Оборотни действительно делились примерно на три категории. Чистокровные, рождённые от двух волков, отлично контролировали себя весь месяц и могли удержать животные инстинкты даже в полнолуние. С ними у ФАС почти не было проблем, так что люди и впрямь редко сталкивались с такими волками. Обращённые, напротив, совершенно себя не контролировали, хотя перекидывались в животное обычно только под действием Луны. И вот они были основными «клиентами» ФАС.
Были и третьи, категорию которых можно было назвать «как повезёт». По разным причинам такие волки могли как удерживать контроль над инстинктами, так и не справляться с ними. Джонни был рождён в семье чистокровного волка и человека и потому относился именно к этой смешанной категории. Он мог перекидываться в любой день месяца и вести себя совершенно прилично, но полнолуние брало над ним верх.
Обычно это ничуть не мешало Джонни. Он жил в стае чистокровных оборотней, и их альфа, а также его приближённые после охоты осознанно собирали всех волков и вели их обратно, к так называемой точке сбора. Так что обычно все они просыпались в глубоком лесу рядом с местом, где оставляли свою одежду. Собирались, да разъезжались по домам до следующего полнолуния. Но сегодня явно что-то пошло не так.
Джонни толком не помнил, как оторвался от стаи. Кажется, он снова подрался с Марко, как часто делали молодые волки, пытаясь в животном виде определить своё место в стае. Потом он вроде бы за кем-то гнался из съедобного. Возможно, какой-то заяц побежал в сторону поселений, вот и вывел волка к домам. Джонни только помнил, как за забором одного из домов бродила наглая курица, сбежавшая ночью из курятника. И она так вкусно пахла, а какой-то там забор для волка не был помехой, вот и перемахнул.
Следующее, что проникло в мозг волка — запах человека и его громкий голос, явно адресованный Джонни. Оборотень проснулся, обладая чутким сном даже после полнолуния, но толком даже головы поднять сразу не смог — перекидывания и вся эта беготня действительно отнимала много сил, а одной несчастной курицы было маловато для поддержания энергии. Парень выглядел, будто был донельзя пьян. Его мотало, а мозг ещё окончательно не пробудился и не подсказывал, как нужно встать, на четыре лапы или уже на две ноги.
В нос ударили чужие запахи, и только это заставило Джонни продолжать мучаться и заставлять себя подняться. Он бы, конечно, не замёрз на земле, несмотря на зимний сезон — регенерации полуволка хватало, чтобы поддерживать жизненно необходимую температуру тела. Но оборотень чувствовал, что что-то было не так. По меньшей мере, он ещё ни разу не просыпался от запаха человека, прошедшего так близко.
Кое-как сев на земле, Джонни, наконец, сообразил в чём проблема. Он, чёрт его дери, валялся голым на совершенно незнакомом участке, чей хозяин, вероятно, только что направился в свой дом. И простая логика подсказывала — не за тем, чтобы вынести бедолаге плед и чашку горячего чая. В лучшем случае, чтобы вызвать полицию. И да, это было лучше. Несмотря на жёсткие законы Коннектикута о хранении оружия, никто не отменял возможности, что человек, живущий в частном доме недалеко от леса, не был, например, охотником.
Встать, впрочем, волк так и не успел. Слишком сильно было желание забить на все эти проблемы и рухнуть обратно спать. Мысли и так с трудом ворочались в голове. Так что, когда хозяин дома вышел на улицу снова, Джонни был вполне убедителен в своей банальной лжи.
— Черт… черт-черт, — пробормотал Джонни, потирая щёку ладонью и кое-как поднимаясь, неловко прикрываясь руками. — Прости, парень, я не хотел… честно, я вообще не помню, как тут оказался. Перебрал вчера знатно… Правда, прости.
Стоять вот так голышом напротив полностью одетого мужчины, потягивающего кофе с непонятным сонному волку выражением лица, было максимально странно. Так что к привычным американскому уху ругательствам, Джонни добавил ещё парочку итальянских.
— Ты не мог бы… дать мне хотя бы полотенце какое, — проговорил Джонни. — И вызвать мне такси…

Отредактировано Johnny Falcone (2023-09-28 18:47:14)

Ложь оборотня была примитивной, а потому обычно люди в неё верили. В конце концов, явно молодой парень, кто не набирался до такого состояния, чтобы творить глупости? А если кто и не набирался, то знал того, кто попадал в подобные ситуации. Да и спросонья волки были в некотором неадекватном состоянии, как будто и правда после хорошей попойки. Разве что запаха перегара не было, но мало кто хотел подойти к голому человеку, чтобы его понюхать.
Так что краткого объяснения о выпивке обычно хватало. Ну, в конце концов, в каком ещё состоянии можно было забежать на чужой участок голым и уснуть в снегу? Он, что, оборотень какой? Нет, обычно люди, разумеется, в такой вариант не верили. Зато могли счесть за сумасшедшего, и вот тогда в ход могло пойти оружие, которым американцы имели право защищать свою частную собственность. Выстрелить, может, и не выстрелили бы, но мало приятного было в забеге голышом от человека с ружьём.
Однако особо внимательный человек мог увидеть некоторые несоответствия легенде даже без запаха перегара. Всё же оборотни, хоть и уверенно говорили свою легенду, актёрами не были, чтобы детально её прорабатывать. Например, Джонни совершенно не дрожал, несмотря на то, что только что поднялся со снега. Холод он чувствовал, но ни волки, ни вампиры не нуждались в микро-сокращениях мышц для согревания.
Кроме того, не слишком уж естественно Джонни себя вёл для того, кто якобы впервые оказался в такой ситуации. Да, он прикрывался для приличия, но явно не испытывал какого-то стыда или испуга, который явно бы настиг человека. Всё же, когда на протяжении жизни ты каждый месяц тащишься в лес и раздеваешься перед кучей своих родственников и знакомых, а потом вместе с ними голым просыпаешься, это избавляет от излишней стыдливости.
По той же причине Джонни лишь немного удивился предложению войти в дом, но отказываться не стал. Ну окажется этот мужик маньяком, извращенцем, с придурью (выберите подходящее для того, кто звал голых незнакомцев за собой), что он сделает оборотню? Даже учитывая паршивое состояние волка, он вполне бы справился с человеком.
Хотя эта непонятная усмешка и само приглашение заставили Джонни призадуматься. Странная реакция, честно-то говоря. Но обработка данных в голове всё ещё шла с большой натугой, так что ни к каким выводам не приводила.
Мужчина ушёл вглубь дома, и Джонни покорно ждал, только плечом к стене прислонился, стараясь держать глаза открытыми и не заснуть стоя. А незнакомец тем временем продолжал удивлять, проявляя даже некоторую заботу — мог бы действительно принести любую тряпку, а в итоге Джонни получил чистую, довольно тёплую одежду.
— Ого, спасибо, — искренне отозвался волк, с благодарностью принимая вещи.
И снова совершенно спокойно принялся натягивать штаны, явно не переживая из-за присутствия постороннего. Впрочем, прикрываться Джонни перестал уже когда брал одежду — как-то вылетела из головы необходимость соблюдать некоторые приличия.
