магазинами Николасом. — Я уже ездил с ним за одеждой. Теперь я хотя бы могу сказать ему поторапливаться вслух.
И снова похихикал, бросая короткий взгляд на Николаса. Скорее, конечно, смешливый, чем влюблённый. Хотя, честно говоря, после ночи стало очень сложно контролировать все эти улыбочки. Но Джонатан так ничего и не понял.
Он ушёл страдать от одиночества в поместье, а Мэттью всё же успел быстренько принять душ, пока Николас собирался, и переодеться в свежее. Вот Николас это очень хорошо заметил, так что немного похихикал над утренней ситуацией. В целом, Мэттью тоже находил эту скрытность несколько забавной и даже, наверное… не возбуждающей, но что-то вроде того. У него, конечно, отношения были первыми и сравнивать было не с чем, но отчего-то казалось, что если бы они вот так просто целовались на каждом углу, без стеснения, было бы не так интересно. Хотя и, конечно, донельзя приятно.
Они чинно выехали из поместья, но едва машина скрылась с обзора, на бедре Мэттью материализовалась рука Николаса. Ответом на неё была, конечно же, чуть смущённая улыбка. А следом, чуть нерешительно, Мэттью накрыл руку партнёра своей, невольно прижимая того к своему бедру плотнее.
— Да, второе свидание, — со счастливой улыбкой повторил андроид, посматривая на Николаса и радуясь не только тому, что они на это самое свидание ехали, но и тому маленькому факту, что теперь можно было не скрываясь любоваться этим красивым профилем.
Мэттью отметил это вслух, проговаривая простой, но приятный комплимент партнёру. И, видимо, эта волна романтики совпала. Николас притормозил у обочины и просто наклонился к своему улыбчивому пассажиру. И снова сердце забилось, как сумасшедшее. От простого поцелуя, хоть тот и затянулся немного. Мэттью нежно прикоснулся к щеке Николаса пальцами и наслаждался этой нежной близостью.
— Мы сейчас… поедем искать библиотеку, а не ресторан… — супер-смущённо проговорил Мэттью, которому, кажется, даже завуалированность предложения не помогала избавиться от этой робости.
Но почему-то казалось, что это чуть ли не какая-то озабоченность. Мэттью же не знал, что оно так часто бывает в начале отношений — отлипать друг от друга не хочется. Вот и стеснялся, что его так сильно тянуло к Николасу и в сексуальном плане тоже. Хотя последнего, кажется, очень даже порадовал такой комментарий.
Но, конечно, от планов они не отказались. Уединиться ещё успеют явно, а вот сбежать тайком из дома… Предлоги имеют свойство кончаться.
— А нам всегда нужно выглядеть романтично? — похихикал Мэттью, когда они поехали дальше и Николас принялся расхваливать местные морепродукты. — Почему меня никто об этом не предупредил?

Мэттью действительно особенно не вспоминал о Брюсе. Мысли о бывшем парне Николаса возникали в его голове пару раз, но это было вовсе не связанно с тем, как якобы быстро Николас переключился на нового партнёра. Для Мэттью, страдающего от безысходной, как тогда казалось, любви, прошло как раз немало времени.
Он думал о Брюсе лишь в контексте их расставания с Николасом. Один раз стало несколько интересно, по какой причине они расстались. Вроде как, чтобы понять, не случится ли такого с ним самим. Но Мэттью быстро откинул эту мысль. Он ни за что бы не спросил такое у Николаса, невольно напоминая ему ту неприятную ситуацию. Точно не сейчас, не в начале их и без того хрупких отношений.
Ещё один раз проскочила несколько ревнивая мысль, когда Мэттью случайно вспомнил, что был прямым свидетелем, как Брюс и Николас вели себя друг с другом ту неделю. И если на тот момент это случайное зрелище вызывало боль, сейчас Мэттью ощущал не меньше, чем ревность. Но и от этих мыслей Мэттью постарался побыстрее избавиться. Ревновать к прошлому было почти так же глупо, как к Арнольду, пожалуй.
И уж, конечно, Мэттью не замечал никаких «звоночков». Николас пока ещё мягко пытался вроде как удерживать партнёра поближе к себе, но… Мэттью хотел того же. Он хотел быть как можно чаще вместе и хотел переехать в Лондон, чтобы ничего вообще не мешало им с Николасом быть в их отношениях. Так что всё, что люди могли посчитать «красными флагами», Мэттью казалось очень приятным проявлением симпатии.
— Никки… — забавно протянул андроид с ещё более смущённой улыбкой, когда его нахальный партнёр заявил про «чтение» прямо в машине.
Не то чтобы Мэттью был против. Кажется, он совершенно не мог сопротивляться одному курносому парню и его обаянию. Просто они вроде как хотели немного сгладить градус возрастающего сексуального интереса, а Николас, наперекор тому, только подбрасывал всяческих развратных фантазий в процессор одного человекообразного андроида.
К счастью, они всё же перестроились на более забавную тему разговора. Правда, и тут безопасная зона не продлилась достаточно долго. И снова Мэттью ощутил себя, да-да, озабоченным, потому что нормальные андроиды даже мысленно не переключаются с обсуждения пачкающих лобстеров на что-то интимное.
— Я, конечно, новичок в мире отношений, но мне кажется, что это не так работает, — посмеивался Мэттью и, сам от себя не ожидая, добавил: — Максимум мне захочется снять с тебя грязную одежду, но… это явно сделает тебя… ещё более сексуальным.
