Джонни определённо чувствовал себя не в своей тарелке. Этот парень, стажёр, вечно отиравшийся в офисе помощника окружного прокурора, сводил его с ума.
Возможно, будь в жизни Джонни чуть больше стабильности, он не ощущал бы себя в столь уязвимом положении. Джонни не был ревнив. Но сейчас стажёр накрепко засел в сознании, не желая покидать его, и Джонни решил, что пора было начать действовать.
Первый раз, когда он увидел Мэттью, он не обратил на паренька особенного внимания. Мало ли кто посещает этот офис. Но сегодня что-то в душе противно заскребло. Этот щенячий взгляд, направленный на Терри с таким выражением, будто мужчина перед ним был для него всем — наставником, царём и богом, да всей вселенной, чёрт бы его побрал. Эта милейшая чуть ли не детская улыбка, что не могла не подкупать своей невинностью.
Джонни пришлось выйти ненадолго в уборную и вспомнить все возможные дыхательные практики, чтобы не раскрыть свой итальянский рот прямо в офисе при всех присутствующих. И, пусть он уже закончил работу, Джонни повторял, как мантру, что должен держать лицо невозмутимого адвоката, коего играл весь день.
Конечно, за последние шесть месяцев их с Терри отношения (наконец-то их можно было так назвать) заметно поменялись. Они многое знали друг о друге и теперь уже встречались на квартире Эрика не только ради секса. Джонни легко мог позвонить ему и спросить разрешения приехать, когда было попросту лень ехать на Статен-Айленд. Терри никогда не отказывал. Они могли просто поужинать и лечь спать в одну постель, чтобы с утра разъехаться по работе.
Казалось бы, чем не показатель стабильности? Однако было одно огромное «но». Их отношения всё ещё были тайными. Нет, Джонни полностью поддерживал это негласное решение. Работать в одной структуре и встречаться открыто казалось ещё большей катастрофой. Тем не менее, уверенности такое положение дел не добавляло. Так что любой стажёр, хлопающий большими глазками, мог вывести из себя, что сегодня и произошло.
Джонни нужно было устранить помеху собственного душевного равновесия, и одна идея пришла ему в голову. Надо было просто перенаправить этот щенячий взгляд с Терри на кого-нибудь другого. У Джонни даже был подходящий для этого знакомый. По крайней мере, вёл он себя, как профессиональный сводник, вот пусть и отточит свои врождённые навыки на мальчишке. Так что когда Терри ушёл в душ, Джонни набрал номер лучшего друга.
— Чао, Алессандро, — бодро поприветствовал он, привычно прохаживаясь по комнате.
Сперва, разумеется, Джонни узнал про их с Маркусом самочувствие, как продвигаются дела со свадьбой и прочее, и прочее. Конечно, он сам, будучи свидетелем, тратил немало усилий и времени на помощь ребятам с подготовкой, но поинтересоваться новостями на этом фронте никогда не было лишним.
Весь разговор Джонни повёл неожиданно на итальянском языке. На случай, если Терри выйдет из ванной — ему бы очень не хотелось, чтобы тот заранее знал о предстоящем разговоре.
— Есть дело для вас с Маркусом, — чуть более деловито продолжил Джонни, когда поток вежливостей иссяк. — Есть один мальчик, которого срочно нужно с кем-то познакомить, пока он не выбесил меня окончательно. Он явно, вот прямо на сто процентов гей. Там даже твой сломанный радар сработает.

Несмотря на собственный эмоциональный раздрай, Джонни было приятно услышать, что у лучшего друга и его жениха дела потихоньку налаживаются. Он даже нашёл парочку ободряющих слов на сообщение Алекса о том, что Маркус сильно нервничает из-за предстоящего торжества. Пусть фразы были довольно избитыми, но Джонни всё же был юристом, а не психологом. Вот если бы Маркус убил кого-то, он нашёл бы куда больше слов и вариантов.