— Думаю, ты откажешься, но всё равно вежливо скажу, что могу постирать и вернуть вещи, — проговорил в процессе одевания Джонни. — Нет, правда, ты меня очень выручаешь, спасибо…

Если бы оборотень более-менее соображал, он бы, скорее всего, связал одно с другим. Хозяин дома тоже был уставшим, явно вернувшись после бессонной ночи. Он, казалось, ничуть не удивился присутствию голого незнакомца рядом со своим домом, да и реагировал не так, как надлежало бы обычным людям. Увы, эта мысль ускользала от Джонни, и он продолжал, как сомнамбула, плыть по течению событий.
— У меня есть варианты? — кратко усмехнулся волк, натягивая толстовку и вновь чуть покачиваясь от таких неестественных сейчас движений.
После полнолуния всегда казалось, что организм немного в шоке от того, что надо балансировать на двух ногах. Так и тянуло вернуться обратно на устойчивые четыре, да поддерживать равновесие хвостом. Джонни только пару раз в жизни испытывал это ощущение, проснувшись раньше положенного, и ему это явно не нравилось.
Однако выхода у него и правда не было. Он надеялся, что доползёт до такси и вырубится в нём, пока его не растолкает водитель с требованием денег.
Вышло же несколько иначе, чем планировалось… Мужчина с кофе проговорил фразу, которая откровенно подвесила волка. Последний так и смотрел на говорящего с явным желанием выстроить логическую цепочку побыстрее.
— Ты из ФАС? — наконец, в глазах промелькнуло понимание. — Вот же срань…
И вот это было довольно нелогичное поведение уже со стороны оборотня. Уж кто-кто, а волки против этого агентства ничего не имели. В конце концов, именно эти люди помогали избежать многих неприятностей, которые могли найти на свои голые задницы оборотни. Да, любви между ними особенной не было, но всё же это не повод расстраиваться, узнав, что тебе в сию минуту помогает сотрудник ФАС.
Джонни же явно был несколько растерян. И на то была веская причина. Он, чёрт его дери, тоже поступал на службу в ФАС. В конце января, то есть уже совсем на носу, у него были экзамены после скудного, но важного обучения. И, разумеется, перед вступлением в должность он, как полагалось нелепому итальянцу, был просто обязан проснуться на лужайке одного из действующих сотрудников. Чтобы потом работать вместе было веселее, видимо.
Так что на предложение пойти на диван, Джонни хотел было отмахнуться. Надо было уходить, чтобы не сделать ситуацию ещё хуже… Но, вот честно, диван манил, как магнит. Сейчас волку и коврик у порога казался пуховой периной, настолько вымотался за ночь.
— Ой, да похрен… — пробормотал под нос самому себе Джонни, сдаваясь, и добавил уже в нормальной громкости для мужчины: — Спасибо.
На очередную шутку, к сожалению, сил реагировать не было. Но волк немного улыбнулся, показывая, что понял её. И, в целом, было понятно, почему Джонни был столь скуден на слова сейчас. Он прошлёпал босыми ногами до дивана и вот реально рухнул на него, даже не подставляя рук, чтобы смягчить падение. И как упал, так, собственно, и выключился, не меняя позы, не пытаясь устроиться и не требуя одеяла и прочих удобств.
Когда волк проснулся, было ещё достаточно рано по меркам после полнолуния. Вокруг слишком пахло человеком и всем человеческим. Джонни не привык спать в таких условиях. Но всё же набраться сил за эти несколько часов успел.
В доме было тихо, оборотень слышал ровное тонкое дыхание спящего хозяина дома. Неслышно поднялся, заглянул в ванную комнату — благо та нашлась интуитивно (не ссать же ещё во дворе, как животное, ну). Потом посмотрел на душевую кабину. Очень уж хотелось отмыть с себя все подарки леса, но… Джонни был даже не в гостях.
Затем решился. В конце концов, мужчина вряд ли гневно забежит в ванную, чтобы вытолкать из дома снова голого парня. По крайней мере, дождётся, когда Джонни выйдет. Ну, что же, тогда волк уйдёт и будет надеяться, что они не пересекутся на работе никогда.
Однако мужчина даже не проснулся. Оборотень иногда забывал, что у людей слух был не таким острым, а расстояния от общей ванной до главной спальной было достаточно, чтобы шум воды не потревожил сна уставшего мужчины.
Теперь Джонни уже нормально соображал, и помнил, что случилось утром. Бедный мужик всю ночь ловил таких, как Джонни, вернулся домой, а тут такой сюрприз. Ещё один беглец. И ведь пробежал как-то через ФАСовские же ограждения из ультразвука. Стало как-то… не то чтобы неловко, но как-то обидно за человека. Ещё и курица эта, вдруг его. А теперь от неё там только перья на снегу остались с пятнами крови.
Тогда Джонни решился остаться ещё ненадолго. Ну хотя бы потому ещё, что понятия не имел, где находился. Номеров такси он на память не помнил, до друзей-оборотней бы сейчас не дозвонился, погуглить было не на чем, а идти босиком по снежочку в абы какую сторону — такое себе удовольствие. Да и захотелось хоть как-то мужчину этого отблагодарить. Красивый, к слову, мужик-то был…
Так что Джонни, будучи наполовину итальянцем, забрался в чужой холодильник и кухонные шкафчики. Продуктов было негусто, но уж в чём, в чём, а в готовке вкусного из буквально ничего итальянцы давно преуспели. Так что Джонни бесхитростно принялся готовить завтрак.

Джонни услышал, как проснулся хозяин дома. За звуками готовки он уже не улавливал изменившегося дыхания, но как человек поднимался с кровати острый слух всё же уловил. Внутри волк немного напрягся, просто потому что не знал, как на такую наглость отреагирует мужчина — примет благодарственный завтрак (который обед) или прогонит ошалевшего оборотня, который решил не уходить, как ему было велено.
Однако, когда тот вышел в общее пространство, Джонни не ощутил раздражения. Да, злость, как и страх, и другие сильные эмоции хорошо ощущались и по запаху. А обернувшись, Джонни натолкнулся даже на улыбку, и не смог не улыбнуться в ответ.
— Ага, и за душ, которым я нагло воспользовался, — проговорил в ответ оборотень, возвращая внимание еде, которую уже раскладывал по тарелкам. — Если что, не волнуйся, личных вещей я не трогал, даже старался не смотреть.
Настроение мужчины было ровным, даже вроде как приподнятым после долгого сна и вероятности вкусного обеда. Так что Джонни болтал совершенно свободно, не ограничивая себя, как диктовал ему итальянским менталитет.
— И, вероятно, извинение за курицу, если она была твоя, и ты был к ней сердечно привязан, — кинул ещё один взгляд на хозяина дома Джонни.
К счастью, переваренная волком к настоящему моменту курица не играла значимой роли для мужчины. Хотя бы с этим разобрались.
— Джонни, — легко ответил волк на следующий вопрос. — Из самых болтливых, которые ДиМарко.