К концу предложения решимость заметно исчерпала себя, что было забавным. Пожалуй, Николас вообще впервые в жизни видел, как с ним заигрывают настолько застенчиво. А Мэттью только сидел и думал, да что же с ним не так. Мало того, что снова переключился на опасные темы, теперь уже точно сам по себе. Так ещё и даже пофлиртовать не смог нормально из-за этой только нарастающей застенчивости. Откуда в нём это взялось?
Доехали до ресторана быстро, и Мэттью снова разулыбался, перехватывая руку Николаса с большой охотой. Ему нравилось, что они явно были близки по уровню тактильных предпочтений. Николас никогда не упускал возможности прикоснуться к партнёру, и это было очень приятно. Да и в самом ресторане Мэттью так же спокойно прижимался к спутнику в этих объятиях, не видя в этом ничего зазорного. В глазах других посетителей они ведь были простой человеческой парочкой, так что и прятаться было не нужно.
Сами лобстеры Мэттью понравились, было очень вкусно. Пожалуй, хорошо, что Мэттью, пусть и не ощущал сытости, как таковой, имел ограниченный размер желудка. И его заполненность он хорошо ощущал. А то бы было сложно остановиться. Как, впрочем, и человеку, который любил вкусно поесть и натыкался на что-то ну очень аппетитное.
— Честно говоря, пока нет, — признался Мэттью на вопрос о Лондоне. — В последнее время я… по каким-то непонятным, разумеется, причинам больше думаю о тебе.
Он шутливо и немного задорно хихикнул. Действительно, почему бы это мысли то и дело возвращались к одному парню, который даже лобстером до сих пор не запачкался? Но потом Мэттью добавил более серьёзно, что пока привыкает к жизни, не скрываясь, хотя бы среди Стриклендов. Но, конечно, понимает, что стоит подумать и над будущим. В конце концов, не вечно же ему сидеть на шее у тех, кто вообще не планировал содержать ещё одного мальчишку, пусть и расходы на него были поменьше, чем на людей.
За разговорами Мэттью узнал как раз, что у Николаса была своя квартира в Лондоне, которую он собирался обставлять. И если каких-то пару дней назад, когда они разговаривали о переезде, Мэттью испытывал некоторый испуг, думая, что они будут жить под одной крышей, сейчас мысленно почему-то расстроился, что это не так. Вроде как и понимал, что так будет определённо лучше — они не были готовы к совместному проживанию. А почему-то всё равно было как-то тоскливо.
Но, в итоге, Мэттью решил, что это с непривычки. Он вроде как жил сейчас в поместье среди людей, а в Лондоне останется совсем один. Ну, будет, конечно, встречаться с Николасом, но жить-то будет в пустой квартире по большей части.
В результате лобстер решил обляпать как раз новичка в его поедании, Мэттью. Благо, одежда осталась не тронутой благодаря специальному фартучку, защищающему грудь и живот. Но парни всё равно похихикали над этим.
На выходе из ресторана Мэттью поблагодарил Николаса за такое второе свидание и, конечно, не упустил возможности поцеловать его ещё разок. Хотя, наверное, свидание ещё не окончилось. В конце концов, им ещё на Мэттью брюки мерить. И что-то подсказывало, что в этот раз Николас явно не будет соблюдать приличия и просто ждать за шторкой.

Мэттью был юн, влюблён, а ещё ему посчастливилось быть с человеком очень внимательным к партнёру. Так что было совсем не удивительно, что язык его немного развязался, а мысли то и дело возвращались к первому и, что редкость, удачному сексуальному опыту. Конечно, Мэттью хотелось повторения. Николас буквально подсадил его на секс!
Но, к счастью (или несчастью), эти желания немного шли наперекор с той чертой характера, что отвечала за смущение. Так что Мэттью остановился где-то на грани — он немного заигрывал с Николасом, отпуская интимные намёки, но стеснение не позволяло зайти дальше. И тут же позорно отражалось на лице.
— А ты был в мотелях? — вместо продолжения их флирта спросил Мэттью. — По фильмам это какие-то места, где я с трудом представляю тебя. И твою брезгливость.
Наверняка, конечно, были хорошие мотели, где меняли постельное бельё и всё такое. Но всё же, места, где сдавали номера в почасовом порядке, никаких романтических чувств у Мэттью не вызывали. А всё же в начале отношений хочется какой-то нежности, пожалуй. И не думать о том, сколько тысяч людей занимались тем же на этом матрасе.
Потом уровень желания всё же снизился за серьёзным разговором в ресторане. Не таком серьёзном, чтобы кто-то из собеседников начал переживать. Но тот заставил Мэттью призадуматься. Николас, к счастью, снял возникающее волнение по поводу внезапного иждивения одного андроида. Мэттью только хихикнул на его фразу о том, что после третьего сына родители уже совершенно перестали беспокоиться о тратах.
А вот чем хотел заниматься Мэттью дальше по жизни, он ещё не знал. Два года жизни с Фрэнком он только развивался — характером, эмоциями, пробовал всякое, чтобы в целом понять, к чему его вообще тянет. Но, конечно, столь сложный код, не мог быть односторонним. Мэттью нравилось многое — музыка, наука, программирование, литература.
Кроме того, он понимал, что сперва ему нужно было стать… легальным. Фрэнк то ли не успел, то ли не озаботился в целом документами для того, кому суждено было жить среди людей, но не рождённым. Без документов Мэттью мог разве что курьером вместе со всякими мигрантами подрабатывать, вот и вся жизнь.
Они обсудили это поверхностно с Николасом, и, честно говоря, Мэттью даже не начал беспокоиться по этому поводу. Рядом с Николасом было как-то спокойно. Тот настолько спокойно реагировал на то, что Мэттью ещё не знал, к чему его больше тянет, и на другие вещи, что как будто бы передавал это спокойствие собеседнику. Показывал, что не было ничего ненормального в этом, и что он сам до сих пор сомневался во многом.