Эти ребята порой сильно раздражали, особенно когда специально проходились по больному (читай, по отношениям Джонни). С другой стороны, Джонни не мог отрицать, что на их месте вёл бы себя так же. Так что как легко он заводился от таких шуточек, так же легко и спускал это с рук мерзавцам ДиМарко.
— А ты переключился на английский, потому что докладываешь всё Маркусу в режиме онлайн? Ух ты! — моментально парировал Джонни. — У нас что, вечер очевидных вещей?
На пару минут завязалась шутливая дружеская перепалка, без которой, кажется не обходился ни один разговор двух любых итальянцев. И уж особенно этих двоих, которые и дня не могли прожить, не подколов друг друга.
Благо, Джонни вовремя вспомнил, что его время крайне ограничено. Терри не был человеком, который просиживает в ванной часами. И когда он выйдет, будет крайне неловко продолжить разговор на итальянском. В отличие от многих собратьев, Джонни считал неприличным вести с кем-то беседу на языке, непонятном окружающим.
Алекс ожидаемо оживился, услышав о «деле». И не просто деле, а связанном с каким-то мальчишкой, который настолько раздражал Джонни, что тот решил просить помощи у Маркуса. Действительно, ситуация нетипичная. Джонни, конечно, общался с женихом лучшего друга, но только когда они встречались все вместе очно. Ни звонить, ни писать напрямую Маркусу Джонни бы не стал, хотя и хранил где-то в недрах телефона его номер (случаи бывали разные, и как юрист он не отрицал вероятности, где этот номер пригодится).
— Он стажёр в прокуратуре, — крайне неохотно отозвался Джонни.
Он знал, что за этим последует. Все эти весёлые догадки и, разумеется, пара вагонов итальянских подколов и шуточек. Знал, но всё же решил вытерпеть это, чем продолжать переживать из-за Мистера Щенячьих Глазок. Шутки «ДиМаркусов» стали уже какими-то привычными за столько-то лет знакомства.
— Да я толком не знаю, кто он! — не выдержала итальянская часть души. — Он просто… вечно… ходит за Терри хвостиком и чуть ли не в рот ему заглядывает! Бесит меня, вот что. Как не зайду, он вечно трётся рядом… Так вы в деле или нет?
В процессе этого монолога в Джонни как никогда проснулась итальянская кровь. Он продолжал ходить по комнате, снедаемый нервозностью, и активно жестикулировал так, будто его лучший друг мог это видеть. Но эмоции так и били через край! Как, скажите на милость, можно было передать это возмущение одними лишь словами?
Тем более, когда сам Джонни не мог сделать ровным счётом ничего. Не касалась бы ситуация работы, он бы справился со всем самостоятельно. Но было бы странно отстаивать свои права на глазах у тех, кто об этих правах ни сном, ни духом. Так что эта вынужденная беспомощность толкала Джонни на столь отчаянный шаг и заставляла надеяться, что Алекс поможет. После того, как поржёт, разумеется.

Несмотря на то, что время поджимало всё отчаяннее, а на другом конце провода Маркус пихал в бок жениха, чтобы тот переводил беглую итальянскую речь быстрее, двое друзей не удержались от второй словесной потасовки. Теперь уже насчёт того, как грубо и некорректно Алекс переводил фразы Джонни.
— Эй, я не говорил «похотливо»! — восклицал последний. — Я слышал, как ты Маркусу сказал «похотливо». Ты что, совсем не знаешь итальянского?
Речь Джонни ожидаемо стала громче. Пожалуй, тайный разговор изначально был обречён на провал. Никакая льющаяся вода в душе не заглушит итальянскую речь, даже если по эту сторону телефона находился всего лишь наполовину итальянец.
— Всё не так, — яростно возражал Джонни, продолжая жестикулировать. — Он такой… эдакий ангел во плоти, понимаешь? Весь такой бесит своей ангельской невинностью. Если бы я его на улице встретил, решил бы, что ему ещё восемнадцати нет.
