Праздные гуляния, конечно, отменили. Для взрослых. Но попробовали бы военные приструнить всю эту малолетнюю шпану, которая ну никак не могла усидеть в четырёх стенах уже надоевшей за неделю комнаты, когда вокруг такое происходило. Вот и Фрэнки охотно пользовался возможностью шнырять по всем этим коридорам, когда всё вроде как обошлось. В любой же момент можно было сказать, что шёл он к папе в больницу, просто немного заплутал.
А с теми, кого Фрэнки видел и уже пообщался, пацан и вовсе чуть ли не за друзей начал считать. Так что он и с Эриком поговорил, и тут же с Джонни познакомился. Даже попробовал заступиться за первого, сказав, что тот и правда хорошо держится для человека с дыркой в голове, ну. И поинтересовался, что у второго с рукой. Тут, правда, задерживать любопытство не стал — рука это совсем не так интересно, как дырки в разных частях тела.
Увидел бы Майкла раньше, пристал бы и к нему, но доктор разумно на глаза мелкому не показывался. А потом, когда Фрэнки относил записочку, пацан уже действительно очень хотел есть, так что быстро передал, что это от папы, да и свинтил в привычный модуль, пока Мэри и Роберт не хватились его за обедом.
Уинфреду же обед принесли лично, правда был он совсем не таким аппетитным, как у того же Фрэнки. Его всё продолжали пичкать какими-то кашками и полезными супчиками, на которые якобы его организм тратил меньше энергии на переработку и больше оставлял на выздоровление. Джеймс не так чтобы был с этим согласен. Он тратил немало энергии, чтобы не выдать этот скудный обед обратно в миску.
Думал Джеймс сейчас примерно об этом, а ещё о том, что стоило бы попросить персонал притащить ему хоть какую-нибудь книжку. Становилось уже просто невыносимо. Уинфред с каждым днём всё меньше спал после обеда, организм потихоньку восстанавливался и отдыхал. Фрэнки сейчас был на корабле и в безопасности, так что и на волнения силы не уходили. И, откровенно говоря, Джеймс просто смотрел в потолок по несколько часов кряду. Сейчас же даже безопасников рядом не было, чтобы их подкалывать!
Потом взгляд упал на блокнот, который притащил сын, и Уинфред подумал, что было бы неплохо восстановить ту статью, которую он планировал опубликовать по дороге на Кеплер. Снятие обвинений — это, конечно, хорошо. Но приключения журналиста на этом не заканчивались. Ему стоило убедиться, что они не возвращаются на Землю, и если это было так, нужно было заручиться поддержкой общества и запросить политического убежища на Кеплере по прилёте. Конечно, планета была подконтрольной Земле, но всё же со своим правительством, которое тоже могло преследовать разные цели.
И вот сидел Уинфред, лениво жевал безвкусную массу, думал обо всех этих скучных и взрослых вещах (как остаться в живых, ага), и на этом моменте довольно резко распахнулась шторка, как показалось Джеймсу. Он даже заметно вздрогнул от неожиданности. А потом, распознав в визитёре Майкла, прижал ладонь к груди, показывая, как тот был внезапен.
— Тебе что, надбавку дают за проведённые операции? — пробормотал отчётливо Уинфред, вновь перехватывая рукой вилку. — Давай лучше без кардиохирургии. Могу вилкой себе что-нибудь расковырять, если надо.
Но на душе как-то сразу потеплело что ли. Приятно было видеть этого засранца. Даже если он заглянул буквально на пять минут. На большее Уинфред как-то пока не чаял претендовать. Он тоже думал о том, что Майкл просто не мог уделять одному пациенту внимания больше, чем остальным, какие бы там симпатии в воздухе не летали.
Благодарить за всё Джеймс не стал. Как-то понял, что Майкл этого не хотел. Было не очень понятно, почему, но… Уинфред не тот, кто будет лезть без смазки в душу.
— Да-а, ем с двух дырок, — хмыкнул Джеймс на комментарий о шикарной больничной кухне, невольно скосив взгляд на катетер в вене. — Ротовой и той, что ты во мне проделал, решив, что много дырок не бывает. Извращенец.