Так что это было и романтичное, и довольно полезное свидание. И только уверило Мэттью в правильности своих чувств. Николас был замечательным. Во всех планах.
В машине снова вернулся какой-то более весёлый настрой. Николас внезапно припомнил предыдущую поездку, заставив Мэттью рассмеяться:
— Я с ума сходил от скуки! — воскликнул он, немного оправдываясь. — А ты молчал всю дорогу, я уже не знал, что предложить!
Правда, снова, такое простое веселье безо всяких подтекстов продлилось недолго. И Николас снова отпустил фразу, заставившую Мэттью вспомнить о смущении. Как будто он успел забыть за какие-то там десять минут «спокойного» времени.
— Никки… — снова протянул Мэттью, бросая на спутника эдакий укоризненный, но слишком уж довольный взгляд. Приятно же было слышать, что партнёр считает тебя сексуальным и привлекательным.
А через пару секунд добавил:
— Это будет местью для тебя. Мне вообще приходилось изображать робота, пока ты расхаживал в этих обтягивающих бриджах, — пробормотал он, вспоминая, как старательно возвращал взгляд на лошадей и пытался не пялиться на это зрелище.
Да, было это ещё давно, даже ещё до того, как приехал Брюс, но Мэттью не видел в этом ничего такого. В том плане, что если бы Николас заинтересовался вопросом — это уже тогда Мэттью его рассматривал? — андроид бы и не скрывал правду. Он находил Николаса красивым даже ещё до того, как вообще узнал. Когда только первый раз увидел, как раз выезжающим с братьями на лошадях. А как иначе?
Они заехали в специализированный магазин для конного спорта, где продавалась и всякая одежда. Тут были и обычные брюки, какие они и искали, и даже всякие пиджаки для спортивных мероприятий. Мэттью вручили несколько моделей, и тот удалился в примерочную, но тут уж его не оставили в одиночестве. Сквозь щель в шторке за ним тут же принялась наблюдать одна очень нахальная мордашка.
— В прошлый раз ты вёл себя, как джентльмен, и не подсматривал, — с улыбкой заметил Мэттью, хотя, конечно, всё равно принялся раздеваться.

Мэттью и не ждал извинений за то, что тогда (как сейчас казалось, давным-давно!) Николас не стал заводить с ним разговора в машине. Это было вполне очевидно, что никакой вины, даже лёгкой, за парнем не было. Он полагал, что везёт обычного робота. Они же никто, в том числе и Мэттью, не стремился разговаривать с Арнольдом. Что от него можно было услышать, кроме стандартных фраз или слишком сухого изложения фактов?
Но и на фразу Николаса Мэттью только посмеялся, не став её как-то комментировать. Вот тут он всё же вспомнил Брюса. Потому что, как бы не флиртовал сейчас Николас, Мэттью знал, что нет, тогда, в то время парень бы не стал его смущать. Был занят и влюблён в совершенно другого человека. Но портить их приятные моменты такими напоминаниями Мэттью, конечно, не стал. Зачем?
Впрочем, Николас быстро исправил ситуацию, и снова в свою сторону, прокомментировав другой момент прошлых дней.
— Конечно, засматривался, ты красивый, — честно ответил Мэттью, а напоролся на столь же прямое заявление с определённым подтекстом.
И снова на лице андроида появилась застенчивая улыбка. Он даже на пару секунд ладонями лицо закрыл, как будто уже не мог выносить этого нахального парня с его намёками. Хотя, конечно, даже представлять такие, так сказать, последствия было приятно. Мэттью же не был железным! Причём в буквальном смысле тоже. Максимум, титановым.
— Звучит, как угроза, — пробормотал всё же он. — Но очень заманчивая.
И, конечно, отвёл взгляд от Николаса на дорогу, как будто рассматривать обочину было в сто раз интереснее. Но как после таких разговоров вообще смотреть в глаза этому человеку? Мэттью, наверное, уже весь бы был красным, если бы не был андроидом.
И уж точно он бы зарделся всем, чем можно, когда Николас продолжил вести себя, как Николас, и в примерочной. Он не ограничился одним лишь просмотром, и Мэттью чуть удивлённо округлил глаза, обнаружив чьи-то шаловливые ладошки у себя на ягодицах. Уже в тот момент Мэттью осознал со стопроцентной точностью, что едва они вернутся в поместье, чуть ли не сразу сбегут ото всех… почитать, да.
— Это должна была быть месть тебе, почему продолжаю страдать я? — хихикал тихонько Мэттью, не считая, конечно, всё происходящее настоящими страданиями. Только ужасным, ужасным стеснением. Общественное место всё же.
Он померил ещё одни брюки и ещё. Кажется, Николасу тоже нравился этот элемент одежды и то, как он смотрится на Мэттью. Потому что с каждой примеркой эти нагленькие «атаки» становились всё более настойчивыми.
— Никки, мне нужны брюки, чтобы сидеть на лошади, а не на тебе, — в какой-то момент «напомнил» Мэттью, хотя и, судя по этому уже донельзя смущённому лицу, эта фразочка дорогого ему стоила.
Потом всё же магазин конных товаров смог выдохнуть. Взяв, наконец, одну из понравившихся особо моделей (ну и ту, что была Мэттью наиболее комфортна, конечно), парочка покинула стены этого дома и направилась к другому.
Мэттью было приятно, что Николас всерьёз отнёсся к той его вспышке ревности, которую андроид озвучил на чердаке поместья. Сейчас, после всех ночных событий, он уже и подзабыл о своих неприязненных чувствах к Арнольду. Он со своей дурацкой улыбочкой ходил где-то по поместью, больше никого не заставлял кричать и не бесил, так что Мэттью отпустило. Но всё же было приятно, и это «малыш», от которого внутри всё разливалось теплом.