Скрывать информацию о принадлежности к стае от сотрудника ФАС было даже глупо. У этого мужчины всё равно были все данные обо всех оборотнях. Выяснить, к которым относился Джонни не составило бы особенного труда. Да и секретности в этом не было никакой. В конце концов, рано или поздно с губ Джонни сорвётся что-то итальянское, а стай рядом с Нью-Йорком хоть и было много, но итальянцы кучковались только в одной. Возможно, были обращённые или редкие приезжие, не вхожие в стаю ДиМарко, но вряд ли они поддерживали родной менталитет так же, как этот табор.
— А ты…? — поинтересовался в ответ Джонни именем.
За не слишком долгий для итальянца разговор Джонни успел подметить две важные вещи. Во-первых, Эрик (как выяснилось) удивительно спокойно реагировал на присутствие волка в доме. Обычно люди, зная, что рядом с ними оборотень, пусть и выглядевший точно как они, сразу же напрягались. Это было для них чем-то новым, не слишком приятным и частично опасным, так что даже в ФАС люди старались поменьше контактировать с волками. Эрика то ли обед подкупил, то ли он действительно не придавал их различиям столько уж значения.
Во-вторых, и это тоже немаловажно, когда этот мужчина выспался и улыбался в свою чашку кофе, он стал каким-то особенно привлекательным. Джонни теперь как-то особенно нравилось готовить для него. Всегда, знаете ли, было приятно кормить красивого мужика.
— Садись, — предложил Джонни, относя тарелки на стол. — Не Мишлен, конечно, но что уж было. Не против, если я с тобой сяду?
И эта вежливость была довольно забавной. В том плане, что Джонни явно интересовался для проформы. Тарелки-то он уже отнёс в одно место. Так что спрашивал просто потому что… ну мало ли, может брезгует с волком за одним столом сидеть.

Джонни догадывался, что ванная, в которую он направился спросонья, была, так сказать, гостевой. На полочке не стояли зубные щётки, отсутствовала бритва, да и вообще там создавалось ощущение отельной уборной. Однако волк всё равно не стал ни к чему, кроме мыла, притрагиваться. Даже полотенцем не воспользовался, отряхнувшись, как собака, да надев одежду на влажное тело — само высохнет.
Просто он и так вламывался то в душ, то на кухню без разрешения. Так хоть какие-то приличия соблюдёт. Мало ли Эрику было бы не шибко приятно, что какой-то незнакомый оборотень трогает его полотенца или вроде того. У людей было много предрассудков.
— Сюда, это куда? — легко рассмеялся Джонни на следующий вопрос. — И это ещё одна причина, по которой я всё ещё здесь. Как-то я подумал, что твоя соседка с биноклем, даже если и оценила зрелище, вряд ли подскажет мне дорогу.
ДиМарко и правда приносили мало проблем агентству ФАС. Они были крупной чистокровной стаей с очень авторитетной иерархией. Альфа чутко следил за волками, как и самые близкие члены его семьи. Да, молодые волчата, бывало, начинали дурить, но их обычно отлавливали свои же, старшие, и возвращали обратно.
Да и территория, занимаемая ДиМарко была очень большой. Им всем хватало места поохотиться и просто побегать, при этом не рискуя зайти за границы жилых поселений. Так что самое частое, что случалось — это драки за эту самую территорию с другими стаями, когда те сдуру забегали в заповедную зону. Но ФАС междоусобицами не занимался.
Услышав ответ про Гринвич, Джонни слегка присвистнул, поднимая глаза к потолку, явно представляя себе мысленно карту местности. Бежал он, оказывается, и правда долговато. Действительно, пожалуй, преследовал кого-то, иначе бы свои же развернули обратно, вглубь занимаемого стаей леса.
— Не помню, наверное, дичь побежала в эту сторону, вот и отбился, — пожав плечами, предположил Джонни. — Сам в шоке, что как-то проскочил ультразвук.
Оборотни знали об ограждениях, выставленных ФАС, и, в общем-то, большинством своим не возражали. Волки раньше вампиров узаконили решение не причинять вред людям, не обращать их без их желания и, уж конечно, не есть их. Однако в полнолуние даже чистокровным могло снести голову, так что решение об ограждениях помогало волкам также соблюдать и собственные законы. К тому же ультразвук был неприятен, но не вредил оборотням.
Имя же агента Джонни не дало ничего. На обучении он с действующими агентами толком и не сталкивался, так что по именам их тем более не знал. Зато хотя бы мог перестать мысленно называть Эрика «мужик».
— Мало ли, — улыбнулся в ответ Джонни, благодаря и за чашку кофе, которую Эрик сделал, даже не спрашивая. — Обычно люди не любят даже просто быть рядом с нечистью.
Но за стол он сел, дважды приглашать не нужно было. Итальянец хоть и явно старался соблюдать всякие там границы приличия, но давалось ему это не то чтобы с трудом, но как-то неестественно. Он-то людей совсем не опасался и ничего против них не имел, так что мог себе позволить вести себя, как обычно. Но немного берёг чувства человека.
— Хорошо, что ты не завёл собаку, — проговорил запоздало Джонни, словно эта мысль только что настигла его. — Я бы себе не простил. Люблю собак. Хотя они меня совершенно точно не любят и, наверное, правильно делают.
Собаки отлично чувствовали волков даже в человеческом их обличье. Если вы когда-то удивлялись тому, что ваша милейшая собака внезапно начинала рычать на какого-то прохожего или, напротив, пугалась так, что начинала скулить — скорее всего, мимо проходил оборотень. И Джонни это всегда расстраивало. Собаки же такие классные…

Оборотни и правда были ближе всех к людям. Хотя бы потому, что могли вести обычный образ жизни и выбирать любую работу. На то, что волкам нужно было уйти пораньше один день в месяц люди обычно не обращали внимания. Почти никто не связывал эти отгулы на несколько часов с полнолунием — не первая мысль, которая приходит в голову.
Волки не теряли контроля от запаха крови, даже если были голодны. Могли получать любое образование в нормальном режиме, а не удалённо или перебегая от корпуса в корпус в шляпах и темных очках, навешивая на себя статус местного фрика. В общем, у них было много бонусов, пользуясь которыми они могли спокойно существовать среди людей, а те были и не в курсе, что рядом с ними нечисть. Однако как только человек узнавал, что рядом с ним оборотень, отношение моментально менялось.
Эрик же продолжал вести себя адекватно. То ли умело скрывал привычную волкам неприязнь, то ли и правда был первым в жизни Джонни человеком, который несмотря на работу толерантно относился к другим расам. А служба в ФАС всё же сильно влияла на восприятие нечисти. Потому что сталкивались сотрудники обычно только с неадекватными представителями разных рас, вот и составляли некоторые неприятные стереотипы.
— А, так это же всё объясняет, — посмеивался на шуточку Джонни. — Я не из Дариена, получается, бежал, а из местной психушки.
Разумеется, волк никому не рассказывал о своей расовой принадлежности. (И, конечно, понимал, что Эрик шутил — сам же видел, как Джонни оправдывался даже спросонья). Обычно об оборотнях знали только сотрудники ФАС и люди, связавшие семейную жизнь с волком. Но Джонни ещё был слишком молод для каких-то серьёзных отношений. Он встречался с людьми, но до таких откровений не доходило — расставались быстрее.
