Джонни действительно не проявлял никакой агрессии. Он был сыт, да и в рационе конкретно этого оборотня напрочь отсутствовали люди. Эрик тоже, благо, не был ранен, чтобы даже источать аппетитный аромат крови. Пах он привычно. Так, как нравилось и Джонни в человеческом обличии, и его пробудившемуся волку.
Так что оборотень просто хотел вернуться к полюбившемуся мужчине, а тот почему-то прятался за несносной деревяшкой. К счастью, та быстро поддалась напору Джонни. После очередного любопытного удара лапой дверь слетела с петель и с грохотом рухнула на пол. Джонни тут же увидел того, к кому в очередной раз сбежал, и махнул хвостом.
Он потрусил вперёд, но человек почему-то принялся убегать. На пистолет в его руке волк, конечно, не обратил никакого внимания. В этом обличие он просто не понимал, что это такое и какую опасность оно несёт. Зато Джонни понял другое — с ним определённо играли! Волки часто бегали друг от друга и друг за другом, как сумасшедшие, по лесу. Видимо, Эрик тоже решил поиграть по-волчьи.
Джонни рванул наперерез и оказался быстрее человека. Он ждал, когда Эрик побежит куда-то ещё, но почему-то этого не случилось. Зато в нос ударил запах страха. Это волки чувствовали очень хорошо. Обычно, правда, этот запах вынуждал прирождённых охотников преследовать и нападать, ведь это был запах добычи. Но Эрик добычей не был. Джонни вообще не знал, что Эрик был вполне себе съедобным, поэтому запах сбивал его с толку.
Волк принялся немного подскакивать передними лапами и, наоборот, припадать к земле, как собака, призывающая играть и показывающая своё расположение. Он бы, может, и гавкал, только вот речевой аппарат у оборотня был другим. Они привыкли выть на разный манер и рычать. Вот Джонни и принялся порыкивать, демонстрируя клыки исключительно в плане улыбки, а не что там себе мог надумать человек.
Эрик же полез к холодильнику. Джонни смотрел. Дверца открылась, и в нос ударили самые разные запахи съестного. Совсем не того, что было привычно волку, но последний всё равно заинтересованно принюхался. И уж точно не стал возражать, когда в пасть сама собой начала падать еда. Джонни хоть и был сыт, но от добавки не отказался. Он проглатывал крошечные для него куриные крылышки, всего лишь пару раз смыкая на них челюсть.
Потом еда закончилась. Джонни облизнулся несколько раз, подождал ещё пару секунд и, продолжая помахивать хвостом, пошёл к человеку. С явной, между прочим, благодарностью! Огромный волк ткнулся лбом куда-то в живот Эрику, легонечко бодаясь (пусть человек с непривычки шумно выдохнул от такой тяжёлой туши). А потом и вовсе завалился на пол, демонстрируя этому трусишке живот — проявляя, между прочим, наивысшее доверие!
Постепенно страх из человека улетучивался. Не до конца, конечно, какая-то насторожённость осталось, но прогресс был на лицо. Точнее, на нюх. Джонни ещё какое-то время извивался на спине — не самая удачная поза для животного, — потом поднялся на лапы и отряхнулся. Вокруг взвилось облако из вечно линяющего подшёрстка, лесной грязи и прочего, скопившегося под густым покровным волосом. О чистенькой гостиной Терри явно мог забыть (по крайней мере, до момента пробуждения этого животного).
Когда Эрик всё же осмелился прикоснуться к волку, это вызвало неподдельную радость со стороны последнего. И снова он вёл себя, как самая настоящая собака, только большая и периодически рычащая. Оборотень «обтирался» о ноги человека, невероятно аккуратно покусывал его за руки. Джонни хоть и был дурным, но чувствовал хрупкость человеческого тела, так что очень тщательно контролировал силу.
Правда, это смиренное добродушие, которое, наконец, проявил Эрик, явно что-то переклинило в голове соскучившегося волка. Покусываний и кружений возле ног Джонни показалось недостаточно для проявления своих чувств, так что в следующий миг огромный волчара встал на задние лапы (благо, передними опёрся о кухонный гарнитур, а не о несчастного Терри) и принялся лизать мужчину прямо в лицо. Благо хоть с желудком и зубами у оборотня всё было в порядке, так что кроме лёгкого амбре от жареной курицы, съеденной совсем недавно, запахов больше не было.