— Спасибо, — кратко отозвался Мэттью с действительно благодарной улыбкой и подкрепил это слово нежным поцелуем, приостановив Николаса прямо на улице.
И снова взял партнёра за руку. До следующего магазина нужно было ещё дойти, знаете ли, и лучше при этом ощущать тактильно друг друга, а то мало ли что.
— Надеюсь, там никто не вспомнит, что в прошлый раз я был роботом, — выказал свои опасения Мэттью, припоминая, как в него врезалась консультант.
После этого магазина направились в третий, специализированный для андроидов, чтобы взять ещё всякие вещи для Арнольда, раз его пакет присвоил себе Мэттью. Последнему казалось, что там они проведут совсем немного времени — возьмут стандартный уходовый набор и набор для ремонта, да выйдут. Но не тут-то было.
Вообще-то для андроидов тоже придумали немало всяких штук. В том числе и разные крема для кожи, разные шампуни для волос и всё такое прочее. Оказалось, что некоторым людям (и немалому количеству) было довольно важно, чтобы от их домашних работников, например, пахло как-то по-особенному. Не просто обычным кремом, а, не знаю, лавандой. Так вот… Николасу тут, так сказать, открылся целый мир перед глазами. Мир, в котором его партнёр был андроидом. И да, тоже мог пахнуть лавандой.

Честно говоря, в самом-самом начале их с Николасом отношений, у Мэттью где-то на подкорке сознания возникла эта болезненная мысль о том, что он мог быть просто заменой. Примерно там же, где была и другая неуверенность — он мог быть просто интересен, как нечто новое и необычное. Но тогда Мэттью решил идти вперёд, попробовать, невзирая на сомнения, и не пожалел. А все эти дурные мысли растворились сами собой.
Во-первых, как уже было сказано, для Мэттью прошло не так уж и мало времени. Когда твои чувства безответны, но сильны, время растягивалось просто неимоверно. Во-вторых, Мэттью был склонен верить людям, тем более, тем, кто буквально приютил его. Ну и, самое главное: просто в голове не укладывалось, что к «замене» можно было относиться с такой заботой.
А Николас действительно заботился о нём. Иногда в мелочах, иногда неосознанно, но Мэттью продолжал это замечать. Пусть у них сейчас был такой сумасбродный период отношений после ночного опыта, что многие разговоры сводились к интимным желаниям, Николас явно не вёл себя, как человек, который бы и хотел только секса или забыться в новых несерьёзных отношениях от прошлого поражения.
Так что и сейчас мысль о Брюсе как появилась, так и канула в Лету. У них с Николасом всё было прекрасно для их этапа отношений. И нечего было сюда приплетать прошлое.
Да и извечные комментарии Николаса не позволяли думать о дурном. Мэттью то и дело впадал в смущённый ступор, не зная, как реагировать на те или иные заявления, и перебарывая желание снова спрятать лицо хотя бы в ладонях. Он даже и не думал как-то соревноваться с партнёром в этом смущающем флирте. Просто наскребал остатки смелости, чтобы что-то сказать под стать, но каждый раз оказывался ловко загнан в угол, полный стеснения.
Так они прошли несколько магазинов, но Мэттью даже не думал просить Николаса поторопиться, как шутил в поместье с Джонатаном. Они и сейчас прекрасно проводили время вместе, пусть одному наглецу и хотелось пару раз заклеить рот хотя бы на минутку, чтобы дал стеснительному андроиду дух перевести. Впрочем, с этим неплохо справлялись поцелуи, которых Мэттью не смущался даже в общественных местах.
В магазине же для андроидов Мэттью притормозил, увидев заинтересованность Николаса. В голове, в целом, быстро всё встало на свои места. Николас никогда в таких и не бывал. Их старая модель была создана ещё тогда, когда люди не особенно задумывались о том, что внешнее состояние андроидов тоже было бы неплохо поддерживать. А с Арнольдом уже шёл стандартный комплект от производителя.
Сам Мэттью тоже пользовался стандартными вещами. Фрэнк с этим не заморачивался. Приучил своё детище в целом соблюдать гигиену и следить за собой, но без этих маркетинговых излишеств. Так что на вопрос Николаса, пусть и аккуратный, Мэттью не очень-то знал, что ответить. Он рассматривал все эти вещи не со стороны «для меня», а со стороны «для хозяев роботов», для их большего комфорта.
Только сейчас, стоя рядом со своим партнёром, человеком, Мэттью подумал о том, что, возможно, тому тоже было бы приятно, если бы от него пахло чем-то вкусным. Не как «хозяину андроида», а как бойфренду. Мэттью ведь нравился запах Николаса, значит, это работало и в обратную сторону. Так что и тут Мэттью поддержал этот интерес партнёра.
— Лайм и малина, — улыбнулся он. — Мне нравится.
Они действительно взяли совсем немного всяких средств. По сути заменили стандартный набор без запахов на более приятные, которые понравились им обоим. А над всякими излишествами только похихикали. Мэттью вот тоже даже не знал, что есть автозагар для андроидов. Впрочем, были и «отбеливающие» краски. Чтобы уж точно выбрать тот тон кожи, который будет тебе зрительно приятен.
Потом направились дальше, и Мэттью охотно согласился на мороженое, хотя сперва заботливо отметил, что если Николас хотел есть, то они могут сперва и поесть, а потом уже пойти за десертом. Сам он, по понятным причинам, не мог угадать, когда человеческий организм затребует новой порции энергии и насколько сильно.