Проговорив новую порцию информации, Джонни на секунду задумался. Мэттью и впрямь был крайне миленьким пареньком. Каким-то по-детски ещё невинным. И пусть Джонни сомневался в том, что этот парень действительно ни с кем не встречался «по-взрослому», вставал другой вопрос. Неужели он на какой-то момент допустил мысль о том, что эта инфантильная привлекательность может понравиться Терри?
Конечно, у них самих была изрядная разница в возрасте, которая до сих пор иногда немного смущала или даже пугала Джонни, но Мэттью… Такой интерес казался итальянцу не меньше, чем педофилией.
Однако через пару секунд Джонни отбросил эту мысль. Терри он верил. Можно сказать, даже знал, что его не заинтересует стажёр ни в романтическом, ни в интимном плане. Джонни просто не нравился Мэттью. Будет лучше, если он перенаправит свой щенячий интерес на кого-то ещё и знать забудет, как зовут мистера Лассена.
Во время этого короткого размышления ДиМаркусы тоже провели небольшое обсуждение, которое Джонни слушал вполуха. На его счастье лучший друг с женихом встали на его сторону, и посыпались уточняющие вопросы об уже совместном деле.
О том, чем интересовался Алекс, Джонни тоже успел подумать, пока ехал в машине до Манхэттена, в промежутках между будничными разговорами с Терри. Ничего гениального в голову, как назло, не лезло. Джонни-то ведь не был идеальным сводником.
— Может, мне выяснить, не собирается ли он куда-нибудь? — неуверенно протянул Джонни, на минутку замирая возле окна.
Никакого желания вести праздные разговоры со стажёром у него не было. Да и всё это выглядело бы крайне странным — какой-то едва знакомый парень чуть ли не приглашает вместе сходить куда-то. Как бы мальчик-щеночек не перенаправил свой взгляд на самого Джонни, решив, что им заинтересовались.
— Помнишь, ты мне рассказывал о том, как Джонни столкнулся с дочерью Эрика? — раздался приглушённый голос Маркуса. — Сколько ей? Примерно, как этому мальчонке?
— Да, примерно так, — в голосе Джонни вновь скользнуло недовольство. — Да я слышу твоего Маркуса, не фони!
— Пусть попросит её позвать мальчишку в клуб за компанию. В их возрасте вполне нормально заводить так знакомства. А мы будем ждать в этом клубе.
Идея была неплоха, если бы не ещё одно «но». С дочерью Терри Джонни не общался. Она была нормальной девчонкой, но сама мысль о том, что перед ним стояла Дочь Терри, не давала Джонни покоя. И ещё больше его волновал всё тот же нюанс со скрытными отношениями. Девушка понятия не имела, что их с её отцом связывает чуточку большее, чем рабочие разговоры.

На минуту Джонни задумался над вставшей перед ним дилеммой. С одной стороны, его ждал крайне странный разговор с Трейси, девчонкой, с которой они пересекались-то от силы два раза. С другой стороны, ещё более странный разговор с Терри, которому так или иначе придётся объяснять такой интерес к его стажёру.
Джонни даже захотел было плюнуть на эту затею и сказать Алексу, чтобы он забыл об этом разговоре. Тот, несомненно, посмеялся бы, пару раз вспомнил об этой эмоциональной вспышке друга в будущем, но постепенно история бы действительно забылась. В конце концов, у этого здоровяка свадьба была на носу, ему было чем заняться помимо извечных издевательств над лучшим другом.
Однако была ещё третья сторона — та, в которой Мэттью продолжал смотреть на Терри каждый день, с всё тем же щенячьим восторгом ожидая новых указаний. И этот вариант будущего не нравился Джонни сильнее всего.
— Да, он на последних курсах юридического, полноценный стажёр, — рассеянно пробормотал Джонни, продолжая рассуждать о своей судьбе.
Это помогло ему проигнорировать все эти миленькие комплименты и поцелуи, прозвучавшие в динамике телефона. Джонни только слегка закатил глаза, но ничего не сказал. Эта парочка вела так себя всегда, можно сказать, Джонни уже привык к их избыточному романтизму. Не залезают друг на друга на общих встречах, и на том спасибо.