Джонни не понимал ни слова из произнесённого Эриком. Сейчас последний мог в точности убедиться, что его любовник не врал, когда говорил, что ничего не помнит с полнолуния. Повадки его были исключительно животными. Ни проблеска понимания в глазах, ни малейшей попытки показать что-то по-человечески, что было свойственно чистокровным оборотням, сохранявшим трезвый рассудок. Единственное, на что подрагивали огромные уши — собственное имя, его Джонни распознавал. Но, увы, не понимал, чего от него хотел любимый человек, хотя и явно старался слушать знакомый голос.
Наконец, Джонни спрыгнул обратно на пол и шумно зевнул, демонстрируя беленькие сорок два зуба. Перенервничал немножко. Пусть ему и не приходилось решать насущных проблем, вроде того, как — что делать с огромной тушей, забежавшей тебе в дом.
Волк крутился рядом с Эриком, когда тот приставлял дверь обратно. Это действо тоже осталось за гранью понимания оборотня. Зато предложенную воду он с удовольствием выхлебал. Правда, периодически отвлекался на разные звуки, так что резко задирал голову, с которой потоками стекала на пол вода.
Частично, конечно, Джонни слизал что-то с пола — лужицы пахли оленьей кровью всё ещё довольно аппетитно. Но человек решил, что это плохо, и принялся натирать морду волка бумажными полотенцами. Джонни пару раз дёрнулся от непонимания, что вообще происходит, но покорно стерпел экзекуцию и даже не огрызнулся.
Так же бок о бок с Эриком волк потрусил в сторону спальной. Уходить от человека он явно не собирался. Он же только ради него сюда и пришёл, в конце концов. Теперь Терри был рядом, и волк был спокоен. Кроме того, близился рассвет, так что и оборотень уже немного умотался. Охотился, долго бежал до Гринвича, потратил столько эмоций на долгожданную встречу, теперь можно было и полежать.
В спальной родные волку ароматы стали сильнее. Всё же постель немало впитала их совместных запахов с ночи с пятницы на субботу. Джонни лихо запрыгнул на кровать, деловито обнюхал простынь и плюхнулся — что забавно, на «свою» половину, как будто что-то вспомнил. Но нет, человеческая часть так и не пробудилась, так что когда Эрик принялся пихать огромный пушистый бок, волк по-животному упирался, взрыкивал (страшненько, но всё же без агрессии на морде) и пытался снова перевернуться на спину, упрямясь.
В какой-то момент попытки Эрика увенчались успехом. Оказавшись на краю кровати, волк всё же спрыгнул, ощутив в этот миг, что может нехорошо упасть. Но, снова отряхнувшись по-собачьи, в следующий миг Джонни снова сиганул на постель, так ещё и свернулся огромным клубочком прямо под боком у Эрика, немного наваливаясь и на него горячей тушей. Тут и одеяло никакое не нужно было, живая грелка из Джонни вышла донельзя удачной. Правда, попахивающей псиной, кровью и всем, что было в лесу.
Видимо, потом человек смирился и больше в бок оборотня не толкал. Так что тот преспокойно заснул, чувствуя любимые запахи и слыша выравнивающееся дыхание Эрика. К счастью, заснул и человек. Конечно, обратный процесс перекидывания был не таким жутким, как в волка, но всё равно, пожалуй, приятного мало, смотреть на дикие человеческому взгляду переходные фазы. Да ещё и видеть в них просматривающийся лик знакомого существа.
Набирать массу и силу для волка было куда сложнее и болезненнее. Когда запускался же обратный процесс, оборотни даже не просыпались. Напротив, тело как будто расслаблялось, возвращаясь к привычному прямохождению и небольшому весу (в сравнении с волком, конечно же). Так что Джонни открыл глаза уже когда выспался, будучи человеком.
