Глава первая
Ознакомительная

Margot Elise Robbie
1.1. Полное имя: Патриция Энн Рид
1.2. Дата рождения: 01.08.1986 | 31 год
1.3. Деятельность: офицер полиции
1.4. Особенности внешности:
Рост: 176 см
Телосложение: стройная, все при ней, бюст как раз для ладони Брайана персонально.
Цвет глаз: голубые
Цвет волос: блондинка
Особые приметы: просто красавица, любит форму, но, увы, не везде может ее носить.

Глава вторая
Рассказ о персонаже

2.1. Район проживания: Западный Бронкс
2.2. Описание персонажа:
Патрисия Энн Берроуз родилась в семье полицейского. Собственно, этот факт можно считать определяющим в ее судьбе – бойкая своенравная девчонка с детства мечтала примерить полицейскую форму и стать настоящей папиной гордостью. Папа – Джонатан Дуглас Берроуз, - был полицейским, прекрасным семьянином и великолепным отцом, но ему немного не повезло. Он, как и большинство мужчин, очень мечтал о сыне, и судьба оказалась к нему благосклонной. Первенец семьи Берроуз родился здоровым крепышом, радующим как родителей, так и всю родню с обеих сторон. В первом классе начальной школы он уже отличился живым умом и вдумчивым отношением ко всему новому. Жить бы чете Берроуз, да радоваться, но не в том городе они жили. Джонатан с коллегами ухватили за хвост весьма крупную рыбу русской мафии, занимавшейся поставками оружия в неблагополучные районы. Дело дошло до ФБР и Джонатан справедливо опасался, что дело у них заберут. Но беда пришла оттуда, откуда он и не мог думать, хотя, мог бы. Саймона, драгоценного сына и умницу, похитили, пытаясь заставить полицейских ослабить хватку. В душе полицейского схватились два противоречивых чувства: завершить работу и опасение за судьбу сына. Он уже готов был сложить оружие, но в стане бандитов что-то пошло не так – тело убитого ребенка подбросили к дверям участка. Просто выбросили из промчавшейся мимо машины, как сломанную и больше не нужную игрушку. Виновных позже нашли, хотя времени и сил на поимку и ликвидацию самой преступной организации ушло много, но это не помогло ни Джонатану, ни его жене Энн. Семья едва не распалась, утонув в горе, и только плохое самочувствие жены не позволило Джонатану бросить ее. А самочувствие оказалось тяжело проходящей беременностью.
Триш родилась жарким летним утром, огласив стены Methodist Hospital звонким настойчивым воплем, словно возмущаясь тому, что не дали сладко поспать в привычной уютной утробе маменьки.
- С характером девочка, - улыбнулся врач, вручая новорожденную матери.
Девочка с характером не только спасла брак родителей, но и вытеснила чувство беспросветного горя из их сердец. Триш не была копией своего брата. Покладистой она никогда не была и делала то, что ей хочется и даже окрики или наказания не помогали. Зато это помогло родителям не задавить ее гиперопекой, стараясь оградить от жестокого мира. Памятуя о гибели сына Джонатан учил девочку вести себя в экстремальных ситуациях, тренировал навыки самообороны и обучал вести переговоры с потенциально опасными людьми. Что выросло – то выросло. С такой подготовкой и изначально авантюрным характером Триш выбрала профессию полицейского. Сказать, что дома разразился скандал – это не сказать ничего. Отец буйствовал, грозился запереть в комнате и даже выпороть впервые в жизни. Естественно это никого не остановило и Триш поступила в Полицейскую Академию. Красивую блондинку приняли там, как дурочку, перепутавшую здание академии и какого-нибудь бутика, но упертая Триш довольно быстро доказала, что она шита вовсе не лыком, а в голове вместо стразиков – мозги.
