Глава первая
Ознакомительная

Alex Watson
1.1. Полное имя: Алекс Джеффри Пэйдж
1.2. Дата рождения: 11. 06. 1993г. | 24 года
1.3. Деятельность: наркодилер, сутенер, просто милашка.
1.4. Особенности внешности:
Рост: 177 см
Телосложение: худощавое
Цвет глаз: карие
Цвет волос: русые
Особые приметы: Невероятно хорош собой. Точнее смазлив, похож на девчонку больше, чем некоторые настоящие девчонки. Имеет послеоперационный шрам в правом подреберье. Одевается в то, что модно, но несложно стащить из разных магазинов, в том числе и недешевых.

Глава вторая
Рассказ о персонаже

2.1. Район проживания: Манхэттен
2.2. Описание персонажа:
Алексу не повезло с самого рождения. Его мать, Мэдлин Пэйдж, не хотела ребенка, но слишком поздно заметила, что беременна. Собственно, в ее жизни это практически ничего не изменило кроме того, что она нашла еще одно существо, которое можно было бы обвинять в своей неудавшейся жизни. Когда-то она мечтала стать актрисой, но на это ей не хватило ни упорства, ни трудолюбия, поэтому поначалу она выступала в стриптиз-клубе, потом, когда от бесконечных пьянок и употреблений разных веществ лицо и тело потеряли былую привлекательность, работала официанткой в различных дешевых забегаловках, ненавидя весь мир и мужчин в особенности, что не мешало ей менять партнеров с завидной регулярностью. Правда, все они были, как на подбор, первостатейными ублюдками и гадами, пришедшие в этот мир исключительно для того, чтобы портить ей жизнь. От кого она залетела, Мэдлин точно так и не вспомнила, но что-то прикинув, решила, что случиться это могло после жаркой исповеди с седоватым, но таким бойким священником-коротышкой из местного прихода. Это открытие, впрочем, ничуть не смягчило жизнь ребенка, родившегося солнечным летним утром в одной из больничек Южного Бронкса. Мэдлин подписала отказную еще в больничной палате, попросту оставив симпатичного здорового мальчика в больнице, тем не менее дав ему имя.
Вскоре ребенка усыновила супружеская чета, которой справедливый и милостивый бог так и не дал своих жизнеспособных детей. Родители души не чаяли в улыбчивом мальчишке, баловали, холили и лелеяли его как могли, но тремя годами спустя внезапно объявилась родная мамаша, предъявив права на ребенка. Чем обкурился судья, разбиравший их процесс, но Алекса вернули родной матери, которая к тому времени немного поднялась, перестала пить, имела стабильную, пусть и не очень высоко оплачиваемую работу. На этом месте детство Алекса, можно сказать, закончилось. Три года – сложный возраст. Становление индивидуальности, первые проявления будущей личности. Мэдлин оказалась не готова к упрямству малыша, а также довольно частым болезням. Промучившись пару лет, женщина поняла, что абсолютно не готова к материнству и снова отдала ребенка в приют. Еще примерно через год Алекса взяли в приемную семью, в которой уже было несколько ребятишек. Новым родителям больше дела было до пособий, которые они получали за детей, поэтому Алексу пришлось пройти ускоренный курс выживания среди предоставленной самой себе, злобной как битые собачонки разновозрастной стайки. И он справился, быстро научившись бить больно, желательно без синяков, душить ночью подушкой, воровать еду из запертых шкафов и деньги из карманов. Потом очередная проверка приемных семей изъяла у нерадивых родителей всю эту свору и расформировала по другим семьям, но от перемены мест слагаемых сумма сильно не изменилась, и Алекс продолжал впитывать в себя кодекс уличной чести и подростковой безнравственности. Став подростком он уже был хорошо подготовленным к самостоятельной жизни, сбегал от очередных родителей, жил на улице и в заброшенных домах, прибивался то к одной, то к другой нежизнеспособной мелко преступной подростковой группировке, терял друзей, обретал новых, знал едва ли не всех копов и наркодиллеров, торговал наркотой и своим телом, и все ждал, подобно своей родной мамаше, большой жизненной удачи. И однажды, как ему показалось, она подвернулась. Ему было 17 лет, когда местная шпана задумала, ни много, ни мало, грабануть небольшой ломбард. Дело было верное и вырученных денег должно было хватить на то, чтобы весело жить с месяц, а то и больше. Поговаривали даже о том, что кроме денег и золота, там было какое-то оружие. Воодушевленный легкой добычей они лихо подкатили к месту операции, но вместо того, чтобы быстро отдать требуемое, мелкий плюгавенький мужичонка, владелец скупки, успел опустить решетки сразу, как только перед его носом замаячил ствол. Но ладно бы, если бы просто сам закрылся, так он захлопнул и наружные двери. «Банда» оказалась в ловушке. Налетели копы, завязалась совершенно бессмысленная перестрелка, в которой полегла большая часть их команды, а также один полицейский. Другой был ранен, но выжил. Алексу же и повезло, и не повезло одновременно. Повезло в том, что он стоял на стреме и не был в магазине в тот момент, когда началась основная заварушка и на него соучастие свалить не удалось, благо, что попавшиеся толком не знали тех, кто пошел на дело и про Алекса подельники банально забыли. А не повезло потому, что он сам поймал две пули и едва не попрощался с жизнью и печенью. Поскольку своей страховки у него не было, то разыскали его родную мамашу, которую внезапно одолела жажда материнства и она забрала бедного мальчика к себе. Алекс, нехило прибитый последними событиями, до выздоровления вел себя как паинька, называл малознакомую ему женщину «мамой», а когда перестал нуждаться в ее опеке забрал из дома дешевые украшения, дрянной телевизор и старый мобильник, и свалил.
На данный момент Алекс никому ничем не обязан, торгует наркотой, употребляет сам, поставляет мальчиков и иногда девочек любителям вечерних бесед и поздних чаепитий, совершенно не интересуясь тем, возвращаются ли те в свои уютные спаленки или исчезают безвести.