Первые несколько секунд он даже не понимал, что происходит. В смысле, он проснулся в уже знакомой спальной, рядом был ну очень знакомый Эрик, которому Джонни даже успел сонно улыбнуться. Нормальная же ситуация. И только потом мозг пробудился окончательно и подкинул волку воспоминания о том, что, вообще-то, сегодня был пик полнолуния. И от Эрика он уезжал заблаговременно.
— Какого чёрта я здесь делаю? — хрипло выдохнул оборотень, ошарашенно оглядываясь, как будто он мог перепутать эту спальню с чем-то ещё.

Мысли спросонья лились тяжко, словно патока, но логическая цепочка была настолько короткой, что и не требовала особых усилий. Джонни явно снова сбежал каким-то образом от стаи и уже не случайно, а прямой наводкой рванул к дому любовника. Соскучился, хвост ему дери. Джонни и в человеческом-то обличии был не идеалом, а уж волком, как выяснилось, оказался и вовсе сущим засранцем.
Тем не менее, ничего весёлого Джонни в этом происшествии не видел. Он знал насколько опасно себя вёл уже второе полнолуние подряд. Пусть он был и вспыльчивым, но всё равно добродушным парнем, и не хотел бы навредить ни случайной собаке, ни, тем более, человеку. Оставалось только надеяться, что Алекс или другие чистокровные проследили его след и теперь знали, где находится лазейка через ловушки ФАС.
И ещё, что Джонни действительно ни с кем не столкнулся по пути. Хотя, пожалуй, если бы это случилось, Эрик так спокойно рядом не лежал бы. Его бы уже подняли коллеги звонками о серьёзном происшествии в полнолуние.
Чуть заторможено Джонни скосил взгляд на кровать, когда любовник указал ему на все эти отпечатки лап и крайне подозрительного вида пятна. Но это волновало оборотня в меньшей степени, да простит ему это хозяин дома. Джонни быстро вернул взгляд на Эрика, явно осматривая его самого. Чувствительный в любом обличии нос всё ещё ощущал запах застарелой крови, но в смеси со всем остальным волк не понимал, чья она.
— Я не навредил тебе? — обеспокоенно спросил Джонни.
Всё же раньше он ни к кому так не бегал, особенно, к людям. Так что Джонни понятия не имел, как ведёт себя в волчьем обличии. Он знал только, что животное начало берёт верх над человеческим разумом в эту ночь, а это обычно до добра не доводило.
К счастью, Эрик ни капельки не пострадал физически, что вызвало некий вздох облегчения у оборотня. Он и правда немало напугался, осознав в полной мере по пробуждении, что мог самолично прикончить их отношения. В прямом смысле.
Потом Терри решил показать волку что-то, и уже по его тону голоса было понятно, что явно ничего хорошего. Джонни выбрался из кровати, даже не думая как-то прикрываться. Он и в первую-то их встречу ни капли не смущался своей наготы, а уж теперь Эрик и вовсе знал эту наготу досконально, прятать было нечего.
— Вот же срань, — нервно хохотнул Джонни, когда перед его взглядом открылся хаос, наведённый одним крупненьким животным в этом красивом доме.
Волк запустил пальцы в спутанные волосы, как-то отстранённо слушая возмущения Эрика. Но думалось всё равно о тревожном. Джонни не остановила хлипкая дверь и, честно говоря, его вряд ли остановила бы и целая обойма пуль. В ФАС на ночных рейдах использовали просто слоновью дозу транквилизатора, человека такая дозировка убила бы за считаные минуты, а оборотни ещё какое-то время сопротивлялись накатывающей сонливости.
— Прости, прости, — словно очнулся от своих мыслей Джонни.
Он развернулся ко всё ещё возмущённому партнёру и крепко обнял его, виновато улыбаясь, как нашкодивший щенок.
— Я всё уберу, прости, что напугал тебя, я так рад, что не тронул тебя, прости, — наперебой с самим собой заговорил итальянец, прижимаясь к партнёру. — Я знаю, что от меня воняет. Пойдём в душ вместе?