И всё же взгляд переместился на Майкла, с деловитым видом проверяющим пакет на стойке для капельницы.
— Но я рад тебя видеть, правда, — проговорил Уинфред с лёгкой улыбкой. — Возможно, даже соскучился.

Уинфред только загадочно повёл бровью, когда Майкл ответно заявил о том, что мужчина, кажется, предпочитает быть связанным. Тут и шуточки не нужно было вслух проговаривать, всё можно было показать одним простым мимическим движением.
И, да, снова они перекидывались этим дурацким местами юмором, общаясь совершенно несерьёзно в те несколько минут, что Майкл мог уделить одному пациенту. Даже на вполне себе серьёзное и уж точно правдивое заявление доктор решил ответить очередной шуточкой, но это Уинфреда вполне устраивало.
— Ради тебя, синеглазка, я готов питаться кашками, — утрированно проникновенно отозвался Джеймс.
И вот вроде бы ничего такого не происходило. Они с первого же дня так балбесничали, едва Уинфред отошёл от наркоза. А всё равно, чёрт возьми, было приятно. Видимо, теперь мозг не сильно отвлекался на всякого рода переживания, и вполне мог настроиться и на более романтическую составляющую.
А в этом плане Уинфред всегда был очень прям. Его совершенно не волновало ни какое-нибудь мнение окружающих, ни то что Майкл был его лечащим врачом. Ему же был симпатичен человек, а не конкретно доктор. К врачу тоже претензий не было, наверняка он очень качественно выполнил свою работу и всё такое, но… в общем мысль была ясна.
— Эй, а как же второе свидание? Прогулка по отделению, я, ты, капельница и наивкуснейшие напитки из водного диспенсера? — посмеивался Джеймс. — Ты не можешь так подло бросить меня сразу после первого свидания.
Но, конечно, Майкл мог. Он и так задержался на пару минут дольше после того, как выполнил все свои врачебные обязательства. Хотя и предположил перед уходом, что, возможно, снова заглянет уже ближе к вечеру.
— Нет свиданий, нет дырочек, Майки, — проговорил вслед Уинфред, да и снова привычным образом остался один.
Настроение всё равно осталось приподнятым. Пусть и пришлось скучать ещё где-то около часа, пока снова не прискакал Фрэнки. И всё же иногда было очень удобно иметь ребёнка. Джеймс тут же запряг его найти какую-нибудь книгу (желательно не детскую), и тот радостно сбежал исполнять просьбу отца. Так ещё где-то через час у Уинфреда появилась целая электронная читалка, которую ему передали Мэри и Роберт, конечно же. Всё же хорошие они были ребята, Джеймс не ошибся в этой семье, когда выбирал их для Фрэнки.
Оба были вполне себе обыкновенными людьми среднего достатка. На Кеплер перебирались по экзамену, так что, конечно, лишний доход им совершенно не мешал. А Уинфред предложил неплохие деньги, покрывающие и расходы на обеспечение десятилетнего пацана, ну и сверху, конечно же. Плюс Мэри сразу подумала, что её собственному сыну будет не так тяжело провести полгода в замкнутом пространстве, когда рядом был ещё один ребёнок.
В общем, когда Майки заглянул ещё вечером, Уинфред был уже не таким уставшим от скуки и безделья. Правда читалка эта электронная принадлежала, как оказалось, больше Мэри. А та читала совсем не Достоевского. Так что Джеймс на радость Майклу продекларировал пару изумительных предложений из женского романа. Нет, более-менее нормальные книги там тоже были загружены, но Уинфред просто не мог пройти мимо такого бульварного чтива. Майклу, кажись, тоже немало понравилось.