— Ну… нет, спасибо, конечно, за комплимент моим итальянским талантам, — снова улыбнулся Джонни. — Но теперь мне хочется тебя нормально накормить, чтобы ты понял, что такое «вкусно».
Юный волк был немного дурным, зато очень лёгким в общении. Он разговаривал с Эриком так, будто был знаком с ним уже тысячу лет. И напрочь позабыл о своих переживаниях насчёт того, что поступал на службу в ФАС и создавал якобы не самое хорошее представление о себе перед действующим агентом.
— О, было бы прекрасно, — легко же согласился волк на то, чтобы его подвезли.
Такой вариант вообще был оптимальным. Не нужно было вызванивать других волков, невольно рассказывая о месте жительства Эрика. Не то чтобы они тут же припрутся в гости, но в полнолуние могут и припомнить дорогу…  А к человеку на территории стаи вопросов вообще никаких не будет, даже если и заметят, что заехал кто-то посторонний.
Пожалуй, самое страшное, что могло случиться — Эрика не отпустят, если узнают, что он помог Джонни, как минимум, добраться до дома. Волки к этому времени просыпались и очень хотели есть, а так как были в большинстве своём итальянцами, еды было много. Так что Эрика вполне могла утащить волна навязчивого гостеприимства.

Стая ДиМарко была по-настоящему огромной и по меркам волков, и по меркам людей из ФАС. Когда она начала разрастаться чуть ли не в геометрической прогрессии, спецслужба явно немало нервничала. Контролировать такое количество оборотней не представлялось возможным. Да и до сих пор мало кто понимал, каких усилий это стоило альфе и его сыновьям.
Однако, как оказалось в последствии, ДиМарко стали одной из самых беспроблемных стай. Возможно, из-за большого процента чистокровных оборотней, которые могли контролировать внутреннего зверя и в полнолуние. Или из-за того, что большую часть стаи составляли итальянцы, обладающие незлобливым по природе менталитетом.
С другими волками ДиМарко конкурировали довольно жёстко, отбирая территории под свои растущие потребности. Но в города почти не совались, а уж нападений на людей и вовсе можно было по пальцам пересчитать. Чаще всего это были обращённые, присоединившиеся к ДиМарко, которых контролировать было сложнее всего и которые попросту не понимали, что творит их внутренний волк.
На территории стаи и без того проживало немало людей, решивших связать свою жизнь с кем-то из оборотней. Была даже пара семей, в которых от волчьей крови не осталось ни капли. То есть когда-то был прадедушка оборотень, но последующие поколения женились на людях, и правнуки уже почти ничем не отличались от человека. Разве что знанием, что проживают среди волков и всё это не сказки.
Так что, когда машина Терри показалась на территории ДиМарко, разгуливающие оборотни действительно не обратили на человека никакого особенного внимания. Более молодые ещё посматривали на водителя с любопытством, но довольно быстро теряли этот интерес. Сейчас, после пробуждения, волки ещё были несколько заторможены и больше озабочены физическими потребностями.
Джонни тоже никак не поменялся, когда они въехали на родные для него земли. Он охотно болтал с Эриком всю дорогу, не испытывая никаких ограничений. Причём не стоило думать, что речь оборотня и сотрудника ФАС заходила только о делах насущных, нечистых. Нет, новые знакомые обсуждали музыку, путешествия, кухню, рассказывали какие-то забавные истории из своей жизни, как вполне обычные люди.
На всякий случай Джонни сказал при подъезде к Дариену, что их стае ровным счётом плевать на тех, кто приезжает. Просто, чтобы Терри чувствовал себя спокойнее. Конечно, он был сотрудником ФАС и знал про волков, но всё же не каждый день он заезжал на территорию оборотней вот так без приглашения.
Подсказав, куда ехать, Джонни ещё какое-то время наслаждался праздной болтовнёй с Эриком. Так что спустя эти пятнадцать-двадцать минут итальянец считал этого мужчину хорошим таким приятелем, как минимум. С ним было легко и приятно общаться, и этого было вполне достаточно для Фальконе, чтобы считать Терри «своим». Даже захотелось предложить ему остаться на некоторое время. Не в том плане, что «пригласить на кофе» (хотя Джонни и от такого визита не отказался бы, почему нет?), а втащить в итальянскую тусовку, будучи по-итальянски гостеприимным.
Однако предложить не успел. На крыльце дома, в котором жил Джонни, уже сидел другой кудрявый здоровяк. Алекс, лучший друг Джонни, который якобы должен был присматривать за полукровками и который уже явно получил за то, что одного дурного волка на утро не досчитались. Так что время для приглашения было не самым лучшим, как верно рассудил Джонни. Сейчас наказание пойдёт по нисходящей — от альфы к его сыну, от его сына к Джонни.
— Сейчас меня будут убивать за побег, — как-то очень жизнерадостно пояснил Джонни своему собеседнику, показывая на поднимающегося здоровяка. — Я бы предложил тебе лучший обед в твоей жизни, но лучше в другой раз. Когда ты не увидишь этого позора.
— Где ты, нахрен, был? — не дожидаясь даже, когда Джонни выйдет из машины, проорал ожидающий волк.
Это было даже забавно наблюдать. У Алекса было довольно открытое живое лицо, и было очень хорошо заметно, как взгляд его то и дело перебегает на Эрика. Волк очень старательно фильтровал слова, что тоже можно было понять по то и дело возникающим запинкам.
— Он из ФАС, — успокоил Джонни лучшего друга, выбираясь из салона и напоследок обращаясь к Эрику. — Спасибо ещё раз за помощь. Ещё увидимся!
Правда, пришлось сильно повысить голос, чтобы перекричать Алекса, который теперь мог свободно высказывать на смеси итальянского и английского всё, что он думал о Джонни. Перед сотрудником ФАС можно было открыто ругаться про драный волчий хвост и всё в таком духе.
— Да не попался я в ФАС! — орал уже на Алекса в ответ Джонни. — Я, блядь, заснул на его участке при доме, счастливчик, мать его.
Впрочем, Эрик ещё до-олго слышал эти два голоса, даже отъехав на приличное расстояние, спеша покинуть Дариен.
И если Терри думал, что на этом вся история с потешным оборотнем подошла к концу, то он глубоко заблуждался. Джонни продолжал испытывать благодарность этому мужчине, который «не дал пропасть заблудшему волку» и прекрасно помнил про обещание накормить его нормальной едой. Так что в какой-то день, примерно через недельку, Джонни по простому накупил продуктов и поехал по уже известному адресу.
Как и многие волки от рождения, Джонни плоховато запоминал зрительные образы. Зато прекрасно ощутил знакомый запах, когда оказался рядом с нужным домом. И столь же прекрасно услышал ещё только выбираясь из машины, что Эрик был дома, один.
Так что, подхватив пакеты с продуктами, Джонни бесхитростно двинулся к дому, заскочил на небольшое крылечко и позвонил в дверь, кривовато улыбаясь.
— Привет! — снова как-то радостно поздоровался Джонни с удивлённым Эриком, открывшим дверь. — Я пришёл сдержать обещание и сделать тебе ужин. Как ты на это смотришь?