Несмотря на некоторые моменты, когда Джонни был сущим мальчишкой, сейчас было видно, что он и правда переживал не меньше Эрика. Только не за дом, а за самого Эрика. И, наверное, это было ещё большим показателем того, что влюблённость Джонни явно куда-то перетекла на следующую фазу, чем тот же ночной визит волка к человеку.

В целом, Джонни понимал и так, что Эрик не злится на него, и между ними всё хорошо. Поведение последнего только лишний раз доказало это. Терри по понятным причинам напрягал тот факт, что защита, выставленная ФАС, не идеальна. Волки и раньше, конечно, перемахивали ограждения, но чтобы так, второе полнолуние подряд, явно в одном и том же месте. Где-то определённо был прогал, который сотрудники ФАС никак не могли найти.
Раздражало и то, что это маленькое, но важное дело никак не могло сдвинуться с мёртвой точки. И Джонни тут ничем помочь не мог, он и впрямь ничего не помнил с момента, как волчье сознание стало сильнее человеческого. Но это Эрик, несмотря на возмущение понимал. Он возмущался от некоего бессилия в данном вопросе, а не на Джонни. Итальянцу были очень даже близки такие эмоции и способ их выражения.
— То есть, в целом, мало что изменилось, кроме количества волос на теле, — мягко посмеялся Джонни над его сравнением со щеночком.
Поцеловавшись, они решили совместно направиться в душ, но Терри внезапно остановился, вызвав лёгкое недоумение партнёра. Которое, впрочем, быстро сменилось широкой улыбкой. Надо же, ещё и целоваться полез, будучи оборотнем. По-волчьи, конечно же. Но звучало всё равно на грани фантастики — так привязался к Эрику за месяц, что даже волком продолжал быть влюблённым дуралеем.
— Да? Почему это? — с улыбкой приблизился снова Джонни. — Теперь мне вот очень хочется облизать твоё лицо.
И если Терри думал, что у него был хоть какой-то шанс вырваться из рук оборотня в человеческом обличии, то он глубоко заблуждался. Джонни без заметных усилий перехватил сопротивляющегося партнёра и шутливо лизнул его губы кончиком языка. Потом, посмеиваясь, конечно же, снова поцеловал, уже вполне себе по-человечески. Ну и после этих совместных дурачеств оба всё же добрались до душа.
Когда от волка перестало пахнуть последствиями лесной жизни, атмосфера стала более интимной, хотя парочка всё равно подшучивала друг над другом. Такими уж были их дурные отношения. Но оба остались предельно довольными.
Джонни быстро приготовил завтрак, не чувствуя это своим наказанием, но завтракать направились подальше от вынесенной волком входной двери. На улице стоял февраль, и если оборотень не ощущал дискомфорта от холода, проникающего в дом, даже когда бродил по нему с голой задницей, то Терри явно было не слишком хорошо. Пришлось закутаться в тёплую одежду и снова поворчать на дурного оборотня.
За завтраком Эрик рассказывал все эти маленькие забавные истории о том, как шалопутничал волк ночью. Джонни искренне смеялся. Теперь, когда он уверился, что не тронул Эрика и действительно вёл себя, как преданный щенок, на душе стало спокойно, и можно было посмеяться над произошедшим.
А после завтрака Джонни взял телефон Эрика, чтобы набрать номер лучшего друга по памяти. И даже не за тем, чтобы снять градус его тревоги.
— Привет, это я, — сперва спокойно начал Джонни, но голос его так и набирал обороты с каждой произнесённой фразой, и вот он уже орал на друга, как и тот орал в ответ. — Я у Эрика, и… Нет, ты не понял, я был у Эрика всю ночь. Я прибежал, блядь, к нему, выломал ему дверь, и… Какого хера ты опять за мной не следил? Ты же знал, что я мог снова свинтить! Ты, блядь, серьёзно? Дэни? Он же ещё щенок! Ты был ответственным за меня, не надо мне тут ла-ла! Ты хоть след мой взял? В смысле теряется? Ты, блин, хочешь сказать, что вы до сих пор не знаете, куда я залезаю? Я блядь до Гринвича таскаюсь, как можно упустить такой долгий след?