— Итак. После такой прелюдии не могу не спросить, — отложил книжку Уинфред. — Туалетное свидание — это хорошо. Но хотелось бы продвинуться дальше в наших отношениях. Когда мне уже можно будет положено душевое свидание. Салфетки — это прекрасное изобретение человека, но я начинаю подозревать, что избегаешь ты меня не по причине занятости уже…

Вот вроде бы шутки совсем не поменялись, остались такими же дурацкими и какими-то на грани, а всё равно чувствовалось, что отношения стали чуть-чуть иными. Может дело было в каких-то мелочах вроде взглядов, улыбок или даже жестов, но факт оставался фактом. Уинфред не мог не ощущать этого.
Даже успел за послеобеденное время подумать, а не стала ли эта чуть более откровенная симпатия причиной, по которой Майки порывался отдалиться от одного своего пациента? Впрочем, размышления эти ни к чему хорошему не привели. В том плане, что Уинфред вовсе не передумал гнуть свою линию. Доктор ему был симпатичен, так почему бы и не попытать удачу. В конце концов, услышит «нет», значит нет.
Он не думал сейчас о каких-то глобальных вещах, не думал всерьёз об отношениях или вроде того. Но если они оба ощущали интерес, почему бы и не попробовать его удовлетворить? Конечно, была маленькая загвоздка в виде того, что с момента операции Уинфреда ещё недели даже не прошло, но… Журналист продолжал жить сегодняшним днём. Два взрослых человека, уж как-нибудь разберутся с простой заинтересованностью.
Наверное, узнай Уинфред о том, что Майки уже назначил себе другое свидание, он бы даже не удивился. Ну а что, действительно, молодому здоровому парню только на работе проводить время и спать все полгода полёта? Конечно, нет, жизнь на этом не останавливалась. Ни к чему не обязывающие встречи были как на Земле, так и на корабле.
Да, собственнические чувства подлили бы говнеца в эти взрослые трезвые рассуждения. Уинфреду определённо не было бы приятно слышать об этом — всё же он испытывал ту самую симпатию, о которой помышлял ранее. Но, к счастью, Джеймс и не знал ничего, так что никаких сложностей душевных не испытывал.
— Во-первых, ты там уже всё видел, — отозвался Уинфред, как будто всерьёз рассуждая о подобных вещах, разве что легонько улыбался. — Более того, ты с меня штаны первым и стянул, знаешь ли. Я чётко помню, как терял сознание в штанах, а очнулся без них, с лишними дырками и саднящим горлом. Так что душ — это так… Как простое связывание в БДСМ-сессии.
На миг Джеймс подумал о том, какое счастье, наверное, испытали безопасники, когда их, наконец, отпустили от этой проклятой ширмочной палаты. Не приходится больше слушать подобные вещи, которые явно никому из охраны не были даже чуточку близки.
Что там должно было быть во-вторых, Майки уже не узнал. Он сам и перебил изначально, заглядывая под повязку и рассказывая более серьёзные рекомендации насчёт душа. Услышанное, к слову, порадовало Уинфреда. Нет, правда, он был, пожалуй, слишком чистоплотным для среднестатистического мужчины, поэтому уже начал испытывать изрядный дискомфорт из-за отсутствия душа в его жизни.
В общем, сказать Джеймс хотел то, что он уже предлагал Майки поцеловать его где-то пару-тройку дней назад, тот же сам отказался. Но эта мысль покинула голову Уинфреда, заменив себя другой, куда более привлекательной. Майки, рассматривающий швы в районе солнечного сплетения был так маняще близко…
Наверное, это было тупо. Но, с другой стороны, а почему бы и не да? Майки в любой момент мог сказать что-то вроде «воу, мужик, мы же просто шутили» и на сим всё стало бы ясно. А мог и не сказать. А Джеймс не привык упускать свои возможности.
Так что, не комментируя никак высоких и сильных врачей, которые в такие моменты были ну вообще не нужны, Уинфред по-простому прикоснулся пальцами к подбородку Майки, обращая на себя внимания, и потянулся к нему за поцелуем. Совсем не пошлым и не навязчивым. Эдаким аккуратным показателем, чего между ними вообще происходит, скорее.
— А теперь нам положено свидание? — чуть позже спросил Уинфред с лёгкой улыбкой. — Не душевое, настоящее. Ну, когда мой лечащий врач соизволит меня отпустить, конечно.