Несмотря на удивление, промелькнувшее на лице Эрика, тот решил всё же впустить оборотня в свой дом ещё раз. Джонни такое решение порадовало, он тут же разулыбался шире (насколько уж мог, учитывая лицевой дефект). Было бы обидно развернуться и со всеми этими пакетами поехать домой, готовить на одного себя. Ну или на ещё небольшую стайку раздолбаев-итальянцев, которые то и дело забредали в гости без спроса.
Правда, сперва Терри приостановил шагнувшего через порог волка, чем вызвал ответное удивление. Оказалось, мужчина пытался придумать шутку, и Джонни коротко хохотнул. Такой настрой ему определённо нравился.
— Можешь просто сказать, что рад осознать, что я всё-таки знаю, как носить штаны, — предложил такой вариант Джонни.
Итальянские волки были совсем не прочь посмеяться над собой. И Джонни был не исключением. Забавная же, спустя время, ситуация — обнаружить голого парня у себя на участке. Так что следом Джонни добавил ещё, что Терри повезло на самом деле. Оборотень всерьёз задумывался над тем, чтобы раздеться за порогом, дабы Эрик мог его распознать. А то мало ли, забыл, что это за парень такой у двери торчит.
Привычным ходом, словно находился в доме уже далеко не первый раз, Джонни отправился к кухонному уголку, где принялся раскладывать продукты и, пользуясь советами Эрика, доставать всякую посуду. Параллельно они, разумеется, принялись общаться. Было бы донельзя странно сидеть молча и только смотреть, что вытворяет этот шальной волк.
— Да-а, от некоторых по два раза, — легко отозвался Джонни на резонный вопрос. — Нонна… наша бывшая альфа, которой хрена-с два скажешь, что она бывшая, вообще чуть ли не за шкирку оттаскала, как щенка.
Это была чистая правда. Несколько дней вся стая на ушах стояла из-за побега Джонни. Это всё обсуждалось сотню раз, история приукрашивалась и мутировала, а оттого бедолага полукровка получал по ушам каждый раз, когда кто-то об этом вспоминал.
— Увы, ничего не помню, — покачал головой Джонни, не собираясь врать Эрику. — Наши тоже хотели взять мой след следующим днём. Но у места, где мы все собираемся, запахов слишком много, не отличить один от другого. А пока по периметру бегали, видимо, уже выветрилось всё. Территория слишком большая.
Джонни и правда был бы рад подсказать что-то, но он вообще ничего не помнил. Помнил только склоку с кузеном Марко, а потом вкусную курицу за забором. Даже того, что ел по дороге в Гринвич не помнил. А ведь должен был чем-то питаться, кроме худосочной курицы, иначе бы на территории Гринвича пострадали бы другие животные. Но это Эрик проверял тем же днём, и уже знал, что волчара ничего не натворил больше.
Джонни также понимал, к чему этот вопрос от Эрика и все мероприятия со стороны оборотней. Последние действительно сами не хотели забегать к людям. Это было очень опасно. Даже если перебежишь трассы, всегда был большой шанс, что тебя подстрелят или вызовут отлов диких животных, и очнёшься потом голожопым на глазах удивлённых полицейских. Никому не нужен был такой риск.
Но, в итоге, тема поменялась, и вновь разговоры стали какими-то будничными, приятельскими. Джонни попросил поставить какую-нибудь музыку, и вовсю кашеварил, причём в таких объёмах, как будто к Эрику в гости весь ФАС ожидался. Зато пахло невероятно на весь дом, у Эрика в какой-то момент даже желудок разговорился — волк прекрасно всё слышал.
— Всё, у меня всё готово, — наконец, как будто смилостивился Джонни, доставая пару бокалов из шкафчика под вино.
Сейчас волк уже не спрашивал, можно ли ему остаться. Было бы донельзя странным приготовить ужин и свалить, не так ли?

Со своей стороны, Джонни тоже совершенно не скрывал, что предпочитал в сексуальном плане исключительно мужчин. Причём не важно, волков или людей. Уж ему, полукровке, точно было бы странно воротить нос от человеческого рода. Родная мать бы намордник надела, чтобы не тявкал больше подобного.
Так что гейские шуточки Терри Джонни очень даже поддержал. И плевать, что от этого юмор превратился в некоторый флирт. Эрик был очень симпатичным мужчиной, и Джонни при первой встрече уже осознавал, что был вовсе не против, так сказать, познакомиться с ним поближе. Даже если это просто секс ради секса. Джонни был очень молод, особенно для волков, так что сейчас большинство его отношений к тому и сводились. Было бы, наверное, даже странно думать о чём-то серьёзном, когда впереди жизнь не меньше сотни лет.
— Может я только ради этого взгляда и прибежал готовить тебе ужин, — хохотнул Джонни, хотя тут немного слукавил.
В том плане, что ни черта волк не заметил каких-то там оценивающих взглядов. Он голышом был в таком состоянии, что толком не понимал происходящего. Было как-то не до мыслей о том, как там на него кто-то смотрит. Первое время Джонни и прикрывался-то, исключительно удерживая силой воли мысль о том, что стоять голым перед человеком неприлично.
Но, вообще, теперь Джонни вообще ни о чём не жалел. Ему нравилось, что Эрик тоже находил их знакомство забавным. (Пусть периодически и думал в профессиональную сторону о том, как бы не допустить повторения подобного).
К слову, флиртовать с Эриком оборотню тоже ничего не мешало. Да, если Джонни пройдёт экзамены, они будут работать вместе, но не в одном же отделе. Да и в силу возраста Джонни не видел в этом ничего криминального. Эрик вообще мог в любой момент сейчас сказать — так, стоп, я не такой, не думай в эту сторону, парень. И Джонни скажет — окей, и преспокойно отступит, делов-то.
Однако Эрик такого не сказал. Кажется, даже немножко поддерживал эти лёгкие шажочки навстречу. По крайней мере, чувствительный нос волка не ощущал никакого негатива, а остального, увы, даже такой мощный нюх не мог разобрать.
— Я итальянец, я не умею готовить мало! — воскликнул Джонни, очень характерно всплеснув руками, как будто его фамилии и слов «я итальянец» было недостаточно, чтобы понять, что парень не врёт. — Будет тебе повод пригласить кого-нибудь из родни или друзей там. Удивишь их, что в кои-то веки не барбекю.
Да, Джонни был не прочь посмеяться над собой, но и над другими тоже. Так что он моментально незлобливо прошёлся и по всем американцам и их традиции встречать гостей исключительно барбекю на заднем дворе. У Эрика тоже стоял этот гриль, Джонни прекрасно его видел, да ещё и чувствовал.
Потом вместе ужинали, и Джонни буквально просиял от того, насколько Эрику понравилась приготовленная им еда. Вроде бы и был уверен в своих силах и талантах, а всё равно же чертовски приятно услышать искреннюю похвалу. Ладно хоть хвостом не завилял, хотя выражение лица на то, кажется, очень намекало.
Они ещё разговаривали какое-то время, даже когда тарелки опустели. Налили по ещё одному бокалу хорошего вина и просто болтали, уже как-то очевидно узнавая друг о друге лучше. Волки не могли чувствовать интерес, но, будучи в человеческом обличии, Джонни всё же видел эту заинтересованность в нём от другого мужчины. Гетеросексуальные парни смотрели по-другому, общались по-другому, улыбались по-другому.