— Знаешь, в чём моё огромное преимущество перед людьми? — улыбнулся Мэттью, когда они шли уже, с удовольствием поедая мороженое. — У меня не болят зубы. Ни от холодного-горячего, ни вообще… Какая экономия на стоматологах.
И снова они немного поговорили на тему таких вот забавных различий. Николас вот выяснил, что голова у Мэттью всё же болеть могла. Не от травм, разумеется, да и не от погоды, конечно, но от перенагрузки. Когда его мозг, процессор, работал на пределе возможностей, он, как и человеческий, подавал такой сигнал об усталости. Правда, Мэттью не нужно было пить обезболивающее. Ему достаточно было просто поспать.
— Мы ещё не вернулись, а я уже хочу сбежать с тобой снова, — признался ещё чуть позже Мэттью, открыто демонстрируя так, насколько ему нравилось всё происходящее. И, конечно, такие слова буквально напрашивалось подкрепить сладким поцелуем.

Мэттью и в самом деле не замечал всех этих «мы». Точнее, слышал, конечно, но совершенно не акцентировал на этом внимания. Тем более, сейчас, на свидании, когда они с Николасом действительно были «мы». В конце концов, тот же крем для кожи они выбирали вдвоём не только же исключительно для Мэттью. Ему и обычного было достаточно. Нет, они делали выбор, опираясь на их пару. Так что почему бы и не «мы»?
И уж, конечно, Мэттью не видел ничего эдакого в желании постоянно быть максимально близко друг к другу. Он это только поддерживал и частенько сам делал эти шаги навстречу, видя как Николас вовсе не противится таким частым проявлениям чувств в физическом плане. Кажется, так делали вообще все молодые парочки.
А пока Николас планомерно «забирал Мэттью себе» всеми этими маленькими звоночками, тот, напротив, всё больше расслаблялся в таких отношениях. Вот и о себе, как об андроиде, завёл разговор вполне спокойно. Даже мысли не возникло, как пару дней назад, о том, что Николаса это может спугнуть, боясь лишний раз напомнить, что он не человек. Вроде как они этой ночью были друг с другом совсем близко, исследовали друг друга очень и очень интимно, а Николас всё равно был рядом и тоже наслаждался свиданием и не хотел его завершать.
Так что сперва они похихикали над неведомым Мэттью чувством голода. Что, в целом, тоже было очень удобно — хочешь, ешь, не хочешь, не ешь вообще. Его желудок уже где-то час назад справился с сортировкой заброшенной в него еды на твёрдые и жидкие отходы. И часть жидкости в неизменном виде уже благополучно покинула механический организм ещё в ресторане. Но об этом, конечно, Мэттью не проговорил и слова — не та тема для свидания. Всё же, пусть он и в этом плане был «чище» человека… Нет, совершенно не та тема.
Потом обсудили и всякие боли, которых Мэттью в силу механической природы был лишён. Оказалось, андроид вообще не знал, как мозг может замёрзнуть от мороженого. Так что Николас, посмеиваясь, пояснял, что это такое, а Мэттью удивлялся такой порой странной биологии. Вот и рассказал в ответ, что его голова болит только от перенапряжения. Ну и если, конечно, он обо что-то ударится, тоже будет немало больно, конечно.
Про время и о том, что вообще-то они уезжали якобы по делам, Мэттью тоже благополучно забыл. Точнее, информация об этом осталась где-то в процессоре, но андроид попросту не возвращался к этим данным, сосредоточившись на происходящем. Николас интересно рассказывал про исторические места и события, они гуляли по красивым маленьким улочкам, даже заглянули в невероятно красивый собор. Мэттью он понравился. Хотя существование бога им по довольно понятным причинам подвергалось огромному сомнению.
Они поговорили и об этом — тема была ещё более занятной, потому что Мэттью не был человеком. И, по сути, он, вот такой с характером и так называемой душой, был создан конкретной известной личностью. Как будто бы в образном понимании Фрэнк для Мэттью и должен был бы являться этим самым богом. Создателем. Тем, кто подарил ему жизнь.
Но не являлся. Всем было известно, что Фрэнк обычный смертный. Просто очень умный, чтобы умудриться создать такого, как Мэттью. Так что андроид не без оснований полагал, что «богом» в человеческом понятии является то же самое — что-то, что создало тебя, но что ты воспринимаешь, как нечто очевидное. Например, эволюция, как процесс генетических мутаций и адаптаций. А никакого «дедушки на облачке» не существует.
Наверное, тема была слишком странной для свидания, но Николас тоже оказался склонен к философии, так что им обоим было комфортно. Не только же о чувствах друг к другу говорить двадцать четыре на семь.
Вот и оказавшись в книжном, обсуждали на самом деле книги. Хотя без пары шуточек на их теперь уже общую тему «чтения» не обошлось.
— Скучные книги, которые, к тому же, лучше читать вдвоём, — прокомментировал Мэттью, поддержав шуточку про некоторую наивность Джонатана. — Чтобы сразу же подискутировать, конечно же.
Сам сказал, сам же и смутился немножечко. Но, конечно, совсем не так, как когда в игру вступал Николас и его острый язычок.
Зашли и в милейший магазин плюшевых медведей, видимо, чтобы возобновить градус романтики после всех этих философий современности. Мэттью только посмеивался, когда Николас объявил, что ему жизненно необходим очаровательный медвежонок. Андроид и не возражал. Это было мило и приятно, так что Николас получил ещё парочку заслуженных поцелуев.
На выходе из очередного магазинчика их застало сообщение от Джонатана. Мэттью невозмутимо продемонстрировал экран телефона и Николасу. В этом любопытстве партнёра он тоже не видел ничего зазорного.