Кажется, Эрик прекрасно слышал даже то, что говорил этот самый Алекс, хоть звонок был и не по громкой связи. Другое дело, что взволнованные итальянцы постоянно сбивались на второй родной язык, получалась настоящая каша, но, в целом, смысл был и без того ясен. Оба винили друг друга в случившемся, как минимум.
— На твоё счастье я его не тронул. Только дом сломал, ага, — ворчал Джонни. — Можешь прислать сюда парней? Сейчас бы в феврале без входной двери сидеть, блин.
А пока дом Эрика готовился принять ещё парочку-другую волков, тот самый провинившийся принялся убираться. Ладно хоть больше никакой мебели не сокрушил огромной пушистой задницей.

Сам Джонни сперва не придавал особенного значения своим внезапным визитам к Эрику в полнолуние. Он наивно полагал, что волком, который затмевал в эту ночь его разум, двигали исключительно какие-то рефлексы. Вроде того, что Джонни привык приезжать к Терри, проводить с ним замечательно время, вот лапы и несли волка в привычный уже дом, где он проводил так много дней в человеческом обличье.
Да и слишком сильным было облегчение от осознания, что он не трогает Эрика, даже когда животное начало пересиливает. А вот почему он не проявлял естественной звериной агрессии, даже потеряв рассудок, Джонни и не задумывался.
То есть, понятно, что он был влюблён в Эрика, он даже и не скрывал этого. Как и Эрик всегда открыто отвечал ему взаимностью в этой сильной симпатии. У них, в целом, всё было не просто хорошо, а очень даже замечательно. Но такая привязанность волка к человеку явно говорила о чём-то ещё более значимом.
Впервые Джонни подумал об этом, когда над ним (в связи с близящимся очередным полнолунием) начали подтрунивать другие волки стаи. Когда начали хихикать, что они-то к своим парням и девушкам как собачки не бегают. Точнее, некоторые, конечно, бегали, но уж точно не когда их отношения длились всего пару месяцев.
Бегали часто перед свадьбой, видимо, взволнованные таким ответственным шагом. Бегали, когда оставляли детей дома, ещё не умеющих обращаться. Ну и, да, бегали, когда были не просто влюблены по уши, а по-настоящему любили, желая провести с партнёром время сильнее, чем гоняться за оленем или выть на луну.
Разумеется, Джонни отмахивался, даже немного смущался в душе. Но факт оставался фактом. Наступило новое полнолуние, и волк снова улизнул от стаи, воспользовавшись тем, что остальные были заняты погоней за добычей. Даже молодой испуганный олень не вызывал у оборотня столько желания, сколько возможность оказаться дома с Эриком.
Если так подумать, их отношения и впрямь быстро развивались. Уже за какой-то месяц Джонни с завидной регулярностью оставался ночевать в Гринвиче, готовил Терри ужины и завтраки, знал про его предыдущий брак и даже познакомился с его дочерью. Ситуация поначалу была довольно неловкой для того, кто оказался старше девчонки-подростка на каких-то семь лет. Но Джонни был достаточно легким и достаточно итальянцем, чтобы перестать волноваться почти сразу после знакомства.
Трейси оказалась очень милой девчонкой, которая отнеслась к волку с огромным интересом. Она легко приняла и то, что её отец встречался с парнем чуть ли не в два раза моложе него, и то, что парень этот был оборотнем. Джонни эта лёгкость подкупала, как и то, что не приходилось снова скрывать своё истинное «я». Трейси была ведьмой, как и её мать, так что о нечистом мире знала с самого детства.
Да и, в целом, к предыдущим отношениям Эрика Джонни относился спокойно. Ему, напротив, нравилось, что Терри с такой любовью относился к дочери, да и насчёт бывшей жены отзывался неплохо. Как итальянцу, Джонни была близка такая семейность. И она очень многое говорила о самом Терри. Так что, возможно, это знакомство с Трейси даже заставило волка полюбить Эрика чуточку сильнее.
Так или иначе, признавал Джонни глубину своих чувств или нет, а волк в такие человеческие игры не играл. Он даже и не думал, правильно это или поспешно, любил он или был влюблён — зверя такие вопросы не волновали. Вот он и бежал к подмёрзшему крыльцу, ускоряясь при виде нужного ему человека.