Тяжелее пришлось на работе. Мужской мир – такой мужской. Патрисия долго бы бодалась с правилами и клише этого мира, но тут помог отец. Да, папа пришел в участок, встретил своего бывшего сослуживца, сумевшего сделать карьеру получше, чем Берроуз, и вырваться в начальники. Друзья посидели за парой пинт пива и девочку взяли под крыло. Дома потом был скандал, но быстро Триш поняла преимущества отеческого внимания со стороны одного из начальников: липкие ручонки и пошлые шуточки исчезли, а работы выбралась за пределы кабинета. Как-то раз Патриция, возвращаясь домой с одной вечеринки, которые любила не меньше, чем стрельбу или погоню, попала в очень неприятную ситуацию: ее перепутали с уличной девкой. Сначала ее позабавила ситуация, а потом… потом ей стало так страшно, как не было ни разу в жизни. Она поняла, что связалась с наркодиллерами. Вот тут и пригодились те знания, которые с завидным упорством прививал ей отец. Хохоча и болтая без умолку Триш безошибочно выбрала цель – главный в шумной и борзой компании. Красивая бойкая девчонка пришлась ему по душе. В этот день он ее не тронул, но дал понять, что она принадлежит ему. Довез до дома, дождался, когда она махнет ему из окна, судя по всему поверив в строго папочку, а также в то, что в полицейском участке она все лишь секретарша у начальника. Триш интуитивно выдала такую версию, уже дома поняв, что мозги соображают куда быстрей, чем она сама за ними успевает. Такая легенда давала ей возможность спокойно ходить на работу, не опасаясь приставленного к ней хвоста, и в тоже время заинтересовать главнюка своей полезностью. Так началась ее первая работа под прикрытием, которую она взяла на себя сама. Поначалу она и не заикалась о том, какие друзья у нее появились, а потом сдала всю банду тепленькой, слив информацию о встрече с поставщиками. За инициативность ей сначала всыпали по первое число, грозились выгнать из полиции, но потом, рассудив уже на спокойную голову, начальство осознала, какой бриллиант достался их участку: глядя на красивую блондинку с кукольным личиком никто бы в трезвом уме не подумал, какой хваткой оперативника она обладает. Форма сменилась фривольными нарядами, соседи судачили, что Триш с позором изгнали из органов, но ей все слухи были только на пользу. И только отец не мог спать, пока она проводила время со своими странными друзьями.
На одном из таких заданий Триш встретила очаровательного лопоухого напарника и пропала. Брайан оказался воплощением ее девичьих грез. Правда, сказочной красотой он не отличался, зато в остальном был просто верхом совершенства: смотрел восхищенно снизу-вверх, говорил умно и правильно, а главное принимал ее как равную ему коллегу, а не глупенькую блондинку с пузырем жвачки во рту. Свадьба не заставила себя долго ждать, на которой папа произнес пламенную речь о том, что надеется, что оперативная жизнь его доченьки теперь, наконец-то, закончится. Как же ошибался несчастный отец.