— А я ему тоже не врал, когда говорил, что могу теперь сказать тебе поторопиться, когда захочу. Просто не уточнил, что не захочу, — посмеивался в ответ Мэттью.
Под наблюдением Николаса он набрал ответное сообщение: «Всё в порядке, он компенсирует всё это мороженым», и добавил смеющийся смайлик, посмеиваясь и на самом деле. Нет, ну, в целом, он снова не врал другу. Просто о чём-то не договаривал.
Но даже это сообщение, напомнившее о том, что они действительно задержались, и наступающие сумерки не заставили обоих поторопиться. Было слишком хорошо друг с другом, совершенно не хотелось расставаться. И никакие фотографии, конечно, этого чувства не компенсировали, хотя Мэттью и был рад заполучить себе счастливую улыбочку Николаса на телефон. Но целовать живую было же в тысячу раз приятнее!

Возвращаться в поместье и впрямь не хотелось, как бы Мэттью ни понимал необходимость того. Это сейчас можно было прикрыться тем, что Николас увлёкся посещением магазинов, но скоро те начнут закрываться, и отмазок почти не останется. Хотя Мэттью и невольно думал по дороге, что можно было придумать какую-то неожиданную встречу со знакомым Николаса или вроде того. Он же один не поедет обратно, лишив парня машины.
Ему сейчас и водить-то было нельзя. Прав у Мэттью по понятным причинам не было, а чип, который офицер полиции мог отсканировать для подтверждения личности андроида, он отдал обратно Арнольду.
В гараже всё равно ещё разочек поцеловались напоследок, понимая, что с этой минуты придётся вести себя прилично и делать вид, что между ними ничего не было, кроме дружеских отношений. И Мэттью сразу начал скучать. Всё вспоминались их милые разговоры и прикосновения, а ещё, конечно же, все эти не тонкие намёки. Хотелось, честно говоря, чтобы уже поскорее наступила ночь, чтобы вновь оказаться в объятиях Николаса и в его постели.
Комментарий Джонатана немного застал Мэттью врасплох своей точностью. Он чудом умудрился удержать лицо и лишь немного улыбнуться.
— Ну, ты же знаешь своего старшего брата, — эфемерно отозвался Мэттью. И снова не соврал. Даже не стал отрицать, что это было свидание, просто оставил за Джонатаном выбор, что именно его товарищ имел в виду.
Впрочем, младший и не думал в сторону отношений. Так что, похоже, действительно подумал — они и впрямь знали Николаса и его увлечённость шоппингом порой.
Милого плюшевого медведя Мэттью пронёс в комнату в пакете со всякой всячиной. Вот такой сувенир точно мог навести на ненужные мысли, так что андроид его немного припрятал. Благо, даже Джонатан в его вещах не копался. Даже, когда думал, что Мэттью просто робот.
Мэттью снова пригласили на семейный ужин, и он согласился. Со временем вопросов становилось всё меньше, как стихала и особая заинтересованность им. Нет-нет, какие-то уточнения всплывали в головах родителей, но их было уже не так много, как в первый день. Кажется, как и говорил Николас, миссис и мистер Стрикленд после третьего ребёнка уже смирились, как с тратами, так и с количеством парней в этом поместье. Одним больше, одним меньше.
Сообщение от Николаса — довольно подлое, между прочим! — Мэттью увидел не сразу. У него не было привычки, как у человека, хвататься за телефон сразу же, как он прожужжит в кармане. Зато было чёткое осознание, что кроме братьев Мэттью никто на этот номер не напишет. Джонатан сидел рядом, Уильям тоже отпадал, так что на ощущение вибрации в кармане Мэттью только кинул взгляд на Николаса, замечая, как тот как раз убирает телефон обратно. Ещё и с такой тонкой улыбочкой, что всё было очевидно.
И всё же любопытство пересилило, так что когда Джонатан отвлёкся, Мэттью подсмотрел, что написал ему его несносный бойфренд. Даже открывать мессенджер не пришлось, два коротких, но ёмких слова отлично было видно в уведомлении. И снова Мэттью кинул взгляд на Николаса, такой, в котором читалось это возмущённое «Никки!».
После ужина Мэттью снова был привычно оккупирован Джонатаном. Он рассказал младшему брату о сегодняшней поездке — ровно то, что можно было рассказывать. А пока они болтали и проводили дружески время вместе, телефон андроида то и дело тихо жужжал оповещениями. И приходилось снова ловить момент, когда Джонатан не обращал на него сильного внимания. Или даже сбегать в туалет. Благо Джонатан не знал, как в этом плане работает организм андроида, так что на резонный вопрос (раньше Мэттью вообще не посещал уборной), достаточно было короткого ответа: «Я раньше и не ел».
Но Николасу он всё же умудрялся отвечать, хотя и ворчал немножко в сообщениях, что тот поступает плохо, присылая свои намёки. Он ведь был с Джонатаном! Было бы странно сначала смущённо улыбаться в телефон, а потом говорить, что это спам.
Однако все эти переписки явно сделали своё дело. Мэттью думал и о них, и о всех разговорах на свидании, с этими сексуальными угрозами, и о том, что было прошлой ночью. Ожидая в своей комнате более-менее приличного времени, когда уже точно никто не услышит, как он направится в другую спальную, его уже буквально подбрасывало от нетерпения.
— Ты негодяй, — ответил с порога Мэттью и тут же прилип к партнёру с ну очень характерным долгим поцелуем.