Правда, момент радости немного оттянулся. Лапы предательски разъехались, пушистая задница врезалась во что-то, что звонко хрустнув, отвалилось, и Джонни растянулся на секунду на земле. Это его, конечно, не остановило, так что волчара тут же вскочил на ноги и всё же запрыгнул на крыльцо, упиваясь запахом Эрика и виляя ему хвостом.
Действия человека Джонни не понимал, но спокойно позволял делать с ним всё, что угодно. А тем временем пользовался возможностью показать свою любовь и скучание, старательно вылизывая все открытые участки тела Эрика. Определённо волку нравился и вкус человека. Правда, благо, не в гастрономическом смысле.
Когда оборотню позволили войти в дом, он, конечно, сразу же пошёл на запах съестного. Что-то маленькое лежало на тарелке, пахло вполне себе аппетитно, так что быстро перекочевало в бездонный желудок Джонни. Вторую такую штучку, правда, Эрик выхватил прямо из-под морды, но и тут волк только любопытно проследил за руками взглядом, не пытаясь схватить или огрызнуться за пищу. Эрику явно было позволено всё.
Холодильник Джонни уже явно знал. Одного раза хватило, чтобы волк запомнил, что в этом ящике хранится еда. Так что через минутку уже с аппетитом уплетал дорогущую вырезку, за которую сам же себя потом и казнит. Волку на будущего себя было явно плевать, так что он глухо рыгнул, облизнулся и принялся шляться по комнате. Энергию он ещё не растратил и спать явно не хотел, так что принялся обнюхивать всё подряд, заставляя Эрика периодически прикрикивать на него, чтобы никуда не лазал и ничего больше не сломал.
Когда Эрик уселся на диван перед телевизором, чтобы наконец завершить свой поздний ужин, волк запрыгнул следом. Свернулся клубочком и водрузил огромную голову на бедро Терри. Потянулся было носом за сэндвичем, но получил щелчок по уху, без рыка показал недовольно зубы, и чуть ворча улёгся обратно.
Наверное, было забавно смотреть телевизор с таким ручным волком под боком. Джонни явно видел движение на экране, шевелил ушами на звуки и следил взглядом. Когда в передаче появлялись животные, порыкивал, но глухо, как будто неуверенно. Нос не ощущал запахов сторонних зверей, и оборотень слегка терялся, что это за животные такие без запаха.
Правда, принимать душ тоже пришлось с волком. Когда Эрик попытался закрыть дверь, Джонни начал бить по ней лапой, грозясь выбить ещё и её. Пришлось впустить. И это, пожалуй, было довольно странно. Одно дело, когда на тебя голого смотрит твой любовник (ну тот, который не настолько волосатый и всё же с осмысленным лицом), и совсем другое, когда рядом с тобой обнажённым торчит дикое животное и смотрит, порой забывая мигать.
Ну хотя бы в саму душевую кабину волк не полез. Ему явно не нравились эти брызги, он смешно морщился и тряс огромными ушами. Так что, в конце концов, просто развалился на плитке в ожидании. А уж как радостно потом нёсся в кровать, когда до животных мозгов дошло, куда направляется Эрик! Кажется, тогда-то Терри и понял, какой ленивый волчара ему достался на самом деле. Лишь бы в кровати поваляться и из холодильника поесть.
Утро началось даже как-то привычно. Джонни потянулся, просыпаясь, ощутил под собой мягкую кровать, а не траву, и даже немного обречённо обернулся на Эрика.
— Опять? — сипловато протянул волчок. — Мерда… Что я натворил в этот раз?

Эрик, лежащий рядом, был совершенно спокоен, поэтому и Джонни не стал волноваться. Видимо, в этот раз визит волка оказался уже не столь неожиданным, да и натворил он явно поменьше бед. По крайней мере, это было заметно по состоянию постели. Она была в шерсти вечно линяющего волка, но без отпечатков лап и намёков на лесное времяпровождение.
Оказалось, Джонни всё же поломал немного дом, задев ограждение веранды. Сам он этого, разумеется, не помнил, но от слов Эрика невольно прыснул от смеха. Кажется, в этот раз Терри не особенно возмущался на такие мелкие разрушения.