Глава третья
Организационная
3.1 Средство связи: почта России
3.2

Пробный пост

Конечно же, Беверли хорошо ознакомилась с делом своего первого на новом месте работы клиента. Она прекрасно знала, что Лэн никому не открывался, не рассказывал о том, что он чувствует, и слова, произнесенные им сейчас, могли бы стать настоящим триумфом, будь Бел хоть немного тщеславна. Но она не испытала радости от его слов, ее на миг пронзил ужас – мальчик приходил сам, раз в год, практически в одно и тоже время к людям, с которыми не готов был откровенничать и не потому, что того требовали правила, а потому что терпеть больше сил не было. Не было, но он терпел, продолжал жить с этими монстрами внутри себя, которым время от времени давал возможность выбраться, убивая своих сородичей. В целом это обычная, адекватная реакция – перенести на весь социум ненависть к тем, до кого добраться уже не можешь, на ком не выместил злость. Ничего удивительного, не смотря на весь ужас происходящего. Другое дело, что легче от этого не становится, если только на короткое время, которое от убийства к убийству сокращается, пока не переходит в настоящую манию. Жаль, что предыдущие врачи потеряли так много времени, мучая мальчика столько длительной моральной агонией. И вот то, что он сегодня сказал, говорило о многом. Хотя бы о том, что парню самому было тяжело нести эту ношу, пусть он и не понимает этого пока. Сейчас Беверли и сама не знала, получится ли у нее помочь справиться с этим Лэну, но начало было положено.
Подставив ближе к мальчику-ашену тарелочку с печеньем, Бел вдохнула аромат чая, сделала небольшой глоток и, продолжая согревать ладони еще не остывшими выпуклыми бочками чашки, задала Лэну очередной странный вопрос:
- У тебя есть домашние животные?
Она снова улыбнулась, достаточно вежливо, чтобы не выглядеть этакой жизнерадостной чудачкой, но и не отстраненно, как это принято на светских раутах.
- У меня в детстве давным-давно, - тут она не удержалась от немного виноватой усмешки – не очень уместно на сеансе психотерапии говорить о себе, - была собака. Маленькая, беспородная, я ее подобрала на улице. Сначала родители уговаривали меня отдать ее в приют для потерявшихся животных, убеждая меня, что ее возьмет другая семья, в которой ее пребывание будет куда уместней. Но мне было очень жаль расстаться с ней, и я все же уговорила оставить Рекса. Да, собаку звали Рекс, не смотря на то, что грозного, а уж тем более героического, в ней не было. Да и роста она была маленького – едва до моего колена доставала.
Легкая задумчивая улыбка продолжала играть на тонких, четко очерченных губах. Сейчас Беверли не смотрела на своего пациента, хотя ощущения, что она о нем совершенно забыла, не было. Скорее она просто делилась своими неожиданно всплывшими воспоминаниями.
- Однажды ко мне в гости пришел мой друг Эл. Он жил по соседству, и мы часто играли вместе. У него тоже был домашний любимец, - тут Бел не удержалась от легкого смешка. – У него была морская свинка, которую звали, наверное, как и всех морских свинок – Пигги. Вообще, она была довольно умненькая. Эл водил ее гулять на специальном поводке и со всех окрестных домой сбегались ребята, чтобы погладить или угостить листом одуванчика, которые она очень любила.
Тут Беверли замолчала и улыбка словно стекла с ее лица.
- В тот день мы не углядели ни на Пигги, ни за Рексом. Рекс задушил свинку моего друга, - Бел прерывисто вздохнула. Надо же, столько лет прошло, а воспоминания неожиданно нахлынули так же остро, какими были чувства столько лет назад. И все же она продолжила.
- Надо ли говорить, что все ребята с нашей и соседней улицы потребовали справедливого, по их мнению, наказания. Они хотели убить Рекса. Рекса, которого я любила не меньше, чем Эл любил свою Пигги.
Голос молодой женщины словно натреснул, стал хрипловатым.
- Я сидела у себя в комнате и обнимала Рекса, который слизывал с моих щек слезы. Он утешал меня. Глупый не знал, чем они вызваны, он просто жалел меня. А в окна моей комнаты кидали комки земли и требовали привести Рекса, чтобы утопить его или повесить. Да, маленькие дети бывают весьма кровожадны. Так продолжалось до тех пор, пока не пришел мой отец. Он говорил с ребятами долго, но я не слышала их разговора – я очень боялась, что Рекс, услышав его голос, выбежит ему на встречу и ребята его поймают. А потом отец пришел ко мне и сказал, что нельзя винить того, в чьей крови заложено то, что назначено ему природой. В крови Рекса была заложена охота и несчастная Пигги была для него не чудесной морской свинкой, которую так все любили, а всего лишь пушистым куском мяса.
Беверли вздохнула, сделал еще один глоток уже изрядно остывшего чая, поморщилась и снова заговорила:
- Извини, я что-то совсем тебя загрузила своими воспоминаниями. Может быть еще чаю?