Кажется, возбуждение пришло уже с первого прикосновения Николаса. Это снова на секундочку подбросило Мэттью мысль о том, что он какой-то озабоченный. Но на вторую секунду стало совершенно всё равно, Николас определённо хотел того же, что и он. Просто довели друг друга за день всеми этими намёками. А один из них и вовсе только открывал для себя весь этот мир секса и удовольствия. Конечно, ему хотелось больше и чаще.
Да и от всего происходящего в постели Мэттью уже знал, чего ожидать. И хотел этого уже не так образно, как прошлой ночью, а вполне себе целенаправленно. Так что, да, забылся он гораздо быстрее и получил ещё больше удовольствия. А потом прятался лицом в груди Николаса от стыда, когда увидел сообщение от Уильяма на телефоне партнёра.
— Пусть наденет наушники, блин… — пробормотал он под хихиканье Николаса, которому отчего-то понравилось это прятанье в нём самом.
А чуть позже протянул:
— Давай сбежим в Лондон. У тебя наверняка что-то случилось на квартирах, и чертовски необходима помощь андроида…
Конечно, он говорил просто потому что. Это не было планом, как таковым, просто очередное желание остаться наедине. Правда, потом пришло в голову, что в контексте того, чем они только что занимались, звучало, как будто Мэттью искал место, где их никто не будет подслушивать. И это снова смутило парня.

Мэттью, пожалуй, тоже не смог бы подсказать, были ли подобные сомнения нечестными по отношению к нему или естественными. И то, что Николас продолжал держать это всё при себе. Он подозревал, что Николаса посещают подобные мысли — просто не могли не посещать, ведь для них обоих такие отношения были чем-то новым. Но вроде как сейчас у них всё было более, чем хорошо, не так ли?
В конце концов, если на данном начальном этапе отношений разница между ними не вставала стеной, то стоило ли предпринимать какие-то дополнительные усилия? Мэттью подсознательно склонялся к тому, что нет.
Даже между людьми первая влюблённость была основана на симпатии, сексуальном влечении и каких-то совместных интересах. И всё это у них было, даже более чем. То, что они были разными видами, могло всплыть гораздо позднее. Например, когда придёт мысль о том, что Мэттью никогда не постареет внешне. Что Николасу придётся решить, готов ли он быть с тем, кто не изменится и через десять, и через двадцать лет. Готов ли он помогать менять и без того поддельные документы, чтобы его партнёр оставался легальным.
Но это всё было проблемами будущего. Проблемами глубоких отношений, любви, совместного проживания, чего ещё между ними естественно не было. Стоило ли заранее задумываться о том, что будет далее? Мэттью не знал. Но продолжал жить настоящим, в котором с Николасом было хорошо, кем бы они ни были.
Да и как вообще такие мысли могли прийти в голову андроиду, когда Николас нашёптывал такие приятные слова, перемежая их с поцелуями и заставляя чувствовать вновь накатывающее возбуждение. В тот момент Мэттью вообще хотел только поскорее уехать в тот самый Лондон и окунуться в их отношения с головой, перестав и здесь контролировать свои чувства за отсутствием сторонних взглядов.
— Мне бы этого очень хотелось, — честно признался тогда Мэттью, а потом стало как-то вовсе не до слов. Даже о Уильяме и его пошатнувшейся психике он тут же позабыл.
С утра же снова было хорошее настроение. Мэттью снова тихонько отключился от сети и снова же забрался поплотнее в объятия партнёра, чтобы доспать с ним ещё несколько часов. Да и проснулся повторно опять же от ласковых поцелуев и несколько интимных прикосновений. Николас ещё глаз толком не открыл, уже полез исследовать и без того хорошо изученное тело партнёра. За что повторно был назван негодяем.
Но с утра, к сожалению, продолжить ночной марафон не представлялось возможным. В коридор мог выйти не только Уильям для посещения уборной, но и кто угодно. В том числе Джонатан, который вполне мог снова искать своего друга.
— Он уже в столовой, написал, что ждёт меня, — улыбнулся Мэттью, напоследок целуя Николаса, прежде чем всё равно аккуратно выскользнуть в коридор. Мало ли, что Джонатан мог написать. Написал и тут же пошёл навстречу.
К счастью, младший из Стриклендов действительно терпеливо ждал внизу, так что в этот раз Мэттью успел быстро принять душ, переодеться и уже свежим присоединиться к остальным за завтраком. И, к счастью же, Уильям не стал отпускать шуточки про чтение повторно. По крайней мере, снова не при одном лишь Мэттью.
В тот день оба явно старались держать себя в руках. Было бы слишком подозрительно, если бы оба снова нашли занятие исключительно для двоих. Так что приходилось ограничиваться редкими встречами и теми самыми невыносимыми переписками. Мэттью даже опять невольно вспомнил, как грустил над пустым окошком мессенджера в Лондоне. А теперь было страшно взглянуть в их личный чат, настолько он был полон всех этих намёков, милых комментариев и даже неприкрытых предложений (от Николаса, разумеется).
Мэттью выезжал с братьями на лошадях, искренне стараясь не полыхать от смущения, прекрасно замечая все эти взгляды, которыми Николас его провожал. Сам он решил остаться снова в оранжерее. Чтобы порисовать и, конечно, немного поиздеваться над Мэттью, отправляя новые сообщения. Андроид старался их верхом не читать, конечно, чтобы с лошади не грохнуться от переизбытка чувств.
А через день сам не выдержал, снова становясь инициатором их «сбегания» от надзора братьев. Точнее, от подозрений одного из них. Уильям-то только глаза закатил, как всегда, прекрасно понимая, о чём эти двое секретничают.