— Могу я остаться сегодня? — прямо спросил Джонни, не привыкший как-то юлить или тянуть кота за хвост. Да, значит да, нет, значит нет. — Или твоя расовая толерантность не настолько велика?
Он улыбнулся шире, подшучивая, по большей части, над самим собой и своей первой реакцией на то, что Эрик не выгнал его неделю назад. Не испугался и даже позавтракал с волком за одним столом. До сих пор удивляло, если честно.
— Ничего нового ты, конечно, уже не увидишь… — чуть позже посмеялся над, кажется, уже их шуточкой на двоих Джонни.

Джонни действительно был ещё очень юн, особенно по меркам оборотней. И именно поэтому совершенно не заботился о будущем. Он не знал о правилах ФАС относительно личных отношений, а потому и не думал как-то сообщать Эрику без вопроса о том, что собирался пройти экзамены. Даже мысли такой не возникло вот так невпопад заявить «а я в ФАС поступаю на службу». Да и о разнице в возрасте Джонни не думал.
Последнюю волк, разумеется, замечал, не совсем дурак же был. Но, в силу юности, Джонни не думал о каком-то там продолжении, о каких-то серьёзных вещах. Терри ему нравился и внешне, и как собеседник. Он вызывал и сексуальное желание. Разве для удовлетворения оного важны были цифры в паспорте?
Они могли переспать разок-другой, да разбежаться уже через пару дней. Честно говоря, Джонни был почти уверен, что так оно и будет. Не потому, что сам не хотел бы продержаться подольше. Скорее, полагал, что Эрику будет с ним не шибко интересно. Молодой, дурной, итальянец, да ещё и оборотень. Для них обоих это был просто интересный опыт.
Когда же Эрик, спустя пару секунд колебаний, согласился на прямое предложение собеседника, Джонни и вовсе отбросил всякие даже лёгкие сомнения. Будь, что будет. Как пойдёт, так и пойдёт. Кажется, это звучало, как девиз всех молодых итальянцев, хоть хвостатых, хоть самых обычных, человеческих.
Они продолжили легко подшучивать, но уже вовсю целуясь друг с другом. Перебрались сначала на диван, для продолжения, так сказать, знакомства. А потом и в спальную Терри, на широкую для одного человека кровать. В чувствительный нос быстро ударил особый, опьяняющий запах. Если заинтересованность оборотни распознать не могли, то сексуальное желание ощущалось очень хорошо.
Это была смесь пота, каких-то феромонов, твоего собственного усилившегося запаха. У каждого существа он был свой. И, честно говоря, Джонни очень понравилось, как пах Эрик. Благо, у него хватило ума, чтобы не произносить такой крайне специфический комплимент вслух. Всё же вовремя вспомнил, что с ним постели не волк, а человек, для которого запахи не играли какой-то особенной роли в жизни.
Секс оказался потрясающим. Теперь Джонни вообще не жалел о том, что предложил Эрику эту «ночёвку». Правда, одного захода молодому оборотню вообще не хватило, так что Терри пришлось вспомнить, какого это, когда ты юный и горячий, и чертовски хочешь продолжения. Кажется, у него давненько подобного не было. Джонни даже немного забеспокоился, слыша, как часто бьётся сердце партнёра и не успокаивается от такого сексуального марафона.
Но, опять же, промолчал. Вспомнил, что люди, в целом, были несколько слабее физически. Терри пару раз напоминал ему об этом в шуточной форме, когда Джонни, забывшись, хватал его как-то особенно крепко. Наверное, только в такие моменты можно было вспомнить, что рядом с тобой не просто забавный паренёк, а самый настоящий волк.
Возможно, после такой бурной ночи Эрик бы и снова задумался насчёт того, а хватит ли у него сил на парня, слишком уж моложе него. И не завершить ли это всё на одной безумной ночи, пока оба были предельно довольны случившимся. Только вот Джонни снова невольно (совершенно незапланированно, право слово!) надавил на самолюбие партнёра, столь же открыто и бесхитростно заявив, что это лучший секс в его жизни.
И ведь не врал, хотя бы потому, что до этого не доводилось встретить столь опытного партнёра. А с другими двадцатилетними каши не сваришь. Особенно с оборотнями. Полностью чистокровные парни в двадцать лет ещё совсем детишки. Тот же Алекс, здоровенный лоб вырос, а порой всё равно вёл себя, как подросток. Ведь жить ему ещё больше пары сотен лет, вот и не торопился его организм взрослеть.
После секса Джонни решил проспать остаток ночи у Терри же, опять же по-простому заявив, чтобы толкнул его, если с утра надо будет сваливать. В целом, спать волчок не мешал — одеяло не отбирал (он мог вообще им не накрываться, если уж на то пошло), обниматься не лез, не дёргался во сне. Разве что забавно порыкивал иногда, но то обычные люди могли списать на храп, как оно, впрочем, и бывало.
С утра Джонни покорно ушёл, хотя телефончик у Эрика всё же взял. И через ещё несколько дней рискнул написать мужчине, не хотел бы он встретиться ещё разок.

Джонни тоже не особенно понял, в какой момент эти встречи только ради секса перетекли в нечто более… личное что ли. И, как и Эрик, волк полагал, что мужчина первым прекратит все эти начинания. Что они развлекутся несколько раз, потом поймут, что кроме секса им дать друг другу больше нечего, и Эрик двинется дальше, искать кого-то подходящего.
Однако сообщение такое так и не поступило, встречи продолжились, а секс — всё ещё изумительный — начал скрашиваться разговорами и каким-то отчасти даже романтичным времяпровождением. Джонни сам и не заметил, как принялся переписываться с Эриком не только на тему встречи, но и просто так. Делиться с ним тем, что произошло за день, отмечать какие-то забавные вещи, давать и получать какие-то рекомендации по фильмам или музыке. Это быстро стало какой-то обыденностью.
И только лучший друг Джонни, Алекс, быстро подметил это особое отношение к Эрику. Волчок и не скрывал в начале, что пару раз приезжал к мужчине на ночь. У Алекса такая новость не вызвала никаких особенных эмоций. Как уже было сказано, оборотни куда спокойнее прочих рас относились к отношениям с людьми. Но тут Джонни же явно улыбался, как влюблённый дурак, когда получал очередное сообщение или даже звонок от Эрика.
Впрочем, и этой влюблённости Алекс только по-доброму позавидовал. Эрик же был из ФАС. А это для волков значило только одно — можно было совершенно не скрывать свою истинную сущность, не фильтровать речь и не искать оправданий перед очередным полнолунием, почему ты не можешь остаться на ночь сегодня.
Так что Джонни легко принял факт, что Эрик ему симпатичен не только в плане секса. Они здорово проводили время вместе и вне постели, общались, смеялись, смотрели вместе фильмы, даже прогуливались пару раз, как обычная парочка. Тема работы за все эти дни так и не поднималась. Эрик, вероятно, думал, что они как-то говорили об этом (или просто воспринимал Джонни, как оборотня, в стиле, какая работа, он же оборотень, вот его работа). А Джонни и без этого было о чём поговорить с человеком.