— Обычно ты на мою задницу не жалуешься, — заметил Джонни, потянувшись ещё раз и перевернувшись окончательно, чтобы заключить любовника в объятия.
Эрик дополнил описание, с лёгким возмущением упомянув про съеденный сэндвич, которым он собирался поужинать.
— Всё правильно, — невозмутимо отозвался оборотень. — Я, как итальянец, избавляю тебя от этих гадких американских пищевых привычек.
Джонни уже было начал неторопливо прикасаться поцелуями к обнажённому телу любовника, как тот решил ещё кое-чем дополнить небольшой рассказ. То, что волк прискакал к этому дому довольно рано, Фальконе, честно говоря, догадывался. Он проснулся очень рано для оборотня после полнолуния. Обычно, после всей этой беготни по лесу, охоты, бесконечных стычек между волками стаи, требовалось куда больше времени для восстановления энергии. Джонни же чувствовал себя обыкновенно выспавшимся.
— Ты отдал мне вырезку? — даже как-то немного жалобно протянул Джонни, поднимая взгляд на собеседника. — Это же должен был быть наш ужин…
И всё же итальянцы очень серьёзно относились к еде. Джонни явно расстроился и ещё какое-то время ворчал на самого себя, именуя волка «тушей, которой всё равно, что жрать». А ведь было такое лёгкое игривое настроение! Теперь же голова была занята рассуждениями о том, что надо бы пополнить холодильник Терри какими-то кусками курицы подешевле. Волк всё равно переварит, ничего с ним не будет, и не так жалко отдавать.
Понятное дело, что не кормить оборотня, тем более такого глупого, который вместо охоты бегает к любимому человеку, Эрик не мог. Мало ли, его-то волк, может, и не тронет, но пойдёт охотиться на кого-нибудь ещё в Гринвиче.
Потом как-то невольно проскочила мысль о том, что если вдруг Эрик решит с ним расстаться, то ему лучше бы сменить место жительства. Кто знает, как отреагирует волк, который знает и лазейку через заграждения, и где Эрик живёт… Мысль эта, естественно, Джонни не понравилась, и он постарался очень быстро её забыть. Для этого он просто утащил Терри в душ, где в сексуальном смысле атаковал его. Энергии-то было ещё через край.
— Может… мне оставаться у тебя в полнолуние? — не слишком уверенно, но всё же предложил Джонни, когда они на пару после завтрака пытались починить крыльцо, устанавливая на место выбитую «толстой задницей» балку. — Кажется, уже очевидно, что я тебя ни в каком обличии не трону.
Затея была рискованной всё равно. Может, чутка освоившись на четырёх лапах, волк вспоминал о том, что есть у него такой вот Эрик, а когда только обратился, после всей этой боли и не вспомнит, что влюблён. Но на этот случай Эрик мог бы взять транквилизатор из ФАС. Джонни бы не возражал, если его «уложат спать» при проявлении агрессии.
И такое решение казалось немного лучше, чем рисковать каждый месяц, надеясь, что волк по дороге до Гринвича не задрал никого другого. И сам не попал под грузовик.
Конечно, были месяцы, когда и у Эрика выпадали дежурства ночные. Когда не хватало сотрудников, было суперлуние и даже чистокровные нет-нет бесились, когда случалось что-то неординарное. Но, если Терри оставался дома, наверное, можно было попробовать.
Почему-то это предложение давалось Джонни очень тяжело. Проще было даже просто предложить съехаться, как обычно случалось у пар (пусть и тех, кто встречался гораздо дольше). Но для оборотня, пожалуй, остаться с кем-то в ночь на полнолуние, звучало прямо в наивысшей степени интимно.
Наверное, именно тогда, сидя на холодном крыльце рядом с Терри, Джонни окончательно осознал, что любит этого человека. Что это уже далеко не простая влюблённость, подкреплённая хорошим сексом. И что волк в нём уже давно это понимал, навиливая Эрику хвостом и ложась с ним в одну кровать, не желая навредить своему человеку.