— Думаю, я смогу это провернуть, — протянул Джонни, хотя и не был уверен в этом. — Ладно. Напишу тебе, как станет что-то ясно по поводу клуба или типа того. Чао, голубки.
Разумеется, разговор на этом «чао» прервался не сразу. Надо же было ещё обсудить другие дела, например, куда на этих выходных отправятся Алекс с Джонни в качестве шафера. Казалось, у Маркуса каждый день был расписан. И Джонни явно был искусно включён в это расписание. Оставалось только дивиться, как Маркус узнавал, какие дни у молодого адвоката ещё не были заняты.
За этим далеко не small talk его и застал Терри. Джонни улыбнулся ему, продолжая отвечать другу в трубку, что, в целом, сводилось к полному согласию с планами. Конечно, чёрт возьми, он поможет, поедет, договорится, составит компанию и прочее, и прочее. Разве это не обязанности шафера? Удивительно, как разговор не перетёк в третью перепалку, но Джонни удалось его вовремя свернуть и распрощаться с Алексом окончательно на сегодня.
А вот времени подумать о том, как вести разговор с Терри, уже совершенно не осталось. Это было довольно-таки паршиво, ведь Джонни был не слишком хорош в импровизациях. Как и любой адвокат, он тщательно готовил и продумывал заранее речи, с которыми выступал в суде. Он предугадывал встречные вопросы, пытался нащупать подводные камни, и, в большинстве случаев, был заведомо готов к тому или иному повороту событий.
Сейчас же Джонни чувствовал себя брошенным в бурную реку, которую только что собственными руками и сотворил. Ох уж эта итальянская часть крови, ни дня спокойствия…
Посмотрев ещё раз на Терри и отбросив телефон куда-то на кровать, Джонни вздохнул. Понимая, что ничего изощрённого придумать не сможет, он выбрал единственную возможную сейчас тактику — говорить прямо, каких бы душевных метаний это ни стоило.
— Белло, какова вероятность, что ты согласишься выполнить мою просьбу, не задавая дополнительных вопросов? — проговорил Джонни, подкрепляя свои неожиданные слова привычной кривоватой улыбкой.

И всё же, невзирая на всю странность скрытных отношений, в них было немало плюсов, которые Джонни ценил. Целый список плюсов, если быть до конца честным, и венчал его пункт, гласящий о том, что с Терри было легко. Несмотря на его суровую профессию, на разницу в возрасте, да даже на то, что об этих отношениях никто не должен был узнать.
Оказываясь в этом доме, Джонни не приходилось изображать из себя никого другого. Адвокат Фальконе оставался на работе, американец Джонни где-то на улицах Нью-Йорка, а самый настоящий был здесь. Терри не смущал ни вечно пробивающийся итальянский менталитет, ни экспрессивное порой поведение, ничего.
Жаль тот же взрывной характер не позволял Джонни хорошенько призадуматься над этим и прийти ко вполне определённым выводам. Впрочем, кто не изводил себя в начале отношений? Глупыми сомнениями, тревогами и вечным самокопанием. Среди итальянцев Джонни не знал ни одного такого человека, слишком уж эмоциональными они все были.
— Маловато, — улыбнулся шире Джонни в ответ на юридическую шуточку. — Сам понимаешь, я ожидал другой сделки.
И, хотя сначала Джонни порадовался своему выбору ведения прямого разговора, уповая и здесь на ровный характер Терри, то чуть погодя сильно пожалел об этом. Разговаривать становилось тяжеловато. Хотя бы потому что почти обнажённый мужчина перед ним невольно смешивал все чувства и мысли.
Однако сопротивляться у Джонни совершенно не получалось, и он последовал за руками Терри, делая шажок навстречу. Садиться рядом не хотелось. Иначе выглядело бы как настоящий разговор по душам, отчего Джонни внутри частично передёрнуло. Упаси боже от таких сентиментальных бесед.