Ближе к экзаменам в голове волка скользнула разумная мысль сообщить Эрику об этом, но она быстро исчезла. Джонни подумал, что если пройдёт все требования ФАС, тогда и сообщит. А если не подойдёт для такой работы, то и нечего было хвастаться.
Однако экзамены Джонни прошёл, а вот сообщить Эрику попросту не успел. Как-то не подумал, что его любовник непосредственно будет присутствовать на распределении. Эрик ведь тоже не сообщал, что был руководителем, а не рядовым сотрудником.
Впрочем, мозгов хватило не начать дурным образом улыбаться при виде мужчины, который явно оказался не в восторге, задержав взгляд на Фальконе. Чутьё подсказывало, что Эрик напрягся, правда, волк не понимал почему. Ну, понятное дело, что при других он не будет бросаться на шею начальнику, призывая всех посмотреть, что они в отношениях. Это и безо всяких запретов было, как минимум, глупо.
Так что Джонни вёл себя взволнованно, как и другие новобранцы. Первым же покорно и направился в своё отделение, где познакомился с ещё парочкой оборотней — обращённых, и непосредственным начальником. Последний показался волку не слишком приятным типом. Даже было непонятно, как такой прошёл тест на лояльность к другим расам, если оный вообще проводили для людей в человеческой же организации.
В общем, было чем заняться. Джонни знакомился с новыми порядками, возможностями и существами, и совсем не переживал по поводу их встреч с Эриком. Так что немало удивился, когда под конец этого ознакомительного дня к нему на телефон пришло сообщение о том, что им надо поговорить.
Пусть Джонни и был волком до мозга костей, эту фразу прекрасно знал. Он же смотрел фильмы! И после таких слов обычно не происходило ничего хорошего. Так что, конечно, Джонни разволновался, но поговорить согласился. И даже согласился приехать домой к Эрику для этого, хотя после таких новостей ждать ещё, как минимум, полтора часа дороги казалось для эмоционального волка невыносимым.
— Чао, белло, — привычно поздоровался Джонни, когда прибыл на уже такое знакомое место, пахнущее так привычно и приятно. — Что не так?
И это было не издевательство. Эрик видел по всё ещё удивлённым глазам Джонни, что тот не понимал, в чём причина этого «надо поговорить». Всё же у них нормально было.

По Эрику и впрямь было видно это напряжение и без чувствительного нюха оборотня. Мужчина хмурился, поджимал губы, а Джонни это только больше загоняло в тупик. Он действительно не понимал, что он сделал не так. Подсознательно догадывался, что дело было связано с их незапланированной встречей в ФАС, но у волка в голове не укладывалось, что это могло вызвать такой негатив со стороны Эрика.
Так что, когда прозвучала первая фраза от человека, Джонни откровенно растерялся. Эрик злился на то, что не знал, куда планировал устроиться на работу его любовник? Предположение звучало несколько сомнительно даже в мыслях. Но всё же эта претензия продолжала висеть в воздухе, и Джонни решил на неё ответить.
— Ты никогда не спрашивал, — пожал плечами волк, продолжая внимательно следить за собеседником и его реакциями. — Прости. Хотел сказать тебе по результатам экзаменов, не знал, что ты будешь там.
Извинился Джонни вполне искренне, хотя и рефлекторно. Но если для Терри было важно это знание, которого он не получил, то ладно, волк был готов признать свою вину за то, что болтал недостаточно за эти три недели.
Однако Эрика такой ответ не удовлетворил. Да и явно проблема была не в этом, и это стало очевидно для оборотня по последующим фразам, которые заставили сердце как-то противно сжаться, как будто от страха. Эрик хотел с ним расстаться? Из-за того, что они работали в одном здании на одну организацию?
Мыслительная деятельность совершила гиперскачок и заработала на итальянской скорости. Очевидно, было два рабочих варианта. Либо в ФАС запрещены отношения с коллегами (Джонни знал, что в некоторых организациях подобное прописывают в трудовом договоре), либо Эрик не хотел отношений с коллегой по разным причинам. Вроде того, что на них будут косо смотреть, это подорвёт его авторитет, как руководителя, и прочее, и прочее. Надо признать, что ни один из этих вариантов был оборотню не близок, и каждый из них был ему неприятен.
— Мы не должны или мы не будем? — перестал улыбаться и Джонни, вперившись взглядом в собеседника. — Или просто ты не хочешь?
Наверное, из юного волчка вышел бы неплохой адвокат, учитывая и образование, и его умение слышать то, что сказано и как оно сформулировано. Но, увы, Джонни предпочёл связать свою жизнь с отделением ФБР, сотрудничающую с нечистью.
В ходе разговора (скорее, назревающего конфликта) оборотень всё же узнал о том, что, оказывается, им с Эриком было запрещено иметь всякого рода отношения, кроме рабочих. На что волк только фыркнул. Это было смешно. Они ведь даже работали в разных подразделениях. Конечно, где-то там, через пару голов, Эрик тоже был руководителем Джонни, но, скорее всего, они максимум будут случайно сталкиваться возле писсуара, чем по работе. Да и то, если туалет на этаже с подразделением оборотней закроют на ремонт.
— Подожди-подожди, — проговорил Джонни громче прежнего и явно начиная заводиться, как полагалось итальянцу. — То есть ты хочешь расстаться из-за того, что мы стали работать на одну организацию? Я думал, что нравлюсь тебе.
Вроде как Эрик подтвердил, что нравится. И вроде как хотел добавить что-то после этого треклятого «но». Однако итальянец уже совсем накрутил себя, и за голосом его ровный тихий тон Терри просто терялся, как в шуме бури.
— Если бы это было правдой, ты бы понимал, что это крайне дерьмовая причина разойтись. Потому что это не причина, а проблема. И если бы я тебе нравился, ты бы хотел решить эту проблему, а не прикрываться ей.
Помимо громкого голоса, который, похоже, скоро услышали бы и соседи, в ход пошла итальянская жестикуляция. Джонни и без того её обычно плохо сдерживал, а сейчас его руки только добавляли веса произнесённым словам. И итальянскому мату, который Джонни не скупился вставлять в английскую речь.
— Merda! Честное слово, я бы понял даже если бы ты решил расстаться по расовой причине! Но это… это просто дерьмо собачье.

Возможно, в силу юности, а может амбициозности или упрямства, Джонни не считал расставание решением проблемы. Скорее, эдаким бегством от неё, признанием поражения и нежеланием что-либо делать, сложив лапки на груди. Решение должно было, как минимум, удовлетворить их обоих. Должен был быть вариант, который сохранил бы их зарождающиеся отношения без сопутствующих потерь или с минимальными последствиями.
Так что то, что сейчас говорил Эрик, откровенно раздражало оборотня. Он вроде как не хотел терять то, что между ними было, но и прилагать усилия к тому, чтобы это сохранить, не пытался. Да, их чувства были очень ранними, крайне нестабильными, и Джонни даже в этой эмоциональной вспышке понимал, что сложно бороться за то, что может закончиться само по себе. Страсть уляжется, встречи станут более редкими, и отношения, как таковые, не состоятся. Но такое бывало, и это было естественным исходом событий.