Глава третья
Организационная
3.1 Средство связи: ЛС
3.2

Пробный пост

Хороша жизнь рок-музыканта – пьянки-гулянки сплошные и никакой тебе ответственности. Это всё по мнению обывателей. Впрочем, родители Тимофея тоже придерживались его же, за что он и получил общее неодобрение семьи, которое, впрочем, его нисколько не волновало. Отношения с родителями не то чтобы не ладились, просто быстро стало ясно, что в друг друге они не нуждаются, особенно после того, как он открыл им свои сексуальные предпочтения. Это случилось тогда, когда мама, видимо желая пристроить непутевого сыночка, пригласила его домой, а там совершенно случайно оказалась дочка ее ближайшей подруги и как раз совершенно не замужем. Вот Тимоша все и высказал. После чего путь в родительский дом не то чтобы бал заказан, но не очень предпочтителен. Правда, отчим периодически названивал и спрашивал не нужно ли денег, но гордой птице деньги были не нужны, даже если жрать было нечего и заработки в ближайшее время не светили. Впрочем, чувство голода неплохо приглушалось наркотой и алкоголем, на что деньги откуда-то брались.
Сегодня им предстояло изобразить музыкальное сопровождение на каком-то мотошоу, чему ребята дружно обрадовались – все же атмосфера, связанная с риском, им крайне нравилась. Ребята грезили о знакомствах с сексуальными девицами не монашеского поведения, Тима только посмеивался и мечтал напиться. Его мечты сбылись – пойла было в достатке. Проведя сопроводиловку вся компания была уже хорошо навеселе, а Тимофей вообще с трудом держался на ногах, что удивительно, неплохо при этом соображая. Вот это было его вечной бедой – тело в хлам, а мозг продолжает работать как у кассира, поэтому в ход и шли разного уровня наркотики, чтобы хоть иногда отключать эту падлу, чтобы не думать. Пребывать в мирах иллюзий ему нравилось куда больше. А еще лучше было вообще не соображать.
В процессе шоу Тимофей искренне восхищался мастерством фристайлеров, громко выражая свои чувства и тихо завидуя способности взлетать хоть на несколько секунд. Когда же шоу закончилось и благодарные зрители удовлетворили потребность отселфить себя любимых на фоне реквизита и участников, а так же потребовать внимания у музыкантов, команда бодро исполнила припев из старой песни Ляписа Трубецкого, подходившая к моменту как нельзя лучше:
- Все, ребята, харе –
Отработали лаве!
Прогремело в микрофоны и к ним тут же бросился организатор с глазами какающей левретки.
- Что вы творите, сволочи!
На что Тимоша тут же пискляво, слава богу уже не в микрофон, выдал:
- Сволочи! Они убили Кенни сволочи!
И начал сматывать шнуры. Вообще-то это была не его забота, но мастер по сцене уже с час пребывал в полной нирване и надеяться было не на кого. Они собрали инструменты, скрутили провода, забрали колонки и погрузили это все в раздолбанную «газельку», чтобы вывезти на базу. Злой трезвый водитель поинтересовался кто поедет с ним и, получив уверения, что все еще останутся на продолжение банкета, умотал в ебеня. Ребята расползлись по дамам, и Тимоша внезапно остался не у дел. Прихватив еще бутылочку пива, просто чтобы не скучать, Тимофей пошел искать счастья, надеясь прибиться к чье-нибудь веселой компании, а там вдруг и переночевать образуется. Так он шествовал среди мельтешащих мотоциклистов, рабочих по пиротехнике, прочих товарищей, давно потеряв из виду ребят из своей группы, одинокий и всеми покинутый! Нет, одиноким он себя совсем не чувствовал, а вот уставшим был. И вроде как хотелось урвать еще немного веселья, а с другой стороны немного хотелось и покоя. Он сейчас с удовольствием посидел бы где-нибудь в сторонке, наблюдая за всеобщей вакханалией и вел неспешную беседу с каким-нибудь понимающим собутыльником.
- Это старость, - усмехнулся он своим желаниям и не углядел, как в плечо влетел какой-то здоровенный мужик, явно из рабочих сцены, потому что с видимой легкостью тащил переднюю часть батута, на которую прыгали каскадеры. Другую часть за ним тащили три пацана, еле удерживая ее и частично волоча по земле.
- Пааастаранись! – неожиданно писклявым фальцетом проорал местный Геракл.
- Е-е-еб твою мать, - ужаснулся всему происходящему Тимофей, отскочил в сторону и фактически влетел в еще какого-то мужика.
- О, привет, красотка, прокатить тебя? – подхватил падающего музыканта красавец с чарующими глазами.
- А чего ж не прокатить? – в тон ему ответил Тимофей. – Я – девушка скромная. Много не беру.
Подмигнул и неожиданно тепло улыбнулся. Что-что, а улыбка у него была действительно как из другого мира – искренняя, разнящаяся со всем вызывающим дурашливым образом.