Обычно волки после полнолуния, конечно, не были такими любвеобильными. Они вообще были никакими. Набегаются по лесу, наохотятся, подерутся с кем-нибудь, потратят все силы на это и на оборачивание, и до обеда спят. Эрик и сам видел это вялое состояние и у тех оборотней, что попадали в ФАС, и конкретно у Джонни. Когда тот в первый раз добежал до Гринвича, он и лыка связать не мог, постоянно засыпал чуть ли не стоя.
В последние же два раза волк почти и не тратил энергии, разве что на путь до Гринвича. Но что такое час пути для оборотня в полнолуние? В остальное же время Джонни ел пищу, за которой не нужно было бегать, спал на широкой кровати, а потому с утра у него явно были силы и соскученность, которую хотелось истратить на Терри.
Тот и не возражал. С появлением молодого любовника у него явно открылось второе дыхание, пусть сам Джонни об этом и не думал. Даже для полукровки сорок лет — это как человеческие двадцать пять, четверть жизни всего лишь. Вряд ли к этому возрасту Джонни сильно поменяется даже внешне, не то что уж в физическом смысле.
После текущего визита ночного гостя дом убирать не пришлось. Разве что почистить мебель от шерсти, чем Джонни планировал заняться позже. Пока же решили собственноручно попробовать восстановить веранду. Деревянная балка оказалась не сломана, просто выбита неуклюжим волком, так что, пожалуй, Y-хромосома должна была помочь двоим сотрудникам ФАС провести несложный ремонт.
Это заняло чуть больше времени, чем у парней, с руками из плеч, но всё же их разнорасовая парочка справилась. И было весело. С Эриком вообще всегда было легко и весело, даже и не скажешь, что весь и себя такой руководитель тайной организации. К слову, последнее как раз очень помогало Джонни хранить их тайну на работе. В здании ФАС Эрик был совершенно другим. Не тем улыбчивым Терри, которого оборотень привык видеть дома.
Правда, говнюком он был и на работе, и оставался таковым дома. Поэтому, когда Джонни выдвинул своё неуверенное предложение о том, чтобы оставаться на полнолуние с Эриком, последний проговорил фразу, от которой мысли волка заметались. О чём они договаривались? Джонни определённо пытался вспомнить что-то, но кроме того самого соглашения о том, чтобы не смотреть друг на друга в ФАС, ничего в голову не лезло.
Итальянец довольно быстро накрутил себя в этом лёгком волнении, ему много времени для этого и не нужно было. И когда Эрик начал улыбаться, договаривая свою мысль, Джонни честно захотелось, как минимум, вдарить этому говнюку по заднице. Разумеется, сдерживая свою животную силу, чтобы не сломать ненароком.
— Вот ты засранец, конечно, — только и успел проговорить Джонни.
Эрик его опередил, чуть толкая парня и посмеиваясь. А ведь Джонни хотел было уже заявить, что вообще-то никакой договорённости не было и быть не могло. Напротив, Джонни и в человеческом обличии был совсем не против облизать это нелизатое лицо. Конечно, шутки ради, а не с той преданной восторженностью волка, но всё же.
Однако слова остались не произнесёнными. Дерево веранды предательски скользило под ногами, так что Джонни даже от лёгкого толчка на пару секунд потерял равновесие, забавно взмахнув руками. И сам же засмеялся, когда Терри вновь упомянул его задницу, которая и принесла в этот дом разрушения.
— Ну всё, пиздец тебе, — с фирменной кривой улыбкой проговорил Джонни. — Так и напишут в сводке новостей, найден в волчьих слюнях в собственном доме.
Убегать от оборотня даже в человеческом обличии было бесполезно. Джонни быстро настиг свою «жертву» и, не прилагая никаких видимых усилий, просто перекинул Эрика через плечо, затаскивая в дом и закрывая за ними дверь. А с виду такой худенький ещё парнишка, не слишком высокий, даже не жилистый.
Без труда дотащив Эрика до спальной, Джонни скинул немножко сопротивляющуюся ношу на постель. Благо, бельё поменять после волка ещё не успели, так что можно было не волноваться насчёт верхней одежды Терри.