— Ты обещал научить меня галопировать, — напомнил Мэттью Николасу. Это было действительно так, когда-то они говорили об этом, когда андроид только освоил рысь. — Покажешь мне немного на корде? А потом мы можем их нагнать…
Естественно, когда они пошли за кордой и прочими штуками, до амуниции, так уж получилось, даже не дошли. И вся эта тайная ситуация, как тогда очень ярко ощутил Мэттью, неплохо так подстёгивала все чувства и ощущения. Хотя и было довольно забавно бежать в дом, когда братья скрылись из виду, а бриджи для выезда определённо начали поджимать в характерных местах. И как в такие моменты думать о чём-то серьёзном?
После совершенно другого заезда, во время которого Мэттью пришлось откровенно утыкаться в подушку (всё же день на дворе, мало ли кого чёрт дёрнет пройти по коридору), стало и вовсе не до сторонних мыслей. Николас и вовсе хохотнул, услышав то, как его милый мальчик на выдохе проговорил:
— Ну и как я теперь сяду на лошадь..?

Конечно, Мэттью подмечал эти улыбочки Уильяма, которые постепенно перетекли в закатывание глаз и отбивание лба тайком от Джонатана. Он тоже бросал на среднего брата некоторые взгляды, то предостерегающие, то немного виноватые. Правда, Мэттью думал не только о том, как Уильяму ужасно хочется уже пошутить (хотя и это понимал тоже, как и предполагал, как парня прорвёт, когда не нужно будет держать это в себе). Андроид чувствовал лёгкую вину за то, что Уильяму теперь приходится всё равно хранить чужую тайну. А он этого как-то не просил, не желал и даже не ожидал такого.
Честно говоря, Мэттью мельком подумывал о том, чтобы поговорить с Уильямом на эту тему. Точнее, о том, как он вообще к их отношениям относится. Всё же Николас был его братом, и Мэттью было несколько важно его мнение. Не настолько, чтобы резко разлюбить старшенького, если кто-то будет против, конечно. Но всё же хотелось бы, да, узнать, что Уильям думал на этот счёт, когда не прикрывался циничным юмором.
Но пока, как говорится, руки не дошли. Николас занимал почти сто процентов времени и мыслей андроида. Даже когда они ненадолго разлучались.
А уж когда были вместе, то Мэттью и вовсе забывал обо всех этих благородных намерениях. Сразу в голову приходили вот такие нелепые отмазки, за которые потом приходилось краснеть по меньшей мере перед Николасом, который шанса засмущать партнёра никогда не упускал. Как будто самому не хотелось… галопировать.
— В том-то и дело, что… очень хватило, — смущённо бормотал Мэттью, кое-как натягивая стянутые элементы одежды.
Он всё ещё ощущал это остаточное удовольствие после бурного секса, ощущал, так сказать, все прикосновения и действия Николаса, так разбередившие его сенсоры, а тут нужно было куда-то идти и что-то делать. Вот теперь Мэттью очень хорошо понял фразу партнёра, когда тот сказал, что ему лень вставать после «чтения». Обычно-то андроид тут же ложился спать в объятиях Николаса, так что это был его первый такой спонтанный раз.
Ещё и отец Николаса повстречался на обратной дороге. Ладно хоть не застал их, выходящими из одной спальной. Да и так Мэттью боялся, что выглядит слишком уж притихшим и смущённым. Но, благо, Генри не обратил на это внимания.
Вечером Мэттью привычно проводил время с Джонатаном, и тот неожиданно решил вернуться к проблеме чувств разумного андроида. Он явно ещё не замечал, что чувства эти были уже давно не секретом для Николаса, но, видимо, всё равно отметил, что Мэттью стал всё чаще проводить время со старшим братом.
Мэттью задумался над ответом. Откровенно врать не хотелось, но и какой-то пространственной фразы в голову сейчас не приходило.
— Откуда он узнает? — улыбнулся в итоге Мэттью. — Ты же перестал, наконец, провожать меня взглядом каждый раз, когда я отказываюсь к нему ближе, чем на сто метров.
Перевести всё в шутку оказалось не сложно. Да и естественно. Мэттью уже делал так, и Джонатан понимал, что всерьёз на эту тему его друг говорить не хочет, и замолкал. Правда, раньше причина заключалась в болезненности вопроса, а сейчас… как-то всё совершенно перевернулось. Не начать бы улыбаться, как дурачку, слыша имя Николаса.
По ночам Мэттью рассказывал обо всём этом партнёру, не делая из всех этих разговоров никакого секрета. А Николас посмеивался над тем, как у них всё это было нелепо и забавно. Конспираторы из них, действительно, оказались так себе. Только и спасало, что юность и наивность Джонатана. Будь он хоть чуточку старше, давно бы уже все планы к чертям полетели.
— Не знаю, — отозвался Мэттью на предложение Николаса рассказать и младшему тоже, и прижался щекой к груди партнёра, рассеянно поглаживая его по голому животу. — Когда он узнал, что я влюблён в тебя, он сказал, что ему это не нравится.
Конечно, вечно молчать всё равно бы не получилось. Это Мэттью понимал. Но после таких слов Джонатана признаваться ему становилось труднее. Вдруг он обидится или разозлится. Мэттью, пусть и утопал последнее время в отношениях с Николасом, всё равно дорожил их дружбой с Джонатаном.
Потом Мэттью снова улыбнулся на комментарий Николаса. Немного смущённо, так как тут же припомнил, о чём тот говорил, но совсем чуть-чуть. Когда лежишь под одним одеялом голыми, переплетаясь друг с другом конечностями, да и вот только что занимался сексом, уже как-то плохо смущалось, знаете ли.
— Да-а, тоже думал о том, что есть в этом что-то… сексуальное, — похихикал он в ответ. — Не думал, что придётся использовать свою фантазию в таком ключе.