Джонни рассеянно провёл пальцами по ещё влажным волосам собеседника, как-то неосознанно спускаясь незатейливой лаской на плечи.
— Ничего, — честно ответил он и добавил с первоначальной решимостью: — Я хочу, чтобы ты попросил Трейси вытащить твоего нового стажёра куда-нибудь в клуб или вроде того.
Прямого взгляда, тем не менее, Джонни непроизвольно избегал, чего помощник окружного прокурора явно не мог оставить незамеченным. Оно и понятно, вещь, о которой просил Джонни, была совсем не тривиальна и явно влекла за собой множество вопросов. Оставалось только молиться о том, чтобы попасть в те пятьдесят процентов, где Терри просто соглашается и отпускает своего любовника в душ. Но… Джонни хоть и был начинающим, но всё же не слишком паршивым юристом. Он не попал, это было ясно, как белый день.

В своих рассуждениях Терри на сто процентов точно описывал ситуацию, из-за которой, собственно, и начался весь этот сыр-бор. Их отношения казались Джонни настолько хлипкими, что он не мог быть уверенным ни в чём. Несмотря на то, что они проводили время вместе уже полгода, они не давали друг другу никаких обещаний. Чёрт, они даже во взаимной симпатии не признавались, как настоящие партизаны.
В то время как нормальные пары уже планировали совместный быт и съезжались, клянясь друг другу в любви, Джонни искренне полагал, что все их так называемые чувства могут рухнуть в любой момент. И это пробуждало некоторое подобие ревности ко всем, кто окружал Терри. Не той безудержной, которую частенько испытывал лучший друг Джонни, а какой-то отчаянной, граничащей с простой попыткой удержать всё, что он имел.
Впрочем, даже такие странные отношения медленно менялись к лучшему. Частями, постепенно, но не всегда незаметно. Как, например, извечное смущение Джонни по поводу изувеченного болезнью лица. Потребовалось несколько месяцев, но вот он результат — оставаясь один на один с Терри парень больше не опускал голову и не пытался скрыть кривых улыбок.
Одна из таких сейчас и наползла на лицо вновь, и Джонни вернул свой взгляд на собеседника, перестав рассматривать стену. Предположение Эрика было до крайности забавным. Хотя бы оттого, что оказалось полной противоположностью реальной причине.
— О-о-о, ты знаешь законы, — криво усмехнулся Джонни. — Я не буду свидетельствовать против себя.
Пальцы его продолжали исследовать разгорячённую душем кожу, рассеянно, но нежно скользя за ухом и вниз по шее до ключиц. Однако, пусть и соблазн был велик, Джонни не мог удержаться от вопроса, который так опасался услышать от самого Терри.
— А что, ты ревнуешь?
И, честно говоря, самый дальний уголок подсознания Джонни рассчитывал на положительный ответ. Опять же, из-за вышеназванных причин, хотя обычно Джонни и считал ревность исключительно показателем недоверия или крайней неуверенности в себе. Сейчас же попросту хотелось услышать хоть какой-то знак небезразличия.
Однако Джонни не был девушкой (к счастью) и не относился к тому типу людей, что мастерски умели флиртовать и заигрывать на ровном месте. Ему и в голову не приходило таким образом добиваться запланированного. Так что весь флирт остановился на одном-единственном вопросе и одном же ответе.
— Но, вообще, всё в точности наоборот, — протянул он. — Он меня бесит своей щенячьей мордашкой. Porca troia, я просто надеюсь, что он проведёт время с другими ребятами, и перестанет так заискивающе смотреть на тебя!
Терри было уже известно, как и многим, кто сталкивался с представителями такой национальности: если итальянец начал говорить, остановить его мог лишь инсульт, да и тот не сразу. Так что надежда не упоминать деталей «дела», опять же, изначально была обречена на провал. Начав говорить о Мэттью, Джонни попросту снова окунулся в свои эмоции, не успевшие остыть даже после разговора с лучшим другом, а дальше его итальянство решило всё за него.

Отредактировано Johnny Falcone (2023-03-29 00:38:49)