Монолог же, наконец-то, превратился в диалог. Эрик повысил голос, и пусть он оставался всё равно тише итальянца, последний хотя бы начал его слышать и пытаться понять. Конечно, Джонни было не всё равно, если его уволят. Он только-только устроился, он прошёл все эти человеческие бюрократические круги ада, он старался, в конце концов, не для того, чтобы вот так запросто всё потерять. Но сейчас это было не важно.
Возможно, скажи эту мысль Терри тише, Джонни бы и зацепился за обидную фразу. Но в тоне, близком для итальянца, смысл он уловил. Терри потерял бы гораздо больше. И для человека дело половины жизни было по-настоящему значимым. Однако понимание этого не заставило Джонни передумать. Чёрт возьми, ему нравился Эрик! Вот правда, по-настоящему нравился! И дело уже было даже не в классном сексе, ему нравилось даже просто быть рядом. Пожалуй, Джонни бы не соврал, если бы сказал, что влюбился в Эрика.
— Что ж, я готов отказаться от секса в твоём кабинете, и, уверен, мы сможем как-то удержаться из последних сил и не начать лобызаться при каждой коридорной встрече, — едко, пусть и не снижая тона голоса, отозвался Джонни от этой обиды. — Или как ты себе это представляешь? Вы, блин, не волки, чтобы чувствовать, кто с кем спал!
Честно говоря, Джонни и правда не представлял, на чём их могут поймать обычные люди. Конечно, он был молод и горяч и всё в таком духе, но уж как-то сможет восемь часов продержаться. Учитывая то, что уже было сказано — они и видеться-то не будут в рабочее время.
Ничего страшного в том, чтобы ехать на работу на разных машинах Джонни тоже не видел. Они оба не относились к тому типу парочек, которым жизненно необходимо быть вместе двадцать четыре на семь. Это уже было понятно и по трём неделям их встреч. Да, они могли порой зависнуть в переписке или долго разговаривать, но если кто-то был занят и общение сводилось на нет в один день, никто от этого не страдал и не умирал.
— Чёрт возьми, Лассен, — в какой-то момент этого бурного спора воскликнул Джонни. — Почему ты так ссышь столкнуться со мной в коридоре, будучи в отношениях? Думаешь, лучше столкнуться со мной в коридоре после того, как так тупо бросил меня?
Последняя фраза прозвучала даже как-то весело, несмотря на всё это серьёзное обсуждение на повышенных тонах. Но эта мысль вдруг пришла в голову волку, и… Это было правда смешно. Конечно, Джонни не стал бы так мелочно поступать и подставлять Эрика из-за трёхнедельных отношений, но факт остаётся фактом. Работать в команде с явно обиженным оборотнем было бы несколько сложнее, чем даже прятать громкого итальянца и их свежие чувства.

Джонни действительно был молод, а потому воспринимал влюблённость куда сильнее, чем его опытный партнёр. Кроме того, оборотень был итальянцем и попросту не умел удерживать эмоции в себе. В отличие от американских детишек, ему никто никогда не говорил фраз вроде «терпи, ты же мужчина». Джонни было обидно, и он выплёскивал эти чувства. Испытывал раздражение и не скрывал этого.
Возможно, будь причина расставания более весомой, Джонни бы быстрее смирился с происходящим. Да, он был сильно влюблён, но всё же три недели мог позабыть даже такой эмоциональный волк, как он. Например, если бы Терри попросту заявил, что ему надоело, это был увлекательный опыт, но продолжать он не намерен. Или если бы оказался женат. Получил бы по первое число, но на этом бы всё кончилось.
Сейчас же Джонни продолжал не понимать, почему Эрик решил выбрать такой путь. Расстаться при взаимном интересе только потому, что им было нельзя встречаться. И даже не по общечеловеческим законам, а правилам одной конкретной организации на жалкую горстку людей. Будучи волком Джонни это было непонятно и не близко.
Если бы Эрик был ещё вампиром, Джонни бы тоже понял. Тут, извините, законы сразу двух рас по всему миру были против. А что сейчас? Вот уж точно дерьмо собачье.
— Да оборотням плевать на это, — орал в ответ Джонни. — Кто будет против? Тот парень, который обратился ради жены-волка? Мама миа, люди постоянно всё усложняют!
В конце концов Терри откровенно устал кричать. Да и аргументы у меня явно подошли к концу. Даже будучи дурачком малолетним Джонни видел, как тяжело было Эрику спорить. Он ведь тоже явно не был в восторге от необходимости расстаться. А когда ты сам не слишком-то уверен в своей позиции, держать оборону было в сто раз сложнее.
В какой-то момент Джонни даже стало немного жаль любовника. В том плане, что он, по сути, вынуждал Эрика идти на серьёзный для него риск. Но не мог волк просто плюнуть и сказать, что ладно, твоя взяла. Юношеский максимализм ещё не сошёл на нет.
— Уж догадываюсь, — фыркнул Джонни, когда в словах Терри явно начало проскальзывать отчаяние от недостатка аргументов. — И что?
Вот уж что не волновало молодого парня, так это возраст партнёра. Терри был ещё далёк от старости, а точная цифра Джонни была не важна. Честно… Наверное, человеку такое слышать было бы не очень приятно, но для волка разница между тридцатилетним и сорокалетним была незначительной. Что эти десять лет? Джонни, даже будучи полукровкой, всё равно переживёт что одного, что другого. Причём примерно в два раза.
Возрастные изменения коснутся Джонни примерно лет через восемьдесят. Начнут появляться первые седые волосы и морщины. То есть… даже если бы Джонни влюбился в ровесника-человека, тот не застал бы этого периода. Конечно, волк не заглядывал так далеко вперёд, но эта мысль всё равно мелькала на подсознании. И в этом случае становилось как-то всё равно, двадцать, тридцать или сорок лет человеку рядом с тобой.
— Я тоже так думал, — уже более спокойно отозвался Джонни, когда все эти мысли заставили эмоции поулечься. — Но тебе не надоело. И мне тоже.
Несмотря на всю эту ссору и проблемы, что всё ещё лежали перед ними, слышать о том, что твоя влюблённость была взаимна, оказалось приятно. Даже уже как-то орать не хотелось. Хотя Джонни и уверился, что он был прав в своей настойчивости. Да, даже ответные чувства могли всё ещё закончиться, но пока они были, почему бы не продолжить ими наслаждаться. Возможно, не в полной мере, ограничивая себя в рабочие часы, но всё же.
Джонни подошёл ближе, по-простому опускаясь на пол на колени перед диваном, чтобы снова заглянуть в глаза собеседнику. И так же легко потянулся за поцелуем, когда Терри уже нечего было сказать.
— Если всё станет слишком сложно или серьёзно, я уволюсь, окей? — проговорил после поцелуя Джонни и потянулся за новым.
Потом, правда, пришла ещё одна мысль в голову, и волк снова отпрянул, как-то недоверчиво глядя на Терри, с неким подозрением.
— Только не говори, что с бывшими сотрудниками вам тоже запрещено иметь что-то общее…